Нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года, положившее начало Великой Отечественной войне, было внезапным и вероломным, но ни в коей мере не было неожиданным для высшего руководства нашей страны. Советское правительство знало неуемные территориальные амбиции нацистов, подкрепленные антибольшевизмом и антисемитизмом, и с момента прихода Гитлера к власти считалось с угрозой войны, принимало необходимые меры, с тем чтобы по возможности оттянуть ее начало и успеть перестроить экономику, перевооружить армию и флот, подготовить вооруженные силы и страну к отражению немецкой агрессии.
Можно спорить о том, действительно ли план «Барбаросса» уже через месяц после подписания лежал на столе у Сталина, но Гитлер не делал секрета из своих планов для правящих кругов Германии. Естественно, при таком количестве осведомленных лиц планы немецкого фюрера быстро становились достоянием советской разведки. Невозможно было утаить и концентрацию немецких войск на советской границе, количество которых возрастало еще с лета 1940 года. А события последних предвоенных дней показывали, что для советского правительства не было секретом и ночное время нападения. Вместе со всей страной готовились к грядущей войне и органы государственной безопасности.
Перед грозой
Для НКВД выходом на финишную прямую предвоенного периода стала реорганизация наркомата.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б). 3 февраля 1941 г.
«В связи с необходимостью максимального улучшения агентурно-оперативной работы органов государственной безопасности и возросшим объемом работы, проводимой Народным комиссариатом внутренних дел СССР, ее многообразием (охрана государственной безопасности, охрана общественного порядка, охрана государственных границ, войсковая охрана особо важных промышленных предприятий и железнодорожных сооружений, руководство местами заключения, противопожарная охрана, местная противовоздушная оборона, управление шоссейными дорогами, содержание в лагерях и организация трудового использования осужденных, проведение крупнейших хозяйственных работ, освоение новых районов в отдаленных северных областях СССР, руководство архивным делом и запись актов гражданского состояния и т. д.) ЦК ВКП(б)
ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Разделить Народный комиссариат внутренних дел СССР на два наркомата:
а) Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД).
б) Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ).
2. Возложить на Народный комиссариат государственной безопасности СССР выполнение задач по обеспечению государственной безопасности СССР:
а) ведение разведывательной работы за границей;
б) борьбу с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок внутри СССР;
в) оперативную разработку и ликвидацию остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и пр.;
г) охрану руководителей партии и правительства.
3. Установить, что НКГБ освобождается от проведения всякой другой работы, не связанной непосредственно с задачами, перечисленными в пункте 2 настоящего постановления.
4. В союзных и автономных республиках организовать республиканские народные комиссариаты государственной безопасности и внутренних дел, а в краях и областях — соответственно управления НКГБ и НКВД.
Организацию республиканских, краевых, областных и районных органов НКГБ и НКВД произвести на основании разделения существующих аппаратов НКВД, построив их применительно к утвержденным настоящим постановлением структурам НКГБ и НКВД СССР.
5. Разделение НКВД СССР на два наркомата закончить в месячный срок.
6. В месячный срок представить на утверждение ЦК ВКП(б) и СНК СССР положения о народных комиссариатах государственной безопасности и внутренних дел.
Утвердить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о разделении Народного комиссариата внутренних дел СССР».
В состав НКГБ вошли разведывательное, контрразведывательное, секретно-политическое управления, управление коменданта Московского Кремля, следственная часть и некоторые самостоятельные отделы. Главное экономическое и главное транспортное управления были упразднены[1]. Кроме того, из системы НКВД — НКГБ были выведены особые отделы.
Из Постановления ЦК BKП(б) и СНК СССР. 8 февраля 1941 г.
«… В настоящее время в связи с укреплением Красной Армии и Военно-Морского Флота, значительным усилением их мощи и боевой готовности, ростом хорошо подготовленных и преданных делу партии Ленина — Сталина кадров командного и политического состава ЦК ВКП(б) и СНК СССР считают целесообразным передать органы особых отделов из ведения НКВД в ведение Наркомата обороны и Наркомата Военно-Морского Флота.
ЦК ВКП(б) и СНК СССР
ПОСТАНОВЛЯЮТ:
1. Ликвидировать Особый отдел ГУГБ НКВД СССР.
2. Организовать при Наркомате обороны и Наркомате Военно-Морского Флота особые отделы НКО и НКВМФ, подчинив их непосредственно народным комиссарам обороны и Военно-Морского Флота. Именовать особые отделы НКО и НКВМФ соответственно Третьими управлениями НКО и НКВМФ.
3. Возложить на Третьи управления Наркомата обороны и Наркомата Военно-Морского Флота следующие задачи:
а) борьба с контрреволюцией, шпионажем, диверсией, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями в Красной Армии и Военно-Морском Флоте;
б) выявление и информирование соответственно народного комиссара обороны и народного комиссара Военно-Морского Флота о всех недочетах в состоянии частей армии и флота и о всех имеющихся компрометирующих материалах и сведениях на военнослужащих армии и флота.
4. Организовать при НКВД СССР 3-й отдел с функциями чекистского обслуживания пограничных и внутренних войск НКВД СССР
5. Образовать в Москве Центральный совет из представителей НКГБ СССР, НКО, НКВМФ и НКВД СССР в составе народного комиссара государственной безопасности СССР, народного комиссара внутренних дел СССР, начальника Третьего управления Наркомата обороны и начальника Третьего управления Наркомата Военно-Морского Флота.
Образовать на местах в военных округах аналогичные советы в составе руководителей местных органов НКГБ и НКВД СССР и начальников соответствующих периферийных органов Третьих управлений НКО и НКВМФ.
Возложить на образуемые советы задачу координирования борьбы с антисоветскими элементами, в частности выработку общих методов работы, дачу установок и указаний по отдельным делам и вопросам, затрагивающим интересы соответствующих органов НКГБ, НКО, НКВМФ и НКВД, разрешение возникающих в процессе работы разногласий и пр. Центральный совет и советы на местах собираются по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц.
6. Передать на укомплектование организуемых Третьих управлений НКО и НКВМФ кадры работников ликвидируемого Особого отдела ГУГБ НКВД СССР и его периферийных органов…
9. Установить, что органы Третьих управлений НКО и НКВМФ и 3-й отдел НКВД СССР по договоренности с органами НКГБ используют для проведения необходимых оперативных мероприятий (наружное наблюдение, оперативная техника) соответствующие средства НКГБ…
10. Передать из НКВД СССР соответственно в НКО и НКВМФ предназначенные на содержание Особого отдела НКВД СССР в 1941 г. кредиты и денежные ассигнования, а также приписанный к Особому отделу автотранспорт…
12. Все периферийные органы Особого отдела НКВД (округов, армий, корпусов, дивизий, флотов и флотилий) передать соответственно в ведение НКО и НКВМФ.
13. Установить следующий порядок подчинения органов Третьих управлений НКО и НКВМФ:
а) начальники Третьих управлений НКО и НКВМФ подчиняются соответственно народным комиссарам обороны и Военно-Морского Флота.
Все назначения оперативного состава Третьих управлений НКО и НКВМФ, начиная с оперуполномоченного полка и соответствующей ему единицы во флоте, проводятся приказами народных комиссаров обороны и Военно-Морского Флота;
б) начальник 3-го отдела военного округа (фронта) подчиняется начальнику Третьего управления НКО и народному комиссару обороны СССР;
в) начальник 3-го отдела корпуса подчиняется начальнику 3-го отдела округа (фронта) и командующему войсками округа (фронта);
г) начальник 3-го отделения дивизии подчиняется начальнику 3-го отдела корпуса и командиру корпуса;
д) уполномоченный 3-го отделения в полку подчиняется начальнику 3-го отделения и командиру дивизии;
е) соответствующий порядок подчинения устанавливается по линии органов Третьего управления НКВМФ.
14. Структура органов 3-го отдела НКВД СССР устанавливается распоряжением народного комиссара внутренних дел Союза ССР.
15. Передачу органов Особого отдела из ведения НКВД СССР в ведение НКО и НКВМФ закончить в 5-дневный срок».
Как видим, Особые отделы передавались в НКО и НКВМФ чисто формально. Да и сама аргументация их передачи смотрится малоубедительно. Они оставались тесно связанными с НКГБ, служили в них офицеры госбезопасности, для конкретной работы они по-прежнему использовали оперативные возможности (наружное наблюдение, сбор данных о людях по месту жительства, оперативная техника) подразделений родного ведомства. Забегая вперед, скажем, что «экскурсия» особистов в структуры Наркомата обороны оказалась непродолжительной — спустя менее чем два месяца после начала войны они были переданы обратно, в возрожденный НКВД.
Что касается новых наркоматов, то зоны их ответственности устанавливались следующим документом.
Из директивы НКВД СССР и НКГБ СССР № 782/Б/265/M о задачах органов внутренних дел и госбезопасности. 1 марта 1941 г.
«В связи с необходимостью максимального улучшения агентурно-оперативной работы органов государственной безопасности и возросшим объемом работы Наркомата внутренних дел СССР решением Правительства Союза ССР Наркомат внутренних дел СССР разделен на два наркомата:
Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД);
Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ).
В соответствии с этим решением на организуемые наркоматы возложены следующие задачи.
На Народный комиссариат внутренних дел СССР
а) охрана общественной (социалистической) собственности, охрана личной и имущественной безопасности граждан и охрана общественного порядка;
б) охрана государственных границ Союза ССР;
в) организация местной и противовоздушной обороны;
г) содержание в тюрьмах, исправительно-трудовых лагерях, исправительно-трудовых колониях, трудовых и специальных поселках осужденных и организация их трудового использования и перевоспитания;
д) борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью;
е) прием, конвоирование, охрана, содержание и трудовое использование военнопленных и интернированных;
ж) оперативно-чекистское обслуживание войск НКВД;
з) государственный надзор за противопожарной охраной и руководство противопожарными мероприятиями;
и) учет военнообязанных;
к) строительство, ремонт и содержание дорог союзного значения;
л) учет, охрана, научная и оперативная разработка государственных архивных фондов Союза ССР;
м) запись актов гражданского состояния.
На Народный комиссариат государственной безопасности СССР
а) ведение разведывательной работы за границей;
б) борьба с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок внутри СССР;
в) оперативная разработка и ликвидация остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и пр.;
г) охрана руководителей партии и правительства.
От проведения всякой другой работы, не связанной непосредственно с вышеперечисленными задачами по обеспечению государственной безопасности СССР, органы Наркомата государственной безопасности освобождаются. Существовавшие в НКВД СССР Главное экономическое управление и Главное транспортное управление ликвидированы.
Функции этих управлений в области борьбы со шпионажем, диверсией и вредительством в системе народного хозяйства возложены соответственно на Контрразведывательное и Секретно-политическое управления Наркомата государственной безопасности.
Вместо существовавших дорожно-транспортных отделов, ранее подчиненных Главному транспортному управлению НКВД СССР, должны быть созданы на крупных железнодорожных станциях оперативные отделения и пункты Наркомата государственной безопасности, подчиненные наркоматам союзных и автономных республик, краевым и областным управлениям НКГБ по территориальности (по линии контрразведывательных отделов). Водные отделы речных магистралей должны быть ликвидированы, а оперативные отделения, пункты НКГБ — созданы только в морских портах СССР.
Задачи бывшего Особого отдела ГУГБ НКВД СССР и его органов возложены на Третьи управления Наркомата обороны, наркомата Военно-Морского Флота СССР и 3-й отдел НКВД СССР соответственно (и их местные органы).
Органы пограничной охраны ведут агентурно-оперативную работу на прежних основаниях, и указания об их взаимоотношениях с органами НКГБ будут даны дополнительно…
Организация республиканских, краевых и областных органов НКВД и НКГБ должна быть произведена на основе разделения существующих аппаратов НКВД…
Наркомам внутренних дел и наркомам государственной безопасности союзных и автономных республик, начальникам краевых и областных управлений НКВД и НКГБ предлагается провести совместно следующую работу:
1. Разработать штаты НКВД — УНКВД и НКГБ — УНКГБ и их местных территориальных органов и представить на утверждение в союзные наркоматы соответственно.
Районные отделения НКВД должны быть организованы во всех районах, где в настоящее время они имеются.
Районные отделения НКГБ должны быть организованы лишь в тех районах, где имеются крупные промышленные предприятия оборонного или общесоюзного значения, а также организации и учреждения, представляющие интерес для иностранных разведок.
При проектировании организаций райотделений Наркомата государственной безопасности необходимо руководствоваться оперативной целесообразностью, наличием объектов для возможной подрывной работы вражеских элементов — вредительства, диверсии, шпионажа и иной контрреволюционной работы, а также засоренностью района антисоветским элементом.
2. Временно расставить в соответствии с разработанным проектом штатов личный состав органов НКВД и НКГБ и приступить к работе, не ожидая утверждения штатов союзными наркоматами.
Разделение органов НКВД провести с таким расчетом, чтобы перестройка, безусловно, не вызвала бы дополнительного увеличения штата.
Освобождающихся работников по линии ГЭУ и ГТУ обратить на укрепление органов НКГБ и НКВД.
До утверждения союзными наркоматами представленных штатов и расстановки личного состава реорганизацию существующих ныне дорожно-транспортных отделов и их отделений не производить и работу продолжать в прежнем порядке.
3. Агентурные дела и разработки экономических и транспортных отделов вместе с агентурно-осведомительной сетью передать контрразведывательным и секретно-политическим отделам соответственно.
Передача разработок и дел должна быть произведена через учетно-статистические отделы органов НКГБ…
5. Внутренние (подследственные) тюрьмы остаются за органами НКГБ.
6. Всю эту работу необходимо организовать и провести так, чтобы не ослаблять работу органов НКВД и НКГБ, не запускать находящиеся в разработке дела, в первую очередь агентурные и следственные…
7. Разделение органов НКВД провести в декадный срок, выслав в НКВД СССР и НКГБ СССР соответственно докладные записки с приложением проекта штатов органов НКВД и НКГБ по республике, краю, области и расстановки личного состава.
НКГБ — УНКГБ представить также разработанную ими дислокацию районных отделений НКГБ и отделений и пунктов НКГБ на железнодорожных станциях, морских портах и крупных промышленных предприятиях…
Положения об НКВД и НКГБ и указания о порядке дальнейшей работы органов НКВД и НКГБ будут высланы дополнительно…
С настоящей директивой ознакомить первых секретарей ЦК компартий республик, крайкомов и обкомов».
Именно эти приказы положили начало перестройке органов госбезопасности под решение военных задач.
В Ленинградском управлении организатором мобилизационной работы, а также прямой подготовки к действиям в условиях войны стал его новый начальник, назначенный приказом наркома ГБ № 0010 от 26 февраля 1941 г., старший майор госбезопасности Павел Тихонович Куприн. Он родился в 1908 году в Орловской губернии, в бедной крестьянской семье, в 1929 году закончил Орловскую губернскую совпартшколу 2-й ступени, затем находился на партийной работе. В органы внутренних дел Куприн пришел в декабре 1936 года, а последней его должностью перед назначением в Ленинград стала должность начальника УНКВД по Хабаровскому краю.
Одной из сложнейших проблем в Управлении того времени была проблема кадров. Вакантные места как в руководящем звене, так и в оперативных подразделениях приходилось замещать сотрудниками с минимальным стажем и опытом работы, зачисленными в Управление в течение 1938–1941 годов. Правда, по тем временам это были люди, неплохо образованные — большинство из них имели среднее и даже высшее образование (законченное или незаконченное), — однако отсутствие профессионального опыта сказывалось на работе. Для повышения чекистской квалификации их в срочном порядке зачисляли на обучение в специальные учебные заведения — как правило, без отрыва от служебной деятельности. Среди таких учебных заведений была межкраевая школа, созданная при Управлении НКВД ЛО. Размещалась она на Гороховой улице, 6.
Одним из первых приказов, изданных Куприным, был приказ № 004 от 5 марта 1941 г о создании в Управлении разведывательного отдела и о новых назначениях в руководстве основных оперативных отделов. Вышел он с двухдневным опозданием, так как приказ НКГБ СССР, изданный 20 февраля 1941 г., которым в Центре учреждался разведывательный отдел, требовал создания на местах аналогичных отделов в 10-дневный срок.
Начальником разведотдела стал Леонид Иванович Кожевников. Несмотря на свой высокий авторитет в Управлении, он был достаточно молод — 37 лет. В органах госбезопасности Кожевников работал с 1926 года, а с созданием в 1939 году следственной части УНКВД ЛО (впоследствии следственного отдела) стал ее начальником.
На кандидатуре Кожевникова остановились не случайно. Были приняты во внимание его высокая квалификация как чекиста и 15-летний опыт работы на рядовых и руководящих должностях в разных оперативных подразделениях Управления. Кожевников характеризовался как инициативный, исполнительный оперработник, целеустремленный и требовательный руководитель. На всех участках чекистской деятельности он всегда добивался положительных результатов, за что наряду с другими поощрениями в 1933 году был награжден боевым оружием, а в 1937 году — знаком «Почетный сотрудник ОГПУ»[2].
Заместителями Кожевникова стали: капитан ГБ Макаров Павел Петрович (который в марте 1943 года заменил Кожевникова в должности начальника отдела в связи с назначением последнего заместителем начальника Управления) и младший лейтенант ГБ Сахаровский Александр Михайлович, с 11 января 1941 г. занимавший должность и.о. начальника водного отдела. Позже Сахаровский станет начальником 2-го (контрразведывательного) отдела по области. В 1943 году после прорыва блокады Ленинграда и начала отступления немецких войск он возглавит одну из трех оперативных групп (а именно — Гатчинскую), в задачу которых входила зачистка освобождаемых территорий от предателей, немецких пособников и агентуры немецких спецслужб, как бывшей, так и оставленной на оседание. В последующем Сахаровский стал начальником Первого Главного управления КГБ и одним из заместителей Председателя КГБ СССР.
В состав разведотдела вошли наиболее подготовленные сотрудники других оперативных подразделений, в частности, контрразведывательного, экономического, водного и секретно-политического отделов.
Разведотдел УНКГБ ЛO включал в себя 7 отделений:
1-е отделение являлось аналитически-разработочным: оно разрабатывало наиболее сложные операции, проводило анализ поступивших материалов, вырабатывало рекомендации;
2-е, 3-е, 4-е и 7-е отделения имели разведывательную направленность, которая с началом оккупации Ленинградской области была скорректирована, и за каждым из них закреплены конкретные функции по подготовке разведчиков-диверсантов, разведчиков-маршрутников[3], разведчиков-боевиков, командиров разведывательно-диверсионных групп.
5-е отделение занималось переводами, обрабатывало поступавшие иностранные материалы и сводки радиоперехватов.
6-е отделение занималось техническим обеспечением (в частности, изготовлением документов для тех, кто направлялся во вражеский тыл). Сказалась кадровая реорганизация и на других отделах Управления. Этим же приказом заместителем начальника следственной части был назначен старший лейтенант госбезопасности С.Т. Хорсун, который с началом войны стал заместителем Кожевникова и возглавил оперативную группу (часть) разведывательного отдела в Малой Вишере. Начальником секретно-политического отдела стал старший лейтенант ГБ С.К. Якушев, который с началом войны был назначен руководителем оперативной группы УНКВД Старорусского направления[4], с января 1943 года вновь возглавлял СПО, а после его расформирования в апреле 1943 года в связи с очередной реорганизацией ведомства стал начальником контрразведывательного отдела по Ленинграду. В начале 1945 года он становится заместителем начальника УНКВД ЛО.
Следующим важным этапом в подготовке Управления к войне явились мероприятия по внедрению в практику повседневной работы требований изданного в соответствии с директивой НКГБ СССР приказа начальника Управления № 0012 от 3 апреля 1941 г. «Об агентурно-оперативной и следственной работе». Руководящему и оперативному составу предписывалось сосредоточить усилия исключительно на решении главных разведывательных и контрразведывательных задач путем организации «высококачественной агентурной работы», являющейся «залогом успешной деятельности по обеспечению государственной безопасности нашей Родины». Проще говоря, следовало усилить работу по подготовке агентуры с учетом возможной деятельности в условиях войны и оккупации.
Директивой НКГБ органы государственной безопасности освобождались от всякой другой, не имеющей непосредственной связи с решением главных задач работы, что давало возможность все «внимание сосредоточить на борьбе со шпионажем, террором, диверсией, вредительством, антисоветскими формированиями и их подрывной деятельностью». Ниже публикуемый текст приказа достаточно убедительно свидетельствует об изменении направленности деятельности Ленинградского управления.
Приказ начальника УНКГБ СССР по г. Ленинграду и ЛО № 0012 от 3 апреля 1941 г. «Об агентурно-оперативной и следственной работе»
«Высококачественная агентурная работа является основным залогом успешной деятельности по обеспечению государственной безопасности нашей Родины. Образование Народного Комиссариата Государственной Безопасности и его местных органов имеет главной своей целью максимальное улучшение и усовершенствование агентурно-оперативной работы советской разведки.
На органы Государственной Безопасности возложены следующие основные задачи:
а) разведывательная деятельность за границей;
б) контрразведывательная деятельность — борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок и их агентуры внутри СССР;
в) борьба с остатками антисоветских партий, право-троцкистским подпольем и другими контрреволюционными формированиями;
г) охрана руководителей партии и правительства.
От всякой другой работы, не имеющей непосредственной связи с выполнением вышеуказанных задач, а именно: информационное обслуживание организаций, учреждений, предприятий, выявление недочетов в работе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства — органы Государственной безопасности освобождаются, что дает возможность нашим органам все свое внимание сосредоточить на борьбе со шпионажем, террором, диверсией, вредительством, антисоветскими формированиями и их подрывной деятельностью.
Исходя из этого, перед каждым оперативным отделом УНКГБ по гор. Ленинграду и Ленинградской области стоит задача:
а) быстро выявлять, разоблачать и ликвидировать врага, своевременно предупреждать его малейшие попытки к совершению каких-либо действий, направленных против нашей партии, против Советской власти;
б) посредством коренного улучшения работы с агентурой и правильного воспитания ее в работе, создать такой агентурный аппарат, который мог бы проникнуть во вражеское контрреволюционное подполье право-троцкистских, шпионских, террористических организаций и групп;
в) применение активных форм и методов ведения агентурных разработок и в работе с агентурой.
В целях решительного улучшения качества агентурно-оперативной и следственной работы УНКГБ и выполнения указаний Народного Комиссара Государственной Безопасности СССР,
ПРИКАЗЫВАЮ:
Начальникам отделов, райотделов и межрайонных отделов УНКГБ по гор. Ленинграду и Ленинградской области:
1. Тщательно пересмотреть всю агентурно-осведомительную сеть с целью отбора наиболее работоспособной и перспективной по своим связям и возможностям агентуры.
Добиться такого положения, чтобы агентура по право-троцкистскому контрреволюционному подполью, агентура среди шпионских, диверсионных, террористических и других контрреволюционных формирований, была бы настолько сильна, чтобы она была в состоянии своевременно вскрывать намерения и планы врагов Советской власти и парализовать их подрываю деятельность.
2. Выявить и исключить из состава агентурной сети всех двурушников, фальсификаторов, расшифрованных, неработоспособных, бесперспективных агентов…»
(Далее следуют задачи, входившие в компетенцию исключительно следственных подразделений и затрагивающие особенности ведения следствия.)
К тому времени в органах госбезопасности уже в который раз сложилась порочная практика, когда за показатель в работе с агентурой бралась количественная сторона. В результате агентурный аппарат стал громоздким, включал в себя множество агентов, от которых, в лучшем случае, не было пользы. Бывало и хуже: агенты приспосабливались к оперработникам и, зная, какая информация им нужна, выдавали заведомо искаженные, порой ложные данные, что приводило к необоснованным обвинениям ни в чем не повинных людей. Имели место и случаи, когда агенты приобретались ради «палочки». Оперработник на встречах с ними только терял время, однако докладывал начальнику, что проводит агентурную работу, а на самом деле его «подопечные» засоряли аппарат, никак не способствуя решению поставленных перед органами госбезопасности задач. Начальники знали о реальном положении дел, но смотрели на изъяны в работе сквозь пальцы, тоже удовлетворяясь количественными показателями. Получался замкнутый круг, куда были вовлечены и добросовестные оперативные работники.
Для выполнения задач по агентуре была необходима большая организаторская работа на всех уровнях, которую невозможно провести в течение 5–6 месяцев. Приказом требовалось в срочном порядке освободиться от нерезультативных агентов, но если их большинство, то можно было остаться вообще без агентуры, а это провал в работе. С другой стороны, освобождая секретный аппарат от балласта, его надо было пополнить высококачественной агентурой, то есть найти людей с нужными личными и деловыми качествами, соответствующим положением в рассматриваемой среде, во избежание возможной ошибки проверить на конкретных поручениях, найти основу вербовки и осуществить ее, потом обучить основам работы, тактике поведения. Процесс непростой, требующий не только временных затрат, но и знаний и опыта оперработника, а большинство сотрудников имели, как уже говорилось, стаж работы менее трех лет. В такой ситуации на первый план выдвигалась роль начальника отделения и отдела, но и среди них было мало людей с достаточным опытом работы. Особенно трудно пришлось областным межрайотделам и райотделам, где кадровая проблема стояла особенно остро.
Другим важным документом, имевшим первостепенное значение для мобилизационной готовности как Управления, так и областных подразделений, потенциально попадавших в зону возможных военных действий в Ленинградской области, был изданный начальником Управления приказ № 0031 от 6 мая 1941 г. «Об организации мобилизационной работы в органах НКГБ», предписывавший немедленно начать подготовку к оперативной работе в условиях войны.
Приказ начальника УНКГБ СССР по г. Ленинграду и ЛО № 0031 от 6 мая 1941 г. «Об организации мобилизационной работы в органах НКГБ»
«В целях обеспечения мобилизационной готовности органов НКГБ на военное время, в соответствии с приказом Народного Комиссара Государственной Безопасности СССР № 00148 от 26 апреля 1941 года,
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Возложить на отделы, райотделы и межрайотделы УНКГБ Ленинградской области в соответствии с теми задачами, которые они выполняют в мирное время, разработку мероприятий на военное время, согласно „Ориентировочного перечня мобилизационных вопросов, подлежащих проработке органами НКГБ“, объявленного приказом Наркома Государственной Безопасности СССР № 00148.
2. Непосредственное руководство мобработой и ответственность за мобилизационную готовность возложить соответственно на начальников отделов, райотделов и межрайотделов УНКГБ Ленинградской области.
3. Немедленно начать подготовку к составлению плана оперативных мероприятий на военное время, согласно перечня мобилизационных вопросов, объявленного приказом Наркома Государственной безопасности СССР № 00148 от 26 апреля 1941 года.
Инструкция о порядке составления оперативных мобпланов будет разослана немедленно по получении из НКГБ СССР».
Уже один этот приказ, датируемый, напомним, 6 мая, полностью развенчивает легенду о том, что война стала неожиданностью для руководства СССР. Как видим, еще весной 1941 года в УНКГБ ЛО полным ходом шли мероприятия по подготовке деятельности Управления в условиях войны.
Какие же конкретные мероприятия проводило УНКГБ ЛО на стадии подготовки к войне, еще до нападения Германии? Для подразделений, расположенных в западной части Ленинградской области, это были организация совместно с партийными и советскими органами скрытых баз оружия и продовольствия, составление пофамильных списков партизанских групп, подготовка оперативного состава, который должен был остаться в тылу противника в случае его вторжения на территорию Ленинградской области. Впрочем, жестокий дефицит времени сказывался и здесь. Когда после начала войны мобилизационные планы Управления были приведены в действие, то выяснилось, что подразделения Управления успели привести в боевую готовность, но в гораздо меньшей мере оказались готовыми к войне областные подразделения, особенно западных районов Ленинградской области, которые первыми оказались под вражеской оккупацией.
Основная проблема органов госбезопасности предвоенного периода — огромный объем работы, с одной стороны, а с другой — недостаток времени, малый стаж и незначительный опыт большинства сотрудников, пришедших в органы внутренних дел после 1938 года, — была и основной проблемой Ленинградского управления. Несмотря на поистине стахановские темпы, заканчивать перестройку пришлось уже в военных условиях, на стадии прямого противоборства с хорошо подготовленным и опытным противником. С другой стороны, реальности войны все равно ставили новые задачи и диктовали новые методы их решения, которые па стадии подготовки предусмотреть было невозможно. Сделать из армии мирного времени действующую армию может только война.
Первые потери
Уже в первый день войны Ленинградское управление, расположенное, казалось бы, далеко от линии фронта, понесло первые потери. Произошло это при следующих обстоятельствах…
Среди превентивных мер, принятых НКВД СССР в период подготовки к войне, важное место занимала проведенная в марте — июне 1941 года операция по вскрытию агентурных связей германских спецслужб и пресечению их разведывательной деятельности в западных областях Белоруссии и Украины, присоединенных к СССР в 1939 году. Для решения этой исключительно сложной задачи в Управление НКВД по Белостокскому району была командирована большая группа сотрудников разных территориальных органов. Ленинградское управление направило туда 50 сотрудников, среди которых были оперативные работники, радиоконтрразведчики и следователи. После трехмесячной работы, сопряженной с большим нервным и физическим напряжением, требовавшей от каждого полной самоотдачи и взаимовыручки, строгого соблюдения конспирации, участники операции собрались в Белостоке и 21 июня 1941 года поездом выехали к местам своей службы[5].
22 июня 1941 года в 4 часа 45 минут утра у станции Лида Гродненской области состав подвергся налету немецкой авиации. Немцы сначала забросали вагоны бомбами, а затем начали расстреливать пулеметным огнем покидавших их пассажиров. Многие вагоны были разбиты и охвачены пламенем.
Трагическая картина происшедшего воссоздается по рапортам сотрудников Ленинградского управления, написанным в связи с утратой некоторыми из них табельного оружия.
Находившийся в составе оперативной группы старший оперуполномоченный, сержант ГБ Я.Н. Мальцев следующим образом излагает ситуацию: «Во время бомбардировки у меня исчез наган, 14 штук патронов и кобура. Произошло это при следующих обстоятельствах: я ехал в вагоне № 10 в одном из купе на средней полке. В тот момент, когда было выбито окно, от сильного толчка (соседний вагон № 11 был взорван) я слетел с полки и вместе с другими товарищами выскочил из вагона. Невдалеке бежавший от меня красноармеец (чекист) был тяжело ранен и я оказывал ему помощь — снимал сапоги, разрезал голенища. Когда обстрел прекратился, я вернулся в вагон, но ничего на своем месте не обнаружил — все было выброшено, так как вагон загорался. Поиски оружия в вагоне (оно находилось у меня под подушкой) ни к чему не привели».
Похожий рапорт написал и старший оперуполномоченный, сержант ГБ М.Г. Панов, за одним исключением: в Ленинград он приехал все же с оружием, хотя и не со своим.
«22-го июня в день нападения на Советский Союз фашистских орд, я вместе с другими сотрудниками УНКГБ ЛО находился в командировке в Западной Белоруссии. Наш поезд, в котором мы ехали, подвергся внезапной бомбардировке с воздуха. Нападение вражеского самолета было произведено утром в 4 час. 45 мин. Мы все спали в вагонах, утомленные работой и неудобствами транспортировок пока ехали до г. Белостока.
Я ехал в вагоне № 8, проснулся, падая с верхней полки. Резкая остановка поезда сопровождалась сильным грохотом, звоном разбитых стекол и криками людей. Сначала никто не знал, что случилось, но затем раздались крики о немедленном оставлении вагона, поезд бомбили с воздуха. Мои товарищи стали выскакивать из вагона. Я тоже выскочил из вагона. В этот момент от головы поезда на бреющем полете летел фашистский самолет и стрелял по окнам из пулемета. Я прыгнул с площадки вагона и отбежал несколько шагов. Самолет пролетел над моей головой отвесно. Я залег в канаву у железнодорожного полотна, выжидая, что будет дальше. Большинство вагонов горело. Из них выскакивали люди и отбегали от полотна. Развернувшись, самолет уже довольно высоко полетел, удаляясь от поезда. Я вместе с другими товарищами решили вернуться в вагон, чтобы взять одежду. В вагоне еще остались мои кое-какие личные вещи и, в частности оружие. Подойдя к поезду, увидел, что он уже оцеплен охраной, горящие вагоны тушат пожарники. Зайдя в вагон, увидел, что внутри его ничего уже нет, все оставшиеся вещи изъяты и неизвестно, куда отнесены. Я их не нашел.
Разыскать мое оружие я не мог и был временно вооружен браунингом одного из наших товарищей, которое было взято из груды бесхозного оружия, собранного в одно место. Браунинг, который временно находился у меня, по приезде в Ленинград 26/VII-41 г. мною был сдан в оружейную мастерскую УНКГБ ЛО».
Для Мальцева, 26-летнего сержанта ГБ, насчитывавшего всего-то полуторалетний стаж работы в органах, история с утерей личного оружия прошла практически без последствий. После возвращения он был переведен в 4-й (разведывательный) отдел, а с сентября 1942 года находился в составе оперативной группы при 3-й партизанской бригаде и погиб в тылу врага.
Из 50 находившихся в эшелоне сотрудников Ленинградского управления у ст. Лида погибли 10 человек и еще один, оперуполномоченный 4-го отдела Н.С. Тихонов, скончался в госпитале. Ниже следуют их имена, которые занесены в «Книгу Памяти» Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области[6].
Ромашев Александр Петрович, 1916 года рождения, сержант ГБ, оперуполномоченный 4-го (экономического) отдела;
Петров Леонид Федорович, 1910 года рождения, младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный СПО;
Малушков Михаил Гаврилович, 1903 года рождения, младший лейтенант ГБ, старший оперуполномоченный КРО;
Черкасов Василий Федорович, 1896 рождения, лейтенант ГБ, оперуполномоченный СПО;
Гончаров Иван Александрович, 1919 года рождения, сержант ГБ, помощник оперуполномоченного 2-го спецотдела (радиоконтрразведка);
Тупицын Николай Михайлович, 1915 года рождения, помощник оперуполномоченного 4-го (экономического) отдела;
Парфенов Павел Сергеевич, 1911 года рождения, сержант ГБ, оперуполномоченный 5-го спецотдела;
Кашер Абрам Моисеевич, 1916 года рождения, сержант ГБ, следователь СПО;
Тихонов Николай Семенович, 1905 года рождения, младший лейтенант ГБ, оперуполномоченный 2-го спецотдела (радиоконтрразведка);
Дружинин Иван Петрович, 1907 года рождения, помощник оперуполномоченного 2-го спецотдела (радиоконтрразведка);
Слизков Семен Денисович, 1915 года рождения, техник 1-й категории 2-го спецотдела.
Все они, как и другие погибшие пассажиры того злополучного поезда, были похоронены без выяснения личностей у насыпи железнодорожной линии, ведущей от ст. Лида в направлении Вильнюса. По этой причине многие считались пропавшими без вести. Так, С.Д. Слизков, как погибший при исполнении специального задания, был исключен из списков личного состава Управления только с 16 апреля 1943 года.
После войны останки перезахоронили на территории находящейся поблизости городской больницы, в братской безымянной могиле, на которой 8 мая 1966 г. решением Лидского горисполкома установлена стела. В городе этот мемориал значится как «Памятник жертвам первого дня Великой Отечественной войны».
Имена погибших на нем не указаны. В 1967 году, после того как Управлению КГБ по Гродненской области были предоставлены фамилии убитых во время налета сотрудников УНКВД ЛO, в городском краеведческом музее был открыт «Красный уголок», посвященный ленинградским сотрудникам, похороненным в братской могиле.
Таковы первые потери Ленинградского управления в первый же день войны.
Война
Для большинства жителей Ленинграда Великая Отечественная война началась в полдень 22 июня 1941 года, когда выступивший по радио первый заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел В.М. Молотов сообщил о нападении Германии на СССР. Для ленинградских чекистов она началась на несколько часов раньше. Несмотря на выходной день, весь личный состав вызвали на службу и ознакомили с директивой НКГБ СССР, переданной из Москвы во все органы государственной безопасности в 9 часов 10 минут.
Директива НКГБ СССР № 127/5809 от 22 июня 1941 г.
«В связи с начавшимися военными действиями с Германией приказываю немедленно провести следующие мероприятия:
1) привести в мобилизационную готовность весь оперативно-чекистский аппарат НКГБ — УНКГБ;
2) провести изъятие разрабатываемого контрреволюционного и шпионского элемента;
3) мобилизовать внимание всей агентурно-осведомительной сети на своевременное вскрытие и предупреждение всех возможных вредительско-диверсионных актов в системе народного хозяйства, и в первую очередь, на предприятиях оборонной промышленности и железнодорожного транспорта;
4) при поступлении данных о готовящихся государственных преступлениях — шпионаж, террор, диверсии, восстания, бандитские выступления, призыв к забастовкам, контрреволюционный саботаж и т. д. — немедленно принимать оперативные меры к пресечению всяких попыток вражеских элементов нанести ущерб Советской власти;
5) совместно с НКВД — УНКВД обеспечить:
а) строгую охрану важнейших промышленных предприятий, железнодорожных узлов, станций, мостов, радиотелефонных, телеграфных станций, аэродромов, банков и т. д.;
б) мобилизовать внимание работников милиции на борьбу с возможными проявлениями паники;
в) привести в боевую готовность пожарные команды.
Намеченные вами мероприятия согласуйте с первыми секретарями ЦК компартий республик, крайкомов, обкомов ВКБ (б) и о результатах проводимой работы телеграфируйте в НКГБ СССР немедленно.
(Народный комиссар государственной безопасности СССР Меркулов».)
В тот же день в Ленинграде был создан оперативный штаб для координации мероприятий по обеспечению государственной безопасности и охране общественного порядка. В штаб вошли руководители основных управлений НКГБ — НКВД и пожарной охраны: заместитель начальника УНКГБ старший майор ГБ Огольцов, начальник Управления погранвойск генерал-лейтенант Степанов; заместитель начальника УНКВД старший майор милиции Грушко и начальник Управления пожарной охраны полковник Сериков. Личный состав Управления НКГБ перешел на казарменное положение.
22 июня в связи с нападением фашистской Германии на СССР прекратилась деятельность немецкого Генерального консульства в Ленинграде. На следующий день начальник Ленинградского управления НКГБ направил в НКГБ СССР сообщение № 806 об интернировании его сотрудников: «Сотрудники германского консульства в Ленинграде сосредоточены в здании консульства под усиленной охраной, телефоны консульства выключены, все служащие — граждане СССР получили полный расчет, удалены из здания консульства…» Сотрудники консульства были отправлены в Германию. А 25 июня в Ленинградское управление поступила Директива НКГБ СССР № 140 об интернировании граждан стран-сателлитов фашистской Германии: Италии, Финляндии, Румынии, Венгрии, Словакии.
Надо отметить, что сотрудники германского консульства еще до войны активно занимались разведывательной работой, о чем дал исчерпывающие показания во время следствия арестованный в 1945 году бывший секретарь ленинградского Генконсульства Герман Штреккер.
Из протоколов допросов Штреккера. 1946 г.
«До закрытия ленинградского консульства в 1938 году активную разведывательную работу в Ленинграде против СССР вел генеральный консул Зоммер Рудольф, который в свое время шпионажем занимался также в Харькове, Тифлисе, Владивостоке и Киеве.
Насколько я знаю, Зоммер в бытность свою в Ленинграде агентуру приобретал в первую очередь из числа вновь прибывших германских специалистов, а также лиц немецкой национальности, давно проживавших в Ленинграде…
Зоммер в разведывательных целях часто объезжал Ленинград и его окрестности, систематически посещал порт, где производил личные наблюдения. Как-то в 1938 году генеральный консул киевского консульства Гросскопф заявил мне, что морской атташе германского посольства капитан фон Баумбах свою карьеру сделал благодаря успешно проводимой разведывательной работе Зоммера».
«После открытия генерального консульства в Ленинграде в июле 1940 года, осенью туда из Москвы прибыл морской атташе фон Баумбах. В кабинете генерального консула он собрал работников консульства… Баумбах заявил, что благодаря разведывательной работе Зоммера состояние Балтийского военно-морского флота ему достаточно известно. Нам он предложил собирать шпионские сведения о строительстве новых военных судов всех видов и введении их в строй. Далее он заявил, что мы должны наблюдать за появляющимися на Неве, в канале и в Финском заливе военных судах, а также за работой судостроительных верфей. При этом он ознакомил нас с различными типами судов Балтийского флота. Баумбах также пояснил, что судостроительные верфи удобнее всего обозревать при поездках в Петергоф на катере».
«Во время моего пребывания в Ленинграде… туда 1 или 2 раза приезжал сотрудник ген. Кестринга Шульце Эмиль… когда он приходил весной 1941 г., генконсул просил меня съездить с ним на консульской автомашине в район Лесное… приехав в район за Лесным, я установил, что Шульце имел задание убедиться в готовности к эксплуатации новой трансформаторной силовой линии, месторасположение которой было Шульце точно известно».
Разведчики из Генерального консульства Германии, а ими были почти все его сотрудники, к началу войны сумели собрать объемный материал по предприятиям города, работающим на военные нужды. Уже во время войны немцы, засылая в Ленинград разведчиков, в ходе подготовки показывали им изготовленную типографским способом подробную карту ленинградских предприятий с описанием на двух языках — русском и немецком — выпускаемой ими продукции.
24 июня, когда стало ясно, что советские войска отступают на большинстве участков линии фронта, на места была передана новая директива, определяющая, как должны вести себя органы госбезопасности в условиях отступления.
«В дополнение к нашей телеграмме от 22 июня за№ 127/5809 напоминаю еще раз о необходимости соблюдения максимальной организованности, бдительности и напряжения всех сил в борьбе с врагами советского народа.
В условиях военного времени органы НКГБ должны еще тверже стоять на своем посту; действуя в тесном контакте с командованием частей Красной Армии и рационально используя совместно с органами Наркомвнудела чекистские оперативные войска.
Предлагаю:
1. Форсировать эвакуацию арестованных, в первую очередь из районов, в которых создалось напряженное положение.
2. Архивные материалы и другие секретные документы, не являющиеся необходимыми для текущей оперативной работы, тщательно упаковать и отправить в тыловые органы НКГБ под надежной охраной.
3. Особо охранять шифры, совершенно исключив возможность попадания их в руки противника.
4. Ни в коем случае не покидать обслуживаемой территории без специального разрешения вышестоящих органов НКГБ. Виновные в самовольной эвакуации, не вызванной крайней необходимостью, будут отданы под суд.
5. Совместно с органами НКВД организовать решительную борьбу с парашютными десантами противника, диверсионными и бандитско-повстанческими группами, организованными контрреволюционными элементами.
6. В каждом органе НКГБ создать крепкие, хорошо вооруженные оперативные группы с задачей быстро и решительно пресекать всякого рода антисоветские проявления.
7. Особое внимание обратить на вопросы связи, принимать все необходимые меры, чтобы быть в курсе происходящих событий, в частности знать, в каком состоянии находится тот или иной периферийный орган НКГБ.
8. Не ослаблять работы с агентурой, тщательно проверять полученные материалы, выявляя двурушников и предателей в составе агентурно-осведомительной сети.
Агентуру проинструктировать: в случае отхода наших войск оставаться на местах, проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу. При возможности обусловливать формы и способы связи с ними.
9. Не реже двух раз в сутки информировать НКГБ СССР всеми доступными способами о положении дел на местах.
10. Решительно пресекать малейшие проявления паники и растерянности среди оперативного состава органов НКГБ, арестовывать паникеров и трусов.
Каждый сотрудник НКГБ должен проникаться чувством огромной ответственности за дело, которое поручено ему Партией и Правительством Советского Союза.
Уверен, что органы НКГБ с честью выполнят свой долг перед Родиной.
(Нарком госбезопасности СССР Меркулов».)
По сути, это был первый документ, закладывавший основы партизанской войны.
24 июня Ленинградский военный округ преобразован в Северное направление (позже будет назван фронтом), его командующим назначен генерал-лейтенант М.М. Попов.
В тот же день, 24 июня, вышло Постановление Совнаркома о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. Ликвидация парашютистов и диверсантов была возложена на органы НКВД. В развитие этого постановления 25 июня 1941 года народный комиссар внутренних дел Л.П. Берия подписал приказ № 00804.
«Во исполнение постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 24 июня 1941 г. „О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе“
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Для обеспечения своевременной успешной борьбы с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе организовать в НКВД СССР штаб, а в НКВД — УНКВД по г. Ленинграду и Ленинградской области, Мурманской, Калининской областям, Карело-Финской, Украинской, Белорусской, Эстонской, Латвийской, Литовской и Молдавской ССР, Крымской АССР, по Ростовской области, Краснодарскому краю и западной части Грузинской ССР — оперативные группы.
4. Наркомам внутренних дел, начальникам УНКВД республик, краев и областей совместно с начальниками оперативных групп и органов НКГБ в 24 часа организовать при городских, районных и уездных отделах (отделениях) НКВД истребительные батальоны по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника численностью 100–200 человек каждый и об исполнении донести по телеграфу.
5. Начальникам истребительных батальонов назначить надежных и боевых оперативных работников НКВД, преимущественно из пограничных и внутренних войск и оперативных работников милиции.
6. Истребительные батальоны комплектовать из числа проверенных, смелых, самоотверженных коммунистов, комсомольцев, советских активистов, способных владеть оружием, без отрыва их от постоянной работы.
Для поддержания постоянной связи с бойцами истребительных батальонов и обеспечения своевременного их сбора в необходимых случаях организовать при истребительных батальонах группы связи, на которые возложить несение постоянного дежурства.
7. Начальникам истребительных батальонов для успешного выполнения возложенных на них задач создать в колхозах, совхозах и на отдельных промышленных предприятиях в районах своей деятельности группы содействия.
На группы содействия возложить информацию истребительных батальонов (как их командиров, так и в зависимости от конкретной обстановки отдельных бойцов) о всех случаях появления парашютных десантов и диверсантов противника в районе деятельности истребительных батальонов.
Начальникам истребительных батальонов систематически инструктировать группы содействия, с тем, чтобы своевременно быть в курсе о всяком вновь появившемся диверсанте и обеспечить его уничтожение.
8. Начальники истребительных батальонов, а также каждый боец истребительного батальона должны быть тесно связаны с широкими слоями трудящихся, партийно-комсомольскими и пионерскими организациями для использования их в своевременном выявлении и ликвидации диверсантов, забрасываемых противником на территорию СССР.
9. Начальники истребительных батальонов выделяют в районе своей деятельности наиболее важные промышленные предприятия, железнодорожные сооружения, электростанции, мосты и другие объекты, могущие быть подвергнутыми нападению со стороны парашютных десантов и диверсантов противника, и принимают необходимые меры для усиления охраны и наблюдения за этими объектами.
10. Начальники истребительных батальонов должны привлекать в качестве наблюдателей за возможным появлением парашютных десантов и диверсантов противника пастухов, лесников, путеобходчиков железных дорог, ремонтных рабочих шоссейных дорог, которых необходимо соответствующим образом проинструктировать. Особое внимание уделить использованию в этом направлении сотрудников сельской милиции.
11. В случае возможной высадки противником многочисленного парашютного десанта или групп диверсантов начальники истребительных батальонов обязаны прибегать к помощи близрасположенных воинских частей НКВД и Красной Армии.
12. Начальникам истребительных батальонов наладить действенную связь с соответствующими органами НКВД для обеспечения своевременной информации их о ходе проводимых операций по уничтожению диверсантов противника.
13. Начальники истребительных батальонов должны учитывать возможность дезинформационных сообщений со стороны антисоветского элемента о появлении парашютных десантов и диверсантов противника. Поэтому каждое сообщение необходимо подвергать немедленной проверке.
14. Истребительным батальонам предоставляется право использования в необходимых случаях всех видов местного транспорта и связи (автомашин, мотоциклов, велосипедов, лошадей, подвод, телефона, телеграфа, радио и пр.).
15. Начальнику Управления военного снабжения НКВД СССР генерал-майору интендантской службы Вургафту вооружить каждый истребительный батальон городского, районного и уездного отделов (отделений) НКВД двумя ручными пулеметами, винтовками, револьверами, необходимыми боеприпасами и по возможности гранатами.
16. С настоящим приказом ознакомить первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов ВКП (б), председателей Совнаркомов республик и председателей краевых и областных исполкомов Советов [депутатов] трудящихся.
Приказ ввести в действие по телеграфу.
(Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия».)
Истребительные батальоны были новым направлением в работе НКВД, поэтому приказ так четко регламентирует все стороны их работы, вплоть до количества пулеметов и связей с пионерскими организациями. Как увидим дальше, далеко не все приказы были столь подробны.
К 1 июля 1941 года стало ясно, что начало войны складывается для Советского Союза катастрофически неудачно: значительные территории страны попадают под немецкую оккупацию.
К Ленинграду рвалась немецкая группа армий «Север», насчитывающая в составе 18-й и 16-й армий более 700 тысяч солдат и офицеров. 26 июня 1941 года немецкие войска захватили город Даугавпилс (Латвия) и вышли на границу РСФСР.
С 30 июня на основании решения Ленинградского горкома партии и постановления Военного Совета Северного фронта от 27 июня 1941 г. в Ленинграде начато формирование дивизий народного ополчения. К 14 июля были сформированы первые три дивизии общей численностью в 31 тысячу человек, которые пополнили Лужскую оперативную группу. Намечалось создать 15 стрелковых дивизий общей численностью в 200 тысяч человек.
1 июля НКГБ СССР направляет в свои органы на местах директиву № 168 об организации нелегальной борьбы в тылу врага.
«Нападение фашистской Германии на Советский Союз продолжается. Целью этого нападения является уничтожение советского строя, порабощение народов Советского Союза и восстановление власти помещиков и капиталистов.
Наша Родина оказалась в величайшей опасности.
Органы НКГБ, каждый чекист в отдельности обязаны приложить все силы для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма.
Наркомам государственной безопасности республик, начальникам УНКГБ краев и областей, в первую очередь находящихся на военном положении, необходимо всю свою работу подчинить интересам борьбы с наступающим врагом и его агентурой внутри СССР.
Чекистский аппарат, как гласный, так и секретный, должен быть подготовлен для активной борьбы с врагом в любых условиях, в том числе в подпольных.
В этих целях приказываю немедленно приступить к осуществлению следующих мероприятий:
1. Весь негласный штатный аппарат НКГБ, сохранившийся от расшифровки, подготовить для оставления на территории в случае занятия ее врагом для нелегальной работы против захватчиков.
Аппарат должен быть разделен на небольшие резидентуры, которые должны быть связаны как с подпольными организациями ВКП(б), так и с соответствующими органами НКГБ на территории СССР.
Способы связи (радио, шифры, оказии и пр.) должны быть заблаговременно определены. Перед резидентурами поставить задачу организации диверсионно-террористической и разведывательной работы против врага.
2. Из нерасшифрованной агентурно-осведомительной сети также составить отдельные самостоятельные резидентуры, которые должны вести активную борьбу с врагом.
В резидентуры, как штатных негласных работников НКГБ, так и агентурно-осведомительной сети нужно выделять проверенных, надежных, смелых, преданных делу партии Ленина — Сталина людей, умеющих владеть оружием, организовать осуществление поставленных перед ними задач и соблюдать строжайшую конспирацию.
3. В целях зашифровки этих работников необходимо заранее снабдить их соответствующими фиктивными документами, средствами борьбы (оружие, взрыввещества, средства связи и т. д.).
4. В отдельных случаях допустим перевод на нелегальное положение и гласных сотрудников органов НКГБ, но при условии обеспечения тщательной зашифровки этого мероприятия в каждом отдельном случае.
Сотрудники НКГБ, как правило, на нелегальное положение должны переводиться в местностях, где они мало известны населению.
5. Также заблаговременно необходимо подготовить для упомянутых выше резидентур и отдельных работников-нелегалов соответствующие конспиративные квартиры и явочные пункты, должным образом зашифрованные.
6. В качестве одного из методов зашифровки агентуры, оставляемой на занятой врагом территории, практиковать фиктивные аресты и заключение в тюрьму якобы за антигосударственные преступления отдельных влиятельных агентов, осведомителей.
Повторяю, при разработке этих мероприятий учтите необходимость соблюдения строгой конспирации, тщательного инструктажа лиц, переводимых на нелегальную работу, и всесторонней разработки форм и методов борьбы с врагом.
7. В качестве основной задачи перед работниками НКГБ, переводимыми на нелегальное положение, необходимо ставить задачу по организации совместно с органами НКВД партизанских отрядов, боевых групп для активной борьбы с врагом на занятой им территории СССР.
8. В процессе повседневной текущей работы органы НКГБ — УНКГБ обязаны оказывать всемерную помощь Красной Армии в ее борьбе с наступающим врагом своей активной неутомимой работой по разведыванию сил противника, оказанию всемерного противодействия его продвижению и успеху, осуществлению связи частей Красной Армии с командованием и истреблению проникающих на нашу территорию диверсантов.
9. Сотрудники органов НКГБ обязаны помнить о необходимости максимального повышения своей революционно-чекистской бдительности, беспощадно бороться со всякими проявлениями контрреволюционных элементов, обеспечивая наблюдение за бдительной охраной важнейших предприятий нашей социалистической промышленности, сельского хозяйства, железных и шоссейных дорог, мостов, электростанций, телефонно-телеграфной связи, материальных складов и т. д.
10. В случае вынужденного отхода частей Красной Армии работники органов НКГБ обязаны до последней минуты оставаться на своих боевых постах в городах и селах, борясь с врагом всеми возможными способами до последней капли крови.
Эвакуироваться можно только с последними частями Красной Армии, приняв предварительно необходимые меры к проверке, насколько тщательно уничтожено на занимаемой противником территории СССР народное достояние (фабрики, заводы, склады, электростанции и все, что может оказаться полезным врагу в его борьбе с советским народом), подготовив и полностью осуществив мероприятия, изложенные выше.
Каждому чекисту надо твердо помнить, что в захваченных врагом районах необходимо создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу и срывать все их мероприятия.
В дополнение данных вам ранее директив № 127 и 136 предлагаю немедленно приступить к организации работы, предусмотренной настоящей директивой, и о принятых мерах доложить НКГБ СССР.
(Нарком госбезопасности СССР Меркулов».)
В Управлении НКГБ ЛО основная нагрузка по выполнению этой директивы легла на разведывательный отдел и областные подразделения.
Уже с 22 июня немецкие самолеты начали бомбить наши города. 2 июля 1941 г. вышел Приказ НКВД СССР и НКГБ СССР № 00871/00259 об организации борьбы с вражескими агентами, подающими световые сигналы самолетам противника.
«В органы НКГБ и НКВД в г. Москве поступают сообщения о том, что со стороны вражеских элементов якобы имеет место сигнализация ракетами и другими световыми средствами для наводки самолетов противника.
При проверке в подавляющем большинстве случаев сообщения о световых сигналах не подтвердились. Несколько случаев осталось невыясненными из-за недостаточности первичных сведений.
В целях тщательной проверки этих сведений приказываем:
1. С 22 часов до 4 часов со 2 июля с. г. и впредь до особого распоряжения на всех 154 наблюдательных вышках г. Москвы организовать дежурство оперативных сотрудников НКГБ — НКВД для тщательного наблюдения за городом.
На каждую вышку послать по одному сотруднику НКГБ и одному сотруднику НКВД.
2. На 19 наблюдательных пунктах ПВО г. Москвы, имеющих между собой телефонную связь, организовать дежурство оперативных групп НКГБ — НКВД по 5 человек с автомашинами.
3. В непосредственной близости от пунктов г. Москвы, имеющих особо важное оборонное значение (электростанции, крупные заводы и пр.), также иметь дежурные группы работников НКГБ — НКВД с задачей наблюдения за этими предприятиями.
4. На пустырях, кладбищах, скверах, садах и в парках культуры и отдыха организовать засады из отрядов милиции под руководством оперативных работников НКГБ — НКВД с задачей в случае появления каких-либо подозрительных сигналов оцеплять и прочесывать эти места.
5. Каждое сообщение о появлении сигнализации ракетами или каким-либо иным способом тщательно проверять.
Задержанных подозрительных лиц подвергать тщательному допросу и в зависимости от результатов решать вопрос об их аресте.
6. Всем органам НКГБ — НКВД по г. Москве и Московской области проинструктировать агентурно-осведомительную сеть, обязав ее в случае обнаружения лиц, тем или иным способом подающих световые сигналы, задерживать их и доставлять в ближайшее отделение милиции или органы НКГБ — НКВД.
7. Выполнение изложенных выше мероприятий возложить на начальника УНКГБ по Московской области тов. Кубаткина и начальника УНКВД по Московской области тов. Журавлева, в распоряжение которых дополнительно командировать из состава оперработников НКГБ и НКВД СССР по 50 человек.
8. Ежедневно в 12 часов дня товарищам Кубаткину и Журавлеву докладывать о результатах принятых за ночь мероприятий товарищам Серову и Абакумову; на которых возлагается общее руководство выполнением настоящего приказа.
(Народный комиссар внутренних дел Союза ССР, Генеральный комиссар госбезопасности Л. Берия) (Народный комиссар государственной безопасности Союза ССР комиссар госбезопасности 3 ранга В.Меркулов»)
В начале июля этот приказ в меньшей степени касался Ленинграда — немецкие самолеты до сентября не смогли начать регулярные бомбежки. Однако после сентября он стал выполняться неукоснительно. Тем более что начальником Ленинградского УНКВД к тому времени стал тот самый начальник УНКГБ по Московской области, на которого было возложено исполнение приказа от 2 июля. Так, в ночь с 12-го на 13-е и с 13-го на 14 сентября 1941 года в районах Ленинграда для выявления лиц, выпускающих ракеты и подающих световые сигналы противнику, были организованы скрытые засады и посты. Для этой цели в ночь на 13 сентября в городе были мобилизованы 4450 человек — членов ВКП(б), работников НКВД и милиции. В ночь на 14 сентября в засадах участвовали более 10 тыс. человек. За эти две ночи было зарегистрировано 25 случаев выпуска ракет (от 1 до 10 штук) и 9 случаев подачи световых сигналов, по подозрению в которых были задержаны 11 человек.
20 сентября 1941 г. штаб МПВО передал в Управление сведения о замеченных ракетах и световых сигналах на территории Ленинграда за 19 и 20 сентября, где сообщалось о 21 случае выпуска ракет в вечернее и ночное время. Эти данные за подписью Кубаткина были отправлены в НКВД СССР. Правда, в результате проведенного разбирательства только в одном случае было возбуждено уголовное дело, обвиняемый по которому был осужден.
Любопытна «парная» директива НКГБ № 190 от 6 июля, адресованная органам госбезопасности прифронтовой полосы. Здесь речь идет уже не о борьбе с немецкими пособниками, а о подготовке своих «сигнальщиков».
«Предлагаю:
из проверенных, вполне лояльно к нам настроенных лиц, а также из числа агентуры, которая не может быть использована для более активных целей, организовать кадры сигнальщиков, которые, оставаясь на территории противника, должны всеми доступными им способами (ракеты, поджоги, включение света и пр.) в ночное время во время налетов наших самолетов подавать световые сигналы, указывая им места расположения особо важных объектов противника (расположение вооруженных сил противника, скопление танков, складов со взрывматериалами и проч.).
Сигнальщики должны это проделывать по своему усмотрению, без особых к тому указаний.
Ни с кем из работников резидентуры их не связывать.
Сигнальщики должны действовать осторожно, использовать панику во время воздушных тревог и, подав сигнал, немедленно менять места своего нахождения.
Работу эту проводить не только в городах, но и в селах».
Естественно, не только немцы в предвоенный период приобретали агентуру на нашей территории. Задолго до войны тем же самым занимался и НКВД. Одним из результатов этой работы стала директива НКГБ СССР № 176 от 4 июля о мероприятиях по предотвращению диверсий на оборонных заводах.
«По имеющимся сведениям, вражеские элементы намереваются вывести из строя энергетическую базу следующих заводов:
тульских — пулеметного завода № 66 и винтовочного завода № 314;
ижевских — металлургического завода № 71 и винтовочного завода № 74;
ленинградского артиллерийского завода № 232;
сталинградского артиллерийского завода № 221;
мытищинского артиллерийского завода № 8.
Примите немедленно меры к организации охраны всех основных мест на заводах, в том числе их энергетической базы, и проверке лиц, имеющих отношение к этим местам.
Ориентируйте об этом партийную организацию завода, тщательно проинструктируйте агентурно-осведомительную сеть».
Эта чрезвычайно любопытная директива не является документом общего характера. Речь в ней идет о возможных конкретных однотипных диверсиях на производствах, размещенных в разных регионах СССР. Скорее всего, она является одним из результатов разведывательной деятельности НКГБ в тылу врага.
Ленинградские чекисты успешно справились с поставленной задачей и не допустили в городе никаких диверсий.
4 июля директивой НКВД СССР и НКГБ СССР № 238/181 был определен порядок подготовки к выселению с территорий, объявленных на военном положении, «социально опасных элементов» — тех, кто в решающий момент может стать пособником врагу.
«В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г., п. 3-„з“, военные власти имеют право на территориях, объявленных на военном положении, принимать решение о выселении лиц, признанных социально опасными,
В случае вынесения такого решения выселение этой категории лиц должно быть возложено на органы НКГБ — НКВД.
В связи с этим предлагаем провести соответствующую подготовительную работу, взяв на учет всех лиц вместе с их семьями, пребывание которых на территориях, объявленных на военном положении, будет признано нежелательным.
Учету подлежат следующие категории лиц:
а) бывшие члены антисоветских политических партий, ныне проявляющие антисоветские, пораженческие настроения;
б) бывшие участники различных контрреволюционных организаций и групп, занимавшие в них в прошлом руководящее положение и ныне продолжающие проявлять антисоветские и пораженческие настроения;
в) все бывшие кадровые троцкисты и правые, привлекавшиеся в прошлом к ответственности в партийном, судебном или административном порядке;
г) все отбывшие срок наказания по обвинению в шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве или повстанчестве;
д) бывшие политбандиты, перебежчики, белые, харбинцы, выходцы из Монголии, на которых в настоящее время имеется компрометирующий их материал;
е) лица, исключенные из ВКП (б) по политическим мотивам, если в настоящее время проявляют недовольство и антисоветские настроения;
ж) лица без определенных занятий и места жительства и уголовники-рецидивисты.
К внесению на учет подходите осторожно, предварительно проверяя имеющиеся у вас материалы.
Учтите, что среди указанных выше категорий могут оказаться отдельные члены и кандидаты в члены ВКП(б), орденоносцы, знатные стахановцы, лица, члены семей которых находятся на службе в Красной Армии, Военно-Морском Флоте или в органах НКГБ — НКВД.
Семьи этой категории лиц подлежат выселению лишь при наличии на них особо серьезных проверенных материалов, влекущих за собой арест глав семей.
Нетрудоспособные мужчины и женщины старше 60 лет выселению не подлежат.
Выселение больных откладывается до их выздоровления.
При выселении придерживаться следующего порядка: выселяемые вызываются в органы милиции и им дается 48 часов на устройство своих дел, после чего они обязуются под подписку покинуть территорию, на которой проживали. Им запрещается проживание во всех режимных городах, пограничной полосе, а также в краях и областях, объявленных на военном положении.
В случае если в установленный срок они не выедут, выселение проводится принудительно, в административном порядке.
Списки выселяемых утверждаются военными советами округов, принявших решение о выселении.
Количество взятых на учет лиц, подлежащих выселению, телеграфьте в НКГБ СССР.
Без санкции НКГБ — НКВД СССР к операции не приступайте.
Работу по взятию на учет проводите в ускоренном порядке».
Кстати, что интересно, еще 2 июля НКГБ, с тем чтобы не допустить злоупотреблений при арестах, выпустил «упреждающую» директиву.
«По полученным из ряда областей сообщениям, некоторая часть состоящего на учете антисоветского элемента в связи с войной резко изменила свои прежние антисоветские высказывания и стала на путь безусловной поддержки Советской власти в борьбе против немцев.
В связи с этим предлагаю учесть это обстоятельство при проведении арестов антисоветского элемента и в случае наличия проверенных, повторяю, проверенных, данных о перемене позиции подутчетников таковых не изымать».
Такие меры, как интернирование, превентивное заключение в концлагерь, выселение, проводятся во всех странах накануне или в начале войны, так что ничего исключительного в этом документе нет. В Великобритании, например, после начала войны были интернированы все немцы, в том числе и многочисленные политэмигранты-антифашисты. Этот шаг многих возмутил, но никого не удивил.
В соответствии с директивой в Ленинграде и области эта работа проводилась рядом подразделений Ленинградского управления НКГБ и его городскими и областными райаппаратами и совершенно неожиданно в конечном итоге, в частности, в Ленинграде, обернулась благом для ее жертв, которых организованно вывозили из блокированного города.
В тот же день, 4 июля, наркомам госбезопасности и внутренних дел УССР, начальникам УНКГБ и УНКВД Ленинградской, Смоленской, Гомельской, Витебской, Калининской, Курской, Орловской и Тульской областям поступила Директива НКВД СССР и НКГБ СССР № 239/182 о предотвращении попыток вражеских элементов проникнуть в советский тыл с эшелонами эвакуируемых советских граждан. Решение об эвакуации было принято еще 27 июня. Нетрудно было догадаться, что немцы постараются превратить поезда с эвакуируемыми в канал проникновения вражеских агентов и диверсантов в советский тыл.
«…В целях недопущения проникновения в наш тыл вражеских элементов, диверсантов и шпионов, налаживания тыла и борьбы с дезертирами из Красной Армии
приказываем:
1. Связаться с начальниками тылов, с уполномоченными СНК СССР по эвакуации, начальниками гарнизонов и военными комендантами на железнодорожных станциях и оказать им в их работе всяческую помощь.
Распоряжения начальников тыла должны выполняться безоговорочно, с одновременным сообщением о полученном распоряжении в НКВД — НКГБ СССР по принадлежности.
2. Организовать проверку прибывающих эшелонов, изымая всех подозрительных и тщательно проверяя каждого изъятого.
При наличии достаточных данных их арестовывать и вести следствие.
3. Отбирать все холодное и огнестрельное оружие, обнаруженное в эшелонах.
4. Обнаруженных в составе эшелонов бывших заключенных, которые бежали из тюрем в момент бомбардировок городов, арестовывать и направлять в тюрьмы и при возможности требовать на них материал из мест их первоначального заключения.
5. В случае обнаружения в эшелонах сотрудников НКВД — НКГБ без соответствующих документов, удостоверяющих их право нахождения в эшелоне, арестовывать, проводить расследование через органы Особой инспекции о причинах ухода из прифронтовой полосы и с санкции НКГБ СССР предавать их суду военного трибунала.
6. Мелкие воинские подразделения и отдельных военнослужащих, прибывших с фронта без соответствующих документов, задерживать, разоружать и передавать их военным комендантам или начальникам гарнизонов.
О проводимой вами работе ежедневно докладывайте в НКВД — НКГБ СССР».
Эта задача легла на плечи работников отдела эвакуации города, сотрудников транспортного отдела Ленинградского управления НКГБ (с 20.07.1941 — УНКВД) и дорожного отдела милиции, которые привлекли к выполнению директивы и общественность. Работу они проделали огромную. За первое полугодие 1941 года только в порядке эвакуации граждан из прибалтийских республик, следовавших эшелонами через Ленинград, были перевезены 85 тысяч 088 человек. Именно эти эшелоны, отправленные из республик, где только что установилась советская власть, были самыми сложными для проверки. В город прибывали также беженцы из Белоруссии, Псковского и Новгородского районов. Всего из Ленинграда были вывезены 1,7 млн человек, в том числе 300 тыс. детей.
В начале июля немцы овладели столицей Латвийской ССР, Ригой и продолжали приближаться к Ленинграду. В городе продолжалось формирование дивизий народного ополчения. К 4 июля в состав первых трех дивизий (всего их будет сформировано десять) были откомандированы 52 сотрудника УНКГБ, а всего в состав дивизий народного ополчения были направлены 200 добровольцев, большей частью вошедших в состав особых отделов дивизий. После того как органы военной контрразведки были вновь переданы Наркомату внутренних дел, фронтовые чекисты продолжили службу в особых отделах. Всего летом 1941 года УНКГБ ЛО откомандировало на фронт более 600 сотрудников.
5 июля Л.П. Берия подписал исторический приказ НКВД СССР № 00882. Текст его чрезвычайно краток:
«1. Для выполнения специальных заданий создать Особую группу НКВД СССР.
2. Особую группу подчинить непосредственно народному комиссару.
3. Начальником Особой группы назначить майора государственной безопасности тов. Судоплатова П.А.
Заместителем начальника Особой группы назначить майора государственной безопасности тов. Эйтингона Н.И.».
Так появилось на свет одно из самых знаменитых подразделений НКВД — будущее разведывательно-диверсионное управление, преобразованное 3 октября 1941 года во второй отдел НКВД. Главными задачами Особой группы стали ведение разведывательной и диверсионной работы в немецком тылу, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией. В Ленинграде эта деятельность составляла основное содержание работы разведотдела. Впоследствии, в соответствии с приказом НКВД СССР от 18 января 1942 г., второй отдел был реорганизован в Четвертое Управление НКВД с задачей проведения специальных мероприятий в тылу противника.
Между тем немцы продолжали наступать. 4 июля 1941 года передовые немецкие части 4-й танковой группировки пересекли границу Ленинградской области и вторглись в Псковщину.
5 июля после двухдневных боев советские войска оставили гор. Остров. Вместе с частями Красной Армии город обороняли Островской истребительный батальон и отряд местного партактива.
6 июля в целях наведения порядка в прифронтовом тылу наших войск издается Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР об ответственности за распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения. Он также был очень коротким. Там говорилось:
«Установить, что за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения, виновные караются по приговору военного трибунала тюремным заключением на срок от 2 до 5 лет, если это действие по своему характеру не влечет за собой по закону более тяжкого наказания».
9 июля немецкие войска взяли Псков. В нем сразу же разместились три абверкоманды: 104-я (разведывательная), 204-я (диверсионная) и 304-я (контрразведывательная), которые приступили к засылке в тылы наших войск и в Ленинград своей агентуры. Впоследствии разведшколы абвера, включая размещенные в Прибалтике, выпускали в течение месяца до 500 шпионов, диверсантов и радистов. Большинство из них были выловлены чекистами. Многие явились с повинной.
10 июля образовано командование Северо-Западного направления. Главкомом назначен Маршал Советского Союза Ворошилов, членом Военного совета первый секретарь Ленинградского обкома ВКП (б) Жданов.
10 июля враг вышел к созданной усилиями ленинградцев Лужской оборонительной линии, где начались ожесточенные бои. Ленинград стал прифронтовым городом. От пленных немецких летчиков стало известно, что Гитлер отдал приказ занять город к 20 июля. Однако реальность войны скорректировала планы фюрера. Немцы даже не смогли организовать регулярные бомбардировки города, поскольку ближайшие немецкие аэродромы находились западнее Пскова и им не удалось скоординировать работу бомбардировочной и истребительной авиации, а бомбежки без прикрытия истребителей были возможны лишь в темное время суток, но летом в Ленинграде такового не существует.
Бомбежки начались лишь 6 сентября 1941 года, после организации Гатчинского аэродромного узла, а с Псковского аэродрома немцы более активно, чем раньше, стали забрасывать в наш тыл агентов-парашютистов. Поэтому уже в июле чрезвычайно актуальной для Ленинграда стала директива НКВД и НКГБ СССР № 257/207.
«По имеющимся проверенным сведениям, немцы практикуют заброску на самолетах в глубокий тыл групп диверсантов, одетых в форму чекистских, милицейских и иных работников, хорошо владеющих русским языком и снабженных советскими документами.
Сброшенные с самолетов диверсанты сжигают следы своего приземления (парашюты) и направляются в наши промышленные центры с задачей совершения диверсионных актов на крупных промышленных предприятиях.
Предлагаем:
1. Немедленно ориентировать соответствующие органы НКВД, НКГБ, партийные организации и охрану предприятий по существу настоящей телеграммы.
2. Проверить состояние охраны предприятий, расположенных на обслуживаемой вами территории, и принять меры к устранению выявленных недочетов, повышению бдительности и в пределах возможности усилению охраны.
3. Всякое вновь появившееся лицо вблизи промышленных, военных и оборонных объектов тщательно проверять.
4. Организовать дополнительную охрану особо уязвимых мест на предприятиях из состава партийно-советского актива.
5. Проинструктировать агентурно-осведомительную сеть на предприятиях, ориентируя ее на непосредственное задержание подозрительных по диверсии и шпионажу лиц.
6. Особо тщательно проверять лиц, вновь поступающих на работу. Предпринятые вами мероприятия в своей совокупности должны исключить возможность совершения каких-либо диверсионных актов.
Работу по этой линии не ослабляйте ни на минуту, систематически контролируя выполнение отданных распоряжений.
Обо всех случаях задержания диверсантов и о данных ими показаниях немедленно телеграфируйте в НКВД — НКГБ СССР».
17 июля произошло еще одно чрезвычайно важное событие. Находившиеся в ведении Наркомата обороны органы военной контрразведки были вновь преобразованы в Особые отделы. Формально, исходя из специфики работы, они должны были быть подчинены НКГБ, однако вопрос об обратном слиянии наркоматов, по-видимому, был уже решен, поэтому Особые отделы сразу вошли в состав НКВД.
Постановление Государственного Комитета Обороны № 187 сс
«1. Преобразовать органы Третьего управления как в Действующей армии, так и в военных округах (от отделений в дивизиях и выше) в особые отделы, а Третье управление — в Управление особых отделов.
2. Подчинить Управление особых отделов и особые отделы Народному комиссариату внутренних дел, а уполномоченного особотдела в полку и особотдела в дивизии одновременно подчинить соответственно комиссару полка и комиссару дивизии.
3. Главной задачей особых отделов на период войны считать решительную борьбу со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидацию дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе.
4. Дать особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте.
5. Обязать НКВД дать в распоряжение особых отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД.
6. Обязать начальников охраны тыла иметь прямую связь с особыми отделами и оказывать им всяческую поддержку.
(Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».)
18 июля вышла и соответствующая директива НКВД СССР № 169.
«Постановлением Государственного Комитета Обороны от 17 июля 1941 г. органы Третьего управления реорганизованы в особые отделы с подчинением их НКВД СССР.
Государственный Комитет Обороны поставил перед особыми отделами главную задачу — решительная борьба со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидация дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе.
Особым отделам для выполнения поставленных перед ними задач даны большие права.
Учитывая огромную ответственность, возложенную на особые отделы, следует немедленно поставить работу по-новому в соответствии с новым положением особых отделов.
Смысл преобразования органов Третьего управления в особые отделы с подчинением их НКВД заключается в том, чтобы повести беспощадную борьбу со шпионами, предателями, диверсантами, дезертирами и всякого рода паникерами и дезорганизаторами.
Беспощадная расправа с паникерами, трусами, дезертирами, подрывающими мощь и порочащими честь Красной Армии, так же важна, как и борьба со шпионажем и диверсией.
Этой задаче должна быть подчинена вся работа особых отделов, вся их деятельность на фронте и в тылу.
Надо решительно перестроить всю агентурно-оперативную работу, с тем чтобы в любой обстановке обеспечить выявление и беспощадное уничтожение предателей, шпионов и дезертиров.
Надо сплотить весь состав работников особых отделов в железный чекистский коллектив для успешного выполнения поставленных перед ним задач, смело выдвигать на руководящую работу людей, оправдавших себя в ходе войны своей беззаветной преданностью, смелостью в борьбе с врагами и умением организовать работу по-новому.
Каждый руководитель особого отдела, каждый работник особого отдела должен расценивать свою работу с точки зрения того, как он выполняет основную задачу — выявление и уничтожение предателей, шпионов, дезертиров.
Со свойственной большевикам энергией, решительностью, в тесном контакте с командным и комиссарским составом должна быть организована борьба за очищение частей Красной Армии, за наведение порядка как на фронте, так и непосредственно в прифронтовой полосе.
НКВД СССР выражает уверенность, что работники особых отделов, верные славным чекистским традициям, оправдают доверие партии, выполнят до конца указания тов. Сталина и самоотверженной работой помогут Рабоче-Крестьянской Красной Армии укрепить дисциплину в ее рядах и разгромить врагов нашей Родины.
С настоящей директивой ознакомить весь личный состав особых отделов».
Директива эта чрезвычайно не типична для НКВД, поскольку содержит много громких слов и практически никакой конкретики.
Впрочем, организовывать работу особых отделов не было нужды: она давно уже была организована Третьим управлением Наркомата обороны, а до того… особыми отделами НКВД, которые и трансформировались 3 февраля 1941 года в третьи управления и отделы НКО. (Реорганизация этой структуры как в феврале, так и в июле 1941 года заключалась как максимум в перешивании петлиц. Аппарат и работники оставались прежними. Впрочем, даже петлицы на самом деле перешивать не пришлось, поскольку большинство работников так и не были переаттестованы и по-прежнему имели чекистские звания. Но при этом руководители как третьих управлений, так и особых отделов часто носили звания комиссаров разного уровня. (Эти загадочные метаморфозы еще ждут своего исследователя.)
Созданные для борьбы с дезертирством и шпионажем, особые отделы под давлением обстоятельств очень скоро стали органами с чрезвычайно широкими полномочиями, сочетавшими в себе чекистские, информационные и властные функции. Это видно уже из директивы № 0367 от 22 июля начальника Особого отдела Северо-Западного фронта, который был создан 18 июля 1941 г.
«Всем начальникам особых органов Северо-Западного фронта.
Поставленные перед нашими органами партией и правительством задачи исключительно ответственны и от выполнения их в значительной мере будет зависеть положение на фронте.
Для выполнения этих задач необходимо максимальное напряжение всех сил и энергии каждого чекиста, беззаветная преданность и храбрость каждого работника — от начальника до рядового бойца.
Между тем до сих пор многие руководители-особисты не сумели еще перестроиться и кое-где ощущается в оперативной работе инертность, медлительность, а подчас недостаточная бдительность и отсутствие политической зрелости в борьбе с враждебными элементами.
С этими вредными явлениями в нашей работе надо немедленно покончить и решительно перестроить всю работу, подчинив ее интересам борьбы со шпионажем, предательством в частях Красной Армии и дезертирством.
Работу особых отделов надо построить так, чтобы не фиксировать уже совершившиеся факты, а предупредить все недочеты и в корне пресекать элементы расхлябанности, вредительства и предательства.
Установлены многочисленные случаи, когда в части направляются мины, тогда как в этих частях нет минометов, и, наоборот, когда направляются снаряды, которые вовсе не нужны, тогда как в других частях в них ощущается острая необходимость.
Случаи самовольного оставления боевых рубежей, паническое бегство и бросание материальной части командирами соединений и красноармейцами также не единичны.
Самое опасное заключается в том, что виновные в этом остаются безнаказанными и продолжают творить свои гнусные дела. Некоторые особые отделы даже не удосужились по таким фактам провести хотя бы простое расследование, не говоря уже об арестах и предании виновных суду.
Вся агентура должна быть направлена на выявление таких лиц, которые своим бездействием или враждебными намерениями срывают мероприятия командования по укреплению фронта и повышению боеспособности частей.
Борьба с предательством в частях Красной Армии должна быть поставлена в центр внимания каждого чекиста, как и борьба со шпионажем.
В этой области, несмотря на многочисленные факты засылки в наш тыл шпионов, диверсантов-парашютистов, наши органы очень мало сделали.
Шпионы-парашютисты безнаказанно орудуют в наших тылах дивизий, корпусов, армий, меры борьбы с ними недостаточны.
Необходимо широко использовать в этом направлении местные органы НКВД, организовать многочисленную сеть осведомления в ближайшем тылу, с тем чтобы сделать совершенно невозможным какое бы то ни было передвижение не только шпионов-парашютистов, но и всякого подозрительного человека, появившегося в расположении части или в ее тылу.
Вокруг тыловых учреждений армий, а подчас и на командных пунктах болтается без дела очень много людей. Особые отделы их не знают, не проверяют, а между тем среди них могут подвизаться вражеские лазутчики-шпионы, которые, пользуясь нашей беспечностью, безнаказанно шпионят и предают нас.
Надо организовать в штабах, учреждениях и в тылу такой образцовый порядок, чтобы исключить возможность проникновения туда врагов, а всех пробравшихся выловить, разоблачить и беспощадно с ними расправиться.
Борьба с дезертирами, паникерами и трусами является главной задачей наших органов наряду с борьбой со шпионами и предательством.
Созданные в тылу каждой дивизии, корпуса и армии оперативные группы и войсковые подразделения, направленные на усиление особых отделов, должны быть так расставлены и использованы, чтобы закрыть все пути для бегства дезертиров.
Особые отделы должны установить строжайшую дисциплину и порядок в тылах дивизий, корпусов и армий, с тем чтобы в течение ближайших нескольких дней покончить с дезертирством и паникой.
Предоставленные особым отделам права обеспечивают полностью выполнение этой задачи.
Вопрос сейчас в том, как эти права сумеет использовать каждый начальник органа.
Успех нашей работы стоит в прямой зависимости от того, как каждый начальник органа сумеет мобилизовать, направить и использовать весь аппарат, личным примером и работой увлекая чекистов на безупречное выполнение поставленных партией и правительством задач.
Настоящую директиву проработайте со всем оперативным составом, разработайте конкретные мероприятия и результаты доложите мне специальной докладной запиской к 1 августа 1941 г.
(Начальник Особого отдела НКВД Северо-Западного фронта генерал-майор Бочков».)
По сути, Управление особых отделов стало армейским «Министерством государственной безопасности», сочетавшим в себе все основные функции «большого» наркомата.
Однако, несмотря на все грозные директивы, в армии и тылу продолжали если не процветать, то встречаться потрясающие в военное время ротозейство и беспечность, искоренить которые, наверное, невозможно никакими приказами. Подтверждением этому может служить пример немецкого разведчика Ханса Урагана, который преодолел наши воинские оборонительные порядки по исключительно простой схеме.
В ходе следствия Ураган показал, что немецкие разведчики, выведенные 5 ноября 1941 года вместе с ним в наш тыл, были одеты в форму красноармейцев. Перед заброской они получили рюкзаки с гражданской одеждой, в которую должны были переодеться, выйдя за наши оборонительные позиции. При первом соприкосновении с нашими солдатами немцам надлежало выяснить наименование их батареи, роты и взвода, с тем чтобы на вопрос офицеров о воинской принадлежности они могли дать, не задумываясь, четкий ответ.
Ураган так и поступил — и беспрепятственно преодолел нашу линию обороны. Более того, он сел на лафет пушки, которая направлялась в сторону Тихвина, и на ней въехал в чистую зону, где не было войск. Убедившись, что находится на заданном маршруте, Ураган переоделся в гражданскую одежду, закопал армейскую форму, документы, компас и топографическую карту и двинулся в сторону Тихвина, отмечая по пути встречавшиеся укрепрайоны, а также направление передвижения наших воинских частей. С наступлением темноты он пытался найти ночлег в одной из деревень. В двух случаях хозяева домов отказали, в третьем доме хромой старик впустил его. Переночевав, Ураган двинулся дальше к Тихвину, но 6 ноября 1941 года был все-таки задержан.
18 июля вышло Постановление ЦК ВКП (б) об организации борьбы в тылу германских войск. В нем, в частности, была поставлена задача: для обеспечения широкого развития партизанского движения в тылу противника немедленно организовать боевые дружины и диверсионные группы, в т. ч. и из числа работников НКВД и НКГБ.
25 июля Ленинградский областной и городской комитеты партии приняли постановление о формировании 300 партизанских отрядов: 230 отрядов должны были быть сформированы в городе и 70 в области. Однако получилось наоборот: в Ленинграде было сформировано 129, а в области 158 отрядов. Их общая численность составила более 12 тысяч человек. Отряды начали действовать на территории 44 районов Ленинградской области, оккупированных полностью, и 13 оккупированных частично. Кроме этого, Ленинградским управлением госбезопасности было сформировано также 15 специальных боевых отрядов. На командные должности в батальонах (до полка включительно) назначались, как правило, офицеры войск НКВД и руководящие работники милиции, а проверку их боеготовности проводили сотрудники 4-го отдела. Использовались специальные батальоны на наиболее сложных участках обороны.
20 июля 1941 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об объединении Народного комиссариата внутренних дел и Народного комиссариата государственной безопасности в единый Народный комиссариат внутренних дел. Разделенный в феврале 1941 года НКВД снова был объединен в одну структуру и под единым руководством.
31 июля начальник Ленинградского управления НКВД П.Т. Куприн был откомандирован на должность начальника Особого отдела НКВД Ленинградского фронта. Его сменил и был до 24 августа 1941 года начальником УНКВД 36-летний Николай Михайлович Логунов.
Рассказ о работе УНКВД будет неполным, если не упомянуть, хотя бы несколькими словами, работу экономических отделов. Теперь их функции определялись директивой НКВД СССР № 314/9404 от 8 августа 1941 г.
«Экономические отделы НКВД — УНКВД обеспечивают оперативно-чекистское обслуживание предприятий оборонной промышленности — авиации, боеприпасов, вооружений, станкостроения, танкостроения, электростанций, нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей, резиновой и химической промышленности, а также органов связи.
Основная задача экономических отделов состоит в пресечении всяких попыток антисоветских элементов путем вредительства, диверсии, саботажа нарушить нормальную работу предприятий оборонной промышленности и связи и выявления шпионов иностранных разведок.
Кроме того, экономотделы должны своевременно выявлять неполадки в работе предприятий, срывающие выполнение правительственных заданий по обеспечению Красной Армии оборонной продукцией и через ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы ВКП (б) на месте принимать меры к устранению этих неполадок.
Экономотделы обязываются также обеспечить оперативное руководство военизированной и вахтерской охраной предприятий оборонной промышленности, с тем чтобы предотвратить всякие попытки шпионско-диверсионных элементов проникнуть на эти предприятия.
Немедленно организуйте оперативную работу экономических отделов в соответствии с этими задачами и о результатах донесите НКВД СССР.
(Зам. народного комиссара внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3 ранга Кобулов».)
Как видим, экономические отделы были восстановлены со всеми «не свойственными НКВД» функциями: на них (как и на транспортные и особые отделы) была возложена задача не только охраны, но при необходимости и организации производственной работы в подведомственной им сфере. Возможно, по причине запоздалого издания этого приказа все подготовительные мероприятия по плану «Д» в Ленинграде отрабатывались 15 городскими районными отделами Управления.
24 августа, как было отмечено выше, к исполнению обязанностей начальника Ленинградского управления НКВД приступил комиссар 3-го ранга (генерал-лейтенант) 34-летний Петр Николаевич Кубаткин, до этого возглавлявший Управление НКВД по городу Москве и Московской области.
25 августа было принято еще одно знаковое организационное решение. В соответствии с приказом НКВД СССР № 001151 оперативные группы, занимавшиеся «истребительной» работой, влились в разведывательный отдел, который был реорганизован в 4-й отдел, и таковым он оставался до расформирования в сентябре 1944 года.
«1. Существующие на основании приказа НКВД СССР № 00804 от 25 июня 1941 г. оперативные группы НКВД — УНКВД республик, областей и краев по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе реорганизовать в 4-е отделы НКВД — УНКВД
2. Возложить на 4-е отделы организацию и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп».
Немецкое наступление, хотя и сдерживаемое общими усилиями, но все-таки продолжалось. 16 августа был захвачен Новгород.
23 августа из Северо-Западного выделены два фронта: Карельский и Ленинградский. Командующим Ленинградским фронтом назначен генерал-лейтенант Попов.
24 августа — немцы захватили ст. Чудово, перерезав железнодорожную линию Москва — Ленинград, 25 августа — Любань и Гатчину, 27 августа — Тосно, 30 августа — станцию Мга, выйдя к берегам Невы. 8 сентября немцы захватили Шлиссельбург. Началась блокада Ленинграда.
10 сентября в Ленинград в качестве командующего Ленинградским фронтом прибыл Жуков Г.К. с твердым намерением отстоять город.
В связи с недостаточной пропускной способностью железных дорог (эвакуированные люди и грузы поступали в Ленинград из Прибалтики, Псковщины, Белоруссии, а вывозились только по полутора железнодорожным веткам — двухколейной на Москву и одноколейной на Вологду) к началу блокады в Ленинграде оставался громадный промышленный потенциал. 30 августа 1941 года на железнодорожных путях Ленинградского железнодорожного узла находилось 2200 железнодорожных вагонов, загруженных оборудованием заводов. Когда железнодорожная связь с Большой землей была прервана, все равно продолжалась эвакуация по Ладожскому озеру, а также «внутренняя эвакуация» — перемещение материальных ценностей, запасов сырья и ресурсов внутри города, из угрожаемых районов в более безопасные.
В сентябре, когда немцы вплотную подошли к Ленинграду, не было уверенности в том, что город сумеет устоять. И уже тогда Управление НКВД стало готовить мероприятия, в последующем получившие название «плана „Д“». Это была составная часть советского мобилизационного плана, преследовавшего стратегическую цель — материальные ресурсы нашей страны не должны быть использованы противником для наращивания своего военного потенциала. Согласно известному принципу «Надейся на лучшее, а готовься к худшему», когда замкнулось кольцо блокады и появилась угроза падения Ленинграда, заводы, а также электростанции и прочие системы жизнеобеспечения города начали готовить к уничтожению.
13 сентября в Ленинград прилетел заместитель наркома внутренних дел, бывший недавно наркомом ГБ, В.Н. Меркулов. Он имел мандат Государственного Комитета Обороны № 670 на разработку совместно с членом Военного совета Ленинградского фронта, секретарем горкома ВКП (б) Кузнецовым мероприятий на случай вынужденной сдачи города.
Согласно «плану „Д“», при каждом райкоме ВКП (б) создавались тройки в составе первого секретаря райкома, начальника райотдела НКВД и представителя инженерных частей РККА, назначенного Военным Советом фронта. Эти тройки определяли перечень находившихся на территории района предприятий, подлежащих уничтожению в случае отхода наших войск. На каждом предприятии также создавались тройки. В них входили: директор, секретарь партийного комитета и начальник режимно-секретного отдела.
Эти тройки составляли детальный план спецмероприятий, включавший очередность уничтожения оборудования и запасов, способы уничтожения (подрыв, механическое уничтожение, поджог, затопление и т. д.), поименный список работников, ответственных за выполнение спецмероприятий. В плане указывались необходимое количество взрывчатки, а в случае выведения из строя узлов и агрегатов механическим путем — кувалд и топоров, расчет времени, способы оповещения исполнителей о начале действий.
На УНКВД были возложены функции контроля за выполнением спецмероприятий. С этой целью за всеми предприятиями были закреплены оперативные сотрудники районных отделов.
Общее руководство мероприятиями по плану «Д» и работой районных троек возлагалось на секретаря ГК ВКП(б) Кузнецова и начальника УНКВД ЛO Кубаткина. Распоряжение о приведении плана в исполнение должно было даваться Военным Советом Ленинградского фронта. Стоит ли говорить, какая колоссальная ответственность лежала на нем и какой требовался ювелирный расчет ситуации, чтобы не ошибиться ни в ту, ни в другую сторону: не оставить врагу ленинградские заводы и не взорвать их напрасно. Еще большая ответственность лежала на Меркулове как на контролирующей инстанции — именно он, обладатель мандата ГКО, должен был сказать последнее слово.
Получив распоряжение Военного Совета, непосредственный сигнал секретарям райкомов должен был дать Кузнецов — по телефону или письменно. Параллельно такой же приказ по своей линии отдавал и Кубаткин. Только в случае получения приказа по обеим линиям план подлежал реализации.
Согласно «плану „Д“», следовало подготовить к уничтожению около 380 предприятий, из них к первоочередным было отнесено около 250. План был подготовлен под руководством Кузнецова, тщательно проверен Меркуловым и утвержден Военным Советом Ленинградского фронта 15 сентября 1941 г. Контроль за ходом подготовки к проведению спецмероприятий проводился специальной бригадой НКВД СССР и районными отделами НКВД, которых на тот период насчитывалось 15 (Василеостровский, Володарский, Выборгский, Дзержинский, Кировский, Красногвардейский, Куйбышевский, Ленинский, Московский, Октябрьский, Петроградский, Приморский, Свердловский, Смольнинский, Фрунзенский).
После утверждения плана работа по нему неукоснительно продолжалась, и 23–25 сентября 1941 г. все начальники райотделов УНКВД представили Меркулову специальные сообщения о ходе ее выполнения. Тем не менее он потребовал к 30 сентября дать в письменной форме ответы на ряд вопросов касательно подробностей реализации плана: о степени готовности отдельных мероприятий, в частности, о выделении инструкторов и проведении с ними инструктажей по использованию взрывчатых веществ, о наличии взрывчатки, готовности связных и т. д. Особое внимание уделялось необходимости налаживания взаимодействия с предприятиями энергетического блока, связи и водопровода.
Как всегда в подобного рода случаях, остро стоял вопрос конспирации, а также готовности органов внутренних дел к пресечению любых попыток сопротивления со стороны рабочих и персонала предприятий. Это было связано с работой вражеской пропаганды: немцы в своих листовках призывали население города не допустить уничтожения ленинградских заводов, подчеркивая, что тем самым уничтожаются «средства, необходимые для восстановления вашей родины». В одной из листовок немецкие пропагандисты призывали ленинградцев «собраться с силами и занимать свои фабрики и заводы» и сопротивляться «преступным поджигателям и взрывателям».
В докладных записках начальников райотделов УНКВД указывалось, что подготовку к проведению спецмероприятий удалось в целом провести скрытно от населения, хотя очень маловероятно, что такую масштабную операцию удалось полностью законспирировать. По крайней мере партийный актив и специалисты наверняка о ней не просто догадывались, но и знали.
Материалы немецкой разведки свидетельствуют о том, что и противник был осведомлен о проводившихся в городе мероприятиях, о чем свидетельствуют, например, уже упоминавшиеся листовки. Тем более что речь шла об уничтожении не только важных оборонных и промышленных предприятий, но и соединяющих районы города мостов — эта часть плана обеспечивалась воинскими частями по указанию Военного Совета Ленинградского фронта. Так, в донесении военной разведки штаба 18-й армии о положении в городе в период с 25 сентября по 3 октября 1941 г. говорилось о том, что «предприятия, мосты, а также, по-видимому, водопровод заминированы и подготовлены к взрыву представителями центральных органов». Впрочем, никаких разведданных в данном случае не требовалось: едва ли хотя бы один военный мог сомневаться в том, что в случае оставления города мосты будут взорваны. Кстати, немецкая разведка в 1942 году, направляя своих разведчиков в Ленинград, ставила перед ними задачу выяснить, какие объекты продолжают оставаться заминированными.
По «плану „Д“» во избежание возможного сопротивления со стороны персонала предприятий при реализации спецмероприятий предполагалось обеспечить постоянную охрану объектов силами особо проверенных и надежных рабочих или же до введения в действие плана вывести оттуда всех рабочих и служащих. Кроме того, районные отделы УНКВД проводили дополнительные оперативные проверки исполнителей.
Улучшение положения на фронте к началу октября 1941 года привело к изменению настроения некоторых руководителей предприятий, которые не спешили выполнять все рекомендации бригады НКВД СССР. Обращаясь к Кузнецову, Меркулов напоминал, что «в соответствии с данным нам заданием… вне зависимости от обстановки на фронте, все предприятия должны быть полностью готовы к проведению специальных мероприятий». Уполномоченный ГКО просил «принять соответствующие меры в отношении секретарей горрайкомов, обязав их в кратчайший срок закончить осуществление разработанных планов».
Выявленные бригадой НКВД СССР и районными отделами УНКВД Ленинграда недочеты были обобщены и доведены до сведения Кузнецова 3 октября 1941 года. В частности, указывалось, что на ряде предприятий по-прежнему не разработаны и не утверждены районными тройками соответствующие планы, на объектах не хватает взрывчатки и детонирующего шнура, исполнители далеко не везде переведены на казарменное положение и проинструктированы. Почти во всех районах нет взаимодействия между предприятиями и районными комитетами ВКП (б), с одной стороны, и системами Ленэнерго, телефонной сети и водопровода — с другой.
Подводя итог проделанной по «плану „Д“» работы, можно констатировать, что горкомом ВКП (б) и Военным Советом Ленинградского фронта была выдержана установка ГКО о недопущении как преждевременности проведения мероприятий, так и опоздания с их осуществлением. В конечном счете, благодаря стабилизации Ленинградского фронта не состоялись ни первое, ни второе.
Оценивая значимость «плана „Д“», можно добавить и то, что он сыграл важную роль в повышении эффективности работы предприятий и улучшении дисциплины в рабочих коллективах.
В первые, самые тяжелые блокадные месяцы на плечах уже обескровленного к тому времени Управления НКВД, потерявшего многих сотрудников, лежал огромный объем задач. Кроме собственно контрразведки, кроме подготовки города к возможной сдаче, создания нелегальных резидентур, выявления и обезвреживания незначительного количества подпольных антисоветских групп, которые существовали в городе и готовы были вступить в контакт с гитлеровцами, органы занимались еще специфической, но чрезвычайно важной в условиях осажденного города наблюдательно-пропагандистской работой, которая относилась к сфере действия шельмуемого сейчас секретно-политического отдела.
Управление НКВД полностью контролировало настроения в рабочих коллективах, среди научно-технического персонала учреждений и организаций Ленинграда, изучало их реакцию на положение в городе, на решения высшего руководства страны и ленинградского руководства. Положение было очень сложным. Блокада и нехватка продовольствия, а потом голод в самом городе, взятие немцами 8 ноября 1941 г. Тихвина — все это создавало почву для пораженческих и панических настроений, которые нужно было своевременно вскрыть и нейтрализовать. Надо сказать, что людей, охваченных паникой или чувством безнадежности, считающих, что Ленинград следует сдать врагу, было немного — всего несколько процентов, но разговоры, которые они вели, нередко просто по недомыслию, в условиях блокады становились опаснейшей агитацией.
Отчасти через свою агентуру, отчасти через добровольных осведомителей секретно-политический отдел УНКВД своевременно собирал информацию о настроениях среди жителей города, которая передавалась в обком ВКП(б). На ее основании вырабатывались меры по пропагандистскому воздействию на жителей Ленинграда и восточной территории, благодаря чему обеспечивалась стабильность политической ситуации.
В результате своевременного пресечения УНКВД ЛО преступлений в сфере экономики удалось сохранить немало продовольствия для жителей блокадного Ленинграда. Благодаря введенным режимным и охранным мерам устойчиво работали оборонные и промышленные предприятия, обеспечивавшие бесперебойное снабжение армии и флота военной продукцией. Борьба с «сигнальщиками» затрудняла немцам нанесение по ним бомбовых ударов.
Контрразведывательные отделы на железнодорожном и водном транспорте справились с задачей бесперебойной доставки воинских частей и военных грузов к фронту и вывоза раненых с мест боев, а также обеспечили стабильную работу Дороги жизни.
Все это делалось в тяжелейших условиях блокадного города, нехватки продовольствия, наконец, элементарного отсутствия транспорта, в результате которого работникам Управления приходилось зачастую передвигаться по огромному городу пешком.
А кроме всего этого, на плечах чекистов лежал еще и огромный объем работы на оккупированных территориях Ленинградской области, которая в то время включала в себя нынешние Псковскую и Новгородскую области, где надо было развертывать партизанское движение.
Примечания:
1
Сразу же после начала войны ГЭУ и ГТУ были воссозданы.
2
Так в личном деле.
3
То есть тех, которые, будучи выведенными в немецкий тыл, после выполнения задания возвращались обратно.
4
Оперативные группы УНКВД занимались созданием истребительных батальонов, а потом партизанских отрядов на оккупированной территории.
5
Что еще раз доказывает, что известен был не только месяц, но и день нападения.
6
Краткие биографии погибших приведены в Приложении.
