• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Проведение десантной операции требовало четкого согласования всех сил, участвующих в ней, в интересах высадки десанта и решения десантными войсками задач на берегу. Необходимость четкого согласования действий сил диктовалась большой зависимостью успеха или неудачи одних сил от действий других сил, особенно в период высадки десантируемых войск на побережье противника. Такое согласование было возможно лишь при тщательной подготовке операции, которая осуществлялась на основе слаженной и скоординированной работы всех командующих (командиров) и штабов объединений (соединений и частей), участвующих в операции.

Изучение опыта подготовки десантных операций позволяет отметить, что она, как правило, включала проведение следующих мероприятий: принятие решения на операцию, постановку задач десантным войскам и силам флота (флотилии), планирование операции, разработку боевой документации и доведение ее до исполнителей; выделение сил и средств для высадки; организацию командования и управления силами; организацию взаимодействия и связи; подготовку сил и средств; организацию и проведение мероприятий по оперативному, материально-техническому, инженерному, специальному и политическому обеспечению высадки десантов.

Полноценная подготовка десантных операций осуществлялась лишь в тех случаях, когда задачи на их проведение ставились заблаговременно, но не менее чем за 6–10 суток до высадки, что позволяло уяснить задачу, определить замысел и принять решение командующим десантной операцией (командиром высадки), разработать на его основе боевую документацию, довести ее до исполнителей и осуществить боевую подготовку сил и средств, выделенных для высадки (табл. 1). Следует особо подчеркнуть, что значительное время, отведенное на подготовку Аккерманской (16 суток), Новороссийской и Тулоксинской (по 10 суток) десантных операций, позволило тщательно подготовить высадку этих десантов.[313]

Иногда в ходе войны обстановка на конкретных участках приморского или приозерного фланга фронта складывалась так, что на подготовку некоторых десантных операций отводилось несколько суток. Командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц, говоря о подготовке к Моонзундской десантной операции, отметил, что, если «к задаче подходить классически по уставу, на подготовку этой операции потребовалось бы больше месяца. А пришлось всякие нормы и классический подход отбросить и решать задачу теми средствами, которые были под рукой. Но если бы мы 5–6 дней промедлили с этой операцией, то мы бы эти острова не взяли до 9 мая 1945 г. или положили бы много людей и техники. Противник за 10 дней создал бы оборону и подтянул бы флот».[315] Этот вывод он отметил и в своей книге.[316]

Десантная операция ввиду ее сложности и громоздкости требовала от командования и штабов всех степеней весьма тщательного планирования и всесторонней подготовки. До принятия решения командующий силами в десантной операции уяснял полученную задачу на ее проведение. В ходе уяснения задачи он, прежде всего, определял цель операции (что, где и когда должно быть достигнуто в результате проведения десантной операции), роль, место и влияние данной операции на достижение целей стратегической операции на театре военных действий или фронтовой операции на Приморском направлении, а также ориентировочный состав десантируемых войск. Так, после контрнаступления под Тихвином и Ростовом-на-Дону и начала разгрома противника под Москвой Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) приняла решение подключить к активным боевым действиям Закавказский фронт (командующий генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) и Черноморский флот (командующий вице-адмирал Ф. С. Октябрьский).

По первоначальному замыслу Военный совет Закавказского фронта намечал высадить крупный десант на восточный берег Керченского полуострова (в районе мыс Хрони – Маяк Кизаульский) с последующим развитием наступления на фронте Тулумчак, Феодосия, то есть действия десанта на берегу должны были свестись к вытеснению сил противника с полуострова. С целью обеспечения действий этого десанта была позже предложена высадка дополнительных десантов в районе мыса Зюк и горы Опук, которая, по сути дела, не меняла основного замысла действия десанта на берегу.[317]

Учитывая ледовую обстановку на Азовском море, Военный совет Черноморского флота предложил Генеральному штабу в качестве главных пунктов высадки утвердить Феодосию и Керчь.[318] Это предложение позволяло добиться более решительной цели – окружить и уничтожить всю керченскую группировку противника. Ставка ВГК учла его и 7 декабря 1941 г. поставила перед Закавказским фронтом задачу совместно с Черноморским флотом в двухнедельный срок подготовить и провести десантную операцию по освобождению Керченского полуострова.[319]

Главная цель операции – не допустить вывода войск противника из Крыма (чтобы исключить возможность использования их на других участках советско-германского фронта) и ослабить его наступление на Севастополь. О том, что цель операции состояла именно в этом, свидетельствует и разговор по прямому телефону заместителя начальника Генерального штаба с командующим Закавказским фронтом генерал-лейтенантом Д. Т. Козловым, в котором генерал-лейтенант А. М. Василевский так определил цели операции: «Она скует силы противника в Крыму и в значительной мере поможет Севастополю».[320] Кроме того, овладение Керченским полуостровом создавало предпосылки для освобождения всего Крыма и ликвидировало угрозу вторжения немецко-фашистских войск на Северный Кавказ через Тамань.[321]

Выяснение наиболее важных связей данной операции со стратегической или фронтовой операцией позволяло с наибольшей полнотой и правильностью решить поставленную задачу. После уяснения задачи производилась оценка обстановки, которая включала оценку противника, оценку своих сил, оценку действий соседей, всестороннюю оценку района операции. Исходя из анализа оценки обстановки делались выводы о возможностях противника и наших сил, а также определялись мероприятия, осуществление которых затруднит действия противника и облегчит действия наших сил в десантной операции.

На основе решения командующего десантной операцией и его указаний штаб и другие органы управления приступали к разработке плана операции, организации подготовки выделенных для участия в операции сил и средств, их сосредоточению и развертыванию, к осуществлению мероприятий по обеспечению операции, развертыванию командных пунктов, вспомогательных и запасных пунктов управления, средств связи, а также к контролю за ходом подготовки сил. Исследование вопросов выработки и принятия решения на десантную операцию показало, что в результате уяснения задачи и оценки сложившейся к началу операции обстановки командующий силами намечал предварительный замысел, в котором указывались: состав привлекаемых к операции сил и средств флота и десантно-транспортных средств, в частности тех, которые необходимо привлечь из других ведомств; ориентировочное определение цели, районов и времени высадки главного и вспомогательного десантов; ориентировочный состав сил, привлекаемых для подавления противодесантной обороны (ПДО) и действий на вспомогательных направлениях; предполагаемые места высадки десанта. В некоторых операциях в предварительном замысле командующий, кроме указанных вопросов, указывал основные моменты взаимодействия и обеспечения.

Анализ решений на высадку десантов, особенно в третьем периоде войны, подтверждает, что они характеризовались большим разнообразием замыслов. Так, замысел командующего 59-й армией генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова на овладение островами Выборгского залива сводился к одновременному нанесению ударов со стороны моря по трем наиболее сильным в противодесантном отношении островам Тейкарсаари, Равенсаари и Суонионсаари с последующим накоплением на них сил и захватом других, слабее обороняемых островов.[322] Правильно оценив, что остров Пийсаари является ключом неприятельской шхерно-островной позиции в Бьеркезундском архипелаге, командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц решил высадить основные силы десанта на остров Пийсари и захватить его, а затем овладеть островами Бьерке, Торсаари и малыми островами Бьеркезунда.[323]

Замысел командующего 8-й армией генерал-лейтенанта Ф. Н. Старикова на овладение островами Моонзундского архипелага предусматривал последовательный захват островов, вначале близлежащих к материку (Вормси и Моон), с последующим накоплением на них сил и нанесением удара по наиболее слабому в противодесантном отношении острову Даго, а затем – овладение наиболее сильным в противодесантном отношении островом Эзель.[324]

Замысел командующего СФ адмирала А. Г. Головко на овладение портом Лиинахамари (операция «Вест») отличался большой смелостью, правильным учетом сильных и слабых сторон ПДО противника в порту и заключался в нанесении удара по наиболее сильному в противодесантном отношении району порта с одновременным ударом по батарее противника в районе мыса Девкин.[325] Решение командующего СФ на высадку десанта на южное побережье губы М. Волоковая в Петсамо-Киркенесской операции (операция «Вест») учитывало предшествующий опыт высадки десантов в отношении времени и места высадки, то есть высадка десанта предусматривалась после того, какдолжен был обозначиться успех в прорыве тактической обороны противника нашими войсками.[326]

Замысел командующего 46-й армией генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина на проведение Аккерманской десантной операции состоял в том, чтобы силами спецгруппы войск армии во взаимодействии с Дунайской флотилией на вторые сутки общего наступления в ходе Ясско-Кишиневской операции форсировать Днестровский лиман и, высадив десант в районах северо-западнее и юго-восточнее Аккермана, окружить и уничтожить аккерманскую группировку противника. В дальнейшем, тесно взаимодействуя с главными силами армии, окружить и уничтожить основные силы 3-й румынской армии.[327]

Опыт показывает, что в ряде замыслов на высадку десантов предусматривались высадки вспомогательных десантов и демонстративные действия с целью отвлечения сил противника от главного направления высадки (например, в Южно-Озерейской и Курильской десантных операциях). Исследование этого вопроса показало, что в ряде случаев замысел содержал и существенные недостатки вследствие незнания обстановки в районе высадки и неправильного выбора времени и места высадки десанта. Так, при планировании Южно-Озерейской десантной операции были неправильно выбраны время и место высадки.[328]

На основе глубокого уяснения задачи, тщательной и всесторонней оценки обстановки предварительного замысла командующий силами в десантной операции принимал решение. Опыт войны показывает, что принятие решения на операцию являлось важнейшим моментом подготовки десантной операции, определяющим характер и содержание ее организации и ведения. Решение десантом задачи на берегу являлось основой планирования десантной операции. Детальное планирование морской части десантной операции осуществлялось штабом флота и штабами соединений флота, выделенных в операцию. При этом отрабатывались документы и делались расчеты только на посадку, переход морем и бой за высадку. Последующие действия зависели от сложившейся обстановки. Заранее не предусматривалось необходимого резерва боевых сил и транспортных средств. Принятое решение оформлялось на карте с краткой пояснительной запиской. В дальнейшем оно согласовывалось с командиром сил высадки и уточнялось после высадки на берег.

Анализ принятых решений на десантную операцию позволяет отметить, что в них, применительно к общему случаю, последовательно излагались: задача фронту и флоту на десантную операцию; выводы из оценки обстановки; задачи соседей и разграничительные линии с ними; задачи, выполняемые в интересах десантной операции силами и средствами старшего начальника; замысел операции; задачи подчиненным и приданным объединениям, соединениям и частям с указанием выделенного ресурса боеприпасов; указания по сосредоточению десантных войск и развертыванию сил флота; указания по всем видам обеспечения; указания по организации управления силами; сроки готовности сил. Решение на десантную операцию, как правило, принималось армейским или флотским командованием совместно. Были отдельные случаи, когда командующие фронтами принимали решение и самостоятельно. Так, на Керченско-Феодосийскую десантную операцию первоначально командующий Закавказским фронтом принял решение без командующего Черноморским флотом.[329] При этом решении не учитывались ни обстановка, ни возможности флота. Исследование подтверждает, что подобные решения обычно вызывали излишнюю переписку, в результате которой решения корректировались и изменялись в соответствии с обстановкой и возможностями флота.

В решении командующего Закавказским фронтом генерал-лейтенанта Д. Т. Козлова высадка главных сил 51-й армии (командующий генерал-лейтенант В. Н. Львов) на восточное побережье Керченского полуострова рассматривалась не как часть десантной операции, а как форсирование войсками водной преграды,[330] которое должно было производиться в соответствии с положениями ПУ-36 г., высадка десантов во всех остальных пунктах – на основании НМО-40 г. Такая двойственность отрицательно сказалась на организации сил и командования.

Следует особо подчеркнуть, что практика проведенных в годы войны десантных операций показывает, что совместное принятие решений на такие операции должно быть безусловным правилом. Примерами целесообразности и эффективности этого могут служить Новороссийская, Аккерманская и Лане-Мехикоормская десантные операции, проведенные Черноморским флотом[331] (командующий вице-адмирал Л. А. Владимирский) совместно с 18-й десантной армией (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) СевероКавказского фронта (командующий генерал-полковник И. Е. Петров) и 46-й армией (командующий генерал-лейтенант И. Т. Шлемин) 3-го Украинского фронта (командующий генерал армии Ф. И. Толбухин), а также Краснознаменным Балтийским флотом (командующий адмирал В. Ф. Трибуц) и оперативной группой войск (командующий генерал-лейтенант А. А. Гречкин) 3-го Прибалтийского фронта (командующий генерал-полковник И. И. Масленников).

Изучение проблемы позволяет отметить, что в решении на десантную операцию командующий указывал: общий замысел, то есть главное и вспомогательное направления высадки, состав сил, время и последовательность действий на этих направлениях, развертывание сил оперативного прикрытия, силы, место, объекты и время подавления противодесантной обороны (ПДО), пункты и время высадки основного и вспомогательного десантов, район и время высадки воздушного десанта, плацдарм высадки, подлежащий захвату, и последующие задачи десанта; этапы операции (продолжительность, содержание и основные задачи, решаемые на каждом из них) и оперативное построение сил в операции; пункты, время и порядок сосредоточения войск десанта и транспортных средств и мероприятия по обороне и прикрытию пунктов сосредоточения, а также пункты и порядок посадки войск десанта на транспортные средства и меры по их обороне; порядок перехода десанта морем, непосредственное охранение и обеспечение его прикрытием с моря и воздуха; порядок проведения артиллерийского и авиационного наступления на объекты ПДО, задачи, порядок, сроки и способы нанесения ударов по силам и объектам ПДО, а также по группировкам надводных кораблей и аэродромам для завоевания господства на море и в воздухе; организацию боя за высадку на главном и вспомогательных направлениях высадок, последовательность высадки и обеспечение ее от морского и воздушного противника, организацию базы высадки; задачи соединений и организацию взаимодействия сил по этапам операции; мероприятия по всем видам обеспечения и особенно противовоздушной обороне (ПВО) участвующих сил на всех этапах операции; указания по организации управления и связи, месте ФКП командующего силами в операции; сроки готовности сил к операции.

С принятием решения штаб фронта (флота) совместно со штабом флота (фронта) и представителями оперативных групп объединений и соединений авиации приступали к планированию операции, в ходе которого разрабатывался план десантной операции.

Планирование операции осуществлялось по этапам (см. приложения 20 и 21). При этом штабы стремились наиболее целесообразно распределить объекты поражения всеми видами оружия между силами и средствами участвующих в операции соединений и частей видов вооруженных сил и родов войск, а также определить порядок и способы совместного и самостоятельного решения ими каждой задачи. Наиболее ответственным моментом, который имел решающее значение для успеха десантной операции, являлся процесс планирования и подготовки ее, что при организации десантных операций не всегда учитывалось.[332] Армейское командование на подготовку десантных операций давало нереальные сроки. Так, на подготовку Керченско-Феодосийской стратегической десантной операции вначале отводилось всего около 10 суток.[333] Этот срок был недостаточен ни для частей армии, ни для частей флота. Готовность войск была назначена к 19 декабря 1941 г.[334] Войска же фронта смогли закончить к 25 декабря только сосредоточение и перегруппировку, начав ее с 3 декабря.[335] На подготовку Таманской и Лане-Мехикоормской десантных операций было выделено только двое суток.[336] При этом учитывалось, что силы и средства, выделенные в эти операции, подготовлены к десантным действиям. Однако этого времени было недостаточно, и подготовка этих операций затянулась. Отсутствие подготовленных для участия в десанте войск и специальных десантных средств требовало соответствующего времени на их подготовку. Из опыта десантных операций установлено, что подготовка к операции по высадке тактического десанта занимала от 3 до 15 суток, а по высадке оперативного десанта от 15 до 60 суток. В каждом отдельном случае это зависело от конкретной обстановки, степени подготовленности войск и средств и от помех противника.

Указанные сроки являлись минимальными, ибо, как показал опыт, за этот период ни флот, ни армия полностью подготовиться к десантной операции не успевали. В третьем периоде войны определяющим моментом в планировании, подготовке и ведении десантных операций являлись стремительные темпы наступления войск на приморских направлениях, а также преимущественное использование катеров для высадки и обеспечения десантов.

Значительное внимание в ходе подготовки десантных операций уделялось планированию действий сил высадки и десанта. Оно включало выработку командиром десанта решения на ведение боевых действий на берегу и командиром сил высадки – решения на бой за высадку, переход морем, а также совместную разработку плана высадки и необходимых боевых документов.

Опыт показывает, что планирование действий сил высадки и десанта проводилось на основе полученной боевой задачи, поставленной командующим силами в десантной операции, в которой обычно указывались: цель, время и район высадки морского десанта; состав морского десанта и боевые задачи на берегу; состояние ПДО в районе высадки и прилегающих к нему районах; объекты, подавляемые средствами поражения по плану командующего силами в операции, и мероприятия по прикрытию десанта от ударов противника с моря и воздуха при посадке, на переходе морем и в районе высадки; состав и задачи, район и время высадки (выброски) воздушного десанта, если он высаживался в интересах морского десанта; район и пункты посадки, время и порядок сосредоточения войск десанта и сил высадки в район посадки; указания по взаимодействию сил высадки и морского десанта с воздушным десантом, с войсками, наступающими на приморском направлении, с авиацией, с силами прикрытия от ударов противника с моря и воздуха; время готовности сил к высадке; время доклада плана посадки.

Отсутствие единого руководства планированием, ограниченность частных планов и расчетов, территориальная удаленность планирующих штабов друг от друга, наличие частных интересов приводили к целому ряду неизбежных просчетов и ошибок. В итоге получалось, что отработанными оказывались только оперативные расчеты на сосредоточение плавсредств и войск, их погрузку, переход морем и высадку.

Параллельная работа штабов, находящихся в различных местах, создавала необходимость излишних поездок представителей во взаимодействующие штабы, излишнюю переписку и телеграфные переговоры, в целом затрудняла планирование операции. В Новороссийской, Таманской и Керченско-Эльтигенской операциях приказом командующего Черноморским флотом вице-адмирала Л. А. Владимирского хотя и создавались специальные штабы десантных операций, но эти штабы, по существу, включали в свой состав только представителей флота, представителей армии, армейских ВВС и артиллерии не включали, то есть были также не способны решать все вопросы десантных операций.[337]

Опыт войны показал, что планирование операции должно вестись на базе взаимодействия всех участвующих в операции родов войск, для чего необходим единый штаб командующего операцией, включающий в себя офицеров-операторов, армейских, авиационных и морских специалистов. В планировании десантных операций чаще применялась принципиальная схема: высадка десантных войск рассматривалась в общем плане операции как содействие приморскому флангу фронта. Такое положение можно объяснить двояко: с одной стороны, в составе флотов появились соединения морской пехоты, способные к самостоятельным десантным действиям, с другой – в ряде случаев со стороны армейского командования под влиянием возросшей ударной мощи и подвижности Сухопутных войск терялся интерес к десантным операциям.

В десантных операциях планирование боя за высадку происходило в период общего планирования операции. Причем производилось оно командиром высадки и его штабом совместно с командиром десанта, командиром отряда корабельной поддержки, командиром береговой группы артиллерии и командиром авиагруппы.

При планировании устанавливались общий фронт высадки и пункты подхода высадочных средств, точка развертывания десантных средств для производства высадки, число пунктов одновременной высадки штурмовых групп и передовых отрядов и их состав, ближайшие и последующие задачи подразделениям на берегу, порядок взаимодействия с артиллерией, авиацией, как по времени, так и по рубежам, порядок целеуказаний, опознавания и связи.[338]

Состав сил десанта определялся исходя из задачи, стоящей перед десантом, и предполагаемого сопротивления противника. Следует отметить, что часто состав сил десанта лимитировался наличием войск, которые армия могла выделить, а также наличием плавсредств для его переброски. Состав боевых кораблей, катеров и высадочных средств в ходе планирования десантных операций часто менялся. Окончательный корабельный состав отрядов в десантных операциях показан в приложении 22, а состав высадочных средств – в приложении 23.

Десантные войска во всех операциях, кроме Керченско-Феодосийской и Керченско-Эльтигенской, были слабо насыщены техникой, противотанковой и зенитной артиллерией, что объясняется отсутствием специальных десантных плавсредств для их перевозки. В Керченско-Эльтигенской операции дивизия, высаженная в районе Эльтигена, не смогла решить тактическую задачу, несмотря на авиационную и артиллерийскую поддержку со своего берега.[339]

При определении состава сил десанта необходимо учитывать соотношение сил не только на момент высадки, но, главным образом, в ходе выполнения задачи в последующие дни после высадки, преследуя цель сохранять превосходство в силах на всю операцию. С этой целью в Таманской и Лане-Мехикоормской десантных операциях планировался резерв (две сбр и одна сд соответственно).[340] Из-за отсутствия необходимого резерва в Тулоксинской десантной операции командование Карельского фронта вынуждено было срочно снимать с фронта одну мсбр и перебрасывать ее на захваченный десантниками плацдарм.[341] При планировании места высадки исходили из общей обстановки, поставленной задачи и природных условий. Места высадки десантов в проводимых операциях назначались обычно на необорудованном побережье, но иногда и непосредственно в порты. Высадка в порт всегда предварялась мощным авиационным и артиллерийским ударом с целью взломать оборону противника. Такой порядок обеспечения высадки непосредственно в порт оправдал себя, так как порты являлись мощными опорными узлами ПДО, где тактическую внезапность при высадке десанта достичь было невозможно.

При планировании десантных операций предусматривались высадка на широком фронте (одновременно на 2–3 участках), проведение демонстративных действий с целью скрыть направление главного удара, затруднить противнику маневр резервами, облегчить прорыв его ПДО. Так, ширина фронта высадки в Керченско-Феодосийской десантной операции планировалась 250 километров.[342]

При планировании высадки на необорудованное побережье авиационная и артиллерийская подготовка предусматривались только в тех случаях, когда данный участок побережья имел мощную систему ПДО и развитую сеть наблюдения. В противном случае высадка планировалась на принципе внезапности без авиационной и артиллерийской подготовки.

При выборе места для высадки главных сил десанта, как правило, намечались запасные места высадки на случай перенацеливания десанта при резком изменении обстановки. Для дезориентации противника в отношении места главного удара, одновременно с высадкой основного десанта планировалась высадка вспомогательного и демонстративного десантов.

Опыт планирования десантных операций показывает, что в основу выбора места высадки вспомогательного десанта должны быть положены интересы главного десанта и возможность в случае необходимости перенацелить сюда главные силы десанта. Так, в Южно-Озерейской операции предполагалось основной десант высадить в районе Южной Озерейки, а вспомогательный в район Станички. В ходе выполнения операции главные силы десанта из-за сильного сопротивления противника не смогли высадиться, а десант в Станичку успешно высадился и захватил плацдарм. Главные силы десанта были перенацелены и успешно высажены в район Станички.

Учитывая воздушную опасность и мощные огневые средства ПДО противника, высадка десанта во всех проведенных операциях планировалась на темное время суток. Планирование перехода и высадки в темное время суток, безусловно, правильно. Учитывая плохую мореходность имевшихся десантных средств, на скорость которых влияло даже незначительное ухудшение погоды, приходилось всегда планировать резерв времени на переход. Недостаточный резерв времени на переход или отсутствие его приводило к тому, что высадка, намеченная на темное время суток, из-за опаздывания десантных средств получалась в светлое время суток и всегда приводила к чрезвычайно большим потерям десантных войск и десантных средств. Такое запаздывание имело место в Керченско-Феодосийской операции при высадке десанта на северное и восточное побережье Керченского полуострова. Планировать высадку в светлое время можно было только в случаях, когда есть возможность подавить ПДО противника своей артиллерией и достичь господства своей авиации в воздухе. В противном случае высадка в светлое время суток может быть безуспешной.

При выборе плавсредств учитывались масштаб десанта, имеющиеся средства, удаление пунктов высадки от мест посадки и условия высадки в них. Флот производил высадку десантов с боевых кораблей и катеров во многих десантных операциях. Большая скорость боевых кораблей давала возможность в течение темного времени суток перебросить десант на большие расстояния и высадить в таких местах, где противник меньше всего его ожидал. Для перевозки первого и второго эшелонов использовались транспорты обычной постройки, которые заходили в порт, захваченный первым броском десанта, и продолжали высадку непосредственно на причалы.

При планировании высадки десантов на необорудованное побережье на небольшие расстояния использовались катера. Они зарекомендовали себя с положительной стороны, но действия их лимитировались состоянием моря до четырех баллов. Охранение десантных отрядов, составленных из боевых кораблей, на переходе, как правило, возлагалось на них самих с усилением торпедными катерами.[343]

В ходе войны были уточнены взгляды на выбор оперативного момента высадки десантов. Момент высадки стал планироваться на второй-третий день наступления после наметившегося успеха сухопутных сил. По такому плану прошли высадки десантов в Тулоксинской, Таманской, Сейсинской и Курильской операциях. Конечно, «запоздалые» десанты действовали более эффективно и с меньшими потерями, но при этом снижалось их влияние на прорыв обороны противника, что являлось первопричиной предвзятого отношения к десантным операциям.

При планировании десантные войска, выделенные для высадки, подразделялись на передовой отряд, главные силы и тылы. В Таманской и Лане-Мехикоормской операциях планировался крупный резерв.[344] Состав десантных войск в оперативных и некоторых крупных тактических десантах, как правило, превышал силы противника в районе высадки в два-три раза, а в отдельных случаях и более, как, например, в Моонзундской десантной операции.[345] В Южно-Озерейской,[346] Новороссийской,[347] Таманской[348] и Курильской[349] десантных операциях десантные войска не имели превосходства над войсками противника.

Однако в первых трех из них недостаток в высаживаемых силах по замыслу компенсировался переходом войск фронта в наступление, что при успешном его развитии должно было отвлечь силы противника из районов высадки. Отсутствие превосходства советских войск в Курильской операции восполнялось главным образом благоприятной военно-политической обстановкой и высокими морально-боевыми качествами советских воинов.

Борьба за плацдарм для высадки десанта является главной и самой тяжелой частью десантной операции, поэтому для захвата этого плацдарма в десантных операциях в составе первого броска его авангардом планировались штурмовые группы морской пехоты, высадочные партии и обеспечивающие подразделения (корпосты, посты СНиС, саперы, инженерные подразделения, гидрографы, проводники и пр.).

В Южно-Озерейской десантной операции планировалась высадка небольшого по своему составу парашютного десанта (80 человек) с задачей уничтожения штабов, нарушения связи, подрыва мостов, перехвата и удержания дорог с целью задержки подхода резервов противника.[350] Перед парашютным десантом (в составе одного батальона) в Керченско-Феодосийской десантной операции ставилась задача захвата аэродрома Владиславовка с целью перебазирования на него истребительного авиационного полка для прикрытия высадки войск 44-й армии (командующий генерал-майор А. Н. Первушин) в Феодосию. Однако срок его выброски указан не был.[351] Некоторые вопросы оперативного обеспечения – в частности, авиационное и материально-техническое – отрабатывались штабами флотскими и армейскими отдельно, а в масштабе всей операции не планировались или планировались поверхностно.

В конце 1942 года командиры соединений получили больше самостоятельности в планировании боевых действий подчиненных кораблей и частей. В специальной директиве наркома ВМФ подвергалась резкой критике излишняя централизация руководства со стороны штаба флота, «через голову командиров соединений и командующих родами сил».[352] Эта мера способствовала развитию инициативы командиров низшего звена, повышала их ответственность за руководство боевыми действиями. Фактически, в их руки переходило тактическое руководство действиями подчиненных войск, а штабы флотов стали уделять больше внимания оперативному руководству и организации взаимодействия разнородных сил в десантных операциях.

Механизм планирования десантных операций во втором и третьем периоде войны стал работать более слаженно. План десантной операции, как правило, предусматривал: общую задачу операции; ближайшую и дальнейшую задачи десантных войск; разведку обстановки на море (озере, лимане) и на суше в районе высадки; время, место и порядок сосредоточения десантных войск и транспортных средств и меры по прикрытию сосредоточения; порядок посадки десантных войск на суда; воздушное и морское обеспечение посадки; порядок перехода десанта морем (озером, лиманом), непосредственное охранение и прикрытие с моря (озера, лимана) и с воздуха; порядок высадки и обеспечение ее с моря (озера, лимана) и с воздуха; организацию огневой поддержки флотом (флотилией) высадившегося десанта; организацию снабжения десанта морем (озером, лиманом) и обеспечение коммуникаций; порядок обратной посадки десантных войск на транспортные средства в случае неудачи десанта.[353]

В разработке документов к Керченско-Эльтигенской десантной операции всего участвовало – 28 человек, в том числе 6 – из оперативного отдела штаба Черноморского флота, 12 – из штабов высадки и 10 – из Азовской военной флотилии.[354]

Анализ планирования десантных операций свидетельствует, что состав сил и средств обеспечения высадки десанта зависел от состава десантных войск, ожидаемого противодействия противника на переходе морем и в районе высадки и от общей обстановки на море. В качестве транспортных и высадочных средств планировалось привлекать имевшиеся в составе флотов, а также на театре транспорты, самоходные и несамоходные баржи, рыболовецкие суда, шхуны, боевые корабли, катера. Для высадки передовых отрядов (а в некоторых операциях и главных сил) предусматривалось привлекать малые надводные корабли и катера (сторожевые корабли, тральщики, торпедные катера, охотники за подводными лодками и бронекатера). Так, высадка десанта в порты Новороссийск и Лиинахамари планировалась на торпедных и сторожевых катерах.[355] Для высадки десанта в порт Новороссийск было выделено 89 различных катеров, в том числе 32 торпедных, а в порт Лиинахамари – 18 и 12 соответственно.[356] Привлекаемые к обеспечению высадки транспортные и высадочные средства вместе с кораблями их охранения планировалось сводить в десантные отряды и группы в соответствии с количеством эшелонов десанта и участков или пунктов его.

Для их прикрытия на переходе морем, а также в районе высадки от возможных ударов надводных сил противника планировалось создавать соединения кораблей прикрытия. В их состав предусматривалось включать крейсеры и эсминцы. Иногда задачи прикрытия десанта с моря планировалось возлагать на подводные лодки, предварительно развертываемые на позициях в море, и на ударную авиацию, находившуюся в готовности к вылету на аэродромах. Так, в Керченско-Феодосийской десантной операции оперативное прикрытие предусматривалось осуществлять одним крейсером и двумя эсминцами, а в Южно-Озерейской – двумя крейсерами, одним лидером и двумя эсминцами.[357]

В состав отрядов кораблей артиллерийской поддержки планировалось выделять крейсеры, эсминцы, канонерские лодки, бронекатера и катера с реактивными установками. Так, в Керченско-Феодосийской десантной операции в состав отряда кораблей артиллерийской поддержки (ОКАП) при высадке главных сил десанта в порт Феодосии было выделено 2 крейсера и 3 эсминца.[358] В Тулоксинской десантной операции в состав ОКАП выделялось 5 канлодок, 2 сторожевых катера и 2 артиллерийских катера с реактивными установками.[359] При высадке десанта в Судак ОКАП планировался в составе линейного корабля «Парижская коммуна» и двух эсминцев.[360]

В некоторых десантных операциях предусматривалось для артиллерийской подготовки и поддержки десанта создавать специальные береговые артиллерийские группы. Так, в Новороссийской десантной операции планировалось формирование артиллерийской группы из артиллерии 18-й армии и береговой артиллерии Новороссийской военно-морской базы (командир контр-адмирал Г. Н. Холостяков), а в Керченско-Эльтигенской – из артиллерии 18-й (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-й (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) армий и береговой артиллерии Керченской военно-морской базы (командир капитан 1-го ранга В. И. Рутковский).[361] Опыт показывает, что продолжительность артиллерийской подготовки планировалась в зависимости от насыщенности огневыми средствами ПДО противника и наличия артиллерии, привлекаемой к артиллерийской подготовке. В среднем продолжительность артиллерийской подготовки предусматривалась в пределах 20–30 минут. В отдельных операциях она доходила до 75 минут. Так, при высадке десанта на острова Выборгского залива продолжительность артиллерийской подготовки планировалась на 75 минут.[362]

Во втором и третьем периодах войны для обеспечения высадки десантов в более широких масштабах стала привлекаться авиация фронта и флота. Так, к участию в Керченско-Эльтигенской десантной операции планировалось привлечь 1001 самолет, из них 612 от 4-й воздушной армии (командующий генерал-лейтенант К. А. Вершинин) СевероКавказского фронта (командующий генерал-полковник И. Е. Петров) и 389 – от военно-воздушных сил (командующий генерал-лейтенант В. В. Ермаченков) Черноморского флота (командующий вице-адмирал Л. А. Владимирский).[363]

Планирование предварительной и непосредственной авиационной подготовки плацдарма высадки, а также авиационной поддержки десанта осуществлялось совместно штабами ВВС флота и воздушной армии фронта.[364]

В ходе подготовки десантных операций штабы производили необходимые расчеты использования сил в операции. На основе этих расчетов, произведенных согласно замыслу командующего, начальник штаба докладывал свои предложения по использованию сил в операции. При этом кроме общих положений он готовился доложить свои соображения и по вопросам: состава десантных войск и их эшелонирования, состава транспортных и высадочных средств и сил охранения, состава сил для артиллерийской и авиационной поддержки и прикрытия десанта; наиболее приемлемых пунктов высадки и плацдарма, который должен быть захвачен десантом; состава и организации воздушного десанта и пунктов на побережье, где он должен быть высажен (выброшен); оценки объектов и сооружений ПДО, которые подлежали предварительному разрушению или подавлению непосредственно перед высадкой десанта; пунктов посадки десанта и районов сосредоточения транспортных средств и войск; даты и момента высадки десанта, а также порядка перехода и его обеспечения.

На основе принятого командующим решения и разработанного его штабом плана десантной операции ставились задачи участвующим в операции силам флота, войскам фронта, соединениям и частям других видов вооруженных сил. Эти задачи уточнялись после окончательной разработки плана операции. В зависимости от условий, в которых готовилась операция, порядок постановки задач был различным. Если на подготовку операции отводилось около месяца, штабом командующего войсками фронта (флотом) разрабатывались оперативная директива или боевой приказ, в которых указывались: выводы из оценки группировок и характера действий противника; задачи, выполняемые в интересах операции силами и средствами Верховного главнокомандования; задачи соседей и разграничительные линии с ними; цели и замыслы операции; задачи подчиненным, приданным и поддерживающим силам; состав резервов; порядок представления донесений о ходе выполнения поставленных задач; время готовности объединений, соединений и частей к боевым действиям; места командных пунктов.[365]

Следует особо подчеркнуть, что оперативная директива и боевой приказ разрабатывались кратко и ясно, с изложением только тех вопросов, которые необходимы подчиненным.[366] Оперативная директива высылалась только тем соединениям и объединениям, которым она необходима была в полном объеме. Остальным рассылались выписки из нее, в части их касающейся. В некоторых операциях задачи до объединений, соединений и частей доводились боевыми распоряжениями.

После принятия решения и разработки плана десантной операции штаб фронта (флота) уточнял задачи силам отдачей боевых распоряжений или вручением боевого приказа.[367] В развитие этих боевых приказов и директив издавались частные, организационные и другие приказы объ единений и соединений.[368] Порядок разработки боевой документации и расчетов штабом флота и штабом высадки предусматривал разработку в первую очередь главных и принципиальных документов, являющихся исходными документами для нижестоящих штабов и исполнителей согласно ст. 246 НМО-40.

Принципиально новых положений по боевой документации боевой опыт не дал. В смысле содержания и формулировок документы не были идентичны и страдали многими недостатками, зависящими в каждом случае от конкретной обстановки и степени подготовки офицерского состава данного штаба. Это не давало возможности исполнителям усваивать их, а штабам организовать проверку правильности их понимания. Попытки вышестоящих штабов спланировать все за низшие звенья приводили к тому, что штабы поглощали большую часть времени на подготовку к операции и совершенно недостаточно оставляли его для исполнителей. Кроме этого, частые изменения в составе сил (особенно выделяемых армией для участия в десантных операциях) вынуждали по несколько раз переделывать всю документацию и расчеты. В некоторых случаях наблюдалась тенденция к необоснованному тиражированию всевозможных организационных бумаг. Такая детализация ограничивала инициативу исполнителей в конкретных условиях обстановки.

Оперативные и разведывательные сводки соединений, боевые донесения о выполняемых боевых действиях в десантных операциях, как правило, страдали недостатками. Часто без всяких оговорок в них записывались непроверенные сведения, противоречащие сообщенным в предыдущих донесениях. Это вызывало множество запросов и уточнений. Особенно страдал учет своих сил и учет потерь.[369]

Десантные операции планировались по этапам, наименование и содержание которых наиболее четко и полно стали определяться с Новороссийской десантной операции, которая планировалась на пять этапов: первый этап – подготовительный; второй – сосредоточение и посадка десантных войск на суда; третий – переход десанта морем; четвертый – бой за высадку и захват плацдарма высадки; пятый – обеспечение последующих действий десанта на берегу.[370] Такое планирование десантных операций по этапам закреплено в ст. 17 Наставления по совместным действиям Сухопутных войск с Военно-морским флотом и военными речными флотилиями.[371]

Следовательно, после получения приказа (директивы) на проведение десантной операции командующий десантной операцией и его начальник штаба, прежде всего, уясняли поставленную задачу, добиваясь отчетливого понимания того, в какой степени действия высаженного десанта в сочетании с действиями войск фронта (армии) на данном операционном направлении обеспечат выполнение замысла и намерений высшей командной инстанции. При уяснении задачи командующий намечал принципиальные основы замысла десантной операции. В целях сохранения времени подготовки операции, на основании указаний командующего, штаб отдавал предварительные распоряжения по сосредоточению войск, транспортных средств и их специальной подготовке, по организации разведки, по материально-техническому и другим видам обеспечения.

На основе уяснения поставленной задачи, оценки обстановки и выводов по ней командующий десантной операцией принимал решение, которое содержало: а) определение плацдарма, который должен быть захвачен десантом; б) пункты высадки основного десанта, пункты высадки вспомогательных десантов и районы проведения демонстративных десантов; в) пункты высадки воздушного десанта и порядок его взаимодействия с морским десантом; г) состав десантных войск, их распределение для главного и вспомогательных десантов и их эшелонирование; д) момент и дату высадки; е) состав транспортных средств, сил охранения и прикрытия; ж) время и районы (пункты) сосредоточения десантных войск и транспортных средств и мероприятия по их обеспечению от разведки и атак противника; з) пункты и порядок посадки десантных войск на транспортные средства и их обеспечение от разведки и нападения противника; и) порядок перехода десанта морем, его охранение и прикрытие с моря и с воздуха; к) организацию боя за высадку, порядок высадки и ее обеспечение с моря и с воздуха; л) задачи соединений по этапам операций; м) порядок взаимодействия высаженного десанта с кораблями огневой поддержки и авиацией; н) мероприятия по обеспечению морских коммуникаций высаженного десанта; о) мероприятия по всем видам обеспечения; п) мероприятия на случай обратной посадки десанта.

Опыт войны подтверждает, что десант, высаживаемый для уничтожения противника, вооруженного современной техникой, не может состоять из одной пехоты, оснащенной легким оружием, а требует включения в его состав всех родов войск. При современном состоянии ПДО противника, насыщенности ее различного рода техникой, возможности быстро подбросить к месту высадки резервы заставляют более строго подходить к выделению состава сил десанта и определению соответствия этих сил поставленным задачам.

Штабы соединений и частей флотов и флотилий, участвующих в десантных операциях, в начале войны почти совсем не составляли документов. В третьем периоде войны они стремились написать их как можно больше. При этом были случаи, когда документы нижестоящего штаба почти дословно дублировали документы вышестоящего штаба. Заметно проявилось стремление штабов все до мелочей изобразить на бумаге. Это зачастую приводило к тому, что они отрывались от практического руководства подготовкой операции и все время проводили в кабинетах за составлением порой лишних и ненужных документов. А так как разработка большого количества документов отнимает много времени, то исполнители получают их, как правило, уже перед самым началом операции, а то уже и в ходе ее.

В ходе планирования десантных операций штабы стремились подробно предусмотреть возможные варианты действий своих сил в операции. Это приводило к солидному объему документов, и, конечно, как правило, предусмотренный вариант почти не совпадал с фактической обстановкой.

Штабы полагали, что все должно пойти так, как они написали, и изменение фактической обстановки порой заставало штаб неподготовленным, растерявшимся, что, конечно, влияло на успех управления силами и средствами в операции. Как правило, командир высадки и командующий операцией расчеты и решения на операцию обычно заканчивали высадкой десанта.

Очень редко планировались последующая доставка десанту пополнения в людях, техники и боеприпасов, и совершенно отсутствовало планирование обратной посадки десанта. Несмотря на то что почти во всех случаях командир десанта заранее был известен командующему операцией, к производству расчетов и разработке сухопутной части плана операции он, как правило, не привлекался. Обычно эту часть плана операции разрабатывал один из офицеров штаба командующего операцией. Видимо, роль командира десанта, а иногда и командира высадки зачастую сводилась к выполнению разработанного за него решения.[372]

Командование десантной операции должно быть единым, а при проведении десантных операций оперативного масштаба необходимо создавать единый штаб командующего операцией, включающий в себя представителей армии, авиации и флота. Решение на десантную операцию должно приниматься совместно армейским и флотским командованием.

Неподготовленная десантная операция была обречена на провал и большие жертвы. Необходимо, чтобы в руководящих документах было выражено ясное требование, определяющее сроки для подготовки операции разных масштабов, и категорическое требование начинать десантную операцию только в случаях благоприятной погоды и полной готовности к ней всех сил и средств.

Высадку оперативного десанта целесообразно производить в порт или вблизи порта противника, с задачей захватить его для обеспечения питания и пополнения десанта через оборудованный порт. В случае невозможности высадки в порт или непосредственной близости к нему необходимо заранее сооружать буксируемые понтоны и причалы для быстрого оборудования берега к приему судов на месте высадки десанта. Тактические десанты целесообразно высаживать на побережье со слабо развитой ПДО противника.

Стремление штабов расписать все на бумаге создавало большое количество документов, убивало массу времени, лишало офицеров штаба возможности лично быть в частях и проверять подготовку к операции, затрудняло изучение этих документов исполнителями и порой значительно задерживало их поступление в нижестоящие штабы. Кроме того, стремление высшего штаба расписать все за всех лишало инициативы непосредственных исполнителей операции и до некоторой степени снимало ответственность с последних.

Планированию тылового обеспечения уделялось очень мало внимания. Специальные директивы по тылу разрабатывались крайне редко. Поэтому план тылового обеспечения сил флота в десантной операции зачастую отсутствовал. Как правило, подготовка и высадка оперативно-тактических десантов обеспечивалась тылом флота в распорядительном порядке.

Таким образом, ввиду того, что в десантных операциях, как правило, принимали участие армия, авиация и флот, на проведение каждой десантной операции создавали специальную организацию сил: отряд высадки, отряд прикрытия, авиационная группа, а при возможности береговая артиллерийская группа. Основой организации сил на высадку являлся отряд высадки, в который входили десантные отряды и отряд артиллерийской поддержки.

Планирование десантных операций велось в соответствии с их этапами и заканчивалось разработкой, оформлением и доведением до исполнителей документов. Основным пороком планирования была недостаточная обоснованность планов оперативными и тактическими расчетами из-за плохого знания противника и отсутствия оперативных и тактических норм.

На первом этапе операции большое внимание уделялось оперативной и боевой подготовке десантных войск и сил флота, предназначенных для участия в морских десантных операциях.

Сложность проведения десантной операции, участие в ней разнородных сил предъявляли повышенные требования к боевой подготовке участвующих в операции сил, командования и штабов. Исследование вопросов боевой подготовки десантных войск и сил флота показало, что содержание и количество мероприятий зависело от времени подготовки операции, состава десанта, уровня десантной подготовки личного состава и сил, участвующих в операции. При этом основное внимание уделялось совместной подготовке частей десанта и сил флота, боевому сколачиванию подразделений, частей, десантных отрядов и других групп боевого порядка, сформированных для проведения операций. Особое внимание уделялось боевой подготовке мобилизованных кораблей и транспортов и призванного по мобилизации личного состава. Подготовка их к десантным операциям проводилась дифференцированно, в соответствии с боевым предназначением в операции кораблей, групп и подразделений.

Большое внимание, особенно в третьем периоде войны, стало уделяться оперативной подготовке командиров, штабов, а также боевой подготовке сил и средств, выделенных для высадки десанта. К оперативной и тактической подготовке привлекались командование операцией и его штаб, офицеры, генералы и адмиралы, принимавшие участие в планировании и обеспечении операции, командиры десанта, сил высадки, базы высадки, ОВР высадки, десантных отрядов, корабельных артиллерийских групп, частей и подразделений воздушно-десантных войск, авиации фронта и флота, а также штабы указанных соединений и частей.

Опыт показывает, что содержанием оперативно-тактической подготовки офицерского состава и штабов являлись: изучение офицерами (генералами и адмиралами) объединений, соединений и частей флота, сухопутных войск и воздушной армии системы противодесантной обороны противника в районах, на участках и пунктах высадки, изучение офицерами сухопутных частей, морской пехоты береговых объектов противника, захват, удержание или разрушение которых предстояло осуществить в операции; изучение офицерами сил высадки навигационных, гидрологических и метеорологических условий в районе высадки десанта; отработка штабами организации взаимодействия между десантными отрядами, силами охранения, прикрытия и поддержки высадки; отработка штабами и тылами всех видов обеспечения сил, участвующих в операции, и управления ими.

Особое внимание уделялось специальной (десантной) подготовке личного состава кораблей, частей и подразделений десанта. Она осуществлялась с целью обучения наиболее целесообразным приемам и способам действий участвующих в высадке сил, отработки взаимодействия и управления ими в ходе высадки. С этой целью издавались наставления и указания различным силам, привлекаемым к десантным операциям.[373]

Исследование показывает, что специальная подготовка проводилась в условиях приближенных к условиям предстоящей высадки. Примером особо тщательной подготовки десантных войск (в частности, обучение их в преодолении различных препятствий и минных полей) является опыт обучения войск, производившийся на специальном инженерном полигоне при подготовке Новороссийской десантной операции.[374] Специальная подготовка включала: тренировку десантных войск в быстрой посадке на суда и высадке их на берег, а также в производстве погрузки и выгрузки боевой техники и материальных запасов; тренировку в совместном плавании кораблей и транспортов в составе десантных отрядов и групп; практическую отработку способов взаимодействия и поддержания связи соединений (частей) десантных войск с кораблями флота и авиацией при ведении боевых действий за высадку и при решении десантом поставленной задачи на берегу; оперативно-тактическую подготовку командиров соединений и штабов[375] (табл. 2).

Изучение опыта специальной подготовки десантных войск и сил флота позволяет отметить, что особо важное значение имела тренировка в быстрой высадке десантных войск и выгрузке боевой техники с транспортных средств на берег, а также отработка взаимодействия между различными силами, которые обеспечивали высадку, и десантируемыми войсками в ходе боя за высадку.[377] Исследование вопросов подготовки морских десантных операций показало, что передовые отряды первого эшелона десантных войск, высаживающиеся первыми, должны быть наиболее подготовленными, так как от их умения и решительности в значительной степени зависел успех высадки последующих подразделений и частей морского десанта. Поэтому в составе передовых отрядов всех проведенных в годы войны десантных операций (кроме Лане-Мехикоормской) находилась морская пехота.[378]

Боевая подготовка десантных войск решала вопросы обучения десантников ведению боевых действий. Она проводилась в основном так же, как и в соединениях и частях сухопутных войск. Но в период подготовки к десантным операциям основное внимание уделялось подготовке к десантным действиям. Боевая подготовка включала: одиночную подготовку, подготовку подразделений, частей и соединений. От ее содержания и качества зависела их боеспособность. Значительное внимание уделялось тренировкам.

Тренировкой обычно занималась лишь меньшая часть десантных войск и участвовавших в десанте судов. Как правило, в тренировке участвовали десантники первого броска и иногда первого эшелона десанта, а также небольшое число кораблей. Так было, например, при подготовке Южно-Озерейской десантной операции.[379] На кораблях подготовка предпринималась в части обеспечения организованной и быстрой посадки и высадки войск, погрузки и выгрузки боевой техники, отработки тех огневых задач, которые предусматривалось решать в ходе десантной операции. Что касается авиации, то там специальная подготовка, как правило, состояла в проведении с летным составом занятий на тему «Десантные операции» и разборе участия авиации в некоторых предшествующих десантных операциях. Совместные учения авиации с отрядами кораблей и десантными войсками фактически не проводились. В ходе подготовки большинства десантных операций командиры взаимодействующих соединений авиации не встречались ни при подготовке, ни в ходе высадки с командирами десанта, высадки и других обеспечиваемых авиацией соединений. Учения и тренировки по практическому осуществлению авиационной поддержки по заявкам и целеуказаниям десантных войск с берега проводились очень редко. Поэтому в ходе десантных операций в первые годы войны трудно было организовать тактическое взаимодействие между десантом и авиацией.

Самым сложным этапом десантной операции был бой за высадку десанта. Он требовал от десантников внезапности, высокой подвижности, способности быстро высадиться с кораблей и высадочных средств на укрепленный берег противника и захватить плацдарм, сражаться в условиях окружения и в отрыве от основных сил армии. Важное значение в достижении успеха в десантных операциях имела боевая слаженность десантных войск, особенно частей и подразделений морской пехоты, их готовность вести бой за высадку десанта в самых сложных и невыгодных условиях.

В десантных операциях участвовало большое количество сложной техники, поэтому их успех зависел от степени освоения этой техники личным составом. Качество и количество вооружения в соединениях и частях десантных войск в ходе войны постоянно улучшались. Так, если в первом периоде войны десантные войска были вооружены в основном стрелковым оружием, то в третьем периоде они получили автоматическое стрелковое оружие, минометы, артиллерию, противотанковые и инженерные средства. В состав десантных войск иногда включались танковые подразделения.[380] Все это обусловливало интенсификацию боевой подготовки десантных войск. Наиболее напряженно и целеустремленно она проводилась в ходе подготовки к десантным операциям. Значительное внимание уделялось тактической подготовке, которая находилась в центре внимания командиров и штабов. Ей выделялась значительная часть отведенного на боевую подготовку времени. Так, например, на тактическую подготовку десантного батальона 255 мсбр (командир полковник Х. Ф. Власов) было выделено 65 процентов учебного времени.[381]

Важнейшим условием высокой боевой готовности являлась морская и полевая выучка. Опыт десантных операций убедительно свидетельствовал, что для успешной высадки десанта требуются специально подготовленные войска, которые и были созданы в ходе войны. Подготовка морских пехотинцев преследовала цель выработать у них высокие качества сухопутного бойца и моряка. Благодаря этому части и соединения морской пехоты первыми стремительно высаживались в укрепленных портах и на побережье, решительными, внезапными атаками преодолевали ПДО, захватывали плацдарм и обеспечивали высадку на него главных сил десанта. Соединения и части морской пехоты фактически начали создаваться в ходе войны.[382]

Однако в первом периоде войны из-за тяжелой обстановки на сухопутных фронтах соединения и части морской пехоты, готовившиеся для участия в десантных операциях, приходилось срочно направлять на те участки фронта, где создавалась критическая ситуация. Так, даже подготовленные к участию в Керченско-Феодосийской десантной операции 79-я омсбр (командир майор А. С. Потапов) и 345-я сд (командир полковник Н. О. Гузь) были в экстренном порядке направлены в Севастополь, подвергшийся ожесточенному штурму войск противника.[383] В связи с этим командование флота срочно создало из моряков-добровольцев и подготовило штурмовой отряд, которому ставилась задача решительным и стремительным ударом захватить в Феодосийском порту плацдарм и обеспечить высадку первого эшелона десанта.[384]

Составной частью полевой выучки была огневая подготовка. Основой огневой подготовки являлось овладение стрелковым, артиллерийским и минометным оружием. Значительное внимание уделялось строевой и физической подготовке. Условия ведения войны, формы и способы боевых действий, особенности десантных операций предъявляли к ним повышенные требования.

Боевая подготовка проводилась на фронте и в тылу. На фронте для боевой подготовки использовались перерывы в боевых действиях, а также время, выделенное для подготовки к десантным операциям. Основное внимание уделялось посадке и высадке десанта, бою за высадку, овладению опорными пунктами противника, преодолению противодесантной обороны, захвату плацдарма.

В ходе подготовки к операциям десантные войска широко использовали такие формы и методы боевой учебы, как показ, тренировки, учения, разборы прошедших боев, командно-штабные учения, военные игры, конференции и самостоятельные работы. Учения проводились с боевой стрельбой приближенно к реальным условиям боя за высадку десанта. Основу тренировок составляли практические действия с боевой техникой на специально оборудованной местности. Широко использовались в боевой подготовке также доклады о тактике действий частей и соединений нашей армии, противника, целенаправленная самостоятельная подготовка командного состава и другие формы. Так, например, в Керченско-Эльтигенской десантной операции десантные войска первого эшелона 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе), уже имевшие опыт высадки в Новороссийской десантной операции, получили дополнительную подготовку на переходе из Геленджика в район озера Соленое в период сосредоточения на исходных рубежах. На переходе проводились стрельбы из перевозившихся 45-мм орудий батальонной артиллерии, установленной на носу десантных мотоботов2.

В первом периоде войны была очень слабая подготовка десантных войск, формировавшихся из личного состава флота, у которых отсутствовала вообще какая-либо подготовка к ведению сухопутного боя. Несмотря на это, командование флотов в силу сложившейся обстановки на фронтах не имело времени дать этой подготовки, и личный состав выделялся в операцию сразу же по завершении формирования или формируясь уже в ходе самой операции.

Вследствие этого десантники на берегу ориентироваться не могли, действовали весьма неумело и нерешительно и подчас разрозненно, что позволяло противнику без особых усилий справиться с высаженным десантом. То же можно сказать и о специальной морской подготовке десантных войск – посадке на корабли, погрузке материальной части и техники, пересадке на высадочные средства и высадке на берег. Если в 1941 г. она вовсе не проводилась, то в 1942 г. уже наметилось некоторое улучшение в этом вопросе. Значительно лучше обстояло дело с подготовкой десантных войск в 1944 г. Как правило, каждой проведенной в 1944 г. операции предшествовала серьезная тренировка, как десантных войск, так и личного состава кораблей, совместно с силами, которые обеспечивали и поддерживали десантную операцию.

Состав десанта в течение подготовки к операции проходил тренировку по посадке и высадке на высадочные средства. После размещения на корабли десант вывозился на небольшое расстояние в море и высаживался либо на пирсы, либо прямо в воду у берега, получая таким образом некоторую тренировку (Южно-Озерейская и Тулоксинская десантные операции). Но не хватало кораблей и топлива, что ограничивало возможности проведения учений с фактической посадкой и высадкой отдельных частей. Тем не менее с выделенными в состав десанта морскими стрелковыми бригадами в Южно-Озерейской десантной операции удалось провести 36 занятий, на которых отрабатывались посадка, высадка и бой на берегу.[385] Корабли, оказывающие десанту артподдержку, проводили специальную боевую подготовку с фактическим использованием огня и маневрированием (Тулоксинская десантная операция).

Во втором периоде войны несколько изменились походные и боевые порядки десантно-высадочных средств. Был отработан тактический прием перестроения из походного ордера в ордер высадки с подходом к берегу волнами. Деление отряда на отдельные группы, эшелонированное построение волнами первых бросков, выделение нескольких пунктов высадки – все это снижало эффективность действий авиации и артиллерии противника, способствовало большей организованности высадки, повышению ее темпов.

В начале войны командиры и штабы встретились с определенными трудностями в подготовке десантных войск, особенно морских пехотинцев, составлявших штурмовые отряды и первые броски десантов. Штатный численный состав соединений и частей морской пехоты, принимавших участие в морских десантных операциях, показан в таблице 3.

Морские пехотинцы имели высокий моральный дух, огромное стремление как можно быстрее вступить в бой с врагом. Вместе с тем они были слабо обучены к ведению боевых действий на суше. В директиве начальника Главного морского штаба № 2158 от 9 декабря 1941 г. было отмечено, что из опыта боевых действий на суше соединений и частей морской пехоты выявились следующие недостатки: офицеры и старшины слабо знали тактику сухопутных войск и стрелковое дело; в обучении личного состава не было показа и практических действий, как в поле, так и на материальной части; командиры частей и подразделений не знали своего места в бою; бойцы не были обучены действиям по истреблению танков; бригады морской пехоты не снабжались положенными средствами связи.[386] Военным советом флотов рекомендовано для боевой подготовки использовать перерывы в боевых действиях. Главным считать огневую и тактическую подготовку личного состава.[387]

Во время войны на каждом флоте были созданы и хорошо подготовлены соединения морской пехоты. Кроме того, начиная с 1943 г. из состава приморских группировок выделялись соединения сухопутных войск для систематической тренировки к высадке, что во многом облегчало подготовку к десантным операциям, сокращало сроки подготовки, облегчало организацию взаимодействия войск с силами флота, служило отличной маскировкой готовившихся к высадке десантов.

Для подготовки к десантным операциям выделялось в среднем от двух до четырех недель. Подготовка же морских пехотинцев и особенно артиллеристов, минометчиков, истребителей танков, снайперов и связистов к десантным действиям в столь сжатые сроки представляла большую сложность. Особое внимание обращалось на слаженность действий взводов, батарей, рот, дивизионов и батальонов, умение использовать оружие и боевую технику в десантных действиях. Основным принципом боевой подготовки был – учить воинов тому, что необходимо на войне. Главным в их обучении являлся умелый показ приемов и действий, необходимых десантнику в операции. Личный состав десантных войск изучал боевые уставы и наставления, оружие и боевую технику. Значительное внимание уделялось обучению посадке и высадке десантников, погрузке и выгрузке боевой техники на транспорты, боевые корабли и высадочные средства, строевой и физической подготовке.

Анализ показал, что в основном в десантных войсках занятия проводились по 10–12 часов в сутки, днем и ночью. На занятия в ночное время отводилось до 50 процентов учебного времени.[389] Кроме того, часть времени выделялось на обслуживание оружия и боевой техники. Напряженность и высокий ритм боевой подготовки способствовали приближению условий обучения десантников к фронтовым.

На качество подготовки и ведения десантных действий соединениями и частями морской пехоты оказывал влияние значительный некомплект в них личного состава и вооружения. Так, в 83-й (командир подполковник Д. В. Красников) и 255-й (командир полковник А. С. Потапов) морских стрелковых бригадах, выделенных в состав десантных войск в Южно-Озерейскую десантную операцию, некомплект личного состава составил 38–41 процент, а пулеметов 60–94 процента (табл. 4).

Качество подготовки десантных войск для действий в составе десанта определялось главным образом временем, которым располагало военно-морское командование с момента освобождения этих войск от функций, не связанных с десантной операцией и началом операции. Ни одна десантная операция не проводилась без предварительной тренировки войск, выделенных армией по посадке и высадке, но недостаточно тренировались по действиям в составе десанта на берегу. При тренировке создавались условия близкие к фактической обстановке при высадке.

В ходе подготовки к Новороссийской десантной операции было уделено весьма серьезное внимание вопросам обучения десантных войск их преодолению минных полей и других препятствий.

С этой целью было проделано следующее: во всех подразделениях десанта специалистами был проведен инструктаж на тему «как преодолевать минные поля и инженерные препятствия с помощью подручных материалов»; отпечатана и роздана десантным войскам инструкция (памятка) по преодолению минных полей и инженерных препятствий; через инженерный полигон 18-й армии были пропущены 255-я мсбр (командир полковник А. С. Потапов) полностью и одна рота 393-го обмп (командир капитан-лейтенант В. А. Ботылев); каждой роте десанта было придано по саперной команде; все подразделения десанта были снабжены средствами разграждения препятствий противника (табл. 5).

Особое внимание было обращено на обеспечение этими средствами передовых рот.[392] Поучительна в этом отношении подготовка десантных войск в Аккерманской десантной операции.

Вся тренировка проходила под руководством специально выделенных офицеров и старшин флота на Хаджибеевском лимане (в районе Одессы), где были созданы условия, схожие с фактическими условиями Днестровского лимана. На Хаджибеевском лимане было организовано также навигационно-гидрографическое оборудование, сходное с фактически устанавливавшимся оборудованием для обеспечения Аккерманской десантной операции. Десантные войска тренировались не только по посадке, переходу на веслах и высадке, но и по действиям на берегу с преодолением фактических противотанковых препятствий, минных полей и других видов ПДО. Такие тренировки дали исключительно положительный результат при проведении самой операции.[393]

Следует отметить, что вообще десантные войска недостаточно использовали время для тренировок по действиям в составе десанта на берегу. С назначением в операцию в силу недостаточного времени на подготовку и отсутствия у войск навыков по посадке, переходу морем и высадке войск уделяли внимание только тренировке по этим вопросам. Это было существенным недостатком, так как способ и темп действий десанта на берегу отличен от обычных действий на суше, и войска должны к этому готовиться тщательнее.

Опыт десантных операций, проведенных в ходе войны, показывает, что участие в операции только одной морской пехоты недостаточно, а требует привлечения полевых войск, так как обычно морская пехота хорошо подготовлена к ведению боя за высадку, а вести современный бой на суше недостаточно обучена и для такого боя недостаточно оснащена.

За морской пехотой остается наиболее сложный вид боя – бой за высадку и захват начального плацдарма. Этот сложный вид боя требует специальной и тщательной подготовки, а также большого практического опыта, который, конечно, не могут иметь полевые войска, выделяемые в десантную операцию. Этим, как правило, объясняются требования армейского командования к флоту – выделять морскую пехоту для первого броска. Если в состав первого броска выделяются полевые части, то они требуют специальной подготовки.

Специальная подготовка полевых войск, выделенных в первый бросок, заключалась не только в подготовке бойца, но и в проведении необходимой реорганизации части, так как организация, вооружение и оснащение этих частей не подходит для действий в первом броске. Практически в период подготовки это сводилось к проведению следующих мероприятий: а) перевооружения частей первого броска; б) структурных изменений их состава и организации. Для полевых частей, высаживающихся в составе второго и последующих эшелонов, подобных изменений не требовалось.[394]

В ходе боевой подготовки, при отработке элементов тактики в десантных действиях многие десантники, особенно морские пехотинцы, не всегда понимали значение тренировок и учений, маскировки, окапывания.[395] А это иногда отрицательно сказывалось на результатах боевых действий соединений и частей. Большое значение для дальнейшего совершенствования боевой подготовки имел приказ народного комиссара обороны от 1 мая 1942 г. В нем давался глубокий анализ деятельности командиров, штабов и политорганов по организации боевой подготовки, совершенствованию боевой выучки личного состава, ставились задачи на очередной этап.[396]

Содержание боевой подготовки должно быть реальным и соответствовать тем боевым задачам, к которым готовится соединение, часть. «Нет лучше метода проверки боевой выучки и дальнейшего совершенствования, – отмечено в приказе наркома ВМФ от 30 января 1942 г., – как метод непосредственного участия в боевых действиях – испытание огнем».[397] Организуя боевую подготовку, командиры, штабы и политорганы добивались примерности десантников в изучении оружия, усвоении опыта боевых действий, приемов борьбы с врагом, преодоления противодесантной обороны противника, воспитания у воинов бережного отношения к оружию, пунктуальности в выполнении инструкций и наставлений. Так, например, в отряде майора Ц. Л. Куникова в период подготовки к Южно-Озерейской операции проводились собеседования по специальной подготовке с десантниками. Руководителями были опытные, закаленные в боях старшины и офицеры. Эти собеседования помогли десантникам прочно усвоить свои обязанности, повысить боевую выучку, изучить опыт десантных действий.

Важное место в боевой подготовке занимала военно-техническая пропаганда. В десантных войсках проводились технические конференции, дни техники, технические викторины, встречи со знатоками боевой техники, обобщался опыт лучших стрелков-методистов и другие.[398] Так, в ходе подготовки к Тулоксинской операции в 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) проводилась военно-техническая конференция. Основное внимание в ней было уделено практической отработке десантниками снаряжения магазинов к автомату и ручному пулемету и лент к станковому пулемету. Ее эффективность подтверждается следующими данными: если до конференции время снаряжения магазинов к автомату и пулемету было 4 минуты, ленты к станковому пулемету – 15 минут, то после нее составило 1 минуту 20 секунд, 1 минуту 30 секунд и 7 минут 20 секунд соответственно.[399]

Значительное внимание уделялось распространению передового опыта ведения десантных действий.[400] С этой целью осуществлялся показ учебных, документальных и художественных фильмов с последующим их обсуждением.[401] Так, в августе 1943 г. в 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) был показан учебный кинофильм «Форсирование водной преграды».[402] Последующее обсуждение этого фильма позволило более качественно подготовить личный состав, не имевший еще опыта десантных действий, к проведению Тулоксинской операции.

Командиры, штабы и политорганы, добиваясь повышения уровня морской и полевой выучки десантников, большое внимание уделяли вопросам практической отработки у них навыков, необходимых для десантных действий. С этой целью проводились практические занятия, тренировки, учения. Подготовка высадочных средств и их команд в Южно-Озерейской десантной операции началась с 9 января 1943 г. Они провели специальные учения по совместному плаванию ночью. Особое внимание обращалось на одновременный подход катеров к берегу. Было проведено три учения по связи катеров МО с береговой рацией командира отряда.[403]

В период занятий отрабатывались посадка подразделений с боевой техникой, пересадка их на высадочные средства и высадка на берег. Так, десантники 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов) в ходе подготовки к Южно-Озерейской операции сократили время посадки на корабль с 18 до 7–8 минут, а на катер – с 7–8 до 4–5 минут. В ходе подготовки к Новороссийской операции они сократили время посадки на мотобот с 1 минуты до 35 секунд, а время высадки с мотобота на берег с 35 до 30 секунд.[404] В августе 1944 г. наряду со специальной боевой подготовкой кораблей и береговых батарей Дунайской флотилии к Аккерманской операции большое внимание уделялось обучению десантников 83-й (командир полковник Смирнов), 255-й обрмп (командир полковник Власов) и 1-го гв. УРа (командир полковник С. Д. Плотников) преодолению широкой водной преграды на складных гребных десантных лодках. Обучение проходило в условиях близких к реальным. С этой целью командование флотилии выделило наиболее опытных инструкторов: 30 офицеров и 40 старшин.[405]

В многогранной работе командиров, штабов и политорганов одно из центральных мест при боевой подготовке воинов к десантным действиям занимали вопросы обучения боевого актива. Он сплачивал вокруг себя десантников, вселял в них уверенность в успешном исходе десантных операций, личным примером воодушевлял бойцов на образцовое выполнение поставленных боевых задач. Основными категориями боевого актива были офицеры, старшины и краснофлотцы – ведущие специалисты различных частей и подразделений десантных войск, имеющие боевой опыт. Учитывая то, что боевой актив в ходе десантных действий значительно обновлялся, командиры и политорганы уделяли значительное внимание в работе с ним. Важнейшими формами и методами работы с боевым активом были совещания и собрания боевого актива соединений, вечера по обмену боевым опытом, встречи с лучшими разведчиками, автоматчиками, снайперами, артиллеристами, связистами – участниками предыдущих десантных операций, орденоносцами и др.[406] Показательным в этом отношении является работа командования 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак). Так, в ходе подготовки к Тулоксинской операции в июне 1944 г. в бригаде были проведены бригадный вечер боевого актива, сборы снайперов бригады, слет лучших разведчиков бригады.[407]

Для совместного выполнения боевых задач десантным войскам придавались части усиления. Так, в ходе подготовки к Керченско-Эльтигенской операции 83-й брмп (командир подполковник Овчинников) были приданы отдельный танковый, истребительный противотанковый и самоходный артиллерийский полки.[408] Командование уделяло большое внимание вопросам организации взаимодействия морской пехоты с сухопутными частями, авиацией и силами флота во время подготовки и ведения десантных операций, изучению тактики ведения боевых действий на суше и армейского вооружения. К началу войны морская пехота опыта десантных действий практически не имела.[409] Уже к 1942 г. 40–80 процентов личного состава соединений и частей морской пехоты имели боевой опыт, а 20–30 процентов морских пехотинцев были участниками десантов.[410] Это позволяло равномерно распределять бойцов и командиров, имевших опыт десантных действий, по подразделениям и активно их использовать в обучении всего личного состава.

М. Н. Тухачевский в предвоенный период отмечал, что нельзя, чтобы учил только один командир, необходимо еще создать такое положение, чтобы «самостоятельно училась, под руководством командира, вся красноармейская масса».[411] Только развивая пытливость, активность, инициативу, любовь и увлечение своим делом, можно достигнуть необходимых темпов тактического совершенства.

Особое внимание уделялось совершенствованию боевой выучки штурмовых групп и передовых отрядов. Так, при подготовке к Новороссийской десантной операции личный состав штурмовых групп учили прыгать в воду с пулеметами, взбираться по скалам, бросать гранаты с неудобных положений. Бойцы осваивали все виды трофейного оружия, учились метать ножи и бить прикладами, перевязывать раны и останавливать кровь. Запоминали условные сигналы, учились с завязанными глазами заряжать диски автоматов, по звуку выстрелов определять, откуда ведется огонь. Без такой выучки дерзкий десант и особенно самая первая ночная схватка с врагом были немыслимы, так как все предстояло делать в темноте, на ощупь.[412]

Большое значение придавалось изучению тактики и оружия противника. Командование принимало все меры, чтобы десантники хорошо усвоили сильные и слабые стороны противника, приемы борьбы с ним. Так, в 1942 г. в десантных войсках с целью изучения тактики противника изучались материалы «Особенности боевых действий фашистских частей», обобщенные управлением боевой подготовки НК ВМФ, и немецкая памятка «Борьба за плацдарм на берегу», утвержденная бывшим главнокомандующим немецко-фашистской армией генерал-фельдмаршалом В. Браухичем.[413]

Особенно тщательно изучались десантниками новые образцы оружия и боевой техники противника. Так, в ходе подготовки к Южно-Озерейской операции для бойцов 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов) была прочитана лекция на тему «Состав войск, тактика и вооружение противника на участке Новороссийск – Туапсе».[414] В ходе боевой учебы большое внимание уделялось изучению трофейного оружия. Показательным в этом отношении является работа командования 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак). В ходе боевых действий на территории Норвегии морские пехотинцы встретились с массовым применением нового вида оружия – фаустпатрона. Немедленно были проведены практические занятия по изучению фаустпатрона. В тот же день весь личный состав бригады изучил фаустпатрон и мог использовать его в бою.[415]

В десантных войсках большое внимание уделялось психологической подготовке бойцов. В ходе подготовки к десантным операциям она проводилась с целью выработки у десантников психологической устойчивости в самых сложных условиях боя за высадку десанта, опасных ситуациях. Они обучались плаванию, преодолению «водобоязни».[416] Против захваченных в ходе десантных действий плацдармов противник часто применял большое количество танков. Отмечались случаи проявления в связи с этим «танкобоязни», прежде всего со стороны молодых бойцов. Поэтому командиры обучали личный состав правилам борьбы с танками противника. Особо остро встал этот вопрос в ходе подготовки к Новороссийской и Керченско-Эльтигенской операциям, где противник применял новые танки «Тигр» и штурмовые орудия «Фердинанд», имевшие более крепкую броневую защиту и более мощные орудия. В десантных войсках изучались правила борьбы с немецкими танками, проводилась пропаганда боевого опыта борьбы с танками противника, воспитывалось у десантников мужество и отвага. Так, в ходе подготовки к Керченско-Феодосийской операции в 79-й мсбр (командир майор А. С. Потапов) с десантниками были проведены беседы: «Уничтожай вражеские танки», «Для подготовленного бойца танк не страшен», «Умей использовать местность» и др.[417]

Широкое применение нашел способ практической обкатки десантников танками. Обучение воинов борьбе с танками противника вырабатывало у десантников необходимые боевые и психологические качества, помогало им преодолевать «танкобоязнь». Значительное внимание уделялось преодолению таких негативных явлений, как «самолетобоязнь» и «минобоязнь».

Венцом боевой подготовки десантников к операциям являлись тактические учения. На них отрабатывались темы: посадка на корабли и высадка на необорудованный берег, бой за высадку десанта, действия соединения в тылу противника и др.[418] Особое место в ходе учений занимали вопросы отработки взаимодействия с корабельными соединениями, обеспечивающими посадку, переход и высадку десантных войск. Так, в ходе подготовки к Южно-Озерейской операции было проведено совместное учение личного состава 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов), 563-го отдельного танкового батальона (отб) и экипажей кораблей, высадочных средств. 563-й отб произвел боевые стрельбы с места с орудий и пулеметов. Стрельба проведена на «отлично», стреляло 11 танков.[419] В ходе подготовки к Аккерманской операции Дунайская флотилия провела совместно с десантными войсками четыре учения, в которых участвовало до 85 процентов кораблей флотилии.[420] Артиллерия береговой обороны, развернутая на огневых позициях в боевых порядках войск 46-й армии (командующий генерал-лейтенант И. Т. Шлемин), подготовку к Аккерманской десантной операции проводила, по существу, в боевых условиях. Она провела пристрелку реперов в секторе предстоящих боевых действий и 4 боевые стрельбы по целям противника на западном берегу Днестровского лимана.[421]

Следовательно, в период подготовки к десантным действиям велась интенсивная оперативная и боевая подготовка десантных войск и сил флота, предназначенных для участия в морских десантных операциях. Ее главной задачей была подготовка десантников к ведению операций в кратчайшие сроки и в сложных условиях ожесточенной войны с фашизмом. В основу обучения десантных войск, сил флота и авиации были положены требования, которые выдвинула война.

Опыт оперативной и боевой подготовки десантных войск и сил флота, предназначенных для участия в десантных операциях, подтверждает: если морской пехоты для захвата плацдарма достаточно, то полевые части могут использоваться без изменения организации; если полевые части выделяются в состав первого броска вследствие недостатка морской пехоты, то эти части должны быть структурно изменены; подготовка частей первого броска должна проводиться наиболее тщательно и раздельно от подготовки войск последующих эшелонов; в десантной операции создается целый ряд органов (база высадки, команды по погрузке и разгрузке на корабли и на самолеты, комендатуры и пр.), которые не предусмотрены в частях штатами. Их подготовка должна проходить отдельно со специальным уклоном; для подготовки войск должны создаваться условия, сходные с условиями района действий, приближенные к фактическим боевым условиям.

Подготовка транспортных и высадочных средств заключалась в: подборе транспортных и высадочных средств для операции и дополнительном отмобилизовании судов Наркомморфлота и других гражданских ведомств (наркоматов); сосредоточении подобранных для участия в операции средств в намеченные базы и порты, а также в пункты тренировок; производстве осмотра, ремонта и дооборудования транспортных и высадочных средств. Дооборудование шло главным образом по линии оснащения средств сходнями, буксирными и другими концами; частичном довооружении десантных средств навигационными приборами, средствами связи, средствами ПВО. Особенно это было характерно для десантных средств Азовской флотилии, состоявших из рыболовецких судов, сейнеров, тендеров, десантных ботов и других мелких судов, не имеющих указанного оборудования; тренировки этих средств по посадке, переходу морем с десантом и высадке десанта; организационное сколачивание этих средств и тренировка их по совместному плаванию как днем, так и ночью.

Подготовка транспортных и высадочных средств, как флотских, так и призванных из гражданских наркоматов, требовала тщательного внимания к ним, а также отработки их для совместного плавания днем и ночью в составе групп или отрядов. Это значительно усложняло работу командования высадки и отрывало у него много времени на решение технических и организационных вопросов за счет тактической подготовки.

Форма доведения до исполнителей решения на операцию и контроль за правильным его пониманием, выразившаяся в проведении специальных совещаний офицерского состава и проигрыша плана операции на игре или групповом упражнении, себя полностью оправдала и может быть вполне рекомендована во всех звеньях участвующих сил и средств в операции.

Совершенно четко выявилось, что подготовленные и тренированные десантные войска свою задачу выполняли хорошо. Поэтому каждой десантной операции должна предшествовать серьезная специальная подготовка участвующих в ней сил и средств в условиях максимально приближенных к боевым.

Таким образом, специальная подготовка сил и средств слагалась из: огневой и тактической подготовки десантных войск в условиях приближенных к фактически предполагаемой обстановке; морской подготовки десантных войск – посадка, высадка, небольшие переходы с погрузочно-разгрузочными работами; технической подготовки кораблей; тренировки в совместных действиях кораблей, авиации и десантных войск; тактической подготовки офицеров штабов, участвующих в операции, путем игр и групповых упражнений; совместных плаваний всех кораблей в соответствии с их тактическими номерами (отрядными, дивизионными или групповыми).

Опыт Великой Отечественной войны показал, что достижение четкой организации управления в морской десантной операции всеми участвовавшими в ней силами являлось весьма трудным, сложным и требовало к себе особого внимания. Это определялось рядом специфических особенностей в организации командования и сил, привлекаемых к проведению десантных операций.

Исследование вопросов организации управления в этих операциях подтверждает, что такими особенностями являлись следующие: к проведению десантных операций в годы войны привлекались, как правило, разнородные силы флота, соединения и части сухопутных войск и авиации фронта; соединения и части других родов войск и видов вооруженных сил, привлекавшихся к участию в операции, могли входить в каждую из группировок оперативного построения сил, а также в состав группировок боевого и походного порядков; группировки оперативного построения сил, боевые и походные порядки этих группировок включали в себя ряд соединений и групп, формируемых непосредственно при подготовке или в ходе проведения десантной операции; в зависимости от целей и масштаба десантных операций командование в них осуществлялось командующим войсками фронта (армии) или командующим флотом (флотилией). Для каждой десантной операции необходимо разрабатывать специальную систему управления силами – системы управления войсками фронта и силами флота, созданные в мирное время и рассчитанные на быструю подготовку к управлению силами в той или иной операции, недостаточно приспособлены к управлению силами в десантной операции; на различных этапах десантной операции менялась подчиненность сил. Так, например, десант до его посадки на транспортно-десантные средства и после высадки на берег подчинялся командующему войсками фронта (армии), в период же перехода десанта морем – командиру сил высадки.

Кроме того, в ходе операции одни и те же силы флота могли привлекаться к выполнению свойственных им задач в составе различных соединений. При этом могли меняться командование и пункты, с которых осуществлялось управление этими силами. Указанные особенности существенно влияли на организацию управления силами и вносили определенную специфику и требования к управлению силами в морских десантных операциях. Учитывая необходимость единого руководства подготовкой и проведением десантных операций, а также необходимость обеспечения согласованных по месту, времени и объектам действий сил, привлеченных к этим операциям, управление осуществлялось централизованно. Кроме того, повышалось значение всех обычных требований к управлению силами, и особенно таких, как простота, стройность, гибкость, универсальность, надежность, оперативность, непрерывность и скрытность управления.

Опыт Великой Отечественной войны показывает, что четкая организация командования силами в десантной операции являлась непременным условием ее успешного проведения. Командующим десантной операцией обычно назначался командующий войсками приморского фронта (армии) или командующий флотом (флотилией). В тех случаях, когда командующим десантной операцией являлся командующий войсками приморского фронта, командующий флотом являлся его помощником по морской части.

Исключением является Керченско-Феодосийская десантная операция, где командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский был назначен помощником командующего силами в операции по морской части, как это требовало НМО-40, и отвечал лишь за подготовку и высадку десантов в районе Опук – Ссыпной пункт и в Феодосии.[422]

В зависимости от масштабов десантных операций организация сил, в деталях, имела некоторые особенности, но в целом принципы ее оставались неизменными. Обычно десант состоял из: а) десантных войск; б) отрядов транспортов (по числу пунктов высадки), если десантные войска высаживались на мелких плавсредствах (катера МО, бронекатера, сейнера) – специальные отряды высадочных средств не формировались, так как высадка десанта производилась непосредственно с этих же средств; в) сил охранения; г) отрядов корабельной поддержки (по числу районов высадки), в некоторых десантных операциях одни и те же корабли использовались одновременно как десантные транспорты и как корабли поддержки (например, в Керченско-Феодосийской десантной операции); д) сил прикрытия, которые обычно состояли из: маневренных соединений надводного флота, соединений подводных лодок, соединений ВВС, иногда из артиллерии, установленной на берегу (Новороссийская, Керченско-Феодосийская, Керченско-Эльтигенская и Аккерманская десантные операции).[423]

Исследование вопросов организации командования силами в операциях показало, что командующему десантной операцией подчинялись: командиры сил высадки, отвечавшие за организацию посадки, переход морем и высадку войск десанта в назначенных районах; командиры морского и воздушного (танкового) десантов, отвечавшие за выполнение десантами задач на берегу; авиационный начальник, командующий соединениями (частями) авиации, выделенными для обеспечения высадки десанта; командиры соединений (частей) корабельной, береговой и полевой артиллерии, осуществлявших подавление противодесантной обороны противника; командиры соединений и частей войск противовоздушной обороны, выделенных для прикрытия сил высадки от ударов противника с воздуха в пунктах посадки, на переходе морем и в районах высадки; через заместителя – командующего флотом: командиры соединений подводных лодок, морской авиации, надводных кораблей, прикрывавших переход морем и высадку морского десанта от ударов противника с моря. Опыт войны подтверждает необходимость подчинения всех этих группировок командующему силами в операции. Так, при высадке десантов в Тулоксинской и Лане-Мехикоормской десантных операциях, а также на острова Бьеркского архипелага и Выборгского залива командующему силами в десантной операции не подчинялась авиация, а в двух последних случаях, кроме того, и береговая артиллерия, то есть силы, предназначенные для подавления противодесантной обороны противника.[424] Это приводило к срыву запланированного взаимодействия, а иногда и к нанесению ударов авиацией по своим войскам. Авиация действовала лишь по установленным ранее объектам и срокам. Гибкое управление ею было невозможным.

Командир десантных войск подчинялся командующему операцией до захвата плацдарма на берегу в соответствии с планом операции. Отвечая за решение десантом задач на берегу, он высаживался на главном направлении высадки. Командир высадки отвечал за посадку, переход морем и высадку войск десанта в назначенном районе. Командирами высадки назначались командиры военно-морских баз или командир одного из соединений кораблей, участвовавших в высадке десанта.

Командиру высадки подчинялись: командиры десантных отрядов, отвечавшие за готовность транспортов и десантных кораблей отряда, своевременный подход их к пунктам посадки, соблюдение установленного порядка размещения войск и грузов на кораблях, своевременность и безопасность перехода морем десантно-транспортных средств с войсками десанта, а также за высадку десантных войск на берег; командир отряда кораблей артиллерийской поддержки (ОКАП), отвечавший за готовность кораблей и своевременное выполнение задач, возложенных на ОКАП, на переходе десанта морем и в бою за высадку; командир базы высадки (если она создавалась), отвечавший за разгрузку техники и груза десанта в пунктах высадки, распределение, охрану и отправку грузов десанта по назначению; командир охраны водного района (ОВР) высадки (если она создавалась), организовывавший противолодочную (ПЛО), противоминную (ПМО) и противокатерную (ПКО) оборону, а также рассредоточенную стоянку и режим движения кораблей и судов в районе высадки; командиры обеспечивающих групп и отрядов (гидрографической группы, маневренного спасательного отряда, десантного медицинского отряда, групп разграждения и др.); командир десантных войск на период посадки, перехода морем и высадки. Он выходил из подчинения командира высадки после высадки на берег главных сил десанта, а в отдельных случаях – их первого эшелона.

Самостоятельная высадка Северным флотом десантов автоматически снимала вопрос о единстве командования. Однако при планировании десантных операций на Балтике просматривалось «двоевластие». Во всех десантных операциях КБФ организация командования определялась директивой Военного совета КБФ и представляла собой следующую схему: а) общее руководство операцией – Военный совет КБФ; б) командующий операцией – командующий МОР; в) командир высадки – командир соединения кораблей, он назначался Военным советом КБФ; г) командир десанта – назначался армейским командованием. В тех случаях, когда операция проводилась целиком силами флота, командир десанта назначался Военным советом КБФ.[425]

Организация командования в морской десантной операции определялась составом сил, привлеченных к участию в данной операции. В операциях, где принимали участие значительные силы флота и армии, там организация командования строилась в соответствии с НМО-40. В этих случаях командирами отрядов назначались командиры соединений, которые по своему тактическому предназначению выполняли свойственные им функции. Командиром высадки назначался в большинстве своем командир ОВР МОР. В десантных операциях, удаленных от баз, командиром высадки назначался один из командиров соединений, действующих в данной операции. Так, в Лане-Мехикоормской операции командиром высадки был назначен командир бригады шхерных кораблей, а в Моонзундской – командир бригады торпедных катеров. Однако в полном объеме организации командования, которая рекомендовалась руководящими документами ВМФ, в десантных операциях КБФ не было. Причинами этому послужили: во-первых, масштабы десантной операции, не требующие полной организации командования, во-вторых, состав сил, не позволявший организовать ее так, как хотелось бы, и, в-третьих, незначительное удаление районов десантной операции от баз и линии фронта, то есть внутри своей операционной зоны. В том случае, когда операция проводилась сравнительно глубоко в тылу противника (Тулоксинская десантная операция) и в ней принимали участие значительные силы, то и организация командования была близкой к типовой схеме.

Однако все это не давало права командующим операцией не планировать обратную посадку десанта (эмбаркацию), и, безусловно, такое положение является одним из существенных недостатков десантных операций КБФ. Значительно хуже дело обстояло с командующим десантной операцией и, как последствие этого, с подчинением десанта. Как правило, операцией командовало несколько лиц и при этом сплошь и рядом в документах на операцию отсутствовало само наименование «командующий десантной операцией».[426] Так, Моонзундской десантной операцией фактически руководили два человека: действиями на суше – командующий 8-й армией генерал-лейтенант Ф. Н. Стариков, действиями на море – вице-адмирал И. Г. Святов. Более того, в ходе операции к руководству силами подключились начальник штаба Ленфронта и командующий КБФ. Им подчинялась армейская и флотская авиация.[427] Это снижало ответственность командующих этой операцией.

В некоторых десантных операциях, особенно в Керченско-Феодосийской, организация командования была отработана нечетко. Командующий Керченско-Феодосийской десантной операцией (командующий войсками Закавказского фронта генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) не осуществлял полного руководства подготовкой и высадкой, а ограничился изданием директив из Тбилиси.[428] Заместитель командующего по морским вопросам назначен не был, вследствие чего командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский не мог осуществлять руководство всеми военно-морскими силами, выделенными для участия в десантной операции, в том числе и силами Керченской военно-морской базы и Азовской флотилии, которые были выведены из его подчинения и подчинены командующему 51-й армией генерал-лейтенанту В. Н. Львову.[429] В результате фактически силами в операции командовали пять лиц: командующий войсками Закавказского фронта, командующие 51-й и 44-й (генерал-майор А. Н. Первушин) армиями, командующий Черноморским флотом и командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков. Поэтому десантные отряды Азовской флотилии и Керченской военно-морской базы (командир контр-адмирал А. С. Фролов) действовали по своему усмотрению и весьма неорганизованно.[430] Командиры десантов на переходе морем не подчинялись морскому командованию и в ряде случаев командовали отрядами кораблей, отказывались от высадки и направляли корабли в другие пункты или в базу.[431]

Единства командования не было достигнуто и в таких десантных операциях Черноморского флота, как Новороссийская, Таманская и Южно-Озерейская. Например, при высадке в Новороссийск выделенными в операцию силами командовали одновременно командующий войсками Северо-Кавказского фронта генерал-полковник И. Е. Петров, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л. А. Владимирский, командующий 18-й армией генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе и командир Новороссийской ВМБ контр-адмирал Г. Н. Холостяков.[432] Командир первого отряда десантных кораблей подчинялся командиру высадки и командиру первого отряда десантных войск.[433] Командир второй артиллерийской группы подчинялся командующему артиллерийской группой и командиру высадки.[434] Однако эта ненормальная двойственность подчинения смягчалась тем обстоятельством, что командные пункты основных руководителей операции находились в одном месте или рядом (гора Маркотх),[435] что обеспечивало возможность личного контакта руководителей для организации взаимодействия и согласования всех вопросов в ходе операции. Командование Таманской десантной операцией (24–27 сентября 1943 г.) до 25 сентября было возложено на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Л. А. Владимирского, а после – на командира Новороссийской ВМБ контр-адмирала Г. Н. Холостякова.[436]

Несколько лучшей была организация командования в Керченско-Эльтигенской и Курильской морских десантных операциях. Так, в Керченско-Эльтигенской операции командующим силами в операции являлся командующий войсками Северо-Кавказского фронта генерал-полковник И. Е. Петров, его помощником по морской части был командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л. А. Владимирский. Командиром высадки 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) был назначен командир Новороссийской ВМБ контр-адмирал Г. Н. Холостяков, командиром высадки 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) – командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков.[437] Высаживаемые войска, артиллерийские и авиационные группы находились в подчинении командующих армиями только в период подготовки и после высадки.[438]

Исследование показало, что важнейшим вопросом в организации командования в десантной операции являлся вопрос о подчинении командира десанта и о взаимоотношениях его с командиром высадки. Будучи подчиненным командующему силами десантной операции, командир десанта входил в непосредственное подчинение командира высадки с момента получения приказа на посадку войск десанта на транспортные средства и выходил из непосредственного подчинения командиру высадки с окончанием боя за высадку.

Следовательно, с получением приказа на высадку и до окончания высадки основных сил первого эшелона десанта командиру сил высадки подчинялся командир соединения (части) сухопутных войск, высаживающихся в качестве морского десанта. Он находился обычно на одном корабле с командиром сил высадки и переходил на берег после высадки основных сил первого эшелона десанта.

После высадки основных сил первого эшелона десанта высаженные войска подчинялись командиру морского десанта, ответственного за решение задачи на берегу и высаживающегося на главном направлении. Ему же подчинялись командир воздушного и танкового десантов. С этого момента командир морского десанта подчинялся непосредственно командующему силами в десантной операции.

Опыт десантных операций на КБФ выявил существенный недостаток в вопросе подчинения командира десанта. Согласно существующим боевым документам командир десантных войск, состоящих в основном из армейских соединений и частей, должен подчиняться командующему операцией. Однако во всех десантных операциях, проведенных КБФ с участием армейских десантных войск, командиры последних подчинялись командующим фронтом или армией. Это приводило к тому, что десант после высадки на берег выходил, по существу, из подчинения командующего операцией – моряка, а сама операция превращалась не в «десантную операцию», а в «операцию по высадке десанта».[439] Следующим недостатком в организации командования был вопрос подчинения командующему всех сил и средств, выделенных в операцию, и особенно сил, обеспечивающих операцию. Иногда операция проводилась в районах, где могли участвовать артиллерия береговой обороны, артиллерия армии и корабельная артиллерия. И та, и другая, и третья подчинялись непосредственно своим командирам, и командующий операцией фактически распоряжаться ею не мог. В каждом случае он вынужден был согласовывать вопросы ее использования, и ему не всегда удавалось сделать так, как он считал нужным. Кроме того, на это согласование уходило много времени.

Еще хуже обстоял вопрос с авиацией. Ни в одной операции авиация не подчинялась командующему операцией, а в своей деятельности замыкалась на командующего ВВС КБФ или ВВС армии. Такое положение приводило к тому, что в ходе операции, пока командующие договорятся, самолеты прилетят с опозданием, либо совсем не прилетят, либо прилетят не туда, куда нужно. Только после вмешательства командующего КБФ адмирала В. Ф. Трибуца наступает период организованности. При этом в случае перенацеливания ударов авиации или изменения задач снова начинаются переговоры, на которые уходило иногда много времени. Особенно такое положение наблюдалось при обеспечении операции армейской авиацией.[440]

В вопросах использования авиации и артиллерии в десантных операциях нужно решить проблему ее подчинения командующему десантной операцией на время операции, для чего и артиллерию и авиацию необходимо объединить в группы с непосредственным подчинением командующему десантной операцией. При этом особенно важно и авиационной и артиллерийской группам ставить только задачи обеспечения десантных операций.

Командующий десантной операцией может находиться на берегу или на корабле десантного отряда. Каждый из этих вариантов имеет свои положительные и отрицательные качества. Примеры из опыта десантных операций наглядно показывают целесообразность того или иного варианта.

Во время Тулоксинской десантной операции командующий операцией контр-адмирал В. С. Чероков находился на корабле непосредственно в районе боя. Это позволило ему лично управлять переходом десанта к месту высадки, установить момент развертывания и начала высадки, руководить действиями как кораблей отряда высадки, так и кораблей артиллерийской поддержки. Возможность личного наблюдения за обстановкой позволила ему в дальнейшем правильно и своевременно направлять действия авиации, кораблей поддержки и принять решение об усилении десанта живой силой и техникой. Находясь в районе боя, командующий был в курсе всей обстановки и с помощью своего походного штаба успешно управлял операцией, хотя в ходе ее были резкие изменения в обстановке, могущие повлиять на ее исход, если бы не последовало быстрых реагирований на нее со стороны командующего. А это могло произойти вполне, если бы командующий был на берегу.[441]

Сложившаяся на Балтике тенденция руководить десантной операцией не выходя в море приводила к тому, что командующий был вынужден еще назначать и «командующего операцией в море». Так как в большинстве своем связь работала плохо, то обстановка в районе высадки в каждый конкретный момент командующему операцией оставалась неизвестной, поэтому своевременно на нее реагировать и повлиять на ход операции он не мог. Командир же высадки или «командующий операцией в море», обстановка которому была известна лучше, не имел в своем подчинении необходимых для этого сил и средств, поэтому оказать влияние или изменить ход операции также не мог. В этом случае командующий должен находиться на одном из хорошо оборудованном средствами связи корабле. Для контроля за движением отрядов и действий его в бою при флагманском корабле должны быть 1–2 быстроходных катера, не связанных другими задачами.[442] В тех случаях, когда высадка десанта будет происходить в нескольких пунктах, к тому же находящихся на значительном удалении один от другого, то место командующего будет более целесообразным на берегу. Это обусловливается тем, что управление действием всех отрядов и находящихся в базах резервов кораблей, авиации и десантных войск с корабля в море будет крайне затруднено. На берегу эти возможности значительно больше. Кроме того, нахождение командующего с одним из отрядов невольно отвлекает его внимание именно к этому отряду, вследствие чего своевременное и правильное реагирование на события в других пунктах будет уделяться меньше внимания.[443]

Безусловным случаем удобства управления десантной операцией с берега является тогда, когда командующий операцией имеет возможность лично наблюдать за действиями десанта с берегового КП. Примером этого может служить Новороссийская десантная операция. Однако стремление во всех случаях управлять операцией с берега, вероятно, нецелесообразно.

Командир высадки и командир десантных войск на переходе морем находились, как правило, на одном корабле. Такое положение было оправданно в том случае, если десантная операция проводилась с участием крупных кораблей. Командир десантных войск со своим штабом при подходе к месту высадки уточнял все вопросы с командиром высадки и переходил на специально предназначенный катер и высаживался на берег. Иначе дело обстояло при высадке десантов средствами катеров. Опыт десантных операций показал, что командир высадки и командир десанта должны были исчерпывающе готовиться еще до выхода в операцию.

Командиру десанта и его штабу, как правило, предоставлялся отдельный катер, который во время перехода и до начала высадки следовал совместно с катером командира высадки. Это было необходимо для того, чтобы командир десанта мог выяснить внезапно всплывший вопрос или изменить решение ввиду изменившейся обстановки, а с другой стороны, для того, чтобы не пересаживаться с катера командира высадки на другой катер, ибо, как правило, катер командира высадки к берегу не подходил и десант не высаживал.

Командующий военно-воздушными силами объединял в своих руках всю авиацию – морскую и сухопутную, выделенную для участия в десантной операции. В зависимости от того, кто командовал силами десантной операции, соответственно назначался и командующий воздушными силами в операции, то есть если силами десантной операции командовал морской начальник (командующий флотом), то и авиацией обычно командовал командующий ВВС флота; если же операцией командовал сухопутный начальник, то и авиацией командовал командующий воздушной армией фронта.

Командиру базы высадки подчинялись: командир ОВР высадки (после окончания высадки десанта), коменданты пунктов высадки, начальник инженерной службы базы высадки, подразделения гидрометеорологической, гидрографической, медицинской и других специальных служб, подразделения и части службы связи и наблюдения. Кроме того, в его распоряжение поступали части береговой артиллерии, морской пехоты (сухопутных войск), выделенные для ПДО, а также силы и средства ПВО, выделенные для обороны базы высадки, части и подразделения тыла, вооружения и судоремонта флота, развертываемые в базе высадки. Командир базы высадки являлся ответственным лицом за порядок и организованный характер высадки главных сил и тылов десанта и непосредственную оборону базы высадки с суши, моря и воздуха.

Флагманский командный пункт (ФКП) командующего силами в операции располагался на берегу в защищенном, как правило, подземном помещении, обеспеченном подземными линиями проводной связи. На случай выхода из строя или повреждения ФКП предусматривалось оборудование запасного командного пункта (ЗКП), расположенного на достаточном удалении от основного командного пункта (КП). Кроме того, иногда предусматривались вспомогательные пункты управления (ВПУ), в качестве которых использовались специально подготовленные береговые командные пункты командиров соединения.[444]

Командир высадки, чтобы иметь возможность лично наблюдать и вести управление переходом десанта морем и боем за высадку, свой командный пункт располагал на корабле, не связанном с выполнением какой-либо задачи и имеющем достаточное количество средств связи. Предусматривалось, что во время перехода морем и высадки десанта командир десанта и командир высадки должны быть на одном корабле, на котором находился и основной состав их штабов. Заместители командира высадки и командира десанта со вторыми эшелонами своих штабов находились на другом корабле.

В условиях быстрых темпов наступления командование флотов стало широко использовать в десантных операциях торпедные катера. Важнейшим их преимуществом являлась большая скорость, которая обеспечивала стремительный прорыв в укрепленный район и сокращение времени нахождения десанта под огнем противника. Недостаток же состоял в малой живучести и отсутствии броневой защиты. Действуя в прибрежных районах с многочисленными подводными препятствиями и мелями, катера часто получали повреждения навигационного характера, что фактически выводило их из строя. Корабли других классов (сторожевые корабли, канонерские лодки, тральщики) к десантным операциям привлекались реже.

Использование катеров поставило вопрос о местонахождении командира высадки на переходе морем и в период боя за высадку. В Керченско-Феодосийской и Южно-Озерейской операциях Черноморского флота командир высадки капитан 1-го ранга Н. Е. Басистый[445] находился на боевом корабле в море, в районе высадки, организуя последнюю. При проведении Новороссийской десантной операции пришлось учесть не только отсутствие боевых кораблей, но и связи на катерах, и поэтому командир высадки контр-адмирал Г. Н. Холостяков расположился на берегу, на мысе Дооб, в небольшом удалении от района действий. Предполагалось, что этого будет достаточно для личного наблюдения, оценки обстановки и принятия решения. Но на практике оказалось не совсем так. Находясь в отрыве от десантных сил, командир не знал реальной обстановки в районе боя и не мог эффективно влиять на действия своих подчиненных.

Если командир высадки и командир десанта находятся на различных кораблях, не исключены случаи крупных недоразумений. Так, например, в Керченско-Феодосийской десантной операции при высадке в порт Феодосии командир десанта генерал-майор И. Ф. Дамичев и командир высадки капитан 1-го ранга Н. Е. Басистый находились на разных кораблях. В результате этого командир десанта обстановки не знал, действиями десанта не руководил, естественно, не мог направлять действия ОКП по артподдержке, а занимался передачей семафоров командиру высадки с «требованием» донести ему обстановку на суше. В результате этого командиру высадки самому приходилось сходить на берег для уточнения обстановки, установления связи и организации взаимодействия кораблей с десантом.[446] Командир десанта, являясь ответственным за решение десантом задач на берегу, сходил на берег с началом высадки главных сил десанта, где организовывал свой командный пункт. При командире десанта должны были находиться представители штабов: командира высадки, командира отряда кораблей артиллерийской поддержки и командира соединения авиации, поддерживающего действия десанта на берегу. Эти представители должны были иметь свои средства связи. Развита была система обмена офицерами связи между штабами соединений флота и армии со своими линиями связи, что усиливало взаимную осведомленность о ходе операции.[447]

Изучение проблемы организации управления в десантной операции позволяет сделать вывод, что особенно надежная связь должна быть организована на линиях: командующего силами в десантной операции – с командиром высадки, с командирами соединений сил прикрытия, с командиром десанта (морского и воздушного), командующим силами авиации; командира высадки с отрядом кораблей артиллерийской поддержки, с командиром десанта, с соединениями кораблей прикрытия и поддерживающей авиации; командира десанта с соединениями прикрывающей и поддерживающей авиации, кораблей артиллерийской поддержки, командиром воздушного десанта; командиров отрядов кораблей артиллерийской поддержки с поддерживаемыми соединениями и частями десанта и с корректировочными постами; командиров баз высадки с командирами высадки, с истребительной авиацией, осуществляющей прикрытие, и с соединениями десанта после их высадки на берег.

Всесторонняя подготовка и детальная разработка организации связи в Керченско-Феодосийской десантной операции стала возможной только благодаря своевременно и правильно поставленным задачам перед связью командирами и штабами. Вместе с тем большим упущением в этой операции было отсутствие должной организации оповещения, особенно о воздушном противнике, что представляло в этот период основную угрозу. Донесения службы наблюдения флота (СНиС и ВНОС) регулярно поступали в соответствующие штабы (ВМБ, ПВО), но широкого оповещения соединения флота об обнаружении противника не было организовано, не было установлено специальных сигналов и радиоволн для этого оповещения.[448] Подобная организация была создана на ЧФ только в конце 1942 г. Обеспечение этой операции поставило перед связью ряд серьезных вопросов. Стало очевидным, что местонахождение БФКП командующего будет меняться, в соответствии с обстановкой и задачами, решаемыми флотом. Но наши стационарные узлы связи к этому не были приспособлены, маневренность, подвижность наших средств связи была совершенно недостаточна. Для обеспечения связью БФКП командующего ЧФ, в период этой операции, в Новороссийске было произведено значительное дооборудование узла связи Новороссийской ВМБ, что потребовало много времени и больших затрат. И даже после этого принять все линии связи на этот узел связи не представлялось возможным, и часть их обеспечивалась через вспомогательный узел связи ЧФ и Туапсе, что, конечно, замедляло время прохождения корреспонденции.

Необходимо иметь подвижный узел связи для обеспечения командующего флотом и оперативной группы штаба флота. Частично это было разрешено во второй половине 1942 г. организацией узла связи ЗФКП ЧФ, который имел в своем составе 8–9 подвижных радиостанций на автомашинах; телефонно-телеграфный центр и приемный радиоцентр. Он смог обеспечить в 1942–1943 гг. известную маневренность.[449] Но такое решение вопроса было неполным.

В десантных операциях связь флота с соединениями сухопутных войск, штабами фронтов организовывалась только по линии крупных штабов. В штабах фронтов и армий детально не разрабатывали организацию связи – взаимодействия высаженного десанта с флотом и не выделяли средств для обеспечения этой связи. Командиру десанта после высадки его на берег связь взаимодействия с флотом требовалась по основным трем направлениям: с командиром высадки, с командиром сил поддержки и командиром базы высадки. Во всех проведенных операциях эти линии связи взаимодействия обеспечивались организацией и средствами связи флота.[450]

В десантной операции основным видом связи была радиосвязь. Но опыт показал необходимость и проводной связи (телефон, буквопечатающий телеграф), особенно для связи крупных штабов, так как и в период подготовки и в период проведения операции возникло много вопросов, требующих взаимной информации, согласования и т. д., на передачу по радио которых требовалось много времени, что теряло свою ценность и перегружало средства радиосвязи. Средств проводной связи флот имел совершенно недостаточно.[451]

Керченско-Феодосийская десантная операция выявила два момента, определившие организацию скрытой связи для обеспечения десантных операций: а) применение повседневно действующих общефлотских документов СКС на кораблях и в частях, привлеченных для участия в операции, нецелесообразно, так как существует возможность захвата их противником (например, на погибших СКА-043 и СКА-063 остались общефлотские документы КС[452]); б) необходимость иметь скрытую связь взаимодействия между различными по классу кораблями и частями (в том числе и частями сухопутных войск), имеющими неодинаковую штатную документацию СКС, – такими документами, обеспечивающими скрытую связь тактического взаимодействия, являются таблицы условных сигналов.

Основным видом скрытой связи (СС) в период подготовки и проведения Керченско-Феодосийской десантной операции являлась ШС, которую имели все боевые корабли (исключая СКА и МО), а также все командиры отрядов: десантных транспортов, высадочных средств, которым на период операции были приданы специалисты СКС с соответствующими шифровальными и кодовыми документами. Транспорты, катера МО и СКА имели только КС по действующим общефлотским кодовым документам.[453]

Все участвующие в операции штабы, корабли (в том числе транспорты и катера) и части имели специальные таблицы условных сигналов (ТУС) на операцию. Такая организация СС в основном обеспечила операцию. Срывов управления кораблями и частями по вине СС не было. Однако в ходе этой операции выявлены следующие недостатки: а) ТУС на операцию была громоздкая, и вместе с тем в ходе операции выявлено, что многих необходимых сигналов в ТУС не оказалось. Это вынуждало использовать шифровальную или кодированную связь там, где можно было применять ТУС, что увеличивало время прохождения приказаний и донесений. Это явилось результатом того, что оперативные органы штабов, готовящих операцию, в составлении ТУС участия не принимали; б) комплектация общефлотских документов КС на СКА-043 и СКА-063 нарушила на некоторый период общую схему КС флота.[454]

При проведении последующих десантных операций эти недочеты в организации СС были учтены. Документы СКС общефлотского действия с кораблей и катеров, участвующих в высадке десанта, были изъяты, и выдана специальная документация СКС на операцию. ТУС составлялось несколько, каждая для определенного, иногда узкоспециального назначения, что давало возможность каждую ТУС составить наиболее полно, включать в нее большее количество сигналов, которые, возможно, по обстановке нужно будет передать, и в то же время она будет не так громоздка. Так, например, при подготовке и проведении Новороссийской десантной операции было составлено семь таблиц сигналов: ТУС командования операцией для тактического управления соединениями и частями, ТУС командования операцией для связи с высаженными частями на берегу, ТУС командира высадки для связи с десантными отрядами на переходе морем, ТУС командира высадки для связи с десантными группами на берегу, ТУС для управления артиллерией поддержки, ТУС для связи с торпедными катерами, ТУС для телефонных переговоров при посадке десанта.[455]

Опыт десантных операций показал, что хорошо продуманная и составленная ТУС намного упрощает боевое управление и ускоряет прохождение приказаний и донесений. При условии непродолжительного действия (в течение одной ночи, максимум – суток) можно добиться определенной устойчивости этого документа с точки зрения скрытности. При проведении Керченско-Эльтигенской десантной операции действовало 9 различных ТУС, которые сыграли большую роль в управлении кораблями и частями десанта, особенно в период перехода морем и при высадке.[456]

Для более полного и надежного обеспечения СС при каждом командире тактической группы (командирах десантных отрядов, десантных групп, комендантах пристаней посадки и высадки, старших морских начальниках занятых пунктов) были развернуты нештатные временные посты СКС. Это потребовало наличия соответствующих резервов специалистов и документов СКС. В Керченско-Эльтигенской десантной операции было развернуто 24 таких поста СКС.[457] СС взаимодействия с частями сухопутных войск распространялась только до штабов соединений (штаб высадки – штаб армии, штаб дивизии), которая осуществлялась со штабами дивизий – по армейским шифровальным документам, со штабом армии и фронта – путем прикомандирования к офицерам связи флотских специалистов СКС с флотскими шифровальными документами и средствами связи.

Десантная операция, независимо от масштабов, требовала особо тщательной подготовки средств и организации связи, особое внимание при этом было уделено связи взаимодействия и обеспечения десанта на берегу; на каждую десантную операцию штабами были тщательно разработаны ТУСы, которые являлись основными документами СС тактического управления и взаимодействия, общефлотская документация СКС и связи, на кораблях и катерах, участвовавших в высадке десанта, была сокращена до минимума; высадка средств связи на берег производилась тремя эшелонами, как правило, радиостанции, высаженные с первым броском, должны работать открыто, не имея при себе никаких документов.

Полноценное решение основных задач и удобство управления привлекаемыми к операции силами требовало сведения этих сил в определенные группировки.

Оперативное построение сил в десантной операции в годы войны обычно предусматривало: группировку сил для действия на главном направлении, то есть на главном и вспомогательном направлениях высадки десанта; группировку сил для действий на вспомогательных направлениях; оперативный резерв командующего силами в операции, состоявший из авиации и наиболее быстроходных кораблей. Одним из основных моментов, определяющих успех десантной операции, являлось согласование усилий разнородных сил в течение всей операции.

Организация взаимодействия между участвовавшими силами по этапам операции, как правило, целеустремлялась на: оборону посадки войск десанта на транспортные средства; обеспечение силами прикрытия и охранения безопасности перехода десантных отрядов морем от воздействия противника; прорыв ПДО совместными усилиями отряда кораблей артиллерийской поддержки, авиации и передовых отрядов десанта; поддержку действий передовых отрядов при захвате плацдарма высадки и обеспечение высадки главных сил десанта. Очень важным вопросом в подготовке к десантным операциям был вопрос организации взаимодействия с армейскими частями, в частности с армейской артиллерией и с авиацией.

Опыт показал, что при условии совместной разработки документов по взаимодействию между представителями морского и сухопутного (или авиационного) штабов и личном общении их это взаимодействие в жизнь проводилось точно и организованно. При личном общении представителей различных родов войск у них находилась возможность совместно обсудить и договориться по ряду вопросов, которые не всегда могли быть учтены при условии только обмена боевыми документами. К сожалению, не во всех операциях это делалось. Так, из-за недоговоренности с армейской артиллерией при высадке десанта на острове Суонсаари (Выборгский залив) последняя не поддержала огнем высадку и десант не высадился, понеся большие потери в людях и плавсредствах.[458] Аналогичная картина произошла во время Лане-Мехикоормской десантной операции. Отсутствие договоренности с армейской авиацией, которая должна была прикрывать операцию, привело к тому, что истребители над полем боя так и не появились, хотя по документам их должно было быть около девяноста.[459] Исключительное внимание при подготовке всех операций придавалось использованию дымов. Все плавсредства, как правило, снабжались дымшашками.

В ходе подготовки сил большое внимание уделялось отработке совместных действий десантных войск, кораблей и авиации. Организуя взаимодействие, командиры и их штабы стремились согласовать боевые усилия выделенных сил по времени, месту и объектам на всех этапах десантной операции. При этом главное внимание уделялось организации взаимодействия сил на этапе боя за высадку с целью обеспечения прорыва ПДО противника на воде и на берегу, подавления и уничтожения его огневых средств, противодействующих высадке, захвата десантом плацдарма и решения последующих задач на берегу. Взаимодействие при прорыве ПДО между авиацией и артиллерией кораблей и береговых батарей выражалось в распределении между ними целей, в последовательности их уничтожения и подавления.

Как показывает опыт Великой Отечественной войны, при проведении ряда десантных операций действия сил, выделяемых для подавления ПДО противника, планировались на основе расчета времени подхода высадочных средств передовых отрядов к берегу. Обеспечивающие высадку десанта действия кораблей и авиации намечались в обусловленное планом время. Внесения изменений в сроки проведения этих действий не предполагалось. Объясняется это главным образом тем, что во многих операциях силы, предназначенные для подавления ПДО противника, не были подчинены ни командиру сил высадки, ни командующему силами в операции. Поэтому согласование действий взаимодействующих сил по принципу жесткого планирования по времени иногда было единственно возможным. В ряде случаев при наличии детально разработанного плана операции и планов решения частных задач взаимодействующими силами корректировка заранее спланированных действий совершенно не предусматривалась, а потому и не была обеспечена.

При выполнении Тулоксинской десантной операции Ладожской военной флотилией командующему силами в операции контр-адмиралу В. С. Черокову не была подчинена участвовавшая в операции авиация.[460] Она выполняла свои задачи по плану операции на основе взаимной договоренности и документов, утвержденных командующим Ладожской военной флотилией и командующим 7-й ВА (командующий генерал-лейтенант И. М. Соколов) Карельского фронта (командующий генерал армии К. А. Мерецков). Из состава 7-й ВА для подавления ПДО противника было выделено два полка бомбардировочной авиации и три полка штурмовой авиации.[461] Действия авиации были жестко регламентированы по времени. Переход десанта был спланирован с учетом намеченных действий авиации и при наличии некоторого резерва времени. Фактически, силы высадки прибыли в точку несколько ранее предусмотренного планом времени и вынуждены были оставаться на месте, чтобы не нарушить плана, предусматривающего нанесение в определенный момент ударов авиацией.

В данном случае выполнение плана действий взаимодействующих сил в намеченные жесткие сроки диктовалось участием не подчиненной командующему силами в операции авиации фронта и могло быть допущено, учитывая сравнительно короткий период, благоприятную погоду и общую благоприятную для Ладожской военной флотилии оперативную обстановку на театре, исключавшую серьезное противодействие флота и авиации противника.

Подобное же решение (проведение действий в заранее фиксированный срок без учета возможности корректировки этого срока) при проведении Южно-Озерейской десантной операции привело к отрицательным последствиям.[462] Подавление ПДО противника было предусмотрено в точно намеченный срок, причем не были учтены необходимость резерва времени на переход десанта и возможность корректировки плана операции в ходе ее выполнения.[463] Отряд прикрытия (эскадра), выполнявший, кроме того, функции ОКОП, и авиагруппа в составе авиации Черноморского флота и частей воздушной армии Закавказского фронта были подчинены непосредственно командующему силами в операции.[464]

Организация взаимодействия десанта с подчиненной командующему силами в операции авиацией была возможна на основе заранее разработанных планов, которые в ходе операции могли подправляться командующим силами в операции. Расположение курсов сил высадки вдоль нашего побережья давало возможность контролировать выполнение перехода десанта и вносить соответствующие изменения в план операции. Однако возможность этого не была предусмотрена и обеспечена в должной мере надежной связью.

Выделенные две авиадивизии 14-й ВА (командующий генерал-лейтенант авиации И. П. Журавлев) для обеспечения Лане-Мехикоормской десантной операции также не были подчинены ее командующему.[465] Из-за несогласованных действий авиации с десантными отрядами при посадке, переходе и высадке десантных войск авиация противника нанесла восемь групповых ударов. Во время этих ударов воздушное прикрытие десантных отрядов отсутствовало.[466]

В ходе подготовки десантных операций большое внимание уделялось отработке совместных действий десантных войск, кораблей и авиации. Организуя взаимодействие, командиры и их штабы стремились согласовать боевые усилия выделенных сил по времени, месту и объектам на всех этапах десантной операции. При этом главное внимание уделялось организации взаимодействия сил на этапе боя за высадку с целью обеспечения прорыва ПДО противника на воде и на берегу, подавления и уничтожения его огневых средств, противодействовавших высадке, захвата десантом плацдарма и решения последующих задач на берегу. Взаимодействие при прорыве ПДО между авиацией и артиллерией кораблей и береговых батарей выражалось в распределении между ними целей, в последовательности их уничтожения и подавления.

Основным документом, организующим взаимодействие сил в десантной операции, являлась плановая таблица взаимодействия, которая разрабатывалась штабом командующего операцией с привлечением штабов соединений сухопутных войск, кораблей и авиации.[467]

В ряде случаев несогласованность действий сил десанта с сухопутными войсками, которые наступали на побережье, но не смогли прорвать оборону противника, привела к тому, что наши десанты были поставлены в тяжелое положение и понесли большие потери (Южно-Озерейская десантная операция и высадка десанта в районе мыса Пикшуев).[468]

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что обеспечение устойчивого и непрерывного взаимодействия сил высадки и сил, выделяемых для подавления ПДО противника, возможно, было лишь в случае предусмотренной и обеспеченной корректировки плана в ходе выполнения операции. Наиболее полно это возможно при подчинении всех сил, участвующих в операции, командующему силами в операции. Действия сил по принципу поддержки в жестко ограниченные сроки затрудняли корректировку плана и во многих случаях требовали точного выполнения действий авиации в назначенные сроки. Этому способствовало отсутствие в штабах командующего силами в операции и сил высадки оперативных групп и офицеров связи для поддерживающей авиации. Все это приводило к тому, что в ряде случаев уравнителем оказывался не десант, а силы авиации.

Корректировка планов взаимодействия была возможна в тех случаях, когда взаимодействующие силы были ориентированы на возможные изменения спланированного времени действий при достижении десантом рубежей, позволявших перенацеливать все силы, включая авиацию, на новые сроки решения ими своих задач.

Возможность корректировки плана взаимодействия предусматривалась постоянным контролем за переходом десантных отрядов. При следовании десантных отрядов вдоль своего побережья такой контроль мог быть организован с использованием береговых средств наблюдения, что исключало нарушения десантом радиомолчания на переходе морем; при движении десанта открытым морем контроль за его переходом мог осуществляться (для обеспечения скрытности) силами авиации.

Исследование вопросов организации взаимодействия в десантных операциях в годы Великой Отечественной войны показало, что она предусматривала согласование действий между силами высадки морских, воздушных и танковых десантов и силами, уничтожавшими объекты ПДО; между высаженными десантными войсками и силами, поддерживавшими их действия на берегу, между силами, действовавшими в различных районах высадки, между морским, воздушным и танковым десантами, между силами, решавшими задачи на главном направлении действий сил в операции, и силами, ведущими обеспечивающие действия. Взаимодействие между всеми этими силами организовывал командующий силами в операции. Взаимодействие между десантными отрядами и силами, прикрывавшими их на переходе морем от ударов противника с моря, всегда организовывал командующий флотом.

Проблема руководства десантной операцией возникла в годы войны, прежде всего из-за участия в ней подразделений и частей различных видов вооруженных сил. В годы войны ни сухопутные, ни морские командиры не были теоретически подготовленными к полному и компетентному выполнению обязанностей руководителя всеми силами в десантной операции. Характерно, что в первом периоде войны для совместной обороны военно-морских баз (ВМБ) была разработана рациональная форма организации сил – оборонительный район с объединенным штабом. Руководил им командующий, заместителем у которого был представитель другого вида вооруженных сил. Перенос этой модели в годы войны на организацию десантной операции мог бы во многом разрешить проблему единого командования. Наши же военные руководители лишь констатировали, что назначение временных командующих морскими десантными операциями с временным штабом и без тыла является неоправданным и не способствует успеху.[469] Действительно, поспешно сколоченные штабы и импровизированные тылы не могли полноценно решать свои задачи. Иногда высадкой десанта руководили начальники, не имевшие опыта в подобных действиях. Настоящая неразбериха наблюдалась при отработке документации (особенно в десантной терминологии), в отчетах по некоторым десантным операциям.

Поскольку десантная операция являлась составной частью фронтовой наступательной операции на приморском фланге, то ее проведение согласовывалось с операциями, проводимыми всеми видами вооруженных сил на данном театре военных действий.

Анализ организации взаимодействия в годы войны свидетельствует, что ее эффективность при проведении десантной операции возможна при наличии: единства командования; твердых знаний оперативно-технических свойств и возможностей всех участвующих в операции сил; постоянного контроля за выполнением соединением (частью) своих задач по срокам, рубежам и объектам; взаимной информации об обстановке; детально разработанного плана взаимодействия сил, который может корректироваться в соответствии с действиями десанта; оперативных групп взаимодействующих сил при штабах командующего силами в операции, командующего авиацией, командиров сил высадки и командира десанта; постов управления и наведения истребительной и ударной авиации на кораблях десантных отрядов и в составе высаженных на берег подразделений десанта; единой и надежной системы оповещения и опознавания.

Таким образом, организация командования в проведенных десантных операциях в основном соответствовала Наставлению по ведению морских операций. Опыт войны показал, что КП командира высадки и командира десанта должен быть до момента высадки на одном корабле. Отсутствие на флотах штатного соединения, способного решать такие комплексные задачи, как десантные операции, вызывало необходимость на каждый случай десантных операций создания временной организации сил, а следовательно, и временной (только на данную операцию) организации командования.

Десантная операция в силу своей сложности и участия в ней значительного количества разнородных сил и средств предъявляла повышенные требования к организации обеспечения. Обеспечение боевых действий десантных войск и сил флота в операции имело целью создать благоприятные условия для действия своих сил и затруднить действия противника, а также обеспечить высокую боеготовность, боеспособность и боевую устойчивость сил при решении ими задач. Обеспечение десантной операции осуществлялось в соответствии с решениями командующего силами в операции и его заместителя по морской (сухопутной) части.

Организация обеспечения действий сил в операции предусматривала определение задач по каждому виду обеспечения, расчет потребных сил и средств для их решения, постановку задач силам по каждому виду обеспечения, а также контроль за своевременным их выполнением. Мероприятия по видам обеспечения оформлялись в специальных планах, которые являлись составной частью плана десантной операции.

По характеру решаемых задач и осуществляемых мероприятий обеспечение десантных операций в годы войны подразделялось на оперативное (боевое), специальное[470] и материально-техническое[471] обеспечение. Видами оперативного (боевого) обеспечения в десантных операциях являлись: оперативная разведка, оперативная маскировка, противовоздушная (ПВО), противолодочная (ПЛО), противокатерная (ПКО), противоминная (ПМО) оборона, инженерное обеспечение и охранение. Каждый вид обеспечения решал определенные задачи, направленные на успешную подготовку и ведение десантной операции.

Важнейшим видом оперативного (боевого) обеспечения сил в операции являлась оперативная разведка. Она организовывалась штабом фронта (флота) совместными усилиями сил и средств разведки фронта, флота, объединений и соединений других видов вооруженных сил, участвующих в операции.

Основными задачами разведки в десантной операции являлись: при подготовке операции – выявление системы ПДО противника в районе высадки, базирования и характера действий его авиационных и корабельных группировок; при сосредоточении и посадке десанта – наблюдение за авиационными и корабельными группировками, способными нанести удары по десанту в районе посадки; при переходе десанта морем – своевременное обнаружение группировок, развернутых противником для оказания противодействия десантным силам, выявление изменений в силах и средствах ПДО в районе высадки; в ходе боя за высадку – выявление характера действий резервов в глубине обороны противника, его корабельных и авиационных группировок, способных нанести удары по десантным силам в районе высадки, уточнение результатов ударов в ходе подавления ПДО противника; в ходе решения десантом задач на берегу – установление районов и основных группировок противника, оказывающих сопротивление десанту.[472]

Разведка осуществлялась на глубину, обеспечивающую все силы от внезапных ударов со стороны противника. К разведке привлекались авиация и подводные лодки, а также практиковалась высадка разведывательных групп на побережье противника. Значительное место отводилось командирской разведке – рекогносцировке района высадки. Разведка, как правило, велась на широком фронте с применением различных приемов дезориентации противника с целью скрыть подготавливаемую высадку десанта.

Разведка осуществлялась способами скрытности, скорости и силы. Когда позволяла обстановка и цель разведки, то она действовала способом скрытности. Если скрытность заведомо не удается, тогда использовалась скорость действий. А когда первые два способа не могли привести к цели, то задача решалась силой (разведка боем, прорыв с боем к объектам разведки). Зачастую разведка выполнялась без боевого соприкосновения с противником, простым (скрытным) приближением к назначенному объекту и таким же наблюдением за ним. Непосредственное обеспечение операций разведкой считалось обязательным во всех случаях, причем состав выделяемых для этой цели сил и их активность согласовывались с обстановкой, чтобы не вызывать преждевременной тревоги и ответных действий противника.

Аэрофотосъемка, произведенная разведывательной авиацией 3-го Украинского фронта (командующий генерал армии Ф. И. Толбухин) и Черноморского флота (командующий адмирал Ф. С. Октябрьский) по заявкам Дунайской флотилии (командующий контр-адмирал С. Г. Горшков) в ходе подготовки Аккерманской десантной операции в июле– августе 1944 г., дала возможность уточнить данные об инженерном оборудовании прибрежных оборонительных сооружений и системе огня противника, дислокации его военно-морских сил. Результатом артиллерийской разведки явилось уточненное расположение вражеских артиллерийских и минометных батарей. Корабли флотилии, осуществлявшие набеги в прибрежные районы Черного моря от Днестровского лимана до устья Дуная, выявили систему дозорной службы и обороны побережья.[473]

В ходе подготовки Керченско-Феодосийской десантной операции подводными лодками были разведаны подходы с моря к участкам высадки. Так, например, подводной лодкой М-51 (командир старший лейтенант В. М. Прокофьев), находившейся в Феодосийском заливе с 23 ноября 1941 г., установлено, что у входа в порт Феодосии имеется боновое заграждение. Корабельного дозора у входа в порт и кораблей противника в нем не обнаружено.[474]

Так как основным препятствием, мешавшим успешному прорыву кораблей в порт, являлось боновое заграждение, то подводной лодкой Щ-201 (командир капитан-лейтенант А. И. Стрижак) была проведена специальная разведка их состояния. Непосредственную разведку осуществлял капитан 1-го ранга Бурмистров, который до эвакуации являлся старшим военно-морским начальником в Феодосии. Им было установлено, что боны на месте, а ворота закрыты.[475]

Во втором и третьем периодах войны организация разведки была усовершенствована. Она в основном стала обеспечивать руководство необходимыми данными о характере ПДО противника на воде и на берегу, о составе и дислокации его сил в районе высадки, которые могут оказать противодействие нашим силам при высадке. В отдельных случаях разведка давала данные о характере побережья в районе высадки, о состоянии дорог, мостов, переправ на берегу. Как правило, стала производиться аэрофотосъемка районов высадки.[476] Для наблюдения за кораблями противника на Чудском озере перед Лане-Мехикоормской десантной операцией в течение месяца была организована ежедневная разведка, которая начиналась с рассвета и заканчивалась с наступлением темноты. Особенно внимательно просматривались устья рек.[477]

Интересной является инициатива Черноморского флота (командующий вице-адмирал Л. А. Владимирский) по организации оперативной разведки в период подготовки к морским десантным операциям. Исключительную роль сыграла умело организованная разведка командованием Балтийского флота (командующий флотом адмирал В. Ф. Трибуц) при проведении Моонзундской десантной операции. Во втором периоде войны значительно расширились возможности ведения разведки, особенно воздушной. Но использовались и другие методы. Так, под Новороссийском занятые сухопутными войсками господствующие высоты позволяли составить достаточно полную картину обороны противника. Разведка обороны противника в Керченско-Эльтигенской десантной операции (октябрь 1943 г.) велась авиацией, постами НиС, средствами артиллерийской инструментальной разведки, а также путем высадки разведывательных групп. Важное значение в этом имела радиоразведка. Однако из-за недостатка разведывательных сил нередко определенная недооценка обороны противника и его возможностей в борьбе с десантами все еще имела место. Длительное удержание врагом Таманского, а затем и Керченского полуострова объяснялось не только их упорством, но и хорошо продуманной системой оборонительных сооружений, большим насыщением огневыми средствами, широким применением фортификационных укреплений. Для преодоления такой обороны необходимы были не только подготовленные силы, но и достоверные разведывательные сведения.

Проведенный анализ организации разведки в десантных операциях позволяет сделать следующие выводы: необходимым условием подготовки и проведения десантной операции являлась хорошо организованная и надежно действующая система разведки; достижение целей десантной операции прямым и непосредственным образом зависело от полноты разведки.

Ни один вид вооруженных сил своей системой разведки не мог обеспечить получение необходимой информации для обеспечения десантных операций разведданными в полном объеме. Распределение усилий между разведками приморского фронта и флота, как правило, производилось по принципу организационной принадлежности объектов разведки к виду вооруженных сил с учетом свойств, опыта и возможностей и сил и средств разведки. Только четкое распределение задач с учетом возможностей разведки каждого вида вооруженных сил обеспечивало получение необходимого объема информации. Основная масса текущей информации о системе ПДО, корабельных и авиационных группировках, которые привлекались для борьбы с морскими десантами, добывалась только в ходе военных действий.

При подготовке десантных операций большое внимание уделялось оперативной маскировке, основной целью которой являлось скрыть от противника подготовку десанта и обеспечить внезапность его высадки. В тех случаях, когда сделать это было невозможно, целью маскировки являлись время, место высадки и состав десанта. Цели, задачи и объем маскировочных мероприятий в десантной операции определялись из анализа конкретных условий обстановки, в которых она подготавливалась и проводилась.

Важнейшими элементами обстановки, влиявшими на содержание и организацию оперативной маскировки, являлись: возможности противника на данном театре и на отдельных его направлениях в получении информации о подготовке и проведении десантной операции, демаскирующие признаки в операции, по которым противник мог вскрыть ее подготовку и проведение, удаленность районов сосредоточения войск морского десанта и пунктов посадки от районов высадки.

Исследование вопросов организации маскировки показало, что существование различных видов и средств разведки в годы войны обусловило необходимость комплексного проведения маскировочных мероприятий, способных максимально затруднить разведке противника использование своих возможностей. Постоянное изучение, анализ имевшихся материалов, которые обеспечивали возможности разведки, и учет их при планировании и организации оперативной маскировки являлись непременными условиями ее высокой эффективности. Так, удаленность районов сосредоточения войск морского десанта и пунктов посадки от районов высадки непосредственно влияла на содержание и направленность оперативной маскировки. Этот элемент обстановки в Новороссийской десантной операции (1943) явился решающим в определении цели и задач маскировки. Подготовка операции в непосредственной близости от сухопутного фронта и района высадки не способствовала скрытности ее подготовки.[478]

Тренировка войск и сосредоточение десантных средств, как правило, проводились ночью. Днем части и десантные средства тщательно маскировались.

В целях дезинформации противника в ходе подготовки Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) подготовка войск, дооборудование транспортных средств, их ремонт, а также все другие подготовительные мероприятия осуществлялись под видом отправки нового пополнения в Севастополь.[479] Вместе с тем обстрел крейсером «Красный Крым» (командир капитан 1-го ранга А. И. Зубков) порта Феодосии за три дня до высадки десанта был совершенно нецелесообразным, так как он мог привлечь внимание противника к этому району.[480] Цели дезинформации обычно достигались решением ряда маскировочных задач.

Цели, задачи и объем маскировочных мероприятий в десантных операциях в годы войны согласовывались с общими планами маскировки на ТВД и обстановкой, в которой подготавливалась и проводилась операция. Мероприятиями по маскировке в десантных операциях являлись: ведение разведки на широком фронте и на ложных направлениях; сохранение в пунктах сосредоточения и посадки десанта ранее существовавшего режима радиопереговоров, а в светлое время суток – и режима плавания кораблей; проведение тренировки войск и кораблей в удаленных от района высадки пунктах и базах и преимущественно в темное время суток. Кроме того, маскировка предусматривала организацию борьбы с воздушной и корабельной разведкой противника, усиление противовоздушной обороны пунктов посадки войск и погрузки техники, техническую маскировку и рассредоточение кораблей и войск в пунктах посадки, а также использование темного времени суток для посадки и перехода десанта морем с соблюдением при этом всех мер световой маскировки. В качестве мер маскировки иногда применялась и дезинформация противника об истинном месте высадки.

Примером правильно организованной маскировки служат Аккерманская и Новороссийская десантные операции. Так, в ходе подготовки Аккерманской десантной операции (1944) предусматривалось сохранить оперативный режим на восточном побережье Днестровского лимана таким, каким он был до начала подготовки к операции. Днем на берег лимана не выходил ни один человек. Все передвижения войск и рекогносцировочные работы проводились только ночью. Как правило, все грузы ближе 1 километра от берега подносились только вручную. Личный состав в местах сосредоточения появлялся лишь в маскировочных костюмах. Боевые задачи частям разрешалось ставить только в исходных пунктах за два часа до форсирования лимана.[481] Цель оперативной маскировки в Новороссийской десантной операции (1943) заключалась в обмане противника, в отвлечении внимания разведки противника на ложное направление (Станичка, Южная Озерейка) от высадки непосредственно в порт Новороссийск.[482]

Несмотря на то что при высадке десантов на острова Бьеркского архипелага противник на переходе и во время боя за высадку непрерывно обстреливал десантный отряд с островов Бьерке и Торсаари,[483] внезапность высадки была достигнута. Они открыли огонь по десанту с острова Торсаари только через 13 минут после начала высадки.[484] С целью обеспечения внезапности высадки десантов в некоторых десантных операциях артиллерийская и авиационная подготовка не планировалась.

Как показывает анализ опыта войны, замысел оперативной маскировки в десантной операции в целом являлся органической составной частью замысла самой десантной операции. При разработке плана оперативной маскировки осуществлялось согласование всех задач, сроков, районов, продолжительности, а также способов и приемов выполнения маскировочных мероприятий, которые осуществляются фронтом, флотом и соединениями других видов вооруженных сил, участвующих в десантной операции.

В плане оперативной маскировки графически и текстуально излагались: выводы из оценки обстановки; цель оперативной маскировки и направление, на которое мы намерены отвлечь внимание противника; задачи маскировки по этапам операции; перечень намечаемых маскировочных мероприятий по этапам операции, силы и средства, выделяемые для проведения маскировочных мероприятий; требования по маскировке, предъявляемые ко всем силам, участвующим в десантной операции; организация управления маскировочными мероприятиями и контроля за их эффективностью; сроки готовности сил и средств к проведению маскировочных мероприятий.

За ходом выполнения маскировочных мероприятий, за результатами их воздействия на противника и его реакцией штабами фронта и флота организовывался постоянный контроль, своевременно принимались меры для придания маскировочным действиям еще большей убедительности и правдоподобия. Задачи силам и средствам ставились на основе плана оперативной маскировки в виде боевых распоряжений или выписок из плана.

Проведенный анализ организации маскировки в десантных операциях позволяет сделать следующие выводы: оперативная маскировка имела исключительно важное значение в обеспечении успеха в десантной операции. Разнородный состав сил, большое количество различных десантно-транспортных средств, привлекаемых к операции, особая сложность ее подготовки и проведения требуют творческого подхода к выбору маскировочных мероприятий и тщательной организации их проведения. Комплекс мероприятий должен быть реальным, обеспечен необходимыми силами и средствами и рассчитан на фактическое достижение целей оперативной маскировки. Цели оперативной маскировки определялись для каждого этапа операции в зависимости от конкретных условий обстановки на данном морском театре. Маскировочные мероприятия проводились комплексно по единому плану и согласовываться с мероприятиями по другим видам обеспечения. Силы и средства, выделенные для проведения маскировочных мероприятий, по своему количественному составу и разновидности соответствовали целям и задачам оперативной маскировки, а также характеру и объему маскировочных мероприятий. В противном случае проводимые маскировочные мероприятия оказывались неправдоподобными и не давали желаемого результата. Планирование и организация оперативной маскировки производились на основе всесторонней оценки возможностей всех видов разведки противника, сложившейся обстановки в районе операции, демаскирующих признаков в разные периоды операции и тщательных расчетов по каждому маскировочному мероприятию.

Кроме оперативной разведки и оперативной маскировки в ходе подготовки десантных операций значительное внимание уделялось и другим видам боевого (оперативного) обеспечения: противовоздушной (ПВО), противолодочной (ПЛО), противокатерной (ПКО) и противоминной (ПМО) обороне, инженерному обеспечению и охранению.

Противовоздушная оборона корабельных сил и десантных войск представляла собой комплекс организационных мероприятий и боевые действия по отражению нападения воздушного противника и прикрытию группировок военно-морских сил, задействованных в десантной операции, в море и пунктах базирования, береговых объектов и группировок десантных войск от ударов воздушного противника, воспрещению ведения им воздушной разведки. Она осуществлялась на всех этапах подготовки и ведения десантных операций зенитными средствами кораблей, военно-морских баз и истребительной авиацией ВВС и ВМФ во взаимодействии со средствами ПВО Сухопутных войск.

ПВО сил и средств десанта организовывалась в соответствии со специально разработанным планом. В ее интересах велась разведка и наблюдение за воздушным противником; создавалась система зенитного огня и истребительного авиационного прикрытия, определялись способы применения сил и средств и управления ими; устанавливалось взаимодействие между зенитными силами и средствами и истребительной авиацией, а при ведении совместных боевых действий – между силами и средствами ПВО всех видов вооруженных сил, участвующих в операции.

Сосредоточение десантных сил и средств и посадка войск на корабли и транспорты предусматривалось обеспечить всей системой ПВО путем приведения ее в повышенную боевую готовность. В отдельных случаях, если ПВО пункта посадки было недостаточной, ее усиливали дополнительными зенитными средствами. В дневное время организовывалось истребительное прикрытие способами барражирования и дежурства на аэродромах. Такая система обороны и маскировки не позволяла противнику нанести удар по готовившемуся десанту в исходном районе.

ПВО на переходе и в районе высадки предусматривалось осуществлять в основном зенитными средствами кораблей. Днем организовывалось истребительное прикрытие, но небольшие группы дежурных самолетов находились на дальних аэродромах. Действия десанта на берегу вообще прикрывались гораздо слабее. Это нередко ставило десантные войска в тяжелые условия. Так, при высадке десанта в Феодосии самолеты противника потопили два транспорта, уничтожили часть выгруженных боеприпасов. Дежурная авиация при этом действовала пассивно: истребители поднимались в воздух с большим опозданием, количество авиационных ударных групп было крайне ограниченным. Почти не применялись активные формы борьбы с самолетами противника: уничтожение их в пунктах базирования, перехват на путях перелета, блокада аэродромов и т. д. В целом воздушная угроза оставалась главной опасностью для десанта.[485] Еще хуже была организована ПВО десантных отрядов при посадке, переходе и высадке вторых эшелонов авиацией 14-й ВА (командующий генерал-лейтенант авиации И. П. Журавлев) в Лане-Мехикоормской десантной операции (1944).[486]

Большинство десантных операций второго и третьего периода войны проводились в радиусе действия своей авиации. Поэтому захвату аэродромов противника и оборудованию новых взлетных полос на захваченных плацдармах не уделялось должного внимания. Лишь в Моонзундской десантной операции (1944) имели место захват и использование аэродромов противника.[487]

Противолодочная оборона корабельных сил десанта представляла собой боевые действия и специальные мероприятия, осуществлявшиеся силами флота с целью предотвратить нападение подводных лодок противника на боевые корабли, транспортные суда и военно-морские базы, а также не допустить постановки ими мин и ведения разведки. Она включала: противолодочную оборону системы базирования сил флота, участвовавших в десанте; отрядов боевых кораблей, конвоев и десантных отрядов в море; проливов и узкостей.

При обеспечении десантных операций всегда учитывался фактор наличия у противника подводных лодок. Обнаружение подводных лодок противника обычно осуществлялось с помощью наблюдения за поверхностью моря (с кораблей, самолетов, берега), акустических и радиолокационных средств. Обычно перед выходом десанта поиск их усиливался. К поиску привлекались дозоры, специальные группы катеров и самолеты. С получением сигнала об обнаруженной подводной лодке организовывалось ее уничтожение, которое осуществляли самолеты, корабли и катера, вооруженные глубинными бомбами и торпедами. Маршруты перехода выбирались по возможности по прибрежным фарватерам, что также было одним из способов уменьшения подводной опасности. Однако в действительности такой опасности для десантов не существовало по той причине, что большинство десантных операций проводилось в мелководных акваториях. В ходе проведения Южно-Озерейской десантной операции (1943) на Черном море находилось около десяти подводных лодок противника, а Керченско-Феодосийской операции (1941) – только одна румынская подводная лодка, которая к тому же активных действий не вела.[488] Из-за крайне сжатых сроков подготовки к Сейсинской и Курильской десантным операциям (1945) специальных мероприятий по противолодочной обороне не проводилось. На переходе десантных отрядов морем предусматривалось их охранение от надводных и подводных сил противника. Так, в Сейсинской десантной операции на переходе морем 14 августа 1945 г. 9 десантных судов охраняли 6 сторожевых кораблей, 2 тральщика и 4 больших охотника.[489]

Противокатерная оборона в десантных операциях представляла собой боевые действия и комплекс специальных мероприятий, осуществлявшиеся силами флота с целью не допустить ударов торпедных катеров противника по корабельным силам десанта и объектам пунктов их базирования. В целях ПКО организовывалось наблюдение и оповещение, отражение атак торпедных катеров и их уничтожение, прежде чем они нанесут удары торпедами; в зависимости от обстановки осуществлялось также уклонение от выпущенных торпед. Так, в Таманской десантной операции (1943) планом был предусмотрен дозор в составе трех групп по четыре торпедных катера в каждой группе. Катера должны были развернуться по меридиану мыса Железный Рог Таманского полуострова, прикрывая район подходов к месту высадки с Керченского и Феодосийского направлений.[490] При организации ПКО в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) предусматривалось развернуть 11 дозорных завес. Ближайшие к участкам высадки дозорные завесы с окончанием высадки первого эшелона десанта предполагалось усилить за счет торпедных катеров и бронекатеров, входивших в состав сил охранения и групп дымзавесчиков.[491] К ПКО привлекались береговые, корабельные и авиационные силы, имевшие на вооружении артиллерию, реактивные снаряды, авиационные бомбы, а также радиолокационные средства обнаружения. ПКО предусматривалась во время перехода соединений кораблей десанта морем и в пунктах их базирования.

Противоминная оборона корабельных сил десанта представляла собой боевые действия и специальные мероприятия, осуществляемые ВМФ в целях обеспечения безопасности боевых кораблей, транспортов и десантно-высадочных средств от подрыва на минах. Она занимала важное место в обеспечении десантных операций. ПМО включала траление фарватеров и рейдов в пунктах посадки, на переходах, иногда в районах высадки. В отдельных случаях организовывалась проводка десантных отрядов за тралами. Между тем преимущественное использование катеров давало возможность несколько сократить объем мероприятий по противоминной обороне. В интересах ПМО обычно организовывалось наблюдение и оповещение об обнаруженных минах в районах базирования, на маршрутах перехода и в районах боевых действий, траление и уничтожение мин; проводка кораблей за тралами; уклонение от обнаруженных мин. Кроме того, велись поиск и уничтожение плавающих мин, а при необходимости – контрольное траление фарватеров, где предполагалось развертывание сил флота. Наблюдение за акваторией осуществлялось береговыми постами, кораблями и авиацией. О месте нахождения мин немедленно оповещались силы, выделенные для их траления и уничтожения.

По мере затягивания боевых действий на суше (крах плана «Барбаросса») немецкий флот значительно активизировал постановки мин на подходах к советским базам и портам и на прибрежных фарватерах, используя для этого авиацию, подводные лодки, корабли и катера. Применялись обычно неконтактные донные мины. Поэтому для тяжелых кораблей и транспортов курсы прокладывались по большим (более 50 метров) глубинам, что исключало возможный подрыв на неконтактных минах. Вскоре на кораблях стали устанавливаться противоминные обмотки. Опасные районы обходились. В отдельных случаях перед выходом десанта проводилось контрольное траление фарватеров или организовывался выход за тралами.

В целях предупреждения раскрытия противником замысла Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) траление мин проводилось главным образом ночью. В силу этого задачи траления не были в полной мере выполнены. Не был протрален фарватер требуемой ширины. Поэтому невозможно было осуществить плавание в протраленной полосе. К тому же обнаруженные при тралении минные поля или банки (в районе мыса Железный Рог, Панагия, Тузла) не были обследованы и границы их не определены и не обвехованы. В северной части Керченского пролива не было произведено даже контрольного траления, не говоря уже о тралении фарватеров для десантных отрядов.[492] В результате потери в корабельном составе от мин составили только 1-й и 2-й групп высадки (Аз ВФ) с 31 октября по 4 декабря 1943 г. 6 катеров и 5 плавсредств, то есть 52,4 процента от всех их потерь.[493]

Противоминное обеспечение в районах высадки было слабым. В отдельных случаях (Феодосия) организовывалась весьма примитивная разведка наличия минных заграждений способом наблюдения. Но специальное траление не проводилось. Не проводилось оно и в районах огневого маневрирования ОКАП. Отсутствие значительных потерь от мин можно объяснить предпринятыми мерами, а также слабой насыщенностью минными заграждениями района высадки. Так, в ходе подготовки к Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) для уточнения мест постановки магнитно-акустических мин в порту Феодосии начальник гидрографического отдела ЧФ капитан 1-го ранга А. В. Солодунов опросил в Новороссийске несколько десятков бывших жителей Феодосии и, сопоставив их ответы, с достаточной точностью определил по карте район этих минных постановок. Перед выходом катеров на Аккерманскую десантную операцию (1944) они были размагничены.[494] Принципиальное решение в Таманской десантной операции (1943) предусматривало переброску главных сил десанта на катерах и высадочных средствах. Это было вызвано минной опасностью на переходе морем (Геленджик – Таманский полуостров) и особенно в районе высадки (озеро Соленое – Благовещенская).[495]

Инженерное обеспечение десантных операций осуществлялось совместно инженерными и саперными подразделениями армии и флота. Оно предусматривало инженерную разведку района высадки, оборудование районов тренировки десантных войск и их инженерную подготовку, уделяя особенное внимание инженерным частям, выделенным в передовые отряды десанта. Кроме того, в инженерное обеспечение входило оборудование судов и плавсредств под десантные войска и технику, обеспечение посадки десанта, а также оборудование захваченного побережья причалами для высадки на берег десантных войск и выгрузки техники.

Однако инженерное обеспечение десантов оставалось слабым. Прежде всего, не хватало плавпричалов. В связи с этим приходилось строить в пунктах высадки стационарные причалы облегченного и временного типов, а также планировать высадку войск в портах с сильной ПДО. Так, в ходе подготовки к Аккерманской десантной операции (1944) под руководством инженерного отдела тыла флотилии (начальник тыла полковник А. Г. Дацишин) были построены пристани в Калаглее и Раксолянах, отремонтирован причал в Овидиополе, оборудованы места для погрузки и разгрузки материальных средств, проведены работы по улучшению дорог и подъездов к пунктам посадки.[496] В двух ремонтных плавмастерских осуществлен необходимый текущий ремонт кораблей и катеров Дунайской флотилии.[497] Из-за крайне сжатых сроков подготовки к Лане-Мехикоормской десантной операции (1944) не успели построить даже причалы в пунктах посадки десантных войск.[498]

Важное значение приобретала инженерная разведка – разведка грунта, глубин, состояния дорог, оценка берега и прибрежной зоны. Выявилась необходимость специальных инженерных частей для обеспечения десанта на плацдарме. Одним из серьезнейших препятствий для высаживавшихся на берег десантных войск в Новороссийской десантной операции являлась минная опасность. Было известно, что пристани, молы и все участки береговой полосы противник густо заминировал.[499] Некоторые участки были заграждены только минами, другие – минами в комбинации с другими противотанковыми и противопехотными препятствиями. Поэтому вопросу инженерной подготовки десантных войск, обеспечению их соответствующим имуществом было уделено серьезное внимание.[500]

Охранение в ходе десантных операций организовывалось с целью не допустить внезапного нападения противника на десантные отряды и войска, проникновения его подразделений к охраняемым войскам (силам) и обеспечить выгодные условия вступления их в бой за высадку десанта. В зависимости от характера действий сил флота (флотилии) и десантных войск различали боевое, походное и сторожевое охранение. Охранение корабельных сил и десантных войск осуществлялось посредством использования всех специфических для флота видов оперативного (боевого) обеспечения – противовоздушной, противолодочной, противокатерной и противоминной обороны. В ходе десантных операций был только один случай атаки противником на переходе морем. Ночью 25 сентября 1943 г. в ходе Таманской десантной операции у кромки Анапского минного заграждения был атакован флагманский корабль СКР «Шквал», на котором находился командир высадки контр-адмирал Г. Н. Холостяков. Заметив след двух торпед, корабль уклонился. Торпеды взорвались у кромки берега.[501]

Важное место в обеспечении десантных операций уделялось специальному обеспечению. К видам специального обеспечения относились: навигационно-гидрографическое и гидрометеорологическое (метеорологическое).

Навигационно-гидрографическое обеспечение десантных операций осуществлялось с целью создания благоприятных в навигационном отношении условий для точного и безопасного плавания десантных отрядов, кораблей и судов, маневрирования своих сил и их базирования, использования оружия и технических средств, а также для затруднения плавания кораблей и судов противника.

Мероприятия по навигационно-гидрографическому обеспечению десантной операции, проводимые в общем комплексе ее обеспечения, включали: специальную разведку района предстоящих действий корабельных сил десанта и района высадки его войск для уточнения гидрографической и навигационной обстановки; навигационное оборудование и дооборудование районов предстоящих действий; отображение реальной навигационной обстановки указанных районов на морских навигационных и специальных картах и в руководствах для плавания; дополнительную установку на кораблях технических средств гидрографическо-штурманского вооружения; снабжения соединений и частей картами, навигационно-справочными пособиями и штурманским имуществом; организацию оповещения сил, находившихся в море, об изменениях навигационной обстановки.

Так, на всех кораблях, назначенных к участию в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941), проверялись штурманские приборы и уничтожалась девиация магнитных компасов. Корабли обеспечивались материалами навигационной обстановки и военными лоцманами. В качестве навигационных ориентиров на подходах к Феодосии предусматривалось использовать подводные лодки Щ-201 (командир капитан-лейтенант А. И. Стрижак) и М-51 (командир старший лейтенант В. М. Прокофьев).

Наиболее полно навигационно-гидрографическое обеспечение было выполнено в Новороссийской десантной операции (1943). Ход операции показал, что гидрографическое обеспечение было достаточным как по количеству развернутых ориентиров, так и по качеству их работы. И все же такое большое количество ориентиров, створных знаков привело к снижению скрытности перехода. Это подтверждает протокол допроса солдата 16-й немецкой портовой команды Бернгарда Кубица. В нем он, в частности, показал, что в ночь высадки десанта находился на молу и, хотя видимость была плохая, он заметил в море какие-то зеленые и красные огоньки.[502]

Медленные темпы восстановления специального оборудования, особенно в сложных для плавания районах (Выборгский залив, Моонзундский и Бьеркский архипелаги), нередко приводили к навигационным авариям (посадка на мель, потери винтов, повреждения корпуса). Навигационное обеспечение сводилось к ограждению проходов через узкости, выставление огней на берегу для ориентировки десанта, выставление вех на курсе перехода десанта. В этом отношении заслуживает внимания Моонзундская десантная операция (1944), которая имела специальный план навигационного обеспечения.[503]

Среди других видов специального обеспечения десантных операций особое место занимало гидрометеорологическое (метеорологическое) обеспечение. Оно представляло собой комплекс мероприятий, проводимых силами флота и штатными подразделениями гидрометеорологической службы в целях оценки и учета гидрометеорологических условий при подготовке десантной операции, а также использование гидрометеорологических (метеорологических) данных для эффективного применения оружия и боевой техники.

Основными задачами гидрометеорологического (метеорологического) обеспечения были: организация гидрологического (о процессах и явлениях, происходящих в природных водах – океанах, морях, реках, озерах и т. п.) и метеорологических наблюдений: сбор, обработка и доведение до планирующих органов и командования морских десантных операций, корабельных сил и войск десанта сведений о фактической и ожидаемой гидрометеорологической (метеорологической) обстановке в районах базирования и передвижения корабельных сил десанта, в районах высадки десантных войск; организация оповещения штабов, корабельных сил и войск десанта об опасных гидрометеорологических явлениях; подготовка данных, необходимых для планирования и боевого применения в десантных операциях артиллерии, средств ПВО, авиации, сил флота.

Гидрометеорологическое (метеорологическое) обеспечение осуществлялось гидрометеорологической службой флота в целях определения и учета влияния на боевые действия сил флота и десантных войск гидрологической обстановки и явлений погоды. Оно включало: метеорологическое и гидрологическое наблюдение, гидрометеорологическое прогнозирование и организацию оповещения об опасных гидрометеорологических данных, разведку погоды и гидрологических условий, обмен гидрометеорологической информацией с гидрометеорологическими службами, центральными, соседними и подчиненными органами.

В первом периоде войны прогнозу погоды, имеющему немаловажное, а иногда и решающее значение на приморском театре военных действий, внимания уделялось явно недостаточно. Особенно это проявилось в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) и при высадке 12-й обмп (командир полковник В. В. Рассохин) в районе мыса Пикшуев (1942). В конце 1941 г. вопросы гидрометеорологического обеспечения на Черном море разрешались с большими затруднениями вследствие организационных неполадок (штаб ЧФ не был извещен о смене кодов) и отсутствия синоптических карт – основы прогнозов погоды. Должного учета состояния погоды и оценки метеорологических условий в ходе подготовки к десантной операции, по-видимому, в штабах Азовской флотилии, Керченской ВМБ и даже Черноморского флота не велось.[504] Прогноз погоды был составлен всего один раз – за семь дней до операции, а после этого не составлялся.[505] По этому прогнозу предполагалась в первые три дня операции следующая погода: ветер от 4 до 6 баллов.[506] Кроме того, в период подготовки к десантной операции на Черном и Азовском морях систематически стояла штормовая погода, сопровождавшаяся дождями и снегопадом. Однако командование фронтом не было поставлено в известность о том, что при такой погоде высадка десантов может быть сорвана. Правда, командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков неоднократно высказывал соображения о том, что при такой погоде имеемая в его распоряжении часть десантных средств немореходна, поэтому высадка десантов может не состояться. Его обвинили в распространении панических слухов и даже после операции привлекли к суду военного трибунала.[507] Однако военный трибунал Черноморского флота освободил контр-адмирала С. Г. Горшкова от уголовной ответственности, ограничившись рекомендацией командованию флота об объявлении дисциплинарного взыскания.[508]

В целях наиболее полного обеспечения командования и кораблей данными прогноза и фактического состояния погоды в районе проведения Южно-Озерейской десантной операции (1943) управление гидрометеорологической службы (УГМС) Черноморского флота выделило специальную группу офицеров (5 человек). Основной задачей этой группы было своевременно определить и поставить в известность командование о наступлении 2–3 дней штилевой погоды. За время подготовки группой дважды было командованию доложено наступление штилевой погоды: первый раз 13–15 января и вторично 31 января – 3 февраля. Оба раза прогноз оправдался полностью.[509]

Во втором и третьем периодах войны значительно улучшилось гидрометеорологическое обеспечение десантных операций. Составлению более полных прогнозов погоды способствовало восстановление гидрометеослужбы на освобожденных территориях. При этом командование стало более ответственно подходить к информации синоптиков, учитывать ее при планировании десантных операций. Зачастую, как и в первом периоде войны, оперативная обстановка на фронтах вынуждала морских командиров действовать вразрез с предостережениями синоптиков. К примеру, Керченско-Эльтигенская десантная операция (1943) началась в весьма неблагоприятной гидрометеорологической обстановке, следствием которой стали потери десантных средств. Неустойчивая погода явилась одной из причин тяжелейшего положения, в которое попал эльтигенский десантный отряд. Из 36 дней упорной борьбы на плацдарме 17 суток он был лишен элементарных подкреплений из-за шторма и сильного берегового наката.

Топогеодезическое обеспечение имело целью подготовить и своевременно довести до десантных войск сведения, необходимые для изучения и оценки местности, а также подготовки исходных данных для эффективного применения оружия и боевой техники. Оно включало обеспечение десантных войск топографическими и специальными картами, геодезическими данными и информацией об изменениях местности в районах высадки десантов. Оно осуществлялось силами и средствами военно-топографической службы фронта и армии.

В ходе подготовки к десантным операциям большое внимание уделялось материально-техническому обеспечению десантных войск и сил флота (флотилии). Оно организовывалось в целях поддержания их в боеспособном состоянии, обеспечения соответствующими видами материальных средств и включало: материальное обеспечение, подвоз материальных средств, транспортное, техническое обеспечение тыла, медицинское, ветеринарное и др. Материальное обеспечение десантных операций включало: производство, получение и создание запасов материальных средств (продовольствия, снаряжения, обмундирования, горючего и смазочных материалов, предметов личной гигиены, инженерного и медицинского имущества и др.), их хранения, выдачу в соединения и части, привлекаемые к десантной операции, и переброску на плацдарм (организацию передовых баз снабжения). Одним из важнейших требований к материальному обеспечению десантных операций было бесперебойное снабжение материальными средствами сражающихся войск десанта.

В первый период войны при планировании десантных действий материальное обеспечение обычно ограничивалось выдачей десантникам 3–5 сутодач сухого пайка и 1,5–2 боекомплектов. Снабжение десанта после высадки не планировалось. Десантники высаживались без транспортных средств и все запасы вынуждены были нести на себе, что отражалось на их мобильности при ведения боя.

Масштабы Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) определили и своеобразие материального обеспечения участвовавших в них сил армии и флота. Обеспечение сухопутных частей было возложено на тылы фронта и армий, флот же отвечал только за организацию и защиту морского подвоза. Опыт такого взаимодействия лишь зарождался, и поэтому не удалось избежать непредвиденных трудностей. При посадке десант обеспечивался 2–3 сутодачами сухого пайка и 1–1,5 боекомплекта (на бойца). Кроме того, вместе с десантом было погружено и выгружено на берег около 2 боекомплектов боеприпасов и 2 сутодач продовольствия, что позволяло вести бой до четырех суток.[510] На пятые сутки десанту уже требовался подвоз материальных средств. Но недостаток транспортов и судов вызывал задержку с развертыванием войскового и оперативного тыла на плацдарме. Поэтому весь январь 1942 г. тылы войск не обеспечивались в нужном объеме. Только к апрелю (спустя три месяца после завершения десантной операции) была закончена организация тыла и налажен подвоз необходимых грузов. Вступили в строй новые емкости для приема и хранения топлива, были восстановлены колодцы, которые являлись основным источником водоснабжения на плацдарме. Тыловое обеспечение сил флота осуществлялось в пунктах постоянного базирования и в пунктах посадки войск. Ощущалась нехватка некоторых материальных средств. Затягивался судоремонт.

В десантных операциях решающее значение имели морские коммуникации и порты погрузки и выгрузки, в зависимости от которых и строилась вся организация материального обеспечения.

Принципиальная схема общей организации тыла в десантной операции такова: войсковые тыловые органы и армейские первой линии размещались на плацдарме, армейские тыловые части и учреждения второй линии размещались в пунктах посадки, а третьей линии – вблизи тыловой границы армии и обеспечивали продвижение грузов от распорядительной станции армии к портам погрузки (пунктам посадки). В десантной операции расстояния между отдельными звеньями и элементами тыла значительно меньше уставных расстояний (табл. 6).

Опыт высадки этих десантов показал, что тылы десантных войск высаживались на плацдарме к моменту окончания запасов, взятых десантниками при посадке. Без специального плана тылового обеспечения невозможно четкое взаимодействие армейских и флотских тылов. Необходимо было наличие подготовленных транспортных отрядов для перевозки морем снабженческих грузов, а также строительства подъездных путей и дорог на занятом плацдарме. В суровых условиях Заполярья, помимо этого, важно было обеспечить десант калорийным пайком, создать условия для приготовления горячей пищи, отладить систему снабжения теплой одеждой и не пропускающей воду обувью, оборудовать утепленные медицинские палатки. В первом периоде войны была положительно решена, пожалуй, лишь одна проблема – в рацион сухого пайка для десантников был введен шпиг и другие калорийные продукты.

При развертывании десантных действий из освобожденных баз важное значение приобретали мероприятия по их восстановлению и оборудованию. Объем работ был большим, и вполне естественно, что маломощные инженерные части флотов с ним не справлялись. Поэтому делалось лишь самое необходимое – ремонтировались причалы, емкости под топливо, складские помещения, судоподъемники, гидрографическое оборудование и линии связи. Восстановление дорог велось дорожными частями фронта. Следует отметить, что в ряде случаев стремительные прорывы обороны противника предотвращали разрушение базовых инфраструктур, что создавало возможность их использования в ходе операции (Анапа, Очаков, Таллин, Лиинахамари и др.). Так в ходе подготовки и проведения Таманской десантной операции (1943) использовался порт Анапы, освобожденной от противника накануне операции.[512] Ввиду недостаточного времени на подготовку операции ее тыловое обеспечение было недостаточным, так как не было подвезено топливо и продовольствие в Анапу, в результате чего катера вынуждены были пополнять запасы в Геленджике, а к окончанию десантной операции большинство катеров осталось без топлива и продовольствия[513] (протяженность перехода от Анапы до озера Соленое – около 20 миль, а от Геленджика до озера Соленое мористее минного поля по фарватеру № 2 – до 80 миль).[514]

Отчетливо проявлялись грубые недоработки в планировании тылового обеспечения. В обстановке разрушенных железных дорог, при большой минной опасности на море и недостатке транспортных средств тыловые органы флотов не всегда успевали с развертыванием своих подразделений в передовых пунктах базирования, что, как правило, приводило к задержкам с высадкой десантов или к изменениям намеченных планов. Из-за неготовности тыла Балтийского флота (начальник генерал-лейтенант береговой службы М. И. Москаленко) не началась в назначенный срок Моонзундская десантная операция (1944). В ходе Тулоксинской десантной операции (1944) уже на второй день закончились боеприпасы (начальник тыла Ладожской флотилии генерал-майор интендантской службы И. Я. Пешков). Пришлось собрать патроны со всех кораблей и передать их десанту. К началу посадки вторых эшелонов в Лане-Мехикоормской десантной операции (1944) не было завершено строительство причалов в пунктах посадки десантных войск. Между тем, несмотря на все просчеты и трудности, тыл функционировал, и условия его работы во многом определялись особенностями десантных операций.

Материальное обеспечение сил в десантной операции осуществлялось тылом флота или базы самостоятельно или совместно с тыловыми подразделениями сухопутных войск. Как и в первые годы войны, десант брал с собой запасы на 3–5 дней боя, после чего организовывался подвоз морем или по воздуху (в крайних случаях и довольно редко). Общая среднесуточная потребность десантных войск во всех материальных средствах к концу войны составляла: для бригады – дивизии – 2–2,9 килограмма на человека, для армии – 5 килограммов, для фронта – 12,9 килограмма.[515] Наиболее остро стояла проблема снабжения боеприпасами и продовольствием.

Мероприятия тыловых служб на десантную операцию определялись обычно в оперативной директиве командующего. При подготовке Южно-Озерейской десантной операции (1943) управлением тыла Черноморской группы войск были произведены некоторые расчеты обеспечения личного состава и боевой техники. При посадке части десанта получили 2 боекомплекта боеприпасов, 5 сутодач продовольствия и 2 заправки горюче-смазочных материалов (ГСМ). Не была предусмотрена организация снабжения десанта в случае длительного пребывания на плацдарме, хотя устные распоряжения на этот счет отдавались. Десант не имел единого штаба, а следовательно – и единого тылового органа. Все строилось на том, что он в считаные дни соединится с войсками 47-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и станет на ее довольствие.

На фоне относительно успешной работы тылов имелись и серьезные недостатки. Наиболее рельефно они проявились при проведении Таманской десантной операции (1943). В Анапу, где производилась посадка десантных войск, не успели завести топливо и продовольствие. Катера вынуждены были пополнять запасы в Геленджике, а к концу высадки большинство из них осталось без горючего.[516] По существу, тыл Новороссийской ВМБ, проводившей этот десант, не справился со своей задачей. Ссылки на недостаток подвижных средств тылового обеспечения лишь отчасти оправдывали организационные просчеты.

Санитарная служба армии фактически в десантных операциях не участвовала. Медицинская помощь полностью ложилась на структуры флота, который все еще не имел специальных формирований для обслуживания десантных групп. Приходилось создавать временные морские медицинские отряды, которые высаживались с первым эшелоном и принимали на себя всю тяжесть медико-санитарных работ на плацдарме. Медицинское обеспечение десантных действий в первом периоде войны имело много недостатков.

Так, в директиве от 11 декабря 1942 г. исполняющий должность начальника Главного морского штаба вице-адмирал В. А. Алафузов в качестве примеров разобрал недостатки медицинского обеспечения в Керченско-Феодосийской десантной операции и тактическом десанте в районе мыса Пикшуев. Директивой были намечены мероприятия по устранению недостатков в медицинском обеспечении. При разработке планов всех операций требовалось уделять должное внимание вопросам лечебно-эвакуационного и санитарно-профилактического обеспечения. Было указано на необходимость своевременного ориентирования начальников МСО флота и соединений о характере и масштабах операции и привлечения их к разработке мероприятий медицинского обеспечения.

В третьем периоде войны медицинское обслуживание десантов значительно улучшилось. Стала более тесной координация действий санитарной службы сухопутных войск и медико-санитарной службы флотов (баз). Для облегчения десантных операций выделялись подвижные подразделения (маневренные хирургические группы), но чаще всего для этих целей использовались нештатные формирования – морские медицинские отряды (группы). Они развертывали пункты приема раненых в базах, выделяли санитарные транспорты и госпитальные суда. К недостаткам медицинского обеспечения в этот период следует отнести слабость санитарных сил и средств на плацдарме в начале операции, что задерживало оказание квалифицированной врачебной помощи и эвакуацию раненых. В ходе стратегического наступления устойчивость обороны противника понижалась и, соответственно, снижались наши потери в десантных операциях.

Техническое обеспечение десантной операции организовывалось и осуществлялось для достижения требуемой надежности и безотказности вооружения и боевой техники, быстрого восстановления (ремонта) и возвращения их в строй. Оно представляло собой комплекс мероприятий, осуществляемых в целях обеспечения войск и сил флота, участвующих в ней, военной техникой, боеприпасами, военно-техническим имуществом, повышения эффективности и эксплуатационной надежности военной техники, быстрого ее восстановления и возвращения в строй, технического обеспечения кораблей и судов и их специального вооружения. Наибольшие затруднения в техническом обеспечении были в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943). Имевшиеся в наличии до 230 самоходных и несамоходных катеров и различных судов (не считая торпедных катеров и бронекатеров) предназначались в основном для перевозки десантных войск 18-й (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-й (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) армий и последующего усиления высаженных войск. Сформировать группу транспортных судов специально для перевозки питания и снабжения высаженных войск вследствие общего недостатка в судах не было возможности. Снабжение десантных войск авиацией планом не предусматривалось.[517]

В техническом обеспечении сил флота наибольшие трудности встречались при оборудовании судов, привлеченных в качестве транспортных и высадочных средств. На Черноморском флоте не хватало ремонтных мощностей из-за потери основных судоремонтных предприятий. По этой же причине был затруднен аварийный ремонт кораблей и судов в ходе десантных операций. Техническое обеспечение десанта на плацдарме осуществлялось штатными частями тыла армии. Ремонт корабельного вооружения брал на себя тыл флота. Он проводился в пунктах постоянного базирования и только в некоторых случаях на исходном плацдарме в пунктах посадки. Так, при подготовке к Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) было отремонтировано 153 судна и изготовлено 34 различных парома для переброски автомашин, артиллерии, танков и тяжелых грузов. Для обеспечения высадки десантных войск было изготовлено 30 тяжелых и 370 средних и легких сходен.[518]

Аварийно-спасательное обеспечение предусматривало снабжение и доснабжение кораблей и судов аварийно-спасательным имуществом до установленных норм, контроль за состоянием и готовностью имеющихся на них аварийно-спасательных средств при подготовке к операции, а в ходе ее проведения аварийно-спасательных работ (в том объеме, который позволяют условия боевой обстановки).

Обычной мерой аварийно-спасательного обеспечения десантных отрядов на переходе являлось выделение отрядов или отдельных кораблей, которые развертывались у своего побережья (в некоторых случаях – в районе высадки). Для буксировки и снятия с мели поврежденных кораблей обычно использовались освободившиеся после высадки суда. Личный состав десанта и кораблей обеспечивался индивидуальными спасательными средствами (пояса, труднозатопляемое имущество). Использовались также корабельные шлюпки и саперные лодки А-3.

Оперативное прикрытие представляло собой одну из мер устранения возможного противодействия надводных сил противника на переходе десанта морем и в период боя за высадку. На всех театрах приходилось считаться с реальной возможностью противодействия кораблей противника.

На Северном флоте в качестве мер прикрытия использовались дозорные катера, а также подводные лодки, развернутые для действий на коммуникациях противника у побережья Северной Норвегии. При высадке десантов в Мотовском заливе прикрытие со стороны моря осуществляли береговые батареи, что почти полностью исключало появление вражеских кораблей в районе проведения операций.

На Черном море появление надводных сил противника было маловероятным. Поэтому выделенный отряд прикрытия не выходил в море, а оставался на базе в состоянии повышенной боеготовности. Если в десантных операциях не использовались крупные надводные корабли, то выделялись усиленные дозоры из торпедных и артиллерийских катеров.

Таким образом, боевое, специальное и материально-техническое обеспечение в десантных операциях, особенно во втором и третьем периодах войны, стало более тщательным и всесторонним, чем в первом периоде. Это обеспечивало решение десантными войсками поставленных перед ними задач.

Значительное место в ходе подготовки к десантным операциям уделялось их политическому обеспечению.[519] Важное место в деятельности командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций занимала политическая и морально-психологическая подготовка к десантным операциям. Она была направлена на формирование у десантников высоких морально-боевых качеств, необходимых для успешного ведения боя за высадку десанта в условиях сильной глубокоэшелонированной ПДО противника.

Целью политической и морально-психологической подготовки являлось повышение сознательности и убежденности воинов армии и флота, понимания целей и задач войны с фашистской Германией и милитаристской Японией, готовность защищать Родину, уверенность в полной победе над врагами Отечества.

Существенной составной частью политической и морально-психологической подготовки личного состава соединений и частей десантных войск являлось патриотическое воспитание. Его главная цель заключалась в том, чтобы воспитать у каждого бойца чувство горячей любви к родной земле, выработать сознание высокой ответственности за судьбу Родины и непоколебимой уверенности в победе над врагами, стремление умело, самоотверженно бороться и совершать подвиги во имя свободы и независимости своего народа, торжества идеалов коммунизма. Патриотизм – одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями.[520] Особенно ярко он проявился в годы Великой Отечественной и советско-японской войн и стал источником массового героизма миллионов советских людей, совершивших во имя Родины подвиги на фронте и в тылу.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что основные направления деятельности командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций соединений и частей десантных войск по патриотическому воспитанию личного состава составляла пропаганда: идей патриотизма и защиты Отечества; преимуществ советского строя над капиталистическим, руководящей роли коммунистической партии в победе Октябрьской революции, единства фронта и тыла; воспитание у личного состава жгучей ненависти к врагам Родины.

Важную роль в патриотическом воспитании десантников играла пропаганда боевых и революционных традиций армии и флота. Основным содержанием этой работы являлась пропаганда героического прошлого нашего Отечества; популяризация примеров мужества, отваги и героизма командиров и политработников, коммунистов и комсомольцев, всего личного состава, воспитание у бойцов стремления приумножить традиции, утверждение новых традиций, а также поддержка, поощрение и внедрение в практику новых эффективных методов и приемов ведения боевых действий.

Главная цель работы – достижение глубокого понимания каждым бойцом и командиром сущности этих традиций и воспитание высоких морально-боевых качеств. Пропаганда боевых традиций армии, авиации и флота проводилась в тесном единстве с историческими традициями русского и советского народа.

Анализ деятельности командиров соединений и частей десантных войск показал, что заслуженным авторитетом у командования и любовью подчиненных пользовались командиры бригад, полков и батальонов морской пехоты генерал-майор береговой службы И. Н. Кузьмичев, Герой Советского Союза генерал-майор В. Ф. Трушин, генерал-майор В. В. Рассохин, инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов, полковник А. М. Крылов, Герой Советского Союза майор Н. А. Беляков, Герой Советского Союза майор Н. В. Старшинов, Герой Советского Союза капитан-лейтенант В. А. Ботылев, майор Ц. Л. Куников, Герой Советского Союза старший лейтенант В. Н. Леонов, Герой Советского Союза старший лейтенант К. Ф. Ольшанский и другие. «На мой взгляд, – вспоминает В. Ф. Гладков, руководивший 40-суточными боевыми действиями на Эльтигенском плацдарме, – капитан Беляков по своим деловым и человеческим качествам был… близок к идеалу отличного командира».[521] Эти командиры широко популяризировались в ходе подготовки к десантным операциям.

Важное место в патриотическом воспитании десантников занимала пропаганда героического прошлого нашего Отечества в борьбе за свободу и независимость Родины. «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков.» – сказал в своем выступлении на Красной площади 7 ноября 1941 г. Верховный главнокомандующий войскам, которые прямо с парада отправлялись на фронт.[522] Эти слова широко использовались командирами, политработниками, агитаторами, партийными и комсомольскими активистами 83-й мсбр (командир полковник И. П. Леонтьев) в ходе подготовки к Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) для патриотического воспитания воинов.[523]

Содержанием этой работы было воспитание у десантников национальной гордости за русский народ, братские народы нашей многонациональной Родины. Пропагандировались героизм и талант великих русских полководцев и флотоводцев, таких как Александр Невский, Дмитрий Донской, Александр Суворов, Федор Ушаков, Михаил Кутузов, Павел Нахимов и др.

Исследование показало, что десантники в результате настойчивой и целенаправленной работы командиров, политорганов и партийных организаций лучше воспринимали передовые традиции русской армии и флота. Особенно такие, как бесстрашие, героизм, мужество, храбрость, верность воинскому долгу, которые историческими корнями уходят к победам морских пехотинцев в борьбе с врагами в Гангутском сражении, штурме крепости Корфу, высадке десантов на побережье Средиземного моря в период войны с Турцией и Францией.[524]

«Русские моряки никогда не сгибали своих голов перед иноземными захватчиками и всегда дрались в первых рядах защитников своего Отечества. Будем же и мы, боевые друзья, такими же стойкими и безжалостными в борьбе с врагами, какими были наши предки, отцы и старшие братья, какими являются многочисленные герои советского народа, покрывшие себя вечной, неувядаемой славой на полях сражений Великой Отечественной войны», – отмечалось в обращении «Ко всем комсомольцам 4-й отдельной морской бригады[525]», принятом 9 февраля 1942 г. на комсомольском активе бригады.[526]

Изучение опыта морально-психологической подготовки воинов к ведению морских десантных операций показало, что важную роль в формировании у личного состава высоких морально-боевых качеств играли встречи и выступления видных деятелей партии и государства, военачальников. Так, 6 декабря 1941 г. перед личным составом 63-й мсбр (командир капитан 2-го ранга Г. А. Иванов) выступил член Государственного Комитета Обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Он выразил уверенность, что «63-я бригада в предстоящих боях будет доблестно биться за нашу великую Родину и подлый враг скоро узнает, что значит иметь дело с бойцами-моряками!».[527]

В ходе подготовки к Южно-Озерейской десантной операции перед личным составом 83-й брмп (командир подполковник Д. В. Красников) и 255-й омсбр (командир полковник Д. В. Гордеев) в январе 1943 г. выступали народный комиссар ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, начальник Главного политического управления ВМФ генерал-лейтенант И. В. Рогов, которые призвали морских пехотинцев умножить славные традиции Военно-морского флота.[528] Перед морскими пехотинцами соединений и частей также выступали активные участники Гражданской войны – руководители Военно-морского флота адмиралы И. С. Исаков, Г. И. Левченко, И. С. Юмашев, В. Ф. Трибуц, Ф. С. Октябрьский и др.[529] Эти и другие выступления участников Гражданской войны, старых революционных матросов вдохновляли десантников на героические подвиги, призывали следовать их примеру.

В соединениях и частях, готовившихся к десантным операциям, проводились встречи с бойцами, отличившимися в боях, орденоносцами, участниками обороны Одессы, Севастополя, Ханко, со знатными людьми части, участниками десантных операций.[530] С большим подъемом проходили собрания боевого актива, слеты отличников, митинги. С интересом был прослушан на слете отличников боевой подготовки 12-й брмп (командир полковник В. В. Рассохин) доклад начальника политотдела подполковника Б. П. Халдобина на тему «Свято хранить и множить боевые традиции 12-й бригады морской пехоты».[531]

В патриотическом воспитании личного состава широко использовались клубы и демонстрация кинофильмов. Наибольший интерес вызывали у десантников кинофильмы о героической борьбе русского и советского народов за свободу и независимость Родины. Художественные фильмы «Александр Невский», «Котовский», «Щорс», «Чапаев», «Чкалов», «Пархоменко», «Человек с ружьем», «Она защищает Родину», «Непобедимый» и другие оказывали глубокое эмоциональное воздействие на бойцов.[532]

Важное место в воспитании воинов на революционных и боевых традициях занимала и художественная литература. У десантников пользовались широкой популярностью книги «Чапаев» Д. А. Фурманова, «Как закалялась сталь» Н. А. Островского, «Железный поток» А. С. Серафимовича, «Разгром» А. А. Фадеева и др. Произведения советских писателей В. В. Вишневского, Л. С. Соболева, К. М. Симонова и других о подвигах воинов публиковались в газетах и журналах.

Значительное место в политической и морально-психологической подготовке воинов к десантным операциям уделялось пропаганде преимуществ социалистического строя, основой которого являлись общественная собственность на средства производства, союз рабочих и крестьян, дружба народов нашей страны. У десантников воспитывалось чувство гордости за нашу Родину.

Ярким проявлением чувства патриотизма является отношение личного состава соединений и частей к постановлениям Совнаркома СССР о выпуске Государственных военных займов. Анализ показал, что в результате проведения политорганами конкретной работы, например, личный состав 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) за три дня подписался на сумму 1 388 300 рублей, что составило 237 процентов к фонду месячного содержания,[533] личный состав 13-й брмп (командир генерал-майор В. П. Трушин) подписался на сумму 2 334 457 рублей, что составило 239 процентов к фонду месячного денежного содержания.[534]

Морские пехотинцы, желая ускорить разгром немецко-фашистских захватчиков, вносили средства из личных сбережений на укрепление Вооруженных сил СССР. Так, например, личный состав 260-й брмп внес 919 610 рублей на строительство торпедных катеров.[535] В апреле 1944 г. он выступил инициатором сбора средств в фонд помощи детям погибших фронтовиков-балтийцев. За два дня было внесено 85 550 рублей.[536] В своей телеграмме Верховный главнокомандующий Маршал Советского Союза И. В. Сталин 26 мая 1944 г. писал командиру 260-й брмп генерал-майору береговой службы И. Н. Кузьмичеву: «Передайте личному составу соединения морской пехоты КБФ, собравшему 79 100 руб. деньгами и 685 645 руб. облигациями госзаймов на строительство боевых катеров для Балтики и 85 550 руб. в фонд помощи фронтовиков-балтийцев – мой привет и благодарность Красной армии».[537] Обращение Верховного главнокомандующего к личному составу бригады активно использовалось в идейно-воспитательной работе с десантниками в ходе подготовки к высадке на острова Бьеркского архипелага (1944). Исследование подтвердило, что проводимая в соединениях и частях широкая разъяснительная работа укрепляла уверенность морских пехотинцев в силу Красной армии и Военно-морского флота, в неизбежную победу над немецко-фашистскими захватчиками, воспитывала любовь к нашей партии, советскому народу и жгучую ненависть к врагу.

Воспитанию у личного состава чувства уверенности в прочности связей тыла и фронта способствовала работа политорганов и партийных организаций соединений и частей десантных войск по пропаганде успехов работников тыловых органов и укреплению связи их личного состава с частями тыловых органов. Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации для укрепления связи десантников с тыловыми органами использовали самые разнообразные формы работы. Командиры и политработники десантных частей рассказывали личному составу о трудовых успехах тружеников в тылу; здесь же проводились единые комсомольские дни, а также вечера встреч и обмен делегациями фронта и тыла; приветствия, рапорты. Важную воспитательную роль играли письменные связи частей и подразделений армии, авиации, флота с предприятиями и учреждениями страны. Особенно было много писем.[538] Анализ показал, что они благотворно влияли и воодушевляли бойцов на ратные подвиги: «Ваши мужество и отвага, проявленные в боях за освобождение Новороссийска, войдут в историю Великой Отечественной войны, как бессмертный подвиг в защите свободы и независимости нашей социалистической Отчизны», – писали бойцам 83-й брмп (командир подполковник Овчинников) трудящиеся города Новороссийска.[539]

Опыт подтверждает, что наиболее тесной была связь личного состава десантных войск с трудящимися тех городов, которые они защищали или освобождали от врага. Так, делегация от трудящихся Туапсинского района, прибыв на фронт в 83-ю брмп (командир полковник А. М. Абрамов), в торжественной обстановке вручила ей Красное Знамя. «Это Знамя, – писали в своем письме бойцы бригады, – для нас будет символом неразрывной дружбы и сплоченности фронта и тыла нашей советской страны, символом любви и постоянных забот трудящихся о Красной Армии и Военно-Морском Флоте».[540] Частыми гостями десантников были делегации от трудящихся. Так, в ноябре 1943 г. в 260-ю брмп (командир генерал-майор береговой службы И. Н. Кузьмичев) приехали шефы – посланцы казахского народа. Делегацию возглавлял секретарь Алма-Атинского обкома партии, член Президиума Верховного Совета Казахской ССР Садык Шарьитов. Митинг, посвященный встрече с делегатами, явился яркой демонстрацией дружбы советских народов.[541]

В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками народы Советского Союза еще теснее сплотились в единой братской семье, совместно ковали победу над общим врагом. «Истинная дружба народов Советского Союза, взлелеянная в мирное время, ярким пламенем вспыхнула в годы войны и удивила за рубежом не только наших врагов, но и друзей, – отмечал М. И. Калинин. – Эта дружба закалилась в тяжелых военных испытаниях».[542]

Как и вся Красная армия, соединения и части десантных войск по своему составу были многонациональны, в их рядах сражалось около 50 процентов воинов нерусских национальностей.[543] Воины нерусских национальностей были широко представлены не только среди рядового состава, но и среди командиров и политработников. Анализ данных позволяет утверждать, что среди командиров частей морской пехоты было 28–55 процентов, а среди заместителей командиров частей по политической части – 27–48 процентов представителей нерусской национальности. Следует особо подчеркнуть, что приведенные выше данные были характерны для всех соединений и частей десантных войск. Они показывают, что личный состав нерусских национальностей был широко представлен среди всех категорий личного состава.

Для воспитания чувства интернационализма и дружбы народов среди десантников использовалась устная и печатная агитация и пропаганда, проводились вечера дружбы, митинги братства народов СССР и другие мероприятия. На митингах, как правило, выступали представители различных национальностей, которые заверяли, что они будут сражаться в общем строю так же мужественно, как и все воины.[544] Так, например, в 12-й брмп (командир полковник В. В. Рассохин) в августе 1943 г. были проведены митинги бойцов и командиров нерусской национальности. Выступавшие, каждый на своем родном языке, выражали одно стремление – выполнить боевой приказ командования, клялись беспощадно уничтожать врага. На митингах принимались обращения к бойцам нерусской национальности.[545] Такие митинги способствовали боевому сплочению многонациональных воинских коллективов, укрепляли дружбу между воинами различных национальностей, воспитывали чувство взаимной выручки в бою.

Кроме общих мероприятий, направленных на усиление патриотического и интернационального воспитания воинов нерусской национальности, значительное внимание уделялось индивидуальной работе. В подразделениях и частях, где имелись бойцы из народов Закавказья и Средней Азии, назначались заместители политруков, а также выделялись агитаторы, через которых осуществлялась политико-воспитательная работа с личным составом нерусской национальности. Заслуживает внимание опыт работы политорганов и партийных организаций 83-й обрмп (командир подполковник Д. В. Красников) и 255-й омсбр (командир полковник Д. В. Гордеев) по подготовке к Южно-Озерейской десантной операции. Так, в 255-й омсбр (командир полковник А. С. Потапов) из 512 агитаторов имелось 54 агитатора, выделенные для работы с бойцами нерусской национальности.[546] Обычно они владели несколькими языками народов СССР и проводили работу на родном для бойцов языке. Так, например, агитатор азербайджанец младший сержант Фрагулов в 83-й обрмп (командир подполковник Д. В. Красников) в январе 1943 г. провел 14 бесед и докладов на армянском, грузинском и азербайджанском языках.[547]

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что подбор и расстановка агитаторов осуществлялись в зависимости от наличия в подразделениях воинов нерусской национальности. Это позволяло охватить политическим влиянием всех десантников. Активисты, владеющие языком этих национальностей, ежедневно знакомили этих бойцов на их родном языке с обстановкой на фронте, с боевыми задачами, рассказывали об отличившихся в боях воинах нерусской национальности. Так, агитатор 1-й батареи артдивизиона 3-й брмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) коммунист ефрейтор Исмагулов ежедневно проводил беседы и читки газет с бойцами батареи на казахском языке.[548] По его инициативе личный состав батареи написал письмо поэту казахского народа акыну Джамбулу, выписал свою районную газету «Социалистик Табыс».[549] В этой газете 28 октября 1942 г. была опубликована статья о боевых делах орудийного расчета старшего сержанта Удалова из этой батареи.[550] Опыт показывает, что практика посылки писем на Родину о боевых подвигах десантников широко пропагандировалась. Так, в 255-й омсбр (командир полковник Д. В. Гордеев) в ходе подготовки к Южно-Озерейской десантной операции (1943) было отправлено 120 писем на Родину и получено 37 ответов.[551]

В ходе подготовки соединений и частей армии, авиации и флота к десантным операциям командиры, политорганы и партийные организации особое внимание уделяли воспитанию у личного состава ненависти к врагу. Директива Главного управления политической пропаганды ВМФ № 40 от 22 июня 1941 г. требовала «повседневно развивать и укреплять в бойцах и командирах самую жгучую ненависть к германскому фашизму и ко всем врагам советского народа».[552] Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации соединений и частей десантных войск проводили огромную работу по разоблачению антинародной идеологии и политики фашизма, звериного облика фашистских захватчиков. Характерным в этом отношении является приказ о комиссарах, требовавший от немецко-фашистских войск расстреливать на месте каждого попавшего в их руки советского комиссара.[553]

Анализ материалов показывает, что в своей работе эти политорганы широко использовали материалы и документы Народного комиссариата иностранных дел, сообщения Совинформбюро, акты Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Их материалы систематически публиковались в газетах. Кроме большого количества местных изданий периодической печати бригады и дивизии по установленному лимиту получали центральные газеты (в экз.): «Правда» – 45, «Красная звезда» – 40, «Красный флот» – 20, «Известия» – 13, «Комсомольская правда» – 6, «Красный спорт» – 1.[554] Публикация материалов в газетах и журналах о зверствах немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной немецкой территории, использование писем фронтовиков об истязаниях советских бойцов и командиров, помещение фотоснимков истерзанных, замученных фашистами советских граждан – все это имело большое значение для воспитания десантников в духе ненависти к врагу.

Исследование подтвердило, что практика воспитания ненависти к врагу рассматривалась на сборах командиров и их заместителей по политчасти, пропагандистов и агитаторов, на семинарах парторгов и комсоргов соединений и частей. Значительное внимание уделялось мобилизации партийного актива на работу по воспитанию ненависти к врагам Родины. Выступая на собрании партийного актива Балтийского флота в августе 1942 г., секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов указал на необходимость политической и морально-психологической подготовки каждой операции, воспитания личного состава в духе ненависти к врагу. «Ненависть к врагу, – говорил А. А. Жданов, – должна стать такой, как каленое железо. Чтобы у человека руки сами хватались за оружие».[555] Эти и другие установки и рекомендации, данные на собрании партактива, были тщательно изучены и использованы при подготовке соединений и частей Балтийского флота к десантным действиям.

Эффективным средством воспитания ненависти к фашистским агрессорам были тематические вечера «Почему я ненавижу фашистов»[556] и митинги, проводившиеся с участием личного состава соединений и частей десантных войск. Выступая 8 апреля 1943 г. на митинге в 1-м мсб 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак), красноармеец К. Дегтев сказал, что он не в состоянии выразить того, что накопилось в его груди, зачитал письмо, полученное от матери, в котором она подробно описала совершенные оккупантами в городе Кисловодске разрушения и зверства над мирным населением. В заключение своего выступления К. Дегтев дал клятву отомстить за все, не щадя сил, а если потребуется, то и жизни.[557] Опыт подтверждает важное воспитательное значение таких митингов.

Сильное морально-психологическое влияние на воспитание ненависти к врагу у десантников оказал приведенный политработником пример текста, записанного в книжку-памятку немецкому солдату: «У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского советского. Не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, – убивай!»[558] В деле воспитания ненависти к фашистским захватчикам широко использовались материалы периодической печати, свидетельства о зверствах оккупантов в российских деревнях, поселках и городах, злодеяния фашистов, блокировавших Ленинград и морящих голодом стариков, женщин и детей. От голода умерло более 600 тысяч ленинградцев!

Особое значение для воспитания морских пехотинцев в духе ненависти к фашистским агрессорам имели письма, переданные из освобожденных от врага районов и городов. Они звали бойцов и командиров к беспощадной мести захватчикам. Так, например, в письме красноармейцу Цибе (отдельный минометный батальон 70-й мсбр) знакомая девушка писала о зверствах фашистов в его родном селе Михальчина Слобода. С разрешения получателя политотдел это письмо размножил и разослал в подразделения и части бригады, где оно было использовано в агитационно-пропагандистской работе.[559]

Анализ показывает, что получаемые морскими пехотинцами письма из ранее оккупированных районов сильнее воздействовали и вызывали ненависть к врагу, чем подобные материалы, взятые из газет и журналов. Поэтому политорганы соединений десантных войск стремились эти письма довести до каждого морского пехотинца.[560]

Политработники активно использовали в работе с личным составом специальные сборники, выпускаемые Главными политическими управлениями РККА и ВМФ, в которых содержался конкретный материал о зверствах фашистов.[561] Важное значение для работы по воспитанию ненависти к врагу в соединениях и частях десантных войск имели обобщения и рекомендации, изложенные в директивах, обзорах, справках и докладах, подготовленных Главными политуправлениями РККА и ВМФ. Так, в обзоре за апрель 1943 г. рассматривались различные формы этой работы и подчеркивалась насущная потребность формирования у бойцов и командиров боевой стойкости, бесстрашия, жгучей ненависти к агрессору.[562]

Опыт подтверждает, что значительную роль в деле воспитания ненависти к врагу сыграли памятки и местное радиовещание. Так, в ходе подготовки к Новороссийской десантной операции (1943) были изданы листовки и памятки на тему: «О зверствах немецко-фашистских оккупантов на Кубани и в Крыму», «О разрушениях и зверствах немцев в Новороссийске», «Об угоне немцами гражданского населения из Новороссийска», «Письмо матери погибшего краснофлотца Геннадия Мерзликина» и др. Они призывали к беспощадной мести агрессору – «пусть немцы своей черной кровью поплатятся за свои дикие злодеяния, за зверства и разрушения».[563]

Теме мести врагу значительное внимание уделяли радиопередачи местных радиоузлов частей и подразделений. По радио передавались обращения командования и политорганов, сборники и письма, листовки и памятки, а также специальные материалы, раскрывающие зверства фашистских оккупантов. В 254-й брмп (подполковник С. А. Косатый) был оформлен альбом «Я мщу», а в 63-й брмп (командир полковник А. М. Крылов) велась специальная тетрадь учета боевых подвигов.[564] В них помещались красочно оформленные статьи и заметки о подвигах личного состава своих подразделений и частей. Они сыграли значительную роль в воспитании десантников.[565]

Исследование показало, что чувство ненависти к врагу, формируемое всей системой морально-политической подготовки к десантным действиям, вызывало стремление бойцов и командиров быстрее высадиться на вражеский берег и захватить плацдарм, успешно провести десантную операцию и уничтожить агрессора.

Важнейшим средством политической и морально-психологической подготовки воинов армии и флота к десантным действиям являлась политическая учеба личного состава. С началом войны был осуществлен переход от ранее существовавшей системы марксистско-ленинской учебы и политических занятий, как основных форм идейно-политического воспитания воинов в мирное время, к проведению «повседневной агитационно-пропагандистской работы».[566] Основной упор делался на проведение оперативных и более гибких форм воспитания – бесед, громких читок, политических информаций, докладов и митингов.

Важным методом организации политической учебы являлась развернутая беседа, в ходе которой воины могли активно участвовать в обсуждении вопросов темы. Однако это не означало полного отказа от марксистско-ленинской подготовки и политических занятий. Если позволяли условия, то они проводились и во время войны. В то же время следует иметь в виду, что стабильных учебных планов не было, тематика занятий разрабатывалась с учетом конкретно складывающейся обстановки.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что в крайне сжатые сроки, отводимые для подготовки соединений и частей к десантным операциям, основным содержанием политической подготовки являлось изучение конкретных проблем, связанных непосредственно с предстоящими десантными действиями, таких как: оценка военно-политической обстановки в районе проведения операции; изучение опыта ранее проведенных десантных операций; о разрушениях и зверствах немецко-фашистских оккупантов на временно оккупированной территории, расположенной в районе десантных действий. С 1943 г. на военно-политическую учебу офицеров и политические занятия с рядовым составом отводится специальное время. В конце войны в соответствии с требованиями директивы Главного политуправления ВМФ № 9 от 11 января 1945 г. был осуществлен переход к более фундаментальным формам учебы – от политбесед к марксистско-ленинской подготовке и политическим занятиям, как основной форме идейно-политического воспитания воинов.[567]

В ходе войны ведущей в воспитании десантников стала агитационно-массовая работа. Ее основными формами были: митинги, беседы, политинформации, читка газет, сводок Совинформбюро, приказов Верховного главнокомандующего, воззваний, листовок и т. п.[568] Директива Главного политуправления ВМФ № 79 от 30 ноября 1941 г. «Об организации и проведении агитационно-пропагандистской работы в боевой обстановке» требовала «решительно поднять качество устной агитации, сделать ее боевой, доходчивой, правдивой и наступательной по характеру».[569] В этих условиях значительно возросла роль агитатора. Политорганы и партийные организации уделяли особое внимание подбору и расстановке агитаторов. Так, в 3-й брмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) в марте 1944 г. насчитывалось 638 агитаторов, в том числе 459 коммунистов, 85 комсомольцев и 94 беспартийных. Каждый третий коммунист парторганизации бригады был агитатором.[570] При политотделах дивизий и бригад создавались внештатные лекторские группы, в которые входили политработники и командиры частей и подразделений, обладающие достаточным опытом агитационно-пропагандистской работы.

С целью повышения качества проводимых мероприятий в лекторских группах предварительно обсуждались лекции и доклады. Так, в 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) лекторская группа на своих семинарах обсуждала представленные материалы. Затем авторы устраняли замечания, и материалы отпечатывались в нескольких экземплярах. Это позволяло каждому лектору пользоваться этими материалами при чтении лекций и докладов. Их качество значительно повысилось и отвечало требованиям и запросам десантников.[571]

Исследование подтвердило, что целеустремленная политическая и морально-психологическая подготовка проводилась непрерывно в ходе всей войны и являлась важнейшим условием высокой боеспособности частей и соединений армии, авиации и флота. Особенно активно она проводилась в период их подготовки к десантным операциям. Важнейшие формы политического и воинского воспитания (лекции, политические занятия, политинформации, беседы, доклады, семинары, митинги, собеседования, громкие читки, встречи с ветеранами, участниками десантных операций, тружениками тыла и др.) целиком и полностью оправдали себя. Они оказали положительное влияние на успешность десантных операций и на боевые дела соединений.

Значительное внимание политорганы и партийные организации уделяли мобилизации личного состава на совершенствование боевой выучки и подготовки оружия и боевой техники к десантным операциям. Специфика боевой подготовки к десантным действиям накладывала отпечаток и на политическую и морально-психологическую подготовку по обеспечению ее высокого уровня. Действенность этой работы достигалась продуманным планированием, правильной расстановкой людей, личным примером командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев в овладении оружием и боевой техникой, сосредоточением их усилий на решающих участках, умелым использованием форм и методов обучения и воспитания десантников.

Основным звеном, которое позволяло командирам и политорганам решать все важнейшие задачи по подготовке соединений и частей десантных войск и сил флота к десантным операциям, являлся офицерский состав. Поэтому важное место в политической и морально-психологической подготовке занимало совершенствование боевой выучки командного состава. Главное внимание командиры и политорганы уделяли обеспечению качественного проведения командирской подготовки. С офицерским составом проводились специальные совещания, занятия, лекции, доклады, семинары. Распространенной формой учебы офицеров являлась также самостоятельная работа.

Важную роль в мобилизации командного, политического и инженерного состава на качественную боевую выучку играли собрания и совещания офицеров. Так, в 12-й обмп (командир полковник В. В. Рассохин) в сентябре 1944 г. было проведено собрание по вопросу «Задачи руководящего состава в подготовке наступательной операции бригады».[572] На собраниях офицерский состав обменивался опытом по планированию и проведению боевой подготовки, совершенствованию боевой выучки. В ходе собраний вскрывались недостатки, а также намечались пути и методы их устранения.

Действенность политической и морально-психологической подготовки по мобилизации десантников на совершенствование боевой выучки в значительной степени зависела от уровня военно-технической подготовки политработников. Война потребовала, отмечено в директиве народного комиссара обороны № 090 от июля 1941 г., чтобы политработники «не ограничивали свою работу пропагандой, а взяли на себя ответственность также и за военную работу на фронтах».[573]

Эффективной формой работы с десантниками являлись выступления участников боев, обсуждения статей центральной печати, в которых рассказывалось о подвигах командиров и политработников и их деятельности по выполнению частями боевых задач в десантных действиях. Так, в соединениях и частях Кавказского фронта (командующий генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) широкий отклик в 1942 г. получил подвиг комиссара 1-го батальона 83-й брмп (командир полковник И. П. Леонтьев) старшего политрука И. А. Тесленко, возглавившего отряд десантников в Керченско-Феодосийской десантной операции. Отряд, оторвавшись от основных сил десанта, вклинился в оборону противника и в течение нескольких суток вел тяжелые бои в окружении. Будучи трижды ранен, старший политрук И. А. Тесленко продолжал руководить отрядом. Прорвав вражеские позиции, отряд вышел из окружения и соединился с основными силами десанта. За проявленный героизм старшему политруку И. А. Тесленко первому среди политработников ВМФ в годы Великой Отечественной войны было присвоено звание Героя Советского Союза.[574]

Значительная работа проводилась в десантных войсках с младшими командирами. Политорганы, партийные и комсомольские организации воспитывали у них стремление в совершенстве освоить военное дело, образцово выполнять свои командирские обязанности, умело руководить подчиненными в бою, прививали им умение обучать и воспитывать десантников. Эта работа позволила значительно повысить их уровень военно-технической подготовки. Так, в 12-й обмп (командир полковник В. В. Рассохин) в июне 1944 г. 163 младших командира были награждены нагрудными знаками: «Отличник ВМФ», «Отличный стрелок», «Снайпер», «Отличный пулеметчик», «Отличный минометчик», «Отличный связист».[575]

Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации, используя разнообразные формы и методы работы, доводили до глубокого сознания каждого десантника слова В. И. Ленина. Для того чтобы Красную армию «не сделать пушечным мясом для германских орудий, – писал он, – ее необходимо обучить, дисциплинировать».[576] Так, в 3-й обрмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) в мае 1942 г. умело были проведены политические занятия на тему «Чтобы бить врага без промаха, каждый боец должен стать мастером своего дела».[577]

Важное место в политической и морально-психологической подготовке занимала военно-техническая пропаганда. Так, в 255-й омсбр (командир полковник Власов) была проведена стрелковая конференция.[578] Она готовилась политотделом бригады (начальник подполковник Иванов) в течение трех недель по специальному плану и получила высокую оценку у морских пехотинцев.

Опыт политической и морально-психологической подготовки, накопленный в ходе подготовки и ведения десантных операций, постоянно изучался и внедрялся в практику подготовки соединений и частей десантных войск. Это позволяло быстрее подготовить воинов к десантным действиям.

Исследование показывает, что основными формами пропаганды опыта подготовки и ведения десантных операций являлись: подведение итогов боев, выступления участников десантных операций, лекции, доклады, беседы, слеты, собрания боевого актива, коллективные читки и обсуждения газетных и журнальных статей, встречи воинов разных специальностей с участниками десантных операций, листовки и памятки о действиях десантников, наглядная агитация, кино и др. Так, в 12-й обмп (командир полковник В. В. Рассохин) в 1942 г. на вечерах встреч молодых бойцов с участниками десантных операций выступали опытные десантники Герой Советского Союза старший сержант В. П. Кисляков, снайперы Плюснин и Колесников, разведчики Жевтяк и Емельянов.[579]

В лекционной пропаганде основное внимание было сосредоточено на раскрытии особенностей боев за высадку десанта, передаче передового опыта, организации взаимодействия. К проведению бесед привлекались участники десантных операций, награжденные орденами и медалями. Так, например, в ходе подготовки к Новороссийской десантной операции (1943) были отобраны 25 морских пехотинцев-куниковцев, участников нескольких десантных операций. Они выступили с беседами в 255-й омсбр (командир полковник А. С. Потапов). Беседы носили практический характер: как надо готовиться к десанту; как высаживаться; как воевать в бою за высадку; как, куда и сколько брать с собой патронов; куда и как вешать гранаты; как надо блокировать дом, дот и т. д.[580] Проведенная ими в течение двух дней работа дала положительный результат и была высоко оценена командованием и политотделом бригады.

Особенно тщательно в ходе подготовки к десантным операциям изучались опыт Керченско-Феодосийской и Новороссийской десантных операций, который был обобщен в сборниках материалов по опыту боевой деятельности ВМФ СССР № 10 и 12 за 1944 г., а также «Материалы о политической работе в десантной операции на Керченский полуостров» и «Материалы о партийно-политической работе в Новороссийской десантной операции».[581]

Командиры, политорганы и партийные организации значительное внимание уделяли морально-психологической подготовке десантников. В ходе подготовки к десантным операциям она проводилась с целью выработки у личного состава психологической устойчивости в самых сложных условиях боя за высадку десанта, преодоления «водобоязни», «танкобоязни», «минобоязни» и «самолетобоязни». С этой целью широко пропагандировался фронтовой опыт. Так, в ходе проведения бесед на тему «О героях бригады», «Стойкость и мужество – залог победы над врагом» в 83-й обмп (командир подполковник Козлов) агитаторы подробно рассказывали о подвиге коммуниста старшины 2-й статьи Канатьева, который 13 февраля 1943 г. сбил самолет Ю-87, а на следующий день подбил танк.[582] В 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) стал широко известен подвиг медсестры 386-го бмп (командир майор Н. А. Беляков) главного старшины Галины Петровой, которая, пройдя по минному полю противника, примером бесстрашия увлекла своих товарищей в атаку.[583]

Непосредственно перед началом десантных операций политработники, парторги и комсорги поручали конкретным коммунистам и комсомольцам первыми спрыгнуть в воду при подходе к месту высадки, личным примером увлечь десантников в атаку и первыми ворваться в траншею противника. Важным поручением было в числе первых достигнуть намеченного приказом рубежа и водрузить флаг на видном месте. Десантные операции богаты примерами выполнения десантниками таких поручений. Так, в ходе Новороссийской десантной операции (1943) коммунист старшина 2-й статьи В. Сморчевский водрузил военно-морской флаг на здании вокзала, а парторг роты К. Мкртычев укрепил красный флаг на фронтоне здания Новороссийской электростанции.[584] В операции «Вест» (1944) коммунист старший сержант И. П. Каторжный и краснофлотец И. В. Королев водрузили флаг над гостиницей в Лиинахамари.[585]

В абсолютном большинстве случаев эта задача решалась не стихийно, а по поручению командиров, политработников, партийных и комсомольских активистов. Важное значение имели поручения писать лозунги и призывы на стенах домов, причалах, заборах и других пригодных для этого местах. Они воодушевляли десантников следующих эшелонов, идущих вслед за штурмовыми группами и передовыми отрядами.

Таким образом, политическая и морально-психологическая подготовка десантников стала важной составной частью всей деятельности командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций в период подготовки к десантным операциям. Опыт войны, современных учений и маневров подтверждает важность проведения продуманной политической и морально-психологической подготовки всех участников десантной операции к действиям в самой сложной обстановке, комплекса мероприятий, предусматривающих целеустремленное идейное воздействие на военнослужащих с тем, чтобы уже в мирное время наиболее полно подвести их сознание к готовности в любой момент с оружием в руках выполнить боевую задачу.