Онлайн библиотека PLAM.RU


Беседа с Валерием Старасельски

Мишель Уэльбек, названия ваших произведений звучат как призыв оказать сопротивление этому миру – миру, который вы показываете в обличье неказистой повседневности, и вдобавок – нечастый случай в литературе – обвиняете в том, что он основан на некоей все более и более очевидной мистификации. Можно ли сказать, что речь идет о прямом проявлении социально-политического протеста, которым и объясняется успех ваших книг?

Мои герои – люди небогатые и незнаменитые; с другой стороны, это не маргиналы, не преступники, не изгои. Среди них есть секретари, технические сотрудники, клерки, инженеры. Люди, которые иногда теряют работу, которые иногда впадают в депрессию. То есть самые обычные люди, в которых на первый взгляд нет ничего притягательного, ничего романтического. Наверное, именно этот банальный мир, редко описываемый в книгах (поскольку писатели с ним мало знакомы), и стал неожиданностью для тех, кто прочел мои произведения, в особенности мой роман. А может быть, мне и в самом деле удалось описать кое-какие распространенные формы того трогательного самообмана, который помогает людям выносить ужас их существования.

Вы описываете мир, который из-за снятия запретов постепенно теряет человечность, и считаете, что «это постепенное ослабление связей между людьми представляет известные проблемы для романиста… Мы далеко ушли от „Грозового перевала“, и это еще мягко сказано. Жанр романа не приспособлен для того, чтобы описывать безразличие или пустоту; надо бы изобрести какую-то другую модель, более ровную, более лаконичную, более унылую». А в поэзии не возникает таких проблем?

У всех нас в жизни неизбежно бывают особые, исключительно напряженные моменты, которые находят себе естественное и прямое выражение в поэзии. Но для современной эпохи характерно то, что эти моменты чрезвычайно трудно выстроить в некую связную последовательность. Многие люди чувствуют это: в какие-то мгновения они действительно живут, однако в целом их жизнь не имеет ни цели, ни смысла. Вот почему сегодня так трудно написать честный, свободный от штампов роман, который смог бы обогатить этот жанр чем-то новым. Не уверен, что мне как романисту это удалось, но кажется, что полезно было бы взбодрить роман изрядной дозой теории и истории.

В ваших книгах находят свое отражение перемены, которые произошли в отношениях между людьми, в статусе мужчин и женщин. Часто на этой почве возникают драматические ситуации. Что вы думаете о словах Арагона: «Будущее мужчины – это женщина»?

Так называемое раскрепощение женщины было скорее выгодно для мужчин, поскольку делало возможным расширение сексуальных связей. В дальнейшем это привело к распаду супружеской пары, к распаду семьи – последних общностей, которые стояли между индивидуумом и рынком. Думаю, это стало катастрофой для всего человечества, но и на сей раз наиболее пострадавшими оказались женщины. В традиционном обществе мужчина жил и действовал в более свободном и открытом мире, нежели женщина, однако этот мир вместе с тем был и более суровым, в нем было больше соперничества, больше эгоизма, больше жестокости. А с женщиной было принято связывать такие ценности, как самоотверженность, любовь, сострадание, верность и нежность. Пусть эти ценности впоследствии и стали предметом насмешки, надо сказать прямо: они являются высшими ценностями, какими только может гордиться цивилизация, и их окончательное исчезновение обернется трагедией. В таких обстоятельствах слова Арагона кажутся мне проникнутыми каким-то неправдоподобным оптимизмом, но старые поэты имеют право пророчествовать, мысленно переноситься в будущее, очертания которого нам еще не видны. Возможно, в истории человечества период господства мужчины останется лишь как временная и прискорбная аномалия.

По адресу политических партий, в частности ФКП, часто раздавались упреки в том, что они распространяют гибельный конформизм, что их деятельность больше не отвечает насущным потребностям общества, что они движутся по замкнутому кругу. Что вы думаете по этому поводу? Сейчас, когда художники, и в особенности мастера кино, обращаются к важнейшим проблемам цивилизации и в своем творчестве готовы взять на себя ответственность за происходящее в мире, какой видится вам связь между искусством и политикой?

После сентября 1992 года, когда мы совершили ошибку, проголосовав за Маастрихтские соглашения, у французов возникло ощущение, что политики уже ничего не могут сделать, что они утратили реальную власть над событиями и в будущем им вряд ли удастся вернуть себе эту власть. Неумолимая экономическая закономерность постепенно выталкивает Францию в число относительно бедных стран. Разумеется, при таких обстоятельствах люди не могут испытывать к политикам ничего, кроме презрения. Политики чувствуют это и начинают сами себя презирать. На наших глазах происходит грязная, опасная и пагубная игра. Все это с трудом поддается четкому определению. Отвечаю на вторую часть вопроса: если бы искусство могло дать более или менее правдивую картину царящего хаоса, это уже было бы грандиозно и вряд ли стоило бы требовать от него большего. Если художник чувствует в себе способность выразить некую связную мысль – это хорошо, если у него есть сомнения на этот счет – ими тоже следует поделиться. А у меня, как мне кажется, есть только один путь: как и прежде, бескомпромиссно, выражать раздирающие меня противоречия, зная, что эти противоречия, по всей видимости, окажутся типичными для моей эпохи.

В ваших произведениях несколько раз появляется фигура Робеспьера. В одном из интервью вы сказали, что являетесь сторонником коммунистического общества, признавая при этом, что людям вроде

вас в таком обществе придется нелегко. С другой стороны, в стихотворении «Последний заслон от либерализма» вы упоминаете энциклику папы Льва XIII, посвященную социальной роли Евангелия. Какие политические решения, по-вашему, могут способствовать тому, чтобы в человеке осталось человеческое?

Есть один исторический факт, возможно, недостоверный, но все же очень любопытный: будто бы именно Робеспьер настоял на том, чтобы в девиз Республики включили слово «братство». Словно он в каком-то озарении вдруг понял, что свобода и равенство – понятия, противоречащие друг другу, и надо ввести что-то третье. Еще одно озарение было у него в конце его деятельности, когда он предпринял борьбу против атеизма, захотел установить культ Верховного Существа (и это в такое опасное время, когда свирепствовал голод, бушевала война и гражданская усобица). Это можно считать предвосхищением культа Великого Существа у Конта. Говоря шире, я с трудом представляю, чтобы цивилизация могла долго продержаться в отсутствие хоть какой-нибудь религии (уточним, что религия может и не быть культом божества – таков, например, буддизм). Разумное сосуществование эгоистичных индивидуумов – это принцип, который стал ошибкой века Просвещения и на который в своей безнадежной глупости (или цинизме – разница роли не играет) продолжают ссылаться либералы, – этот принцип кажется мне до смешного непрочной базой цивилизации. В интервью, о котором вы упоминали, я определял себя как «коммуниста, но не марксиста». Ошибка марксизма кроется в убеждении, что достаточно-де изменить структуру экономики, а остальное сделается само собой. Но остальное, как мы видим, не сделалось. Если молодые люди в России так быстро приспособились к отвратительным условиям мафиозного капитализма, то это потому, что предшествующий режим не сумел утвердить в обществе альтруизм. Не сумел потому, что диалектический материализм, основанный на тех же ошибочных философских предпосылках, что и либерализм, по определению неспособен создать альтруистическую мораль.

И тем не менее, с горечью сознавая необходимость религии для общества, сам я принципиально остаюсь вне религии. Проблема в том, что ни одна из современных религий не может совместиться с характером современного знания; то, что нам требуется, – это новая онтология. Кажется, что все эти проблемы лежат в сугубо интеллектуальной плоскости, и все же я думаю, что мало-помалу они обернутся конкретными, серьезнейшими последствиями. Если в этой области не произойдет никаких сдвигов, то, как мне кажется, у западной цивилизации не останется шансов выжить.









Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.