• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Итальянское правительство благоразумно отказалось от проекта использования своих линейных сил в Верхней Адриатике для поддержки продвижения армии вдоль берега. Тем не менее, оно всегда придавало исключительное значение сотрудничеству военно-морских и военно-сухопутных сил и следующим образом уточнило те цели, которые оно ставило для операций своего флота:

1. Содействовать обеспечению правого фланга итальянской армии на пути к Триесту вдоль берега.

2. Противодействовать обеспечению левого фланга неприятельской армии и прибрежному плаванию судов противника.

3. Препятствовать тралению итальянских мин, поставленных у австрийского берега с тем, чтобы избежать неожиданностей.

4. Противодействовать операциям противника против итальянского побережья (декларация адмирала Пини, помощника начальника морского генерального штаба, на междусоюзнической конференции на Мальте 2 марта 1916 г.).

Таким образом итальянское правительство содержало в Венеции бригаду броненосных крейсеров, половину своих эскадренных миноносцев и миноносцев и десяток подводных лодок как для обеспечения этого пункта против возможных попыток противника, так и для продолжения сухопутного фронта в водах Триестского залива. Сухопутное главное командование настойчиво высказывало пожелания о более эффективном содействии со стороны флота, и военный совет, собранный под председательством генерала Кадорна, требовал такового от адмирала ди Ревеля, вступившего в исполнение обязанностей командующего морскими силами в Венеции. Однако последний, вполне основательно полагая, что операции крупного масштаба в этом районе, где малые глубины особо благоприятствовали использованию мин заграждения, были бы настолько же опасными, насколько и бесполезными, отказался их предпринять без специального приказа морского министра. Таким образом, между сухопутным и морским командованием выявилось расхождение во взглядах по этому вопросу, подобное тому, какое за год перед тем имело место в прибрежной зоне Фландрии. Как там, так и здесь это расхождение явилось результатом недостаточности знания сухопутным командованием средств и возможностей морских сил и тех опасностей, с которыми приходится иметь дело военным кораблям. Возвращение бригады броненосных крейсеров в Бриндизи 6 апреля 1916 г. означало окончательный отказ от первых концепций.

Вместе с тем, однако, адмирал ди Ревель стремился к тому, чтобы, насколько это окажется возможным, обеспечить армии содействие флота. Он всячески стремился ускорить постройку мониторов, разведчиков и больших эскадренных миноносцев, которые он заложил на заводах, будучи начальником морского генерального штаба, организовывал бронепоезда, чтобы возместить отсутствие постоянных батарей на побережье, и значительно активизировал операции легких сил Венеции.

В ожидании окончания постройки мониторов, адмирал ди Ревель распорядился вооружить 150-и 200-мм орудиями понтоны и использовал их для участия в наступлении на фронте Изонцо. В то же время для воспрепятствования операциям австрийцев в Триестском заливе были поставлены минные заграждения: патрули мешали работе тральщиков противника, а итальянцы производили смелые налеты на неприятельское побережье. Так, миноносец 24-OS проник до порта Триеста, Zeffiro под огнем береговых батарей разрушил в Паренцо базу гидросамолетов; наконец, из маленького порта Градо, который адмирал ди Ревель распорядился привести в готовность к обороне, почти ежедневно отправлялись на разведку миноносцы и гидросамолеты; служба эскортирования обеспечила безопасность морских сообщений между Верхней и Нижней Адриатикой.

По мере развития итальянской авиации, стали происходить как частые бомбардировки военных объектов Триеста и Пола, так и многочисленные воздушные бои. В порядке репрессалий была атакована Венеция, причем в ее обороне принимали участие и сухопутные самолеты, принадлежавшие французской армии.[51] Наша эскадрилья гидросамолетов принимала участие в мере, которая допускалась ее слабым составом, доходившим, время от времени, до двух-трех аппаратов, и часто производила бомбардировку кораблей в море или на неприятельских рейдах. Однако, она понесла при этом тяжелые потери: 15 августа 1916 г. мичман Жан Рулье, направлявшийся бомбардировать Триест, был убит недалеко от Мирамар в воздушном бою с австрийским гидросамолетом; итальянский торпедный катер, под огнем противника, подобрал его тело и спас гидросамолет; 31 декабря, в результате случайного взрыва бомбы, были убиты лейтенант Рейно, мичман Хариа и 16 французских и итальянских матросов, ранено 17 человек и выведены из строя два гидросамолета.

Несмотря на опасность минных заграждений, итальянские подводные лодки производили частые вторжения в неприятельские воды, где Atropo потопила миной австрийский пароход. Во время одной из таких экспедиций Pullino потерпела 1 августа 1916 г. крушение на скалах острова Галиола, вблизи Фиуме; ее экипаж оказался вынужденным покинуть корабль. В свою очередь 2 августа подводная лодка Salpa, посланная разрушить артиллерийским обстрелом остатки Pullino, торпедировала неприятельский эскадренный миноносец Magnet, кормовая часть которого была разрушена взрывом.

Весной 1916 г. вступили в строй первые сверхбыстроходные торпедные катера (25 узлов, осадка 50 см, две самодвижущиеся торпеды), которые сделались ценным дополнением для патрульных сил. Некоторые из них ставили мины в самых входах в порты противника. В ночь с 1 на 2 ноября одному из них удалось преодолеть бон у Фазана, при входе в Пола, с помощью миноносца 9-PN, который был оборудован приспособлением, специально предназначенным, чтобы погрузить этот бон в воду; торпедный катер выпустил две торпеды в корабль, стоявший на якоре на рейде, и благополучно ушел. Торпеды не взорвались, но впечатление от этого случая в Италии было очень сильное.

После эвакуации Дураццо, база, которую итальянцы организовали в Валоне, была под угрозой нападения австрийских войск. Итальянцы организовали там обширный укрепленный лагерь, гарнизон которого в течение 1916 г. последовательно был доведен свыше чем до 100000 человек; флот выделил для защиты этого лагеря от атак со стороны моря бригаду из четырех линейных кораблей типа Regina Elena, к которым вскоре были присоединены четыре броненосных крейсера, дивизион эскадренных миноносцев, миноносцы, подводные лодки, вспомогательные суда и авиационная станция. Кроме того, легкие силы Бриндизи почти ежедневно обеспечивали эскортированием многочисленные транспорты, которые доставляли снабжение в укрепленный лагерь.

Эта служба противолодочных патрулей и дозоры на линии Отрантского барража оставляли мало свободных кораблей для набеговых операций в Адриатике. Состав легких сил, однако, увеличивался; в 1916 г. в итальянском флоте вошли в строй: крейсер, два эскадренных миноносца, двадцать девять миноносцев и двадцать подводных лодок. Наш отряд все время сохранял в своем составе двенадцать эскадренных миноносцев, но теперь все они были типа 800-тонных; эскадренные миноносцы в 400 и 600 тонн не имели ни скорости хода, ни наступательной силы, соответствовавших тем операциям, которые предусматривались. Почти постоянное пребывание в море, при неблагоприятном климате, отражалось на личном составе и на состоянии материальной части. Неисправность кораблей часто имела место, а ремонтные средства, которыми располагали итальянцы в Таранто и в Бриндизи, были едва достаточны для текущего ремонта столь многочисленного флота. Благодаря инженеру флота Локу, который добился максимальной утилизации весьма ограниченных ресурсов плавучей мастерской Marceau, последняя оказалась в состоянии успешно выполнять и весьма трудные работы, например, временное исправление эскадренного миноносца Cimeterre, получившего тяжелые повреждения в результате посадки на мель; тем не менее, наши корабли иногда бывали вынуждены отправляться для ремонта в Тулон или в Бизерту, а английские — на Мальту, что ослабляло состав сил, целиком поглощаемых текущей службой.

Противник со своей стороны имел, по существу, только одну цель — по мере возможности обеспечивать подводные лодки, преимущественно германские, которые направлялись в Средиземное море для операций против морской торговли союзников. Правда, время от времени появлялись сведения о намерении австрийского флота выслать в море свои линейные корабли, чтобы соединиться с турецкой эскадрой или с германским флотом, который должен был прорваться в Средиземное море; но это были возможности весьма мало вероятные, учитывая значительность тех сил, которые блокировали Дарданеллы и Северное море, и когда союзные адмиралы коснулись этих возможностей на конференции, состоявшейся на Мальте 2 марта 1916 г., они единогласно признали, что единственная новая мера, которую можно было бы провести, заключалась в приближении французского флота к Адриатике путем переноса его базирования на рейд Аргостолио. Эта мера была реализована во второй половине апреля.

К этому времени в Таранто пришел Andrea Doria, прибытие которого довело до шести число линейных кораблей типа дредноут 1-й итальянской эскадры; австрийцы имели их только четыре, но чтобы обеспечить еще более решительным образом превосходство союзников, итальянское адмиралтейство требовало, чтобы бригада из трех линейных кораблей типа Danton, постоянно находившаяся или в Аргостолио или на Корфу, была готова присоединиться к главным силам герцога Абруццкого в момент, когда последний признает это необходимым. Это предложение не было принято ввиду неудобств, которые могло бы повлечь рассредоточение французских линейных кораблей. Тем не менее, адмирал Дартиж де Фурнэ обещал, что по крайней мере одна из его дивизий будет находиться на Корфу, чтобы быстрее оказать содействие в случае выхода противника с большими силами. В действительности австрийцы и не думали выходить в море с линейными кораблями. Они ограничивались только высылкой время от времени в море легких крейсеров и миноносцев в поисках легких успехов. Их разведывательная служба была организована значительно лучше, чем у итальянцев, вследствие чего могли иметь место лишь редкие, совершенно случайные встречи между легкими силами обеих сторон. Поэтому случаи, заслуживающие быть отмеченными, относятся почти исключительно к области подводной войны.

Непрерывно поддерживаемое наблюдение за подходами к Бриндизи не смогло помешать противнику ставить перед портом минные заграждения; в начале марта на них погибли два английских траулера, а 16 марта UC-12 сама взорвалась на одной из мин, поставленных ею вблизи входного фарватера порта.

Со своей стороны, наши союзники ставили также много мин, как у берегов Албании, чтобы помешать австрийцам использовать албанские порты, так и у своих собственных побережий, чтобы сделать таковые более недоступными для кораблей противника; одновременно они устроили барражи перед Бари, Барлетта, Термоли, Ортоной, вокруг Валоны и в каналах Далматинского архипелага. Как итальянские, так и неприятельские мины[52] часто срывались с якорей и плавали по Адриатике, делая судоходство опасным, таким образом 17 мая погиб итальянский пароход Stura, экипаж которого был спасен Faulx.

18 марта, в 7 милях к юго-западу от Дураццо, подводная лодка U-6 торпедировала Renaudin, который находился в патруле и шел 25-узловым ходом с двумя другими французскими эскадренными миноносцами и тремя итальянскими; корабль, получивший попадание в машинное отделение, был разорван на две части; Commandant-Bory, под командой лейтенанта Карель, уклонился от двух других торпед того же противника и, маневрируя с ловкостью и решимостью, смог спасти командира дивизиона капитана 2 ранга де Буазанже, его помощника, капитана 3 ранга итальянского флота де Робиланта, и часть личного состава; однако лейтенант Гарди, командир Renaudin, два офицера и сорок пять матросов погибли. В тот же вечер Papin отправился в крейсерство на место катастрофы, а капитан 1 ранга де Какерэй произвел с шестью эскадренными миноносцами разведку, которая все же не обнаружила противника.

В мае произошли новые изменения в высшем командовании итальянского флота;[53] вице-адмирал Каньи сделался главным командиром в Бриндизи, вице-адмирал Милло — главным командиром в Валоне, контр-адмирал Пини — командиром разведывательной дивизии; в сентябре последний был заменен контр-адмиралом Актоном.

Усилия адмирала Каньи с момента вступления в должность сосредоточились на максимально активном использовании входивших в строй торпедных катеров. 7 июня, во время первой ночной операции, два из них, шедшие до албанского берега на буксире миноносцев и прикрываемые с моря дивизионом французских эскадренных миноносцев, торпедировали на рейде Дураццо австрийский пароход; 15 июня, вследствие сообщения о происходящих, якобы, войсковых перевозках, эскадренные миноносцы были высланы в Сан-Джиовани-ди-Медуа, однако никого там не встретили; 25 июня после обнаружения воздушной разведкой в Дураццо двух больших пароходов, два торпедных катера ходили ночью их торпедировать: один из пароходов был потоплен, а другой поврежден, несмотря на беглый огонь установленных на берегу батарей.

В свою очередь, австрийская подводная лодка U-5 торпедировала 8 июня вблизи Лингетта транспорт Principe Umberto, на котором находилось 2800 итальянских солдат; 2000 из них утонули. 23-го числа австрийская подводная лодка U-15 потопила в 20 милях к востоку от Отранто вспомогательный крейсер Cittadi Messina; наш эскадренный миноносец Fourche, который его эскортировал, сбросил бомбы и считал, что ему удалось потопить лодку, потому что на поверхности воды появились масляные пятна; затем командир миноносца лейтенант Бинос де Помбарат организовал спасение погибавших. Однако, в то время как Fourche маневрировал среди обломков, он был, в свою очередь, разорван надвое взрывом другой торпеды и пошел ко дну менее чем через минуту. Только по истечении трех часов прибыла помощь из Бриндизи и Валоны; девятнадцать человек с Fourche погибли; остальные продержались на воде и были спасены.

В ближайшее после этого время союзники понесли и другие потери. 28 июня итальянский миноносец Serpente пошел ко дну в результате столкновения с Cittadi Bari; 9 июля Impetuoso во время крейсерства в Отрантском проливе вместе с Insidioso был торпедирован подводной лодкой, причем погибла половина его экипажа; 14 июля итальянская подводная лодка Balilla, кончавшая свои испытания, была уничтожена у мыса Планка после жаркого ночного боя с несколькими австрийскими миноносцами, причем ее командир, капитан 3 ранга Фаринати, подобно нашему Морилло, нашел в этом бою геройскую смерть со всей своей командой. 15 июля на мине около Каттаро взорвалась английская подводная лодка H-3. Наконец, 2 августа большой линейный корабль Leonardo da Vinci пошел ко дну в порту Таранто в результате возгорания в одном из его погребов, вызванного злоумышленником. Более двухсот человек, в том числе двадцать один офицер, погибли вместе с кораблем.

В этот же день дивизион эскадренных миноносцев в составе Commandant-Bory, Bisson, Ardito и Impavido, под командой капитана 2 ранга Фрошо, возвращался в Бриндизи с итальянским катером, произведшим атаку на приткнувшийся к мели в Дураццо пароход, который австрийцы использовали в качестве наблюдательного поста. Когда командир дивизиона узнал, что два неприятельских эскадренных миноносца (это были Wildfang и Warasdiner) обстреляли на рассвете Мольфетта, он взял курс на Меледа, чтобы отрезать им путь отступления. Адмирал Каньи выслал из Бриндизи Nino Bixio с тремя итальянскими эскадренными миноносцами, затем Liverpool с четырьмя французскими эскадренными миноносцами и, наконец, Abba и Ardente из флотилии Валоны, которые находились в море, эскортируя воздушную разведку, приняли участие в преследовании противника. Commandant-Bory и Abba открыли огонь на большой дистанции по австрийским кораблям, но Aspern, вышедший из Каттаро с двумя миноносцами на помощь, соединился с ними и прикрыл их ранее появления союзных крейсеров. Наши эскадренные миноносцы были вынуждены прекратить преследование в 15 милях от Каттаро. При возвращении они были безрезультатно атакованы подстерегавшей их подводной лодкой. Ввиду отсутствия в этот день союзной подводной лодки у Каттаро, противник вернулся в порт без потерь.

Немного спустя, 27 августа, Италия объявила войну Германии. Положение на Адриатическом море сделалось, таким образом, более определенным, и итальянские корабли получили с этого момента возможность вместе с союзными преследовать общего врага.

В течение 1916 г. разведывательная дивизия, базировавшаяся на Бриндизи, насчитывала в своем составе около двадцати подводных лодок: от шести до десяти итальянских, от восьми до двенадцати французских и от трех до пяти английских. Согласно инструкций морского министра главнокомандующему, число наших лодок на Адриатике было ограничено только потребностью, которая могла иметь место в них в других местах; морской министр адмирал Лаказ полагал, что их операции являлись особенно многообещающими именно на Адриатическом море.

Венеция без конца требовала подкреплений, и несколько подводных лодок трех держав были выделены туда в несколько приемов из Бриндизи; туда же была направлена большая часть из двадцати новых лодок, вошедших в строй в течение 1916 г. Вместе с тем напряженная служба лодок подвергала корабельный состав тяжелому испытанию. в особенности это относилось к кораблям, снабженным нефтяными двигателями, которые сами по себе не были вполне удачными; в результате невозможность их использования часто имела место. Наши паровые подводные лодки типа Pluviose, более старые, но более надежные, лучше выносили тяжелые условия службы; несмотря на ограниченность их района действия в подводном состоянии, который лимитировал продолжительность их операций, на них лежала основная нагрузка в операциях этого года. При таких условиях число союзных лодок, находившихся в состоянии, допускающем их использование, падало иногда в Нижней Адриатике до шести или семи.

Они использовались для позиционной службы в разных пунктах: на подходах к итальянскому побережью, в Далматинском архипелаге и особенно в районе мыса Планка для операций на сообщениях между Каттаро и Себенико; в непосредственной близости от этих двух портов, перед Дринским заливом и в районе Дураццо. Гибель Balilla и H-3 заставила прекратить эти операции, но по истечении шести недель они были возобновлены французскими лодками, по инициативе капитана 1 ранга де Какерэя. Командир нашего отряда добился также посылки подводных лодок в определенные районы в открытом море, в места, где, по его мнению, они имели более шансов встретить корабли противника при их переходах в ту и в другую сторону между Каттаро и Отрантским проливом.

Условия погоды и развертывание средств обороны противника делали эти операции исключительно трудными. Австрийцы организовали базу легких сил в Рагознице, около мыса Планка; расположили гидросамолеты в Дураццо и в Курцола, а сухопутные самолеты на мысе Лагги; поставили свои малые подводные лодки на позиции для борьбы с нашими. Приходилось держать блокаду очень близко от берега, и, не всплывая, вести непрерывное наблюдение. В летнее время частые штили и исключительная прозрачность воды облегчали задачу сторожевых кораблей и самолетов; последние видели подводные лодки в погруженном состоянии, как если бы они были на поверхности, и определяли даже их национальную принадлежность по расположению торпедных аппаратов. Риск от мин, неприятельских и своих, являлся не менее значительным; мины щедро расставлены вдоль всего побережья, а корабли, которые можно атаковать, выходят только ночью. Кроме того, жестокие течения в районе мыса Планка, песчаные банки, которые продолжают берега Албании, создавали дополнительные опасности сверх вышеперечисленных.

Одна из атак, произведенных в этом районе, явилась результатом неприятного недоразумения:

Ampere торпедировала госпитальное судно Elektra, опознавательные знаки которого были плохо различимы; зато Archimede там же 5 апреля потопила транспорт, эскортировавшийся тремя миноносцами, которые ее преследовали, безрезультатно бросая бомбы. 4 мая Bernouilli, под командой лейтенанта Рэнэ Одри заметила перед входом в Каттаро, два эскадренных миноносца и торпедировала один из них на дистанции в 200 м, это был Czepel, корма которого оказалась разрушенной, причем 13 человек было убито и 6 ранено; Bernouilli была атакована другим эскадренным миноносцем и погрузилась на большую глубину (море было совершенно спокойно и прозрачность воды была исключительной); минут сорок спустя она снова поднялась и выпустила вторую торпеду, которая прошла мимо цели.

9 мая Archimede потопила еще транспорт в каналах Далматинских островов, вблизи острова Меледа, куда она рискнула глубоко проникнуть. Atalante, Artemis, Le Verrier и Gay-Lussac выпустили торпеды по неприятельским миноносцам и подводным лодкам, которым удалось от них уклониться. Gay-Lussac, а затем Cugnot, буксировавшиеся в подводном состоянии английскими траулерами Taits и Tea Rose, находились в противолодочном крейсерстве в Отрантском проливе; там они обнаружили несколько неприятельских подводных лодок, но атаковать их не смогли. Английские подводные лодки производили безрезультатные атаки подводных лодок и транспортов.

Деятельность противника, в свою очередь, выразилась в усилении наблюдения за подступами к угрожаемым пунктам. Ampere подверглась перед Рагузой воздушной атаке, но вернулась без повреждений; миноносцы атаковали Atalante; у мыса Планка Le Verrier под командой лейтенанта Мак Грата 26 июня дралась в течение четырех часов с удивительным упорством с несколькими сторожевыми кораблями, выпустив три торпеды, которые прошли под килем противника; сама же она подверглась только легким авариям; Gay-Lussac несколько часов преследовалась в Дринском заливе тремя миноносцами, от которых ей удалось все ж скрыться; неприятельские подводные лодки безрезультатно выпустили торпеды по Faraday и Artemis. Однако, кроме гибели H-3 и Balilla, о которых уже было сказано, нам пришлось сожалеть и о гибели Foucault.

15 сентября, находясь в позиционном положении, в 10 милях от Каттаро, при отличной погоде и совершенно спокойном море, она вдруг почувствовала несколько взрывов; один из них был очень сильным: это были бомбы самолета, который благодаря значительной прозрачности воды заметил ее корпус, не будучи сам обнаружен вахтенным офицером лодки.

Подводная лодка не пострадала бы, если бы, в результате проникновения во внутрь воды от взрыва, в электропроводке не произошло короткого замыкания, которое вызвало прекращение электрического освещения и начало пожара.

Тотчас после взрывов командир лодки, лейтенант Девэн, приказал погружаться, и лодка ушла до 75 м; однако ее корпус выдержал давление; выполненные с величайшим хладнокровием маневры заставили лодку подняться на глубину 25 м. В течение получаса личный состав бился над тем, чтобы потушить пожар, прекратить доступ воды и пустить в ход моторы; однако, все усилия в этом направлении оказались тщетными, и командир, видя бесполезность дальнейших усилий, поднял Foucault на поверхность.

Над лодкой оказалось уже три самолета, летавших на небольшой высоте и сбрасывавших новые бомбы, которые падали вблизи; однако пулеметы, установленные на ее палубе, заставили их удалиться. Тем не менее, лодка уже не имела возможности передвигаться. Командир отдал приказание взорвать корабль, выпустить голубей, которые впрочем в Бриндизи не вернулись, открыть доступ воды в лодку и ее покинуть. Сам он покинул ее последним; лодка же взорвалась и пошла ко дну. Личный состав был подобран австрийцами и доставлен на миноносце в Каттаро, где моряки Sankt Georg, почти все триестинцы или далматинцы, оказали им весьма сердечный прием.

Таким образом итог операций союзных подводных лодок в Нижней Адриатике за 1916 г. выразился тремя успешными операциями Archimede и Bernouilli и потерей трех лодок. Но, хотя многочисленные атаки наших подводных лодок были неудачны, все же, в результате, их операции сделали выходы неприятельских кораблей в море весьма редкими. Кроме того, они в значительной мере содействовали обеспечению безопасности Валоны. Наконец, наши подводные лодки выполнили, вместе с итальянскими торпедными катерами, ряд активных операций, весьма опасных для больших надводных кораблей. Во время этих операций они сами подвергались значительному риску; своеобразные условия, в которых им приходилось оперировать, были крайне трудными по сравнению с операциями германских подводных лодок на Средиземном море и более трудными, по оценке офицеров английских подводных лодок, чем операции в Мраморном море.

На конференции, которая имела место на Мальте в марте 1916 г., вопрос об Отрантском барраже был подробно разобран. Союзные адмиралы пришли к заключению, что этот барраж должен простираться в глубину примерно на 80 миль, чтобы подводные лодки, вынужденные его проходить в подводном положении, истощали бы энергию своих аккумуляторов и оказывались вынужденными затем продолжать свой путь в надводном положении, становясь легкой добычей сторожевых кораблей. Но для этого необходимо было значительно увеличить число последних, между тем ни один из союзников не располагал необходимыми ресурсами.

Впрочем, на этом отрезке времени, в связи с вооружением торговых судов, лучшей организацией охраны морских путей и, в особенности, с временным выходом из строя нескольких неприятельских подводных лодок, потери союзников на Средиземном море сократились; за первые четыре месяца 1916 г. средняя месячная цифра потопленного тоннажа не превышала 25000 тонн. Однако уже в июне цифра потерь поднялась до 85000 тонн и держалась на уровне свыше 100000 в течение шести следующих месяцев, достигнув даже 170000 в ноябре.[54] В то же время число германских подводных лодок, базирующихся на Пола, с шести в конце 1915 г. поднялось до двенадцати в середине 1916 г. и до двадцати трех к 31 декабря того же года. Около десяти австрийских подводных лодок, нередко укомплектованных германским личным составом, часто и на длительное время покидали Адриатическое море: так Curie, превращенная в U-14, совершила 27-дневное крейсерство в Ионическом море.

Отрантский барраж, несмотря на его несовершенство, все же нанес противнику некоторые потери. 13 мая 1916 г. U-6, которая в свое время потопила Renaudin, попав в сети, была вынуждена подняться на поверхность и затем была уничтожена артиллерийским огнем английских дрифтеров, взявших в плен ее экипаж. UB-44 была потоплена 30 июля при помощи противолодочных бомб. Две другие, в июле и в августе, не смогли выпутаться из сетей и были пущены бомбами ко дну; названия их не были установлены. На каждый из этих инцидентов противник отвечал ночной атакой: 1 июня два австрийских миноносца артиллерийским огнем потопили один дрифтер; 12-го числа подводная лодка в полупогруженном состоянии выпустила торпеду в другой, но не попала и подверглась преследованию итальянского контрминоносца Astore; 9 июля Novara потопила два дрифтера, взяла в плен девять английских моряков и удалилась до появления итальянских миноносцев; 26 августа три самолета сбросили бомбы, которыми потопили еще один дрифтер.

В июне 24 новых английских дрифтера усилили флотилию; в августе, для содействия им, из Англии прибыли несколько моторных катеров, вооруженных пушками и бомбами. Однако, прикрытие дрифтеров, несмотря на это, оставалось совершенно необеспеченным, и адмирал Керр, командовавший английскими морскими силами, после безуспешных просьб, обращенных к адмиралтейству о присылке эскадренных миноносцев, решил отнести барраж назад, с параллели Отранто на линию Леука — Фано, чтобы удалить его от противника. Командир, которому непосредственно подчинялся барраж, с этого времени имел штаб в Галлиполи, вдали от района операций своих кораблей. Что касается союзных эскадренных миноносцев, то они, более чем когда-либо, были загружены эскортированием: помимо обеспечения весьма оживленного сообщения между Бриндизи и Валоной, нужно было эскортировать транспорты, перевозившие итальянский экспедиционный корпус в Салоники; кроме того, наши союзники овладели Порто Палермо и Санти Каранта. Новые потоки судоходства установились между этими портами и итальянским берегом. Этим обстоятельством воспользовались подводные лодки противника. Транспорты Stompalia и Poldecera и нефтеналивное судно Marequita были торпедированы несмотря на эскортировавшие их эскадренные миноносцы. В ночь с 16 на 17 октября итальянский эскадренный миноносец Nembo, эскортировавший из Валоны в Санти Каранта транспорт Bormida, был торпедирован и пущен ко дну U-16 перед Порто Палермо; сорок человек из состава его экипажа, в том числе и командир, так же как восемьдесят моряков Bormida, начавших бросаться в море, погибли. Однако на палубе Nembo находились противолодочные бомбы, которые были поставлены на взрыв при достижении определенной глубины; когда он погружался и достиг соответствующей глубины, последовал взрыв, который вызвал у оставшейся поблизости U-16 течь, заставившую личный состав эвакуировать лодку. Экипаж лодки спасся на шлюпке, брошенной транспортом, и добрался до берега; однако спасшиеся с Nembo, которые отказались вместе с противником воспользоваться шлюпкой, ранее их достигли берега вплавь и подняли тревогу; все немцы были захвачены в плен.

Офицеры U-16 на допросе заявили, как это сделали и их товарищи с U-6, что проход Отрантским проливом являлся «немного изматывающим» для командиров подводных лодок, но не представлявшим серьезных затруднений. Часто, впрочем, они его проходили без каких бы то ни было помех. Однажды ночью Novara и три миноносца, пришедшие из Каттаро с целью атаковать дрифтеры, буксировавшие сети, не встретили ни одного из них на всем протяжении пролива. Часто, когда подводная лодка в подводном состоянии попадала в сети, отсутствие хорошо вооруженных кораблей не давало возможности завершить это начало успеха, и противник выпутывался из сетей без большого труда.

К деятельности сторожевых кораблей присоединялась и деятельность воздушных сил. С лета наши гидросамолеты из Корфу расширили зону наблюдения до Отрантского пролива и атаковали несколько подводных лодок. С 20 сентября по 20 октября они произвели не менее девяноста двух перелетов через Адриатику. В частности, они приняли участие в предпринятой 8 октября попытке задержать U-35, возвращавшуюся в Пола после успешного крейсерства в западной части Средиземного моря; попаданий в нее они не могли добиться, а один из них был сбит лодкой. На этот раз были развернуты и значительные морские силы: подводные лодки, траулеры, малые и большие миноносцы (последние только днем, потому что итальянское командование не желало их подвергать риску возможных ночных сюрпризов). Однако связь между отдельными звеньями этой западни была несовершенна, и противник прошел без помех.

В конце октября в Таранто, под председательством герцога Абруццкого, состоялась конференция и контр-адмирал Фату, командующий всеми патрулями Средиземноморского театра, доложил на ней новый проект организации, который был принят в его основных моментах.

Было решено, что дрифтеры будут держаться в зоне глубиною в пятнадцать миль, имеющей осью параллель Отранто; английские моторные катера, недостаточно мореходные, чтобы на них можно было бы рассчитывать на средине Адриатики в свежую погоду, должны были днем наблюдать за берегом между Отранто и Леука. К северу итальянцы выставляли 22 из 58 купленных ими для противолодочных патрулей траулеров и 18 миноносцев по 200 тонн; они не находили возможным использовать здесь эскадренные миноносцы, считая последние необходимыми для операций против австрийского флота, если бы таковой вышел в море. К югу, во французской зоне, моторные катера, траулеры, миноносцы и канонерские лодки бригады патрулей Ионического моря должны были нести охрану настолько регулярно, насколько это позволили бы их тяжелые задачи эскортирования и патрулирования. Эта организация должна была быть дополнена наблюдательными постами в Отранто и в Сазено, радиопеленгаторными станциями на обоих берегах пролива, позициями подводных лодок в зонах, которыми противник чаще всего пользовался для прохода пролива, постановкой минных заграждений вблизи побережий и постоянной, когда возможность ее не исключается погодой, воздушной разведкой самолетами: итальянцы должны были иметь в Бриндизи 22 аппарата и в Валоне 16, а наша авиационная станция на Корфу обладала 30-ю аппаратами.

В общем, барраж простирался в глубину на 60 миль, но плотность его была весьма незначительной, потому что корабли, входившие в его состав, были распределены в ширину на 45 миль. Кроме того, наличие единиц, принадлежавших трем различным нациям, затрудняло организацию командования, распределенного между итальянским капитаном 1 ранга на севере, английским адмиралом в центре (причем оба подчинялись итальянскому главнокомандующему) и на юге — французским капитаном 1 ранга, подчиненным главнокомандующему наших морских сил. Последний, представляя министру рапорт, в котором адмирал Фату отдавал отчет о результатах конференции, писал: «эти три офицера будут без связи и можно бояться, что, несмотря на величайшее стремление к согласию, их усилиям и их действиям будет недоставать координации, которая может быть обеспечена только единством руководства».[55]

Неприятельские подводные лодки продолжали проходить через пролив.

Конец 1916 г. был отмечен на Адриатическом морском театре только ограниченным числом событий. «Уже несколько недель, — писал командир французского отряда в рапорте от 1 декабря, — война, так сказать, прекратилась на Нижней Адриатике. До последнего времени, хотя отдельные моменты и напоминали нам время от времени, что мы находимся едва в 100 милях от противника, однако в минувшие полмесяца я не имею даже намека на операцию, о которой я мог бы донести».

Активность легких сил в Бриндизи развертывалась почти исключительно в рамках обеспечения сообщений с побережьем Албании.

Переход английского монитора Earl of Peterborough, который направлялся в Венецию для содействия в операциях итальянской армии, явился причиной для развертывания сил в крупном масштабе: дивизион миноносцев производил разведку пути перед его проходом; подводные лодки прикрывали его со стороны открытого моря; другие наблюдали за выходом из Каттаро; крейсера и эскадренные миноносцы его непосредственно эскортировали. Переход совершился благополучно.

Операция итальянских торпедных катеров, отважно проведенная лейтенантом Пагано, окончилась потоплением 4 ноября в Дураццо австрийского парохода.

В ночь на 11 декабря линейный корабль Regina Margherita, выходя из Валоны, коснулся двух мин, сорванных в результате свежей погоды из барража, и тотчас пошел ко дну: пятнадцать офицеров и большая часть команды погибли.

17 декабря подводная лодка попалась в сети отрантских траулеров и по всей вероятности погибла: это заставляло ждать оживления деятельности противника.

В самом деле, в 21 ч. 30 мин. 22 декабря эскадренные миноносцы Scharfschutze, Reka и Dinara, пришедшие из Каттаро, внезапно атаковали дрифтеры; последние энергично защищались. В этот момент шесть французских эскадренных миноносцев Casque, Protet, Commandant Riviere, Commandant-Bory, Dehorter и Boutefeu, направляясь из Бриндизи в Таранто, чтобы обеспечить на следующий день эскортирование транспортов, огибали мыс Отранто и заметили на SSO отблески пушечных выстрелов. Командир соединения де Буазанже тотчас приказал следовать его движениям, увеличил ход и взял курс к месту боя. Но Protet, который шел за ним в кильватер, ничего не видя, остался позади; Commandant Riviere с капитаном 2 ранга Ле Сортом последовал за Casque, остальные корабли быстро потеряли их из виду. В результате, Casque и Commandant Riviere ввязались одни в бой на близкой дистанции; Commandant Riviere уклонился от торпеды, но получил несколько снарядов, один из которых, попав в кормовой котел, тотчас вывел его из строя.

Австрийцы стали полным ходом удаляться в Каттаро. Casque, полагавший, что за ним следует его дивизион, бросился преследовать австрийцев и мало-помалу сблизился с ними. Очутившись совсем рядом с противником, он уклонился от выпущенной в него торпеды и в свою очередь выпустил торпеду, которая прошла мимо цели; затем он стал маневрировать, чтобы сцепиться с неприятельским кораблем на абордаж. Casque был уже близок к успеху, как вдруг, в 23 часа, снаряд разорвался в его передней кочегарке; машинисты и кочегары немедленно изолировали получивший аварию котел; Casque оказался в состоянии продолжать преследование до высоты мыса Рондони; но его скорость была снижена до 23 узлов, и поэтому австрийцы ушли от преследования. Видя себя в одиночестве, Casque оказался вынужденным возвратиться.

В течение этого времени Commandant-Bory, обогнав Protet, тщетно пытался присоединиться к командиру соединения; находясь в зоне обстрела и не видя, откуда стреляют, он направился к еле видимым силуэтам и нашел Protet в сопровождении Dehorter и Boutefeu; соединившись, они стали искать Casque и пошли в направлении вспышек на севере, но было уже слишком поздно.

Сигнал тревоги, данный Casque в 21 ч. 45 мин., был принят в Бриндизи только час спустя.

Получив этот сигнал, адмирал Актон выслал в подкрепление дивизион итальянских эскадренных миноносцев с Abba во главе, затем Gloucester, сопровождаемый двумя другими эскадренными миноносцами. Они направились к Каттаро. Их соединение с французским отрядом произошло в 2 ч. 15 мин. на полпути между мысом Мендерс и Бриндизи. При этом Abba на 31-узловом ходу столкнулся с Casque, а затем с Boutefeu. Commandant-Bory взял Casque на буксир; три потерпевших аварии корабля под эскортом остальных прибыли утром в Бриндизи, встретив в 15 милях от порта неприятельскую подводную лодку, атаки которой не были допущены миноносцами и самолетами, сбрасывавшими бомбы.

Наши корабли имели двух убитых, одного пропавшего без вести и одного тяжело раненного; противник получил незначительные повреждения и потерял одного человека. Мы упустили великолепный случай, так как наши силы были несравнимо более значительными, чем силы австрийцев. Правда, руководство нашими кораблями затруднялось их численностью. Это было первое ночное столкновение между быстроходными кораблями на Адриатическом море, и в этом случае опять выгода была на стороне нападавшего, трудности — на стороне оборонявшегося.

Примечания:

5

На случай войны Тройственного союза против двойственного … существовало определенное соглашение о совместном использовании военно-морских сил … Портом стратегического развертывания военно-морских сил всех трех держав была назначена Мессина».

51

При защите Венеции от воздушных атак итальянцами впервые были применены воздушные заграждения с использованием для этой цели сферических аэростатов, выставленных двумя кольцами для защиты города и его военных сооружений. (Применение аэростатов заграждения. «Вестник противовоздушной обороны». 1939. Сентябрь. 59 стр.)

52

«Продолжительность боевой службы австрийских мин была чрезвычайно низка, что объяснялось конструктивными недостатками соединений мин с якорями, а также свежими погодами. Кроме того, держащая сила якорей была недостаточна, вследствие чего мины дрейфовали. С начала войны по 31 декабря 1914 г. убыль выразилась в 588 мин, что составляло свыше 30% от общего числа поставленных к этому времени мин. Несмотря на ряд усовершенствований, мины все же и в дальнейшем срывались с минрепов. Сорванные мины как австрийские, так впоследствии и итальянские затрудняли плавание австрийскому флоту, в особенности торговому. Так, например, на сорванных минах погиб в 1914 г. австрийский миноносец 26". (Проф. Л. Г. Гончаров и Б. А. Денисов. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914-1918 гг. Военмориздат. 194Д 134 стр.)

53

«Декрет от 30 апреля 1916 г. снизил предельный возраст для адмиралов итальянского флота и установил, что по достижении определенного возраста адмиральские чины флота могли занимать только береговые должности; этот декрет, по-видимому, явился выражением стремления правительства дать новый толчок к активизации морских операций». (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Pans. 1931. 185 стр.)

54

«Все удачи германских подводных лодок бледнеют перед достигнутыми ля Перьером (Арно де Ляперьер). С 26 июля по 20 августа 1916 г. он потопил не менее 54 судов общим водоизмещением в 91000 т; он доставил в Пола их 54 флага» (Е. Delage. La guerre sous les mers. Paris. 1934. 131 стр.). Имея в составе команды лучшего наводчика германского флота, ля Перьер топил свои жертвы несколькими выстрелами. Ему приписывают уничтожение более полумиллиона тонн или пятую часть потерь, понесенных союзниками на Средиземном море.

55

«Чтобы достигнуть быстрого решения вопроса, исключительно важного, об Отрантском противолодочном барраже, в Таранто была собрана специальная конференция представителей союзных флотов. Основной целью конференции было добиться общей организации постоянного и подвижного барража под одним командованием. Конференция в Таранто окончилась, наоборот, разделом барража на три части, имевших каждая во главе начальника другой национальности. (А. Laurens. Capitaine de Fregate. Precis d'Histoire de la guerre navale 1914-1918. Paris. 1929. 139 стр.).