Онлайн библиотека PLAM.RU


Глава 9. ИВАН БОЛОТНИКОВ


После убийства самозванца бояре приказали выбросить его труп за ворота на площадь, а сами, затворившись в Кремле от народа, совещались всю ночь. Наутро сни объявили о низложении главы церкви патриарха Игнатия. Незадолго до переворота православные люди с Украины прислали к патриарху некоего лъвовского мещанина с грамотами. Гонец уведомил патриарха, что царь является тайным католиком. После гибели Лжедмитрия грамоты попали в руки бояр и были использованы думой для низложения патриарха. Боярская дума так же хороню знала о вероотступничестве Отрепьева, как и глава церкви. Но отвечать за все пришлось одному Игнатию. На него бояре переложили випу за коронацию Лжедмитрия и Марины Мнишек. Грека с позором свели с патриаршего двора и заточили в Чудов монастырь.

Опасаясь народных волнений в страпе, бояре спешили завершить дело избрания нового царя в течение одного-двух дней. При жизни Лжедмитрия заговорщики обещали корону польскому королевичу Владиславу. Бесчинства наемного войска, приведенного Мнишком, и последовавшие затем пародные волнения привели к тому, что вопрос о передаче трона иноверному королевичу отпал сам собой. Ситуация претерпела разительную перемену, «боярам нетрудно было отказаться от своих обещаний Сигизмунду. Борьба с оппозицией поглощала все силы короля, и Москве не приходилось опасаться вооруженного вмешательства извне.

Решение избрать государя из московской знати положило конец единодушию думы, достигнутому в дни пере-«ворота. Слишком многие желали заполучить себе корону. Среди бояр начались распри, которым не видно было конца. Шуйский, Мстиславский, Романовы, Голицыны наперебой вербовали себе сторонников в думе и среди столичного населения. Дворяне поддерживали тех, к кому вхожи были в дома и кто их жаловал.

Правящие верхи не прочь были созвать Земский собор и пригласить на «царское избрание» представителей провинции. Положение в столице, однако, оставалось угрожающим, и боярам пршплось отказаться от своих намерений. Народ не выпускал лз рук оружия. Кого бы ни избрала дума, ее ставленник не удержал бы власть бее общего согласия. Обращение к народу оказалось неизбежным.

На третий день после переворота, едва члепы думы съехались в Кремль, как по всему городу ударили в колокола. Скоро народ запрудил всю Красную площадь. Во дворце собрался импровизированный Земский собор. В его деятельности участвовали Боярская дума, духовенство, многие столичные дворяне, гости и торговые люди Собор утвердил в качестве кандидатов иа трон двух старших и знатнейших членов думы - князя Федора Мстиславского и князя Василия Шуйского, Окончательное решение думные чины предоставили всему православному народу. Взойдя на Лобное место, руководители собора представили населению намечепиых кандидатов.

Мстиславский не был популярен в столице. Толпа промолчала, когда дьяк объявил его имя. Кандидатуру Шуй-«ского народ встретил одобрительными возгласами. Это и решило исход дела. Наблюдавший церемонию Конрад Буссов писал, что Шуйский стал царем по воле немногих бояр и князей и всех этих купцов, сапожников и прочих жителей Москвы. Шуйские в самом деле поддерживали давние связи с верхами московского посада и пользола-лись определенной популярностью в народе. При расстриге князь Василий едва не лишился головы как поборник православия. С крестом в руках он поднял толпу иа еро-тика в день переворота.

С Лобного места бояре и посадские люди отвели кня-8я Василия в кремлевский Успенский собор. Митрополит Крутицкий нарек его на царство и отслужил молебен но этому случаю.

У Василия Шуйского были сложные отнопгения с Боярской думой. Не прошло и года с тех "пор, как бояре осудили его на смертную казнь. Многио из пих боялись мести с его стороны. Чтобы заручиться поддержкой большинства, в думе, нареченному царю пришлось составить особый документ - крестоцеловалъную запись. Самодержец под присягой обязался без истинного суда сутастием бояр не казнить дворян и не отнимать у их шетт ш детой вотчин и пожитков. По своему усмотрению царь -мог «по суду п по сыску» приговорить к смертной казни черных людей - гостей и торговцев. Но и в этом случае он не должен был забирать имущество у семьи казненного. Шуйский обещал не слушать наветы, строго наказывать лжесвидетелей и доносчиков, судить всех ИСТИННО И ПО справедливости.

Обстановка в столице оставалась посте переворота тревожной и неопределенной. Даже после наречения Шуйского бояре пользовались большей властью, нежо-ли сам царь. Знать спешила выдвинуть проекты, клонившиеся к ограничению самодержавной формы правтте-ния.

Среди церковников царил такой же разлад, как и среди бояр. Положение усугублялось тем, что церковь лишилась главы. Давний покровитель Отрепьева Пафпутий, покинув чудовскую келъю, стал митрополитом Крутицким. Он сыграл не последнюю роль в разоблачении самозванца и заговоре против него. Теперь он рассчитывал разделить с Шуйским плоды успеха. Именно Пафнутий нарек князя Василия на царство. По чину руководить подобной церемонией могли лишь старшие иерархи - новгородский либо ростовский митрополит. Когда после избрания царя дума и священный собор начали совещаться насчет избрания патриарха, сторонники Шуйского оказались в трудном положении. Им не удалось привести на патриарший престол Пафнутия. Не прошла также и кап-дидатура Гермогеиа, самого рьяного из противников Лже-Дмитрия. Большинство голосов на соборе неожиданно получил Филарет, в миру боярин Федор Никитич Романов, пользовавшийся до того полным доверием Отрепьева.

Почему дума и князья церкви оказывали предпочтение деятелям умеренного толка вроде Мстиславского и Романова, проявлявших безусловную лояльность по отношению к Лжедмитрию? Отает на этот вопрос.иапрашивается сам собой. В Боярской думе оставалось еще слишком много людей, всецело обязанных карьерой Отрепьеву. Они получили из его рук чины, не соответствовавшие их породе и службе. Естественно, что они боялись за свое положение и избегали крутых перемен.

Руководители переворота, захватив Отрепьева, могли организовать суд над ним с тем, чтобы полностью обличить его в самозванстве. Но они предпочли убить его. Три дня обезображенным труп Отрепьева валялся у торга на Красной площади. С утра и до ночи подле него толпилось множество людей. Труп царя таскали с места на место, уродовали и пинали, плевали на него. После трехдневного «позора» Отрепьева увезли за город и, бросив в яму пригвоздили колом к земле, чтобы «чародей» никогда не мог восстать из мертвых.

Убиение двух государей и самодержцев всего лишь за год - такого в русской истории еще не случалось. Было от чего прийти в изумление подданным российской короны. Смущенные умы тотчас приметили множество зловещих «знамений», предвещавших новые беды. Передавали, будто на могиле по в ер же иного Лжедмитрия по ночам зажигались огни, слышалось дивное пепие и творились другие диковинные вещи. В ночь после гибели 'Отрепьева неожиданно гряиул мороз, державшийся целую поделю. На полях померзли хлеба, пожухла трава и листья на деревьях. Испуганные люди обт»яснили беду вмешательством сверхъестественных сил. Оборотень давал о себе знать с того света, наколдовав похолодание. Сторонники Лжедмитрия распускали по городу слухи, крайне неблагоприятные для Василия Шуйского. В первое воскресенье после его паречения неизвестные лица на рассвете прибили на многие дома листы с известием о том, что Дмитрий жив и сам бог вторично укрыл его от изменников. Прокламации вызвали смятение в народе. Красную площадг» вновь запрудили толпы москвичей. Они требовали к себе бояр для объяснений. Бояре вышли на Лобное место и поклялись, что сам бог покарал лжецаря расстригу Отрепьева, а мощи истинного царевича Дмитрия все скоро смогут увидеть своими глазами.

Василий Шуйский заблаговременно послал в Углич за телом царевича Дмитрия только что нареченного в патриархи Филарета Романова. Вместе с ним в угличскую комиссию вошли Петр Шереметев и некоторые другие лица, противившиеся избранию на царство Шуйского

Предоставив пост главы церкви митрополиту Филарету, царь Василий рассчитывал привлечь на свою сторону всех Романовых и их влиятельную родню. Фаворит Лжедмитрия Иван Хворостинии отправился на покаяние в монастырь. Чип кравчего Василий Шуйский передал ллемяннлку Филарета Ивану Черкасскому. Однако новый царь напрасно расточал милости боярам романовского круга. Переворот воскресил в душе Федора Романова. прежние честолюбивые мечты. Бывший боярин не по- -. мышлял о сложении духовного сана и возвращении в.. мир. Расстриги пользовались на Руси самой дурной ела-', вой. Но у Филарета был девятилетний сын Михаил.. Он имел основание занять трои в качестве племяппика.. последнего законного царя Федора. Боярская дума отвергла кандидатуру малолетнего Романова. Но о возможности его избрания народ толковал по всей страде.. В конце мая в Нарве немцы со слов русских говорили,.. что управлять Москвой будет не иначе как один из Ро- -мановичей.

Федор Никитич обладил слишком нетерпеливым характером. Он с головой окунулся в интриги, едва попал в патриархи. Когда власти стали доискиваться, откуда взя-. лись подметные письма, следы привели на двор к Романовым. Оказалось, что злоумышленники приносили лис-, ты не кому иному, как Филарету Романову.

За вторичное воскрешение теин Дмитрия взялись люди, принадлежавшие к ближайшему окружению убитого. Тут был и его слуга Хвяли-бога, не признавший в убитом' государя, и секретарь Станислав Бучинский, рассказывавший сказки о двойнике царя, и повар Мнитков и некоторые другие лица польского происхождения. Но поч-. ти все они находились под стражей и ничего не могли: бы сделать, если бы не покровительство влиятельных, русских вельмож.

Власти пытались в корне пресечь зловредные слухи о чудесном спасении «истинного Дмитрия». Для этого сип затеяли новое представление с трупом Отрепьева. Тело извлекли из могилы и на глазах у. горожан провезли в. открытой повозке через всю столицу. Последним земпым: пристанищем Гришки стала деревня Котлы. Туда самозванец велел перевезти Гуляй-город, готовясь к последним потехам. Москвичи назыпалп расписной Гуляй-город. чудищем ада. Деревянные стены крепостицы были слома-.-иы. Из обломков сложили костер и на нем сожгли тело. Отрепьева. Пепел от костра развеяли по ветру.

В день «казни» тела сймозванца пришла весть 0 i том, что в Угличе патриарх и бояре открыли мощи истиьй ного Дмитрия. G согласия Марфы Нагой власти постано* вили перевезти его прах в Архангельский собор.

Василий Шуйский был озабочен тем, чтобы изобразить действия заговорщиков как вынужденный акт. Секретаря Яла Бучинекого угрозами вынудили дать ложный показания, будто Лжедмитрий собирался с помощью наемников перебить всех бояр, но опоздал с осуществлен пнем плана всего на один день. «Речи» Бучинекого тот час были доведены до общего сведения, как и секретные договоры Отрепьева с Мнишек, его переписка с Ватиканом и другие документы, захваченные в тайнике в царских покоях.

При огромном стечении парода дьяки зачитали обвинительные статьи против самозванца с объяснением причин его убийства. Поборники запоздалого правосудия утверждали, будто перед смертью убитый признался, что он беглый чернец Гришка Отрепьев, а Нагие тогда же подтвердили это. Отрепьева обвиняли в том, что он был чернокнижник и еретик, думал разорить православную веру, опустошил казну, предавался разврату, занимал деньги у святых монастырей, покровительствовал само- званому царевичу Петру.

Официальные заявления не достигли цели. Вера в доброго царя оказалась столь же живучей, как и ненависть к лихим боярам. Опасаясь происков бояр и народных волнений, Василий Шуйский решил короноваться, не медля ни дня. Предшественники царя: Василия надевали шапку Мономаха месяц спустя после наречения. Даже самозванец не осмелился нарушить традицию. Шуйский ждал менее двух недель. Корону на его голову мог возложить только патриарх. Но царь Василий имел случай убедиться в том, что Филарет тайно интригует против него вместе с прочими его врагами. Он по стал дожи- даться возвращения Романова из Углича и венчался на царство 1 июня. Вместо патриарха в соборе священнодействовал новгородский митрополит Исидор. Вновь по всей столице звонили в колокола, но торжества прошли без веселья и блеска.

Дворяне, успевшие в немалом числе съехаться в Москву, были жестоко разочарованы. И Борис и Лжедмитрий пожаловали их двойным годовым окладом при вступлении на трон. Шуйский не нашел денег в казне. Получив многочисленные дары от бояр и епископов по

случаю воцарения, он не смог отдариться как еле дует. Предполагалось, что торжества по случаю обретения мощей царевича Дмитрия послужат прологом к коронации. Из-за спешки эти замыслы остались неисполненными. Патриарх привез тело из Углича с опозданием в два дня. Царь и бояре отправились пешком в пояе, -чтоГш встретить мощи за городом. Их сопровождали попы и большая -толпа горожан. Марфе Нагой довел:ось в -последний раз увидать сына, верпее - то, что осталось от него. Потрясенная страшным видением, Нагая тге смогла произнести слов, которых от нее ждали. Чтобы спасти поло-тнение, царь Василий сам возгласил, что привезенный труп и есть мощи Дмитрия. Ни молчание царицы, ни речь Шуйского не тронули толпу. Все живо помнили встречу Марфы с «живым сыном». И Шуйский и Нагая -слишком много лгали и лицедействовали, чтобы можно было поверить им снова.

Едва Шуйский произнес нужные слова, носилки по-, 'спешно закрыли. Процессия после некоторой заминки, развернулась и проследовала по городским улицам в Кремль до врат Архангельского собора. В собор были допущены только главнейшие бояре да епископы.

Обретение мощой царевича Дмитрия не привело к желаемым результатам, в народе но-прежпему царило беспокойство. Передавали, будто недовольные намеревались забросать Василия Шуйского камнями на улицах города. Ночью неизвестные люди пометили крестами дворы измеиных бояр и поляков. Прошел слух, будто сам государь велел предать меченые дома разграблению. Слух был ложным. Василий Шуйский поспешил удвоить стражу подле двора польских послов «для безопасности от. народа». Меры предосторожности оказались нелишними. Подле «крещеных» дворов народ толпился и шумел, подобно пчелиному рою. Рассеять его удалось лппть с большим трудом.

Волнения достигли апогея 15 июня в воскресенье. "Многотысячная толпа с оружием и дрекольем собралась у Лобного места против кремлевских ворот и потребовала царя для объяснений. Шуйский шел -к обедне, когда ому сообщили об опасности. Со всех сторон ко дворцу бежали люди, непонятным образом просочившиеся в Кремль. 'Окруженный со всех сторон, царь Василий.не мог сдержать слез, бросил царский посох и объявил боярам, что отказывается от власти, если он им неугоден. «Если так, - воскликнул он, - выбирайте, кого хотите!» Теснившиеся подле придворные выразили царю свою преданность и просили наказать виновных. Шуйский не дал себя долго упрашивать и с видимой поспешностью принял жезл, который подали ему услужливые руки.

Начальник дворцовой стражи Маржарет, находившийся весь день подле государя, пережил много неприятных минут. Если бы Шуйский вышел на площадь, писал позже Маржарет, ему не миновать бы участи Лжедмитpirn. Бояре несколько раз выходили к толпе и Христом-богом заклинали посадских разойтись. Бремя шло, и толпа стала редеть. К ночи на Красной площади никого не осталось. Стража приметила тех, кто шумел больше всех. Их вскоре же схватили, заманив в западню. Несколько дней спустя вожаков мятежного посада били кпутом и сослали в ссылку.

Царь Василий использовал случай, чтобы отделаться от оппозиции в Боярской думе.

Под предлогом борьбы с крамолой он удалил из Москвы многих лип,, выступавших против его избрания. Нареченный патриарх Филарет Романов был согнан с патриаршего двора. Многие недавние любимцы Лже-дмитрия лишились титулов и отбыли в изгнание - в пограничные крепости и башкирские степи.

Низшее духовенство, близкое по своему положению к посадским людям, оказалось вовлеченным в массовые движения. «Взбесились тогда многие священники и иноки, - повествует один церковный автор, - и чин священства с себя свергли и много крови христианской пролили». Покончить с разбродом в собственных рядах мог лишь пастырь, обладавший твердым характером и решительностью. По этой причине царь и бояро, отделавшись от Филарета, поставили в патриархи казанского митрополита Гормогена. Нового святителя многие считали даже излишне крутым в «словесах» и деяниях. Гермогсн, ие щадя живота, боролся с крамолой «священного чина». Он наказывал «бешеных» проклятьями и запрещениями, но проклятия не слишком помогали. В стране неумолимо поднималась волна новых восстаний.

Члены Боярской думы не желали расставаться с землями, полученными от самозванца. Они постановили признать законными все его пожалования. Решение не распространялось па опальных и на мелкую сошку. «Приятель» самозванца Михаил Молчанов был обвинен в «воровстве» и чернокнижии. Его подняли на дыбу и отделали кнутом так, что он едва дышал. Но у Молчанова были во дворце свои люди. Они выкрали несколько лучших скакунов с царской конюшни и помогли ему бежать. В пути к нему присоединился князь Григорий Ша-ховский, сосланный на воеводство в Путивль. Сначала Молчанов трусил, ожидая погони. Но затем осмелел и, покидая постоялый двор, дал понять хозяевам, что он сопровождает некую высокую особу. Добравшись до границы, Молчанов во всеуслышание заявил, будто помог спастись царю Дмитрию. Не желая вторично отведать дыбы, беглец ушел в Литву. Григорий Шаховской, оставшись в Путивле, скоро убедился в том, что население Се-. лерского края возбуждено до крайних пределов и готово, восстать против боярского царя. Шаховскому не терпелось посчитаться с Василием Шуйским, и он объявил ну-тивлянам, что истинный Дмитрий жив, а Шуйский готовит расправу с ними за их преданность законному царю. В Путивле все было готово для нового восстания. Тщетно Василий Шуйский обещал иутивлянам «держать их в своем царском жалованье свыше прежнего». Тщетно приглашал их прислать в Москву трех-четырех лучших людей с челобитьем об их нуждах. Путивльские казаки и служилые люди вторую весну не пахали государеву десятинную пашню, а горожане и мужики из дворцовой Комарицкой волости пользовались податными льготами, полученными от Л же Дмитрия, от нового царя никто не ждал добра.

Тучи гражданской войны, нависшие над страной, еще более сгустились. Феодальное дворянство успело оценить выгоды крепостного режима, расширившего их власть над угнетенным крестьянством до невиданных ранее пределов. Но крестьяне не желали мириться с возмутительными новшествами. Справедливость, традиция и обычай были на их стороне. Право крестьянского перехода существовало веками. Отменив Юрьев день, феодалы преступили закон и справедливость. Мольбы и просьбы были бесполезны. Насилие можно было остановить лить силой. Социальный взрыв давно назрел. И хотя Лжедмит-рий I много обещал, по мало сделал, монархические иллюзии не покидали деревню. Если истинный царь, считали крестьяне, не дал им обещанной воли, то это значит, что ему помешали лихие бояре. Убиение царя от бояр служило лучшим тому доказательством. Царь стал жертвой той самой злой силы, от которой страдал и народ. Природные господа на поверку оказались государевыми изменниками. Борьба против социальной иесправедштвости неожиданно приобрела мистифицированную форму борьбы за искоренение боярской крамолы.

Восстание против Василия Шуйского получило грозный размах по той причине, что в нем слились разнородные социальные потоки. В провинции многие служилые люди, не видевшие своими глазам л убитого Отрепьева, поверили слухам о спасении законного государя. Поместное дворянство- давно почувствовало свою силу и рвалось к рычагам власти. Лжедмитрий во время своего кратковременного царствования инстинктивно чувствовал это и афишировал свою особую заботу о «воинском чине». Он вызывал из уездов дворянских представителен, чтобы лучше знать их нужды, не жалел казны для служилых людей. Опасались, что с устранением «сына Грозного» иродворянскому курсу придет конец. Таковы были причины самого широкого участия в антиправительственном восстании служилых и ратных людей всей южной окраины от Путивля до Тулы и Рязани.

В Путивле повстанческое войско возглавил мелкий помещик Истома Пашков, служивший прежде стрелецким сотником в Вепеве неподалеку от Тулы. В Рязаищине выступил Прокофий Ляпунов. Дворяне, стрельцы, казаки, посадские люди стекались под знамена Пашкова и Ляпунова из разных уездов.

В Осколе восставшие убили преданного Шуйскому воеводу Бутурлина, в Борисове-городе - Сабурова. Из Ливен окольничий Шеин едва «утек душой и телом». В руках разрозненных повстанческих отрядов оказались Астрахань и некоторые другие поволжские города.

В июле 1606 года Москва напоминала вооруженный лагерь. Солдаты вкатывали на башни орудия и готовили крепость к осаде. Ежедневно в столицу прибывали отряды ратников. Власти пытались скрыть от народа правду пасчет восстания, охватившего юг России. Царь Василий велел объявить, будто Москве угрожает нападение крымского хана. Но очень скоро столнчное населенно узнало правду. Московский гарнизон готовился биться не с татарами, а с восставшим народом. 20 июля на улицах столицы появились новые подлитиые письма от «Дмитрия». Царские полки получили приказ подавить силой оружия восстания в южных городах. Главным пунктом борьбы вскоре стала небольшая степная крепость Елец.

Подготовляя поход на Азов, Лжедмитрий отправил в 'Елец много пушек, запасы амуниции и продовольствия. Василий Шуйский пытался склонить восставший гарпизон на свою сторону. Марфа Нагая прислала в крепость брата, чтобы обличить самозванство убитого царя. Но уговоры не помогли. Тогда Шуйский послал к Ельцу воеводу Воротынского с ратью.

Движение в пользу «доброго Дмитрия» вновь возглавили жители Путивля. Понимая значение Ельца, иутивляне собрали ополчение и направили его к осажденной крепости. Возглавил восстание Истома Пашков. Он окружил лагерь Воротынского, а затем наголову разбил его пятитысячную рать.

Между тем Путивль рассылал во все стороны гонцов.;. Призыв к восстанию не остался гласом вопиющего в пустыне. В Путивль прибыл с Украины атаман Иван Исае- вич Болотников с большим отрядом запорожских казаков. Как и Истома Пашков, Болотников происходил из среды мелких детей боярских. Судьба послала ему много суровых испытаний. Нужда загнала его в кабалу на боярский двор. Но он не смирился с холопской долей и бежал к вольным казакам на дикое поле. Там' счастье окончательно изменило ему. Татары захватили его в плен и продали на невольничьем рынке в Турции. Несколько лет Болотников плавал на турецких галерах, прикованный цепями к скамье. Гребцов-невольников выручили моряки из Западной Европы, захватившие галеру в бою. После скитаний Болотников попал к украинским казакам и сражался иод польскими знаменами против турок В' Венгрии. Казаки оценили храбрость и распорядительность недавнего невольника и выбрали его атаманом. После заключения мира с турками отряд Болотникова вернулся на Украину. По дороге атаман заехал в Самбор и виделся там с человеком, которого ему представили как спасшегося «царя Дмитрия». Обитатели самборского зам^-ка не прочь были возродить самозванческую интригу. Они дали приют Михаилу Молчанову и помогли ему мистифицировать Болотникова. Мнимый Дмитрий снабдил атамана письмами на имя Шаховского и запечатал их печатью, украденной из кремлевского дворца.

К началу осени Болотников с запорожцами добрался до Путивля. Жители заставляли его вновь и вновь рассказывать о свидании с «добрым Дмитрием» в Польше. Восстание получило новый мощный импульс. Посадские люди-провозгласили Болотникова «большим воеводой». Костяк' его армии составляли люди, не обученные военному делу, но одушевленные идеей борьбы за справедливость. Ш Путивля повстанческая: армия выступила через Комарицкую волость к Кромам. Многие крестьяне, наспех во-оружишнисъ дубинами и топорами, последовали за атаманом.

Армии Болотникова еще предстояло приобрести боевой опыт. Пока же она терпела неудачи в стычках с царскими воеводами. Защитники Кром признали власть Дмитрия, и у стен города немедленно появились правитрльственпые войска. Болотников пытался прорваться на помощь восставшим. Оба войска бились с ожесточением, пролилось много крови. Исход боя оставался неопреде-ленным. Но в царской армии нарастал разброд. Новгородские и псковские дворяне потянулись в родные края. Boo-ЕОД обескуражил разгром Воротынского у стен Ельца. Опасаясь завязнуть под Кронами тта всю осень, бояре от-ступили к Орду. Но там вскоре обнаружилась «шатость»., Восстание в Орле привело к окончательному распаду ра-. ти. Не встречая более сопротивления, Болотников предпринял наступление на Калугу. Царь Василкп выслал. навстречу ему своего брата Ивана Шуйского с полками и артиллерией. 23 сентября 1606 года Иван Шуйский дал -бой повстанцам и помешал им переправиться за реку Угру. Войско Болотникова потеряло MHOVO людей. Но пар-. ские воеводы по сумели использовать свой успех. Повстанцы снеслись с калужанами. В приокских городах «стала смута», и Ивану Шуйскому пришлось отступить к Москве.

После остановки в Серпухове Болотников предпринял. наступление на Москву, но был разгромлен воеводой Ско-. пиним-Шуйским па реке Пахре.

Дворянское войско одерживало верх над болотников-. цамн. Но моральный перевес был на стороне восставших., Невзирая на то, что наступила глубокая осень и дороги, покрылись непролазной грязью, воины Болотникова про-, двигались вперед с неслыханным упорством. Никакие неудачи не могли обескуражить их. В лаптях и худых армяках, с дубинами и косами они вновь и вновь всту-, пали в бой с хорошо вооруженной дворянской конницей., Неудачи следовали одна за другой, но после каждой неудачи Болотников делал новый бросок к Москве.

Отвага и воинская доблесть вождя народного восстания произвели на современников глубокое впечатление. Болотникова называли рыцарем и удальцом, человеком, сведущим в военном деле. Будучи принужден отступить с поля боя, он не опускал рук, но действовал с удесятеренной энергией, приводил в порядок свою расстроенную рать, формировал новые отряды из горожан и крестьяп, прибывавших к нему со всех сторон, внушал им веру в победу и вновь вел в бой.

Сила Болотникова состояла в том, что он опирался на восставший народ. Повстанцы смутно представляли себе Россию будущего. Вера в доброго царя Дмитрия, погубленного боярами, была иллюзией. Но восставшие знали, кто был их главным врагом. Они не простили помещикам отмены Юрьева дня.

По пути к столице болотниковцы громили дворянские гнезда, делили имущество, а помещиков беспощадно истребляли. В городах над «изменниками» - дворянами учиняли всенародные судилища. Набатный звон созывал все население па площадь к «раскату» - самой высокой городской башне. Осужденного выводили наверх и после" оглашения его имени и вины спрашивали народ, как с ним постудить. Последнее слово принадлежало народу. Он либо прощал жертву, либо требовал смертной ка:ши. И тогда дворянина сбрасывали с банши в ров.

Насилия, сопровождавшие выступления масс, внушали страх дворянам, участвовавшим в восстании. Отряд служилых людей Истомы Пашкова, нанеся поражение Воротынскому, имел возможность идти от Ельца прямым путем на Тулу и Москву. Но он предпочитал вести свою особую войпу, отдельно от Болотникова. От Ельца Пашков направился на север, затем свернул к Ряжску и ушел на Рязанщину. В Рязани Прокофий Ляпунов успел собрать вокруг себя значительные силы. Младший рязанский воевода Григории Сунбулов, находившийся с отрядом служилых людей в районе Тулы, объявил о своем присоединении к повстанцам. Он вернулся в родной город и объединился с Ляпуновым.

Восставшим дворянам была чужда тяга к социальным переменам. Своей глазной целью они считали свершение царя-боярина и возвращение к власти законного государя. Следуя своим представлениям о задачах движения, дворянские предводители Пашков, Ляпунов, Сунбулов не допускали избиения помещиков - сторонников Василия Шуйского, попавших в руки к повстанцам. Пленных без дальних слов отсылали в Путивль, где появления «Дмитрия» ждали со дня на день.

Пробыв некоторое время на Рязаннгипе, Истома Пашков занял Коломну, а затем вместе с Ляпуновым начал решительное наступление на Москву. Царь Василий выслал навстречу ему все свои полки во главе с боярами Мстиславским, Воротынским, Голицыными. На помощь к боярам поспешил Михаил Скопин, ранее действовавший против Болотникова. Царским воеводам недоставало единодушия. Их разъединяло тайное соперничество. Мстиславский и Голицын в душе не расстались с мечтами о тропе и без всякого воодушевления защищали дело Шуйских. Среди дворян многие помнили о благодеяниях только что свергнутого царя и не питали особых симпатий к новому государю. Среди нараставшей смуты пеокрепшая власть Шуйского колебалась, как тростник на ветру.

Рать Мстиславского обладала численным превосходством. Тем не менее она не выдержала столкновения о повстанческой армией. Пашков и Ляпунов атаковали царских воевод на коломенской дороге в селе Троицком и обратили их в бегство. Было захвачено в гтлен несколько тысяч царскпх дворяп и ратников. Их наказали кпутом н распустили но домам.

28 октября 1606 года Пашков утвердился в селе Коломенском у стен столицы. После 1 ноября с ним соединился Болотников. Численность повстанческой армии возросла до 20 тысяч человек. В лагере восставших сразу возник раздор. Истома Пашков добился наибольших военных успехов и потому надеялся сохранить за собой руководство армией. Однако Болотников предъявил патепт «большого воеводы», полученный им от самого «Дмитрия». Писаные бумаги сами по себе, однако, не имели решающего значения. Вождем повстанческой армии мог стать лишь тот, кого поддерживали вооруженные массы. Программа Болотникова наилучшим образом выражала требования и надежды иизо-в, и рядовые казаки, холопы, крестьяне, посадские люди потянулись к нему. К Михайлову дню (8 ноября) Пашков покинул Коломенское и с отрядом в пятьсот дворян ушел в Котлы.

Шуйский потерял армию, и его падения ждали со дищ на день. Восстание в южных уездах лишило столицу дешевого хлеба. Народ роптал. «Государь не люб боярам и всей земле, - толковали люди, - менаду боярами а ' землей рознь великая, а у царя нет ни казны, ни служимых людей». Бояре втайне помышляли о том, чтобы «ссадить» Шуйского. Пашков считал возможным договориться с ними и требовал лишь выдачи братьев Шуйских как' главных зачинщиков мятежа против законного царя. БоЯотняков, встав во главе армии, выдвинул более решительные требования. В письмах к москвичам он призывал низы покончить с властью и собственностью бояр.

Повстанцы делали ставку на социальный переворот. Они могли рассчитывать на поддержку «меньших» людей столицы. Совсем недавно Москву сотрясали народные выступления. Однако в критические ноябрьские дни власть имущим удалось удержать низы от восстания. Проявив обычную изворотливость, Шуйский нашел выход из, казалось бы, безвыходного положения. Он отобрал преданных ему посадских людей и послал их в качестве представителей Москвы в стан восставших. Представители посада обещали сдать город без боя при условии, что повстанцы покажут им спасшегося «Дмитрия». Болотников отнесся к их словам с излишней доверчивостью. Вместо решительных действий он слал гонцов в Путивлъ и настойчиво просил ускорить возвращение «Дмитрия» в Россию. Никакого Дмитрия не было и в помине, и обращения Болотникова звучали как глас вопиющего в пустыне.

Бояре перехитрили парод. Они выиграли время и дождались прибытия подкреплений. Депутация, прибывшая в лагерь восставших, использовала момент, чтобы разведать силы болотпиковцев и завязать тайные переговоры с дворянами, чувствовавшими себя неуютно в стане восставшего народа. Социальный взрыв, массовые расправы восставших с помещиками способствовали тому, что феодалы преодолели раскол в собственной среде. Такие выдающиеся вожди дворян, как Ляпунов, при всей их ненависти к Шуйскому стали подумывать о примирении с ним во имя сохранения существующего порядка вещей. Обстоятельства властно толкали их на этот путь. Цер-к.овь тгомогала царю воздействовать на колеблющихся. Патриарх Гермогеп стращал «лучших людей» тем, что «шпыни» побьют их и разделят между собой их имущество, их жен и детей. Принимая во внимание огромный авторитет Ляпунова, Шуйский решил пожаловать ему чнн думного дворянина, хотя члены семьи Ляпуновых никогда не заседали в Боярской думе. Таким путем Шуйскому удалось привлечь Прокофия на свою сторону.

В середине ноября Болотников попытался штурмовать Москву с юга. Бояре знали о направлении атаки и приготовились к отпору. В разгар боя Ляпунов с пятью сотнями конных рязанских дворян перешел на сторону царских воевод. Повстанцам пришлось отступить.

Осада Москвы явилась высшим успехом первой крен стьяпской войны в России. Под знаменами Болотникова собрались десятки тысяч вооруженных повстанцев. Приток сил в его лагерь не прекращался ни на один день. Волны народного восстания залили огромные пространства от западных границ до Среднего и Нижнего Поволжья. Однако именно в момент наивысшего подъема выявились слабые стороны движения: разнородность его социального состава, стихийность, отсутствие четкой политической программы. Повстанцы так и не смогли овладеть Москвой,

Через полторы недели после неудачного боя Болотников выслал отряд в Красное Село, чтобы в дальнейшем полностью окружить Москву. Но дворяне, находившиеся в лагере восставших, успели предупредить об этом Шуйского, и тот воспользовался разъединением сил повстанческой армии. Болотников вступил в бой с воеводами, но был отброшен к Коломенскому.

В конце ноября в Москву прибыл отряд смоленских дворян. Теперь правительство располагало достаточными силами, чтобы решиться на готюра.иыгое сражение. Псе наличные силы царь подчинил двадцатилетнему племяннику Скопину, в верности которого не сомневался. Второго декабря 1606 года Скопил вступил в бой с повстанцами на поло подле деревни Котлы. Истома Пашков со служилыми людьми в разгар сечи повернули оружие против болотниковцев. Скопии воспользовался замешательством и довершил разгром Болотникова. Повстанцы отступили к Коломенскому и стали укреплять лагерь. Они не считали свое дело проигранным. Царские воеводы подвезли артиллерию из Москвы и три дня обстреливали болотниковцев в Коломенском. На четвертый день они заняли село. Но Болотников вырвался из кольца и с горсткой воинов ушел в Калугу. Поражение основных сил в Коломенском решило судьбу казаков, осаждеппых в их таборах в Заборье. Казаки вынуждены были сложить оружие. Царь Василий жестоко расправился с пленными холопами и крестьянами. Каждую ночь их сотнями отводили к Москве-реке, били дубинками по голове и спускали под лед.

Поражение под Москвой не сломило повстанцев. В Калуге вокруг Болотникова собрались новые силы.. Болот-никовцы успели укрепить Калугу. Они вбили частокол по всему валу, вычистили рвы у стен крепости.. Дмитрию Шуйскому не удалось ворваться в Калугу. Более того, он потерпел сокрушительное поражепие от Болотникова в двухдневном сражении 11-12 декабря. Спустя несколько дней к Калуге подошел Иван Шуйский, возобновившнй осаду города. Привезенная из Москвы тяжелая артиллерия бомбардировала деревянную крепость днем и ночью. Царские ратники засыпали ров и придвинули вплотную к стенам «примет» из хвороста и дров. Болотниковды прорыли иод землею галерею и взорвали на воздух «примет» с находившимися там воинами. В стане братьев Шуйских началась страшная паника. Смелая вылазка из крепости довершила успех восставших. В руки Болотникова попала вся осадпая артиллерия и много добычи.

Еще при жизни Л же Дмитрия I «царевич» Петр объединил повстанческие отряды в Нижнем Поволжье и возглавил поход на Москву. Узнав о гибели «государя», Петр укрылся «а поле» у донских казаков. Весть об осаде Москвы Болотниковым придала новые силы повстанческому движению яа южных окраинах государства. «Царевич» Петр привел в Путивль около четырех тысяч вольных казаков, беглых холопов и крестьян. Слияпие главных очагов движения привело к тому, что пожар крестьянской войны запылал с новой силой.

В Путивле князю Григорию Шаховскому пришлось уступить руководство казачьему кругу, образовавшемуся подле самозваного царевича Петра. Путивль стал подлинной Голгофой для дворян. Прежде их содержали таи под стражей в ожидании суда «истинного» Дмитрия. Теперь их казнили именем «истинного» Петра.

Власти Путивля искали помощь повсюду, где только возможно. В путивльском лагере появился Иван Сторов-ский с литовскими воинскими людьми. Двое ротмистров взялись за формирование польских рот в помощь русским повстанцам.

Между тем царь Василий Шуйский безуспешно пытался завоевать симпатии столичного паселения. Сначала оп потревожил прах Дмитрия Углицкого. Потом в ход пошли трупы Годуновых. По решению думы и духовенства их извлекли из ямы в ограде убогого Варсоиофье-ва монастыря и отправили для торжественного захоронения в Троице-Сергиев монастырь. Двадцать троицких монахов пропесли их останки по улицам столицы. В траурной процессии участвовали бояре. Они отдали последний долг свергнутой династии. Ксения Годунова, облаченная в черное мопаптеское платье, шла за гробом отца, рыдай и громко жалуясь на свою несчастную судьбу. Затея имела определенный политический смысл. Обличение злодейства «Дмитрия» укрепляло позиции нового царя.

В обстановке крестьянской воины правящие верхи волей-неволей должны были объединиться вокруг трона. Бояре вызвали из Старицы низложенного Иова и 16 февраля 1607 года передали на рассмотрение двух патриархов и священного собора утвержденную грамоту об избрании на трон Василия Шуйского. Составители грамоты взялись доказать, что Василий Шуйский был таким же законно избранным царем, как Борис и Федор Годуновы, тогда как Лжедмитрий завладел троном как узурпатор и самозванец.

20 февраля 1607 года бояре собрали на Красной площади весь столичный народ - «из сотен и слобод посадских ж мастеровых и прочих людей мужского пола». Гости и торговые люди были затем приглашены в Кремль, в Успенский собор. После богослужения представители посада просили прощения у патриарха Иова за то, что некогда «всем мттром» низложили его. Иов отпустил посаду «грех» восстания против Годуновых и заклинал не нарушать верности новому самодержцу.

В дни осады Болотникова в Калуге царь Василий издал указ о продлении срока сыска беглых крепостных крестьян до пятнадцати лет. Феодальные землевладельцы с энтузиазмом приветствовали такую меру, являвшуюся прямым вызовом борющемуся крестьянству. Сознавая силу восставших, Шуйский пытался расколоть их ряды. Его указ от 7 марта 1607 года обещал свободу тем «добровольным» холопам, которых господа закабалили насильно.

Пока восставшие использовали имя доброго царя как лозунг, их руки были развязаны. С появлением «царевича» Петра ситуация стала меняться. Ко двору мнимого царевича потянулись титулованные авантюристы. По иронии судьбы главным боярином нового самозванца стал боярин князь Андрей Телятевский, которому Болотников служил некогда в качестве холопа. Восстание застало Телятевского па воеводстве в Чернигове, и выбирать ему не приходилось.

Из Путивля «царевич» Петр перешел в Тулу. Воротынский был послан в Тулу, чтобы захватить самозванпа. Но на его пути встал боярин Телятевский, и знатный воевода едва унес ноги. Возглавив отряд донских и запорожских казаков, Телятевский пошел на выручку к осажденной Калуге. Истома Пашков пытался остановить его. Сражаясь в рядах повстанцев, веыевский сотник не знай поражений. Под Калугой Пашков был разгромлен наголову и позорно бежал с поля боя. Болотников использовал победу Телят ев ского. Он предпринял вылазку из Калуги и вынудил к отступлению братьев царя.

Телятевский не пошел в Калугу на соединение со своим бывшим холопом, а поспешно возвратился в Тулу. Туда же под защиту каменного Кремля перешел со своим поредевшим войском и Болотников.

В мае 1607 года Шуйский, собрав огромную рать, лично возглавил поход на Тулу. Четыре месяца повстанцы успешно обороняли город, совершали дерзкие вылазки и громили дворян. Осаждавшие не могли взять Тулу силой. Тогда они выстроили запруду на реке Уне и затопили осажденный город. Среди бояр «царевича» Петра начался разброд. Восставшие упрятали в тюрьму Григория Шаховского. Болотников убеждал население пе сдавать крепость до последней возможности. «Если вам нечем будет питаться, - говорил оп тулякам, - я отдам вам на съедение свой труп». Но положение в городе становилось все более отчаянным. Запасы продовольствия, уцелевшие после наводнения, были съедены. Смерть принялась косить войска и население.

Чтобы спасти жизнь уцелевшим ратным людям, Бо-лотпиков решил прекратить сопротивление. Шуйский клятвенно обещал не причинять вреда сдавшимся тульским сидельцам.

10 октября 1607 года Тула открыла ворота перед царскими воеводами. Василий Шуйский распустил пленных по домам. Однако многие из повстанцев были удержаны в его лагере, а затем разосланы в заточение по городам. «Царевича» Петра увезли в Москву и там казнили, а Болотникова отправили в ссылку в Каргополь. В пути дворяне грозили пленнику тем, что закуют его в цепи а затравят. Народный вождь гордо отвечал: «Я скоро вас самих буду заковывать и в медвежью шкуру зашивать». Дух Болотникова не был сломлеп, и до последних дней он остадся верен целям борьбы против крепостников. Что те касается, его отношения к «доброму» царю Дмитрию, оно претерпело перемены. В течение многих месяцев Болотников обращался с настойчивыми призывами о помощи к тому, кто вручил ему командование повстанческий армией. В Туле Болотников понял наконец, что мнимый Дмитрий бросил его на произвол судьбы.

Вождь восстания обладал мужественным характером я привычкой не скрывать от народа правду, сколь бы горькой она ни была. Будучи в Туле, он признал всенародно, что не может сказать точно, истинный или мнимый царь тот человек, которому он присягнул в Самборе.

Дворянам Болотников внушал страх даже в заточении. В итоге царь Василий приказал сначала ослепить его, а несколько позже «посадить в воду». Так закопчил свою жизнь самый выдающийся из вождей первой крестьянской войпы.

Социальная борьба внутри феодального общества достигла апогея. Восстание угнетенных масс обпажило кор-шт трагедии, переживаемой народом. Уничтожая дворян, повстанцы пытались уничтожить ненавистный им режим кроностпой эксплуатации и насилий. Казалось, восставшие были совсем близки к заветной цели. Кремлевские купола сияли перед самыми их глазами. Но взять Москву они все же не смогли. Властям удалось удержать от выступления столичный посад. В стороне от восстания остались Новгород Великий, Казань, Смоленск и некоторые другие крупные города.

В нижегородской округе от царя Василия Шуйского отпали лишь небольшие города Арзамас, Алатырь, Сви-яжск и Муром. В составе повстапческих отрядов там сражались дворяне, боярские холопы и крестьяне, казаки, мордва и черемисы. Все свои усилия они направили на то, чтобы овладеть центром края - Нижним Новгородом. Повстанцы окружили город со всех сторон. Людей, пытавшихся проникнуть в крепость либо покинуть ее, они захватывали и отправляли на расправу в Путивлъ.

Посадское население Нижнего Новгорода не поддержало восстания. Город имел первоклассные укрепления, а его жители - изрядный запас консерватизма. Кузьма Минин, можно полагать, принимал деятельпое участие в обороне города вместе с другими посадскими людьми. Ему и его семье пришлось пережить осадное время. Продолжалось оно не слишком долго. Как только Болотников потерпел поражение под Москвой, отряды повстанцев отхлынули от степ Нижнего.

Источники не сохранили никаких фактов из биографии Пожарского, относящихся ко времени воцарения Шуйского. Можно лишь заключить, что смена династии положила копец и без того более чем скромным успехам князя Дмитрия. Царь Василий и не подумал вернуть Марию Пожарскую ко двору.

Подобно самозванцу, Шуйский щедро жаловал дворянам придворные чины, чтобы надежнее привязать их к трону. В прежнее время в стольниках служило не более трех десятков людей. Попав в их число, Пожарский оказался в окружении знати. На службе у царя Василия числилось более 120 стольников. Тут были не одни аристократы, но и малознатные дворяне вроде Полевых, Измайловых, Мещерских. В сохранившемся списке стольников 1606-1607 годов имя Пожарского отсутствует. Поскольку конец списка утрачен, можно предположить, что князь Дмитрий попал в самый конец списка. По традиции стольников записывали в перечне в строгом соответствии С их «породой» и местническим положением. При Борисе Годунове получение почетной дворцовой должности открыло перед Пожарским блестящие перспективы. При Шуйском ему пришлось проститься с былыми надеждами.

Полоса неудач и унижений Пожарского совпала по времени с подъемом крестьянской войны в России. Многие сверстники князя Дмитрия отличились в войне с Болотниковым и были щедро награждены Шуйским. Пожарский не принадлежал к их числу.










Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.