• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

2.1.1. Именно так «спектакль назывался «путч» назвал Александр Лебедь одну из глав в своей книге «За державу обидно…».[211] Генерал Лебедь вообще умел красиво произносить отдельные фразы. Генерал был не одинок в своих оценках деятельности ГКЧП.{135} Спектакль же оказался триумфальным для одних и трагическим для других.

«События 19–21 августа можно по праву назвать революцией не из-за ее внешних примет — баррикады, танки, толпы на улицах, подпольное радио, — а потому, что именно с этих дней начинается длинная череда крупных и мелких событий, необратимо изменивших лицо страны».[212]

Это был звездный час для тех, кто ненавидел коммунистический режим. Разные это были люди и ненавидели они коммунизм по-разному. Некоторые за давно уже репрессированных родственников. Некоторые потому, что свято верили в газетные строки, много сделавшие для дискредитации КПСС. Некоторые потому, что надоели очереди и пустые полки магазинов. Некоторые… Впрочем, стоит ли перечислять всех, они слишком разные. Но это была ненависть как месть, а была и ненависть как средство достижения цели.

Это был также звездный час многих отечественных соискателей высоких должностей. И они попытались воспользоваться им. Но назвать это звездным часом для страны нельзя. Это был скорее час позора. Бездарные перевороты не красят ни их участников, ни саму страну.{136} Это, не говоря уже о последствиях.

Убежденные противники российских демократов считали и доказывали, что ГКЧП был упущенным шансом спасти страну. Может быть это и так (хотя, история не любит сослагательных наклонений). Однако, подумаем, чтобы было, если бы уважаемый Михаил Сергеевич при помощи ГКЧП отодвинул (или вообще задвинул) Ельцина? Пять с лишним лет у Горбачева был шанс успешно реформировать страну. Он этого не смог.

Все его успехи сводились к гласности и демократизации. В целом это положительный процесс, но проведен он был провально. Ни гласность, ни демократизацию нельзя рассматривать как цель. Это условие развития и самосовершенствования личности и общества. Об экономике и говорить не приходится, тут был полный провал. И оправданий этому провалу нет. Неужели нужно было еще давать Горбачеву время?

Может быть, кто-то считает, что в случае успеха ГКЧП организаторы этого комитета обошлись бы без самого главного перестройщика. Хотя и мало вероятно, но может быть. Однако уход главного перестройщика, еще не означает, что его слуги были бы способны исправить ситуацию. А они, действительно, были его верными слугами и на следствие они доказывали, что делали все ради него. И только потом, когда общественное настроение стало быстро меняться, гэкачеписты начали проклинать того, кому служили. У преданных слуг просто не было иного выбора, как ругать хозяина, после того как он их выкинул. Клясться ему в верности было бы просто смешно.

Роль преданных и проданных не всех устраивает. Некоторые давали довольно убедительные объяснения того, как все было. «…Парадокс был в том, — писал Валентин Павлов. — Что для преодоления …кризиса в кратчайший срок и с наименьшими потерями для экономики и населения страны нужны были западные кредиты и поставки. Запад же делал вид, что верит в свой миф о Горбачеве, или рассматривал его как своего рода гаранта развития событий, соответствующих их интересам. Создан был стереотип поведения, когда верили Горбачеву, а не стране. Во многом это, конечно, создавалось и поддерживалось по инициативе и при помощи самого Горбачева именно для укрепления, удержания его личной власти. Нужно было укрепить его реальную власть внутри страны, сохранив при этом имидж демократа и миротворца. Вот почему основной вариант августа предусматривал его временное отсутствие. Поэтому и необходимо было ограничить его возможности связаться с миром. Но, сделать это надо было так, чтобы он, в то же время, мог связаться с кем потребуется в любой момент».[213]

Вполне логично. Кстати, так писал не только он один.{137} Но это логика могла быть осуществима только теми, кто собирался оставить первого президента СССР у власти.

2.1.2. О ГКЧП написано очень много и самого разного. Столько много, что в потоке полуправды, полулжи и полной лжи, найти истину крайне сложно. Целью данной главы не является рассказ о неудавшемся «перевороте». Задача скромнее — рассказать о том, как те три августовских дня отразились на судьбе органов государственной безопасности и некоторых других сопутствующих событиях.

Действительно многие в КГБ готовились к 19 августа 1991 года. И было почему. В этот день исполнялась десятилетняя годовщина создания группы специального назначения КГБ СССР, получившей название «Вымпел». Закрытое торжественное собрание намечалось на 19 августа 1991 года. На собрании планировалось вручить знамя, наградить орденами и медалями. Но этот праздник пришлось отменить.

Это шутка. Реальная подготовка к чрезвычайному положению в недрах КГБ можно сказать не велась. Решение принимал почти исключительно лично Крючков, а перед этим он лишь давал указания по подготовке, не особенно расшифровывая цели возможного использования результатов подготовленных мероприятий. Хотя догадаться о подготовке было не сложно. Уже не раз союзные власти подходили к тому, чтобы решиться совершить нечто подобное. А на окраинах страны уже и совершали (вспомним, например, Азербайджан и Прибалтику).

При этом, следует отметить, что КГБ относился к числу государственных структур (наряду с министерствами обороны, внутренних дел и некоторыми другими ведомствами), которые должны были всегда быть готовы к введению чрезвычайного положения. А это требует постоянной отработки навыков и постоянной проверки готовности. Так что трудно выделить готовность вообще от подготовки к конкретному перевороту.

Как относилась основная масса сотрудников КГБ к чрезвычайному положению? «Создание ГКЧП в конторе было воспринято по-разному. Кто-то замер, ощутив исходящий от него леденящий холод. Кто-то, напротив, стряхнул оцепенение и начал проявлять признаки активности. Им казалось, что наступают критические дни, способные вернуть все на круги своя. В коридорах слышались скрытые угрозы: «Мы им покажем!» Впрочем, конкретно сказать, кому именно «покажем» никто не мог. Было несколько тенденциозных фигур, раздражающих чекистов. Гдлян, Иванов, Калугин… Те, кто так или иначе своими речами задевали самолюбие чекистов. К Ельцину относились противоречиво. К Горбачеву плохо».[214]

2.1.3. Председатель КГБ СССР Крючков вошел в состав ГКЧП. Вошел и стал одним из наиболее активных его членов. Именно его Б.Н. Ельцин называл основным вдохновителей создания государственного комитета по чрезвычайному положению и самым опасным гэкачепистом.{138} Почти комплимент, особенно в глазах противников Ельцина.

Хотя, в тоже время, первый президент РСФСР и отмечал, что крючковский вариант ГКЧП носил осторожный характер. «КГБ, как главный мотор путча, не хотел марать руки в крови, надеясь выжать победу лязганьем гусениц, ну и, возможно, парой предупредительных выстрелов из пушки».[215] Хотели как лучше, получилось как всегда. Расхожая фраза, но как она уместна в этом случае. Хотели предотвратить развал страны, а на самом деле только ускорили этот процесс.

Кроме того, действия Крючкова дорого обошлись многих руководящим работникам госбезопасности. Впрочем они тоже хороши. «Стоило Крючкову оказаться в «Матросской тишине», как коллеги — те самые люди, которые если не впрямую, то косвенно точно, поддерживали все начинания бывшего председателя — выступили с письмом, осуждающим действия бывшего главы системы.

Но и это не помогло. Несколько членов коллегии КГБ, в том числе временно исполняющий обязанности председателя КГБ Грушко, инициатор покаянного письма, оказались в соседних камерах того же СИЗО».[216]

Многие пострадали за прямое или косвенное участие в деятельности ГКЧП. Например, заместитель председателя КГБ СССР Г.Е. Агеев. Был отстранен от должности начальник управления правительственной связи КГБ СССР генерал-лейтенант Беда А.Г.[217] Какой переворот без связи. Особенно, когда ее нужно отключить.

После некоторого раздумья был с 11 сентября 1991 года уволен заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Лебедев,[218] снят с должности начальник управления кадров генерал В. Пономарев.[219]

Некоторое время не трогали начальника второго главного управления КГБ СССР Геннадия Титова, он даже вошел в состав комиссии по расследованию деятельности органов госбезопасности. Но чуть позже и он был освобожден от выполнения обязанностей. Одним словом, разборки (официальные и неофициальные) коснулись многих.{139} Нет особых сомнений, что при этом кое-где ни обошлось и без сведения счетов между соперниками в занятии начальствующего кресла. Но это после, а пока…

Сразу же после провала ГКЧП добровольно покинули систему некоторые менее важные сотрудники госбезопасности. Будущий президент РФ Владимир Путин, служивший тогда в КГБ, подал рапорт на увольнение незадолго до начала ГКЧП, но рапорт где-то завис. 20 августа он написал второй рапорт, но уволили его уже после несостоявшегося переворота. А сам он скажет: «…Только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули».[220] Он был не одинок.

Исход из КГБ не был массовым, но уходили все же не единицы. Уходу содействовало и принятое нового законодательства, которое позволяло военнослужащим уходить на пенсию в еще работоспособном возрасте и состоянии.

Для страны это было специфическое явление. Уходили из элитарной системы не самые худшие. Уходили те, кто собирался пробыть там всю жизнь. От этой железной стабильности пришлось отказаться. Нужно было начинать жизнь с начала, и они совсем не редко достигали того, что хотели.

2.1.4. Однако вернемся к ГКЧП. Из мемуаров Крючкова следует, что толчком к решению создать ГКЧП, был подготовленный проект Союзного договора, который 20 августа предстояло подписать представителям некоторых союзных республик (так называемый новоогаревский процесс).{140} Сразу возникает мысль, а хотел ли Горбачев подписывать такой договор? Может он, поэтому и поехал отдыхать, чтобы в его отсутствие все, что нужно сделали другие? Ведь именно так он поступал неоднократно ранее. Давно известен прием контраста злого и доброго следователей. Точно также можно было бы сыграть и в отношении договора.

Косвенно это признают даже некоторые ярые противники ГКЧП. «О своих планах вернуть Горбачева на место после победы путча, — писал Г.Х. Попов, - ГКЧП, конечно умалчивал. Это он от Ельцина скрывал. Но Ельцин эту игру разгадал. Сначала якобы устраняем Горбачева, путч побеждает, а с возвращением Горбачева устраняем Ельцина».[221] Вполне походит на правду.

Но есть и другие варианты. Ельцин, например, намекал, что спусковым курком «переворота» стал разговор между ним, Горбачевым и Назарбаевым, в ходе которого обсуждался вопрос о смене ряда высших руководителей союзных структур и Горбачев согласился убрать премьер-министра СССР, председателя КГБ СССР и министра внутренних дел СССР. Произошел такой разговор 29 июля в Ново-Огарево. Ельцин утверждал, что видел расшифровку этого разговора в кабинете у начальника аппарата Президента СССР Болдина (будущего члена ГКЧП). «Меня в течение нескольких лет записывали», — пояснил Ельцин читателям своих мемуаров.[222] И это тоже выглядит достаточно правдоподобно.

2.1.5. Однако от версий перейдем к фактам, которые никто не отвергал. 4 августа 1991 года Горбачев с семейством отправился отдыхать в Крым, вроде бы планируя вернуться к 20 августа и подписать Союзный договор.

17 августа группа высокопоставленных государственных деятелей, собралась на одном из объектов КГБ СССР. Были там Павлов, Бакланов, Шенин, Язов, Болдин и Крючков, а также Ачалов, Варенников и Грушко. «Для участвующих в этой встрече было очевидно, что после 20 августа пойдут обвальные процессы по всем направлениям жизни общества и государства».[223]

Участники встречи решили отправить несколько человек в Крым к Горбачеву. 18 августа эта группа ответственных работников (Бакланов, Шенин, Болдин, Варенников и Плеханов) прибыла к Горбачеву. Органы госбезопасности представлял начальник 9-го управления КГБ СССР Плеханов, ответственный за безопасность Президента СССР. Он, по словам Крючкова, не был посвящен в детали вопроса. Сам же председатель КГБ СССР продолжал встречи с руководителями КГБ различных уровней и обсуждал с ними обстановку, все суждения были тревожными, безрадостными.

После той крымской встречи с Горбачевым для Крючкова было ясно, что Президент страны поддержит введение чрезвычайных мер, если они будут успешными.[224] Так уже было не раз. Нужно было действовать.

2.1.6. В ночь на 19 августа были подписан Указ вице-президента СССР Г.И. Янаева по поводу вступления в исполнение обязанностей Президента, «Заявление советского руководства» о введении в стране чрезвычайного положения в отдельных местностях страны сроком на 6 месяцев. Так был создан Государственный комитет чрезвычайного положения в СССР (ГКЧП СССР) из 8 человек, включая председателя КГБ СССР Крючкова В.А.

Особую позицию занял Председатель Верховного Совета. Через десять лет М.С. Горбачев скажет: «Еще один такой же «друг» — Лукьянов. В Форосе я требовал созвать Съезд народных депутатов, говорил приехавшей ко мне команде: вы погубите себя, черт с вами, это ваше дело, но главное — вы погубите государство. Пусть съезд или Верховный Совет решат, но как раз они этого и боялись. Лукьянов в Москве хитрил: по сути дела поддержал ГКЧП, а тайно надеялся, что Янаев как самозванец и узурпатор будет смещен. А поскольку съезд будет в ноябре, то до этого будет действовать временный президент. По Конституции им должен был стать Лукьянов. А вообще он выжидал: белые победят — с белыми, красные победят — с красными».[225] Точно также в то же время говорил о горбачевском «друге» и А.Н. Яковлев.[226] Разумеется, сам Анатолий Иванович высказывался по иному.

2.1.7. Следует отметить, что люди в погонах весьма скептически относились тогда к горбачевской перестройке.{141} Некоторые сотрудники госбезопасности также готовы были сыграть активную роль в осуществлении поворота в политике страны.{142} Единичные задержания некоторых лиц в дни ГКЧП делались с участием сотрудников госбезопасности. В тоже время «белодомовские сидельцы» всерьез рассчитывали на иностранную (прежде всего американскую) помощь.{143}

2.1.8. Однако, сотрудники госбезопасности были и по другую сторону баррикады.{144} И среди последних были даже не только такие выброшенные из системы как Коржаков.{145} Прежде всего, отметим, что начальником штаба Комитета обороны «Белого дома» был вице-президент Руцкой А.В., а помощником вице-президента был генерал от госбезопасности Александр Николаевич Стерлигов.

Когда незадачливые члены ГКЧП поехали советоваться с якобы изолированным М.С. Горбачевым, Стерлигов полетел туда же и потом по команде вице-президента РСФСР А. Руцкого арестовал председателя КГБ СССР Крючкова. Сергей Мостовщиков из газеты «Известия» с иронией отметил, что арестовывал Стерлигов того, кто совсем недавно присвоил ему звание генерала.[227] Сразу после провала ГКЧП Стерлигов стал критиковать деятельность КГБ СССР.{146}

После провала ГКЧП Александр Николаевич Стерлигов дал интервью популярному еженедельнику «Аргументы и факты».[228] Он красочно рассказал о подготовке сотрудников госбезопасности к штурму здания Верховного Совета РСФСР, о том, что через заместителя начальника УКГБ СССР по Москве и Московской области Е. Карабанова шли все материалы для публикаций в газете «Советская Россия», что в деле «о 140 млрд.», дискредитирующем руководство РСФСР, именно органы госбезопасности сыграли решающую роль. По последнему поводу он отметил: «Они подобрали иностранцев, всячески способствовали тому, чтобы сделка состоялась, дожидаясь момента, когда можно поднять скандал».{147}

К личности этого генерала КГБ мы еще вернемся и не раз, уж очень неоднозначная это фигура. А пока снова перейдем к ГКЧП, который при грозном названии оказался похожим на неудачный эксперимент, а, по мнению В.В. Бакатина, стал для Ельцина подарком судьбы.[229] Везет же людям.

2.1.9. Обратим внимание на следующие слова из текста «Обращения к советскому народу»: ГКЧП «преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему выводу государства и общества из кризиса». Но мер то никаких не было, мало того, сомнительно, что существовал сколько-нибудь продуманный план таких мер. По большому счету, это Обращение было обманом, за которым стояла уже надоевшая наша отечественная привычка говорить то чего нет. Дело хотели заменить словами. Наполненный патетикой документ призывал людей присоединиться к тому, что только в мечтах и собирались делать. Пособирались и через три дня передумали?

Бестолковое введение бронетехники — единственная мера, которую осуществил ГКЧП, но бестолковость эту они сами же признали через пару дней.

На вопрос, почему ГКЧП оказался неудачником один из его членов ответил: «Чтобы осуществить нечто реальное, нужна хорошая организационная работа. А ее…никто не проводил». Но самое интересное из его ответа — следующие слова: «Дело было слишком серьезным, чтобы его можно было доверить генералам…..

Успеха можно было добиться только в том случае, если бы за дело взялись майоры и подполковники. Такая же ошибка, кстати, повторилась и в октябре 1993 года».[230] Возможно, в этих словах что-то есть истинное.

Один из противников ГКЧП написал: «Собственно говоря, он провалился, как только люди поняли, что в них не будут стрелять и без разбора бросать в тюрьмы и что можно не только иметь, но и высказывать свое мнение о происходящем».[231] Заметим, что в октябре 1993 года было совсем не так.

Борис Николаевич написал: «Публичный, внешне законный, «мягкий», и «плавный» характер путча выявил главную беду — это были аппаратчики, которые откровенно не подходили к роли политических лидеров, не были готовы к выступлениям, какому-то отчетливому, внятному поведению».[232]

Зато к такому поведению был готов Ельцин{148} и его окружение. Публично он обвинил членов ГКЧП в заговоре и лишении власти Президента СССР, призвал не подчиняться решениям этого комитета. «Наше обращение ставило путч вне закона», — напишет позже Борис Николаевич.

В тоже время со стороны членов ГКЧП отмечалось, что российское руководство, официально осуждая введение чрезвычайного положения, устанавливало закрытые контакты с лицами, действующими в рамках ГКЧП, стремилось сгладить ситуацию и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов их решения.[233] Это мнение Крючкова, который, впрочем, не подкрепляет свою мысль конкретными фактами, если не считать рассказами о телефонных переговорах с белодомовцами.

Председатель КГБ должен был по должности понимать, что это не так, что его вводят в заблуждение. В его подчинении был еще мощный орган, в принципе способный давать объективную информацию. Но то ли не дал, то ли сам председатель не мог ее оценить. А это уже говорит об уровне профессионализма.

Действовать нужно было решительно. Но этого не было, дальше прожектов дело не двигалось. Ельцин написал: «Начальник управления по защите конституционного строя КГБ СССР генерал-майор Воротников позже показал на допросе, что ему был выдан список лиц, подлежащих задержанию, и в нем, кроме российского руководства, значились бывшие главные «горбачевцы», отстраненные самим Горбачевым: Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе. В списке было 70 фамилий. Зампредседателя КГБ Лебедев объяснил, что их надо будет задержать по поступлению дополнительной команды. Группа захвата московского управления КГБ в полной боевой готовности ждала приказа. Но он так и не поступил…».[234] Команду, которую в глубине души или явно ждали многие, так никто и не дал.

Как никто не дал и команду навести порядок у Белого Дома. Хотя кое-какие меры и обсуждались. Однако дальше обсуждения дело не сдвинулось. Комитет с красивым названием оказался говорильней.

Один из сотрудников госбезопасности писал: «Руководство КГБ и МВД решило «начать», но это «начать» не было подкреплено традиционными атрибутами решительных шагов. Никто не отозвался из отпусков, не ввели усиление, не… Таких «не» было множество. И по ним можно было судить о степени осмысления задуманного ГКЧП».[235]

2.1.10. Бестолковость гэкачепистов признавалась многими. Сам бывший министр обороны бывшего Советского Союза, бывший член ГКЧП Дмитрий Язов признавал: «Объявили ГКЧП, а потом — «Лебединое озеро». А здесь Ельцин раскрутил ситуацию, хотя он только ночью прилетел из Алма-Аты. И тем не менее они работали, а мы ждали, что все само собой как бы образуется. В этом была главная ошибка, серьезный просчет».[236] Это мнение члена ГКЧП. А вот высокопоставленного военного (генерал А.И. Лебедь): «Все жалкие попытки со стороны совершенно не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули….

Не укладывается в голове ситуация, когда три силовых министра, обладая всей полнотой власти, имея в своем распоряжении фактически все, что угодно, вот так бездарно в течение трех дней просадили все!».[237] Могли ли члены ГКЧП победить? Скорее всего могли.{149} Но умели ли они побеждать и хотели ли победы? Этот — вопрос более интересен.{150}

Кстати о бестолковости деятельности Крючкова вспоминал его заместитель, начальник ПГУ КГБ СССР Шебаршин Л.В.[238] «Бездействие ГКЧП в ходе так называемого государственного переворота, откровенно непрофессиональное его осуществление (если это действительно была попытка переворота с насильственным отстранением от власти Президента СССР), «закулисный характер» подлинной борьбы при внешних театрализованных эффектах и стремительная сдача «заговорщиками» позиций породили много недоуменных вопросов и версий в трактовке этих событий».[239] Так говорили и писали многие.{151}

Однако, есть мнения, что среди членов ГКЧП были все же люди, способные возглавить и победить. Ельцин, указывая на решающую роль в ГКЧП Крючкова, называет только двух лиц, готовых взять на себя ответственность — Валентина Павлова{152} и Анатолия Лукьянова.[240] Решительность и способность идти на риск — эти качества нужны для успеха многих начинаний. Для введения чрезвычайного положения тем более.

«Утром 19 августа произошел первый сбой в работе ГКЧП: заболел премьер-министр Павлов»,[241] — так пишет Крючков и в его словах чувствуется значение этого события. Хотя, прямо признавать незаменимость заболевшего Крючков не стал.

Оставшись без решительного лидера гэкачеписты мялись, жались и не решались. Крючков был неспособен на то, чтобы жестко пойти на установления действительного чрезвычайного положения. Писали о «лисьих повадках Крючкова, тихой сапой отползавшего в тень».[242] Пыла членам ГКЧП хватило на три дня. Важную роль в окончании ГКЧП занял Язов, приказавший выводить войска из Москвы. Ввод войск в Москву было единственным действием, на которое они пошли. Кстати, совершенно бесполезное действие, которое только накалило обстановку.

Продержаться гэкачепистам нужно было всего лишь несколько дней, может быть недель. Народные депутаты СССР были близки к тому, что окажут поддержку и проголосуют в нужном русле, если с ними как следует поработать. Своим официальным заявлением Лукьянов уже практически начал это делать

Собравшиеся вокруг здания Верховного Совета РСФСР противники ГКЧП долго выдержать не могли. Некоторые из них откровенно трусили.{153} Остальные бы постепенно расходились. Социальный взрыв не может быть долгим. Да и был этот взрыв только вокруг здания Верховного Совета РСФСР.

Вся остальная страна жила обычной жизнью. Открытую поддержку ГКЧП заявляли многие, особенно за пределами столицы. Кроме маленького острова недовольных вокруг «Белого дома» в Москве, никакого протеста по стране практически не было. Так отдельные недовольные в отдельных местах огромной страны. В целом народ молчаливо поддержал ГКЧП, но без решительного лидера в самом составе ГКЧП эта поддержка была бессмысленна. Они сами сдали себя, такое в истории человечества бывало, но очень редко. Правда, было еще одно обстоятельство, на которое не все обратили внимание.

2.1.10.1. Противников ГКЧП довольно быстро поддержали из-за рубежа. И это свидетельствует, что интересы Запада были против стабилизации положения в стране. Но, похоже, не в этом главное.

«То, что западные страны не стали выжидать, оказалось неожиданностью для ГКЧП. Вечером то же дня они невнятно пробурчали на пресс-конференции о «преждевременной реакции» и «вмешательстве во внутренние дела.

Теперь, задним числом, — писал Ельцин, - я понимаю причины такой быстрой и однозначной реакции. Ну, во-первых, западные аналитики давно уже «вычислили» путч, он для них неожиданностью не был. У нас в стране никто не верил, сама мысль об этом казалась дикостью, а со стороны-то виднее. И, наконец, несмотря на всю неясность ситуации с Горбачевым (которая, впрочем, для западных разведок, я думаю, стала ясна в считанные часы), путч выглядел хотя и страшно, но уж слишком карикатурно, грубо, я бы сказал, глупо, чтобы колебаться по вопросу о доверии к самозванному руководству СССР».[243]

Отрицательное отношение Запада много значило для Горбачева (именно поэтому его и нужно было «изолировать») и даже для других членом ГКЧП (см. высказывание Валентина Павлова, помещенное в пункте 2.1.1.). Не исключено, что именно негативная реакция Запада на «путч» оказала основное воздействие на поведение Горбачева 21 августа 1991 года, когда к нему приехали члены ГКЧП.

2.1.11. Совсем на первый взгляд не понятно выглядит поездка нескольких членов ГКЧП и связанных с ними лиц в Форос к Горбачеву, которая состоялась 21 августа. Как-то невнятно и непонятно пишет об этом Крючков: «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[244] Неубедительно объяснил Владимир Александрович.{154} Похоже, что он что-то недоговаривает. Неясностей больше, чем можно. Ответить на эти вопросы и выбрать одну единственную и верную версию должно было следствие. Но….

Наиболее вероятным выглядит версия о том, что они просто выполняли волю Горбачева, верно служили ему и стали «героями» сопротивления Горбачеву лишь потому и после того как он предал, передав на расправу российским властям.{155} Поездка в Форос — лучшее доказательство этой версии. Близкий вариант этой версии будет рассмотрен в пункте 2.1.14.

Почти не вызывает сомнений одно: перед Горбачевым 21 августа 1991 года был выбор. К нему прилетели две делегации. Он выбрал сторону Ельцина{156} и через несколько месяцев лишился власти. Гадать, чтобы случилось, если бы он выбрал ГКЧП, сложно. История не знает сослагательного наклонения. Да и мог ли он выбрать другой вариант сказать сложно.

Этот выбор есть, пожалуй, самый драматичный и важный момент, определивший ход развития будущих событий в стране.

2.1.12. Несколько часов прилетевшие гэкачеписты ждали, когда их примет хозяин (читай, Президент СССР). «Мы прибыли, — писал Крючков, - доложить обстановку, объяснить наши действия, рассказать, что произошло в стране за истекшие двое суток и какие выводы из всего этого напрашиваются».[245] Обычный доклад обычных подчиненных. Словно и не было путча!?

Похоже, что участники того неудавшегося заговора (имеется в виду ГКЧП) рассчитывали, что Горбачев поведет себя как обычно, т. е. сделает вид, что ему почти ничего не было известно и начнет заминать «скандал в благородном семействе». Они, ждали прибалтийского (карабахского, бакинского и т. д.) варианта развития событий с возвращением на круги свои или на худой конец почетные отставки, а получили российский со следственным изолятором.

Их переиграли. Прежде всего, Ельцин, а подыграл ему Горбачев. Хотя, нельзя исключить и наличие более опытных кукловодов, прежде всего зарубежных.{157}

«…Прожженные политики не руководствуются правилами поведения, принятыми в порядочном обществе. Для них обстановка взаимного недоверия столь же обычна и естественная, как для нас — чистить зубы утром и вечером, воспитывать детей и почитать усопших».[246]

После долгих проволочек Горбачев так и не принял делегацию гэкачепистов. Приняла их прокуратура РСФСР, которая осуществила задержание. Кстати, нормальной логики в этом нет никакой. «Преступление» совершено против властей СССР, а расследует прокуратура одной из республик.{158} Но Ельцин и его окружение понимали, что нити следствия должны были быть в их руках. А будущий экс-президент СССР в тот период был, как бы без власти и покорен любому, кто на него надавит.

Красиво написал Олег Попцов: «Президент, угодивший в плен, извлеченный оттуда своим соперником, в час своего возвращения в Москву еще не понимал, что, настрадавшийся, измученный, он сходит не по ступенькам самолетного трапа, а спускается с Олимпа власти. В рассеянных вспышках блицев, одетый в походно-домашний костюм, он подарил образ экс-президента. Горбачев вернулся в другую страну».[247]

2.1.13. Горбачева в унизительной форме заставили «сдать» КПСС. Все это происходило на глазах миллионов телезрителей. «Когда он на заседании Верховного Совета попытался вновь завести разговор о социалистическом выборе и перестройке, демократы его грубо одернули и предложили подписать Указ о приостановлении деятельности компартии РСФСР. Испуганный Горбачев немедленно сложил с себя полномочия генсека и призвал ЦК КПСС к самороспуску…».[248]

Чуть менее унизительно повели себя остальные партийные функционеры. Руцкой по военному смачно напишет через несколько лет: «Авангард предателей попрятавшись по щелям, послушно замолчал, не издавая ни звука протеста; Политбюро, ЦК КПСС, республиканские компартии, обкомы, крайкомы, райкомы КПСС разбежались, как крысы с тонущего корабля».[249]

Грубовато, но откровенно. Партийный аппарат, который, имея все возможности победить, позволил одолеть себя. Что они еще заслуживают? Ведь именно они выбрали такого генсека, поддерживали его (а частично и были выдвинуты им), не меняли его, когда всем здравомыслящим было давно уже ясно, что страна падает в пропасть.

Кстати, некоторые «крысы» разбежались на заранее подготовленные позиции.

2.1.14. Одновременно с бегством партократов начался другой процесс. Какая же революция без героев!? Причем, желательно мертвых. С последних спрос проще, нужно только сочинить подходящую биографию, расписать «подвиг», а мертвые не подведут (не сделать больше глупых поступков, за которых их не то что в герои, но в худшую категорию не всегда примут).

Одним словом, закон жанра требует.{159} А раз требует, то героев находят. И нашли. Да не одного, а целых троих. Они погибли в ночь с 20 на 21 августа. В первое время было известно, что погибли они в ходе блокирования колонны бронетехники.

Эти смерти сыграли не малую роль в судьбе ГКЧП. Напомним слова Крючкова об утренней (21 августа) встрече членов ГКЧП: «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[250]

Но, Крючков, похоже, недоговаривает. Дипломат и разведчик, а точнее чиновник со стажем, не говорит многого. Ельцин уточняет: «И все-таки это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал Язов отдает приказ о выводе войск из Москвы.

Гэкачеписты, еще вчера чувствовавшие себя уверенно под защитой стольких стволов, теперь оказались лицом к лицу со своей судьбой. Они в шоке».[251]

А вот здесь, похоже, уже Борис Николаевич переговаривает. В шоке гэкачеписты оказались, не потому, что из Москвы уводятся бронетехнику, а потому, что был дан такой приказ. Язов явно начинает действовать вне рамок ГКЧП.

Наскоро сколоченный комитет, без явного лидера, с различными потаенными намерениями разных его членов, которые все вместе практически так и не собирались, стал рушиться. Язов, кроме того, вероятно, находился под влиянием «тбилисского синдрома», когда в 1989 году впервые политики подставили военных.{160} Да и как не быть, если после событий в Тбилиси, политики (прежде всего Горбачев) делали это не один раз. Кому же не надоест столь часто быть козлом отпущения!?

Управляемость ГКЧП стала еще более неуправляемой. Единственное, что они сделали — ввели бронетехнику в Москву, а вот теперь и этого прекращают. Пора лететь в Форос, пусть сам хозяин разбирается.

«Кровавое столкновение на Садовом кольце и последовавший за ним антигэкачеписткий пропагандистский залп как бы парализовали волю ГКЧП».[252] Кстати, это подтверждается и другими,{161} писавшими, например, следующее: «Шок и возмущение москвичей заставили путчистов отступить».[253]

Заметим, что в 1989 году такая же малая кровь привела к падению коммунистических режимов в Чехословакии и Румынии. Примеры для подражания были. Так, похоже, кровь трех человек стала последним толчком, развалившим ГКЧП. Однако, что же было на самом деле?

Что же в действительности произошло в ночь с 20 на 21 августа? «Во всех интервью и воспоминаниях военных почему-то упорно называют перемещение колонн бронемашин по Садовому кольцу, от улицы Чайковского к Смоленской площади, «патрулирование» московских улиц. Но это было не просто патрулирование, а последняя, отчаянная попытка какими-то перемещениями техники напугать, расшатать, разбросать толпу у Белого Дома»,[254] — так объясняет Ельцин.

Возможно, что так и было. Но не в этом главное. Далее Борис Николаевич просто поясняет (заметим, что эти слова были опубликованы в 1994 году): «…В подземном тоннеле на одну из машин набросили брезент, человек прыгнул на броню, раздался предупредительный выстрел из люка — парень упал. Броневик рванул назад, волоча за собой по асфальту беспомощное тело. Еще двое, бросившиеся на помощь упавшему, были застрелены.{162}

Долго-долго оставалась кровь на асфальте. Ушли из жизни трое молодых ребят: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.

Вечная им память».[255]

Кстати, при этом серьезно пострадали военнослужащие.[256] Но об этом СМИ практически молчало, кому жалко каких-то вояк.

Несколько по иному говорит В.А. Крючков: «…В тоннеле под Калининским проспектом несколько БТР были заблокированы троллейбусами, грузовыми машинами, причем с обеих сторон. Не было возможности ни повернуть назад, ни продолжить движение вперед. На машины посыпался град камней, тяжелых предметов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Машины загорелись, на них полезли возбужденные, а некоторые явно нетрезвые молодчики. Попытки экипажей образумить людей не увенчались успехом. В результате провокации трое из числа нападавших погибли».[257]

А, в самом деле, была ли провокация? А почему бы и нет. Мы ведь уже говорили, что кровь была нужна. А до широкой общественности так и не довели, даже то, кто давал приказ блокировать бронетехнику. А уж как действовали и подавно точно неизвестно. Кстати, по словам генерала А.И. Лебедя, 19-летний мальчишка-сержант предотвратил взрыв машины с боекомплектом, в результате которого могло погибнуть не три, а 1333 человека, заплатившие своей жизнью за недомыслие, глупость и не спровоцированную агрессивность».[258]

Но уголовное дело было только по возможному факту убийства троих молодых людей. «Московская городская прокуратура, проводившая следствие по этому факту, прекратила уголовное дело, посчитав, что нет состава преступления ни со стороны нападавших, ни со стороны военнослужащих, которые подверглись нападению».[259]

Тот же Лебедь счел нужным отметить: «Спасибо, что нашлись тогда здравомыслящие люди, которые остановили произвол в отношении ни в чем не виновных солдат. И следует отдать дань мужества женщины-следователя, которая вела потом это дело. Не знаю, как ее зовут, но она сумела возвыситься над буйствующей конъюнктурой и, объективно, беспристрастно разобраться в случившемся, оправдать солдат, ставших жертвами трагических обстоятельств».[260] Правда, Крючков назвал это заминанием дела.{163}

Но это потом. А первоначально истерическая панихида по безвинным жертвам, торжественно-кощунственное награждение их всех почетными званиями Героя Советского Союза. А за что? Ведь потом оказалось, что никто не виноват. Если нет преступления, то разве может быть герой, его пресекающий? Оказывается, может, если захочет кто-то властно направляющий ход событий.

Александр Иванович Лебедь написал: «Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно».[261]

2.2.1. По юридической логике за преступлением должно следовать расследование, затем наказание. По политической логике — не всегда так. Сразу после падения ГКЧП началась эпидемия расследований. Кто и что только не расследовал! Впрочем, есть хорошая русская пословица: у семи нянек дитя без глаза.

Вероятно, некоторым хотелось порасследовать, чтобы показать свое превосходство над некогда могущественным КГБ, некоторым — получить нужную для себя информацию, некоторым — пристроить нужного человека, некоторым… В прочем, были ли такие, которые хотели объективно разобраться с проблемами государственной безопасности?{164}

Прежде всего, начнем с самого уголовного дела, которое вопреки всякой логике («преступление» ведь было направлено против союзных властей) было возбуждено прокуратурой Российской Федерации. Очевидно, команда Ельцина понимала, позволить расследовать прокуратуре СССР, означает потерять контроль над ситуацией, контроль над Горбачевым и общественным мнением. Их логика была логикой политика, неожиданно получившего прекрасный шанс разделаться с конкурентами.

2.2.2. Расследование дела ГКЧП первоначально казалось победителям делом легким и быстрым. Уже 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР Степанков заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября.[262] Генеральный прокурор огромной страны, как и все молодые (40 лет) начальники, хотел поразить сограждан быстротой работы.{165} Но, как и все такие молодые реформаторы, он оказался плохим пророком. Впрочем, какая ему разница. За его несбывшиеся пророчества расплачивались совсем другие.

Тем более, что тогда время шло очень быстро и актуальность дела ГКЧП испарялась стремительно. Через несколько месяцев (особенно после декабря 1991 года) российские власти заметно потеряли интерес к делу.{166} И господина прокурора никто уже не торопил.

2.2.3. Следует также отметить, что кроме расследования всего дела ГКЧП была еще и проверка деятельности органов КГБ. Председатель государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности стал Степашин, назвавший КГБ одним из инициаторов переворота. Все документы комиссии, по словам Сергея Степашина, планировалось передать в средства массовой информации.[263]

«Карьерный взлет Степашина пришелся на дни после путча, — писал Владимир Воронов, — одно время его даже прочили на пост министра обороны. О реальных политических взглядах господина Степашина в те дни (да и после) судить трудно, возникает даже сомнение в том, что они у него вообще имеются… Люди с характером Степашина просто по своей природе органично не способны к какой-либо собственной инициативе — это лишь послушные исполнители, к тому же подверженные влиянию собственного аппарата».[264] Разумеется, это только одна из точек зрения. Были и другие.

Степашин потом станет заместителем министра — начальником управления Министерства безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и В.В. Путин скажет о нем: «Он … повел себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и мое».

2.2.3.1. Существует интересная (хотя и сомнительная информация) о начале работы комиссии: «Напутствуя Степашина, президент России Борис Ельцин говорил о необходимости объективного рассмотрения всех обстоятельств случившегося и предупреждал о недопустимости развала КГБ, разгона его сотрудников.

Удивительно, но это было именно так. Человек, с именем которого олицетворяются все самые драматические события в российских спецслужбах, говорил именно об этом. «Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные офицеры, нельзя допустить, чтобы мы потеряли самую сильную спецслужбу в мире!» Что это? Истинная убежденность или противопоставление своей позиции точке зрения Горбачева, который скорее всего под давлением А. Яковлева и под влиянием позиции США, требовал от Бакатина демонтажа российских спецслужб?

Трудно сказать. Потом было всякое… Но тогда ход работы комиссии Ельцин держал под своим контролем».[265]

Свежо предание… Но все же интересная информация.

2.2.3.2. «Работа комиссии по расследованию деятельности КГБ не завершилась тогда ничем, — писали о Степашине. — Но для карьеры оказалась полезной».[266]

А сам Сергей Степашин сразу после «путча» выступил за прекращение существование КГБ.[267] Надо отметить, что он тогда уже стал играть заметную роль в решении судьбы российской госбезопасности, будучи кроме, всего прочего, заметной фигурой российского парламента. Одно время можно было совмещать должности в парламенте и в исполнительных органах власти.

2.2.3.3. Журналистка Евгения Альбац вспоминала: «Той осенью надежд девяносто первого волей судеб и журналистского интереса я входила в различные комиссии и государственные и парламентские, расследовавшие деятельность КГБ…

Той осенью и зимой я не мало дней провела в коридорах и кабинетах Лубянки (до тех пор, пока меня, как ненужного свидетеля, не выгнали из комиссии)…».[268]

А вот другое мнение: «Во время работы комиссии из здания были удалены все посторонние, в первую очередь журналисты. Корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац взвизгнула и обмякла, навсегда затаив обиду и на Степашина, и на Лубянку, и на многих с ними связанных. Впрочем, свою щепотку славы она получила, собрав не без помощи отдельных «чекистов» досье на многое и многих в тот период».[269]

Разных расследователей, как и разных комиссий, было сколько угодно. Но у семи нянек, как известно, дитя остается без глаза.

2.2.4. Но, если кто думает, что этим количество «расследователей» можно считать пересчитанным, тот ошибается. Была и еще одна комиссия, поспешно созданная во главе с Г.Ф. Титовым на совещании руководящего состава КГБ.

Лучше расследовать самим, чем позволить сделать это другим. Тут же на совещании начинается поиск «врагов» со стороны отдельных сотрудников. «Быка за рога, а точнее, присутствующих за горло берет заместитель председателя КГБ РСФСР В.А. Поделякин. Напористо, с чувством огромной внутренней убежденности он говорит, что совещание уходит в сторону от самого главного вопроса о кадрах. Надо вывести из состава коллегии тех, кто активно участвовал в деятельности ГКЧП….

Дискуссия не прекращается, но Поделякин внес в нее тревожную персональную нотку, проявил открытую принципиальность революционных времен. Пахнуло холодком, как из подвальной двери».[270]

В сентябре 1991 года Поделякин стал уже первым заместителем Иваненко.[271] Напомним, что в 30-е годы в период так называемого большого сталинского террора основными исполнителями этого террора были органы НКВД, которые своих же сотрудников садили и расстреливали не менее часто, чем иных гражданами. Расправы со своими коллегами всегда поощрялись. Это считалось верным признаков объективности и партийности.

2.2.5. «Неожиданно» стала появляться народная (со стороны отдельных чекистов) инициатива по проверке деятельности руководства органов государственной безопасности.{167} Хаос в структуре органов госбезопасности нарастал. Внутренние разборки подрывали единство. Только один пример. Сорок чекистов управления КГБ по Приморскому краю подписали телеграмму на имя Президента РСФСР Б. Ельцина с требованием отставки руководства управления как скомпрометировавшего себя в дни «черного» переворота. Из Москвы для проверки, указанных в телеграмме фактов вылетела специальная комиссия. На время ее работы начальник УКГБ от служебных дел был отстранен.[272] По этому поводу майор В.В. Кулагин выступил на чрезвычайной сессии краевого Совета с критикой руководства УКГБ.[273] Когда такое раньше было возможно? И вся это склока выливалась на страницы газет, становясь через них доступной для населения. И такое было далеко не в одном регионе.

Заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников после провала ГКЧП обратился в корреспондентский пункт газеты «Известия» и попросил опубликовать заявление сотрудников УКГБ с критикой коллегии КГБ СССР.[274] В Абхазии представителями общественности было выражено недоверие председатель местного КГБ А.Ш. Иоселиани. В трех номерах одной и той же газеты обсуждалась эта тема.[275] Наверно, чтобы даже плохо видящие заметили.

Особенно сложно было органам государственной безопасности в некоторых союзных республиках. Председатель КГБ Латвии Эдмунд Иохансон сразу же заверил общественность, что местное КГБ готово подчиниться властям республики, если решение об этом будет принято по договоренности с союзными органами.[276] Вообще в Прибалтике чекистам после 22 августа было совсем не до смеха.{168}

2.2.6. Похоже, что «разобраться» с КГБ хотели не только российские демократы. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс рассказывал представителю французского журнала: «После попытки государственного переворота в Москве в августе 1991 года я возглавлял в ЦРУ отдельную группу по КГБ. У меня было задание покончить с этим ведомством… Мы считали, что в этот момент КГБ очень уязвим с политической и финансовых точек зрения. Мы хотели, чтобы российский парламент уменьшил на 90 процентов бюджет управления, который занимался внешней разведкой. Для этого нам надо было дискредитировать КГБ, распространять в России порочащую его информацию».[277]

Это естественный процесс и надо бы удивиться, если бы было по-другому. Пни упавшего, таково правило спецслужб. Советская разведка в свое время также пинала американскую.

2.2.7. В такой ситуации молодому руководству российского КГБ приходилось выпутываться и оправдываться. В. Иваненко сообщил через прессу, что активно «путч» никто из сотрудников российского КГБ не поддержал, хотя ряд начальников заняли двойственную позицию и 9 человек были за это уволены, а 25 начальников сами написали рапорта на увольнение.[278]

«Российская газета» за 30 августа 1991 года поместила рассказ первого заместителя председателя КГБ РСФСР Владимира Поделякина о том как их ведомство противодействовало «путчистам», не смотря на малочисленность и несформированность. Хотя в целом противодействие было достаточно скромным, Поделякин счел нужным отметить: «В критическую вторую ночь мы получили информацию, где самое уязвимое место Белого дома, куда и предполагается нанести главный удар. Моментально мы отправили двух вооруженных сотрудников в здание парламента. Информация пришла вовремя, брешь закрыли. Очень серьезной была большая операция по освобождению Президента СССР и задержанию главарей путча.

Очень надеемся, что после подавления путча процесс становления российских органов безопасности пойдет быстрее. Нынешний состав в состоянии построить автономную структуру российской безопасности, которая бы работала в полнейшем соответствии с требованиями законов, соблюдением всех прав и свобод граждан, к тому же менее дорогостоящую, чем нынешние структуры».

Молодец, вполне в духе времени. Сейчас это выглядит смешно. Но тогда словами заменяли дела и при помощи слов искали прибыльных постов.

Он же чуть позже рассказывал: «Сразу после путча по указанию комитета России были созданы 19 инспекторских бригад, затем еще 6, которые отправились на места. В первых 25 управлениях были отстранены 9 руководителей, после более тщательного рассмотрения начальник УКГБ по Тульской области Б. Соловьев был восстановлен. Отстранены начальники управлений по Амурской, Брянской, Вологодской, Липецкой, Псковской, Самарской и Саратовской областям. Несколько руководителей отстранены в связи с коллективными заявлениями сотрудников. Криминала в действиях руководителей нет, но они совершили «промашки», для руководителя такого ранга недопустимые. Инспекторские бригады работу пока не закончили».[279]

Один из работников центрального аппарата КГБ назвал пострадавших: «Это те, кто «не сориентировался» по отношению к гэкачепистам — не заклеймил их позором или не дал во время приветственной телеграммы в поддержку Ельцина…..

Борису Николаевичу прислали приветственную телеграмму даже члены Общества слепых из Свердловска, — приводил пример сотрудникам госбезопасности бывший начальник милиции родного города Президента Фролов, ставший заместителем министра госбезопасности России по кадрам. — А вы, чекисты, не смогли додуматься до этого…».[280]

Смелость и холуйство часто ходят рядом и не всегда их можно отличить одно от другого.

2.2.8. Информация о пассивности российского КГБ в борьбе с «путчистами» то же мелькала в средствах массовой информации. Например, радиостанция «Свобода» (которую как, помнят читатели, В. Иваненко не хотел пускать в Россию) сообщила о состоявшейся якобы попытке шифровальщика управления КГБ по Москве и Московской области ст. лейтенанта Александра Клейменова прекратить уничтожение компрометирующих некоторых своих коллег материалов по «путчу» и о противодействии Клейменову со стороны первого заместителя председателя КГБ РСФСР Владимира Поделякина. Был даже намек на возможность причастности Иваненко к этой истории.[281]

Впрочем, в мемуарах главного охранника Президента РСФСР — Коржаков вспоминал о старшем лейтенанте из Генерального штаба.[282] Может быть, в стране оказалось два старших лейтенанта, которые «мужественно» пытались прекратить уничтожение документов!? Вовремя героями стать захотели.

2.2.9. Однако, вернемся к руководителю КГБ РСФСР, которого некие силы настойчиво пытались привязать к бестолковым заговорщикам ГКЧП.

В ходе одного интервью журналист высказал неверие в то, что российский заместитель Виктор Иваненко союзного председателя Крючкова ничего не знал о предполагаемом «путче». Ответ был следующим: «Мы знали о готовящемся «осеннем наступлении» под флагом борьбы с либерализацией цен, используя массовое недовольство населения, ортодоксы собирались смести российское руководство. Конечно, то, что мы, в российском КГБ, «проморгали» путч, можно поставить нам в вину. Но в то время нам и не ставилась задача жестко работать против Крючкова, «обкладывать» его агентурой. Да и в моем распоряжении было тогда лишь 23 сотрудника».[283]

Ох, и не легко быть тогда руководителем спецслужбы. Мелькала в прессе также информация о том что Иваненко долгое время не спешил дать ход компрометирующим материалам на будущего члена ГКЧП.[284] Оказывается и при демократах стучать нужно помногу и часто.

2.2.10. Наиболее сложное положение было у союзного КГБ. Вот как отметили провал ГКЧП в КГБ СССР 22 августа. «Там срочно собирает Грушко коллегию. Коллегиально посыпаем голову пеплом, — вспоминает Л.В. Шебаршин, - принимаем заявление коллегии с осуждением заговора. В заявлении употреблено слово «замарано». Начинается идиотический спор — не лучше ли написать «запачкано» или «ложится пятно». Все как в Верховном Совете или в романе Кафки. Состояние всеобщего и дружного маразма, единственная мысль: «Ну, влипли!»

Да, влипли, и еще как влипли. Бессильная ругань в адрес вчерашнего шефа не утешает. Предал, предал все и всех…

Коллегия расходится, захожу к Грушко. Грушко говорит, что утром Михаил Сергеевич позвонил ему из машины и сказал, чтобы все работали спокойно (примерно так). И Грушко спокоен, хотя глаза у него запали и лицо потемнело. Короткий разговор ни о чем».[285]

2.2.11. Разумеется, были еще другие комиссии по «расследованию», создаваемые в различных ведомствах и регионах. Стервятники всегда слетаются на падаль. Каждый стремиться отличиться и получить дивиденды. А вот для дела… А, впрочем, кому нужно дело когда делят власть и связанные с этим выгоды.

К какому выводу пришли все «расследующие» комиссии? Каждая по-разному. Государственная комиссия по расследованию деятельности органов государственной безопасности (председатель Сергей Степашин) менее чем через месяц «приняла решение и отправила соответствующее предложение в Государственный совет — о необходимости принятия политического акта, связанного с прекращением деятельности КГБ СССР в его нынешнем виде, и создании на его базе полноценного Комитета госбезопасности России. После этого все бывшие союзные республики, ставшие суверенными государствами, сами определят, каким должен быть межреспубликанский комитет государственной безопасности: его функции, задачи, пределы компетенции, численность, средства».[286]

Бывшие союзные республики действительно вскоре решили… Им вообще никакой союзный КГБ оказался не нужен. Добровольно власть делят только дураки (или очень умные). В бывших союзных республиках таковых не было. Однако, это будет через несколько месяцев, а пока….

2.2.12. Попутно в ходе расследования стали известны (правда, затем почти скрытые) факты многочисленных прослушиваний КГБ СССР телефонных переговоров высокопоставленных лиц страны (включая руководителей РСФСР и СССР).

«Был Закон об органах госбезопасности, пришедший на смену совершенно секретному Положению о КГБ от 1964 года. И в новом, и в старом положении, не говоря уже о множестве ведомственных нормативных актов, это было категорически запрещено

…Слушали всех! И Яковлева, и Шеварднадзе, и Назарбаева, и многих других…».[287] Нельзя, но если очень хочется, то можно.

Возникает сразу два вопроса. Делалось ли это с санкции Горбачева? Это, первых. И второй — почему об этом широко не говорили?

Генерал Александр Михайлов на первый ответил просто: «Нельзя поверить, что это делал Крючков без ведома Горбачева, Генсека и президента». [288] И с ним нельзя ни согласиться.

Возможно, в интересах страны какие-то случаи прослушивания и были оправданы. Это вполне возможно. Но надо же соответствующим образом по закону все оформлять. Однако, оформлять никто не спешил, спешили прослушать чужие переговоры. Не до этого было.

А что стоит готовность председателя КГБ СССР в угоду президенту СССР прослушивать кого угодно? Уж, не за этим ли его и держали на посту руководителя спецслужбы, т. е. за готовность пойти на все, чтобы выполнить волю хозяина.

Однако, второй вопрос более интересен. Казалось бы, вот она тема для раскрутки «преступлений» КГБ, но ведь особо сильно ее не крутили. А почему?

Вероятно, потому, что некоторые факты прослушивания телефонных переговоров были вполне обоснованы. Основания для проверки возможной преступной деятельности, видимо, были. А значить «раскрутка» в СМИ могла очень сильно повлиять на имидж некоторых героев дня.

Также, вероятно, потому, что в случае «раскрутки» неизбежно вставал вопрос об ответственности Президента СССР, с санкции которого все это осуществлялось. А это был кумир Запада (Нобелевский лауреат и прочее), который тогда хоть временно, но «дружил» с Президентом РСФСР. Топить его было нельзя.

Возможно, потому, что «раскрутка» показала бы обыденность и мелочность многих фигурантов прослушивания. Короли могли оказаться голыми. Слишком голыми.

Возможно, потому, что уже тогда начался или подразумевался в ближайшем будущем процесс прослушивания по указанию президента РСФСР (РФ). Такой же, если не хуже (см. пункт 7.2. второй части данной книги).

2.3.1. Оказывается, ждать результатов расследования деятельности органов госбезопасности было совсем не обязательно. Наказание было проведено без суда и следствия. «Гражданская казнь» КГБ произошла буквально через несколько дней после провала ГКЧП. Вообще время с конца августа 1991 года для КГБ было как дорога на Голгофу, где это ведомство ожидало распятие.

Однако сначала вернемся на два года назад. В ГДР конца 1989 года, когда пал коммунистический режим. Служивший тогда в советской разведке в Дрездене, В.В. Путин{169} рассказывал: «Мы все уничтожили, все наши связи, контакты, все наши агентурные сети. Я лично сжег огромное количество материалов. Мы жгли столько, что печка лопнула.

Жгли днем и ночью. Все наиболее ценное было вывезено в Москву. …

Начали громить управление Министерства госбезопасности. Мы опасались, что могут прийти и к нам….

Люди собрались и вокруг нашего здания. Ладно, немцы разгромили свое управление МГБ. Это их внутреннее дело. Но мы — то уже не их внутреннее дело. Угроза была серьезной. У нас там документы. Никто не шелохнулся, чтобы нас защитить.

Мы были готовы сделать это сами, в рамках договоренностей между ведомствами и государствами. И свою готовность нам пришлось продемонстрировать. Это произвело необходимое впечатление. На некоторое время….

Потом через несколько часов, наши военные все же приехали».[289]

Так это было в ГДР, а теперь перейдем к нам в Москву августа 1991 года. И можно сравнивать.

2.3.2. В советские времена почти каждое ведомство имело своего коммунистического «ангела покровителя», который выполнял социальную роль сравнимую с христианскими святыми, покровителями того или иного ремесла, города и т. п.

Был такой «покровитель» и у органов госбезопасности. Но это был особый покровитель. И дело не в том, что одновременно он почитался также в советских органах внутренних дел. Дело было в том, что Ф.Э. Дзержинский был «святой» особого рода, его культ в советские времена был, пожалуй, вторым после Ленина. Почти в каждом кабинете сотрудника органов госбезопасности висел его портрет. Даже в годы перестройки, когда постепенно критика недосягаемых ранее коммунистических кумиров прошлась почти по всем из них, образ Феликса Эдмундовича оставался слабо затронутым. Грязь к нему приставала плохо, если она вообще была.

Огромная статуя «Железного Феликса» стояла в центре Москвы прямо перед центральным комплексом зданий КГБ СССР. Она лучше всякой вывески указывала, где находится ВЧК-КГБ.

2.3.3. Именно эта статуя и была выбрана для публичного унижения КГБ. Крючков, еще улетая 21 августа в Форос получил сообщение «о начавшихся беспорядках в городе, и в частности, на Лубянке, у памятника Ф.Э. Дзержинскому. Группа экстремистские настроенной молодежи потянулась на площадь, раздавались призывы к захвату здания Комитета госбезопасности, высказывались угрозы разрушить памятник».[290]

Владимир Александрович деликатно обходит молчанием вопрос, как он реагировал на эту информацию. Ведь, все же, председатель КГБ СССР и должен заботиться о ведомстве и его сотрудниках. Но, видимо, его волновало уже другое. Своя рубашка ближе к телу, чем чужая статуя. Тут же он признает, что какие-либо решительные действия в защиту власти вообще не были предприняты.

А события между тем нарастали. Предоставим слово заместителю председателя КГБ СССР. Л.В. Шебаршин писал: «Начальник комендантской службы В.Г. Опанасенко докладывает, что толпа на площади собирается идти на штурм КГБ. На стенах зданий пишут обидные лозунги, окружили памятник Дзержинскому.

— Что делать?

— Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не применять оружие. Закрыть все ворота и двери, проверить решетки. Будем обращаться к московским властям и милиции. (Момент унижения, затянувшийся на два дня!).

Отыскиваем милицию, но она на выручку не спешит…..

Всем командует С.Б. Станкевич, а милиция приглядывает за порядком…

По просьбе организаторов митинга мы включили прожектора на здании комитета («…не трогайте нас. Видите, какие мы сознательные…»), но площадь освещена слабо. Кольцом, на некотором удалении от памятника, стоят люди. Сосчитать трудно, но это несколько десятков тысяч. Говорят речи, выкрикивают лозунги, а тем временем два мощных автокрана примериваются к чугунному монументу….

Краны взревели, толпа зашумела. Вспышки сотен блицев — и железный Феликс, крепко схваченный за шею (он был обвязан канатами, но процедура казни подсказывает детали), повис над площадью, а под чугунной шинелью лишь обозначилась смертная судорога чугунных ног».[291]

2.3.4. Маленькая деталь. Писали: «Нужной мощности экскаватора найти не могли. Посольство США предложило помощь. У них на строительстве посольства соответствующей мощности кран был».[292] Деталь интересна: а как бы реагировали американцы, если бы иностранный кран снес памятник какому-нибудь отцу основателю США? Нетрудно догадаться.

2.3.5. Впрочем, США дали только технику, роли рядовых исполнителей выполнили наши соотечественники. Кто же разрушил статую чекистского бога и толпился вокруг здания КГБ? «Толпа стукачей осаждала КГБ в яростном стремлении первыми ворваться в здание и сжечь все следы своих многолетних подвигов», — так писал мэр Москвы Г.Х. Попов.[293]

Такая версия событий в принципе имеет право на существование.{170} Хотя, это слишком красиво, чтобы быть полной правдой. Стодневный послеавгустовский министр иностранных дел СССР Борис Панкин дал все же более верную характеристику толпы: «Справедливое негодование и вполне понятное торжество победителей было, как это нередко случается, сильно разбавлено страстями совсем другого толка. В толпе было немало хулиганов, жулья, люмпенской накипи, которой хватает в любом большом городе и которая только ждет своего часа. Раздавались призывы к погромам, полетели первые камни в витрины и окна домов».[294]

Символично. Техника американская, а исполнители отечественные хулиганы. Будущий глава кратковременный российской госбезопасности (а тогда депутат ВС РСФСР) С. Степашин, отметив нетрезвость некоторых крушителей, добавил: «Этот метод расправы с прошлым как раз о прошлом больше всего и напоминает»[295]. Впрочем, похоже и это еще не вся правда.

2.3.6. Один полковник госбезопасности констатировал: «В ночь с 22 на 23 августа под улюлюканье пьяной толпы был сдернут с пьедестала памятник рыцарю революции 1917 года — Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому…».[296] Затаенная обида чувствуется в этих словах. Это естественно.

Другой написал: «Невольно вспоминались кадры той трагической хроники — беснующаяся толпа вандалов и черные окна здания за спиной Феликса. Никто не пришел ему на помощь…».[297]

Автор настоящей книги через несколько лет был в служебной командировке в Москве и беседовал с теми, кто тогда был в здании КГБ СССР. Прошли годы, оскорбление нанесенное хотя и не им лично, не было забыто.

Через пару дней после «гражданской казни» газета «Комсомольская правда» сообщила читателям: «КГБ СССР еще действует. Но можно сказать, что этой вчера еще могущественной организации уже не существует». Похоже, газета поставила верный диагноз.{171} За три для КГБ потерял почти все.

Корабль стали покидать наиболее неустойчивые или чем-то неудовлетворенные. Впрочем, покидали и по другим причинам. Дело в том, что длительное время увольнение из КГБ было лишь по болезни, по старости и за совершенные правонарушения. И в последнем случае во многих приличных местах уволенные рассматривались чуть ли не как отмеченные каиновой печатью. После августа 1991 года все стало проще, некоторые воспользовались этим.

На пресс-конференции руководства управления КГБ по Хабаровскому краю прозвучала жалоба на предпринимателей, которые переманивают квалифицированных специалистов, предлагая им зарплату в 4–5 раз большую, чем в управлении.[298] И это было не только на Дальнем Востоке.

2.3.7. «Гражданская казнь» КГБ окончилась относительно мирно. Кроме всего прочего, КГБ был лишь исполнителем воли руководства КПСС. А народное доверие к нему не смотря на огромный прессинг было гораздо выше, чем к партаппарату.

По некоторым данным желающих устроить погром в Москве было не так и мало. «Опасность кровавого хаоса в Москве после провала переворота была в те дни большей, чем это принято считать. Позорное изгнание чиновников ЦК КПСС из «опечатанного» здания на Старой площади обошлось, правда, без жертв, главным образом потому, что большинство москвичей все же относилось к прошедшему безразлично. Но агрессивность возбужденной толпы могла в любой момент привести к взрыву по образцу Будапешта в 1956 году».[299]

Вот в какие опасные игры играли наши отечественные политики. Это вообще о всех. О провалившемся ГКЧП и об их победивших противниках. По большому счету они были из одной команды соискателей власти любой ценой. Даже их социальное происхождение сильно не разнилось, просто одни были у власти, а другие очень хотели занять их место. О стране при этом думали далеко не все, если вообще думали.

2.3.8. Что же случилось после гражданской казни КГБ? «…Через месяц на площади остановилось несколько автобусов. Курсанты-пограничники и молодые слушатели Высшей школы КГБ стали тряпками и ацетоном смывать позор своих старших товарищей, приводя инвалидный памятник в приличное состояние. Закончив работу, они начертали: «Феликс, прости». Прохожие недоумевали, восхищаясь мужеством молодых юнкеров. Милиция отводила глаза, а чекисты…».[300]

2.3.9. Так и остался на долгие годы пустой постамент перед зданием бывшего КГБ. Никто очень долго не решался, что-либо сделать с пустым постаментом. Его так и не убрали. Он сам по себе снова стал памятником, но не Железного Феликса, а унижения органов госбезопасности. А может быть не только органов, но и самой безопасности государства?

«Стоящий в центре площади пустой, изгаженный постамент был символом иного… Символом горячих голов и холодных сердец людей нового времени», [301] — написал один бывший сотрудник госбезопасности.

Кстати, пройдет десяток лет, и мэр Москвы Ю.М. Лужков поднимет вопрос о восстановлении памятника Дзержинскому на его прежнем месте. Меняются времена — меняются моды. И, хотя, в предложении мэра Москвы, вероятно, больше сиюминутной политической конъюнктуры (президентом страны стал бывший сотрудник КГБ, а многие бывшие чекисты оказались среди его окружения), сам факт такого предложения о многом говорит.

2.3.10. Однако вернемся в те последние дни августа 1991 года. Тогда еще расставались и с КПСС. Расставались и сотрудники госбезопасности. Большинство спокойно. Как только партия была распущена, прекратили свое членство и чекисты. Так же расстался с партией и автор настоящей книги.

Кстати, на вопрос о выходе из КПСС, В.В. Путин ответил: «Я не выходил. КПСС прекратила существование, я взял партийный билет, карточку, положил на стол — там все и лежит».[302] Напомним, что до августа 1991 года он формально еще состоял на службе в КГБ СССР.

Впрочем, были и «умельцы», которые из провала ГКЧП хотели сделать «красивые шаги». Автор настоящей книги видел некоторых, которые успели за день до роспуска КПСС написать заявление о выходе из партии. Были и другие, которые стали тогда публично критиковать своих коллег в органах госбезопасности за поддержку компартии. Но это были скорее исключения, чем правило поведения бывших коммунистов из числа чекистов. Сейчас за давностью лет можно только сказать: Бог им судья.

2.4.1. Тогда, после трех августовских дней высшие чиновники должности меняли как женщины прокладки. Просто сложившейся ситуацией воспользовались на всю катушку. Прежде всего, Борис Николаевич, но частично и Михаил Сергеевич. Например, убрали министра иностранных дел СССР Бессмертных, который отказался войти в состав ГКЧП. Обычное дело в политике. Подходящий случай используют, чтобы решить давно спланированные задачки.

2.4.2. Коснулась смена кадров и Комитет государственной безопасности. Утром 22 августа Горбачев позвонил первому заместителю председателя КГБ Грушко и сказал, чтобы все работали спокойно. Кстати, тому самому Грушко, который вместе с Крючковым совещался о создании ГКЧП.

Послекрючковский председатель КГБ СССР был назначен Горбачевым почти мгновенно по возвращению из Фороса. 22 августа днем временно исполнять обязанности руководителя союзного КГБ стал Л.В. Шебаршин. «Ельцина, естественно, такая шустрая самостоятельность возмутила», — откровенно признал главный ельцинский охранник А.В. Коржаков.[303] Но почему же естественно? Разве Президент СССР не мог уже назначать руководителей ведомств? Конечно, мог, но на взгляд Президента РСФСР не должен был делать без его совета. Кроме того, Борис Николаевич вообще был не безразличен к комитету.

2.4.3. Началась борьба за должность главы КГБ. Уже привычно в деле стали использовать средства массовой информации. «Литературная газета» отметила, что Шебаршин незадолго перед переворотом высказывал мысли, созвучные с мнением участников переворота.[304] То ли с этих же слов, то ли с иного чужого голоса, но Б.Н. Ельцин (если верить его словам) стал настаивать, что Шебаршин — ближайший человек Крючкова.[305] Через неделю «Московские новости» популярно разъяснили причину назначения Шебаршина вместо Крючкова: «Выдвиженец Крючкова». Его назначение и.о. председателя КГБ СССР объясняется тем, что он выжидал в период переворота и что нельзя было оставить КГБ неуправляемым».[306] Однако, есть серьезные основания думать, что дело не в том чей человек, а в том что за человек.{172}

2.4.4. А тем временем, «не менее важно, — вспоминал Ельцин, - было найти достойного человека на роль руководителя КГБ, тем более, перед ним стояла задача разрушить эту страшную систему подавления, которая сохранилась еще со сталинских времен. Человек, вступивший в эту должность, обязан был иметь опыт руководства властными структурами. Бакатин, который до Пуго возглавлял Министерство внутренних дел, как мне казалось, мог справиться с этой работой. Это было достаточно неожиданно, но Горбачев согласился».[307] Такой подход к назначению на должность не удивляет.{173}

Руководитель охраны Ельцина (Коржаков) подтверждает отношение Ельцина к Шебаршину: «…Борис Николаевич знал Шебаршина лично и категорически выступил против его кандидатуры в качестве главы КГБ. По мнению Ельцина, Шебаршин не допустил бы распада комитета. Поэтому искали человека, способного развалить зловещего «монстра». Увы, то такая же цель была и у Горбачева. Одного президента Комитет госбезопасности преследовал, другого — предал».[308] Звучит так словно Коржаков сожалеет о выборе двух президентов. Может быть и так. Ведь он очень много отдал службе в этой системе.

И так Ельцин. Вот оказывается кто задумал разрушить КГБ. Впрочем, Михаил Сергеевич то же не хотел отдавать пальму первенства в этом деле. И здесь их чаяния совпали, что случалось совсем редко. 26 августа на внеочередной сессии Верховного Совета СССР Горбачев во всеуслышание сказал: «КГБ — это государство в государстве, оплот тоталитаризма. Он должен быть разрушен».

Из арабской сказки пришло к нам выражение «калиф на час», означающее наделение властью на короткое время. 23 августа председателем КГБ СССР был назначен Бакатин. Примерно, также как Шебаршин, калифом на час был в министерстве обороны Моисеев М.А.

2.4.5. Меньше месяца Шебаршин пробыл заместителем Бакатина и подал рапорт об увольнении. Поводом для отставки он выбрал назначение заместителем начальника первого главного управления (т. е. разведки) без согласования с ним как с начальником этого управления.

«Бакатин, - писал Леонид Радзиховский, — не прислушался к указаниям Александра Любимого из «Взгляда», рекомендовавшего ему быть более ответственным и сохранить высокого профессионала Шебаршина».[309] По мнению газеты «Коммерсантъ» уход Шебаршина — уход «последнего из могикан» старого руководства.[310] Вполне возможно именно эта фраза и показывает почему Шебаршин не мог стать руководителем — он из старого (не по возрасту) руководства.

Сам же Леонид Владимирович, вполне возможно, просто понял: дальше он работать не сможет. Старого КГБ уже не будет. Разрушенный памятник Дзержинского — это только внешний признак падения КГБ. Но само падение наступит очень быстро, а точнее, уже наступает.{174} Уйти нужно вовремя и желательно эффектно.

2.4.6. В аппарате КГБ шла перетряска кадров. Существует следующая версия на кадровую чехарду. Высказал ее А.В. Коржаков: «Просматривая прессу, я часто поражался сложности, надуманности журналистских умозаключений. Эксперты и политологи выстраивают целые теории, анализируют мифические цепочки кремлевских взаимоотношений, чтобы логично объяснить то или иное кадровое назначение. Но никаких теорий в современной российской кадровой политике не было и нет. В 91-м и позднее люди с легкостью попадали во власть и еще легче из нее выпадали. И даже не личные пристрастия Ельцина или Горбачева определяли выбор конкретного кандидата. Все определял случай. А в кадровой лотерее тех лет было много выигрышных билетов».[311]

Коржаков знал что говорил. Ведь в тот период он был ближе всех к первому президенту РСФСР.

2.4.7. Пока шла борьба вокруг КГБ вообще, возникли конкретные проблемы вокруг разведки госбезопасности, которую возглавлял Шебаршин. В самые первые дни после ГКЧП началась возня вокруг сотрудников разведки в советских посольствах. Почувствовав возможность стать полновластными хозяевами посольств (совсем как первые секретари в некоторых союзных республиках), некоторые послы (например, Б.Д. Панкин в Чехословакии) начали поднимать шум вокруг излишнего, по их мнению, влияния спецслужб.[312] «Аналогичные заявления и конкретные действия сделали Ю. Рыжов — посол во Франции, Ю. Дерябин — посол в Финляндии, В. Лукин — посол в США и ряд других, рангом поменьше».[313]

Для Панкина это были не просто случайно высказанные слова. Вскоре он стал министром иностранных дел и начал быстро реализовывать свою идею. Уже в сентябре Панкин заявил на пресс-конференции, что договорился с председателем КГБ Вадимом Бакатиным о сокращении до минимума численности персонала КГБ в советских представительствах за рубежом, а в самом Министерстве иностранных дел (точнее, в управлении кадров министерства) их уже вообще нет.[314]

«Вопрос о «выводе» из МИДа сотрудников, связанных с советскими разведорганами, как я говорил ранее, — еще раз отметил он в октябре, — поставлен нами самым серьезным образом. Мы готовы обсудить этот вопрос с ведомством Примакова. Но обращений с его стороны в МИД СССР не поступало. Разведка, по нашему глубокому убеждению, должна действовать в рамках международно-правовых норм».[315] Одна из отечественных газет прокомментировала это заметкой под красочным заголовком «Крыша» уехала».[316] Это не о потере ума, это о потере дипломатического прикрытия разведывательной деятельности.

В СМИ приводились даже идеологические обоснования такого шага. Например, сотрудник посольства СССР в КНР М. Хацанков написал, что в Пекине в первые три дня путча разведслужбы под «крышей» посольства развели бешеную, невиданную прежде активность по обеспечению поддержки ГКЧП со стороны китайского руководства.[317]

Другими аргументами были следующие доводы: разведчики под дипломатическим прикрытием порой создают проблемы во взаимоотношениях между странами; количество советских разведчиков под дипломатическим прикрытием явно превышало потребность. А позже Панкин добавил и еще один довод: «…Из всех видов разведки самой неприемлемой представляется мне — пожалуйста, зовите меня заурядным послом — та, что осуществляется под прикрытием посольств и иных дипломатических учреждений. Так называемые нелегалы и завербованные агенты хоть рискуют, собственно, всем рискуют, а эти — увенчанные дипломатическими рангами, вооруженные всей современной техникой, разъезжающие на машинах с дипломатическим номером, исполняющие поручения посла, чем они рискуют?… Беспроигрышный вариант. И не случайно он прельщает такое огромное число карьеристов, приспособленцев, банальных любителей сладкой жизни, которые теперь один за другим и выявляют себя».[318]

Идея нового советского посла была «революционной» для спецслужб. Настолько революционной, что другие страны ею, конечно же, не собирались воспользоваться.

Вот как прореагировал на это генерал-майор запаса КГБ Б. Соломатин: «Настаивая на выводе из МИДа СССР сотрудников, связанных с разведорганами, Панкин фактически ведет дело к развалу разведки, ибо основной состав резидентур, будь то советских, американских или любых других, прикрыт дипломатическим должностями. И, это не случайно: именно это прикрытие дает выход на нужный контингент и гарантирует иммунитет от судебного преследования в случае провала.

Жест Панкина выглядит смело и благородно. Но на самом деле это логика заурядного посла, для которого наличие разведчиков в посольстве — источник неприятностей и нарушения душевного покоя».[319] Сам «герой» реагировал на такую критику достаточно спокойно,{175} хотя о «нарушении душевного покоя» тоже сказал.{176}

Зато посол США в Москве Роберт Страус назвал замечание господина Панкина весьма мудрым и даже пояснил: «Конечно, чем больше мы будем делать, чтобы рассеять взаимные подозрения, и чем больше мы будем сокращать деятельность спецслужб, тем лучше».[320]

Кстати, советские разведчики использовали не только дипломатическое прикрытие, но и многие другие. После августа 1991 года встал вопрос о выводе около ста «журналистов в погонах» из Информационного агентства «Новости».[321] Гнали разведчиков из разных мест. «Эффектный жест Егора Яковлева, решившего освободить вверенную ему Государственную телерадиокомпанию от «совместителей» — офицеров КГБ, получавших в местной кассе только часть зарплаты, видели миллионы зрителей».[322]

Впрочем, во всех революциях все начинается с борьбы за чистоту идеалов. Вспомним, как большевики с помпой раскрывали все секретные договоры прежних царских властителей. Раскрывали и обещали, что впредь будут всегда откровенными. Потом, сами же стали пользоваться этим секретным средством ведения дипломатии. Как видим, такая показушная борьба за чистоту идеалов уже была в истории государства российского. И не раз.

2.5.1. И так, вместо однодневного Шебаршина стал Бакатин. Личность последнего в истории распада КГБ занимает очень заметное место. Тот же Шебаршин вспоминал о первых днях работы нового председателя КГБ СССР. «Впечатление — абсолютно компетентен даже в тех вопросах, о которых имеет приблизительное представление, абсолютно категоричен, привычно груб.

Говорят, что секретарь обкома это не должность, а перманентное состояние души».[323] Может быть, это шебаршинская зависть срабатывает, все же не его, а другого назначили? Может быть. Но критически о новом главе госбезопасности пока еще существующего СССР отзывались многие.{177} А это уже показатель хотя бы того, что недовольных слишком много.

Кличка разрушителя КГБ прочно закрепилась за В.В. Бакатиным, но ему самому такая кличка нравилась лишь очень непродолжительное время, когда критика органов госбезопасности внутри страны была модной. Именно тогда Бакатин предложил должность заместителя известному чекисту-диссиденту Олегу Калугину, который вспоминал: «…Я отказался: разве не было покончено с КГБ раз и навсегда! Сама мысль о возвращении в эту организацию вызывала тошнотворное чувство. И все же под давлением друзей из Демроссии я согласился выполнять роль советника Бакатина, но без включения в штаты и оплаты и только по вопросам радикальной реформы органов». Кстати, позже через десяток лет состоится суд, который признает Калугина виновным в разглашении государственных секретов.

Новый бакатинский карьерный взлет был, по сути, взлетом над пропастью. После этого, полный желания продолжать карьеру Бакатин был уже списан в резерв, из которого не достают. Сам виноват.

Позже, вспоминая свое назначение, Вадим Викторович с сожалением расскажет: «Тогда особенно следовало хорошо подумать, прежде чем соглашаться, время было такое, когда под напором российских властей шла сдача всех центральных союзных органов. К тому же надо было хорошо знать специфику деятельности КГБ, где меня ожидали одни неприятности и беды. Но даже теперь, когда я знаю, что такое КГБ — орган, который очень многое может и не прощает никому обид. Знаю, что КГБ будет мне мстить всю жизнь и опасность новых неприятностей остается. Но, оценивая теперь и этот поворот в своей жизни, я ничего не жалею, ни от чего не отказываюсь. Совесть моя чиста, я не пытался разрушить КГБ, как мне ныне приписывают, а лишь хотел изменить главное монопольное направление его деятельности — найти врага и уничтожить. Я хотел, чтобы это был государственный орган, который бы служил людям, защищал, а не карал их».[324]

Впрочем, эти слова были сказаны потом. Да и сами они весьма проблематичны. Защищать людей должны другие структуры, задача органов госбезопасности защищать государство, то самое, которое обеспечивает защиту этих людей. А если последующий результат ставить в виде первостепенной задачи, то не будет выполнена не только эта задача, но и последующий результат не будет достигнут. А сказанное господином экс-председателем КГБ СССР не более чем увертка политического пенсионера.

В первые же дни после провала ГКЧП Бакатин говорил несколько по иному. «Самое опасное заключается в том, что КГБ обладал абсолютной монополией на правительственную связь, тотальную слежку, секретность, шифровку и дешифровку документов, охрану границ СССР и Президента, — говорил Вадим Бакатин. — Это, возможно, и сыграло решающую роль в произошедшем перевороте. То есть опасность для Советского Союза заключалась именно в самой структуре органов госбезопасности»[325]. Были у него и более решительные высказывания. «…Я неоднократно выступал просто за ликвидацию Комитета госбезопасности».[326] Но вот и настало время поработать ликвидатором.

2.5.2. Да и о самом КГБ он отзывался весьма презрительно. Говорил: «…ЦРУ с нами сейчас будет дружить. Но, по их мнению, не настолько, чтобы дать нам возможность подняться до их уровня.{178} Они над нами немножко смеются. Они гораздо профессиональнее и лучше оснащены технически, методически, как хотите».[327]

Восхищение иностранным было характерно для главного разрушителя. Высказал «интересную» мысль: «…Признать нашу общую и полную экономическую безграмотность и при помощи международных институтов и экспертов заняться созданием правовых и организационных условий для начала здоровой предпринимательской деятельности…».[328] Это он вообще о стране.

А уж презрение к КГБ так и лезло из Бакатина. «Я вижу, что КГБ дырявая система, информация в ней не держится. Многие журналисты, которые пишут о КГБ, просто пользуются информацией, что называется из первых рук. И имеют свои источники, агентуру внутри КГБ».[329]

На это обратили внимание. Вот, что писал Владимир Бушин: «…Никто из предшественников Бакатина по должности не позволял себе очень многого из того, что позволял он. Например, вот в каком тоне говорил Вадим Викторович о возглавлявшейся им службе и о своих товарищах по работе: «КГБ разжирел… Разведчики жили не так уж плохо…КГБ — дырявая система… Говорили, в КГБ есть чекистская совесть от Феликса Эдмундовича. Нет там этого…».

….Никто из предшественников Бакатина не говорил о своих коллегах так высокомерно и оскорбительно. Да еще на всю страну. Да еще только что вступив в должность. Да еще не имея тут абсолютно никакого опыта».[330]

Но Бакатин продолжал так говорит и через годы. Например, в конце 1996 года он высказался в послеавгустовском КГБ: «…Гебисты ходили наложив в штаны, а руководство сидело и писало покаянный письма…Меня удивила страшная неэффективность этой системы. Информации на грош, а все остальное — макулатура».[331]

Только что пришел, но недостатки увидел сразу. Мало того увидел и опасность. «Эффективность работы крайне низка. В использовании кадров было много нерационального… Сам комитет представлял угрозу безопасности страны…».[332] Радикальная мысль. А раз представляет опасность, нужно его нейтрализовать.

«…Комитет дезинтегрирован на ряд независимых организаций, каждая из которых будет находиться под контролем каждой и демократическим контролем органов исполнительной власти, законодательной власти и обязательно общественности»[333], - так отчитывался господин Бакатин уже в октябре 1991 года. Одним словом постоянный и сплошной контроль всех за всеми. Не ясно только когда работать. А зачем, собственно говоря, работать, защищать какую-то безопасность какого-то государства. Важно быть под контролем и самому контролировать другие кусочки дезинтегрированного КГБ. Это слово «дезинтеграция» ему очевидно понравилось.

Позже, почти через год Бакатин снова констатирует, что дезинтеграция КГБ прошла нормально и система стала более безопасна.[334] Кстати, при этом, после ухода из госбезопасности Бакатин признал, что знает КГБ гораздо меньше, чем предполагал ранее.[335]

2.5.3. Особого авторитета среди сотрудников госбезопасности Бакатин не сумел достичь. Да, возможно и не пытался. А вот недовольство чекистов, привыкших подчиняться своим начальникам, вызвал. Такого еще в системе госбезопасности не было.

В октябре 1991 года «Российская газета» поместила письмо неназванных сотрудников центрального аппарата КГБ СССР, которые довольно критически высказались о своем председателе, безумно влюбленном в представителей масс-медиа, вальяжного, с манерами американского сенатора. Они написали, обращаясь к Бакатину: «Отток наиболее профессиональных, честных и порядочных сотрудников из вверенной вам «епархии» госбезопасности прямо пропорционален количеству ваших выступлений. Заверений и пояснений с телеэкрана и на страницах газет. Если это основная ваша задача по реформированию комитета, то вы ее выполнили достойно».[336]

Пройдут годы, Бакатин станет у многих сотрудников госбезопасности (и не только у них) символом если не предательства, то глупости.{179}

Претензии высказывали и в отношении его помощников. Например, бывший сотрудник госбезопасности И. Прелин писал о Никонове следующее: «Зайдешь к нему — на столе стопами архивные дела. Он нахапал незаконным образом себе материалов и сейчас пишет книги статьи. Это порядочно? Это не его собственность, это национальное достояние!».[337]

Но кроме борьбы вокруг кресла председателя КГБ борьба шла и за меньшие кресла. Борьба эта в силовых структурах началась сразу же после возвращения Горбачева из крымского «сидения». Мэр Москвы Гавриил Попов после провала ГКЧП стал настаивать чтобы посты руководителей столичной милиции и КГБ были назначены из числа демократов, не работающих ранее в этих системах. Руководителем УКГБ по Москве и Московской области был назначен Евгений Савостьянов, один из лидеров «Демократической России» и ближайший помощник самого Попова.[338] Новый московский чекист имел звание старшего лейтенанта запаса и образование горного инженера-физика.{180}

Реформа органов, разумеется, не ограничилась только кадровыми перестановками, но шла она вместе с ними.

2.5.4. 11 сентября 1991 года Президент СССР подписал несколько указов, имеющих самое непосредственное отношение к спецслужбам. Прежде всего это Указ «Об образовании Координационного совета Комитета государственной безопасности СССР», «в целях обеспечения принятия согласованных решений органами государственной безопасности союзных республик и Комитетом государственной безопасности по наиболее важным вопросам их деятельности, учета интересов республик». Этот орган создан был из Председателя КГБ СССР, его первого заместителя, руководителей органов государственной безопасности союзных республик.

Мотивировалось такое решение следующим: «В переходный период перед Комитетом государственной безопасности СССР стоят задачи по кардинальной перестройке структуры органов государственной безопасности, обусловленные процессами суверенизации союзных республик. Вместе с тем в нарушение требований закона руководители органов государственной безопасности республик фактически не были представлены в коллегии Комитета государственной безопасности СССР».

Сплошной поток слов нужного характера. Забота о союзных республиках. Все складно. Вот только бестолково и бесполезно.

2.5.5. В тот же день Президент СССР освобождает Лебедева Валерия Федоровича и Титова Геннадия Федоровича от обязанностей заместителей Председателя КГБ СССР. Заместителем Председателя КГБ СССР назначается Шамм Николай Алексеевич. Зачистка продолжается.

Олег Калугин рассказывал, что Бакатин сделал ему предложение стать заместителем председателя КГБ СССР. Он отказался, хотя и согласился выполнять роль советника без включения в штат и оплаты.[339] Позже один убежденный чекист выразится: «Как говорится, два сапога — пара, пара предателей».[340]

Впрочем, желающих давать советы новому председателю КГБ было не мало. Известный в свое время диссидент Владимир Буковский заявил: «Завтра я встречаюсь с Бакатиным. Я выскажу ему свою точку зрения на реформу КГБ, который я хорошо знаю изнутри».[341] Позже он просто сказал: «Вообще-то я абсолютно убежден в полной ненужности такой организации, как КГБ».[342] Жираф большой ему видней, даже изнутри.

Позже один бывший сотрудник госбезопасности напишет: «Как надо было унизиться, чтобы руководителю спецслужбы СССР выслушивать советы бывшего «террориста»![343]

Президентом СССР был признан утратившим силу его же Указ «О создании Главного управления Министерства внутренних дел СССР по Москве и Московской области». Не трудно сообразить, что этим Указом Горбачев М.С. вынужден был «сдать» московскую милицию. Он терял возможность влиять на ситуацию в Москве. А Москва не просто город, это столица.

Через пару дней 13 сентября заместителем Председателя КГБ СССР — начальником 2-го Главного управления КГБ СССР назначается генерал майор Мясников Федор Алексеевич. Как видим, в течение нескольких дней оказывается можно перетасовать всю систему силовых структур.

Получивший после событий ГКЧП звание генерал-майора Николай Столяров стал заместителем председателя КГБ СССР по кадровым вопросам.[344] Впрочем, пробыл таковым он совсем недолго, хотя пресса все-таки успела сообщить «исторические» мысли нового чекиста от кадров о том, что, по его мнению — реформирование органов госбезопасности немыслимо без покаяния, что он будет только «за», если в реорганизованных службах появятся верующие люди. «Заступая на эту ответственную должность, я дал обет себе никогда не применять насилие».[345] Вполне в духе времени. Такие «мудрые» мысли произносили многие вновь испеченные начальники от «демократии».

Особо видимо рад был мэр Москвы. Как же, свои люди оказались при деле. Первым «демократом» в КГБ назвала Е. Савостьянова Гапина Ковалевская, отметив также, что получил он там пост из рук Гавриила Попова.[346] Сам же Попов писал: «Евгений Савостьянов — человек незаурядный. Я понимал, что именно такого класса демократ нужен в КГБ…».[347] В начале 1995 года «Новая ежедневная газета» напишет о «бывшем геофизике и выдвиженце» «ДемРоссии» Е. Савостьянове: «Никогда не нюхавший секретной службы даже на уровне лейтенанта, он был внедрен в систему КГБ в 1992 году и быстро стал генералом. Как не вспомнить Клима Ворошилова, который стал маршалом за личную преданность вождю да умение играть на гармошке».[348] Все как у большевиков в 1917 году, не важно, что знаний нет, главное свой человек.{181}

2.5.6. Вся эта чехарда проходила на фоне полураспада системы государственной безопасности. Известный журналист Юрий Феофанов отметил: «Сейчас центры тяжести государственной безопасности перемещаются в республики, становящиеся независимыми и полноправными. КГБ сломлен: председатель в тюрьме, коллегия распущена, целые подразделения упраздняются».[349] Обратим внимание на слово «сломлен». Оно как нельзя хорошо отражает ситуацию. Хотя «ломать» КГБ продолжали и дальше.

А заодно, занимались и изгнанием бесов. 6 октября 1991 года активист Катакомбной Церкви Архиепископ Московский и Каширский Лазарь совершил акт экзорцизма около здания КГБ СССР.[350] Правда, потом оказалось, что вроде бы он самозванец, а не архиепископ.[351] Чудны пути твои, о господи.

2.5.7. Чего только тогда не творилось в стране и внутри и вовне органов госбезопасности. Пройдет год, и министр безопасности скажет: «Ни для кого не секрет, что наши кадры оказались под мощным моральным прессингом. Метод тут был, как правило, самый примитивный. Достаточно переложить в общественном сознании вину за сталинские репрессии, за гонения инакомыслящих, осуществлявшиеся лишь локальным подразделением бывшего КГБ под прямым руководством политической верхушки страны, и образ врага создан.

Но не погрешу против истины, если скажу, что в этих сложнейших политических бурях не растеряться могли лишь по-настоящему мужественные люди, беззаветно преданные России».[352]

Действительно, служить тогда было сложно. Автор данной книги помнит это время, когда и материально, и морально стало значительно хуже. Но это было еще только начало долгого процесса ухудшений. На фоне этого резко усилились разборки за места, должности и привилегии. Смотреть на все это было противно.

2.6.1.«4 сентября состоялась встреча с журналистами заместителя Председателя КГБ России Поделякина и зампреда Комитета по безопасности Верховного Совета России Большакова. Пресса тут же не преминула отметить тот факт, что новое руководство КГБ, незапятнанное связями с ГКЧП, сдает руководство старое, прокоммунистическое». Вообще-то говоря, в порядочном обществе принято вести себя прилично и коллег по службе не подводить. Но пошел процесс дележа власти и некоторые не выдержали соблазнов откусить себе кусочек, «сдав» других.

На примере склоки между союзным и российскими комитетами госбезопасности можно понять всеобщую эпидемию конфликтов между Союзом ССР и республиками.

Определенное противодействие встретили уже некоторые первые шаги Вадима Бакатина по реформе союзного КГБ со стороны Виктора Иваненко. Газета «Коммерсантъ» сообщила, что последний двумя распоряжениями 14 и 16 сентября фактически отменил приказы Бакатина по сокращению войск Дальневосточного пограничного округа и подразделений электронной разведки в Хабаровской крае. Некоторые считали, что в планы Иваненко входило и «помощь» Бакатину в подборе кадров. В ведомство Бакатина ушли Николай Шамм и Владимир Рубанов, которые ранее вроде бы рассматривались как российские кадры. Эксперты «Ъ» по кадровым вопросам полагали, что Иваненко рассчитывал расширить сферу влияния российского КГБ, сведя при этом функции союзного КГБ к координации действий территориальных структур.[354] Такое предположение имело под собой реальную основу.

2.6.2. 30 сентября 1991 года Президент РСФСР Б.Н. Ельцин подписал Указ об укреплении госбезопасности. В пункте третьем Указа было сказано, что российский КГБ является правопреемником КГБ Союза на всей территории республики. У некоторых возникло мнение, что это означает практическую ликвидацию КГБ СССР. Именно с этого вопроса начала корреспондент Елена Москаленко свою беседу с В. Иваненко, который ответил следующее: «Напротив, это только ускорит реформирование союзных структур. Указ был давно подготовлен, идея его создания родилась на Госсовете. Нельзя упускать время. Межреспубликанский координационный орган нужен — в этом никто не сомневается. Но он должен быть признан суверенными республиками. Поэтому прежде чем говорить о том, что Указ якобы ликвидирует КГБ СССР, я бы советовал обратить внимание на первый пункт, где говорится о необходимости немедленно начать межреспубликанские переговоры о создании координирующего органа в области госбезопасности».

Знал бы он что скоро не только КГБ СССР, но и самого СССР не будет. Впрочем, Виктор Иваненко тут же признает, что Вадим Бакатин отнесся к Указу резко отрицательно, что, по мнению Иваненко, является первой реакцией, основанной на эмоциях. Сам же он считал следующее о вопросах для межреспубликанских переговоров: «Во-первых, какие функции передадут Центру? Думаю, что это может быть координация разведывательной и контрразведывательной деятельности, борьба с организованной преступностью, если она выходит за рамки региона. Во-вторых, — вопрос о том, какие структуры и какой численностью должны оставаться в аппарате КГБ СССР. И третий вопрос — об объеме финансирования. В нынешнем состоянии неопределенности, когда никто еще не знает, что будут представлять собой союзная госбезопасность, ни одна из суверенных республик пока не собирается ее финансировать».[355]

Несколько позже В.В. Иваненко выразился о своем союзном коллеге мягче когда речь зашла о передаче «россиянам» помещений и имущества бывшего КГБ СССР: «Процесс идет неровно. Вадим Викторович Бакатин, на мой взгляд, искренне пытается помочь российскому комитету и не раз это заявлял, но когда команда спускается вниз, система начинает сопротивляться. Кому-то не хочется менять привычный образ, и начинается саботаж, но процесс все-таки идет».[356]

2.6.3. По словам Владимира Поделякина (делившегося по этому поводу с прессой весьма охотно), создать хорошие российские органы КГБ можно. «Одно из главных условий для этого — отстранение от руководства нынешней верхушки КГБ. Если этого не произойдет, уйдут многие способные и порядочные сотрудник. Только за этот год ушло около 700 человек. Огромное число! Этот процесс надо остановить».[357]

«У нас с ними диалектические противоречия, — так заместитель шефа российского КГБ генерал В. Поделякин определил свои отношения с союзным чекистским руководством. — На их месте надо сушить весла, а они продолжают рисовать все новые и новые клеточки «большой структуры» КГБ СССР». По словам генерала, у российских чекистов «войск маловато»: 189 офицеров в центре да 22 тысячи на местах. Нам не надо в Москве бакатинских десятков тысяч. Но и ему они вроде бы ни к чему?».[358]

Раз уж генерал Поделякин начал говорить философскими терминами, то придется сделать отступление и процитировать «Советский энциклопедический словарь» (1988 год издания). Этот словарь сообщал любознательным читателям, что диалектическое противоречие (П.д.) — «взаимодействие противоположных, взаимоисключающих сторон объекта или системы, которые вместе с ним находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении, являясь источником самодвижения и развития природы, общества и познания. Выражая сущность закона единства и борьбы противоположностей, категория П.д. занимает центральное место в материалистической диалектике… Высший момент в развитии П.д. — переход противоположностей друг в друга; на этой ступени осуществляется разрешение П.д. и переход системы из одного качественного состояния в другое». Кто знает, знал ли генерал это, но учить (как и всем в стране) ему эту науку приходилось.

В ходе беседы с корреспондентом Александром Евсеевым Владимир Поделякин немного уточнил особенности конфронтации с Вадимом Бакатиным: «Конечно, Вадим Викторович — личность незаурядная, у него за спиной работа в одном из союзных правоохранительных органов. Правда, кто-то уверяет, что он его развалил, но есть и противоположные суждения: напротив, укрепил. В КГБ же он пришел с четкой установкой Президента СССР, который не скрывал от нас: расскасировать эту организацию. И все было бы хорошо, если б это «расскасирование» осуществлялось профессионально и не в ущерб интересам России, Союза, других республик. Лично же мое мнение — многое из того, что он осуществил, проделано не лучшим образом. Особенно для России. Создан специальный комитет по правительственной связи при Президенте СССР, в России же такого органа нет, а с правительственной связью — простите эту тавтологию — очень тесно связана вся оперативная служба Российского комитета. Ведь все — на одной базе, на одних проводах, на одних аппаратах, пультах…

Не знаю, по чьей инициативе в ведение Президента СССР перешла небезызвестная группа «Альфа», предназначенная для того, чтобы осуществлять спецоперации. Причем ее ввели… в систему охраны Президента. Кто же в таком случае будет заниматься основной работой «Альфы»?.. Зачем-то выделили из общей органов госбезопасности разведку. Но и это мы уже «проходили», уже было такое в нашей истории, и жизнь показала, что это не лучший вариант, потому что разведка и контрразведка столь тесно связаны в своей работе, их интересы так переплетаются, что разводить их по районным ведомствам — значит, сокращать возможности каждой. Опять же непонятно, какая логика может оправдать создание некоего органа межреспубликанской контрразведки, подчиненного лишь Центру? Лучше это для нашей работы? Сомневаюсь».[359]

Когда читаешь опубликованные в еженедельнике «Аргументы и факты»[360] ответы В. Поделянина на вопросы корреспонденты невольно возникает мысль, что его либо специально «подставляли» для разжигания конфликта «союзных» и «российских» чекистов, либо он сам искусственно шел на разжигания конфликта. Уже первый вопрос звучал так: «Нам удалось «достать» схему формирующейся Межреспубликанской службы безопасности (МСБ) даже при беглом знакомстве с ней складывается впечатление: это будет новый монстр, почти не уступающий по своей мощи бывшему КГБ СССР». Поделякин, разумеется, соглашается и добавляет, что КГБ РСФСР остается практически голой, что Бакатин продолжает издавать приказы и через их голову рассылать их в территориальные управления по Российской Федерации. Он высказывает свое мнение о том, что МСБ должна быть похожа на Интерпол, а не обслуживать узкую группу лиц, из так называемого Центра. Поделякин отрекается от ответственности за деятельность прикомандированных к аппарату вице-президента РСФСР офицеров действующего резерва КГБ СССР Потехина, Стерлигова (о нем мы уже говорили и еще будем говорить), Янкевича и других.

2.6.4. Противоречия между бывшим КГБ СССР и бывшим КГБ РСФСР (борьба двух бывших комитетов!?) были хорошо заметны для посторонних. «Российская газета» даже поместила рядом ответы двух первых заместителей председателей бывших КГБ на вопросы двух корреспондентов. Один из первых замов А.А. Олейников (КГБ СССР) настроен был довольно миролюбиво и все время говорил о готовности сотрудничать с российскими коллегами. Место союзного ведомства он видел следующим образом: «Заключим соглашение с Россией, и на базе этого соглашения будем действовать. Мы будем охватывать вопросы обмена информацией, координации, проведения совместных оперативных мероприятий. Это мы берем на себя, если Россия делегирует. Мы хотим получить все полностью, что нам делегирует Россия, все ее требования готовы выполнить… Мы подпишем соглашение между Россией и центральной службой и между республиками. Соглашение уже подписано с Украиной, с Белоруссией. Готовы соглашения с Таджикистаном, Узбекистаном, Казахстаном, дорабатываются соглашения с Россией».[361]

А в это время другой первый зам В.А. Поделякин был настроен почти агрессивно, критиковал союзных коллег за медленное выполнение договоренностей, нежелание переводить и передавать силы и средства бывшего КГБ СССР («субъективных сложностей — чересчур много»).

Он же жаловался в Верховном Совете РСФСР на то, что в информационном отношении российское ведомство госбезопасности осталось почти голым, намекая на выгодные позиции в области связи и информационного обеспечения у союзные «чекистов».[362]

2.6.5. Примерно через год Бакатин, вспоминая конец 1991 года, скажет о российских чекистах: «Я старался помочь им, но они не спешили заниматься делом, упиваясь «борьбой» с союзным комитетом».[363] Насчет старания помогать — это проблематично. А вот насчет упивания борьбой — это похоже на реальность.

Нашлись и те, кто был доволен этой борьбой двух КГБ. Позже известная специалистка в области госбезопасности Евгения Альбац словно с сожалением писала: «… Всю осень, пока Горбачев был еще реальным Президентом страны существовала уникальная ситуация, неизвестная дотоле СССР: два ведомства одной госбезопасности — МСБ и АФБ — работали в условиях жесткой конфронтации друг с другом. Можно ли себе представить лучший контроль за секретной службой, нежели наблюдение за ней другой секретной службы?».[364]

Контроль, может, и был уникальный. Вот только реальной работе такая конкуренция столь сильно мешает. Конфронтация должна быть вовне (да и то не всегда), а не внутри. Долг спецслужб защищать государство, а не конкурировать. Истина эта азбучная.

2.7.1. В ноябре 1991 года произошло событие, которое даже в то сумасшедшее время было не привычным. Надо же, возбудили уголовное дело по обвинению высшего должностного лица. В нашей стране такого, пожалуй, отродясь не было. Государственный советник юстиции Виктор Илюхин, служащий в прокуратуре СССР, возбудил уголовное дело аж на самого М.С. Горбачева.

«4 ноября 1991 года, — вспоминает сам Илюхин, - я принял твердое решение о возбуждении уголовного дела в отношении Горбачева за измену Родине. Скажу сразу, что не посвящал в это никого из своих сотрудников. Я знал какой «гнев», какой карающий меч может обрушиться после этого. Поэтому и решил все сделать сам, не подставляя под удар других».[365]

2.7.2. Уголовное дело было возбуждено по статье 64 УК РСФСР. Статья гласила: «Измена Родине, т. е. деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР».

Основанием для возбуждения уголовного дела послужили действия Горбачева по предоставлению «независимости» трем прибалтийским республикам. Дело в том, что Горбачев, будучи председателем Государственного Совета 6 сентября вынес на рассмотрение этого органа вопрос о признании независимости, участвовал в обсуждении вопроса, затем подписал соответствующие указы. По мнению В.И. Илюхина, с даты подписания этих документов началось открытое, вероломное, вопреки воле народа разваливание и уничтожение Союза, ибо они явились прологом к преступному сговору в Беловежской пуще.[366]

Не будем разбираться в юридических тонкостях этих политических событий.{182} Когда политика вмешивается в юридическую сферу, закон редко соблюдается. Впрочем, интересно не только это.

2.7.3. Возбужденное уголовное дело В.И. Илюхин направил руководителю горбачевского КГБ Бакатину. Вадим Валентинович, вопреки формализованным требованиям закона, но в полном соответствии с чиновничьим «понятием», быстренько вернул уголовное дело в прокуратуру СССР. Вообще, интересно было бы посмотреть на Бакатина, когда он узнал, что на его хозяина Горбачева возбуждено уголовное дело. Но, это уже дело прошлое.

От отправки дела, до его возвращения прошли считанные часы.[367] На этом вся формальная сторона и кончилась. Поступок Бакатина не удивляет. Не удивляет прежде всего учитывая его психологию. Но не удивляет и по другой причине. Это он сказал в октябре 1991 года: «Я как мог выступал за независимость прибалтов… Я искренне рад, что справедливость восторжествовала».[368] Кстати, Бакатин довольно спокойно отнесся к факту консультирования независимых литовских властей американскими специалистами по разведке.[369]

Не удивляет и позиция главного законника страны. Генеральный прокурор СССР Н. Трубин изрек: «Постановление это с юридической точки зрения абсолютно несостоятельно».[370] Он и отменил постановление Илюхина, назвал его юридически несостоятельным проявлением политического экстремизма.[371] И его поступок укладывается в понятие «чиновника-исполнителя». Это о нем В.И. Илюхин написал: «Главная проблема, которую он решал тогда — как остаться в кресле. Пусть рухнет Союз, пусть рухнет Отечество, главное — останется он».[372]

2.7.4. Удивляет другое. Собственно, неужели Илюхин думал, что уголовное дело Бакатин примет к производству? Сам Илюхин, на вопрос о том на что рассчитывал, ответил: «На Конституцию СССР и действующее законодательство — я от них не отступил ни на миллиметр»[373]. Ответ для опытного должностного лица звучит слишком фальшиво. Такое развитие событий было бы чудом. Ведь Илюхин не только юрист, но и чиновник со стажем. Значит, за этим фактом стояло иное! Что же?

«…Мой шаг, — пояснил сам Илюхин, — не сиюминутное решение, а плод долгих и горьких размышлений. …Личных выгод я здесь не искал. Моя карьера до этого складывалась неплохо и, я думаю, что не пойти я на этот шаг, она и в дальнейшем складывалась бы также благополучно». Далее он говорит: «Мне особенно хотелось прокричать офицерам нашей армии: «Неужто среди вас уже нет Давыдовых и Рылеевых, Пестелей и Бестужевых, неужели нет декабристов? Почему вы позволили надругаться над собой, над страной, или вам звезды на погонах дороже Отечества?

Вот почему я не только возбудил дело в отношении Горбачева, но и сделал его достоянием широкой общественности».[374] Вечерние информационные выпуски телевидения сообщили эту новость, а 6 ноября (заметим, накануне коммунистического праздника) газета «Правда» вышла со статьей на первой странице под заголовком «Уголовное дело на Президента СССР».[375] Обоснования обвинения в статье были приведены. Бакатин позже заметит, что информация о возбуждении уголовного дела поступила в различные издания. Но поспешила предложить свои услуги только «Правда».[376]

2.7.5. Маловероятно, что почти через два месяца после совершения всем известного «преступления» (предоставления независимости Прибалтике) ответственный сотрудник прокуратуры страны на свой страх и риск просто так возбуждает дело, которое с вероятностью почти в сто процентов будет тот час же прекращено. Именно придание гласности этому факту делало это событие значимым. Уже 7 ноября на многотысячном митинге в Москве была принята резолюция в поддержку В.И. Илюхина. Там были следующие слова: «…Требуем созыва чрезвычайного Съезда народных депутатов, немедленного освобождения Горбачева М.С. от обязанностей Президента СССР и судебного расследования его деятельности на этом посту, приведшей к развалу экономики страны и государства».

Может, ради этих слов в резолюции и была задумана эпопея с уголовным делом? В пользу такого предположения говорят следующие факты: длительный срок (почти два месяца) не принятия решения в связи с отделением Прибалтики; возбуждение уголовного дела как раз накануне годовщины октябрьской революции 1917 года; быстрое включение вопроса в резолюцию (практически всего за один день).

Вполне вероятно, что возбуждение этого уголовного дела (а еще больше придание ему известности) и должно было бы быть сигналом для совершения действий, которые по не вполне ясным причинам не состоялись.{183} Версии тогда высказывались разные.{184}

Митинг получился. Но почему-то не перерос в революцию (разумеется, если кто-либо этого хотел?). Арестованный в то время Крючков писал: «…В полдень 7 ноября 1991 года, за окнами перед следственным изолятором впервые состоялась массовая демонстрация в поддержку ГКЧП. Много или мало народу — не определить, но слышу довольно внушительные выкрики: «Свободу патриотам!», «Мы с вами», «Поздравляем с праздником!», «Здоровье вам!», «Мы не оставим вас!». Слышится песня «Вставая, страна огромная».[377] Однако, страна не встала.

2.7.6. Кстати, уже 6 ноября 1991 года Генеральный прокурор подписал приказ об увольнении Илюхина из органов прокуратуры за нарушение обязанностей по службе.[378] Так решил генеральный прокурор, еще и не читая постановления о возбуждении уголовного дела.[379] Сам же Илюхин перешел на работу в прокоммунистическую газету «Правда». Из политики он не ушел.{185} Газеты наперебой писали о нем[380]. А вскоре издал книгу о своем видении Горбачева, а заодно и Ельцина, назвав ее «Обвиняется президент».

Грязью его, разумеется, обливали. А как же на то ведь и политика. Особенно постаралась газета «Рабочая трибуна», которая вспомнила прошлую илюхинскую деятельность в Пензенской области.[381] Зато другая газета назвала мужественным человеком.[382] Плюрализм.

2.8.1.«…История человечества не знала примеров, когда могучая, признанная в мире сверхдержава без войн и потрясений добровольно развалилась на куски». Так написал заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков. Это о трагедии государства. Ельцинкак-то косвенно признал распад страшной драмой общества. Признавали многие, но факт, а не ответственность за его совершение.

2.8.2. К распаду начали идти чуть ли не с первых шагов перестройки. Хотя в 1985 — 1989 годы эйфория от перестройки была достаточно велика. Но под телешум Верховного Совета СССР страна лишалась европейских союзников. Последнее рядовые советские люди восприняли спокойно. А зря. Если правители кидают на произвол судьбы своих союзников (или сателлитов, это как назвать), то и свой народ они кинуть способнытоже.

Одним из аргументов тех, кто оправдывал такое отношение к союзникам, было то, что слишком дорого они обходятся. Что же аргумент серьезный, тратить лишнее на друзей, когда самому не хватает, не самый лучший способ ведения домашнего хозяйства. Это так. Но ведь оттого, что бросили таких друзей, сами не стали жить богаче.

Вопреки желанию почти всех любителей перестройки в результате неудачных экономических прожектов, снижения трудовой дисциплины, неконтролируемой гласности и роста вседозволенности жизненный уровень населения падал, недовольство резко стало расти. Особенно этот негативный процесс стал ускоряться с 1990 года, когда даже слепому стало видно, что от великих речей в парламентах всех мастей лучше жить не становится. Это, во-первых.

А, во-вторых, сдерживающих факторов выражать свое недовольство уже не было. Советский Союз, как доколумбовская Америка, не знавшая заразных европейских болезней, оказался без иммунитета против вседозволенности и деидеологизации. Коммунистическая идеология резко теряла популярность. А взамен было ничего, кроме недовольства, помноженного на национальные противоречия. Вопреки уверениям прежних коммунистических вождей национальный вопрос оказался не решен, а просто спрятан под покров мощной государственной машины. Но стоило машине забуксовать, как все проблемы, словно из ящика Пандоры, быстро вышли наружу.

После августа 1991 года возможность распада стала уже заметной. Собственно, в августе-декабре 1991 года шла агония некогда великой державы. Некоторые называли этот период «смутным временем» по аналогии с событиями начала XVII века. Впрочем, историческая аналогия оказалась применимой к отечественной истории с фантастической точностью. И не только в этом случае.

Кстати, метких определений было не мало. Образно выразился А. Руцкой, сказав, что с сентября 1991 года Советский Союз представлял собой политический бордель. Умеют некоторые генералы резко и эффектно говорить.

2.8.3.Первые дни и недели после провала ГКЧП еще для некоторых недальновидных казалось, что Советский Союз будет существовать в обновленном виде. Горбачев снова лил потоки слов, он, похоже, еще надеялся удержаться. Одновременно он занялся творчеством и 12 ноября 1991 года провел презентацию своей книги «Августовский путч. Причины и следствия». Надо же. На все находил время. Правда, ему бы лучше свою власть укреплять.

Ельцинзагадочно молчал, укрывшись в санатории в Сочи, и, хотя его пресс-служба намекала на то, что он пишет новую книгу (и этот в творчество рванул!?), считали, что он проходит очередной курс «реабилитации» после августовский треволнений и, стало быть, в данный момент не представлял прямой угрозы. Сам Борис Николаевичнапишет, что он просто пытался осмыслить то, что произошло.

А в это время великая держава доживала свои последние дни. Кто виноват?{186} Кстати, у этого вопроса может быть и уголовным оттенок. Измена Родине, т. е. деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР признавалась преступлением по статье 64 УК РСФСР. Формой такого преступления мог быть заговор с целью захвата власти.

Однако отойдем от уголовной терминологии, в конце концов, суд пока еще не начался (хотя, вряд ли, и вообще начнется). Но ущерб территориальной неприкосновенности, государственной безопасности и обороноспособности СССР (а вместе с ней и основной части Союза — России) явно имел место.

2.8.4. По мнению Георгия Пряхина: «…Последствия Фороса начали сказываться во всем. Кот за двери — мышки в пляс. Горбачева унизили Форосом. Не только сподвижники… Потом топтался на нем и Ельцин. Все это создало предпосылки, чтобы каждый республиканский лидер стал мнить себя суверенным и независимым».[389]

«Сам президент после путча оказался низведенным до положения заложника республиканских «баронов». Он был вынужден зачитывать выработанные под их диктовку тексты и освящать своим авторитетом те действия, которые, он ясно это видел, все дальше уводили страну от, казалось, уже близкой цели — обновленного Союза, позволявшего хотя бы сохранить фасад единого государства».[390]

Все вышеприведенное — слова современников падения Советского Союза, но есть и воспоминания участников. М.С. Горбачев через десять лет вспоминал: «А с Ельциным, знаете, мы вроде бы договорились. Но только он уходил, как сразу нарушал все, о чем мы говорили. Ненадежный человек, подверженный шараханьям, настроению, страху, влияниям. В то время он был интеллектуально зависим в первую очередь от Бурбулиса. Вроде бы согласился Ельцин с распределением полномочий между центром и Россией, а ему нашептывают: давай быстрее брать под нашу юрисдикцию союзные предприятия на территории России. Я в Мадрид уехал, а он здесь провозглашает: лишить финансирования МИД. Волюнтарист по натуре. Взломщик. И безумная жажда никому не подконтрольной власти».[391]

Обида проигравшего понятна. Но не надо было проигрывать. А если ты считаешь себя правым — тем более не надо. Ведь решались судьбы миллионов твоих соотечественников. Это не за карточным столом проигрывать свою «заначку». Простить проигрыш можно при игре в карты, но не тогда, когда вместо игральных карт лежит географическая карта.

Горбачев выпустил из-под контроля руководство страной, выпустил еще до августа 1991 года. Ну, а в августе он просто стал похож на короля Лира. «Республиканские органы власти были заинтересованы в кардинальном перераспределении властных полномочий в свою пользу еще задолго до осени 1991 г. За ними стояли интересы местных политических элит как новых, поднявшихся на волне перестройки, так и старых, партийно-номенклатурных. После подавления путча и те, и другие использовали лозунг национальной независимости, одни — чтобы получить власть, другие — чтобы сохранить ее. Ни тех, ни других не интересовали объективные интересы народов своих республик, опасность резкого обострения экономического кризиса с распадом СССР, падение уровня жизни населения, неизбежность обострения национальных конфликтов вплоть до гражданской войны и религиозных войн из-за взаимных территориальных претензий в связи с искусственно проведенными границами».[392] Некоторые давали еще более критические оценки: «…Независимость» всегда была методом самоутверждения для честолюбивых политиков и уголовно-мафиозных структур».[393]

В стране не было единой власти. Ельцин, верно отметил, что «центр в лице Горбачева полностью деморализован. Он потерял кредит доверия у возрождающихся национальных государств».[394] Восстановить значение центра было, во-первых, трудно и, во-вторых, этому мешала политика Ельцина и его окружения, которые уже не хотели делить власть.

2.8.5. Но, в принципе был и иной вариант предотвращения распада Советского Союза через усиление роли Российской Федерации. Возможно ли, было объединение республик вокруг нового центра — ельцинской России?{187} Можно, а может быть даже и нужно.

Но этого не произошло. Почему? А. Лукьянов писал о боязни республиканских лидеров, что на смену власти союзного центра придет власть России, непредсказуемая власть Ельцина, которая уже маячила в лице российских министров, поспешно оседлавших союзные министерства.[395] Поменять болтливого Горбачева на рубящего с плеча Ельцина руководители других союзных республик не хотели.{188} Шел относительно длительный (несколько месяцев) процесс распада страны.

26 августа 1991 года пресс-секретарь Президента РФ Павел Вощанов заявил о том, что перед республиками, провозгласившими независимость, Россия «оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ».[396] Тем самым, российское руководство попыталось угрожать, объявив, что пересмотра границ не будет, пока республики останутся в союзе с Россией. Тогда они еще полагали, что «СССР является формой существования России». Это из области тогдашнего патриотизма.

Но также находилось и демократическое обоснование: «историческая миссия России — нести демократию в среднеазиатский оплот реакции».[397] Однако все это было напрасно.

«Первые же попытки правительства России продекламировать курс на защиту национальных российских интересов были дружно встречены «в штыки» бывшими союзными, ныне суверенными республиками. Последовали обвинения России в новых «имперских амбициях», в стремлении подменить собой бывший союзный Центр».[398] Вот как реагировали на выступление Вощанова противники такой роли Российской Федерации: «… 26 августа Россия приняла на себя уже функции центра, собирателя земель. Ведь иначе как давление на республики, провозглашающие свою независимость, расценить это заявление нельзя».[399]

С резкой критикой выступила группа «Независимая гражданская инициатива» (Ю.Н. Афанасьев, Е.Г. Боннер и другие). Патриотические лозунги были тогда не особенно популярны.{189} И Ельцин довольно быстро учел критику, и патриотическая терминология в его речах исчезла. Ему нужна была власть, а для этого хороши были любые реальные союзники.

Даже политические противники первого российского президента соглашались, «вряд ли лично Ельцин был идейным противником Союза республик во главе с Россией, но ситуация обязывала его во имя власти делать ставку именно на развал союзного центра с президентом Горбачевым. Политическая конъюнктура предопределила принципиальные решения о судьбе будущего государства».[400]

Не сыграв роль спасителя Советского Союза, первый президент РСФСР, похоже, переключился на роль правителя России. Красивых слов было сказано не мало. «Россия — единственная республика, которая могла бы и должна стать правопреемником Союза и всех его структур», — заявил государственный секретарь РСФСР Бурбулис на встрече с депутатами парламента республики. Это было 2 октября. А с 1 ноября Российская Федерация прекратила финансирование тех союзных министерств, которые не были упомянуты в Договоре об экономическом сообществе.

Можно предположить, что приближенные нашептывали первому президенту РФ идеи о том, что через установление контроля над союзными структурами можно не только избавиться от первого президента СССР, но и потом возродить союзное государство. Теоретически это могло казаться осуществимым. Но идея оказалась нереализованной, то ли так хотели, то ли так могли. Но после этого в своей ошибке (или обмане?) не сознаются ни обманывающие советники, ни обманутый «хозяин». Кому же хочется выглядеть дураком или обманщиком?

В это же время прочие союзные республики были не прочь прибрать к своим рукам все что можно.{190} Они сами брали все союзное имущество (включая военную технику), находящееся на территории соответствующей республики. Впрочем, иногда начинались споры о принадлежности имущества, находящегося на другой территории. Коснулось это и архивов госбезопасности, вывезенных из некоторых республик на территорию РСФСР.

2.8.6. Наступал хаос и анархия. В конце века как в его начале. 1991 год оказался похожим на 1917. «Российская империя развалилась по схожему сценарию и даже при соответствующем графике: сначала Прибалтика, потом Украина и так далее».[401]

Еще 1 сентября в интервью американской телекомпании Си-эн-эн и советскому телевидению Горбачев заявил, что Союз должен быть сохранен. Но процесс уже пошел и Горбачев не мог (более вероятно) или не хотел (менее вероятно) его остановить.

Первый заметный удар по Союзу нанесли, предоставив независимость трем прибалтийским республикам. Ответственный сотрудник прокуратура СССР Виктор Илюхин написал: «6 сентября 1991 года в средствах массовой информации промелькнуло сообщение о признании Государственным Советом СССР независимости Латвии, Литвы, Эстонии. Это произошло буквально на следующий день после окончания работы пятого, внеочередного, съезда. И что еще примечательного, после того как 5 сентября Буш заявил о признании независимости названных республик, Горбачев заторопился. Он не мог ослушаться, отстать от заокеанского президента, бывшего шефа ЦРУ».[402] Черт с ней, с этой Прибалтикой. Сохранить был властное кресло под собой.

А вот пример как они поступали с органами государственной безопасности в Прибалтике. Постановлением Верховного Совета Латвии был ликвидирован Комитет государственной безопасности Латвийской ССР. Его деятельность признана преступной и направленной против интересов народа Латвии. Собственность ликвидированного КГБ передана в собственность Латвийской республики».[403]

Лиха беда начало. Процесс раздела страны пошел. Но, при всей тяжести и принципиальности (можно и без Союза жить!) удар (независимость Прибалтики) этот был далеко не смертельным для Союза.

Хуже было то, что, объявив о создании нового Союза, оказались не способными реально договориться о таком объединении. После августа 1991 года этот процесс только ускорился. Попытки (искренние и ложные) договориться об объединении после августа 1991 года были, но реального договора не было. Бесплодные встречи глав республик отнимали много времени, но приносили мало толку. Так называемый ново-огаревский процесс оказался тупиковым. И другим быть просто не мог. Михаил Сергеевич все время придумывал{191} для себя фантомы, достигая которых он якобы должен решить многие проблемы. Но это все было миражем в пустыне и когда люди видели реальную картину их разочарование резко возрастало.

2.8.6. Пожалуй, самый сильный удар нанесла Украина. Точнее, руководство второй по численности республики Советского Союза. Прошедший референдум в этой республике показал, что 90 процентов жителей Украины за независимость. Л. Кравчук был избран Президентом Украины. Пример самостоятельности Ельцина был заразителен и для украинских политиков. Кстати, существует версия о том, что была предварительная договоренность между людьми Ельцина и Кравчука о координации действий.{192} Не особенно выгодную позицию для Союза занял и «лучший друг» президент Буш. Перед самым украинским голосованием в прессу «неожиданно» просочилась информация о готовности США установить дипломатические отношения с новой Украиной.

Украинская проблема создавала сильнейшее препятствие для Союза. Президент СССР уже 3 декабря обратился ко всем парламентария страны с призывом быстрее рассмотреть и одобрить проект Договора о Союзе суверенных государств.

А пока некоторые воспользовались поступком Украины как предлогом. Борис Ельцин писал: «1 декабря на Украине состоялся референдум, на котором народ республики единодушно проголосовал за свою независимость. Затем Леонид Кравчук однозначно заявил, что его страна не будет участвовать в ново-огоревских договоренностях. Это было уже окончательная жирная точка в длинной истории горбачевской политики спасти разваливающийся Советский Союз.

Надо было искать другой путь».[404]

В каком-то смысле Ельцин прав. Горбачев завел ситуацию в тупик, из которого он не мог найти выхода. Выход нужно было искать уже другому.

2.8.7. Что хотел Ельцин? Самодержавной власти? Это понятно. Но хотел ли он распада страны? Это маловероятно. Однако, практически он то же был втянут в путь, ведущий к развалу страны.{193} Втянут, хотя предпринимал попытки сохранить единство страны. Такое в России происходит не в первый раз.{194}

Последний акт распада Советского Союза произошел в Беловежской пуще, когда 8 декабря руководители Республики Беларусь (Шушкевич), Российской Федерации (Ельцин) и Украины (Кравчук) подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Было объявлено о прекращении существования Союза ССР. Некоторые называли это соглашение Брестским миром-II. Похоже.

Беловежская встреча проходила в обстановке секретности. Официально собирались втроем они для других целей. Простой обмен мнений и попытка найти договоренности после объявления независимости Украины. «Мне до сих пор трудно определить, — писал очень близкий тогда к Ельцину Александр Коржаков. — кто же конкретно стал идеологом Беловежских соглашений, после которых Советского Союза не стало. Активную роль, без сомнений, сыграли Бурбулис, Шахрай и Козырев. До встречи в Беловежской пуще Борис Николаевич проговаривал и с Шушкевичем, и с Кравчуком, и с Назарбаевым варианты разъединения. Но мало кто даже в мыслях допускал, что расставание произойдет столь скоро и непродуманно».[405] Похоже, что именно фигуры второго ряда{195} и подтолкнули трех вождей на соглашение.

Возможно, Ельцину было преподнесено это так как он, потом через несколько лет написал: «Идея заключалась в том, чтобы резко изменить политический климат. Вместо того чтобы тащить за уши республики к подписанию нового документа, показать, что мы, славянские государства, уже включили схему объединения, не предоставляя другим возможности долго колебаться и торговаться: хотите — присоединяйтесь, не хотите — ваше право

Беловежское соглашение, как мне тогда казалось, было нужно, прежде всего, для того, чтобы резко усилить центростремительную тенденцию в развалившемся Союзе, стимулировать договорной процесс».[406] Хотели как лучше, получилось как всегда. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Лучше не скажешь.

Александр Руцкой подчеркнул важное в том событии: Ельцину никто не давал право распоряжаться судьбой великого государства и 300 миллионами граждан.[407] Позже, перейдя в оппозицию, другой генерал (уже от госбезопасности) Стерлигов сказал: «Собственно говоря, они повторяют политику большевиков. Ленин для того, чтобы выжить самому, готов был вместе с Брестским миром — этим предательством национальных интересов — отдать и всю Украину. Нечто подобное сейчас совершают демократы с Бурбулисом, Гайдаром и Ельциным». Еще раз подчеркнем, что эти два генерала эти два высказывания сказали позже тех событий. Тогда бы они публично так не говорили, ибо были тогда в согласии с Президентом РСФСР.

Намерения же российского президента возможно и были не самыми плохими. Плохим оказался результат. «Идея славянского союза давно витала в воздухе, поэтому имела достаточную привлекательность, однако это одна из очередных иллюзий, в которую поверил российский президент и которая в конечном итоге разобьется о новый виток противостояния…».[408] Интересно, что напечатаны эти слова были уже 21 декабря 1991 года в одной из красноярских газет. Умеет провинция предсказывать судьбу страны.

2.8.8. Тема «заговорческого» характера проведения акции затем широко обсуждалась в средствах массовой информации. Как писал бывший Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР К.Д. Лубенченко, «была завершена блестящая тайная и неожиданная политическая операция, совсем как в военное время…». Да и Президент Украины Л.М. Кравчук пояснил, что выбор места в районе «самой маленькой из трех столиц» не в последнюю очередь объяснялся тем, что там «было больше шансов сохранить… встречу в тайне».[409] А основной орган (т. е. КГБ), призванный предотвратить этот заговор был занят совсем другими делами. Собственно говоря, такого государственного органа в стране уже не было. Была его полудеморализованная тень, органы госбезопасности Союза доживали последние дни.

Однако все тайное, рано или поздно становится явным. Тем более, что три «беловежских зубра» сразу же сообщили о результатах своей встречи Президенту США{196} и в другие места. Затем стало известно и Президенту еще существующего формально Советского Союза.

Хотя только формально. Ведь участники Беловежского соглашения объявили о прекращении существования Советского Союза. При этом все они свалили на «недальновидную политику Центра», которая якобы привела к глубокому кризису, а переговоры о подготовке нового Союзного договора зашли в тупик. И доля истины в том была.

2.8.9. Чем было Беловежское соглашение? «…Это был настоящий заговор и его авторы были бы в любом нормальном государстве немедленно арестованы и отданы под суд», — писал Николай Павлов.[410] В любом нормальном, но в тот момент наша страна таковым не являлась.

Горбачев, по, крайней мере, на словах, стал сопротивляться. «Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик», — заявил он. Но, похоже, многоречивый Горбачев либо не имел сил сопротивляться (кто верит много раз предавшему?), либо хотел, как всегда вывернуться. Его критика «беловежцев» звучала достаточно робко, так как сопровождалась многочисленными оговорками о «позитивных моментах». Вполне в духе Михаила Сергеевича, пытающегося не прогадать в любом случае, и поэтому прогадывающего во всех. Этим они и отличались два недруга один от другого. Ельцин мог пойти на риск ради власти, Горбачев хотел обойтись закулистыми интригами.

По мнению Е.Т. Гайдара: «Авторитет Горбачева, как, впрочем, и авторитет всех союзных органов управления, стал абсолютно призрачным, а армия, которую столь часто подставляли, вряд ли можно было сдвинуть с места».[411] Все это чертовски напоминает ситуацию 1917 года, когда от Керенского после провала так называемого корниловского мятежа отступились практически все военные. Свергнутый с поста, он едва сумел собрать несколько казачьих сотен, которые прекратили всякую борьбу, стоило только большевикам оказать самое первое сопротивление.

Такие же безнадежные попытки остановить процесс распада Советского Союза были тоже сделаны. Группа народных депутатов СССР, «озабоченная сложившейся ситуаций», выступила с инициативой созыва съезда для принятия решения «по восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР». Анатолий Лукьянов писал о том, что через два дня после беловежского заявления депутат В. Самарин принес в кабинет Горбачева подписанное почти пятьюстами народными депутатами заявление о немедленном созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР. Горбачев не прореагировал.[412]

Если верить Георгию Пряхину Горбачеву предлагали арестовать при помощи роты почетного караула беловежскую тройку как заговорщиков. Не пошел Михаил Сергеевич на это.[413] А.В. Руцкой рассказывал, что он делал такое предложение.{197}

Авраам Линкольн ради сохранения единства страны, пошел на самую страшную из всех войн, в которых принимали участие американцы, гражданскую войну 1861–1865 годов. Именно за это он считается одним из самых великих президентов США, хотя сам и послужил поводом для отделения южных штатов. Те ведь тоже хотели независимости, но янки указали своим южным соседям, что штаты (по-английски — государства) не могут быть самостоятельны, если Вашингтон против. Вот она логика политики, когда нужно черное называется белым, а когда нужно другое, то наоборот. Впрочем, мы больше о президенте СССР, который на того знаменитого американского президента совсем не походил. Он больше смахивал на известного российского премьер-министра. Хотя и тут были различия.

Керенский хоть попытался реально сопротивляться большевикам, обратившись к армии. И даже получил хоть жалкую, но поддержку. Новый Керенский, похоже, даже и этого не сделал.{198} Впрочем, может быть и к лучшему. Авантюрное сопротивление Керенского только в книгах полулживых советских историков выглядело серьезным. На самом деле это было скорее печально (для страны) и смешно (в отношении самого Керенского).

Однако, остается не вполне ясным, хотел ли Горбачев сохранить свою власть (впрочем, сомневаться в этом грешно) и Советский Союз (а вот здесь уже некоторые сомневаются)? А если хотел, то почему не смог? Знать правильные ответы на эти вопросы важно для будущего страны.

2.8.10. Верховные Советы РСФСР,{199} Украины{200} и Белоруссии{201} быстро и дружно ратифицировали Беловежские соглашения. В Российском парламенте наиболее жестко и аргументировано критиковал соглашение депутат С. Бабурин, который назвал его «позорным Брестским миром». Но противников соглашения были буквально единицы.

2.8.10.1. Вот тут то и возникает одна из загадок, которую некоторые не хотели бы придать гласности вообще, даже не говоря о ее разгадке.

Дело не в том, что «12 декабря 1991 года Верховный Совет РСФСР незаконно (ибо полномочия на это имел только Съезд народных депутатов) принял решение о выходе из состава СССР».[414] Дело в другом.

Почему российский парламент, наполненный коммунистами (считая фракцию «Коммунисты России» и не только в этой фракции) так дружно поддержал Брестский мир-2. По аналогии с тем, что большевики поддержали первый Брестский мир в 1918 году, так что ли? Но тогда большевики, кстати, сначала сильно сопротивлялись идее Ленина о мире с Германией.

Дело ведь еще в том, что через пару месяцев уже в начале 1992 года парламентарии стали быстро дрейфовать в сторону противодействия исполнительной власти. А вскоре Беловежское соглашение были заклеймено как предательский акт. Правда, критики соглашения предпочитали не уточнять, что такими предателями были не только президент СССР, не принявший мер по аресту заговорщиков, не только три республиканских президента, его подписавшие, не только группа ельцинских советников, его придумавших, но и депутаты российского парламента, дружно проголосовавшие за его ратификацию.

«Один из самых распространенных штампов оппозиционной идеологии — «беловежское похмелье», «распивали на троих». Но оказывается, что если следовать не партийным, а документальным фактам, то «распивших» и «похмельных» — намного больше. Включая тех, кто ныне предпочитает считать только до трех…», — так в 1995 году написал Руцкой. А этот генерал мог иногда проговариваться и называть вещи своими именами.

Коммунистические вожди парламента и за его пределами, даже временно потеряв ориентир после запрета компартии, не потеряли контроля над голосами членов фракции «Коммунисты России» и не только их. Без сговора внутри фракции, без одобрения решения поддержать ратификацию такой дружной поддержки в парламенте не получилось бы.

Если бы вообще Беловежское соглашение было ратифицировано. Ведь дружное разъяснение членами фракции «Коммунисты России» (а, активно присоединились, как минимум, Бабурин и его окружение) другим парламентариям, могло привести срыву ратификации. Руцкой писал о том, что коммуно-патриотическая оппозиция вообще имела большинство в парламенте, и даже не нуждалась в привлечении других голосов, чтобы заблокировать ратификацию.[415]

Нужно было только начать. В предлагаемом на ратификацию документе было слишком много (мягко говоря) вопросов, чтобы многие депутаты не могли их не заметить, если бы началось нормально обсуждение. Понять это можно было. Но поступили совершенно по-другому.

Апологеты коммунистической оппозиции поставлены в весьма не ловкое положение. В одном случае, выводя из-под удара Геннадия Зюганова, они писали: «…По отдельным сведениям, некоторые руководители КП РСФСР убеждали группу членов фракции Верховного Совета «Коммунисты России» голосовать за ратификацию Беловежского соглашения. Горбачев публично заявил о причастности Зюганова к одобрению Верховным Советом этих документов. Однако в действительности Зюганов был категорически против такого предложения. Он выступал на одном из крупных совещаний депутатов-коммунистов и призвал отвергнуть антиправовое решение, нарушившее действующую тогда советскую Конституцию».[416]

Но ведь это же полупризнание сговора коммунистических руководителей (даже и без пока еще будущего главы КП РФ Зюганова) с Ельциным или, по крайней мере, их глупости и не способности правильно оценивать ситуацию и значение принимаемых решений.

2.8.10.2. Как же реагировал народ на решение своей судьбы? Это не загадка, это феномен. «Народ безмолвствует», — именно этими словами заканчивается трагедия А.С. Пушкина «Борис Годунов». Один из бояр, убивших наследников царя Бориса, сообщает это толпе и призывает поддержать нового царя. Но в пьесе народ молчит. Промолчал народ и в декабре 1991 года.

«Распад СССР, являвшегося фактически геополитическим преемником Российской империи, русский народ воспринял как всегда инфантильно, надеясь, что ничего принципиально не изменить, что все утрясется само собой, все как-то образуется…».[417] Этот ответ ничего не объясняет.

Можно лишь согласиться, что многие надеялись на то, что все, действительно, утрясется, образуется. Но почему они были так безразличны? Первое же объяснение, которое приходит на ум, народ устал от потрясений, в 1991 году их было слишком много. Второе объяснение — люди все еще верили в своего кумира — первого президента Российской Федерации.

Однако, все эти объяснения родились сидя в кресле. А нужно серьезное исследование социально-психологического состояния населения, которое, действительно, почти никак не прореагировало на такое принципиально решение своей судьбы. Дело ведь еще и в том, что вопросы безопасности государства (а это лишь один из примеров) порой напрямую связаны с этой проблемой.

2.8.10.3. Чуть позже Алма-атинская Декларация Глав независимых государств 21 декабря 1991 года подтвердила образование СНГ, в которое вошли 11 республик (кроме Прибалтики и Грузии). Дни Михаила Сергеевича были уже сочтены.

24 декабря СССР перестал быть членом ООН, его место заняла Российская Федерация. 25 декабря М. Горбачев подписал указ о снятии с себя функций Верховного главнокомандующего и заявил о своем уходе с поста Президента СССР. В этот же вечер с флагштока над Большим Кремлевский дворцом, бывшим десятилетия символом сильного Советского Союза, был спущен красный флаг СССР и поднят бело-сине-красный никем не утвержденный так называемый российский флаг.

Однако формальности все же пытались соблюсти. 26 декабря 1991 года одна из двух палат Верховного Совета фактически уже бывшего СССР, которую якобы удалось собрать, — Совет Республик принял формальную декларацию о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик.

В декабре этого же года Российская Федерация стала просто федерацией, потеряв слова «советская» и «социалистическая». Впрочем, о двух словах жалеть не стоит. Жалеть стоит о другом. В самом конце 1991 года Россия обнаружила себя в границах начала XVII века на западе и начала XVIII века на остальных рубежах.{202} На языке геополитики это называется катастрофой. На языке простых людей — трагедией миллионов.{203} Кто же виноват? Ответить на этот вопрос и просто, и сложно. В начале горбачевской перестройки был такой раздутый рекламой фильм «Покаяние». Тема покаяния, ответственности за развал страны невольно сквозить у многих главных действующих лиц той драмы.{204}

2.8.11. Позже в июне 1995 года Б.Н. Ельцин следующим образом прокомментирован причины распада СССР: «Последний шанс сохранить Союз исчез после того, как Украина на референдуме проголосовала за выход из него…..

После путча союзная власть фактически оказалась в коме, утратила способность управлять страной, потеряла контроль за происходящим. И это обернулось прежде всего против России. Ведь самая крупная, самая могучая республика Союза имела наименее развитую государственность.

Это был самый драматичный период. Впереди зима, нет запаса валюты, почти исчерпан золотой запас — ведь нам оставили одни долги. Союзные чиновники разбежались в коммерческие структуры, которые они уже успели для себя насоздавать. Даже дозвониться в то или иное союзное ведомство стало проблемой — некому взять трубку.

Выбора не было, нужно было форсировать, максимально ускорить строительство российской государственности, иначе анархия, развал. Но здесь уже ни о каком разграничении полномочий не могла быть и речи. С кем их разграничивать?»[418] Похоже на оправдание. Не правда ли? А когда оправдываешься, в душе обычно чувствуешь себя виноватым. Но мы же не судим Бориса Николаевича. В отличие от ГКЧП, здесь даже реально и не попытались провести расследование. У нас судят не тех, кто при власти, а тех, кто ее потерял.

2.8.12. После развала Советского Союза встал вопрос о содержании М.С. Горбачева. Михаил Сергеевич предъявил свои претензии.{205} Этот вопрос обсуждался на Совете глав государств СНГ. Все бывшие союзные республики от содержания экс-президента отказались, свалив все на Российскую Федерацию. Почти все что Михаил Сергеевич просил ему и дали.{206} Однако взаимоотношения их с Ельциным оставались напряженными. Руководитель охраны первого президента РФ Коржаков писал: «Шеф постоянно старался в чем-нибудь урезать предшественника…».[419] В условиях инфляции пенсия экс-президента быстро превратилась в фикцию. Но денег у Горбачева в общем-то хватало.{207} Другой вопрос, откуда они и за что получены? Однако, копаться в чужом кармане в данном случае не будем. Так распался СССР, ушел на пенсию его первый и последний Президент.

2.8.13. Впрочем, как известно, во всем плохом, всегда есть что-то хорошее. Кстати, люди, не страдающие коммунистической болезнью, как, например, патриотически-настроенный Игорь Шафаревич, переживали меньше: «Похоже, что и наше «худо» не совсем без «добра». Отношения наций в СССР сплелись, кажется, в клубок, распутать который человеческому разуму не под силу. Тем, кто духовно связан с этой страной, было мучительно тяжело перестать бороться за ее сохранение, даже когда распад был неизбежен: осознание трагических последствий распада соединялось со стыдом перед историей и предками за предательство их дела. Теперь же этот клубок рассекла судьба. А оглянувшись после первого шока, мы видим, что Россия в своих новых пределах может оказаться вполне жизнеспособной, куда крепче стоять на ногах, нежели бывшая СССР».[420] Все эти мысли были высказаны в самом начале 1992 года, когда еще не все догадывались, что российская Голгофа не закончилась с распадом СССР.

2.8.14. Да, и собственно говоря, что такое Россия с территориальной точки зрения. Кто сказал, что границы России должны быть проведены по той линии, которую в свое время определили господа коммунисты, нарезая земли союзным республикам? Произвольность этого государственного строительства большевиками известна каждому мало-мальски разбирающемуся. Михаил Назаров написал об «обрезании России до пределов РСФСР с завлекающим (для окраинных народов) проведением границ там, где их раньше не было».[421]

Впрочем, разве только России. Вспомним, хотя бы как большевики в угоду Турции отдали ей часть территории бывшей Российской империи, заселенной армянами и представляющей исконно армянскую землю. Захотели и отдали. Кстати, просчитались. Турция надежным союзником против мирового империализма не стала. Если одного примера мало, можно привести сколько угодно других.

Внутренние границы Советского Союза сформировались преимущественно во времена Сталина. И уж, если некоторые антисталинисты проклинают его деятельность, то почему мы должны согласиться с верностью его пограничного раздела?

Понятие границ того или иного государства и народа, как правило, довольно расплывчато. Территория Калининградской области когда-то была заселена пруссами, близкородственными литовским племенам. Пришедшие немцы истребили пруссов и поселились сами. Но после Второй мировой войны эта территория была разделена между Советским Союзом (в лице РСФСР) и Польшей. Теперь под этим предлогом Калининградскую область можно на «вполне законном» основании передать Литве или Германии в зависимости от желания. Но с таким же успехом можно и оставить в составе Российской Федерации. А, если захотеть, то можно найти аргументы для передачи, скажем, Японии. Нужно только хотеть и желательно, чтобы были у кого-то деньги, чтобы заплатить за хотение.

Может быть, во имя мифического миролюбия признать существующие в 1991 году границы самыми справедливыми? Можно, но вспомним, что признание нерушимости европейских границ при Брежневе, не помешало позже так радикально изменить карту Европы. Так что и этот принцип не может быть железной гарантией для абсолютного согласия с существующими российскими границами.

Разумеется, вопрос о границах — сугубо сложная и деликатная тема. Но почему бы ни решать его в соответствии с интересами своего Отечества? Понимая при этом, что существуют тактические и стратегические интересы.

Но это уже несколько отступление от основной темы, мы же рассматриваем прежде всего проблемы органов госбезопасности. Хотя какая безопасность без границ.

2.9.1. Агония КГБ шла параллельно с агонией СССР. Сначала КГБ СССР был упразднен постановлением Госсовета СССР. «Революционный проект трансформации этой некогда всемогущей структуры, представленный Бакатиным, был вежливо выслушан и одобрен после минимального обсуждения….

Историческая фраза, записанная в решении заседания Госсовета СССР от 11 октября: «Упразднить КГБ СССР…», осталась едва замеченной прессой и общественным мнением, ибо, как в случае со многими другими его решениями, они не создавала новую реальность, а лишь регистрировала ее…».[422]

На базе КГБ СССР были созданы Центральная служба разведки СССР, Межреспубликанская служба безопасности, Комитет по охране Государственной границы СССР с объединенным командованием пограничных войск.

25 ноября 1991 года Президент СССР подписал Указ «Об утверждении Временного положения о Центральной службе разведки», в соответствие с которым этому ведомству была передана штатная численность и технические средства первого главного управления Комитета государственной безопасности СССР. Вопрос о дальнейшей службе или трудоустройстве военнослужащих, рабочих и служащих названного управления, должен был решен позже.

Центральная служба разведки СССР (ЦСР СССР) была призвана действовать на правах центрального органа государственного управления СССР и осуществлять разведывательную работу в целях обеспечения безопасности суверенных республик (государств) и Союза СССР. Исключительной функцией ЦСР СССР являлось ведение разведывательной работы за пределами СССР. Возглавлял ЦСР СССР директор, которого вместе с заместителями назначал Президент СССР.

Временное же положение о Межреспубликанской службе безопасности было утверждено Указом Президента СССР 28 ноября вместе с Указом «Об утверждении Временного положения о Министерстве внутренних дел СССР».

Межреспубликанская служба безопасности (МСБ) стала, по сути дела, правопреемником КГБ СССР. С момента ее создания военнослужащие, рабочие и служащие центрального аппарата КГБ СССР и военной контрразведки считались находящимися при исполнении служебных обязанностей на срок до трех месяцев.

МСБ действовала на правах центрального органа государственного управления СССР и была призвана обеспечивать координацию работы республиканских служб безопасности, проведение согласованной с ними контрразведывательной и иной деятельности в сфере обеспечения безопасности. Было предусмотрено, что МСБ в своей деятельности руководствуется законодательными и другими нормативными актами республик и Союза ССР по вопросам государственной безопасности (если акты Союза не опротестованы республиками). Возглавил МСБ руководитель, назначаемый Президентом СССР.

Позже экс-заместитель председателя КГБ СССР Грушко сказал: «Мне кажется, развал КГБ…нанес нашим спецслужбам мощнейший удар, дробление сделало их менее эффективными, привело к потере множества ценных кадров. Не говоря уж о том, что существование такого числа новых структур обходится государству намного дороже. У меня складывается впечатление, что и президенту довольно сложно руководить такой массой спецслужб».[423] Это это частная точка зрения бывшего крупного начальника в системе старого КГБ.

2.9.2. А тем временем реформаторский зуд продолжался. Похоже, что некоторых горбачевское реформирование КГБ не удовлетворило. И он пошел у них на поводу. 28 ноября 1991 года Президент СССР подписал Указ «О государственной комиссии по реорганизации органов государственной безопасности», основными задачами которой объявлялись:

— предварительное рассмотрение предложений по вопросам реформирования органов государственной безопасности;

— подготовка предложений по реорганизации их структуры;

— подготовку заключений по проектам нормативных актов по вопросам коллективной безопасности, а также участие в их работе.

Созданием этой комиссии завершалась деятельность Государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности. Планировалось завершить работу комиссии по реорганизации Органов до 1 июня 1992 года. В связи с этой датой (жить СССР осталось несколько дней) как тут не вспомнить поговорку: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

2.9.3. Председателем комиссии назначался Степашин Сергей Вадимович, заместителем председателя Кузнецов Николай Николаевич (председатель подкомитета Комитета Верховного Совет РСФСР по безопасности), ответственным секретарем Безруков Игорь Александрович (заместитель Председателя Комитета Верховного Совета РСФСР по безопасности), а членами: Иваненко Виктор Валентинович (генеральный директор АФБ РСФСР); Котенков Александр Алексеевич (председатель Комитета Совета Республик Верховного Совета СССР по безопасности и обороне); Лубенченко Константин Дмитриевич (председатель Совета Союза Верховного Совета СССР); Олейников Анатолий Аввакумович (первый заместитель Председателя Комитета государственной безопасности СССР); Рыжов Юрий Алексеевич (председатель Комитета Совета Союза СССР по науке, технологиям и образованию); Рябов Николай Тимофеевич (председатель Совета Республик Верховного Совета РСФСР); Стаднюк Владимир Яковлевич (председатель Комитета Совет Союза Верховного Совета СССР по вопросам безопасности); Станкевич Сергей Борисович (государственный советник РСФСР).

Однако и в новом обличье два органа госбезопасности (МСБ СССР и КГБ РСФСР) уживались не важно. С. Степашин говорил, что «тут дело не в В. Бакатине», что с ним установились хорошие отношения. Но добавил: «Россия с 1992 года уже не будет финансировать бывший КГБ СССР. Поэтому меня смущает, если говорить откровенно, несколько легковесный подход к созданию новых союзных структур. Все должны решать республики. Мы на этом будем стоят до конца».[424] О месте бакатинской Межреспубликанской службы безопасности он высказался так: «Мы считаем, что она должна стать координирующим органом. Президент М. Горбачев (а у меня с ним была продолжительная встреча…) и В. Бакатин считают, что МСБ будет нести и некоторые оперативные функции. С этим можно согласиться, но только в определенной мере. Не должно быть в МСБ столько сотрудников как сейчас. Оперативные подразделения МСБ нужны, когда возникают определенные вопросы в республиках. Это борьба с наркобизнесом, терроризмом и т. д., что нельзя замыкать в рамках границ. Следовательно, нужны мобильные, небольшие по численности, но высокопрофессиональные подразделения».[425] Замечено, что всегда когда сокращают, начинают разговор о небольших, но высокопрофессиональных (или высококвалифицированных). Вот только где их взять? Ведь выбирать приходится из тех же самых, что были раньше.

Сергей Степашин в ходе беседы с корреспондентом рассказал, что после завершения работы государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности он имел продолжительную беседу с М.С. Горбачевым. Корреспондент напомнил, обещание Степашина опубликовать все документы комиссии, на что автор обещания ответил: «Поясню, почему этого пока не произошло. Комиссия создавалась Указом М. Горбачева. После встречи с ним мы разослали документы по всем республикам первым лицам. Была просьба Президента СССР, чтобы, пока идет следствие, не публиковать документы. Дело в том, что там много фамилий и фактов, которые могут внести определенный диссонанс в следствие.

Это серьезный аргумент… Наша комиссия получит новый статус. В ближайшее время М. Горбачев подпишет указ. Комиссия станет заниматься дальнейшей реорганизацией органов госбезопасности. У нее появится функция координации разработки всех законов, документов, связанных с реформой системы органов безопасности. Вот так вкратце можно определить ее задачи. Работа продлится до июня следующего года… Я рекомендован председателем этой комиссии. Если указ будет подписан, то работа продолжится».[426]

2.9.4. Впоследствии в декабре 1992 года министр безопасности РФ Баранников довольно скептически скажет о не всегда умном периоде реформирования ряда структур бывшего КГБ при мощнейшем прессинге[427]. Но это будет потом.

А пока проводили реформирование органов государственной безопасности в средствах массовой информации (и не только в них) стали появляться ранее секретные документы (в том числе и принадлежащие органам государственной безопасности). «По этим материалам, — писал экс-председатель КГБ СССР, — можно было легко выйти на наши агентурные источники, доверительные связи в других странах и подставить под удар тех, кто помогал нашему государству, рисковал собой. Разумеется, это не может быть оправдано никакими политическими соображениями».[428]

И в то же время пока проводили реформирование органов госбезопасности страна продолжала распадаться. Эти два процесса шли параллельно. А может быть эта единовременность не случайна? При эффективно действующих органах государственной безопасности страны обычно не разваливаются.

2.10.1. Самый простой способ реорганизовать (реформировать) — разделить на части. Ума много для этого не требуется. Из одной кучи сделал две маленькие — вот и совсем другое дело. Зато можно отчитаться, что реформирование произведено. Правда, режут по живому, но на чужую боль не всегда обращают внимание. А иногда и не нужно обращать внимание — иначе, например, врачу порой и не вылечить больного.

До августа 1991 года разведкой занимались два ведомства: КГБ и Министерство обороны (о военной разведке, кстати сказать, мало кто из граждан знал).{208} В обоих ведомствах были соответствующие структурные подразделения, которые и осуществляли разведку. В КГБ СССР это было первое главное управление (ПГУ).

2.10.1.1. О том, что такое отечественная разведка рядовой советский гражданин мог узнать только из деятельности советской разведки в годы Великой отечественной войны и до нее (разведка в интересах борьбы с белоэмиграцией). О разведке после Второй мировой войны практически никто и никогда публично не говорил. Иногда складывалось впечатление: не было бы той войны, никто бы из советских граждан и не догадывался бы, что есть в стране разведка. О контрразведке, другое дело, говорили не много, но все же было.

Объяснялось это искаженной советской (коммунистической) моралью: защищаться (а контрразведка борется с разведкой противника) можно, нападать (вести разведку) нельзя. Хотя, разведка может быть и во имя защиты, а сама защита не всегда отличима от нападения.

Пожалуй, единственным исключением был художественный фильм «Мертвый сезон», но и в нем речь шла о поиске бывшего гитлеровца, который изобретал новое оружие. Правда, в обилии была литература о разведывательных службах иностранных государств. Разумеется, стран капиталистического лагеря. Умный и понятливый мог составить представление о том, какая в своей стране разведка. Ибо практика разведывательных служб всего мира особым разнообразием не отличается.

В годы перестройки перестроились и стали немного говорить и об отечественной разведке.{209} Но очень не много. А это и естественно. Разведка, в отличие от контрразведки, требует большей закрытости. Выявленное контрразведкой действие разведки противника не всегда можно, а иногда и не нужно скрывать. И в то же время часто нужно скрывать даже провал собственной разведки, хотя об этом могут и шуметь вражеские голоса.

2.10.1.2. Отличие разведки от контрразведки не только в этом. Психологически для контрразведки более характерен консерватизм, она защищает. А разведка получает новую информацию, она изучает и поэтому разведчики более склонны к реформаторству. Разумеется, это деление на консерваторов и реформаторов весьма относительно. Но психология профессии все же частично настраивает людей на определенный лад.

«Разведка всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ. Влияло и то, что сотрудники жили за границей», — рассказывал позже уже бывший сотрудник разведке КГБ Владимир Путин.[429] Кстати, в этом мнении он был не одинок.

Но приходит время и «фрондеров» разведки отделяют от «консерваторов» контрразведки.

2.10.2. Реорганизация КГБ СССР привела к появлению самостоятельной разведывательной службы. Тогдашний начальник аналитического центра КГБ СССР Владимир Рубанов сказал, что он, так же как и Калугин, давно мечтал об этом.

Вскоре после провала ГКЧП Первое главное управление КГБ СССР возглавил академик Евгений Примаков. Тут же одна из газет сообщила: «Из источников в КГБ СССР редакции стало известно, что г-н Примаков давно работает на стыке интересов ЦК КПСС и КГБ, действительно выполнял и деликатные поручения этих ведомств. На новом месте академику предстоит разработать вариант вывода разведки из системы КГБ».[430] Действительно, вскоре из первого главного управления КГБ СССР была создана Центральная служба разведки СССР, возглавляемая тем же Евгением Максимовичем, которого однажды назвали «весьма загадочным, но широко известным».[431]

«Разведка должна существовать, как важнейший механизм, который защищает не какие-либо политические структуры или интересы отдельных личностей, а работает на государство в целом»[432], - заявил 2 октября 1991 года «демократический» глава отечественной разведки. Это слова были сказаны на его первой пресс-конференции в пресс-центре МИД СССР. Главным противником по-прежнему оставались американское ЦРУ и ФБР, но главным врагом — некомпетентность и поспешность в перестройке структуры и деятельности КГБ, а также в кадровых вопросах. Задача Примакова была — защитить аппарат разведки от «размашистых» резолюций, принимаемых порой в российском «Белом доме» и в Кремле.[433]

Казалось бы, не долгой будет судьба всех советских реформаторов эпохи Горбачева. Некоторые называли Примакова преходящей фигурой.[434] Но в России предсказывать что-либо трудно. Примаков оказался непотопляемым. Наверное, поэтому, завистники прозвали его слугой всех господ.[435] Действительно, мало кто из соратников Михаила Сергеевича оказался потом в окружении Бориса Николаевича. Евгений Максимович сумел сохранить себя и там, и там.{210}

После создания Службы внешней разведки РФ он стал ее директором и задержался там надолго. Что само по себе для того быстротечного российского времени не особенно характерно. Мало того, многие довольно благожелательно оценивали его деятельности во главе российской разведки.{211}

2.10.3. Но немного о самой сущности разведки. Что касается выделения разведки из органов госбезопасности, то с этим спорили не многие. Последний советский руководитель такой разведки Л.В. Шебаршин говорил: «В принципе это решение абсолютно верное. Разведке нечего делать в составе КГБ. Ведь вся его деятельность, вплоть до последнего времени, носила достаточно ясно выраженный репрессивный характер. Я думаю, что репрессивные функции разведке совершенно несвойственны. Это должна быть информационная организация, которая следит за ситуацией вокруг страны».[436]

В США разведка (точнее многочисленные разведывательные службы) самостоятельны. Взгляды о необходимости самостоятельного существования разведки высказал, например, бывший заместитель начальника первого главного управления КГБ СССР Соломатин{212} и другие.{213}

Но были и сторонники объединения отечественных спецслужб. Через год председатель комитета Верховного Совета по вопросам обороны и безопасности Сергей Степашин скажет, что до последнего дня не прекращались попытки возвращения разведки в старое лоно.[437]

2.10.4. К сожалению, это был не единственный повод для споров вокруг разведки. Тогда поднимался вопрос о том, зачем вообще нужна разведка? Глобальное противостояние двух сверхдержав кончилось. С кем бороться, разве у демократической России могут быть враги? Что в этих словах больше наивной глупости и циничного обмана?

В советские времена много писали о ЦРУ. Но даже в таких критических книгах признавали: «То, что государство нуждается в разведывательных службах, является фактом современной международной жизни».[438]

Давно уже известно, что разведка является таким же признаком самостоятельности государства,{214} как, например, вооруженные силы или дипломатия. Бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков (большую часть своей чекисткой деятельности проработавший начальником разведки) писал: «Нет большего заблуждения, чем высказываемая иногда точка зрения, что разведка якобы вносит напряженность в международные отношения. Разведывательная деятельность действительно может быть причиной эпизодических осложнений в отношениях между теми или иными государствами. С этим согласиться можно. Однако практика показывает, что такие осложнения носят временный характер и существенным ущербом не оборачиваются…

Любое государство должно иметь гарантии от неприятных неожиданностей, чувствовать себя уверенным. Без усилий разведок это недостижимо».[439] Так уж устроен мир, что самим себе мы верим больше, чем другим. А, значит, и своей разведке будем доверять больше, чем уверениям соседнего государства об отсутствии у него враждебных намерений. Может быть кто-то скажет, что в цивилизованном мире следовало бы обходиться без тайного получения информации. Но все это из области желаний, человеческая психология остается примерно такой же как и во времена Древней Греции. Изменения не такие уж и большие.

«Хорошая разведка, обеспечивающая точные знания о положении вероятных противников, — ключевой элемент системы национальной безопасности. Если я знаю, что сосед не собирается на меня нападать, я чувствую себя спокойно».[440] Кроме того, отмечали: «…Разведка объективно может стать стабилизирующим фактором международных отношений, ограничивая сферу тайных, порой небезобидных, внешнеполитических замыслов некоторых государств».[441] Доверяй, но проверяй — так гласит одна из народных мудростей. И эта мудрость будет таковой в пока еще необозримом будущем.

Уж не стоит и говорить, что другие страны от разведки не отказались и не откажутся.{215} Так что глупо делать это первыми. В США, например, вообще разведке придается большее значение. Разведывательные службы США более многочисленные, чем контрразведывательные (в отличие от СССР и Российской Федерации).{216} Вообще, это несколько большее предпочтение разведки (а, следовательно, нападения) характерно для Запада, в нашей стране несколько больше отдавали предпочтение контрразведке (а, следовательно, защите). Различие относительно, но достаточно заметно.

Разведывательная служба обычно располагает хорошим аналитическим аппаратом. Иногда лучшим, по сравнению с другими ведомствами государства. Тем более, что аналитики в разведке имеют доступ к секретной информации, да и задачи их анализа чаще бывают более сложными. А чем сложнее решаются задачи, тем вероятнее интеллектуальный рост лиц, их решающих. Кроме всего прочего, им нужно не редко бывает оценивать возможность дезинформации, выявлять скрытые помыслы иностранных государств. А это уже вершина аналитической деятельности.

Анализ вообще является, пожалуй, самым «чистым» делом в разведке. Но, анализом разведка почти никогда не ограничивается.

2.10.5. В деятельности разведки есть два сомнительных (с точки зрения пуританской морали) аспекта. Первый — разведка занимается получением информации, и обычно той, которая скрывается противоположной стороной. При этом, правда, есть один вид разведки, вроде бы наиболее безобидный, т. н. открытая разведка, {217} которую можно определить как получение необходимой информации из общедоступных (несекретных) источников.

«Работа над открытыми материалами, — писали в нашей стране еще в 1973 году, — когда она ведется высококвалифицированными специалистами, нередко позволяет сделать важные, далеко выходящие за пределы опубликованного текста выводы о стратегических возможностях противника и уязвимых местах его военной экономики. Постоянное вовлечение новых производств и отраслей непроизводственной сферы в обслуживание военного потенциала расширило возможности определения по косвенным данным не только его отдельные элементы, но и всего в целом…

Применяемые ныне в разведке научные методы сопоставления и обобщения отрывочных и разрозненных сведений, извлекаемых из открытых публикаций, а также современные технические средства накопления и обработки таких материалов обеспечивают быструю систематизацию и освоение огромной массы собранной информации. А ее уже несложно использовать для военно-экономических прогнозов и стратегических решений. Обработка и исследование подобной информации открыли колоссальные возможности для заимствования чужих идей в развитии собственной науки, техники, производства».[442]

Казалось бы, зачем нарушать чужие законы, можно свести всю деятельность только к открытой разведке. Это, в принципе, реально. Но тогда зачем называть это разведкой и иметь соответствующую спецслужбу. Министерство иностранных дел (и не только оно) вполне справляется с этой задачей.

Однако нигде в мире среди сколько-нибудь уважающих себя стран нет разведки без получения закрытой информации. Ведь опора только на открытую информацию, даже при идеальном анализе не дает полной картины. Работа с открытой информацией требует много сил (слишком ее много) и способностей (требуется тщательный анализ). «Сбор разведывательных данных путем научного анализа открытых публикаций — дело дорогостоящее».[443]

Открытая информация относительно редко дает возможность сделать прогноз на будущее, открытая информация может быть сфальсифицирована чаще, чем закрытая (иначе, зачем скрывать).

«Хотя роль агентурной разведки с точки зрения объема добываемой информации не столь велика, тем не менее она продолжает оставаться единственным средством получения определенных сведений, доступа к которым не могут иметь спутники и средства электронного контроля. Изменения в политике какого-то правительства или трения в правящих кругах зачастую могут быть выявлены только с помощью агентов».[444]

«…Агентура… работает на перспективу. Агента (шпиона, разведчика) интересуют прежде всего планы: политические, военные, экономические, научные. В таких планах — варианты нападения на страну; возможность нанесения внезапного ядерного удара по каким-либо объектам; данные о том, в каких областях ведутся работы по созданию новых видов оружия; какие экономические сюрпризы способен приготовить соперник по мировому рынку и так далее».[445]

Открытая разведка обычно является дополнительным сопутствующим видом разведывательной деятельности. Хотя по объему открытая разведка предоставляет во много раз больше информации.

Второй сомнительный момент — разведка обычно не всегда ограничивается только сбором информации. Сбор информации — относительно спокойное и относительно приличное занятие. Кстати, разведку иногда и понимают, как только получение информации.{218} И, в принципе, можно ограничить разведку только этим. Здесь разведка уже будет разведкой как таковой. Но будет ли она полноценной разведкой? Особенно в мире, где другие не привыкли церемониться и использовать только джентльменские способы ведения борьбы.

2.10.5.1. Часто на основе полученной информации (не только разведывательной) совершаются акции по нанесению вреда противоположной стране. В коммунистические времена писали о разведке США следующее: «Участвуя в определении политического курса империалистических государств, разведка играет весьма важную роль в его непосредственном осуществлении».[446] Если отбросить идеологизированное слово «империалистических», то все становится на свое место.

Обычно, это так называемые подрывные акции (иногда — тайные операции), а отсюда и термин — разведывательно-подрывная деятельность. Судя по термину, эти два вида деятельности объединены в одну. Но разведывательно-подрывная деятельность — это все равно, что «шпионаж», слишком некрасивый термин. Наша разведка не шпионит, она разведует. И не ведет разведывательно-подрывную деятельность, она осуществляет….

Отечественные недоброжелатели КГБ писали: «В терминологии КГБ есть понятие «активные мероприятия». Подразумеваются под ними внешние операции, не относящиеся к сфере разведки и контрразведки, а именно: дезинформация; внедрение своих людей в партийно-государственные, журналистские и деловые круги зарубежных стран; поддержка определенных политических организаций и движений и использование их; военные операции; контакты с экстремистскими организациями; физическое устранение определенных лиц».[447]

Такие эвфемизмы были нужны потому, что коммунистические спецслужбы были плоть от плоти существующего режима, который не мог окончательно идентифицировать себя как защитник конкретного отечества и все еще представлялся как передовой отряд прогрессивного человечества. Того самого, который не шпионил, а разведывал, не подрывал, а осуществлял активные мероприятия.

2.10.5.2. Практически разновидностью подрывных акций является получение разведкой информации экономического характера (промышленный шпионаж). Правда, для этого нужны не все экономические и научно-технические секреты, а только те, которые реально можно использовать в интересах своей страны. «Простая истина состоит в том, что глобальная технологическая и промышленная разведка нужна тем государствам, которые конкурируют друг с другом и в состоянии практически освоить добытые секретные сведения и материалы».[448]

Бывший советский разведчик Владимир Путин вспоминал: «…Мои друзья, которые работали по линии научно-технической разведки, добыли за несколько миллионов долларов информацию о важном научном открытии. Самостоятельная разработка проекта обошлась бы нашей стране в миллиард долларов. Мои друзья его добыли, направили в Центр. Там посмотрели и сказали: «Великолепно. Суперинформация. Спасибо. Всех вас целуем. Представим к наградам». А реализовать не смогли, даже не попытались. Технологический уровень промышленности не позволил».[449]

2.10.5.3. Получив разведывательную информацию, ее иногда выгодно реализовывать, минуя официальные государственные структуры. Не всегда государствам хочется делать грязную работу открыто. Они ее сваливают на разведку или иные создаваемые структуры. В деликатной сфере внешней политики есть акции, проведение которых в силу профессиональной подготовки и сомнительных результатов, можно и нужно поручать не дипломатам, а разведчикам.{219} Что дозволено быку, не дозволено Юпитеру.

Но и разведка — официальный орган государства. Она тоже порой скрывает свое лицо. Дело в том, что разведка имеет реальные возможности по проведению подрывной деятельности тайно. И поэтому крайне редко разведывательные службы остаются в лоне чисто разведывательной деятельности. Но иногда разведке помогают и создают иные структуры, которые частично или полностью (последнее крайне редко) выполняют подрывную деятельность. По экономической терминологии их бы можно назвать дочерними предприятиями. Связь же таких структур и координация их деятельности из одного источника (разведки), как правило, тщательно скрывается. И еще более скрывается их отношение к государственной структуре.

2.10.6. Хорошую разведку России иметь после катастроф 1989–1991 годов было трудно. Прежде всего, распался круг дружественных разведок социалистических стран. Одна разведка ГДР чего стоила. По словам В.В. Путина, работавшего в 1985–1990 годы в группе КГБ СССР в ГДР, сотрудников госбезопасности ГДР они называли «нашими друзьями».[450] Впрочем, так называли не только восточногерманских разведчиков, КГБ опиралась на целую систему таких друзей в разных странах (прежде всего членах Варшавского Договора).{220}

После 1989 года этого не стало. Кроме того, нужно было перестраивать всю систему разведывательных приоритетов. Знать, что собираются делать США и некоторые другие крупные страны, конечно, нужно было. Но иметь глобальную сеть по всему миру, видимо, было уже накладно. Нужно было выбирать. Однако, нужно было не только сокращать, но и переориентироваться на новые страны.

В целом, появление на карте мира новых стран в Восточной Европе, на Кавказе, Прибалтике, Средней Азии, т. е. рядом с Россией увеличивал объем работы разведки. Каждая страна — свои проблемы.

Но главное не в этом. Главное в престижности державы. Эффективная разведка может обычно быть только у эффективной страны. Исключения редки и недолговечны.

Писали: «Большой спорт — престиж страны. Большая разведка — тем более».[451] Интересное сравнение. Оно интересно еще и тем, что хорошую разведывательную службы часто, действительно, имели страны, отличающиеся спортивными достижениями. Пожалуй, самый яркий пример — ГДР.

2.10.7. После развала КГБ самое сложное было с кадрами и с агентурой. Именно на этом держится разведывательная служба.

Сначала о кадрах. Некоторые начали, как крысы, покидать тонущий корабль. И почуяли они это достаточно рано. Незадолго до вторжения Ирака в Кувейт из Кувейта сбежал на Запад заведующий консульским отделом (он же сотрудник КГБ) Олег Спирин.[452]

В январе 1991 года один из отечественных журналов написал, что «поток советских разведчиков, решивших «выбрать свободу» на Западе, не прекращается».[453] И он, действительно, не прекратился. В феврале 1991 года сотрудник госбезопасности Сергей Илларионов, будучи вице-консулом в Генуи (Италия), изменил Родине.[454]

В середине 1991 года корреспондент газеты «Рабочая трибуна» в Норвегии Михаил Бутков бежал на Запад. В западных СМИ его назвали сотрудником КГБ.[455] «…Как сообщили норвежские журналисты. Бутков исчез, оставив жену с двумя детьми, …с другой женщиной — Марией Николаевной Гремитской (бывшей женой сына одного из высокопоставленных чинов МИДа СССР)».[456]

В духе старых традиций, КГБ связи Буткова с собой не подтвердил и счел все это выдумкой западных журналистов. Как заявил сотрудник Центра общественных связей КГБ СССР поиск журналиста ведется.[457] Однако, уже после августовских дней 1991 года газета «Правда» сообщила, что Бутков выдал информацию о разведывательной деятельности сотрудников посольства.[458]

Опасность предательства (в том числе инициативного) обычно состоит в том, что противнику выдается самое ценное — агентура. Давно уже не секрет, что контрразведка самостоятельно редко выходит на след шпиона. Обычно наводку дает очередной дезертир из стана противника.

В мае 1992 года в одном из российских журналов написали: «…Провалы российской агентурной сети в Западной Европе — следствие не усиленной, авральной работы местных охотников за шпионами, а результат продолжающегося бегства разведчиков, и это-то больше всего другого свидетельствует, что затяжной кризис бывшей российской разведки не преодолен».[459]

А как ему этот кризис можно было быстро преодолеть? В отечественных средствах массовой информации периодически публиковали материалы о малой эффективности разведывательной деятельности. Например, 19 ноября 1991 года можно было прочитать: «ПГУ КГБ занималось не столько добыванием правдивой развединформации, сколько внешним обеспечением пропагандистских установок ЦК КПСС, которые мало что имели общего, а подчас прямо противоречили государственным интересам нашей страны. Это управление, как правило, гнало информацию, подстраиваясь под идеологические запросы и политические вкусы своего и партийного руководства».[460]

Это только один из многих примеров публичной критики. Так ли это? Навеное частично так. Но только частично. Между прочим, именно в конце 80-х годов КГБ СССР имел прекрасные возможности по получению сверхсекретной информации о деятельности ЦРУ США.

2.10.8. Летом 1992 года спорам вокруг разведки был дан в какой-то степени определенный ответ. 8 июля 1992 года вступил в силу Закон «О внешней разведке». Внешняя разведка была признана составной частью сил обеспечения безопасности Российской Федерации, призванной защищать безопасность личности, общества и государства от внешних угроз с использованием определенных Законом методов и средств.

Было признано, что разведывательную деятельность осуществляли:

— Служба внешней разведки РФ (политическая, экономическая, научно-техническая, экологическая сферы, а также сфера обеспечения безопасности учреждений РФ, находящихся за пределами ее территории, и командированных за границу граждан РФ, имеющих по роду своей деятельности допуск к сведениям, составляющим государственную тайну);

— орган внешней разведки Министерства обороны РФ (военная, военно-политическая, военно-техническая и военно-экономическая сферы);

— орган внешней разведки Федерального агентства правительственной связи и информации (сфера шифрованной, засекреченной и иных видов специальной связи).

Разведывательная деятельность по Закону осуществлялась посредством:

— добывания и обработки информации о затрагивающих жизненно важные интересы РФ реальных и потенциальных возможностях, действиях, планах и намерениях иностранных государств, организаций и лиц (разведывательная информация);

— оказание содействия в реализации мер, осуществляемых государством в интересах обеспечения безопасности РФ.

Государство обязывалось всемерно содействовать безусловному освобождению сотрудника кадрового состава и членов его семьи, задержанных или арестованных в связи с осуществлением разведывательной деятельности. А лица, оказывающие (оказавшие) конфиденциальной содействие органам внешней разведки могли в облегченном порядке стать гражданами РФ.

2.11.1. Кроме выделения разведки, КГБ лишилась и еще одного важного подразделения. Выделился и стал самостоятельным Комитет правительственной связи при Президенте СССР. Возглавил его Александр Старовойтов.

Каким после этого стало новое ведомство? «…По общему мнению специалистов-комитетчиков, «сотрудников стало больше, а порядка меньше».[461]

2.11.2. За нейтральным названием «правительственная связь» скрывалась не только защита информации, но также и техническая разведка, т. е. получение информации на основе использования технических средств. Аналогом такой же службы в США можно назвать Агентство национальной безопасности.

Это о шестнадцатом управлении КГБ СССР говорил Крючков, что обладает оно наибольшим интеллектуальным потенциалом для решения технических и научных задач. «Раскрывая секрет», Владимир Александрович писал: «Оно занималось съемом открытой и закрытой информации, решало сложнейшие задачи по проникновению в интересующие наше государство объекты других стран. На его счету было не мало изобретений высочайшего уровня, что требовало глубоких знаний, необходимой технической оснащенности и средств….

Это одно из подразделений Комитета госбезопасности, которое было в постоянном поиске, стремлении к более высоким уровням и, что самое важное, находило оптимальные практические пути к разгадке научно-технических головоломок, без чего обеспечить безопасность государства в наше время было просто невозможно».[462]

«После второй мировой войны с помошью технических средств добывается все большее количество необработанной информации, сейчас, вероятно, до 80–90 %… Технические методы сбора информации обладают рядом преимуществ, которые объясняют все более широкое их применение: относительная безопасность исполнителей по сравнению с агентурной разведкой и несомненная точность и актуальность полученной информации».[463]

2.11.3. Уже сразу после создания ФАПСИ начались его конфликты с родиной-матерью (бывшим КГБ). «Надо сказать, что из всего десятка отделившихся от КГБ и ставших самостоятельными подразделений ФАПСИ оказалась наиболее «пакостным». Пожалуй, самую большую лепту в это внес ее начальник — генерал Старовойтов. Не успев отделиться, он тут же на контрактной основе заломил с МСБ, затем с МБ колоссальные деньги за их же связь!

Правда, контрразведчики сказали: «Хорошо, тогда мы обеспечиваем режим, который будет тебе стоить вдвое дороже»

От денег Старовойтов совсем не отказался, но цену сбавил, решив, видимо, что возьмет свое в коммерции…Баранников неустанно воевал с ФАПСИ, требуя от Старовойтова вернуть хотя бы шифровальщиков…

Не успели еще поделить между собой здания, оборудование, мебель, как ФАПСИ начало предъявлять претензии к основному наследодателю имущества КГБ — ФСК. Якобы «забыли» передать ФАПСИ Академию ФСК (бывшую Высшую школу КГБ СССР), что на Мичуринской проспекте».[464]

Так и тратили силы на разборки, что кому принадлежит. А что еще может быть когда делят наспех, не думая о создаваемых при этом проблемах.

2.12.1. Время правления господина Бакатина для чекистского ведомства было временем, когда он постоянно делал подарки американским друзьям. Например, он предоставил американским журналистам возможность ознакомиться с материалами пятитомного досье на Ли Харви Освальда, подозреваемого в убийстве президента США Джона Кеннеди. Как всегда широкая российская общественность узнала об этом из американских телепередач.[465]

Подарки всегда делать полезно, подаркам всегда рады и не редко бывают потом благодарны. Особенно хорошо делать подарки, которые тебе не принадлежат и поэтому ничего не стоят. И свой капитал не растратил и свой имидж улучшил. Глядишь, это когда-нибудь и пригодиться тебе лично.

Перед падением СССР Бакатин успел сделать, пожалуй, самый роскошный подарок США. 5 декабря он подарил послу этой страны Роберту Страусу один из самых больших секретов — технологию подслушивания построенного здания посольства США. Сделано это было без особого шума. Но потом посол рассказал об этом в вашингтонской пресс-клубе 13 декабря. Ах, он этот посол. Разболтал!

Было как бы так. Накануне своего вылета в Вашингтон Р. Страус был принят руководителем МСБ В. Бакатиным для беседы, в которой посол хотел высказать свои соображения об усилении гражданского контроля над советскими службами безопасности. Разговор, однако, имел неожиданный оборот. «Господин посол, — сказал В. Бакатин, я хочу вам кое-что передать. Я не знаю, как долго еще я останусь на этом посту, но хочу вручить вам кое-что. Я думаю, что это будет полезно и должно быть сделано».[466]

2.12.2. Как известно США построили в Москве новое большое здание для своего посольства. Но въезжать отказались, ссылаясь на то, что здание оказалось напичкано советской подслушивающей техникой. КГБ сумело превратить все строение в гигантское подслушивающее устройство[467]. Еще в начале 80 годов разгорелся скандал вокруг нового здания. Тогда власти СССР все отрицали. Но американцы настаивали на наличии подслушивающих устройств. В докладе Дж. Шлесинджера отмечалось: «…Мы так и не поняли ни их технологии, ни стратегии их использования. Это можно было бы предвидеть и предсказать, но как страна мы не сумели оценить смелость, скрупулезность и масштабы этого проникновения».[468]

2.12.3. И вот теперь послу были предоставлены схемы прослушивания и технические средства, которые годами создавались отечественными учеными и часто были просто уникальными. Судя по сообщениям, передача произошла конфиденциально. Но сам посол объявил об этом в прессе, не скрывая своего удивления по этому поводу. Сразу появилась официальная версия: передали потому, что желали предотвратить снос здания и помочь США сэкономить до 300 миллионов долларов.

«Шаг, настолько ошеломляющий то ли своей глупостью, то ли утонченной хитростью разведчика, что его не поняли не только в бывшем Союзе, но и за рубежом», — писал ответственный работник генеральной прокуратуры СССР В.И. Илюхин[469]. Поднялся большой шум. Возмущались многие, простые граждане, сотрудники госбезопасности,{221} депутаты,{222} политики и прочие. Некоторые считали, что «с легкой руки Бакатина, созданный нашими специалистами метод теперь потенциально может быть использован против нас же самих».[470]

В.А. Крючков отметил: «Дело дошло до образования в Комитете организации, выступающей с требованиями отстранения его от должности. Такого еще в истории органов не было! Несмотря на обстановку в стране в целом, и на Лубянке в частности, антибакатинские настроения носили открытый характер, и с ними нельзя было не считаться».[471]

Были, правда, и защитники. Помощник Бакатина Вячеслав Никонов отозвался следующими словами: «То, что Бакатина обвиняют, — не удивительно. Здесь была и есть оппозиция Бакатину с позиции идеологии чистого чекизма. Вообще же решение это не ведомственное, а государственное, и всякие служебные расследования — не больше чем глупость».[472] А что еще скажет помощник о своем начальнике? Сам Бакатин назвал это бурей в стакане воды, попыткой расправиться с ним.[473]

Интерес представляет факт передачи сведений накануне отречения Президента страны от власти. Спешили они что ли? Тут в пору предположить, что, передавая сведения, хотели заручиться поддержкой США в очередном витке борьбы за власть между двумя президентами: СССР и РСФСР. Хотя это предположение и основано только на логике времени.{223} Но такие шаги редко делаются из «благородных побуждений».

2.12.4. Первоначально, реакции прокуратуры как бы не было видно. «Российская прокуратура отмалчивается, словно ничего не произошло».[474] Но вот 23 декабря появилось сообщение о возбуждении уголовного дела по обвинению Бакатина в измене Родине. На следующий день, 24 декабря 1991 года заместитель Бакатина Анатолий Олейников на пресс-конференции (созванной по иному поводу) рассказал, что решение о передаче американцам спецтехники принимал не сам Бакатин.[475] Еще ранее центр общественных связей МСБ сообщил, что передача была согласована с президентами СССР и РСФСР, министерствами иностранных дел Союза и России.[476] Заместитель Бакатина Анатолий Олейников, оправдывая своего начальника убеждал, что система малоэффективна и легко обнаруживается, что инициатива исходила от американцев, которые просили власти Союза и России.[477] Высказывалось также мнение о том, что Бакатин ввел в заблуждение президентов СССР и РСФСР.{224}

Сам же Бакатин то сдавал своих хозяев,[478] то упорно твердил, что это было его личное решение.[479] А такая непоследовательность говорит о многом.{225}

Уже в 1996 году Бакатин на вопрос почему ни Ельцин, ни Горбачев не вступились за него, когда началась травля, ответил: «Потому что испугались. Потому что они вели собственную игру со спецслужбами: и к ногтю их желали прижать, и… заигрывали одновременно. Дураку ведь ясно, что я не мог принять такое решение самостоятельно…

Была устная договоренность с Борисом Николаевичем. И бумага, подписанная Горбачевым: «По согласованию с Панкиным — действуйте».[480]

«Бакатин ссылался на согласие, полученное им «наверху». Но ведь дело в разумности данного решения, не говоря уже о том, что подобный шаг никогда не освобождает от ответственности»,[481] — писал В.А. Крючков. Писал и лукавил, сам то он тоже был не без греха и по указанию высшего руководства творил то, что не всегда соответствовало закону. Но это к слову.

Бакатину некоторое время потрепали нервы, вызывая в прокуратуру с объяснениями о деятельности в органах госбезопасности. По словам Вадима Викторовича, его пытались представить как американского агента, что это было в самый тяжелый момент его жизни.[482] Как и водится в демократической России органы прокуратуры часто использовались для такого трепания нервов. Реальной ответственности господин Бакатин не понес. А уж те кто стоял за ним тем более.

Переданные американцам схемы позволили их экспертам обнаружить устройства, все еще спрятанные в здании. При помощи ультразвука специалисты могли получить компьютерную картинку, показывающую точную схему расположения устройств. Затем ее можно использовать для обнаружения аналогичных устройств в других зданиях.

Сторонников жесткой линии в госбезопасности жест Бакатина особенно возмущает. Схемы позволяют американцам узнать происхождение каждого использованного в строительстве компонента — например, некоторые были сделаны в Финляндии, — что, в свою очередь, даст им возможность в конце концов обнаружить людей, которые снабжали эти компоненты подслушивающими устройствами.[483] «Попросту на сотню лет отшиб у всех в мире охоту помогать русской разведке (а без разведки нет державы)».[484]

Высказывались и другие опасности бакатинского подарка. «Мы свое государство поставили в неудобное положение, потому что подслушиваем не только американцев, но и других (а они, соответственно — нас). Германия, Франция и другие стали ждать, что и им «сдадут» все, как «сдали» американцам (иначе получается непонятная дискриминация)».[485]

2.12.5. «…Хочется надеяться, — писал В.А. Крючков. - что когда-нибудь Бакатин и те, кто санкционировал это предательство, за него ответят!».[486] Прошли годы и никто не ответил.

Кстати, примерно в то же время исчезло 40 дел оперативного наблюдения и учета за западной резидентурой в Москве.[487] Бакатин пояснил просто: «Один из увольняемых сотрудников уничтожил ряд документов, не оформив это соответствующим актом».[488] Об этом деле, даже особого шума не было. Так мелкий позор для контрразведки. А в вихре новостей старые новости быстро забываются. Забываются обычными гражданами, но не заинтересованными лицами.

Как видим, в МСБ при Бакатине был полный бардак. Именно в это время в Москве рождается (точнее перерождается) новая спецслужба.

2.13.1. Тем временем параллельно с развалом КГБ СССР шли разговоры и о переделывании российского КГБ. В. Иваненко отметил следующее отличии бывшего КГБ РСФСР от КГБ СССР: «… Разница между нами — принципиальная. КГБ СССР служил прежде всего интересам номенклатуры КПСС. Мы будем служит только закону».[489] Вот ведь как сразу и принципиально. А люди-то те же самые, где же им моментально переучиться служить не партии (т. е. реальным людям), а какому-то мифическому закону. Чины, квартиры и прочие удобства даются людьми, а не законом. Впрочем, умные люди, конечно, понимали, что господин Иваненко говорит на публику. Время было такое, говорильное. На разговорах строили карьеру.

Председатель российского КГБ также рассказал о четырех направлениях работы КГБ (разведка, контрразведка, борьба с организованной преступностью, борьба с терроризмом), о предполагаемом переименовании КГБ РСФСР в Агентство федеральной безопасности. Напомним, что совсем недавно Виктор Иваненко признал, что если аббревиатура КГБ вызывает у людей такое негативное отношение, нужно ее менять.[490] Был и такой вариант названия — Федеральное агентство безопасности (ФАБ), но «победило» Агентство Федеральной безопасности.

Смена названия — один из основных способов популистского реформирования. Не важно, что люди остаются прежними, на том же месте и при тех же должностях, важно, что они по-новому называются. Народу это нравиться. Это, во-первых. И, во-вторых, это самый дешевый способ реформирования. Впрочем, дешевый он в двух значениях.

Когда вопрос о названии «нового КГБ» РСФСР был уже решен, Виктор Иваненко объяснил: «По вкладываемому смыслу ФАБ значительно шире Агентства федеральной безопасности, потому что включает в себя все виды безопасности: экологическую, информационную, психологическую, медицинскую и прочие. Этим названием мы бы себя «загнали» в круг значительно более широких функций. Юристы подсказали, что АФБ точнее. Дело в том, что федеральная безопасность — это проблемы, относящиеся к государственной безопасности. Подчеркивается и принцип устройства нашего государства — федеративный, следовательно, речь идет о вопросах, касающихся госбезопасности на уровне федерации».[491] На то и юристы (им за это деньги платят), чтобы найти «необходимое» объяснение.

2.13.2. Наконец с названием вопрос утрясли, можно и указ подписывать. 26 ноября 1991 года Б.Н. Ельцин подписал Указ об образовании на месте российского КГБ Агентства федеральной безопасности. Его директором назначен Виктор Иваненко, назначены были также семь его заместителей.

Новоиспеченный директор дал по этому поводу пресс-конференцию через два дня после подписания Указа. Газета «Коммерсантъ» писала: «Чекисты-специалисты считают, что подобная смена вывески не повлечет за собой существенных кадровых и концептуальных изменений. По словам Иваненко, работа АФБ будет контролироваться парламентским комитетом по безопасности. Таким образом, председатель этого комитета Сергей Степашин, назначенный недавно еще и заместителем Иваненко по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, вынужден курировать свое начальство».[492]

Кстати, о Степашине. В.В. Путин вспоминал: «Собчак очень поддерживал назначение Степашина на пост начальника ленинградского управления… Помните, в какой ситуации оказались тогда органы безопасности? На этой волне хотелось крушить, ломать, раздирать, предлагали открыть списки агентуры, рассекретить дела. А. Степашин повел себя совершенно неожиданно. Фактически он своим демократическим авторитетом прикрыл спецслужбы Ленинграда».[493]

Смена название часто бросается в глаза больше, чем смена профиля работы. В. Иваненко прокомментировал: «Смена названия — не просто формальный акт. Мы вкладываем в это более глубокий смысл. Это разрыв с прошлым органов государственной безопасности. Это выход на дорогу строительства принципиально новых спецслужб, деятельность которых строится на правовой основе под контролем органов власти и управления России».[494] Ему вторит Сергей Степашин: «Это не только смена названий, но и изменение содержания работы… Из ведомства, в какой-то мере фискального, из ведомства политического сыска нужно создать практически новую организацию».[495] Кстати, более подробно о политическом сыске мы еще поговорим во второй книге.

Вот так из смены названия пытались выдавить большее — новый имидж. Для легковерных этого было достаточно. Но не все же легковерные.

2.13.3. «Становится похожим на традицию, — писал народный депутат РСФСР Владимир Исаков. - что наиболее сложные и спорные указы Президента РСФСР либо вовсе минуют, либо проходят по касательной, без широкой огласки и обсуждения. К таковым, без сомнения относится Указ N 233 от 26 ноября 1991 г. «О преобразовании Комитета государственной безопасности РСФСР в Агентство федеральной безопасности РСФСР». Сам указ не вызывает особых эмоций — ну переименовали и ладно… Однако вслед за указом идут приложения, отделенные он него скромным шлагбаумом с надписью «Не для печати», и среди них — Временное положение об Агентстве федеральной безопасности РСФСР. О нем и речь… О прокурорском надзоре — ни слова….Предусматривается, что генеральный директор Агентства федеральной безопасности РСФСР назначается, и освобождается Президентом РСФСР по согласованию с Верховным Советом РСФСР. Это гарантия. Только вот что удивляет: следующим своим указом, датированным тем же числом, Президент назначает генерального директора без всяких согласований».[496] Вот так нарушения начались уже с самого начала.

Указ Президента РСФСР о преобразовании КГБ РСФСР в АФБ РСФСР носил временный характер и одним из его пунктов предписывалось в шестимесячный срок разработать российский закон об органах федеральной безопасности и представить его в парламент.[497] В отведенный срок не уложились. Чуть-чуть не уложились.

2.13.4. Впрочем, в тот период времени вообще многое обсуждалось и предлагалось. Проекты сыпались как из рога изобилия. Например, в тогда же активно обсуждался вопрос о создании национальной гвардии, некоего полувоенного формирования для защиты «демократии». Однако идея шла снизу и слабо поддерживалась наверху.

Естественно, что реформаторский зуд не обошел и органы госбезопасности. Например, Виктор Иваненко в беседе с одним из корреспондентов высказался о возможности в перспективе «снять погоны» с сотрудников органов госбезопасности.[498] Перспектива оказалась уж очень долгой. До сих пор не сняли. Да и нужно ли снимать. Иваненко все эти слова может быть для публики только и говорил.

А говорить для публики надо было. Шли дебаты и по вопросам деятельности органов государственной безопасности. Интересно высказал Сергей Степашин на вопрос о приостановлении действия Закона СССР об органах госбезопасности, сказав: «Союзный закон принят в мае. Жили же без него? Есть инструкции, положения. Полагаю, что уже в конце ноября, парламент примет российский закон о безопасности».[499] Полагал он ошибочно. В это время КГБ РФ было реорганизовано в АФБ РФ А закон приняли на полгода позже. Но это мелкая неточность.

2.13.5. А пока шли научные дебаты на общие темы. В «Концепции системы безопасности России» подготовленной в то время указывалось, что защита прав граждан есть первая и главная обязанность госбезопасности. Журналист Юрий Феофанов отметил по этому поводу следующее: «Давайте спокойно разберемся. Дело ли органов госбезопасности защищать мои права и свободы? Если меня обидят в магазине, собесе, исполкоме, милиции — я что, в КГБ побегу? Нет, конечно, если даже «органы» сплошь демократизируются. Так зачем же ставить им несвойственные их предназначению задачи? Госбезопасность должна обеспечивать безопасность государства, а не права граждан. Хорошо бы такого государства, которое защищает меня и мои права и свободы — в том числе и от спецслужб. Для этого государство создает совсем иные институты — прокурорский и конституционный надзор; специальные ведомства охраны прав граждан государства (что, кстати, предусмотрено в проекте Конституции РСФСР), наконец, независимый суд. Эти институты должны ставить предел произволу, который, хотим мы того или нет, изначально присущ административно-розысным органам».[500] Вполне разумные мысли, но ведь в то время было модным говорить о защите прав человека и этими словами украшали все что можно и все что нельзя.

«Человечность, законность и счастье людей — вот наша цель, — сказал в интервью германскому еженедельнику «Квик» председатель КГБ РСФСР В. Иваненко. — Это звучит торжественно, но стремиться к достижению этой цели необходимо». По словам В. Иваненко, уже внесено предложение о переименовании КГБ РСФСР. Возможно, в будущем эта организация станет называться «ФБР» — служба федеральной безопасности России».[501] Иваненко в духе времени говорил, что нужно говорить, еще не зная что скоро он сам не станет нужным. Это тоже в духе времени. Избавляться от ненужных людей.

2.13.6. Следует отметить, что тема о госбезопасности была в числе очень модных. Говорили все кому ни лень. Особенно интересно было поболтать о политическом сыске. Например, военный психолог Виктор Дейнекин писал: «Роль политической жандармерии у нас до недавнего времени играл КГБ. Теперь в российском КГБ функция политического сыска на словах вроде бы отменяется, а на деле она остается, ибо нужна тем, кто должен охранять законную власть от незаконных политических группировок».[502] Кстати, именно от незаконных политических группировок и одиночек КГБ и защищал КПСС, а заодно и Советский Союз.

«Беря декларативные обязательства расстаться с политическим сыском, тайной полицией и бороться исключительно за гражданские свободы, — писал пророчества журналист Юрий Феофанов, — госбезопасность загоняет себя в ловушку и обрекает на ложь. Если не узаконить открыто, не ввести в честные правовые рамки неприятные для общества функции, они будут пробиваться в обход закона, ибо потребность в них государства, самого пусть демократического, пока что неистребима».[503] Вообще-то это здравая мысль. Но время было тогда «мечтателей», которые говорили то, что хотелось одураченной толпе услышать, а им самим сказать.

2.13.7. Проблемы борьбы за КГБ отражались и на военной контрразведке. По мнению Сергея Степашина: «В армии должна быть контрразведывательная служба, тут вопросов нет. Любое цивилизованное государство ее имеет. Наивно полагать, что нам она не нужна». Но военная контрразведка, как считал он, должна быть и в Министерстве обороны Союза и в российской службе безопасности.[504] Эту же мысль Степашин повторил и через несколько недель вновь беседуя с корреспондентом той же газеты.[505] Интересно как это две военные контрразведки могли ужиться в одной и вроде бы единой армии? А все очень просто. Шла борьба за военную контрразведку как отражение общей борьбы российских (читай Ельцина) и союзных (читай Горбачева) властей.

2.13.8. Особый спор вызывали вопросы существования разведки. В демократической России было создано первое (разведывательное) управление КГБ РСФСР во главе с заместителем председателя генерал-майором В. Фисенко.[506] По мнению С. Степашина: «В России будет своя разведка. Я считаю, 90 процентов агентуры, которая работает пока под эгидой Е. Примакова, - это российские люди».[507]

Через несколько недель он же скажет: «С разведведомством Е. Примакова мы договорились о тесных контактах. ЦСР по большей части находится на территории России и, конечно, интересы России будет осуществлять».[508]

Впрочем, 28 ноября 1991 года Виктор Иваненко заверил на пресс-конференции, что, не смотря на наличие в российской госбезопасности управления внешней разведки, они не собираются отбирать хлеб у Евгения Примакова и создавать российские резидентуры на территории суверенных или обыкновенных государств.[509] Вот и пойми когда и что он говорил?

Хотя, позже Иваненко стал говорить об определенных противоречиях и нелогичности в существовании одновременно союзной разведки Примакова и разведки КГБ РСФСР, о том, что Россия в принципе объявит центральную разведку своей собственностью, что она может вести разведывательную деятельность самостоятельно. И, тем не менее, тут же говорил, что существование общей разведслужбы это момент компромисса, поиска согласия, попытка сохранить политический союз республик, где общая разведка играет роль стабилизирующего элемента. По его словам: «Значительная часть информационного заказа будет исходить от России. Параллелизма не будет, поскольку мы договорились, что Примаков работает за границей, мы — с территории, это один из принципов разделения. Другой: мы используем для разведработы российские структуры, которые сейчас активно выходят за рубеж, на внешний рынок. Там у Примакова просто нет возможностей создать разведывательные позиции».[510]

Вот так говорили о разведке. А пока говорили разведка разваливалась. Впрочем, как и все в стране. Но не до этого было. Делили власть, а при дележе надо много говорить, чтобы многое досталось.

2.13.9. А тут как раз появилась информация о мелких конфликтах между разными пока еще союзными суверенными республиками. Газета «Комсомольская правда» в ноябре поведала, что недавно под Москвой, в Ногинске была зарегистрирована первая попытка межреспубликанского промышленного шпионажа. Именно так квалифицировал это один из ответственных сотрудников Московского УКГБ. А дело состояло в том что одно из казахских ведомств попыталось «купить» уникальную технологию. Впрочем, стояло за спиной этого ведомства государство или это были частные интересы осталось невыясненным. Автор заметки отметил: «Тем не менее все суверенные государства ведут разведку, и новообразованные, очевидно, исключением стать не захотят».[511]

Первый заместитель главы российской госбезопасности Поделякин, отвечая на вопрос корреспондента о промышленном шпионаже российских секретов со стороны спецслужб союзных республик, ответил: «Да, кое-какие данные на этот счет действительно есть, но точной информацией не располагаю. Поэтому говорить об этих фактах не могу — никто за руку не схвачен. Что касается наших взаимоотношений с республиканскими коллегами, то, думаю, здесь должны быть полные контакты, на равных… Надеемся, что отношения между нами не дойдут до такой степени, что нам придется вести свою разведку и контрразведку на их территории».[512]

Сильно раздувать конфликты с другими республиками российские власти не хотели. Несколько позже Виктор Иваненко рассказал следующее о взаимоотношениях со спецслужбами республик распадающегося Союза: «Мы прежде всего предпринимаем энергичные усилия для налаживания с ними сотрудничества, взаимодействия. Надеюсь, что политический процесс пойдет так, что мы не станем врагами, не сочтем необходимым использовать друг против друга для разрешения возникающих противоречий такое острое оружие, как спецслужбы. Проблема отношений с республиками очень деликатная, и рассматривать ее надо дифференцированно. Сегодня уже ясно, что республики Прибалтики идти на сотрудничество не желают. Надо реально оценивать, какую угрозу они могут представлять, стоит ли на отражение ее затрачивать значительные силы разведки, контрразведки. Будущее покажет».[513] Примерно то же самое было отражено в интервью, опубликованном в газете «Аргументы и факты».

Звучали официальные заявления: «Что касается разведработы по республикам бывшего Союза, то на сегодня мы прилагаем максимум усилий к тому, чтобы наладить сотрудничество со спецслужбами бывшего Союза с тем чтобы не втягиваться в конфронтацию, а решать возникающие противоречия путем диалога. Однако мы внимательно отслеживаем развитие обстановки в некоторых из этих республик, и, если придем к выводу что там назревает серьезная угроза национальным интересам России и эта угроза потребует применения средств разведывательной работы, такое решение будет принято».[514]

Позже признали: «Поначалу братание МСБ — МБ России со спецслужбами СНГ было бурным. Заключали соглашения, заключали (так же бурно!) в объятия друг друга, вырабатывали единую линию на демократизацию всего и вся…

А затем наступило прозрение. Бывшие коллеги, подражая своим «всенародно избранным», заняли выжидательную и даже враждебную позицию».[515]

Процесс этот естественный и надо было быть недальновидными политиками и контрразведчиками чтобы не понять чем такие братания заканчиваются. Нет единой страны, нет дружеских спецслужб. Исключения из этого правила слишком редки.

2.13.10. Конфликты между «союзными» республиками шли параллельно с налаживанием «дружбы» с заокеанскими друзьями. «Впервые в истории отношений между Россией и Соединенными Штатами состоялись встречи высокопоставленных представителей органов безопасности». Об этом заявил председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по безопасности Сергей Степашин. Он отметил, что установлены хорошие личные контакты с коллегами в системах безопасности США. «Встречи проходили беспрерывно, — отметил он. — Самой продуктивной была беседа с руководством ЦРУ, длившаяся более четырех часов. Мы рассказали о политической обстановке в стране и республике».[516]

Надо было соревноваться кто надежней в дружбе с США: Союз или Россия. Степашин, по словам газеты «Дейли экспресс», сказал, что сбежавший в свое время в СССР агент советской разведки Джордж Блейк может быть вернут в Великобританию.[517] Буквально на следующий день та же «Комсомольская правда», сообщившая своим согражданам эту новость опубликовала заявление центра общественных связей КГБ СССР, что слова Степашина были искажены. Может быть и искажены, но вот кое-кого из страны выдворили. А позицию властей в отношении Блейка один из бывших старших офицеров госбезопасности назвал глумлением.[518]

Заверения в верности новым американским друзьям были не редкостью. Первый заместитель председателя КГБ РСФСР В. Поделякин следующими словами рассказал о своей давней командировке в США: «…Совесть моя перед Америкой совершенно чиста, потому что выполнял я задание чисто защитного характера и вовсе не покушался на какие-то ее тайны».[519] Надо же какой праведник, а ведь совсем не давно он вероятно в числе многих безудержно ругал главного противника.

2.13.11. Одновременно пытались ублажить и диссидентов, старых отечественных сторонников американской демократии. «Литературная газета» поместила фотография передачи председателем КГБ Иваненко секретного досье Андрея Сахарова его последней жене Елене Боннер. На фотографии Виктор Валентинович безучастно и даже как бы безразлично отвел глаза когда Боннер листает дело. Но кончается заметка его словами: «Лично я твердо верю в такие общечеловеческие ценности, как добро и справедливость. Быть может, это звучит напыщенно, но именно к защите этих ценностей направлена деятельность нашей организации».[520]

2.13.12. Все в духе времени. «Мы отказались, — говорил Иваненко, - от ряда скомпрометировавших себя направлений работы, прежде всего от борьбы с инакомыслием, политического сыска. Хотя, не скрою, определенный информационный заказ по проблемам процессов, затрагивающих интересы государственной безопасности, все же поступает, и, если это будет законно, если это будет под контролем органов власти, очевидно, этим придется заниматься».[521] В газете «Правда» также отметили намек Иваненко на поступающий заказ по проблемам внутренней разведки, общественных процессов.[522] Все постепенно должно было вернуться на круги свои, хотя Иваненко, похоже, еще не успевал за поворотами власти.

Он же рассказывал: «На днях я встречался с представителями Президента. Они высказывают требование о расширении круга наших функций — хотели бы получать информацию по более широкому кругу вопросов. Некоторые настойчиво ставят вопрос, чтобы органы АФБ взяли на себя функцию специальной проверки должностных лиц, назначаемых на ответственные посты в государственных структурах, на предмет коррумпированности, уголовного прошлого. В наших обязанностях этого нет, хотя прежде КГБ занимался этим. Сейчас этим не занимается никто».[523]

2.13.13. Разговоры о законности новых российских чекистов некоторые воспринимали слишком серьезно. Понятие социального заказа как нельзя удачно отражает активность некоторых высокопоставленных должностных лиц. «Российская газета» писала: «После августовского путча открывали в основном документы, связанные с махинациями КПСС, с поддержкой зарубежных компартий. Был социальный заказ — его выполняли».[524]

Но, по крайней мере, на словах разговоры о законности велись. Иваненко рассказывал, что когда его ведомство решили подключить к контролю за гуманитарной помощью, сотрудники ставили вопрос: а на основании какого закона?[525]

2.13.14. Такие вот демократические процессы шли в органах госбезопасности. Газета «Коммерсантъ» писала: «…АФБ интересуют процессы демократизации: руководство АФБ съездило в Болгарию поучаствовать в семинаре «Роль спецслужб в развитии демократии». Аналитики же агентства провели социологический опрос среди сотрудников и выяснили, что 85 % русских чекистов «не представляют угрозы для демократических преобразований», а 50 %, «как и прежде», считают главным мотивом своей работы «идею построения правового государства». К тому же АФБ воссоздает традиционное для всех спецслужб подразделение по обеспечению собственной безопасности, которое будет следить, достаточно ли демократичны сотрудники агентства».[526] Вот уж совсем интересно, проверка на демократичность?!

На вопрос о демократизации органов госбезопасности первый заместитель председателя В. Поделякин сослался только на создание института Офицерского собрания, председателем которого в каждом органе будет первый руководитель.[527] Так вместо партсобрания придумали новый орган.

2.13.15. О сложных взаимоотношениях с «союзным КГБ» мы уже говорили ранее, но у российской госбезопасности был и еще один соперник. На вопрос корреспондента о том, что его больше всего сегодня тревожит, Виктор Иваненко ответил: «Попытки некоторых руководителей МВД отобрать у КГБ функцию борьбы с организованной преступностью. Это неразумно: монополизм в любом деле очень опасен… Почему в США борьбу с организованной преступностью занимаются 8 спецслужб — по разным направлениям? Да потому что нельзя огромный тяжелый фронт взвалить на одну спецслужбу».[528] Факт «серьезных споров» по этому поводу между МВД и ведомством госбезопасности признал и Сергей Степашин, который высказался за участие обоих ведомств в борьбе с организованной преступностью.[529]

Президент этому особо не возражал. В сентябре 1991 года Президент РСФСР назначил начальником управления по борьбе с организованной преступностью российского КГБ полковника Сергея Алмазова.[530] «Борьба с коррупцией в органах управления и власти станет одним из приоритетных направлений в деятельности создаваемого в КГБ России управления по борьбе с организованной преступностью, заявил в интервью российскому телевидению начальник нового управления полковник Алмазов».[531]

В прессе стали появляться материалы о необходимости участия органов госбезопасности в борьбе с преступностью. Начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью российского ведомства госбезопасности следующим образом мотивировал необходимость включения этого ведомства в этой борьбе: «Преступность, о которой вы спрашиваете, представляет угрозу не только правам и свободам наших граждан, но имеет свойство проникать в государственные структуры, правоохранительные органы, подрывая таким образом политические и экономические устои государства, посягая на безопасность общества. А поэтому наиболее опасные формы такой преступности: коррупция, терроризм, контрабанда (в том числе экономическая), незаконный оборот наркотиков в международном плане отнесены к компетенции органов госбезопасности… Нельзя упускать из вида и то обстоятельство, что западные спецслужбы не прочь использовать в своих целях наши преступные кланы».[532] Обратим внимание на последнее предложение. Товарищ, видимо, еще не перестроился и продолжал считать Запад главным врагом. Впрочем, это шутливое отступление автора настоящей книги.

Что же касается необходимых мер по борьбе с преступностью, то Сергей Алмазов сказал: «…В этой борьбе всем правоохранительным органам недостает четкого законодательного регулирования. Нужны всероссийская программа борьбы с организованной преступностью, пакет законопроектов, призванных разграничить компетенцию, сферы ответственности между различными правоохранительными органами, определить порядок их взаимодействия. Нужны и межреспубликанские соглашения, ведь преступность не знает границ, как не знает законов общесоюзных или республиканских».[533]

Все та же старая российская песня о несовершенных законах. Законы будут менять еще не раз, но на состояние борьбы с преступностью это не окажет положительного влияния. Она будет еще долго расти, разлагая страну.

2.13.16. Владимир Поделякин говорил: «Российский КГБ занят сегодня в основном формированием своего центрального аппарата и пребывает в этой стадии вот уже несколько месяцев. Все это, конечно, не означает, что наши территориальные органы не работают. Отнюдь. Работа идет, и немалая. Но процесс перестройки органов госбезопасности затянулся, и наши люди уже начали потихоньку уходить — они-то дело себе находят легко, причем, поверьте, за весьма приличную зарплату. Боюсь, еще немного протянем, и народ просто побежит от нас…».[534]

С такими вот проблемами сталкивалось АФБ РСФСР. А тем временем, один корреспондент говорил: «Активность западных спецслужб против наших значительно возросла. Доходит до того, что иностранные резиденты приходят на квартиры к нашим лучшим сотрудникам и гарантируют, что их правительство по достоинству оценит заслуги перед нашим государством и предлагают перебраться за рубеж». Стиль и употребление слов «наших спецслужб», «наших сотрудников» невольно наводят на мысль, что устами корреспондента говорит сам руководитель КГБ (АФБ) РСФСР. А он собственно и не опровергает эти слова, лишь только немного смягчает оттенки, говоря: «Без сомнения, западные спецслужбы правильно уловили и почувствовали состояние тревоги и ожидания, неуверенности многих сотрудников бывшего КГБ в плане своего будущего. Увеличилось количество предложений со стороны зарубежных коллег. С сожалением можно констатировать, что есть и «успехи».[535]

Так и говорил господин Иваненко, пока, через несколько недель, его ни сняли. Не ко двору пришелся. То ли не то говорил, то ли не так делал, то ли кого-то не устраивал?

2.13.17. Позже Иваненко расскажет: «Потом до меня дошла информация, что на встрече с «семеркой» то ли в сентябре, то ли в октябре Ельцин пообещал уничтожить КГБ. Я стал выяснять. Состоялся разговор с самим Ельциным. Он сказал: «Я решил слить КГБ с МВД», Я ему ответил, что этого делать не в коем случае нельзя. Маленькая организация раствориться в большой, и кроме урона, ущерба безопасности ничего не будет. Он мне сказал, что у меня старые подходы, что я не понимаю политического момента. Разговор закончился на достаточно жесткой ноте. Я понял, что моя судьба, наверное уже решена…

И тем не менее мне тогда удалось через Бурбулиса пробить Указ президента о создании Агентства федеральной безопасности России, меня назначили генеральным директором. Это в принципе то же КГБ, название другое. Я таким образом пытался выбить идею слияния КГБ и МВД. Раз указ подписан…Но я глубоко заблуждался».[536]

2.14.1. В органах государственной безопасности шло явное брожение. Вот только пример, 10 декабря 1991 года «Российская газета» поместила небольшую статью полковника госбезопасности В. Шлыка, который написал:

«Вот уже более трех месяцев управление Амурское управление бывшего КГБ не работает. Речь идет о костяке управления — об оперативных подразделениях, их руководящем и оперативных сотрудниках. Многие из них и раньше не отличались служебным усердием. Да и откуда ему было взяться, если психология большинства офицеров направлена на личное обогащение.

В конце августа после известных событий управление как бы остановилось. Хотя, как и раньше, все сотрудники по утрам занимают свои кабинеты и… ничего не делают. Не совсем уж ничего: перекладывают бумаги, куда-то звонят, ходят в управленческий магазин, пьют чай, получают офицерский паек, зарплату. Зато активно стали заниматься спортом в том числе в рабочее время. В конце сентября на всю страну прозвучали заявления руководства бывшего КГБ о том, что подразделение «З» (защита конституционного строя — бывшие 5-е) как в центре, так и на местах, упразднены. Прошло уже более двух месяцев, но эти подразделения в территориальных органах, в том числе и отдел в Амурском управлении, продолжают существовать.

Чекистов удивляет, чтобы не сказать большего, что из центра в последнее время идет одна говорильня. Руководители КГБ Союза и России в интервью средствам массовой информации неустанно твердят о том, что сейчас мы служим не партийной номенклатуре, а закону. Но не говорят какому? Действие закона о КГБ приостановлено, а нового нет — ни союзного, ни республиканского. Далее. Идет реорганизация органов госбезопасности, упразднение и слияние их структурных подразделений. Что остается? В каком виде? Какие задачи предстоит решать? На эти и другие волнующие периферийных сотрудников вопросы никто не дает честного и вразумительного ответа. Союзный комитет благополучно развалился, российский (теперь уже Агентство федеральной безопасности) только формируется, и одному Богу известно, когда он развернет работу в полном объеме. А на местах, в том числе у амурских чекистов, все это порождает растерянность, неуверенность и беспокойство за свою судьбу, свое будущее. Как следствие, за последние 3 месяца уволилось 10 офицеров управления молодых, полных сил и энергии.

Для объективности отметим, что немного раньше 25 сентября та же «Российская газета» сообщила, что «закончилось расследование, которое проводила комиссия КГБ России по поводу действий Управления госбезопасности по Амурской области. Руководитель управления полковник Шлык отстранен от должности».

2.14.2. Резкое увеличение числа увольнений сотрудников госбезопасности стало беспокоить многих. «Характерно, — отмечал бывший полковник госбезопасности Михаил Любимов, — судьба чекистов больше всего волнует Запад: не вольются ли «бывшие» в криминальные структуры? Или в полуподпольные большевистские организации, мечтающие о свержении правительства? Беспокоят вполне обоснованно — ведь вместе с кадрами уйдет и память об агентуре, которую можно отлично использовать и для шантажа в определенных интересах, уйдет и богатый опыт проникновения в чужие секреты, что при тесной связи «бывших» и «нынешних» не сложнее, чем «откашляться».[537] Частично предположения Любимого стали сбываться, некоторые уволившиеся стали устраиваться почти по специальности.

Известный борец с КГБ Евгения Альбац написала: «…В последние месяцы, как грибы после дождя, стали появляться частные сыскные бюро, агентства по защите коммерческой тайны и информации, службы персональной охраны, созданные бывшими чекистами. Стоит надеяться, что, вложив в свой бизнес пусть и не свой капитал, они, в случае поворота к старому, его постараются не отдать. Но это пока капля в огромном море».[538]

В действительности же число уволившихся было не малым, но и не огромным. Уходили преимущественно молодые, которые надеялись лучше устроиться в жизни. Уводили своих (ранее направленных на престижную службы в КГБ) сыновей «красные директора», которым срочно требовались надежные люди, чтобы государственную собственность превратить в собственную собственность.

Отслужившие долгий срок тянули до пенсии. Протестного увольнения практически не было. Сотрудники государственной безопасности в большинстве своем восторгов новой власти не выражали, но и заговоры не составляли. Процесс кадрового изменения был не особенно активным.

2.14.3. А тем временем власти все продолжали и продолжали реорганизовывать Органы. «Сейчас мы круглые сутки занимаемся реорганизацией МВД и АФБ», — сказал на пресс-конференции только что ставший вице-премьером госсоветник Сергей Шахрай. После обвала союзных структур он видел задачу в том, чтобы не допустить нового взрыва в недрах КГБ. Поэтому перемены там следовало проводить очень тонко, но без лишней спешки.[539] Ну, что же вполне разумная идея. Нельзя быстро ставить на колени, не все готовы терпеть быстрое унижение. Если ставить медленно и постепенно, многие не обратят внимание, как окажутся в положении униженного. Хотя, особых оснований для беспокойства и не было. КГБ к взрыву был не особенно готов. Но все-таки новые власти решили перестраховаться. Им только что с неба упала власть и насладиться ею они хотели в сласть и надолго.

Вот что писала по этому же поводу другая газета: «Сергей Шахрай назначен зампредом российского правительства. По поручению Президента ему предстоит курирование Госкомитета РСФСР по национальной политике, Министерство юстиции, МВД и АФБ (Агентство федеральной безопасности)… Иностранные корреспонденты высказали опасение: новому зампреду едва ли удастся с ходу обратить в «российскую веру» органы КГБ. А с другой стороны, быстрое и радикальное сокращение кадрового состава может толкнуть «крючковцев» на очередной путч. С. Шахрай признался, что вопросами реформирования органов безопасности и внутренних дел приходится заниматься «круглые сутки».[540]

Как видим, всем СМИ понравилось, что заместитель премьер-министра круглые сутки реформирует спецслужбы. После такой «напряженной» видимо и появилось МБВД, которое просуществовали всего пару месяцев. Стоило ли так напрягаться, если результат оказался столь кратковременным и бестолковым? Эта напряжение зампремьера толку не принесло. Но есть в его словах некая озабоченность.

2.14.4. Признание Сергея Шахрая об очередном путче было не так уж и случайной оговоркой. На вопрос о такой возможности еще раньше вынужден был ответить руководитель российского КГБ Виктор Иваненко. Журналист тогда сказал: «По некоторым прогнозам, 14 ноября якобы произойдет новый путч. Контролирует ли вы умонастроения тех слоев общества, от которых может исходить угроза?».

«Есть некоторые признаки шевеления людей, недовольных политической линией российского руководства, — ответил Виктор Валентинович. — Но мне кажется, серьезной угрозы они не представляют. Сегодня главная опасность — в серии направленных социальных взрывов. Народ раздражен, возбужден слухами о скорой либерализации цен, плюс перебои в снабжении самыми необходимыми продуктами… Поступают оперативные данные, что на крупных предприятиях стихийно возникают стачкомы и рабкомы. Думаю, что зимой они могут сорганизоваться и реально заявить о своих претензиях даже на полноту власти. Скорее всего в декабре возможен бунт. За кем пойдут люди? За Ельциным с его программой радикальных реформ? Или за новыми лидерами типа Жириновского? Или за независимыми профсоюзами? Или за бывшей КПСС?». Он же сообщил, что российские «чекисты» собирают по этому поводу информацию и передают руководству республики, вступают в диалог с представителями тех общественных сил, которые пытаются возбудить социальные взрывы.[541]

Но слухи видимо продолжали существовать и позже Иваненко снова отвечал на аналогичный вопрос о возможности переворота: «Мы самым внимательным образом реагируем на подобные сигналы, — сказал он. — Должен вам сказать, что каких-либо конкретных данных по подготовке антиконституционного переворота на сегодня у нас не имеется. Если, как я уже говорил, признаки шевеления отдельных людей, недовольных политической линией нынешнего руководства России, которые намерены воспользоваться предстоящей либерализацией цен, возможными социальными взрывами для того, чтобы направить их против российского руководства и тем самым попытаться прорваться к власти. Но это уже другой совершенно, согласитесь, сценарий и требует совершенно других уже мер».[542]

Невольно вспоминается поговорка о страхе, у которого глаза велики. В таком состоянии верят разному и часто не самому обнадеживающему.

2.14.5. Последний месяц 1991 года действительно был наполнен слухами о грядущем военном перевороте. Слухи, как и полагается, просачивались в печать, обрастая деталями.[543] Предсказывались даже возможные варианты нового путча.[544] Со ссылкой на берлинскую газету «Курир ам зонтаг» появилась информация о том, что в офицерской среде есть желающие остановить беспредел, происходящий в стране.[545] Писали: «…Переворот более чем вероятен».[546]

Офицеры одного из направлений (отделов) Генерального штаба ВС СССР, обсудив военно-политическую обстановку в стране, выступили с протестом против развала государства и армии. «Наверное, — сказал генерал-майор Леонид Кожендаев. — я не одинок в своем недоверии большинству политиков, вершащих сегодня наши судьбы. Нужны новые лидеры. Думаю, их выдвинет народ, который уже устал давиться в очередях за хлебом и бояться будущего… Армия устает терпеть унижение…».[547]

Позже он добавит: «…Заговора против демократии в нашей стране быть не может. Ну хотя бы потому, что демократии у нас нет. Пока были есть лишь лозунги о ней, была и есть спекуляция политиков на вере людей в лучшую долю».[548]

«Офицерская среда, — писал В. Литовкин, — как и наши бесконечные очереди, митинги и собрания, — применю крайне резкое — необычное сравнение, — буквально беременна социальным взрывом. Это не новость, и ясно, давно известно, что есть отчего»[549]. Говорили о недовольстве офицеров многие газеты.[550] Муссировалась информация о совместных встречах офицеров армии, МВД и КГБ.[551]

Говорили даже известные политики. Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак предупредил, что в стране возможен военный переворот, который может получить общественную поддержку.[552] Таких пророчеств было не мало и многие из них были заграничного происхождения.{226}

Впрочем, многие успокаивали и говорили о провоцировании путча, чтобы его подавить и устранить возможных будущих конкурентов в борьбе за власть.[553] Сам Борис Ельцин на вопрос о возможности нового путча сказал: «Считаю, что нас просто кто-то запугивает этими разговорами».[554]

Однако переворот в армии все же был. Правда, кадровый. Сначала в борьбе решалось, кто же возглавить подразделение министерства обороны, ответственное за работу с кадрами.[555] 2 декабря 1991 года помощником министра обороны СССР — председателем Комитета по работе с личным составом назначили Николая Столярова. Газета «Правда» пояснила тогда, что Н.С. Столяров является другом А.В. Руцкого.[556] Кстати, военный летчик Столяров в августе 1991 года уже был назначен заместителем председателя КГБ СССР. Так прошелся по госбезопасности четыре месяца и улетел на новую должность в привычное старое ведомство.

Чуть позже пошла еще более интересная сенсация.[557] Указом Президента СССР был освобожден от занимаемой должности первого заместителя министра обороны — начальника Генерального штаба ВС СССР генерал армии Владимир Лобов. Вместе с ним отправили в отставку еще несколько крупных армейских чинов.[558]

Сам Лобов сказал, что увольнение произошло с нарушениями закона.[559] Он заявил: «…Как показывают последние события, становятся нежелательными люди, имеющие свои принципиальные позиции по вопросам жизненно важным для сохранения государственного единства и национального самосознания».[560]

Военным было от чего быть не довольным и не только в связи с материальным положением. За державу было тоже обидно. В 1991 году американская подводная лодка в российских водах Кольского залива столкнулась с отечественной подлодкой. «По всем мировым канонам в любой стране подобный инцидент рассматривается как шпионаж. Раскрутить его следовало по-крупному, на весь мир. Заставить американцев сполна расквитаться за этот неприятный для них политический ляп. Однако наш Президент и правительство не только не потребовало сатисфакции, а тут же (не дай бог, если янки опередят и принесут свои извинения!) стали вещать по всем каналам, что эпизод с подлодкой США не повлияет на российско-американские отношения».[561]

Не все и не сразу офицеры были способны смириться с этим (по сути дела) позором. Впрочем, позор несли не только бесцеремонные янки.

2.15.1. Вместе с распадом Советского Союза начался также распада Российской Федерации. «Силы, боровшиеся в РСФСР за власть с руководством СССР, использовали, как оружие, сепаратистские течения других республик. Как мы уже знаем, успех здесь был полный. Но наивно было надеяться, что такой процесс остановится на границах РСФСР».[562]

2.15.2. Наиболее ярко проявилось это в Чечне.{227} 1 июля 1989 года первым секретарем Чечено-Ингушского обкома КПСС (компартия еще была правящей) впервые был избран чеченец Дока Завгаев). В тот период на территории Эстонии служил в Советской армии чеченец по национальности генерал Джохар Дудаев. Кстати, супруга его была русской по национальности.

Писали: «Летом 1990 года генерал Дудаев подает в отставку и переезжает в Грозный, став председателем КГБ Чечено-Ингушетии».[563] Уже в середине 1991 года Дудаев стал активно участвовать в захвате власти в Чечне, но пик борьбы за власть пришелся на август-сентябрь 1991 года, т. е. на время ГКЧП и первые месяцы после него.

«Шевеление где-то на краю географии нашей огромной страны на фоне тектонических процессов по развалу СССР было сродни укусу комара по время пожара. К российским окраинам мы относились так, как к матросу на подводной лодке: да куда он денется?».[564] И напрасно так относились.

2.15.3. Этот период некоторые считают упущенным моментом, когда еще малой кровью можно было предотвратить большую кровь. «Когда Бурбулис и Старовойтова, посланные из Москвы, передали Дудаеву разрешение на разгон законных органов власти в Чечне, его «бандформирование» было еще очень небольшим — оружие им везли из Москвы, как сообщалось, в автомобилях «жигули». В Чечне еще стояли гарнизоны и части Советской Армии, действовали КГБ и МВД».[565]

Однако, послушаем очевидца. В начале 1995 года «Российская газета» опубликовала интервью с заместителем начальника УФСК РФ по Воронежской области Игорем Васильевичем Кочубеем, который в 1991 году был назначен председателем КГБ Чечено-Ингушской Республики. На вопрос о том, почему осенью 1991 года государственные и правоохранительные органы Российской Федерации не пресекли противоправные действия Д. Дудаева и его соратников, И.В. Кочубей ответил: «Национализм в Чечне и безответственность некоторых демократических вождей в Москве, действовавших по принципу: враг моего врага — мой друг… Мы могли бы в первые десять дней с начала митинга локализировать события, пока они еще не вышли из-под контроля. Однако были причины, воспрепятствовавшие КГБ сделать это. Первая — общая деморализованность как правоохранительных органов, так и органов власти и управления на местах после провала августовского путча. Эта неразбериха была ловко использована для сведения личных счетов враждующими политическими противниками. Отсутствовало твердое руководство на государственном уровне. В результате мне и моему коллеге из МВД республики представители наших центральных ведомств, прибывшие из Москвы 24 августа, запретили вмешиваться в происходящие события, поддерживать законно избранные органы власти Чечни.[566]

Впрочем, в беседе с корреспондентом «Комсомольской правды» Игорь Васильевич был куда как более откровенен. И рассказал, что дилетанты, получившие власть, порой не понимали, что творят или же прямо действовали в собственных узкокорыстных интересах. Среди них конкретно он назвал только Старовойтову. Первоначально в победе Дудаева были заинтересованы влиятельные депутаты Верховного Совет РФ Аслаханов и Хасбулатов (последний — Председатель Президиума Верховного Совета РФ), которые думали чужими руками убрать прежние руководство и поставить новое, но просчитались. Дж. Дудаев не стал отдавать им власть.

Кочубей рассказывал: «Наше ведомство прекрасно знало, что такое вайнахская демократическая партия, основополагающим пунктом программы которой была идея создания независимого от России исламского государства. Именно поэтому мы тщательно отслеживали это движение и регулярно докладывали о нем в центр. Тогда же, в августе 91-го, в республику приезжали депутаты Громов, Кобзон, Полторанин, Бурбулис. Мы показывали им материалы о деятельности дудаевского движения, данные о поступлении оружия, подготовке переворота и отторжения Чечни от России. Но депутаты не приняли наши аргументы.

А буквально за два дня до разгона ВС республики мы с его председателем Завгаевым за двумя подписями отправили шифротелеграммы в адрес Ельцина, Горбачева, Хасбулатова, министрам МВД, а также председателям КГБ СССР и России. В то время это были Баранников, Дунаев, Бакатин и Иваненко. Ответом было молчание. Кураторы из КГБ России тоже вели себя странно. Сначала он пытались убедить меня не вмешиваться в события, не препятствовать деятельности Дудаева и даже снять охрану Завгаева, в отношении которого уже были угрозы терактов. Но если бы что-то случилось с председателем ВС, ответственность легла бы на меня. Поэтому я потребовал письменного приказа. Вместо этого 6 сентября Иваненко подписал приказ о моем отстранении, что сразу стало известно в Грозном. В тот же день дудаевцы разгромили Верховный Совет».

Недолго простояло и здание КГБ республики, всего один месяц. Тот же Кочубей вспоминал: «Мы предполагали, что будут попытки захвата здания, но то, что его сдадут, по сути, добровольно, никто и представить себе не мог. В последние дни своей работы я распорядился вооружить 18 сотрудников автоматами и перевести на круглосуточное усиленное дежурство. Ночью мы вывезли самое ценное — документы, касающиеся агентуры. Подготовили к отправке и оружие, около тысячи стволов. Однако осуществить задуманное я не смог — меня отстранили от руководства и отключили от связи с Москвой. Вскоре охрана здания была переведена на обычный режим».[567]

Генерал Александр Михайлов написал: «В октябре группа практически невооруженных людей захватила здание КГБ республики. Как вспоминают участники событий, для восстановления законности не требовалось оружие. «Мы бы их разогнали палками!». Но приказа не поступило. Реакция Москвы была противоречивая. Председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко приостановил деятельность республиканского КГБ, фактически предав его сотрудников, бросив их на произвол судьбы.

Прибывший в Грозный по его поручению заместитель по кадрам Пятаков собрал изгнанных хулиганами из КГБ офицеров в …ГАРАЖЕ. Он передал «переживания» Иваненко и предложил сдать оружие (!)».[568]

2.15.4. Трагически погибли некоторые сотрудники госбезопасности, работающие в Чечне. Вот только один случай. 12 ноября сотрудниками ОМОНа Чечено-Ингушетии был задержан майор госбезопасности Виктор Толстенев (по другим данным — Толстиков), имевший при себе табельное оружие, что, по мнению некоторых, якобы является преступлением. «Судить его будет народ!», — заявили они. А ночью труп зверски убитого майора был доставлен в морг.[569] По некоторым данным у него было перерезано горло.[570]

Джохар Дудаев сказал о самоубийства Толстенева.[571] Информацию о смерти майора госбезопасности сообщили по телеканалам. Этой смерти некоторые придавали значение первой капли последующей реки крови, залившей Чечню.{228}

«Возмущение, взорвавшее все чекистские коллективы России, пытались затушевать шифровками из Москвы — «дескать, сам виноват», — писал Александр Михайлов.[572] По большому счету майора предали, предало руководство. Вряд ли это прибавило некоторым решимости жертвовать своей жизнью, когда тебя готовы предать те, кто посылает на смерть.

2.15.5. Существует мнение, что «в августе-октябре 1991 г. еще была возможность провести операцию по разоружению незаконных формирований. Этот момент ельцинисты, с энтузиазмом громящие союзную государственность, тоже пропустили».[573] Время шло. В Москве делили власть над страной и всем было не до Чечни. Интересы России в Чечне были обменены на интересы занять властное кресло в московских кабинетах власти.

В октябре в Чечне были проведены президентские и парламентские выборы. Президентом был объявлен Дж. Дудаев. Республика провозгласила свою независимость с 1 ноября 1991 года. Тут уже некоторые спохватились. Съезд народных депутатов РСФСР признал выборы недействительными.

2.15.6. В Москве забеспокоились, опасаясь повторения в Российской Федерации того развала, который произошел с Союзом. Это уже било по престижу президента РФ, который стал похож на развалившего СССР Горбачева. Такого сходства российский президент не стал терпеть.

В ноябре 1991 года Ельцин подписал Указ о введении чрезвычайного положения в Чечне. «Руцкой, лишь недавно получивший звание генерала за августовские события, — писал Егор Гайдар, — мечтал показать себя видным военноначальником, лично по карте намечал направления движения войск. Потом, когда ситуация стала разваливаться на глазах, орал на всех встречных и поперечных, а после провала операции искал виновных и круче всех бранил Баранникова».[574] Разумеется, это всего лишь мнение политического и личного оппонента Руцкого.

Верховный Совет Российской Федерации отменил «чеченский» Указ через несколько дней. Так началось предвоенная ситуация в Чечне, ситуация постоянных мелких полувоенных стычек, которые через несколько лет переросли в настоящую войну. Россия начинала терять Чечню.

«Таким образом, Россия и президент были поставлены, если не сказать в унизительное положение, которое осталось только проглотить как горькую пилюлю, признав совершившийся факт начала развала Российской Федерации».[575] Кроме того, это было, пожалуй, первое серьезное унижение вице-президента. Александр Владимирович это запомнил.

2.15.7. В середине 1992 года части российской армии ушли из Чечни, оставив там свое вооружение. «По официальным российским данным, представителям Джохара Дудаева…было передано: самолетов (Л-39, Л-29) — 260 (100 процентов от имеющихся на территории ЧС на 1 января 1992 года), танков — 42 (100 процентов), БМП — 34 (100 процентов), бронированных тягачей МТ-ЛБ — 44 (100 процентов), автомобилей — 942 (из имеющихся 1063), артиллерийских систем — 139 (100 процентов), противотанковых средств — 89 (из 101), пусковых зенитно-ракетных комплексов — 88 (100 процентов), стрелкового оружия — 37.795 (из 57.596), авиационных ракет — 243 (100 процентов), авиационных снарядов — 7.000 (100 процентов), боеприпасов — 27 вагонов (100 процентов), зенитных управляемых ракет С-75 — 105 (100 процентов), снарядов с готовыми (стреловидными) поражающимися элементами ЗВШ-1 и ЗВШ-2 — 590 (100 процентов) и т. д…

Получил все это оружие, Дудаев создал 15-тысячную регулярную армию. На этом фоне более поздние поставки оружия, боеприпасов и военного имущества из-за рубежа выглядят ничтожными…

В 1992 году некоторые из руководителей России, превысив свои должностные полномочия, совершили преступления против национальных интересов своей страны, против ее территориальной целостности, преступление, повлекшее за собой особо тяжкие последствия».[576]

Следует напомнить, что бывший тогда министром обороны Павел Грачев, по словам Б.Н. Ельцина был «лучшим министром обороны страны последних десятилетий». Такие вот дела. Так повезло Российской Федерации с министром обороны.

2.15.8. Но что там министерство обороны. Ни одно это ведомство было щедрым. Это о Чечне писали в конце 1992 года: «По-прежнему сюда направляется самый большой поток субвенций. Именно эта политика слабости, заигрывания, уступок искусно используется экстремистскими группами в борьбе за власть. Это же неслыханно вообще в мировой практике — часть государства фактически находится длительное время в состоянии мятежа. Однако никаких мер руководством государства не принимается. Мало того, и в этом году Чечне выделено 3,5 млрд. рублей субвенций….».[577]

Выгодно, что ли было кому-то выбрасывать деньги на ветер?

2.15.9. И под конец первого «чеченского разговора» хочется привести высказывание Егора Гайдара о том, что развитие событий в этой республике очень тесно переплетается с судьбой реформ и демократии в России».[578] Эффектное высказывание, только понимать его можно по-разному (в меру своей политической испорченности).

2.16.1. Провал ГКЧП открыл сезон самоубийств, которые совершили высокопоставленные должностные лица. Словно прорвало. Причины были различными. Смерть некоторых вполне, казалось бы, объяснима, в отношении других неясностей гораздо больше, чем обычно бывает.

Условно можно подразделить ушедших в мир иной на две группы. Начнем с той, которую можно назвать разочаровавшимися. В своем кабинете, в Кремле, поздно вечером покончил с собой (повесился) военный советник Горбачева, бывший начальник Генштаба Советской Армии, маршал Сергей Ахромеев, боевой офицер, прошедший Великую Отечественную и афганскую войны. В оставленной записке он написал, что не может вынести, что рушится все, чему он посвятил свою жизнь.[579] Кстати, для офицера более характерным практически всегда бывает выстрел, а не веревка. Но это так к слову.

22 августа 1991 года покончил жизнь самоубийством член ГКЧП, министр внутренних дел СССР Борис Пуго, вместе с ним из жизни ушла его жена, которая получила смертельное ранение от мужа.{229} Крючков (почему-то решил уточнить) и написал: «Так по официальной версии, по материалам дела, чета Пуго решила рассчитаться с жизнью».[580] Ельцин смерть Пуго объяснил следующими словами: «Он сломался под грузом свалившейся ответственности».[581] Возможно. Но смерть некоторых других труднее объяснить этими словами.

2.16.2. Эту группу, пожалуй, следует назвать приближенным к денежным потокам и, похоже, что именно это обстоятельство сыграло решающую роль в их смерти.

Через несколько дней после падения ГКЧП упал из окна ответственный работник ЦК КПСС Николай Кручина. «С этой смертью, — писал Павел Хлебников, — новые российские предприниматели вздохнули свободнее. Человек, знавший, куда рассованы деньги ЦК и КГБ, уже ни с кем не сможет поделиться своими тайнами».[582] «Давний и близкий знакомый Горбачева — Кручина, оставил записку: «Я трус, но не мошенник».[583]

Валерий Легостаев уточнял: «В понедельник, 26-го начался открытый пир победителей: московская мэрия в лице вице-мэра Лужкова, не дожидаясь судебных решений, принялась изымать в свою пользу партийную собственность в Москве. По моим сведениям, накануне вечером Лужков затребовал к себе на беседу Управляющего делами ЦК КПСС Николая Ефимовича Кручину. Тот в это время находился в дачном поселке «Усово» вместе с группой последних секретарей ЦК, дожидавшихся решения своей судьбы. Договорились, что после встречи с Лужковым, Кручина вернется в «Усово» и расскажет, о чем шла речь. Однако он почему-то не вернулся, а уехал от Лужкова, если их встреча состоялась, к себе домой. Утром 26-го, согласно официальной версии, Николай Ефимович выбросился из окна собственной квартиры. О чем накануне вечером шел у него с вице-мэром разговор, мне неизвестно. Так или иначе, но московская мэрия запустила процесс экспроприации партийной собственности буквально через несколько часов после смерти Управляющего делами ЦК. Здесь уместно добавить, что в последние месяцы перед августом у Кручины были напряженные отношения с Горбачевым, поскольку Управляющий делами изо всех сил препятствовал махинациям генсека с партийно кассой».[584]

Сообщалось, что почти в то же время ушли из жизни другой бывший управляющий делами ЦК КПСС Георгий Павлов и заведующий Международным отделом Дмитрий Лисоволик. Все они, также как с Кручина (!?), выбросились с балкона.[585]

2.16.3. Эпидемия смертей коснулась не только отечественных высокопоставленных должностных лиц. Были и иностранцы. Речь идет, прежде всего, о Роберте Максвелле. В одном из последних общедоступных советских справочников он назван владельцем крупного издательского дела, сети газет, журналов, радио- и телевизионных станций в Великобритании и ряде других стран.[586] Максвелл был известен как очень богатый и влиятельный человек. По имеющимся сведениям осенью 1991 года он погиб во время плавания на принадлежащей ему яхте, тело его нашли в море, «куда он упал при обстоятельствах, полностью еще не выясненных» (слова В.А. Крючкова).[587]

Интерес к его личности и смерти связан с тем, что Максвелл неоднократно бывал в Советском Союзе, где встречался со многими ведущими политиками. Крючков признает, что в 1989–1991 годах (последний раз летом 1991 года вместе с Горбачевым) он несколько раз тоже встречался с Максвеллом. Отзываясь довольно положительно о нем, бывший председатель КГБ СССР рассказал о том, как его долго досаждали журналисты в 1993–1994 годах, пытающиеся выяснить причины смерти. Крючков деликатно обходит напрашивающийся вопрос о возможном тайном сотрудничестве и пишет: «Я не имел и не имею возможности пролить свет на причину смерти Максвелла. Если говорить о самоубийстве, то в этом я глубоко сомневаюсь и сегодня. Максвелл был человеком оптимистического склада и, несмотря на трудности, которые он испытывал в своей работе как политический деятель и бизнесмен, вряд ли предпочел жизни смерть — слишком сильно было в нем жизнелюбие».[588]

Написав в своих воспоминаниях довольно много о Максвелле, бывший председатель КГБ СССР умудрился, кроме вышеприведенного, почти ничего и не сказать. Опыт чекисткой работы сказывается. Но факт длительного описания Максвелла плюс его контакты с руководством СССР и таинственная смерть невольно наводят на мысль о причастности погибшего к каким-то негласным акциям советских руководителей. А что еще может интересовать богатого человека кроме денег? Впрочем, это только предположение. Но это предположение было темой для нескольких газетных статей в отечественных СМИ.{230}

2.16.4. Вот так уходили из жизни в то время, когда СССР еще существовал, но его уже не было. Тут можно вспомнить не только самоубийства и неясные случаи смерти, но и обычные убийства. Например, певца Игоря Талькова, убитого 5 октября 1991 года в спортивно-концертном зале «Юбилейный» в Санкт-Петербурге. Тогда он набирал популярность. И прежде всего своими политическими песнями, имеющими определенную направленность. Пикантность ситуации обострялась еще и тем, что обвиняемый Валерий Шляфман выехал (или сбежал) в Израиль и не собирался явиться к следователю.

Александр Лебедь подвел под эту смерть идеологическое обоснование: «Низкопробные ритмы псевдо-рок-музыкантов с бездумными, зачастую матерными текстами заполонили эстраду. Те, кто пытался противостоять этому, в ком была искра божия и духовность, к кому не приставала эта липкая грязь, те просто и незамысловато уничтожались, как русский, русский до мозга костей поэт, композитор, певец Игорь Тальков».[589]

Смерть певца вызвала заметный политический резонанс, который, естественно, со временем поутих, т. к. в СМИ практически не подогревался. Затем, в стране стало столько много убийств, столь известных людей, что это стало восприниматься гораздо спокойнее.

А пока одни кончали счеты с жизнью, другие спешили оставить след на земле, перед тем как Бог душу заберет.

2.17.1. «Как правило, специалисты секретных служб уносят то, что знают, с собой в могилу. Таков неписаный закон этого ремесла», — так писал историк и публицист из восточной и тогда еще социалистической Германии Юлиус Мадер.[590] Но это правило обычно соблюдается в нормально функционирующей государственной системе. Россия времен «царя Бориса» была совсем не такой страной.

2.17.2. Развал страны (и его составная часть — развал КГБ) вызвал целую эпидемию мемуарной литературы, создаваемой бывшими сотрудниками органов государственной безопасности. Словно произошел резкий прорыв плотины. Разная это была литература.{231} Но довольно часто она была, не только вызвала всеобщим развалом, но и в меру сил содействовала ему же.

Первоначально пошли небольшие «откровения». Вот что писал о них генерал Александр Михайлов (долгое время прослуживший в пресс-службах): «Некоторые нечистоплотные сотрудники спешили вывалить на страницы газет, экраны телевизоров то, что не подлежало оглашению, стремясь застолбить за собой нишу под сводами КГБ.

Некоторые откровения, опубликованные ими, были сродни стриптизу — стой лишь разницей, что одежды срывали сразу, обнажая непривлекательную душу самих доносчиков. Доносчика век недолог. Тем более в такой системе. Не прошло и двух месяцев, как они исчезли и с политического, и с оперативного небосклона».[591]

Затем пошли уже настоящие мемуары. Чего только в них не написали. Бывший начальник управления «К» ПГУ КГБ СССР Олег Калугин с сарказмом писал о Леониде Шебаршине, преступное «головотяпство» которого простил бывший руководитель ПГУ КГБ Владимир Крючков, назначив его своим заместителем по ПГУ.[592]

Бывший начальник ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин с сарказмом писал о своем бывшем начальнике председателе КГБ СССР Владимире Крючкове.[593]

Бывшие руководитель охраны Л.И. Брежнева и М.С. Горбачева Владимир Медведев с сарказмом пишет о своем начальнике Генералове.[594]

И так далее и тому подобное. На что это похоже? Ответ прост. На пауков в банке, которые жалят друг друга. Какая картина создается о КГБ? Угадали — печальная. Кто после этого будет сотрудничать с такой структурой или ее наследницей? Лучше и не гадать.

Героями дня нередко становились люди, предавшие Родину. Журналистам нужна была сенсация, и они ее делали, даже косвенно (а иногда и прямо) создавая из предателя героя.{232} Такова особенность свободы прессы в отсутствии цензуры и при отсутствии уважения к своей стране. Вероятно, подавляющее большинство журналистов, писавших на эту тему, поступало так просто потому, что нужно же было о чем-то писать. Каждый из них в отдельности ничего особенно плохого не делал, все в совокупности опускали престиж своей страны еще ниже.

Другое проблемой такого рода литературы (и не только ее) стало разглашение в некоторых случаях секретных сведений.{233} Не все думали следующим образом: «…Секреты, в которые я был посвящен, принадлежат не мне. Раскрывать их я ни морального, ни юридического, да и никакого иного права не имею».[595] Дело было еще и в том, что именно раскрытые секреты легко создают сенсацию. Ни каждый автор способен устоять перед таким соблазном. Особенно, если есть сложности с талантом и желанием достигать результата своим собственным трудом. Правда, было это не часто. Но было же. И ответственности в силу различных причин никто обычно не нес. Правда, через несколько лет заочно (выехал в США) был осужден Олег Калугин. Но это скорее исключение.

«Во всей этой деятельности, озадачившей контрагентов наших спецслужб и даже пробуждающей в них вполне понятное недоверие к через-чур откровенным разведчикам, смущает не только стремление получить прибыль (как финансовую, так и, скажем, политический капитал) за счет предоставления конфиденциальной или, точнее, секретной информации. Беспокоит и другое. За каждым из таких дел — живые люди. Пусть многие из них уже не работают на нашу разведку, кто-то даже покинул этот бренный мир. Но живы их дети, родственники».[596]

Разумеется, не всегда мемуары были в таком стиле. Иногда в другом. Кстати, автор настоящей книги должен быть благодарен чекистским мемуаристам, ибо без них ему было бы сложней. Причем, как ни парадоксально, благодарным нужно быть любым, даже тем, которые разглашали чужие секреты.

А вообще — то в деликатной сфере деятельности спецслужб мемуары лучше бы согласовывать с задачами этих спецслужб, ибо слишком часто воспоминания о прошлом затрагивают настоящее, а иногда и будущее.

2.17.3. Почему произошла эпидемия мемуаров? Причин много и часто в каждом конкретном случае они индивидуальны. Но хотелось бы отметить одну (возможно не самую важную, но крайне интересную). Речь идет о бесцельности службы в новой системе государственной безопасности. Л.В. Шебаршин еще в ноябре 1991 года написал: «Государство, которое когда-то потребовало себе нашу энергию, ум, готовность положить жизнь в защиту его интересов, мертво. Этому государству уже ничто не может ни повредить, ни помочь. Оно бросило нас на произвол судьбы, подобно банкроту, промотавшему перед смертью родовое состояние.

Новой эпохе мы не нужны. Ее деятели с трудом терпят наше существование. Сила инерции еще приводит в движение весь сложный, создававшийся усилиями десятков тысяч людей механизм, но он уже работает с перебоями, через силу. Он не нужен новой эпохе, ибо создавался он во имя отстаивания независимости, самостоятельности, могущества Отечества….

…Наша служба потребуется России. Когда это время придет, создавать ее нужно будет заново».[597]

И это верно. Во всем плохом (а эпидемия мемуаров в целом была отрицательным явлением) можно найти хорошее. Появились работы, которые просто не могли появиться (даже под грифом «секретно») ранее в условиях перебора с перестраховкой. Для понимания задач и особенностей отечественных спецслужб это могло быть интересно и полезно. Разумеется, если искать этот интерес и эту пользу.

Кстати, создавать контрразведку (а тем более разведку) заново и с нуля очень сложно и очень долго. Крайне долго. Но лучше с нуля, чем с прогнившего основания. Система государственной безопасности очень болезненно воспринимает любые революции, они ее противопоказаны.

Однако, вскоре после политических изменений нового революционного процесса начались экономические изменения. Началась так называемая шоковая терапия.

Примечания:

2

Баякин С.Г., «Сара, где наши деньги?», Красноярск, «Рио-пресс», 1997, с.4.

3

Воеводин А.И., «Стратагемы — стратегия войны, манипуляции, обмана», Красноярск, «Кларетианум», 2000, с.10.

4

«Новый иллюстрированный энциклопедический словарь», М., «Большая Российская энциклопедия», 2000, с..669.

5

«Наш современник», N 6, 1996, с.202.

21

«Новое время», N 4, 1991, с.5.

22

«Новое время», N 7, 1995, с. 17.

23

«Красноярская газета», 21.-3.03, с.4.

24

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.32.

25

«История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.92, 95.

26

«История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.96.

27

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с.276.

28

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.268.

29

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 31–32.

30

«Новое время», N 4, 1991, с. 11.

31

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 32.

32

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 32.

33

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 28.

34

Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.242.

35

Собчак А.А., «Хождение во власть», М., «Новости», 1991, с. 269.

36

«Новое время», N 5, 1992, с.19.

37

Щаранский Н.Б., «Не убоюсь зла», М., «Век», «Олимп», 1991, с.6.

38

«История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 89.

39

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.55.

40

Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М. «Олма-пресс», 2001, с.160.

41

«Красноярский комсомолец», 29.01.91, с.3.

42

«Известия», 26.08.91, с.4; «Новое время», N 24, 1992, с. 18–19.

43

«Известия», 09.02.91, с.2.

44

«Новое время», N 50, 1990, с.33.

45

«Огонек», N 43, 1990, с.30.

46

«Известия», 09.02.91, с.2.

47

«Известия», 14.09.91, с.2.

48

«Московские новости», N 7, 1991, с.4.

49

«Коммерсантъ», N 6, 1991, с.11.

50

«Щит и мечь», N 28, 1991, с. 3.

51

«Сибирская газета», N 5, 1991, с. 2.

52

«История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 91.

53

«Новое время», N, 7, 1991, с.4.

54

«Комсомольская правда», 05.02.91.

55

«Коммерсантъ», N 9, 1991.

56

«Аргументы и факты», N 6, 1991.

57

«Коммерсантъ», N 9, 1991.

58

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 58.

59

«Правительственный вестник», N 8, 1991, с. 3.

211

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московская правда», 1995, с.383.

212

«Новое время», N 34, 1992, с.4.

213

Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с. 65–66.

214

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.58.

215

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 96.

216

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 74–75.

217

«Коммерсантъ», N 35, 1991, с.13.

218

«Известия», 14.09.91, с.2.

219

«Megapolis-express», N 38, 1991.

220

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагринус», 2000, с. 83–85.

221

Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.251.

222

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 56–57.

223

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 153.

224

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, в 2-х томах, т. 2, с. 160.

225

«Союз. Беларуссия-Россия», 16.08.01, с.3.

226

«Демократический выбор», N 32, 2001, с.1.

227

«Известия», 29.02.92, с. 8.

228

«Аргументы и факты», N 34, 1991, с. 4.

229

«Последнее правительство СССР», Москва, АО «Кром», 1993, с.86.

230

«Комсомольская правда», 19.08.98, с.2.

231

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.146.

232

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 108.

233

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 184–185.

234

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 90.

235

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.60.

236

«Советская Россия», 20.08.96, с. 3.

237

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М, «Московская правда», 1995, с.408.

238

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 278–283.

239

«История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 120 год.

240

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 97.

241

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 181.

242

Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.188.

243

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 172.

244

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 202.

245

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 212.

246

Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 184–185.

247

Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.164.

248

Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.70.

249

«Наш современник», N 5, 1995, с.140.

250

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 202.

251

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.126.

252

«История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.116.

253

Грачев А.С., Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.147.

254

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.125.

255

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 125–126.

256

«История современной России», под ред. В.В. Журавлева, М., «Терра», 1995, с.116; Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 196.

257

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 197.

258

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.406.

259

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 197.

260

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.406.

261

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московский комсомолец», 1995, с.407.

262

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 136.

263

«Красная звезда», 15.11.91, с.2.

264

«Сибирская газета на Енисее», N 4, 1995, с. 10–11.

265

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 75–76.

266

«Сибирская газета на Енисее», N 4, 1995, с. 11.

267

«Красная звезда», 25.11.91, с.2, «Российская газета», сентябрь 1991 г.

268

«Известия», 04.12.93, с.7.

269

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 87–88.

270

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 290–291.

271

«Российская газета», 02.11.91, с..

272

«Комсомольская правда», 10.09.91, с.1.

273

«Россия», N 37, 1991, с.5.

274

«Известия», 26.08.91, с.4.

275

«Megapolis-express», NN 34, 36. 40 191 год.

276

«Комсомольская правда», 24.08.91, с.2.

277

«Известия», 21.02.95, с. 3.

278

«Правда», 06.11.91, с.6.

279

«Российская газета», 02.11.91, с.7.

280

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.21.

281

«Свой голос», N 29, 1991, с.1.

282

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 116–117

283

«Аргументы и факты», N 44, 1991, с.3.

284

«Комсомольская правда», 16.11.91, с.2.

285

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.284.

286

«Российская газета», 18.09.91, с.1.

287

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 80.

288

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.80.

289

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000, с. 69–71.

290

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 205.

291

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.288

292

Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 229.

293

Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 253.

294

Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с.132.

295

«Аргументы и факты», N 18, 1992, с.4.

296

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.13.

297

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.71.

298

«Шит и мечь», N 38, 1991, с.2.

299

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.165.

300

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.71.

301

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.71.

302

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000, с.86.

303

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 115.

304

«Литературная газета», N 34, 1991, с. 1.

305

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 144.

306

«Московские новости», N 35, 1991, с.9.

307

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 145.

308

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с.117.

309

«Российская газета», 03.10.91, с. 1.

310

«Коммерсантъ», N 38, 1991, с.14.

311

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 123.

312

Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с. 22–26.

313

«Советская Россия», 29.05.93, с.3.

314

«Известия», 19.09.91, с.1; «Известия», 20.09.91, с.6; «Труд», 20.09.91, с.1.

315

«Известия», 11.10.91, с.5.

316

«Комсомольская правда», 11.01.91, с.5.

317

«Российская газета», 19.11.91, с.3.

318

Панкин Б.С., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с. 159–160.

319

«Аргументы и факты», N 41, 1991, с.5.

320

«Аргументы и факты», N 42, 1991, с.5.

321

«Московские новости», N 47, 1991, с.7.

322

«Дайджест-Куранты», N 8, 1991.

323

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.294

324

«Последнее правительство СССР», Москва, АО «Кром», 1993, с. 89–90.

325

«Известия», 20.08.91,с.1.

326

«Московские новости», N 36, 1991, с.6.

327

«Комсомольская правда», 23.10.91, с.2.

328

«Известия», 26.10.91, с.4.

329

«Комсомольская правда», 23.10.91, с.2.

330

«Правда», 21.01.92, с.3.

331

«Новое время», N 33, 1996, с.17.

332

«Известия», 26.10.91, с.4.

333

«Известия», 26.10.91, с.4.

334

«Труд», 04.07.92, с. 2.

335

«Известия», 02.01.92, с.6.

336

«Российская газета», 25.10.91, с.3.

337

«Красноярская газета», 26.08.93, с.3.

338

Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 309–310, 315.

339

Калугин О.Д., «Прошай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с. 339–340.

340

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.322.

341

«Аргументы и факты», N 35, 1991, с.2.

342

«Собеседник», N 39, 1991, с.10.

343

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.86.

344

«Известия», 09.09.91, с.6.

345

«Известия», 01.11.91, с.2.

346

«Новое время», N 38, 1994, с.14.

347

Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 315.

348

«Новая ежедневная газета», 12.01.95, с. 1.

349

«Неделя», N 45, 1991, с.14.

350

«Коммерсантъ», N 41, 1991, с.16.

351

«Megapolis-express», N 47, 1991, с.5.

352

«Российская газета», 11.12.92, с.5.

354

«Коммерсантъ», N 38, 1991, с.14.

355

«Россия», N 40, 1991, с.9.

356

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

357

«Российская газета», 30.08.94.

358

«Аргументы и факты», N 40, 1991, с.4.

359

«Неделя», N 47, 1991, с.8.

360

«Аргументы и факты», N 47, 1991, с.5.

361

«Российская газета», 02.11.91, с.7.

362

«Российская газета», 07.11.91, с.1.

363

«Труд», 04.07.92, с.2.

364

«Московские новости», N 2, 1992, с.19.

365

Илюхин В.И., «Обвиняется Президент», М., «Палея», 1992, с.35.

366

Илюхин В.И., «Обвиняется Президент», М., «Палея», 1992, с.44.

367

«Известия», 07.11.91, с.1.

368

«Известия», 26.10.91, с.4.

369

«Комсомольская правда», 23.10.91, с.2.

370

«Известия», 07.11.91, с.1.

371

«Рабочая трубуна», 07.11.91, с.1.

372

Илюхин В.И., «Обвиняется Президент», М., «Палея», 1992, с.34.

373

«Правда», 12.11.91, с.6.

374

Илюхин В.И., «Обвиняется Президент», М., «Палея», 1992, с. 47–48.

375

«Правда», 06.11.91, с.1.

376

«Правда», 09.11.91, с.2.

377

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 242.

378

«Известия», 07.11.91, с.1.

379

«Правда», 07.11.91, с.6.

380

См., например, «Комсомольская правда», 05.12.91, с.2.

381

«Рабочая трибуна», 28.11.91, с.4.

382

«Народная правда», N 3, 1992.

389

«Российская газета», 21.09.01, с.11.

390

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 166–167.

391

«Союз. Белорусь-Россия», 16.08.01, с.3.

392

Зуев М.Н, «История России», М., «Дрофа», 2001, с. 826–827.

393

«Наш современник», N 6, 1992, с.145.

394

Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 143.

395

«Советская Россия», 26.08.93, с. 2.

396

«Комсомольская правда», 29.08.91, с.1.

397

Долуцкий И.И., «Отечественная история, XX век», М., «Мнемозина», 1997, с.365.

398

«История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 126.

399

«Комсомольская правда», 29.08.91, с.2.

400

Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.65.

401

«Наш современник», N 5, 1992, с. 175.

402

Илюхин В.И., «Обвиняется президент»,М., «Палея», 1992, с.33.

403

«Известия», 26.08.91, с.4.

404

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 149–150.

405

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.127.

406

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.152.

407

«Наш современник», N 12, 1995, с.138.

408

«Красноярская газета», 21.12.91, с.2.

409

«История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 136.

410

«Наш современик», N 1, 1995, с. 149.

411

Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», М., «Евразия», 1997, том 1, с. 326.

412

«Советская Россия», 26.08.93, с. 2.

413

«Российкая газета», 21.09.01, с.11.

414

«Наш современник», N 12, 1995, с.140.

415

«Наш современник», N 12, 1995, с.141.

416

Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.78.

417

Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.78.

418

«Известия», 10.06.95, с. 1–2.

419

Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.130.

420

«Наш современник», N 1, 1992, с.3.

421

«Наш современник», N 6, 1992, с.143.

422

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.205.

423

«Комсомольская правда», 27.03.96, с.3.

424

«Красная звезда», 05.11.91, с.2.

425

«Красная звезда», 06.12.91, с.2.

426

«Красная звезда», 06.12.91, с.2.

427

«Российская газеьа», 11.12.92, с.5.

428

Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 299.

429

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000, с.60.

430

«Россия», N 39, 1991, с.2.

431

«Аргументы и факты», N 38, 1991, с.1.

432

«Правда», 03.10.91, с.6.

433

«Комсомольская правда», 03.10.91, с.3.

434

«Российская газета», 03.10.91, с.1.

435

«Собеседник», N 4, 1992, с.2.

436

Шебаршин П.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.346.

437

«Российская газета», 11.09.92, с.6.

438

«Грязная работа ЦРУ в Африке», сборник материалов, М., Воениздат, 1983, с.6.

439

Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 88, 92..

440

«Новое время», N 21, 1992, с.44.

441

«Мир звезд», N 1, 1991, с.7.

442

«Секреты секретных служб США», М., «Политиздат, 1973, с. 175–176.

443

Сергеев Ф.М., «Тайное орудие агрессии», М., «Мысль», 1984, с.185.

444

Блоч Д., Фитцджерпльд П., «Тайные операции английской разведки. Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года», М., «Политиздат, 1987, с.6.

445

«Российская газета», 08.06.94, с.1.

446

«Секреты секретных служб США», М., Политиздат, 1973, с.20.

447

«Megapolis-Express”, N 28, 1990, с.21.

448

«Мир звезд», N 1, 1991, с.6.

449

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М, «Вагриус», 2000, с. 76.

450

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М, «Вагриус», 2000, с. 67.

451

«Демократическая Россия», N 29, 1991, с.13.

452

«Литературная газета», N 21, 1991, с.8.

453

«Мир звезд», N 1, 1991, с.5.

454

«Известия», 01.02.92, с.; «Московский новости», N 6, 1992, с.13; «Российская газета», 26.02.92, с.7.

455

«Труд», 26.06.91, с.1.

456

«Аргументы и факты», N 30, 1991, с.5.

457

«Рабочая трибуна», 14.08.91, с.3.

458

«Правда», 10.10.91. с.1.

459

«Новое время», N 21, 1992, с.41.

460

“Российская газета”, 19.11.91, с.3.

461

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.158, 252.

462

Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том, 1., с. 337–338

463

Блоч Д., Фитцджеральд П., «Тайные операции английской разведки. Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года», М., «Политиздат, 1987, с.6.

464

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.252.

465

«Российская газета», 28.11.91, с.3; «Известия», 25.11.91, с.4; «Известия», 26.11.91, с.8.

466

«Известия», 16.12.91, с.3.

467

«Аргументы и факты», N 22, 1992, с.2, N 45, 1990, с.7.

468

«Аргументы и факты», N 35, 1987, с.7.

469

Илюхин В.И., «Обвиняется Президент», М., «Палея», 1992, с.19.

470

«Комсомольская правда», 24.12.91, с.2.

471

Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 442.

472

«Коммерсанъ», N 49, 1991, с.3.

473

«Известия», 02.01.92, с.6.

474

«Правда», 28.12.91, с.5.

475

«Комсомольская правда», 25.12.91, с.1.

476

«Красная звезда», 17.12.91, с.3.

477

«Рабочая трибуна», 21.12.91, с.2.

478

«Аргументы и факты», N 22, 1992, с.2.

479

«Труд», 04.07.92, с.2.

480

«Новое время», N 33, 1996, с.17.

481

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 242–243.

482

Ненашев М.Ф, «Последнее правительство СССР», Москва, «Кром», 1993, с.90.

483

«Аргументы и факты», N 22, 1992, с.2; «Красноярская газета», 26.08.93, с.3.

484

«Наш современник», N 1, 1993, с. 134–135.

485

«Красноярская газета», 26.08.93, с.3.

486

Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с. 243.

487

«Аргументы и факты», N 51, 1991, с.1.

488

«Аргументы и факты», N 1, 1992, с.2.

489

«Правда», 06.11.91, с.6.

490

«Россия», N 40, 1991, с.9.

491

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

492

«Коммерсантъ», N 46, 1991, с.18.

493

Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М, «Вагриус», 2000, с.129.

494

«Правительственный вестник», N 50, 1991, с.7.

495

«Красная звезда», 06,12.91, с.2.

496

«Советская Россия», 03.12.91, с.1.

497

«Рабочая трибуна», 03.12.91, с.3.

498

«Россия», N 40, 1991, с.9.

499

«Красная звезда», 05.11.91, с.2.

500

«Неделя», N 45, 1991, с.14.

501

«Неделя», N 45, 1991, с.14.

«Красная звезда», 24.10.91, с.1.

502

«Российские вести», N 21, 1991, с.7.

503

«Неделя», N 45, 1991, с.14.

504

«Красная звезда», 15.11.91, с.2.

505

«Красная звезда», 06.12.91, с.2.

506

«Российская газета», 02.11.91, с.7.

507

«Красная звезда», 15.11.91, с.3.

508

«Красная звезда», 06.12.91, с.2.

509

«Коммерсантъ», N 46, 1991, с.18.

510

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

511

«Комсомольская правда», 22.10.91, с.1.

512

«Неделя», N 47, 1991, с.8.

513

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

514

«Правительственный вестник», N 50, 1991, с.7.

515

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.195.

516

«Правда», 16.10.91, с.1.

517

«Комсомольская правда», 28.08.91, с.3.

518

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.150.

519

«Неделя», N 47, 1991, с.8.

520

«Литературная газета», N 46, 1991, с..2.

521

«Правительственный вестник», N 50, 1991, с.7.

522

«Правда», 02.12.91, с.3.

523

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

524

«Российская газета», 27.05.95, с. 12.

525

«Аргументы и факты», N 44, 1991, с.2.

526

«Коммерсантъ», N 46, 1991, с.18.

527

«Российская газета», 02.11.91, с.7.

528

«Аргументы и факты», N 44, 1991, с.3.

529

«Красная звезда», 06.12.91, с.2.

530

«Российская газета», 27.09.91, с.1.

531

«Правда», 09.10.91, с.1.

532

«Рабочая трибуна», 29.11.91, с.4.

533

«Рабочая трибуна», 29.11.91, с.4.

534

«Неделя», N 47, 1991, с.9.

535

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

536

«Вечерний Красноярск», 17.12.99, с.3.

537

«Московские новости», N 2, 1992, с.18.

538

«Московские новости», N 2, 1992, с.19.

539

«Комсомольская правда», 18.12.91, с.1.

540

«Российская газета», 19.12.91, с.1

541

«Аргументы и факты», N 44, 1991, с.2.

542

«Правительственный вестник», N 50, 1991, с.7.

543

«Известия», 14.12.91, с.3.

544

«Гласность», 12.12.91, с.7.

545

«Российская газета», 04.12.91, с.7.

546

«Новое время», N 51, 1991, с.6.

547

«Комсомольская правда», 30.11.91, с.2.

548

«Советская Россия», 19.12.91, с.1.

549

«Известия», 03.12.91, с.2.

550

«Известия», 02.12.91, с.2; «Гласность», 12.12.91, с.6.

551

«Аргументы и факты», N 49, 1991, с.4.

552

«Российская газета», 07.12.91, с.3.

553

«Советская РоссияЙ, 19.12.91, с.1.

554

«Известия», 09.12.91, с. 1.

555

«Московские новости», N 48, 1991, с.9.

556

«Правда», 11.12.91, с.2.

557

«Известия», 10.12.91, с.2.

558

«Московские новости», N 50, 1991, с.2.

559

«Правда», 13.12.91, с.2.

560

«Независимая газета», 12.12.91, с.2.

561

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.75.

562

«Наш современник», N 1, 1992, с.6.

563

Кольев А., «Чеченкий излом», М., 1997, с.27.

564

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.198.

565

«Наш современник», N 4, 2000, с. 223.

566

«Российская газета», 14.01.95, с. 2.

567

«Комсомольской правды», 21.01.95, с.2.

568

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.197.

569

«Правда», 14.11.91, с.2.

570

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.197.

571

«Советская Россия», 16.11.91, с.1.

572

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.197.

573

Кольев А., «Чеченский излом», М., 1997, с. 21.

574

Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», т. 1, М., «Евразия», 1997, с. 336.

575

Бунич И.Л, «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.86.

576

«Вечерний Красноярск», 23.11.01, с.5.

577

«Наш современник», N 12, 1992, с.114.

578

Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», т. 1, М., «Евразия», 1997, с. 511.

579

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 150.

580

Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, том 2, с.221.

581

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.81.

582

Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России», М., «Детектив-Пресс», 2001, с.77.

583

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 150.

584

«Красноярская газета», 22.04.03, с.5.

585

Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 150.

586

«Кто есть кто в мировой политике», М., Политиздат, 1990, с.257.

587

Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 383.

588

Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 388–389.

589

Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московская правда», 199, с.365.

590

Мадер Ю, «Империализм: шпионаж в Европе вчера и сегодня», М., Политиздат, 1984, с.15.

591

Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.77.

592

Калугин О.Д., «Прошай Лубянка», Москва, «Олимп», 1996, с.229.

593

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 271–274 и далее.

594

Медведев В.Т, «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с. 282–283.

595

Павлов В.Г., «Операция «Снег», М., «Гея», 1996, с.262.

596

«Красная звезда», 24.01.92, с.3.

597

Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 303–304.

a3

1

«…Работа спецслужб в конечном итоге не больше чем продолжение политики соответствующих правительств иными средствами…

Совершенно невозможно понять современный мир без учета работы спецслужб…». (Яковлев Н.Н., «ЦРУ против СССР», М., «Правда», 1983, с.7).

2

Высокопреосвещеннейшему Иоанну, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому принадлежат следующие слова, написанные в 1994 году: «Мы часто употребляем слово «смута» применительно к отечественной истории и современному состоянию России, русского народа. И действительно, множество исторических сравнений, подобий и совпадений просто бросается в глаза. Иными словами, то явление общественной и государственной жизни, то состояние народного духа, которое мы привыкли называть словом «смута», обладает некоей устойчивостью признаков и характерных черт, которые позволяют безошибочно отличать его на фоне текущих событий и самые разные эпохи, при весьма различных внешних и внутренних условиях…

Сведя все воедино, можно сказать, что внешними признаками смуты являются следующие ее черты:

1. Отсутствие в обществе единого мировоззрения, всенародного согласия по важнейшим, принципиальным вопросам человеческого бытия и жизни страны;

2. Отсутствие законной власти, происхождение которой не было бы омрачено ни братоубийственной кровью, ни коварной узурпацией, ни ложным, искусственным правопреемством.

3

3. Отсутствие необходимого духовного содержания государственной формы, являющееся прямым следствием нарушения «симфонии властей» — светской и духовной.

4. Отсутствие действенных механизмов согласования естественных интересов различных социальных групп: сословных, политических, профессиональных.

5. Отсутствие здравого инстинкта самосохранения народа и государства, порождающее возможности для внешнего, постороннего вмешательства во внутреннюю жизнь страны.

6. Отсутствие прозрачного государственного единства и территориальной целостности державы, раздираемой внутренними противоречиями, недееспособностью центральной власти и агрессивными вожделениями соседей». («Наш современник», N 9, 1994, с.5).

Есть, разумеется, и другие взгляды на сущность смуты.

Еще в 1988 году Горбачев писал: «Мы располагаем прочным материальным фундаментом, большим опытом, духовным кругозором для того, чтобы целеустремленно и непрерывно совершенствовать наше общество, добиваться все более высокой отдачи — как количественной, так и качественной — от всей нашей деятельности». (Горбачев М.С., «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», М., Политиздат, 1988, с.5).

4

Бывший руководитель ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин рассказывал: «В первые годы пребывания у власти Горбачев вызывал симпатии в Комитете государственной безопасности. Специфика работы заставляла сотрудников госбезопасности закрывать глаза на слабости лидеров — деловые, интеллектуальные, личные. Комитет работал на власть, и власть должна была выглядеть привлекательной. Здесь были и самообман, и иллюзии, и сознательное лицемерие. Тем не менее, Горбачев опирался на КГБ, а КГБ — на Горбачева». («Комсомольская правда», 31.07.92, с.3).

5

Об активном участии Аркадия Вольского в создании этой версии писал Вадим Печенев (Печенев В.А., «Горбачев: к вершинам власти», М., «Господин народ», 1991, с. 103–108).

О том, что Горбачев пользовался доверием и поддержкой Андропова сообщал Е.К.Лигачев, (Лигачев Е.К., «Загадка Горбачева», Новосибирск, «Интербук», 1992, с. 10, 15), Е.И. Чазов (Чазов Е.И., «Здоровье и власть. Воспоминание «кремлевского врача», М., «Новости», 1992, с.184), О.Д. Калугин (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.261), В. Кеворков (Кеворков В., «Тайный канал», М., «Гея», 1997, с. 208–209), В.Т. Медведев (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит»,1994, с.200) и многие другие. Некоторые из них, конечно, повторяли чужие мысли, но особых сомнений это положение не вызывало у многих.

Интересно, что бывший директор ЦРУ США У. Колби в конце 1992 года, когда поднимался вопрос об американских агентах влияния в СССР, счел нужным подчеркнуть: «Вообще-то все новое руководство России было создано Андроповым…

Он блестяще сформировал и новый класс советского руководства — ведь Михаил Горбачев был его протеже». («Новое время», N 51, 1992, с.36).

Впрочем, существовала и иная точка зрения. Например, бывший тогда членом Политбюро ЦК КПСС В.В. Гришин вспоминал: «Сейчас пишут о том, что якобы Андропов сориентировался на Горбачева, как на своего преемника на посту руководителя страны. В частности, об этом говорит и пишет А.И. Вольский, который был помощником Ю.В. Андропова. Должен сказать, что в узкий круг руководителей партии Андропов Горбачева не включал, никогда не упоминал его как возможного преемника на посту руководителя партии, ничем не выделял среди других членов Политбюро». (Гришин В.В., «От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н. Косыгина. Мемуары», М., «Аспол», 1996, с.66). Однако эта точка зрения не кажется слишком убедительной, хотя бы уже потому, что Гришин «пострадал» от Горбачева, а народную популярность Андропова «отдавать» обидчику Гришин вряд ли хотел. Да, и подавляющее большинство источников поддерживает иную точку зрения. Кстати, в словам Гришина уже косвенно чувствуется важность быть приемником Андропова.

Интерес вызывает следующее обстоятельство. Андропов был убежденный сторонником усиления страны и коммунизма (во всяком случае, это никто не оспаривает). Горбачев, в конечном итоге, привел к крушению коммунизм (это также не оспоримо) и страны (здесь еще некоторые спорят). Возникает естественный вопрос: как же мог всемогущий и мудрый Андропов подготавливать себе такого приемника?

Впрочем, твердокаменным коммунистам следует учесть, что до прихода к вершине власти человек может быть один, а после — совсем другой. Вот, например, что писал о рядовом члене Политбюро ЦК КПСС Горбачеве бывший первый секретарь московского горкома ЦК КПСС В.В. Гришин: «На заседаниях он, как правило, отмалчивался поддакивал Генеральному секретарю ЦК КПСС, со всеми предложениями соглашался. Я никогда не слышал из его уст каких-либо новаторских предложений, несогласия по какому-либо вопросу… Складывалось впечатление, что он ни с кем не хотел портить отношения». (Гришин В.В., «От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н. Косыгина. Мемуары», М., «Аспол», 1996, с.69). Не правда ли, совсем не похоже на Горбачева образца после 1985 года.

6

«Обаяние его личности, — писал Л.В. Шебаршин об Андропове, — в моем кругу оперативных работников разведки среднего и рядового эшелона было велико. Он был дальновиден, практичен и остроумен, говорил просто и по делу». (Л.В. Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 298). Таких свидетельств можно привести достаточно много.

Вероятно, еще одним косвенным подтверждением народного уважения к Андропову служат упорно появляющиеся слухи о том, что его отравили (см., например, «Аргументы и факты», N 25, 1999, с.15). Не хочется просто так смириться, что народная надежда умер как обычный смертный, а не от козней врагов. Мифологизация — довольно характерное явление для многих популярных личностей.

В книге, изданной в 1999 году, писали: «При ответе на вопрос: «Как вы оцениваете деятельность правителей и политических лидеров страны от Николай Второго и Керенского до Черненко и Ельцина?» — наибольшее число положительных оценок неизменно получает в последние пять лет Андропов». (Медведев Р.А., «Неизвестный Андропов», М., Ростов-на-Дону, 1999, с.18).

7

Разные, очень разные люди, с теплотой отзывались об Ю.В. Андропове. «…В личном плане это был человек почти безупречный», — писал Г. Арбатов (Арбатов Г.А., «Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника», М., «Международные отношения», 1991, с.300).

Писали о андроповском аскетизме по натуре и образу жизни. (Кеворков В., «Тайный канал», М., «Гея», 1997, с.129). Заметим, что народ российский любит аскетизм своих правителей.

«Что бы ни говорили теперь об Андропове, я испытываю к нему только глубокое уважение», — писал бывший охранник высокопоставленных деятелей (затем и Ельцина) Александр Коржаков (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.45).

Известная актриса Людмила Чурсина (невестка Ю.В. Андропова) сказала уже в 1995 году: «…Юрий Владимирович был настоящим патриотом, меньше всего думал о себе». («Российская газета», 27.05.95, с.31). И таких высказываний совершенно разных людей можно привести не мало.

Правда, со стороны патриотической оппозиции коммунистическому режиму Андропова называли изощренным царедворцем. Особо не нравилось в тех кругах, что он якобы ориентировал КГБ на то, что главным врагом является «русский национализм». С этой точки зрения в середине 90-х годов возникал вопрос: «Да каких же пор русские патриоты, нынешние коммунисты будут привлекать к себе в союзники весьма одиозных персонажей нашей многострадальной истории, основываясь на старых догмах, утративших всякую жизненную силу?». («Наш современник», N 6, 1996, с.215). И через пять лет тот же журнал написал: «Русское» еще больше стало запретным, когда властью в стране окончательно завладел русофоб Андропов. «Шовинисты», «националисты», «патриархальщики» — так называли тех, кто мыслил по-русски. («Наш современник», N 12, 2001, с.198).

Удивительно, как могут некоторые даже не совсем ограниченные люди говорить: «Вот, при Андропове был порядок». Хорош порядок — против России…». Но такая оценка бытовала только среди сравнительно небольшого круга патриотически-настроенной интеллигенции. Большинство так не думало.

Кстати, среди высказываний Ю.В. Андропова можно найти и выделение особой подрывной роли воинствующих сионистских организаций (например, Андропов Ю.В., «Избранные речи и статьи», М., Политиздат, 1983, с.165). Так что цитат набрать можно самых разных. Но вернемся к теме о малоизвестных моментах.

Не знали люди и о национальном происхождении Юрия Владимировича. Это, похоже, было еще одной государственной тайной. Рой Медведев уже после крушения коммунизма в стране написал: «В статьях авторов «русского направления» можно найти немало спекуляций относительно чистоты родословной Юрия Андропова. У него находили следы армянского, греческого и, конечно же, еврейского происхождения». (Медведев Р., «Неизвестный Андропов», М., Ростов-на-Дону, 1999, с.18). Сам Медведев «деликатно» обходит это вопрос стороной, отмечая лишь: «…Молодые люди 20-30-х годов, как и лидеры страны и партии, мало думали о своих близких и дальних национальных корнях, тем более на Северном Кавказе». (Медведев Р.А., «Неизвестный Андропов», М., Ростов-на-Дону, 1999, с.19). Но умалчивание говорит порой лучше всяких слов. Тем более, что молчали не все.

Намеки (как М. Шагинян в коммунистические времена написала о местечковом происхождении Ленина по материнской линии) о наличии еврейской крови все же иногда проскальзывали. Например, Олег Калугин, обиженный на Андропова, писал о его «семитских чертах лица». (Калугин О.Д., «Прощай. Лубянка», М., «Олимп», 1995, с. 244). Со слов «кремлевского» врача Евгения Чазова известны слова Андропова о том, что младенцем его сироту мать взял к себе в дом богатый купец еврейской национальности. (Чазов Е.И., «Здоровье и власть», М., «Новости», 1992, с.179).

Вадим Кожинов, наоборот, писал о том, что в 1993 году он беседовал с бывшим заместителем председателя КГБ Андропова Ф.Д. Бобковым, и он сказал, что, как в конце концов выяснилось, мать Андропова родилась в еврейской семье, но еще в раннем детстве осиротела и был удочерена русской семьей, по всем документам являлась русской и, возможно, даже не знала о своем этническом происхождении». («Наш современник», N 8, 2002, с.174).

Стопроцентные русские националисты такого простить вряд ли могли. Для них Андропов был еврей. Как писал еженедельник «Новое время» самого Андропова русские националисты считали полуевреем. («Новое время», N 2, 1994, с.47).

Но с точки зрения стопроцентного иудея он не был таковым. Значит для разумного, волевого и делового человека остается быть только коммунистом-интернационалистом и не афишировать свое происхождение. И, действительно, сколько-нибудь широко об этом не говорили.

Но уважали Юрия Владимировича многие. Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Филипп Бобков в 1995 году писал: «Ю.В. Андропов пользовался авторитетом не только у сотрудников органов госбезопасности. Когда он был избран Генеральным секретарем ЦК, большинство людей восприняло это с одобрением, несмотря на то, что он являлся Председателем КГБ — организации, прямо скажем, не очень популярной. Но люди почувствовали, что именно такой человек был нужен и, надо сказать, доброе отношение к нему не утрачено в народе и по сей день». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.214).

Единственно, в чем Филипп Денисович был не вполне прав — это когда говорил о «не очень популярной организации». Юрия Владимировича более всего был популярным именно из-за принадлежности к КГБ. Кто же, кроме очень узкого круга посвященных, мог знать в народе что-нибудь об Андропове, кроме того, что он постоянно возглавлял КГБ. О том, что Юрий Владимирович пишет стихи, иногда допускает некоторые либеральные идеи, что человек он интеллигентный и порядочный знал ограниченный круг лиц. Но о его должности в КГБ знали многие. А это уже давало тогда серьезные основания для народных симпатий. Его самого, пожалуй, знали гораздо меньше, чем КГБ. Впрочем, и сам КГБ знали немного. В советские времена об этом ведомстве говорили гораздо меньше, чем в постсоветские. С точки зрения сугубо ведомственных интересов оно может быть и лучше. Чем меньше знают, тем больше любят. Помните у Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». (дальше продолжать эту цитату не стоит).

«Вера во всемогущество комитета, в то, что сложные проблемы нашего общества и государства могут быть решены энергичным вмешательством специальной службы, уходят своими истоками… в туманную область мифотворчества». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.335). И это тоже — правда. Миф или не миф, но верили в это многие.

В известной книге (впервые издана в 1980 году) одного из так называемых «антисоветчиков» можно прочитать: «КГБ — советское учреждение. У него есть план и отчетность о выполнении, сложная иерархия начальников, поощрения и взыскания, путевки в санатории, партийные и комсомольские собрания — есть все, что бывает в любом советском учреждении. А значит: есть в КГБ успехи и неудачи, есть и пассивность, и энергия, и бюрократическая глупость, и леность мысли, и взлеты ее, и интриги, и подхалимство — все есть. Нет непогрешности, безошибочности, сказочной прозорливости, которые расписывает советская пропаганда». (Восленский М. С., «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза», М., «Советская Россия», 1991, с.400).

Все это так. Это правда, но только не вся. Была еще особая система подбора кадров, не всегда идеальная, учитывающая не только умение, но и убеждение. Однако такая система была, и она приносила свои плоды в формировании Органов. Была Идея, которой служили. Плоха или хороша коммунистическая идея, но это была Идея. Разумеется, искренне ее служили не все, но они были. И еще был долговременный председатель КГБ, которого, мягко говоря, уважали, а некоторые и просто восторгались. Все это делало систему по-своему уникальной в структуре власти тогдашней страны.

«Была единственная организация, которую боялись и которая сохранила, больше благодаря своему руководству, бескорыстное служение тому государственному строю, который ее породил. Это был КГБ, защищавший идеи социализма, единство многонационального государства и существующие порядки». (Чазов Е.И., «Здоровье и власть», М., «Новости», 1992, с.154).

К слову. Еще в конце 20-х годов было написано: «Можно с уверенностью сказать, что русский народ не может представить себе правительство без тайной полиции. Не успела охранка кончить свое существование в первые же недели революции, как большевики заменили ее ЧК». (Роуан Ричард, «Шпионы, контр-разведчики и угроза шпионажа», М., 1936, с.103). Но это, действительно, к слову и без намека. Тайная полиция есть в любом современном государстве.

8

Ф.Д. Бобков писал: «…Мало кто знает, что автором перестройки был вовсе не Горбачев — ее стратегическую основу разрабатывал Ю.В. Андропов. К сожалению, слишком мало времени отвела ему судьба и не сумел он осуществить свой грандиозный замысел». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.363). Правда, вряд ли Юрий Владимирович довел бы до такого результата, к которому привел Михаил Сергеевич.

В.А. Крючков писал: «…О необходимости перемен еще задолго до Горбачева говорил и Андропов. Правда, не так размашисто, с известной долей осторожности, присущей ответственному политическому деятелю». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 35).

Примерно то же самое говорил и Н.И. Рыжков (Ненашев М.Ф., «Последнее правительство СССР», М., «Кром», 1993, с.23). Список такого рода высказываний можно без труда продолжить.

Приведем еще одно высказывание, но уже самого Юрия Владимировича: «…Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические…Жизнь постоянно выдвигает все новые и новые проблемы, с которыми связано движение нашего общества вперед». (Андропов Ю.В., «Избранные речи и статьи», М., Политиздат, 1983, с.294).

Леонид Шебаршин уточнил причину заинтересованности КГБ: «Именно в КГБ, имевшем широчайший доступ к внутренней и международной информации, должно было созревать мнение, что страна быстро теряет позиции в соревновании с Западом, исчерпывает возможности экстенсивного развития экономики и начинает соскальзывать к состоянию общего кризиса. По крайней мере, к такому выводу меня привели несколько бесед с Юрием Андроповым». («Комсомольская правда», 31.07.02, с.2).

9

«Шагнув в 1917 году от одного авторитарного режима (царское самодержавие) — к другому, не менее авторитарному режиму политической власти (как бы не оценивать ее деятельность в период Ленина, а Сталина мы почти все безоговорочно осуждаем) мы, советские люди, естественно, остались в плену полумонархических представлений о том, что власть в государстве передается то ли по наследству, то ли по завещаниям наших правителей». (Печенев В.А., «Горбачев: к вершинам власти», М., «Господин народ», 1991, с. 104).

На память невольно приходит сравнение. Андрей Первозванный (Андропов) и Иисус Христос (Горбачев). Господ бог, надеюсь, простит это сравнение двух атеистов с родоначальниками христианства. Но психологически мысль о том, что Андропов «окрестил» Горбачева создает примерно тот же эффект для среднего человека. «Старик Державин нас заметит и, в гроб сходя, благословил». А заодно такая мысль снимает подозрение в заграничном влиянии. Нельзя же подозревать председателя КГБ в пособничестве предателю социализма.

Пройдут годы, но притягательность личности Андропова не померкнет. В 1999 году вышла хвалебная книга о Геннадии Зюганове. Авторы посчитали нужным одну главу назвать «Цекист» андроповского призыва», речь там шла о рядовом работнике аппарата Центрального Комитета КПСС Зюганове.

10

Отто Лацис писал: «Да, Горбачев не совладал с реформами — но никто и не докажет, что с ними можно было совладать, когда они на десятки лет запаздывали». («Известия», 07.05.96, с.4).

Это так. Но, вступая на высший государственный пост, нужно иметь мужество и быть готовым отвечать за свои ошибки, а не оправдываться. Ошибаться простительно рядовому, генералам и маршалам нужно стреляться, если, конечно, они настоящие генералы.

11

«Многие в обществе ощущали свою бесперспективность, во многих развивался комплекс неполноценности. Потому, что многие понимали, что они пожизненно в лучшем случае — младшие научные сотрудники. Выше им не прыгнуть. Не дадут. Не только членами Политбюро, но и председателями, секретарями, директорами люди становились пожизненно. Естественно, что младшие научные сотрудники и завлабы оказались в первых рядах борцов с тоталитаризмом». («Известия», 28.07.94, с.7).

12

«Стабильность кадров — залог успеха», этот тезис выдвинул Суслов, а Брежнев подхватил его и осуществил на практике. Постоянство кадрового состава Генеральный считал одним из гарантов стабильности жизни государства и собственной устойчивости. Брежнев даже гордился тем, что в период его руководства все местные партийные лидеры прочно сидели в своих креслах, не было никакой чехарды». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.125).

13

«Обращение к В.И. Ленину — идейный источник перестройки», такие строки были в знаменитой тогда горбачевской книге о перестройке (Горбачев М.С., «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», М., Политиздат, 1988, с.20).

И опять-таки в духе того времени в сборнике «В.И. Ленин и ВЧК» почти нет ленинских материалов, касающихся зверств, (скажем мягко) творимых порой отдельными представителями чекистского ведомства. Хотя, если очень внимательно прочитать эту книгу кое-что понять можно. Но скрывать это было бессмысленно, книга все равно просто перепечатывала ту часть ленинского наследия, которая всем была известна и многократно издавалось в СССР. По инициативе КГБ СССР была переиздана «Красная книга ВЧК», (М., Политиздат, в 2-х томах, 1990 год). Здесь еще чуть-чуть более откровенно о подлинной чекистской истории.

Однако, на возвращении к ленинским истокам, перестройка, как и следовало ожидать, не остановилась. Подлинная история другой стороны ленинского метода управления страной тоже стала достоянием гласности. Чуть позже, через пару лет в стране стали перепечатывать, и открыто продавать некоторые другие книги. Например, Мельгунов С.П., «Красный террор в России», (М., «PUICO”, “PS», 1990 год), Бунин И.А., «Лишь слову жизнь дана…» (М., «Советская Россия», 1990 год), Горький М., «Несвоевременные мысли», (М., «Советский писатель», 1990 год), Дитерихс М.К., «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале», (М., «Скифы», 1991 год) и многие другие, рассказывающие совсем другую истории отечества времен создания Всероссийской чрезвычайно комиссии.

Следует, тем не менее, отметить, что в глазах среднего соотечественника история чекистских органов осталась во многом такой же как ее преподносили в коммунистические времена 30–80 годов. Слишком сильно было тогда идеологическое воздействие (а фильмы, прославляющие чекистов 20-х годов мы смотрим и сейчас). Это, во-первых. А, во-вторых, после смены власти в 1991 году никто особенно и не хотел заниматься копанием в истории ВЧК и, особенно, доведением этого до широкой общественности. Зачем? А отсюда версия — копание в грязном белье ВЧК-КГБ нужно было не столько в целях установления истины, сколько в целях смены власти. На ошибках прошлого никто особенно и не собирался учиться, думали о будущих достоинствах своего сидения в кабинетах власти одни (заказчики) или подсчитывали гонорары за написанное другие (исполнители).

14

Не правда ли, красиво написано? «Революционной перестройки». Знали бы они тогда, чем для органов госбезопасности кончится эта перестройка! А, в самом деле, почему бы всемогущим органам КГБ не предвидеть чем все кончится для страны вообще и для них в частности? За что же им всем деньги платили? Ведь не только же за вербовки иностранцев и борьбу с антисоветчиками. Кстати, могучую коммунистическую державу, управляемую КПСС, погубили отнюдь не отдельные жалкие антисоветчики, а самые что ни на есть идейные коммунисты, а кем еще могли быть члены Политбюро. Именно они и привели сначала к распаду системы коммунистических стран, а потом и к развалу самого СССР — лидера мирового коммунизма.

15

В свое время знаменитой была книжка Ельцина «Исповедь на заданную тему». Автор счел необходимым там отметить: «…Председатель КГБ Крючков, вдруг перепрыгнув ступень кандидата, сразу же был введен в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Все-таки во времена перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, Горбачеву не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх ее потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть Крючков будет рядом под боком» (Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонек-вариант», 1990, с. 119–120).

Читаешь и думаешь, уж не обижается ли Борис Николаевич, что его дальше кандидата в Политбюро так и не взяли? А вот насчет госкомитета он хотя бы формально не прав. КГБ в то время не был государственным комитетом, он был просто комитетом. Этакое суперминистерство, не называемое министерством. Кстати, в конце 1991 года Ельцин, придя к полной власти, сам советовался часто (а порой и только) со своими людьми из спецслужб. Так что, такова, видимо, судьба российских властителей.

Впрочем, после августа 1991 года партийность КГБ вспоминали не раз и обычно недобрым словом. Например, И.Л. Бунич писал: «Нужна ли нам подобная служба безопасности, которая ни разу с 1917 по 1994 год не смогла обеспечить безопасность государства? Может быть, настала пора очистить от десятков тысяч антигосударственных и антинародных элементов, именующих себя «чекистами», целые кварталы многоэтажных зданий, которые они занимают во всех более-менее крупных городах, выкинув им вслед портреты их любимого Дзержинского, пока они своими играми не уничтожили Россию так же как они уничтожили СССР?

Потому что ни Россия, ни СССР не являлись и не являются их Родиной. Они были лишь боевиками международной террористической организации, называвшей себя партией большевиков и гордившейся тем, что у нее нет Отечества». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.8).

Вот так зараз и всех черной краской. Кстати, действительно, в «Положении об органах государственной безопасности», утвержденных ЦК КПСС и Советом Министров СССР в 1959 году было сказано: «Статья первая: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального комитета и правительства.

Статья третья: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР работает под непосредственным руководством и контролем Центрального комитета КПСС». («Российская газета», 13.09.91, с.1).

16

«Полиция в России всегда относилась к своей работе творчески. В царские времена тайная полиция отнюдь не была сборищем любопытных проныр, это была чрезвычайно изобретательная организация, которая вынашивала и воплощала в жизнь удивительные и масштабные проекты…

Советская охранка действовала с еще большим рвением». (Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России», М., «Детектив-Пресс», 2001, с.59).

17

Вспоминая свою первую встречу с Ю.В. Андроповым, Крючков писал: «К концу лета 1955 года я получил назначение на работу в нашем посольстве в Будапеште. В это же время состоялось мое знакомство с человеком, который сыграл, пожалуй, самую значительную роль в моей дальнейшей судьбе». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 35).

Кстати, Евгений Чазов писал: «Вообще, после того как ушел из КГБ Андропов, все новые руководители этой организации, как говорят на Руси, на голову ниже своего предшественника по таланту, образованности, политической силе и организационным способностям. Они исповедовали только собственные интересы и приспосабливались к складывающейся обстановке». (Чазов Е.И., «Здоровье и власть. Воспоминание «кремлевского врача», М., «Новости», 1992, с.202). Следует только уточнить, что первым приемником был недолговременный Федорчук, затем более долговременный Чебриков, а уже после него Владимир Александрович Крючков.

18

«В 1989 г. пресса крушила правоохранительные органы, так что в московской прокуратуре за два месяца уволились почти все следователи — не желали работать в обстановке травли». («Наш современник», N 4, 2000, с.222).

19

Один из сотрудников госбезопасности, назвал ее «известной противницей КГБ СССР». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с. 277–278).

20

Вот так вспоминает настроения сотрудников госбезопасности один из заместителей председателя КГБ СССР: «Редкий день обходился без сетования на средства массовой информации. Выпады против КГБ следовали один за другим. Особое раздражение у нас вызывал "Огонек", да и другим изданиям достается за необъективность. Тон разговоров в целом пессимистический, хотя сам Крючков по натуре оптимист. Одна из его любимых присказок: «Проиграть мы всегда успеем, надо постараться выиграть». Примечательно, однако, что, выслушав какое-то безрадостное известие, он все чаще ограничивается неопределенным «да-а-а», не высказывает своего мнения и не дает указаний». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.270).

Снова и снова обращаясь к Председателю КГБ СССР. Л.В. Шебаршин констатировал: «Наше руководство тоже не знало, что делать». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 274). А когда руководство дезориентировано, подчиненные обычно положение не спасают.

21

Вот образец одного из высказываний (хотя и опубликованного после 1991 года, но примерно такое же они не раз говорили и раньше) Гдляна-Иванова на органы КГБ: «Совместная работа с КГБ дает достаточно оснований для того, чтобы судить о нравах таинственного учреждения. А, таинственного-то, оказалось, мало. Не раз приходилось убеждаться, что не интересы дела здесь превыше всего, а честь мундира. Ведомственная корысть оправдывается, как известно, любые методы и способы достижения цели.

В частности, бытует мнение, что подразделения КГБ из всех правоохранительных органов наименее заражены коррупцией. Это действительно так. Но даже в такой элитарной семье, как говориться, не без урода. Однако, если мы время от времени узнает о судебных процессах над судьями, адвокатами, прокурорами, следователями, работниками милиции, преступившими закон, то сотрудников госбезопасности на скамье подсудимых что-то не видно. Можно, конечно, организовать шумный процесс над агентом, завербованным иностранной разведкой. Что же касается уголовщины, тут все шито-крыто. А чаще всего руководство тайной полиции стремится попросту не допускать суда над своими подчиненными». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевское дело», Ростов-на-Дону, 1994, с. 40–41).

22

Анатолий Собчак посвятил двум следователям целую главу своей книги и назвал ее «Страсти по Гдляну и Иванову». Вспоминая их выступление, он написал: «Перед нами были не профессионалы, знающие цену доказательствам, не парламентарии, умеющие связать частное с общим, а ораторы с площади, обращающиеся поверх депутатских голов к миллионам телезрителей, жадно ловивших каждое их слово…

По самому строгому счету Гдлян и Иванов в новых социальных условиях продолжали действовать в традициях репрессивного аппарата 30-х годов….

Я понимаю, как это опасно: следователь, занимающийся политикой и использующий для этого непроверенные материалы уголовного дела…

Своей глухотой к конкретным фактам, своим нежеланием что-либо доказывать профессионально Гдлян и Иванов иллюстрировали печальный опыт юридического бесправия граждан нашей страны». (Собчак А.А., «Хождение во власть», М., «Новости», 1991, с. 114–115).

23

В середине июня 1990 года Центр общественных связей КГБ СССР объявил: «В Комитете государственной безопасности СССР самым серьезным образом отнеслись к публикациям в некоторых московских печатных изданиях, передачах по радио, а также появлению в зарубежных средствах массовой информации ряда интервью с бывшим сотрудником КГБ генерал-майором запаса Калугиным… Допущенные им высказывания с грубыми искажениями, нападками на деятельность нынешних органов госбезопасности логично вытекают из его поступков и поведения во время работы в органах…

Знание личных качеств Калугина не оставляет сомнений в том, что, встав на путь «сенсационных» публичных выступлений, он решил начать новую «политическую» карьеру и использует для этого отечественные и зарубежные средства массовой информации…

КГБ СССР даст всестороннюю оценку высказываниям Калугина».

И дал. В самом конце июня 1990 года указом Президента СССР по представлению КГБ СССР за действия, порочащие честь и достоинство сотрудника органов госбезопасности, Калугин был лишен государственных наград. Постановлением Совета Министров СССР за указанные действия он был лишен также воинского звания генерал-майор запаса. Приказом председателя КГБ — СССР Калугин был лишен знака «Почетный сотрудник госбезопасности». Одним, словом лишили всего, что можно лишить.

«10 дней, которые потрясли КГБ» — именно так назвали статью в газете «Московские новости» и пояснили: «Именно столько времени прошло от публикации интервью с генералом Олегом Калугиным до лишения его звания и правительственных наград». («Московские новости, N 27, 1990, с.4).

Калугин направил в Московский городской суд иски на М.С. Горбачева, Н.И. Рыжкова и В.А. Крючкова, так как посчитал подписанные ими документы незаконными. Скандал стал разрастаться.

17 июля 1990 года прокуратура СССР по материалам КГБ СССР возбудила уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 75 УК РСФСР (разглашение государственной тайны). Предварительное следствие было поручено военной прокуратуре.

Калугин стал известен всей стране. И продолжал писать статьи, давать интервью и выступать по теле, — радио программам. В Краснодарском крае его избрали народным депутатом Верховного Совета СССР. Попытки многих действующих сотрудников госбезопасности, специально командированных в край, предотвратить избрание окончились нечем. Нечего говорить, что это была звонкая пощечина и власти вообще и КГБ СССР в частности.

Кстати, В.А. Крючков написал об интересном факте: «Для полноты характеристики личности Калугина стоит поведать и о следующем факте. В 1989 году Калугину было объявлено об увольнении из органов госбезопасности. В его личные планы это не входило, и он предпринял шаги по предупреждению подобного развития событий.

Попросившись ко мне на прием, Калугин прямо заявил, что хотел бы и далее работать в органах госбезопасности, причем в Москве, и что, если будет принято такое решение, то он обещает ничего отрицательного о чекисткой организации не писать, а жить с КГБ мирно. Но если, грозил он, его все-таки уволят из органов, то он начнет публично выступать против Комитета госбезопасности и никакого мира не будет». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 423–424).

Разумеется, в книге, написанной самим О.Д. Калугиным, все не так: «Я встретился с Крючковым после его назначения председателем КГБ, чтобы прозондировать его позицию по поводу моих публикаций. Он притворно улыбался, и я знал, что это улыбка иезуита. Потом мне рассказали, что он был просто взбешен моими статьями». (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.307).

Ну, а очной ставки между ними не проводили. И мы так и не знаем, кто правильные передает прежний разговор.

24

«Многочисленные неудачи на внешнем фронте усугубились «бомбой Калугина», неожиданно разорвавшейся внутри собственной страны. Публичный диалог руководства КГБ с бывшим разведчиком-профессионалом, ведущийся в до неприличия истеричных тонах, в конечном итоге неизбежно привел к избранию Олега Даниловича народным депутатом СССР и продемонстрировал неспособность руководителей советских спецслужб решать неординарные вопросы даже у себя на Родине, где, казалось бы, и все карты в руки, и ЦРУ не мешает. Неужели недостаточно было феномена Ельцина, Гдляна, Иванова, Лопатина? Ан нет. Опять эмоции помутили холодный рассудок. В результате КГБ и ПГУ фактически вручили бывшему генералу депутатский мандат, чего вряд ли могли добиться все спецслужбы мира вместе взятые». («Мир звезд», N 1, 1991, с.5).

25

«В защиту отставного генерала выступили не только те, кто называл себя демократами, но и некоторые бывшие сотрудники КГБ. Так, полковник в отставке Михаил Любимов, протестуя против отставки Калугина, отказался от знака «Почетный сотрудник госбезопасности», а бывший начальник Гатчинского горотдела УКГБ подполковник Юрий Шутов написал Крючкову открытое письмо, в котором осуждал принятые в отношении Калугина меры». (Колпакиди А.И., Прохоров Д.П., «Дело Ханссена. «Кроты» в США», М., «Олма-пресс», 2002, с.270).

Чаще стали возникать склоки по шкурным вопросам. Например, недовольные начальником УКГБ СССР по Омской области написали жалобы, обвинив начальника в незаконном получении квартиры и машины. («Комсомольская правда», 16.03.91, с.2).

Были проблемы у начальника УКГБ по Свердловской области. Писали: «В газетах замелькала и фамилия бывшего начальника УКГБ Корнилова: Юрий Иванович «устроил» зятю машину, а дочери — квартиру…Ю. Корнилов переведен в центральный аппарат КГБ» («Россия», N 41, 1991, с.7).

Были случаи когда иностранные государства награждали советских сотрудников госбезопасности, которые сообщали им сведения, не предоставляемые официально. Например, сотрудник УКГБ СССР по Смоленской области Закиров Олег получил от посла республики Польша памятную медаль («Московские новости», N 31,1990, с.2). Речь шла о событиях в печально известной Катыни. По данным СМИ О. Закиров, используя служебное удостоверение, обошел ветеранов органов и собрал сведения о катынской трагедии («Красноярский комсомолец», 30.10.90, с.3). Закиров был уволен «за выслугой лет и по состоянию здоровья» («Московские новости», N 32, 1991, с.2).

Видимо, обрадовавшись полученной иностранной медалью и надеясь получить еще Закиров рассказал о том, где хранятся архивы КГБ Грузии, Армении и Южной Осетии («Московские новости», N 36, 1991, с.2).

Сотрудник УКГБ СССР по Ростовской области был уволен из органов государственной безопасности. Он написал в редакцию журнала «Огонек» письмо, в котором разоблачал якобы имеющиеся злоупотребления руководства УКГБ («Огонек», N 8, 1990, с.28).

Капитан госбезопасности Ленинского управления КГБ Крымской области Сергей Радченко начал голодовку после того как руководство УКГБ якобы отказалось реализовать материалы по организованной преступности. («Красноярский комсомолец», 05.02.91, с.3).

Подполковник КГБ Владимир Мороз в июле 1990 года написал заявление о выходе из КПСС («Коммерсантъ», N 29, 1990, с.30). Его сразу же отстранили от оперативной работы («Megapolis-express», N 12, 1991, с.22).

По словам А. Стерлигова сотрудники госбезопасности оказались причастны к козням против демократов. «Хотя и в КГБ есть люди, которым все это претит, которые хотели бы нормальной работы. Начальник одной из экономических служб московского КГБ Е. Матвенко выразил свой протест тем, что отказался там работать и сейчас без дела» («Аргументы и факты», N 34, 1991, с.4).

На общем фоне немногочисленных диссидентов выделялся подполковник Александр Кичихин. Он дослужился до заместителя начальника отделения управления по защите советского конституционного строя КГБ СССР. Неоднократно выступал в СМИ с критикой некоторых аспектов деятельности органов госбезопасности. Выступил с обращение к военнослужащим и сотрудника КГБ И МВД не применять оружие и служить Родине и народу. 19 августа 1991 года подал рапорт об отставке («Новое время», N 35, 1991, с. 14–17). Затем был в качестве эксперта парламентской комиссии оп расследованию ГКЧП («Советская Россия», 27.12.91, с.2).

Вышеперечисленные факты, конечно, только пример. Хотя других фактов было не так и много.

26

«Было время, когда сотрудники Комитета, его органов и войск материально обеспечивались существенно выше, чем в среднем по стране. В последние 10–15 лет разница в оплате сократилась, но материальный фактор не стал определяющим у желающих работать в органах госбезопасности. Более того, когда из-за недостаточной заработной платы появились случаи ухода из органов, в них оставались только сильные духом и убежденностью в значении чекисткой деятельности для безопасности страны». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 435).

27

Заместитель председателя КГБ СССР Л.В. Шебаршин вспоминал: «В сырой и холодной Прибалтике, в закрытом густым туманом Владивостоке, в знойном Краснодарском крае я видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решаться ими или с их помощью, какую информацию собирать и кому докладывать. Совершалось множество суетливых механических движений (так бегают и хлопают крыльями обезглавленная курица), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживали сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными.

Пустота, выморочность, обреченность и в зданиях КГБ, и в зданиях партийных инстанций. Молчащие телефоны, томительное предчувствие надвигающейся беды и полная беспомощность всех должностных лиц, совсем недавно бывших полноправными и абсолютными властителями своих территорий». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.274).

28

Для творческой интеллигенции (особенно пишущей братии) характерно свои ощущения представлять как ощущения среднего человека. Но обычно это далеко не так. В среде творческой интеллигенции не уважение к спецслужбам обычно развито заметно сильнее, чем среди обычных нормальных средних граждан. Это явление было замечено еще со времен царя батюшки. Известный жандармский генерал Спиридович писал о своих родных: «Воспитанные в архангельской глуши, далекие от всякой политики, они были чужды обычных интеллигентских предрассудков против синего мундира…». Совсем другое отношение он встретил в семье почтенного присяжного поверенного, на дочери которого хотел жениться. Впрочем, по существу возражений потенциальный тесть высказать не мог. Не нравиться и все (Спиридович А., «Записки жандарма», М., 1991, с. 29–30).

29

Этот процесс развеяния романтизма имел двоякую сторону. С одной стороны — разрушалась уверенность сотрудников в правильности службы и разрушался монолит КГБ. С другой — в результате гласности появилась возможность всесторонне (а значит точнее) взглянуть на все проблемы, выбрать не зашоренный вариант поведения. Но, если первая сторона касалась практически всех, то вторая только тех, кто мог перестраиваться.

30

Г.Х. Попов писал о группе-депутатов-милиционеров из Моссовета, которых либо уволили в свое время из милиции за протесты против безобразий в ней, либо прижимали, задерживали карьеру. «Это толкнуло большинство из них к демократам. Эта категория депутатов, у которых личная обида играла большую роль. Они просто не могли спокойно жить, не изгнав такого-то из милиции и не заняв какие-то посты в милиции сами» (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 308–309). КГБ — не МВД, но сходство, разумеется, есть.

31

Интересные высказывания о своей психологии (а она, скорее всего была характерна для многих) рассказал бывший заместитель Крючкова — Шебаршин: «В Комитете госбезопасности, как и в остальных государственных структурах, прочность положения должностного лица, степень его самостоятельности и влияния на общие дела определялась прежде всего расположением к нему начальства. Компетентность, знания, авторитет среди личного состава были вещами второстепенными. Огромную роль в продвижении по служебной лестнице играла личная преданность начальнику. Комитет копировал законы, действующие в партийных структурах. Иначе и быть не могло. Эти законы были универсальны для всей системы. Думаю, что они сказались и на моей карьере. Во всяком случае, как и положено служивому человеку, кадровому офицеру госбезопасности, я всегда стремился добросовестно выполнять приказы, даже если они мне не нравились, избегал конфликтных ситуаций с начальниками. Мне отнюдь не была свойственна склонность переть на рожон и любой ценой отстаивать свою точку зрения с вышестоящими… На протяжении многих лет нас всех воспитывали в духе жесткой дисциплины, подчинения вышестоящим, веры в их служебную и государственную мудрость. Воспитывали не словами. Слова о принципиальности, ответственности, гражданском мужестве, раздававшиеся на партийных форумах от съезда до собрания первичной организации и переносившиеся в служебные приказы и инструкции, и сейчас при косметической редактуре могли бы украсить страницы любого демократического издания. Нас воспитывали всем укладом взаимоотношений в обществе и в КГБ — части и порождении этого общества.

Мы должны были верить своим лидерам в большом и в малом. Появляющиеся сомнения обсуждались в узком кругу надежных людей. Публичное отступничество от общей линии преследовалось. В более жесткие времена отступника предавали партийной анафеме и увольняли со службы. За меньшие прегрешения задвигали на какую-то второстепенную должность, лишали перспективы самостоятельной работы и служебного роста. Таким образом возможные пределы расхождений и тем более конфликтов с начальством были ясны каждому сотруднику. Я не был в числе тех немногих, кто по различным и отнюдь не всегда благородным мотивам нарушал неписаные порядки, установившиеся в органах госбезопасности.

Размышляя о превратностях жизни служивого человека, о необходимости кривить душой (это приходилось делать не так уж и редко), лукавит, повторять чужую ложь, я сформулировал для себя печальный вывод: «Не может претендовать на интеллектуальную свободу человек, живущий на зарплату». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 171–172).

Вероятно, это было характерным далеко не только для Шебаршина. Плохо это или хорошо? Ответить можно почти стихами: и да, и нет — таков ответ. Хорошо бы по-другому, но другого варианта нет.

Другой вариант зависит, прежде всего, от наличия мудрости и уверенности в себе со стороны начальника, который может позволить вольности подчиненным, понимая свою мудрость и способность всегда и при любых обстоятельствах взять ситуацию под контроль. А также от наличия правящей в стране мудрой идеологии, которая, как религия, разумно воспитывает подчиненных в духе служения не лицам, а делу. Ситуация почти идеальная и, как всякий идеал, трудно достижимая.

32

«В Верховный Совет и местные органы власти были выдвинуты десятки профессиональных чекистов очень высокого ранга. Тысячи поменьше — в местные органы власти. Азарт борьбы захватил не только руководителей, но и рядовых оперов, которые даже плохо представляли, чем придется заниматься в Советах народных депутатов и ради чего…». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с. 47–48).

33

Через несколько лет В. А. Крючков дал следующую оценку тому времени «К началу 1991 года кризис охватил все сферы жизни общества и государства. Остро давали о себе знать межнациональные отношения. Увеличилось противостояние в Прибалтике. Сепаратистские силы действовали здесь открыто, игнорировали законы СССР, нагнетали обстановку, увеличивалось число провокаций против воинских частей, иноязычного населения». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 5).

34

В 1991 году так же говорил председатель Комитета Верховного Совета СССР по законодательству Ю.Х. Калмыков. («Известия», 31.01.91, с.3).

35

Об этом также и писали. О.Д. Калугин вспоминал времена Андропова: «При нем органы госбезопасности, как правило, уклонялись от вмешательства в специфическую область, таившую непредсказуемые осложнения и опасности. Только политическая целесообразность, определяющаяся высшими инстанциями или личными указаниями партийных лидеров, служила сигналом для инициирования оперативных и следственных действий против коррумпированных групп и особо «отличившихся» лихоимцев». (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.260).

36

Помощник Горбачева А.С. Черняев вспоминал: «У нас к этому акту всемирного признания отнеслись в лучшем случае иронически, а то и издевательски — на уровне пигмеев… Еще раз удивили цивилизованный мир. Агентура КГБ со всех сторон страны донесла, что Нобелевская премия Горбачеву оценивается большинством населения негативно. В «Times» статья по этому поводу: «Превозносимый в мире и проклинаемый у себя». (Черняев А.С., «Шесть лет с Горбачевым», М., «Прогресс», 1995, с.384).

“Times» вряд ли имела доступ к информации КГБ. Значит у нее было свое основание думать так. А отсюда косвенный вывод об объективности негативной информации из ведомства Крючкова.

37

Известны многочисленные факты поддержки различных политических сил из-за рубежа. В результате этого вливания происходили необходимые процессы и достигался планируемый результат. Например, уже в посткоммунистические времена газета «Сегодня» сообщила: «В секретном архиве государственного департамента США хранятся документы, неопровержимо свидетельствующие, что ЦРУ США незаконно финансировало Либерально-демократическую партию, монопольно правившую в Японии с 1955 по 1993 год… Речь идет о тайных операциях ЦРУ в Японии в 1950-60-х годах по непосредственной финансовой поддержке консервативных политиков и Либерально-демократической партии, которые проводили проамериканскую, антикоммунистическую политику». («Сегодня», 17.02.95).

38

«Молодежь» часто любит быть впереди. Что стояли например, знаменитые хунвейбины времен китайской культурной революции. Да и советская «комсомольская молодежь», ведь именно она быстренько восприняла идеи перестройки и кинулась делить огромный пирог государственной собственности. Через несколько лет куда ни ткни, что ни банкир, то бывший «комсомолец», что ни «новый русский», то снова из того же аппарата ВЛКСМ. Разумеется, исключения все же были.

39

Л.В. Шебаршин вспоминал: «В конце 1990 года большая группа сотрудников управления КГБ по Свердловской области обращается с открытым заявлением в Верховный Совет РСФСР и средства массовой информации по поводу неудовлетворительного положения в управлении и КГБ в целом. Возникает острейший, беспрецедентный конфликт, перехлестывающий рамки комитета. Авторов письма вызывают в Москву, проводится заседание коллегии. Свердловчане говорят горькую правду, это чувствуют все. Их руководители не меняются десятки лет, продолжают выполнять указания местных партийных властей, заставляют работников следить за политическими деятелями, скрытно записывать выступления на митингах. Увлекшись разработкой глобальных концепций организации работы всей системы госбезопасности, начальник управления и его заместители не знают, чем занимаются рядовые работники, и не интересуются ими. Оперативный состав не понимает, какие задачи он должен решать.

Все претензии резонны, однако в ситуации есть и еще один, чрезвычайно важный дисциплинарный аспект. По правилам офицеры должны были обратиться к руководству комитета с требованием навести порядок в их управлении. Они сделали это в обход руководства и предали свое обращение огласке.

Коллегия заседает долго и принимает расплывчатое решение — в чем-то разобраться, что-то устранить, что-то улучшить. Мы плывем по течению». (Л.В. Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 269).

История эта началась задолго до августа 1991 года, в конце 1990 года. 64 сотрудника подписали то письмо. В мае 1991 года за злоупотребление служебным положением и взяточничество двум активистом из числа подписантов было предъявлено обвинение. Затем их взяли под стражу. Сразу начались разговоры о том, что это расправляются за написание письма. («Российская газета», 28.09.91, с.3; «Россия», N 41, 1991, с.7; «Коммерсантъ», N 41, 1991, с.23).

40

«В массах же авторитет Горбачева, еще недавно весьма высокий, стал стремительно падать». (Островский В.П., Уткин А.И., «История России. XX век», М., «Дрофа», 1995, с.464).

«Хоть бы нашелся кто-нибудь — убил Горбачева, я ненавижу его», — сказал одна женщина жене руководителя горбачевской охраны. Правда, учитывая положение собеседницы, добавила: «…Вашего мужа мне будет жаль». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.253).

41

«Ельцин в 1989 году очутился в объятиях демократов во многом случайно». («Новое время», N 49, 1992, с.5). Точнее, им могли бы воспользоваться и другие, если бы у них изворотливости хватило.

Гавриил Попов писал: «…Сотрудничество Ельцина с демократическими силами было организовано весьма своеобразно. Он позволил и объявить, и избрать себя лидером, не связав себя никакими формальными обязательствами перед демократическими организациями. Он не обязался представлять и утверждать в каких-либо демократических структурах проекты законов. Тем более он не обязался согласовывать назначение руководителей. Он не мог не обратить внимание на то, что Межрегиональная группа отказалась избрать его своим единоличным лидером и выбрала пять сопредседателей». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.255).

«Отставные жрецы науки и пера прямо-таки фонтанировали оригинальными идеями, коих так недоставало Борису Николаевичу, а сам он располагал фактурой чисто русского мужика-самородка, что в сочетании с ореолом мученика сделало его чертовски популярным в глазах уже не безмолвных обывателей». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 304).

42

Политические противники писали: «Когда шайка влиятельных персон твердо решает обчистить казну, им позарез нужен управляемый президент, который снисходительно смотрит на корыстолюбие сподвижников. В этом смысле Борис Николаевич Ельцин был, прямо скажем, вне конкуренции». (Столяров К. А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.305). Однако еще раз подчеркнем, что это мнение политических противников. Ельцин — гораздо более сложный феномен российской истории.

43

Разумеется, будучи в здравом уме, кто же сознается, что был пешкой в чужой игре. Горбачев, даже провалившись, сразу выдвинул версию, что все и было так задумано. Однако, любой король в какой-то степени управляется своим окружением и подданными.

Ельцин, в отличие от многих, принимал решения неожиданно и так, что окружение не могло понять, как он до этого дошел. Просчитать Ельцина было, пожалуй, гораздо сложнее чем Горбачева.

44

О том, как просчитывался сценарий ГКЧП рассказал Г.Х. Попов. (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 250–255). Конечно, масштабы разные, но это не принципиально, просчитывать ГКЧП или весь процесс развития событий в стране.

45

Демократически настроенный Олег Попцов отмечал: «Образ Ельцина как политика исчерпывается двумя словами — очень русский. Отсюда непредсказуемость, обидчивость, недоверчивость, некая смесь осторожности с подозрительностью». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1994, с.150). Не особенно лестно для русского народа. Да и насколько все это характерно для русских? Но главное не в русскости, а в характере Ельцина.

Известный критик ельцинского реформирования С. Кара-Мурза, тем не менее, писал, что Ельцин — человек искренний, его слова отражают то, что он думает (в данный момент). По своему мышлению и пониманию он — наивный марксист. («Наш современник», N 1, 1993, с.134).

«Борис Николаевич, — писал уже опальный его бывший охранник А. Коржаков, — был убежденным коммунистом, старательно посещал партийные мероприятия, и его тогда вовсе не тошнило от коммунистической идеологии. Но в рамках этой идеологии он был, наверное, самым искренним членом партии и сильнее других партийных боссов стремился изменить жизнь к лучшему». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.52).

Рой Медведев высказал свою точку зрения: «В разное время он был коммунистом-администратором и коммунистом-демократом, социал-демократом, либералом, левым радикалом, неутомимым борцом с привилегиями и патриотом. Он умел поворачиваться, никого при этом особенно не удивляя…

Конечно, главным приоритетом для Ельцина была не идеология, а власть, и это вызывало со всех сторон жесткую критику». («Российская газета», 06.01.2000, с.5.).

46

Интересно высказался Валентин Павлов: «Феномен же взлета популярности Б. Ельцина, якобы оппонента-политика…во многом был обусловлен не столько его личными «фантастическими» достоинствами и популизмом, сколько порочностью, антинародной деятельностью Горбачева». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.7).

На смену ставшему надоедать кумиру (Горбачеву), должен быть прийти новый, отличный от него. И он, действительно, отличался. Не только количеством волос на голове.

47

Олег Попцов в 1996 году писал о Горбачеве: «В мыслях и снах видит низвержение Бориса Ельцина, более болезненное и драматическое, нежели свое собственное. Полагает, что наступит время, когда они могут сравнить свое пенсионное обеспечение. И тогда Горбачев-юрист отыграет очки у Ельцина-строителя». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.440).

«Они, Горбачев и Ельцин, словно два спортсмена в забеге — каждый спешит опередить соперника и первым рвануть ленточку на финише. Дух соперничества обуял того и другого. Они и родились-то в один год — 1931-й, с разницей в один месяц…». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.5).

Но тактика бега у этих спортсменов была очень разной. Слишком разной.

48

Но вот в числе немногих, кто Ельцина не бросил, был его бывший охранник из того же КГБ. Кстати, ему это стоило места по службе. А тогда это еще много значило. Не мало теплых слов сказал о Коржакове (а это о нем речь) Борис Николаевич в своей книге «Записки Президента». Но пройдет не так и много времени и он отправит Коржакова в унизительную отставку. Но это уже тема для другого разговора.

49

По мнению Б.Н. Ельцина: «Горбачеву надоела перестройка. Он ясно видел тупик, в котором может оказаться. Развитие ситуации было очевидным — пора было начинать постепенно переходить от неудавшихся реформ, от очередной «оттепели» к замораживанию политического климата, к стабилизации обстановки силовыми методами, к жесткому контролю над политическими и экономическими процессами». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.32).

Разумеется, есть и несколько иные оценки, но все они сходятся в одном — в руководстве СССР росло понимание необходимости наведения порядка.

50

Кстати, как они пришли? Ведь, значительная часть населения Прибалтике тогда уже составляли русскоязычные. В Латвии их было почти половина населения. Но избирательная система и тактика выборов позволили стать депутатами представителям совсем других сил. Это одна из маленьких тайн распада СССР, а заодно и показатель несовершенства демократии.

51

Заместитель председателя КГБ Литовской СССР С.А. Цаплин входил в состав координационного совета — посредника между компартией Литвы и комитетом национального спасения. («Московские новости», N 4, 1991, с.10).

Крючков писал: «В конце декабря 1990 года на совещании у Горбачева было принята решение применить силу против действий экстремистов в Латвии и Литве.… Горбачев вел себя решительно, но это не прибавило уверенности в нем…

Резкое обострение обстановки вынудили Президента СССР М. Горбачева обратиться непосредственно к Верховному Совету Литовской Советской Социалистической Республики…

…10 января Горбачевым было дано указание министру обороны Язову, министру внутренних дел Пуго и мне, как председателю Комитета госбезопасности, применить силу и направить в Вильнюс небольшую группу спецподразделения КГБ СССР, известного как группа «Альфа». Группа должна была действовать в зависимости от обстановки совместно с подразделениями МО и МВД СССР». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 30–31).

52

Приведенная цитата подошла бы для действующего председателя КГБ СССР, который сказал бы эти слова на следующий день после взятия Вильнюсского телецентра. Тогда лукавство можно было бы понять и объяснить. Однако официальные власти по свежим событиям давали другую трактовку.

А приведенную цитату написал давно уже уволенный председатель КГБ СССР, и поэтому она безбожно опоздала. Само же лукавство состоит в следующем:

— крайне маловероятно, чтобы Комитет национального спасения вообще направился к телецентру без указания из Москвы и без обещанной оттуда поддержки;

53

— кровь пролилась, конечно, потому, что, во-первых, было принято решение в Москве и, во-вторых, это решение встретило противодействие литовских националистов (или «борцов за независимость», это как назвать);

— ссылка на всего лишь 30 «альфовцев», видимо, для того, чтобы придать меньший вес действиям КГБ. Но, крайне маловероятно, чтобы основную мозговую роль ни играли сотрудники госбезопасности, которые, скорее всего, и придумали сам план операции. Сотрудники МВД и, тем более, армейцы, вероятно, играли все же вспомогательную роль живой силы (как и те 30 «альфовцев»).

Господин экс-председатель КГБ СССР, даже уйдя от дел, остался скрытным человеком, который может по сути, но не может по духу сказать правду и продолжает ее предоставлять в препарированном виде. Когда Крючков писал вышеприведенные строки, он не находился под следствием по поводу событий января 1991 года. Но это не прибавляет ему готовности быть более откровенным и решительным. Его слова выглядят как строки протокола допроса обвиняемого, пытающегося снизить свою вину.

Создается впечатление, что он по духу не далеко от Горбачева ушел, только последнему говорить неправду нужнее, это он «кинул» своих подчиненных в августе 1991 года, как и делал это несколько раз раньше. А они это знали, понимали и могли предсказать заранее.

Тут уже становится более понятным, почему членам ГКЧП не удалось спасти Советский Союз в августе 1991 года.

Вспомним, например, историю со сбитым южнокорейским «Боингом», который нарушил воздушное пространство СССР на Дальнем Востоке. Гражданский самолет, после нескольких попыток посадить, все же сбили. Долго высокопоставленные лица, зная правду, уверяли, что он сам упал. Потом пришлось признать, что сбили.

54

«Писали: «…Вряд ли молодой лейтенант-чекист случайно получил пулю в спину — ее вполне мог пустить кто-то из группы спецназовцев ГРУ, тайно переброшенных из Москвы в Вильнюс… Стрелял мастер — пуля прошла в зазор бронежилета». («Собеседник», N 38, 1991, с.5).

Использование смерти, как повода известно давно. Возьмем, для примера, так называемую «бархатную революцию» 1989 года в Чехословакии. Правда, это или нет, но Сергей Кара-Мурза писал: “От разных людей, и у нас, и на Западе, и от самих чехов я слышал эту историю: осенью 1989 года ни демонстранты, ни полиция в Праге не желали проявить агрессивность — не тот темперамент. Единственный улов мирового ТВ: полицейский замахивается дубинкой на парня, но так и не бьет! И вдруг, о ужас, убивают студента. Разумеется, кровавый диктаторский режим Чехословакии сразу сдается. Демократия заплатила молодой жизнью за победу. Но, как рассказывают, «безжизненное тело» забитого студента, которое под стрекот десятков телекамер запихивали в «скорую помощь», сыграл лейтенант чешского КГБ. Все в университете переполошились — там оказалось два студента с именем и фамилией жертвы. Кого из них убили? Понять было не возможно. Много позже выяснилось, что ни одного не было тогда на месте, — один в США, другой где-то в провинции. Спектакль был подготовлен квалифицированно”. (“Наш современник”, N 3, 1995, с. 151–152).

55

За что? Разве смерть является подвигом? Все это больше напоминает отступное перед родителями погибшего. Может это и утешит их, но награждать нужно за заслуги, а не за смерть.

56

«По неофициальным данным из информированных источников в КГБ, генерал, посвятивший госбезопасности около 45 лет жизни, считался одним из самых влиятельных и профессиональных «столбов» комитета и в отдельные годы фактически являлся его негласным руководителем». («Известия», 09.02.91, с.2).

Называли его даже одним из немногих профессионалов в руководстве КГБ. («Московские новости», N 7, 1991, с.4).

57

«В январе 1991 года провели первую пробу пера в Вильнюсе. Работа была исполнена топорно — за то с должности, судя по всему, и слетел первый заместитель Крючкова Филипп Бобков, служивший в органах еще с 1945 года, с бериевских времен». («Московские новости», N 49, 1991, с.15).

Сам Филипп Денисович в своих мемуарах «КГБ и власть» этот вопрос обходит стороной. Но что еще можно ожидать от опытного чекиста? Признавать, что уволили за провал? Это глупо и граничит с раскрытием секретов. Тем более, а был ли провал? Бобков в мемуарах («КГБ и власть») вообще не касается своей причастности к событиям в Прибалтике (особенно Литвы). Хотя известно, например, что в марте 1990 года он был включен в состав делегации Союза ССР для проведения переговоров с делегацией Литовской ССР. («Правда», 10.07.90, с.1).

И это отсутствие упоминания Литвы (приличные люди в мемуарах не лгут, они просто не говорят) само по себе является косвенным доказательством версии о снятии за неудачу в Прибалтике. Правда, строить систему доказывания только на косвенных доказательствах трудно.

Лишь в конце 1991 года он дал информацию в СМИ о действиях в Литве («Известия», 01.11.91, с.3).

58

Коржаков писал, что Бобкова угнетала работа в группе «Мост» (у Гусинского). Он давал понять, что может оставить ее, если в ФСБ готовы воспользоваться его опытом. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.296).

Сам Гусинский говорил о бывших офицерах КГБ, работающих у него: «Этих людей можно сравнить с высококлассными автомобилями. Они — профессионалы, а не политики… Бобков — как хороший автомобиль. Куда поедет этот автомобиль, зависит от того, кто сидит за рулем». (Хлебников П., «Крестный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России», М., «Детектив-пресс», 2001, с.151).

59

Книгу не пропустили и недоброжелатели Бобкова. Например, 17 апреля и 7 мая 1996 года газета «Известия» опубликовала две большие статьи с критикой автора (второй раз вместе с В.А. Крючковым за его книгу «Личное дело»).

60

Кстати о Коржакове. Его тогда высказывания использовались для роста популярности Бориса Николаевича. Вот, например, такие: «…У него было практически все, что бы он ни пожелал. Хочешь, скажем, папайю к завтраку — пожалуйста, на столе. А он к этим усладам равнодушен как был, так и остался. И его семья тоже. Я-то все это видел, сравнивал с другими… Но даже не в этом дело. Все мы — выходцы и воспитанники нашего общества. И никуда от этого не денемся. Но меня поразило, как Борис Николаевич смог сам себя пересмотреть, переоценить, переделать. Это повлияло на меня очень сильно». Это уже не просто охранник, это больше пропагандист.

Позже Коржаков, поссорился со своим кумиром, был уволен и написал, как Ельцин полюбил роскошь. Однако в 1991 году Коржаков занимался и опровержением некоторых слухов о Ельцине. «Читаю в газете «Гласность», что в охране Ельцина якобы 9 тысяч чеченцев, которые, получается, между делом занимаются разбоем в Москве. Публикуют даже фамилию сотрудника МВД, который сообщил эти данные. Из МВД нам сообщила, что сотрудника с такой фамилией у них вообще нет». («Новое время», N 23, 1991, с.45).

Долго еще защищал Коржаков Ельцина. Но даже добрый хозяин порой выгоняет верного пса на улицу. Не того укусил. Но об этом позже.

61

Кстати, один из работников инспекторского управления напишет: «Это управление — одно из стержневых подразделений Центра, кузница первых руководителей для территориальных органов». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.50). Но мы больше об Иваненко.

Вот что рассказывал о себе он сам: «Родился в 1947 году в Тюменской области. Учился в школе, затем в Тюменском индустриальном институте, который окончил в 1970 году. В этом же году мне было предложено работать в управлении КГБ СССР по Тюменской области, где я прошел путь от оперуполномоченного до начальника управления. В 1986 году был зачислен в инспекторское управление КГБ СССР на должность старшего инспектора. До последнего времени занимал должность заместителя начальника инспекторского управления КГБ СССР… Женат, у меня три дочери…». (Известия», 11.05.91, с.2).

62

Германскую Демократическую Республику вполне можно назвать ключевым звеном просоветского Варшавского договора и Совета экономического взаимопомощи. Не даром, именно, не удержав в сфере своего влияния ГДР, Советский Союз через пару месяцев вообще остался без европейских союзников (или сателлитов, если использовать антикоммунистическую терминологию).

63

«Созданная 12 ноября 1981 года республика приняла название Немецкая Австрия, и депутаты Временного национального собрания почти единодушно провозгласили присоединение к Германской империи». (Вальдхайм К., «Австрийский путь», М., Прогресс», 1976, с.36).

64

Имеется, прежде всего, в виду территория Восточной Пруссии, поделенная между СССР (включая Литву — Клайпеда) и Польшей, а также территория к западу (и не только, например, Щецин) от Одера и Нейсе и территория Судетских гор. Разумеется, можно найти много оснований для того, чтобы назвать эти земли исконно славянскими. Правда, к Восточной Пруссии это, все равно, не приемлемо, славяне там не жили. Но таким путем, можно было бы и всю территорию Германской Демократической Республики назвать захваченной германцами у славян. Благо лужичане (славянский народ, живущий в ГДР) не были еще окончательно германизированы. Принадлежность территории слишком часто является спорным вопросом. Однако бесспорно одно — после разгрома в 1945 году Германии эти территории были отняты именно у этой страны, а германское население насильственно выселено.

Кстати, насильственное переселение некоторых народов в СССР в 40-е годы известно широко, но менее известно, что такие же действия осуществлялись с молчаливого согласия западных союзников по антигитлеровской коалиции в зарубежной Европе.

65

Речь, прежде всего об Эльзасе и Лотарингии, которые являлись несколько веков спорным территориями между Германией и Францией. Впрочем, это не единственные территории к западу от ФРГ, на которые не сложно обосновать германские претензии.

66

Лидер депутатской группы «Союз» Виктор Алкснис, отвечая на вопрос корреспондента, сказал: «В ходе обсуждения пакета договоров с Германией в комитетах ВС СССР депутатами неоднократно поднимался вопрос о людях, которые нами преданы в Германии. Хотим мы того или нет, но эти люди были нашими союзниками. Они следовали в русле нашей политики и действовали в рамках тех законов, которые действовали в момент их правления. И сегодня, когда происходит расправа с ними по политическим мотивам, это вызывает беспокойство со стороны депутатов ВС СССР. Нами были высказаны претензии в адрес нашего политического руководства по поводу то, что не было достигнуто никаких гарантий по защите прав этих людей. Я лично считаю, что это верный шаг. Когда американцы уходили из Южного Вьетнама в 1975 году, они увезли с собой всех — своих сторонников». («Коммерсантъ», N 11, 1991, с.13).

67

Некоторые писали: «СССР оказался готов идти на риск осложнения отношений с Германией, риск потерять уважение государств и народов, риск остаться без кредитов и продовольственной помощи…». («Известия», 07.09.91, с.7). Похоже на запугивание. Не правда ли?

68

Крючков писал: «Комитет госбезопасности поднял голос в защиту немецких друзей. Чекисты выступили в печати, обратились в Верховный Совет СССР с просьбой высказаться в защиту прав человека в бывшей ГДР, поставили перед Горбачевым вопрос об обращении к канцлеру Колю с настоятельным требованием прекратить преследование сотрудников органов госбезопасности ГДР. К сожалению, Горбачев уклонился от какой-либо реакции на происходящее в ГДР, бросил на произвол судьбы всех друзей Советского Союза.

В 1990 году КГБ СССР установил неофициальный контакт с представителями германских правоохранительных органов и начал обсуждать с ними вопрос о судьбе бывшего министра Эриха Мильке, сотрудников МГБ ГДР. Речь шла, прежде всего, о сотрудниках разведки, поскольку именно они подвергались наиболее сильным нападкам и гонениям.

Весной 1991 года я совершил неофициальную поездку в Берлин, теперь уже в Германию. Там у меня состоялись встречи с руководителями некоторых ведомств, на которых обсуждался вопрос о положении бывших сотрудников органов госбезопасности ГДР, а также обговаривалась возможность установления контактов со спецслужбами Германии для регулярного обмена мнениями по интересующим обе стороны проблемам безопасности. Конечно, главная тема переговоров состояла в нашем стремлении помочь немецким товарищам, защитить их». (Крючков В.В… «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2., с. 102–103).

69

«По западным оценкам, разведка ГДР была самой результативной секретной службой мира. Западные источники считают, что она поставляла Восточному блоку 80 процентов всей секретной информации о деятельности стран НАТО». («Рабочая трибуна», 17.08.91, с.3).

70

Пройдут годы и в 2000 году перед выборами Президента РФ появится книга о бывшем чекисте В.В. Путине («От первого лица»), в числе трех авторов которой была и Наталья Геворкян.

71

Кстати, интересно, а взглянул ли Крючков в текст этого закона, когда решил принять участие в создании ГКЧП? Наверное, нет. В нашей стране пока не особенно принято заглядывать в уже написанный текст, когда есть своя голова на плечах.

72

Кстати, вскоре В. Илюхин прославится возбуждением уголовного дела против М.С. Горбачева, но об этом мы еще поговорим.

73

В.А. Крючков позже писал: «Забастовки шахтеров больно ударили не только по угледобывающей промышленности, но и по ряду смежных отраслей, по экономике в целом. Производство падало, снабжение ухудшалось, недовольство масс нарастало день ото дня. То здесь, то там стали появляться параллельные структуры власти и к ним переходили управленческие функции. Центр терял рычаги управления» (Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2., с.35).

74

Вот как оценивал это В.А. Крючков: «Разительно контрастировала манера ведения заседаний Кабинета Министров Горбачевым и Павловым. Выступления Горбачева отличались аморфностью, неопределенностью, вилянием, неточностью в изложении своей позиции и фактической ситуации в стране. Выступления же Павлова были содержательными, компетентными, логичными, нередко концептуальными, с предложениями конкретных мер по выводу из кризиса. Сравнения были явно не в пользу Горбачева, что раздражало последнего, особенно если иметь в виду его самолюбие» (Крючков В.В… «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2., с.54).

75

О маловероятности того, что Горбачев не знал о планах Павлова, писал Г.Х. Попов. (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.207)..

76

Антиельцинская направленность выглядит убедительной. Уж слишком надоел упрямый и самодовольный Ельцин теряющему популярность Горбачеву.

77

Хотя Валентин Павлов пишет: «Думаю, что Попов был достаточно информирован и о степени влияния США на депутатский корпус и на некоторых влиятельных политических деятелей СССР. Его сегодняшние утверждения, что он поехал только для того, чтобы срочно проинформировать находившегося в США Ельцина, не слишком убедительны… Попов сознательно дал американцам искаженную информацию, дабы те оказали необходимый ему нажим через своих людей в структурах власти Советского Союза». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.79).

78

Мы не знаем был ли совет основан на собственных контактах с американцами будущего заместителя министра безопасности.

В свое время в 30-е годы командующий военным округом Дыбенко попросил у американских военных представителей в нашей стране оказать помощь в получении пособия своей сестре, проживающей в США. Небезызвестный Виктор Суворов (он же Резун) знал (сам служил в военной разведке), когда писал, что Дыбенко созрел полностью для вербовки иностранцами. (Суворов В., «Очищение: Зачем Сталин обезглавил свою армию?», М., «Аст», 1998, с. 131–134).

79

Не успели его избрать, как он поехал в США. Позже он снова не раз будет, прежде всего, контактировать с американцами перед и после всех своих важных шагов. Уже после этой поездки он нанесет полусмертельный удар по КПСС. И что это за любовь к заморскому дяде?

80

Валентин Павлов вспоминает: «…Появляется Горбачев, произносит обо всем и, как всегда, ни о чем пламенную речь (в артистизме ему не откажешь), и рассмотрение вопросов как-то непонятно повисает в воздухе». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.79).

81

Игорь Бунич писал: «Все понимают — впереди Лондон, встреча с европейской семеркой — президент снова перешел на крутое маневрирование» (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.356).

82

Помощник Горбачева Черняев описывает, что Горбачев был обижен на силовиков. «Он долго не мог успокоиться после этой стычки, вечером мне позвонил, крыл «этих подонков и сволочей» матерно». (Черняев А.С., «Шесть лет с Горбачевым», М., «Прогресс», 1993, с.453).

Что это? Если есть недовольство (проявили самоуправство), то надо реагировать. Не доверять и сменять. Но Президент СССР этого не делает. Похоже, что Горбачев играет роль и сообщает Черняеву то, чего нет на самом деле. Иначе его поведение выглядит уж очень глупо.

83

Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с. 81.

84

Вот так звучит этот документ, подписанный Ю.В. Андроповым: «По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.

ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающей приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры — преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства.

Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь политику саботажа и искривления руководящих указаний, будет координироваться, и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки.

По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе оп тупиковым направлениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях.

По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственного заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах нашего общества, и, прежде всего в экономике, что приведет, в конечном счете, к принятию Советским Союзом многих западных идеалов». Документ датирован 24 января 1977 года и носил гриф «Особой важности». («Гласность», 29.10.92).

Надо сказать, что уже без грифов задолго до этого в стране было опубликовано выступление Ю.В. Андропова в КГБ СССР в феврале 1979 года «Идеологическая диверсия — отравленное оружие империализма» (Андропов Ю.В., «Избранные речи и статьи», М., Политиздат, 1983, с. 161–168). Не так заостренное как предыдущий документ, но в принципе довольно похожее по содержанию.

85

«Западные спецслужбы действовали в том же духе, в каком Старая площадь раздавала валюту своим идеологическим друзьям». («Новое время», N 33, 1992, с.19). Для незнающих — Старая площадь — название места, где находился ЦК КПСС.

86

Находилось даже приличное объяснение для этого. «Партийная дисциплина… она многое в нашей жизни предопределяла. Хотя было уже видно, что партия утратила единство, все, как чумы, боялись раскола, и потому слова Генерального секретаря — закон» (Бобков Ф.Д, «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.369). Может быть, доля истины в этих словах и есть. Н. Рыжков также говорил, что комплекс Генсека сидел глубоко и подразумевал, что окончательное решение принимает Генеральный секретарь. (Ненашев М.Ф., «Последнее правительство СССР», М., «Кром», 1993, с.31).

Но больше верится в другое — желание чиновника не испортить карьеру, подольше задержаться на своем посту. Это гарантировало зарплату и уважение, перспективу для родных.

Высказывалась и такая точка зрения: «Все видели, куда катится страна, и понимали: нужно немедленно убирать Горбачева с поста генерального секретаря ЦК и спасать страну. Понимали, но медлили, а то и пытались аргументировать свою нерешительность тем, что отстранение Горбачева с поста генсека даст оружие в руки псевдодемократов, которые постараются добиться запрета партии. Горбачев же в роли генсека хотя бы создает видимость, что партия все еще у власти. Таким образом, отсутствие политической воли у высшего руководства КПСС, нерешительность и бездействие заразило болотным вирусом, а потом и парализовало всю партию. И когда наступил решающий момент, КПСС оказалась полностью деморализованной и разоруженной». (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.503).

87

Разговор якобы состоялся в начале октября 1988 года. Крючков писал: «В таких случаях обычно дают приемнику советы, не был исключением и наш разговор в тот памятный вечер.

Поскольку настораживающие сигналы в отношении Яковлева поступали до этого и в разведку, руководителем которой я был, и в КГБ, Чебриков счел нужным посоветовать мне проявлять осторожность во всем, что связано с Яковлевым. «Учти, — говорил он мне, — Яковлев и Горбачев — одно и то же. Через Яковлева не перешагнуть, можно сломать шею». (Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996. т.2, с.303).

Олег Калугин писал, что еще в 1984 году был свидетелем близких контактов Горбачева и Яковлева и сказанных Яковлевым слов о Горбачеве: «…Мировой мужик. Если он станет генеральным, в стране произойдут колоссальные изменения…Он реформатор с большой буквы…». (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.288).

88

Повод для вербовки, вроде бы, действительно есть. Хотя поводов было множество и у множества лиц, а вербовали только редкие единицы из них. Фигура посла слишком заманчива, но и отрытая вербовка в случае провала будет таким скандалом! Остается только постепенная обработка, что, кстати, характерно для приобретения агентов влияния. Но это, опять-таки, довольно умозрительное предположение.

89

Кстати, и сам Крючков признает это: «Я вовсе не хочу сказать, что у меня в кармане лежит истина. Однако факт остается фактом — без глубокой, детальной, объективной проверки всего того, чем располагали органы госбезопасности в отношении Яковлева, в этой личности не разобраться.

Любой другой на месте Яковлева настаивал бы на проверке, причем не ради проформы, а по существу. Но, видимо, в интересах каких-то сил оставить это дело «под сукном», не доводить до истины, хотя интересы государственной безопасности и требуют совершенно иного». (Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996. том, 1., с.301).

Интересы государственной безопасности действительно требуют этого. Ибо тогда уточняются причины развала великой державы. А, следовательно, можно сделать важнейший для управления страны вывод.

Но интересы А.Н. Яковлева совсем не требовали такой проверки. Чем дольше бы она продолжалась, тем больше бы в памяти среднего человека закладывалась мысль о виновности господина Яковлева. Лучше побыстрее и потише закрыть вопрос, поднятый Крючковым. Иначе виноват или невиноват, но слухи о виновности все равно пойдут. Такова психология.

Еще Жан де Лабрюйер (1645–1698) заметил: «Быть уличенным в преступлении — большое несчастье; не меньшее несчастье — попасть под ложное обвинение. Если даже суд оправдает и обелит вас, вы все равно останетесь виновным в глазах народа».

90

Кстати, высказывались мнения о том, что и российские социал-демократы еще раньше выступали в роли агентов влияния. «В 1904–1905 годах, используя трудности транспорта в военное время, в России были созданы забастовки и беспорядки. На организацию их Япония не жалела денег. Незадолго до войны японский военный атташе в Петербурге полковник Акаши Мотоиро организовал сеть шпионов, снабдил их деньгами, а сам, в интересах безопасности, перебрался на такой же пост в Вену для руководства японским военным шпионажем в Европе. В июле 1904 года полковник появился в Швейцарии, где через террористку Веру Засулич установил связь с Лениным и Плехановым. План подрывной работы в России был разработан. Полковник ассигновал 750 тысяч иен на покупку оружия. На деньги полковника японской разведки 4 января 1905 года Ленин выпустил первый номер подпольной газеты «Вперед», призывая к революции. 40 тысяч японских иен было отпущено на организацию восстания на Черном море». («Наш современник», N 9, 1992, с.192). Может быть, это клевета на российских социал-демократов? Может быть. Но разве так уж важно кто брал деньги, социал-демократы, социалисты-революционеры или другие? Важно, что это могло быть и, скорее всего, было. Политикам ведь тоже хочется есть и желательно вкусно.

По поддержке тогдашнего фактического правителя Германии Людендорфа большевистской революции писал С. Хаффнер. (Хаффнер С., «Революция в Германии 1918\19 гг.», М., «Прогресс», 1983, с.43).

91

Смеялся и Ельцин. Борис Николаевич писал: «Крючков — ученик Андропова, прошедший большую школу в наших спецслужбах. И по складу характера, и по роду работы он должен был бы мыслить реалистично, здраво, четко. Однако Владимир Александрович был заражен «профессиональной болезнью» — банальнейшей шпиономанией. Он постоянно выступал в «закрытыми» сообщениями, клал на стол Горбачева секретные записки, суть которых была одна: демократы готовят переворот. Демократы — агенты ЦРУ. Америка готовит стратегический план захвата СССР с целью поделить национальные богатства между странами НАТО, уменьшить народонасение, выкачать недра, оккупировать страну. И так далее. Я не психоаналитик, но похоже, что у Крючкова это был чуть ли не синдром бдительности из его пионерского детства. Понять, по каким законам живет современный мир, он был уже не в состоянии». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.80).

92

Для этой роли вполне подойдет даже секретарь (секретарша). Главное, чтобы агент имел доступ к нужной информации. Это единственное, что требуется от такой категории. Обычно, именно таким и представляют традиционного шпиона.

Собственно говоря, «чистая» разведка между внешне доброжелательными странами и состоит из такого шпионажа. Иные формы разведывательно-подрывной деятельности уже в той или иной степени означают состояние враждебности между странами.

93

Здесь вообще достаточно обычного «сторожа», который может принести взрывчатку на объект. Иметь доступ к информации от такой категории особо не требуется. Классический пример таких агентов в самом начале третьего тысячелетия дают террористы, устроившие взрывы 11 сентября 2001 года в США. Главное, что они имели — умение вести самолет и готовность отдать свою жизнь за идею.

94

«Агент влияния (термин придуман в коридорах ЦРУ, в вовсе не «красно-коричневыми») — это человек, исповедующий ценности и идеологию противной стороны и насаждающий ее у себя дома всеми возможными способами. Работает не за деньги, а за идею. Впрочем, чтобы поощрить его, для более крепкой привязки, есть десятки вариантов: всякого рода премии, присвоение международных званий, приглашение к участию в престижных международных семинарах и симпозиумах, издание книг за рубежом и мощная их реклама, обыкновенная лесть — в том числе и «сильных мира сего» … Государственный деятель высокого полета и огромных возможностей может быть агентом влияния чужой страны как сознательно, так и сам того не подозревая, воспринимая дарованные ему жизненные блага и почести не как «подкормку» чужих спецслужб, а как мировое признание своей величины или гениальности». (Наш современник», N 8, 1994, с.169).

95

«Основным недостатком советской политической системы было отсутствие легальной оппозиции, недопустимость даже конструктивной критики правителя снизу. В руках генсека сосредоточивалась, таким образом, абсолютная, неограниченная власть. Отсюда вывод: самый надежный способ разрушить СССР — поставить генсеком «своего» человека, который будет послушно проводить политику Запада». («Советская Россия», 03.08.96, с.1). Что же замысел грандиозен, но игра стоит свеч. Сам же по себе механизм проталкивания нужного человека на высший пост в чужой стране не так и оригинален. Все дело в наличии возможностей для этого и способных исполнителей. Протолкнул же германский генеральный штаб к власти в России в 1971 году большевиков. Правда, потом оказалось, что зря. Но это их проблемы. Нужно ведь заранее составить психологический портрет подходящего кандидата. Но тогда в 1917 году у Германии не было времени на обдумывание. В 80-е годы такое время у США было.

Есть ведь некоторые неясности и в отношении самого М.С. Горбачева. Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР В. Израэлян рассказывал, что еще в марте 1984 году он был поставлен в известность, что тогдашний вице-президент США Буш хотел бы с М. Горбачевым как наиболее вероятным будущим лидером Советского Союза. Позже в апреле того же года В. Израэлян встретился с Бушем, который подтвердил свое намерение и сказал, что следующим лидером СССР будет Горбачев. При этом Буш не исключил, что вскоре он снова будет в Москве на очередных похоронах лидера СССР (ранее Буш был на похоронах Брежнева и Андропова). Израэлян поставил об этом в известность министра иностранных дел А.А. Громыко («Аргументы и факты», N 25, 1991, с.5).

По этому поводу Юрий Качановский писал: «Информацию о соотношении голосов в Политбюро Буш мог получит по каналам разведки, а вот информацию о том, что Черненко скоро умрет?.. Здоровье у Константина Устиновича было слабое, но это не давало никаких гарантий, что он умрет через несколько месяцев». («Советская Россия», 03.08.96, с.2).

О неясных обстоятельствах, которые ускорили смерть Черненко, писал его помощник Виктор Прибытков. (Прибытков В., «Аппарат», Санкт-Петербург, «Вис», 1995, с. 15–17).

О том, что супруга Горбачева Раиса Максимовна накануне смерти Черненко настойчиво ожидала какую-то важную весть из Москвы и, словно, примерялась к должности жены генсека писал охраняющий ее в Болгарии В.Т. Медведев. (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с. 194–195).

То есть, кое какие факты вроде бы есть, но говорить с большой степенью уверенности явно нельзя, можно только выдвинуть версию. Однако, кто и когда будет ее проверять?

Пока совершенно ясно одно, то, что при М.С. Горбачеве произошло со страной, вполне удовлетворяло интересы Соединенных Штатов. Идут яростные споры, нужно ли было это России? Реформы были нужны, цивилизованно расстаться с союзными республиками при сохранении влияния на их политику тоже нужно было, как и влияние на страны Восточной Европы сохранить. А все что фактически получилось со страной, самой России нужно не было.

Насколько это зависело от одного Горбачева? Влияли ли американцы на политику Горбачева? Наверняка можно сказать только одно: если даже не пытались, то просто дураки. А кто может поверить в такую глупость? А вот самое интересное получалось ли реально влиять, понимал ли это Горбачев, оплачивались ли его «заслуги»? Детальные ответы на эти вопросы и могли бы позволить прийти к однозначному выводу. Впрочем, что касается оплаты, то сомнений в этом нет. Вот только интересно была ли эта оплата предварительно согласована или ее установили уже после совершенного деяния.

96

Сами названные «герои», по крайней мере, публично всегда говорили, что действовали в интересах родного народа. А что они еще могут говорить?

97

Это преступление определялось, как «действие или бездействие, направленное к подрыву промышленности, транспорта, сельского хозяйства, денежной системы, торговли или иных отраслей народного хозяйства, а равно деятельности государственных органов или общественных организаций с целью ослабления Советского государства, если это деяние совершено путем использования государственных или общественных учреждений, предприятий, организаций либо путем противодействия их нормальной работе».

98

В то коммунистическое время писали: «Вредительство может привести к тому, что возникнут диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, сорвутся народнохозяйственные планы, затормозится развитие тех или иных отраслей, а значит всего народного хозяйства в целом. Вредительство может дезорганизовать работу государственных или общественных предприятий, учреждений и организаций, извратить содержание их деятельности…

При вредительстве субъект посягает на общественные отношения не только в области экономики, но и в области деятельности государственных или общественных организаций, осуществляемой практически в любой сфере жизни нашего государства…

Результат вредительской деятельности наступает не сразу, а иногда через довольно длительное время…

Вредительство представляет собой тщательно замаскированную деятельность, опасность которой становится очевидной далеко не сразу». (Дьяков С.В., Игнатьев А.А., Карпушин М.П., «Ответственность за государственные преступления», М., «Юридическая литература», 1988, с. 66–69).

В Уголовном кодексе РФ 1996 года статьи «вредительство» нет, хотя некоторые элементы вредительства могут подпадать под статью 275 («Государственная измена») УК РФ и другие статьи Уголовного кодекса.

99

В свое время Советский Союз такие ситуации в иных странах использовал в своих интересах без особого зазрения совести. A la guerre comme a la guerre — на войне, как на войне.

Н.А. Павлов писал: “…На протяжении всей мировой истории любое крупное государство подвергалось, в той или иной форме, подрывной деятельности соперников. Так было и так будет всегда, пока будут существовать люди и государства. Вопрос не в том, осуществляли или нет японцы, немцы, американцы, евреи и представители других наций и государств подрывную деятельность против Российской империи и СССР в начале и конце XX века. Вопрос совершенно в ином: если все они эту деятельность осуществляли, то почему их эмиссары и резиденты не были своевременно разоблачены и нейтрализованы». («Наш современник», N 1, 1995, с.148). А ведь верно сказано.

Если хочешь оправдаться, следует винить других. Это несложно. Если хочешь исправиться, следует винить себя, определять свои ошибки, пути и способы их исправления. А вот это уже гораздо труднее.

100

Однако, нельзя не вспомнить некоторых знакомых с пафосом в голосе вещавших коммунистические идеи на партсобраниях. После крушения коммунизма некоторые из них продолжали служить и говорить с тем же пафосом совсем другие слова. Бог им судья.

101

Шенин тогда говорил: «Впереди российский съезд. Впереди выборы президента. Есть тут над чем поработать Компартии РСФСР, всей партии, ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Но если мы проиграем на этом этапе и съезд, и выборы, то ясно, что мы идем к структуре совершенно несоветской. Таким образом, если говорить об экономике, о политической стабилизации, без чего невозможно развитие экономики, то, что все-таки может стабилизировать? Я сторонник только одного решения. Все, что я говорил раньше, меня в этом поддерживают многие товарищи. Точно такого же мнения Секретариат ЦК. То, что сейчас я скажу, это мнение более узкого круга товарищей. Я без введения режима чрезвычайного положения не вижу нашего дальнейшего развития, не вижу возможности политической стабилизации и стабилизации экономики». («Красноярская газета», 20.08.02, с.2).

Сказано довольно откровенно. Настолько, что не вполне вериться, что эта речь была произнесена в апреле 1991 года, а не придумана позже. Уж больно в ней все пророчески подтверждается. Да, и партконференция не должна быть этаким собранием узкого круга доверенных лиц, утечка информации была очень вероятна. Но с другой стороны, это пророчество стало сбываться уже сразу после победы Ельцина на выборах президента РФ, когда на Верховном Совете СССР встал вопрос о даче дополнительных полномочий по наведению порядка.

102

«Указ о «департизации» показывает, в какую сторону будут развиваться события. Ельцин воспользовался своим положением, чтобы «по-дружески» усилить «Демократическую Россию», строящую работу по территориальному признаку, за счет подрыва позиций КПСС, развивавшей прежде всего свои производственные структуры». («Наш современник», N 8, 1991, с.175).

Красиво сказано, но не вполне верно. Скорее, ослабить основного конкурента — коммунистическую партию.

103

А Иваненко тем более. Не пройдет и полгода и Борис Николаевич уволит его.

104

Не только же одной карьерой и зарплатой они жили. Идея причастности к великим делам великой державы — была одним из столбов, на котором держалась гордость КГБ.

105

«В конце 70-х всем были очевидны ограниченная способность Л.И. Брежнева руководить государством, в народе о нем в открытую рассказывали уничижительные анекдоты и смеялись над генсеком-маразматиком. Но и тогда в ЦК не нашлось сколько-нибудь значительной группы деятелей, которые смогли бы поставить вопрос о немедленной смене лидера…Сложившаяся коммунистическая полутоталитарная система власти исключала возможность регулярного и систематического обновления руководства». (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.75).

106

Вероятно, именно это было одной из причин, по которой Горбачев расстался с Ельциным. Одной, но не единственной.

107

Вот что писал Павел Вощанов: «… «Путч» был нужен не столько тем, кто его затеял, сколько тем, кто с ним героически боролся.

Берусь утверждать: именно такое развитие событий в том же российском Белом доме предполагали задолго до 19–22 августа. И делали все, чтобы эти события стали неотвратимыми. Тому в подтверждение есть факты, они известны многим из тех, кто в ту пору работал в команде Ельцина и провел в Белом доме три незабываемых по величию и лицемерию дня». («Деловой вторник», 21.08.01, с.1).

Косвенно это признает Г.Х. Попов. Он писал: «ГКЧП сумел из всех возможных вариантов избрать такой, о котором мы могли только мечтать, — не просто против Горбачева, а еще с его изоляцией. Получив такой прекрасный пас, Ельцин не мог не нанести великолепный удар.

Я не хочу сказать, что все эти соображения были «просчитаны» утром 19 августа за два часа. Работа велась в эти часы очень напряженная, но не на пустом месте.

Стратегия Ельцина была также четкой. Воспользовавшись путчем, объявить лидеров ГКЧП нарушителями законности. И вместе с восстановлением норм Конституции разгромить верхушку и всю структуру КПСС, которая, конечно же, не посмеет выступить против ГКЧП как минимум, а как максимум — поддержит ГКЧП и подставит себя под сокрушительный удар. Одновременно перехватить у КПСС руководство армией, ГБ, МВД, печатью». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.253).

108

Подполковник КГБ Александр Кичихин (известный критик этих органов) на вопрос о подготовке руководства своих сотрудников к участию в путче ответил: «…Аморфную массу, конечно же, обрабатывали в нужном направлении. Несколько лет подряд им внушали, что демократы — враги. В апреле-мае 1991 года нам стали устраивать «встречи с интересными людьми». Раньше приглашали спортсменов, космонавтов, артистов. А тут вдруг зовут всю редколлегию газеты «Советская Россия». И полный зал сотрудников КГБ встал, приветствуя их. На «ура» прошла и встреча с депутатами Алкснисом и Коганом. Алкснис, выступая, сказал, что президент Горбачев не соответствует интересам общества, и зал взорвался аплодисментами. Иначе говоря, сотрудники важнейшего правоохранительного органа приветствовали выступление против законного президента. Помните, Владимир Крючков произнес на закрытом заседании Верховного Совета СССР большую речь, направленную против реформ Горбачева? Речь не публиковали, а у нас разослали по всем подразделениям и приказали ознакомить каждого сотрудника комитета. Это было не что иное, как промывание мозгов». («Новое время», N 11, 1992, с.26).

Когда встают чтобы приветствовать, это признают интерес и симпатии еще до того как проведена встреча. Ведь и приглашают обычно тех, кого хотят в тот период слушать, отвести душу. Так что особой корысти у руководства могло и не быть. Но ведь без разрешения руководства такие встречи и не проводили бы. И это верно, так что симпатии, вероятно, были и у самого руководства.

109

Г.Х. Попов писал: «Путч или репетировали, или даже пытались начать событиями в Вильнюсе зимой 1991 года, введением войск в Москву 27 марта 1991 года, демаршем премьера Павлова 17 июня 1991 года». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.241).

110

«Горбачев…без мата даже на политбюро фразы произнести не мог. Это всегда сильно коробило Бориса Николаевича…», — писал бывший охранник Ельцина Александр Коржаков. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.309).

111

И через несколько лет Б.Н. Ельцин вспоминал свой официальный визит на сессию Европарламента в Страсбург. Западные политические деятели, средства массовой информации встретили его «холодным душем». Критика его конфронтации с Горбачевым была везде. Ельцин воспринял это как тяжелый удар. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 40–41). Нет сомнений, что эта информация дошла до Горбачева (если, вообще не предназначалась только ему). Такая оценка ельцинского упрямства (и тем, более горбачевской «правильности») на Западе, конечно, льстила Горбачеву.

112

«Вряд ли Горбачев был действительно сознательным врагом Советского государства и идеологом буржуазии, думается, он был заурядным политиканом, стремившимся в меру своего понимания реформировать страну и любой ценой сохранить высшую власть». (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Караев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.59).

Бывший строитель Ельцин писал: «Не ясно, как он видит перестройку нашего дома, из какого материала предлагает перестраивать его и по каким чертежам. Главная беда Горбачева, что он не имел и не имеет в этом отношении глубоко теоретически и практически продуманных планов». (Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонек» — «Вариант», 1990, с.71).

Следует только оговориться, что, выступив в качестве основного соперника Горбачева, Ельцин сам не имел никаких планов.

113

Крючков писал: «Вообще вокруг Горбачева постоянно вилась целая армия разнообразных советчиков, людей довольно случайных, для которых характерно было полное отсутствие определенных идеалов и принципов, но которые довольно точно подметили особенности характера своего патрона и умело использовали их в своих чисто карьеристских целях. Не думаю, что эти персонажи заслуживают того, чтобы о них упоминать особо, но и они в своей массе оказывали на Горбачева негативное воздействие и несут свою долю ответственности за те беды, которые свалились на наш народ!» (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.328).

Прежде всего, следует отметить, что среди советчиков Горбачева был и сам Крючков, за спиной которого стояла мощная государственная структура, которая могла предоставлять колоссальное количество информации и особого качество информацию. Это отличало его от многих других советчиков, за которыми ничего не стояло, кроме желания получить выгоду от близости к вождю. Так, что Крючков сам должен нести определенную долю ответственности. Но не это самое интересное в анализе крючковских слов.

Самое интересное — мысль о внушаемости Горбачева, его предсказуемости. А, раз можно внушить и предсказать поведение, значит можно и влиять. Вот это то всегда интересует многих и отечественных советчиков, и зарубежных конкурентов.

Прежде чем мошенники посоветовали Буратино закапать денежки, они учли особенности его характера.

114

«Главная беда Горбачева — боязнь делать решительные и крайне необходимые шаги…». (Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонек» — «Вариант», 1990, с.71).

А вот о сравнении решительности Ельцина и Горбачев, который «недооценил политический талант свердловского карьериста, его бойцовские качества и способность полностью сменить свои мировоззренческие идеалы и ценности более радикально и решительно, чем это сумел сделать он сам». (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.60).

115

Валерий Болдин сказал: «Я глубоко сомневаюсь, что была вообще такая запись. Не верю в это. Либо ложь, либо плод больного воображения». («Комсомольская правда», 19.08.98, с.2). Если в его кабинете якобы нашли, а он якобы не знал об этом документе, то тут слов просто нет.

Но ведь это убедительно опровергает не только Болдин. В.А.Крючков в своем выступлении в суде сказал: «…В средствах массовой информации появилось сообщение о том, что КГБ прослушивал встречу Горбачева, Ельцина и Назарбаева 29 июля 1991 года в Ново-Огарево, что под Москвой. В связи с этим я обратился к Генеральному прокурору России с опровержением и требованием проверить эту информацию, возбудить уголовное дело. Генеральная прокуратура осуществила проверку и официально сообщила мне, что информация о прослушивании не получила подтверждение, о чем было даже помещено сообщение в печати. А тем временем эта ложь обыгрывалась в средствах массовой информации в негативном для меня и моих товарищей плане». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.419).

Если все это так, то получается, что Ельцин ошибается в своих воспоминаниях. Мало вероятно, что он осознанно лжет. Скорее, его подставил подлинный автор текста, который сам попался в ловушку, устроенную для других. Но ведь Борис Николаевич все это признал своими воспоминаниями!

Кстати, даже в случае несоответствия реальности в ельцинских словах, полной гарантии в неверность его версии о причинах создания в августе 1991 года ГКЧП нет. Ведь информация о возможности их замены могла дойти до будущих гэкачепистов иным путем.

116

Андрей Грачев (последний пресс-секретарь М.С. Горбачева) писал: «На радостях «три богатыря» — Горбачев, Ельцин и Назарбаев, чей альянс обеспечил согласие остальных республиканских лидеров, оставшись на даче после заседания, по-русски отметили достигнутый успех. Потеряв осторожность, не смущаясь открытых дачных окон и расставленной за каждым кустом охраны, они во весь голос обсуждали будущие кадровые замены в Кремле….

Ночной «пир победителей» в Ново-Огареве обошелся дорого. Их беспечность позволила шефу охраны Горбачева, начальнику КГБской «девятки» Юрию Плеханову на следующий же день доложить своему руководителю Крючкову детали кадровой перетряски, назначенной вслед за подписанием нового Союзного договора 20 августа. Тем самым организация антигорбачевского путча оказалась установлена им самим — часовой механизм подготовки августовского взрыва был запущен». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.130).

Впрочем, что там пресс-секретарь. Послушаем его шефа. В десятую годовщину ГКЧП М.С. Горбачев сказал: «Когда им стало ясно, что договор будет подписан, а за ним состоятся выборы новых органов, на которых вряд ли они добьются успеха, они пошли на путч». («Союз. Беларусь — Россия», 16.08.01, с.3.).

Эта версия довольно распространена. А.Н. Яковлев повторил ее через десять лет. («Демократический выбор», N 32, 20001, с.1).

117

В своих воспоминаниях Крючков писал: «С конца 1990 года стал просить Горбачева отпустить меня на пенсию. В 1991 году дважды повторял эту просьбу и получил согласие в начале 1992 года вернуться к рассмотрению этого вопроса». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.233).

118

«Я склонен считать, — писал Гавриил Харитонович, — что организаторы путча — по преимуществу люди идеи, верные слуги поднявшей их к своей вершине аппаратной пирамиды. Они думали об интересах страны в своем коммунистическом понимании этих интересов…». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.196).

119

«Зная осторожность Крючкова, можно было предположить, что шеф Лубянки не сделал бы ничего без высочайшей воли Генсека». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.70).

120

А Ельцин вспоминал то время: «Мы с Горбачевым вдруг ясно почувствовали, что наши интересы наконец-то совпали. Что эти роли нас вполне устраивают. Горбачев сохранял свое старшинство, я — свою независимость. Это было идеальное решение для обоих». (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 54). Для себя они наши идеальное решение, но идеальное решение нужно было искать для страны. Однако, похоже, ни Горбачева, ни Ельца это особенно не интересовало. Они искали идеальное решение для себя.

121

Кирилл Столяров написал: «…Ключевой вопрос надлежит сформулировать точнее: мог ли сохраниться Советский Союз на иной социальной платформе и, скорее всего, под другим названием при условии существенного расширения самостоятельности республик, его составляющих, но в рамках единого денежного, экономического и таможенного пространства, с общей системой обороны и общими нормами правового регулирования?». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской Пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.7.).

122

Вот, что, например, писал в 1995 году Н.А. Павлов: «…Как объясняется сегодня крушение тысячелетней российской государственности в 1917 году и крушение государственности советской в 1991 году? Эти два вопроса являются важнейшими для определения позиции на перспективу любой национально-ориентируемой организации». («Наш современник», N 1, 1995, с. 146). Конечно, это слова всего лишь представителя одного из политических течений.

На самом деле эти вопросы важны для всей страны. И если первый уже достаточно ясен, то второй наоборот. И если в первом случае Россия была одной из нескольких великих держав, то во втором — одной из двух. Так, что Н.А. Павлов ставит на одну доску два разных по категории вопроса.

Н.Н. Зенкович назвал крушение Советского Союза одной из жгучих тайн конца ХХ века, разгадка которой вряд ли будет возможна при жизни нынешнего поколения. (Зенькович Н.Н., «Новости из Кремля, сэр», М., «Олма-пресс», 2001, с.190).

123

Малозначительность ГКЧП для крушения коммунистического режима в СССР и самого Советского Союза достаточно очевидна. Просто некоторым (включая и самого Ельцина) выгодно свалить все на этот комитет. Был бы или не был бы ГКЧП, коммунистический режим шел (или его подталкивали) к своему краху. ГКЧП, а точнее его провал, только немного ускорили процесс, а точнее просто дал повод, да привел к выводу из системы власти некоторых людей, которые хотели сохранения СССР.

124

Интересно, что фактически то же самое написал В.А. Крючков: «Мир не знает примера, чтобы такое высокоразвитое индустриальное государство, каким был Советский Союз, так бесславно, драматически закончило свое существование под ударами деструктивных сил, не оказав достойного сопротивления». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.361).

125

«..Либерально настроенные политики зачастую утверждают, будь-то распад СССР — нормально, и даже закономерное явление в истории человечества. Коль скоро полвека назад целиком канула в Лету колониальная система империализма и, в частности, ее некогда могучий форпост — Британская империя, незачем, дескать, горевать из-за того, что изрядно одряхлевший, отживший свое Советский Союз разделил эту незавидную участь. А раз так, напрочь теряет смысл поиск виновников происшедшего, равно как и анализ мотивации их поступков. Случившееся, мол, не зависело от воли и сознания конкретных лиц, тогда находившихся у власти, а предопределилось необоримым желанием народов, возжаждавших государственной самостоятельности». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М. «Олма-пресс», 2001, с. 3–4).

126

В.А. Крючков писал: «В стратегическом плане две фигуры сыграли определяющую роль в развале Союза — М. Горбачев и Б. Ельцин». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.402).

Бывший начальник аналитического управления КГБ СССР Н.С. Леонов сказал: «Я считаю, что СССР, Россия и населяющие нашу страну народы стали жертвами исключительно невысокого уровня политических деятелей, которых нам подарило 70-летнее засилье диктатуры. Наша система фильтровала наверх только дрянь и придавливала все порядочное. Я не боюсь бросить этим людям любое обвинение в глаза. Потому что, кроме жажды власти, у них за душой нет ничего». («Сегодня», N 2, 1993, с.10).

127

Убежденным коммунистам по другому и нельзя объяснить, как это через 70 лет Советской власти, при построенном развитом социалистическом обществе (а по программе КПСС в 1980 году должен бы быть построен коммунизм), словно карточный домик развалилась все коммунистическая власть.

Столько раз и столькими вождями советского коммунизма публично говорилось об окончательной победы социализма в нашей стране! Теперь оказалось, что все это просто красивые слова, которыми вводили в заблуждение наивных людей.

128

Еще в августе 1991 года главный редактор газеты «День» Александр Проханов говорил: «…Есть взгляд на перестройку как на спланированную, многослойную акцию извне, направленную на сокрушение СССР, выведение его из истории. Есть понятие «организационное оружие». Это система экономического, идеологического, психологического, быть может, даже парапсихологического воздействия одного социума на другой, одной, более высокоразвитой, системы на другую; управление одного государства другим в интересах последнего. Полагаю, что нынешняя катастрофа есть следствие удара, нанесенного этим организационным оружием по нашим структурам, формам сознания, целым общественным слоям и отдельно взятым лидерам. Этот удар продолжительностью в несколько лет разрушил страну, загнал ее в тупик, ориентировал на ложные цели, поверг в долговременный хаос». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.332).

129

«Я вовсе не хочу судить налево и направо об ответственности лиц, что были в той или иной мере причастны к содеянному, к разрушению великой державы, — писал В.А. Крючков. — Но, если мы объективно не разберемся, что же произошло с нами, не обозначим наши ошибки и перегибы, с одной стороны, и сознательную деятельность преступных лиц, с другой, то наш путь в будущее будет сложным и, главное, не светлым. Мы опять станем вилять и рано или поздно совершим зигзаг, который вновь обернется большой бедой для нашего государства….

Люди невиновны, но они должны знать правду для того, чтобы в будущем ни они, ни их дети не подвергались новому искушению и даже не попались на удочку лжи, обмана, неблаговидных замыслов и дел». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 329–330).

Нельзя не согласиться с Владимиром Александровичем. Хотя, он в цитируемом отрывке и пытается частично предсказать ответ. Но это мелочи. Важно другое.

Сама по себе попытка отдалить решение этой загадки (чтобы не при жизни главных фигурантов) или запутать ответ свидетельствует о глобальном характере этой загадки и косвенно о возможном ответе. Честные люди всегда готовы сказать правду, корыстолюбивым есть смысл оттягивать время.

Сам же Крючков в своих мемуарах писал о «едином сценарии трагедии, разыгравшейся в Советском Союзе», о «едином антисоветском фронте, достаточно организованном и направляемом из одного центра». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.7, 46). Одно только смущает, доказательств этого он практически не приводит. Даже не называет этот центр. Все это больше похоже на личное убеждение, чем на свидетельство человека, который возглавлял могущественный КГБ СССР.

130

В 1996 году Крючков написал, что над разгадкой катастрофы Советского Союза будут еще длительное время думать историки, политологи, экономисты, социологи. (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.361).

131

Высказывалась точка зрения о том, что именно КГБ И КПСС породили бандитов и капиталистов, которые, в конечном счете, разрушили страну. «Такого исхода не желали ни настоящие коммунисты, ни российские патриоты. Теперь, оглядываясь назад, можно сказать: план ЦК-КГБ оказался колоссальной ошибкой. Доктор Франкенштейн создал монстра, а тот разорвал цепи и пошел куролесить». (Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Березовский или история разграбление России», М., «Детектив — Пресс», 2001, с. 76–77).

Шикарная версия. Тем более, что в некоторое подтверждение можно, например, привести слухи о поддержке Андроповым Горбачева. Но это подтверждение слишком шаткое, а других доказательств почти и нет.

Чуть более убедительной выглядит другая версия. «До чего же похожи методы С.В. Зубатова на технологию работы бывшего КГБ времен перестройки! Сами создали антигосударственные движения, сами вырастили оппозицию власти, сами выпестовали из отборной агентуры «лидеров» и «трибунов» — и сами попали под молох «революционной борьбы» осведомителей…

Когда, следуя методике Сергея Васильевича Зубатова, каждые 30–40 процентов из «перестроечных героев» работали на КГБ (именно такая цифра случайно вырвалась у одного из членов комиссии ВС РСФСР по расследованию деятельности КГБ), а потом стали вести двойную, тройную игру (вернее антиигру). И стоит ли пенять на «агентов влияния», если эти агенты так бережно выращивались «своею собственной рукой»?

…Заигрались. Причем во всем. По-видимому, это тот случай, когда профессиональная деформация доходит до болезненного состояния и начинается игра во все стороны». («Наш современник», N 5, 1992, с. 124–125).

Но в любом случае с профессионализмом КГБ следовало бы разобраться. Слишком это важный вопрос. Важный не только для недавней истории, но и для будущего.

Тем более, что некоторые из бывших руководителей КГБ в определенной степени признают свою недоработку. Бывший начальник первого главного управления КГБ СССР Леонид Шебаршин сказал: «Как и многие другие, я слишком поздно распознал пустоту, своекорыстие, легкомыслие государственного руководства перестроечного периода и не нашел мужества для того, чтобы более жестко, последовательно показать слабые и опасные стороны проводимой им политики. Материалов для этого у разведки было достаточно». («Megapolis-express», N 30, 1992, с.7).

132

Собственно говоря, некоторые уверенно пишут, что подрывная деятельность была в любом случае. Например, Н.А. Павлов сообщил: «…На протяжении всей мировой истории любое крупное государство подвергалось, в той или иной форме, подрывной деятельности соперников. Так было и так будет всегда, пока будут существовать люди и государства. Вопрос не в том, осуществляли или нет японцы, немцы, американцы, евреи и представители других наций и государств подрывную деятельность против Российской империи и СССР в начале и конце XX века. Вопрос совершенно в ином: если все они эту деятельность осуществляли, то почему их эмиссары и резиденты не были своевременно разоблачены и нейтрализованы». («Наш современник», N 1, 1995, с.148).

Но важно еще и понимание сыграло ли иностранное вмешательство вещающую роль или только вспомогательную.

Александр Руцкой привел в одной своей статье («Наш современник», N 12, 1995, с. 145–147) целую подборку документов и высказываний зарубежных государственных деятелей о том, что именно США совершили замену российского коммунизма на российскую демократию. Это, конечно, кое-что. Но где гарантии, что западные господа не присваивают себе славу нашей собственной деятельности? Им ведь нужно отчитываться перед налогоплательщиками о потраченных средствах на борьбу с Советским Союзом.

Игорь Бунич писал: «…Именно КГБ, на котором лежала главная ответственность за обеспечение безопасности и целостности СССР, и пальцем не пошевелили в свое время, чтобы предотвратить развал и гибель страны, а, напротив, весьма этому способствовал». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, 1994, с.131). Сильно сказано. Даже через-чур сильно. Но с первыми словами спорить не стоит, спор вызывает только окончание фразы.

133

Именно в разведке КГБ (как в прочем, и в ГРУ Генштаба) было много агентов противника. Внутренние органы КГБ от этого были почти полностью избавлены.

134

Кстати, Б.Н. Ельцин был способен принять нестандартное решение. И в этом его значительное преимущество перед многими политиками того смутного времени.

135

Кирилл Столяров назвал в своей книге одну главу, посвященную ГКЧП, «инсценировка». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.177).

Опереточным путчем назвал ГКЧП Никита Моисеев. («Наш современник», N 3, 1994, с.114).

136

Вспомним какой-нибудь удачный переворот. Любой. Почти все они встречали сопротивление внутри страны и за ее пределами. Иногда очень сильное сопротивление. Но победителей не судят. С ними считаются. А история? Так историю пишут люди, а пишут они обычно пристрастно. Иногда очень пристрастно. Народная мудрость гласит, что победителей не судят.

137

«Горбачев набирал очки на Западе и уже через Запад внедрял в сознание соотечественников однажды услышанные им слова: «Горбачеву нет альтернативы». Нас усиленно убеждали, что инвестиции даются Западом «под Горбачева». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.33).

Кстати, о Горбачеве бывший руководитель его охраны В.Т. Медведев написал: «Свой народ распознал его довольно быстро, но как сумел он сохранить международную репутацию, для меня и сейчас — одна из загадок». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.243).

А может, отгадка проста. Международная репутация поддерживалась искусственно, в интересах определенных зарубежных политических сил? Частично это могло влиять на позицию внутри страны, но в основном влияло на самого Горбачева. Мы ведь уже упоминали, как он любил восхищение его персоной.

138

Кстати, через десять лет М.С. Горбачев скажет: «…Сценарий действительно разрабатывал КГБ под руководством Крючкова. Подражая Ленину, он изрек: сегодня рано, послезавтра будет поздно, будем действовать завтра» («Союз. Беларусь-Россия», 16.08.01).

Но Крючков говорил, что по указанию Горбачева периодически обновлялись планы введения чрезвычайного положения. И, нет особых оснований не верить ему.

Правда, были и несколько иные взгляды о лидере ГКЧП. Например, Олег Попцов писал, что пружиной заговора был Болдин. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.123).

139

Например, «Российская газета» 24 августа 1991 года прошлась по генерал-майору начальнику УКГБ по Свердловской области Э.П. Войнцицкому, который «не очень понятно выразил свою позицию в период переворота». Потрепали нервы начальнику московского УКГБ Прилукову.

Вспоминали все что можно. «Ушел на пенсию, — писала Евгения Альбац, — генерал-лейтенант Леонов, возглавлявший Информационно-аналитическое управление КГБ, — личность одиозная даже среди чекистов. Именно Леонов неосторожно заявил на съезде «Союза», что все сотрудники КГБ находятся под его, «Союза», знаменами. Ушел, оставив после себя в кабинете абсолютно пустые сейфы и полки, а об этом управлении говорили, что оно держит руку на пульсе всего происходящего в КГБ». («Московские новости», N 38, 1991, с.11).

Выше приведенное, разумеется, только небольшая часть от подобной информации, заполнившей газеты того периода.

140

«Крючков — ученик Андропова, прошедший большую школу в наших спецслужбах, — написано в мемуарах Ельцина. — И по складу характера, и по роду работы он должен бы мыслить реалистично, здраво, четко. Однако Владимир Александрович был заражен «профессиональной болезнью» — банальнейшей шпиономанией. Он постоянно выступал с «закрытыми» сообщениями, клал на стол Горбачева секретные записки, суть которых была одна: демократы готовят переворот. Демократы — агенты ЦРУ. Америка готовит стратегический план захвата СССР с целью поделить национальные богатства между странами НАТО, уменьшить народонаселение, выкачать недра, оккупировать страну. И так далее. Я не психоаналитик. Но, похоже, что у Крючкова это был, чуть ли не синдром бдительности из его пионерского детства. Понять по каким законом живет современный мир, он был уже не в состоянии». (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.80).

Вот интересно! А правильно ли сам Борис Николаевич понимал законы, по которым не только мир, но хотя бы Россия живет?

141

По словам бывшего тогда руководителя аппарата Президента СССР Валерия Болдин накануне поездки Горбачева в Крым была получена информация о том, что группа офицеров готовит предпринять меры по ликвидации Горбачева. Сам Болдин, похоже, не сильно осуждал их, говоря следующее: «Надо пояснить военные раньше других поняли, что расчленение Союза — это расчленение армии. А исторически вся оборона в СССР строилась с учетом общего территориального пространства… Значит, при расчленении страны сразу обесценивалась бы вся система электронной защиты, управления ракетно-космическими войсками. Офицеры готовы были пойти на самые крайние меры». («Комсомольская правда», 19.08.98, с.2).

Оказывается, члены ГКЧП еще хотели, и спасти Горбачева. Вот клубок закручивается. Если это не миф, то получается, что Михаил Сергеевич так цинично предал своих слуг.

142

В мемуарах Б.Н. Ельцина указывается, что заместитель председателя КГБ СССР получил указание от Крючкова по подготовке списка лиц, за которыми надлежит установить наблюдение, чтобы арестовать в случае необходимости. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 72).

Однако, даже если это верная информация, подготовка списка — еще не наблюдение и тем более не арест. И, кроме того, важно знать обоснование такого указания, дело в том, что к 20 августа стало ясно, что Ельцин и его окружение будут драться за власть и подчиняться ГКЧП не намерены.

Кстати, сам же Ельцин и признает, что именно Крючков отменил намеченный аресты. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 92).

143

А. Руцкой (потом в октябре 1993 года он снова вспомнил этот способ защиты) связывался с иностранными посольствами, а, кроме того, лидеры западных стран связывались с Ельциным сами. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 128).

Тогдашний охранник Ельцина Коржаков вспоминал, что в те августовские дни ему доложили о звонке из американского посольства и предложении политического убежища для Ельцина. Этот вариант обсуждался с Ельциным. Посольство находилось рядом со зданием Верховного Совета РСФСР и в одну из ночей, когда Коржакову послышались первые звуки мифического штурма, он уже повел Ельцина в посольство. Но Борис Николаевич как всегда принял интуитивно правильное решение — к американцам не бежать. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 93–94).

«И, слава богу, — вспоминал Ельцин. — Я это сразу сообразил. Реакция людей, если бы они узнали, что я прячусь в американском посольстве, была бы однозначна». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 120). Этот свой отказ Борис Николаевич через несколько страниц своих воспоминаний вновь повторил. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 128). Возможно, очень хотелось подчеркнуть и обратить внимание на эту «независимость».

Политические оппоненты Ельцина писали: «В августе 1991 года решительную помощь Ельцину в захвате верховной власти оказали Агентство национальной безопасности и ЦРУ США…

В августе 1991 года спецслужбы США прислали в «Белый дом» своего связиста со спецоборудованием. Он обеспечил Ельцину надежную, непрослушиваемую связь с командованием военных округов и соединений. С другой стороны, американцы снимали информацию с линий связи ГКЧП и в «режиме реального времени», то есть немедленно, передавали ее Ельцину». («Советская Россия», 03.08.96, с.2).

144

О.Д.Калугин писал о неком подполковнике КГБ, который встал на защиту «демократии» в те августовские дни. (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с. 338–339).

Сообщалось о сотруднике Краснопресненского РО УКГБ по Москве и Московской области Кокинаки, который направился защищать Белый дом. («Дайджест-Куранты», N 5, 1991,с.5).

Е.Т.Гайдар вспоминал, что в период ГКЧП руководитель российского КГБ непрерывно связывался по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорил примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в стороне…». (Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», т. 1, М., «Евразия», 1997, с. 250).

145

Говоря о депутатах-милиционерах (или выходцах из милиции), небезызвестный Г.Х.Попов отмечал, что некоторых из них уволили из милиции за протесты против безобразий, некоторых зажимали, задерживая карьеру. Это толкнуло большинство из них к демократам. (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.307).

146

В частности, Стерлигов указывал: «…Союзный КГБ своими действиями базировался на возможностях московского КГБ, и он активно готовил группу захвата. Были совещания, где начальники говорили: «Хватит этой демократии!». Один из заместителей начальника управления Е. Карабанов специально выделен на работу с Российским парламентом и с Моссоветом для сбора всякой негативной информации по левому крылу депутатского корпуса. Все публикации, которые были в «Советской России», шли из этого источника. Огромную роль они сыграли и в деле «о 140 млрд.». Они подобрали иностранцев, всячески способствовали тому, чтобы сделка состоялась, дожидаясь момента, когда можно поднять скандал». («Аргументы и факты», N 34, 1991, с.4).

147

Олег Попцов высказался, что по замыслу инициаторов окаянное дело 140 миллиардов должно было «короновать» Силаева как «крестного отца» международной мафии. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.141.)

148

«…Реакцию Ельцина на путч была вполне предсказуемой — свой выбор он сделал не на рассвете 19 августа, а гораздо раньше. Рисковал ли он? Да, без сомнения, однако риск Ельцина был рациональным: он прекрасно понимал, что его, легитимного президента России, ни убить, ни арестовать не посмеют — в противном случае Запад разом перекроет все каналы финансовой подпитки СССР и тем самым вызовет невиданный со времен Гражданской войны кризис экономики. И пассивно взирать, чья возьмет, Ельцин тоже не мог — это крест-накрест перечеркнуло бы его шансы перехватить власть у выдохнувшегося Горбачева». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.179).

149

В 1989 году в столице Китай была примерно такая же ситуация. Площадь в центре Пекина залили кровью, но мир не перевернулся, мир смирился, а Китай продолжал успешно проводить реформы. Пример был. Но надо было некабинетное мышление, чтобы пойти на такие меры. У членов ГКЧП такого не было, оно было у Ельцина.

150

Задним числом один из основателей и лидеров ГКЧП Крючков писал, что хотели. И объясняет, почему не сумели. Через несколько лет после провала ГКЧП Крючков написал: «Причин провала выступления ГКЧП было не мало. Это вопросы, над которыми еще следует основательно думать, но на некоторые из них мне хотелось бы остановиться, разумеется, не претендуя ни в коей мере на непререкаемость моих суждений.

Первое. Выступление ГКЧП носило верхушечный характер. Это была буря, в общем-то, наверху, в верхнем эшелоне власти, хотя с самого начала выступление могло бы носить более широкий и глубокий характер. Программа действий, предложенная ГКЧП, его обращение к советскому народу были привлекательными, понятными для людей и вполне могли бы послужить основой его деятельности на ближайшее время.

Не случайно «демократические» средства массовой информации всячески избегали оценок Обращения ГКЧП к советскому народу, по существу его не критиковали: дальше общих обвинения в популизме не шли.

Второе. ГКЧП недооценил потенциальной поддержки своей программы и своего выступления в массах, хотя поддержка, безусловно, была, как я уже говорил. По всей стране с 300-миллионным населением в течение 19–21 августа, несмотря на активные призывы российского руководства, приняло участие в митингах протеста, забастовках, разного рода собраниях, пикетах не более 160 тысяч человек. Рабочий класс, крестьянство работали, государственные учреждения функционировали. Московский стачком принял решение не идти на забастовку, о чем 20 августа 1991 года была соответствующая публикация в газете «Известия».

Третье. Были переоценены возможности так называемого демократического движения. К тому времени оно уже начало терять свое влияние в массах. Несмотря на сохранявшиеся позиции — в некоторых слоях общества, прежним запалом для действий оно уже не располагало. Пик своего влияния и своих возможностей «демократическое движение» прошло.

Четвертое. ГКЧП не проявил должной решительности, последовательности и организованности. Этому есть объяснение: для подготовки выступления, его обоснования и разъяснения, было слишком мало времени, в связи, с чем мы вполне резонно полагали, что более жесткие меры могут дать обратный эффект. К тому моменту значительные массы людей еще не осознали, не убедились в том, какая страшная беда надвигается на государство и, следовательно, на них. Вместе с тем спустя сутки после подписания Союзного договора нашего государства уже бы не стало, поэтому фактор времени подгонял и не позволял подготовить и осуществить все необходимые меры.

Пятое. Для успеха дела следовало пойти на решительный разрыв с Горбачевым. К тому времени его влияние, и авторитет у людей были близки к нулевой отметке. Вера в него у советских людей была утеряна, пустословие раздражало, народ разочаровался в своем руководителе. Двойственная позиция ГКЧП по отношению к Горбачеву сбивала с толку общественность, советских людей и порождала сомнения в искренности намерений ГКЧП.

Как теперь представляется, отмежевание от Горбачева не сузило бы, а значительно расширило массовую базу ГКЧП. Двойственная позиция по отношению к Горбачеву дезориентировала и руководство бывших союзных республик, чем незамедлило воспользоваться российское руководство.

Шестое. Пагубной оказалась затяжка с созывом Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. Более того, надо было одновременно созывать и Верховный Совет, и Съезд. Если поддержка Верховного Совета была в какой-то степени под вопросом, то поддержка со стороны Съезда народных депутатов сомнений не вызывала.

После августа 1991 года Горбачев в одном из своих выступлений прямо сказал, что Съезд народных депутатов мог бы поддержать «путчистов». Но время было потеряно, и ГКЧП сам лишил себя широкой поддержки.

Седьмое. Благодаря усилиям Горбачева и его сподвижников Коммунистическая партия Советского Союза к тому времени почти полностью потеряла свою боеспособность. Она была парализована, слабо сопротивлялась развалу государства и своему разложению. Бесплодные дискуссии, фракционность, предательство руководителя партии разъедали ее вконец. Но и в этих условиях откровенный призыв к рядовым коммунистам, к первичным партийным организациям выступить — в защиту Союза мог бы сработать. Однако и этого не было сделано. Некоторые движения патриотической ориентации еще не набрали силу, организационно и политически не окрепли, поэтому они были обречены на роль пассивных наблюдателей за развитием событий.

Восьмое. Слабо использовались средства массовой информации, хотя у ГКЧП были возможности получить поддержку значительной их части для выступления в нужном направлении. Для этого надо было заблаговременно привлечь к выступлениям в средствах массовой информации — в газетах, журналах, на телевидении и по радио — политологов, экономистов, журналистов, деятелей искусства, представителей рабочего класса, крестьянства для показа бедственного положения в стране и предательской политики ее руководителей.

Девятое. Союзные республики были оставлены без должного внимания. С их стороны не было отмечено сколько-нибудь серьезной оппозиции по отношению к ГКЧП, но они не были соответствующим образом сориентированы, их потенциал не был задействован, хотя возможности к этому имелись. К тому времени во всех союзные республиках негативное отношение к политике и деятельности Горбачева достигло высокой точки

Десятое. Ввод войск и особенно боевой техники в Москву был ошибочным решением. Не стоило вводить и комендантский час. Как показали события, и первое, и второе было лишним. Эти меры давали повод думать, что те, кто ввел чрезвычайное положение, опасаются народа. Было бы вполне достаточно использовать подразделения Министерства внутренних дел и Комитета госбезопасности СССР, а также рабочие дружины, которые к тому времени уже были на некоторых предприятиях». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 355–358).

151

С.Н. Бабурин сказал: «Трагедия того же ГКЧП в том, что люди, вошедшие в этот комитет, действовали как дилетанты в политике. Имея огромный партийной и хозяйственный опыт, они не понимали, что в политике нужно немедленно искать союзников и работать жестко, работать, не думая о том, что или ран или пропал. Других вариантов быть не должно». («Гарифулина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.98).

152

«Это был, пожалуй, единственный из гэкачепистов, который, будучи премьер-министром, не боялся открыто идти вразрез с линией Горбачева, конфликтовать с ним, это был тот лидер, который активно поддерживал идею военных о введении режима чрезвычайного положения, видя в ней большой экономический смысл». (Ельцин Б.Н., «записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.97).

153

Крючков писал: «…Силаев в ночь на 21 августа решил покинуть «Белый дом», так как был уверен, что находящиеся в нем лица уничтожены в результате штурма. На всякий случай он даже попрощался с Ельциным». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.194).

154

Поездка в Форос наводит на мысль, что Горбачев ранее дал гэкачепистам какой-то срок (может быть три дня) на их эксперимент или поставил условие (до первой крови). После чего будет видно. Через три дня они и приехали доложить (кстати, первая кровь трех человек уже была). Но предварительно в тот же день президент страны договорился с другом стороной. А признать наличие прежней договоренности на существование ГКЧП, для Горбачева было уже нельзя. И для членов же ГКЧП, признать такую договоренность означает поставить себя в дурацкое положение прислужников Горбачева, который же их и цинично предал. Так что все и молчали. Возможно, сказать гэкачеписты могли бы в начале, но оказались под арестом, а потом стало уже слишком поздно признаваться в своей глупости.

Косвенных подтверждений этой версии не мало. Например, О.Д. Калугин писал «о психологии Крючкова, сформировавшейся в течение длительного пребывания в аппарате ЦК КПСС в качестве помощника Андропова, то есть о психологии человека, познавшего искусство дворцовой интриги, но всегда знавшего свое место — исполнителя чужой воли». (Калугин О.Д… «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.226). То есть, по Калугину, Крючков не мог действовать самостоятельно. Он, либо действовал по чужой воле, либо был слишком нерешителен, чтобы сжечь мосты.

Еще более откровенен Г.Х. Попов, написавший: «…Требуя вернуть Михаила Сергеевича, Ельцин сразу же лишил ГКЧП возможности добиться в будущем соглашения с Горбачевым. А самого Горбачева ставил в положение, когда соглашение с ГКЧП стало бы предательством по отношению к сохранившей ему верность России». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 251–252). По Попову получается, что Горбачев должен был решать, кого ему предать.

Намеками это полупризнает приближенный к Горбачеву Андрей Грачев, напасавший: «…Проявив в Форосе явно неожиданную для путчистов твердость, Горбачев создал необходимые предпосылки их поражения и тем самым спас Ельцина. Тот, в свою очередь, не остался в долгу, вернув Президента в Москву на прежний пост, несмотря на массу вопросов и сомнений, которые вызвал визит гекачепистов в Форос». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 165).

Почему на умолчание истинной роли Горбачева решился Ельцин? Тут ответ прост: ему это было вначале крайне выгодно. Тот же Попов писал, что еще до создания ГКЧП среди ельцинской команды думали, как о самом выгодном варианте путча когда он формально направлен против Горбачева. «Скорее всего, таким он не будет, но может быть, нам удастся представить его именно таким — и это будет наша большая удача». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.252). Откровенней сказать трудно.

155

Через несколько лет Крючков задаст себе вопрос: разве не было оснований для постановки вопроса об отставке Президента СССР. И тут же пояснит, что тогда у него были еще иллюзии». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 299–421).

Обладая властью руководителя мощнейшей мировой спецслужбы можно было бы быть более понятливым в том, куда шла страна и кто ее к этому вел. И можно было бы быть более смелым в принятии решения о ее судьбе.

Но такой вот у СССР был руководитель основной спецслужбы, отвечающей за безопасность страны. Иллюзии у него были тогда, когда их просто не должно быть.

156

Если верна версия о горбачевском участии в создании ГКЧП, то наиболее интересен момент встречи Горбачева с российской делегацией. Довольно естественно, что начать разговор он решил именно с нее. Вероятно, что беседа с приехавшими членами ГКЧП была для него не особенно интересна. Он должен догадываться о том, что они скажут. А вот доводы российской делегации он вряд ли знал. Именно после встречи с «россиянами» Горбачев и принимает решение сдать гэкачепистов. Так, что доводы российской делегации, убедившей Горбачева встать на их сторону, самое интересное и загадочное в тех трех августовских днях.

Конечно, можно предположить, что Горбачев был поставлен перед фактом признания Ельциным членов ГКЧП как преступников, перед фактом того, что это уже передано СМИ, перед фактом значительной поддержки Ельцина лидерами западных стран.

Горбачев, вероятно, понял: сделать вид, что ему почти ничего не было известно, и начать заминать «скандал в благородном семействе» не получится. Похоже, Горбачев понял, что переиграл и будет замаран сам. Раньше в подобных ситуациях он сдавал фигуры поменьше и поступал с ними помягче. Теперь он сделал более крутой шаг, но в том же своем горбачевском стиле.

157

Автор не встречал очень серьезных доказательств организации августовского сценария со стороны зарубежных сил. Разговоры на эту тему велись и еще, вероятно, будут, но это по большей части только разговоры, эмоции.

Однако, есть несколько обстоятельств. Прежде всего, вероятность большой заинтересованности западных стран в развитии событий именно по этому сценарию. Выгоду получили именно они. Затем — недвусмысленная деятельность в поддержку именно такого развития сценария (публичное недоверие ГКЧП, публичная и скрытая поддержка Ельцина и его окружения и пр.).

158

Указом Президента СССР от 22 августа 1991 года был освобожден от должности премьер-министр Валентин Павлов «в связи с возбуждением Прокуратурой СССР уголовного дела за участие в антиконституционном заговоре». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.124). Так было уголовное дело возбуждено в Прокуратуре СССР или нет?

159

«Новой русской революции» нужна была жертвенная кровь, и пролитие ее было предопределено». (Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московская правда», 1995, с.406).

160

«Тбилисский, а впоследствии и вильнюсский синдром заставлял задуматься о последствиях выполнения приказа». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.60).

161

«Происшествие на Садовом кольце поставило жирную точку. ТО, что гибель трех парней явилась переломом, поняли все и сразу». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.62).

162

Крючков же писал: «Следствие установило, что гибель людей произошла не в результате выстрелов на прямое поражение, а в сутолоке; двое из них были задавлены машинами, одного сразила пуля, которая срикошетила от стен тоннеля». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.196).

Вот и разберись, кто прав: повесили или утопили.

163

«Крючков писал: «Таким путем решили замять этот «эпизод», однако в последующем при расследовании уголовного дела по ГКЧП обвиняемые настояли на приобщении материалов происшествия в тоннеле под Калининским проспектом к общему делу для того, чтобы в ходе открытого судебного процесса показать всю абсурдность обвинений в гибели трех гражданских лиц в результате защиты ими «Белого дома» и якобы неспровоцированного нападения на них военнослужащих патрульного взвода». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 196–197).

164

Это вообще особая тема разговора о проверках и контроле. В нашем отечестве последние годы их проводилось столь много и столь часто, что, казалось бы, вот-вот будет построен рай на земле. Но рая так и не появилось, а это наводит на печальную мысль, что на самом деле все эти проверки проводились со всем с другой целью.

165

«Генеральным прокурором стал в силу стечения обстоятельств и полного незнания прокурорских кадров руководством Верховного Совета и самим Борисом Ельциным.

Рекомендации Трубина (в ту пору Генерального прокурора СССР) представлялись рискованными. Все то, что контролирует Трубин, в конечном счете, контролирует Горбачев. Степанков — народный депутат России из Хабаровска. Уже хорошо, что не москвич. Московская номенклатура однажды предала Ельцина. Он не желал рисковать еще раз. Так сорокалетний хабаровский прокурор Степанков стал Генеральным прокурором России». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 463).

166

А какой может быть интерес, если Горбачев уже не у власти, а Советского Союза нет? Кому нужно это уголовное дело в такой ситуации?

167

В корреспондентский пункт газеты «Известия» обратился заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников. Он передал и просил опубликовать следующее заявление, принятое на собрании сотрудников управления:

«Коллектив сотрудников управления КГБ СССР по Челябинской области, познакомившись с заявлением коллегии КГБ СССР, опубликованным в газете «Правда» 23 августа, считает необходимым заявить следующее. По нашему мнению, коллегия КГБ СССР не имеет морального права выступать от имени всех чекистов, так как ее членами не были предприняты исчерпывающие меры по защите Конституции СССР и РСФСР, что является прямой обязанностью органов госбезопасности. Более того, в период с 19 по 21 августа 1991 года в адрес УКГБ по Челябинской области поступали указания, основанные на постановлениях и решения ГКЧП, подписанные не только одним из организаторов и активных участников государственного переворота Крючковым, но и другими членами этой коллегии.

Мы требуем их немедленной отставки.

Необходимо создать депутатскую комиссию для тщательного и всестороннего расследования действий и бездействия каждого из членов коллегии и руководителей центрального аппарата КГБ СССР в этот критический для страны период.

Расследование должно ответить на вопрос, что конкретно сделал каждый из них для пресечения преступных действий путчистов и их пособников». («Известия», 26.08.91, с.4). И это не был только единственный случай.

Уже несколько известный «чекистский» диссидент Александр Кичихин сразу по следам событий писал: «Безусловно, надо провести независимое даже от нового руководства КГБ расследование участия всех должностных лиц и сотрудников аппарата государственной безопасности в подготовке и осуществлении антиконституционных действий в предшествующий период и непосредственно 19–21 августа 1991 года. Ведь возможность повторного переворота остается». («Новое время», N 35, 1991, с.17).

Большая группа сотрудников УКГБ по Брянской области выразила недоверие начальнику в связи с тем, что он якобы дал указание выполнять требования ГКЧП. («Российская газета», 24.08.91, с.2).

Владимир Черепанов, бывший сотрудник госбезопасности в конце августа 1991 года выступил на суде сказал о фабрикации чекистами одного из уголовных дел. («Коммерсантъ», N 35, 1991, с.10).

168

Председатель КГБ Латвии Э. Иохансон вскоре после провала ГКЧП рассказал, что вместо старого КГБ в Латвии создается новое ведомство государственной безопасности. Те работники, которые не захотят работать в новой организации, смогут продолжить свою службу в КГБ СССР. («Новое время», N 42, 1991, с.3). Так выглядела официальная версия. Но самом деле куда бедным чекистам Прибалтики податься. Брать то их в КГБ СССР обычно брали, но квартиры, но должности и т. д.

А пока создавалось новое «Латвийское КГБ» старое прекратили свою работу, поддерживая лишь шифровальную и правительственную связи.

169

«События 1989–1990 годов, которые привели к объединению Германии, к крушению Берлинской стены, но также и к крушению всех спецслужб ГДР и к преследованию людей, выполнявших, как они были убеждены, свой долг, произвели на Путина тяжелое впечатление». (Медведев Р.А., «Время Путина?», М., «Фолио», 2002, с.220).

170

См. Ерошкин Н.П., «Самодержавие накануне краха», М., «Просвещение», 1975, с.85.

171

Впрочем, атрибутика сильно не пострадала и не изменилась. Недовольные этим писали: «Что касается Феликса Дзержинского, то, если не считать памятника ему на Лубянской площади, попавшего под горячую руку разъяренной толпы в августе 1991 года, его имидж почти не пострадал. Портреты железного Феликса продолжали украшать официальные кабинеты славных продолжателей его кровавых дел, все еще гордо именующих себя «чекистами». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.26).

Возможно, это был своеобразный протест обиженных чекистов. Как в брежневские времена некоторые водители в кабинах автомобилей весили небольшие фотографии Сталина.

При этом, Ф.Э. Дзержинский остался в числе мало потускневших деятелей большевистского переворота, впоследствии названного Великой Октябрьской социалистической революцией.

172

Уже после событий августа 1991 года, когда не было особого смысла скрывать кто чей человек. Шебаршин выпустил книгу воспоминаний «Рука Москвы», в которой он достаточно критично отнесся к личности Крючкова. В частности, он писал: «…Возникали расхождения с Крючковым. Думаю, сказывалось постоянное напряжение, беспокойство по поводу обстановки в стране, просто усталость, но краткие словесные перепалки с председателем по телефону (он редко бывал в ПГУ и еще реже вызывал меня для личного доклада) стали учащаться. В начале августа 1991 года Крючков резко отчитал меня по пустяковому поводу, упрекнул в самолюбивости (я этот грех с оговоркой признал), сказал, что приедет в ПГУ и основательно со мной переговорит. Ему давно кажется, что меня надо «приземлить». Разговор так и не состоялся». (Л.В. Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 272–273). Как видим, особой любви к Крючкову со стороны Шебаршина не видно.

Позже вышли мемуары Крючкова, в которых помягче, но тоже без особой любви Крючков пишет о Шебаршине.

Так, что похоже дело не в том, что Леонид Владимирович — человек Владимира Александровича. А вот по духе, он вполне могли быть едины.

173

Вспоминая время назначения наследников Крючкова, Коржаков рассказывает об основном кадровом принципе Ельцина: «В оценках людей у него едва ли не главным критерием было простое правило: если человек не высказывался о Борисе Николаевиче плохо, значит, он может работать в команде. Непрофессионализм или нежелательные для страны действия не имели решающего значения». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 118).

Впрочем, В.А. Крючков был несколько удивлен: «Помню, как я был поражен, — вспоминает он. — Узнав об этом назначении. Изумился я не выбору Горбачева — он-то все сделал «правильно». Мне была совершенно непонятна позиция Ельцина в этом вопросе. Ведь тогда фактически власть была уже у него, и без его согласия, уверен, назначение Бакатина состояться не могло. Неужели Ельцин не понимал, что, отдавая безопасности и разведку в руки «людей Горбачева», он лишает себя и своих единомышленников важнейших источников информации? Значит, у Ельцина была более высокая заинтересованность — он нуждался в человеке, который разрушил бы Комитет. Для этого Бакатин вполне подходил». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 299–300).

174

По свежим следам событий он писал: «Впереди у Комитета государственной безопасности и его сотрудников тяжелые времена. Канва возможных событий была намечена два-три года тому назад в Восточной Европе. Тысячи людей… будут выталкиваться в положение парий, уже начались поиски преступников, а, в отличие от поисков истины и справедливости, они всегда увенчаются успехом». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 296–297). Мрачный прогноз во многом не оправдался. Но основания тогда думать именно так все же были.

175

«Удивительное, кстати, дело, сколько появилось этих разговорчивых «экс-резидентов» после путча. Что-то не видно и не слышно их было, когда с единственного по тем временам смельчака Калугина сдирали погоны и награды». (Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с.155).

176

Панкин писал: «Добрая треть дипломатов, я тут не говорю уж о ГРУ, — «они»… Радист, телефонист, дежурный комендант — «они»… То же и так называемый офицер по безопасности, которого как огня боятся сотрудники административно-технической службы — он, а не посол, для них царь и бог, оттого, что он напишет о них по своим таинственным «каналам», зависит все их будущее…

Свет, тепло, работа лифта, все другие коммуникации, словом, любая система жизнеобеспечения в «их» руках». (Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с. 26).

177

В.И. Илюхин еще в 1992 году писал: «Перевертыш Бакатин В. — бывший партийный функционер, бывший главный милиционер страны, затем главный контрразведчик и разведчик. Меня в нем всегда поражали апломб, готовность «работать» везде, куда пошлют партия и страна. По моему мнению, он человек малокомпетентный и давно занимается не своим делом, хотя сам он иного мнения. Нисколько не удивлюсь, если он вдруг станет работать министром здравоохранения, «смог» бы и там, ибо свою некомпетентность умело маскирует напористыми речами и постоянными «реконструкциями» вверенных ему ведомств». (Илюхин В.И., «Обвиняется президент», М., «Палея», 1992).

Не менее круто выразился А.В. Руцкой: «…С какой-то мазохисткой страстью бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Бакатин приступил к разгрому десятилетиями формирующейся системы безопасности страны. Мало того, в подставленные ладони американцев как песок посыпалась секретная информация и документы, на охоту за которыми ЦРУ тратило миллиарды долларов». («Наш современник», N 12, 1995, с.139).

178

Заметим, что именно в это время КГБ СССР имел отличные агентурные позиции в том самом ЦРУ, которое было, по словам Бакатина, на голову выше.

179

И в 2002 году бывший сотрудник госбезопасности Сергей Гончаров вспомнит «господина Бакатина, который не только развалил спецслужбы, но еще и продал некоторые наши секреты американцам». («Московский комсомолец», 20–27 ноября 2002, с.24).

180

«Савостьянов Е.В. назначен на эту должность как гражданское лицо, без присвоения традиционного воинского звания. По его мнению, назначение подобного рода является одним из шагов к демилитаризации советских спецслужб». («Красная звезда», 12.09.91, с.3).

«У квалифицированных наблюдателей это назначение вызвало большие сомнения как минимум по двум причинам. Во-первых, Савостьянов никогда ранее не работал в КГБ, во-вторых, он не имеет юридического образования». («Московские новости», N 38, 1991, с.11).

181

Л.В. Шебаршин вспоминал: «КГБ реформируют. Идет лихорадочная перетряска должностных лиц. Прежние уходят, ворча. Появляются новые начальники. Это привычно. Раньше КПСС направляла свои лучшие кадры на укрепление органов. Сейчас другая политическая сила направляет сюда свои лучшие кадры… Правда, выдвижение идет без заклинаний о преданности партии и ссылок на всемогущую Старую площадь. Просто дается понять, что за кандидатом стоят влиятельные силы». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.301).

182

Специалист в области уголовного процесса, доктор юридических наук А. Ларин считал, что Илюхин, похоже, воспользовался пробелом в праве. («Известия», 14.11.91, с.2)..

183

Аналогичные мысли высказаны были по горячим следам событий: «Трудно допустить, что идея возбудить уголовное дело против Президента СССР пришла в голову лишь одному работнику Прокуратуры СССР В. Илюхину. Вряд ли человек, занимающий столь ответственный пост, стал бы выступать с таким заявлением по личной инициативе….

Можно лишь предположить: не исключено, что этот шаг может служить лишь началом какой-то цепочки акций». («Известия», 07.11.91, с.1).

184

«Цель одна: накануне суда над путчистами отвлечь от него внимание общества», — писала «Российская газета» (07.11.91. с.1).

«…Есть основания утверждать: начальник управления уже знал, что будет освобожден от должности и рано или поздно ему придется покинуть стены союзной прокуратуры» («Комсомольская правда», 07.11.91, с.1). Заместитель Генерального прокурора СССР В. Кравцев сказал: «…Думаю, он хотел красиво уйти, с этаким общественным шумом, хотя и категорически это отрицает». («Российская газета», 23.11.91, с.1).

Вспомнив причастность Илюхина ко многим хозяйственным уголовным делам, газета «Рабочая трибуна» написала: «На столе у Президента страны лежит проект Указа об амнистии и реабилитации невинно осужденных хозяйственных руководителей… Для В. Илюхина допустить его подписание — все равно, что согласиться с приговором самому себе. Ведь на его совести… десятки искалеченных судеб. А как нейтрализовать М. Горбачева? Только если крепко по нему ударить». («Рабочая трибуна», 28.11.91, с.4). Версия натянутая, но, а вдруг верная?

Сам Илюхин говорил: «Считайте, что один из мотивов моего поступка — попытка убить в себе лакея». («Красноярский комсомолец», 07.12.91, с.2). Но убить он собрался с шумом и эффектом.

185

Отрицательно настроенные к Илюхину Т. Гдлян и Н. Иванов писали: «…Под восторженные завывания ортодоксальных коммунистов в одночасье был зачислен Илюхин к лику святых большевистских великомучеников. А в награду стал Виктор Иванович одним из лидеров Компартии, а с ее помощью и депутатом Государственной Думы». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевской дело», Ростов-на-Дону, «Книги», 1994, с.397).

186

Вот как говорил В.В. Бакатин: «Я не считаю, что Горбачев главный виновник разрушения Союза. Конечно, своей нерешительностью, длительными маневрами влево и вправо он способствовал гибели СССР, но наибольшая заслуга в этом, несомненно, принадлежит Ельцину: он и идеолог разрушения центра союзного государства, и его исполнитель. Это ради объективности надо признать». (Ненашев М.Ф., «Последнее правительство СССР», М., АО «Кром», 1993, с. 83–84). Правда, ради объективности, следует признать так то, что у Бакатина были основания обижаться на Ельцина. Именно Ельцин удалил «разрушителя КГБ» от властных должностей.

Горбачев вел страну к катастрофе медленно. Ельцин быстро. Но быстрая катастрофа означает и возможность раньше начать выздоровление. При медленном же падении не всегда замечается сам факт этого процесса, а, следовательно, замедляется реакция общества.

Ельцина можно обвинять во многом. Но был ли у него другой выход для себя лично (своей единоличной власти) и для страны? Мало того, объективные интересы России требовали отказаться от роли донора остальных союзных республик. Развод, разумеется, нужно было проводить цивилизовано. Но Ельцин в Беловежской пуще и попытался сделать это.

187

«Ускользающая из рук союзного Президента реальная власть все в большем объеме сосредоточивалась теперь в руках Президента российского. И он демонстративно спешил воспользоваться этим….

Издавались указы о переходе под юрисдикцию России одной отрасли хозяйства за другой. Было прекращено финансирование всех союзных министерств, кроме МО, МПС и Минатомэнерго, что означало смерть практически всех союзных структур….

Российские лидеры, воодушевленные собственной ролью в минувших событиях, полагая, что развал Союза уже свершившийся факт, стали делать некоторые поспешные и резкие заявления. В частности, о том, что правопреемницей исчезающего СССР может и по праву быть Россия». («История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 125–126).

188

«…Они готовы, — писал А.С. Грачев, — были терпеть от союзного руководства то, чего не могли бы снести от российского. Во всяком случае, официально признать, что среди равных республик есть одна более равная, чем все остальные, было бы для них неприемлемо». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.273).

Аналогичные мысли высказывали совсем разные люди. Ф.Д. Бобков писал: «Суверенизация, а с ней и сохранение власти, была ускорена стремлением обеспечить независимость, прежде всего от Ельцина». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.380).

189

Следует при этом отметить, что в окружении Ельцина всегда боролись как минимум две тенденции: космополитическая и патриотическая. Борис Николаевич как кукловод периодически менял ориентацию своей политики, стремясь при этом не упустить нити из своих рук.

Своеобразный парадокс отечественной истории заключается в том, что практически все правители страны были такими кукловодами. Видимо, это объясняется тем, что к высшей власти в стране приходят люди, которые отдают всего себя борьбе за эту власть. А с кем и против кого они решают в зависимости от ситуации. Вспомним, как менялась (порой, чуть ли не диаметрально противоположно) политическая линия, которую осуществлял Сталин.

190

Во второй половине августа стал известен указ президента Узбекской ССР И. Каримова, который, «учитывая сложное положение в стране и в целях защиты интересов республики», взял под юрисдикцию республики МВД и КГБ республики. Их руководители обязаны были в двухнедельный срок пересмотреть статус и положение МВД и КГБ, имея в виду в первую очередь защиту безопасности республики и ее граждан. («Труд», 27.08.91, с.2).

191

А может быть и был втянут на этот путь, ведущий в никуда, своими советниками. Интересно, только понимали ли они всю глупость своих всенародно объявленных мечтаний.

192

А. С. Грачев писал: «…Не полагаясь больше на заочное взаимопонимание, установили между собой прямой контакт неофициальные штабы российского и украинского президентов. Кравчуку дали понять: сразу после его победы на референдуме Россия поддержит его толкование результатов как вотум на выход из Союза и в свою очередь воспользуется украинской позицией, чтобы окончательно заблокировать ново-огаревские договоренности….

Поскольку же для российского руководства главной ставкой в этой партии была голова (и кремлевский кабинет) союзного президента — никакая цена на этом аукционе не могла показаться ему слишком высокой». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.319).

193

«При всей очевидной зловредности, высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в суде истории где-то с краешку как наводчики и подстрекатели. Тем не менее, подобная квалификация вины не принижает их роли в механике распада Советского Союза — именно они были генераторами разрушительной идеи». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 307).

194

Император Николай II отрекся от престола после опроса всех командующих фронтами, которые почти единодушно советовали ему это сделать. Но сами такие советы возникли под влиянием начальника штаба Ставки главковерха генерала М.В. Алексеева (1857–1918). Алексеев позже раскаялся в содеянном (говорят даже замаливал свой грех), попытался исправить положение, создав так называемую алексеевскую организацию, преобразованную позже в Добровольческую армию. Однако, часто ошибки бывают неисправимы.

195

Б.Н. Ельцин привел следующий состав лиц, трудившихся над документами: Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Илюшин. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 150). Е.Т. Гайдар признал, что текст соглашения написан им собственноручно, но труд был коллективным, а первым юридическую формулировку о роспуске предложил Сергей Шахрай. («Российская газета», 01.12.01, с.7).

Что ими двигало? «В марте 1992 года, — вспоминал Никита Моисеев, — было узкое совещание у Г.Э. Бурбулиса. Я уж не помню, по какому поводу, но зашел разговор о смысле Беловежской трагедии. Геннадий Эдуардович начал было объяснять, что разрушение Советского Союза — это хорошо. Но вдруг остановился, воздел руки к небу и сказал: «Да неужели вы не понимаете, что теперь над нами уже никого нет!». Может быть, в этом и состояла истинная причина — ведь Бурбулис был тогда вторым лицом в государстве!». («Наш современник», N 3, 1994, с.115).

Кирилл Столяров писал: «…Высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в качестве в суде истории где-то с краешка как наводчики и подстрекатели». (Столяров К. А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.307).

196

На вопрос, почему сначала сообщили президенту США, Е.Т. Гайдар ответил: «Речь шла о юридическом роспуске ядерной сверхдержавы, которая много лет рассматривалась в качестве главного потенциального военного противника США, а мы в свою очередь рассматривали их как главного военного противника. Отношения между этими двумя государствами определяли вообще — будет ли существовать мир или нет. Поэтому, подписывая соглашение, Ельцин и другие руководители, по существу, брали на себя ответственность за сохранение ядерной безопасности. Совершенно естественно, что первый звонок был тому человеку, который в высшей степени заинтересован, чтобы у нас ситуация была безопасной, а мы были заинтересованы в спокойной реакции этой стороны». («Российская газета», 01.12.01, с.7).

197

А.В. Руцкой рассказывал: «Узнав о случившемся, я стал звонить Горбачеву. После нескольких неудачных попыток меня с ним все же соединили. Я настоятельно попросил принять меня. Горбачев назначил встречу через час. Судя по интонации, делал он это с крайним нежеланием.

Я прибыл к нему в назначенное время. Михаил Сергеевич был на удивление спокоен. Я спросил у него, знал ли он о цели визита Ельцина в Минск и о заговоре по уничтожению Советского Союза. На вопрос он ответил уклончиво: «Не знал, но догадывался, что Ельцин, вернее Бурбулис что-то задумал». После небольшой паузы он спросил меня, что я думаю по этому поводу. Я однозначно определил эти действия как преступление, государственный переворот. Видимо, ему не понравилось мое заключение и предложение проявить решительность, используя закон и власть президента СССР, арестовать эту пьяную троицу, подписавшую в угоду США позорный сговор. Побледнев, а затем, засуетившись, он попрощался со мною и попросил не горячиться, сказав, что происшедшее не так драматично, как мне кажется, положение можно спасти….

Поведение Горбачева мне непонятно по сей день. Либо он все знал и был прямым участником сговора, либо попросту струсил в определенный момент, когда решалась судьба великого государства, с которым считался весь мир». («Наш современник», N 12, 1995, с.139).

198

Имеется, впрочем, любопытная информация. 13 декабря 1991 года газета «Правда» сообщила: «Повышенный интерес к армии вдруг проявили наши президенты М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин. Во вторник Горбачев побывал и выступил с 50-минутной речью в Министерстве обороны на совещании руководящего состава Вооруженных Сил. Как утверждают военные, это второе участие президента в подобном мероприятии. Первое состоялось летом 1985 года после учений в Белоруссии.

Президент вкратце охарактеризовал его видение положения в стране, подчеркнув, что сейчас наступил трудный период, поскольку реформы идут нервно, иные политики ведут сепаратистский, дестабилизирующий курс. Михаил Сергеевич призвал сохранить Союз, взять то положительно, что есть в белорусском соглашении, обсудить и прийти к правовому решению.

Его монолог с военными не перерос в диалог, беседу, хотя вопросов у присутствующих было немало. Видимо, у Президента сейчас острый дефицит времени.

Утром следующего дня с военными встретился и Б.Н. Ельцин. Он сам попросил считать ее просто беседой по актуальным вопросам, которые волнуют армию. Ельцин изложил свою точку на трехстороннее соглашение, принятое в Беловежской пуще. На главный упор сделал на социальной защите военнослужащих и их семей, подтвердив, что вопрос о повышении денежного содержания решен.

Как видим, оба президента ищут поддержки людей в погонах».

Видим-то видим. Но зачем это они наперебой кинулись в министерство обороны? Это вопрос первый. А вопрос второй состоит в том, что просто так упор на повышении денежного содержания не делают. Обычно так начинают когда рассчитывают на армейскую поддержку.

Однако фактов чтобы делать выводы явно маловато. Что хотел Горбачев от военных и почему к ним же кинулся Ельцин? «Армия не могла понять, в какую сторону поворачивать голову при равнении: с промежутком в одни сутки перед ее высшим командным составом выступили порознь оба президента». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», «Эксмо», 1994, с.338).

Сергей Шахрай писал: «Узнав о случившемся, Горбачев сразу обратился к армии. Вплоть до своей отставки 25 декабря 1991 г. он обзванивал командующих округами, просил поддержки у маршала Евгения Шапошникова. Но военные его проигнорировали». («Аргументы и факты», N 49, 2001, с.4).

199

В Верховном Совете РСФСР против Беловежских соглашений проголосовало 5 депутатов, 6 воздержались. («Наш современник», N 12, 1995, с.140).

200

В Верховном Совете Украины против Беловежских соглашений проголосовало три депутата. («Наш современник», N 12, 1995, с.142).

201

В Верховном Совете Белоруссии против Беловежских соглашений голосовал один депутат — Александр Лукашенко. («Наш современник», N 12, 1995, с.142).

202

Б.Н. Ельцин писал об отделении завоеванных и присоединенных частей (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 151). Но это было не так. Точнее не совсем так. Просто Борису Николаевичу нужно моральное оправдание. Может быть даже для себя.

Процесс создания Российской державы шел гораздо более сложными путями, чем создание Британской или Французской империй. Совсем не мало стран и народов сами просились в состав все время расширяющейся России.

Да и границы РСФСР были явно несоответствующими ни истории, ни географии, ни чему, кроме самоуправства коммунистических вождей, которые делали эти границы как им заблагорассудится.

203

«Крушение великой державы, обернулось для ее народов драмой, масштабы которой трудно даже осознать. Миллионы людей лишились Родины, а есть ли что-либо более ценное для нравственного человека? Оказались разорванными не только экономические и культурные связи, но и связи семейные, дружеские. Родители и дети оказались по разные стороны границ, вчерашние соседи принялись, хватаясь за ружья, делить некогда общую землю, кто-то из них стал «хозяином страны», а кто-то приживалом, человеком «второго сорта». Лишенных элементарных гражданских прав. Полилась кровь, слезы, дороги заполнили беженцы… Страдал человек, тот самый простой советский человек, во имя счастья и лучшей доли которого заявил в 1985 г. о перестройке с трибуны партийного Пленума седьмой в истории страны лидер, только что сложивший с себя полномочия первого и последнего Президента СССР. Уходя, он объявил своим главным историческим достижением «мирный (?) демонтаж тоталитарного государства» (видимо, кровавые столкновения на национальной почве не в счет)». («История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с.139).

204

Б.Н. Ельцин писал: «Я понимал, что меня будут обвинять в том, что я свожу счеты с Горбачевым. Что сепаратное соглашение — лишь средство устранения его от власти. Я знал, что теперь эти обвинения будут звучать на протяжении всей моей жизни. Поэтому решение было вдвойне тяжелым. Помимо политической ответственности, предстояло принять еще и моральную». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.151).

205

«Список претензий Горбачева — его «отступная», — изложенных на нескольких страницах, был огромен. И практически весь состоял из материальных требований.

Пенсия в размере президентского оклада с последующей индексацией, президентская квартира, машина для жены и для себя, но главное — Фонд. Большое здание в центре Москвы, бывшая Академия общественных наук, транспорт, оборудование. Охрана.

Психологически его расчет был очень прост: раз вы так хотите от меня избавится, тогда извольте раскошелиться». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.159).

206

«Борис Николаевич подписал указ, согласно которому комплекс зданий на Ленинградском проспекте переходил в ведение Фонда Горбачева. Ельцин явно не представлял в тот момент истинных размеров этого комплекса… Когда через некоторое время Горбачев начал «показывать зубы» — выступать с критикой Ельцина, то шеф одним распоряжением сократил ему количество помещений и оставил ровно столько, сколько необходимо для деятельности фонда». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 129–130).

207

Уходящие в отставку высшие руководители страны (не только президенты) уносят с собой знания многих государственных секретов, знания многих других сведений, которые представляют ценность для обеспечения безопасности государства. И поэтому достойное содержание и уважительное отношение к таким лицам — необходимое условие обеспечения безопасности государства. Нельзя косвенно подталкивать их к получению денег другим путем.

208

Пожалуй, верно будет считать, что для многих существование военной разведки было открыто скандальной книгой перебежчика В.Б. Резуна (выступающего под псевдонимом Виктор Суворов) «Аквариум». Книга художественная (в краткой аннотации она все же названа воспоминаниями), читается с интересом, хотя многими она осуждается как явно нереальная и клеветническая. Но не об этом речь, разговор о том, что эта скандальная книга по сути дела открыла для многих существование военной разведки.

В «Военном энциклопедическом словаре», (М., Воениздат, 1986 год) было дано определение военной разведки, но так и не сказано кто ее занимается в СССР. Разумеется, при этом, сказано кто занимается военной разведкой в странах НАТО.

209

В одном из энциклопедических словарей писали: «Разведка военная, добывание, сбор и изучение данных о военно-политической обстановке в отдельных странах и коалициях государств вероятного и действующего противника, его вооруженных силах и военно-экономическом потенциале, составе положении, состоянии, характере действий и намерениях группировок войск (сил), а также о театре военных действий; вид обеспечения военных действий. Организуется командованием и штабами всей степеней, ведется в любой обстановке… По специфике выполняемых задач, сил и средств разведки, а также в зависимости от источников (объектов) получения сведений о противнике принято различать агентурную разведку, войсковую (тактическую), радиотехническую, артиллерийскую, инженерную, радиационную, химическую, биологическую и другие». («Военный энциклопедический словарь», М., Воениздат, 1986, с. 615–616).

«Агентурная разведка, добывание с помощью тайных агентов сведений о вооруженных силах, военно-экономических и мобилизационных возможностях государств, об оборудовании театра военных действий». («Военный энциклопедический словарь», М., Воениздат, 1986, с. 19).

210

«Примаков обо мне никогда плохого слова не сказал», — так объяснил свое отношение к Примакову Борис Николаевич. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 118).

211

Экс-заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко (привлекаемый по делу л ГКЧП) сказал: «Меньше всех пострадала разведка, и во многом это заслуга Евгения Примакова. Благодаря той линии, которую он повел, потенциал разведывательных возможностей удалось в значительной степени сохранить». («Комсомольская правда», 27.03.96, с.3).

212

Б.А. Соломатин сказал: «Помню, в 1969 году, когда я, только что вернувшись из Штатов, стал заместителем начальника Первого главного управления КГБ Сахаровского, возглавлявшего политическую разведку, тогдашний шеф КГБ Андропов попросил старших офицеров подать ему в запечатанных конвертах свои рекомендации по улучшению работы разведведомства. Так вот, я тогда имел «глупость» предложить выделить разведку из состава КГБ. Я не учел, что для Андропова разведка была инструментом политического влияния.

Почему разведка должна быть самостоятельной: Во-первых, к такому выводу еще во времена оные пришли ведущие западные страны, где она давно уже отделена от контрразведки. Во-вторых, разведка всегда была элитным подразделением, а в одной упряжке с другими ведомствами и чужими начальниками она «неизбежно «размывается». И, наконец, пока разведка находилась в составе КГБ, брань в адрес других спецслужб, зачастую незаслуженная, неизбежно висла и у нее на вороте». («Комсомольская правда», 29.10.96).

213

Экс-заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко высказался, что «разведка должны быть «полностью автономной». («Комсомольская правда», 27.03.96, с.3).

214

В 1972 году в нашей стране была выпущена книга Е. Черняка «Пять столетий тайной войны» об истории секретной дипломатии и разведки. Но начинает автор не с событий пятисотлетней давности, а гораздо раньше, с сотворения мира.

Писали: «По подсчетам некоторых западных специалистов, секретная служба существует не меньше, а может быть, и больше, чем 33 века». (Кассис В.Б., Колосов Л.С., «Из тайников секретных служб», М., «Молодая гвардия», 1988, с.6).

215

«Правительство нуждается в информации о реальной или мнимой угрозе территориальным и экономическим интересам своей страны. Кроме того, они стремятся получить информацию относительно уязвимых мест других государств, которая может быть использована для достижения поставленных целей.

Необходимую информацию нельзя получить официальным дипломатическим путем. Этот пробел восполняют разведывательные службы. Для получения нужной информации зачастую приходится использовать тайные методы». (Блоч Дж. Фитцджеральд П., «Тайные операции английской разведки», М., «Политиздат», 1945, с. 5–6).

В коммунистические времена писали обычно о враждебных разведках и писали следующее: «…Собирая шпионскую информацию всеобъемлющего характера, разведывательные службы представляют исходные данные для определения политического курса и принятия решения во всех сферах внешней деятельности империалистического государства». («Секреты секретных служб США», М., Политиздат, 1973, с.16). Если отбросить прилагательное «империалистического», то все это можно отнести к любому нормальному государству.

216

В уже давние коммунистические времена писали: «Осуществление внешнеполитических программ Соединенных Штатов не мыслиться без глобального шпионажа и диверсий». (Петрусенко В.В., «Белый дом и ЦРУ», М., «Мысль», 1985, с.3). Если не обращать внимание на термины «шпионаж» и «диверсия», все остальное не вызывает сомнений.

217

Классическим примером, показывающим как можно успешно заниматься разведкой, не выходя из своего кабинета, служит дело Бертольда Якоби. Немецкий журналист и военный эксперт, эмигрировавший в Англию, в начале 30 годов много писал о гитлеровской армии, перевооружение которой только началось. Сведения, опубликованные им, были настолько интересными, сенсационными и, главное, достоверными, что в Германии возникло подозрение об использовании им секретных способов получения информации. Якоби был похищен. В ходе допроса он убедительно доказал, что все сведения о германской армии заимствованы из немецких газет. Он скрупулезно собирал малейшие, казалось бы, незначительные данные, анализировал их и поручал "секретные" сведения.

Дело Бертольда Якоби уже история, но есть более свежие примеры. Житель Бонна Ульрих-Йоахим Щульц-Торге, руководитель и единственный сотрудник «Боннского архива Советского Союза», написал три тома о советском Военно-Морском Флоте, создал справочник "Кто есть кто в военном руководстве СССР», который пользовался популярностью у профессионалов в министерстве иностранных дел, военном ведомстве и разведывательных службах. А сведения он брал из общедоступных советских газет, журналов, справочников. Автор статьи о нем майор М. Жеглов написал по этому поводу: «…Мы до сих пор считаем, что из нашей прессы ничего выудить не возможно». («Красная Звезда», 15.02.92, с.6).

А вот еще более свежие данные. Пресс-секретарь Центральной службы разведки РФ Самойлис рассказала, что некоторые сведения разведка предоставляла заинтересованным частным лицам. «Мы используем только открытую информацию, в том числе и зарубежных источников, анализируем её и делаем свои выводы, что в принципе может любой. Главная ценность подобного анализа, кроме, естественно, компетентности, — «солидная» подпись: «разведка». («Комсомольская правда», 18.04.92, с.5).

218

«…Деятельность таких служб должна ограничиваться добыванием информации, необходимой правительству для отражения возможного внезапного нападения». («Грязная работа ЦРУ в Африке», сборник материалов, М., Воениздат, 1983, с.6).

219

«Проведение тайных операций означает замаскированное вмешательство во внутренние дела других государств, осуществляемое в целях влияния на их внешнеполитический курс. Здесь имеются несомненные преимущества перед открытыми формами действий: успешные тайные операции не связаны с политическими издержками. Основным их недостатком является риск разоблачения, который может принести огромный ущерб. Поэтому обеспечению секретности придается первостепенное значение.

Тайные операции, за исключением полувоенных действий, почти всегда осуществляются разведывательными службами». (Блоч Дж. Фитцджеральд П., «Тайные операции английской разведки», М., «Политиздат», 1945, с.7).

220

Вот что писали противники о спецслужбах восточно-европейских стран: «Точно так же, как сами эти страны зависели от Кремля в политическом отношении, все их спецслужбы выполняли приказы Москвы…

Сохраняя контроль за разведками восточного блока, КГБ одновременно ввел «социалистическое разделение труда» в их работу. Каждой разведке были определены страны-«мишени» в зависимости от их компетентности, а также исторических, политических и культурных связей, которые социалистические страны продолжали поддерживать с той или иной западной столицей, несмотря на «железный занавес». (Вольтон Т., «КГБ во Франции», М., «Прогресс», 1993, с. 75–76).

Сами советские разведчики писали несколько иное: «Наше сотрудничество и взаимодействие долгие послесталинские годы было свободно от каких-либо признаков неравенства… Мы сотрудничали искренне, наше взаимодействие было уважительным и эффектным…

Наше сотрудничество по всем линиям оперативной работы, и особенно по разведке, основывалось на принципе обязательного сохранения в секрете друг от друга конкретных оперативных возможностей, и в первую очередь данных об агентах-иностранцах. Отдельные исключения из этого строгого правила могли делаться только по инициативе той службы, которой принадлежали секреты». (Павлов В.Г., «Операция «Снег», М., «Гея», 1996, с. 235–236).

Однако, главное в этих высказываниях не различие, а сходство — тесное взаимодействие спецслужб стран союзников.

221

«…Ведущими чекистами …создан Общественный комитет обеспечения государственной безопасности (ОКОГБ). В принятом обращении ОКОГБ действия Бакатина расцениваются как «предательство» и «измена присяге», что, как считают чекисты, должно караться законом. Чекисты убеждены, что следующим шагом Бакатина может стать «сдача нашей агентуры, других ценных источников развединформации». Далее идет требование направить в Верховный Совет России запрос, кто принял решение и кто санкционировал его». («Дайджест-куранты», N 20, 1991, с.2). См. также «Коммерсантъ», N 49, 1991, с.3, «Комсомольская правда», 24.12.91, с.2, «Известия», 20.12.91, с.7.).

Сын знаменитого Л.П. Берия — Серго Берия написал: «С моей точки зрения, поступок Бакатина — это прямое предательство. Что это, как не выдача государственной тайны?». (Берия С.Л., «Мой отец- Лаврентий Берия», М., «Современник», 1994, с.249).

Один из полковников КГБ в отставке написал: «День чекиста во всех подразделениях бывшего КГБ отметили круто, презрев крючковскую приверженность антиалкогольным постановлениям. За день до этого в клубе имени низвергнутого Феликса собрались генералы и ветераны, бывшие враги, забыв прошлые конфликты, согревали души в объятиях. Настроение царило, как на крейсере «Варяг», о Бакатине говорили не иначе, как о предателе, подарившем главному противнику изыски подслушивающей техники. Косвенно, конечно, метили в Ельцина и демократов…». («Московские новости», N 2, 1992, с.18).

222

«…Председатель подкомиссии Моссовета по борьбе с преступностью майор юстиции Александр Цопов обвинил Вадима Бакатина в измене родине…Парламентарий направил заявление на имя Генерального прокурора РСФСР Валентина Степанкова с просьбой возбудить уголовное дело». («Независимая газета», 25.12.91, с.1).

223

Рой Медведев писал: «Непонятна и поспешность, с которой Бакатин осуществил свою «нетрадиционную» инициативу. Передача американской стороне секретной документации КГБ состоялась 5 декабря 1991 года, т. е. всего за несколько дней до Беловежских соглашений». (Медведев Р.А., «Неизвестный Андропов», Ростов-на-Дону, «Феникс», 1999, с. 229–230). Правда, дальше этого двусмысленного намека Рой Медведев не идет.

224

Бывший советский резидент в Вашингтоне, а позднее в Нью-Йорке, генерал-майор в отставке Б.А. Соломатин говорил: «Желание бывшего руководителя Межреспубликанской службы безопасности включить двух президентов в собственную оборону в связи с содеянным явно искусственно вот почему. В то время как Бакатиным готовилось его теперь известное предложение, шел интенсивный распад нашего государства. В такой ситуации ни Горбачеву, ни Ельцину не было времени повнимательнее заниматься идеей, заявленной с Лубянки. А автор ее наверняка сформулировал свою информацию так, что два государственных деятеля оказались по сути дела дезинформированы. Пользуясь доверием, видимо, обоих президентов, он не представил им всей объективной информации, не дал взвесить все «за» и «против». («Жизнь», N 4, 1992, с.6.).

Высказывание не лишено логики. Хотя и не бесспорно.

225

К скандалу, похоже, причастны были многие. Бакатин рассказывал: «Еще в сентябре я направил соответствующее письмо Президенту СССР, он наложил резолюцию: «Совместно с Панкиным решить». Тогда же я позвонил Ельцину. Он был то же «за». Говорил и с Шеварднадзе, потом с Козыревым. Оба сказали: слава Богу, что это наше вранье наконец-то кончится. В декабре перед тем как передать схему Страссу, вновь позвонил Ельцину, он ответил: «Я же еще тогда, при первом разговоре сказал: действуйте». («Московские новости», N 52, 1991, с. 15).

В то же время «…ни Горбачев, ни Ельцин, ни их канцелярии это заявление Бакатина не подтвердили». («Аргументы и факты», N 1, 1992, с.2.). Кто же спешит признавать в глупости или в предательстве?

226

Эдуард Тополь (Нью-Йорк, 1 ноября 1991 года) писал: «…Из достоверных источников (руководство советской армии в Прибалтике) мне стало известно о том, что следующая попытка военного переворота в СССР намечена на декабрь и готовится с учетом ошибок неудачного августовского путча…

Главным действующим лицом и силой переворота будет средний слой офицерства и наемных военнослужащих, которых в настоящее время увольняют из советской армии в огромном количестве». («Независимая газета», 21.11.91, с.5).

Директор ЦРУ США вновь предупредил, что в Советском Союзе зимой могут произойти «самые значительные гражданские беспорядки» с момента «захвата большевиками власти в 1917 году». («Красная звезда», 13.12.91, с.3).

227

По данным «Географического энциклопедического словаря» (1983 год) население Чечено-Ингушской АССР составляло 1184 тысячи человек, из которых 746 тысяч были чеченцами и ингушами, а 438 тысяч представителями других национальностей. («Географический энциклопедический словарь: Географические названия», гл. ред. А.Ф. Трешников, М., «Советская энциклопедия», 1983, с.484).

228

«Все мы помним, как было совершено первое, символическое убийство. Люди Дудаева схватили офицера КГБ, который по служебным обязанностям находился на очередном митинге. Еще ничто не предвещало будущей беды — в 18 часов центральное телевидение передавало встречу репортеров с задержанным офицером. А вечером то же телевидение сообщило, что дудаевцы выдали властям труп — «он был судим и казнен народом».

В тот момент решалось будущее Чечни, а может быть, и всего Северного Кавказа. Вся банда Дудаева могла быть арестована в течение часа, не надо было даже никакого десанта. Но Ельцин как верховный правитель не предпринял никаких действий. Мы не знаем точно, был ли это — сговор с Дудаевым и мировой закулисой или частная интрига, но факт, что все последующие потоки крови в Чечне начались с этого ритуального, демонстративного убийства (скрытые убийства начались раньше, но они не имели такого символического смысла для массового сознания)». («Наш современник», N 4, 2000, с. 223–224).

«С этого момента начинается отсчет убиенных на чеченской земле», — написал бывший сотрудник КГБ. (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.38).

229

В.В. Иваненко вспоминал: «…Было самоубийство Пуго, когда меня очень сильно подставил Баранников. Я должен был ехать арестовывать Янаева, а Баранников, тогдашний министр внутренних дел, предложил мне поменяться. У него была информация, как я потом выяснил, что Пуго с женой решили покончить с собой, и он меня подставил…Это было самоубийство». (Вечерний Красноярск», 17.12.99, с.3).

230

Бывший советский разведчик Михаил Любимов высказался: «Мы в разведке считали, что англичане создают своего доктора Хамера — неофициальный мост между Лондоном и Москвой, между британским и советским руководством. Такая форма контактов используется многими странами. Скажем, Максвелл собирается в Москву. Представители достаточно высокопоставленных британских кругов просят его во время встреч с советскими товарищами прозондировать те или иные вопросы. По приезде с ним встречаются, и за обедом или ужином происходит обмен информацией…

Думаю, что между Максвеллом и КГБ если и существовали какие-то отношения, то официального и делового характера. … Не исключаю, что при существовавшей в комитете системе очковтирательства Максвелла вполне могли записать в «агенты влияния», трактовать взаимоотношения с ним как «активное мероприятие». («Московские новости», N 51, 1991, с.12).

231

Ф.Д. Бобков следующим образом мотивировал свое решение написать книгу воспоминаний: «…Соображения государственной пользы и общественного блага, острое ощущение необходимости именно сегодня начать разговор об истинной роли КГБ…взяли верх. Хочу надеяться, мне удалось рассказать многое, но при этом не отступить от принципа «Не навреди!». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.5).

232

Например, в самом начале 1992 года журнал «Новое время» опубликовал интервью с бывшим советским разведчиком Олегом Гордиевским, который стал сотрудничать с английской разведкой, а в 1985 году бежал за границу. Он трогательно рассказал, как разочаровался в КГБ и коммунизме, как 11 лет сотрудничал с разведкой Великобритании. Не сказал только как, получая высокую зарплату офицера госбезопасности, предавал своих коллег, предавал КГБ, предавал страну. Впрочем, журналист его и не спрашивал.

233

«Были преданы гласности сведения, полученные в результате разведывательных и контрразведывательных операций. Под удар поставлены ценные источники, люди, помогавшие нашей стране». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.377).

234

Ельцин признавал: «Меня часто спрашивали, почему тогда, осенью 91-го, в ближайший круг президента не вошли такие популярные в горбачевские времена люди, как Попов, Собчак, Афанасьев». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 244). Заметим, что именно с ними Ельцин и начинал в рядах межрегиональной депутатской группы.

Кстати, Ельцин так и не дал ответ в отношении названных им лиц. Он только пояснил, что Юрий Афанасьев — вечный оппозиционер, чем и хорош.

235

Внешне еще не значит в душе. Коржаков вспоминал как один молодой и возвышенный Ельциным демократ — Немцов в неформальной обстановке просто оскорбительно о нем отзывался. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 312–313). Так что старый друг иногда не хуже новых двух.

236

Словно в оправдание своего использования старой номенклатуры, Ельцину сказал: «Демократы, как правило, работать не умели вообще». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 166).

237

Александр Васильевич Коржаков — выходец из простой деревенской семьи. И, не смотря на случайное возвышение, у него сохранилось что-то от неиспорченной цивилизацией русской патриархальной деревни. Кстати, в КГБ любили подбирать на службу именно таких русских и патриархальных (особенно в охрану и на некоторые иные места). Кажется, нет ничего более надежного, чем не испорченный цивилизацией русский человек. Разумеется, брали их не для продвижения по службе, а именно из-за надежности. Так что ничего националистического в таком подборе не было. Был просто голый практицизм. Да, и надежные были и среди других национальностей.

238

Давно известно, что чем выше руководитель, тем важнее кого он подбирает себе в ближайшие помощники. Нельзя все знать и делать, для этого должны быть другие, которым можно поручить и быть уверенным в надежности исполнения.

239

По версии Александр Коржаков: «Снять Явлинского с должности потребовал премьер правительства Иван Силаев. Я знал, что причины отставки заключались вовсе не в том, что кто-то из членов правительства не воспринимал разрекламированную программу «500 дней». Все было гораздо прозаичнее — Гриша много говорил, но конкретного делал мало. Например, подолгу не подписывал серьезных правительственных документов. Занимая пост вице-премьера и курируя экономический блок, он не горел желанием брать на себя большую ответственность. У Силаева лопнуло терпение, и он заставил своего заместителя написать прошение об отставке.

Явлинский написал. Ради протеста. И был уверен, что Борис Николаевич, прочитав прошение, с ним переговорит и осерчает на Силаева. Но Гриша не знал характера Бориса Николаевича. Прошения об отставке он подписывал без колебаний и душеспасительных бесед». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.247).

Некоторые специалисты в области преступности негативно оценивали даже попытку запустить программу «500 дней». Писали: «Выдвинутый в программе «500 дней» лозунг о конверсии и легализации теневого капитала как одного из главных рычагов ресурсного обеспечения реформы сыграл для борьбы с мафией и коррупцией крайне отрицательную роль. Особенно негативно это отразилось на обеспечении прокурорского надзора и иного правоохранительного контроля за соблюдением законов о предпринимательстве, о коммерционализации, о налогообложении и антимонопольного законодательства. В результате процесс изменения форм собственности 90-х годов проходил, как правило, в нецивилизованных формах, часто принимал криминальный характер». («Основы борьбы с организованной преступностью», под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова, М., «Инфра-М», 1996, с.172).

Вышесказанное, похоже на преувеличение, на попытку свалить ответственность на авторов не осуществленной программы. Но сама идея о слабом контроле за процессом коммерционализации похожа уже на истину.

240

Об Алексее Головкове писали: «По некоторым данным, именно он привел в коридоры Белого дома к Геннадию Бурбулису Егора Гайдара и «его мальчиков». Если бы Гайдар не приглянулся, готов был привести и других. Утверждают даже, что именно Головков является главным идеологом, вдохновителем и опорой кабинета реформ». («Новое время», N 4, 1992, с.60).

241

Руцкой позже это слово «без комплексов» прокомментировал словами «жулики и авантюристы». («Наш современник», N 12, 1995, с.144).

242

Дэвид Саттер высказался по этому поводу: «Граждан России фактически ограбили». («Совершенно секретно», N 7, 2003, с.5).

243

В ноябре 1992 года еженедельник «Новое время» писал: «Распрощаться с Гайдаром сейчас, когда Запад в очередной раз решает, вопрос об отсрочке наших платежей, было бы ошибкой. Имя Гайдара в ряду руководителей страны — такой же знак стабильности, как и имя Ельцина. И в стране, и за рубежом многие воспринимают ситуацию так: «Есть Гайдар — есть реформа. Нет Гайдара — нет реформы». («Новое время», N 45, 1992, с.7).

Авторитет страны сведен к одной личности!? Что в этих словах больше наивности, глупости или цинизма сказать трудно. Но на президента это, конечно же, действовало. Да, собственно говоря, это вероятно и предназначалось для влияния на президента.

244

Ельцин писал: «В начале и середине 1992 года только и говорили, что о грядущей волне забастовок. Экономисты предупреждали, что падение производства приведет к массовой безработице. Политические противники реформ в парламенте говорили, что население не выдержит «обвального роста цен» и выйдет на улицы с «маршем пустых кастрюль». (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.260).

Речь, правда, идет о чуть более позднем времени, но тогда это говорили все, а сначала (т. е. раньше) предупреждали не многие. Правда, ничего особо угрожающего для режима не произошло.

245

Заместитель Крючкова Ф.Д. Бобков писал: «…Государственная тайна распространялась слишком широко. Соответственно расширялись и рамки специальной проверки, усложнялся процесс допуска к секретной работе. Охрана государственных тайн принимала гипертрофированные формы и в конце концов перешла все границы. Проверяли не только тех, кто производил военную продукцию, но даже и официанток в столовой, работавших на предприятии военно-промышленного комплекса, и всех жителей поселка, расположенного рядом, — ведь каждый из них мог знать, что завод изготовляет порох для снарядов или шайбы, возможно, предназначенные для танков, или кабель, который, может быть, используется для оборудования подводной лодки». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.232).

Интересно отметить, что руководитель одной из гитлеровский разведывательных служб Вальтер Шеленберг писал почти тоже самое: «…Чрезмерная секретность не только начинала оказываться тормозом в деле координирования работы, но приводила даже к ее дублированию и помогала многим работникам скрывать свои недостатки». (Шеленберг В., «Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика», М., «Дом Бируни», 1991, с.107).

246

31 мая 1988 года состоялось специальное заседание Ученого совета Московского государственного историко-архивного института, на котором, пожалуй, впервые гласно критике был подвергнут подписанный 1 июня 1918 года В.Л. Лениным декрет «Об реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР», в июне того же года та же критика прозвучала на Всесоюзной научно-практической конференции по проблемам архивного дела, появились и статьи на эту тему. Например, статья Е.В. Старостина и Т.И. Хорхординой «Декрет об архивном деле 1918 года». («Вопросы истории», NN 7–8, 1991, с. 41–50).

Общественной давление за перемены в архивном деле этим не ограничилось. 9 ноября 1988 года Агентство печати «Новости» организовало брифинг для советских и иностранных журналистов «Гласность и архивы». Газета «Известия» (11.11.88, с. 6) писала по этому поводу: «Проблема архивных документов давно уже перешла в разряд хронических. Обострили ее колоссальный интерес к истории СССР, процессы переосмысления прошлого, вызванные перестройкой».

247

Летом 1990 года в издательстве «Юридическая литература» вышла брошюра с проектом закона об архивном деле в СССР. Напечатана она была за счет средств центра документации «Народный архив», в редакции авторов-юристов Ю.Батурина, М.Федорова, В.Энтина и архивистов Б.Илизарьева, А.Каменского, Э.Хан-Пира, О.Шемелевой. Этот проект был внесен в Верховный Совет СССР депутатом Ю.Афанасьевым и получил статус официального законопроекта. Интересно, что по некоторым данным, все это было сделано, чтобы сорвать законопроект, подготовленный Главархивом СССР.

Авторы поддержанного Ю. Афанасьевым законопроекта предлагали ликвидировать ведомственное право на документы. Собственниками архивов должны быть государство в лице единого Государственного архивного фонда Союза ССР, общественные организации, граждане, объединения граждан. И только собственники могли иметь право на создание любых архивов, кроме, естественно, запрещенных законом. Запретить же предлагалось тайные архивы, т. е. архивные учреждения, не заявившие о себе публично через средства массовой информации или иным публичным способом. Незаконными должны быть и отраслевые архивы — к примеру, те же подразделения МВД, МИДа, КГБ, Министерства обороны, где ведомственные документы хранятся постоянно, а по законопроекту, предлагалось хранить там только оперативные документы и не более 15 лет.

Вопрос о праве ведомственных архивов на существование был камнем преткновения в проектах законодательства об архивном деле, как впрочем, и вопрос об открытости архивов.

248

Позже Борис Николаевич припомнил это своему вице-президенту: «Не раз и не два протаскивал Руцкой своим заместителем генерала Стерлигова. Не абсурд ли? Где еще человек, открыто предлагающий военную диктатуру — свою лично, разумеется, не чью-то еще, — мог бы оказаться одним из важнейших лиц в государстве!». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 168). А если Стерлигов предлагал чужую диктатуру, то Борис Николаевич согласился бы?

249

У Игоря Бунича можно прочитать: «Ответный удар президента пришелся через голову Руцкого по его аппарату, откуда был изгнан генерал КГБ Стерлигов, основавший в отместку «Русский национальный собор»…». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.90).

250

В демократическом еженедельнике «Новое время» о нем писал Марина Шакина: «У меня создалось впечатление, что Стерлигов уязвлен тем, что демократы его не оценили. Вот тогда и появился национализм…

Национализм генерала носит прикладной характер — он нужен, чтобы «скинуть» правительство. Это форма политического существования, найденная не сразу. Но это не чистая конъюнктура. Русская идея близка душе генерала». («Новое время», N 42, 1992, с.15).

251

«Существует проверенное веками правило: в вооруженных силах государства в мирное время не может быть более одного процента населения. Один процент — это критический максимум. Перейдите этот рубеж, и защищать будет нечего — государство будет отброшено в своем развитии на десятилетия назад, оно разорится и обанкротится. В свое время наши мудрейшие стратеги пытались обмануть сами себя бюрократическими финтами: это — внутренние войска, они никакого отношения к армии не имеют, это МВД. А это пограничные войска. Они тоже отношение к армии не имеют — это КГБ… Такими трюками обманывали американскую делегацию на переговорах в Женеве. А экономику не обманешь. Трюки эти вышли боком стране, ее экономике и народу. В конечном итоге — и самой армии». (Суворов В., «Очищение: Зачем Сталин обезглавил свою армию?», М., «Аст», 1998, с. 286–287).

252

«Кое-кто, — писал Гавриил Попов, — в горячечном воображении даже думал, что такое собрание может взять власть в России». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.301).

253

«Когда «прогрессивное мировое сообщество» будет уверено, что оно если и способно победить Россию, то лишь ценой тяжелейших потерь, тогда оно на это не пойдет: к жертвам их общество не склонно». («Наш современник», N 1, 1992, с.8).

254

Некоторые советовали: «На период сосредоточения и собирания сил нам целесообразно уйти из эпицентра мировой политики». («Наш современник», N 12, 1992, с.116).

255

«…Успех внешней политики зависит отнюдь не от искусства дипломатов (хотя этот фактор тоже нельзя игнорировать), а от той экономической, военной, политической силы, на которую дипломатия соответствующей страны опирается». (Трухановский В.Г., «Антони Иден», М., Международные отношения», 1976, с.219).

256

Подчиненные и есть для того, чтобы докладывать начальнику. А он для того, чтобы проверять подчиненных и давать им новые задания.

257

«С фальшивой ноты начал Олейников. Зря. Когда успел Президент все взвесить и продумать, Аввакумович не сказал. И про «качественно» новую структуру рано еще говорить — сменили пока только вывеску». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс, 2001, с.224).

Тем более, что просуществовало министерство всего лишь около двух лет.

258

В Законе об оперативно-розыскной деятельности определено, что оперативно-розыскная деятельность — вид деятельности, осуществляемой, гласно и негласно, уполномоченными на то настоящим Законом государственными органами и оперативными подразделениями, в пределах их компетенции путем проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод личности, безопасности общества и государства от преступных посягательств.

259

Действующее законодательство иногда хорошо сравнить со старыми нормативными актами. Авторы книги «Розыск, дознание, следствие» (Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1984 год, с.8) И.Ф. Крылов и А.И. Бастрыкин писали: «Ст.118 УПК конкретизирует направленность и цель оперативно-розыскных мер: «На органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно-розыскных мер и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер в целях обнаружения преступления и лиц, их совершивших. На органы дознания возлагается также обязанность принятия всех мер, необходимых для предупреждения и пресечения преступлений».

Таким образом, уголовно-процессуальный закон ставит перед органами четыре основные задачи: 1) предупреждение преступлений; 2) пресечение их; 3) обнаружение преступлений; 4) обнаружение лиц, совершивших их».

А теперь можно и сравнить старое с новым. В соответствии с Законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» задачами такой деятельности стали:

— выявление,

— предупреждение,

— пресечение,

— раскрытие преступлений (сокрытия доходов от налогообложения и уклонения от уплаты налогов);

— выявление,

— предупреждение,

— пресечение,

— раскрытие лиц подготавливающих, совершающих или совершивших преступление;

— розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда;

— розыск лиц, уклоняющихся от уголовного наказания;

— розыск без вести пропавших граждан.

Нужно отметить, что только последняя задача оперативно-розыскной деятельности напрямую не связана с преступлением, в этой ситуации идет просто проверка факта, который может привести к выявлению признаков преступления. Кстати сказать, эта же задача в такой же формулировке предусмотрена в качестве вида частной детективной деятельности в Законе РФ «О частной детективной и охранной деятельности» (статья 3).

Следует более подробно рассмотреть задачи оперативно-розыскной деятельности. Прежде всего нужно отметить, что задачи, перечисленные в Законе, сгруппированы в две группы. Первая о преступлении и преступниках, вторая — о розыске. Начнем с первой группы задач.

Выявление преступлений и лиц их совершивших (точнее — обнаружение преступлений и лиц их совершивших) — это предусмотренная статьей 118 УПК РСФСР обязанность органов дознания, которую они должны выполнять путем оперативно-розыскных и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер. Аналогичная обязанность возлагается на эти органы в отношении предупреждения и пресечения преступлений.

Теперь несколько слов о раскрытии преступлений. Сразу отметим, что вопрос этот достаточно спорный, на эту тему написано не мало порой прямо противоположных юридических статей. Мы же назовем всего одну точку зрения, ибо нельзя отвлекаться спорами по одному слову в законодательном акте, здесь есть опасность влезть в такие дебри юридической словесности, в которых, словно иголку в стоге сена, можно потерять всякую нить повествования.

«В правовой науке, — писал Р.С. Белкин, — понятие раскрытия преступления относится к числу таких, по поводу которых многолетняя дискуссия пока еще не привела к общепризнанному результату. В науке уголовного процесса — именно в нем развернулась в основном эта дискуссия — существует несколько точек зрения на содержание понятия раскрытия преступления….

Криминалистическое понятие раскрытия преступления, как нам представляется, может быть определено так: это — деятельность по расследованию преступлений, направленная на получение информации, дающей основание к выдвижению версии о совершении преступления определенным лицом после того, как все иные взаимоисключающие ее версии будут проверены и отвергнуты.

Мы отдаем себе отчет в том, что предлагаемое понятие не может быть положено в основу учета раскрытых преступлений или служить определению показателей раскрываемости: для этой цели годится только жесткий однозначный критерий, в качестве которого вполне пригоден ныне существующий, когда преступление считается раскрытым при наличии достаточных оснований для предъявления обвинения». (Белкин Р.С. «Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике», М., Изд-во «Юридическая литература», 1988, с.228, 231).

В Законе также говориться о подготавливаемых преступлениях. Тут следует прямо обратиться к другому законодательному акту. Часть 1 статьи 15 УК РСФСР гласит: «Приготовлением к преступлению признается приискание или приспособление средств или орудий или иное умышленное создание условий для совершения преступления».

Теперь перейдем ко второй группе задач. Начнем с понятия розыска. «Розыскная деятельность есть функция органов дознания и предварительного следствия. Его содержание составляют обнаружение замышляемых, готовящихся и совершенных преступлений, установление и обнаружение виновных, объектов (лиц и предметов) — носителей доказательственной информации, предметов преступного посягательства и иных объектов, имеющих значение для установления истины по делу. В общей форме ее отличие от расследования заключается в том, что цель розыскной деятельности состоит в установлении и обнаружении, а цель расследования — в доказывании…..

Розыскная деятельность осуществляется путем проведения оперативно-розыскных и розыскных мероприятий и следственных действий…». (Белкин Р.С., «Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории», М., Изд-во «Юридическая литература», 1987, с. 177–178).

В УПК РСФСР предусматривается, что в случае передачи следователю дела, по которому не представилось возможным обнаружить лицо, совершившее преступление, орган дознания продолжает принимать оперативно-розыскные меры для установления преступника, уведомляя следователя о результатах (о ходе проведения оперативно-розыскных мер речь не идет).

В статье 196 УПК РСФСР указано, что при неизвестности места нахождения обвиняемого следователь вправе поручить производство розыска органам дознания. Об этом поручении указывается в постановлении предварительного следствия или выносится особое постановление. Розыск может быть объявлен как во время производства предварительного следствия, так и одновременно с его приостановлением.

В статье 197 УПК РСФСР говорится, что после приостановления предварительного следствия в случае неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, следователь обязан принимать как непосредственно, так и через органы дознания меры к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

260

Закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» называет следующие принципы оперативно-розыскной деятельности:

— законность. «Юридический энциклопедический словарь» (М., Изд-во «Советская энциклопедия», 1984) определил законность как неуклонное исполнение законом и соответствующих им иных нормативных актов органами государства, должностными лицами, гражданами и общественными организациями. В статье 4 Конституции РФ (существовавшей на момент принятия Закона) было предусмотрено, что Советское государство, все его органы действуют на основе социалистической законности. «Известно, что понятие «законность», — писал Д.И. Бедняков, — имеет два аспекта:

обеспечение неотвратимости ответственности за совершение преступлений;

обеспечение прав и законных интересов граждан, вовлекаемых в орбиту правоохранительной деятельности.

Оба эти аспекта требуют сознательного уравновешивания. Ни одному из них нельзя отдать предпочтение. Если последнее происходит, то либо гипертрофируются функции правоохранительных органов, которые начинают действовать вопреки истинным интересам граждан, либо (когда интересы правонарушителей, ответчиков, свидетелей и других граждан, вовлекаемых в правоохранительную деятельность, превращается в самоцель) рождается атмосфера вседозволенности, безнаказанности, бесконтрольности, анархии и т. д.». (Бедняков Д.И., «Непроцессуальная информация и расследование преступлений», М., «Юридическая литература», 1991, с. 12–13);

— уважение прав и свобод личности. В соответствии с Конституцией РФ, существовавшей на момент принятия Закона, права и свободы человека признавались высшей ценностью. Сообщалось, что общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами Российской Федерации и непосредственно порождают права и обязанности граждан Российской Федерации, перечень прав и свобод, закрепленных Конституцией, не является исчерпывающим и не умаляет других прав и свобод человека и гражданина. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, законных прав и интересов других людей в демократическом обществе. (ст. ст. 31–33 Конституции РФ).

В Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г., отмечалось, что в Российской Федерации признается и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепринятым принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Кстати, в статье 20 «Основ законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах» разъясняется, что под сведениями о личной жизни понимаются сведения о здоровье граждан, семейных и интимных отношениях, имущественном положении.

— конспирация. В одном из словарей иностранных слов конспирация (от латинского conspiratio — заговор) определяется как: 1) методы, применяемые нелегальной, подпольной организацией для сохранения в тайне ее деятельности; 2) соблюдение, сохранение тайны;

— сочетание гласных и негласных начал. О том, что внепроцессуальные оперативно-розыскные меры, составляющие исключительную прерогативу оперативных служб, могут быть гласного и негласного характера, еще в 1987 г. писал Р.С. Белкин в своей книге «Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общие и частные теории» (М., «Юридическая литература», 1987, с.179). Об этом говорит также пункт «1» части 1 статьи 13 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации».

261

Кандидат юридических наук В.Зажицкий после принятия Закона отмечал: «Закон Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», принятый Верховным Советом Российской Федерации 13 марта 1992 года, послужит надежной правовой основой для повышения эффективности специфического вида государственной деятельности — деятельности оперативно-розыскной. Особый интерес он вызовет и у граждан, которые раньше кое-что узнавали о нем понаслышке, из детективных произведений, кинофильмов и других не очень надежных источников. Теперь при желании каждый сможет получить довольно полное представление о задачах, принципах и правовой основе оперативно-розыскной деятельности, оперативно-розыскных мероприятиях и основаниях их проведения, органах, осуществляющих эту деятельность, их правах и обязанностях и т. д….

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» у нас был принят впервые, поэтому он, несомненно, вызовет некоторые вопросы и неоднозначные суждения. Не сомневаюсь в том, что многие, прежде всего, отметят довольно сложный язык закона, затрудняющий его уяснение». («Юридическая газета», N 29–30, 1992, с.8).

Авторы одного из учебников криминалистики справедливо отмечали: «В настоящее время эта важная форма деятельности по раскрытию преступлений регулируется, главным образом, упомянутым законом, а не засекреченными инструкциями, не известными и не доступными ранее ни следователю, ни прокурору. Очевидно, что взаимодействие будет (что и происходит) более эффективным, когда и следователь, и прокурор имеют конкретное представление (а не «вообще») о возможностях и методах оперативно-розыскной деятельности». («Криминалистика», под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина, М., «Высшая школа», 1994, стр. 68).

Однако в восторге от Закона были не все. Кстати сказать, этого и следовало ожидать, учитывая новизну и непривычность данного нормативного акта. Вот только несколько критических замечаний. Автор считает необходимых привести их, чтобы с лучше понять смысл действующего законодательства и правовые взгляды на него.

Доктор юридических наук Александр Ларин обратил внимание, что парламент принял Закон, «практически не привлекая к себе внимание». («Новое время», N 22, 1992, с.48). У юриста Сергея Замошкина было следующее мнение: «…Скорее всего, закон этот писался «своими людьми» в хорошо известных ведомствах. Народные избранники подмахнули текст закона, гарантирующего бессилие граждан перед огромным государственным механизмом, страх обывателя перед «органами». Вместо дополнительных гарантий гражданам новые полномочия даны ведомствам, которые никогда не охраняли и, видимо, никогда уже не будут охранять интересы конкретного человека». («Московские новости», N 21, 1992, с.21).

«Что касается соответствия нового Закона современному уровню не только отечественной, но и мировой науки, — писал доктор юридический наук А.Миндагуров, — то он не оправдал ожиданий. Видимо, либо ученые не принимали активного участия в разработке проекта этого Закона, либо он, увы, отражает современное состояние нашей научной мысли, и тогда мы имеем то, что имеем. Рост преступности, невысокий процент раскрываемости преступлений в немалой степени объясняется и низким уровнем научных достижений, а не только отставанием практики оперативно-розыскной деятельности. Я склонен считать, что недостатки нового Закона проистекают из неучастия ученых и специалистов-практиков в его разработке». («Частный сыск и охрана», N 2, 1992, с.22).

Впрочем, все это частная точка зрения. Надо честно отметить, что каждый юрист, как и любой человек, имеет право на свою точку зрения. Но это право еще не означает, что его точка зрения — истина в последней инстанции. Тем более, что многие специалисты в юриспруденции обижались, когда поняли, что их услуги авторы законопроекта отвергли или вообще не приняли во внимание.

262

Авторы одного из учебников криминалистики справедливо отмечали: «В настоящее время эта важная форма деятельности по раскрытию преступлений регулируется, главным образом, упомянутым законом, а не засекреченными инструкциями, не известными и не доступными ранее ни следователю, ни прокурору. Очевидно, что взаимодействие будет (что и происходит) более эффективным, когда и следователь, и прокурор имеют конкретное представление (а не «вообще») о возможностях и методах оперативно-розыскной деятельности». («Криминалистика», под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина, М., «Высшая школа», 1994, с. 68).

263

В так называемые застойные годы вышло учебное пособие «Розыск, дознание, следствие», И.Ф. Крылов, А.И. Бастрыкин, Ленинград, Изд-во ЛГУ, 1984 год, другие работы. Но, как и следовало ожидать, многие проблемы ОРД там были просто-напросто обойдены. В так называемый период перестройки и гласности появились и более откровенные работы, например, книга Д.И. Беднякова «Непроцессуальная информация и расследование преступлений», М., «Юридическая литература», 1991 год.

264

В самом начале 1992 года писали: «Очень многие интеллигенты искренне уверены в том, что по ту сторону границы царит приоритет «общечеловеческих ценностей» над приземленными интересами рынка. И этим чистым душой интеллигентам бесполезно что-либо доказывать, пока они не познают законы рынка на своей собственной шкуре — и тогда они начнут пополнять ряды левый террористов, метать бомбы в министров и отравлять водопроводы. Мстить обществу, которое сами обману своими утопиями». («Наш современник», N 1, 1992, с.160).

265

Вот, например, слова из воззвания Национально-республиканской партии России: «Стоящие у власти демократы предали национальные интересы страны, поставили на колени огромную державу. Антинародная проамериканская клика — жадная свора вчерашних брежневских прихлебателей — азартно торгует страной, ее ресурсами, разбазаривает достояние русской нации. Результатом так называемых демократических реформ стало национальное унижение, тотальное обнищание народа, избиение русских на окраинах государства.

Есть ли идея, способная сплотить русских в единое национальное целое, вдохнуть силу в такую политическую организацию, которая сумела бы навести в стране порядок, прекратить развал государства, вернуть Россию к ее историческим рубежам, положить конец разгулу мафии?

Такая идея есть — это идея Великой Русской Империи — Империи технологического и интеллектуального превосходства над всем миром! Борьба за технологическое лидерство — сегодня это единственная возможность защитить нашу национальную культуру от космополитической американской агрессии, от технологического геноцида и потребительского вырождения. Национально-республиканская партия России борется за достижение именно этой цели! Мы рассматриваем нашу партию как последний, не сдавшийся отряд Империи погибшей и как первый легион Империи воскресающей!». («Наш современник», N 10, 1992, с.193).

«…Мы должны, — писал Н.А. Павлов, — наконец, навсегда оставить прекраснодушные с политической точки зрения мысли о том, что не бывает, дескать, плохих народов, а есть, мол, плохие люди. Мы должны понять, что… существуют народы скверные и хорошие, причем скверные — это те, которые противоборствуют нам, которые сжимают наше жизненное экономическое пространство, которые навязывают нам свой образ жизни, свое видение мира. А хорошие — это те, которые не делают всего этого. Мы, русские, должны раз и навсегда избрать для себя единую меру справедливости, единый эталон правды — наши национальные интересы». («Наш современник», N 1, 1995, с.166).

266

«Патриоты России заявляют о своей солидарности с Церковью не в чаянии выгод. Они единятся с ней по обычаю предков. Потому что русский человек, по словам Достоевского, является русским, поскольку, поскольку он православный. Потому что сама Россия была сохранена Православием. Единство веры, единство духа теплилось в храмах даже в те мрачные времена, когда тело страны разрывали захватчики и удельные властители. И это единство всякий раз дивно воплощалось в могучую державу, широко распростертую с континента на континент». («Наш современник», N 4, 1992, с.183).

267

Заранее, следует правда уточнить, что уже в середине 90-х годов, похоже, стала проявляться иная тенденция — дрейф в разные стороны. Н.А. Павлов писал: «Подводя итого объединительным попыткам оппозиции последних лет и отмечая определенные успехи на этом пути, следует подчеркнуть и главный их минус. Приходится признать, что результатом этого объединения явилась задержка в формировании мощного русского национального движения, самостоятельного организационно и опирающегося на собственную, а главное, современную идеологическую базу». («Наш современник», N 1, 1995, с.160).

Заметим, что это еще мягко сказано. Но время разговора о более жестких противоречиях между коммунистами и патриотами еще не пришло.

268

Небезызвестный А.Н. Яковлев высказался, что российских фашистов (а так он именовал почти всех патриотов) породил КГБ. А на вопрос, зачем это все было нужно КГБ, он ответил: «80-е годы, диссидентство. Нужен клапан, чтобы выпустить пар диссидентства из общества. Выбрали цель — сионизм, виновника всех бед советского народа. Выбрали исполнителя — «Память», она должна была указать народу его врага. Позже от «Памяти» стали отпочковываться новые, еще более экстремистские организации. Таким образом, КГБ организационно породил российский фашизм. Доигрались…». («Известия», 17.06.98, с.5).

Кстати о «Памяти» патриотический журнал «Наш современник» довольно критически отозвался об этой организации: «…Грандиозная операция с самой «Памятью» — наверное, самая масштабная со времен операции «Трест». В печати стало общим местом утверждение, что эта организация пользуется поддержкой КГБ. Журналисты забывали сказать, зачем — если их версия верна — она понадобилась этому ведомству.

А ведь газетчики, очень похоже, сами активно участвовали в игре. Родившаяся на волне патриотического подъема, «Память» объединила честных, простых, не искушенных в аппаратных каверзах людей. В середине восьмидесятых организацию возглавили новые лидеры, и внезапно — безвестная до сих пор — она оказалась в центре внимания прессы.

Была подготовлена своеобразная презентация: партийный вождь Москвы Ельцин встретился с представителями «Памяти»…Ее сделали символом русского национального движения. Организаторы кампании добились того, чтобы не Солженицын и не Распутин, а лидеры «Памяти» получили возможность на свой лад формулировать идеи русского возрождения»….

…Всякий раз, перед тем как органы пропаганды начинали новый виток травли патриотических сил, члены «Памяти» появлялись перед заранее приготовленными телекамерами в черных рубахах и с крикливыми лозунгами». («Наш современник», N 2, 1992, с.183).

269

Будучи по натуре скорее диктатором, чем демократом, Ельцин был в значительной степени окружен людьми, которые почти полностью ориентировались на западные ценности. К телу Бориса Николаевича других уже и не подпускали.

Однако, не это главное. Патриоты, быстро «спутавшись» с коммунистами, вскоре начали критиковать Ельцина и его команду. И тем самым они лишались возможности найти с ним взаимопонимание. Хотя, какая-то перспектива длительной ориентации на Ельцина могла и привести к смене его собственной ориентации. Но история не знает сослагательного наклонения.

В конце 1992 года Дмитрий Балашов писал: «Я не хочу сказать, что Ельцину «дали на лапу». Более того, убежден, что не дали (чего нельзя сказать про ельцинское окружение, про весь этот разнузданный демократический грабеж страны с откладыванием валюты на свои личные счета в западные банки). Скорее всего, Ельцин — жертвенный бык, которого ведут на веревочке, причем ведут на заклание. И все-таки обвинения, выдвинутые против Горбачева, необходимо выдвинуть и против него. Развал и преступная распродажа страны, настойчивое стремление сделать Россию колонией Запада и свалкой химических и радиоактивных отходов — диагноз и тут тот же самый: предательство». («Наш современник», N 8, 1992, с. 6).

270

Многие патриоты считали, что В. Жириновский дискредитирует идею национальной власти уже своей вульгарностью и цинизмом. («Наш современник», N 6, 1992, с.148). Правоверные патриоты никак не могли понять, что победителей не судят. Жириновский просто сумел сделать (стать одним из «эксплуататоров» патриотической идеи), что многие из них не сумели в силу отсутствия тех способностей, которыми Жириновский обладал. Феноменальный успех никому доселе неизвестного Жириновского (третье место после раздутого демократами Ельцина и ставленника традиционных коммунистов Рыжкова) показал, что на лозунге патриотизма можно достичь многого. В этом интересен феномен Жириновского 1991 года.

271

«Игра на «чужом» поле, уже занятом соборными патриотами, завершилась не в пользу патриотов-демократов — конституционных и христианских». («Новое время», N 7, 1992, с.7).

272

Профессор Уолтер Лакер писал: «Русские ультраправые слишком поздно осознали опасность дезинтеграции государства. Пока Вадим Кожинов работал над обширной статьей, утверждавшей, что хазарское иго было ужаснее татаро-монгольского (хазары исповедовали иудаизм), балтийские и кавказские республики вместе с Молдавией выскользнули из-под русского управления».

273

В демократической прессе писали: «Назвать организации всех этих «белых», «красных» и «коричневых» партиями можно лишь очень условно. В реальной жизни все эти цвета расколоты на множество оттенков-фракций, свирепо друг с другом враждующих. Достаточно сказать, что только организаций, называющих себя «Память» («коричневые»), в 1992 году насчитывалось в России десять, а коммунистических партий, союзов и движений («красные») — восемь. И каждая из них считает всех остальных опасными еретиками, если не врагами отечества.

Бесспорно, у всех у них есть достаточно точек соприкосновения. Это дает им возможность функционировать в некоторых отношениях как единое политическое целое против антиимперского, прозападного и антиавторитарного правящего режима. Объединенная «красно-белая» оппозиция сегодня уже реальность — в парламенте, и на московских улицах». («Новое время», N 1, 1993, с.17).

274

См. пункт 3.6.3. настоящей книги.

275

См. пункты 4.7.5. — 4.7.7. настоящей книги.

276

Верится в это слабо. Доказательства есть только косвенные. Кстати, далее по тесту настоящей книги отдельные из таких доказательств будут указаны.

Но ведь по всем законам политической логики, когда неизбежно появление красной оппозиции, нужно создавать (или помогать) наиболее «удобным» ее лидерам. Это непреложное правило политической борьбы. Не очень приличное, но не редко выполняемое.

277

Одним из лидеров улицы был Виктор Анпилов. Ельцин писал: «Особенно подло, что Анпилов собирает под свои знамена воинствующих стариков. Я могу понять их чувства, их органическое неприятие того, что сейчас происходит вокруг. Но подставлять их под милицейские дубинки, да еще доплачивать за это к пенсии? Это уже не революционная романтика, а откровенный цинизм.

Ничего подобного не было во время миллионных митингов демократов. Не было пострадавших. Всюду был порядок. Народные депутаты несли полную ответственность за безопасность колонн…заранее обо всем договаривались с властями.

У боевиков Анпилова — совершенно другая позиция. Им нужна именно кровь. Ибо она свидетельствует о неумении властей справиться с ситуацией, является знаком беды, знаком анархии. И они стремились добиться крови любой ценой». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.268).

Тут Борис Николаевич загнул насчет миллионных митингов демократов. Миллионы никто еще на улицу не выводил. А вот по количеству выведенных ентиельцинские силы были, пожалуй, по больше, чем демократы, которые после 1991 года почти отказались от митинговой стратегии. Но это к слову.

278

«…Опасные люди стоят за этими оголтелыми демонстрантами: провокаторы, быть может, пользующиеся тайной поддержкой влиятельных государственных людей. Не имея мощной руки, создать такую ситуацию в Москве просто нельзя» — так писал Б.Н. Ельцин. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.268).

279

В Указе говорилось, что цели Фронта направлены на разжигание национальной розни, представляют реальную угрозу целостности Российской Федерации и независимости соседних государств, что противоречит основам конституционного строя РФ.

280

О разговорах Руцкого по поводу смещения Ельцина писал Игорь Бунич. (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург», 1994, с. 86–96).

281

Вот что, например, писали о политических пристрастиях среднего россиянина: «… За Ельцина, если разобраться поглубже, он голосовал не потому лишь, что тот выступал против КПСС и за частную собственность (этим занимаются сейчас все политики), а в значительной степени из-за того, что пять лет тому назад первый секретарь МГК КПСС ездил в общественном транспорте, выступал против привилегий элитарных спецшкол, резко критиковал Горбачева. То есть вел себя, скажем прямо, как ортодоксальный коммунист». («Юридическая газета», N 14, 1991, с.7).

Политические оппоненты Ельцина писали: «…Год пребывания его команды у власти отрезвил многих из тех, кто был очарован обещаниями Ельцина бороться с «привилегиями» партократов и его «демократичностью»: «Подумать только! Ходит в районную поликлинику и ездит на городском троллейбусе! А как пьет?! Наш мужик, из народа!» Вскоре люди увидели, как дорвавшиеся до власти псевдодемократы вместе со своим «вождем» вмиг переплюнули по части привилегий своих робких и стыдливых предшественников и с жадностью накинулись на то, что принадлежало всему народу, государству». (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: ныне или некогда!», М., «Альфа», 1998, с.84).

282

В статье Татьяны Корягиной «Худший из вариантов перестройки» было сказано: «В ближайшее время для нас, по моим предположениям, чрезвычайно актуальным станет противодействие криминальным силам, которые закрепились в политическом смысле и, возможно, захотят претендовать на ведущее положение». («Наш современник», N 3, 1992, с.9).

283

«Мафия без особого труда совершает вхождение во власть» там, где власть государственная размыта и аморфна». («Наш современник», N 8, 1993, с.163).

284

Длительное время существующая система подготовки кадров оперативных, следственных, прокурорских и судебных работников, которые занимались реальной борьбой с преступлениями в сфере экономической деятельности, готовилась с вполне понятным тогда уголовно-правовым уклоном. Изучению проблем гражданско-правового характера уделялось второстепенное внимание.

Однако, радикальное (а, кроме того, иногда не всегда удачное) изменение гражданского законодательства, когда знание многих его тонкостей стало необходимым условием в осуществлении борьбы с названными преступлениями, резко усложнили проблемы эффективности этой борьбы. И все это происходило и еще происходит на фоне заметного оттока профессионально подготовленных кадров из соответствующих государственных органов.

Кстати, в конце 1990 года, уйдя в отставку (некоторые только после этого становятся откровенными), бывший генеральный прокурор СССР А.Я. Сухарев признал, что в прокуратуре нет специалистов, способных в тонкостях ориентироваться в экономических преступлениях, а впереди переход к рыночным отношениям и подготовка к этому явно недостаточна. («Рабочая трибуна», 27.10.90, с. 4). Следует учитывать, также то, что после 1990 года ситуация сильно изменилась, экономические отношения стали еще гораздо сложней и многообразней. Естественно, разбираться в преступлениях в сфере экономической деятельности стало сложнее во много раз. «Издавна замечено: признание того или иного деяния преступлением, хозяйственным правонарушением в каждом случае предопределено гражданским, коммерческим законодательством: преступно то, что посягает на экономические основы государства. Следовательно, в органах, борьбы с экономическими преступлениями не обойтись без специалистов в области хозяйственного законодательства. Между тем подчас должностные лица, призванные противостоять становлению мафиозной экономики в России, бороться с экономическими преступлениями, слабо ориентируются даже в элементарных вопросах рыночной экономики и предпринимательства, коммерческого права». («Проблемы борьбы с преступностью в современных условиях», Материалы международной научно-практической конференции, 24–26 мая 1995 года, часть 1, Иркутск, 1995, с. 14).

285

Авторы учебника «Криминалистика» под ред. Т.А. Седовой и А.А. Эксархопуло писали: «В современных условиях решение этой задачи приобретает особую актуальность и обусловлено главным образом возникновением принципиально новой для нашего государства ситуации в криминальной сфере, которую в целом можно охарактеризовать как ситуацию, обусловленную проводимыми (и в первую очередь, экономическими) преобразованиями. Ситуацию, в которой к совершению хорошо и тщательно организуемых преступлений побуждает борьба за рынок, жесткая конкуренция, вплоть до физического устранения конкурентов, стремление к получению к получению неконтролируемой государством сверхприбыли.

Эти новые для криминалистики явления нуждаются в тщательном изучении, а познание закономерностей, присущих криминальной коммерческой деятельности, в том числе закономерностей в механизме этих сложных видов экономических преступлений, создаст условия для выработки научно обоснованных рекомендаций по раскрытию и расследованию». («Криминалистика», под ред. Т.А.Седовой и А.А. Эксархопуло, СПб, Изд-во СПбГУ, 1995, стр.7).

«…Для успешной борьбы с экономической преступностью необходимо разработать соответствующие методы контроля. С этой целью, прежде всего, необходимо исследовать механизм совершения экономических преступлений, обоснованно классифицировать их с точки зрения причин и способов совершения; выявить внешние признаки, позволяющие обнаружить их возникновение, и на этой основе дать методику профилактики и раскрытия». (Гаджиев Н., «Современная экономическая преступность: экспертно-ревизионные аспекты», «Российская юстиция», N 11, 1995, с. 11).

286

«У всех на памяти ситуация 1992–1993 годов, когда Россию захлестнул поток фальшивых банковских авизо — ложных подтверждений о переводе денег, которые отправлялись по телеграфу открытым текстом и по которым криминальные элементы получили в Москве гигантские суммы наличных денег. Примитивные информационные технологии России, в которой еще далеко до компьютеризации финансовой сферы, позволили преступникам пользоваться технологической отсталостью, устаревшими механизмами банковских операций и подчас фантастической наивностью банковских служащих — качеством, доставшимся большинству жителей России в наследство от массовой честности людей времен социализма. За счет этого банк России и, естественно, государственный бюджет страны — понесли колоссальные убытки. Сегодня эксперты говорят о триллионах украденных таким образом рублей». («Новое время», N 21, 1995, с.10). Настоящим бедствием для российской экономики назвали хищения с использованием действующей системы расчетов между организациями, находившимися в различных регионах страны. («Криминалистика», М., «Высшая школа», 1994, с.404).

Однако, авторы экономических прожектов быстрого рывка страны в рыночную экономику могли и должны были бы учитывать такого рода перспективу, а не создавать (будем надеяться по «святой наивности») льготные условия для разгула преступности в банковском деле. Тем более, что как оказалось, прикрыть такие прорехи в банковском деле все же было можно, что и произошло в дальнейшем, когда «время фальшивых авизо» окончилось.

На заседании Правительства РФ 25 мая 1995 года сообщалось, что случившаяся эпидемия фальшивых авизо явилась во многом результатом недоработки в перестройке банковской системы, умело использованных квалифицированными мошенниками». («Российская газета», 30.05.95, с. 4).

Впрочем, высказано и мнение о том, что аферы с авизо были бы неосуществимы без деятельного участия в них российских банков и «покровительства» Центробанка». («Известия», 24.06.97, с.5). А это уже напрямую связывает преступления с авизо (по сути дела мошенничества) с преступлениями в сфере предпринимательской деятельности.

«Экономическая преступность… приобрела выраженный интеллектуальный характер. Совершаемые преступления отличают гибкая адаптация преступников к новым формам и методам предпринимательской деятельности; маскировка под видом заключения и осуществления законных гражданско-правовых сделок (купли-продажи, кредитования и т. п.); оперативное реагирование на специфику, конъюнктуру рынка, технические новации в рыночных отношениях; активное и весьма умелое использование в преступной деятельности банковских документов, кредитных карт, средств связи и оргтехники (компьютеров, множительных аппаратов и т. п.); разнообразные приемы и способы сокрытия преступлений под видом «неудачной» коммерческой деятельности (ложные банкротства, хитроумные переорганизации, переименования фирм и т. д.)». (Ларичев В.Д., «Преступления в кредитно-денежной сфере и противодействия им», М., «Инфра-М», 1996, стр. 6).

287

Существовало, например, такое мнение: «…Как человек непрофессиональный и самовозвеличенный, Руцкой переоценивал весомость материалов, которыми располагал. Ему казалось, что он наполняется значимостью этих документов, что у него в руках тот самый рычаг, при помощи которого он опрокинет любой авторитет. Его оппозиционность, а точнее, его крикливость в этой оппозиционности к Президенту, кураж политического скомороха поначалу возбуждали толпу. Однако очень скоро увлечение Руцким пошло на убыль. Люди начинали понимать, что, впадая в обвинительный раж, Руцкой бесконечно повторяет одну и ту же речь. И по своей сути он самый заурядный скандалист. И никакой борьбы с коррупцией он организовать не может, это понимали даже люди, его опекающие. Руцкой вызывал интерес, как вызывает его бузотер, но у него никогда не было авторитета, да и не могло быть. Из него буквально извергалось фанфаронство, хлестаковщина. Тем же, кто поставлял ему материалы, нужны были эти материалы только на момент наивысшей «точки кипения», как возбудитель страстей, не требующих никаких доказательств, а дающих эффект рухнувшей власти». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.251).

288

В воспоминаниях Ельцина мы находим строки его ожидания того, что Баранников (мощными силами министерства безопасности РФ) окажет комиссии помощь в распутывании сложного клубка из взяток, поддельных документов и прочих атрибутов мафиозных структур. Ельцин не говорит, что такая помощь была оказана.

В тоже время Ельцин говорит, что «непосредственную работу с материалами комиссии вел министр юстиции Калмыков. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.331, 335).

289

Олег Попцов писал, что эту операцию не без блеска провел начальник контрольного управления администрации Президента РФ Ильюшенко. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.359).

290

Такой термин, например, использовал главный редактор еженедельника «Новое время» в своей статье. («Новое время», N 42, 1992, с.5).

291

«…И Бурбулис, и Шахрай, и Марков, и даже Федоров, — рассчитывали на громкий процесс, на его скоротечность, на очевидность вины оппонентов». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.71).

292

Действительно, тучные люли крайне редко проявляют активность. Разумеется, эта констатация не означает, что КПРФ так уже ленива.

293

Сам Якубовский рассказывал: «17 сентября я был назначен полномочным представителем правоохранительных органов и спецслужб в правительстве Российской Федерации. Перед этим был аттестован на звание полковника, получил именное оружие от главкома. Мы обмывали присвоение званий с Баранниковым (ему — генерала армии, мне — полковника) у меня на даче….

Так вот, 22 сентября спустя всего 5 дней после моего нового назначения, на выезде из Барвихи мою машину останавливают автоматчики…

Звоню «другу» Баранникову. Тот говорит: «Дима, уезжай в Вашингтон… Через три дня вернешься, а мы тут пока все уладим». («Общая газета», N 2 1994, с.8.).

294

«…Федеральное правительство, во что бы то ни стало, хочет процесса против Хонеккера. С чудовищной занудливостью оно старается вернуть беглеца из Москвы и предать суду. Народ на Востоке взывает к мести и хочет крови, по крайней мере, символически. И народу, таким образом, делается одолжение, чтобы отвести гнев от самих себя. Не очень-то хорошее выражение «юстиция мести», но оно напрашивается». («Комсомольская правда», 28.11.91, с.3).

295

«Национализм в Средней Азии был не в моде — этническое сознание в народе пока не сформировалось и вполне замещалось территориальной и клановой лояльностью. А лидеры кланов, желая утвердиться с помощью московской силы, всячески демонстрировали свой интернационализм и секуляризм. Нигде официальная религия не была так унижена как в Средней Азии, а русский язык, которого не понимали в аулах и кишлаках, стал рабочим языком местной бюрократии, элитной средней школы и всего высшего образования». («Новое время», N 50, 1992, с.19).

296

Территория нынешней Армянской республики — лишь небольшая часть территории некогда заселенной армянами. Небольшая и даже не историческая родина, а только периферия бывшей когда-то армянской земли. История армян вообще полна трагических страниц. По сути дела, их историю можно по уровню трагичности назвать слегка уменьшенным вариантом еврейской истории.

297

По другим данным их было до трех тысяч. («Новое время», N 35, 1992, с.2).

298

«Создание казачьего движения идет и в таких местах, где казаков никогда не было. О роли казачества в сохранении единства России говорят не только представители ультраправых, но и вице-президент России. Сахалинские казаки угрожают взять власть на Курильских островах, если эти территории пообещают передать Японии. А в Латвии казаки объединились в общество «Казачий круг»…В Латвии казаки объединяются в структуры, которые вполне могут стать в будущем военными организациями». («Новое время», N 35, 1992, с.2).

299

В 1981 году книга Ф.Ф. Нестерова «Связь времен» была удостоена первой премии и диплома первой степени на Всесоюзном конкурсе общества «Знания» на лучшее произведение научно-популярной литературы, раскрывающей своеобразие исторического пути нашей страны. В книге довольно непривычно и откровенно для того времени была сделана попытка связать историческую миссию России до 1917 года с исторической миссией ее же после 1917 года и показать что это почти одно и то же. Получилось не особенно убедительно (смелости автору, похоже, пока еще не хватило). Все это походило на попытку скрестить огонь и воду. Но интересно и поучительно.

300

Патриотическая оппозиция писала: «Пользуясь хаосом, растерянностью и неразберихой, воцарившимися в стране после рокового августа 1991 года, разрушители Отечества начали, не стесняясь, почти в открытую, торговать не только интересами державы, но и ее территориями …

Осенью 91-го вокруг Курил складывается драматическая ситуация». (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.113).

301

В 2002 году писали: «…По «соглашению Шеварднадзе-Бейкера» к США отошла часть исключительной экономической зоны СССР площадью 23,7 тысяч квадратных километров, которая была передана им еще в 1977 году. При этом, что очень важно, США отошла часть исключительной экономической зоны СССР (Российской Федерации) площадью 7,7 тысяч квадратных километров, а также участок континентального шельфа площадью 46,3 тысячи кв. км в анклаве Берингового моря. При этом участок континентального шельфа, отошедший в этой части Берингового моря к Российской Федерации, составил всего 4,6 тысячи квадратных километров, то есть в 10 меньше. На отдельном участке Берингова моря исключительная экономическая зона США превышает расстояние в 200 морских миль. Суммирую эти территории, можно сказать, что Россия уступила США около 20 тысяч кв. километров своей исключительной зоны. США получили на 60 тысяч кв. км шельфов больше, чем Россия. Убедительных обоснований такой щедрой для США дележки не представлено до сих пор. По оценкам экспертов, совокупные потери российской рыболовной отрасли, связанные с применением соглашения, составили около 2,8 млрд. тонн рыбы. Ежегодно на подаренной американцам территории мы теряем минимум 150 тысяч тонн минтая. В этом продуктивном районе могли бы находиться на промысле, не толкаясь, до 500 наших кораблей». («Российская газета», 26.09.02, с.5).

302

«Прунскене сама объяснила, на какой крючок ее подловили.

В ее кругу прекрасно было известно, что нелады с ведомством могут разрушить карьеру, лишить возможности ездить за границу. Личные отношения с сотрудниками госбезопасности создавали некий запас прочности. В таких отношениях часто и не возникал вопрос о письменном подтверждении своего согласия быть агентом или денежном вознаграждении.

Все это походило скорее на дружескую беседу с приятными людьми, которые интересуются здоровьем, домашними делами и не забывают поздравить с праздниками. Но, вернувшись в свои кабинеты, эти приятные люди писали подробные рапорты, каждый из которых начинался словами: «Источник такой-то (псевдоним) сообщил….»

Прунскене попалась на традиционный вербовочный прием, которому учат в закрытых учебных заведения будущих сотрудников секретных служб». («Новое время», N 24, 1992, с.20).

303

В басне И.А. Крылова «Кукушка и Петух» есть такие строки:

«За что же, не боясь греха,

Кукушка хвалит Петуха?

За то, что хвалит он Кукушку».

Не этим ли объясняется такая «симпатия» экс-председателя КГБ СССР к Владимиру Вольфовичу? Если это так (а уж очень похоже), то заодно вспоминается, что очень многие рассказывали совсем другое о господине Жириновском. Но, похоже, для Крючкова личная поддержка в трудную минуту значит больше, чем сущность человека. А это о многом говорит в психологическом портрете господина Крючкова.

304

Например, попытки анализа косвенных признаков сотрудничества Жириновского с КГБ сделал Игорь Ачильдеев. Не со всем можно согласиться, но ряд выводов представляют интерес. И не малый интерес. Автор писал: «Еще в 1981–1987 годах, работая над книгой по общей теории систем, я вынес убеждение, что проблема восстановления истины по ее следам, остающимся в любой дезинформации, в принципе решаема. Она трудна теоретически, еще более запутана практически, но все же не кажется неразрешимой». («Новое время», N 41, 1994, с.38).

305

Петр I хотя и прорубал «окно в Европу», но не за счет утраты российских позиций, а огромной настойчивостью присоединял так необходимые России территории. Так что сравнение, по меньше мере, неуместно. А, по сути — издевка.

306

Игорь Бунич писал: «Автором статьи был Бабурин, хотя для видимости он прикрылся еще тремя соавторами, никогда до этого не грешивших пером». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.133).

307

Это, вероятно, о Ю. Голике.

308

Это, вероятно, о Н. Энгвере.

309

«Благодаря расплывчатости термина и его новизне для открытой печати, никто толком не знает, что это такое. В сознании многих «агент влияния» ассоциируется с «агентом ЦРУ», «агентом империализма» или «английским шпионом». Благо, историческая память хорошо сохранила все, что связано с подобной терминологией. Но это не так. «Агент влияния» — это далеко не всегда шпион и тем более, уголовный преступник. Ему чаще всего даже невыгодно быть преступником. Более того, иногда он свято верит в то, что делает, и полагает, что все его поступки идут на благо Родины.

Агент влияния — это достаточно размытая категория, не имеющая четких границ. Тем не менее, некоторые характерные признаки, присущие всем агентам влияния, мы выделить можем.

Это, во-первых, способность влиять на общественное сознание у себя в стране. Оно может быть большим и распространяться на всю территорию и на все социальные слои, а может быть локализовано в пространстве, средствах, объектах и субъектах воздействия.

Во-вторых, непременное включение в определенную сеть. Сами они об этом могут и не знать, хотя догадываться могут многие. Агент влияния всегда только винтик в сложнейшей машине «делания политики».

В-третьих, объективное способствование достижению целей, поставленных «хозяином», своими действиями. На определенном этапе эти цели (только промежуточные!) могут так же объективно соответствовать нашим собственным интересам — гласность, демократизация, права человека и прочая словесная мишура. В ряде случаев агенты влияния могут знать и конечную цель, но только в самом общем виде, и это свидетельствует только о том, что есть более высокий уровень управления, который держит самого «хозяина» за пешку.

В-четвертых, обязательное «обучение». Речь, разумеется, не идет о школьных классах, лекциях и экзаменах. Обучение может быть групповым и индивидуальным. Агентов пониже ростом вызывают «туда», к более сильным «учителя» приезжают сами. Формы обучения многогранны и многообразны: от типичных лекций до задушевных бесед за рюмкой коньяка или бокалом виски. Есть и лоции и лоцманы.

В-пятых, принадлежность к числу функционеров «заднего плана». Чем сильнее агент, тем глубже он запрятан. Это «теневики» от политики, «серые кардиналы». Они не правят, а направляют. Если они по каким-то причинам выходят на первый план, то, как правило, на очень короткий период времени.

В-шестых, приверженность неким, как правило, абстрактным категориям — демократии, общечеловеческим ценностям, достижениям мировой цивилизации и т. д. Все знают, что это такое, но еще никому не удавалось достаточно четко выразить это словами.

Агентами влияния могут выступать группы и движения. Например, движение «Демократическая Россия» или на определенном этапе своего существования пресловутая МГД, о которой сегодня уже почти все забыли, что, кстати, тоже входит в планы «разработчиков». «Мавр сделал свое дело, мавр должен умереть». И умирает.

Обработка агентов влияния — процесс сложный и кропотливый, соседствующий с обработкой всего общественного сознания, формированием общественного мнения в нужном направлении». («Советская Россия», 21.11.92, с.3). Интересная трактовка. Хотя не совсем из вышесказанного можно согласиться.

Свою точку зрения автор настоящей книги высказал в главе первой (см. пункт 1.11.).

310

Означают ли эти слова признание роли агентов влияния? В принципе означают. Но признание произнесено слишком общими словами, без конкретизации. Кроме того, нельзя исключить, что господин Буш хвастается перед своими избирателями и налогоплательщиками, на деньги которых осуществляется подрывная деятельность. Так что доказательство это недостаточно конкретно и не проверено.

311

Вот что писал о подобных «институтах» Д.А. Волкогонов (а его то трудно обвинить в коммунистической идейности): «Многие «общественные» центры психологических диверсий финансируются империалистическими государствами, которым выгодно, чтобы за большинством акций, осуществляемых этими неправительственными органами, можно было не отвечать….

«Общественные» пропагандистские центры существуют в самых различных формах: ассоциации, советы, институты, фонды, корпорации, программы, комиссии и т. д. В Соединенных Штатах их несколько сот, и каждый из них специализируется в какой-то конкретной области идеологической, психологической войны. По существу, происходит распределение ролей в этом огромном антикоммунистическом оркестре, которым дирижируют с самых высоких этажей политической власти столиц империалистических государств…

Перечень подобных «общественных организаций», находящихся, как правило, на содержании ЦРУ, различных антисоциалистических фондов, очень пространен, и его невозможно привести даже частично». (Волкогонов Д.А., «Психологическая война», М., Воениздат, 1983, с. 175, 179).

Еще раз обратим внимание, что написал это доктор философских наук Дмитрий Антонович Волкогонов, который впоследствии столь много устно и письменно развенчивал миф коммунизма.

Приводить многочисленные примеры, опубликованные в коммунистические времена, просто нет смысла.

312

1 декабря 1992 года газета «Советская Россия» в рамках продолжения темы опубликовала материал о том, что американские эксперты-советники окружили А.Б. Чубайса. 5 декабря — письмо из Франции об обработке советских деятелей за границей. 24 декабря — признание Г.Х. Попова в получении некоторой материальной помощи для демократического движения, а также интервью с А. Мурашевым, который признал участие в деятельности зарубежных структур, но, разумеется, отверг их враждебный характер.

313

На вопрос о том можно ли подразумевать под «агентами влияния» тех наших народных депутатов СССР, других деятелей, кто попал под влияние пресловутого американского института Крибла, В.А. Крючков ответил: «Я думаю, что этот институт — часть направления деятельности определенных западных кругов, о которых мы сейчас говорим. Есть еще много ответвлений». («Советская Россия», 28.01.93, с.1)..

О таких частных структурах демократическая печать писала: «Существуют на частные пожертвования. Деньги, которые можно потратить в свое удовольствие, эти люди предпочитают отдавать на лекции и семинары для нас». («Известия», 28.11.92, с.3). Свежо предание, а верится с трудом. Разумеется, бывают исключения, бывают очень богатые, которые могут бросить корочку со стола. Но все же не так это и часто. Наверное, чаще, выражаясь по-русски, бюджетные деньги в политических целях пропускают через частные структуры. Может быть, и, не забывая о себе.

314

Адвокат Крючкова Юрий Иванов пояснил следующее: «Совершенно очевидно, что в данном случае от Крючкова просто хотели, чтобы он назвал конкретных людей. Потом с этими людьми будут «работать»…Но где гарантия, что г-н Степанков, видимо, заинтересованный в исходе этого дела, поскольку полтора года его практически укрывал, не «скорректирует» показания Горбачева, Яковлева и других или не выдаст им для ориентировки данные, полученные от Крючкова?!

С учетом вышеизложенного мой подзащитный и заявил, что согласен отвечать на вопросы прокурора «по Яковлеву», но гласно, в будущем судебном процессе по делу «ГКЧП». («Советская Россия», 23.03.93, с.3).

315

Крючков, проанализировав постановление, написал: «В этом постановлении, в частности, отмечается, что некоторые лица из числа допрошенных — бывший начальник разведки Л.В. Шебаршин, бывший заместитель начальника разведки Ю.И. Дроздов — подтвердили, что за период их работы в конце 80-х годов в разведку действительно поступали сигналы о недозволенных контактах Яковлева с представителями западных стран. Они докладывали Крючкову, однако от последнего не было указаний на их проверку, поэтому никаких проверочных действий не проводилось.

Не отрицал и Горбачев: в ходе разговоров с Крючковым ему докладывалось о том, что есть сигналы о настораживающих действиях Яковлева и что они нуждаются в проверке. Горбачев не отрицает, что он не дал команду Крючкову на проверку этих сигналов, поскольку, по его словам, понимал замысел Крючкова — посеять недоверие к Яковлеву.

Как видно — весьма странная логика для отказа в проверке материалов, которые затрагивают интересы государственной безопасности.

Горбачев также не отрицал того, что сигналы шли от определенного источника, причем весьма важного, которые свидетельствовали о возможности сотрудничества Яковлева с американской разведкой. Однако каких-либо конкретных фамилий Крючков не называл, и потому все это вызвало у Горбачева сомнения.

Конечно, Горбачев не мог не дать этих скупых признательных пояснений по той простой причине, что есть лица, которые могли бы уличить его в неправде, если бы он вдруг решил вообще отрицать подобные факты.

Другие лица отказались подтвердить мои показания, заявили, что никаких материалов на Яковлева не видели и, разумеется, не могли их уничтожить и что заявление Крючкова является клеветническим по своей сути. Такими лицами были Бакатин и Калугин. Но в этом нет ничего удивительного, потому что они и в самом деле не могли видеть подобные материалы. К тому же и — Бакатин, и Калугин являются единомышленниками (а вернее, сообщниками) Яковлева по развалу Союза, по развалу Комитета госбезопасности. Если говорить о Калугине, то связка Калугин — Яковлев тем более примечательна, что после учебы в Колумбийском университете их дружба не прекратилась. И тут уже действует принцип рука руку моет.

Не дали откровенных показаний некоторые мои бывшие сослуживцы по работе. Вызванный для допроса в Российскую прокуратуру находившийся до меня на посту председателя КГБ В.М. Чебриков показал, что он только из статьи Крючкова «Посол беды» узнал о настораживающих моментах в поведении Яковлева, а прежде ему якобы ничего не было об этом известно». (Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 302–303).

Если все сказанное Крючковым и есть суть постановления, то, похоже, следователи прокуратуры и не пытались проверить информацию, они просто допросили свидетелей, т. е. ограничились самым простым и самым примитивным способом проверки заявления. Так серьезные заявления проверять нельзя. Тем более, что некоторые сотрудники госбезопасности подтвердили наличие исходной информации.

Если В.М. Чебриков вел себя именно так, а Крючков написал правду (см. нижеследующий текст), то остается только удивляться какой человек (Чебриков) был председателем КГБ СССР и, наоборот, не удивляться, что там было много недостатков. А Крючков написал: «Видимо, забыл кое-что Виктор Михайлович и, в частности наш разговор в начале октября 1988 года при передаче мне дел по Комитету госбезопасности. В таких случаях обычно дают преемнику советы, не был исключением и наш разговор в тот памятный вечер.

Поскольку настораживающие сигналы в отношении Яковлева поступали до этого и в разведку, руководителем которой я был, и в КГБ, Чебриков счел нужным посоветовать мне проявлять осторожность во всем, что связано с Яковлевым. «Учти, — говорил он мне, — Яковлев и Горбачев — одно и то же. Через Яковлева не перешагнуть, можно сломать шею». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 302–303).

Впрочем, и сам Крючков довольно осторожен, хотя, похоже, и думал о Чебрикове не самые лестные слова.

316

Например, в статье З. Бжезинского летом 1992 года было сказано: «Реформистское руководство Горбачева, которому льстил, за которым ухаживал и которое даже подкупал Запад, а на конечных этапах которым умело манипулировал лично президент Буш и германский канцлер Коль…» Были и другие чуть менее откровенные высказывания («Советская Россия», 29.05.93, с.3).

317

Кроме «Советской России» в разоблачении участвовали и некоторые другие издания. 6 февраля 1993 года «Российская газета» опубликовала большую статью об институте Крибла, а 1 сентября того же года — небольшую статью.

318

Сам то Александр Васильевич романтиком, похоже, был. И в том хотя бы отчасти раскаялся. Но остальные, если и были таковыми, быстро становились прагматиками, зарабатывающими все что можно и что нельзя, не брезгуя ничем. Вполне в духе времени, если «царь Борис» особо не возражал.

319

«…Неучтенная либо неиспользованная энергия не пропадает, она находит иной путь для своего проявления… Вокруг Руцкого стала оседать гремучая смесь из числа «обиженных властью» и не оставивших своих претензий на эту власть». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.243).

320

«Кабинеты Скокова и Бурбулиса в Белом доме до переезда на Старую площадь располагались друг против друга. Дверь у Бурбулиса практически не закрывалась — говорят, он поставил рекорд по числу посетителей. Опять-таки говорят, что, когда из этой двери выходил Скоков, покидая постоянную демократическую «тусовку» в кабинете у госсекретаря, на несколько секунд на его лице появлялось выражение брезгливости. Было видно, как ему претят «расхлябанность» и неорганизованность демократов». («Новое время», N 32, 1992, с.6).

321

«…В какой-то период его влияние на Ельцина было безраздельным. Ельцин придумывал для него все новые должности, проявляя недюжинную изобретательность (в этом ему, очевидно, помогал сам Бурбулис)». («Новое время», N 49, 1992, с. 5). Слово «очевидно», очевидно, вставлено для того чтобы не обидеть Бориса Николаевича. На самом деле, похоже, все должности придумывал сам Геннадий Эдуардович.

322

«…Гена сам испортил себе карьеры. Он, как и семья Ельцина, жил в Архангельском. Однажды выпил лишнего и в присутствии женщин — Наины Иосифовны и Тани Дьяченко — во время тоста начал материться. Потом от спиртного Бурбулису сделалось дурно, и он, особо не стесняясь, отошел в угол комнаты и очистил желудок, а затем как ни в чем не бывало продолжил тост.

Ничего подобного я прежде не видел. Женщины окаменели и восприняли происходящее, как унизительную пытку. А Бурбулис, выдававший себя за проницательного психолога, интеллигентного философа, даже не сообразил, что в это мгновение вынес себе окончательный приговор. Просто исполнение приговора чуть затянулось». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.121).

323

Кое-кто рассчитывал, что Бурбулис все еще сохраняет влияние на Ельцина. Еще в декабре 1992 года писали: «Вне зависимости от того, как называется его должность, он был руководителем «мозгового центра» Ельцина, его начальником штаба, главным идеологом и организатором. Бурбулис сохраняет за собой возможности идейного влияния на президента — именно в неожиданных политических идеях всегда была его сила. В этом смысле в окружении Ельцина ему нет конкурентов — на роль доктринера, идеолога президента не тянут ни Скоков, ни Петров, ни Лобов. Так что ликовать депутатам рано». («Новое время», N 49, 1992, с.5).

324

«Когда Галина Старовойтова на одном из заседаний советников президента вновь заговорила о том, что госбезопасность возвращает себе то положение в стране, которое она имела до августа 1991-го, президент ее резко оборвал. По словам Старовойтовой, это стало одной из причин ее отставки». («Известия», 03.12.93, с.7).

325

Интересно отметить, что рекомендации Ельцину давала группа юристов во главе с бывшим председателем Комитета конституционного надзора СССР С.С. Алексеевым. Бывший главный «конституционалист» советовал как обойти Конституцию. А его совет был позже отвергнут новым «конституционалистом» Зорькиным. Совет, кстати, состоял в необходимости проведения досрочных выборов при введении временного президентского правления.

Волей-неволей возникает мысль, что профессия юриста сродни профессии проститутки, выполняющей все желания тех, кто платит деньги.

326

«…Может быть, впервые в жизни, — писал Ельцин, — я так резко затормозил уже принятое решение. Нет, не заколебался. А именно сделал паузу. Можно сказать и так: остановился….

Практически подписанный указ был приостановлен, над ним снова началась работа». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 307–308).

Можно предположить, что поступил так президент не столько в результате давления оппозиции (Ельцин по характеру решителен с противником), сколько под влиянием некоторых близких к нему лиц, испугавшихся последствий («своих людей» Ельцин все же выслушивал).

327

По словам Коржакова: «Суть его сводилась к выдворению депутатов сначала из зала заседаний, а затем уже из Кремля. По плану Указ о роспуске съезда в случае импичмента должен был находиться в запечатанном конверте. После окончания работы счетной комиссии (если бы импичмент все-таки состоялся) по громкой связи, из кабины переводчиков офицеру с поставленным и решительным голосом предстояло зачитать текст Указа. С кабиной постоянную связь должен был поддерживать Барсуков, которому раньше всех стало бы известно о подсчете голосов.

Если бы депутаты после оглашения текста отказались выполнить волю президента, им бы тут же отключили свет, воду, тепло, канализацию…Словом, все то, что только можно отключить. На случай сидящих забастовок в темноте и холоде было предусмотрено «выкуривание» народных избранников из помещения. На балконах решили расставить канистры с хлорпикрином — химическим веществом раздражающего действия. Это средство обычно применяют для проверки противогазов в камере окуривания. Окажись в противогазе хоть малюсенькая дырочка, испытатель выскакивает из помещения быстрее, чем пробка из бутылки с шампанским. Офицеры, занявшие места на балконах, готовы были по команде разлить раздражающее вещество и, естественно, ни один избранник ни о какой забастовке уже бы не помышлял.

Президенту «процедура окуривания» после возможной процедуры импичмента показалась вдвойне привлекательной: способ гарантировал стопроцентную надежность, ведь противогазов у парламентариев не было.

Каждый офицер, принимавший участие в операции, знал заранее, с какого места и какого депутата он возьмет под руки и вынесет из зала. На улице их поджидали бы комфортабельные автобусы». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.159).

На этом свое повествование о подготовке переворота Коржаков прекращает. Сказал «а», он не говорит «б». Но ведь после выдворения, с депутатами, вероятно, планировали сделать и другое. Иначе они снова могли бы собраться в здании Верховного Совета. Озлобленные и недовольные. Только арест или, по крайней, нужно захватить здание Верховного Совета. Но именно арест депутатов мог реально и быстро прекратить деятельность Верховного Совета. Отсюда предположение, что арест и готовился, как об этом говорил Ельцин со слов Коржакова.

Косвенно это признал и сам Ельцин, написавший: «В случае принятия парламентом такого решения я видел один путь — обращение к народу». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.310). Но эти слова одновременно и полуложь, если верно, что сообщил Коржаков.

328

Ельцин напишет позже: «…Ведь это решение не имело бы никакой силы. Всенародно избранный президент не может быть отстранен от власти съездом…Съезд не может отстранить президента, потому что не он его выбирал. И это понятно любому школьнику». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.310).

На первый взгляд убедительный довод. Но ведь точно такая процедура отстранения президента существует в США. В той самой стране, которую некоторые считают образцом демократии. Впрочем, в некоторых других странах тоже предусмотрены такие процедуры. Любой российский школьник этого, конечно, не знает. Но президенту страны знать бы стоило!

329

Игорь Бунич писал: «В марте, когда президент совершил маневр, достойный самого хитрого византийского императора, прочитав указ, не написав его, начался великий переполох. Мало тех, кто тогда понял, что Ельцину нужен был взрыв, вспышка от которой осветила бы многие темные углы и помогла бы найти хотя бы теоретический выход из тупика, а за неимением такого выхода — показать место, где этот тупик можно было взорвать с минимальными потерями для себя и страны» (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.94).

В предварительную хитрость Ельцина в данной ситуации не верится. Но, тем не менее, так уж получилось. Указ и последующие действия всех сторон показали, кто есть кто, что можно ожидать от многих. Сам Ельцин написал: «Позиции обнажились в полной мере». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.307). Осенью команде Ельцина это помогло. Не было бы счастья, несчастье помогло.

330

Аркадий Яровой писал: «Основные достоинства — человечность, совестливость. Став главным милиционером в самый трудный и сумбурный период жизни российского общества, чтобы не пролить крови невинных людей, дал негласный приказ своим подчиненным не вмешиваться в политические разборки и хаос…

Оболгали бескорыстного Баранникова…». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс2, 2001, с. 326–327).

331

Настолько близким, что, по словам Б.Н. Ельцина, Баранников однажды пригласит к себе его домой и там, не предупредив заранее, познакомил с Борисом Бирштейном. Знакомство Ельцину якобы не понравилось. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 327–328). Потом, якобы именно Бирштейн был причастен к очень дорогим подаркам, которые бесплатно сделали для себя две супруги — Баранникова и Дунаева.

Олег Попцов писал о Баранникове: «Ельцин доверял ему полностью». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.310.

332

Ельцин писал: «Виктор Ерин уже давно с трудом уживался со своим первым замом, несколько раз ставил этот вопрос передо мной. Но Баранников настаивал, чтобы Дунаева оставили на этой должности» (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.333).

333

Тогда писали: «По ряду косвенных признаков можно предположить, что московские «верхи» в ожидании довольно крупного скандала. И вновь речь идет о коррупции. Отрывочные сведения и намеки, которыми делятся некоторые высокопоставленные чиновники (не разрешая себя называть), говорят о том, что в руки Президента попало много взрывоопасных документов. Их содержание таково, что вновь назначенные борцы с коррупцией находятся в замешательстве — что с ними делать.

Увы, о содержании документов нам ничего узнать не удалось. Но одно предположение все же можно сделать. Начинают сгущаться тучи над головой шефа российской службы безопасности В. Баранникова. Его ведомство упрекают в том, что, имея огромные законодательные и технические возможности, мало что делает по предотвращению гигантских международных афер, вывозу из страны капитала и т. д.

О начале «военных действия наверху» говорит и то, что первый ответный удар в старом партийном духе уже сделан. В Москве стали распространяться слухи о том, что глава администрации Президента РФ С. Филатов намеревается поставить под свой контроль все силовые министерства». («Аргументы и факты», N 29, 1993, с.2).

Еще 15 мая газета «Советская Россия» поместила информацию со ссылкой на корреспондента радио «Свобода», который сказал: «Как мне удалось выяснить из источников, близких к президенту России, вероятно, до конца мая будет смещен со своей должности министр безопасности Виктор Баранников. На его место прочат руководителя Московского управления МБР, заместителя Баранникова Евгения Савостьянова. Савостьянов — ставленник бывшего мэра Москвы Гавриила Попова. Как и Аркадий Мурашев, он человек политически ангажированный». («Советская Россия», 15.05.93, с.1).

334

Дунаев рассказывал: «Истинная же причина моего отстранения от должности в том, что я в открытую заявлял и заявляю, что по вине Ерина Виктора Федоровича и руководства внутренних войск, передавших свое оружие ингушам, наступили кровавые последствия ингушско-осетинского конфликта.

Далее, в условиях неоднократных и прямых призывов о разгоне представительной власти, зная мою приверженность демократическим методам, мою решительность и влияние в МВД и что обойти в этом случае меня невозможно, я встану на защиту демократии, решили избавиться от меня явно незаконным методом». («Советская Россия», 31.07.93, с.1).

335

Олег Попцов называет иную дату: «18 июля следует считать днем политической сенсации — Президент подписывает указ об освобождении Баранникова с поста министра государственной безопасности». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.310).

336

Уже 29 июля «Российская газета» написала: «Есть и иная версия отставки Виктора Баранникова. Он в отличие от двух других руководителей силовых ведомств был достаточно самостоятельным. Умел говорить вышестоящим не только «да», но и «нет», не отказывался от сотрудничества с Верховным Советом, не спешил с заявлениями поддержки каждого президентского шага».

Позже 31 июля та же газета написала: «Скорее всего, Президент и его окружение готовятся сыграть решающую партию в политической борьбе. Известно, что в качестве министра безопасности Баранников выступал за сохранение Министерства безопасности как тормоза на пути «сверхрадикальных демократов». Его подход к вопросам государственного строительства России во многом совпадал с позицией Юрия Скокова. Поэтому фактически судьба Баранникова была предрешена после замены секретаря Совета безопасности».

Позже Игорь Бунич писал: «А выгнал президент Баранникова по очень простой причине. Он спросил министра безопасности впрямую, что ему известно о государственном перевороте, который готовит вице-президент и спикер?

Естественно, Баранников ничего сказать об этом не мог, поскольку ничего не знал. А не знал он этого потому, что интриганы с Лубянки ему ничего не докладывали, ссылаясь, как обычно, на запрещение заниматься политическим сыском, тем более за особами столь высокого ранга, что даже в былые времена расцвета политического сыска не поощрялось, а, напротив, было категорически запрещено.

Но, тем не менее, через голову Баранникова, на стол президента легла бумага, где все последние действия Руцкого и Хасбулатова расценивались как подготовка к государственному перевороту». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с. 106–107).

А.Г. Михайлов (бывший сотрудник госбезопасности) писал: «Честный, но невероятно наивный и неискушенный в политике генерал стал жертвой многих обстоятельств». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.140).

337

Московский корреспондент немецкой газеты «Зюдойче цайтунг» писал об остром витке борьбы за власть между парламентом и президентом. По его мнению, Виктор Баранников представил Ельцину информацию секретных служб, подтверждающих обвинения в адрес Михаила Полторанина и заместителя премьер-министра Владимира Шумейко. Ельцин, потрясенный этими документами, в тот же день отправил Баранникова в отставку». Эту же версию изложила одна из ведущих немецких газет «Франфурктер Альгемайне». («Сибирская газета», N 31, 1993, с.4).

Эта же версия как будь-то подтверждается другой информацией. «Так, по данным председателя Комитета Верховного Совета по делам инвалидов, ветеранов войны и руда, социальной защите военнослужащих и членов их семей Александра Коровникова, 27 июля в 11 часов утра Виктор Баранников сделал доклад Президенту о фактах коррупции в высших органах государственной власти и прежде всего — в правительстве. Сразу же после доклада Б. Ельцин подписал Указ об освобождении министра от должности». («Российская газета», 31.07.93, с.2).

Срочное и плохо мотивированное увольнение министра безопасности слишком похоже на то, как в 1996 году уволили А. Коржакова. Сходство поражает. А ведь оба отставника занимались практически одним и тем же. Неужели докладывать начальнику о проступках его подчиненных бывает так опасно?

338

«Записки Президента» вышли в свет в 1994 году, когда актуальным стал вопрос о новых выборах Президента РФ.

339

Уже 28 июля с его подачи сообщалось: «По словам Руцкого, смещение Баранникова связано с делом Дмитрия Якубовского. «23 июля в нарушение закона о пересечении границы РФ Якубовский был ввезен на территорию России самолетом спецавиаотряда, обслуживающего высших должностных лиц, через Внуково-2», — сказал вице-президент. По его словам, «пограничники попытались задержать Якубовского, но его встречала «Альфа» Главного управления охраны Президента, и Якубовский был доставлен на один из объектов этого управления.

По версии Руцкого, Баранников в понедельник доложил Президенту, что получил ордер на задержание Якубовского за нарушение закона о пролете границы, выданный Генеральным прокурором РФ. «Я не знаю, каким образом это было воспринято Президентом, но в итоге вышел Указ о снятии Баранникова с должности, — сказал вице-президент». («Свой голос», N 25, 1993, с.3).

340

Галина Старовойтова, например, сказала: «Я полагаю, что на Ельцина было давление с разных сторон: и со стороны демократов, и со стороны антиреформаторских сил по поводу фигуры Баранникова». («Советская Россия», 03.08.93, с.1).

341

Если верить тому же Игорю Буничу, Голушко «умело вел интригу против «мента» Баранникова, стуча на него своему старому кемеровскому другу Виктору Черномырдину, а через него — президенту.

Растроганный Ельцин, выгнав Баранникова, назначил именно Галушко исполняющим обязанности министра безопасности, хотя сам очень хотел видеть на этом посту своего очередного фаворита — Степашина… Но Черномырдин убедил президента, что Степашин «дела еще не знает», а Галушко — профессионал». (Бунич Т.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург», «Шанс», 1994, с.192).

342

Игорь Бунич писал: «…Галушко не следовало забывать, что перед утверждением его на столь высоком, фактически на самом высоком российском посту, Ельцин позвонил Савостьянову и спрашивал его мнение. А то на месте Галушко мог оказаться кто угодно: и сам Савостьянов, и Степашин, и даже Галина Старовойтова». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с. 264–265).

343

Сведения, которые являлись государственной тайной в свое время были установлены Постановлением Совета Министров СССР от 28 апреля 1956 года «Об установлении перечня сведений, составляющих государственную тайну, разглашение которых карается по закону». Кстати сказать, простой логический анализ названия перечня говорить о том, что могут быть еще и сведения, не караемые по закону, но государственной тайной все равно являющихся. Этот нормативный документ был в принципе доступен для рядового гражданина, но его последующий вариант образца 1980 года уже был закрытым.

Установленный Постановлением Совета Министров перечень состоял из двух разделов: сведения военного и сведения экономического характера.

Под военной тайной понимались как сведения, перечисленные в этом Постановлении, так и военные сведения, не подлежащие оглашению, но не являющиеся государственной тайной (пункт «г» статьи 259 УК РСФСР образца 1960 года).

Затем перечень сведений, которые составляю военную тайну, был установлен Постановлением Совета Министров СССР от 3 декабря 1980 года N 1121-387 (гриф «совершенно секретно»). Названное Постановление Совета Министров СССР было впоследствии отменено Постановлением Правительства РФ от 18 сентября 1992 года N 733-55 (гриф «секретно»).

344

В феврале 1986 года на XXVII съезде КПСС руководитель партии назвал вопрос о расширении гласности принципиальным и политическим. Тогда в «эпоху» гласности было принято критиковать режим секретности, существовавший в стране. Это стало модным и даже выгодным (с точки зрения создания собственной популярности) делом, чем и занялись многие бывшие защитники того же самого режима. Разумеется, проблемы реформирования экономики были гораздо более заметны, но и реформирование режима секретности тоже вызывало определенный общественный интерес.

Правда, следует отметить, что режим секретности считали несовершенным многие, даже те кого никак нельзя было упрекнуть в карьеристских побуждениях в связи с этим. В 1991 году в отставку ушел первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков, который через несколько лет в своей книге скажет: «…Государственная тайна распространялась слишком широко. Соответственно расширялись и рамки специальной проверки, усложнялся процесс допуска к секретной работе. Охрана государственных тайн принимал гипертрофированные формы и в конце концов перешла все границы». (Бобров Ф.Д., «КГБ и власть», «Ветеран МП», 1995, с.232), Так, что ругать (читай — критиковать) было что.

Как и в экономической сфере в законодательстве о секретах реформирование началось сверху. В начале 1988 года была создана межведомственная комиссия по программе «Секрет». Специалистам Министерства обороны, МВД, КГБ, МИД, Прокуратуры, Минюста, Главлита, АН СССР предстояло разобраться в системе защиты секретов. Работа шла до конца 1989 года. Был подготовлен соответствующий законопроект.

А пока критики излишней засекреченности шла полным ходом во многих средствах массовой информации. Делались ссылки на зарубежные источники, что было очень модно в то время. Еженедельник «За рубежом», (N 4, 1989) опубликовал статью бывшего директора ЦРУ США Стэнсфильда Тэрнера, который с ученым видом преподнес довольно банальный вывод о том, что излишняя секретность также вредна как и излишняя открытость. Вся ценность этой мысли заключалась в должности человека, который ее изрек.

Всякая открытость перед иностранными державами постепенно стала рассматриваться как большой прогресс. Вот, например, образец такого отношения: «Недавно в целях укрепления взаимного доверия советская сторона передала американскому министру обороны самые подробные сведения о составе наших стратегических сил, и среди них — данные о крылатых ракетах морского базирования. Только что, во время визита в СССР, министру обороны США Ф. Карлуччи по его просьбе была предоставлена возможность осмотреть новейшую боевую технику…». («Гласность: мнения, поиски, политика», М., «Юридическая литература», 1989, с. 176). Автор этих строк видимо даже не подумал, а что же американская сторона сделала «в целях укрепления взаимного доверия»? Односторонняя раскрытость уже стала рассматриваться как обычная практика.

Такая массированная атака на секретность стала приносить свои плоды на государственном уровне. В резолюции XIX Всесоюзной конференции КПСС «О гласности» было отмечено: «Конференция видит неотложную задачу партии в том, чтобы всемерно способствовать утверждению и развитию основных принципов гласности: неотъемлемого права каждого гражданина на получение по любому вопросу общественной жизни полной и достоверной информации, не составляющей государственной и военной тайны; права на открытое и свободное обсуждение любого общественно значимого вопроса».

Там же говорились на удивление «интересные вещи» о необходимости «четко определить пределы необходимой секретности, служебных тайн, установить ответственность за распространение сведений, составляющих государственную и военную тайну». Можно подумать, что в стране не существовало четко разработанной ответственности за такого рода деятельность. Это признавали даже критики существующей системы охраны секретов. Кандидат юридический наук Петр Никулин, например, отметил, что эта система, будучи направлена на обеспечение прежде всего военно-политических задач, достигла определенного совершенства». («Коммунист», N 9, 1989, с.71).

345

— о содержании стратегических и оперативных планов, документов боевого управления по подготовке и проведению операций, стратегическому, оперативному и мобилизационному развертыванию войск, об их боеспособности и мобилизационной готовности, о создании и использовании мобилизационных ресурсов;

— о направлениях развития вооружения и военной техники, содержании и результатах выполнения целевых программ, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию и модернизации образцов вооружения и военной техники;

— о количестве, устройстве и технологии производства ядерного и специального оружия, технических средствах и методах его защиты от несанкционированного применения;

— о тактико-технических характеристиках и возможностях боевого применения образцов вооружения и военной техники, свойствах, рецептурах или технологиях производства новых видов ракетного топлива или взрывчатых веществ военного назначения;

— о дислокации, назначении, степени готовности и защищенности режимных и особо важных объектов, об их проектировании и строительстве, а также об отводе земель, недр и акваторий для этих объектов;

— о дислокации, действительных наименованиях, организационной структуре, вооружении и численности объединений, соединений и частей Вооруженных Сил Российской Федерации.

346

— о содержании планов подготовки Российской Федерации и ее отдельных регионов к возможным военным действиям, мобилизационных мощностях промышленности по изготовлению вооружения и военной техники, об объемах поставок и о запасах стратегических видов сырья и материалов, а также о размещении и фактических размерах государственных материальных резервов;

— об использовании инфраструктуры Российской Федерации в интересах обеспечения ее обороноспособности и безопасности;

— о силах и средствах гражданской обороны, дислокации, предназначении и степени защищенности объектов административного управления, обеспечения безопасности населения, о функционировании промышленности, транспорта и связи в целом по Российской Федерации;

— об объемах, планах (заданиях) государственного оборонного заказа, выпуске и поставках (в денежном или натуральном выражении) вооружения, военной техники и другой оборонной продукции, о наличии и наращивании мощностей по их выпуску, связях предприятий по кооперации, разработчиках или изготовителях указанных вооружения, военной техники и другой оборонной продукции;

— о научно-исследовательских, опытно-конструкторских и проектных работах, технологиях, имеющих важное оборонное или экономическое значение, влияющих на безопасность Российской Федерации;

— о государственных запасах драгоценных металлов и драгоценных камней Российской Федерации, ее финансах и бюджетной политике (кроме обобщенных показателей, характеризующих общее состояние экономики и финансов).

347

— о внешнеполитической и внешнеэкономической (торговой, кредитной и валютной) деятельности Российской Федерации, преждевременное распространение которых может нанести ущерб ее интересам.

348

— о силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, а также данные о финансировании этой деятельности, если эти данные раскрывают перечисленные сведения;

— о лицах, сотрудничающих или сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими разведывательную, контрразведывательную и оперативно-розыскную деятельность;

— о системе правительственной и об иных видах специальной связи, о государственных шифрах, методах и средствах их анализа;

— о методах и средствах защиты секретной информации;

— о государственных программах и мероприятиях в области защиты государственной тайны.

349

В «Новом времени» писали уже после октября 1993 года: «…Одним из непосредственных поводов для подписания президентского указа N 1400 о роспуске Верховного Совета и новых выборах стал факт, что в Верховном Совете велась активная подготовка к денонсации беловежских соглашений». («Новое время», N 50, 1993, с.5).

350

Дело это было не простое. И с правовой и с политической точки зрения. Даже в интерпретации самого Ельцина это выглядело так: «Президент формально нарушает конституцию, идет на антидемократические меры, разгоняет парламент — ради того, чтобы демократия и законность утвердились в стране. Парламент защищает конституцию — для того, чтобы свергнуть законно избранного президента, установить советскую власть в ее полном объеме. Как же мы запутались в этих противоречиях». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.361).

351

Ельцин писал: «Все последующие дни сентября, все встречи, переговоры, поездки рассматривались мною в контексте предстоящего указа. Многое было запланировано заранее, еще в июне, июле, августе, что-то я перенес, от чего-то отказаться было нельзя, но и эти задолго намеченные мероприятия я использовал, чтобы лучше подготовиться к этим событиям». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.348).

Вот такие проблемы создает борьба за власть. Президент, вместо того чтобы заботиться о нуждах государства, заботится о том, чтобы удержаться у власти. Впрочем, иногда это одно и то же.

352

Позже Ельцин напишет: «Я назвал дату объявления указа — 19 сентября, воскресенье. Предложил следующий схематичный план действий. В 20.00 — телетрансляция моего обращения к народу. Части дивизии Дзержинского, которые к этому моменту должны быть в Москве, берут под контроль Белый дом. В выходной день он пуст, никаких проблем не должно возникнуть. Хасбулатов и Руцкой, видимо, делают какие-то заявления, созывают пресс-конференции на квартирах, но важно, что им негде собраться. Угроза городу исходила от Белого дома. Там горы оружия. Заняв Белый дом, мы решаем несколько задач: лишаем распущенный Верховный Совет штаба, центра, который бы координировал все действия оппозиции, не даем возможности собраться распущенному съезду. Без Белого дома они превращаются в горстку крикунов — что такое шестьсот человек на всю Москву, — никто не услышит». (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.348).

Следует признать, что план достаточно реален. Вспомним, что собравшийся в 1992 году Верховный Совет СССР оказался в таком же положении и быстро превратился в кучку людей, которые принимают никого особенно не интересующие решения.

353

«Непонятно, откуда произошла утечка информации?…Конечно, ближе к времени «Ч» в силу масштабности предстоящих действий количество людей, посвященных во весь план или некоторые его детали, постоянно увеличивалось. Голушко ввел в курс дела часть своих замов, то же необходимо было сделать и Ерину, и Козыреву. Надо иметь в виду, что только что уволенные бывшие министр безопасности Баранников и первый замминистра внутренних дел Дунаев, естественно, сохранили неформальные связи со своими бывшими подчиненными. Скорее всего их этих двух ведомств пошла информация Руцкому и Хасбулатову. Впрочем, гадать было бессмысленно…». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.357).

354

Эта фраза о двух неделях может и быть случайной, но именно две недели весь конфликт и продолжался. А может быть он и планировался на две недели, а если депутаты не сдадутся, ни планировался ли вариант провокации?

355

Крючков писал: «Мне не составляло труда сформулировать свое мнение, поскольку ситуация представлялась довольно прогнозируемой.

Я ответил, что следует исходить из самого худшего варианта: Ельцин и его ближайшее окружение пойдут на решительное применение силы, на подавление сопротивления Верховного Совета России, не останавливаясь перед физическим устранением своих противников, перед репрессиями и во всем этом будут поддержаны официальным Западом». (Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.345).

356

«О том, что нынешнего генерального прокурора Валентина Степанкова полностью прибрал к рукам Хасбулатов, знала вся страна. Степанков даже и не пытался скрывать свою и политическую, и человеческую привязанность к спикеру. Их отношения переросли почти что в дружеские, они и помогали друг другу, и награды вручали. Степанков наградил Хасбулатова прокурорским удостоверением за номером один. Почти как в брежневские времена, правда, тогда обычно партийные билеты вручали, но нынче пошла другая мода». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.366).

Так считал не только один Ельцин. Вот другие слова о Степанкове: «Не устоял перед вязким давлением Руслана Хасбулатова. Очень скоро стал частью чиновной свиты последнего». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.363).

357

Заранее известный результат заседания Конституционного суда — позволяет выдвинуть предположение, что подавляющее большинство судьи действовали не как беспристрастные юристы, а как политики или чиновники, т. е. делали то что им было выгодно или приказывали делать подлинные хозяева.

358

Позже через несколько лет напишут: «…Как показала практика, он объективно сам выполнял роль провокатора». («Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.114)..

359

Есть мнение, что «кандидатов на место «параллельного» министра госбезопасности было много, особенно из числа бывших генералов КГБ, выгнанных из системы еще после «августовского путча». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.152).

360

Сочувствующий ельцинской команде Попцов писал: «Для Президента ситуация была еще более тупиковой, чем для парламента. Необходимость решительных мер становилась все более очевидной. Парламент в осаде набирал очки сострадания. Относительное спокойствие в регионах становилось зыбким. Очаг, провоцирующий повышение температуры в столице, продолжал действовать» (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.362).

361

«Первыми огонь открыли противники конституционного строя», — эти слова принадлежат тогдашнему депутату Верховного Совета С.Н. Бабурину. Он же сказал, что во всем этом надо разобраться глубоко, честно и непредвзято. (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с. 221). Никто особенно не разбирался.

362

Ельцин объясняет это следующим образом: «Ерин в нескольких словах доложил, как шла организованная атака на его людей, как под натиском вооруженной толпы милиция вынуждена была отступить, где-то и разбежаться. Он с плохо скрываемым волнением рассказал, как сотрудником милиции, которым все время строго говорили: на провокации не реагировать — да они и заступили на дежурство без боевого оружия, — избивали, издевались над ними, срывали с них форму, шинели». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.379).

363

Слишком выгодна была смерть для президентской стороны. Слишком настойчиво Барсуков втягивал спецназ в бойню, создавая ситуацию возможного случайного выстрела. И этот выстрел прозвучал.

Противники Ельцина писали: «Альфа» не произвела в Белом доме ни одного выстрела. За что, собственно, и попала в немилость Президента: он и его окружение очень надеялись, что «альфа» правильно поймет свою задачу и уничтожит ядро оппозиции якобы в перестрелке…

Когда «Альфа» вместо штурма вошла в здание Верховного Совета под белым флагом парламентариев, со стороны гостиницы «Мир» выстрелом в спину был убит офицер Г. Сергеев. Гибелью товарища «альфовцев» пытались спровоцировать на жестокость и ответную кровь. К чести офицеров группы «А», они не поддались на провокацию — настолько грязно и грубо она была сработана, и не запятнали свое доброе имя. Именно «Альфа» вывела из Белого дома всех оставшихся в живых депутатов и защитников». («Наш современник», N 9, 1995, с. 91–92).

Сообщалось, что трупы погибших спецназовцев были сожжены. Что якобы не позволило проверить от чьих пуль они погибли. (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.121)

364

Ельцин вспоминал: «Я видел, что армия, несмотря на все заверения министра обороны, по каким-то причинам не в состоянии немедленно включиться в защиту Москвы». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.383). Надо же он им дал самого лучшего министра обороны (Грачева), а они не могут. Не порядок.

365

«По официальной версии, погибли 148 человек, но в печати назывались цифры от 1000 до 1500. Убитых хоронили тайно ночью… Как официально сообщила Генеральная прокуратура, из оружия защитников парламента не был убит ни один человек». (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.119).

Цифры 1400–1500 были опубликованы и даже объяснялось их происхождение. («Наш современник», N 10, 1995, с.142).

Со слов Президента Ингушетии Руслана Аушева известно, что он видел, как из Белого Дома вынесли 127 трупов. Но всех убитых он не видел. («Наш современник», N 5, 1995, с.146).

366

При этом, к сожалению, следует признать, что и вторая («пострадавшая») сторона была далека от идеала и с точки зрения законности, и с точки зрения интересов страны. Шел простой спор о разделе власти между разными группировками. Ангелов там не было. А, следовательно, и сделать ангельски верный выбор не было возможности. Супруга капитана Миронова в пушкинской повести «Капитанская дочка» сказала однажды: «Разбери…кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи».

Кроме того, нельзя не вспомнить февраль 1917 года. Государь император, не желая пролить малую кровь своих соотечественников, создал своим отречением условия для гибели и страданий десятков миллионов тех же самых соотечественников. Это тоже факт отечественной истории.

367

Крючков писал: «Подобный аргумент, на мой взгляд, не только не может служить ни правовым, ни моральным оправданием военной акции против Верховного Совета, но и не имеет под собой фактической основы». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.346).

368

Есть данные, что после появления Коржакова попытались расстрелять депутата Сергея Бабурина (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.220).

Информация не достаточно проверена. Но в свете некоторых других данных конца 1993 года она не кажется слишком маловероятной.

Кроме того, у этих двух персонажей российской истории оказались общие друзья-враги. Коржаков писал, что он был (как и Ельцин) в хороших отношениях с Сергеем Носовцем и даже пытался сделать его руководителем Российского телевидения. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.241). И тот же самый Носовец дирижировал в свое время компанией по отзыву депутата Верховного Совета РФ Сергей Бабурина, а потом был его соперником по выборам в мажоритарном округе. (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с. 228).

369

Ельцин это описывал так: «Вечером я пригласил в Кремль Черномырдина, Ерина, Грачева, Филатова. Уже в 16.30 было известно, что практически всю верхушку Белого дома удалось арестовать. Как раз в это время Коржаков с охраной на БТР и БМП сопровождал всех их в Лефортовскую тюрьму, принадлежащую Министерству безопасности». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.387).

370

А.С. Пушкин назвал одну из своих драматических сцен «Пир во время чумы», используя поэму английского поэта Джона Вильсона «Чумной город». Выражение употребляется в значении разгульной жизни во время общественного бедствия.

371

Кто был автором Конституции? Обычно у таких документов много авторов, но без конечного согласия Ельцина все равно не обошлось. Олег Попцов писал о Шахрае: «Он был инициатором проекта президентской Конституции. Ему даже приписывают ее авторство. Так ли это, трудно сказать. Но то, что он является ее ведущим соавтором — вне всякого сомнения». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 261).

372

«Где наши хвалебные органы безопасности? — писали сразу три автора. — Где КГБ, перед которым трепетал весь мир?

Как попал в Москву незамеченным батальон «Днестр»? Как могли собраться и съехаться со всей страны вооруженные боевики, о которых говорил президент? Как можно было просмотреть подготовленную и спланированную атаку на мэрию и «Останкино», тем более что накануне штурмовики открыто заявляли о своих намерениях? Куда смотрел красавец-демократ Евгений Савостьянов?

Мы долго ратовали за то, чтобы силовые структуры возглавлялись профессионалами. Когда дошло до дела, оказалось, что никакие они не профессионалы. Могущественный КГБ сформировался в ситуации, когда ничто не угрожало всерьез государственной безопасности. Он умело боролся с диссидентами, размножающими на ксероксах «Хронику текущих событий», и ловил несуществующих американских шпионов. Против настоящих противников, когда возник риск и потребовалась настоящая работа, наши органы оказались абсолютно беспомощными». («Новое время», N 41, 1993, с. 14–15).

А должна ли была спецслужба вмешиваться в политические бои, когда формально парламент неизмеримо более прав (с точки зрения конституции)? Ни в августе 1991, ни в сентябре-октябре 1993 года органы госбезопасности (основная масса сотрудников) не стремились запачкаться в межклановых разборках. Тем более что после реорганизации КГБ в министерстве безопасности практически не оказалось силовых подразделений. В каком-то смысле этим можно даже гордиться, что во вспышках (к счастью, только они и были) гражданской войны у сотрудников руки в крови соотечественников не были запачканы.

Но гордость эта не должна мешать восприятию того факта, что (с точки зрения государственной безопасности) страна была в опасности и, кто-то конкретно должен был нести ответственность за это. Впрочем, мы же понимаем, что на самом деле никто ни за что не отвечал и вряд ли, будет отвечать.

Хотя, следует признать замечание, высказанное в СМИ, о том, что органам госбезопасности готовым нужно быть к любой ситуации. Правда, для этого их не нужно каждый год реорганизовывать, разъединять и перетряхивать.

373

Коржаков писал: «…Почему так и не удалось задержать снайперов, помогавших мятежникам? Да их никто и не ловил: они благополучно ушли «огородами». Министр безопасности Голушко получил орден «За личное мужество», хотя поставленную задачу — перекрыть подземные коммуникации, соединяющие Белый дом с другими зданиями, не выполнил. Схема коммуникаций у МБ была, я сам по ним лазил еще в 91-м году. Основная масса боевиков покинула Белый дом как раз через подземные ходы». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.175).

374

В третьей книге приведено письмо Коржакова к Ельцину, в котором он критически отзывается о Чубайсе (пункт 14.12. третьей книги).

a3

1

«…Работа спецслужб в конечном итоге не больше чем продолжение политики соответствующих правительств иными средствами…

Совершенно невозможно понять современный мир без учета работы спецслужб…». (Яковлев Н.Н., «ЦРУ против СССР», М., «Правда», 1983, с.7).

2

Высокопреосвещеннейшему Иоанну, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому принадлежат следующие слова, написанные в 1994 году: «Мы часто употребляем слово «смута» применительно к отечественной истории и современному состоянию России, русского народа. И действительно, множество исторических сравнений, подобий и совпадений просто бросается в глаза. Иными словами, то явление общественной и государственной жизни, то состояние народного духа, которое мы привыкли называть словом «смута», обладает некоей устойчивостью признаков и характерных черт, которые позволяют безошибочно отличать его на фоне текущих событий и самые разные эпохи, при весьма различных внешних и внутренних условиях…

Сведя все воедино, можно сказать, что внешними признаками смуты являются следующие ее черты:

1. Отсутствие в обществе единого мировоззрения, всенародного согласия по важнейшим, принципиальным вопросам человеческого бытия и жизни страны;

2. Отсутствие законной власти, происхождение которой не было бы омрачено ни братоубийственной кровью, ни коварной узурпацией, ни ложным, искусственным правопреемством.

13

«Обращение к В.И. Ленину — идейный источник перестройки», такие строки были в знаменитой тогда горбачевской книге о перестройке (Горбачев М.С., «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», М., Политиздат, 1988, с.20).

И опять-таки в духе того времени в сборнике «В.И. Ленин и ВЧК» почти нет ленинских материалов, касающихся зверств, (скажем мягко) творимых порой отдельными представителями чекистского ведомства. Хотя, если очень внимательно прочитать эту книгу кое-что понять можно. Но скрывать это было бессмысленно, книга все равно просто перепечатывала ту часть ленинского наследия, которая всем была известна и многократно издавалось в СССР. По инициативе КГБ СССР была переиздана «Красная книга ВЧК», (М., Политиздат, в 2-х томах, 1990 год). Здесь еще чуть-чуть более откровенно о подлинной чекистской истории.

Однако, на возвращении к ленинским истокам, перестройка, как и следовало ожидать, не остановилась. Подлинная история другой стороны ленинского метода управления страной тоже стала достоянием гласности. Чуть позже, через пару лет в стране стали перепечатывать, и открыто продавать некоторые другие книги. Например, Мельгунов С.П., «Красный террор в России», (М., «PUICO”, “PS», 1990 год), Бунин И.А., «Лишь слову жизнь дана…» (М., «Советская Россия», 1990 год), Горький М., «Несвоевременные мысли», (М., «Советский писатель», 1990 год), Дитерихс М.К., «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале», (М., «Скифы», 1991 год) и многие другие, рассказывающие совсем другую истории отечества времен создания Всероссийской чрезвычайно комиссии.

Следует, тем не менее, отметить, что в глазах среднего соотечественника история чекистских органов осталась во многом такой же как ее преподносили в коммунистические времена 30–80 годов. Слишком сильно было тогда идеологическое воздействие (а фильмы, прославляющие чекистов 20-х годов мы смотрим и сейчас). Это, во-первых. А, во-вторых, после смены власти в 1991 году никто особенно и не хотел заниматься копанием в истории ВЧК и, особенно, доведением этого до широкой общественности. Зачем? А отсюда версия — копание в грязном белье ВЧК-КГБ нужно было не столько в целях установления истины, сколько в целях смены власти. На ошибках прошлого никто особенно и не собирался учиться, думали о будущих достоинствах своего сидения в кабинетах власти одни (заказчики) или подсчитывали гонорары за написанное другие (исполнители).

14

Не правда ли, красиво написано? «Революционной перестройки». Знали бы они тогда, чем для органов госбезопасности кончится эта перестройка! А, в самом деле, почему бы всемогущим органам КГБ не предвидеть чем все кончится для страны вообще и для них в частности? За что же им всем деньги платили? Ведь не только же за вербовки иностранцев и борьбу с антисоветчиками. Кстати, могучую коммунистическую державу, управляемую КПСС, погубили отнюдь не отдельные жалкие антисоветчики, а самые что ни на есть идейные коммунисты, а кем еще могли быть члены Политбюро. Именно они и привели сначала к распаду системы коммунистических стран, а потом и к развалу самого СССР — лидера мирового коммунизма.

15

В свое время знаменитой была книжка Ельцина «Исповедь на заданную тему». Автор счел необходимым там отметить: «…Председатель КГБ Крючков, вдруг перепрыгнув ступень кандидата, сразу же был введен в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Все-таки во времена перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, Горбачеву не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх ее потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть Крючков будет рядом под боком» (Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонек-вариант», 1990, с. 119–120).

Читаешь и думаешь, уж не обижается ли Борис Николаевич, что его дальше кандидата в Политбюро так и не взяли? А вот насчет госкомитета он хотя бы формально не прав. КГБ в то время не был государственным комитетом, он был просто комитетом. Этакое суперминистерство, не называемое министерством. Кстати, в конце 1991 года Ельцин, придя к полной власти, сам советовался часто (а порой и только) со своими людьми из спецслужб. Так что, такова, видимо, судьба российских властителей.

Впрочем, после августа 1991 года партийность КГБ вспоминали не раз и обычно недобрым словом. Например, И.Л. Бунич писал: «Нужна ли нам подобная служба безопасности, которая ни разу с 1917 по 1994 год не смогла обеспечить безопасность государства? Может быть, настала пора очистить от десятков тысяч антигосударственных и антинародных элементов, именующих себя «чекистами», целые кварталы многоэтажных зданий, которые они занимают во всех более-менее крупных городах, выкинув им вслед портреты их любимого Дзержинского, пока они своими играми не уничтожили Россию так же как они уничтожили СССР?

Потому что ни Россия, ни СССР не являлись и не являются их Родиной. Они были лишь боевиками международной террористической организации, называвшей себя партией большевиков и гордившейся тем, что у нее нет Отечества». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.8).

Вот так зараз и всех черной краской. Кстати, действительно, в «Положении об органах государственной безопасности», утвержденных ЦК КПСС и Советом Министров СССР в 1959 году было сказано: «Статья первая: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального комитета и правительства.

Статья третья: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР работает под непосредственным руководством и контролем Центрального комитета КПСС». («Российская газета», 13.09.91, с.1).

16

«Полиция в России всегда относилась к своей работе творчески. В царские времена тайная полиция отнюдь не была сборищем любопытных проныр, это была чрезвычайно изобретательная организация, которая вынашивала и воплощала в жизнь удивительные и масштабные проекты…

Советская охранка действовала с еще большим рвением». (Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России», М., «Детектив-Пресс», 2001, с.59).

17

Вспоминая свою первую встречу с Ю.В. Андроповым, Крючков писал: «К концу лета 1955 года я получил назначение на работу в нашем посольстве в Будапеште. В это же время состоялось мое знакомство с человеком, который сыграл, пожалуй, самую значительную роль в моей дальнейшей судьбе». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 35).

Кстати, Евгений Чазов писал: «Вообще, после того как ушел из КГБ Андропов, все новые руководители этой организации, как говорят на Руси, на голову ниже своего предшественника по таланту, образованности, политической силе и организационным способностям. Они исповедовали только собственные интересы и приспосабливались к складывающейся обстановке». (Чазов Е.И., «Здоровье и власть. Воспоминание «кремлевского врача», М., «Новости», 1992, с.202). Следует только уточнить, что первым приемником был недолговременный Федорчук, затем более долговременный Чебриков, а уже после него Владимир Александрович Крючков.

18

«В 1989 г. пресса крушила правоохранительные органы, так что в московской прокуратуре за два месяца уволились почти все следователи — не желали работать в обстановке травли». («Наш современник», N 4, 2000, с.222).

19

Один из сотрудников госбезопасности, назвал ее «известной противницей КГБ СССР». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с. 277–278).

20

Вот так вспоминает настроения сотрудников госбезопасности один из заместителей председателя КГБ СССР: «Редкий день обходился без сетования на средства массовой информации. Выпады против КГБ следовали один за другим. Особое раздражение у нас вызывал "Огонек", да и другим изданиям достается за необъективность. Тон разговоров в целом пессимистический, хотя сам Крючков по натуре оптимист. Одна из его любимых присказок: «Проиграть мы всегда успеем, надо постараться выиграть». Примечательно, однако, что, выслушав какое-то безрадостное известие, он все чаще ограничивается неопределенным «да-а-а», не высказывает своего мнения и не дает указаний». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.270).

Снова и снова обращаясь к Председателю КГБ СССР. Л.В. Шебаршин констатировал: «Наше руководство тоже не знало, что делать». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 274). А когда руководство дезориентировано, подчиненные обычно положение не спасают.

21

Вот образец одного из высказываний (хотя и опубликованного после 1991 года, но примерно такое же они не раз говорили и раньше) Гдляна-Иванова на органы КГБ: «Совместная работа с КГБ дает достаточно оснований для того, чтобы судить о нравах таинственного учреждения. А, таинственного-то, оказалось, мало. Не раз приходилось убеждаться, что не интересы дела здесь превыше всего, а честь мундира. Ведомственная корысть оправдывается, как известно, любые методы и способы достижения цели.

В частности, бытует мнение, что подразделения КГБ из всех правоохранительных органов наименее заражены коррупцией. Это действительно так. Но даже в такой элитарной семье, как говориться, не без урода. Однако, если мы время от времени узнает о судебных процессах над судьями, адвокатами, прокурорами, следователями, работниками милиции, преступившими закон, то сотрудников госбезопасности на скамье подсудимых что-то не видно. Можно, конечно, организовать шумный процесс над агентом, завербованным иностранной разведкой. Что же касается уголовщины, тут все шито-крыто. А чаще всего руководство тайной полиции стремится попросту не допускать суда над своими подчиненными». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевское дело», Ростов-на-Дону, 1994, с. 40–41).

22

Анатолий Собчак посвятил двум следователям целую главу своей книги и назвал ее «Страсти по Гдляну и Иванову». Вспоминая их выступление, он написал: «Перед нами были не профессионалы, знающие цену доказательствам, не парламентарии, умеющие связать частное с общим, а ораторы с площади, обращающиеся поверх депутатских голов к миллионам телезрителей, жадно ловивших каждое их слово…

По самому строгому счету Гдлян и Иванов в новых социальных условиях продолжали действовать в традициях репрессивного аппарата 30-х годов….

Я понимаю, как это опасно: следователь, занимающийся политикой и использующий для этого непроверенные материалы уголовного дела…

Своей глухотой к конкретным фактам, своим нежеланием что-либо доказывать профессионально Гдлян и Иванов иллюстрировали печальный опыт юридического бесправия граждан нашей страны». (Собчак А.А., «Хождение во власть», М., «Новости», 1991, с. 114–115).

23

В середине июня 1990 года Центр общественных связей КГБ СССР объявил: «В Комитете государственной безопасности СССР самым серьезным образом отнеслись к публикациям в некоторых московских печатных изданиях, передачах по радио, а также появлению в зарубежных средствах массовой информации ряда интервью с бывшим сотрудником КГБ генерал-майором запаса Калугиным… Допущенные им высказывания с грубыми искажениями, нападками на деятельность нынешних органов госбезопасности логично вытекают из его поступков и поведения во время работы в органах…

Знание личных качеств Калугина не оставляет сомнений в том, что, встав на путь «сенсационных» публичных выступлений, он решил начать новую «политическую» карьеру и использует для этого отечественные и зарубежные средства массовой информации…

КГБ СССР даст всестороннюю оценку высказываниям Калугина».

И дал. В самом конце июня 1990 года указом Президента СССР по представлению КГБ СССР за действия, порочащие честь и достоинство сотрудника органов госбезопасности, Калугин был лишен государственных наград. Постановлением Совета Министров СССР за указанные действия он был лишен также воинского звания генерал-майор запаса. Приказом председателя КГБ — СССР Калугин был лишен знака «Почетный сотрудник госбезопасности». Одним, словом лишили всего, что можно лишить.

«10 дней, которые потрясли КГБ» — именно так назвали статью в газете «Московские новости» и пояснили: «Именно столько времени прошло от публикации интервью с генералом Олегом Калугиным до лишения его звания и правительственных наград». («Московские новости, N 27, 1990, с.4).

Калугин направил в Московский городской суд иски на М.С. Горбачева, Н.И. Рыжкова и В.А. Крючкова, так как посчитал подписанные ими документы незаконными. Скандал стал разрастаться.

17 июля 1990 года прокуратура СССР по материалам КГБ СССР возбудила уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 75 УК РСФСР (разглашение государственной тайны). Предварительное следствие было поручено военной прокуратуре.

Калугин стал известен всей стране. И продолжал писать статьи, давать интервью и выступать по теле, — радио программам. В Краснодарском крае его избрали народным депутатом Верховного Совета СССР. Попытки многих действующих сотрудников госбезопасности, специально командированных в край, предотвратить избрание окончились нечем. Нечего говорить, что это была звонкая пощечина и власти вообще и КГБ СССР в частности.

Кстати, В.А. Крючков написал об интересном факте: «Для полноты характеристики личности Калугина стоит поведать и о следующем факте. В 1989 году Калугину было объявлено об увольнении из органов госбезопасности. В его личные планы это не входило, и он предпринял шаги по предупреждению подобного развития событий.

Попросившись ко мне на прием, Калугин прямо заявил, что хотел бы и далее работать в органах госбезопасности, причем в Москве, и что, если будет принято такое решение, то он обещает ничего отрицательного о чекисткой организации не писать, а жить с КГБ мирно. Но если, грозил он, его все-таки уволят из органов, то он начнет публично выступать против Комитета госбезопасности и никакого мира не будет». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 423–424).

Разумеется, в книге, написанной самим О.Д. Калугиным, все не так: «Я встретился с Крючковым после его назначения председателем КГБ, чтобы прозондировать его позицию по поводу моих публикаций. Он притворно улыбался, и я знал, что это улыбка иезуита. Потом мне рассказали, что он был просто взбешен моими статьями». (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.307).

Ну, а очной ставки между ними не проводили. И мы так и не знаем, кто правильные передает прежний разговор.

135

Кирилл Столяров назвал в своей книге одну главу, посвященную ГКЧП, «инсценировка». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.177).

Опереточным путчем назвал ГКЧП Никита Моисеев. («Наш современник», N 3, 1994, с.114).

136

Вспомним какой-нибудь удачный переворот. Любой. Почти все они встречали сопротивление внутри страны и за ее пределами. Иногда очень сильное сопротивление. Но победителей не судят. С ними считаются. А история? Так историю пишут люди, а пишут они обычно пристрастно. Иногда очень пристрастно. Народная мудрость гласит, что победителей не судят.

137

«Горбачев набирал очки на Западе и уже через Запад внедрял в сознание соотечественников однажды услышанные им слова: «Горбачеву нет альтернативы». Нас усиленно убеждали, что инвестиции даются Западом «под Горбачева». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.33).

Кстати, о Горбачеве бывший руководитель его охраны В.Т. Медведев написал: «Свой народ распознал его довольно быстро, но как сумел он сохранить международную репутацию, для меня и сейчас — одна из загадок». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.243).

А может, отгадка проста. Международная репутация поддерживалась искусственно, в интересах определенных зарубежных политических сил? Частично это могло влиять на позицию внутри страны, но в основном влияло на самого Горбачева. Мы ведь уже упоминали, как он любил восхищение его персоной.

138

Кстати, через десять лет М.С. Горбачев скажет: «…Сценарий действительно разрабатывал КГБ под руководством Крючкова. Подражая Ленину, он изрек: сегодня рано, послезавтра будет поздно, будем действовать завтра» («Союз. Беларусь-Россия», 16.08.01).

Но Крючков говорил, что по указанию Горбачева периодически обновлялись планы введения чрезвычайного положения. И, нет особых оснований не верить ему.

Правда, были и несколько иные взгляды о лидере ГКЧП. Например, Олег Попцов писал, что пружиной заговора был Болдин. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.123).

139

Например, «Российская газета» 24 августа 1991 года прошлась по генерал-майору начальнику УКГБ по Свердловской области Э.П. Войнцицкому, который «не очень понятно выразил свою позицию в период переворота». Потрепали нервы начальнику московского УКГБ Прилукову.

Вспоминали все что можно. «Ушел на пенсию, — писала Евгения Альбац, — генерал-лейтенант Леонов, возглавлявший Информационно-аналитическое управление КГБ, — личность одиозная даже среди чекистов. Именно Леонов неосторожно заявил на съезде «Союза», что все сотрудники КГБ находятся под его, «Союза», знаменами. Ушел, оставив после себя в кабинете абсолютно пустые сейфы и полки, а об этом управлении говорили, что оно держит руку на пульсе всего происходящего в КГБ». («Московские новости», N 38, 1991, с.11).

Выше приведенное, разумеется, только небольшая часть от подобной информации, заполнившей газеты того периода.

140

«Крючков — ученик Андропова, прошедший большую школу в наших спецслужбах, — написано в мемуарах Ельцина. — И по складу характера, и по роду работы он должен бы мыслить реалистично, здраво, четко. Однако Владимир Александрович был заражен «профессиональной болезнью» — банальнейшей шпиономанией. Он постоянно выступал с «закрытыми» сообщениями, клал на стол Горбачева секретные записки, суть которых была одна: демократы готовят переворот. Демократы — агенты ЦРУ. Америка готовит стратегический план захвата СССР с целью поделить национальные богатства между странами НАТО, уменьшить народонаселение, выкачать недра, оккупировать страну. И так далее. Я не психоаналитик. Но, похоже, что у Крючкова это был, чуть ли не синдром бдительности из его пионерского детства. Понять по каким законом живет современный мир, он был уже не в состоянии». (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с.80).

Вот интересно! А правильно ли сам Борис Николаевич понимал законы, по которым не только мир, но хотя бы Россия живет?

141

По словам бывшего тогда руководителя аппарата Президента СССР Валерия Болдин накануне поездки Горбачева в Крым была получена информация о том, что группа офицеров готовит предпринять меры по ликвидации Горбачева. Сам Болдин, похоже, не сильно осуждал их, говоря следующее: «Надо пояснить военные раньше других поняли, что расчленение Союза — это расчленение армии. А исторически вся оборона в СССР строилась с учетом общего территориального пространства… Значит, при расчленении страны сразу обесценивалась бы вся система электронной защиты, управления ракетно-космическими войсками. Офицеры готовы были пойти на самые крайние меры». («Комсомольская правда», 19.08.98, с.2).

Оказывается, члены ГКЧП еще хотели, и спасти Горбачева. Вот клубок закручивается. Если это не миф, то получается, что Михаил Сергеевич так цинично предал своих слуг.

142

В мемуарах Б.Н. Ельцина указывается, что заместитель председателя КГБ СССР получил указание от Крючкова по подготовке списка лиц, за которыми надлежит установить наблюдение, чтобы арестовать в случае необходимости. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 72).

Однако, даже если это верная информация, подготовка списка — еще не наблюдение и тем более не арест. И, кроме того, важно знать обоснование такого указания, дело в том, что к 20 августа стало ясно, что Ельцин и его окружение будут драться за власть и подчиняться ГКЧП не намерены.

Кстати, сам же Ельцин и признает, что именно Крючков отменил намеченный аресты. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 92).

143

А. Руцкой (потом в октябре 1993 года он снова вспомнил этот способ защиты) связывался с иностранными посольствами, а, кроме того, лидеры западных стран связывались с Ельциным сами. (Ельцин Б.Н., «Записки президента», М., «Огонек», 1994, с. 128).

Тогдашний охранник Ельцина Коржаков вспоминал, что в те августовские дни ему доложили о звонке из американского посольства и предложении политического убежища для Ельцина. Этот вариант обсуждался с Ельциным. Посольство находилось рядом со зданием Верховного Совета РСФСР и в одну из ночей, когда Коржакову послышались первые звуки мифического штурма, он уже повел Ельцина в посольство. Но Борис Николаевич как всегда принял интуитивно правильное решение — к американцам не бежать. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 93–94).

«И, слава богу, — вспоминал Ельцин. — Я это сразу сообразил. Реакция людей, если бы они узнали, что я прячусь в американском посольстве, была бы однозначна». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 120). Этот свой отказ Борис Николаевич через несколько страниц своих воспоминаний вновь повторил. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 128). Возможно, очень хотелось подчеркнуть и обратить внимание на эту «независимость».

Политические оппоненты Ельцина писали: «В августе 1991 года решительную помощь Ельцину в захвате верховной власти оказали Агентство национальной безопасности и ЦРУ США…

В августе 1991 года спецслужбы США прислали в «Белый дом» своего связиста со спецоборудованием. Он обеспечил Ельцину надежную, непрослушиваемую связь с командованием военных округов и соединений. С другой стороны, американцы снимали информацию с линий связи ГКЧП и в «режиме реального времени», то есть немедленно, передавали ее Ельцину». («Советская Россия», 03.08.96, с.2).

144

О.Д.Калугин писал о неком подполковнике КГБ, который встал на защиту «демократии» в те августовские дни. (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с. 338–339).

Сообщалось о сотруднике Краснопресненского РО УКГБ по Москве и Московской области Кокинаки, который направился защищать Белый дом. («Дайджест-Куранты», N 5, 1991,с.5).

Е.Т.Гайдар вспоминал, что в период ГКЧП руководитель российского КГБ непрерывно связывался по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорил примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в стороне…». (Гайдар Е.Т., «Собрание сочинений в 2-х томах», т. 1, М., «Евразия», 1997, с. 250).

145

Говоря о депутатах-милиционерах (или выходцах из милиции), небезызвестный Г.Х.Попов отмечал, что некоторых из них уволили из милиции за протесты против безобразий, некоторых зажимали, задерживая карьеру. Это толкнуло большинство из них к демократам. (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.307).

146

В частности, Стерлигов указывал: «…Союзный КГБ своими действиями базировался на возможностях московского КГБ, и он активно готовил группу захвата. Были совещания, где начальники говорили: «Хватит этой демократии!». Один из заместителей начальника управления Е. Карабанов специально выделен на работу с Российским парламентом и с Моссоветом для сбора всякой негативной информации по левому крылу депутатского корпуса. Все публикации, которые были в «Советской России», шли из этого источника. Огромную роль они сыграли и в деле «о 140 млрд.». Они подобрали иностранцев, всячески способствовали тому, чтобы сделка состоялась, дожидаясь момента, когда можно поднять скандал». («Аргументы и факты», N 34, 1991, с.4).

147

Олег Попцов высказался, что по замыслу инициаторов окаянное дело 140 миллиардов должно было «короновать» Силаева как «крестного отца» международной мафии. (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.141.)

148

«…Реакцию Ельцина на путч была вполне предсказуемой — свой выбор он сделал не на рассвете 19 августа, а гораздо раньше. Рисковал ли он? Да, без сомнения, однако риск Ельцина был рациональным: он прекрасно понимал, что его, легитимного президента России, ни убить, ни арестовать не посмеют — в противном случае Запад разом перекроет все каналы финансовой подпитки СССР и тем самым вызовет невиданный со времен Гражданской войны кризис экономики. И пассивно взирать, чья возьмет, Ельцин тоже не мог — это крест-накрест перечеркнуло бы его шансы перехватить власть у выдохнувшегося Горбачева». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.179).

149

В 1989 году в столице Китай была примерно такая же ситуация. Площадь в центре Пекина залили кровью, но мир не перевернулся, мир смирился, а Китай продолжал успешно проводить реформы. Пример был. Но надо было некабинетное мышление, чтобы пойти на такие меры. У членов ГКЧП такого не было, оно было у Ельцина.

150

Задним числом один из основателей и лидеров ГКЧП Крючков писал, что хотели. И объясняет, почему не сумели. Через несколько лет после провала ГКЧП Крючков написал: «Причин провала выступления ГКЧП было не мало. Это вопросы, над которыми еще следует основательно думать, но на некоторые из них мне хотелось бы остановиться, разумеется, не претендуя ни в коей мере на непререкаемость моих суждений.

Первое. Выступление ГКЧП носило верхушечный характер. Это была буря, в общем-то, наверху, в верхнем эшелоне власти, хотя с самого начала выступление могло бы носить более широкий и глубокий характер. Программа действий, предложенная ГКЧП, его обращение к советскому народу были привлекательными, понятными для людей и вполне могли бы послужить основой его деятельности на ближайшее время.

Не случайно «демократические» средства массовой информации всячески избегали оценок Обращения ГКЧП к советскому народу, по существу его не критиковали: дальше общих обвинения в популизме не шли.

Второе. ГКЧП недооценил потенциальной поддержки своей программы и своего выступления в массах, хотя поддержка, безусловно, была, как я уже говорил. По всей стране с 300-миллионным населением в течение 19–21 августа, несмотря на активные призывы российского руководства, приняло участие в митингах протеста, забастовках, разного рода собраниях, пикетах не более 160 тысяч человек. Рабочий класс, крестьянство работали, государственные учреждения функционировали. Московский стачком принял решение не идти на забастовку, о чем 20 августа 1991 года была соответствующая публикация в газете «Известия».

Третье. Были переоценены возможности так называемого демократического движения. К тому времени оно уже начало терять свое влияние в массах. Несмотря на сохранявшиеся позиции — в некоторых слоях общества, прежним запалом для действий оно уже не располагало. Пик своего влияния и своих возможностей «демократическое движение» прошло.

Четвертое. ГКЧП не проявил должной решительности, последовательности и организованности. Этому есть объяснение: для подготовки выступления, его обоснования и разъяснения, было слишком мало времени, в связи, с чем мы вполне резонно полагали, что более жесткие меры могут дать обратный эффект. К тому моменту значительные массы людей еще не осознали, не убедились в том, какая страшная беда надвигается на государство и, следовательно, на них. Вместе с тем спустя сутки после подписания Союзного договора нашего государства уже бы не стало, поэтому фактор времени подгонял и не позволял подготовить и осуществить все необходимые меры.

Пятое. Для успеха дела следовало пойти на решительный разрыв с Горбачевым. К тому времени его влияние, и авторитет у людей были близки к нулевой отметке. Вера в него у советских людей была утеряна, пустословие раздражало, народ разочаровался в своем руководителе. Двойственная позиция ГКЧП по отношению к Горбачеву сбивала с толку общественность, советских людей и порождала сомнения в искренности намерений ГКЧП.

Как теперь представляется, отмежевание от Горбачева не сузило бы, а значительно расширило массовую базу ГКЧП. Двойственная позиция по отношению к Горбачеву дезориентировала и руководство бывших союзных республик, чем незамедлило воспользоваться российское руководство.

Шестое. Пагубной оказалась затяжка с созывом Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. Более того, надо было одновременно созывать и Верховный Совет, и Съезд. Если поддержка Верховного Совета была в какой-то степени под вопросом, то поддержка со стороны Съезда народных депутатов сомнений не вызывала.

После августа 1991 года Горбачев в одном из своих выступлений прямо сказал, что Съезд народных депутатов мог бы поддержать «путчистов». Но время было потеряно, и ГКЧП сам лишил себя широкой поддержки.

Седьмое. Благодаря усилиям Горбачева и его сподвижников Коммунистическая партия Советского Союза к тому времени почти полностью потеряла свою боеспособность. Она была парализована, слабо сопротивлялась развалу государства и своему разложению. Бесплодные дискуссии, фракционность, предательство руководителя партии разъедали ее вконец. Но и в этих условиях откровенный призыв к рядовым коммунистам, к первичным партийным организациям выступить — в защиту Союза мог бы сработать. Однако и этого не было сделано. Некоторые движения патриотической ориентации еще не набрали силу, организационно и политически не окрепли, поэтому они были обречены на роль пассивных наблюдателей за развитием событий.

Восьмое. Слабо использовались средства массовой информации, хотя у ГКЧП были возможности получить поддержку значительной их части для выступления в нужном направлении. Для этого надо было заблаговременно привлечь к выступлениям в средствах массовой информации — в газетах, журналах, на телевидении и по радио — политологов, экономистов, журналистов, деятелей искусства, представителей рабочего класса, крестьянства для показа бедственного положения в стране и предательской политики ее руководителей.

Девятое. Союзные республики были оставлены без должного внимания. С их стороны не было отмечено сколько-нибудь серьезной оппозиции по отношению к ГКЧП, но они не были соответствующим образом сориентированы, их потенциал не был задействован, хотя возможности к этому имелись. К тому времени во всех союзные республиках негативное отношение к политике и деятельности Горбачева достигло высокой точки

Десятое. Ввод войск и особенно боевой техники в Москву был ошибочным решением. Не стоило вводить и комендантский час. Как показали события, и первое, и второе было лишним. Эти меры давали повод думать, что те, кто ввел чрезвычайное положение, опасаются народа. Было бы вполне достаточно использовать подразделения Министерства внутренних дел и Комитета госбезопасности СССР, а также рабочие дружины, которые к тому времени уже были на некоторых предприятиях». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 355–358).

151

С.Н. Бабурин сказал: «Трагедия того же ГКЧП в том, что люди, вошедшие в этот комитет, действовали как дилетанты в политике. Имея огромный партийной и хозяйственный опыт, они не понимали, что в политике нужно немедленно искать союзников и работать жестко, работать, не думая о том, что или ран или пропал. Других вариантов быть не должно». («Гарифулина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.98).

152

«Это был, пожалуй, единственный из гэкачепистов, который, будучи премьер-министром, не боялся открыто идти вразрез с линией Горбачева, конфликтовать с ним, это был тот лидер, который активно поддерживал идею военных о введении режима чрезвычайного положения, видя в ней большой экономический смысл». (Ельцин Б.Н., «записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.97).

153

Крючков писал: «…Силаев в ночь на 21 августа решил покинуть «Белый дом», так как был уверен, что находящиеся в нем лица уничтожены в результате штурма. На всякий случай он даже попрощался с Ельциным». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.194).

154

Поездка в Форос наводит на мысль, что Горбачев ранее дал гэкачепистам какой-то срок (может быть три дня) на их эксперимент или поставил условие (до первой крови). После чего будет видно. Через три дня они и приехали доложить (кстати, первая кровь трех человек уже была). Но предварительно в тот же день президент страны договорился с другом стороной. А признать наличие прежней договоренности на существование ГКЧП, для Горбачева было уже нельзя. И для членов же ГКЧП, признать такую договоренность означает поставить себя в дурацкое положение прислужников Горбачева, который же их и цинично предал. Так что все и молчали. Возможно, сказать гэкачеписты могли бы в начале, но оказались под арестом, а потом стало уже слишком поздно признаваться в своей глупости.

Косвенных подтверждений этой версии не мало. Например, О.Д. Калугин писал «о психологии Крючкова, сформировавшейся в течение длительного пребывания в аппарате ЦК КПСС в качестве помощника Андропова, то есть о психологии человека, познавшего искусство дворцовой интриги, но всегда знавшего свое место — исполнителя чужой воли». (Калугин О.Д… «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.226). То есть, по Калугину, Крючков не мог действовать самостоятельно. Он, либо действовал по чужой воле, либо был слишком нерешителен, чтобы сжечь мосты.

Еще более откровенен Г.Х. Попов, написавший: «…Требуя вернуть Михаила Сергеевича, Ельцин сразу же лишил ГКЧП возможности добиться в будущем соглашения с Горбачевым. А самого Горбачева ставил в положение, когда соглашение с ГКЧП стало бы предательством по отношению к сохранившей ему верность России». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с. 251–252). По Попову получается, что Горбачев должен был решать, кого ему предать.

Намеками это полупризнает приближенный к Горбачеву Андрей Грачев, напасавший: «…Проявив в Форосе явно неожиданную для путчистов твердость, Горбачев создал необходимые предпосылки их поражения и тем самым спас Ельцина. Тот, в свою очередь, не остался в долгу, вернув Президента в Москву на прежний пост, несмотря на массу вопросов и сомнений, которые вызвал визит гекачепистов в Форос». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с. 165).

Почему на умолчание истинной роли Горбачева решился Ельцин? Тут ответ прост: ему это было вначале крайне выгодно. Тот же Попов писал, что еще до создания ГКЧП среди ельцинской команды думали, как о самом выгодном варианте путча когда он формально направлен против Горбачева. «Скорее всего, таким он не будет, но может быть, нам удастся представить его именно таким — и это будет наша большая удача». (Попов Г.Х., «Снова в оппозиции», М., «Галактика», 1994, с.252). Откровенней сказать трудно.

155

Через несколько лет Крючков задаст себе вопрос: разве не было оснований для постановки вопроса об отставке Президента СССР. И тут же пояснит, что тогда у него были еще иллюзии». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 299–421).

Обладая властью руководителя мощнейшей мировой спецслужбы можно было бы быть более понятливым в том, куда шла страна и кто ее к этому вел. И можно было бы быть более смелым в принятии решения о ее судьбе.

Но такой вот у СССР был руководитель основной спецслужбы, отвечающей за безопасность страны. Иллюзии у него были тогда, когда их просто не должно быть.

156

Если верна версия о горбачевском участии в создании ГКЧП, то наиболее интересен момент встречи Горбачева с российской делегацией. Довольно естественно, что начать разговор он решил именно с нее. Вероятно, что беседа с приехавшими членами ГКЧП была для него не особенно интересна. Он должен догадываться о том, что они скажут. А вот доводы российской делегации он вряд ли знал. Именно после встречи с «россиянами» Горбачев и принимает решение сдать гэкачепистов. Так, что доводы российской делегации, убедившей Горбачева встать на их сторону, самое интересное и загадочное в тех трех августовских днях.

Конечно, можно предположить, что Горбачев был поставлен перед фактом признания Ельциным членов ГКЧП как преступников, перед фактом того, что это уже передано СМИ, перед фактом значительной поддержки Ельцина лидерами западных стран.

Горбачев, вероятно, понял: сделать вид, что ему почти ничего не было известно, и начать заминать «скандал в благородном семействе» не получится. Похоже, Горбачев понял, что переиграл и будет замаран сам. Раньше в подобных ситуациях он сдавал фигуры поменьше и поступал с ними помягче. Теперь он сделал более крутой шаг, но в том же своем горбачевском стиле.

157

Автор не встречал очень серьезных доказательств организации августовского сценария со стороны зарубежных сил. Разговоры на эту тему велись и еще, вероятно, будут, но это по большей части только разговоры, эмоции.

Однако, есть несколько обстоятельств. Прежде всего, вероятность большой заинтересованности западных стран в развитии событий именно по этому сценарию. Выгоду получили именно они. Затем — недвусмысленная деятельность в поддержку именно такого развития сценария (публичное недоверие ГКЧП, публичная и скрытая поддержка Ельцина и его окружения и пр.).

158

Указом Президента СССР от 22 августа 1991 года был освобожден от должности премьер-министр Валентин Павлов «в связи с возбуждением Прокуратурой СССР уголовного дела за участие в антиконституционном заговоре». (Павлов В.С., «Август изнутри. Горбачевпутч», М., «Деловой мир», 1993, с.124). Так было уголовное дело возбуждено в Прокуратуре СССР или нет?

159

«Новой русской революции» нужна была жертвенная кровь, и пролитие ее было предопределено». (Лебедь А.И., «За державу обидно…», М., «Московская правда», 1995, с.406).

160

«Тбилисский, а впоследствии и вильнюсский синдром заставлял задуматься о последствиях выполнения приказа». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.60).

161

«Происшествие на Садовом кольце поставило жирную точку. ТО, что гибель трех парней явилась переломом, поняли все и сразу». (Михайлов А.Г., «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин», М., «Олма-пресс», 2001, с.62).

162

Крючков же писал: «Следствие установило, что гибель людей произошла не в результате выстрелов на прямое поражение, а в сутолоке; двое из них были задавлены машинами, одного сразила пуля, которая срикошетила от стен тоннеля». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.196).

Вот и разберись, кто прав: повесили или утопили.

163

«Крючков писал: «Таким путем решили замять этот «эпизод», однако в последующем при расследовании уголовного дела по ГКЧП обвиняемые настояли на приобщении материалов происшествия в тоннеле под Калининским проспектом к общему делу для того, чтобы в ходе открытого судебного процесса показать всю абсурдность обвинений в гибели трех гражданских лиц в результате защиты ими «Белого дома» и якобы неспровоцированного нападения на них военнослужащих патрульного взвода». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с. 196–197).

164

Это вообще особая тема разговора о проверках и контроле. В нашем отечестве последние годы их проводилось столь много и столь часто, что, казалось бы, вот-вот будет построен рай на земле. Но рая так и не появилось, а это наводит на печальную мысль, что на самом деле все эти проверки проводились со всем с другой целью.

165

«Генеральным прокурором стал в силу стечения обстоятельств и полного незнания прокурорских кадров руководством Верховного Совета и самим Борисом Ельциным.

Рекомендации Трубина (в ту пору Генерального прокурора СССР) представлялись рискованными. Все то, что контролирует Трубин, в конечном счете, контролирует Горбачев. Степанков — народный депутат России из Хабаровска. Уже хорошо, что не москвич. Московская номенклатура однажды предала Ельцина. Он не желал рисковать еще раз. Так сорокалетний хабаровский прокурор Степанков стал Генеральным прокурором России». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 463).

166

А какой может быть интерес, если Горбачев уже не у власти, а Советского Союза нет? Кому нужно это уголовное дело в такой ситуации?

167

В корреспондентский пункт газеты «Известия» обратился заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников. Он передал и просил опубликовать следующее заявление, принятое на собрании сотрудников управления:

«Коллектив сотрудников управления КГБ СССР по Челябинской области, познакомившись с заявлением коллегии КГБ СССР, опубликованным в газете «Правда» 23 августа, считает необходимым заявить следующее. По нашему мнению, коллегия КГБ СССР не имеет морального права выступать от имени всех чекистов, так как ее членами не были предприняты исчерпывающие меры по защите Конституции СССР и РСФСР, что является прямой обязанностью органов госбезопасности. Более того, в период с 19 по 21 августа 1991 года в адрес УКГБ по Челябинской области поступали указания, основанные на постановлениях и решения ГКЧП, подписанные не только одним из организаторов и активных участников государственного переворота Крючковым, но и другими членами этой коллегии.

Мы требуем их немедленной отставки.

Необходимо создать депутатскую комиссию для тщательного и всестороннего расследования действий и бездействия каждого из членов коллегии и руководителей центрального аппарата КГБ СССР в этот критический для страны период.

Расследование должно ответить на вопрос, что конкретно сделал каждый из них для пресечения преступных действий путчистов и их пособников». («Известия», 26.08.91, с.4). И это не был только единственный случай.

Уже несколько известный «чекистский» диссидент Александр Кичихин сразу по следам событий писал: «Безусловно, надо провести независимое даже от нового руководства КГБ расследование участия всех должностных лиц и сотрудников аппарата государственной безопасности в подготовке и осуществлении антиконституционных действий в предшествующий период и непосредственно 19–21 августа 1991 года. Ведь возможность повторного переворота остается». («Новое время», N 35, 1991, с.17).

Большая группа сотрудников УКГБ по Брянской области выразила недоверие начальнику в связи с тем, что он якобы дал указание выполнять требования ГКЧП. («Российская газета», 24.08.91, с.2).

Владимир Черепанов, бывший сотрудник госбезопасности в конце августа 1991 года выступил на суде сказал о фабрикации чекистами одного из уголовных дел. («Коммерсантъ», N 35, 1991, с.10).

168

Председатель КГБ Латвии Э. Иохансон вскоре после провала ГКЧП рассказал, что вместо старого КГБ в Латвии создается новое ведомство государственной безопасности. Те работники, которые не захотят работать в новой организации, смогут продолжить свою службу в КГБ СССР. («Новое время», N 42, 1991, с.3). Так выглядела официальная версия. Но самом деле куда бедным чекистам Прибалтики податься. Брать то их в КГБ СССР обычно брали, но квартиры, но должности и т. д.

А пока создавалось новое «Латвийское КГБ» старое прекратили свою работу, поддерживая лишь шифровальную и правительственную связи.

169

«События 1989–1990 годов, которые привели к объединению Германии, к крушению Берлинской стены, но также и к крушению всех спецслужб ГДР и к преследованию людей, выполнявших, как они были убеждены, свой долг, произвели на Путина тяжелое впечатление». (Медведев Р.А., «Время Путина?», М., «Фолио», 2002, с.220).

170

См. Ерошкин Н.П., «Самодержавие накануне краха», М., «Просвещение», 1975, с.85.

171

Впрочем, атрибутика сильно не пострадала и не изменилась. Недовольные этим писали: «Что касается Феликса Дзержинского, то, если не считать памятника ему на Лубянской площади, попавшего под горячую руку разъяренной толпы в августе 1991 года, его имидж почти не пострадал. Портреты железного Феликса продолжали украшать официальные кабинеты славных продолжателей его кровавых дел, все еще гордо именующих себя «чекистами». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.26).

Возможно, это был своеобразный протест обиженных чекистов. Как в брежневские времена некоторые водители в кабинах автомобилей весили небольшие фотографии Сталина.

При этом, Ф.Э. Дзержинский остался в числе мало потускневших деятелей большевистского переворота, впоследствии названного Великой Октябрьской социалистической революцией.

172

Уже после событий августа 1991 года, когда не было особого смысла скрывать кто чей человек. Шебаршин выпустил книгу воспоминаний «Рука Москвы», в которой он достаточно критично отнесся к личности Крючкова. В частности, он писал: «…Возникали расхождения с Крючковым. Думаю, сказывалось постоянное напряжение, беспокойство по поводу обстановки в стране, просто усталость, но краткие словесные перепалки с председателем по телефону (он редко бывал в ПГУ и еще реже вызывал меня для личного доклада) стали учащаться. В начале августа 1991 года Крючков резко отчитал меня по пустяковому поводу, упрекнул в самолюбивости (я этот грех с оговоркой признал), сказал, что приедет в ПГУ и основательно со мной переговорит. Ему давно кажется, что меня надо «приземлить». Разговор так и не состоялся». (Л.В. Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 272–273). Как видим, особой любви к Крючкову со стороны Шебаршина не видно.

Позже вышли мемуары Крючкова, в которых помягче, но тоже без особой любви Крючков пишет о Шебаршине.

Так, что похоже дело не в том, что Леонид Владимирович — человек Владимира Александровича. А вот по духе, он вполне могли быть едины.

173

Вспоминая время назначения наследников Крючкова, Коржаков рассказывает об основном кадровом принципе Ельцина: «В оценках людей у него едва ли не главным критерием было простое правило: если человек не высказывался о Борисе Николаевиче плохо, значит, он может работать в команде. Непрофессионализм или нежелательные для страны действия не имели решающего значения». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Изд-во «Интербук», 1997, с. 118).

Впрочем, В.А. Крючков был несколько удивлен: «Помню, как я был поражен, — вспоминает он. — Узнав об этом назначении. Изумился я не выбору Горбачева — он-то все сделал «правильно». Мне была совершенно непонятна позиция Ельцина в этом вопросе. Ведь тогда фактически власть была уже у него, и без его согласия, уверен, назначение Бакатина состояться не могло. Неужели Ельцин не понимал, что, отдавая безопасности и разведку в руки «людей Горбачева», он лишает себя и своих единомышленников важнейших источников информации? Значит, у Ельцина была более высокая заинтересованность — он нуждался в человеке, который разрушил бы Комитет. Для этого Бакатин вполне подходил». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 299–300).

174

По свежим следам событий он писал: «Впереди у Комитета государственной безопасности и его сотрудников тяжелые времена. Канва возможных событий была намечена два-три года тому назад в Восточной Европе. Тысячи людей… будут выталкиваться в положение парий, уже начались поиски преступников, а, в отличие от поисков истины и справедливости, они всегда увенчаются успехом». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 296–297). Мрачный прогноз во многом не оправдался. Но основания тогда думать именно так все же были.

175

«Удивительное, кстати, дело, сколько появилось этих разговорчивых «экс-резидентов» после путча. Что-то не видно и не слышно их было, когда с единственного по тем временам смельчака Калугина сдирали погоны и награды». (Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с.155).

176

Панкин писал: «Добрая треть дипломатов, я тут не говорю уж о ГРУ, — «они»… Радист, телефонист, дежурный комендант — «они»… То же и так называемый офицер по безопасности, которого как огня боятся сотрудники административно-технической службы — он, а не посол, для них царь и бог, оттого, что он напишет о них по своим таинственным «каналам», зависит все их будущее…

Свет, тепло, работа лифта, все другие коммуникации, словом, любая система жизнеобеспечения в «их» руках». (Панкин Б.Д., «Сто оборванных дней», М., «Совершенно секретно», 1993, с. 26).

177

В.И. Илюхин еще в 1992 году писал: «Перевертыш Бакатин В. — бывший партийный функционер, бывший главный милиционер страны, затем главный контрразведчик и разведчик. Меня в нем всегда поражали апломб, готовность «работать» везде, куда пошлют партия и страна. По моему мнению, он человек малокомпетентный и давно занимается не своим делом, хотя сам он иного мнения. Нисколько не удивлюсь, если он вдруг станет работать министром здравоохранения, «смог» бы и там, ибо свою некомпетентность умело маскирует напористыми речами и постоянными «реконструкциями» вверенных ему ведомств». (Илюхин В.И., «Обвиняется президент», М., «Палея», 1992).

Не менее круто выразился А.В. Руцкой: «…С какой-то мазохисткой страстью бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Бакатин приступил к разгрому десятилетиями формирующейся системы безопасности страны. Мало того, в подставленные ладони американцев как песок посыпалась секретная информация и документы, на охоту за которыми ЦРУ тратило миллиарды долларов». («Наш современник», N 12, 1995, с.139).

178

Заметим, что именно в это время КГБ СССР имел отличные агентурные позиции в том самом ЦРУ, которое было, по словам Бакатина, на голову выше.

179

И в 2002 году бывший сотрудник госбезопасности Сергей Гончаров вспомнит «господина Бакатина, который не только развалил спецслужбы, но еще и продал некоторые наши секреты американцам». («Московский комсомолец», 20–27 ноября 2002, с.24).

180

«Савостьянов Е.В. назначен на эту должность как гражданское лицо, без присвоения традиционного воинского звания. По его мнению, назначение подобного рода является одним из шагов к демилитаризации советских спецслужб». («Красная звезда», 12.09.91, с.3).

«У квалифицированных наблюдателей это назначение вызвало большие сомнения как минимум по двум причинам. Во-первых, Савостьянов никогда ранее не работал в КГБ, во-вторых, он не имеет юридического образования». («Московские новости», N 38, 1991, с.11).

181

Л.В. Шебаршин вспоминал: «КГБ реформируют. Идет лихорадочная перетряска должностных лиц. Прежние уходят, ворча. Появляются новые начальники. Это привычно. Раньше КПСС направляла свои лучшие кадры на укрепление органов. Сейчас другая политическая сила направляет сюда свои лучшие кадры… Правда, выдвижение идет без заклинаний о преданности партии и ссылок на всемогущую Старую площадь. Просто дается понять, что за кандидатом стоят влиятельные силы». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.301).

182

Специалист в области уголовного процесса, доктор юридических наук А. Ларин считал, что Илюхин, похоже, воспользовался пробелом в праве. («Известия», 14.11.91, с.2)..

183

Аналогичные мысли высказаны были по горячим следам событий: «Трудно допустить, что идея возбудить уголовное дело против Президента СССР пришла в голову лишь одному работнику Прокуратуры СССР В. Илюхину. Вряд ли человек, занимающий столь ответственный пост, стал бы выступать с таким заявлением по личной инициативе….

Можно лишь предположить: не исключено, что этот шаг может служить лишь началом какой-то цепочки акций». («Известия», 07.11.91, с.1).

184

«Цель одна: накануне суда над путчистами отвлечь от него внимание общества», — писала «Российская газета» (07.11.91. с.1).

«…Есть основания утверждать: начальник управления уже знал, что будет освобожден от должности и рано или поздно ему придется покинуть стены союзной прокуратуры» («Комсомольская правда», 07.11.91, с.1). Заместитель Генерального прокурора СССР В. Кравцев сказал: «…Думаю, он хотел красиво уйти, с этаким общественным шумом, хотя и категорически это отрицает». («Российская газета», 23.11.91, с.1).

Вспомнив причастность Илюхина ко многим хозяйственным уголовным делам, газета «Рабочая трибуна» написала: «На столе у Президента страны лежит проект Указа об амнистии и реабилитации невинно осужденных хозяйственных руководителей… Для В. Илюхина допустить его подписание — все равно, что согласиться с приговором самому себе. Ведь на его совести… десятки искалеченных судеб. А как нейтрализовать М. Горбачева? Только если крепко по нему ударить». («Рабочая трибуна», 28.11.91, с.4). Версия натянутая, но, а вдруг верная?

Сам Илюхин говорил: «Считайте, что один из мотивов моего поступка — попытка убить в себе лакея». («Красноярский комсомолец», 07.12.91, с.2). Но убить он собрался с шумом и эффектом.

185

Отрицательно настроенные к Илюхину Т. Гдлян и Н. Иванов писали: «…Под восторженные завывания ортодоксальных коммунистов в одночасье был зачислен Илюхин к лику святых большевистских великомучеников. А в награду стал Виктор Иванович одним из лидеров Компартии, а с ее помощью и депутатом Государственной Думы». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевской дело», Ростов-на-Дону, «Книги», 1994, с.397).

186

Вот как говорил В.В. Бакатин: «Я не считаю, что Горбачев главный виновник разрушения Союза. Конечно, своей нерешительностью, длительными маневрами влево и вправо он способствовал гибели СССР, но наибольшая заслуга в этом, несомненно, принадлежит Ельцину: он и идеолог разрушения центра союзного государства, и его исполнитель. Это ради объективности надо признать». (Ненашев М.Ф., «Последнее правительство СССР», М., АО «Кром», 1993, с. 83–84). Правда, ради объективности, следует признать так то, что у Бакатина были основания обижаться на Ельцина. Именно Ельцин удалил «разрушителя КГБ» от властных должностей.

Горбачев вел страну к катастрофе медленно. Ельцин быстро. Но быстрая катастрофа означает и возможность раньше начать выздоровление. При медленном же падении не всегда замечается сам факт этого процесса, а, следовательно, замедляется реакция общества.

Ельцина можно обвинять во многом. Но был ли у него другой выход для себя лично (своей единоличной власти) и для страны? Мало того, объективные интересы России требовали отказаться от роли донора остальных союзных республик. Развод, разумеется, нужно было проводить цивилизовано. Но Ельцин в Беловежской пуще и попытался сделать это.

187

«Ускользающая из рук союзного Президента реальная власть все в большем объеме сосредоточивалась теперь в руках Президента российского. И он демонстративно спешил воспользоваться этим….

Издавались указы о переходе под юрисдикцию России одной отрасли хозяйства за другой. Было прекращено финансирование всех союзных министерств, кроме МО, МПС и Минатомэнерго, что означало смерть практически всех союзных структур….

Российские лидеры, воодушевленные собственной ролью в минувших событиях, полагая, что развал Союза уже свершившийся факт, стали делать некоторые поспешные и резкие заявления. В частности, о том, что правопреемницей исчезающего СССР может и по праву быть Россия». («История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 125–126).

188

«…Они готовы, — писал А.С. Грачев, — были терпеть от союзного руководства то, чего не могли бы снести от российского. Во всяком случае, официально признать, что среди равных республик есть одна более равная, чем все остальные, было бы для них неприемлемо». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.273).

Аналогичные мысли высказывали совсем разные люди. Ф.Д. Бобков писал: «Суверенизация, а с ней и сохранение власти, была ускорена стремлением обеспечить независимость, прежде всего от Ельцина». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.380).

189

Следует при этом отметить, что в окружении Ельцина всегда боролись как минимум две тенденции: космополитическая и патриотическая. Борис Николаевич как кукловод периодически менял ориентацию своей политики, стремясь при этом не упустить нити из своих рук.

Своеобразный парадокс отечественной истории заключается в том, что практически все правители страны были такими кукловодами. Видимо, это объясняется тем, что к высшей власти в стране приходят люди, которые отдают всего себя борьбе за эту власть. А с кем и против кого они решают в зависимости от ситуации. Вспомним, как менялась (порой, чуть ли не диаметрально противоположно) политическая линия, которую осуществлял Сталин.

190

Во второй половине августа стал известен указ президента Узбекской ССР И. Каримова, который, «учитывая сложное положение в стране и в целях защиты интересов республики», взял под юрисдикцию республики МВД и КГБ республики. Их руководители обязаны были в двухнедельный срок пересмотреть статус и положение МВД и КГБ, имея в виду в первую очередь защиту безопасности республики и ее граждан. («Труд», 27.08.91, с.2).

191

А может быть и был втянут на этот путь, ведущий в никуда, своими советниками. Интересно, только понимали ли они всю глупость своих всенародно объявленных мечтаний.

192

А. С. Грачев писал: «…Не полагаясь больше на заочное взаимопонимание, установили между собой прямой контакт неофициальные штабы российского и украинского президентов. Кравчуку дали понять: сразу после его победы на референдуме Россия поддержит его толкование результатов как вотум на выход из Союза и в свою очередь воспользуется украинской позицией, чтобы окончательно заблокировать ново-огаревские договоренности….

Поскольку же для российского руководства главной ставкой в этой партии была голова (и кремлевский кабинет) союзного президента — никакая цена на этом аукционе не могла показаться ему слишком высокой». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.319).

193

«При всей очевидной зловредности, высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в суде истории где-то с краешку как наводчики и подстрекатели. Тем не менее, подобная квалификация вины не принижает их роли в механике распада Советского Союза — именно они были генераторами разрушительной идеи». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 307).

194

Император Николай II отрекся от престола после опроса всех командующих фронтами, которые почти единодушно советовали ему это сделать. Но сами такие советы возникли под влиянием начальника штаба Ставки главковерха генерала М.В. Алексеева (1857–1918). Алексеев позже раскаялся в содеянном (говорят даже замаливал свой грех), попытался исправить положение, создав так называемую алексеевскую организацию, преобразованную позже в Добровольческую армию. Однако, часто ошибки бывают неисправимы.

195

Б.Н. Ельцин привел следующий состав лиц, трудившихся над документами: Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Илюшин. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 150). Е.Т. Гайдар признал, что текст соглашения написан им собственноручно, но труд был коллективным, а первым юридическую формулировку о роспуске предложил Сергей Шахрай. («Российская газета», 01.12.01, с.7).

Что ими двигало? «В марте 1992 года, — вспоминал Никита Моисеев, — было узкое совещание у Г.Э. Бурбулиса. Я уж не помню, по какому поводу, но зашел разговор о смысле Беловежской трагедии. Геннадий Эдуардович начал было объяснять, что разрушение Советского Союза — это хорошо. Но вдруг остановился, воздел руки к небу и сказал: «Да неужели вы не понимаете, что теперь над нами уже никого нет!». Может быть, в этом и состояла истинная причина — ведь Бурбулис был тогда вторым лицом в государстве!». («Наш современник», N 3, 1994, с.115).

Кирилл Столяров писал: «…Высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в качестве в суде истории где-то с краешка как наводчики и подстрекатели». (Столяров К. А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.307).

196

На вопрос, почему сначала сообщили президенту США, Е.Т. Гайдар ответил: «Речь шла о юридическом роспуске ядерной сверхдержавы, которая много лет рассматривалась в качестве главного потенциального военного противника США, а мы в свою очередь рассматривали их как главного военного противника. Отношения между этими двумя государствами определяли вообще — будет ли существовать мир или нет. Поэтому, подписывая соглашение, Ельцин и другие руководители, по существу, брали на себя ответственность за сохранение ядерной безопасности. Совершенно естественно, что первый звонок был тому человеку, который в высшей степени заинтересован, чтобы у нас ситуация была безопасной, а мы были заинтересованы в спокойной реакции этой стороны». («Российская газета», 01.12.01, с.7).

197

А.В. Руцкой рассказывал: «Узнав о случившемся, я стал звонить Горбачеву. После нескольких неудачных попыток меня с ним все же соединили. Я настоятельно попросил принять меня. Горбачев назначил встречу через час. Судя по интонации, делал он это с крайним нежеланием.

Я прибыл к нему в назначенное время. Михаил Сергеевич был на удивление спокоен. Я спросил у него, знал ли он о цели визита Ельцина в Минск и о заговоре по уничтожению Советского Союза. На вопрос он ответил уклончиво: «Не знал, но догадывался, что Ельцин, вернее Бурбулис что-то задумал». После небольшой паузы он спросил меня, что я думаю по этому поводу. Я однозначно определил эти действия как преступление, государственный переворот. Видимо, ему не понравилось мое заключение и предложение проявить решительность, используя закон и власть президента СССР, арестовать эту пьяную троицу, подписавшую в угоду США позорный сговор. Побледнев, а затем, засуетившись, он попрощался со мною и попросил не горячиться, сказав, что происшедшее не так драматично, как мне кажется, положение можно спасти….

Поведение Горбачева мне непонятно по сей день. Либо он все знал и был прямым участником сговора, либо попросту струсил в определенный момент, когда решалась судьба великого государства, с которым считался весь мир». («Наш современник», N 12, 1995, с.139).

198

Имеется, впрочем, любопытная информация. 13 декабря 1991 года газета «Правда» сообщила: «Повышенный интерес к армии вдруг проявили наши президенты М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин. Во вторник Горбачев побывал и выступил с 50-минутной речью в Министерстве обороны на совещании руководящего состава Вооруженных Сил. Как утверждают военные, это второе участие президента в подобном мероприятии. Первое состоялось летом 1985 года после учений в Белоруссии.

Президент вкратце охарактеризовал его видение положения в стране, подчеркнув, что сейчас наступил трудный период, поскольку реформы идут нервно, иные политики ведут сепаратистский, дестабилизирующий курс. Михаил Сергеевич призвал сохранить Союз, взять то положительно, что есть в белорусском соглашении, обсудить и прийти к правовому решению.

Его монолог с военными не перерос в диалог, беседу, хотя вопросов у присутствующих было немало. Видимо, у Президента сейчас острый дефицит времени.

Утром следующего дня с военными встретился и Б.Н. Ельцин. Он сам попросил считать ее просто беседой по актуальным вопросам, которые волнуют армию. Ельцин изложил свою точку на трехстороннее соглашение, принятое в Беловежской пуще. На главный упор сделал на социальной защите военнослужащих и их семей, подтвердив, что вопрос о повышении денежного содержания решен.

Как видим, оба президента ищут поддержки людей в погонах».

Видим-то видим. Но зачем это они наперебой кинулись в министерство обороны? Это вопрос первый. А вопрос второй состоит в том, что просто так упор на повышении денежного содержания не делают. Обычно так начинают когда рассчитывают на армейскую поддержку.

Однако фактов чтобы делать выводы явно маловато. Что хотел Горбачев от военных и почему к ним же кинулся Ельцин? «Армия не могла понять, в какую сторону поворачивать голову при равнении: с промежутком в одни сутки перед ее высшим командным составом выступили порознь оба президента». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», «Эксмо», 1994, с.338).

Сергей Шахрай писал: «Узнав о случившемся, Горбачев сразу обратился к армии. Вплоть до своей отставки 25 декабря 1991 г. он обзванивал командующих округами, просил поддержки у маршала Евгения Шапошникова. Но военные его проигнорировали». («Аргументы и факты», N 49, 2001, с.4).

199

В Верховном Совете РСФСР против Беловежских соглашений проголосовало 5 депутатов, 6 воздержались. («Наш современник», N 12, 1995, с.140).

200

В Верховном Совете Украины против Беловежских соглашений проголосовало три депутата. («Наш современник», N 12, 1995, с.142).

201

В Верховном Совете Белоруссии против Беловежских соглашений голосовал один депутат — Александр Лукашенко. («Наш современник», N 12, 1995, с.142).

202

Б.Н. Ельцин писал об отделении завоеванных и присоединенных частей (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 151). Но это было не так. Точнее не совсем так. Просто Борису Николаевичу нужно моральное оправдание. Может быть даже для себя.

Процесс создания Российской державы шел гораздо более сложными путями, чем создание Британской или Французской империй. Совсем не мало стран и народов сами просились в состав все время расширяющейся России.

Да и границы РСФСР были явно несоответствующими ни истории, ни географии, ни чему, кроме самоуправства коммунистических вождей, которые делали эти границы как им заблагорассудится.

203

«Крушение великой державы, обернулось для ее народов драмой, масштабы которой трудно даже осознать. Миллионы людей лишились Родины, а есть ли что-либо более ценное для нравственного человека? Оказались разорванными не только экономические и культурные связи, но и связи семейные, дружеские. Родители и дети оказались по разные стороны границ, вчерашние соседи принялись, хватаясь за ружья, делить некогда общую землю, кто-то из них стал «хозяином страны», а кто-то приживалом, человеком «второго сорта». Лишенных элементарных гражданских прав. Полилась кровь, слезы, дороги заполнили беженцы… Страдал человек, тот самый простой советский человек, во имя счастья и лучшей доли которого заявил в 1985 г. о перестройке с трибуны партийного Пленума седьмой в истории страны лидер, только что сложивший с себя полномочия первого и последнего Президента СССР. Уходя, он объявил своим главным историческим достижением «мирный (?) демонтаж тоталитарного государства» (видимо, кровавые столкновения на национальной почве не в счет)». («История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с.139).

204

Б.Н. Ельцин писал: «Я понимал, что меня будут обвинять в том, что я свожу счеты с Горбачевым. Что сепаратное соглашение — лишь средство устранения его от власти. Я знал, что теперь эти обвинения будут звучать на протяжении всей моей жизни. Поэтому решение было вдвойне тяжелым. Помимо политической ответственности, предстояло принять еще и моральную». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.151).

205

«Список претензий Горбачева — его «отступная», — изложенных на нескольких страницах, был огромен. И практически весь состоял из материальных требований.

Пенсия в размере президентского оклада с последующей индексацией, президентская квартира, машина для жены и для себя, но главное — Фонд. Большое здание в центре Москвы, бывшая Академия общественных наук, транспорт, оборудование. Охрана.

Психологически его расчет был очень прост: раз вы так хотите от меня избавится, тогда извольте раскошелиться». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.159).

206

«Борис Николаевич подписал указ, согласно которому комплекс зданий на Ленинградском проспекте переходил в ведение Фонда Горбачева. Ельцин явно не представлял в тот момент истинных размеров этого комплекса… Когда через некоторое время Горбачев начал «показывать зубы» — выступать с критикой Ельцина, то шеф одним распоряжением сократил ему количество помещений и оставил ровно столько, сколько необходимо для деятельности фонда». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 129–130).

207

Уходящие в отставку высшие руководители страны (не только президенты) уносят с собой знания многих государственных секретов, знания многих других сведений, которые представляют ценность для обеспечения безопасности государства. И поэтому достойное содержание и уважительное отношение к таким лицам — необходимое условие обеспечения безопасности государства. Нельзя косвенно подталкивать их к получению денег другим путем.

208

Пожалуй, верно будет считать, что для многих существование военной разведки было открыто скандальной книгой перебежчика В.Б. Резуна (выступающего под псевдонимом Виктор Суворов) «Аквариум». Книга художественная (в краткой аннотации она все же названа воспоминаниями), читается с интересом, хотя многими она осуждается как явно нереальная и клеветническая. Но не об этом речь, разговор о том, что эта скандальная книга по сути дела открыла для многих существование военной разведки.

В «Военном энциклопедическом словаре», (М., Воениздат, 1986 год) было дано определение военной разведки, но так и не сказано кто ее занимается в СССР. Разумеется, при этом, сказано кто занимается военной разведкой в странах НАТО.

209

В одном из энциклопедических словарей писали: «Разведка военная, добывание, сбор и изучение данных о военно-политической обстановке в отдельных странах и коалициях государств вероятного и действующего противника, его вооруженных силах и военно-экономическом потенциале, составе положении, состоянии, характере действий и намерениях группировок войск (сил), а также о театре военных действий; вид обеспечения военных действий. Организуется командованием и штабами всей степеней, ведется в любой обстановке… По специфике выполняемых задач, сил и средств разведки, а также в зависимости от источников (объектов) получения сведений о противнике принято различать агентурную разведку, войсковую (тактическую), радиотехническую, артиллерийскую, инженерную, радиационную, химическую, биологическую и другие». («Военный энциклопедический словарь», М., Воениздат, 1986, с. 615–616).

«Агентурная разведка, добывание с помощью тайных агентов сведений о вооруженных силах, военно-экономических и мобилизационных возможностях государств, об оборудовании театра военных действий». («Военный энциклопедический словарь», М., Воениздат, 1986, с. 19).

210

«Примаков обо мне никогда плохого слова не сказал», — так объяснил свое отношение к Примакову Борис Николаевич. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 118).

211

Экс-заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко (привлекаемый по делу л ГКЧП) сказал: «Меньше всех пострадала разведка, и во многом это заслуга Евгения Примакова. Благодаря той линии, которую он повел, потенциал разведывательных возможностей удалось в значительной степени сохранить». («Комсомольская правда», 27.03.96, с.3).

212

Б.А. Соломатин сказал: «Помню, в 1969 году, когда я, только что вернувшись из Штатов, стал заместителем начальника Первого главного управления КГБ Сахаровского, возглавлявшего политическую разведку, тогдашний шеф КГБ Андропов попросил старших офицеров подать ему в запечатанных конвертах свои рекомендации по улучшению работы разведведомства. Так вот, я тогда имел «глупость» предложить выделить разведку из состава КГБ. Я не учел, что для Андропова разведка была инструментом политического влияния.

Почему разведка должна быть самостоятельной: Во-первых, к такому выводу еще во времена оные пришли ведущие западные страны, где она давно уже отделена от контрразведки. Во-вторых, разведка всегда была элитным подразделением, а в одной упряжке с другими ведомствами и чужими начальниками она «неизбежно «размывается». И, наконец, пока разведка находилась в составе КГБ, брань в адрес других спецслужб, зачастую незаслуженная, неизбежно висла и у нее на вороте». («Комсомольская правда», 29.10.96).

213

Экс-заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко высказался, что «разведка должны быть «полностью автономной». («Комсомольская правда», 27.03.96, с.3).

214

В 1972 году в нашей стране была выпущена книга Е. Черняка «Пять столетий тайной войны» об истории секретной дипломатии и разведки. Но начинает автор не с событий пятисотлетней давности, а гораздо раньше, с сотворения мира.

Писали: «По подсчетам некоторых западных специалистов, секретная служба существует не меньше, а может быть, и больше, чем 33 века». (Кассис В.Б., Колосов Л.С., «Из тайников секретных служб», М., «Молодая гвардия», 1988, с.6).

215

«Правительство нуждается в информации о реальной или мнимой угрозе территориальным и экономическим интересам своей страны. Кроме того, они стремятся получить информацию относительно уязвимых мест других государств, которая может быть использована для достижения поставленных целей.

Необходимую информацию нельзя получить официальным дипломатическим путем. Этот пробел восполняют разведывательные службы. Для получения нужной информации зачастую приходится использовать тайные методы». (Блоч Дж. Фитцджеральд П., «Тайные операции английской разведки», М., «Политиздат», 1945, с. 5–6).

В коммунистические времена писали обычно о враждебных разведках и писали следующее: «…Собирая шпионскую информацию всеобъемлющего характера, разведывательные службы представляют исходные данные для определения политического курса и принятия решения во всех сферах внешней деятельности империалистического государства». («Секреты секретных служб США», М., Политиздат, 1973, с.16). Если отбросить прилагательное «империалистического», то все это можно отнести к любому нормальному государству.

216

В уже давние коммунистические времена писали: «Осуществление внешнеполитических программ Соединенных Штатов не мыслиться без глобального шпионажа и диверсий». (Петрусенко В.В., «Белый дом и ЦРУ», М., «Мысль», 1985, с.3). Если не обращать внимание на термины «шпионаж» и «диверсия», все остальное не вызывает сомнений.

217

Классическим примером, показывающим как можно успешно заниматься разведкой, не выходя из своего кабинета, служит дело Бертольда Якоби. Немецкий журналист и военный эксперт, эмигрировавший в Англию, в начале 30 годов много писал о гитлеровской армии, перевооружение которой только началось. Сведения, опубликованные им, были настолько интересными, сенсационными и, главное, достоверными, что в Германии возникло подозрение об использовании им секретных способов получения информации. Якоби был похищен. В ходе допроса он убедительно доказал, что все сведения о германской армии заимствованы из немецких газет. Он скрупулезно собирал малейшие, казалось бы, незначительные данные, анализировал их и поручал "секретные" сведения.

Дело Бертольда Якоби уже история, но есть более свежие примеры. Житель Бонна Ульрих-Йоахим Щульц-Торге, руководитель и единственный сотрудник «Боннского архива Советского Союза», написал три тома о советском Военно-Морском Флоте, создал справочник "Кто есть кто в военном руководстве СССР», который пользовался популярностью у профессионалов в министерстве иностранных дел, военном ведомстве и разведывательных службах. А сведения он брал из общедоступных советских газет, журналов, справочников. Автор статьи о нем майор М. Жеглов написал по этому поводу: «…Мы до сих пор считаем, что из нашей прессы ничего выудить не возможно». («Красная Звезда», 15.02.92, с.6).

А вот еще более свежие данные. Пресс-секретарь Центральной службы разведки РФ Самойлис рассказала, что некоторые сведения разведка предоставляла заинтересованным частным лицам. «Мы используем только открытую информацию, в том числе и зарубежных источников, анализируем её и делаем свои выводы, что в принципе может любой. Главная ценность подобного анализа, кроме, естественно, компетентности, — «солидная» подпись: «разведка». («Комсомольская правда», 18.04.92, с.5).

218

«…Деятельность таких служб должна ограничиваться добыванием информации, необходимой правительству для отражения возможного внезапного нападения». («Грязная работа ЦРУ в Африке», сборник материалов, М., Воениздат, 1983, с.6).

219

«Проведение тайных операций означает замаскированное вмешательство во внутренние дела других государств, осуществляемое в целях влияния на их внешнеполитический курс. Здесь имеются несомненные преимущества перед открытыми формами действий: успешные тайные операции не связаны с политическими издержками. Основным их недостатком является риск разоблачения, который может принести огромный ущерб. Поэтому обеспечению секретности придается первостепенное значение.

Тайные операции, за исключением полувоенных действий, почти всегда осуществляются разведывательными службами». (Блоч Дж. Фитцджеральд П., «Тайные операции английской разведки», М., «Политиздат», 1945, с.7).

220

Вот что писали противники о спецслужбах восточно-европейских стран: «Точно так же, как сами эти страны зависели от Кремля в политическом отношении, все их спецслужбы выполняли приказы Москвы…

Сохраняя контроль за разведками восточного блока, КГБ одновременно ввел «социалистическое разделение труда» в их работу. Каждой разведке были определены страны-«мишени» в зависимости от их компетентности, а также исторических, политических и культурных связей, которые социалистические страны продолжали поддерживать с той или иной западной столицей, несмотря на «железный занавес». (Вольтон Т., «КГБ во Франции», М., «Прогресс», 1993, с. 75–76).

Сами советские разведчики писали несколько иное: «Наше сотрудничество и взаимодействие долгие послесталинские годы было свободно от каких-либо признаков неравенства… Мы сотрудничали искренне, наше взаимодействие было уважительным и эффектным…

Наше сотрудничество по всем линиям оперативной работы, и особенно по разведке, основывалось на принципе обязательного сохранения в секрете друг от друга конкретных оперативных возможностей, и в первую очередь данных об агентах-иностранцах. Отдельные исключения из этого строгого правила могли делаться только по инициативе той службы, которой принадлежали секреты». (Павлов В.Г., «Операция «Снег», М., «Гея», 1996, с. 235–236).

Однако, главное в этих высказываниях не различие, а сходство — тесное взаимодействие спецслужб стран союзников.

221

«…Ведущими чекистами …создан Общественный комитет обеспечения государственной безопасности (ОКОГБ). В принятом обращении ОКОГБ действия Бакатина расцениваются как «предательство» и «измена присяге», что, как считают чекисты, должно караться законом. Чекисты убеждены, что следующим шагом Бакатина может стать «сдача нашей агентуры, других ценных источников развединформации». Далее идет требование направить в Верховный Совет России запрос, кто принял решение и кто санкционировал его». («Дайджест-куранты», N 20, 1991, с.2). См. также «Коммерсантъ», N 49, 1991, с.3, «Комсомольская правда», 24.12.91, с.2, «Известия», 20.12.91, с.7.).

Сын знаменитого Л.П. Берия — Серго Берия написал: «С моей точки зрения, поступок Бакатина — это прямое предательство. Что это, как не выдача государственной тайны?». (Берия С.Л., «Мой отец- Лаврентий Берия», М., «Современник», 1994, с.249).

Один из полковников КГБ в отставке написал: «День чекиста во всех подразделениях бывшего КГБ отметили круто, презрев крючковскую приверженность антиалкогольным постановлениям. За день до этого в клубе имени низвергнутого Феликса собрались генералы и ветераны, бывшие враги, забыв прошлые конфликты, согревали души в объятиях. Настроение царило, как на крейсере «Варяг», о Бакатине говорили не иначе, как о предателе, подарившем главному противнику изыски подслушивающей техники. Косвенно, конечно, метили в Ельцина и демократов…». («Московские новости», N 2, 1992, с.18).

222

«…Председатель подкомиссии Моссовета по борьбе с преступностью майор юстиции Александр Цопов обвинил Вадима Бакатина в измене родине…Парламентарий направил заявление на имя Генерального прокурора РСФСР Валентина Степанкова с просьбой возбудить уголовное дело». («Независимая газета», 25.12.91, с.1).

223

Рой Медведев писал: «Непонятна и поспешность, с которой Бакатин осуществил свою «нетрадиционную» инициативу. Передача американской стороне секретной документации КГБ состоялась 5 декабря 1991 года, т. е. всего за несколько дней до Беловежских соглашений». (Медведев Р.А., «Неизвестный Андропов», Ростов-на-Дону, «Феникс», 1999, с. 229–230). Правда, дальше этого двусмысленного намека Рой Медведев не идет.

224

Бывший советский резидент в Вашингтоне, а позднее в Нью-Йорке, генерал-майор в отставке Б.А. Соломатин говорил: «Желание бывшего руководителя Межреспубликанской службы безопасности включить двух президентов в собственную оборону в связи с содеянным явно искусственно вот почему. В то время как Бакатиным готовилось его теперь известное предложение, шел интенсивный распад нашего государства. В такой ситуации ни Горбачеву, ни Ельцину не было времени повнимательнее заниматься идеей, заявленной с Лубянки. А автор ее наверняка сформулировал свою информацию так, что два государственных деятеля оказались по сути дела дезинформированы. Пользуясь доверием, видимо, обоих президентов, он не представил им всей объективной информации, не дал взвесить все «за» и «против». («Жизнь», N 4, 1992, с.6.).

Высказывание не лишено логики. Хотя и не бесспорно.

225

К скандалу, похоже, причастны были многие. Бакатин рассказывал: «Еще в сентябре я направил соответствующее письмо Президенту СССР, он наложил резолюцию: «Совместно с Панкиным решить». Тогда же я позвонил Ельцину. Он был то же «за». Говорил и с Шеварднадзе, потом с Козыревым. Оба сказали: слава Богу, что это наше вранье наконец-то кончится. В декабре перед тем как передать схему Страссу, вновь позвонил Ельцину, он ответил: «Я же еще тогда, при первом разговоре сказал: действуйте». («Московские новости», N 52, 1991, с. 15).

В то же время «…ни Горбачев, ни Ельцин, ни их канцелярии это заявление Бакатина не подтвердили». («Аргументы и факты», N 1, 1992, с.2.). Кто же спешит признавать в глупости или в предательстве?

226

Эдуард Тополь (Нью-Йорк, 1 ноября 1991 года) писал: «…Из достоверных источников (руководство советской армии в Прибалтике) мне стало известно о том, что следующая попытка военного переворота в СССР намечена на декабрь и готовится с учетом ошибок неудачного августовского путча…

Главным действующим лицом и силой переворота будет средний слой офицерства и наемных военнослужащих, которых в настоящее время увольняют из советской армии в огромном количестве». («Независимая газета», 21.11.91, с.5).

Директор ЦРУ США вновь предупредил, что в Советском Союзе зимой могут произойти «самые значительные гражданские беспорядки» с момента «захвата большевиками власти в 1917 году». («Красная звезда», 13.12.91, с.3).

227

По данным «Географического энциклопедического словаря» (1983 год) население Чечено-Ингушской АССР составляло 1184 тысячи человек, из которых 746 тысяч были чеченцами и ингушами, а 438 тысяч представителями других национальностей. («Географический энциклопедический словарь: Географические названия», гл. ред. А.Ф. Трешников, М., «Советская энциклопедия», 1983, с.484).

228

«Все мы помним, как было совершено первое, символическое убийство. Люди Дудаева схватили офицера КГБ, который по служебным обязанностям находился на очередном митинге. Еще ничто не предвещало будущей беды — в 18 часов центральное телевидение передавало встречу репортеров с задержанным офицером. А вечером то же телевидение сообщило, что дудаевцы выдали властям труп — «он был судим и казнен народом».

В тот момент решалось будущее Чечни, а может быть, и всего Северного Кавказа. Вся банда Дудаева могла быть арестована в течение часа, не надо было даже никакого десанта. Но Ельцин как верховный правитель не предпринял никаких действий. Мы не знаем точно, был ли это — сговор с Дудаевым и мировой закулисой или частная интрига, но факт, что все последующие потоки крови в Чечне начались с этого ритуального, демонстративного убийства (скрытые убийства начались раньше, но они не имели такого символического смысла для массового сознания)». («Наш современник», N 4, 2000, с. 223–224).

«С этого момента начинается отсчет убиенных на чеченской земле», — написал бывший сотрудник КГБ. (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.38).

229

В.В. Иваненко вспоминал: «…Было самоубийство Пуго, когда меня очень сильно подставил Баранников. Я должен был ехать арестовывать Янаева, а Баранников, тогдашний министр внутренних дел, предложил мне поменяться. У него была информация, как я потом выяснил, что Пуго с женой решили покончить с собой, и он меня подставил…Это было самоубийство». (Вечерний Красноярск», 17.12.99, с.3).

230

Бывший советский разведчик Михаил Любимов высказался: «Мы в разведке считали, что англичане создают своего доктора Хамера — неофициальный мост между Лондоном и Москвой, между британским и советским руководством. Такая форма контактов используется многими странами. Скажем, Максвелл собирается в Москву. Представители достаточно высокопоставленных британских кругов просят его во время встреч с советскими товарищами прозондировать те или иные вопросы. По приезде с ним встречаются, и за обедом или ужином происходит обмен информацией…

Думаю, что между Максвеллом и КГБ если и существовали какие-то отношения, то официального и делового характера. … Не исключаю, что при существовавшей в комитете системе очковтирательства Максвелла вполне могли записать в «агенты влияния», трактовать взаимоотношения с ним как «активное мероприятие». («Московские новости», N 51, 1991, с.12).

231

Ф.Д. Бобков следующим образом мотивировал свое решение написать книгу воспоминаний: «…Соображения государственной пользы и общественного блага, острое ощущение необходимости именно сегодня начать разговор об истинной роли КГБ…взяли верх. Хочу надеяться, мне удалось рассказать многое, но при этом не отступить от принципа «Не навреди!». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.5).

232

Например, в самом начале 1992 года журнал «Новое время» опубликовал интервью с бывшим советским разведчиком Олегом Гордиевским, который стал сотрудничать с английской разведкой, а в 1985 году бежал за границу. Он трогательно рассказал, как разочаровался в КГБ и коммунизме, как 11 лет сотрудничал с разведкой Великобритании. Не сказал только как, получая высокую зарплату офицера госбезопасности, предавал своих коллег, предавал КГБ, предавал страну. Впрочем, журналист его и не спрашивал.

233

«Были преданы гласности сведения, полученные в результате разведывательных и контрразведывательных операций. Под удар поставлены ценные источники, люди, помогавшие нашей стране». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.377).