Онлайн библиотека PLAM.RU


Глава 5

Ведение морских десантных операций в годы Великой Отечественной и советско-японской войн (1941–1945)

Ведение десантных операций в годы Великой Отечественной войны осуществлялось в соответствии с планами фронтовых и армейских операций и учетом конкретных условий обстановки и предусматривало: действия по предварительному уничтожению (ослаблению) основных корабельных, авиационных группировок, сил и средств противодесантной обороны (ПДО) противника; погрузку боевой техники и посадку войск на десантные средства, прикрытие их от ударов с моря и воздуха; формирование[586] десантных отрядов и переход их к месту высадки с одновременным уничтожением (разгромом, ослаблением) сил, пытающихся воздействовать по десанту в районе формирования, на переходе морем и в районе высадки; уничтожение, подавление и прорыв противодесантной обороны в районе высадки и бой за высадку десанта; решение задач войсками десанта на берегу.

Кроме того, ведение десантной операции заключалось: в продолжении разведки тех районов, где намечена высадка десанта, и наблюдении за изменением дислокации сил противника в других районах театра; в развертывании в море на угрожаемых направлениях сил оперативного прикрытия, в завоевании господства на море и в воздухе на главном направлении высадки; в поддержке и сопровождении войск десанта при сражении (бое) за высадку и захвате плацдарма; в высадке главных сил и тылов десанта и содействии высаженным войскам в их действиях на берегу.

Исследование показало, что в ходе войны, особенно во втором и третьем ее периодах, была отработана система боевых действий сил, осуществлявших десантные операции, усовершенствовались способы предварительного ослабления сил и ПДО противника в районе их проведения. Регулярно осуществлялся комплекс мер по подавлению береговой обороны противника, уничтожению его авиации на аэродромах и в воздухе, а кораблей – в море и в базах. Следует подчеркнуть, что боевые действия в десантных операциях начинались с нанесения ударов по группировкам противника, осуществлявшим противодесантную оборону, а также по его кораблям и авиации, которые противник мог использовать для противодействия нашим силам при высадке. Как показывает опыт войны, эти удары наносились в течение нескольких дней и даже недель до посадки войск и погрузки техники силами авиации и кораблей флота и преследовали цель ослабления сил противника и обеспечения сосредоточения наших войск и транспортных средств в пунктах посадки. В это же время тральщики осуществляли предварительное траление подходов к району высадки.

Так, в Керченско-Эльтигенской десантной операции мероприятия по предварительному ослаблению ПДО противника на Керченском полуострове проводились заблаговременно. В течение второй половины октября 1943 г. крупнокалиберная артиллерия 18-й десантной (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-й (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) армий и береговая артиллерия Черноморского флота (командующий вице-адмирал Л. А. Владимирский) вели систематический огонь по батареям, огневым точкам, скоплениям войск и по судам противника у восточного побережья Керченского полуострова.[587]

С 16 октября и вплоть до начала высадки десантных войск авиация 4-й ВА (командующий генерал-полковник авиации К. А. Вершинин) наносила систематические удары по батареям и рубежам ПДО противника. Во время посадки десантных войск, при переходе десантных отрядов проливом и в период боя за высадку предполагалось бомбо-штурмовые удары авиацией усилить до полного напряжения летного состава и материальной части.[588]

С 20 октября началось подавление опорных пунктов ПДО противника. К решению этой задачи были привлечены четыре артиллерийских полка. Их огонь не только препятствовал противнику восстанавливать разрушения (ночью велся методический огонь), но и не давал его действующим батареям вести ответный огонь по нашим позициям.[589]

С 25 октября началась пристрелка участков высадки, а непосредственно перед высадкой десантных войск были проведены специальные контрольные стрельбы с использованием корректировочной авиации как по заранее пристрелянным реперам, так и по основным целям.[590]

В течение четырех дней до высадки 260-й брмп (командир генерал-майор береговой службы И. Н. Кузьмичев) на острова Бьеркского архипелага (с 17 до 21 июня 1944 г.) авиация КБФ (командующий ВВС генерал-полковник авиации М. И. Самохин) систематически наносила удары по противодесантной обороне противника на островах Бьерке, Торсаари и Пийсаари, по кораблям и авиации противника в районах Бьеркского архипелага и Выборгского залива.[591] Дивизион канонерских лодок (командир капитан 2-го ранга Э. И. Лазо) осуществлял артиллерийский обстрел береговых батарей и оборонительных сооружений противника на острове Бьерке. Под прикрытием огня канонерских лодок и дымовых завес наши тральщики осуществляли траление подходов к островам Бьеркского архипелага.[592] В начале Ясско-Кишиневской операции авиация ЧФ (командующий ВВС генерал-полковник авиации В. В. Ермаченков) совершила налет на военно-морскую базу Констанца, что в значительной степени облегчило проведение Аккерманской десантной операции.[593]

Авиация и артиллерия СФ (командующий адмирал А. Г. Головко) в течение месяца, предшествовавшего началу Петсамо-Киркенесской операции, наносили удары по позициям противника в районах, намеченных для высадки десантов. Для обеспечения операции в порт Лиинахамари специальный отряд высадился на мыс Крестовый и вывел из строя большинство артиллерийских орудий, которые активно использовались немцами в системе противодесантной обороны.[594] Перед высадкой десанта в Сейсинской десантной операции авиация и торпедные катера Тихоокеанского флота также наносили предварительные удары по силам противника в порте Сейсин.[595]

Для создания выгодного оперативного режима на Чудском озере перед десантной операцией авиация КБФ (командующий ВВС генерал-полковник авиации М. И. Самохин) была поставлена задача – разгромить флотилию противника на Чудском озере. Для выполнения этой задачи была выделена 9-я шад (командир полковник М. А. Курочкин) в полном составе. Бомбо-штурмовые удары наносились группами в 6–8 самолетов систематически в течение месяца. Всего с 20 июля по 20 августа 1944 г. произведено 1436 боевых самолето-вылетов. В результате нанесения предварительных ударов 9-я авиадивизия потопила 16 СДБ, 15 катеров, 8 барж, 1 пароход и 1 буксир.[596] Противник потерял большую часть своих катеров и плавсредств на Чудском озере и не смог организовать противодействия корабельными силами с озера в ходе подготовки и проведения Лане-Мехикоормской десантной операции.

Характерно, что боевые действия по предварительному уничтожению или ослаблению группировок противника организовывались и осуществлялись в тех случаях, когда противник располагал значительными силами, представлявшими большую угрозу десантной операции и разгром которых приводил к изменению соотношения сил сторон и созданию благоприятных условий для дальнейшего проведения десантной операции. При этом стремились достигнуть такой степени предварительного ослабления группировок противника, при которой значительно снижались бы его возможности по уничтожению десантных войск в районе посадки, на переходе морем и в районе высадки.

Основными объектами воздействия в ходе предварительного уничтожения (ослабления) сил и средств противника являлись корабельные и авиационные группировки, способные оказать сильное противодействие проведению десантной операции, особенно при нахождении десантных отрядов в море и в районе высадки. Объектами таких ударов могли быть также силы противника, привлекавшиеся к постановке минных заграждений, силы и средства ПДО, расположенные в намеченных для высадки районах, и их ближайшие резервы.

Изучение проблемы позволяет сделать вывод, что разгром корабельных и авиационных группировок и уничтожение наиболее важных объектов ПДО должны быть закончены к моменту выхода десантных отрядов из пунктов посадки (погрузки). В зависимости от складывающейся обстановки командующий фронтом (флотом) обязан к началу ведения десантной операции уточнить ранее принятое решение по организации нанесения ударов по избранным силам и средствам противника. В связи с возможными изменениями состава и дислокации сил противника или выявлением новых его группировок может потребоваться уточнить районы, объекты, время и последовательность нанесения ударов по ним. Успешное проведение боевых действий по уничтожению (ослаблению) противника, а тем более завоевание господства на море и в воздухе в районе десантной операции уменьшит опасность ударов противника по десанту не только на переходе морем и в районе высадки, но и в районах сосредоточения в пунктах посадки.

Одновременно с нанесением предварительных ударов происходило сосредоточение сил и средств в пунктах посадки войск и погрузки техники. Сложным моментом в подготовке и проведении десантных операций являлось переразвертывание и сосредоточение сухопутных, авиационных и морских сил в новые районы базирования и пункты посадки десанта. Главным препятствием являлась большая минная опасность, а также медленное развертывание тылов. Иногда из-за этого приходилось задерживать десантную операцию или начинать ее с ограниченным количеством сил (высадка десантов в Выборгском заливе, Моонзундская десантная операция).

Дальнейшее развитие получила тенденция сосредоточения сил и посадки десантов в передовых пунктах базирования. На Северном флоте для этого использовались маневренная база Земляное на полуострове Средний, на Балтийском – Койвисто в Выборгском заливе и Вортсу– Рохукюла в Моонзунде, на Черноморском – Одесса. Использовались также порты и пункты, занятые в ходе десантных операций или наступления на приморских флангах (Анапа, Лиинахамари, Койвисто). При этом безопасность десантов довольно надежно обеспечивали авиация и средства ПВО. В некоторых десантных операциях (Аккерманская, Моонзундская и Сейсинская) использовались в этих целях дополнительные объекты – мелкие порты и даже необорудованные бухты. Это позволяло не только сократить расстояние до районов высадки, но и обеспечить быстрые повторные рейсы для наращивания сил на плацдарме. Кратковременные переходы давали также возможность увеличить нормы посадки на катера (до 100 бойцов с личным вооружением). При сильном огневом противодействии эти нормы уменьшались в полтора-два раза (высадка в порт Лиинахамари).[597]

Районы сосредоточения десантных войск в большинстве наших десантных операций отличались слабо развитой сетью дорог и отсутствием железнодорожной связи между портами. Поэтому приходилось десантные войска еще задолго до момента высадки сосредотачивать или вблизи будущих пунктов посадки, или в самих пунктах, где они и проходили подготовку.

Особенно в трудных условиях проходило сосредоточение десантных войск в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941). Вследствие плохого состояния дорог, испортившихся в результате продолжительных дождей и снегопадов, сосредоточение десантных войск проходило с опозданием. Так, войска 44-й армии (командующий генерал-майор А. Н. Первушин) сосредоточились на черноморском побережье в районах Анапы, Новороссийска и Туапсе только к 25 декабря. Тяжелые метеорологические условия особенно сказались на перебазировании фронтовой авиации на передовые аэродромы Таманского полуострова. Ввиду того что необходимых транспортных самолетов Закавказский фронт (командующий генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) не получил, высадка воздушного десанта во Владиславовку была отменена. Часть авиации ЧФ (командующий ВВС Герой Советского Союза генерал-майор авиации Н. А. Остряков) пришлось использовать для прикрытия войск Севастопольского оборонительного района (командующий вице-адмирал Ф. С. Октябрьский).

Полевая артиллерия, как и войска, смогла сосредоточиться в исходные районы только к 25 декабря. Для обеспечения тесного взаимодействия с артиллерией отряда корабельной поддержки (командир капитан 1-го ранга А. Андреев) на все его корабли (крейсеры «Красный Кавказ» (командир капитан 1-го ранга А. М. Гущин) и «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А. И. Зубков), эсминцы «Незаможник» (командир капитан-лейтенант П. А. Бобровников), «Шаумян» (командир старший лейтенант И. Федоров) и «Железняков» (командир капитан-лейтенант В. С. Шишканов) были направлены специально назначенные офицеры-артиллеристы. В их обязанности входило уточнение огневых задач кораблям в интересах действий десантных войск при высадке и бое на берегу. Для ведения огня непосредственно с палуб транспортов малокалиберными и горными орудиями, а также гаубицами артиллеристы приготовили специальные приспособления.

Специального сосредоточения десантных войск, сопряженного с большими переходами и перевозками, непосредственно перед посадкой не производилось. Сосредоточение кораблей в порты посадки происходило по особому плану незадолго до начала операции. В проведенных десантных операциях особую трудность представляло сосредоточение мелких десантных и высадочных средств, так как их переходы морем (озером) в пункты посадки находились в большой зависимости от метеоусловий. Так, в Керченско-Эльтигенской десантной операции при посадке 1 ноября 1943 г. 40 процентов плавсредств 1-й и 2-й групп высадки оказались поврежденными и выброшенными на берег при переходе к пунктам посадки или не смогли принять десантные войска из-за шторма.[598]

Посадка войск и погрузка техники в десантных операциях производилась, как правило, в 3–6 пунктах, а в отдельных случаях и в 9 пунктах (Керченско-Эльтигенская десантная операция).[599] Сосредоточение сил и средств в пунктах посадки производилось отдельными подразделениями и частями, как правило, ночью с соблюдением всех мер маскировки. В пунктах посадки войска и техника, а также транспортные средства располагались рассредоточенно и тщательно маскировались от воздушной разведки противника. В дневное время войска и транспортные средства прикрывались истребительной авиацией.

Однако в первом периоде войны, особенно в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941), сосредоточение сил и средств в пунктах посадки, а также посадка десантных войск и погрузка техники осуществлялись менее организованно. Так, посадка десантных войск 51-й армии (командующий генерал-лейтенант В. Н. Львов) на корабли Керченской военно-морской базы (командир контр-адмирал А. С. Фролов), несмотря на заранее разработанный план, происходила медленно и неорганизованно. В назначенное время к 1:00 26 декабря 1941 г. посадку войск закончил только один отряд из трех (табл. 7).

Нарушение плана посадки произошло по причинам: свежей погоды, затруднявшей подход и швартовку сейнеров к причалам; потери с наступлением темноты визуальной связи со стоявшими на рейде сейнерами, которые поэтому подходили к причалам без всякого плана, по своему усмотрению, не в назначенное время, внося тем самым путаницу в посадку и в организацию выхода; запаздывание с прибытием на причалы некоторых частей десанта.[600]

Таблица 7Сведения о продолжительности посадки десантных войск 51-й армии в Керченско-Феодосийской десантной операции[601]

Несколько организованнее производилась посадка войск и погрузка боевой техники 44-й армии (командующий генерал-майор А. Н. Первушин), которая осуществлялась в Новороссийске, Анапе и Туапсе на корабли Черноморского флота (командующий вице-адмирал Ф. С. Октябрьский). Посадка передового отряда десанта на корабли отряда корабельной поддержки началась в Новороссийске 28 декабря в 13 часов. К 17 часам на 12 катеров МО было посажено 300 бойцов штурмового отряда.[602]

Несмотря на то что размещение кораблей в Новороссийском порту осуществлялось по заранее утвержденному плану, хорошо известному штабам частей 44-й армии, погрузка и посадка производилась недостаточно организованно. Некоторые части армии подходили с опозданием, создавая пробки, и путали корабли. Поэтому на крейсер «Красный Крым» погрузилось больше войск, чем планировалось.

Личный состав передового отряда, идущий на боевых кораблях, грузился в облегченном варианте, так как ни лошадей, ни штатного количества артиллерии, автомашин и повозок боевые корабли принять не могли. Погрузка войск и матчасти на корабли отряда корабельной поддержки заняла: на крейсеры «Красный Кавказ» (командир капитан 1-го ранга М. Гущин) – 5 часов 30 минут, «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А. И. Зубков) – 4 часа; эсминцы «Незаможник» (командир капитан-лейтенант П. А. Бобровников) – 1 час 28 минут, «Железняков» (командир капитан-лейтенант С. Шишканов) – 1 час 25 минут, «Шаумян» (командир старший лейтенант С. И. Федоров) – 30 минут.[603] Остальная часть передового отряда (2-й сб 844-го сп) была погружена на транспорт «Кубань» еще 25 декабря и все время находилась на нем (табл. 8).[604]

Посадка первого эшелона на транспорты первого отряда началась в Новороссийске 26 декабря в 19 часов 30 минут с опозданием на полтора часа.[605] В соответствии с планом погрузка матчасти и лошадей началась заблаговременно в ночь с 26 на 27 декабря, но сильный ветер (до 7–8 баллов) и снегопад снижали темпы и не позволили завершить ее к утру. Поэтому погрузка матчасти на транспорты закончилась в основном к утру 28 декабря. Посадка войск первого эшелона на транспорты началась в 17 часов 30 минут и закончилась в 23 часа 28 декабря. Следовательно, погрузка матчасти первого эшелона на транспорты заняла около 45 часов, а посадка войск – 5 часов 30 минут.[606] Так как транспорты начали погрузку за 52 часа до выхода в море, отставание в темпах погрузки не сказалось на сроках начала операции.

Таблица 8Сведения о продолжительности посадки десантных войск 44-й армии в Керченско-Феодосийской десантной операции[607]

Посадка второго эшелона на транспорты второго отряда производилась в Туапсе. Погрузка матчасти и лошадей началась в 3 часа 28 декабря. После нее осуществлялась посадка личного состава десанта, которая закончилась в 17 часов 30 минут, и транспорты в 19 часов 30 минут рассредоточились на рейде, находясь в трехчасовой готовности.[608]

Средние нормы погрузки на транспорты в Керченско-Феодосийской десантной операции составляли 1,4 тонны в первом эшелоне на одного человека и 1,9 тонны во втором эшелоне.[609] При этом одна единица боевой техники приходилась на 15–35 бойцов и одна лошадь на 7–16 человек (табл. 9).

Таблица 9Средняя норма тоннажа транспорта на одного бойца первого и второго эшелонов десанта в Керченско-Феодосийской десантной операции[610]

Погрузка 63-й гсд (командир подполковник П. Я. Цикдзеневский) заняла всего 14 часов 30 минут, но она проводилась в основном не ночью, как планировалось, а днем.[611] Кроме того, по плану предполагалось личный состав дивизии посадить на транспорты непосредственно перед выходом, а фактически это произошло на сутки раньше.[612] Так как погрузка главных сил десанта производилась не только ночью, как предусматривалось планом, но и днем, то не исключалась возможность нарушения ее скрытности.

Посадка войск прикрывалась с воздуха. Так, например, с этой целью 7-й иап (командир майор Н. А. Кузьмин) 26 декабря в районе Новороссийска произвел 27 самолетовылетов.[613] В дальнейшем, вследствие неблагоприятных метеоусловий, прикрытие посадки войск с воздуха не производилось.

В ходе второго и третьего периодов войны значительно большее внимание стало уделяться сосредоточению сил и средств и их посадке. Так, сосредоточение транспортных средств, выделенных для высадки десантов на острова Выборгского залива в июле 1944 г., производилось в заливе Макслахти, откуда они скрытно были переведены шхерами в район посадки войск в залив Юханнес, чем противник был введен в заблуждение в отношении места посадки войск десанта.[614] Войска к месту посадки выводились малыми группами по проселочным дорогам. В пунктах посадки были сосредоточены средства береговой дымомаскировки, а каждый десантный отряд имел в своем составе катера-дымзавесчики.[615] Корабли и транспортные средства при стоянке у берега были замаскированы ветвями деревьев под лес, расположенный на берегу. Противовоздушная оборона района посадки осуществлялась зенитными средствами 59-й армии (командующий генерал-лейтенант И. Т. Коровников), зенитными батареями флота и истребительной авиацией, патрулировавшей над районом посадки.[616]

Погрузка техники на транспортные средства, как правило, производилась в ночь перед выходом десанта в море. Порядок погрузки техники предусматривался обратным выгрузке, то есть та техника, которая должна была выгружаться первой на захваченном плацдарме, грузилась последней. В ходе погрузки техники осуществлялось также рассредоточение боезапаса, продовольствия и других грузов на различные корабли. Несоблюдение этих принципов погрузки приводило к крайне нежелательным последствиям. Так, отсутствие четкой организации и правильного руководства погрузочными работами в Курильской десантной операции (1945) со стороны выделенных для этой цели офицеров штаба Камчатского оборонительного района (командующий генерал-майор Гнечко) и штаба командира высадки (капитан 1-го ранга Д. Г. Пономарев) привело к тому, что часть боевой техники и снаряжения, предназначенные к выгрузке в первую очередь, оказалась погруженной в трюмы, вследствие чего их нельзя было быстро выгрузить с началом высадки десанта.[617] В результате высаженные на берег десантники имели только стрелковое оружие. Полевая артиллерия оставалась на кораблях.[618]

Опыт показывает, что посадка десантных войск осуществлялась за 3–5 часов до выхода десантных отрядов в район высадки по заранее разработанному плану.[619] Погрузка техники и посадка войск прикрывались истребительной авиацией и зенитной артиллерией. С моря усиливались корабельные дозоры. Так, например, для посадки в трех пунктах 63-й брмп (командир полковник А. М. Крылов) с усилением, высаживаемой в ходе операции «Вест» на побережье губы М. Волоковая в октябре 1944 г., потребовалось в целом 3 часа 50 минут.[620] На посадку первого эшелона северной и южной групп десанта, высаживаемого в ходе Аккерманской десантной операции на западное побережье Днестровского лимана в августе 1944 г. в составе 4534 человек, и погрузку 79 орудий и минометов, 3 танков и 12 автомашин потребовалось 5 часов.[621]

Как видим, продолжительность посадки войск и погрузки техники зависела от состава десанта, количества оборудованных пунктов посадки, а также от наличия транспортных средств и боевых кораблей (катеров), используемых для перевозки десанта в район высадки.

В крайне сложных метеорологических условиях осуществлялась погрузка техники и посадка войск в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943). Резкое ухудшение погоды (ветер 6–7 баллов, море 4–5 баллов) вынудило перенести срок высадки на сутки, а затем еще на двое суток (табл. 10).

Во время шторма значительное число транспортных средств всех трех групп высадки оказалось выведенным из строя из-за поломки моторов, затопления отсеков, порчи электрооборудования, а 15 катеров, мотоботов и барж были выброшены на берег.[622] К исходу 31 октября почти все поврежденные корабли и суда были восстановлены и введены в строй. Корабли 1-й и 2-й десантных групп (Азовская военная флотилия) в продолжение дня пытались принять в условиях штормовой погоды десантные войска и грузы 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) в пунктах посадки на северном побережье Таманского полуострова. После многократных безуспешных попыток удалось к 4 часам 1 ноября подойти к линии старта только около 60 процентов выделенных в операцию кораблей и судов Азовской флотилии, имевших на борту только половину первого эшелона войск 56-й армии.[623] Недостаточное количество принятых на корабли десантных войск ставило под сомнение возможность захвата плацдарма высадки на побережье противника. Поэтому командующий десантной операцией перенес высадку десанта 56-й армии на 2 ноября.

Таблица 10Фактическая погода в первые дни десантных операций, ° С[624]

Более успешно, несмотря на штормовую погоду, была осуществлена посадка на корабли 3-й десантной группы (Новороссийская ВМБ), которая приняла к 3 часам 1 ноября весь первый эшелон десантных войск 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе).[625] Следовательно, одновременная посадка трех десантных отрядов вследствие штормовой погоды достигнута не была. Иногда план посадки нарушался из-за ошибок, допущенных руководителями посадок. Так, 1 ноября 1943 г. в этой же операции десант производил посадку на корабли с двух причалов на кордоне Ильич. Диспозиция плавсредств была заранее определена и известна командиру десанта. Но комендант посадки начал посадку не на корабли, стоящие в голове причала, а на корабли, стоявшие по обеим сторонам причала у корня его, чем затруднил возможность подхода к кораблям, стоявшим на середине причала и у его головы, то есть создал пробку у корня причала, чем значительно затянул посадку.[626]

Использование темного времени суток для погрузки техники и посадки войск на транспортные средства, а также проведение мероприятий по маскировке способствовали тому, что в подавляющем большинстве случаев погрузка техники и посадка войск осуществлялись скрытно и без воздействия со стороны противника.

Во второй половине 1943 г. в связи с завоеванием господства в воздухе советской авиацией были созданы более благоприятные условия для надежной обороны районов сосредоточения и пунктов посадки войск, несмотря на то что в качестве последних использовались передовые базы, расположенные в непосредственной близости от линии фронта. Как правило, с началом сосредоточения десантных войск ПВО пунктов посадки усиливалась зенитными средствами и истребительной авиацией. Так, в Новороссийской десантной операции (1943) сосредоточение десантных войск и десантных средств в базе Геленджик в светлое время прикрывалось усиленным барражем истребительной авиации, зенитной артиллерией базы и переброшенным для усиления ПВО базы полком малокалиберной артиллерии.[627] Однако в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943), когда посадка проводилась в пунктах Таманского полуострова, эффективное прикрытие отсутствовало, и противник имел возможность воздействовать на десант дальнобойной артиллерией и авиацией.

Недостатком посадки войск и погрузки техники ряда десантов являлось нарушение планов посадки, что приводило к путанице на берегу и на транспортных средствах, удлиняло время посадки и срывало сроки выхода отдельных десантных отрядов в море (Керченско-Феодосийская, Новороссийская, Таманская, Керченско-Эльтигенская, Лане-Мехикоормская и другие десантные операции).[628] Особенно в сложных условиях осуществлялась посадка войск 191-й сд (командир генерал-майор И. Н. Бураковский) и 128-й сд (командир генерал-майор Д. А. Лукьянов) в Лане-Мехикоормской десантной операции (1944). Из-за крайне сжатых сроков подготовки операции второй эшелон десантных войск опоздал на четыре часа. К его приходу причал (пирс) изготовить не успели.[629] Поэтому погрузка боеприпасов и посадка второго эшелона производилась на воде в 100 метрах от берега, причем десантники подходили к высадочным средствам по пояс в воде, поднося на себе ящики с боезапасом. Из-за отсутствия противовоздушной обороны пунктов посадки[630] погрузка боеприпасов и посадка главных сил десанта осуществлялась под систематическим воздействием авиации противника. В течение 16 и 17 августа она выполнила восемь групповых налетов. В каждом налете участвовало от 18 до 25 самолетов.[631] Кроме того, каждую ночь, на протяжении всей операции противник наносил удары с воздуха одиночными самолетами по местам посадки и высадки и дорогам на подходах к ним.[632] Кроме авиационного воздействия противник в ночь с 16 на 17 августа обстрелял корабельной артиллерией пункт посадки десанта. Самоходные десантные баржи, выпустив более 40 снарядов, были отогнаны катерами отряда прикрытия.[633]

В Таманской десантной операции (1943) вторые эшелоны осуществляли посадку в Анапе, накануне освобожденной от противника. Акваторию порта протралить не успели, в результате чего взорвались на минах и погибли СКА-048 и три десантных бота с десантниками на борту.[634]

После посадки войск транспортные средства и корабли выходили на рейд и формировались в десантные отряды.

Значительное внимание в морских десантных операциях уделялось развертыванию группировок прикрытия и формированию десантных отрядов. Опыт Великой Отечественной войны показывает, что развертывание группировок сил флота, предназначенных для прикрытия десантных сил от ударов авиационных и корабельных группировок противника на переходе морем и в районе высадки, осуществлялось решением командующего флотом. Развертывание подводных лодок производилось заблаговременно, скрытно с расчетом занятия ими районов боевых действий к началу посадки десанта на корабли и суда. Надводные корабельные группировки, когда в этом была необходимость, развертывались в районы ожидания, приближенные к району высадки десанта, или же оставались в постоянных пунктах базирования в повышенной готовности к выходу в море. В назначенные районы боевых действий они развертывались по приказанию командующего флотом к моменту выхода десантных сил в море. Соединения (части) авиации флота, при необходимости, осуществляли маневр на аэродромы, обеспечивавшие своевременное и надежное решение поставленных задач.

С завершением посадки войск на десантно-транспортные средства по специальному приказанию командующего силами в операции начинался выход десантных сил в районы формирования десантных отрядов. Время выхода десантно-транспортных средств из пунктов посадки в районы формирования и далее в районы высадки десанта определялось исходя из намеченных сроков высадки. При этом учитывалось время, потребное на переход десантным средствам в районы формирования, время, необходимое для формирования десантных отрядов, продолжительность перехода их морем, время на развертывание сил для высадки, а также необходимый резерв времени на непредвиденные задержки при формировании десантных отрядов и переходе их морем. Продолжительность перехода десантно-транспортных судов из пунктов посадки в районы формирования составляла до 2 часов; время формирования десантного отряда, десантирующего батальон морской пехоты, – около 1 часа.[635]

С приходом десантных средств и кораблей непосредственного охранения в назначенные районы формирования командиры десантных отрядов коротким условным сигналом отдавали приказание о построении их в заранее предусмотренный походный порядок и по приказанию командира сил высадки начинали движение к месту высадки в соответствии с принятой последовательностью высадки. Выход из районов посадки и переход десанта морем совершался с осуществлением всех мер маскировки, при постоянной готовности к отражению ударов противника и к уничтожению наиболее опасных для десанта группировок противника.

К моменту выхода десантных отрядов в море обычно завершалось развертывание всей группировки сил отряда прикрытия десанта на угрожаемые направления возможных ударов надводных кораблей противника. Надводные корабли, предназначенные для обеспечения высадки десантных войск, располагались в походном порядке сил высадки с расчетом создания наиболее эффективной обороны десантных отрядов на переходе морем от ударов надводных кораблей, подводных лодок и авиации противника.

В случае, когда планом предусматривалось использование десантных отрядов для демонстративных действий, последние обычно выходили в море до выхода реальных десантных отрядов и следовали впереди или в стороне от них с тем, чтобы отвлечь разведку и ударные силы противника на себя.

Закончив посадку, командиры десантных кораблей (транспортов) с разрешения командира сил высадки следовали в районы формирования десантных отрядов или (в исключительных случаях) переходили в назначенные места рассредоточенной стоянки, где маскировались и находились в установленной готовности к выходу в море, прекратив всякую связь с берегом.

Таким образом, выполнение десантных операций начиналось с погрузки техники и посадки личного состава на десантные средства. В ходе войны в качестве пунктов посадки, как правило, использовали военно-морские базы и порты. В целях соблюдения скрытности посадка десантников и погрузка грузов производилась, как правило, в темное время суток, причем погрузку грузов стремились закончить ночью накануне выхода десантных отрядов, а посадку людей – перед самым выходом.

Посадка осуществлялась в последовательности обратной порядку их выгрузки на берег в районе высадки. Посадка личного состава десанта на десантные корабли и транспорты производилась, как правило, непосредственно перед выходом десанта в море. По сигналу командующего десантной операцией начинался выход кораблей и судов из районов сосредоточения и построение их в походный ордер.

В назначенное планом время десантные отряды начинали движение в районы высадки указанными для них маршрутами. Построение походного порядка сил десанта соответствовало принятой последовательности высадки войск десанта на каждом из участков высадки и обеспечивало создание наиболее эффективной обороны от ударов разнородных сил противника.

Тихоходность десантных средств и большие расстояния от пункта посадки до пункта высадки не всегда позволяли произвести выход, переход и подход к пункту высадки в течение одной ночи. В таких случаях начало высадки планировалось в темное время суток, а выход, соответственно, в светлое время суток. При выходе десанта в светлое время суток, для достижения тактической внезапности высадки, особое внимание уделялось борьбе с воздушной разведкой противника, а также велась нами усиленная воздушная разведка района перехода с целью обнаружения катеров и подводных лодок противника и борьбы с ними. Маршруты перехода десантов каждый раз определялись исходя из обстановки, но, как правило, они были кратчайшим расстоянием между пунктами посадки и высадки.[636] Движение к пункту высадки вдоль побережья, занятого противником, на видимости или слышимости шумов десантных средств с его берегов во всех десантных операциях исключалось.

Опыт десантных операций, проведенных в годы Великой Отечественной войны, показывает, что походный порядок десанта на переходе морем не всегда удовлетворял требованиям удобства и четкости управления и предоставлял необходимую свободу маневра десантным и другим отрядам (группам).

В общем случае походный порядок сил высадки десанта включал: десантные отряды, состоявшие из десантных кораблей, транспортов, сил непосредственного охранения; отряды кораблей артиллерийской поддержки; силы дальнего охранения (отряды оперативного прикрытия; корабельные и авиационные); обеспечивающие группы (корабли и самолеты дозора и др.); группы авиационного истребительного прикрытия. Главной частью походного порядка десанта являлись силы высадки основного десанта, а десантные отряды – определяющим элементом, уравнителем в походном порядке сил высадки.

В десантных операциях Вооруженных сил СССР осуществлялся только раздельный переход сил высадки морем, так как он организовывался в стесненных районах морского театра при незначительной продолжительности перехода. При раздельном переходе командирам сил высадки назначались маршруты и скорость перехода, время выхода в море и прохода контрольных рубежей.

Так, в Керченско-Феодосийской десантной операции созданный для высадки войск 44-й армии (командующий генерал-майор А. Н. Первушин) в район Феодосии отряд высадки «А» к началу перехода включал в себя: отряд корабельной поддержки, два отряда транспортов, два отряда охранения транспортов и отряд высадочных средств. Каждый отряд транспортов в зависимости от скорости хода судов подразделялся на две группы: быстроходную и тихоходную.[637] Переход отрядов морем осуществлялся в следующей последовательности. В 15 часов 28 декабря 1941 г. из Новороссийска первым в охранении двух катеров МО отряда высадочных средств вышел в море транспорт «Кубань». В 17 часов 20 минут вслед за ними в море вышли остальные десять катеров МО и два тральщика отряда высадочных средств. В 18 часов 20 минут из порта вышли эсминцы «Незаможник» (командир капитан-лейтенант П. А. Бобровников), «Шаумян» (командир старший лейтенант С. И. Федоров) и «Железняков» (командир капитан-лейтенант В. С. Шишканов), а в 19 часов – крейсеры «Красный Кавказ» (командир капитан 1-го ранга А. М. Гущин) и «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А. И. Зубков).[638] Вследствие неблагоприятных метеоусловий и плохого состояния аэродромов выход кораблей истребительной авиацией не прикрывался. Отряды корабельной поддержки и высадочных средств следовали из Новороссийска в Феодосию совместно в одном походном ордере, а транспорт «Кубань» с охранением шел самостоятельно.[639] Погода в начале перехода была благоприятной: ветер южный 3 балла, море – 2 балла, видимость хорошая. Но ночью ветер усилился до 6–7 баллов, поэтому эскадренный ход отрядов был уменьшен с 16 до 14 узлов ввиду отставания катеров от кораблей.[640] Несмотря на штормовую погоду, переход был проведен организованно и скрытно, без противодействия со стороны противника. Меры навигационного обеспечения перехода полностью гарантировали точность счисления отрядов, а подход к Феодосии обеспечивался развернутыми здесь подводными лодками М-51 (командир старший лейтенант В. М. Прокофьев) и Щ-201 (командир капитан-лейтенант А. И. Стрижак), которые выставили буи и включили прожекторы.[641] Катера МО на переходе морем показали достаточно мореходные качества в зимних условиях 6–7-балльного шторма, сохраняя скорость до 14 узлов при наличии на борту более 40 человек штурмовой группы.

Переход первого отряда транспортов[642] прошел организованно. В 23 часа 28 декабря из Новороссийска вышла вторая (тихоходная) группа транспортов с кораблями охранения. Эскадренный ход – 6 узлов. Через час вышла первая (быстроходная) группа транспортов с охранением. Эскадренный ход – 8 узлов. До 17 часов 29 декабря обе группы первого отряда транспортов следовали заданным курсом. Учитывая изменившиеся во время перехода морем в Феодосию погодные условия (крен при качке во время шторма на некоторых транспортах достигал 40 градусов), командование не только уменьшило скорость движения транспортов, но и изменило предусмотренные планом курсы движения отрядов транспортов.[643] Так, по приказанию командира отряда высадки «А» капитана 1-го ранга Н. Е. Басистого об ускорении движения командир второй группы транспортов для сокращения времени движения избрал кратчайший маршрут перехода. Группа прибыла в Феодосию раньше намеченного срока (к 23 часам).[644] Первая группа отряда совершила переход морем успешно, без противодействия противника и прибыла в Феодосию сразу же за второй группой. Днем 29 декабря первый отряд транспортов прикрывался звеном самолетов Пе-2 40-го авиаполка (командир майор В. Ф. Злыгарев).

Переход второго отряда транспортов прошел также организованно.[645] В 15 часов 29 декабря из Туапсе вышла вторая (тихоходная) группа, а в 18 часов – первая (быстроходная) группа транспортов. Второй отряд прибыл в порт Феодосии в 1 час 30 минут 31 декабря, то есть опоздал на один час.[646] Анализ показывает, что время, назначенное для прихода первого и второго отрядов транспортов в Феодосию, не соответствовало решению командования – выгрузку производить только ночью.

В целом переход отряда высадки «А» и его дальнейшие действия были успешными, а грамотные и инициативные действия командира отряда капитана 1-го ранга Н. Е. Басистого отмечены Верховным главнокомандующим Маршалом Советского Союза И. В. Сталиным в приветственной телеграмме командующим Кавказским фронтом генерал-лейтенанту Д. Т. Козлову и Черноморским флотом вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому.[647]

Совершенно иначе в этой же операции был осуществлен переход отряда высадки «Б». Ухудшившаяся погода (ветер до 7–8 баллов) затруднила посадку десанта, замедлила ее и задержала выход кораблей в море. В 0 часов 38 минут 26 декабря 1941 г. отряд высадки «Б» вышел из Анапы в море. Командир отряда контр-адмирал Н. О. Абрамов находился на канлодке «Красный Аджаристан», а все документы скрытой связи на канлодке «Красная Грузия». Ветер во время перехода был южный 8–9 баллов. В темноте корабли потеряли друг друга и следовали к месту высадки самостоятельно, а буксир с болиндером остались на рейде, так как капитан буксира не заметил выхода отряда в море.

Прибыв на рассвете 26 декабря к месту высадки в районе горы Опук (юго-восточное побережье Керченского полуострова), командир отряда, обнаружив в этом районе только 6 СКА из состава отряда высадочных средств, решил возвратиться к Анапе. Сосредоточившись в районе Анапы, отряд высадки «Б» в 16 часов 26 декабря вышел к району высадки. Несмотря на категорическое приказание Военного совета ЧФ выполнить поставленные задачи или в случае неблагоприятных метеоусловий высадить десант в Керченском проливе, контр-адмирал Н. О. Абрамов возвратился в 11 часов 27 декабря в Анапу.[648]

Как видим, отряд высадки «Б» своей задачи не выполнил по вине командира отряда контр-адмирала Н. О. Абрамова, так как он из-за перемены своего места на корабле не знал фактических метеорологических условий у пункта высадки и дважды возвращался из операции. Высадка же по метеорологическим условиям была вполне возможна, и это подтверждается отрядом корабельной поддержки (ОКП) в составе двух крейсеров и двух эсминцев, находившимся почти двое суток в районе высадки. ОКП неоднократно подвергался атакам торпедоносца и бомбардировщиков противника. Связь командира отряда высадки «Б» контр-адмирала Н. О. Абрамова с командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским была нарушена с того момента, как контр-адмирал Н. О. Абрамов перешел с канлодки «Красная Грузия» на канлодку «Красный Аджаристан», не поставив об этом в известность штаб флота. Нарушение связи привело к срыву высадки десанта в районе горы Опук. Напрасно двое суток пробыли в море отряд корабельной поддержки (ОКП) и ПЛ Щ-203 (командир капитан 3-го ранга В. И. Немчинов).[649]

В сложных штормовых условиях осуществлялся переход пяти отрядов Азовской военной флотилии (командующий контр-адмирал С. Г. Горшков) и трех отрядов Керченской ВМБ (командир контр-адмирал А. С. Фролов). Днем 25 декабря из Темрюка вышли первые четыре отряда, а в 22 часа вышел из Кучугур 5-й отряд Азовской военной флотилии. Погода не благоприятствовала переходу. Ветер северный до 7 баллов. Следовавшие на буксире байды и шлюпки, ввиду их немореходности, заливало волной и отрывало. Буксирующим судам приходилось останавливаться, разыскивать и снова принимать на буксир оторвавшиеся сейнеры, байды и шлюпки. На переходе было потеряно из-за шторма 13 сейнеров, 73 байд и почти все шлюпки с десантниками.[650] К 5 часам 26 декабря, как было намечено по плану, из-за шторма к пунктам высадки (Ак-Монай, мыс Зюк, мыс Тархан, мыс Хрони, Еникале) полностью ни один отряд не прибыл. Фактически корабли и средства высадки отрядов сосредоточились у мысов Хрони, Тархан и Зюк, а 5-й отряд возвратился обратно в Кучугуры.[651]

Неорганизованность посадки десанта и штормовая погода нарушили план перехода и десантных отрядов Керченской ВМБ. Своевременно, в 1 час 26 декабря, вышел из Комсомольска 1-й отряд, 2-й и 3-й отряды вышли из Тамани с опозданием на 1 и 2 часа соответственно.[652] Намеченная организация на переходе нарушилась, и к месту высадки большая часть сейнеров следовала самостоятельно. Ограждение опасных мест было сорвано штормом, вследствие чего часть судов села на мель. Снявшиеся с мели сейнеры из-за отсутствия с ними связи к пунктам высадки шли неуверенно. 17 сейнеров вернулись обратно, не высадив десанта.[653]

Как видим, переход десантных отрядов Азовской флотилии (командующий контр-адмирал С. Г. Горшков) и Керченской ВМБ (командир контр-адмирал А. С. Фролов), несмотря на незначительное расстояние, прошел неорганизованно. Без связи переход всех десантных отрядов был неуправляем. Трудные навигационные и метеорологические условия крайне осложнили их переход морем. Несмотря на это, большинство кораблей и плавсредств десантных отрядов прибыли к пунктам высадки. Гидрометеорологическое обеспечение в десантных операциях показано в таблице 10. Недостаточный учет командующими десантными операциями фактической погоды на переходе десантных отрядов привел к тому, что в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) на переходе только Азовская флотилия потеряла от шторма почти все десантно-высадочные средства.

Спустя два года в этом районе в аналогичных навигационно-гидрографических и гидрометеорологических условиях, но при более мощной противодесантной обороне противника был осуществлен переход десантных отрядов в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции. Из-за несостоявшейся посадки на катера 1-й и 2-й десантных групп десантных войск 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) 31 октября и 1 ноября решением командующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковника И. Е. Петрова их высадка была перенесена на 2 ноября 1943 г. Более успешно была осуществлена посадка десантных войск 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и движение отрядов 3-й десантной группы к линии старта на вспомогательном (эльтигенском) направлении. Фактическая погода в Керченском проливе (ветер северо-восточный 4–5 баллов, море 3 балла) не благоприятствовала катерам и судам на переходе, вела к увеличению числа аварий судов, а также вероятности потери ими ориентировки из-за недостаточного навигационного оборудования и неопытности старшин. Большая часть мелких высадочных средств, сейнеров, катеров-тральщиков имела только визуальные средства связи и известить штаб высадки о своем месте, состоянии или об аварии на переходе не могла.

Первыми вышли от пристани озера Соленое[654]1-й отряд (13 катеров и 5 десантных ботов) и 2-й отряд (11 катеров и 3 десантных бота) и прошли линию старта около 3 часов 1 ноября 1943 г. 5-й отряд (11 катеров, 3 десантных бота и 5 гребных баркасов) и 6-й отряд (5 катеров, 9 десантных ботов и 2 гребных баркаса) вышли из Тамани и прошли линию старта также около 3 часов. 3-й отряд (8 катеров и 9 десантных ботов), 4-й отряд (7 катеров, 8 десантных ботов и 1 гребной баркас (совместно с 7-м отрядом (9 катеров с 8 понтонами на буксире) вышли из Кротова[655] и около 4 часов прошли линию старта.[656]

Нарушение порядка движения отрядов (опоздание выхода на 1 час 3, 4 и 7-го отрядов на линию старта) поставило командира 3-й группы высадки в чрезвычайно затруднительное положение относительно назначения времени начала артиллерийской подготовки и момента переноса огня на вторые рубежи непосредственно перед высадкой. Только получив донесения от командиров 1, 2, 5 и 6-го отрядов о проходе ими линии старта и считая время перехода судов от линии старта к местам высадки равным примерно одному часу, он назначил начало артиллерийской подготовки на 4 часа 30 минут, а момент переноса огня на вторые рубежи на 4 часа 45 минут.[657]

На переходе морем 2-й и идущий за ним в кильватере 1-й отряд в целях уменьшения вероятности подрыва на минах шли растянутым строем кильватерной колонны. Такой переход не позволял в темноте контролировать движение всех судов. Они теряли свои места в строю, отставали, возникала необходимость в организации движения отставших групп и отдельных судов. На переходе у мыса Панагия затонули подорвавшиеся на минах два катера, на которых погибло 215 десантников.[658] Командиры 5-го и 6-го отрядов, стремясь ликвидировать отставание, увеличили ход, не учитывая при этом, что тихоходные суда могут отстать. Так и получилось, эти суда вследствие сильного ветра и волны отстали, а 6 речных тральщиков, по самостоятельному решению командира подразделения, вернулись в Тамань. Следовавшие к участкам высадки отряды прикрывались двумя дозорами – у мыса Опук (5 ТКА) и у мыса Такиль (2 ТКА); в непосредственном сопровождении отрядов находилось 6 ТКА.[659]

Авиация периодически бомбардировала объекты противника в районе высадки (Эльтиген) и непрерывными полетами над берегом маскировала шум моторов десантных отрядов, приближавшихся к берегу. Около 5 часов суда 3, 4, 5, 6 и 1-го отрядов завершили переход, а в 5 часов 25 минут уже под огнем противника к участку высадки подошел последний – 2-й отряд. На переходе 3-я группа высадки потеряла три катера и речной тральщик (подорвались на минах и затонули), получил повреждения сторожевой катер. Погибло 218 десантников.[660]

Переход 1-й и 2-й десантных групп, высаживавших войска 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) 2–3 ноября 1943 г. на главном направлении, проходил более организованно. В 14 часов все пять отрядов высадочных средств построились в походный ордер и начали движение. В течение первой ночи высадки многие катера 1-й и 2-й десантных групп, несмотря на исключительно сильный огонь противника, совершили по 5–7 рейсов между косой Чушка и участками высадки (районы Глейки, Жуковка и Опасная, Рыбный Промысел). Некоторые катера перевезли за ночь через пролив до 600 человек и значительное количество грузов и оружия. Хорошо организованные перевозки позволили к 9 часам 3 ноября перевезти основные силы 2-й (командир генерал-майор Д. А. Лукьянов) и 55-й (командир полковник Н. Н. Заиюльев) гвардейских стрелковых дивизий 56-й армии. На переходе подорвались на минах один катер-тральщик (погиб) и один сторожевой катер (поврежден). Погибло 38 человек из личного состава кораблей Азовской флотилии.[661]

После Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) командование уделяло значительно большее внимание гидрометеорологическому обеспечению: Новороссийская десантная операция перенесена на одни сутки, высадка войск 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) в Керченско-Эльтигенской десантной операции перенесена на двое суток, высадка десанта на остров Даго в Моонзундской десантной операции перенесена на одни сутки.

В качестве боевого обеспечения перехода десанта в темное время суток выделялись силы непосредственного охранения отрядов десантных транспортов, выходившие непосредственно перед выходом отряда и следовавшие в общем ордере с ними. Для прикрытия отрядов десантных транспортов от морского противника выделялись силы прикрытия, которые выдвигались в стороне вероятного появления противника. Корабли сил прикрытия выходили, как правило, на 1–2 часа раньше отрядов десантных средств при движении десанта в светлое время суток. Кроме этого выделялось авиационное прикрытие. Случаев встреч десантных отрядов с морским противником на переходе морем не было, за исключением неудачных атак торпедных катеров СКР «Шквал» в районе Утриш – Анапа в период проведения Таманской десантной операции[662] и подводной лодкой миноносца «Войков» и самоходной баржи № 3 на подходе к Сейсину в ходе проведения Сейсинской десантной операции.[663]

Случаев воздушных атак десантных отрядов на переходе морем в темное время суток также не отмечалось. Активное противодействие со стороны авиации противника по десантным средствам и десанту обычно начиналось с рассветом после высадки десанта или при подходе его в светлое время к пунктам высадки. Так было в Керченско-Феодосийской и Керченско-Эльтигенской десантных операциях при высадке на северное побережье Керченского полуострова, когда десанты опоздали с подходом к пунктам высадки и вместо темного времени суток подошли к пунктам высадки в светлое время.[664]

Противодействие десантным отрядам на переходе морем было оказано в ходе Таманской и Лане-Мехикоормской десантных операций, высадки десантов на острова Бьеркского архипелага и Выборгского залива, а также в операции «Вест». В Таманской операции на переходе десантных отрядов морем был атакован флагманский корабль СКР «Шквал» (флаг командира высадки контр-адмирала Г. Н. Холостякова).[665] В Лане-Мехикоормской операции на переходе озером десантные отряды с главными силами систематически подвергались групповым налетам авиации противника. Из выделенных для прикрытия десанта от ударов с воздуха двух авиадивизий 14 ВА (командующий генерал-лейтенант авиации И. П. Журавлев)[666] появилась только одна группа истребителей (4 самолета), которая ввиду отсутствия постов наведения своей задачи не решила. Командир БРК капитан 3-го ранга А. Ф. Аржавкин неоднократно запрашивал у командующего операцией генерал-лейтенанта А. А. Гречкина авиационного прикрытия, сообщая, что бригада и десантные войска несут большие потери в живой силе и технике от непрерывных налетов авиации противника. Только на второй день (17 августа 1944 г.), после принятия решения командующим КБФ адмиралом В. Ф. Трибуцем о прикрытии операции истребителями ВВС КБФ, активность авиации противника снизилась, а с 18 сентября в светлое время совсем прекратилась.[667] В результате всех налетов авиации противника БРК понесла значительные потери (потонули три катера и три тендера, получили серьезные повреждения три бронекатера и восемь тендеров).[668]

На переходе к островам Выборгского залива десантный отряд (19 катеров и 7 тендеров) был обнаружен и обстрелян батареями противника с мысов Питкяниеми и Харанняниеми при проходе Туппурансаарским проливом.[669] Несмотря на это, корабли продолжили движение и в 1 час 35 минут 1 июля 1944 г. начали бой за высадку на остров Тейкарсаари.

На переходе десантных отрядов все чаще сказывалась минная опасность. С ней приходилось считаться при планировании Новороссийско-Таманской операции (1943). Большое количество мин в Цемесской бухте исключало возможность использования боевых кораблей для поддержки десанта в Новороссийской десантной операции (1943). Посадка десантных войск в ходе Таманской десантной операции (1943) на десантные отряды в Анапе, их переход и высадка десантных войск также проходили в условиях заминированных акваторий. Ограниченный срок подготовки Таманской десантной операции не позволил провести даже разведывательное траление рейда и района высадки. Поэтому была предусмотрена проводка 1-го и 2-го десантных отрядов из порта Анапа за тралами, которую выполнил отряд в составе четырех КАТЩ.[670] Лишь после подрыва на минах катера и трех десантных ботов начались тральные работы вдоль побережья Таманского полуострова, на Черном и Азовском морях.

В период подготовки Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) были протралены фарватеры для движения десантных отрядов. В результате разведки удалось обнаружить новые минные заграждения в районе косы Тузла, рейда Темрюк, у мысов Ахиллеон, Панагия, Железный Рог. Для своевременного выполнения всех работ не хватало специальных кораблей, поэтому вместо фарватеров шириной 10 кабельтовых были проделаны проходы в десять раз уже. Подходы к пристаням были протралены на ширину 4 кабельтова.[671] Тральные работы продолжались и в ходе самой операции. Были очищены от мин фарватеры из Новороссийска в Тамань, вдоль Керченского пролива, в районах основных портов и баз. Все это позволило обеспечить надежный и относительно безопасный подвоз подкреплений для высаженных войск и необходимого оборудования и снаряжения для Керченской ВМБ (командир капитан 1-го ранга В. И. Рутковский). Траление Новороссийской бухты затянулось, что резко ограничило морской подвоз в период Таманской и Керченско-Эльтигенской десантных операций (1943).

В ходе высадки десанта на острова Бьеркского архипелага и операции «Вест» десантным отрядам на переходе морем необходимо было прорывать сильно укрепленные проливы. В проливе Бьеркезунд было установлено несколько сот мин, а на островах Бьеркского архипелага – береговые батареи, насчитывавшие до 40 орудий калибром от 45 до 250 миллиметров.[672] Чтобы отвлечь внимание противника за один час до выхода отряда высадки, из Хумалиоки вышла демонстративная группа катеров в противоположном, южном направлении. Обманутый противник открыл по ним ожесточенный огонь. Батареи были атакованы штурмовой авиацией флота, а дымзавесчики прикрыли выход десантного отряда в северном направлении и его переход к острову Пиисари. В результате прорыв через узкий пролив удался и на рассвете десантники начали высадку на остров Пиисари.

Наиболее сложным был переход десантного отряда в порт Лиинахамари в ходе операции «Вест». На заключительном этапе перехода десантный отряд (три группы катеров: первая – два торпедных катера, вторая – пять торпедных катеров, третья – шесть малых охотников и один торпедный катер) осуществил прорыв через сильно укрепленный залив Петсамовуоно.[673] В течение всего перехода в заливе все три группы катеров обстреливались береговыми батареями и освещались прожекторами и осветительными снарядами. Идя переменными курсами и ходами, прикрываясь дымовыми завесами, все катера успешно прорвались в порт Лиинахамари, высадили десант и возвратились обратно в Пумманки. Потерь в корабельном составе не было, хотя почти все корабли возвратились в базу, имея большое количество осколочных и пулевых пробоин в бортах и надстройках.[674]

В остальных десантных операциях переход морем осуществлялся без противодействия противника. Особенностью Моонзундской десантной операции (1944) является последовательный переход и высадка десантов на острова Моонзундского архипелага: Вормси – 27 сентября, Моон – 29 сентября, Даго – 2 октября, Эзель – 5 октября 1944 г. Кроме двух десантных отрядов, осуществлявших переход из Рохукюлы к пунктам высадки Таалику и Трииги на острове Эзель, 70 амфибий с десантом успешно форсировали пролив Малый Зунд.[675] В десантах Северного флота совершить скрытный от противника совместный переход всего десантного отряда не представлялось возможным. Поэтому, чтобы обмануть разведку противника, переход десантных отрядов совершался не совместно, а небольшими группами и даже отдельными кораблями. Так, при высадке десанта в районе мыса Пикшуев (1942) переход десантного отряда был осуществлен по двум маршрутам: первый вдоль северного и второй вдоль южного побережья Мотовского залива десятью отдельными группами. Первые четыре группы (1–4) перевозили первый бросок (разведывательные отряды батальонов); следующие четыре группы (5–8) – передовой отряд десанта и последние две группы (9–10) – главные силы десанта – 12-ю обрмп (командир полковник В. В. Рассохин). Выход групп из различных пунктов происходил самостоятельно с расчетом своевременно прибыть в пункт ожидания для первых четырех групп (1–4) и в место высадки остальных (5–10). Переход корабли совершали, маскируясь под фон берега и скал. Скорость перехода групп составляла от 6 до 19 узлов. Продолжительность перехода от 21 минуты до 8 часов 45 минут.[676]

В операции «Вест» 63-я брмп (командир полковник А. М. Крылов) была посажена в Пумманки на три отряда кораблей (1-й отряд – 10 катеров, 2-й отряд – 11 больших охотников, 3-й отряд – 8 катеров). С целью скрытности они следовали вблизи своего берега, прикрываясь дымовыми завесами, до места высадки – южнее побережья залива Маттивуоно. На переходе все три десантных отряда освещались прожекторами и осветительными снарядами, а на подходе к местам высадки были обстреляны береговыми батареями противника.[677] Потерь в корабельном составе не было. Несколько катеров имели незначительные повреждения от осколков снарядов и касания камней при высадке.[678]

Особенностью перехода десантного отряда в Аккерманской десантной операции (1944) является широкое применение гребных десантных лодок (231 – в первой и 164 – во второй группах высадки) и паромов (20 и 11 соответственно).[679] Переход десантных отрядов в Курильской и Сейсинской десантных операциях (1945) проходил в условиях плохой видимости (0,5–4 кабельтова) и радиомолчания. Для обеспечения точности перехода в Курильской операции были выделены два лучших лоцмана, которые до этого участвовали в проводке кораблей из США. За 23 часа перехода из Авачинской бухты до острова Шумшу (Симусю) ошибка в счислении составила всего 10 кабельтовых при 170-мильном пути.[680] Как видим, в сложных условиях плавания корабли Петропавловской ВМБ (командир капитан 1-го ранга Д. Г. Пономарев) продемонстрировали высокую морскую выучку и хорошую штурманскую подготовку.

На переходе основных сил десанта – 13-й брмп (командир генерал-майор В. П. Трушин) в Сейсинской десантной операции ошибочно был обстрелян один из кораблей своего десантного отряда – большой охотник № 306. Он получил несколько пробоин борта, потерял управление и в дальнейшем был взят на буксир. Два оторвавшихся от отряда десантных суда (№ 30 и 40) были возвращены в залив Посьет.[681] Во время перехода в 100 милях к юго-востоку от Сейсина 14 августа 1945 г. была обнаружена группа крупных японских кораблей. Принятые командованием Тихоокеанского флота меры позволили избежать встречи десантного отряда с кораблями противника.[682] С целью усиления десанта, высаженного в порту Сейсин, 15 августа совершила переход в сопровождении миноносца «Войков» самоходная баржа № 3, с семью танками, двумя автомашинами с боезапасом и бензовозом на борту. На подходе к Сейсину они были атакованы подводной лодкой противника. Обнаружив след торпеды и рубку подводной лодки, «Войков» атаковал ее. После обстрела артиллерийским огнем подводная лодка больше не обнаруживалась.[683]

Опыт десантных операций показывает, что недостаточно продуманная организация взаимодействия в ходе их подготовки является причиной серьезных осложнений на переходе десанта морем. Особенно это характерно для Южно-Озерейской десантной операции (1943), которая не была обеспечена в должной мере надежной связью.[684] Командир сил высадки контр-адмирал Н. Е. Басистый, определив, что первый десантный отряд опаздывает на переходе на 1,5 часа, просил командующего силами в операции (за 2 часа до начала удара) отложить начало действия отряда корабельной поддержки и авиации также на 1,5 часа.[685] Одновременно с этим командир сил высадки информировал об опоздании первого десантного отряда командующего эскадрой вице-адмирала Л. А. Владимирского, который, не ожидая решения командующего ЧФ адмирала Ф. С. Октябрьского, решил перенести начало артподготовки.[686] Командующий же силами в операции адмирал Ф. С. Октябрьский решил удары артиллерии и авиации не откладывать, но об этом командующий эскадрой и командир сил высадки из-за плохой связи своевременно не узнали.[687] В связи с этим взаимодействующие части авиации, береговые батареи Новороссийской ВМБ (командир контр-адмирал Г. Н. Холостяков) и некоторые корабли из состава эскадры, не получив извещения об изменении времени высадки основного десанта, действовали согласно плану. По плану же была произведена высадка демонстративного десанта в районе Станички.[688]

Как видим, при выполнении этой операции взаимодействия сил, предусмотренного планом операции, не получилось, так как корректировка плана при выполнении операции не предусматривалась, а возникшая потребность в ней могла быть реализована только командующим силами в операции при наличии надежной связи. Несогласованность действий сил в районе Южная Озерейка явилась одной из основных причин неудачной попытки высадить десант в этом районе.

Следует обратить внимание на то, что даже при своевременном получении адресатами приказа командующего операцией его выполнение было невозможным, поскольку установленный срок высадки десанта в сложившейся обстановке оказался явно нереальным. Именно по этой причине командир высадки и обратился к командующему операцией с просьбой перенести начало артподготовки и высадки, но его обоснования и убедительная просьба остались без внимания. Этот случай служит наглядным примером тому, как командующий операцией, не считающийся с реальной обстановкой, своим волевым решением подавляет проявление разумной инициативы командиров и этим наносит непоправимый ущерб всему ходу операции. Необходимо отметить, что этот случай в практике командования Черноморского флота явился единственным. Для командования флота было характерным творческое и объективное отношение к инициативе командиров соединений и частей.

Несмотря на огромные трудности, которые пришлось преодолеть 1-му десантному отряду, ему все же удалось скрытно совершить переход. Ни во время посадки, ни на переходе морем противник совершенно не оказывал противодействия. И тот факт, что первый налет пяти вражеских самолетов на уходившие из района высадки десантные отряды произошел очень поздно – только в 10 часов 10 минут 4 февраля 1943 г.,[689] также дает основание сделать вывод о том, что до начала ударов авиации и артподготовки противник не знал о намеченном районе высадки. Но добиться скрытной посадки и перехода оказалось недостаточно для достижения успеха. Требовалось обеспечить и внезапность высадки. К сожалению, здесь были допущены ошибки. Главная ошибка состояла в том, что командующий операцией не согласился перенести время начала высадки в соответствии с просьбой командира высадки.

Проведенная в сентябре 1943 г. Новороссийская десантная операция позволяет сделать вывод о том, что корректировка в ходе операции намеченного планом времени действий сил в зависимости от фактических действий тех сил, в пользу которых организовывается взаимодействие, дает положительные результаты, обеспечивая непрерывность взаимодействия и требуемую последовательность действий сил.[690] В этой операции командующему силами (командующему ЧФ вице-адмиралу Л. А. Владимирскому) подчинялись силы высадки и авиация в составе авиации флота и 4-й воздушной армии (командующий генерал-полковник К. А. Вершинин) Северо-Кавказского фронта. Береговая артиллерия Новороссийской ВМБ и артиллерия 18-й армии были объединены под командованием командующего артиллерией 18-й армии, который на период боя за высадку был подчинен командиру сил высадки.

План операции предусматривал возможность изменения времени подавления ПДО противника, исходя из выполнения плана перехода десантными отрядами. Движение десантных отрядов координировалось специально выделенным офицером. Командир сил высадки контр-адмирал Г. Н. Холостяков сам наблюдал с КП движение десантных отрядов, а также получал донесения с постов СН и С.

Организация диспетчерской службы на переходе десанта морем, контроль за его движением дали возможность командиру сил высадки обнаружить, что движение десанта совершается с опозданием на 40 минут. В соответствии с этим он с разрешения командующего силами в операции изменил время высадки десанта, и новое время «Ч» было сообщено всем участвующим в операции силам. Как видим, было обеспечено должное взаимодействие между десантными отрядами и действиями авиации и артиллерии.

Наиболее полно вопросы взаимодействия были отработаны в Новороссийской (1943), Аккерманской (1944) десантных операциях, в операции «Вест» (1944) и др.[691] Вместе с тем организация взаимодействия в ряде операций имела существенные недостатки. Так, например, в Тулоксинской десантной операции (1944) истребительная авиация, выделенная для прикрытия десанта в районе высадки, не была подчинена командующему операцией, в связи с чем в нужный момент прикрытие десанта с воздуха отсутствовало, в результате 14 самолетов противника нанесли безнаказанный бомбовый удар по десантным отрядам в районе их развертывания.[692] Из-за недостаточно четкого взаимодействия не полностью решила авиация свои задачи и по подавлению противодесантной обороны, а также по прикрытию с воздуха десантов в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции (в районе Эльтигена в 1943 г., в районе мыса Тархан в январе 1944 г.),[693] где противнику удалось сорвать высадку наших десантов исключительно вследствие плохой организации взаимодействия между авиацией, кораблями и береговой артиллерией.

Изучение проблемы позволяет отметить, что сравнительно малая угроза десантным отрядам со стороны сил флота противника значительно упрощала решение задач их прикрытия и непосредственного охранения. Поэтому переход десантных отрядов морем в ряде случаев осуществлялся без фактического выделения специальных отрядов прикрытия, хотя последние и планировались.

Так, в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) для прикрытия высадки 3-й десантной группы (18-я армия) планировалось сформировать отряд прикрытия.[694] Фактически высадка 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) прикрывалась двумя дозорами – у мыса Опук (5 ТКА) и у мыса Такиль (2 ТКА).[695] Для прикрытия перехода десантных отрядов в Таманской десантной операции (1943) был выделен дозор в составе трех групп по четыре торпедных катера в каждой группе,[696] а в Лане-Мехикоормской операции (1944) – четырех бронекатеров и штурмовой авиации 13-й ВА (командующий генерал-лейтенант С. Д. Рыбальченко).[697]

При проведении десантных действий Северным флотом (командующий адмирал А. Г. Головко) осуществлялось прикрытие десантов с моря: ближнее – патрулированием эсминцев на Кильдинском плесе, дальнее – подводными лодками и авиацией на всю глубину базирования надводных кораблей и авиации противника.[698] Во всех случаях противник противодействия десантным действиям с моря не оказывал. В Курильской десантной операции (1945) также отсутствовал отряд прикрытия.[699] Прикрытие перехода десантного отряда с моря было возложено на два торпедных катера и подводную лодку Л-8 (командир капитан 3-го ранга В. В. Судейко).[700] Десантные отряды следовали в районы высадки в установленных походных порядках и ордерах, предусматривавших все виды обороны, главным образом противовоздушную.

В ходе войны наши флоты и флотилии получили практику обеспечения перехода десантных отрядов главным образом на короткие расстояния, не превышающие ночного перехода от района посадки до района высадки. Наибольшая продолжительность перехода имела место при высадке десанта в Феодосию (расстояние до Новороссийска – 110 миль, а до Туапсе – 168 миль). Время в пути отряда корабельной поддержки составило 8 часов 45 минут, первого отряда транспортов – 25 часов, второго отряда транспортов – 34 часа 30 минут.[701] Но для катеров переход на участке Мурманск – Большая Западная Лица (62–65 миль) уже был значительным, а для мелких несамоходных высадочных средств трудным было преодоление Керченского пролива на буксире у судов, особенно в штормовую погоду.[702]

Таким образом, опыт войны показал, что местом встречи десантных отрядов обычно являлся район высадки. Значительное внимание уделялось скрытности перехода десантных отрядов. Успешность высадки десанта во многом зависела от успешности перехода десантных отрядов морем. Во всех десантных операциях Великой Отечественной и советско-японской войн переход был осуществлен успешно. Как правило, стремились совершить переход в темное время суток, чтобы избежать противодействия противника в море. Переход десантных отрядов облегчался близостью пунктов посадки от пунктов высадки. В ходе войны было несколько случаев опоздания десантных отрядов к пунктам высадки и срыва высадки в отдельных пунктах из-за плохой организации перехода, что пагубно отражалось на действиях всего десанта.

Своевременный и скрытный переход десантных отрядов создавал благоприятные условия для высадки десанта.

В ходе Великой Отечественной войны, особенно во втором и третьем ее периодах, была в основном отработана система боевых действий сил, осуществлявших высадку десантов в ходе десантных операций. Эти действия начинались с нанесения предварительных ударов по группировкам противника, осуществлявшим противодесантную оборону, а также по его кораблям и авиации, которые противник мог использовать для противодействия нашим силам при высадке десанта. Наиболее полно предварительные удары по противодесантной обороне противника были нанесены в ходе высадки десанта на острова Бьеркского архипелага.

Особое внимание уделялось мерам предварительного обеспечения высадки десанта, направленным на отвлечение, ослабление и уничтожение сил противника, могущих ей противодействовать. С этой целью выполнялись следующие мероприятия: в море заблаговременно развертывалось максимальное число, с учетом резерва, подводных лодок и торпедных катеров, усиливавших воздействие по коммуникациям противника, приводившее к усилению эскорта конвоев; авиация усиливала удары по ближайшим аэродромам, судам в базах и портах, а также по конвоям противника; разведка развертывалась не только на глубину десантной операции, но и на оперативный радиус самолетов-разведчиков, выявляя диспозицию кораблей и авиации противника на всем театре, а также боевые порядки сухопутных войск и их резервы.[703] В ходе Новороссийской десантной операции 50 орудий калибра 152 и 203 миллиметра в течение 15 суток методически артиллерийским огнем осуществляли предварительное уничтожение оборонительных сооружений противника.[704] Перед высадкой десантов Тихоокеанского флота (командующий адмирал И. С. Юмашев) в порты Северной Кореи в августе 1945 г. авиация и торпедные катера флота также наносили предварительные удары па силам противника в этих портах.[705]

Опыт войны показал, что бой за высадку в десантных операциях велся специально созданным соединением флота (флотилии) – силами высадки во взаимодействии с соединениями и частями сухопутных войск и авиации с целью прорыва противодесантной обороны, уничтожения обороняющихся сил противника и захвата плацдарма на берегу. Он включал проведение артиллерийской и авиационной подготовки; проделывание проходов в противодесантных заграждениях в воде и на берегу; высадку передовых отрядов и главных сил морского десанта, создание базы высадки, боевые действия по уничтожению противника, оказывающего сопротивление, оборону сил в районе высадки от ударов с моря и огневую поддержку десанта на берегу. Хронологические рамки завершающих этапов десантных операций показаны в приложении 24.

Высадка десанта производилась в основном на необорудованное побережье, занятое противником, а иногда в порт противника (Феодосия, Новороссийск, Керчь, Лиинахамари, Сейсин) или одновременно на побережье и в порт: Керченско-Феодосийская десантная операция, операция «Вест».

Бой за высадку начинался с отражения ударов противника на переходе морем, тактического развертывания сил высадки для построения боевого порядка и заканчивался высадкой войск десанта на берег. Продолжительность этапов боя за высадку в десантных операциях показана в приложении 25.

В связи с тем что в наших предвоенных документах совершенно отсутствовали определение сущности боя за высадку и рекомендации по его организации и ведению, в первом периоде войны высадка многих десантов осуществлялась неорганизованно и с большими потерями.[706] Это характерно и для Керченско-Феодосийской десантной операции.

Трудность высадки десанта заключалась в прорыве противодесантной обороны противника. Главная полоса ПДО противника не могла быть такой же плотной и глубокой, как главная полоса оборонительного рубежа на суше, так как протяженность побережья большая и одинаково укрепить его нельзя. Хорошо укрепленными обычно являлись места, во всех отношениях удобные для высадки десанта, как ведущие в обход важных объектов (пляж у поселка Южная Озерейка на Таманском побережье), а также порты Новороссийск и Керчь, остров Бьерке Бьеркского архипелага, остров Шумшу Курильской гряды и др. Состав сил и средств противодесантной обороны противника показан в приложении 26.

В зависимости от обстановки, места высадки, а также средств и сил, привлеченных для десантной операции, прорыв ПДО противника осуществлялся следующими способами: высадкой десанта при полной тактической внезапности для противника; предварительным разрушением ПДО путем нанесения мощного артиллерийского и авиационного удара, предваряющего высадку десанта; прорывом боевых кораблей прямо в порт с одновременным подавлением своим огнем обороны противника и высадкой десанта.

Бой за высадку десанта в большинстве операций начинался с тактического развертывания отрядов кораблей, транспортных и высадочных средств. В зависимости от обстановки оно производилось на различных расстояниях от побережья, на котором планировалась высадка. Наиболее благоприятные условия для высадки создавались, если тактическое развертывание производилось за пределами дальности стрельбы береговой и полевой артиллерии противника (около 100 кабельтовых).

Часто тактическое развертывание заключалось в перемене курса и изменении скорости хода, несложных перестроениях из походного в боевой ордер или из кильватерной колонны в строй фронта. Так, в Керченско-Феодосийской десантной операции в 3 часа 5 минут 29 декабря 1941 г. отряды корабельной поддержки и высадочных средств подошли к Феодосии. Отряд корабельной поддержки (командир капитан 1-го ранга В. А. Андреев) перестроился из походного в боевой ордер и принял строй кильватера.[707] Крейсера и эсминцы вышли на боевой курс, а отряд высадочных средств (командир капитан-лейтенант А. П. Иванов), шедший в двух колоннах на траверзе крейсеров, уменьшил ход, перестроился в кильватер отряду корабельной поддержки и приготовился к прорыву в порт.[708] Как видим, в первом периоде войны тактическое развертывание не было четко выраженным в связи с высадкой в темное время суток, совмещением функций транспортных и поддерживающих сил одними и теми же кораблями.

Во втором и третьем периодах войны тактическое развертывание стало более выраженным. В Тулоксинской десантной операции в 0 часов 25 минут 23 июня 1944 г. первый десантный отряд достиг точки развертывания для высадки. Канонерские лодки начали занимать предусмотренные планом огневые позиции. Остальные боевые корабли и катера, транспорты и высадочные средства также осуществили перестроение. Около 4 часов они начали движение к месту высадки.[709] Впереди десантного отряда, в первой линии строем фронта следовали катера МО. На флангах этого строя шли бронекатера. Во второй линии шли катера ЗИС, в третьей – катер КМ и мотоботы, в четвертой – одинарные и спаренные тендеры.[710]

Преодоление противодесантной обороны противника и успех высадки десанта на берег во многом зависели от эффективности артиллерийской и авиационной подготовки. С целью достижения скрытности в некоторых операциях десанты высаживались вообще без артиллерийской и авиационной подготовки.

К сожалению, в тех случаях, когда артиллерийская и авиационная подготовка предусматривалась, она часто была слабой и не решала полностью своих задач. Слабость артиллерийской и авиационной подготовки (ограниченная по времени и количеству выпущенных снарядов, стрельба по площади) достаточно полно проявилась при высадке десантов в Феодосию, Южную Озерейку, на остров Шумшу.

Артиллерийская подготовка по порту и городу Феодосия в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции продолжалась 18 минут. В 3 часа 50 минут 29 декабря 1941 г. при подходе к порту два крейсера и три эсминца неожиданно для противника открыли огонь главным калибром по причалам, железнодорожной станции, батареям и другим его объектам. В ходе артиллерийской подготовки было израсходовано 132 снаряда 100–180-мм и 320 снарядов 45-мм калибра, то есть в среднем 26 снарядов в минуту.[711] Авиационная подготовка отсутствовала. Очевидно, что этим количеством снарядов мощная артиллерийская подготовка, предусмотренная планом, не была осуществлена и противник деморализован не был, так как к моменту начала высадки все его артиллерийские и минометные средства были боеспособны и их пришлось подавлять в ходе высадки передового отряда десанта. Командир эсминца «Незаможник» капитан-лейтенант П. А. Бобровников в своем боевом донесении эту артиллерийскую подготовку назвал «побудкой» противника.[712]

Артиллерийская подготовка в Южно-Озерейской десантной операции продолжалась 34 минуты. В 2 часа 31 минуту 4 февраля 1943 г. эсминец «Беспощадный» (командир капитан 3-го ранга В. А. Пархоменко) начал стрельбу осветительными снарядами, удачно осветил береговую черту в районе пляжа в Южной Озерейке и тем самым дал возможность кораблям отряда прикрытия операции с моря (отряда огневого содействия) в составе двух крейсеров, лидера и двух эсминцев вести сравнительно точную стрельбу и наблюдать за ее результатами. Всего кораблями было выпущено 2011 снарядов, в том числе по месту высадки десанта и селению Южная Озерейка 1593.[713] Вследствие невылета корректировочной авиации стрельба велась без корректировки, по площади. Кроме того, некоторые корабли допустили значительные ошибки в определении своего места. Поэтому лидер «Харьков» (командир капитан 2-го ранга П. А. Мельников) обстреливал не ту площадь, где находились определенные ему планом операции цели, а площадь, удаленную от них на 12 кабельтовых. Аналогичную стрельбу выполнил эсминец «Сообразительный» (командир капитан 3-го ранга С. С. Ворков).[714] Авиационная подготовка была более успешной. Во время артиллерийской и авиационной подготовки, движения кораблей и катеров к берегу противник ничем не выдавал своего присутствия. Но как только катера подошли к берегу, он открыл сильный минометный огонь по пляжу и урезу воды. Одновременно его артиллерия и пулеметы вели ожесточенный огонь из дотов.[715] Следовательно, эффективность артиллерийской и авиационной подготовки в Южно-Озерейской десантной операции была низкой.

Особенностью артиллерийской подготовки при высадке десанта в Судак было участие в ней линкора «Парижская коммуна» (командир капитан 1-го ранга Ф. И. Кравченко). После мощного артиллерийского удара высадка десанта была произведена успешно и без потерь.[716]

Во втором и третьем периоде войны высадке десантов предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка, перераставшая в ряде случаев в артиллерийское и авиационное наступление, которым сопровождались действия десанта на берегу до выполнения им поставленной задачи (Новороссийская десантная операция). Теория такого наступления была разработана уже в ходе войны и успешно применялась сухопутными войсками при прорыве обороны противника. Для поддержки десантов использовались авиация флота и фронта, артиллерия кораблей и десантных судов, а когда позволяла обстановка – береговая и полевая артиллерия и минометные части. Нередко привлекалась и артиллерия десантных войск. Тем не менее артиллерийская и авиационная подготовка не всегда приводила к существенному ослаблению сил противника в районе высадки. Из-за опасения потери внезапности высадки не получили должного развития способы предварительного подавления ПДО. Интенсивность артподготовки была все еще недостаточной как по продолжительности, так и по количеству выпущенных снарядов.

В Новороссийской, Керченско-Эльтигенской, Аккерманской и Курильской десантных операциях в артиллерийской поддержке принимала активное участие береговая артиллерия. Артиллерийское обеспечение Новороссийской десантной операции заключалось в следующем: артиллерия, обеспечивающая подход и высадку десанта, состояла из 220 орудий (преимущественно 152-мм, 130-мм и 122-мм калибра) и была разделена на три подгруппы: первая подгруппа в составе 68 орудий обеспечивала подход и высадку первого десантного отряда (плотность 18 орудий на 1 километр фронта); вторая подгруппа в составе 47 орудий обеспечивала второй десантный отряд (плотность 32 орудия на 1 километр фронта); третья подгруппа в составе 105 орудий поддерживала третий десантный отряд (плотность 40 орудий на 1 километр фронта).[717] Кроме этого, в артиллерийской подготовке на участках прорыва 18-й армии приняли участие 227 установок реактивной артиллерии.

Вся артиллерия была в готовности к открытию огня по заранее указанным и пристрелянным целям. В 2 часа 44 минуты 10 сентября 1943 г., в момент, когда все десантные средства подошли к линии тактического развертывания и приготовились к прорыву в порт, вся артиллерия (в том числе и реактивная) в соответствии с плановой таблицей и схемой открыла сильный огонь (артогонь № 1). Через 15 минут, точно по плану, огонь был перенесен в глубину (артогонь № 2). В 3 часа 17 минут артогонь № 2 был прекращен, после чего артиллерия переключилась на контрбатарейную борьбу и уничтожение огневых точек противника. Всего в период боя за высадку артиллерией было выпущено 8354 снаряда, что составляет в среднем 470 снарядов на 0,1 квадратного километра на первом рубеже и около 250 снарядов на втором. Кроме того, реактивной артиллерией в это же время было выпущено 3363 снаряда.[718] Авиация произвела 76 самолето-вылетов и сбросила 175 бомб и 36 реактивных снарядов.[719] В результате после такой мощной артиллерийской подготовки второй и третий десантные отряды, а также первая группа первого отряда произвели высадку в течение 20–30 минут при сравнительно незначительных потерях.[720]

В Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) основными средствами обеспечения высадки десантов являлись полевая и береговая артиллерия, а также морская и фронтовая авиация. 18-я (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-я (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) армии имели 667 орудий и 90 установок реактивной артиллерии (в том числе 55 орудий береговой артиллерии Черноморского флота), перекрывавшие своим огнем Керченский пролив.[721] Артиллерийская подготовка при высадке десанта 18-й армии в районе Эльтигена продолжалась 15 минут, за которые 247 орудий израсходовали 8334 снаряда.[722] Артиллерийское обеспечение эльтигенской десантной группы, занимавшей ограниченный, простреливаемый всеми видами оружия плацдарм (3 километра по фронту и 1,5 километра в глубину), было возложено только на 55 орудий береговой артиллерии флота. Это ослабление артиллерийского обеспечения эльтигенской группы значительно снизило сопротивляемость десанта 18-й армии, который вел непрерывные тяжелые бои в течение 40 суток с превосходящими силами противника.[723] В артиллерийской подготовке 56-й армии, продолжавшейся 23 минуты, участвовало 420 орудий и 2 полка реактивной артиллерии. В ней также участвовала артиллерия 18-й армии, приданная для усиления 56-й армии.[724] Высадку передового отряда 2-й десантной группы поддерживали около 200 орудий и полк реактивной артиллерии 56-й армии. Авиация 4-й ВА (командующий генерал-лейтенант К. А. Вершинин) подавляла объекты обороны противника в районе высадки (Опасная – Рыбный Промысел).[725] Система огня противника была подавлена только частично.

В ходе высадки десантов в Таманской десантной операции (1943) дозорная завеса в составе трех групп катеров отразила атаку торпедных катеров противника, пытавшихся прорваться к месту высадки. Артиллерийские катера залпами реактивных снарядов накрыли два ТКА противника, остальные четыре ТКА отошли курсом на Феодосию.[726] Авиация успешно прикрывала и поддерживала высадку десантов. Только в первый день высадки (25 сентября 1943 г.) она нанесла пять групповых ударов (24 штурмовика с прикрытием 25 истребителями) по противнику, прикрывая десантные войска на берегу и плавсредства на переходе морем.[727]

В Аккерманской десантной операции (1944) в целях достижения тактической внезапности артиллерийская подготовка высадки десанта не проводилась. Обнаружив десант в 100–200 метрах от своего берега, противник открыл сильный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь. Береговая артиллерия Дунайской военной флотилии (26 орудий) открыла огонь по заранее пристрелянным целям и подавила вражеские огневые точки в прибрежной полосе на участках высадки десанта.[728]

Как видим, отсутствие артиллерийской и авиационной подготовки в районах, где противник не успел организовать противодесантную оборону, позволяло достичь внезапности высадки, которая обеспечивала полный успех. В районах с сильной противодесантной обороной отказ от артиллерийской и авиационной подготовки являлся причиной больших потерь десантников из-за сильного противодействия противника.

Опыт войны подтверждает, что никакая артиллерийская и авиационная подготовка не в состоянии уничтожить все силы противника, а может лишь нейтрализовать его на достаточно долгий период времени и тем самым дать возможность вести бой за высадку десанта на близких дистанциях с надеждой на успех. Поэтому части первого броска сразу после высадки на берег должны были действовать стремительно, пока противник не успел еще оценить обстановку и оказать сильное сопротивление. Так, в Керченско-Феодо-сийской десантной операции (1941) прорыв сторожевых катеров со штурмовым отрядом в порт Феодосии занял несколько минут. Установив, что ворота порта открыты, они подали сигнал: «Вход в гавань свободен».

«Мы ждали этого сигнала на мостике „Красного Кавказа“ всего лишь восемь минут, – вспоминает командир отряда высадки „А“ капитан 1-го ранга Н. Е. Басистый. – Но какими они показались долгими!»[729] Эти восемь минут, потребовавшиеся для того, чтобы высадить штурмовые группы, очистить молы и причалы от противника, решили успех боя за высадку десанта в порт Феодосии. Сторожевыми катерами было высажено 142 человека штурмового отряда. Высадившись внезапно, сразу же после артиллерийской подготовки, штурмовые группы отряда быстро захватили волнолом, а затем южную часть мола. Несмотря на свою малочисленность и плотный артиллерийский огонь противника, штурмовой отряд занял часть порта, обеспечив тем самым подход к причалам боевых кораблей с передовым отрядом десанта.

В 4 часа 30 минут три эсминца и тральщик последовательно прорвались в гавань, преодолевая сильный огонь противника, ошвартовались к стенкам порта и высадили к 7 часам части передового отряда непосредственно на мол и причалы. Крейсер «Красный Крым» (командир капитан 2-го ранга А. И. Зубков) к 9 часам 15 минутам высадил десант с помощью высадочных средств, а крейсер «Красный Кавказ» (командир капитан 1-го ранга А. М. Гущин), ошвартовавшись к молу, к 8 часам высадил десант прямо на мол.[730]

Высадка передового отряда производилась под интенсивным артиллерийско-минометным огнем противника, который усилился с наступлением светлого времени. Боевые корабли в ходе высадки передового отряда десанта огнем своих орудий подавляли цели противника, препятствующие высадке, и отражали атаки его авиации, которая в течение дня сделала 240 самолето-пролетов.[731] Высадка передового отряда продолжалась 7 часов 30 минут и закончилась в основном в 11 часов 30 минут 29 декабря. Передовой отряд, овладев на рассвете 29 декабря портом Феодосии, весь день вел в городе уличные бои. К исходу дня Феодосия была освобождена от войск противника, были также захвачены и прилегавшие к городу высоты. Это обеспечило высадку в порту главных сил десанта 44-й армии (командующий генерал-майор А. Н. Первушин).

Бой за высадку десанта в районе Феодосии в целом завершился успешно, вместе с тем он имел ряд существенных недостатков, а именно: малоэффективная артиллерийская подготовка плацдарма высадки, недостаточная артиллерийская и авиационная поддержка десантных войск, слабое прикрытие авиацией района высадки, плохое взаимодействие десантных войск с силами поддержки.

В этой же операции высадка десантов 51-й армии (командующий генерал-лейтенант В. Н. Львов) на северное и восточное побережье Керченского полуострова проводилась неорганизованно и с большими потерями. Бой за высадку десанта велся в основном в условиях светлого времени, без предварительного подавления противодесантной обороны противника, при крайне слабой артиллерийской и авиационной поддержке и при отсутствии прикрытия с воздуха. Плохая организация десантной операции и вышеперечисленные условия боя за высадку десанта привели к неорганизованности в действиях сил в бою, а в отдельных случаях – к отказу от высадки войск в назначенных районах.[732] В ряде пунктов (мыс Тархан, Камыш-Бурун, Эльтиген) десантные войска попадали под удары авиации и артиллерии противника и несли серьезные потери. Так, у мыса Тархан потеряли 450 человек.[733] Высаживаясь прямо в ледяную воду, десантники выходили на берег ослабленными и не могли развивать наступление. Низкие темпы высадки (у мыса Тархан за 5 часов было высажено 18 человек)[734] не позволяли наращивать необходимое превосходство в силах и средствах над противником, поэтому десантники захватывали лишь небольшие плацдармы на берегу (в Старом Карантине высадили 55 человек, а в районе Эльтигена – всего 19),[735] не обеспечивавшие высадку главных сил десанта. В целом ширина фронта высадки в Керченско-Феодосийской десантной операции составляла 250 километров.[736]

Сильная противодесантная оборона в Южной Озерейке, а также ряд ошибок, допущенных в ходе боя за высадку на главном направлении в Южно-Озерейской десантной операции, явились причиной его неудачи. В 3 часа 35 минут 4 февраля 1943 г. отряд высадки подошел к запланированному пункту высадки (пляж вблизи Южной Озерейки) и под ожесточенным огнем противника высадил 200 человек штурмового отряда.[737] Хорошо подобранный и натренированный личный состав штурмового отряда быстро сошел на берег и начал бой за высадку десанта. Катера с подходом к берегу, как только противник начал их обстреливать, открыли огонь реактивными снарядами, 45-мм пушками и пулеметами. Но эффективность их огня была низкой, так как на переднем крае противник действовал из оставшихся неподавленными ДОТов и ДЗОТов, а главное – потому, что поражал суда и войска минометным огнем по заранее пристрелянной площади у уреза воды с обратных скатов прибрежных высот.

Около 4 часов к берегу подошли все три болиндера с буксирами и начали высадку передового отряда. Два болиндера (№ 2 и 4) от прямых попаданий снарядов и мин загорелись. Болиндер № 6 сразу же стал разгружаться. При подходе к берегу танки уже были заведены, экипажи сидели в машинах, и поэтому, когда противник открыл огонь по десантникам, стоящие на болиндере впереди танки открыли ответный огонь по его огневым точкам.[738] Высаженные с катеров и болиндеров около 900 десантников и часть танков не сумели преодолеть противодесантную оборону на пляже и уничтожить огневые точки.[739] Неоднократные попытки трех канонерских лодок подойти к берегу и высадить оставшуюся часть первого броска десанта оказались неудачными.

К утру сопротивление противника не ослабело, боя на берегу не наблюдалось. Но попытки кораблей подойти к берегу встречались мощным огнем. Поэтому командир высадки считал, что высаженные части десанта оказались не в состоянии сломить оборону противника на побережье и на горах, а просочились в глубь обороны. Учитывая это, а также наступающий рассвет, командир высадки донес обстановку командующему флотом и в 6 часов 20 минут принял решение отходить, о чем отдал приказание всем кораблям.[740]

Противник, не изменяя своей тактики и не обращая внимания на другие корабли, вел огонь только по подходящим непосредственно к берегу кораблям с десантом.[741] Ему удалось в ходе боя за высадку уничтожить все три болиндера, катер, четыре баркаса, два сейнера и буксир. Получили повреждения: все три канонерские лодки, два буксира и два катера.[742]

В ходе Южно-Озерейской десантной операции только малые корабли смогли стремительно подойти к берегу и высадить подразделения десанта. Большие корабли даже ночью из-за ожесточенного артиллерийско-минометного огня оказались не в состоянии осуществить пересадку войск на специальные высадочные средства, доставленные буксирами к пункту высадки.[743] Две канонерские лодки, найдя удобное для высадки десанта место (западнее пляжа у крутого обрыва горы Абрау), в 6 часов 22 минуты начали высадку. Высадка происходила при незначительном противодействии противника и при своевременном оповещении об этом командира высадки и остальных кораблей могла бы коренным образом изменить ход боя за высадку десанта и исход всей операции в целом.

Всего в районе Южная Озерейка было высажено 1427 десантников и 16 танков.[744] Десантники вместо того, чтобы уничтожить минометы с обратных скатов сопок у пункта высадки и захватить его, развернули наступление на Южную Озерейку. Решив ближайшую задачу (захват Южной Озерейки), десантники оказались отрезанными от базы высадки и были разгромлены.

Считая, что высаженные части десанта оказались не в состоянии обеспечить высадку основных сил десанта, командир высадки принял решение о прекращении операции и возвращении в базу и сообщил об этом в 6 часов 23 минуты командующему операцией.[745] Выброшенный в 0 часов 45 минут 4 февраля воздушный десант (57 парашютистов) в районе Васильевска – Глебовка в основном задание выполнил. Из его состава вернулся 41 человек.[746]

Наиболее успешно преодоление сильной противодесантной обороны противника в ходе боя за высадку было осуществлено в Новороссийской десантной операции (1943). С началом артиллерийской подготовки боевые катера отряда обеспечения высадки устремились к предусмотренным планом объектам атаки. Катера группы прорыва первыми атаковали торпедами молы и огневые точки на них и высадили на молы штурмовые группы. Три катера этой группы с командами подрывников быстро уничтожили боно-тросовые заграждения в воротах порта. Одновременно катера группы атаки берега торпедировали назначенные объекты на побережье вне порта. По сигналу «проход открыт» в порт ворвались катера группы атаки порта и торпедировали огневые точки на причалах и берегу внутри порта.

Под сильным огнем противника катера всех трех групп отряда обеспечения выполнили свои задачи и, пропустив в гавань катера с десантом, направились в Геленджик. Всего ими по берегу, молам и причалам было выпущено 46 торпед, из которых восемь не взорвались. Взрывами торпед было разрушено до 30 дотов и дзотов противника, что в определенной степени ослабило противодесантную оборону противника и облегчило высадку десанта.[747] Проделать взрывами торпед дополнительные проходы в защитных молах порта, как предусматривалось планом операции, не удалось.

Несмотря на сильный артиллерийский, минометный и ружейно-пулеметный огонь, корабли всех трех десантных отрядов прорвались в порт, достигли своих пунктов высадки и начали высадку первого эшелона десанта. Высадка в основном была произведена успешно. В течение первого часа было высажено более 4200 человек с вооружением.[748] Первая группа первого отряда, второй и третий отряд высадку закончили в течение 20–30 минут.[749] Потери убитыми и ранеными при высадке войск первого эшелона десанта составили всего около 250 человек.[750]

Более упорно шли бои за высадку десантов 18-й (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-й (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) армий в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции. Около 4 часов 50 минут 1 ноября 1943 г. началась высадка первого броска десантных войск на вспомогательном направлении в районе Эльтигена. Она чрезвычайно осложнялась не только ожесточенным противодействием противника, но сильным накатом и прибрежным баром у Эльтигена.[751] В результате в первую ночь операции в 3-й группе высадки из 121 катера, баркаса и десантного бота погибло 37 (20 – от огня с берега, 6 – от мин и 11 – от шторма) и повреждено 29.[752] Высадка десанта и выгрузка техники не прекращалась даже при ураганном огне противника. Так, например, десантный бот № 10 (старшина 1-й статьи Елизаров), непрерывно обстреливаемый пулеметным и минометным огнем и забрасываемый гранатами, подошел к берегу и высадил подразделение 386-го обмп (командир майор Н. А. Беляков). Матросы команды бота ловили летевшие на него неприятельские гранаты руками, бросая их назад в противника. Десантники шли в атаку прямо с борта бота, преодолевая проволочные заграждения в воде и на берегу.

В течение первой ночи операции в районе Эльтиген – коммуна «Инициатива» было высажено 2964 десантника, 18 противотанковых пушек, 15 минометов и 19,5 тонны боеприпасов.[753] В связи с тем что 7-й и 5-й отряды не выгрузили 12 76-мм орудий и 35 тонн боеприпасов, их отсутствие ослабило десантные войска и оказало отрицательное влияние на последующий ход боевых действий.[754] Из-за не состоявшейся вследствие тяжелых штормовых условий одновременной высадки десантных войск всех трех десантных групп противник перебросил все наличные резервы своих войск и предпринял ряд ожесточенных атак пехотой и танками. Десант стойко удерживал захваченный плацдарм.

К 23 часам 2 ноября отряды высадочных средств высадили штурмовые отряды 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) в районе Глейки – Жуковка на главном (Керченском) направлении. К 0 часам 30 минутам 3 ноября высадка передового отряда 1-й десантной группы была закончена. Всего было высажено 2274 десантника и доставлено 9 орудий.[755] В 4 часа 35 минут была закончена высадка передового отряда 2-й десантной группы на участке Опасная – Рыбный Промысел. Корабли обоих отрядов, возвратившись к причалам косы Чушка, приняли оставшиеся войска 2-й десантной группы и к 7 часам 30 минутам вторично произвели успешную высадку его на том же участке. Этим завершилась высадка второго эшелона войск 56-й армии (55-я гв. сд).[756] Успешно преодолев сопротивление противника, десант 56-й армии (командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) к 8 часам захватил плацдарм. Высаженный ранее десант 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) отвлек значительную часть резервных сил противника и облегчил этим действия десантных войск 56-й армии.

В лучшую сторону выделялась организация и осуществление поддержки десанта на берегу. Отработанная система взаимодействия с кораблями, артиллерией и авиацией обеспечивала успешное ведение боя на плацдарме. Для поддержки десанта в Новороссийской десантной операции только береговая артиллерия провела 747 стрельб с общим расходом 19 594 снаряда (76–152 миллиметра), в результате которых была уничтожена значительная часть бронетехники противника, 309 раз подавлялись его батареи. Не без помощи артиллерии десант отразил 14 контратак.[757] Авиация в ходе операции произвела 1600 самолето-вылетов.[758]

Следовательно, во втором и третьем периодах войны бой за высадку десанта стал проводиться более организованно и успешно, несмотря на возросшее противодействие противника. Уже в Новороссийской десантной операции более тщательно была проведена артиллерийская и авиационная подготовка и поддержка десанта, умело уничтожено боно-тросовое заграждение при входе в гавань. Для уничтожения огневых точек, расположенных у берега и причалов, использовались торпеды с торпедных катеров.

Высадка десантных войск на всех трех участках осуществлялась одновременно, в высоких темпах, что обеспечило быстрый захват запланированных плацдармов. Успех боя за высадку десанта в порт Новороссийск был обеспечен также одновременным и успешным переходом в наступление войск 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе). Однако и этому бою присущи серьезные недостатки, а именно: потеря ориентировки и высадка отдельных десантных подразделений на других участках, стремление продвигаться в глубину обороны противника без закрепления базы высадки; отсутствие дублирующих средств связи десантных войск с командованием.[759]

Эти недостатки были устранены в ходе Тулоксинской десантной операции. Строго по плану в 6 часов 23 июня 1944 г. высадочные средства после артиллерийской и авиационной подготовки под прикрытием дымовых завес начали высадку передового отряда, которая была проведена в высоких темпах (в течение 25 минут), организованно и без потерь. С передовым отрядом высадились командир базы высадки, ее личный состав и два корректировочных поста. Передовой отряд десанта захватил небольшой плацдарм, наладил связь с поддерживающими кораблями, создал базу высадки. В 6 часов 45 минут начал высадку первый эшелон главных сил десанта. Закончив к 9 часам 25 минутам высадку, он овладел намеченным плацдармом, перерезал железнодорожную и шоссейную дороги и перешел к обороне. Фактически уже первый эшелон десанта выполнил ближайшую задачу.[760]

Успех десантной операции во многом зависел от своевременного развертывания базы высадки на плацдарме. Отработке именно этого вопроса уделялось пристальное внимание уже в период планирования и подготовки любой десантной операции. Сказался критический анализ предшествующего опыта. Как видим, по опыту ведения боя за высадку десанта в Новороссийской, Аккерманской и Тулоксинской десантных операциях была практически отработана организация базы высадки. Под базой высадки понимался участок берега, который в ходе боя за высадку оборудовался причалами, складами, пунктами связи и т. д. Руководство базой высадки осуществлял специально назначенный командир, имевший в своем подчинении группы: инженерную, гидрографическую, связи, комендантские (по числу участков или пунктов высадки), аварийно-спасательную и др. Личный состав базы высадки, высаживаясь с передовым отрядом, обеспечивал планомерную и быструю высадку главных сил десанта, хранение и распределение грузов, доставляемых для десанта, а также оборону базы высадки, для чего командиру базы придавались подразделения морской пехоты.

Так, в Тулоксинской десантной операции с первым броском высадился командир базы высадки, в распоряжении которого имелись три комендантских пункта, пост радиосвязи, два пункта медпомощи. Личный состав базы высадки, высадившись в 6 часов 15 минут 23 июня 1944 г., через 10 минут установил связь между командиром базы высадки, командующим операцией, командиром десантных войск и командиром высадки. Сразу же была организована комендантская служба, началось оборудование причалов и эвакуация раненых. Установив два временных причала для приема техники и грузов, личный состав базы высадки за период с 24 по 26 июня принял 4534 человека, 72 орудия, 135 тракторов и автомашин, около 600 тонн боеприпасов и различных грузов.[761]

В зависимости от наличия причалов в пунктах высадки, навигационной и гидрографической обстановки, а также от привлекаемых кораблей и высадочных средств высадка десантов осуществлялась следующими способами: «берег– берег», «берег – корабль – берег» и комбинированным способом.

Наиболее удобным был первый способ. Он не требовал пересадки частей десанта с транспортных судов и кораблей на высадочные средства. Десантники с берега садились на корабль и высаживались прямо на берег. Из-за отсутствия на флоте десантных судов специальной постройки он применялся, если в районе высадки имелись причалы, при высадке десанта в порт. При благоприятных условиях подхода к местам высадки десанты с катеров также высаживались этим способом. Поэтому, несмотря на отсутствие в ВМФ СССР в годы войны десантных судов специальной постройки, в большинстве десантных операций высадка десантов была осуществлена способом «берег – берег». В Керченско-Феодосийской, Южно-Озерейской и Тулоксинской десантных операциях способом «берег – берег» высаживался первый бросок, а основные силы десанта с кораблей и транспортов свозились на берег высадочными средствами, то есть высадка десанта осуществлялась комбинированным способом.

Отсутствие специальных десантных и высадочных средств создавало значительные трудности при высадке десантов на необорудованное побережье. Ограниченным был темп высадки десанта в районе мыса Пикшуев[762] Баренцева моря. 12-я брмп (командир полковник В. В. Рассохин) высаживалась в течение 3 часов (повышение темпа высадки в этой операции было достигнуто за счет высадки в нескольких пунктах и использования в качестве высадочных средств боевых катеров).

Даже в Феодосии, в условиях порта, высадка десантников прошла быстро, а выгрузка боевой техники и материальных средств, производившаяся вручную, продолжалась длительное время. Выгрузка первого эшелона заняла почти сутки, а второго эшелона – 12 часов и проходила в тяжелых условиях из-за обледенения палуб и причалов.[763] Возникли серьезные трудности в ходе выгрузки лошадей. Их заводили в деревянные клети и при помощи грузовых стрел выгружали на пирс. Всего было выгружено 1550 лошадей. Очень медленно вывозились грузы с причалов за пределы порта, и поэтому часть боеприпаса была уничтожена на причалах бомбами, сброшенными авиацией противника. Транспорты, корабли и причалы порта подвергались ее ударам из-за слабого прикрытия района высадки истребителями и недостаточной противовоздушной обороны, которая осуществлялась практически только зенитной артиллерией отряда корабельной поддержки. Авиации противника удалось потопить два советских транспорта и повредить ряд кораблей и судов.[764]

Для поддержки и усиления десанта в районе Феодосии выделялись 34 танка и около 300 автомашин.[765] Своевременная их выгрузка, то есть вместе с войсками первого эшелона, могла обеспечить достижение успеха по окружению группировки немецких войск на Керченском полуострове. К сожалению, выгрузка танков с не приспособленных для их перевозки транспортов в условиях противодействия авиации и артиллерии и продолжавшегося шторма затянулась. Поэтому танки вступили в бой с большим запозданием, разрозненно и не сыграли той роли, которую вполне могли выполнить как средство усиления и стремительного маневра. По этим же причинам задерживалась выгрузка артиллерии, крайне необходимой для поддержки войск и прикрытия их от ударов вражеской авиации. Задержалась и выгрузка автотранспорта, требовавшегося для обеспечения маневра войск, доставки продвигавшимся частям боезапаса и других грузов. Все упиралось в отсутствие десантных кораблей специальной постройки, способных перевозить и быстро выгружать одновременно с высадкой передовых отрядов десанта также и танки, артиллерию, автотранспорт.

Из-за медленной высадки первого эшелона и образовавшегося перерыва в выгрузке между эшелонами общая продолжительность высадки составила 57 часов 30 минут.[766] В дальнейшем, после высадки главных сил десанта, осуществлялась доставка войск, боеприпасов и снабжения соединений и частей 44-й и 51-й армий в порядке морских перевозок.

Высадка главных сил десанта в Южно-Озерейской десантной операции из-за сильного противодействия противника производилась на вспомогательном направлении ночами с 5 по 15 февраля 1943 г. комбинированным способом. Всего было высажено в районе Станички 17 208 десантников, 20 орудий, 74 миномета, 86 пулеметов, 550 тонн боезапаса и продовольствия.[767]

Нарушение принципов и правил погрузки техники и боезапаса на корабли и транспорты приводило к серьезным осложнениям в ходе боя за высадку десанта. Так, в Курильской десантной операции (1945) артиллерия десантных войск была погружена первой в трюмы десантных кораблей. Поэтому при высадке десанта ее смогли выгрузить только последней, и все это время десантные войска оказались без непосредственной артиллерийской поддержки в ходе боя за расширение плацдарма.[768] Учитывая, что противник имел абсолютное превосходство в танках и в условиях нелетной погоды отсутствовала авиационная поддержка, для десантных войск сложилась очень напряженная обстановка.[769]

В Тулоксинской десантной операции (1944) почти весь боезапас 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) был погружен на одну баржу, которая при подходе к месту высадки была уничтожена артиллерией противника.[770] Успешно захватив плацдарм, бригада оказалась без боезапаса, что сильно снизило ее боеспособность. Чтобы удержать захваченный плацдарм, командование Ладожской флотилии в кратчайшие сроки передало бригаде половину своего боезапаса.[771] Срочно была снята с фронта и переброшена на плацдарм 3-я брмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов).[772] Принятые меры спасли положение. В остальных десантных операциях высадка главных сил осуществлялась в более благоприятных условиях и гораздо быстрее.

Опыт войны показывает, что высадка главных сил в десантных операциях обычно производилась двумя эшелонами. Задачей первого эшелона являлось овладение плацдармом высадки, обеспечивающим развертывание всех сил десанта для решения поставленных задач. С высадкой вторых эшелонов действия десантных войск становились почти такими же, как и войск в полевых условиях. Последними высаживались тылы десанта. Они обеспечивали десантные войска всеми видами довольствия. Бой за высадку десанта заканчивался овладением плацдармом высадки и высадкой на него всех десантных войск. Количество высаженных сил и средств в ходе десантных операций показано в приложениях 27 и 28.

Пересадка войск с больших кораблей на высадочные средства и перевалка грузов занимали много времени, что затягивало сроки операции, вело к нарушению принципа внезапности и создавало выгодные условия противнику для нанесения ударов по десанту в этот крайне ответственный момент. В очень тяжелом положении оказывались отряды кораблей, когда пересадка войск и перевалка крупногабаритных грузов осуществлялась в условиях начинавшегося шторма. Это случилось, например, в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции (1941), когда пришлось с некоторых крупных кораблей перевозить войска и грузы при помощи высадочных средств под ударами артиллерии и авиации противника, господствовавшей в воздухе.[773] Успешное выполнение десантом задач, а следовательно, и достижение целей десантной операции во многом предопределялось организованностью и стремительностью высадки. Стремительная высадка на широком фронте позволяла в полной мере воспользоваться преимуществами внезапного удара подавляющими силами десанта и поддерживающих его сил по вражеской обороне, застигнутой врасплох. Противник, не зная наших планов, вынужден был располагать свои силы в наиболее вероятных пунктах высадки по всему побережью, а резервы в таких районах, которые позволяют быстро перебрасывать их в случае необходимости к местам высадки десантов. Следовательно, в начале высадки десант имел решительное превосходство в силах на направлении главного удара и благодаря этому до подхода вражеских резервов в кратчайшие сроки мог добиться успеха. Такая возможность превращалась в действительность при наличии достаточного количества современных десантных судов, а также мощной авиационной и корабельной поддержки.

Важнейшее значение в бою за высадку имело быстрое реагирование участвующих сил с моря и воздуха для оказания помощи десанту, ведущему бой на берегу, что зависело от: а) продуманной организации связи взаимодействия десанта с кораблями и авиацией; б) отработанности совместных действий десанта с кораблями и авиацией; в) гибкого управления боем.

Таким образом, опыт войны показал, что успех боя за высадку десанта обеспечивается завоеванием господства в воздухе в районе его проведения, правильным выбором времени начала боя, места высадки, выделением достаточных сил и средств для высадки, четким взаимодействием между ними в ходе боя за высадку. Успех высадки десанта также зависит от активности действий участвующих в бое сил, от темпов высадки, позволяющих обеспечить высадку десанта до того, как противник сумеет подтянуть к району боя резервы из глубины и с других, неатакованных участков ПДО.

Наиболее ответственным этапом десантной операции являлся бой за высадку десанта. Началом боя за высадку было начало тактического развертывания десанта, а окончанием – высадка тылов и техники на берег. В целях облегчения высадки на главном направлении практиковались высадки на вспомогательных направлениях и демонстрации.

Умело выполненный бой за высадку десанта являлся важнейшим условием успешных боевых действий по расширению плацдарма и решению главных задач десантной операции.


Завершающим этапом десантной операции являлось расширение плацдарма и решение главных задач на берегу. Опыт проведения десантных операций показал, что на этом этапе десантные войска и средства, питавшие десант, встречали наиболее сильное сопротивление противника и несли наибольшие потери. Создание перевеса сил в районе действий десанта с момента высадки его и до решения им главных задач на берегу было самой трудной и главной задачей десантной операции. Десантные войска с момента занятия плацдарма и закрепления на нем главных сил вели наступательные бои в соответствии с заранее разработанным планом десантной операции. Характер этих боев заключался в отражении контратак противника, стремившегося действовать по флангам десантных войск, с последующим стремительным наступлением наших войск, или в случае перевеса сил противника – переход к активной обороне захваченной территории и накапливанию сил (Керченско-Эльтигенская и Южно-Озерейская десантные операции, десант в районе мыса Пикшуев). Действия десантных войск, особенно включавших подразделения морской пехоты, по расширению плацдарма отличались стремительностью и решительностью. Уже передовые отряды, иногда даже штурмовые отряды (первые броски) начинали быстрое продвижение, используя элемент внезапности высадки и стараясь ошеломить противника. В основном такие действия, согласованные с успешным наступлением войск армии на фронте, давали хорошие результаты (операция «Вест», Аккерманская, Таманская и Тулоксинская десантные операции).[774]

Стремительность действий штурмового отряда в Феодосии (Керченско-Феодосийская десантная операция) также имела важные последствия: он не только полностью овладел портом, как намечалось планом, но и частью города, что создало благоприятные условия для высадки в порту главных сил десанта.

Действия десантов на берегу отличались большей организованностью, умелым использованием местности, стремительностью и решительностью. Сразу же после ночной высадки начиналось расширение плацдарма (Южно-Озерейская, Новороссийская, Таманская и Керченско-Эльтигенская десантные операции). Внезапность нападения вызывала поспешное отступление противника. Но как раз здесь и таилась опасность. Преследуя противника без закрепления плацдарма, десантники нередко попадали в окружение, лишались поддержки кораблей и подвоза подкреплений.

Задача маневра сухопутных сил через море заключается не только в том, чтобы перебросить силы с одного направления на другое, но, главное, в том, чтобы создать перевес сил на направлении действий десанта. Создание перевеса сил в районе действий десанта с момента высадки его и до решения им основной задачи на берегу есть самая трудная и главная задача десантной операции. Опыт проведенных операций показывает, что в этот период десантные войска и средства, питающие десант, встречают наиболее сильное сопротивление противника и обычно несут наибольшие потери. Десантные войска с момента занятия плацдарма и закрепления на нем главных сил ведут наступательные бои в соответствии с заранее разработанным планом боя. Характер этого боя по опыту наших десантных операций обычно заключался в отражении контратак противника, стремящегося действовать по флангам десантных войск, с последующим стремительным наступлением наших войск, или в случае перевеса сил противника – переход к активной обороне захваченной территории и накапливания сил.

Главное заключалось обычно в том, чтобы десант не потерял темпа в наступлении, не давал возможности противнику сосредоточить против себя превосходящие силы. Нерешительные действия десанта, высаженного в районе Эльтиген в октябре 1943 г., привели к тому, что он потерял темп наступления, все свои усилия затратил на удержание захваченного плацдарма и был фактически (кроме группы, прорвавшейся позже в район горы Митридат) разгромлен.[775]

В этот тяжелый период для десантных войск необходимо было иметь силы и средства, чтобы: надежно защищать морские коммуникации десанта; содействовать десанту артиллерийским огнем кораблей и авиацией; питать десант по воздуху в случае перерыва морских коммуникаций противником; эвакуировать раненых с плацдарма.

Следовательно, все это надо заранее было учитывать и планировать наличие определенного резерва в силах и средствах на случай непредвиденного изменения обстановки.

В десантных операциях иногда сказывалось отсутствие четкого управления разнородными силами и средствами. Не было единой штатной структуры, что вынуждало отдельных командиров действовать по своему усмотрению, зачастую в ущерб общему замыслу операции. Это наглядно проявилось в Южно-Озерейской десантной операции. Две мсбр, одна сбр, один адп, один иптап, один опб (всего 17 208 человек) требовали согласованных действий и твердого руководства, чего, к сожалению, на первом этапе не получилось.[776] Лишь создание на базе этих формирований двух стрелковых корпусов позволило исправить положение. Аналогичные трудности проявились и в Новороссийской десантной операции. Десантные войска состояли из одной мсбр, одного обмп, одного сп и полка войск НКВД (всего 6481 человек).[777] Сразу же возникли проблемы с управлением частями, организацией их взаимодействия и снабжения. Десант мог бы успешнее действовать, имея в своем составе одну полноценную (укомплектованную) дивизию или две мсбр.

В некоторых десантных операциях передовые отряды сразу же после высадки на берег устремлялись в глубь обороны противника, оставляя береговую черту без надлежащей обороны. Они не уделяли достаточного внимания организации плацдарма и закреплению на побережье, развертыванию базы высадки на захваченном плацдарме. Это использовал противник. Действуя с флангов, он почти беспрепятственно занимал побережье и таким образом отрезал десант или его передовые подразделения от берега, лишая связи с силами флота и возможности получать от них помощь, подкрепление и снабжение. Вследствие этого десант, как правило, попадал в окружение.

Так, в Южно-Озерейской десантной операции первый эшелон основного десанта (255-я мсбр и 563-й отб), который имел задачей захват плацдарма для высадки основных сил десанта, активно перешел в наступление. Преследуя отступавшего противника, десантники ворвались в Южную Озерейку, захватили ее и продолжили наступление на Глебовку. 5 февраля 1943 г. они с боем достигли Глебовки, но вследствие усилившегося сопротивления противника, больших потерь и недостатка боеприпасов дальше продвинуться не смогли. Фактически отряд оказался в окружении и был разгромлен. Пункт высадки 255-й мсбр (командир полковник А. С. Потапов) был снова занят противником.[778] Отсутствие связи с высаженной 255-й мсбр лишило командование возможности правильно оценить обстановку. По данным воздушной разведки, десант в течение дня 4 февраля вел бой в районе Озерейка – Глебовка. Поэтому находившиеся в Геленджике корабли десантного отряда получили приказание быть готовыми к повторной высадке десанта у Южной Озерейки в ночь с 4 на 5 февраля. Высадку предусматривалось осуществить при получении сведений об успешном действии ранее высаженной 255-й мсбр (командир полковник А. С. Потапов) и захвате ею плацдарма высадки.[779]

Совершенно очевидно, что если бы 255-я мсбр, захватив Южную Озерейку, совместно с танками 563-го отб нанесла удар с тыла по противодесантной обороне в районе пункта высадки (пляж в районе Южная Озерейка), то она полностью выполнила бы свою задачу. Возможно, успешная высадка десанта на главном направлении в ходе Южно-Озерейской десантной операции коренным образом изменила бы обстановку в районе Новороссийска.

В Новороссийской десантной операции 1-й отряд 255-й мсбр (командир полковник А. С. Потапов) в количестве 2139 человек[780] высадился непосредственно в месте расположения боевых порядков противника в районе от мыса Любви до корня Западного мола Цемесской бухты. Не очистив захваченный плацдарм от находившихся здесь групп автоматчиков противника и не уничтожив его действовавшие огневые средства, десант начал продвижение в глубь берега. В результате некоторые подразделения бригады оказались изолированными как от берега, так и друг от друга, в тылу и в боевых порядках бригады действовали огневые точки и группы автоматчиков противника.[781] Поэтому действия бригады были неорганизованными и неуправляемыми, пункт высадки был захвачен противником, второй эшелон бригады был встречен таким же ожесточенным огнем с берега, как и первый. По этой причине второй эшелон бригады был высажен в районе расположения 1339-го сп на Импортной пристани. Не получая подкреплений, боеприпасов и продовольствия, к исходу 10 сентября 1-й отряд бригады был разгромлен. Удалось выйти из окружения только двум группам (более 60 человек) отряда.[782]

В Керченско-Эльтигенской десантной операции высаженные части 318-й сд (командир полковник В. Ф. Гладков) и два батальона морской пехоты, поддержанные мощным огневым налетом артиллерии и авиации, в 5 часов 1 ноября 1943 г. преодолели сильное огневое сопротивление противника и минные поля и завязали напряженные бои за расширение плацдарма, захваченного между озерами Тобечикское и Чурубашское (в районе Эльтигена, южнее Керчи). Десантные войска при поддержке артиллерии и авиации успешно отразили в течение дня многочисленные контратаки противника. Так, одна из групп моряков 386-го обмп (командир майор Н. А. Беляков), захватившая противотанковый ров, в течение четырех часов непрерывного боя отразила 19 танковых атак.[783] В ночь с 1 на 2 ноября в район Эльтигена было дополнительно перевезено 3270 человек, 4 орудия, 9 минометов, 22,7 тонны боеприпасов и 2 тонны продовольствия. В результате высадка 318-й сд (первого эшелона войск 18-й армии) к утру 2 ноября была завершена. На плацдарме находилось около 6 тысяч десантников.[784] Командир 1339-го сп майор Д. С. Кавешников предложил командиру 318-й сд полковнику В. Ф. Гладкову во вторую же ночь, прочно удерживая захваченный плацдарм частью сил, прорвать оборону противника в направлении Багирова и нанести удар с тыла по Керчи одновременно с высадкой главных сил десанта (56-я армия, командующий генерал-лейтенант К. С. Мельник) севернее Керчи.[785] Однако полковник В. Ф. Гладков, выполняя приказы командующих 18-й армии и СевероКавказского фронта, не поддержал разумное предложение майора Д. С. Кавешникова. Нерешительные действия десанта привели к тому, что он потерял темп наступления, все свои усилия затратил на удержание захваченного плацдарма.

Блокировавшие район Эльтигена быстроходные десантные баржи (БДБ) противника в количестве до 70 единиц имели значительно превосходившие наши катера артиллерийское вооружение и бронирование. В целях противодействия блокаде десантных войск 18-й армии артиллерия, авиация и катера Черноморского флота провели: артиллерийские огневые налеты и массированные авиационные удары по кораблям противника в порту Камыш-Бурун на базу блокадных сил противника – порт Камыш-Бурун; набеговые действия с задачей уничтожения БДБ в районе Эльтигена и в порту Камыш-Бурун; две постановки минного заграждения.

Артиллерийский обстрел БДБ в порту Камыш-Бурун был проведен дважды – 19 ноября и 8 декабря, при этом было израсходовано 845 снарядов 100-, 122-и 130-мм калибра. Обстрел вели только береговые батареи.[786]

Авиация флота нанесла по быстроходным баржам противника четыре массированных удара. Первый удар 9 ноября – 127 самолетами, 20 ноября – 90 самолетами, третий удар 1 декабря – 92 самолетами и четвертый удар 5 декабря – 75 самолетами. Кроме них она произвела до 16 групповых налетов. Всего авиация флота произвела до 850 самолето-вылетов для нанесения ударов по кораблям противника в море и в порту Камыш-Бурун. Авиация 4-й ВА (до 300 штурмовиков и бомбардировщиков) к ударам по порту Камыш-Бурун привлекалась мало.[787]

Поиски и атаки БДБ в районе блокады производились нашими катерами ночью трижды: 16 ноября, 5 и 9 декабря. Предпринимались попытки уничтожения сил противника в базе торпедами и управляемым по радио катером со взрывчатым веществом. Было выставлено минное заграждение на подходах к Эльтигену в районе обычного маневрирования БДБ (две линии по 14 мин типа Р-1 в каждой).[788]

Все эти действия разнородных сил велись разрозненно и только эпизодически, не были взаимно увязаны междусобой и не развивали успеха предыдущих действий, а только частично дополняли друг друга. Несмотря на то что, по данным штаба 3-й группы высадки и штаба ВВС ЧФ, было уничтожено 32 БДБ,[789] в целом все эти мероприятия оказались малоэффективными. И прежде всего потому, что БДБ противника превосходили советские катера в скорости хода и артиллерийском вооружении. Применение же торпед по мелкосидящим кораблям оказалось безрезультатным. Авиация ночью практически бездействовала, а большая минная опасность затрудняла использовать в этом районе эсминцы. Блокада плацдарма высадки не была ликвидирована. В течение 36 дней корабли и артиллерия противника 16 раз оказывали противодействие нашим силам. За это время произошло 11 боевых столкновений.

Через сорок дней 1700 обессиленных десантников 6 декабря прорвали оборону противника, совершили 20-километровый марш, вышли на южную окраину Керчи и захватили гору Митридат.[790] Появление советских войск в Керчи было для противника совершенно неожиданным. Среди его войск возникла паника. Борьба за Керчь могла бы получить более успешное развитие, но главные силы десанта не успели воспользоваться благоприятной обстановкой. Совершенно очевидно, что если бы 318-я сд (командир полковник В. Ф. Гладков) нанесла удар с тыла по Керчи с одновременной высадкой главных сил десанта 2–3 ноября, то ближайшая задача Керченской операции была решена успешно и своевременно.

Существует распространенное мнение, что в течение всей Великой Отечественной войны Черноморский флот господствовал на Черном море. Однако анализ документов показывает, что в 1943 г. превосходство на море было на стороне противника. Так, в ходе проведения Керченско-Эльтигенской десантной операции на Черном море военно-морские силы противника имели 185, а Черноморский флот – всего 40 надводных кораблей, то есть соотношение сил было 4,6:1 в пользу противника.[791] Почти пятикратное наше превосходство в подводных лодках роли не играло, так как их нельзя было эффективно использовать в районе Керченского пролива. Почти двухкратное превосходство в боевых катерах также оказалось малоэффективным, так как они значительно уступали аналогичным катерам противника. Самым распространенным классом надводных кораблей противника на море были БДБ (116 ед.).

Оценку данного проекта можно дать, опираясь на дневниковые записи вице-адмирала Л. А. Владимирского, который, командуя Черноморским флотом в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции, был вынужден организовать борьбу с БДБ, осуществлявшими блокаду захваченных плацдармов. Бои советских катеров с БДБ он охарактеризовал как попытку «драться телегами против танков», подразумевая под телегами катера типа МО-4.[792]

Численный состав флотов, принимавших участие в десантных операциях, показан в приложениях 29–31.

Следовательно, действия высаженного десанта должны были быть решительными и быстрыми, однако десант не должен был полностью оставлять места высадки. Одновременно с продвижением основных сил с целью расширения плацдарма и решения главных задач десантных операций морская пехота (штурмовой отряд) должна была удерживать и оборонять место высадки десанта.

Десантные войска, как правило, учитывали тактику противодесантной обороны противника, которая в основном заключалась в следующем:

а) противник открывал сосредоточенный комбинированный огонь по десантным средствам только в момент подхода десантных средств на дальность действенного огня крупнокалиберных пулеметов и минометов, поэтому фронт развертывания высадочных средств не должен был создавать их скученности. Для удобства управления десантными средствами и десантными войсками в момент высадки фронт высаживаемого батальона не превышал 500 метров, а развертывание десантных средств для высадки производилось за пределами действенного огня крупнокалиберных пулеметов и минометов. С началом развертывания десантных средств все их оружие, в том числе и оружие десанта (минометы, пулеметы, автоматы и пушки), было готово к немедленному действию по берегу, а авиация и корабли поддержки – к обеспечению высадки;

б) противник всегда стремится отсечь от берега высаженные части и подразделения, разъединить их и уничтожить, одновременно не допуская последующей высадки и питания высаженных частей. Противник стремился сделать это путем сосредоточения огня по местам высадки просачиванием сначала групп, впоследствии вводом с флангов своих резервов, блокированием мест высадки огнем с флангов и с глубины. Для успешного противодействия противнику передовые отряды десантных войск стремились развить базу высадки, придать ей силы и средства, способные осуществлять оборону с флангов и не допустить блокады кораблями (СКА, БДБ) мест высадки с моря;

в) в случае высадки и захвата плацдарма отступающий противник отходил на заранее подготовленные рубежи, обеспечивающие ему обстрел места высадки артогнем, не допуская расширения плацдарма высадки. Впоследствии блокадой с воздуха и моря стремился сорвать питание и пополнение десанта. Для успешного захвата плацдарма, его расширения и удержания высаженный первый бросок, пользуясь внезапностью, стремительностью, продвигался как минимум на глубину, обеспечивающую место высадки от артогня противника.

Десантные операции, в которых высадка и действия десанта осуществлялись одновременно с успешным наступлением сухопутных войск с фронта, обычно завершались быстро и успешно. Это характерно для Новороссийской, Таманской, Аккерманской, Тулоксинской, Сейсинской десантных операций и операции «Вест». В Южно-Озерейской десантной операции и при высадке десанта в районе мыса Пикшуев, несмотря на самоотверженные и героические действия десантников, добиться успеха не удалось, так как сухопутные войска не смогли прорвать оборону противника с фронта.

Боевые действия 12-й обрмп (командир полковник В. В. Рассохин) по расширению плацдарма и решению главных задач при высадке десанта в районе мыса Пикшуев можно разделить на три этапа: первый – наступление; второй – оборона; третий – эмбаркация, то есть эвакуация бригады на восточный берег губы Большая Западная Лица и переход к новому месту дислокации.

Наступление продолжалось 4 дня (с 28 апреля по 1 мая 1942 г.). Наибольший темп продвижения бригада имела в первый день – 6–11 километров.[793] В последующие три дня в связи с усилившимся противодействием противника и резким изменением климатических условий (частые метели, пурга, резкий ветер силой до 5–8 баллов и др.) темп продвижения замедлился. В эти три дня наступления 4-й батальон бригады продвинулся на 5 километров, 5-й – на 1–2 километра, остальные части бригады успеха не имели.[794]1 мая (четвертый день операции) был последним днем активных наступательных действий бригады. Все последующие дни бригада находилась в обороне, отбивая яростные атаки противника. До 7 мая командующий 14-й армией ставил 12-й обрмп (командир полковник В. В. Рассохин) только наступательные задачи. Выполняя его приказы, бригада с 2 по 4 мая предприняла ряд безуспешных попыток наступления.[795]

Анализ показывает, что причинами неудачи наступления являются: неуспех наступления частей и соединений 14-й армии (командующий генерал-майор В. И. Щербаков) на главном направлении, вследствие чего противник смог перебросить часть своих сил против десанта; наличие у противника сильных опорных пунктов; низкий уровень организации наступления бригады и взаимодействия между батальонами; отсутствие разведывательных данных о составе сил противника и расположении его огневых средств; тяжелые метеорологические условия.

4 мая противник перешел в наступление по всему фронту бригады. Прорвавшись в тыл, он вывел из строя всю связь бригады с батальонами. В течение 5–8 мая бригада отбивала атаки противника. Она продолжала нести большие потери обмороженными,[796] а также ранеными и убитыми от артиллерийского огня и авиации противника. Учитывая сложившуюся обстановку, командующий Карельским фронтом генерал-лейтенант В. А. Фролов дал указание командующему 14-й армией генерал-майору В. И. Щербакову об эмбаркации (эвакуации) десанта и переводе бригады в резерв.

Эмбаркация была произведена неожиданно для противника, а поэтому успешно и без потерь. Личный состав бригады был эвакуирован сначала на восточный берег губы Большая Западная Лица, а позже в тыл. Скрытности эвакуации в значительной степени способствовали снегопад и низкая облачность, а также усиление деятельности разведки и артиллерийско-минометного огня, увеличение боевого охранения бригады. Отход частей прикрывался группами автоматчиков. Из общего числа 7165 человек десанта потери за время десантных действий составили 4992 человека, или 70 процентов.[797] Из этого числа 849 человек убитыми и умершими (в том числе от холода и истощения), 1828 ранеными и 986 обмороженными, 359 человек заболевшими и 941 пропавшими без вести.[798] Следовательно, недостижение цели при высадке десанта в районе мыса Пикшуев объясняется неуспехом наступления войск 14-й армии с фронта и невыполнением десантом поставленной перед ним задачи на берегу.

Основные причины невыполнения десантом своей задачи на берегу следующие: отсутствие взаимодействия между отдельными батальонами и отрядами бригады и необеспеченность стыков между их флангами, в основном батальоны вели боевые действия изолированно; плохое ведение разведки бригадой, вследствие чего ни командование бригады, ни командование батальонов истинной обстановки, состава сил и расположения огневых точек противника не знали; задержка в использовании достигнутого успеха наступления в первый день операции; наступление отдельными батальонами равномерно по всему фронту, отсутствие сильной группировки из нескольких батальонов на одном, главном направлении; плохая работа связи 12-й обрмп (командир полковник В. В. Рассохин) с взаимодействующими частями и штабом 14-й армии (командующий генерал-майор В. И. Щербаков) и, главное, со своими подразделениями; неумение быстро закрепиться на занятых рубежах; плохая организация системы огня в условиях гористой местности; отсутствие корректировки огня в ходе артиллерийской поддержки боевых действий бригады; отсутствие наведения авиации на объекты противника с земли и незнание летчиками линии фронта в районе расположения десанта; тяжелые метеорологические и географические условия, в которых действовал десант; плохая работа тыла бригады и флота, приведшая к выходу из строя значительного количества десантников обмороженными, истощенными и заболевшими; неуспешное наступление частей и соединений 14-й армии с фронта, вследствие чего противник перебросил все свои резервы на борьбу с десантом.

Боевые действия десантных войск (83-я мсбр, 255-я мсбр, 165-я сбр, 8-й парашютный полк, 563-й отб и батальон майора Ц. Л. Куникова)[799] по расширению плацдарма и решению главных задач в Южно-Озерейской десантной операции развертывались следующим образом. 9 февраля 1943 г. высадка десантных войск на захваченный плацдарм была закончена. Стремясь во что бы то ни стало уничтожить десант, противник бросил против него все имевшиеся в этом районе резервы (вплоть до комендантского взвода Новороссийска). Это стало возможным потому, что 47-я армия (командующий генерал-лейтенант К. Н. Лесе-лидзе) не смогла прорвать оборону противника и обойти Новороссийск с северо-востока. Безуспешными были также действия частей 56-й армии (командующий генерал-лейтенант А. А. Гречко).[800]

Против десанта действовали немецкая 73-я пд и румынская 10-я пд, а также один батальон немецкой 101-й гсд.[801] Несмотря на это, десант прочно удерживал захваченный плацдарм и, поддерживаемый артиллерией с западного берега Цемесской бухты, кораблями флота и авиацией, продолжал вести активные наступательные действия. Стремясь во что бы то ни стало уничтожить десантные войска, противник предпринимал многочисленные контратаки. Отбивая контратаки противника, десант упорно продвигался вперед и к 15 февраля вышел на рубеж: гора Мысхако, восточная часть Федотовка, высота 307,2, южная часть Станички.[802] Прочно удерживая захваченный плацдарм, десантные войска приступили к выполнению последующей задачи – к борьбе по ликвидации новороссийской группировки противника и захвату порта и города Новороссийска.[803]

Значительную помощь десантным войскам в операции оказала авиация, которая произвела за это время 1383 самолето-вылета и сбросила на противника 258 тонн авиабомб. Авиацией было уничтожено до 5 тысяч солдат и офицеров противника, 22 минометные батареи, 6 танков, 1 бронемашина, 4 склада с боезапасом и другая техника.[804]

Несмотря на то что конечная цель Южно-Озерейской десантной операции – уничтожение новороссийской группировки противника, захват порта и города Новороссийск – достигнута не была, ее значение велико. Захватив плацдарм и удержав его, десантные войска создали реальную угрозу правому флангу обороны противника («голубой линии обороны») и в дальнейшем в значительной степени обеспечили успех Новороссийской десантной операции. Недостижение конечной цели Южно-Озерейской десантной операции объясняется срывом высадки основного десанта в районе Южная Озерейка и неуспехом наступления соединений 47-й (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе) и 56-й (командующий генерал-майор А. А. Гречко) армий на фронте.

В десантных операциях по освобождению островов и архипелагов (Моонзундская и Курильская десантные и Южно-Сахалинская наступательная операции), а также при высадке десантов на острова Бьеркского архипелага и Выборгского залива основные цели достигались в основном в ходе боя за высадку десанта. Так, после захвата острова Пийсаари противник оставил острова Бьерке и Торсаари, не дожидаясь захвата их десантом, который считал неизбежным.[805] Исключение составляет Моонзундская десантная операция. Так, освобождение островов Вормси, Моон и Даго Моонзундского архипелага было осуществлено быстро и с минимальными потерями.

Боевые действия по освобождению полуострова Сырве (южная оконечность острова Эзель) продолжались с 19 октября по 24 ноября 1944 г.[806] Придавая исключительно важное значение обороне полуострова Сырве, противник в этом районе сосредоточил свыше 100 кораблей, в том числе: крейсеры «Принц Ойген», «Адмирал Шеер», «Адмирал Хиппер» и «Лютцов». Действия кораблей противника прикрывала авиация 1-го воздушного флота и часть авиации из Восточной Пруссии.[807] Как видим, противник, имея значительное количественное и качественное превосходство в кораблях, мог осуществлять не только снабжение гарнизона полуострова Сырве, но и организовать его эвакуацию.

В остальных десантных операциях боевые действия по расширению плацдарма и решению главных задач операции были быстротечными и успешными. Так, высаженные войска первого эшелона десанта в Новороссийской десантной операции, ведя ожесточенные бои, уже к концу первого дня операции (10 сентября 1943 г.) приступили к решению главной задачи на берегу. Одновременно с высадкой десантных войск перешли в наступление восточная и западная группы войск 18-й армии (командующий генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе). Завязались тяжелые бои.

Совместными усилиями войск десанта и Восточной группы 18-й армии 11 сентября оборона противника в районе цементного завода была сломлена, десант соединился с войсками, наступавшими с фронта. 13 сентября были введены в бой переброшенные из резерва командующего фронтом 55-я гв. сд (командир полковник Н. Н. Заиюльев) и 5-я гв. тбр (командир полковник Шуренков). Своевременный ввод их в бой обеспечил общий успех наступления. 15 сентября оборона противника в районе Новороссийска рухнула повсеместно. Утром 16 сентября город был полностью освобожден. Голубая линия противника была прорвана.[808]

В Аккерманской десантной операции (1944) десантные войска к исходу второго дня операции овладели западным побережьем Днестровского лимана, расширив плацдарм по фронту до 40 километров и в глубину более 15 километров.[809] Были созданы условия для переправы всех войск спецгруппы (командующий генерал-лейтенант А. Н. Бахтин) 46-й армии. Войска правого фланга 46-й армии (командующий генерал-лейтенант И. Т. Шлемин), обходя 3-ю румынскую армию с северо-запада, стремительно наступали в направлении Рени, Измаила.[810] Захваченный оперативный плацдарм к исходу 23 августа был значительно расширен. Началось преследование войск 3-го румынского корпуса, отходившего на запад.[811] Были созданы благоприятные условия для окружения 3-й румынской армии войсками 46-й армии.

В Тулоксинской десантной операции (1944) фактически уже первый эшелон в первый день операции выполнил ближайшую задачу – овладел намеченным плацдармом, перерезал железную и шоссейную дороги и перешел к обороне. Командующий Карельским фронтом генерал армии К. А. Мерецков, правильно оценив обстановку и учитывая, что крупные силы противника под ударами войск 7-й армии (командующий генерал-лейтенант А. Н. Крутиков) отходят с линии фронта в направлении занятого десантом плацдарма, принял решение перебросить для усиления десанта 3-ю мсбр (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) и зенитный артиллерийский полк. В течение 24–26 июня Ладожская флотилия в сложных метеоусловиях осуществила проводку шести конвоев, доставив на плацдарм более 4,5 тысячи человек, 72 орудия, 135 тракторов и автомашин, около 600 тонн боеприпасов.[812] После высадки этих сил 26 июня десантные войска перешли в наступление и 27 июня соединились с передовыми частями 7-й армии, наступавшими с юга.

В Таманской десантной операции (1943) сил высаженного десанта не хватало для наступления в направлении на Тамань вследствие того, что на Таманском полуострове сосредоточилось большое количество войск противника, отступающих под натиском войск Северо-Кавказского фронта. Командующий фронтом генерал-полковник И. Е. Петров приказал усилить десантные войска двумя стрелковыми бригадами, ранее выделенными для десантной операции и находящимися в резерве в Анапе.

Трудность выполнения этого усиления заключалась в том, что: десантные средства уже были направлены в Геленджик и их необходимо было возвращать в Анапу, что при их тихоходности занимало много времени; значительная часть десантных средств не имела топлива; порт Анапы, только что оставленный противником, был разрушен и подходы к нему минированы. Перевозка двух сбр из Анапы на захваченный плацдарм (озеро Соленое, расстояние – 20 миль) была организована конвейером, то есть первый рейс десантные отряды сделали организованно, а после разгрузки их самостоятельно каждый катер со своими мотоботами возвращался с плацдарма в Анапу, загружался и по готовности следовал к месту высадки, создавая таким образом конвейер движения, при котором не получалось скопления плавсредств у мест погрузки и выгрузки десантных войск.[813] Такая организация позволила в течение суток (до 14 часов 27 сентября) в таких сложных условиях усилить десантные войска двумя сбр.[814] Десантные войска, разгромив противника, первыми вошли в город и порт Тамань, лишив противника возможности использовать этот порт для эвакуации своих войск.[815]

Если в Тулоксинской (1944) и Таманской (1943) десантных операциях усиление десантных войск (дополнительная переброска на захваченный плацдарм стрелковых бригад) было вызвано возрастанием сопротивления противника, отступающего с фронта, то в Лане-Мехикоормской десантной операции (1944) высаженная 16 августа в течение 11 часов 30 минут в тыл противника 191-я сд (командир генерал-майор И. Н. Бураковский), захватив плацдарм, продвинулась далеко в глубину. Для дальнейшего развития успеха на плацдарм была высажена 128-я сд (командир полковник Е. И. Долгов) со средствами усиления. Высадка главных сил 191-й сд и почти всей 128-й сд осуществлялась в сложных условиях противодействия авиации противника и отсутствия пристаней для погрузки и выгрузки тяжеловесных грузов. Поэтому в первую очередь перебрасывались десантники, боезапас и артиллерия малого калибра. Только к 21 часу был построен причал в главном пункте посадки (около деревни Рыбьи Сушки) и к 22 часам была организована вторая переправа (около деревни Пнево). К 6 часам 19 августа при большом напряжении всех высадочных средств была завершена высадка обеих дивизий со средствами усиления на захваченный плацдарм.[816]2-я ударная армия (командующий генерал-лейтенант И. И. Федюнинский), совершив глубокий марш-маневр от Нарвы на юг вдоль Чудского озера, была своевременно и скрытно в ночных условиях переправлена без потерь через Теплое озеро на захваченный плацдарм. Ее удар оказался для противника внезапным и сокрушительным. 17 сентября она прорвала фронт обороны противника в районе Тарту, за сутки с боями прошла до 28 километров. Получив новую задачу, БРК к 8 часам 20 августа без помех со стороны противника возвратилась обратно в Гдов.[817]

В Сейсинской десантной операции (1945) основные силы десанта (13-я брмп, командир генерал-майор В. П. Трушин) высадились утром 15 августа 1945 г. в порт Сейсин и, поддержанные авиацией и корабельной артиллерией флота, сломили сопротивление противника. Днем 16 августа десантные войска полностью освободили город Сейсин, а к исходу дня соединения 25-й армии (командующий генерал-полковник И. М. Чистяков) 1-го Дальневосточного фронта (командующий Маршал Советского Союза К. А. Мерецков) вошли в освобожденный город и соединились с десантом.[818]

В отдельных случаях борьба за плацдарм продолжалась значительно дольше запланированного времени: в районе Мысхако – 7 месяцев, в районе Керчи – 5,5 месяца. Как правило, это объяснялось объективными причинами, среди которых был недостаток транспортных средств, особенно для тяжелой боевой техники. Все перевозки десантников и легкого снаряжения на плацдармы в район Мысхако и севернее Керчи осуществлялись на малых вспомогательных и промысловых судах и катерах. Для транспортировки бронетехники использовались спаренные десантные боты (Мысхако), паромы и спаренные понтоны (Керчь), болиндеры (Южная Озерейка). Десантные войска нуждались в пополнении сил и четком снабжении, что выполнялось с большими перебоями. Борьба за удержание плацдарма проходила на ограниченной территории, простреливаемой артиллерией и минометами противника, что вынуждало обращать особое внимание на инженерное оборудование местности. Строились различного рода укрытия и убежища для личного состава, техники, тыловых служб и медицинских пунктов. Остро стояла проблема транспортировки на самом плацдарме. Если в десанте Северного флота в районе мыса Пикшуев основным средством подвоза были оленьи упряжки, то на Мысхако пришлось использовать мулов и ишаков.

Десантная операция заканчивалась выходом десантных войск на рубеж, предусмотренный планом, полным овладением портом, островом или решением других задач. Среднесуточные санитарные потери на различных этапах некоторых десантных операций показаны в таблице 11.

Таблица 11Среднесуточные санитарные потери на различных этапах десантных операций (в процентах)[819]

Опыт проведенных в годы войны десантных операций показывает, что потери в них при высадке, как правило, незначительны, резко возрастают в период боев за удержание плацдарма, стабилизируются при закреплении на берегу.

После завершения десантных операций соединения и части десантных войск, как правило, выводились в резерв или на отдых. В тех случаях, когда не предоставлялась возможность немедленного вывода соединений и частей в резерв, в целях проведения всего комплекса мероприятий по восстановлению боеспособности командование осуществляло их перегруппировку на вспомогательные направления фронта для выполнения второстепенных задач. В ходе их выполнения командование соединений и частей десантных войск осуществляло восстановление частично утраченной боеспособности и подготовку к новым боевым действиям. Кроме того, необходимо было эвакуировать раненых в госпиталь, организовать похороны погибших в ходе десантных действий, подвести итоги участия соединений и частей в десантных операциях и представить по команде соответствующие отчетные документы.

Одновременно усилия командиров и штабов направлялись на доукомплектование соединений и частей личным составом (при наличии такой возможности), пополнение оружием и боевой техникой, подвоз боеприпасов, горючего, продовольствия и других материальных средств.

Таким образом, боевые действия по расширению плацдарма и выполнению главных задач в большинстве десантных операций велись в течение нескольких дней (от трех в Сейсинской до шести в Новороссийской и Курильской десантных операциях). В Аккерманской десантной операции главные задачи были решены в течение 20 часов. В Моонзундской десантной операции освобождение островов Моон и Даго заняло соответственно 27 и 25 часов, а боевые действия по освобождению полуострова Сырве острова Эзель велись 49 суток. Длительное время велись боевые действия по расширению плацдарма также в Керченско-Эльтигенской и Южно-Озерейской десантных операциях. Главные задачи в этих десантных операциях решены не были. Опыт войны подтверждает положение о том, что чем продолжительнее ведутся боевые действия по расширению плацдарма и выполнению главных задач в десантных операциях, тем труднее их решить.


Боевые действия во всех десантных операциях, независимо от состава сил, обстановки и решаемых задач, включали в себя: посадку войск, погрузку оружия и боевой техники на корабли, транспорты и десантно-высадочные средства; переход десанта морем (озером, рекой) в район высадки; бой за высадку десанта, решения задач на берегу.[820] В соответствии с этими этапами десантных операций организовывалась и проводилась воспитательная работа в соединениях и частях армии, авиации и флота в ходе десантных действий.

Важнейшие требования к первому этапу состояли в том, чтобы посадка десантников и погрузка материальной части осуществлялись скрытно, организованно и в сжатые сроки. Опыт показывает, что посадка, погрузка и размещение на кораблях личного состава десанта, оружия и боевой техники исходили из интересов его высадки. Несоблюдение этих требований приводило к серьезным осложнениям в ходе боя за высадку десанта.[821]

Успех десантной операции в значительной степени зависел от организованности и быстроты посадки десанта. Особенно это было важным в тех случаях, когда посадка проводилась в порту большого города (как это было в Керченско-Феодосийской,[822] Тулоксинской,[823] Сейсинской и Курильской[824] десантных операциях). Посадка требовала четкой организации подхода войск и распределения их по кораблям. Опыт показывает, что посадка десанта и погрузка техники на корабли занимали от 1–2 до 52 часов.[825] Проведенное исследование подтверждает, что вышеизложенные условия оказывали непосредственное влияние на организацию и проведение воспитательной работы с личным составом в период посадки десанта, погрузки оружия и боевой техники на транспортные средства. Она была направлена в первую очередь на обеспечение высокой организованности посадки, на точное занятие каждым десантником определенного места на корабле, погрузки материальной части в соответствии с графиком, составленным штабом командира высадки и согласованным с командиром десанта.

С получением приказа о посадке десанта на корабли обычно проводилось обстоятельное инструктивное совещание командиров и политработников соединений и частей десантных войск, на которых до них доводился боевой приказ, требования пунктуального выполнения плана посадки войск, погрузки оружия и техники десанта. Особое внимание уделялось соблюдению необходимых мер скрытности. После такого совещания главным было доведение до каждого исполнителя предусмотренных планом задач. С этой целью командиры и политработники соединений и частей десантных войск на совещаниях офицеров, партийного и комсомольского актива доводили и подробно разъясняли боевой приказ и план посадки.[826]

После уяснения задач политработники, партийный и комсомольский актив подразделений и частей десантных войск проводили разъяснение личному составу порядка посадки на корабли; помогали командирам в уточнении десантникам их задач при посадке; проверяли, знают ли они, на какой корабль должно садиться их подразделение, где этот корабль стоит, по какому маршруту им предстоит следовать на посадку. С этой целью в подразделениях проводились собрания личного состава, на которых подробно доводились задачи по погрузке оружия и боевой техники на корабли. Агитаторы проводили беседы и распространяли «листки-молнии» со схематичным изображением пути следования и указанием названия корабля, его отличительных примет (окраска, характер надстроек и др.). Десантникам разъяснялось значение дисциплины и организованности при посадке. Когда позволяла обстановка, тогда перед посадкой проводились партийные и комсомольские собрания, на которых рассматривались вопросы о роли коммунистов и комсомольцев в обеспечении организованной посадки на корабли. Так, в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) в 386-м бмп (командир майор Н. А. Беляков) перед посадкой были проведены партийное и комсомольское собрания по вопросу о задачах коммунистов (комсомольцев) в десантной операции. Решения этих собраний были конкретными и немногословными.[827] Анализ показал, что продуманная и целенаправленная политическая работа давала положительные результаты. Так, посадка 27 апреля 1942 г. 12-й обрмп (командир полковник В. В. Рассохин) прошла быстро и организованно.[828] Части бригады (около 7500 человек) произвели посадку на корабли в полтора-два раза быстрее, чем было предусмотрено планом.[829]

Опыт подтверждает, что там, где подготовке к посадке не уделяли должного внимания и политработники стояли в стороне от этого дела, как правило, имели место недостатки. Это было характерным для Керченско-Феодосийской десантной операции (1941).[830] Основной причиной неорганизованной посадки десантников на корабли явилось то, что отдельные командиры и политработники не продумали в деталях организацию посадки десантных войск и погрузки техники.[831] Исследование показало, что в последующих операциях этот опыт был учтен не полностью. Так, в Новороссийской десантной операции (1943), в целом проведенной организованно, отдельные подразделения опоздали на посадку. Некоторые офицеры не знали, куда грузить материальную часть своего подразделения.

Опыт войны подтверждает, что целью политической работы в ходе посадки десанта являются обеспечение мобилизации на четкую организацию посадки личного состава и погрузки материальной части на корабли и суда в сжатые сроки с соблюдением всех мер скрытности. Успешное выполнение этих задач зависело от хорошо продуманной и активной организаторской и воспитательной работы командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций с личным составом. И наоборот, в тех соединениях и частях десантных войск, где она тщательно не продумывалась от начала до конца посадки, имели место серьезные недостатки. Так, из-за крайне сжатой подготовки (около суток) в Курильской десантной операции (1945) эти мероприятия не проводились. Поэтому посадка десантных войск прошла неорганизованно. Отдельные части подходили с опозданием, создавали «пробки» и путали корабли. Некоторые десантники во время посадки, проверяя оружие, стреляли в воздух. Крайне неорганизованно была осуществлена погрузка боевой техники.[832]

После посадки десанта на корабли командиры и политработники, как правило, использовали время для проведения активной воспитательной работы среди десантников. Она в большой степени зависела от времени стоянки десантных отрядов в порту и перехода десанта морем. Время посадки десантников и ожидания выхода в море даже для одного отряда могло быть различным. Так, например, в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) десантники передового отряда, посаженные на транспорт «Кубань», находились в порту 63 часа, на корабли отряда корабельной поддержки – 30 минут, на катера отряда высадочных средств – 20 минут[833] (см. табл. 8).

Командующие и члены военных советов флотов и армий, командиры и начальники политорганов объединений и соединений перед выходом в море посещали соединения, части и корабли, беседовали с активом, офицерами, старшинами и краснофлотцами о выполнении поставленных им задач, воодушевляли десантников на боевые подвиги. Так, например, в Таманской десантной операции 25 сентября 1943 г. во время погрузки в порту Геленджик личного состава на корабли 83-ю брмп (командир подполковник Козлов) посетил народный комиссар ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов. Он тепло побеседовал с личным составом и призвал морских пехотинцев к решительным и дерзким действиям в десанте.[834] В Керченско-Эльтигенской десантной операции на митинге в 386-м бмп (командир майор Н. А. Беляков) 30 октября 1943 г. с пламенной речью выступил командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник И. Е. Петров.[835]

Посещение кораблей столь высокими руководителями поднимало настроение личного состава десанта, моральный дух десантников. Опыт показывает, что такие посещения руководителями объединений армии, авиации и флота перед выходом на операции, их личное общение с подчиненными имели важное мобилизующее и воспитательное значение для десантников. Особенно запомнилось личному составу 142-го бмп 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов) выступление начальника Главного политического управления ВМФ генерал-лейтенанта береговой службы И. В. Рогова в Южно-Озерейской десантной операции. Он обратил внимание воинов на необходимость взаимной помощи и выручки на переходе морем, при высадке десантников на берег, бое за высадку и призвал бойцов к успешному выполнению боевой задачи. Ознакомившись с бытом личного состава и состоянием их обеспечения, он ответил на многочисленные вопросы десантников.[836]

С посадкой десантников на корабли командиры, политработники, партийный и комсомольский актив совместно с экипажами кораблей принимали меры к качественному и быстрому размещению оружия и боевой техники, учитывая при этом необходимость соблюдения порядка его выгрузки и возможности использования на переходе морем.

Исследование показывает, что в десантных операциях штурмовые отряды, предназначенные для первого броска, размещались в основном на малых боевых кораблях, катерах, мотоботах, баркасах и других плавсредствах. В связи с тем что боевые возможности этих плавсредств были слабые, при погрузке техники они, как правило, усиливались более мощными огневыми средствами. Так, в Новороссийской десантной операции (1943) на мотоботах в носовой части были установлены артиллерийские орудия 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов) для стрельбы прямой наводкой при подходе к месту высадки.[837] Условия размещения личного состава десанта на кораблях и судах влияли на формы и методы политической работы при посадке и на переходе морем. В этот период главное внимание в политической работе уделялось поддержанию у десантников стойкости, высокого наступательного порыва, мужества, отваги, наращиванию морального и боевого духа, их готовности выполнить приказ о высадке любой ценой.

Анализ подтверждает, что в повышении эффективности воспитательной работы с личным составом десанта и мобилизации его на выполнение поставленных задач важную роль играли обращения военных советов, материалы с обобщенным боевым опытом и практикой воспитательной работы в предыдущих десантных операциях. Хорошо себя зарекомендовали памятки десантникам, листовки и другие материалы.

Воспитательная работа во время перехода морем в большой степени зависела от времени и метеорологических условий перехода десанта морем, завершенности подготовки соединений и частей к десантной операции, а также от условий их размещения на кораблях и судах. Время перехода десанта морем было различным и колебалось от нескольких часов до нескольких суток. Гидрометеорологические условия перехода десантных отрядов были также различны.[838] Так, переход 83-й мсбр (командир полковник И. П. Леонтьев) в Керченско-Феодосийской десантной операции осуществлялся в штормовых условиях, многие десантники испытывали симптомы морской болезни.[839] Обмп Петропавловской ВМБ (командир капитан 1-го ранга Д. Г. Пономарев) в Курильской десантной операции и 13-й брмп (командир генерал-майор В. П. Трушин) в Южно-Сахалинской операции переход осуществляли в тумане,[840] а 12-й брмп (командир полковник В. В. Рассохин) в мае 1942 г. – в условиях полярного дня.[841]

Отдельные соединения и части не имели возможности полностью завершить подготовку к десантным операциям. Так, в Тулоксинской операции 3-я брмп (командир инженер-капитан 1-го ранга С. А. Гудимов) была выведена прямо из боя и направлена в Свирицу для посадки на суда,[842] обмп Петропавловской ВМБ был сформирован за сутки до начала Курильской операции.[843] Размещение десантников на кораблях, транспортах, катерах, сейнерах и мотоботах также оказывало влияние на выбор форм и методов воспитательной работы.

Эти условия учитывались при организации и проведении политической работы с личным составом десанта в период посадки и перехода морем. С выходом десантных отрядов в море во всех частях и подразделениях десантных войск проводилась активная организаторская и идейно-политическая работа с личным составом десанта, направленная на разъяснение ему конкретной боевой задачи в предстоящем бою за высадку. Особое внимание уделялось личному составу первого броска, их активным и решительным действиям в ходе овладения плацдармом высадки, преодоления противодесантной обороны противника, наращиванию наступательного морального и боевого духа.

На переходе десанта морем выполнение поставленных задач достигалось совместной дружной работой командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций. То, что до выхода в море составляло строжайшую тайну, на переходе морем стало предметом работы по разъяснению десантникам задач в предстоящем бою. Им сообщалось место высадки, объяснялась обстановка в предстоящем районе и предполагаемые способы высадки десанта, изучались с личным составом подходы к берегу и причалам, глубины в этих местах, план противодесантной обороны противника.

Если десант высаживался непосредственно в порт, то с десантниками изучали план портовых сооружений, расположение улиц города, прилегающих к порту, и т. д. Так, в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) с личным составом штурмового отряда были тщательно изучены расположение складов и других сооружений в Феодосийском порту, подходы к улицам, идущим из порта в город, и план всего города.[844]

В Южно-Сахалинской операции (1945) на переходе десанта для высадки в порт Маока каждый корабль и каждая десантная часть были снабжены аэрофотоснимками порта и города Маока и фотокопиями карт района Маока с нанесенной на них сеткой квадратов,[845] а также военно-географической справкой порта Маока.[846] Десантники на переходе морем тщательно изучали по этим документам места высадки и территорию порта.[847] Однако необходимо отметить, что в Сейсинской десантной операции такой материал, как справка о городе Сейсине, был доставлен поздно и только в одном экземпляре.[848]

В достижении высокой целеустремленности и конкретности в организаторской и воспитательной работе с личным составом десанта важная роль принадлежала командирам-единоначальникам. На переходе морем возрастало значение их личных волевых качеств и организаторских способностей. Опыт лучших командиров соединений и частей десантных войск учит, что командир десанта на переходе морем вникал в организацию воспитательной работы и лично в ней участвовал. «Политическая работа в армии, – говорил М. В. Фрунзе, – есть особый вид оружия, который в известной обстановке будет иметь решающее значение».[849] Это хорошо понимали командиры и принимали самое непосредственное участие в ней. Так, командир 6-го оспмп подполковник Г. Т. Гичак в написанной им листовке-молнии призывал личный состав полка бить врага стремительно и беспощадно, не дать ему опомниться после высадки десанта.[850]

Непосредственными организаторами воспитательной работы на переходе морем были политработники. Они постоянно и глубоко вникали во все стороны деятельности личного состава частей и подразделений десантных войск, руководили воспитательной работой командиров рот, батарей и взводов, работой партийных и комсомольских бюро. Так, например, в Керченско-Феодосийской десантной операции 28 декабря 1941 г. комиссар отряда корабельной поддержки бригадный комиссар В. И. Семин провел с командирами и комиссарами кораблей и десантных частей совещание. На нем он поставил задачи перед офицерским составом по работе с личным составом на переходе морем.

В свою очередь, комиссары кораблей на переходе морем довели задачи до политруков, секретарей партийных и комсомольских организаций, а последние – до каждого коммуниста и комсомольца, до каждого бойца.[851] Они лично обходили подразделения, размещенные на корабле, беседовали с десантниками, принимали меры по устранению имевшихся недостатков, оперативно информировали офицеров об обстановке, давали необходимые указания.[852] В результате постоянной активной и целеустремленной работы политработников личный состав соединений и частей десантных войск был охвачен единым стремлением – решительно высадиться, захватить плацдарм и нанести сокрушительный удар по противнику.[853] Особенно умело организовали ее военкомы крейсеров «Красный Крым» и «Красный Кавказ» батальонные комиссары Ф. П. Вершинин и Г. И. Щербак.[854]

С выходом десанта в море командиры вместе с политработниками, как правило, доводили задачи до офицеров, партийного и комсомольского актива, беседовали с десантниками, организовывали получение информации о положении дел в подразделениях. Доведение боевой задачи во многих операциях осуществлялось одновременно с разъяснением обращений военных советов, командования и политорганов соединений к участникам десантных операций. В ходе разъяснения боевой задачи командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации добивались глубокого понимания каждым десантником поставленной задачи в бою за высадку и его готовности любой ценой ее выполнить.

В доведении и разъяснении боевой задачи десантом в воспитательной работе широко использовались материалы, изданные политуправлениями фронтов и флотов, политотделами армий, флотилий и военно-морских баз. Часто издавались памятки десантнику.[855] Некоторые материалы издавались совместно армейскими и флотскими политорганами. Так, памятка десантнику в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) была издана совместно политическим управлением Черноморского флота (начальник дивизионный комиссар П. Т. Бондаренко) и политотделом 51-й армии.[856] Широкое распространение получили взаимные обращения морских пехотинцев, экипажей кораблей и судов, красноармейцев, авиаторов, участвующих в десантных операциях. Среди них, в частности, были: обращение катерников к десантникам; обращение личного состава фрегата к десантникам; обращение красноармейцев к морякам.[857]

На переходе морем, если позволяла обстановка, проводились партийные и комсомольские собрания, совещания партийного и комсомольского актива, заседания партийного и комсомольского бюро с вопросом «Задачи коммунистов (комсомольцев) в десантной операции».[858] В подразделениях и частях десантных войск на переходе морем значительную организационную работу проводили секретари партийных и комсомольских организаций. Они давали коммунистам и комсомольцам персональные поручения на период боя за высадку десанта. Эти поручения были направлены в основном на обеспечение авангардной роли коммунистов и комсомольцев в предстоящем бою. Поручения были конкретными: помочь командиру подразделения в поддержании порядка при высадке; первым прыгнуть в воду или на берег при высадке и увлечь за собой остальных; опекать молодых, необстрелянных бойцов и поддерживать их в бою; первым достигнуть намеченного приказом рубежа и водрузить на видном месте флаг; писать листовки-молнии о героических подвигах в ходе боя; по мере продвижения десантников вперед писать мелом или углем лозунги и призывы на стенах домов и т. д.[859]

Так, в Тулоксинской десантной операции (1944) парторги и комсорги по согласованию с командирами частей и подразделений 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) на каждом катере выделяли по два десантника, которые должны были первыми прыгать в воду.[860] Комсомольское собрание 386-го бмп (командир майор Н. А. Беляков) в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) поручило «комсомольцам Корницкому, Семушкину, Коновалову, Змиевскому при подходе первыми выброситься на берег и с лозунгами „За Родину, за Севастополь!“ увлечь за собой десантников».[861] Коммунистам в порядке конкретных партийных заданий поручалось руководство работой агитаторов и редакторов боевых листков, оказание помощи секретарям комсомольских организаций в работе среди комсомольцев, проведении политико-воспитательных мероприятий с десантниками.[862]

На переходе десанта морем получили широкое распространение митинги личного состава. Они играли мобилизующую роль и являлись действенным средством политического воспитания, острой и доходчивой формой агитации, позволявшей сразу охватить массу десантников. Особенностью этих митингов было то, что они проводились не со всем личным составом соединений и частей десантных войск одновременно, а по группам – в кубриках, в трюмах транспортов и судов, где они размещались. На митингах зачитывались обращения военных советов, экипажей кораблей, воинов других соединений и частей, разъяснялись конкретные задачи данного подразделения десанта.

Эмоциональные выступления ораторов, полные горячей любви к Родине и жгучей ненависти к врагу, воздействовали не только на сознание десантников, но и на их чувства, побуждали к самопожертвованию в борьбе с врагом. Так, на митинге в обмп Петропавловской ВМБ на переходе к острову Шумшу старшина 1-й статьи Н. А. Вилков сказал: «Родина возложила на нас большую почетную задачу. Мы идем в бой, чтобы добить фашистского зверя на Востоке. У каждого человека есть чувство страха, но каждый человек в силах побороть его, выше всех человеческих чувств стоит чувство воинского долга, наша любовь к Родине, стремление к боевому успеху. Во имя победы над врагом мы не задумываясь отдадим свою жизнь».[863] Коммунист Н. А. Вилков ценой жизни подтвердил свою преданность Родине. В трудную минуту боя за высадку десанта на остров Шумшу он повторил бессмертный подвиг А. М. Матросова – закрыл своим телом амбразуру дзота и обеспечил победу своих товарищей.[864]

Активность на митингах была очень высокой. Так, в апреле 1942 г. на переходе в Мотовском заливе Баренцевого моря в 1-м бмп 12-й брмп (командир полковник В. В. Рассохин) на них выступило 110 человек.[865] На митингах принимались резолюции и обращения к экипажам кораблей и другим участникам десантных операций. Так, например, на митинге личного состава 70-й мсбр (командир подполковник А. В. Блак) принято обращение к морякам Ладожской флотилии.[866] Важность этих взаимных обращений заключалась в том, что они способствовали укреплению боевой дружбы и войскового товарищества, укрепляли уверенность во взаимной поддержке в бою.

Резолюции на митингах принимались обычно в форме клятвы выполнить боевой приказ с честью. Так, в Сейсинской десантной операции (1945) личный состав 75-го бмп на митинге принял коллективную клятву. В ней говорилось: «Идя на выполнение боевого задания, мы клянемся, что будем действовать решительно и смело, не щадя своей жизни для разгрома и уничтожения врага».[867] Митинги поднимали боевой дух десантников, мобилизовывали их на решительную героическую борьбу против захватчиков.

Высокий боевой дух десантников, их патриотические чувства находили свое выражение в клятвах, получивших широкое распространение во всех десантных операциях. Клятвы принимались как индивидуально, так и коллективно. Коллективные клятвы принимались в частях и подразделениях десантных войск обычно после митинга, записывались чаще всего на обратной стороне обращения Военного совета армии или флота и подписывались всем личным составом. В них десантники давали слово с честью выполнить поставленную боевую задачу.

Индивидуальные клятвы носили иной характер. Их содержание ничем не регламентировалось. Каждый писал о том, что чувствовал в последние минуты перед боем. Содержание индивидуальных клятв становилось известным только в отдельных случаях. Многие из них были найдены в партийных и комсомольских билетах, краснофлотских книжках, в личных бумагах погибших воинов. Так, парторг одной из рот 63-й брмп (командир полковник А. М. Крылов) на обратной стороне фотографии своей двухлетней дочери Светланы писал: «Милая дочка! Идя в бой, я буду помнить о тебе и не пожалею своей жизни за то, чтобы вам – будущему поколению жилось счастливо и свободно, а для этого я буду беспощадно бить наших врагов – немецко-фашистских захватчиков. Твой отец Г. А. Кулагин».[868]

Организаторская и воспитательная работа на переходе морем командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций обеспечивала повседневное партийное влияние на личный состав соединений и частей десантных войск, способствовала повышению морального духа десантников, пониманию стоящих перед ними задач в предстоящих десантных операциях, доходила до каждого десантника.

О высоком наступательном порыве десантников, стремлении сражаться с врагом, не щадя своей жизни, говорит большое количество клятв, писем, заявлений с просьбой принять их в партию и в комсомол. В письме своей матери санитарка 144-го бмп 83-й брмп (командир полковник П. А. Мурашев) Клавдия Недилько писала: «Нам не страшны ни пули, ни мины, нас воспитала советская власть, большевистская партия и советский народ. Мать потеряет сына – Родина получит героя, и она вечно будет чтить память павших в борьбе за Родину. Когда закончится кровопролитная борьба, когда советский народ освободит свою Родину, то любимых героев будут воспевать в песнях, а на живых будут смотреть как на героев-победителей».[869]

Следовательно, на переходе морем организаторская и воспитательная работа направлялась на дальнейшее углубленное разъяснение десантникам боевой задачи и уяснение каждым из них своего места и роли в десантной операции; окончательную подготовку десантников в морально-психологическом отношении к бою за высадку и обеспечение у них высокого наступательного порыва. Его наращивание достигалось: умением сосредоточить усилия на главных вопросах, от решения которых зависело выполнение боевой задачи; непрерывным общением командиров, политработников, партийного и комсомольского актива с десантниками; личным примером мужества и отваги командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев; своевременной и достоверной политической информацией о морально-психологическом состоянии личного состава, об обстановке в море, в воздухе и на суше, боевых делах бойцов; предупреждением и решительным пресечением растерянности и безответственности, оперативным реагированием на отрицательные явления.

Высадка десанта являлась наиболее сложным этапом морской десантной операции.[870] Она оказывала решающее влияние на выполнение в целом боевой задачи в десантной операции. Войска десанта решали главную задачу десантной операции – овладение и удержание плацдарма. С этой целью передовые отряды прорывали противодесантную оборону противника на воде и на берегу в районе высадки, овладевали берегом, захватывали плацдарм. Его глубина в зависимости от поставленных задач и масштаба десантной операции колебалась от 1 до 12 километров.[871] Первые эшелоны войск десанта расширяли и удерживали плацдарм, а с высадкой вторых эшелонов действия десантных войск становились почти такими же, как и войск в полевых условиях.

Главным содержанием воспитательной работы в соединениях и частях десантных войск в ходе высадки десанта и овладения плацдармом являлось поддержание у десантников высокого наступательного порыва, мобилизация их на подавление и прорыв противодесантной обороны противника в районе высадки, на решительные и стремительные действия по захвату плацдарма на берегу и успешное решение дальнейших боевых задач. Она проводилась непрерывно и тем активнее, чем сложнее и напряженнее складывалась боевая обстановка в ходе десантных операций.

Динамизм десантных действий, ответственные задачи, поставленные перед командованием и политорганами соединений и частей армии, авиации и флота, постоянно требовали совершенствования всей воспитательной работы. Она обеспечивала энергичную высадку десанта, настойчивые и решительные боевые действия по овладению плацдармом. При высадке десанта и овладении плацдармом выполнялись задачи воспитательной работы в боевой обстановке.[872] Однако в ее организации и проведении имелись и существенные особенности, которые определялись характером действий десантников при высадке в сложных условиях, необходимостью тесного взаимодействия участвующих в высадке разнородных сил, особой важностью активных и решительных действий в ходе высадки десанта, высокой боевой устойчивостью десантников.

Анализ организаторской деятельности командиров, политработников, партийного и комсомольского актива при высадке десантов подтверждает, что они на этом этапе стремились обеспечить высокие темпы высадки штурмовых групп и передовых отрядов, а также быстрый захват плацдармов. Высокие темпы высадки достигались: выделением наиболее смелых и решительных десантников, которым поручалось первыми сходить с борта в воду или на берег,[873] оказанием помощи десантникам в высадке и выгрузке боезапаса и боевой техники,[874] решительной борьбой с фактами нерешительности и медлительности при высадке десанта. Благодаря высокой организованности, распорядительности, решительности и смелости действий, непреклонной воле всех участников десанта к успешному выполнению ответственной боевой задачи высадка штурмовых и передовых отрядов всегда проходила организованно и занимала в среднем от 5 до 30 минут.[875]

Опыт высадки десантов показывает, что в бою за высадку основными средствами мобилизации десантников являлись: личный пример мужества и отваги командиров и политработников, умелая расстановка партийного и комсомольского актива, четкий и конкретный приказ, обращение к личному составу с призывом выполнить определенное действие в нужный момент обстановки. Одним из самых действенных средств влияния на десантников являлся личный пример мужественного поведения командиров, политработников, партийного и комсомольского актива.

Величайшая воля, разумный риск, решительность, стремительность, воинское мастерство и вера в победу – главные качества командира-десантника, обеспечивающие успех в бою. Своими смелыми действиями, разумной инициативой, непреклонной волей и решительностью выполнить боевую задачу они оказывали решающее влияние на десантников. В их лице десантники видели опытных, зрелых боевых руководителей. Они шли за ними, преодолевая любые трудности, повинуясь не только силе приказа, но и силе примера. Так, личный состав 386-го бмп, возглавляемый капитаном Н. А. Беляковым и замполитом капитаном Н. В. Рыбаковым, после 36-суточных ожесточенных боев в окружении на Эльтигенском плацдарме обеспечил прорыв двухтысячного десантного отряда, совершил двадцатикилометровый ночной марш по тылам противника и с ходу захватил гору Митридат у Керчи.[876] Опыт показывает, что успех боя за высадку десанта и овладение плацдармом в значительной мере определялся дружной совместной работой командиров и политработников. Они своими действиями вселяли уверенность в победу. Эта вера передавалась всем десантникам, что в конечном счете предопределяло успех высадки десантов. Эти руководители своим словом и поведением в ходе боя за высадку десанта цементировали людей, увлекали их на подвиги и являлись подлинными организаторами победы в десантных операциях.[877]

Пламенным словом и личным примером в годы войны вели в бой десантников политработники старшие политруки И. А. Тесленко и Д. Ф. Пономарев, капитаны Н. В. Старшинов, Н. В. Рыбаков, А. Ф. Головлев и др.[878] Изумительное мужество и высокую воинскую доблесть проявлял участник многих десантов замполит 393-го бмп капитан Н. В. Старшинов. Он всегда находился там, где было особенно трудно и опасно, своим мужеством и пламенным словом воодушевлял морских пехотинцев на успешное выполнение боевых задач. 22 января 1944 г. капитану Н. В. Старшинову присвоено звание Героя Советского Союза.[879]

Анализ боя за высадку десанта показывает, что коммунисты и комсомольцы штурмовых групп и отрядов, выполняя данные им перед боем поручения, действовали самоотверженно и инициативно. В сложных условиях десантных действий они первыми высаживались в назначенные пункты и, увлекая за собой всех десантников, захватывали плацдарм высадки. Так, например, при высадке и штурме порта и города Феодосии в Керченско-Феодосийской десантной операции (1941) первыми высадились на берег под непрерывным огнем противника коммунисты главные старшины Куликов, Блохин, Кузенко, Зотов, Потугин, комсомольцы краснофлотцы Ландратов, Евтушенко, Панасейко, Харьков и др.[880] В Новороссийской десантной операции (1943) непосредственно в порт под сильным огнем противника в течение одной минуты высадились 37 десантников во главе с командиром 393-го бмп капитан-лейтенантом В. А. Ботылевым и 65 автоматчиков под командованием командира роты этого батальона старшего лейтенанта А. В. Райкунова.[881]

Важное место в обеспечении авангардной роли коммунистов и комсомольцев занимали партийные и комсомольские собрания. Они проводились обычно в перерывах между боями. Иногда коммунисты собирались и в ходе боя с тем, чтобы обменяться мнениями, как лучше выполнить боевую задачу. Так, в Сейсинской десантной операции (1945) в частях и подразделениях 13-й брмп (командир генерал-майор В. П. Трушин) в перерывах между боями были проведены партийные собрания, заседания партийных бюро, совещания парторгов и другие мероприятия.[882] Если обстановка не позволяла провести собрание, то проводились совещания коммунистов (комсомольцев).

Анализ показывает, что решения собраний были мобилизующими, краткими и обязывающими коммунистов и комсомольцев осуществлять свою передовую роль в бою. Они часто носили характер коллективной клятвы.[883] В 386-м бмп (командир майор Н. А. Беляков) в ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) были проведены в ротах комсомольские собрания на тему «Итоги десятидневных боев и задачи комсомольцев». В одном из принятых решений было сказано: «Любой ценой держать оборону. Биться с врагом так, как бились в первый день. Кто отступит – тот не комсомолец, тот достоин презрения и смерти».[884] Значительное внимание политорганы уделяли работе по выполнению принятых на собраниях решений. Как правило, после боя обсуждалось выполнение принятых решений, ставились задачи.[885]

Одним из важных средств по обеспечению высокой боевой устойчивости и наступательного порыва у десантных войск являлось проведение целеустремленной агитационно-пропагандистской работы при высадке десанта и овладении плацдармом. Основное внимание уделялось быстрому доведению до десантников сводок Совинформбюро, военно-политической обстановки, боевых успехов армии и флота на различных участках советско-германского фронта, боевых успехов своих и соседних частей и сил флота, примеров героизма и мужества советских воинов.

В годы войны одной из основных фигур в агитационно-массовой работе был агитатор. Агитаторы, тесно связанные с самыми широкими массами воинов, своим личным примером, активной и целеустремленной работой способствовали успешному выполнению боевых задач в десантных действиях. Они вместе с партийными и комсомольскими активистами являлись активными распространителями листовок, бюллетеней, в которых рассказывалось о примерах мужества и героизма при высадке десанта и овладении плацдармом, разъяснялись поставленные задачи. Листовки писались от руки и передавались по цепи. В условиях ожесточенных боев по овладению плацдармами обстановка часто менялась, поэтому роль листовок была велика.

Опыт десантных действий показывает, что большое распространение среди морских пехотинцев получили устные призывы и лозунги, особенно в критические моменты боя. Наиболее распространенным был призыв «За Родину, за Сталина, вперед!».[886] Широко применялся, особенно в период рукопашной схватки, матросский клич «Полундра!». Наполнившись в десантных действиях новым содержанием, он мобилизовал морских пехотинцев на решительные и смелые действия. В жестоких рукопашных схватках морские пехотинцы, воодушевленные боевым кличем «Полундра!», переходили в контратаки, своей смелостью и решительностью они наводили ужас на врага.[887]

Известны случаи, когда противник пытался также использовать этот клич. Так, в ходе Южно-Озерейской десантной операции (1943) он переодел своих солдат в бушлаты и бескозырки и провел несколько психических атак. Пьяные немецкие солдаты шли в полный рост и кричали «Полюндра!». Десантники 83-й брмп (командир подполковник Д. В. Красников) подпускали их на несколько десятков метров и, встретив сильным огнем, переходили в рукопашную схватку и отражали атаки противника.[888]

Наиболее распространенной формой пропаганды героизма и популяризации боевого мастерства отличившихся воинов являлись беседы, которые проводили командиры, политработники, агитаторы, партийные и комсомольские активисты. Так, подвиг 67 героев-десантников отряда старшего лейтенанта К. Ф. Ольшанского стал достоянием личного состава соединений и частей морской пехоты. Важным средством пропаганды мужества и героизма в десантных действиях являлась стенная печать. Наиболее оперативно выпускались боевые листки и листовки-молнии. Излагая суть подвига, они призывали десантников следовать примеру героя. Стенные газеты во время высадки десанта и овладения плацдармом, как правило, не выходили.[889] Политработники и политорганы значительное внимание уделяли выпуску сводок и бюллетеней о ходе боевых действий в операциях. Так, например, в 255-й брмп (командир полковник А. С. Потапов) в ходе Южно-Озерейской десантной операции (1943) регулярно, через 1–2 дня выпускались бюллетени о боевых действиях личного состава в операции.[890]

Повышению боевой устойчивости десантных войск способствовало оформление коллективных клятв на стендах и щитах. Так, например, личный состав 386-го бмп (командир майор Н. А. Беляков) в Керченско-Эльтигенской десантной операции (1943) принял коллективную клятву, под которой подписался весь личный состав батальона. Она была написана крупными буквами на листе бумаги и водружена на щите на переднем крае обороны.[891]

В агитационно-пропагандистской работе значительное внимание уделялось разъяснению правительственных наград и почетных наименований, которыми отмечались боевые заслуги соединений и частей армии, авиации и флота, а также вокруг благодарностей Верховного главнокомандования, военных советов фронтов, флотов и армий. Так, до всего личного состава 13-й брмп (командир генерал-майор В. П. Трушин) была доведена высокая оценка, данная морякам-тихоокеанцам Верховным главнокомандующим по прямому проводу: «Отрадно, что моряки берут военно-морские базы с моря».[892] Политорганы широко использовали награждения бригад для развития у десантников высокой боевой устойчивости и наступательного порыва. С этой целью проводились митинги, собрания, беседы, принимались клятвенные обещания. Широко пропагандировались традиции соединений и частей, их боевые заслуги.

Как видим, активная целенаправленная воспитательная работа при высадке десанта и овладении плацдармом способствовала формированию у десантников идейной убежденности, беззаветной любви к Родине и жгучей ненависти к врагу, высокой боевой устойчивости и наступательного порыва.

Как видно из опыта войны, важное значение уделялось восстановлению моральных и физических сил десантников, особенно в тех случаях, когда соединения и части в ходе десантных действий понесли большие потери, а тем более если и сама высадка десанта не имела успеха. Так, 12-я брмп (командир полковник В. В. Рассохин) в ходе десантных действий в апреле – мае 1942 г. потеряла до 70 процентов личного состава и была снята с захваченного плацдарма.[893]255-я брмп (командир полковник А. С. Потапов) понесла значительные потери в ходе Южно-Озерейской и Новороссийской десантных операций.[894] Сознание безрезультатности своих усилий, бесполезности понесенных утрат может в определенной степени снизить морально-психологическое состояние личного состава. Все это учитывалось политорганами и партийными организациями в проводимой воспитательной работе.

Неудавшаяся высадка 83-й (командир подполковник Д. В. Красников) и 255-й брмп (полковник А. С. Потапов) в районе Южная Озерейка (Южно-Озерейская десантная операция, 1943 г.) вызвала среди морских пехотинцев настроение подавленности и неудовлетворенности. Учитывая это, начальник политуправления ЧФ капитан 1-го ранга В. И. Семин направил работников политуправления в эти соединения с задачей проинструктировать политработников и партийный актив и оказать им помощь в проведении разъяснительной работы среди морских пехотинцев, укреплении их морально-психологического состояния.

Личному составу разъяснялись последние сообщения Совинформбюро об успехах Красной армии на других фронтах, о ликвидации окруженной немецко-фашистской группировки под Сталинградом. Его информировали об успешной высадке десанта в районе Станички, подчеркивая необходимость развития успеха на этом вспомогательном направлении. Значительное внимание уделялось популяризации героических подвигов морских пехотинцев, особенно отряда майора Ц. Л. Куникова, успешно высадившегося в Станичке. Проводимая работа дала положительные результаты и позволила относительно быстро поднять морально-психологическое состояние и добиться перелома в настроениях морских пехотинцев.[895]

Абсолютное большинство десантных операций проведено успешно. Потери личного состава в соединениях и частях армии, авиации и флота в этих операциях были незначительны, моральный дух достаточно высок. В этих условиях главное внимание уделялось восстановлению физических сил десантников. Эта задача была не менее важной и требовала от командиров и политработников большого внимания и заботы о подчиненных.

Подведение итогов боевых действий соединений и частей в десантных операциях имело важное значение для успешного решения последующих боевых задач. Анализ отчетных документов показывает, что подведение итогов десантной операции осуществлялось не везде одинаково. Имели место случаи, когда отдельные политработники оценивали воспитательную работу не по результатам боевых действий десантников, а по количеству проведенных мероприятий. На это указывал начальник Главного политического управления генерал-лейтенант ВМФ И. В. Рогов.[896]

Таким образом, своевременное и успешное выполнение боевых задач в ходе десантных операций в большой степени зависело от непрерывной и целеустремленной организаторской и воспитательной работы с личным составом. Ее успех обеспечивался своевременной постановкой боевых задач, правильным планированием, умелой расстановкой политработников, партийного и комсомольского актива на решающих участках, обеспечением авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою, оказанием конкретной помощи в организаторской и воспитательной работе с личным составом.









Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.