• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Эта история началась, когда перестройка еще только принесла ветер перемен в наш многострадальный и терпимый ко всему город. Страны распадались на части, менялись базовые человеческие ценности. Жить уже надо было не для совести, а для радости, что смущало многих. Разрешили все то, о чем советский человек вообще не знал, не имел понятия. В частности, секс. А вместе с ним и любовь. И однажды любовь, сдобренная доброй порцией секса, случилась с Марией Ивановной Сушко, знойной женщиной и мечтой поэта.

Было на тот момент знойной женщине и мечте поэта около шестидесяти лет. Ну, любви, как известно, все возрасты покорны, а потерять голову, когда дети выросли, пенсия назначена и полно свободного времени, – дело легкое и естественное. Особенно когда вокруг такие перемены.

Они гуляли по парку вокруг МГУ, любовались видами, открывающимися с Воробьевых гор. Мария Ивановна Сушко жила в одном из самых живописных районов нашего города, районе, о котором мечтают все приезжие и многие коренные москвичи. Вообще, если хотите научиться разбираться в московских районах, их рейтингах и крутизне, сделать это проще простого. Берем схему метро и пересекаем ее одной вертикальной чертой прямо посередине.

В итоге получаем идеальный «крутометр» районов Москвы. Для начала отбрасываем зону так называемого Кольца – все, что внутри Кольцевой линии метро. Это – центральная часть города, и вся она, с тем или иным преимуществом, является очень и очень крутой. И чем ближе к Красной площади, тем круче. Если же из вашей спальни видны купола храма Христа Спасителя, то вы – король мира. Поздравляем. А все остальные – те, кто по центру Москвы только гуляет. Идем дальше. Дальше от Центрального административного округа.

Внимательно смотрим на черную черту. Все, что проходит в непосредственном соседстве с нашей черной линией, – это районы нормальной крутизны, популярные, любимые в народе места обитания, вполне престижные, но не слишком. От Бунинской аллеи до Нахимовского проспекта – все хорошо. По цене – тоже в пределах так называемой нормы, если, конечно, можно цены в нашем городе вообще отнести к какой-нибудь норме.

Теперь переходим к левой части нашей схемы, той, которая условно считается более престижной и экологически чистой. Чем дальше вы отходите от линии, тем престижнее будет место вашего потенциального обитания. К примеру, верхняя часть серой ветки, такие станции, как «Отрадное», «Алтуфьево» и прочее «Бибирево», будут иметь коэффициент престижности к черной линии 1,1. А зеленая ветка (верх) и оранжевая (низ) – уже 1,5 в наших условных, придуманных мной единицах. «Планерная» будет уже 1,6, а красная ветка (низ) – 1,7. Тут есть некоторая неравномерность, потому что все-таки дома на проспекте Вернадского будут покруче «Октябрьского Поля». Это все – из-за близости университета. И, наконец, с коэффициентом 2 побеждает в конкурсе престижности Кутузовский проспект, «Парк Победы» и линия, удаленная от черной черты максимально. Это если брать в общих чертах, хотя, конечно, все равно надо разбираться на местах, которые могут зачастую делать «погоду» даже больше, чем район.

Теперь перебрасываем взгляд на противоположную часть круга. С другой стороны черты все не так радужно, но принцип остается тем же, только зависимость теперь будет обратная. Чем дальше от линии – тем хуже. Что значит хуже в нашем, московском понимании? Выше плотность заселения, народу полно. Настоящие спальные районы. Море низкокачественного жилья, всяких пяти-девятиэтажек, шестиметровых кухонь, запруженных пробками дорог. Как мы видим, низ зеленой ветки вполне тянет на 0,9. Хороший, достаточно популярный район. Ветка сверху – та же история. «Медведково» и иже с ней – хороша, 0,9 как пить дать. Далее следуют две самые непопулярные, считающиеся экологически неблагополучными ветки – те, что заканчиваются станциями «Марьино» и «Выхино». Когда-то там была свалка, где-то там до сих пор промзоны и нефтеперерабатывающий завод, но… зато! Всегда есть «зато», которое приводит в эти районы огромные толпы людей. И это «зато» – цена. Сразу оговорюсь, сейчас в нашем сумасшедшем городе и в этих районах квартиры стоят сумасшедших денег, но все-таки до сих пор в Капотне и Бирюлеве цены – одни из самых низких. Дальше – только за МКАД, в Подмосковье, но это отдельная история. Мы же тут говорим о Москве? И ни шагу назад. Все за московскую прописку, так что обозревать интересный и перспективный рынок заМКАДья я не буду.

Еще пара слов о «Щелковской» и «Перово» – эти районы всегда где-то между. Между плохой экологией и хорошим сервисом, между слишком плотной застройкой и парками, прудами. Там есть места похуже и получше, люди эти районы любят. И там тоже можно купить квартиру по приемлемой цене.

Итак, с крутизной мы разобрались, гребем дальше. Обратно к Марье Ивановне Сушко. Она, как вы теперь понимаете, занимала шестьдесят метров в крайне престижном районе Москвы. Получила она свои метры в свое время благодаря умелой и коммуникабельной дочери. Та выменяла им эти метры, а потом еще и выписалась из квартиры, чтобы не потерять какую-то еще очередь. Дочерью Мария Ивановна гордилась. Прекрасное образование, то самое, МГУ, карьера, поездки за границу. Правда, дочь была не замужем, но, сами понимаете, как у нас с мужиками трудно сейчас. Совсем их практически нет. Все повывелись.

Поэтому, когда около Марии Ивановны вдруг начал ошиваться вполне приятной наружности, правда, лысоватый, но зато веселый мужчина лет тридцати восьми, то сначала она на это и внимания не обратила. Подумаешь, трется. Мало ли, может, человеку скучно. Человеку, может, не с кем в театр сходить, на выставку.

А дальше выяснилось, что у Марии Ивановны и лысоватого мужчины приятной наружности масса общих интересов. И что они вообще на мир смотрят одними и теми же глазами, плевать на то, что одни глаза старше других на двадцать два года. Они могли говорить часами. Они пили чай на просторной кухне. Мария Ивановна хотела познакомить своего нового друга с дочерью и даже втайне надеялась, что дочь и… Петечка понравятся друг другу, а она, Мария Ивановна, таким образом убьет сразу двух зайцев. И дочкину личную жизнь устроит, и Петечка будет рядом. Можно будет и дальше с ним чай пить и говорить о театре.

Петечка дочери не понравился. Она даже высказалась в том духе, что от Петечки надо бы избавиться поскорее, пока не стало поздно.

– Но что, что с ним не так? – расстроилась Мария Ивановна.

– Да что у вас может быть общего? Ты посмотри на себя в зеркало! Чем ты можешь его привлекать? Мам, у тебя же гипертония, диабет! – увещевала ее дочь.

Мария Ивановна обижалась. В зеркало она смотреть не любила, а Петечка, услышав о словах дочери, возмутился всей душой:

– Да разве ж во внешности дело? Это же временная телесная оболочка. А душа человеческая для твоей дочери что – пустой звук? Она тебя не любит, ни во что не ставит. Она только и ждет, что твоего наследства, – вдруг подал идею Петечка.

А хорошая идея, положенная на правильную почву, всегда прорастет. Даже если идея эта пуста и нереальна. Дочка маму любила, и наследства ей не надо было. У нее и без маминого наследства в жизни было все, кроме счастья.

– Мама, он тобой пользуется. Он работает?

– Знаешь, как сейчас трудно найти работу? – хмурилась Мария Ивановна.

Она не понимала, как можно все измерять деньгами. Петечка был очень хорошим человеком. Он был заботливым, нежным. Всегда готов был сходить в магазин, готовил еду. Иногда, правда, мог выпить, но кто из русских мужчин не выпивает? Да что там мужчин. Мария Ивановна и сама могла выпить, если был хороший повод. А повод, кстати, был. С Петечкой она каждый день воспринимала как праздник.

Улица Строителей, кирпичный дом, приличные соседи, хорошая планировка – шестьдесят метров сплошного счастья. Петечка Марию Ивановну практически носил на руках, в переносном смысле, конечно. В буквальном смысле это было бы сложновато – Мария Ивановна была грузной женщиной, весила килограммов сто и имела, как правильно заметила дочь, гипертонию и диабет. Но молодость, любовь и ветер перемен окрыляют. Мария Ивановна сама не заметила, как полюбила Петечку всей душой, паспортом и квадратными метрами. У Петечки-то прописки не было. То есть какая-то была, конечно, но московской не было. Так что Мария Ивановна его прописала на улице Строителей, а дочке говорить на всякий случай не стала. Чтобы не расстраивать.

Семейная жизнь шла своим чередом, жизнь с Петечкой была вполне хорошей, если бы не усталость и сильная одышка. Здоровье было уже не то, а Петечка был очень активен. Хотел любви, хотел прогулок, хотел выпить и поговорить, в конце концов. И через полгода замужней жизни Мария Ивановна, не выдержав такого счастья, взяла да и умерла. Кто бы мог подумать? Петечка погоревал, организовал похороны, проигнорировал полный ненависти взгляд дочери, да и зажил спокойно дальше. Чем окончательно дочь возмутил. Та не могла простить этому Петечке маминой смерти, а уж оставить его жить в ее доме, в квартире, которую она выменяла в свое время на свои собственные деньги, – об этом не могло быть и речи.

– Выметайся, – коротко и ясно выразилась дочь. – До завтра.

– А ты кто такая? – удивленно посмотрел на нее Петечка. Потом достал паспорт, показал прописку, достал договор передачи (кто не знает – это такая бумажка, которую подписывают при приватизации) и показал дочери большой лысый кукиш.

– Да я тебя!.. – закричала дочь. – Мошенник! Многоженец! Аферист!

– Пошла вон, – мягко и ласково произнес Петечка и вытолкал дочь взашей.

Будучи собственником половины квартиры, он чувствовал себя совершенно спокойно. Хотя когда дочь его скоропостижно скончавшейся супруги начала писать в милицию и требовать уголовного дела, он немного занервничал. Но… только чуть-чуть. Умерла Мария Ивановна от разрыва сердца. Не выдержала душа знойной женщины с диабетом алкогольной нагрузки, получила инфаркт. Никакого умысла, никакого преступления. А что до того, что прожили они всего полгода… так это ж горе! Он-то, Петечка, надеялся прожить со своей любимой женой всю долгую и счастливую жизнь. А получилось только полгода – чего ж тут поделать. И в чем тут его вина?

Ко мне на прием, как это ни странно, пришел именно этот Петечка. Скандал с дочерью Марии Ивановны в тот момент был в полном разгаре. Он принес мне документы на три четвертые пресловутой квартиры на улице Строителей. И долго клеймил позором и предавал анафеме жадную и бессовестную дочку покойной жены, отсудившую одну четвертую часть жилплощади. Теперь дочь норовила заселиться в квартиру, всячески портила Петечке жизнь и не давала водить в дом новых женщин непростой судьбы, с которыми бойкий ловелас мог бы соединить судьбу и кошелек.

– Нам надо разъехаться! – кричал он.

Я кивала, делая копии с документов. Не мое собачье, вернее, риелторское дело судить людей. Я просто слушала, как он рассказывал, какая ловчила и шельма эта дочь.

– У вас есть ее телефон?

– Да, конечно, – кивнул он и передал мне ее контакты.

И снова, в какой же? В тысячный раз? Да, пожалуй, я оказалась перед увлекательной задачей – убедить незнакомого мне человека найти выход из безвыходного положения, и найти этот выход именно через меня. Почему она должна мне верить? Почему бы ей не работать со мной? Кто я вообще такая? Меня что, этот козел прислал? Тогда со мной вообще не о чем говорить!

– Уважаемая Елена Олеговна, я понимаю, что вы меня не знаете и не должны мне верить… – устало пыталась вставить я хоть слово.

– Да, не должна. Я, может, вообще найму своего собственного риелтора. Вы меня кинете, вы же работаете на него…

– Я работаю на задачу. Мне нужно, чтобы вы оба оказались в выигрыше.

– А если это невозможно? – зло фыркнула она.

Я вздохнула.

– Ситуация сложилась ужасная.

– Да уж, – смягчилась она.

– Она сложилась еще до моего появления. И ва-ша мама, отчасти добровольно, эту ситуацию создала. И теперь нам с вами надо сделать все, чтобы максимально защитить ваши интересы.

– Да что вы! – возмутилась дочка. – А вам-то какой интерес за меня выступать?

– Сказать вам честно? – совершенно искренне спросила я.

– Уж пожалуйста, если можно, – хмыкнула она.

– Ваша квартира – очень хорошая. В правильном месте, отличный дом, метраж. Я могу заработать хорошую комиссию. Это – моя цель. И все, никаких других целей. Я – риелтор. Какие у меня могут быть задачи?

– Ну что ж… – продолжила она после паузы. – По крайней мере, честно.

– И, раз уж вы станете моей клиенткой, подпишите со мной договор, я стану защищать ваши интересы так же, как и его. Поймите, я обязана защищать интересы вас обоих.

– Почему бы это? – ехидно бросила она.

– Да потому, что, если кто-то из вас окажется недоволен или обманут, вы расторгнете сделку и подадите на меня в суд.

– Это даже не сомневайтесь.

– Я не сомневаюсь. Но работать со мной вам будет легче, чем без меня. Потому что… Что вы ненавидите больше всего?

– Ну… Петечку этого.

– Да! И, работая через меня, вы сможете с ним вообще никогда больше не контактировать. Я буду вашим переводчиком. Я буду вашим буфером. Впрочем, если вы совсем не верите мне, не хотите подписывать договор, вы можете нанять еще одного риелтора – для себя. Только это будет дороже.

– Ну, давайте уж попробуем с вами, – вздохнула она после некоторых раздумий. – Вы не выглядите совсем уж безмозглой стервой.

– И на том спасибо, – улыбнулась я.

Мы потом с Еленой Олеговной еще долго работали. И много разных задач решали вместе. Я покупала ей новостройку, расселяла ее подругу, сопровождала сделку ее дочери. Так бывает в жизни, особенно в жизни риелтора, что для решения проблемы нужно превратить своего врага в друга. Или если не в друга, то хотя бы в партнера. И любой опытный риелтор сумеет общаться с любыми людьми и находить с ними общий язык.

А с Петечкой я после той сделки больше не встречалась. Впрочем, что-то подсказывает мне, что с ним все будет хорошо. Такие не пропадают и не тонут. Выплывут всегда, если только не сопьются. Да и карьера донжуана имеет возрастные ограничения. Может, через какое-то время он уже не будет таким уж привлекательным для пожилых Джульетт. Хотя… кто знает. Использовать чувства, чтобы заполучить материальные ценности, – как же часто это случается! И как часто нам, риелторам, приходится устранять последствия такого вот доверия.

Еще одна история из этой же серии, только на сей раз героиня – совершенно адекватная и разумная молодая девушка, у которой был (надеюсь, что и есть) очень хороший папа.

Такое ведь бывает, и не так уж редко, чтобы папа очень сильно любил свою взрослую дочь. Папа моей клиентки Иветты был настоящий мужчина в лучшем смысле этого слова. С Иветтиной мамой, правда, он расстался, но… с кем не бывает. Оставил при разводе квартиру и дом, обеспечив жене достойные условия, в которых она могла бы предавать его анафеме. Дочери же пообещал к свадьбе подарить квартиру. А настоящий мужчина если уж сказал – обязательно сделает.

Иветта пришла ко мне по рекомендации. Она, в принципе, уже выбрала квартиру. Ну если не квартиру, то хотя бы дом. Новостройка в Зеленограде стояла и ждала Иветту, чтобы моментально принять ее в свои объятия. Дом был уже сдан госкомиссии, так что ключи можно было получить в день сделки. И у Иветты, весьма разумной (как я уже сказала) девушки, осталось только два вопроса. Первый касался сопровождения сделки. Могу ли я проверить новостройку и все бумажки? Да, конечно, насколько вообще возможно что-то проверить в новостройке. Впрочем, когда дом уже сдан и выдаются ключи, это не так страшно. Со вторым вопросом все было несколько сложнее. И то, что Иветта его мне задала, как раз и характеризует ее как девушку крайне разумную.

– Скажите, Татьяна, а не может мой жених в будущем претендовать на мою квартиру? Деньги мне дает папа… он беспокоится. Как можно обезопасить себя? Может быть, брачный контракт?

– О, Иветта, какая вы молодец! – восхитилась я, так как это был первый случай в моей практике, когда ко мне пришли не «после», а «до» проблемы. – Конечно же, выход есть. Вы же еще не замужем?

– Нет, пока что нет, – кивнула она. – Мы завтра собираемся подавать заявление.

– Вот и не спешите, – взмахнула я руками. – Пусть сначала папа и вы квартиру оплатите. И потом, даже если в будущем возникнут вопросы, вы сможете показать в суде, что квартира оплачена до брака, то есть вашими личными средствами.

– Ну… мой жених мне поклялся, что никогда не будет претендовать на квартиру! – заверила меня Иветта.

Мне хотелось спросить, что в таком случае она делает у меня, однако я сдержалась.

– Очень хорошо. Но с точки зрения закона надежнее всего купить квартиру до брака.

– Это непросто. А какие еще варианты?

– Вы сказали – брачный контракт. Можно, конечно, его подписать. Только если ваш жених окажется непорядочным человеком, то по суду он может его и обжаловать. Впрочем, хоть какая-то гарантия. Еще можно оформить квартиру на папу. А вас туда просто прописать.

– А он не подумает, что я ему не доверяю? – задумчиво спросила Иветта, подразумевая, как я поняла, не папу, а жениха.

– Других вариантов нет. Когда вы хотите купить квартиру?

– У папы деньги будут через два месяца, – сообщила Иветта.

– Подождите. Правда подождите. Подайте заявление, а дату свадьбы назначьте через три месяца, – увещевала я, но… Иветта почему-то этот вариант отмела. В итоге мы с ней договорились, что хотя бы попробуем поговорить с папой и, возможно, потребуем составления брачного контракта. Потом Иветта пропала на четыре с половиной года. Как я поняла, квартиру она решила не покупать. О, как я ошибалась! Она просто купила ее сама, без меня. Новостройка, чего там проверять? Тем более когда папа рядом. И… купила. А встретились мы уже после ее развода, она наняла меня, чтобы расселить ее и ее мужа. Он, как вы понимаете, очень даже претендовал на квартиру. И даже ухом не повел, когда Иветта на сделке пыталась напомнить о данном ей обещании. А у меня был другой вопрос:

– Зачем же ты, Иветта, консультировалась со мной, чтобы потом пойти и сделать все наоборот?

Зачем же мы, бабы, так боимся хоть слово сказать до свадьбы, хотя сейчас, во времена Интернета и всяческого прогресса, каждая знает, что потом, после свадьбы, это слово уже и не дадут произнести? В любом случае совет:

Совет

Никогда не думайте, что эта история не про вас. Что вы слишком стары или слишком молоды, что вы достаточно умны или осмотрительны, чтобы не попасть в ловушку спекуляции человеческими отношениями. Потому что эта ловушка многогранна и безгранична, она имеет тысячу вариантов и сотню лиц. Она пронизывает отношения между любовниками и друзьями, родителями и детьми, бабушками и внуками. И если где-то найдется человек, способный создать такую ловушку, значит, где-то будет и тот, кто обязательно в нее попадет. Так что спросите себя: кто вы? И если вы сами на такую подлость не способны, значит… в какой-то момент силки могут быть расставлены для вас. Не бойтесь и не стесняйтесь защищать свои интересы. Настоящая любовь и реальные отношения еще ни разу от этого не пострадали. Только фальшивые страдают, а такие ведь никому и не нужны.