• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Эго, когда оно чего-либо хочет или не хочет от другого человека, обычно играет какую-нибудь роль, направленную на удовлетворение собственных «потребностей». Это может быть рост материального благосостояния, чувство власти, превосходства, собственной уникальности, либо желание получить какое-либо вознаграждение — физическое или психологическое. Обычно люди совершенно не осознают исполняемые ими роли. Они сами и есть эти роли. Одни — едва различимые. Другие — кричаще-очевидные для окружающих, но не для самих игроков. Некоторые роли служат только для привлечения внимания. Эго бурно разрастается на внимании окружающих, являющемся, помимо всего прочего, еще и психической энергией. Эго не знает о том, что источник всей энергии находится внутри тебя, поэтому ищет его снаружи. Эго ищет не бестелесного внимания, каким является Присутствие, а внимания в какой-нибудь форме, такой как известность, похвала, восхищение, или просто хочет быть так или иначе замеченным, то есть, оно ищет признания и подтверждения своего существования.

Робкий человек, страшащийся, что кто-то может обратить на него внимание, не свободен от эго. У него амбивалентное эго, которое одновременно и хочет, и боится внимания других. Боится того, что это внимание может принять форму неодобрения или критики, иначе говоря, чего-то такого, что может скорее понизить его самооценку, чем повысить. Поэтому у робкого человека страх привлечь к себе внимание преобладает над потребностью в нем. Робость часто сопровождается преимущественно негативным представлением о себе, мыслью, будто ты не отвечаешь каким-то требованиям. Любой концептуальный смысл представления о себе — видения себя тем или этим — это эго, что бы тут ни доминировало: позитив (я лучше всех) или негатив (я плохой). За любым позитивным представлением о себе прячется страх оказаться недостаточно хорошим. За любым негативным представлением о себе прячется желание быть самым лучшим или хотя бы лучше других. Уверенное эго прячет за чувством собственного превосходства и непрерывной потребностью в нем страх оказаться в приниженном положении. И наоборот, робкое, несоразмерное своим амбициям, чувствующее себя ниже других эго страстно желает превосходства. Многих людей, в зависимости от ситуации или лица, с кем они вступают в контакт, бросает от чувства превосходства к чувству приниженности. Все, что тебе нужно знать и наблюдать в себе: когда по отношению к кому-либо ты испытываешь чувство превосходства или подчинения — это проявление твоего эго.

Некоторые эго, если им не удается заслужить похвалу или восхищение, стараются привлечь к себе внимание иначе, и чтобы его добиться, играют определенные роли. Если им не удается получить позитивного внимания, то вместо него они могут искать негативное, например, провоцируя в ком-нибудь негативную реакцию. Так делают некоторые дети. Чтобы обратить на себя внимание, они плохо себя ведут. Стремление играть негативные роли становится особенно явным, когда эго усиливается активным телом боли, иными словами, эмоциональной болью из прошлого, желающей возобновиться через то, чтобы испытать еще больше боли. В поисках известности некоторые эго идут на преступления. Они стремятся привлечь к себе внимание, получая дурную славу или проклятия людей. Каждый из них как бы говорит: «Пожалуйста, скажите мне, что я есть, что я не пустое место». Такие патологические формы эго — это всего лишь крайние вариации обычного эго.

Очень распространенная роль эго — это роль жертвы. Оно ищет внимания в форме сострадания, жалости или интереса других к «моим проблемам», ко «мне и пережитому мной». Восприятие себя жертвой является элементом многих эготипических моделей поведения, таких как привычка жаловаться, обижаться, оскорбляться и т. д. Разумеется, стоит мне отождествиться с историей, в которой я отвел себе роль жертвы, и я уже не хочу, чтобы она заканчивалась, и поэтому, как известно любому терапевту, эго не хочет решать свои «проблемы», ибо они являются частью его личности. Если никто не хочет слушать мою печальную историю — я буду рассказывать ее себе, в собственной голове, снова и снова, и буду сам себе сочувствовать, и таким образом окажусь личностью, с которой жизнь или другие люди, судьба или Бог обходятся несправедливо. Это придает форму моему образу себя, превращает меня в кого-то — а это все, что для эго имеет значение.

На ранних стадиях так называемых романтических отношений ролевые игры — весьма распространенное явление. Их цель — притянуть и удержать того, в ком эго усматривает способность «сделать меня счастливым, позволить мне чувствовать себя особенным и быть тем, кто исполнит все мои желания». «Я сыграю роль того, кого хочешь ты, а ты сыграешь роль того, кого хочу я». Это негласный и неосознаваемый договор. Однако ролевые игры — это тяжкий труд, и потому такие роли нельзя выдержать сколь угодно долго, особенно когда вы начинаете жить вместе. Что ты видишь, когда роли буксуют? К сожалению, в большинстве случаев — не саму истинную суть другого существа, а то, что ее закрывает. Ты видишь грубое и неотесанное, не прикрытое никакими ролями эго, вместе с его телом боли и неудовлетворенной потребностью, теперь переходящей в злость. Скорее всего, она будет направлена на супруга или партнера за то, что тому не удалось устранить страх и чувство недостаточности, породившие эту злость и являющиеся неотъемлемой частью эготипического самоощущения.

То, что обычно называется «влюбиться», чаще всего представляет собой обострение эготипической алчности и нужды. Ты привязываешься к другому человеку, как к наркотику, вернее, привязываешься к сформированному тобой образу этого человека. Это не имеет никакого отношения к настоящей любви, свободной от какого-либо страстного желания. Испанский язык наиболее честно выражает обычное понятие любви: ”Te quiero“ означает то же самое, что и “I love you” — «я хочу тебя». Выражение “I love you” в другом значении, когда двусмысленность отсутствует, ”te amo“, используется редко — возможно, потому, что настоящая любовь столь же редка.

По мере развития племенной культуры и ее превращения в древние цивилизации, определенные люди наделялись определенными функциями: правитель, жрец, воин, земледелец, купец, ремесленник, работник и т. д. Развивалась классовая система. Функция, в большинстве случаев достававшаяся тебе по рождению, обусловливала твою личность, определяла, кто ты в глазах других и в своих собственных. Твоя функция превращалась в роль, но не считалась ролью: она была тем, кем ты был, или думал, что был. В те времена только такие редкие люди, как Будда или Иисус, видели полную абсурдность существования каст или социальных классов, считали их отождествлением с формой и понимали, что такое отождествление с обусловленным и временным заслоняет сияющий в каждом человеке свет безусловного и вечного.

В нашем современном мире общественные структуры уже не такие жесткие и строго очерченные, как раньше. Хотя большинство людей, разумеется, по-прежнему обусловлено своим окружением, тем не менее, никакая определенная функция и, соответственно, отождествление, автоматически за ними больше не закрепляются. Фактически в современном мире растет число людей, имеющих очень смутное представление о своем месте в обществе, о цели и даже о том, кто они такие. Обычно я поздравляю тех, кто говорит мне: «Я теперь не знаю, кто я». Они недоумевают и спрашивают: «Неужели ты хочешь сказать, что прийти в замешательство — это хорошо?» Я прошу их исследовать это. Что значит быть в замешательстве? «Я не знаю» — это не замешательство. Замешательство — это «Я не знаю, но должен знать». Или — «Я не знаю, но мне нужно знать». Можно ли перестать цепляться за убеждение, что ты должен или тебе нужно знать, кто ты есть? Другими словами, можешь ли ты перестать оглядываться на концептуальное представление, формирующее твое самоощущение? Можешь ли ты перестать смотреть на мысль с целью найти в ней какое-то отождествление? Что происходит с замешательством, когда ты отпускаешь убеждение, что должен знать или что тебе нужно знать, кто ты такой? Оно вдруг уходит. Когда полностью принимаешь то, что ты этого не знаешь, то фактически входишь в состояние покоя и ясности, которые гораздо ближе к тому, кто ты на самом деле есть, чем может подойти мысль. Определение себя через мысль — это самоограничение.

Разумеется, в этом мире разные люди выполняют разные функции. Иначе и быть не может, потому что по интеллектуальным и физическим способностям — знаниям, умениям, талантам и энергетическим уровням — люди сильно отличаются друг от друга. На самом деле значение имеет не то, какую функцию ты выполняешь, а отождествляешься ли ты с ней до такой степени, что она завладевает тобой и становится твоей ролью. Играя роли, ты неосознан. Если ты ловишь себя на том, что играешь какую-то роль, то признание этого факта создает просвет между тобой и ролью. Когда ты целиком отождествляешься с ролью, то за того, кто ты есть, принимаешь некий стереотип поведения, и делаешь это со всей серьезностью. Другим ты также автоматически раздаешь роли, согласующиеся с твоей. Например, если ты обратишься к врачу, полностью отождествленному со своей ролью, для него ты будешь не человеком, а пациентом или историей болезни.

Хотя в современном мире социальные структуры и не такие жесткие, как в древних культурах, все же остается еще довольно много предопределенных функций или ролей, с которыми люди с готовностью отождествляются и которые, таким образом, становятся частью их эго. Как следствие, человеческие отношения теряют подлинность, человечность, в них появляется отчужденность. Эти предопределенные роли могут дать тебе некое утешающее чувство отождествления, но в конечном итоге ты в них теряешься. Люди, выполняющие различные функции в иерархических организациях, таких как военные, церковные, правительственные институты или крупные корпорации, легко погружаются в них и становятся ролевыми личностями. Если ты теряешь себя в роли, то подлинное взаимодействие с другими людьми становится невозможным.

Некоторые из предопределенных ролей мы можем назвать социальными архетипами. Упомянем лишь часть из них: домохозяйка среднего класса (встречается реже, чем раньше, но все же довольно часто); бандит-мачо; обольстительная кокетка; художник «нонконформист» или исполнитель; «культурный» человек (эта роль довольно распространена в Европе), демонстрирующий свои познания в литературе, живописи, музыке точно так же, как другие демонстрируют дорогую одежду или автомобиль. А еще есть универсальная роль взрослого. Когда ты ее играешь, тогда и себя, и жизнь воспринимаешь очень серьезно. Спонтанность, легкость в сердце и радость не входят в эту роль.

Движение хиппи, зародившееся на Западном побережье Соединенных Штатов в 60-х годах прошлого века, а затем распространившееся по всему западному миру, возникло в результате неприятия многими молодыми людьми социальных архетипов, ролей, заранее заданных стереотипов поведения, а также социально-экономических структур с эготипической основой. Они отказались играть роли, которые родители и общество хотели на них возложить. Важно отметить, что это совпало с ужасом Вьетнамской войны, в ходе которой погибло более 57 тысяч молодых американцев и более 3 миллионов вьетнамцев. Эта война в полной мере показала всем безумие системы и лежащей в ее основе ментальной установки. Несмотря на то, что в 50-х годах прошлого века большинство американцев все еще вели себя и мыслили как крайние конформисты, в 60-х — миллионы людей уже стали разрывать свое отождествление с коллективной концепцией личности, потому что безумие общества было для них слишком очевидным. Движение хиппи представляло собой ослабление до той поры жестких эготипических структур, обосновавшихся в психике человечества. Само это движение выродилось и угасло, но оставило за собой открытое пространство, причем не только внутри его участников. Оно создало условия для продвижения восточной мудрости и духовности на запад и сыграло существенную роль в пробуждении планетарного сознания.

Если ты в достаточной мере пробужден, достаточно осознан, чтобы наблюдать за тем, как взаимодействуешь с другими людьми, то, в зависимости от того, с кем взаимодействуешь, ты сможешь заметить тонкие различия в манере своей речи, отношении и поведении. Поначалу может быть проще наблюдать это в других; затем тебе удастся обнаружить это и в себе. То, как ты разговариваешь с президентом компании, может иметь тонкие отличия от того, как ты разговариваешь с дворником. То, как ты разговариваешь с ребенком, может отличаться от того, как ты разговариваешь со взрослым. Почему так? Потому что ты играешь роли. Ты не являешься самим собой ни с президентом, ни с дворником, ни с ребенком. Когда ты идешь в магазин что-нибудь купить, когда заходишь в ресторан, в банк, на почту, то можешь обнаружить, что соскальзываешь в предопределенные социальные роли. Ты становишься клиентом, ты говоришь и действуешь соответствующим образом. И продавец или официант, играя свои роли, обращаются с тобой как с клиентом. В действие вступает огромное количество обусловленных моделей поведения, определяющих природу взаимодействия двух людей. Вместо людей в отношения вступают концептуальные мысленные образы. Чем более люди отождествляются со своими ролями, тем менее естественны их отношения.

У тебя есть не только мысленный образ другого человека, но и образ самого себя, взаимодействующего с ним. Поэтому в отношения с этим человеком вступаешь не ты, а тот, кем ты себя считаешь, и наоборот. Концептуальный образ себя, созданный твоим умом, вступает в отношения со своим же творением, то есть с концептуальным образом, созданным на основе твоего восприятия другого человека. Ум другого человека, скорее всего, сделал то же самое, поэтому любое эготипическое взаимодействие двух людей — это, в действительности, взаимодействие четырех созданных умом концептуальных личностей, в конечном итоге — мнимых. Поэтому совершенно не удивительно, что в отношениях так много конфликтов. Это и есть ненастоящие отношения.

Монах по имени Касан — учитель дзен — был приглашен на похороны важной персоны, чтобы исполнить определенные обязанности. Ожидая прибытия губернатора провинции и прочих господ и дам, он заметил, что ладони у него стали влажными.

На следующий день он созвал учеников и объявил, что еще не готов быть настоящим учителем. Он объяснил им, что способность одинаково держаться перед любым человеком, будь то нищий или король, еще не достаточно в нем развита. Он еще не готов смотреть сквозь социальные роли и концептуальные личности и видеть в каждом человеке одну и ту же природу бытия. Затем он ушел в ученики к другому мастеру. Восемь лет спустя он вернулся к своим ученикам, став просветленным.

«Как дела?» — «Отлично. Лучше не бывает».

Правда это или ложь?

Во многих случаях счастье — это исполняемая роль. При этом за внешней улыбкой скрывается много боли. Депрессия, срывы, неадекватные реакции — это общие явления, когда сияющей белозубой улыбкой прикрывается состояние глубокого несчастья, когда есть отрицание — иногда даже самого себя.

«Отлично» — это роль, исполняемая эго, и в Америке она получила большее распространение, чем в других странах, где выглядеть несчастным — почти нормально, и поэтому социально приемлемо. Возможно, это преувеличение, но мне рассказывали, что в столице одной северной страны вас могут арестовать, если на улице вы будете улыбаться незнакомым людям.

Если ты чувствуешь себя несчастным, первое, что тебе нужно сделать, — признать, что это есть. Но не говори: «Я несчастен». Это не имеет ничего общего с тем, кто ты есть. Скажи: «Я чувствую себя несчастным». Затем исследуй это. Возможно, к этому имеет отношение какая-то ситуация, в которой ты оказался. Для того чтобы ее изменить или вытащить себя из нее, тебе может понадобиться предпринять какое-нибудь действие. Если ты ничего не можешь сделать, повернись к ситуации лицом и скажи: «Ну, хорошо, прямо сейчас есть то, что есть. Я могу либо принять это, либо чувствовать себя несчастным». Ситуация никогда не бывает первопричиной того, чтобы чувствовать себя несчастным. Причиной этого состояния являются твои мысли по поводу ситуации. Осознавай мысли, какие думаешь. Отделяй их от ситуации, — она всегда нейтральна, она всегда такая, какая есть. Есть ситуация, или факт, и есть твои мысли по поводу ситуации. Вместо того чтобы сочинять интерпретации, придерживайся фактов. Например, «Я разорен» — это интерпретация. Она ограничивает тебя и мешает предпринять эффективное действие. «На моем банковском счету осталось пять центов» — это факт. Стой лицом к факту — это всегда воодушевляет. Осознавай то, что твои мысли в значительной мере создают переживаемые тобой эмоции. Заметь связь между мыслями и эмоциями, будь осознанностью, стоящей за ними.

Не ищи счастья. Если ты его ищешь, то никогда не найдешь, потому что поиск счастья — это его противоположность. Счастье всегда иллюзорно, но свобода от состояния несчастья достижима прямо сейчас. Повернись лицом к своему чувству несчастья и не создавай о нем интерпретаций. Оно заслоняет от тебя твое естественное состояние благополучия и внутреннего покоя, заслоняет источник твоего счастья.

Многие взрослые, разговаривая с маленькими детьми, играют роли. Они произносят глупые слова и издают бессмысленные звуки. Они разговаривают с ребенком свысока. Они не обращаются с ребенком как с равным. Тот факт, что ты пока знаешь больше, или что ты крупнее, не означает, что ребенок не равен тебе. Большинство взрослых, осознав в какой-то момент жизни, что стали родителями, а значит, должны «соответствовать» этому, вступают в одну из самых универсальных ролей. Самый важный вопрос таков: способен ли ты выполнять родительскую функцию, и выполнять ее хорошо, при этом не отождествляясь с этой функцией, то есть не превращая ее в свою роль? Необходимая часть функции родителя — это обеспечивать потребности ребенка, смотреть, чтобы он не оказался в опасности и время от времени говорить ему, что делать и чего не делать. Однако когда родительство превращается в отождествленность, когда твое самоощущение целиком или в значительной мере выводится из нее, тогда эта функция легко приобретает слишком большое значение, становится преувеличенной и захватывает тебя. Стремление предоставить детям необходимое становится чрезмерным и превращается в баловство. Оберегание их от опасных ситуаций превращается в сверхопеку, мешающую им самостоятельно познавать и исследовать мир. Разъяснение детям, что нужно и чего не нужно делать, превращается в контролирование и авторитарное руководство.

Более того, отождествленность с ролью родителя сохраняется и после того, как необходимость в выполнении этих функций отпадает. В этом случае родители не могут перестать быть родителями даже когда их ребенок становится взрослым человеком. Они не в силах отказаться от своей потребности в том, чтобы он продолжал в них нуждаться. Даже если ему уже за сорок, родители не могут освободиться от мысли «Я знаю, что для тебя лучше». Они непроизвольно продолжают исполнять роль родителей, поэтому у них нет настоящих отношений со своим взрослым ребенком. Они определяют себя через эту роль и бессознательно боятся лишиться этого отождествления, если перестанут быть родителями. Когда их желание контролировать своего взрослого ребенка или влиять на его действия встречает противодействие — как это обычно и бывает, — они начинают его или критиковать, или выражать неодобрение, или пытаются заставить его почувствовать вину, — и все это в бессознательной попытке отстоять свою роль и свое отождествление. Со стороны это выглядит так, будто они проявляют заботу о своем ребенке, в чем полностью уверены, но на самом деле озабочены лишь сохранением своего ролевого отождествления. Любая эготипическая мотивация направлена на повышение собственной значимости. Она сопровождается действиями в своих интересах, иногда умно замаскированными, причем даже от самого себя, то есть от того, в ком это эго функционирует.

Мать и отец, отождествившиеся с ролью родителей, могут пытаться компенсировать собственную нецелостность через детей, направляя на них потребность родительского эго кем-нибудь манипулировать. Их целью становится заставить детей испытывать чувство недостаточности, что является обычным состоянием родительского эго. Если бы основная масса неосознаваемых родителями ожиданий и мотиваций, проявляющихся на фоне навязчивой потребности манипулировать детьми, была осознана и озвучена, получилось бы что-то вроде: «Я хочу, чтобы ты достиг того, чего не удалось достичь мне. Я хочу, чтобы в глазах мира ты кем-нибудь стал, тогда через тебя я тоже смогу кем-нибудь быть. Не лишай меня надежды. Я стольким пожертвовал ради тебя. Цель моего недовольства в том, чтобы в тебе возникло чувство вины и дискомфорта, и чтобы ты, в конце концов, исполнил мои желания. И, бесспорно, я знаю, что для тебя будет лучше. Я тебя люблю, и буду любить дальше, если ты сделаешь то, что я считаю для тебя правильным».

Воспринимая подобные бессознательные мотивации сознательно, ты сразу же понимаешь, насколько они абсурдны. Стоящее за ними эго вместе со всеми его функциональными расстройствами становится видимым. Некоторые родители, с кем мне доводилось разговаривать, внезапно приходили к пониманию: «Бог ты мой, неужели я делаю это?» Как только ты начинаешь видеть то, что делаешь, или делал до сих пор, тебе сразу становится очевидной тщетность такого образа действий, а заодно становится видна и бессознательная модель поведения, которая в результате ее осмысления сама собой приходит к своему концу. Осознанность — это самая мощная сила для осуществления перемен.

Если твои родители поступают с тобой подобным образом, не говори им, что они неосознанны и находятся в плену эго. Это сделает их еще более неосознанными, поскольку эго встанет на защиту своих позиций. Тебе достаточно признать, что в них есть эго, и что оно не является тем, кто они есть. Эготипические модели поведения, даже застарелые, если ты не противодействуешь им внутренне, иногда растворяются почти чудесным образом. Противодействие только придает им новую силу. Но даже если они не растворяются, ты все равно можешь с сочувствием принять поведение родителей. У тебя не будет необходимости реагировать на него, или, иначе говоря, его персонифицировать.

Также осознавай собственные бессознательные предположения и ожидания, стоящие за прежними поведенческими реакциями. «Родители, наверно, одобрят мои поступки. Они должны понимать меня и считать тем, кто я есть». Разве? Почему они должны? Факт в том, что они не должны, потому что не могут. Их развивающееся сознание еще не совершило квантовый скачок на уровень осознанности. Они еще не стали способными разотождествиться со своей ролью. «Да, но пока я не получу их одобрения и понимания, я не смогу быть счастливым и чувствовать себя комфортно по отношению к тому, кто я есть». Разве? Как их одобрение или неодобрение может повлиять на то, кто ты есть? Все эти неисследованные предположения вызывают многочисленные негативные эмоции, а также глубокое и совершенно ненужное чувство несчастья.

Будь бдителен. Не являются ли проносящиеся в твоем уме мысли внедренными в него мыслями твоих родителей, говоривших тебе, возможно, что-то типа: «Ты недостаточно хорош. Ты никогда ни в чем не сможешь стать значительным», или иными суждениями и ментальными установками? Если в тебе есть осознанность, ты сможешь распознать голос у себя в голове и узнать его: старая идея, обусловленная прошлым. Если в тебе есть осознанность, тебе больше не нужно верить каждой приходящей в голову мысли. Это всего лишь старая идея, не более. Осознанность — это Присутствие, и только Присутствие может растворить в тебе бессознательное прошлое.

Рам Дасс сказал: «Если ты считаешь себя просветленным, пойди и поживи неделю с родителями». Это хороший совет. Отношения с родителями — это не только исходные отношения, задающие тон во всех остальных отношениях, но также и хорошая проверка твоей степени Присутствия. Чем больше у вас было прошлого, тем более присутствующим тебе нужно быть; в противном случае ты снова и снова будешь вынужден реанимировать это прошлое.

Если у тебя есть маленькие дети, помогай им, наставляй и защищай, как только можешь, но, что важнее, предоставь им простор — пространство для того, чтобы быть. Они пришли в этот мир через тебя, но они не «твои». Убеждение «Я знаю, что для тебя лучше», может быть верным только когда они очень маленькие, но чем они старше, тем меньше в этом правды. Чем больше у тебя ожиданий насчет того, как должна разворачиваться их жизнь, тем глубже ты в уме. Лучше будь для них присутствующим. В конце концов, они будут совершать ошибки, и, как все люди, будут в той или иной форме испытывать страдание. В действительности, это будут ошибки только с твоей точки зрения. То, что тебе представляется ошибкой, может оказаться именно тем, что твоим детям нужно сделать или испытать. Оказывай им такую помощь и давай столько наставлений, сколько в твоих силах, но имей в виду, что время от времени тебе придется позволять им совершать ошибки, особенно когда они будут на пороге взрослости. Иногда ты также можешь позволять им испытывать страдание. Оно может свалиться на них как гром среди ясного неба, или стать следствием их собственных ошибок.

Будет ли здорово, если ты сможешь уберечь их от страдания? Нет, не будет. Тогда они не смогут развиться как человеческие существа, и будут оставаться мелкими, поверхностными, отождествленными со своим внешним видом и вещами. Страдание ведет в глубину. Парадокс в том, что страдание исходит из отождествления с формой, и оно же это отождествление разрушает. Много страдания исходит от эго, но в конечном итоге, само страдание приводит к размыванию эго — если, конечно, ты настрадался достаточно.

Человечеству предначертано выйти за пределы страдания, но не так, как думает эго. Одной из многих ошибочных идей, вводящих в заблуждение, является такая: «Я не должен страдать». Иногда эта мысль переносится на кого-нибудь из близких — «Мой ребенок не должен страдать». В основе страдания лежит сама эта мысль. Страдание имеет благородную цель: эволюцию сознания и сжигание эго. Человек на кресте — это архетипический образ, это каждый мужчина и каждая женщина. Сопротивляясь страданию, ты затягиваешь процесс, потому что сопротивление только наращивает эго, которое нужно сжечь. Когда же ты принимаешь страдание, то в результате того, что ты начинаешь страдать осознанно, то процесс ускоряется. Ты можешь принять собственное страдание, или страдание кого-то другого, например, своего ребенка или родителя. В самом осознанном страдании уже заложена трансформация. Огонь страдания становится светом сознания.

Эго говорит: «Я не должен страдать». И сама эта мысль заставляет тебя страдать намного больше. Это извращение истины, а истина всегда парадоксальна. Она такова: чтобы выйти из страдания, тебе прежде потребуется в него войти, сказать ему «да».

Многие дети испытывают скрытую злобу и враждебность по отношению к родителям, и часто причиной тому становится отсутствие настоящих отношений с ними. Ребенок имеет глубокое сильное желание, чтобы его родитель был человеком, а не ролью, как бы добросовестно он ее ни исполнял. Для своего ребенка ты можешь делать все, что в твоих силах, и делать это правильно, но даже этого недостаточно. В действительности, деланья никогда не бывает достаточно, если ты пренебрегаешь Сущим. Эго ничего не знает о Сущем, но верит в то, что деланье спасет тебя. Если ты зажат в тисках эго, то веришь, что, делая больше и больше, ты, в конце концов, накопишь достаточно «сделанного», чтобы когда-нибудь в будущем почувствовать себя счастливым. Не получится. Ты просто увязнешь в деланье. Вся цивилизация увязла в деланье, основой которого не является Сущее, а потому это деланье тщетно.

Как ты можешь внести Сущее в жизнь беспокойной и суетливой семьи, в отношения со своим ребенком? Ключ в том, чтобы уделять ребенку внимание. Есть два типа внимания. В основе первого типа лежит форма. Другой тип внимания не связан с формой. Внимание, основанное на форме, всегда, так или иначе, связано с деланьем или оценкой. «Ты сделал домашнее задание? Иди обедать. Уберись у себя в комнате. Почисть зубы. Займись тем. Прекрати это. Поторапливайся, подготовься».

Что нам делать дальше? Этот вопрос довольно точно обобщает то, как выглядит жизнь в большинстве семей. Внимание, основанное на форме, конечно же, необходимо, и оно находит свое место, но если в отношениях с ребенком нет ничего другого, то теряется самое важное для жизни измерение, и Сущее полностью заслоняется деланьем, или, как сказал Иисус, «мирскими заботами». Внимание, не связанное с формой, неотделимо от измерения Сущего. Как это работает?

Когда ты смотришь на ребенка, слушаешь его, прикасаешься к нему или помогаешь ему так или иначе — ты бдителен, спокоен, полностью присутствуешь, не хочешь ничего иного, кроме данного момента — такого, как он есть. Так ты создаешь пространство для Сущего. В этот миг, если ты присутствуешь, ты не мать и не отец. Ты — бдительность, готовность, спокойствие, Присутствие, которое слушает, смотрит, прикасается, даже говорит. Ты — Сущее за деланьем.

Ты человеческое существо. Что это значит? Мастерство жизни — это не вопрос управления, а вопрос отыскания равновесия между человеком и Сущим. Мать, отец, муж, жена, молодой, старый, роли, которые ты исполняешь, функции, которые выполняешь, то есть все, что ты делаешь — принадлежит человеческому измерению. Всему этому есть место и это нужно уважать, но только для реализованных, по-настоящему осмысленных отношений или жизни одного этого никогда не будет достаточно. Одного человеческого измерения совершенно недостаточно, как бы ты ни старался и чего бы ни достигал. Есть Существование. Его можно найти в покое, в бдительном присутствии самого Сознания, Сознания, каким ты являешься. Человек — это форма. Существование бесформенно. Человек и Существование не отделены друг от друга, они слиты воедино.

В человеческом измерении ты, без сомнений, превосходишь своего ребенка. Ты крупнее, сильнее, больше знаешь, больше можешь. Если тебе знакомо только это измерение, то ты будешь бессознательно чувствовать превосходство по отношению к ребенку, бессознательно же заставишь его чувствовать себя так, будто он ниже тебя. Между тобой и ребенком нет равенства, потому что в ваших отношениях есть только форма, а в форме вы, конечно же, не равны. Ты можешь любить своего ребенка, но твоя любовь будет только человеческой, иначе говоря, обусловленной, собственнической, порывистой, скачкообразной, прерывистой. Вы равны только за пределами форм, в Существовании, и истинная любовь в ваших отношениях может появиться, только когда ты обнаружишь это не имеющее формы измерение в себе, обнаружишь Присутствие, каким являешься, вневременное Я Есть, узнавшее себя в другом. И одновременно с этим другой, в данном случае, ребенок, будет чувствовать, что его любят, иначе говоря, признают.

Любить — значит видеть себя в другом. Тогда «инакость» другого начинает восприниматься как иллюзия, свойственная чисто человеческому миру, миру форм. Страстное желание любви, живущее в каждом ребенке, — это страстное желание быть признанным не на уровне форм, а на уровне Существования. Если у родителей в почете только человеческое измерение ребенка, и они пренебрегают Существованием, ребенок будет чувствовать, что их отношения не реализованы полностью, что в них не хватает чего-то абсолютно важного для жизни, и тогда в ребенке начинает расти боль, и порой по отношению к родителям появляется бессознательная враждебность. «Почему вы меня не признаете?» — вот что, кажется, говорят эти боль и враждебность.

Когда другой тебя признает, то через вас обоих это признание еще сильнее притягивает в мир измерение Сущего. Это любовь, возвращающаяся в мир. Я говорил об этом, делая особый акцент на твоих отношениях с ребенком, но это, разумеется, в такой же степени применимо к любым отношениям. Сказано: «Бог есть любовь», но это не совсем верно. Бог — это Единая Жизнь внутри и вне ее бесчисленных форм. Любовь подразумевает двойственность: любящий и любимый, субъект и объект. Поэтому любовь — это узнавание единства в двойственном мире. Это рождение Бога, Его приход в мир форм. Любовь делает этот мир менее земным, менее плотным, делает его более прозрачным для божественного измерения, света самого сознания.

Делать то, что требуется в любой ситуации и не превращать это в роль, с которой можно отождествиться, — суть урока по искусству жить. Каждый из нас оказался здесь для того, чтобы усвоить этот урок. Ты становишься максимально сильным и эффективным в том, что делаешь, когда совершаешь действие ради самого действия, а не тогда, когда превращаешь его в средство защиты и усиления своего отождествления с ролью или в стремление подстроиться под нее. Любая роль — это вымышленное, мнимое самоощущение, но через него все персонифицируется, и поэтому подвергается разрушению и искажению, которое осуществляет сформированное в уме «маленькое я» и любая его роль, какую ему доводится играть. Большинство людей, занимающих должности во властных структурах этого мира, — политики, телевизионные знаменитости, а также деловые и религиозные лидеры, — полностью отождествлены со своими ролями, хотя бывают и очень редкие, но заметные исключения. Они могут считаться VIP персонами, но это не более чем бессознательные игроки эготипической игры, кажущейся такой важной и значительной, и, вместе с тем, начисто лишенной какой-либо истинной цели. Словами Шекспира, это «сказка, рассказанная идиотом, громогласная и полная неистовства, но лишенная смысла». Поразительно, но Шекспир пришел к этому выводу без помощи телевидения. Если эготипическая земная драма и имеет какую-нибудь цель, то лишь побочную: она создает на планете все больше и больше страдания, и само это страдание, хотя оно в значительной степени и является результатом работы эго, в конечном счете, разрушает его. Это огонь, в котором эго сжигает само себя.

Редко кому в мире играющих роли личностей удается выходить за рамки созданных умом образов — а такие люди есть и на телевидении, и в журналистике, и в мире бизнеса — и действовать из глубокого ядра своего Сущего. Они не пытаются казаться больше, чем есть, а просто являются самими собой и весьма заметно выделяются на общем фоне, причем лишь они создают истинные перемены в мире.

Такие люди несут новое сознание. Что бы они ни делали — все становится возможным, потому что находится в сонастроенности с намерением целого. Однако их влияние идет гораздо дальше того, что они делают, и выходит далеко за пределы их функций. Одно лишь их присутствие — простое, естественное, скромное — оказывает преобразующее действие на любого, с кем они вступают в контакт.

Когда ты не играешь роли, то в том, что ты делаешь, отсутствует эго. Нет никакой вторичной программы действий: защиты или укрепления своего «я». В результате твои действия имеют значительно большую силу. Ты целиком сфокусирован на ситуации. Ты сливаешься с ней в одно. Ты не пытаешься быть кем-то, заслуживающим особенного внимания. Когда ты в полной мере являешься собой, ты наиболее сильный, наиболее эффективный. Но не пытайся быть собой. Это будет совсем другая роль. Она называется «естественный, спонтанный я». Как только начинаешь стараться быть тем или этим, ты начинаешь играть роль. «Просто будь собой» — хороший совет, но и он может завести не туда. Войдет ум и скажет: «Давай посмотрим, как я могу быть собой?» Затем он разработает какую-нибудь стратегию: «Как быть собой». Это другая роль. На самом деле вопрос «Как я могу быть собой?» — неправильный. Будто бы для того, чтобы быть собой, тебе потребуется что-то делать. В данном случае «как» неприменимо, потому что ты уже являешься собой. Просто перестань добавлять ненужный груз к тому, кем уже являешься. «Но я не знаю, кто я. Я не знаю, что значит быть собой». Если незнание того, кто ты есть, не вызывает в тебе никакого дискомфорта, тогда то, что остается — это то, кто ты есть на самом деле — Существование за человеком. Это скорее поле чистой потенциальности, чем что-либо еще, имеющее определение.

Откажись давать себе определения — себе и другим. Ты не умрешь. Ты придешь к жизни. И не беспокойся о том, как тебя характеризуют другие. Давая тебе определение, они ограничивают сами себя, так что это их проблема. При взаимодействии с другими не ставь на первое место роль или функцию, не будь ими, но будь полем осознанного Присутствия.

Почему эго играет роли? Потому что существует один бессознательный подход, одна ключевая ошибка, одна бессознательная мысль. Вот она: я недостаточен. За ней следует другая бессознательная мысль: чтобы получить все нужное, чтобы в полной мере быть собой, мне необходимо играть какую-нибудь роль. Чтобы быть больше, мне нужно иметь больше. Но ты не можешь быть больше, чем есть, потому что под своей физической и психологической формой ты уже одно целое с Жизнью, одно целое с Существованием. Пребывая в форме, ты всегда есть и будешь ниже одних и выше других. Но в самой сути ты не ниже и не выше кого-либо. Истинное самоуважение и истинное смирение приходят из этого осознания. В глазах эго самоуважение и смирение противоположны. Но в своей сути это одно и то же.

Эго, в более широком смысле слова, патологично само по себе, какую бы форму оно ни принимало. Если мы посмотрим на древнегреческий корень слова патологический, то увидим, как хорошо этот термин подходит к эго. Хотя обычно это слово используется для описания состояния болезни, оно, тем не менее, происходит от слова pathos, что означает страдание. Именно эту характерную особенность состояния человека Будда обнаружил еще 2600 лет назад.

Однако человек, находящийся в ловушке эго, не осознает страдание как страдание, а расценивает его как единственный уместный в данной ситуации вариант отклика. Эго слепо, и в своей слепоте не способно видеть страдание, навлекаемое им на себя и других. Состояние, когда ты чувствуешь себя несчастным, — это умственно-эмоциональная болезнь, порожденная эго и достигшая масштабов эпидемии. Оно является внутренним эквивалентом загрязнения планеты. Такие негативные состояния, как гнев, ревность и тому подобные, не считаются негативными, а полностью оправдываются и в дальнейшем воспринимаются как вызванные кем-то другим или каким-либо внешним фактором, но не как созданные самим человеком. «Я считаю, что ты в ответе за мою боль», — вот какой смысл эго вкладывает в эти слова.

Эго не способно отличить ситуацию от ее интерпретации и реакции на ситуацию. Ты можешь сказать: «Какой ужасный день» даже не понимая, что холодная и ветреная погода, дождь и то, на что ты реагируешь, не ужасны. Они такие, какие есть. Ужасна твоя реакция, твое внутреннее сопротивление этому, а также эмоция, созданная этим сопротивлением. Словами Шекспира — «Нет ничего, что было бы хорошим иль плохим, но мысли превращают их в такое». Более того, эго часто принимает страдание или негативность за удовольствие, потому что за их счет укрепляет себя.

Например, гнев или негодующая враждебность чрезвычайно укрепляют эго через усиление чувства разобщенности, через акцентирование и придание особого значения «инакости» других, через создание ментальной позиции «правоты», кажущейся неприступной крепостью. Если бы ты смог увидеть физиологические изменения, происходящие в твоем теле в то время, когда тобой владеют такие негативные состояния, если бы ты смог заметить, какой ущерб они наносят работе сердца, пищеварительной и иммунной системе, а также другим бесчисленным телесным функциям, то тебе стало бы совершенно ясно, что такие состояния, без всякого сомнения, патологичны. Это формы страдания, а не удовольствия.

Когда ты находишься в негативном состоянии, в тебе есть нечто жаждущее этой негативности, получающее от нее удовольствие или верящее, будто это состояние принесет желаемое. Иначе кто бы стал зависать в состоянии негативности, делать себя и других маленькими и создавать в теле болезнь? Таким образом, когда в тебе есть негативность, и в то же время ты способен осознавать присутствие в себе чего-то такого, что извлекает из нее удовольствие или верит, что у этой негативности есть какая-то полезная цель, тогда ты непосредственно осознаешь эго. В тот миг, когда это случается, твоя тождественность претерпевает сдвиг от эго к осознанности. Это значит, что эго сжимается, а осознанность растет.

Если прямо посреди негативности ты сможешь осознать: «Сейчас я сам себе причиняю страдание», то этого окажется достаточно, чтобы подняться над ограничениями обусловленных эготипических состояний и реакций. Осознанность, когда она есть, раскрывает перед тобой безграничные возможности, — то есть, открывает тебе другие, бесконечно более разумные способы действий в любой ситуации. Ты будешь способен свободно отпускать свое состояние несчастья в тот самый момент, как только признаешь его неразумным. Негативность не является разумной. Она всегда исходит из эго. Эго может быть изворотливым и неглупым, но оно не бывает разумным. Изворотливость преследует собственные мелкие цели. Разумность намного шире видит целое. В нем все взаимосвязано. Изворотливость мотивируется собственными интересами и живет очень недолго. Многие политики и бизнесмены изворотливы. Очень немногие разумны. Все, что достигается при помощи изворотливости, живет недолго и, в конечном счете, всегда защищает себя. Изворотливость разделяет и исключает, разумность соединяет и включает.

Эго создает разобщенность, а разобщенность создает страдание. Следовательно, патологичность эго очевидна. Особняком от явных форм, таких как гнев, ненависть и т. д., стоят другие, более тонкие формы негативности, которые настолько широко распространены, что негативностью не считаются. Например, нетерпение, раздражение, нервозность и состояние, когда ты «сыт по горло». Они формируют фоновое состояние несчастья, которое у многих людей становится преобладающим внутренним состоянием. Чтобы эти формы обнаружить, тебе нужно быть предельно бдительным и абсолютно присутствующим в том, чем ты занимаешься, — это миг пробуждения, разотождествления с умом.

Вот пример состояния, которое легко не заметить именно потому, что в силу своей широкой распространенности оно считается нормальным. Тебе оно может быть знакомо. Часто ли ты испытываешь чувство недовольства, которое точнее всего можно описать как некое своеобразное фоновое чувство негодования? Оно может быть как конкретным и определенным, так и безадресным. Многие в этом состоянии проводят большую часть жизни. Они настолько отождествлены с ним, что не могут отступить назад и увидеть его. В основе этого чувства лежит необходимость придерживаться определенных бессознательных убеждений, иначе говоря, мыслей. Ты думаешь эти мысли так же, как видишь сны, когда спишь. Другими словами, ты не знаешь, что думаешь их как видящий сон не знает, что видит сон.

Вот некоторые из самых распространенных неосознаваемых мыслей, питающих чувство недовольства, или фонового негодования. Я очистил их от содержимого так, чтобы осталась голая структура. Когда на заднем (или даже на переднем) плане твоей жизни возникнет чувство несчастья, ты сможешь увидеть, какие из этих мыслей наполняют тебя и применимы лично к тебе в данной ситуации:

«Прежде чем я успокоюсь (стану счастливым, состоявшимся и т. д.), в моей жизни что-то должно произойти. И я возмущен тем, что этого еще не произошло. Может быть, мое возмущение, в конце концов, приведет к тому, чтобы это случилось».

«В прошлом произошло что-то такое, чего не должно было быть, и я этим возмущен. Если бы этого не случилось, сейчас я был бы спокоен».

«Прямо сейчас происходит что-то такое, чего не должно происходить, и мешает мне быть спокойным».

Бессознательные суждения часто направляются на какого-нибудь человека, и тем самым «происходящее» превращается в «деланье»:

«Чтобы я был спокоен, ты должен сделать то или это. И я возмущен тем, что ты этого еще не сделал (не понял). Возможно, мое возмущение заставит тебя это сделать (понять)».

«Есть что-то такое, что ты (или я) сделал, сказал или не сделал и не сказал когда-то в прошлом, что мешает мне быть спокойным сейчас».

«То, что ты сейчас делаешь, или не делаешь, мешает мне быть спокойным сейчас».

Все приведенное выше — это стереотипные подходы, неисследованные мысли, принимаемые за реальность. Это истории, сочиненные эго с целью убедить тебя в том, что сейчас ты не можешь быть спокойным или полностью реализованным. Быть спокойным и быть тем, кто ты есть, то есть быть собой, — это одно и то же. Эго говорит: «Может быть, когда-нибудь в будущем я смогу быть спокойным — если случится это, это или это, или я получу то-то и то-то или кем-то стану». Или оно говорит: «Я не могу быть спокойным, поскольку что-то случилось в прошлом». Послушай человеческие истории — их все можно озаглавить одинаково: «Почему Я Не Могу Быть Спокойным Сейчас». Эго не знает, что возможность быть спокойным есть у тебя сейчас. Или же оно может это знать, но боится, что ты тоже об этом узнаешь. Покой, кроме всего прочего, — это конец эго.

Как быть в покое сейчас? Помирившись с настоящим моментом. Настоящий момент — это поле для игры жизни. Ей больше негде происходить. Помирись однажды с настоящим моментом и посмотри, что начнет происходить, на что ты станешь способен или что выберешь делать, или, вернее, что жизнь будет делать через тебя. Секрет искусства жить, секрет любого успеха и счастья выражается тремя словами: Заодно С Жизнью. Быть заодно с жизнью — это всего лишь быть заодно с настоящим моментом. Тогда ты осознаешь, что не ты проживаешь жизнь, а жизнь проживает тебя. Жизнь — это танцор, а ты — танец.

Эго любит негодовать по поводу реальности. А что такое реальность? Это то, что есть. Будда назвал ее татхата — таковость жизни, что является ни чем иным, как таковостью данного момента. Противодействие настоящему моменту является одним из главных признаков и характерных черт эго. Оно формирует и негативность, на которой пышно разрастается эго, и чувство несчастья, которое эго любит. Так ты заставляешь страдать и себя, и других, и даже не понимаешь, что делаешь именно это, не понимаешь, что творишь ад на земле. Создавать страдание и не признавать этого — это суть бессознательной жизни; это значит быть целиком в ловушке эго. Степень неспособности эго признавать себя и видеть, что оно делает само, невероятна и потрясающа. Оно делает именно то, за что осуждает других, не видя этого. Когда же ему на это указывают, оно все гневно отрицает и приводит разумные доводы и самооправдания с целью исказить факты. Так поступают люди, так ведут себя корпорации, таким образом действуют правительства. Когда у них ничего не получается, они прибегают к крику и даже к физическому насилию. «Пошлите морскую пехоту». Теперь нам понятна глубокая мудрость слов Иисуса на кресте: «Прости их, ибо не ведают что творят» (от Луки, 23:34).

Чтобы покончить со страданием, на протяжении тысячелетий вносившим в состояние людей столько боли, тебе придется начать с самого себя и взять на себя ответственность за свое внутреннее состояние в данный момент. Это значит — сейчас. Спроси себя: «Есть ли во мне негативность в данный момент?» Затем стань бдительным, внимательным к своим мыслям и эмоциям. Наблюдай за низкими уровнями чувства несчастья в любой форме, о которых я упомянул выше, такими как недовольство, нервозность, состояние «сыт по горло» и т. д. Наблюдай мысли, возникающие с целью оправдать или объяснить это чувство, но в действительности вызывающие его. В тот миг, когда ты осознаешь свое негативное состояние, его наличие не значит, что у тебя ничего не получилось. Это значит, что ты достиг цели. Пока эта осознанность не придет, у тебя будет сохраняться отождествление с внутренними состояниями, а это отождествление и есть эго. Вместе с осознанностью приходит разотождествление с мыслями, эмоциями и реакциями. Не путай его с отрицанием. Когда мысли, эмоции и реакции будут признаны, то в момент их признания разотождествление произойдет автоматически. Тогда твое самоощущение, чувство того, кто ты есть, претерпевает сдвиг — до этого момента ты был мыслями, эмоциями и реакциями, а сейчас ты осознанность, осознанное Присутствие, наблюдающее эти состояния.

«Когда-нибудь я освобожусь от эго». Кто это говорит? Эго. Освободиться от эго — не очень большая работа, совсем маленькая. Все, что тебе надо делать, это осознавать свои мысли и эмоции, когда они случаются. Это не совсем «деланье», это, скорее, «виденье». В этом смысле, чтобы освободиться от эго, тебе действительно ничего не придется делать. Когда такой сдвиг происходит, а это сдвиг от думанья к осознанности, — в твоей жизни начинает работать разумность, несопоставимо большая, чем изворотливость эго. Эмоции и даже мысли через осознанность теряют свои личностные качества. Осознанность позволяет признать их неличностную природу. В них больше нет «я». Они являются просто человеческими эмоциями, человеческими мыслями. Всё твоё личное прошлое, в конечном итоге являющееся не более чем интерпретацией, переходит в разряд вещей вторичной важности и больше не занимает первые ряды твоего сознания. Оно перестает быть основой твоего чувства отождествленности. Ты свет Присутствия, осознанность, что важнее и глубже любых мыслей и эмоций.

Как мы уже видели, эго по своей природе патологично в самом широком смысле этого слова, то есть ему свойственно вызывать функциональные нарушения и страдание. Многие умственные расстройства складываются из тех же характерных эготипических черт, что есть и у обычного человека, за тем лишь исключением, что у страдающего ими они настолько ярко выражены, что их патологическая природа ясна каждому, кроме самого пациента.

Например, многие нормальные люди, чтобы казаться более важными и значимыми, более необычными, а также для придания себе большего веса в глазах окружающих, иногда не упустят возможности прихвастнуть: например, сообщить, с кем они знакомы, чего сумели достичь, какими располагают возможностями, чем владеют и распоряжаются, а также стараются упомянуть любые другие вещи, с которыми эго может отождествиться. А некоторые из них, ведомые чувством неполноценности эго и его потребностью иметь больше или быть «больше», лгут по привычке. Большая часть того, что они о себе говорят, все их истории — это полнейшая выдумка, ложная система взглядов, разработанная эго с целью чувствовать себя больше, значительнее, необычнее. Их грандиозный и раздутый образ самих себя порой может сбить вас с толку, но обычно ненадолго. Люди быстро понимают, что это чистая фикция.

Душевная болезнь под названием параноидальная шизофрения, или коротко — паранойя, по сути, является ненормально увеличенной формой эго. Обычно эго состоит из выдуманной им истории, целью которой является обосновать свое стойкое чувство страха, составляющее его основу. Ключевым элементом этой истории является вера в то, что определенные люди (иногда многие или почти все) плетут интриги и замышляют против «меня» заговор с целью контролировать «меня» или убить. Эта история имеет такую внутреннюю согласованность и логику, что порой сбивает людей с толку и заставляет в нее поверить. Иногда в самой основе существования организаций или даже целых наций лежит система параноидальных убеждений. В этом случае страх и недоверие эго к другим людям, его склонность подчеркивать их «инакость», фокусируясь на том, что представляется их недостатками, и привычка отождествлять их с этими недостатками, идет намного дальше и превращает других в бесчеловечных чудовищ. Эго нуждается в других, но его проблема в том, что оно их ненавидит и боится. Формулировка Жан-Поля Сартра «Ад — это другие» — это голос эго. Параноик ощущает этот ад острее других, но любой, в ком эготипические модели поведения остаются активными, тоже в какой-то степени будет это чувствовать. Чем сильнее твое эго, тем вероятней, что других людей ты будешь воспринимать как основную причину своих жизненных проблем. Также более чем вероятно, ты будешь осложнять жизнь окружающим. Но, конечно, именно ты окажешься неспособным это увидеть. Тебе всегда будет казаться, что все это делают другие.

Душевная болезнь, называемая паранойей, имеет еще один симптом, являющийся элементом любого эго, хотя при паранойе он принимает крайнюю форму. Чем сильнее больному кажется, что его преследуют, следят за ним и угрожают, тем более ярким становится его ощущение, будто он — центр Вселенной, вокруг которого все крутится, а оттого, что на него направлено внимание такого большого количества людей, он считает себя еще более особенным и важным. Его чувство, будто он жертва, будто так много людей причиняют ему зло и обижают, позволяет ему ощущать себя очень особенным. В этой истории, составляющей основу его системы заблуждений, он часто одновременно приписывает себе роль и жертвы, и потенциального героя, собирающегося спасти мир и нанести поражение силам зла.

Коллективное эго племен, наций, всех религиозных организаций также часто включает в себя сильный элемент паранойи: мы против зла, творимого другими. Это является причиной многих людских страданий. Испанская Инквизиция, преследование и сожжение еретиков и «ведьм», международные отношения, приведшие к Первой и Второй Мировым войнам, коммунизм на протяжении всей его истории, «холодная война», маккартизм в Америке 50-х годов прошлого века, затяжной вооруженный конфликт на Ближнем Востоке — все это очень болезненные эпизоды человеческой истории, в которых доминирует крайняя форма коллективной паранойи.

Чем менее осознанны отдельные люди, группы людей или целые нации, тем с большей вероятностью эготипическая патология будет принимать форму физического насилия. Насилие является весьма примитивным, но очень распространенным способом, которым эго пытается утверждать и защищать себя, доказывая, что оно право, а другие неправы. Дискуссии с очень неосознанными людьми могут легко принять форму физического насилия. А что такое дискуссия? Двое или больше людей выражают свои мнения, и эти мнения различны. Каждый из них настолько отождествлен с идеями, составляющими его мнение, что они затвердевают и превращаются в ментальные позиции, наделенные самоощущением. Иначе говоря, личность сливается с идеей. Когда это происходит, я, отстаивая свои мнения (мысли), чувствую себя и действую так, как если бы защищал самого себя. Я чувствую себя и действую так, как если бы дрался за собственную жизнь, поэтому мои эмоции отражают это бессознательное убеждение. Они становятся бурными. Я подавлен, разозлен, защищаюсь или нападаю. Чтобы не быть уничтоженным мне любой ценой нужно победить. Это иллюзия. Эго не знает, что ни ум, ни ментальная позиция не имеют ничего общего с тем, кто ты есть, потому что эго — это и есть ненаблюдаемый, беспризорный ум как таковой.

В дзен говорят: «Не ищи истину. Просто перестань дорожить мнениями». Что это значит? Освободись от отождествления с умом. Тот, кто ты есть за пределами ума, явится сам.

У большинства людей случаются моменты, когда они бывают свободными от эго. Мастера своего дела за работой могут быть полностью или в значительной мере свободными от эго. Они могут даже не догадываться, что их работа стала для них духовной практикой. Большинство из них во время работы находятся в состоянии присутствия, а в остальной жизни выпадают из него в относительную неосознанность. Это значит, что их состояние Присутствия ограничено одной сферой жизни. Я встречал преподавателей, художников, врачей, ученых, социальных работников, официантов, парикмахеров, деловых людей, продавцов, превосходно выполняющих свою работу и при этом не занятых поисками себя. Они целиком откликаются на требование момента. Они одно целое с тем, что делают, одно целое с настоящим моментом, одно целое с людьми, которым служат, или с решаемой задачей. Влияние таких людей на окружающих выходит далеко за рамки выполняемой ими функции. Они вызывают уменьшение эго в любом, кто вступает с ними в контакт. Даже люди с тяжелым эго иногда начинают расслабляться, снижать уровень самозащиты, и, взаимодействуя с такими людьми, перестают играть свои роли. Совершенно не удивительно, что люди, делающие свое дело без эго, чрезвычайно в нем успешны. Любой из тех, кто слился в одно с тем, что делает, сотворяет новую землю.

Также я встречал много других людей, у кого техника была, возможно, очень хорошо отработана, но их эго полностью саботировало работу. Лишь часть их внимания была направлена на то, что они делают, другая часть — на себя. Их эго требует личного признания и если не получает его достаточно, то расточает энергию на негодование, — но одного признания никогда не бывает достаточно. «Есть ли здесь кто-нибудь еще, кто получает признания больше, чем я?» Либо основным фокусом внимания таких людей является прибыль или власть, и тогда их работа — это не более чем средство достижения цели. Если работа всего лишь средство достижения цели, то у нее не может быть высокого качества. Когда у них в работе возникают препятствия или сложности, либо когда дела идут не так, как ожидалось, когда люди им не помогают, а обстоятельства не способствуют, они, вместо того, чтобы слиться с ситуацией, стать с ней одним целым и откликаться на требования настоящего момента, противодействуют ей, и тем самым отделяют себя от нее. Здесь есть переживающее личную обиду или негодующее «я», а в бесполезных протестах и гневе сгорает огромное количество энергии. Это та энергия, которую, не израсходуй ее эго впустую, можно было бы использовать для выхода из этой ситуации. Более того, эта «анти»-энергия создает новые преграды, новое противостояние. Многие люди являются поистине злейшими врагами самим себе.

Люди, не сознавая этого, срывают собственную работу, отказываясь от помощи или получения информации от других или даже пытаясь как-то навредить им, чтобы те не стали более успешными, или не получили большего доверия и влияния, чем «я». Сотрудничество для эго чуждо, за исключением случаев, когда на то имеется какая-либо вторичная мотивация. Эго не знает, что чем больше ты включаешь окружающих в свою жизнь, тем более гладко и спокойно делаются дела, и тем легче все к тебе приходит. Если ты даешь окружающим мало, или не помогаешь им, или расставляешь у них на пути препятствия, Вселенная — в виде людей и обстоятельств — тоже дает тебе мало или не помогает, потому что ты отрезал себя от целого. «Недостаточно» — это ядро бессознательного чувства эго. Оно заставляет его сопротивляться успеху другого, как будто этот успех что-то забрал у «меня». Оно не знает, что твое негодование по поводу успеха другого человека резко сокращает твои собственные шансы на успех. Для привлечения успеха тебе нужно приветствовать его везде, где только можно.

Любая болезнь может либо усилить эго, либо ослабить его. Если ты жалуешься, испытываешь жалость к себе или возмущаешься тем, что болеешь, твое эго усиливается. Оно укрепляется и в том случае, если ты превращаешь болезнь в часть своей концептуальной личности: «Я страдаю таким-то и таким-то заболеванием». Ах, вот как, теперь мы знаем, кто ты такой. С другой стороны, некоторые люди, в обычной жизни имеющие большое эго, во время болезни вдруг становятся мягкими, славными, добрыми и намного более любезными и кроткими. У них могут случаться вспышки понимания и глубокого проникновения в суть, каких никогда не бывало в обычной жизни. Они могут получить доступ к своему внутреннему знанию и чувству удовлетворенности, и тогда изрекают мудрые вещи. Когда же им становится лучше, к ним возвращается энергия, а вместе с ней и эго.

Когда ты болеешь, твой энергетический уровень довольно низок. Тогда разумность организма может взять руководство на себя и направить оставшуюся энергию на исцеление тела, и, таким образом, ее становится недостаточно для ума, иначе говоря, перестает хватать для эготипического думанья и эмоций. Эго сжигает много энергии, однако в некоторых случаях придерживает часть ее для себя и использует в своих целях. Нет необходимости говорить, что людям, испытывающим усиление эго во время болезни, для выздоровления требуется гораздо больше времени. Часть из них так и не выздоравливает, поэтому болезнь принимает хроническую форму и становится устойчивым фрагментом ложного самоощущения.

Насколько трудно жить с самим собой? Один из способов эго избавляться от того, что ему в себе не нравится, — это расширение и усиление своего самоощущения через отождествление с группой — нацией, политической партией, корпорацией, обществом, сектой, клубом, бандой, футбольной командой.

В некоторых случаях, когда кто-либо посвящает свою жизнь самоотверженной работе на благо общества, не требуя ни персонального вознаграждения, ни признания, ни повышения, то кажется, что его личное эго полностью растворено. Какое же это облегчение — освободиться от ужасной тяжести персонального «я». Члены коллектива чувствуют себя счастливыми и реализованными, независимо ни от тяжести работы, ни от того, чем им пришлось ради этого пожертвовать. Кажется, будто они вышли за пределы эго. Вопрос в следующем: стали они действительно свободными, или просто сдвинулось их эго — было личным, стало коллективным?

У коллективного эго те же характерные черты, что и у личного — потребность иметь конфликты и врагов, потребность иметь больше, потребность быть правым и делать других неправыми и т. д. Рано или поздно один коллектив вступает в конфликт с другими, потому что для определения своих границ, а значит, своего отождествления, бессознательно ищет конфликты и нуждается в чьем-нибудь противодействии. Тогда члены этого коллектива начинают испытывать страдание, неизбежно следующее в кильватере эго-мотивированного действия. В этой точке они могут проснуться и осознать, что в их коллективе есть сильный компонент безумия.

Поначалу пробуждение и осознание того, что коллектив, с которым ты отождествился и на который работал, на самом деле безумен, может быть болезненным. В этой точке некоторые становятся циничными или жестокими, и, как следствие, отрицают все ценности, все стоящее. Это означает, что если одна система убеждений признается иллюзорной и по этой причине рушится, они быстро приспосабливаются к другой. Они не поворачиваются лицом к смерти своего эго, а убегают и перевоплощаются в новое.

Обычно коллективное эго еще более неосознанно, чем отдельные члены, его составляющие. Например, толпа (являющаяся временной коллективной эготипической сущностью) способна совершить нечто совершенно ужасное, чего отдельный человек вне толпы никогда бы не сделал. Нации нередко втягиваются в такое поведение, которое у отдельно взятого человека немедленно было бы признано психопатическим.

По мере появления нового сознания некоторые люди почувствуют тягу к созданию групп, отражающих просветленное сознание. Эти группы не будут коллективным эго. Составляющие их люди не будут испытывать потребность определять свою личность через них. Они больше не будут искать никаких форм, чтобы с их помощью определить, кто они такие. Даже если члены группы еще не совсем освободились от эго, в них будет достаточно осознанности, чтобы распознать эго в себе или в окружающих в моменты его появления. Однако для этого требуется постоянная бдительность, поскольку эго будет делать попытки вновь заявить о себе и восстановить свое влияние всеми доступными средствами. Растворение человеческого эго путем выноса его на свет осознанности станет одной из главных целей таких групп, будут ли это просветленные виды бизнеса, благотворительные организации, школы или коммуны. Просветленные коллективы сыграют важную роль в появлении нового сознания. Точно так же, как эготипические коллективы вталкивают тебя в неосознанность и страдание, просветленный коллектив может быть водоворотом сознания, ускоряющим планетарный сдвиг.

Эго входит через щель, разделяющую психику человека на две части, которые можно было бы назвать «я-созерцатель» и «я-образ»[3]. Поэтому любое эго шизофренично, если употребить это слово в его расхожем значении раздвоения личности. Ты живешь с собственным образом себя, концептуального себя, имея с ним отношения. Говоря «моя жизнь», ты саму жизнь обращаешь в некую идею, отделенную от того, кто ты есть. В тот миг, когда ты произносишь слова «моя жизнь» и веришь в то, что говоришь (если только это не является лингвистической условностью), ты попадаешь в мир иллюзий. Если есть такая вещь как «моя жизнь», то из этого следует, что «я» и «жизнь» — это две отдельные вещи, а поэтому я, помимо всего прочего, могу потерять и жизнь, — мою воображаемую и столь высоко ценимую собственность. Смерть начинает представляться реальностью — а также угрозой. Слова и идеи делят жизнь на разобщенные сегменты, не имеющие самостоятельной реальности. Мы даже можем сказать, что понятие «моя жизнь» — это изначальная иллюзия разделенности, источник эго. Если бы жизнь и я были отдельными, если бы я был отделен от жизни, тогда я был бы отделен от всех вещей, всех существ, всех людей. Но как я могу быть отделен от жизни? Какое «я» может быть в стороне от жизни, отдельно от Существования? Это абсолютно невозможно. Поэтому нет такой вещи, как «моя жизнь», и нет такого, чтобы я имел жизнь. Я есть жизнь. Я и жизнь — одно целое. Иначе и быть не может. Каким образом я могу потерять жизнь? Как я могу потерять то, чего у меня нет? Как я могу потерять то, чем являюсь? Это же невозможно.

Примечания:

3

В оригинале “I” и “me” или “I” и ”myself”. (Прим. перев.)