|
||||
|
Глава 28 Как бывший шахтёр стал банкиром Я начал эту книгу с рассказа о том, как рождался наш банковский бизнес. Напомню, окончательное решение было принято 18 ноября 2005 года на острове Некер. Однако тогда я плохо себе представлял, с какими трудностями придётся столкнуться. В декабре, в отеле Ritz в Сан-Франциско, я встретился с вице-президентом MasterCard Advisors Камалем Буши. Обычно MasterCard Advisors работает с существующими банками, а не со стартапами, но в итоге мы с Буши договорились о контракте на технологическую помощь в построении бизнеса с нуля. 1 января 2006 года Алекс Корецкий вылетел рейсом Сан-Франциско – Москва для открытия банка, мы же с семьёй провели праздники в Нью-Йорке, а потом вернулись в Сан-Франциско. Алекс не проявил чудес скорости, в итоге мне пришлось приехать и подтолкнуть это дело. По старой дружбе я нанял для брендинга банка питерскую компанию «Коруна» (я уже её упоминал) и её гендиректора Сергея Кима. По соотношению «цена/идея/качество» ему нет равных в России. Поставил несколько задач: разработать кредитную карту, название банка, логотип, сделать бренд-бук и так далее. Дела шли ни шатко ни валко. Где-то в июне мы встретились, и Сергей сказал: «Олег, мы считаем, что «Т-Банк» – это неправильно. Я понимаю, что ты будешь заниматься прямыми рассылками и реклама не нужна, но первичная узнаваемость должна быть. Что такое «Т» – никто не понимает, а Тинькова все знают. Мы предлагаем тебе назвать банк «Тинькофф Кредитные Системы»». Идея выпускать кредитные карты ко мне пришла в Америке, где индустрия очень развита Меня сначала удивило такое название, но потом я подумал, что «Тинькофф» – узнаваемое имя, а «кредитные системы» – звучит солидно и даёт возможность предлагать не только кредитные карты, но и другие услуги. В сентябре 2006 года мы закрыли сделку по покупке «Химмашбанка», по сути, купили пустой банк с чистой лицензией и переименовали его в «Тинькофф Кредитные Системы». Тогда же я окончательно вернулся из Штатов и стал набирать команду. О том, что «Тиньков делает банк» на рынке знали уже несколько месяцев. Во-первых, мы вели переговоры о покупке лицензии; во-вторых, я нанял хэдхантинговое агентство Egon Zehnder, и оно потихоньку подыскивало людей. При этом я чуть не взял на работу Камаля из MasterCard Advisors. Мы уже обсуждали с ним дату его прихода в банк. Как-то я обедал с Рустамом Тарико – мы сидели в «Галерее» и спокойно пили вино Gaia&Rei, лучшее, на мой взгляд, белое вино в мире. Тут я сказал: «Рустам, ты же знаешь отлично Камаля, он у меня возглавит карточный бизнес». У него аж глаза округлились: «Я же Камаля несколько раз звал работать к себе в Россию, но он всегда отказывался. Не верю, что он поедет». В следующие две недели я ждал разработанного Камалем Буши бизнес-плана, но тот позвонил и отказался от сотрудничества. Рустам, поняв, что Камаль готов работать в России, сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться. По моим данным, предложил ему вдвое больше, чем я. Но всё, что ни делается, к лучшему – сейчас я доволен тем, что Рустам его перехватил. И понятно, почему они сработались: оба любят восточную роскошь. Летом 2006 года мы встретились с заместителем председателя правления «Инвестсбербанка» Максимом Чернущенко. Александр Пономаренко уже готовил банк к продаже венгерскому OTP Bank, и менеджеры смотрели по сторонам – это нормальная реакция на угрозу со стороны, а поглощение всегда создаёт риски для управленцев. Но с Чернущенко не срослось. С одной стороны, он скептически относился к идее директ-маркетинга в области кредитных карт, не верил в возможности почты. С другой стороны, на Чернущенко зол был Рустам Тарико, считавший, что тот неэтично ушёл из «Русского стандарта» и «позаимствовал» идеи банка. Напрягать отношения с Рустамом я не хотел, всё-таки он помогал мне советами, поэтому кандидатура Чернущенко отпала. Потом Максим сказал Артёму Авдееву из Egon Zehnder, что есть такой Георгий Чесаков – он у из «Инвестсбербанка» из-за конфликта с руководством и временно не работал. 18 июня 2007 года мы с Наташей Водяновой и земляком Алексеем Прилепским открыли детскую площадку в Ленинске-Кузнецком В августе в офисе Egon Zehnder с Чесаковым встретился Алекс Корецкий, и Георгий ему понравился: – Парень дело знает. Ему нравится идея аналога Capital One. Он сказал, чтоб мы не вздумали покупать ИТ-системы, пока мы не наймём его или кого-то, кто разбирается в данной области. – Наглый парень, такие нам нужны. Давай я прилечу и сразу с ним встречусь. 18 сентября 2006 года мы с Алексом приехали в офис Egon Zehnder. Артём Авдеев сказал: – Олег, это Георгий Чесаков, он работал в McKinsey, «Русском стандарте» и «Инвестсбербанке»… – Бля, Артём, я же просил не брать людей из «Русского стандарта»! Ты что, тупой? – Олег, людей, соответствующих требованиям, нет, а те, кто есть, работали в «Русском стандарте». – Какого чёрта ты мне даёшь уже второго человека из «Русского стандарта», что, на рынке больше никого нет? – Георгий не был топ-менеджером в «Русском стандарте», и личной обиды на него, как на Чернущенко, у Рустама не должно быть. – О.К., я буду звонить Рустаму насчёт Георгия. – Олег, давайте не будем тратить время, если я не подхожу по этой причине, то нет проблем. Если надо сначала поговорить с Рустамом, то давайте отложим эту встречу, – сказал Георгий. Я стал набирать телефон Рустама – он был недоступен, и мы продолжили собеседование уже по теме бизнеса. Чесаков был подчинённым Чернущенко в «Русском стандарте», и вместе они уходили в «Инвестсбербанк», но выяснилось, что большого зуба на него Тарико не имел. Подкупило, что Георгий имел опыт работы в McKinsey. Мне нравятся люди оттуда. У них острый ум, очень хорошая школа. Вообще, в сфере управления человеческими ресурсами я считаю лучшими в мире компаниями McKinsey и Goldman Sachs. Встречая людей оттуда, чувствуешь, что они немножко другие: чуть качественнее, чуть умнее, чуть правильнее, чуть интереснее. – А почему ты ушёл из «Инвестсбербанка»? – Поссорился с акционером, и тот принял такое решение. – А разве можно ссориться с акционером? Акционер – царь и Бог! – Я сделал выводы из того урока. В конце встречи я пригласил Георгия приехать на следующий день вечером к нам в офис. В нашей переговорной собрались я, Алекс Корецкий, Костя Аристархов, начальник юридического департамента Ульяна Антонова и Вадим Стасовский – единственный человек, прошедший со мной четыре бизнеса, начиная с «Техношока». Консультант из MasterCard Advisors у флип-чарта как раз рассказывал о том, как устроены платежные системы и как работают карты. Я пригласил Георгия за стол, и в конце презентации все менеджеры стали задавать Георгию вопросы – так называемый «гриль», через который проходили потом все ключевые сотрудники. Я его нанимал в банк, офис которого являлся офисом сети ресторанов «Тинькофф», – на 1-й улице Ямского поля, прямо напротив закрывшегося ныне казино «Голден Палас». Мы только что купили лицензию, был стол, стул и идея. Всё. И людей набирали только под идею. И я очень благодарен первым десяти сотрудникам, им было сложнее всего. Они, конечно, шли на моё имя, верили в меня, но при этом рисковали. Кто – насиженными местами, кто – репутацией. Осень 2006 года – самый перегретый рынок труда. Приходили люди, я предлагал им зарплату, они звонили через две недели и сообщали, что у них есть вариант лучше. Тем не менее Артём Яманов и Стас Близнюк перешли из успешного «Райффайзенбанка», одного из самых правильных и удачных иностранных банков в России. Костя Аристархов возглавил сложный фронт – взимание задолженностей, приехал со мной из Америки. Я уже говорил, что не сторонник того, чтобы вести бизнес с друзьями. Я верю в дружбу, основанную на бизнесе, а не наоборот. Но Костя, пожалуй, – исключение, наверное, подчёркивающее правило. Мы дружим много лет – с 1999 года. В Америке русские друг за друга держатся, мы плотно общались, и Костя проявил свои самые лучшие качества. За 10 лет дружбы он никогда не подводил меня, как, надеюсь, и я его. Первые тестовые карты «Тинькофф Платинум» мы выпустили в мае 2007 года, а с осени началась массовая эмиссия У него за плечами Дальневосточный университет, американское образование, он быстро учится и. главное. – у него есть предпринимательская жилка, в Штатах он владел компанией в строительном бизнесе: продавал и инсталлировал окна. Всё, что нужно, в нём есть – лояльность, понимание рынка, американской системы бизнеса, предпринимательский опыт и хорошая обучаемость. За три года в банке он себя хорошо зарекомендовал: построил чрезвычайно эффективный, качественный и высокотехнологичный (основанный на статистике, на объёмах информации, на IT) отдел по сбору задолженностей. Цифры говорят сами за себя. Мы знаем, какой тяжёлый рынок сегодня в этой сфере. Просрочки растут, люди теряют работу, плохо платят. У нас в банке эти показатели достаточно стабильны и находятся на лучшем уровне в индустрии. Георгий Чесаков сразу взялся на IT-платформу, за построение сетки, идеологии, потом – за продукты. Остальные начали учиться. Мы наняли крутых технологов, в частности Анатолия Макешина из банка «Зенит». И стали строить, по сути на коленке, компанию. Помню, Георгий пришёл и сказал: «Когда мы строили «Инвестсбербанк», хозяин на IT выделил мне три миллиона долларов. Это был продвинутый банк, у нас была CRM-система Siebel. В технологическом плане мы были на порядок выше других русских банков. Ты же дал бюджет 20 миллионов – зачем?» Больше этот вопрос он не задаёт. 20 миллионов долларов мы потратили только на IT. Многие люди до сих пор не понимают, почему мы так быстро растём. Если бы не кризис, у нас могло быть и 20, и 30 процентов рынка кредитных карточек России лишь потому, что нам удалось собрать и интегрировать последние мировые технологические достижения в области пластика, кредитных карт. Кроме Siebel, это комплекс бизнес-анализа SAS, карточный блок Cardtech.
В чём проблема больших банков? Они отчасти заложники существующей системы. Перестроить зачастую дороже, чем построить. Поскольку мы строили с нуля, то закупали самое лучшее, последнее. Последние серверы, самый мощный data-центр, где «гуляют» огромные потоки информации, выделенные оптико-волоконные линии и так далее. По большому счёту наш бизнес – не банковский, это скорее математика. Почему у нас более половины работников – люди из Физтеха и мехмата МГУ – математики и аналитики? По существу, наш бизнес – это наука, обработка больших массивов информации, их сопоставление, анализ, тесты. Девиз нашего банка: «Тест. Тест. Тест». Мы ничему не верим на слово, мы всё тестируем. Мы никогда не говорим: может, так, а может, так. Я даже выключил свою знаменитую интуицию. Все решения мы принимаем на основе построенных и выверенных математических моделей. Интуиция – это хорошо, мы её используем для принятия стратегических решений. А все наши тактические, конкретные шаги делаются, базируясь лишь на изучении тестов, математических моделей и накопленных данных. Вот чем мы занимаемся. У нас сейчас, пожалуй, одна из лучших баз данных на рынке. И это не просто количественная, это качественная информация, которая намного важнее. У меня все проекты длятся девять месяцев – заметили? Как вынашивание ребёнка. Это не просто так – быстрее, чем за девять месяцев, ничего хорошего не построить. Когда мы делали первую интегрированную рекламную компанию «Техношок» с Самвелом, мы её тоже девять месяцев готовили. Правда, на этот раз не через девять, а ровно через семь месяцев (октябрь 2006-го – май 2007 года) после начала найма сотрудников мы выпустили первую тестовую карту. |
|
||
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|