• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

5 октября 1915 г. австрийская армия при помощи значительных германских контингентов начала энергичную атаку против Белграда, который сербам пришлось эвакуировать 9 октября. Французский морской отряд, который находился в Сербии с ноября месяца 1914 г. с тремя 140-мм пушками, под командой лейтенанта Пико, принял участие в обороне столицы, но должен был удалиться вместе с гарнизоном, предварительно уничтожив свои пушки. Преодолев тысячи трудностей, он достиг 17 ноября Салоник и там погрузился для отправки во Францию.

10 октября болгары со своей стороны повели наступление. Три французских дивизии, высаженных в Салониках, тщетно пытались в течение нескольких дней сохранить связь с сербской армией. Последняя, после безуспешной попытки прорыва к востоку, оказалась вынужденной начать отступление в направлении к Адриатике; это отступление было исключительно трудным не только вследствие численного превосходства противника, но и ввиду недостатка продовольствия и боеприпасов.[45]

С самого начала операции французское правительство было занято обеспечением снабжения этой армии западным путем. Сначала оно готовилось организовать базу в Санти-Каранта, потом отказалось от этого под влиянием позиции, занятой Грецией. Валона, итальянская база, почти не имела сообщений с внутренними районами страны; Дульциньо обладало только якорной стоянкой, открытой для всех ветров; Антивари было слишком подвержено атакам со стороны Каттаро. Сан-Джиовани-ди-Медуа и Дураццо оставались при таком положении двумя единственными пунктами, в которых могла быть произведена погрузка. Учитывая, что отступление сербской армии происходило в двух направлениях, частью на Черногорию, частью к средине албанского побережья, одновременное использование обоих портов являлось необходимым. Однако время года затрудняло эвакуацию: Сан-Джиовани-ди-Медуа мог вместить только полдюжины небольших судов;[46] рейд Дураццо, более обширный, открыт западным и юго-западным ветрам, которые разводят там большую волну. Тем не менее, выбора не было.

Потребовались длительные переговоры между союзниками, чтобы достигнуть 13 ноября соглашения, основными моментами которого были следующие: на Великобританию возлагалось снабжение, стоимость которого распределялась между ней, Францией и Россией; между сербами и черногорцами, точно так же как между военными и остальным населением, не должно было делаться никакого различия; все перевозимое должно было сосредоточиваться в Бриндизи, а итальянский флот при содействии союзных кораблей должен был обеспечить прикрытие движения транспортов через Адриатическое море. Операции по снабжению должны были начаться немедленно. В то же время итальянцы перебрасывали значительные контингенты в Валону и Дураццо.

Возобновление судоходства на Нижней Адриатике повысило активность австрийских флотилий. Корабли из Каттаро выставили минные заграждения во многих местах у албанского берега. 23 ноября между Бриндизи и Дураццо Helgoland, и эскадренные миноносцы из Себенико пустили ко дну шхуну и итальянский пароход Palatine, груженный мукой. На следующий день французский пароход Harmonic был обстрелян подводной лодкой в порту Сан-Джиовани-ди-Медуа и подвергся воздушной бомбардировке с самолетов; 3 декабря итальянцы потеряли войсковой транспорт Umberto и эскадренный миноносец Intrepido, которые подорвались на минах у Валоны. 5 декабря флотилия из Каттаро, лидируемая Novara, обстреляла Сан-Джиовани-ди-Медуа и потопила два итальянских парохода, один греческий и несколько парусников. Наконец, наша подводная лодка Fresnel, находившаяся в дозоре в заливе Дрин, случайно потерпела крушение в ночь с 4 на 5 декабря в устье Бояны. Ее экипаж, нашедший убежище на песчаном островке, был захвачен в плен после мужественной защиты против вооруженных пулеметами шлюпок Huszar и Warasdiner; артиллерийским огнем австрийцы уничтожили лодку. В Дураццо флотилия из Себенико потопила четыре парусника.

Сделалось необходимым организовать более эффективным образом прикрытие конвоев. Итальянский морской министр потребовал для этого подкреплений от союзников и стал угрожать прекращением снабжения сербской армии, если ему не будут возвращены два дивизиона французских эскадренных миноносцев, которые пришлось отозвать в первых числах октября для эскортирования транспортов с войсками по назначению в Салоники. Девять эскадренных миноносцев по 800 тонн и три по 400 возвратились в Бриндизи с тремя новыми подводными лодками; восемь итальянских эскадренных миноносцев были направлены туда же из Венеции. С этих пор все пароходы, направлявшиеся к албанскому берегу, стали эскортироваться союзными миноносцами и крейсерами. Три подводные лодки (французские, английские или итальянские) постоянно находились в определенных секторах между Рагузой и Сан-Джиовани-ди-Медуа; их служба являлась не только тяжелой из-за частых штормовых погод, но и опасной, вследствие усилившейся бдительности противника и организации им нескольких центров противолодочной обороны, готовых развернуть свою деятельность немедленно, как только подводная лодка будет замечена. Их атакам подвергались Archimede, Ampere и Messidor, которые спаслись только благодаря быстрому и искусному маневрированию. Эти подводные лодки обеспечивали конвои, которые к концу декабря начали отправляться почти регулярно.

Флотилия Себенико, которая имела в своем составе лучшие австрийские эскадренные миноносцы, перешла 20 декабря в Каттаро, чтобы попытаться произвести набег в район Дураццо. Неблагоприятная погода, а затем туман в течение нескольких дней мешали выходу в море. Наконец, в 3 часа 29 декабря Helgoland, сопровождаемый 800-тонными эскадренными миноносцами Tatra, Balaton, Czepel, Triglaw и Lika, вышел в море и лег курсом на юг.

Две наши подводные лодки находились на позициях в районе Каттаро, Monge к югу и Archimede — к северу. Последняя днем атаковала и потопила торпедой шедший из Пола австрийский пароход Kupa; преследуемая самолетами, она получила от бомб ряд повреждений.

28 декабря Monge находилась на позиции в 15 милях к югу от входа в Каттаро. Во время зарядки аккумуляторов около 4 часов утра, она заметила австрийскую флотилию. Так как приходилось пользоваться коротким ночным перископом, командир лодки лейтенант Морилло погрузил лодку на небольшую глубину и сделал распоряжения для атаки. Находясь на выгодной позиции для торпедной атаки одного из эскадренных миноносцев, Monge внезапно получила ужасный удар, нанесенный Helgoland, которого она не заметила в темноте и который в свою очередь не видел ее.

Рубка имела пробоину, в нее врывалась вода. Тотчас задраили нижний люк, но подводная лодка стала погружаться с большим креном. На 60-метровой глубине, когда командир приказал отдать свинцовый киль, Monge резко накренилась в противоположную сторону; электролит из аккумуляторов начал выливаться; освещение потухло. Наблюдая при свете карманного фонаря за глубомером, командир заметил, что лодка стала подниматься. Когда она оказалась на поверхности, Морилло открыл люк, чтобы осмотреться снаружи. В то же время старший офицер, лейтенант Аппель, исправлял повреждения аккумуляторов.

Однако, как только корпус Monge появился на поверхности, австрийцы открыли огонь. Командир задраил люк и, хотя освещение еще не было восстановлено, приказал открыть клапаны заполнения балластных цистерн. В этот момент снаряд попал в корпус лодки и разорвался. Новая пробоина сделала положение безнадежным. Корабль был потерян. Морилло приказал закрыть клапаны затопления, открыть люки и оставить корабль. Мог быть использован только носовой люк: один за другим выходили люди, проходя перед командиром, стоявшим в центральном посту. Выйдя на палубу, они бросились вплавь. Обстрел прекратился, и при свете прожекторов было видно как Monge снова погрузилась и исчезла: Морилло, оставшись один на борту, добровольно погиб вместе с лодкой.

Подобрав французских моряков, австрийская флотилия возобновила операцию и к 7 часам появилась перед Дураццо. Helgoland и Balaton остались в прикрытии, а четыре остальных корабля прошли мимо буя, отмечавшего границу минного заграждения, поставленного итальянцами за несколько дней перед этим, вошли в порт и потопили там пароход и несколько парусников. В это время две полевые пушки с берега открыли по ним огонь, и они стали выходить тем же путем. Два первых эскадренных миноносца прошли благополучно; Lika и Triglaw, уклонившись немного влево, чтобы избежать снарядов, наскочили на мины. Lika тотчас же пошел ко дну, у Triglaw же один отсек оказался затопленным и были выведены из строя машины.

Командующий флотилией, решив прервать операцию и вернуться в Каттаро, приказал Czepel взять Triglaw на буксир. После того, как Czepel намотал буксир на один из своих винтов, его сменил Tatra, и все корабли направились в Каттаро.

Helgoland предупредил Каттаро по радио о том, чтобы подкрепления были готовы вмешаться.

Между тем, в 6 ч. 30 мин. радиостанция Дураццо сообщила Бриндизи о появлении противника. Самое большее через час снялись с якоря Dartmouth и Quarto; в 8 ч. 30 мин. вышел в море 1-й дивизион французских эскадренных миноносцев, лидируемый Casque; в 9 ч. 30 мин. старший морской начальник адмирал Кутинелли выслал вслед за ними Nino Bixio под флагом адмирала Беллини, Weymouth и четыре итальянских эскадренных миноносца типа Abba.

Dartmouth и Quarto направились к Каттаро, с целью отрезать противнику путь отступления. К полудню они находились в двадцати милях к югу от этого порта и направились параллельно берегу к Дураццо, навстречу французскому дивизиону, который они нашли в 13 ч. 30 м. в районе мыса Мендерс. В этот момент группа Nino Bixio находилась к северо-западу от группы Dartmouth на параллели Антивари.

К 14 часам австрийская флотилия, следовавшая медленно вдоль берега, заметила издали дымы союзников. Она не знала точно их сил, но они находились между нею и ее базами. Положение было критическим. Командир Helgoland приказал принять экипаж Triglaw на другие эскадренные миноносцы и оставил этот корабль, попытавшись пустить его ко дну артиллерийским огнем; Czepel, который мог дать не более 20 узлов, из-за буксира, намотанного на винт, ушел к югу; Helgoland лег на юго-запад и стал уходить полным ходом (29 узлов) с Balaton и Tatra.

Командир Dartmouth, видя противника разделившимся на две группы, бросился с Quarto преследовать Helgoland и направил Casque и его дивизион на Czepel и Triglaw. Но Czepel скрылся; Casque, не замечая, что Triglaw оставлен, обстрелял его артиллерийским огнем и, выпустив торпеду, потопил; затем дивизион направился на дымы, которые были видны на юго-западе.

Это преследование, временами сопровождаемое перестрелкой, продолжалось все послеполуденное время. Helgoland, имея небольшое превосходство в скорости над крейсерами союзников, направился к итальянскому берегу, чтобы попытаться выиграть расстояние и уйти к северу; однако, каждый раз, как он начинал уклоняться к северу, расстояние уменьшалось и стрельба становилась более действенной.

В результате нескольких попаданий снарядов с Dartmouth, австрийский крейсер получил только легкие повреждения и его скорость не уменьшилась; Czepel, очистивший винт и восстановивший свою скорость, присоединился к отряду в 16 ч. 45 мин. Nino Bixio и Weymouth, так же как и французский дивизион, следовали на некотором расстоянии от противника вместо того, чтобы отрезать ему путь; он все больше приближался к итальянскому берегу, по мере чего росла для него и опасность. В 17 часов, находясь только в пяти милях от Бари, он начал уклоняться от своего пути. Дистанция уменьшилась, и союзники вновь открыли артиллерийскую стрельбу с 9000 м: огонь был беглым, но очень рассеянным. Однако наступила ночь; в 17 ч. 30 мин. темнота сделалась почти полной, и австрийцы, находясь на расстоянии только 7000 м от ближайшей группы, ускользнули от своих противников и возвратились в Себенико экономическим ходом с почти пустыми угольными ямами. Kaiser Karl VI, Budapest, Aspern, Novara и около десяти миноносцев, которые вышли из Каттаро, чтобы прикрыть их отступление, не имели случая вмешаться. В Бриндизи бригада броненосных крейсеров, а также дивизион эскадренных миноносцев находились в готовности выйти в море; однако, отсутствие точных сведений и опасение каких-либо недоразумений помешали посылке подкреплений, которые несомненно сыграли бы решающую роль, если бы они были введены в дело в послеполуденное время.

Противник потерял два из своих лучших эскадренных миноносцев, что было для него чувствительным ударом, который сделал его, по крайней мере в течение некоторого времени, менее предприимчивым и заставил воздержаться от новых авантюр. Союзники, однако, имели в этот день в море тройное превосходство в силах над противником. Им недоставало единства руководства, которое могло бы дать им полную победу.

Начиная с середины декабря, сделалось очевидным, что реорганизация сербской армии на восточном побережье Адриатики в целях возобновления борьбы невозможна и что остатки этой армии, крайне уставшей, многократно уменьшенной в результате болезней, потерявшей в значительной мере свою материальную часть, должны быть переброшены для этой цели в какой-либо пункт, удаленный от театра военных действий.

Военная французская миссия, во главе которой находился генерал де Мондезир, высадилась 22 декабря в Сан-Джиовани-ди-Медуа. Сербский король Петр, прибывший в Дураццо, был доставлен в Валону в сопровождении франко-итальянского дивизиона эскадренных миноносцев; сербское правительство и князь сербский Александр находились в Скутари и передали в наши руки судьбу их страны и их армии. Генерал Мондезир, в согласии с политическими представителями союзных держав в Албании, стремился добиться, чтобы эта армия была реорганизована в Валоне; итальянцы отказали в этом, вследствие трудностей сообщения и недостаточности местного снабжения; тогда решили, несмотря на несочувственное отношение к этому греческого правительства, перебросить ее на Корфу. Однако, согласие союзников по этому вопросу еще не было полным, и 26 декабря был отдан приказ начать переброску сербской армии в Тунис. Броненосные крейсера Jules-Michelet и Victor-Hugo отправились в Бриндизи с тремя французскими пароходами, чтобы начать эту эвакуацию; другие суда должны были следовать за ними в ближайшее время; однако итальянский главнокомандующий использовал сначала эти пароходы, так же как и несколько своих, для перевозки в Сицилию австрийских пленных, которых сербы гнали перед собой во время отступления.[47] С другой стороны, итальянцы считали погрузку в Сан-Джиовани-ди-Медуа слишком опасной и весьма неудобной, так как суда не могли там швартоваться; они настаивали на том, чтобы эвакуация происходила исключительно через Дураццо и Валону, куда сербы должны были добираться сухим путем. Они настаивали также, из опасения эпидемий, на том, чтобы военные корабли не использовались для эвакуации; они заявляли, наконец, что для обеспечения безопасности конвоев являлось необходимым сильное прикрытие и что поэтому необходимо было сохранить наши броненосные крейсера в Бриндизи.

В то время как развертывались эти дискуссии, сербская армия прибыла к берегу в катастрофическом состоянии. К счастью болгары не преследовали ее до конца; более 160000 солдат, почти уже не имевших военной организации, а также и беженцев, умиравших от голода, были распределены группами между Сан-Джиовани-ди-Медуа и Дураццо.[48] С другой стороны, ожидалась австрийская атака против Черногории; существовали опасения, что ее слишком вероятный успех мог повести к капитуляции королевства. В самом деле, 8 января 1916 г. противник, поддерживаемый артиллерией флота, пошел на штурм горы Ловчен; защищавшие ее 5000 человек, несмотря на свой героизм, были вынуждены отступить перед 30000 австрийцев, артиллерия которых имела не менее 500 пушек. Неизбежное продвижение противника к берегам озера Скутари составляло серьезную угрозу для севера Албании, где находились многочисленные сербские беженцы.

Наконец, соглашение было достигнуто. 5 января союзники приняли окончательное решение эвакуировать сербскую армию на о. Корфу, который был 9 января занят одним из соединений французского флота, и использовать в качестве пунктов посадки Сан-Джиовани-ди-Медуа, Дураццо и Валону. Генерал Мондезир получил задачу организовать распределение сербов между тремя портами и обеспечить сношения с итальянскими и французскими властями. В Бриндизи были собраны все транспорты, которыми союзники могли располагать, и обеспечено прикрытие конвоев в море, в соответствии с планами капитана 1 ранга Какерэя, который заменил капитана 1 ранга Лежея в качестве командующего французским отрядом на Адриатическом море;[49] две линии английских дрифтеров, снабженных сетями с подрывными патронами, охраняли коридор вдоль берега, между Валоной и Корфу; дозоры итальянских и французских эскадренных миноносцев охраняли подходы к Сазено, Линьетта, Дураццо и район мыса Мендерс; эскортирующие миноносцы находились при каждом транспорте; подводные лодки занимали позиции у Далматинских островов, в Каттаро и в заливе Дрин. Кроме броненосных крейсеров Edgar Quinet и Ernest Renan, посланных в Бриндизи в качестве подкрепления на случай выхода австрийских крейсеров, наш флот предоставил в распоряжение командующего французским отрядом на Адриатическом море дивизион траулеров; число наших эскадренных миноносцев было доведено до пятнадцати, а число подводных лодок — до десяти. Английское адмиралтейство предоставило тральщики, два легких крейсера и четыре добавочные подводные лодки. Транспортный флот состоял из 42 пассажирских и грузовых пароходов, из которых 21 итальянский, 7 французских, 4 английских (вдобавок еще наши броненосные крейсера, делавшие рейсы в Бизерту) и 6 госпитальных судов, из которых 5 итальянских и одно французское; 30 союзных и нейтральных пароходов доставили в албанские порты 25000 тонн продовольствия и медикаментов; 70 военных кораблей и сотня траулеров и дрифтеров были использованы для непосредственного прикрытия.

В Сан-Джиовани-ди-Медуа, кроме сербского и черногорского королей и членов правительства как сербского, так и черногорского, должны были погрузиться гражданские беженцы и солдаты, истощенные и бывшие не в состоянии продолжать свой путь к югу. Адмирал Трубридж, который принимал участие в обороне Белграда с британским отрядом и сопровождал сербскую армию в ее отступлении, руководил операциями в этом порту и обеспечивал порядок несмотря на большое скопление беженцев, делавшее его задачу трудной. Но Скутари был взят 22 января и нужно было покинуть Сан-Джиовани-ди-Медуа 25 января. Наши траулеры Mane-Rose и PetrelII, оставшиеся там последними под командой мичманов Куйлло и Оже, приняли еще 400 сербских солдат, 22 пушки и вывели на буксире, несмотря на атаку неприятельской подводной лодки, три шхуны.

Эвакуацию ускорили. Британская миссия построила вдоль берега дорогу с мостами из оказавшегося под руками материала, при использовании которой войска получили возможность быстрее продвигаться к югу. К концу января 3000 человек ежедневно отправлялись из Дураццо на транспортах, и вскоре количество эвакуируемых было удвоено; в отдельные дни имелась возможность отправлять до 12000 сербов. 26 января начали эвакуацию через Валону.

Деятельность противника в течение этого времени была осторожной по причине воспоминаний, оставшихся у него от операции 29 декабря; его деятельность ограничивалась атаками самолетов на Дураццо, постановкой минных заграждений, обстрелом 3 декабря крейсерами района Ортона и двумя десятками атак подводных лодок, из которых ни одна не увенчалась успехом. Мины вызвали гибель трех пароходов со снабжением у Сан-Джиовани-ди-Медуа, шести траулеров, тральщиков или патрульных кораблей в районах Дураццо и Бриндизи, итальянского транспорта Cittadi Palermo и двух английских траулеров, пришедших к нему на помощь, которые погибли перед Дураццо, а также госпитального судна Marechiara, перевозившего раненых сербов, которые все были спасены, благодаря самоотверженной работе команды. Koenig Albert (германский пароход, захваченный итальянцами и оборудованный под госпитальное судно), шедший из Сан-Джиовани-ди-Медуа с тысячью раненых и больных на борту, был остановлен подводной лодкой, отведен в Каттаро и затем освобожден. Два французских судна, каботажное — Jean-Bart и пассажирский пароход Memphis, погибли перед Дураццо, первый — в результате торпедирования подводной лодкой, а второй — подорвавшись на мине, поставленной U-24.

Служба союзных флотилий была на должной высоте. 26 января французский эскадренный миноносец Bouclier, под командой лейтенанта Виселя, находясь у берега Албании с итальянским крейсером Puglia, ход которого не превышал 17 узлов, не поколебался покинуть эскортируемый им корабль,[50] чтобы броситься полным ходом преследовать австрийский крейсер Novara, который уклонился от боя, предполагая, что он имеет дело с серьезным противником. 6 февраля итальянский эскадренный миноносец Bronzetti преследовал неприятельский миноносец, пока последний не укрылся под защитой батарей Каттаро. 9 февраля Faulx, под командой лейтенанта Парсеваля, бомбами потопил в районе Дураццо австрийскую подводную лодку; масляные пятна появлялись на поверхности воды в течение трех дней после его атаки; Foucault торпедировал 13 января австрийский крейсер типа Novara, возвращавшийся в Каттаро, и причинил ему повреждения. Archimede, Franklin и подводная лодка H-1 выпустили торпеды по неприятельским кораблям, между Дураццо и Себенико, и если сами по себе их атаки не имели успеха, то во всяком случае их бдительность сделала в конце концов невозможным для австрийцев плавание вблизи албанского побережья.

30 января 33000 сербов и черногорцев были уже эвакуированы (7000 в Бизерту, 21000 на Корфу, 5000 в Марсель и на Корсику); 20 февраля их уже было на Корфу 136000 и в Бизерте 13000; французское правительство, считая операцию близкой к завершению, отозвало свои транспорты, в которых оно имело острую потребность, для армии в Салониках.

В это время над Дураццо нависла угроза развертывавшегося наступления австрийских войск. Этот порт был нужен единственно для того, чтобы облегчить эвакуацию сербских войск; для его сохранения нужно было бы сосредоточить значительные силы, которые могли быть более полезными в другом месте. Впрочем, укрепленный лагерь Валоны являлся в это время уже солидным, и итальянцы рассчитывали его энергично защищать, если бы противник до него дошел. Итальянское правительство, при наличии подобной обстановки, решило 16 февраля эвакуировать Дураццо, которое было покинуто последними сербами 10 февраля. Однако положение начало, казалось, изменяться к лучшему, и приказ об эвакуации был отменен; тем не менее 23 февраля он был отдан снова. Штормовая погода еще задержала эвакуацию, а противник уже достиг берега бухты; в результате 26 февраля оставшиеся в Дураццо 8500 человек, под огнем неприятельских батарей, в свою очередь обстреливаемых артиллерийским огнем итальянских крейсеров, были погружены при свежей погоде на 15 пароходов, не имея возможности захватить ни своих пушек, ни своих продовольственных запасов. Тральщик Monsone и два траулера взорвались на минах, транспорты же получили несколько попаданий артиллерийскими снарядами.

Оставалось только эвакуировать сербскую кавалерию (13000 человек и 20000 лошадей), которая и была переброшена из Валоны на Корфу в течение марта месяца.

В дальнейшем первые реорганизованные части сербов покинули 12 апреля Корфу и были переброшены в Салоники, а уже 30 мая, благодаря отличной организации этой переброски французским флотом, 130000 сербских солдат, великолепно снаряженных и физически и морально оправившихся, присоединились к восточной армии, где они сыграли весьма значительную роль в прорыве балканского фронта. Это возрождение — результат великолепного морского усилия, первый этап которого был импровизирован под давлением противника.

Примечания:

4

Однако нельзя упускать из виду, что существовал и поддерживался контакт между французским морским генеральным штабом и британским адмиралтейством. Так, например, «В 1914 г. присутствие на Средиземном море двух германских крейсеров побудило французский морской генеральный штаб потребовать 11 июня у британского адмиралтейства, чтобы линейным крейсерам (английским), находившимся на этом море, была поставлена задача лишить, с началом военных действий, германские крейсера возможности предпринять враждебные действия. На это требование адмиралтейство ответило 20 июня, «что в его намерения входит, чтобы британские крейсера немедленно заставили бы принять бой германские крейсера» (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931, 15 стр.)

5

На случай войны Тройственного союза против двойственного … существовало определенное соглашение о совместном использовании военно-морских сил … Портом стратегического развертывания военно-морских сил всех трех держав была назначена Мессина».

45

«Сербская армия была действительно истощена пятьюдесятью днями отчаянной борьбы с противником, превосходившим ее в силе. Ее потери в результате австро-германского артиллерийского огня были весьма тяжелы … Пожертвовав повозками и полевой артиллерией (артиллерией на колесах), она еще более ограничила свои возможности … сопротивления … На горных высотах, превышавших 2500 м, царствовала исключительно суровая зима; дороги, украшенные наименованием римских или венецианских дорог, являлись простыми тропинками для вьючных животных … эта столь бедная страна не имела никаких ресурсов для питания и расквартирования войск». (Commandant М. Larcher. La grande guerre dans les Balkans. Paris. 1929. 113 стр.).

46

Любопытно, что в порту Сан-Джиовани-ди-Медуа, вместимость которого автор определяет в полдюжины небольших судов, как упомянуто несколько дальше, Novara потопила кроме нескольких парусников два итальянских парохода и один греческий.

47

По сведениям полковника Бужака, 23000 австрийских пленных, захваченных сербами, были эвакуированы и интернированы не на о-ве Сицилия, а на о-ве Сардиния (Colonel Bujac. Belgrade. Des anniversaires. La France Militaire. 23 Novembre, 1930. № 13771).

48

«В своих тяжелых испытаниях сербы имели только одну поддержку величайшую надежду на то, что, достигнув Адриатического моря, они будут спасены … В портах Албанского побережья они найдут провиант, обмундирование, оружие, убежище и прикрытие артиллерии союзных флотов … Антанта, владевшая морями, могла ли она пренебречь междусоюзническим долгом? … Сербы начали выходить к морю со второй недели декабря 1915 г. … Они имели продовольствия только на два дня … они не нашли на берегу ничего, что они ожидали … Италия не могла благосклонно отнестись к появлению сербов в Албании … Она поспешила оккупировать Валону и занять Дураццо». (Commandant М. Larcher. La grande guerre dans les Balkans. Paris. 1929. 114-115 стр.).

49

Собрать необходимые средства и силы для выполнения и обеспечения переброски сербской армии было далеко не легко. Вот, например, окончание рапорта адмирала Дартижа по этому поводу: «Еще лишний раз сделалось очевидным, что если, как я вам уже писал, положение главнокомандующего морскими силами точно не определено в отношении союзных адмиралов, оно является не в меньшей степени неопределенным и в отношении самих французских адмиралов … например, моя первая телеграмма адмиралу Гошэ требовала от него высылки всех находящихся в его распоряжении кораблей … никаких распоряжений еще не сделано, а события продолжают развертываться. Необходимость действовать быстро делается все более и более настоятельной, если мы желаем избежать окончательного уничтожения сербской армии … С сожалением я должен констатировать, что англичане в меньшей степени торгуются в отношении их содействия и проявляют большую поспешность в присылке просимых подкреплений» (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931. 154-155 стр.).

50

Такого рода действия эскортирующего миноносца, по собственной инициативе, без соответствующего распоряжения командира эскортируемого военного корабля, не могут быть признаны правильными. Данная автором оценка действиям командира Bouclier не может не вызвать недоумение.