Смотрю на горящий соборСветлой памяти Марины Георгадзе
Чем утешить милых мертвых? — все гадала, Чем одаришь? — хоть молитвой — хрупкий дар. А вокзальный свод собора Был прохладен, темен, стар. Сорокоуст я заказала. Едва ушла, во храм вошел пожар.
Заметались над собором золотые знамена, Синий купол изъязвила золотая чешуя, И когда слизнуло пламя Внешний голубой намёт Cтал собор похож на клетку. Петел-Феникс там цветет.
Трещал, скрипел Терновый куст, И пелся в нем Сорокоуст. Заходила по золоту Волнами тьма, И как будто бы космами Жар выходит Ума Из макушки огромной. Покачнулся фонарь Рухнул крест в дым и гарь. Быстро и резко.
Довольным хамелеоном — То в жар, то в зелень — огонь Переливался, пока наконец Не зацвел на шее собора Черный терновый венец. А потом вертолетик водянистым пером обвевал хлопотливо Божий дом…
И зловещего Нерона Мне открылась правота — Умножается от гнева Всех творений красота. Всего тленного мнимость, Совершенства земного увечность Искупит неповторимость, Сестра ее — быстротечность. И стоит теперь наш храм Как античная руина, Будто к дому подошел Призрак Рима.
душенька, неженка, ряженка, былинка, пылинка, шелковинка, — как в плошку, в тело ты плюхнулась, как ложкой, будет исчерпана из всех посудин сладость твоя.
II
неженка, ряженка, душенька, пылинка, обманщица, бисеринка, ледышка, голышка, бродяженка, — а скинув наряд свой поношенный, куда пойдешь ты, радость моя?
