• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Ближе всего к Дамаску примыкают, фактически являясь его разновидностью, клинки пресловутых малайских крисов. Крис (керис) представляет собой упоительно экзотический тип холодного оружия, несущего к тому же впечатляющую ритуальную нагрузку вплоть до совершения им магических действий. Чисто внешне это - обоюдоострый кинжал с прямым или «пламенеющим» клинком и резной рукояткой:

История криса настолько глубока, а его значение в жизни мужской части населения малайского архипелага настолько существенно, что он вполне заслуживает более подробного повествования. Первой, по-настоящему полной книгой, познакомившей Европу с крисами, был фундаментальный труд известного сатаниста и колдуна Джеральда Б. Гарднера, изданный в Англии в 1939 г. и переизданный повторно в 1973 г. Эта работа до сих пор остается классической по предмету. Представленная в ней информация ценна тем, что чудовищный автор едва ли не треть сознательной жизни провел на Борнео и знает обо всем из первых рук, лично.

Итак, крис по справедливости может считаться национальным символом народов, населяющих целое созвездие островных и полуостровных государств - Малайзию, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Бруней и т. д. По мнению специалистов, это оружие зародилось как вид где-то между IX и XIV веками. Понадобилось около 200 лет для того, чтобы он приобрел внешность, дожившую до наших дней практически без изменений и знакомую сегодня уже многим. Жители каждого из островов оспаривают друг у друга право называть именно свою землю родиной криса, но самые древние упоминания о нем найдены в яванской мифологии. На Филиппинах и Малайзии крис был и остается обязательной частью национального костюма, как кинжал наших горцев или меч самурая. Раньше всякий мужчина обязан был постоянно носить хотя бы один, а во время войны - до трех крисов. При этом главный клинок располагался, как повсюду в мире, у левого бока, а два дополнительных - справа и сзади. В мирные дни единственный крис помещали справа, и другое его положение считалось агрессивным, неприличным и оскорбительным.

Скорее всего, искушенный читатель уже отметил целый ряд совпадений с самурайской этикой, и надо сказать, что таких параллелей просматривается великое множество. Кое в чем экзотические клинки даже сумели переплюнуть невероятно ритуализированный японский меч, так как церемониальный и мистический аспекты криса гораздо утонченнее, нежели у их смертоносных собратьев. Специальностей у криса тьма - фамильная реликвия, объект наследования, символ социального статуса, визитная карточка, культовый инструмент, оружие, палаческая оснастка для приведения в исполнение смертных приговоров и т. д. В точности как в самурайских семьях, крис передавался от отца к сыну, и порой это было единственное наследство. Последний нищий не дерзал отойти к предкам, не завещав чаду хотя бы его.

В качестве своеобразного удостоверения личности крис четко характеризовал владельца, беззвучно и правдиво повествуя о его социальном положении, профессии, вероисповедании и «прописке». Большая часть информации считывалась с поверхности ножен. Так, на Яве их красный цвет говорил о принадлежности к царской семье, зеленый - к рангу министров, коричневые носили придворные, а черные - рядовые обыватели. Памор - рисунок дамаска - также не выбирался по настроению. Мастер мог наотрез отказаться делать клинок, не соответствующий статусу заказчика. Некоторые виды были запретными для простолюдинов как предназначенные лишь венценосным особам. Кроме того, неправильно подобранный узор мог навредить. К примеру, если крестьянин вынуждал изготовить для него крис с рисунком «бунтел маит», имитирующий силуэт савана, характерный для военного сословия, то этим саваном вскорости могли накрыть его самого. Разумеется, прекрасные крисы были наградным оружием, так сказать, «с царского плеча», а также могли служить своего рода верительной грамотой, точно визитка в наши дни. Если вас пригласили на некое торжество или свадьбу, а вы по уважительной причине не в состоянии прибыть лично, следовало вместо себя послать крис как полноценный и признанный заменитель.

Мистическая составляющая культа крисов не просто существенна - она огромна. Если в Японии взаимоотношения с мечом зиждятся на эстетике и отработанном этикете, то аура криса есть прежде всего аура колдовская, оккультная и насквозь таинственная. Местный фольклор переполнен волшебными историями о крисах, способных предупреждать владельца об опасности, грохоча в ножнах, способных летать по воздуху и разить врагов, словно небесная кара, убивать на расстоянии, когда хозяин не поленится просто указать острием на неприятеля и так далее. Из клинка могла течь вода и, подобно самурайским мечам, некоторые крисы имели злобную душу, причиняя владельцу неисчислимые беды вплоть до могильного исхода.

Техники реального, а не колдовского боя с крисом в руках мало отличаются от техник использования любого иного короткого оружия на близкой дистанции. Значительный угол наклона рукоятки делает хват почти пистолетным и смещает акценты в сторону преобладания колющих ударов. Если клинок волнистый, то он способен на чрезвычайно коварный и полезный (смотря для кого) маневр - автоматически подстраиваться под препятствие, словно бы интуитивно находя в нем слабое место. В частности, крис сам подворачивается в руке, чтобы войти между ребер плашмя, а не остановиться, уткнувшись в кость. Хотя и мелкие, но отчетливые зубцы на гандже, своеобразной плоской гарде криса, позволяли ловко прихватывать чужое оружие. История знает множество примеров использования в гуще битвы сразу двух крисов, при помощи которых могучие герои производили опустошение в рядах противников.

Знакомство с португальцами, с их рапирами и шпагами, заставило модернизировать крис, создав длинную его разновидность, именуемую «панджанг», получившую вдобавок вторую, мрачную профессию инструмента для казни. Помимо классического короткого криса известны большие, тяжелые модификации, своего рода мечи - «калис» с островов Сулу и «сунданг» с Минданао. Их длина достигала 60 см при ширине клинка 5 см. Но даже они остаются более колющим, нежели рубящим или хотя бы универсальным оружием.

Существует распространенное заблуждение относительно формы («дапур») криса. Отчего-то большинство людей полагают, что он имел только один вид - извилистый, «пламенеющий», наподобие змеи. Действительно, подобная разновидность является самой популярной, но вместе с тем изрядное число клинков прямы, сохраняя прочие детали монтировки вполне традиционными. Возможно, начало любви к изогнутым линиям следует искать в индуистских змеиных культах, тем более что и сами названия форм содержит это скользкое слово - прямые клинки именуются «сарпа тала» (созерцающая змея), а витиеватые - «сарпа лумука» (движущаяся змея). Всего же видов дапура известно около 150. Количество извивов никак не произвольно и обязательно нечетно. Обычно их от 3 до 13, а самые популярные - 3, 9 и 13. Счет «волн» ведется от рукоятки, и каждая имеет свое собственное сакральное значение. Суммируясь, они насыщают клинок тем или иным смыслом:

3 - верность и удача;

5 - любовь к носителю знаний (ученому, гуру);

7 - порядочность, честность, достоинство;

9 - невозмутимость, выдержка, лидерство;

11 - благородство, великодушие, изобилие;

13 - мощь, сила, миролюбие.

Прямой клинок символизировал уверенность в своих силах и острый ум. Но какова технология столь одухотворенного оружия?

Как всякий слоистый дамаск, крис ковали с использованием полос различного химического состава, а затем шлифовали и вытравливали, проявляя тем самым сварочный рисунок. При этом подход к изготовлению оставляет далеко позади синтоистскую атрибутику японских мастеров. Те просто готовили себя к процессу сотворения меча, стараясь вложить в холодную сталь свою чистую душу, мало соотнося все это с параметрами, скажем так, будущего владельца. Ну, разве что грозная репутация или высокий ранг последнего заставляй! слегка подтянуться и проявить особенное рвение и скрупулезность. В случае с крисом дело обстояло сложнее. Считалось, что источник его астральной мощи кроется в гармоничном слиянии искусства кузнеца и натуры клиента. А потому настоящему мастеру обязательно требовались исчерпывающие сведения о личности заказчика, в первую очередь - дата и место его рождения. Также крайне важным было очное знакомство. Разумеется, маэстро молился, постился и обходился без сна (в точности как в Японии), но (!) при этом то же ожидалось и от соучастника по таинству. Конечно, никто не стоял у него над душой, проверяя рвение в аскезе, однако если он хотел получить действительно волшебный предмет, то, как мы говорим сегодня, «совесть - лучший контролер».

Дальше начинается путаница. Некоторые источники сообщают, что для изготовления криса требовалось 12 кг железа, 0,5 кг никеля и небольшой (?) железный метеорит, не считая соответствующего количества древесного угля. Давайте разбираться: если учесть, что 15-сантиметровый клинок весил около 200 граммов, а здоровенный 60-сантиметровый монстр дотягивал до килограмма, то все равно непонятно, куда исчезал остальной материал, потому что никакой угар, нагар и прочая окалина не в состоянии съесть больше 10 кг ценного сырья. Теперь насчет никеля. Поистине, загадка, каким образом туземное население умудрялось получать этот металл XX века, для извлечения которого из особенных и редких руд даже сегодня нужны высокотехнологичные производственные мощности и специальное оборудование. Пусть удивительный факт остается на совести тех, кто подкинул его на всеобщее обозрение.

Наличие метеорита выглядит куда естественнее, тем более что изрядная их часть как раз железо-никелевые, а потому вариант изготовления легированных клинков достаточно правдоподобен. Но вот относительно процентного содержания этого полезного элемента… Те же источники говорят о 3 или 5%, хотя прекрасные марки нержавеющих сталей обходятся десятикратно меньшими цифрами - соответственно, 0,3 и 0,5%, и лишь чрезвычайно высоколегированные, жаропрочные и жаростойкие, пассивные в отношении едких сред особые марки содержат до 14% никеля. Сомневаюсь, что вам удастся с первого раза произнести наименование одной из них - 10Х17Н13М2Т.

Сообщается также, что на отменный крис у высококлассного мастера уходил год работы. Неясно, чем он умудрялся заниматься, если даже в Японии укладывались в гораздо более сжатые сроки, хотя крис отнюдь не полируется до зеркального блеска три недели подряд. Вероятно, в общую копилку попадало время, затраченное на тончайшую резьбу рукоятки, выделку ножен, и так далее, но японский меч содержал несравненно больше художественно оформленных (и как оформленных!) деталей. Таким образом, время и материя исчезали невесть куда. Воистину колдовское оружие!

Как всякий дамаск, малайская сварочная сталь после травления показывала великолепный памор - поверхностный узор. Особенностью практически всей тамошней традиции является довольно значительная его величина. То есть, попросту говоря, клинки крисов содержат малое количество слоев металла, причем наиболее распространены именно те, в которых равномерность структуры выдерживалась весьма точно. Внешне это сказывалось так, что линии рисунка (если он был продольным).

И струились от рукоятки до острия, не прерываясь и не путаясь между собой. Различают два вида памор:

самостоятельно и непредсказуемо формировавшийся в процессе ковки клинка «памор тибан», заранее оговоренный с клиентом и сформированный сознательно и целенаправленно «памор рекан».

Принято считать, будто неверно избранный тип способен навредить владельцу. Вообще же мастерство оружейников достигало такой искушенности, что они могли создавать любые композиции. Так, в годы победного шествия ислама распространилась мода на крисы с изображением стихов из Корана. По направлению залегания узор достаточно четко делится на две категории - продольный (млумах) и поперечный (миринг), отдаленно напоминающий птичье перо. То ли в силу заметно меньшей прочности, то ли по каким-то мистическим причинам, но миринг не получил широкого распространения, чего не скажешь о его победоносном сопернике. Всеобщее мнение приписывало продольному узору несравненно большую демоническую силу, да и крепостью он превосходил собрата благодаря оптимально ориентированной внутренней структуре. Разновидностью продольного является несколько «разбитый» рисунок, состоящий из деформированных причудливым образом колец и петель, чем-то напоминающий поверхность лужи под дождем или замысловатую текстуру дерева. Разумеется, безграничной силой обладали клинки с изображением стилизованной человеческой фигуры.

Длина криса никоим образом не выбиралась из простой прихоти, а задавалась совокупностью личностных параметров заказчика. Истово верующие при этом важном действе предавались чтению сутр, и могли отказаться от превосходного экземпляра, если тот не подходил им по размеру. Способы травления узора абсолютно те же, что и везде, за исключением химического состава ванны. Лишенные сомнительных благ цивилизации, смуглые мастера не имели понятия о промышленных кислотах, используя взамен сок недозрелых плодов, в основном цитрусовых. Такой реактив работал медленно, но верно, а в союзе с соединениями мышьяка и морской солью придавал темным фрагментам узора аспидно черный тон, которого мы не находим в Европе. Помимо всего прочего, многие клинки отравлялись крепким, долговечным ядом. И отнюдь не пустым звуком выглядит предостережение хранителя оружейной коллекции Эрмитажа, сделанное одному моему доброму знакомому, когда его тихонько впустили в бездонные музейные запасники, строго-настрого запретив прикасаться именно к крисам во избежание таинственной и неотвратимой смерти.

Кроме большого размера и контрастного сочетания линий, узор на крисах отличается известной фактурностью или рельефом, поскольку его травили долго и вглубь, тогда как европейская традиция предусматривает мгновенное прерывание процесса при первых же признаках появления узоров (см. главу 6). Более того - полагалось время от времени подновлять рисунок легким травлением во время ежегодного ритуала генеральной чистки клинков. Смазывают крисы ароматическими маслами, и потому настоящие экземпляры обладают неистребимым «восточным» запахом. Как и в Японии, чисткой занимается особый специалист, награждаемый по завершении сложной церемонии разными хорошими подарками.

Едва ли найдется на земле другое место, где национальное оружие являлось бы основой духовной и обрядовой жизни народа так, как это происходило на островах малайского архипелага - и как оно в известной степени сохранилось до наших дней, спокойно шагнув в XXI век. Потеряв естественным образом изначальную суть предмета для умерщвления, крис, несомненно, переживет века и века в качестве талисмана и произведения специфического искусства.

Традициям выделки крисов весьма близко интересное направление обработки металлов, издавна практиковавшееся в многомудрой Индии, хотя вернее было бы расположить сравнения в обратном порядке, потому что, несомненно, технология сварки Дамаска пришла на острова с континента, а никак не наоборот.

Дело в том, что, помимо чудесного булата, индийская земля родила процесс изготовления значительно менее прочных, но несравненно более декоративных изделий из сварочного железа. Эти хозяйственные и ритуальные предметы не требовали феноменальных физических характеристик, зато они до сих пор поражают нас величественным внешним видом, обусловленным не только «восточными» формами, но и дивным узором из великолепно проявленных, четких и крупных «струй».

С точки зрения кузнечного искусства, процесс выделки того или иного «клинка», имеющего десяток-другой слоев относительно чистого железа, не представляет решительно никакого труда. В отличие от высокоуглеродистой стали железо сваривается легко и охотно, а небольшие габариты заготовки и не намечаемые даже во сне сцены боев с рубкой снимают проблему непровара и всякого иного кузнечного брака.

Из довольно широкого инструментария индусов нам знаком, например, анкус - стрекало для управления учеными слонами посредством укалывания их в толстую кожу. В различных музеях мира и в частных коллекциях хранится достаточно изделий подобного рода, и мы имеем возможность изучать живую, осязаемую историю по предметам, ничуть не изменившимся с древнейших времен. Так как нюансы слоногонного ремесла интересуют нас меньше всего, предлагаю взглянуть лишь на фрагмент клинка.

Такие поковки никогда не обладают нарочито усложненным, спутанным рисунком так называемого «дикого дамаска», в общем-то, характерного для ручной работы. Их красота проявляется в максимально отчетливой «фанерной» текстуре, образованной толстыми слоями железа, подвергшегося затем интенсивному травлению. Если дамаск и булат принято обрабатывать растворами лишь до появления видимого узора, оставляя выглаженную полировкой поверхность почти нетронутой в глубину, то индусы вытравливали клинок очень сильно, до появления рельефа, становившегося особым декоративным элементом. Странно, что современные мастера до сих пор обходят стороной этот интересный жанр.

Еще одна разновидность изделий из сваренных кузнечным способом слоев железа водится, опять-таки, в Японии. Это знаменитые цубы - небольшие круглые диски, служившие гардой самурайского меча. Не будем вдаваться в подробности их классификации по размеру, форме, декору и так далее, потому что о маленьком чуде изданы солидные труды маститых историков и искусствоведов.

Металлическая пластина толщиной не более 5 мм и диаметром от 40 мм (у ножей) и до 90 мм (у боевых мечей) давно отпочковалась от клинка, превратившись в самостоятельный объект изготовления, изучения и коллекционирования. Но лишь незначительное количество цуб сделаны из мягких сплавов (бронза, латунь) или даже простой красной меди. Это либо очень ранние (в основном, Камакурского периода, длившегося с 1185 по 1333 г.г.), либо поздние предметы конца эпохи Эдо, когда техника декоративной обработки металла вознеслась на неслыханную высоту, а трясина мирной жизни погребла необходимость иметь настоящее суровое оружие.

90% цуб сделаны из железа, точнее - стали. Они могли иметь мягкую, сырую оболочку для упрощения резьбы, чеканки или инкрустации, но почти обязательно включали высокоуглеродистые фрагменты для исполнения сугубо утилитарных функций - защиты руки в бою. Если учесть, что некоторые школы кэн-дзюцу предполагали в качестве технического элемента активное скольжение вдоль клинка противника с целью срубить ему пальцы, то наличие добротной цубы не кажется излишеством. Пускай аверс и реверс украшены порой наслоениями золота и серебра, показывая целые жанровые сценки из жизни древних героев и представителей божественного" и демонического миров - коль скоро основу составляла крепкая сталь, с утилитарной точки зрения подобный шедевр ничем не отличался от кованых пластин «эпохи войн», гениальных своей естественной простотой.

В качестве иллюстрации различных полюсов шкалы прекрасного предлагаю взглянуть на три замечательные цубы, отменно воплотившие в себе дух породивших их времен. Первая - большая железная цуба в стиле Овари, каковой стиль многие (особенно в Японии) рассматривают как высшее достижение самурайской эстетики. Изделия Овари отличаются симметричным дизайном, хорошо прокованной сталью и бросающимся в глаза тэк-коцу, представляющим собой высокоуглеродистые включения в виде гладких зерен, различимых на боковой поверхности ребра. Этот чудесный стиль просуществовал от начала периода Муромати (1394-1573 г.г.) до самой реставрации Мэйдзи (1868 г.), однако уже с середины периода Эдо некогда исключительное качество железа начинает снижаться. Представленная цуба датируется 1575 годом и имеет размер 8,1x8,0x0,5 см. Как в большинстве подлинных цуб Овари, декор с использованием явных следов ковки совершенно очевиден. Цуба имеет типичные грубые отметины при изумительном качестве стали. Вопреки неровностям цучимэ (кузнечных вмятин), поверхность обладает замечательным глянцем.

Вторую цубу отделяет от предыдущей более 200 лет, она изготовлена в конце XVIII века мастером школы Якуси из Нагасаки. Размер - 7,0x7,4 см. Гравировка изображает двух играющих на фоне гор карасиси - «китайских львов». Это типичный персонаж для изделий любого рода, от оружия до вееров, зонтов и ширм.

Наконец, пресловутый тэккоцу мы рассмотрим на примере не совсем обычной цубы, выполненной мастером Кунихиро в 1800 г. Стороны ободка слегка вогнуты, точно силуэт Фудзи, а сдвоенная форма (квадрат в квадрате, 7,1x7,1x0,45 см) является своеобразным символом, отражающим принципы фехтования знаменитой школы Ягью.

Боковая проекция цубы дана условно, так как на самом деле включения цементита выглядят светлыми на темном фоне железа, но такое изображение было бы невнятным. По сути, тэккоцу имеет ту же природу, что и любая сварочная сталь. Поскольку пластина отковывалась с использованием уже знакомых нам синганэ и тамахаганэ, сиречь - низкоуглеродистой и высокоуглеродистой стали, то и результат получался соответствующий. Другой вариант предусматривал многократную ковку, гибку и сварку обыкновенного железа с промежуточным науглероживанием его в верхних горизонтах угля, порождающим упомянутые прослойки.

Скорее всего, существовало много способов выделки железных цуб, но в любом случае наличие или отсутствие теккоцу служит приоритетным критерием для признания (или нет) подлинности предмета. Ну, и, разумеется, благодаря этому ободок сам по себе становится объектом любования, независимо от прочих факторов. Разновидностей тэккоцу достаточно - прослойки могут быть мелкими или крупными, овальными или расплющенными, четкими или размытыми, и так далее. Более всего ценится ясный рисунок с крупным светлым зерном слегка овальной формы. Поскольку характер тэккоцу отражает метод изготовления пластины, он является важным аспектом классификации наряду со многими иными признаками.

В чистом виде подделки под дамаск встречаются редко, так как даже не очень опытный человек легко поймет, что ему подсовывают подозрительную вещь. Тот, кто хоть раз видел настоящую дамасскую сталь, почти гарантирован от ошибки. О классическом булате речь не идет - в наши дни он водится лишь в музейных витринах да в эксклюзивных клинках считанных и очень известных мастеров, так что можно смело отсылать нахального продавца к его морально неустойчивым предкам.

Вообще же прием дамаскировки (то есть искусственного наведения на поверхность простой стали дамасского узора) есть лишь один из многочисленных способов декоративного украшения металла. Он имеет весьма почтенные корни, уходящие в глубь веков, но при этом ничуть не лучше и не хуже прочих. С точки зрения технологии, дамаскирование состоит в создании фактуры, то бишь рельефа, рисунок которого издали похож на дамасский. Если затем физически или химически затемнить всю поверхность, а после чуть-чуть пройтись по ней тонким абразивом, то выпуклые места посветлеют и узор проявится «весомо, грубо, зримо». Саму фактуру можно навести, опять таки, физически или химически - резать, точить, выжигать, вытравливать.

Вот, например, как поступали кавказские оружейники: «То место полотна, где мастер пожелал сделать рисунок, обмазывалось растопленным козьим салом. После его застывания острием деревянной палочки процарапывали на сале узор или надпись. Затем 8 граммов железного купороса разводили в 100 мл холодной воды и, обмотав спицу коноплей, промазывали нацарапанные узоры раствором и оставляли так на 8 или 10 часов. За это время сталь вытравливалась на глубину 1 мм и узор обретал черный цвет. Полотно полировали наждаком и протирали козьей шкуркой.

Существовал и иной способ нанесения узора и травления: пользуясь зачерненным спиртовым лаком, спицей рисовали на полотне клинка узор. А затем, намазав на это же место раствор медного купороса с поваренной солью в пропорции 10:1, вытравливали в течение 12 часов. Узор или надпись принимали зеленый цвет» (Габиев. «Металлообработка у лаков». 1957 г.). Разумеется, эта нехитрая машинерия предназначалась не только для наведения Дамаска, но вообще для создания любых художественных начертаний по клинку. Так выглядит стандартный алгоритм последовательности операций, в согласии с которым по сей день травят металл во всем мире. Могут изменяться защитные пленки, рецептура едких растворов, но суть одна - непокрытые места эрродируют, а укрытые остаются.

Смысл физического воздействия несколько иной. Вот как, для примера, поступали упомянутые лаки: «С этой целью кусок стали после первой ковки обкладывали с двух сторон железом, плотно прикрепив проволокой, и помещали в огонь горна. Заготовку держали в огне до

полного выгорания железа, отчего стали придавалась прочность и эластичность». Тут нужно разобраться. Если по бокам у будущего клинка выгорало привязанное железо, то, спрашивается, чего ради он улучшал свои характеристики? Вернее было бы ожидать выгорания углерода и снижения вожделенной прочности. И далее - если ковка была «первой», предварительной, то каким образом дамаскировалась несуществующая еще поверхность? Вопросы, вопросы… Ох, уж эти старинные рецепты!

Неплохая имитация получается тогда, когда сталь покрыта многослойной чешуйчатой окалиной. При травлении активной кислотой та выедает окисел по трещинам, границам, тонким фрагментам, добирается до металла и «рисует» на нем хаотичное кружево. Затем достаточно окончательно отбелить полосу, зачернить ее, скажем, купоросом, легонько отшлифовать - и полная виктория! Но, повторяю, специалист распознает имитацию за пять шагов.

Гораздо труднее констатировать подделку в том случае, когда за дамасскую сталь выдается сварочное железо, так как процент содержания углерода и степень закалки ни в чем себя не проявляют. Ни стиль, ни плотность кружева ровным счетом ничего не подскажут, и только механические испытания оставляют шанс сорвать маску с двойника. Всю же полноту свойств способна выявить, к сожалению, лишь достаточно продолжительная эксплуатация, потому что именно в стремнине жизни становится заметным такое неординарное качество, как стойкость режущей кромки.

На этом, пожалуй, можно завершить рассказ обо всем, что хоть в какой-то степени вовлечено в орбиту технологии узорчатого металла. Вполне вероятно, что в будущем мы станем свидетелями появления немыслимых композиций наподобие уже созданного нержавеющего Дамаска (известная шведская компания (Damastel) производит многослойный нержавеющий пакет в промышленных количествах), но принципиальных открытий, скорее всего, ждать не приходится.