Онлайн библиотека PLAM.RU


Глава четвертая

Близнецы от разных отцов

Когда говорят о людях, совершенно непохожих по внешнему облику и в то же время схожих между собой по манере поведения, характеру, привычкам и пристрастиям, обычно шутят: «Это близнецы от разных отцов». То же самое можно сказать о человеке и животных. И дело даже не в том, что мы различаемся внешне. Разная физиология должна диктовать и различия «внутреннего мироустройства». Но в то же время между людьми и братьями нашими меньшими существует большое сходство.

Зеркальное отражение

Не будем брать в качестве примера обезьян: и жесты у нас одинаковые, и ужимки, да и внешность порой исключительно похожа Попробуем сопоставить себя с существами, внешний облик которых совсем несравним с человеческим — ни размерами, ни чертами «лица».

Вот что рассказывает известный натуралист Брайан О'Бриен о слонах.

«В течение многих лет изучая повадки этих животных, я нередко замечал сходство черт характера слона и человека. У них есть чувство товарищества. Охотники рассказали мне, как однажды два слона пришли на помощь третьему, раненому. Подхватив бивнями с двух сторон своего упавшего товарища, они поставили его на ноги и поддерживали его в течение долгого перехода, пока ему не стало лучше».

Брайан уверен, что у слонов есть чувство юмора, что всегда считалось привилегией лишь хомо сапиенса. По крайней мере, неподалеку от одного из кенийских национальных парков ученый встречал слона, любившего пошутить. Тот прятался в зарослях, где дорога делала крутой поворот, и, когда появлялась автомашина, устрашающе растопырив уши, выскакивал из укрытия. Удовлетворившись видом напуганных пассажиров, слон весело качал головой, трубил и уходил в укрытие поджидать следующих туристов. Вы скажете, что шутка неудачная? Но я видела и людей, которые шутили почти так же!

Слонам присуще чувство романтической любви. Брайан описывает, как увидел в национальном парке Куин Элизабет лирическую сценку. К стаду животных, мирно пасшихся на склоне холма у озера Лейк-Эдвард, подошел молодой самец. Ему навстречу, застенчиво склонив голову, вышла красивая самка. Приблизившись, они нежно сплели свои хоботы. Затем слон вырвал из земли пучок сочной травы, стряхнул глину с корней и предложил подруге «букет». Правда, самка тут же сунула его в рот, но простим ей этот «неромантический» поступок — так же поступила бы любая юная леди, получив в подарок, например, плитку шоколада.

Отношение слонов к потомству тоже по-человечески трогательно. Они поддерживают малышей, когда пересекают реку, срывают с высоких деревьев недоступные для них сочные плоды и ветви, а в случае необходимости строго утихомиривают шалунов.

Гибель ребенка для них настоящая трагедия. Показательный случай произошел в национальном парке Мерчисон Фолс. Однажды управляющий парком заметил слониху, которая бережно несла на бивнях новорожденного слоненка. Она остановилась и осторожно положила ношу на землю. Слоненок был мертв. Три долгих дня самка носила его, опуская на землю лишь в тех случаях, когда ее мучила жажда. Потом ее увидели одну. Несколько дней она стояла неподвижно под деревом, время от времени издавая угрожающий рев, когда кто-нибудь приближался к ней.

А вот отношению слонов к «старикам» нам у них стоит поучиться. Когда слоны по возрасту «уходят на пенсию», стадо приставляет к ним молодых помощников. Охотники утверждают, что старик в обмен на заботу о его безопасности обучает молодых древней слоновьей мудрости. Молодые телохранители предупреждают его о грядущей опасности, прячут в укрытии, а затем смело бросаются навстречу врагу. Нередко слоны сопровождают старца до самой его смерти.

Слоны хорошо помнят добро. Однажды один охотник поймал небольшого слона, в задней ноге которого торчала большая заноза. Человек поместил его в загон из крепких и толстых бревен, такой тесный, что слон не мог в нем пошевелиться, и стал обрабатывать рану. Когда он продезинфицировал ее спиртом, слон взревел от боли и ярости, чуть не разметав бревна клетки. Но после того как рана была обработана и боль утихла, животное успокоилось. Третью и четвертую перевязки слон перенес спокойно, а потом его выпустили на волю. Всякий раз, встречая своего спасителя, слон подбегал к нему, захватывал его руку хоботом и клал ее на место зарубцевавшейся раны.

Наблюдать животных в дикой природе дано не всем, но зато каждый из вас может присмотреться к своим питомцам. Они тоже нередко ведут себя совершенно по-человечески, и не случайно почти в каждом втором письме, рассказывающем о домашних любимцах, авторы восклицают: «Наблюдая за ними, порой ощущаешь, что смотришься в зеркало!»

Попробуем же и мы, читая предложенные рассказы, посмотреть на себя, как в зеркало.

Народный контроль

Холодильник для нашей мопсихи Мэри был и остается предметом, права на который имеют только женщины. Мужчина у холодильника, с ее точки зрения, равносилен несуну на производстве. Только женщина создана для того, чтобы извлекать оттуда продукты и кормить семью. Поэтому я и дочь имеем на него все права, а приближение к нему наших мужчин воспринимается Мэри как несанкционированное использование чужого имущества. То ли наслушавшись моих возмущенных речей по поводу несъеденных гарниров из-за «вечного кускования», то ли заприметив, как пару раз я отбирала из рук мужа извлеченную им из холодильника бутылку пива: «Подожди до ужина!» — но как истинная женщина Мэри проявляет в этом вопросе женскую солидарность. Правда, как и все эмоциональные натуры, выполняет самой себе предписанные обязанности с чрезмерным усердием: порыкивает и скалит зубы, когда рука нарушителя лишь тянется к дверце. А если меня и дочери нет рядом, то бежит к нам и зазывает на кухню, возмущенно повизгивая и мотая головой в направлении места происшествия. Но стоит сказать: «Не волнуйся я разрешила», как все претензии тут же снимаются. «Народный контроль в действии», — комментирует муж ее поведение.

Еще она не терпит, если кто-то надевает чужие тапочки. В этих случаях она устраивает настоящий скандал и успокаивается только тогда, когда имущественная справедливость восстанавливается.

Она зорко следит за тем, чтобы каждый пил из своей чашки. Все чашки одинаковые, одного цвета и отличаются лишь написанными на них именами членов семьи (сейчас сплошь и рядом продаются такие!).

Тем не менее она их отличает и облаивает того, кто нарушает утвержденные синим по белому права. Неужели умеет читать?

Но самое смешное событие случилось недавно. В гостях были родители мужа. И как-то так зашел разговор, что свекровь привязалась ко мне с вопросом: где шестая вилка из набора? Я хорошо знала характер мужниной мамы, поэтому не сомневалась, что если скажу, что вилка где-то здесь, то весь вечер будет испорчен ее поиском. Поэтому, не моргнув глазом, я сообщила, что она пропала еще полгода назад и что, скорее всего, я вынесла ее вместе с мусором.

А через несколько минут «народный контроль» восстановил истину: с победным выражением глаз перед нами предстала наша всегда ратующая за справедливость собака с недостающей вилкой в зубах. Посчитала все-таки!

И откуда у собаки такой явно человеческий характер? Муж говорит, что в прошлой жизни она, наверное, была проштрафившимся вахтером на заводской проходной. А теперь грехи замаливает.

Записано со слов Кругловой Г., г. Кемерово

Козел

Английский бульдог Джон — точная копия своего хозяина: невелик ростом, коренаст, широкоплеч, на коротких ногах, с крупной головой и вислыми щеками. Рядом они выглядят талантливой карикатурой друг на друга.

Когда во дворе галдящей стаей собираются друзья 12-летнего соседа Вовки, хозяин собаки постоянно вступает с компанией в конфликт: не там сидите, громко смеетесь, мусорите и т. п. Джон же сопровождает его выступления звуками, напоминающими хриплый кашель, хрюканье и еще бормотание мотоцикла, который никак не заводится. При этом он мотает головой из стороны в сторону, после чего на кустах, скамейках и ногах находящихся поблизости людей повисают длинные и тягучие пенные сосульки его разлетающейся во все стороны слюны. Обычно именно летящая слюна, а не крики хозяина становится решающим аргументом, после которого мальчишки уходят.

Но однажды пацаны заупрямились, и в ответ на грубости, на которые не скупился хозяин Джона, послышалось негромкое «козел!». Это кто-то из мальчишек поделился с друзьями своим впечатлением то ли о человеке, то ли о собаке, которая хрюкала и плевалась, поддерживая хозяина.

Реакция была бурной. Озверевший мужчина схватил первую попавшуюся под руку палку и бросился на врагов. Для 12-летних сорванцов это был истинный подарок. С хохотом и гиканьем пацаны бросились врассыпную, но не со двора, а по двору. Взрослому неуклюжему человеку тягаться с шустрыми и ловко увертывающимися от него мальчишками явно не стоило…

Джон, несколько секунд ошеломленно вращавший головой из стороны в сторону, нисколько не оскорбившийся на «козла», оценил своим собачьим умом происходящее как игру. Он стал носиться по площадке, путаясь в ногах своих и чужих. Пена и слюна летели во все стороны, повисая уже не только на ногах, но и на лицах участников корриды.

Игра затягивалась. Но хозяин почему-то ее не прекращал. Пару раз он достал палкой кого-то из своих оппонентов, и это явно вдохновило его на дальнейшие подвиги. Мальчишки тоже стали агрессивны, и в их руках появились палки. Джон, шумно выпуская пар и хрюкая, сел посреди площадки. Он явно начинал понимать, что одна игра сменилась другой.

И тогда, резво вскочив, бульдог бросился в угол двора, где были свалены ветки и стволы недавно спиленных деревьев. Оттуда он вернулся тоже вооруженный. В огромной своей пасти он тащил «хворостину» диаметром сантиметров пятнадцать и длиной не менее двух метров. С бревном, перехваченным зубами посредине, Джон ворвался в беснующуюся толпу.

С его появлением игра приняла совсем другой оборот. Теперь это был уже бег с прыжками через барьер. Мальчишки носились по двору от гоняющегося за ними бульдога, стараясь вовремя развернуться к нему лицом, чтобы успеть перепрыгнуть через бревно, грозящее их ногам болезненными ударами.

Одновременно в прыжке в воздух взлетали несколько человек. Вместе с мальчишками скакал и забывший о мести хозяин собаки. Его крики «Джон, фу! Джон, сидеть!» не производили на впавшего в азарт пса ни малейшего впечатления.

Уже через несколько минут мальчишки гроздьями висели, поджав ноги, на ветках деревьев. И только хозяин в промежутках между криками «Джон, фу» в одиночку скакал «козлом» через в очередной раз несущееся на него бревно, мертвой хваткой зажатое в пасти то ли сверх меры разыгравшегося, то ли просто забывшего его бросить Джона…

Сцена эта, собравшая в окнах и на балконах дома большое количество зрителей и болельщиков, закончилась тем, что последние команды хозяин давал Джону, уже стоя на скамейке. Бульдог, наконец сообразив, что игра закончена, разжал пасть, аккуратно положил бревно у ножек скамейки, на которой стоял хозяин, и, радостно хрюкая, ждал добрых слов…

Услышал он их, я полагаю, только дома, потому что со двора он был уведен молча и весьма грубым способом — волоком за шкирку.

С этого дня Джона выгуливала только милая худенькая женщина — жена хозяина. В руках ее был мячик, который она бросала, а бульдог приносил.

В «палочки» ему больше играть не разрешали.

Записано со слов Олисова Н. П., г. Липецк

Лорд

У меня большая квартира и под стать ей собака — мраморный дог. Говорят, что собаки этой породы глупы. Но не надо верить тому, что болтают. Как и среди людей, среди собак всех пород есть умные, глупые и заурядные. А про догов сложилась такая слава потому, что живут они среди людей в условиях, где повернуться негде и где у них из-за их размеров нет возможности в игре или других действиях проявлять свой ум так часто, чтобы мы наконец-то его заметили. В основном им приходится или забиваться в предназначенное для них место, или слоняться вдоль стены, чтобы не перекрывать дорогу людям, не зацепить и не уронить какие-то предметы и не вызвать недовольство хозяев. А как они ведут себя, когда нас нет, нам неведомо.

А вот мне повезло. Удачное стечение обстоятельств подарило мне возможность застать сцену, которую я никак не ожидал увидеть.

Дога зовут Лорд. Он у меня с 3-месячного возраста. Сейчас ему пять лет. Он доброжелателен, сдержан, ненавязчив, послушен. Выполняет все полагающиеся команды, носит хозяйке сумки, мне — тапочки и газеты, сыну — портфель. В общем, воспитанная собака без «особых» способностей.

Всегда, когда кто-нибудь приходит домой, он выходит, садится и ждет, когда с ним поздороваются, и только после слов «Привет, Лорд!» начинает бить хвостом, улыбаться, кивать.

В доме у нас живут по распорядку. И дог его изучил. Это во-первых. Во-вторых, в момент, когда я его «застукал», Лорд находился в моем кабинете (самой дальней комнате квартиры), и наконец, в-третьих, форточка была открыта, а под окном наш сосед сидел в своей машине, открыв дверцы и врубив на полную катушку музыку. Это стечение обстоятельств и подвело моего всегда находящегося начеку пса.

Итак, я не вовремя вернулся домой. Меня никто не встречал. Я тихо позвал: «Лорд!» Никто не откликнулся. Гремела музыка, и собака меня не услышала. Я решил застать его спящим и устыдить за невыполнение своих сторожевых обязанностей, поэтому, сняв обувь, пошел на цыпочках.

В кабинете в моем кресле, в моем халате и тапочках сидел Лорд!

Тот, у кого есть или были доги, поймет, что означает «сидел». Это не поза других собак, всеми четырьмя лапами забравшихся на стул. Это совсем другое. Доги сидят, как люди, присев на стул и упираясь задними лапами о пол. Передние используются в зависимости от ситуации: или тоже опушены на пол, или на чем-нибудь лежат, или находятся в движении.

Лорд сидел в кресле, прикрыв глаза и медленно покачиваясь в такт музыке. Поперек его спины лежал мой халат, задние лапы были в моих тапочках, передние раскинуты в стороны на подлокотниках кресла. Эта комичная поза напомнила мне фильм «Особенности национальной охоты» — тот эпизод, где корова раскорячилась в бомболюке.

Потрясенный увиденным, я не смог удержать смеха. Глаза дога мгновенно раскрылись и в течение нескольких секунд становились все шире и шире. Тут же пришедший в себя пес сорвался с места и, разбрасывая тапочки и волоча халат по полу, попытался прорваться мимо меня. Окриком я остановил его, снял с его спины свой халат и задал вопрос: «Это как понимать?» Лорд завилял всем своим мощным телом, не поднимая на меня глаз. Ему явно было не по себе, и он хотел, чтобы я это понял. Я прочел ему лекцию о том, что его задача — дом сторожить, а когда я прихожу — мне тапочки приносить, а не разгуливать в хозяйских вещах по дому. Лорд каялся и явно стыдился.

Больше ничего подобного подглядеть мне не удалось. Инцидент, как говорится, был исчерпан.

Но иногда, когда я в тапочках и халате начинаю подниматься с кресла, упираясь на подлокотники, то отмечаю: «До чего же мы в этот момент похожи!»

Записано со слов Лившица В. Б., г. Москва

Свекровь

Дворняжка Нюся и кошка Муся жили в нашем доме очень дружно. Потом Муся окотилась, а через два месяца погибла под колесами машины. Ее сынок Котя остался сиротой. И Нюся усыновила его. Матерью она была нежной и заботливой. В сыночке своем души не чаяла. И Котя любил ее, не стесняясь демонстрировать свои чувства.

Время шло, котенок превратился во взрослого кота. И вот он загулял. Его истошные ночные вопли будили нас по ночам, и мама Нюся вообще потеряла сон. В битвах своего сыночка она принимала самое активное участие. Голос его она отличала от всех кошачьих голосов, хотя в этот период они омерзительно одинаковы. По ее поведению мы могли определить состояние дел Коти: если она, стоя передними лапами на подоконнике, перебирая ими и раскачиваясь, повизгивала, то можно было быть спокойными — Котя кого-то лупит. Если она рычала и лаяла, подаваясь всем корпусом вперед и стукаясь носом о стекло, то оставалось только посочувствовать нашему кавалеру — его явно драл кто-то более сильный. В этот период мы не выпускали Нюсю в «свободный полет», беспокоясь, что она ввяжется в кошачьи разборки и останется без глаз. Поэтому, как истинная мать воина, она ждала редких возвращений сына и, ворча, зализывала ему боевые раны.

И вот наконец свершилось. В боях Котя добыл себе подругу. Кошечка была очаровательной: пушистая, тигриного окраса, с зелеными блудливыми глазами. Кот привел ее в наш двор, гордо вышагивая впереди. Мы похвалили его вкус, но Нюся возненавидела ее с первого взгляда. С ее точки зрения, наверное, ее красавец сынок мог найти и получше. Нюся зазывала нас к окну, когда они любезничали во дворе, лаяла, поворачивая к нам голову и как бы призывая прекратить это безобразие. Но мы не оправдывали ее надежд, а только гладили по голове и утешали: «Не волнуйся, это ненадолго, скоро он снова к тебе вернется». Она обиженно поскуливала в ответ и уходила в угол, где засыпала, свернувшись калачиком. Сны ей снились плохие. Она сучила лапами, утробно тявкала и щелкала зубами, наверное, расправлялась с невесткой.

Через некоторое время блудливый сынок вернулся под мамочкино крылышко. Мамочка дня два подулась на него, потом простила, и жизнь потекла своим чередом.

Но наша добродушная Нюся оказалась мстительной. Месяца через два я услышал ее лай, в котором было столько ярости и злобы, что это заставило меня выйти из дому. Собака, приученная не трогать кошек и вообще любую соседскую живность, кидалась на ствол дерева, оскалив белые клыки и дрожа от возбуждения. На тонкой веточке на самой верхушке дерева сидела, вздыбив шерсть, бывшая Котькина жена.

С большими усилиями я увел собаку домой. Больше мне не приходилось встречать нашу зеленоглазую красавицу — видимо, свекровь сумела дать ей от ворот поворот.

В дальнейшем, вероятно усвоив, что подружек Котя меняет как перчатки, мамаша Нюся успокоилась относительно своего главенствующего положения в его жизни и последующих дам просто игнорировала…

Из письма Кузина Е. В., г. Скопин

Мыльная опера

У нас фермерское хозяйство. Как полагается, есть в нем и скотина, и птица, а также кошки и собаки. О каждом нашем питомце, вплоть до цыпленка или гусенка, можно рассказать интересную историю. Но кошки и собаки в нашей жизни занимают особое место. Мы считаем их членами семьи.

Их у нас шестеро: самый старший кобель (лайка) Тимка семи лет; кошка Машка пяти лет; дворняжка, размером чуть больше кошки, Фенька (Офелия) четырех лет; кот Филя (в честь Филиппа Киркорова), длинноногий, гибкий, сверкающе-черный красавец с пронзительным голосом трех лет и годовалая кошечка Люська.

В этом, как и во всяком другом, коллективе существуют свои законы, свои права, свои отношения, но иногда случаются из ряда вон выходящие события, и тогда начинаются киношные страсти, напоминающие многосерийные мыльные оперы.

Одновременно ждали потомство Машка и Офелия. Машка за день до родов начала «вить гнездо» в шкафу. Мы это заметили, но мешать не стали. Наоборот, освободили выбранное ею отделение от своих вещей, подбросили необходимый «строительный материал» — в общем, оказали посильную помощь. Она у нас в этом плане на особом положении. У нее годами не было котят, а однажды она все-таки родила, но котята оказались мертвыми. Кошка очень от этого страдала, по детям своим мертворожденным плакала, пыталась усыновлять и удочерять не только любую живность, но и плюшевых, и даже резиновых зверьков — игрушки наших детей. Поэтому любая ее прихоть, вплоть до «гнезда» в шифоньере, нами воспринималась с пониманием.

И наконец удача! Машка родила четырех чудесных котят. Вся хвостатая компания, забыв о своих важных и не очень делах, стояла во время родов у шкафа, сочувствуя и помогая роженице «силой мысли». Надо было видеть, как они радовались, когда счастливая мать облизывала новорожденных. Не выдержав, любопытная и вертлявая Люська сделала попытку поучаствовать в процессе облизывания, но Машка зашипела на нее, а глава клана Тимка бесцеремонно прогнал нарушительницу покоя прочь.

Под утро следующего дня мы проснулись от скуления и лая. Под тем же шкафом щенилась Фенька. Роды были нелегкие, маленькая собачонка судорожно тужилась и стонала, время от времени злобно лая на Машку, которая, выпрыгнув из своего гнезда, суетилась около нее.

На свет появился щенок. На время стоны прекратились, только периодически Фенька порыкивала на Машку, неподвижно сидевшую в полуметре рядом.

Очередные схватки вновь скрутили Офелию, и, как по команде, к ней снова бросилась Машка. Схватив за загривок новорожденного щенка, не обращая внимания на взвывшую роженицу, она поволокла его… к себе в шкаф. Заглянув туда, я обнаружила, что это уже второй щенок, копошащийся среди рожденных накануне котят.

За всем происходящим наблюдала Люська, возбужденно бегая рядом. Третьего и последнего щенка Офелия, разумеется, не отдала. Но Машка не унималась. Она металась между своим «гнездом», честно выполняя свои материнские обязанности, и Офелией с ее щенком, не оставляя надежды отобрать у нее последнего. Конфликт двух мамаш закончился дракой. Выведенная из себя наглым посягательством соседки, Фенька, рыча, бросилась на кошку. Но не тут-то было. Шипя, Машка отхлестала соперницу по, с ее точки зрения, «наглой» морде.

Вокруг, дико вереща, бегала Люська. Мы разняли дерущихся, постелили в другом углу новую подстилку для Офелии и ее семейства, отобрали у Машки и передали маме щенков. Короче говоря, водворили законный порядок.

После всех драк и волнений, казалось, наступил мир и покой. Но как мы ошибались! Драма только разгоралась, чтобы в конечном счете превратиться в трагедию. То ли из мести, то ли окончательно запутавшись, где «свои», а где «чужие», то ли считая, что ей недодали детей (у нее — 3, у кошки — 4), Фенька стала воровать котят. Пользуясь каждой минутой отсутствия соперницы, мамаши перетаскивали в свой дом и чужих и своих детей.

Столкнувшись нос к носу в момент перетаскивания в кошачье гнездо ранее незаконно присвоенного ею котенка, Фенька налетела на Машку, как ураган. В борьбе за свои права был задушен несчастный детеныш…

Как и полагается в мелодрамах и мыльных операх, после трагедии в конфликт были вовлечены все члены клана. Люська работала по принципу «и нашим, и вашим», за что обеими сторонами, в качестве награды, допускалась к «святым местам». Филя орал своим пронзительным голосом, когда кто-нибудь из враждующих дам приближался к потомству другой. А Тима выступал в роли доброго гения, являлся на вопли Фили и водворял справедливость.

Так продолжалось около двух недель. Всем эта бабская свара порядком поднадоела. Наши попытки расселить семейства по разным помещениям успеха не принесли: мамаши упорно вновь и вновь перетаскивали своих детей в места их первой прописки.

И тогда добрый гений клана, мафиози Тима, принял мудрое решение. Аккуратно, чтоб не навредить крошечным созданиям, он в отсутствие Машки, изгнав из ее гнезда Люську, «сторожившую» на общественных началах чужих детей, перенес всех котят к Феньке, которая выразила по этому поводу радость. Следом за малышами он туда же отнес кошачье гнездо, конечно же порядком его растрепав. После этого сел перед дверцей шкафа, как бы демонстрируя, что вход в него теперь закрыт.

И вот тут-то наступил хеппи-энд. Конечно, вернувшаяся Машка пыталась закатить скандал, но надо было кормить детей, и ей ничего не оставалось, как сделать это в нежелательной близости от Феньки. Та, в свою очередь, попыталась рычать и угрожать, но Тимофей, слегка потрепав обеих, заставил их уняться.

Месяц прошел с того дня. Фенька и Машка стали лучшими подругами. Теперь дети не бывают без присмотра. Гуляют мамы по очереди. Кормят щенят и котят без разделения на «наших» и «ваших». Спят рядышком. Идиллия.

Ну чем не мыльная опера по непридуманному сценарию? Посмотрите на себя и на братьев наших меньших — похожи?

Из письма Балеевских В. С., г. Октябрьск Пермской области

Дурные гены

Марыся окотилась мертвыми котятами, и хозяйка зарыла их в углу сада. Кошка долго плакала и искала своих детей. А через неделю явилась с котенком в зубах. Был он рыж и пушист в отличие от самой Марыси и ее детей — гладких и атласно-черных. Нашла ли она его брошенным или из какого кошачьего семейства выкрала, так и осталось для нас загадкой.

Выкармливать его у кошки не получилось, видимо уже пропало молоко. И хозяйка кормила его из пипетки. Был он вечно голоден, сердит по этому поводу, рычал, кусал пипетку, бил ее еще крошечными и слабыми лапками.

А Марыся в нем души не чаяла. Безумными от счастья глазами следила за каждым его движением, часами вылизывала, шипела и кидалась на всех, кто подходил к нему близко.

Рыжий рос. По размеру он быстро перегнал свою приемную мать. Его огромная круглая рыжая морда была вдвое больше изящной точеной мордочки Марыси. С возрастом он наглел. Жадно и быстро поедал свою порцию, а потом бесцеремонно переходил к блюдцу матери, которая мгновенно уступала ему место, при этом еще и пыталась ласково его вылизывать. Но это мешало коту, он фыркал на нее, и она отходила в сторону, влюбленно наблюдая оттуда за своим дитятей.

Прошел год. У Марыси появились котята. Теперь уже живые. Рыжий их явно невзлюбил. Он приходил, расшвыривал их в стороны и укладывался под мамочкин бочок. А безумная мать ворковала и вылизывала его, как маленького, не реагируя на жалобный писк малышей.

Хозяйка попыталась избавиться от Рыжего. Она отдала его в другие руки, но через несколько дней вынуждена была вернуть. Исчезновение Рыжего сделало Марысю безумным существом, забывшим все свои обязанности по отношению к родным детям. Пришлось раздать раньше времени котят и вернуть Рыжего.

Счастье кошки трудно описать, зато ее неблагодарный приемыш расценил, видимо, свое временное отлучение как происки приемной матери.

Он был мстителен по натуре. Теперь он уже поедал сначала то, что получала кошка, и только потом брался за свою порцию. Она уже не смела подойти к своей миске. В их семье началось «лапоприкладство». Время от времени приемыш, чем-либо недовольный, отвешивал матери оплеухи. Он не кусал, не рвал, не царапал ее, просто лениво поднимал лапу и коротким резким движением бил Марысю по мордочке.

Хозяйка наказывала его, иногда даже жестоко. Наказания он сносил без сопротивления: повисал мешком в руке хозяйки, прижав уши и закрыв глаза. Ни разу не оцарапал, не вывернулся, не вырвался. Но после наказания бил Марысю еще более злобно.

Чем бы все это закончилось — неизвестно, если бы с Рыжим не случилась беда — он попал под машину.

Марыся почувствовала его смерть мгновенно. Спокойно спящая на диване, она вдруг с диким воплем вскочила, заметалась по комнате, разбила окно и в крови, изрезанная осколками стекла бросилась на соседнюю улицу, где лежал у тротуара ее мертвый ребенок…

С тех пор кошка начала чахнуть. А через месяц исчезла. Хозяйке говорили, что во дворе на соседней улице нашли дохлую черную кошку, которую вместе с мусором отправили на городскую свалку.

И у кошек бывают человеческие характеры и человеческие судьбы.

Записано со слов Виссарионова И. В., г. Конаково


Тут я хочу заметить, что психология животных конечно же далеко не так проста, как может показаться неподготовленному наблюдателю. Несмотря на внешнюю схожесть «мотивов», истинные причины тех или иных поступков у человека и животного могут быть совершенно разными. И в то же время трудно обмануться в их восприятии и оценке, когда поведение животных соответствует нашему пониманию добра и зла, общему для любого Живого существа. И хотя считается, что понятие «нравственность» неприменимо для наших меньших братьев, я уверена в том, что именно схожесть некоторых наших нравственных критериев делает нас в какие-то моменты очень похожими.

Возьму на себя смелость утверждать, что, несмотря на то что у людей и животных логика восприятия мира существенно отличается, есть общие законы, лежащие в основе существования этих миров. Трудно даже представить себе, какая пропасть лежит между нами и, скажем, насекомыми. Мы столь непохожи, что впору назвать нас существами из разных галактик. Но в то же время как много общих черт можно найти между человеческой цивилизацией и, к примеру, крохотным государством, именуемым «муравейник»!

МВД и ГИБДД под увеличительным стеклом

Есть в природе муравьи, которые называются аттии. Среди них наиболее известен вид атта — насекомые, обитающие в американских тропиках. Эти существа живут общинами в больших подземных «городах».

В основе их цивилизации лежит сельское хозяйство. Оно заключается в выращивании определенных грибков, которые «высаживаются» в специальных рассадниках, сооружаемых из обрезков листьев и лепестков цветов.

Атта предпочитают жить под землей, но, чтобы создавать свои сельскохозяйственные угодья, им все же приходится выходить наверх, где они собирают листья растений. От муравейника расходятся радиальные и кольцевые дороги с подземными переходами, навесами и даже развязками.

По дорогам снуют потоки муравьев. Наружу движутся те, что порожняком, а навстречу им спускаются их собратья, нагруженные кусочками листьев, напоминая миниатюрные лодки с огромными парусами.

Помечая насекомых, ученые изучали пути их перемещения. Следуя за одним из таких муравьев, ученые стали свидетелями самой настоящей дорожной пробки: весьма приличных размеров сучок свалился на одну из дорог атта. Входящие и выходящие потоки муравьев смешались на протяжении нескольких метров. Вдруг среди них появилось несколько более крупных муравьев — «полицейских». Они сгребли в сторону старые листья и всякий хлам и в конце концов соорудили обходной путь. Прибыли новые «полицейские». В обычных условиях они расходятся на много метров друг от друга или их «наряды» по пять-шесть особей «патрулируют» перекрестки. Но сюда они собрались так быстро, как будто получили сообщение о «пробке».

Один из них врезался в толпу, повел своими длинными антеннами вправо и влево (атта слепые), заставил тех, кого он ими коснулся, бросить листья у дороги и, продолжая орудовать антеннами, двинулся дальше в толпу. Через минуту еще несколько муравьев-»полицейских» принялись действовать так же.

Тем временем с противоположной стороны заграждения подошли «рабочие». Вначале они аккуратно выложили дорогу двумя рядами свежей зелени, а затем вместе с «полицейскими» влились в накатывающийся на них поток муравьев, шевеля антеннами-усами.

Неожиданно на дороге появилась движущаяся из города новая фаланга «полицейских», которые шли шеренгами примерно по пять-десять муравьев — шеренга за шеренгой, «плечом к плечу». Когда это войско прибыло на место событий, первая шеренга просто вклинилась в массу, образовавшую «пробку», и толпа бросилась в сторону, освобождая проход. «Полицейским» оставалось лишь «подровнять» внешний край колонны и направить ее по дороге.

Тем временем другие «служители закона» со всех сторон облепили преграду и встречали текущий к ней поток муравьев, направляя его в обход.

Затем они организовали вновь прибывающих в бригады по очистке старой дороги и прокладке временного обходного пути. Обход был сооружен поразительно быстро, поскольку на этой работе был задействован и встречный поток муравьев, выходящих из города за листьями.

Этот эпизод из жизни муравьев атта я рассказала, чтобы показать, что столь непохожие на нас существа создали цивилизацию, во многом похожую на нашу. И это не просто внешняя схожесть. Очевидно, что имеются какие-то глубинные природные принципы, заставляющие сообщества самых разных существ развиваться в общем направлении.

Лесной парламент

То, что в одном и том же месте в одно и то же время из года в год собираются животные одного вида, давно было замечено людьми. Но до сих пор даже среди ученых нет четкого понимания смысла этих сборищ. Сначала считалось, что связано это с инстинктом продолжения рода, но длительные наблюдения показали, что к размножению это не имеет никакого отношения.

Английская исследовательница Дж. Гудолл наблюдала у живущих в джунглях шимпанзе любопытный обряд. Эти обезьяны свои ежегодные сборища приурочивают к началу сезона дождей. Едва намечаются его первые признаки, как все шимпанзе, обитающие в определенном районе, собираются вместе на одной и той же поляне. Самки и детеныши в роли зрителей располагаются на траве и деревьях, а самцы, держа в руках ветки и размахивая ими, издают крики и притопывают ногами, как будто исполняя какой-то танец. Вся эта картина очень напоминает ритуальные пляски диких народов. И продолжается это около получаса, после чего все расходятся.

Такой же ритуальный танец исполняют пчелы в полночь во время своих сходок. Причем исследователи, достаточно давно научившись понимать телодвижения пчел, сообщающие о местах, в которых найдены медоносы, утверждают, что «полуночные танцы пчел» такой информации не несут, а если и говорят о чем-то, то совсем о другом.

Один раз в год происходят гигантские по своим масштабам сходки змей. Порой на многие километры тянутся живые ленты, сползающиеся с разных сторон на «территорию встречи». И что происходит там, никому не ведомо.

Известны также факты огромного скопления птиц, их перелетов в периоды, не связанные ни с продолжением рода, ни с сезонными миграциями.

Таких примеров можно привести еще очень много. Это законы, по которым живет дикая Природа. Но если присмотреться к тем, кто рядом и, как принято считать, чья жизнь неразрывно связана с нашей, то можно увидеть очень похожие вещи. Возьмем, к примеру, кошек.

Практически каждый из нас когда-нибудь наблюдал за так называемыми «кошачьими посиделками». Собравшееся в одно и то же место множество кошек не мяукают, не ссорятся, а молча сидят один-два часа друг перед другом. А потом расходятся.

Как все это объяснить? Можно предложить много гипотез, в том числе самых фантастических.

Почему бы, к примеру, не предположить, что на своих «съездах» животные и птицы обмениваются информацией об экологии в их районах, о наличии пищи, об очередных «завоеваниях» людьми их территорий? Может быть, они вырабатывают планы и методы выживания? И при этом общаются каждый по-своему: кто языком тела, кто на частотах, недоступных нашему слуху, а кто и просто телепатически. Чем не версия? Могу предложить еще более фантастическую: исполнение религиозных ритуалов — обращение к высшим силам за помощью и поддержкой. Кстати, у многих птиц есть ритуалы, связанные с «поклонением огню», во всяком случае, их «огненные танцы» вокруг открытого пламени напоминают подобные действия у людей.

Конечно, сходкам животных можно найти и более прозаические объяснения. Вопреки утверждению ученых, что птиц, зверей и пресмыкающихся на массовые передвижения к определенным местам встреч гонит инстинкт, известный французский исследователь Ремми Шовен писал, что такие миграции «… явно противоречат инстинкту сохранения вида и часто приводят к массовой гибели животных. Создается впечатление, что ими овладевает приступ безумия, причем это безумие заразительно…».

Эта версия, несмотря на ее прозаичность, не более убедительна, чем любая из самых фантастических, так как поведение «безумных» на месте сходки никак не соответствует этому понятию. Куда безумней выглядит наш парламент во время своих заседаний.

Это сравнение не случайно.

Давайте вместе с авторами пришедших ко мне писем подсмотрим, что же происходит во время этих сходок. Вот несколько наблюдений.

Место встречи изменить нельзя

Я видел видеофильм — ужастик о птицах-убийцах. Не буду врать, он произвел на меня сильное впечатление. И теперь, когда я вижу огромные стаи птиц, мне становится не по себе. А недавно я испытал ни с чем не сравнимый ужас: я как будто попал в этот фильм, но только закончилось все, к счастью, хорошо.

Мы с отцом рыбачили на Волге в районе Жигулевских гор. Рыбалка не была нашей целью, просто почему бы не порыбачить во время пятидневного похода по реке на лодке, о котором я давно мечтал?

На Волге много островов — больших и маленьких, песчаных и заросших зеленью, но все они необитаемы, если не брать в расчет туристов, изредка высаживающихся на берег. У одного из таких островков мы и забросили удочки.

На первых, начавших слетаться к острову птиц, мы не обратили внимания. Но когда почти над нашими головами пронеслась черная туча, а за ней вторая и третья, нам стало не по себе. Отец вроде улыбался и успокаивал меня, но мне показалось, что ему тоже страшно, просто он это скрывает. Во всяком случае, когда я предложил «сматывать удочки», он сказал, что благоразумней не привлекать к себе внимания плеском весел и не раздражать птиц. Он ведь тоже смотрел этот фильм.

Нам ничего не оставалось, как тихо сидеть и наблюдать за происходящим.

Птиц становилось все больше и больше. Они покрыли, как ковром, весь остров. Поведение их было странным. Нам все было хорошо видно с нашего наблюдательного поста, поэтому, как мне кажется, мы разглядели каждую деталь.

Большинство птиц сидели на земле и ветках деревьев. Те, что были сверху, были неподвижны, изредка только взмахивали для равновесия крыльями или переступали с ноги на ногу. Вращались только их головы, они наблюдали за происходящим внизу. Большинство из тех, что расположились на земле, вели себя так же. И только головы всех поворачивались вслед за несколькими особями, которые разгуливали среди сидящих на земле странной качающейся походкой, расставив крылья и касаясь ими тех, мимо кого проходили.

Все это происходило в абсолютной тишине и длилось довольно долго (мы не догадались засечь время). Казалось, что разгуливающие птицы по очереди обходили всех своих собратьев, устроившихся в партере. А те, кто занимал галерку, имели право только наблюдать.

Это было похоже на огромную толпу, по которой движется, раздавая благословения, священник, а вокруг кольцом дежурит милиция на случай «провокаций».

И вот один из «служителей птичьего культа» неожиданно взвился в воздух, издав пронзительный крик. Весь остров ответил ему криками. И вся эта гомонящая толпа тучей поднялась над островом. Вот тогда у меня и оборвалось сердце. Теперь я знаю, что значит выражение «сердце в пятки ушло». Я не сомневался в ту минуту, что крик «главного» был сигналом к нападению и что первыми жертвами станем мы с отцом.

Но туча разделилась на много стай, и каждая полетела в своем направлении, как будто нас и не было, хотя не увидеть нас было невозможно.

Отец не смог мне объяснить, что означает то, чему мы стали свидетелями. Учительница тоже говорила какие-то путаные слова — не захотела признаться, что не знает. А мне так хочется понять, зачем собирались птицы, как они сумели договориться о месте и времени встречи, а главное, что означает их поведение.

Записано со слов Лагуткина Б., ученика 10 класса, г. Самара

Совещание на пустыре

Как-то поздним вечером я возвращалась после смены домой. Между заводом и поселком лежит пустырь. Хотя на самом деле ничего страшного нет, мы обычно идем через него группой. А в этот раз так сложились обстоятельства, что мне пришлось задержаться часа на два и шла я одна.

Пройдя метров двадцать, я почувствовала, что сзади кто-то есть. Оглянулась — две собаки. Было темно, они молча и деловито шли сзади, и это было неприятно. А еще хуже стало, когда я увидела, что со всех сторон пустыря стали появляться другие собаки, медленно направляясь ко мне.

Их было очень много, я даже не пыталась их сосчитать. Безмолвно, словно привидения, они окружали меня. Я остановилась. Во-первых, сковал ужас, а во-вторых, вспомнила, что лучше не убегать и вообще не совершать никаких действий, тем более что пока они еще не проявляли агрессивности. Собаки приближались. И когда от самой ближней до меня оставалось несколько шагов, я закрыла глаза. Когда я рассказывала родным и знакомым об этой истории, я объясняла это тем, будто вспомнила, что собаки не выносят человеческий взгляд, и не хотела их злить. Но на самом деле глаза зажмурились сами — от страха.

Не помню, сколько я простояла, ничего не видя. Я чувствовала движение вокруг себя. Несколько раз в меня ткнулись мокрые носы и по коже скользнула лохматая собачья шерсть. Потом наступила тишина.

Я открыла глаза. Впереди никого не было. Я оглянулась. Собаки сидели сзади в нескольких метрах от меня. Их было очень много. Они расположились кругом, глядя друг на друга, не шевелясь и не издавая ни одного звука. Меня они как будто не замечали.

Сколько я простояла, боясь шелохнуться, не могу сказать, но никак не меньше чем полчаса. Ноги затекли, спину начало ломить. А вокруг ничего не менялось, и от этого становилось еще страшнее. Я переступила с ноги на ногу — никакой реакции, сделала маленький шаг вперед — опять ничего. Расхрабрившись, я стала помаленьку уходить. Ни одна собака даже головы не повернула. Двигаться с повернутым назад лицом, чтобы не пропустить то, что происходит сзади, очень трудно. И в какой-то момент я не выдержала. Забыв про все хитрости, спотыкаясь и захлебываясь от рыданий, понеслась к поселку…

За мной никто не побежал. Пока был виден пустырь, я различала на нем темные силуэты неподвижно сидящих собак…

Эта история не выходит у меня из головы. Она не придумана, я ничего не преувеличила — все это истинная правда.

Я не ученый-собаковед, поэтому не имею права на выводы, но уверена, что собаки собрались не случайно. Это было видно по тому, как они шли. И сидели они тоже не просто так — они совещались. Но вот о чем и как им удавалось это делать молча, не понимаю.

Из письма Щербины Т. С., г. Каменец-Подольский

Война змей

Это было давно, мне было лет 12–13 (1937–1938 гг.). Я жил в это время с родителями в Армении, в городах Кировокане и Ереване. Так повелось, что пожилые люди, в основном женщины, вечерами рассказывали там детям разные истории. Эту слышал не один раз и от разных людей. Вот что я запомнил, хотя и прошло много лет.

В начале века (примерно в 1905 г.) с территории Армении в течение 5–7 дней непрерывно, сплошным потоком по улицам, садам, огородам, через реки и горы двигались в сторону Ирана колонны самых разных змей. Их было очень много, их движение практически невозможно было остановить, хотя очень многие змеи были раздавлены на дорогах и уничтожены людьми и скотом. Везде валялись их мертвые тела, но все равно движение этого потока в сторону Ирана не прекращалось ни днем ни ночью. Характерно то, что не было ни одного случая нападения на человека или животное, хотя и те и другие часто оказывались внутри потока, расчищая в нем себе дорогу. Создавалось впечатление, что змеи берегли силы и яд для другой цели. Это продолжалось примерно неделю. Потом все закончилось.

Прошло время, может быть, месяц — никто точно не помнит сколько, — и начался обратный процесс.

Змеи начали возвращаться из Ирана в Армению. Они ползли небольшими партиями, побитые, ободранные, с глубокими ранами.

Все рассказчики сходились на том, что змеи Армении воевали со змеями Ирана и, несмотря на то что многие погибли, вернулись домой победителями Возможно, это просто домыслы людей, а травмы, воспринимаемые как боевые раны, — результат тяжелого пути.

В каждом частном доме Армении всегда жила змея, которая никогда не трогала своих домочадцев. Наоборот, она их оберегала от разных опасностей. Поэтому армяне относятся к змеям с большим уважением.

Я прожил 71 год, прошел, как говорится, «Крым, Рим и медные трубы», прочитал много исторической литературы, но нигде не встречал описания подобного случая. Действительно ли это было? А если нет, то почему одну и ту же легенду рассказывают разные люди в разных городах? Некоторые утверждали, что были очевидцами этого змеиного похода, а некоторые ссылались на своих родителей и близких. Трудно поверить, что все они лгали.

Из письма Кухаренко В. А., г. Челябинск


Можно, не задумываясь, ответить автору этого письма: они не лгали! Действительно, такие массовые передвижения змей к местам встречи и обратно — не секрет для науки. Загадка в другом: зачем они это делают? Ведь происходит это не в периоды брачных игр и размножения. Война, конечно, здесь ни при чем. Тем более что уж змеи точно не делят себя на «иранских» и «армянских». Но если продолжить тему в том ключе, в котором ее увидели два предыдущих автора, «то и змеиные походы» ложатся в общую схему.

И фантастичность «народных сходок», «совещаний», «заседаний парламента» у животных начинает приобретать вполне реальную окраску.

По закону джунглей

То, что я собираюсь предложить читателю для размышления в этом разделе, весьма убедительно подтверждает предположение, высказанное выше. Попробуем потянуть эту ниточку — возможно, она приведет нас к выводу, который когда-нибудь может быть признан верным.

Еще одним признаком цивилизации являются законы бытия, определяющие нравственные категории. Их смысл четко сформулирован Владимиром Маяковским: «Что такое хорошо и что такое плохо». Законы, как правило, устанавливаются общим решением, и после этого их нарушение считается преступлением. Преступник подвергается наказанию, мера которого определена все тем же законом. Так происходит в свободных обществах у людей.

А у братьев наших меньших? Некоторые наблюдения показывают, что и в этом мы очень похожи.

Говоря о «законе джунглей», многие люди совершенно неверно считают, что он основывается лишь на преимуществе грубой силы.

Помните, как в книге «Маугли» у Киплинга звери во время засухи объявляли «водное перемирие», и нарушивший закон сурово наказывался? Что это: выдумка писателя или такое явление существует на самом деле?

Исследователи отвечают на этот вопрос однозначно: такое явление существует. Основано оно на инстинктах выживания. Возникает вопрос: жажда заставляет отступать от «закона джунглей» или, наоборот, именно «закон», четкий, жесткий, продуманный, заставляет зверей вести себя определенным образом?

Наблюдения за животными показывают, что в их среде действительно существуют неписаные, но четкие правила, которые они соблюдают практически беспрекословно.

Однако многие наблюдения показали, что у животных, как и у людей, есть нарушители «закона», которым приходится нести ответственность перед собратьями за свои проступки. Причем не всегда эти нарушения пресекаются «без суда и следствия». В описаниях исследователей, а также в сообщениях, собранных в нашем архиве, есть множество свидетельств таких «судов». Именно на них решается вопрос степени вины и определяется мера наказания.

Возможно, эти первичные законы, которым следуют звери, легли в основу и наших правил? Или мы опять пытаемся очеловечить своих меньших братьев, объясняя их поведение нашими мерками? Но, наблюдая за ними, читая рассказы об их повадках, невольно приходишь к выводу, что для многих братьев наших меньших существуют такие понятия, как закон, честь, справедливость, причем порой в большей степени, чем нам, людям.

Приговоренные

Постоянно и с интересом наблюдая за животными, я пришел к выводу, что все они, независимо от вида, живут по определенным законам. Я не имею в виду законы природы, речь идет о неписаных законах взаимоотношения. Мне даже кажется, что, посвятив этому жизнь, какой-нибудь дотошный исследователь мог бы разобраться и записать некий «Моральный кодекс», а может, даже «Уголовный кодекс» мира животных, которые у них, вероятно, существуют.

Я расскажу о трех случаях, которые наблюдал сам и которые ложатся в одну схему. Действующими лицами в первом случае были собаки, во втором — грачи, а в третьем — коты.

Недалеко от нашего дачного поселка есть свалка. Не городская, а созданная самими дачниками. По улицам у нас бегают собаки, когда-то привезенные сторожить добро хозяев, а потом без зазрения совести брошенные людьми. Их много, но всех своих мы знаем, подкармливаем, дали им имена, к которым они привыкли. Как они выживают зимой, не знаю. Конечно, часть дач заселена и зимой, но на всех брошенных «друзей человека» зимующих дачников не хватает. Наверное, собаки рассасываются по близлежащим деревням и поселкам, чтобы к дачному сезону вновь собраться вместе.

И вот однажды, проходя мимо свалки, я увидел странную картину. Наши собаки неподвижно сидели по кругу, в центре которого была одна из них. Я не раз ее подкармливал и знал, что зовут ее Белка. Белка сидела, опустив голову, а все собаки смотрели на нее.

Я почмокал губами, даже присвистнул — никакой реакции. Мне стало любопытно, и я стал ждать, чем все это закончится. Собаки как будто играли в детскую игру «замри!». Я даже вздрогнул, когда минут через 10–15 одна из них залаяла. Вся свора тут же отозвалась лаем, подвыванием, визгом, и все бросились в центр на Белку. Я испугался, что ее загрызут, и, вооружившись палкой, стал кричать и размахивать ею, пытаясь разогнать собак. Но они просто не обращали на меня внимания, а потом оказались в пределах недосягаемости. Белка вырвалась из круга и понеслась к лесу. Пробежав за ней метров сто, собаки остановились, как по команде, и побежали назад. Пока несчастная жертва собачьей стаи убегала от своих собратьев, я успел заметить, что бежит она ровно, ран на ней нет, да и псы могли бы при желании ее догнать. Но они этого не сделали. Они просто гнали ее.

Весело помахивая хвостами, вся команда подбежала ко мне и проводила до дачи. Белку я больше никогда не видел.

Второй раз очень похожую картину я увидел, когда недалеко от того же места подобное заседание устроили грачи. Все повторилось один к одному, только финал был более трагическим. После разорвавшего тишину первого птичьего крика вся стая загалдела и черной тучей ринулась на птицу в центре круга. Я думал, что ее, как Белку, погонят прочь. Но когда стая разлетелась, на земле лежал искромсанный окровавленный комок перьев — все, что осталось от несчастного грача.

В третий раз я наблюдал совсем другую сцену, но уверен, что она перекликается с первыми двумя. Это было уже в городе, в марте — в пору кошачьих свадеб. Каждый, кто видел, как воюют коты, знает, что в тот момент, когда они сидят друг напротив друга, корчат для устрашения рожи и верещат дикими голосами, отогнать их друг от друга практически невозможно. Кошачье правило — не показывать спину противнику — сильнее любого страха перед человеком или собакой. В такие минуты их следует просто опасаться. Если влезть в их кошачью свару, то даже родной собственный кот может вцепиться в своего хозяина.

На газоне перед моим окном орали мартовские коты. Их было несколько пар. Каждая не обращала ни малейшего внимания на другую. Видимо, по результатам отборочных матчей победители встретятся в четвертьфинале, потом в полуфинале, а награда (какая-нибудь драная кошка) достанется тому, кто выиграет финальный бой.

Ошалевшие от диких воплей люди кидали в них из окон все, что могли, обливали их водой, но бойцы игнорировали происходящее вокруг. Невдалеке сидели еще несколько котов, которые в соревнованиях не участвовали, на них их собратья тоже не обращали внимания.

И вдруг, как по свистку арбитра, все изменилось. Забыв друг о друге и о правиле не поворачиваться к сопернику спиной, все бойцы бросились в одном направлении. Впереди мчался кот, которого гнали все остальные. Чем он перед ними провинился и как они все одновременно его увидели, было непонятно. Складывалось впечатление, что подошедший кот каким-то образом оскорбил всех одновременно. Может быть, обозвал нехорошим словом? Но оскорбление было до такой степени невыносимо, что его не выдержал никто. А возможно, этот бедолага когда-то был изгнан, как и Белка, и посмел вернуться, о чем тут же сообщил кто-то из зрителей? Не знаю. Пока я раздумывал, коты вернулись на свои места, и мартовская какофония зазвучала с той же силой.

Эти три случая не оставили у меня сомнения в том, что в мире животных есть законы, которые нельзя попирать, а нарушителей ждет не просто кара, а приговор, вынесенный хвостатым и пернатым судом.

Записано со слов Игнатенко Ю. Л., г. Ярославль

Бойцы о бойцах

В 60-х годах я проходил воинскую службу в городе Кривой Рог Днепропетровской области. Для солдат были построены 20 одноэтажных деревянных казарм, которые облюбовали ласточки для строительства своих гнезд. Под навесом крыш были слеплены гнезда, где они выводили птенцов, а затем улетали, чтобы через год снова вернуться. На нашей казарме тоже было гнездо.

Однажды в начале апреля мы вышли часов в десять на улицу покурить. Сели в курилку и увидели двух ласточек, которые, видимо, только что прилетели. Они сидели на проводах и громко щебетали. Птицы были очень возбуждены и вели себя явно агрессивно. Мы думали, что где-то рядом кошка, но ее поблизости не оказалось.

Тем временем одна из ласточек слетела с провода, подлетела к гнезду и задержалась там секунд на двадцать. Было слышно, что в гнезде она с кем-то воюет. Затем вернулась обратно на провод, а те же действия повторила другая ласточка.

Мы заинтересовались происходящим, подошли к гнезду и увидели, что гнездо занял воробей. Из лаза торчала только его голова, которая вращалась из стороны в сторону. Стало понятно, что ласточки выгоняют захватчика, а тот упорно обороняется и освобождать помещение не желает.

Солдаты хотели восстановить справедливость и помочь ласточкам, но я не разрешил: пусть птицы разберутся между собой сами.

Мы отошли от гнезда, но продолжали наблюдать за происходящим. Ласточки еще минут двадцать пытались выгнать воробья из своего дома, но их старания оказались тщетными. Они возбужденно поговорили между собой, сидя на проводах, и улетели. Минут через десять к казарме прилетело не меньше двадцати птиц. Они расселись на проводах и начали оживленно «дискутировать». Время от времени предпринимались очередные попытки выгнать захватчика из гнезда, но воробей стоял насмерть.

Видимо, ласточки пришли к определенному решению. Все разом они снялись с проводов и улетели. Через несколько минут началось нечто похожее на хоровод: одна за другой, почти касаясь друг друга крыльями, ласточки подлетали к гнезду и снова улетали.

Я подошел поближе, спрятался за стойку крыльца, чтобы разглядеть, что происходит в самом гнезде. Оказалось, что ласточки замуровывали в него лаз! Воробей пытался помешать им, но они делали это с такой быстротой, что шансов выбраться оттуда у воробья просто уже не было. Минут через пятнадцать вход был замурован и воробей был заживо похоронен в ласточкином гнезде.

Мы были потрясены действиями ласточек, их агрессивностью и жестокостью, хотя справедливость, конечно, была на их стороне.

На эту тему даже состоялась дискуссия. Все пришли к выводу, что у ласточек кроме инстинктов есть разум и даже свой язык, они способны принимать неординарные решения, у них сильно развита взаимовыручка и есть свое понятие справедливости.

Из письма Рачкова А. П., г. Казань

Наказание

Ее жестоко избивали товарки. Дикий вороний гвалт заставил меня выйти на балкон. Туча разъяренных черных фурий рвала на части свою соплеменницу.

Разборки, когда вся банда на одного, мне всегда были не по душе. Я с духовушкой в руках выскочил из подъезда и пальнул в черную орущую тучу. Она растаяла на глазах. На земле лежала жертва табора — окровавленная ворона. Лапы ее подергивались, крыло было заломлено, бок окровавлен. Я подобрал ее и понес домой. Принес и не знаю, что делать. Попытался напоить из чайной ложки — она сделала несколько глотков, дергая головой, выгибая шею, но не открывая глаз. Потом промыл перекисью бок и засыпал его стрептоцидом. На этом мои познания в оказании первой помощи пернатым кончились. Я попытался уложить пострадавшую в коробку из-под обуви, но, когда прижал к ее телу оттопыренное в сторону крыло, она страшно захрипела и забилась в руках. Так она и осталась лежать на диване на подстеленной ранее тряпке. Кота пришлось изолировать, закрыв на кухне.

Вечером пришла жена. Она у меня врач. Человеческий, конечно, а не птичий. Но диагноз поставила сразу: перелом кости в плечевом суставе. Надо же, а я и понятия не имел, что у ворон плечи есть! Поколдовала она над ней, но что делала — я не видел. Сначала она мне ее держать велела, но надолго меня не хватило. Не мог я на это смотреть. Как жена начала крыло трогать, так у вороны глаза открылись, а в них такая боль — смотреть невозможно. Я свои отвожу, а Маринка (жена моя) на меня наезжает: «Смотри, что делаешь! Ты ей шею свернешь!» А у меня руки трясутся, ком в горле, слезы наворачиваются В общем, прогнала она меня и позвала лишь тогда, когда пациентка ее уже была спеленута, как новорожденная, и уложена в обувную коробку. Недели две с ней жена возилась. Дело шло к выздоровлению. Это было заметно по всему: у Маньки — так мы назвали ворону — появился аппетит, прорезался голос, повеселели хитрые цыганские глаза. Чтоб не случилось беды — в доме как-никак кот, — в свое отсутствие изолировали их в разных комнатах. Чаще всего мы с Маринкой возвращались домой вместе, я заезжал за ней на работу. Только открыв дверь, мы уже слышали приветственные «мяу» и «кар-р» из разных концов квартиры. Я бежал вызволять из заточения пленников, и мы по очереди совершали процедуру взаимных приветствий. Жена — с вороной, я — с котом. Потом менялись местами, чтоб обиженных не было.

Манъка начала осваиваться. С примотанным к телу левым крылом, оттопырив правое и используя его как костыль, она важно прогуливалась по дому. Тарзан, наш кот, наблюдал за ней с интересом, но близко не подходил. Она же наглела с каждым днем: лежит кот на кресле, никого не трогает, только ушами, как лошадь, прядает да глазом за вороньими передвижениями косит, а она боком-скоком поближе к креслу и смотрит на него. В глаза прямо смотрит, в упор, не мигая. И всегда, главное, в «гляделках» побеждает. Через некоторое время Тарзан не выдерживал: начинал дрожью по хребту идти, потом с возмущенным «мяу» (как будто на хвост наступили!) вскакивал и уходил от греха подальше. А Манька с победной наглостью карабкалась, шумно тряся здоровым крылом, на его еще теплое место. И зачем ей было это нужно, непонятно. Ведь сколько раз, пытаясь спрыгнуть с кресла на пол, летела кувырком! Занятые домашними делами, мы частенько оставляли их без присмотра. Все обходилось, но испытывать судьбу не решались и в свое отсутствие изолировали их друг от друга. А однажды забыли.

По возвращении мы застали следующую картину. Едва открылась дверь, из кухни к нам рванулся Тарзан. За ним, размахивая, как флагом, крылом, вытянув шею, неслась Манька. В своем стремлении опередить кота на финише, она пыталась перепрыгнуть через него, но приземлилась на его спину, не удержалась и, кувыркнувшись через голову, оказалась впереди него на полу. Теперь была очередь Тарзана преодолевать препятствие. Он с этим справился отлично — прыгнул через ворону прямо ко мне на руки. Жена подхватила распластавшуюся на полу птицу и прижала к щеке. А я отметил, что приветствуют они нас одинаково: бодаются в щеку головой.

С тех пор свободу своих питомцев мы не ограничивали.

С Маньки были сняты последние бинты, и мы поняли, что жить ей у нас до скончания ее вороньего века. Летать она уже не могла. Сломанное крыло потеряло подвижность, хотя и беспокойства ей не доставляло. Но ворону перспектива жизни в нашей семье, по-моему, вполне устраивала. Да и мы к ней привыкли. Одно только жизнь портило — пачкала она где попало. Но, забегая вперед, скажу, что и эта проблема решилась сама собой: у Маньки стали появляться «любимые места» для сна, еды, мечтаний, в том числе и место, где она регулярно гадила. Выбор ее в этом плане был не самым удачным. В гостиной, недалеко от телевизора, она усаживалась на край колонки с видеокассетами и, внимательно следя за тем, что происходит на экране, часто и с наслаждением роняла «подарки» на ковер. То ли на нее электромагнитное излучение от экрана так действовало, то ли качество передач, но именно там она забила место для туалета. Сначала мы шугали ее, потом подумали и решили, что так даже лучше. Поставили в это место поднос — и быт был налажен.

Лето подошло к концу. Мы привезли из деревни тещу и дочку, и у Маньки наступило время тоски. Новые жильцы ее явно стесняли. Около недели она куксилась, пряталась по углам. Но скоро ее общительность и любопытство победили. Ворона снова гоголем расхаживала по дому. С дочерью вместе она делала уроки, завороженно следя за движением шариковой ручки и шорохом страниц. С тещей торчала на кухне, выпрашивая, а иногда и воруя лакомые кусочки.

Впервые я заметил ее склонность к передразниванию людей этой осенью. Моя меломанка-дочь, сидя в кресле и отгородившись от мира наушниками, сладострастно закатив глаза, покачивалась в такт музыке.

Напротив нее, на спинке кресла, стоящего в другом углу комнаты, сидела Манька. Ее глаза были полуприкрыты голубоватыми веками, крылья расслабленно свисали, а тело раскачивалось в точном соответствии с движениями дочери.

Я захохотал. Дочь, разумеется, этого не услышала — в ушах-то «бананы», зато хитрые вороньи черные бусинки тут же стрельнули в меня. Она явно издевалась. Уже не прикрываясь веками, продолжая смотреть в мои глаза, как бы призывая в сообщники, она снова закачалась из стороны в сторону.

Чем дальше — тем больше. Манькин талант пародиста проявлялся во всем.

Теща у меня женщина в теле. Центнер, не меньше. Ноги у нее больные, отечные. Ходит тяжело, медленно, враскачку, да еще на больную ногу прихрамывает. И вот зовет меня как-то дочь. Рот рукой зажала, из глаз слезы текут, за рукав тащит, пальцем тычет. Я за ней. Глянул — чуть не умер! По длинному коридору, как водоналивной танкер поперек волны, оттопырив для устойчивости локти, двигалась теща. В полуметре за ней, шаг в шаг, раздвинув крылья и в точности имитируя ее походку, ковыляла Манька.

Пародировала она нас не только в момент действия. Как-то жена ушла на работу, а через пару минут в ее комнате слышу — загомонила Манька. Вхожу и вижу: носится наша ворона, расшвыривает Маринкины вещи и голосит. И вдруг чувствую, что-то тут не то — сцена больно знакомая, не раз ее за 15 лет видел! Да ведь это точная копия сборов женушки моей, когда она на работу опаздывает. Ну Манька! Ну талант!

А совсем недавно праздник у нас на работе был, 23 февраля, День защитника Отечества. Тут уж, хочешь не хочешь, а домой «хорошим» придешь. И вроде «приняли на грудь» не слишком много, но ноги держали плохо, да еще и, садясь на стул, промахнулся. Сижу, отхожу. И тут Манька появляется и давай передо мной дефилировать. Из стороны в сторону качается, а потом — бац! — и на бок! И глазом на меня косит. Обидно мне стало. Так захотелось веником наподдать! Да встать сил не хватило.

И понял я, за что ее родной цыганский табор почти до смерти потрепал. Талант талантом, а старших уважать надо!

Записано со слов Никифорова В. Н., капитана 3-го ранга, г. Мурманск


Я оставляю за читателем возможность самому сделать выводы. Хочу только еще раз обратить внимание на то, что решения, связанные с взаимоотношениями внутри каких-либо сообществ, принимаются нашими меньшими братьями, как и нами, коллективно.

Вверх по лестнице

Всех приведенных мной историй конечно же недостаточно, чтобы утверждать, что животные живут по тем же принципам и законам, что и человек. И все же наша общность настолько очевидна, что ее трудно не заметить даже предвзятому наблюдателю. Более того, некоторые исследователи приходят сегодня к мысли, что схожесть между животными и человеком с каждым днем увеличивается, поскольку наши меньшие братья продолжают подниматься по эволюционной лестнице, все ближе подходя к хомо сапиенсу. Говоря о схожести, не могу не привести здесь историю, появившуюся в зарубежной печати. Если она справедлива хотя бы наполовину, это должно заставить задуматься даже самых заядлых скептиков.

Вот выдержки из перевода, опубликованного в нашей прессе: «Он спускает воду в туалете, смотрит телевизор, делает себе виски с содовой и даже «клеится» к жене своего хозяина. Речь идет об обезьяне по кличке Оливер, но далеко не обычной обезьяне.

Оливер — среднего возраста, с неплохими манерами, ходит, как человек, на двух ногах. Сейчас он вместе с другими шимпанзе живет в открытом вольере обезьяньего питомника в Техасе. К нему давно уже проявляют интерес в связи с тем, что у него слишком большая для обезьян голова, почти человеческая нижняя челюсть, особые запах, цвет глаз и похожий на птичий голос. Его голова и грудь не покрыты волосами, а уши тоже не такие, как у обычных шимпанзе».

В прежних научных отчетах отмечалось, что у Оливера 47 хромосом, то есть на одну больше, чем у человека, и на одну меньше, чем у обезьяны.

Он родился, видимо, в 1969 году, а в начале 70-х попал к дрессировщикам зверей из ЮАР Фрэнку и Джаннет Бургер, которые регулярно выступают с ним в различных шоу.

«Вместе с тремя другими шимпанзе Оливера прислал из Конго один из братьев Фрэнка, — рассказывает 69-летняя Джаннет Бургер. — Он был совершенно непохож на остальных обезьян. Ему можно было кое-что поручить делать по дому, например развозить на тачке сено и чистить стойло у лошадей. Когда наступало время кормить собак, он по моей просьбе смешивал для них все необходимые приготовленные ингредиенты. А вечерами с удовольствием сидел у телевизора и потягивал что-нибудь из спиртного. Больше всего ему нравилось делать себе коктейль из виски с газировкой севенап.

С определенного возраста Оливера начали настойчиво посещать мысли о сексе. Причем его абсолютно не интересовали самки шимпанзе, он хотел интимной близости со мной или другой женщиной. Тогда я сказала мужу: «С меня хватит! Или я, или он!»

Вскоре странный шимпанзе попал в одну из лабораторий Пенсильвании (США), где ставились различные научные эксперименты. Там почти 7 лет он сидел в клетке размером 1,5 на 2 метра. В мае 1996 года Оливера и 11 других его сородичей забрали из этой лаборатории. Несмотря на то что никаких тестов с ним не проводилось, Оливер находился в очень плохой форме: его мышцы атрофировались, конечности дрожали. Клетка для него была слишком мала, чтобы он мог стоять в полный рост. У него выпали все зубы, начались проблемы с печенью.

Директор питомника в Техасе Вэлли Светт, куда в конце концов попал Оливер, говорит, что знаменитый шимпанзе быстро привык к новому дому. Кем же на самом деле является эта загадочная обезьяна?

«Есть основания предполагать, что Оливер — это гибрид человека и обезьяны. Люди и шимпанзе на 99 процентов идентичны (это касается основного набора биологических веществ). А гибриды можно получить и от более далеких друг от друга живых существ. Уже давно ходят слухи о том, что втайне от общественности такие эксперименты проводятся в Китае, Италии и Соединенных Штатах, — говорит доктор Гордон Гэллап, профессор антропологии Нью-Йоркского университета. — Некоторые специалисты высказывают мнение, что он помесь шимпанзе с представителем дикого племени пигмеев из Центральной Африки. Однако наиболее распространенным является мнение, что Оливер просто мутант шимпанзе. Это совершенно новое существо, стоящее на эволюционной лестнице ближе к человеку, чем простые обезьяны…»

Если это сообщение — не газетная «утка», то с чем мы имеем дело: с несчастным существом, жертвой извращенцев или дьявольских опытов, или с мутантом — одной из первых ласточек эволюционного процесса, приближающего братьев наших меньших к нам? Любое из этих предположений ужасно.

Эволюция видов, бесспорно, не стоит на месте. И то, что животные, живущие рядом с нами, приобретают некоторые человеческие качества, вполне естественно. Как и человек, который, как известно, умнел постепенно, тысячелетиями, наши меньшие братья идут по этому пути. И, судя по тому, что происходит уже сегодня, нам недолго осталось ждать взаимного диалога.

Но, независимо от того, кто создал несчастное человекоподобное существо, это явно исключение даже для ускоренного процесса эволюции братьев наших меньших.

Совершенно ни к чему, чтобы в своем развитии животные становились пародией на человека. Пусть четвероногие остаются четвероногими, хвостатые — хвостатыми, пернатые — пернатыми. Надо только понять, что мы с ними имеем равные права на этой планете, и признать, что, как и мы, они способны мыслить и, как человек, обладают своим духовным миром.

Между тем не следует обольщаться, что в своей эволюции они пойдут именно по нашему пути, чтобы облегчить нам, лентяям, общение с ними.

Нет, звери, птицы, пресмыкающиеся, насекомые живут в ином мире. Он наполнен недоступными для нас понятиями и ощущениями, его обитатели видят, слышат, чувствуют то, что не дано нам. У них иная логика, они лишены многих наших недостатков и нравственных недостатков. И с позиций нашего мировосприятия их поведение не всегда поддается осмыслению.

В своем стремлении вникнуть в наш мир, подстроиться под него, ужиться со «старшими братьями» на одной планете животные делают уже далеко не первые попытки. Они движутся в этом направлении семимильными шагами. Мы же практически стоим на месте, себялюбиво ожидая, что еще они предложат нашему вниманию, чтобы у нас появился повод к очередному диспуту на тему «Разумны ли животные?».









Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.