Онлайн библиотека PLAM.RU


АГАТЫ — ОБЛАЧНЫЕ, ЗВЕЗДНЫЕ, РУИННЫЕ И ВСЕ ДРУГИЕ

(МИНЕРАЛЫ ГРУППЫ ХАЛЦЕДОНА)

Камень — …дневник погоды, накопленный миллионами лихолетий; но он не только прошлое, он и будущее: в нем есть периодичность. Он аладинова лампа, проницающая геологический сумрак будущих времен.

(О. Мандельштам)

Тигр замер над ручьем, утоляя пожар жажды. Мягкий изгиб спины, темные полосы, спускающиеся от хребта по округлым бокам, расставленные на влажной глине лапы, — все схвачено точно. Но недосказанность внезапно прерванных линий, но зыбкие контуры пятен словно таят надвигающиеся перемены, оставляя зверю возможность прыжка. Тигр еще пьет, он еще поглощен прохладой ручья, а мы уже в предвкушении еще не начавшегося движения. И летящая раскованная линия — то волосяная, то свободно переливающаяся в широкий легкий мазок, и характерный сдержанный дымчато-коричневый колорит, и сам сюжет вызывают в памяти работы старинных китайских мастеров. В этом маленьком шедевре «Тигр у ручья» (Китай, XVIII в.), находящемся в экспозиции Музея восточных культур в Москве, китайский художник был лишь соавтором природы. Тигр «сам затаился» в агате, мастер сумел лишь увидеть и донести до зрителя этот удивительный узор полосчатого камня.

Если бы меня спросили, за что я люблю агаты, ответ пришел бы сам собой. Агаты, пожалуй, как никакие другие образования минерального мира, рождают ощущение только что остановившейся жизни минералов. Подчас кажется даже, что вот здесь, в голубоватой глубине маленькой, мерцающей кристаллами пещерки-жеоды, еще длится их таинственный рост! А если целую клубневидную жеодку распилить на тонкие пластинки, рисунок ритмично повторяющихся замкнутых кривых будет, слегка изменяясь, переходить с пластины на пластину, словно своего рода «кинограмма» образования пещерки и выполнения ее слоями халцедона.

Часто эти «фотографии» пленяют не только скрупулезным запечатлением процесса, но и художественностью изображения. Есть среди них и свои шедевры. Римский ученый Плиний Старший упоминает, например, агат, принадлежавший Пирру, царю Эпира, в котором можно было увидеть «девять муз и Аполлона со своей лирой, правдиво изображенных, но не художником, не человеческой рукой, а самой природой…». А шведский минералог XVIII в. Валериус описывает даже агат, в котором виделся легендарный переход израильтян через Красное море… Впрочем, это, конечно, уникумы, а вот агатов, в которых наш искушенный глаз угадывает подобия оленя, собаки, смешной совушки или такие вечные сюжеты, как небо, то звездное, то покрытое облаками, волнующееся море, далекие холмы или реку, затянутую туманом, с круглящимися кронами ив по берегам, — таких агатов множество! Их так и называют соответственно увиденному: звездные, облачные, пейзажные (или ландшафтные).

Есть даже удивительные агаты — руинные, или башенные, похожие на старинные гравюры, воспроизводящие руины замка или крепости: возвышаются зубчатые полуразрушенные башни, крепостные стены пронизаны тонкими трещинами, зияющими бойницами. Кое-где можно усмотреть оборонительный ров и мостик через него. На одном удивительном камне не лишенные воображения люди подмечали даже маленькие лодочки, типа джонок, снующие по коричневой воде канала или реки. Агат-моховик навевает образы разросшихся растений, буйных зарослей: так естественно, непринужденно ветвятся, перевиваются, свиваются в клубки тонкие зеленые нити в мглистой серо-голубой глубине камня, кое-где на них нарастают «пушистые» комья, голубовато-зеленые хлопья…

Не менее впечатляют моккаштейны или дендр-агаты — ну просто настоящие маленькие розоватые кораллы! Или черно-бурые деревца с ветками и сучьями. Может, и вправду внутри такого агата — окаменевшее растеньице? Нет, сходство с кораллом или деревом тут чисто внешнее, агат заключает не растение, а своеобразный скелетный кристалл — дендрит. Но почему и дерево, и коралл распускают вокруг себя так много ветвей? Им нужен объем, пространство. Каждая веточка — это «канал жизни» для поступления «питательных» растворов от корней (у растений) или завоеванный дюйм охотничьего удела (у кораллов). Тонкие нити и веточки дендритов тоже выражают стремление «питающего» минералообразующего раствора продвинуться и занять пространство для кристаллизации.

Нередко включения в агатах образуют не столь прихотливую и изысканную форму — это просто бурые и красные точки (точечные агаты) или расплывающиеся, как чернила на промокашке, пятнышки. Особенно эффектны красные пятнышки на густо-зеленом агате (гелиотропе) или светлом, желтоватом агате (гемагате).

 Агат «колдунья»

Но мы немного увлеклись описанием редкостей, необычностей. Вернемся к наиболее характерным, самым «агатовым» агатам. Они проходят перед глазами словно необыкновенная коллекция облаков! Туманные размывы цветных пятен сочетаются в них с четкой ритмичностью многократно повторенных разводов. Каждый следующий агат похож на предыдущий, и каждый имеет свое отличие. Плавно текут от камня к камню прихотливые завитки тонких линий, меняются акварельно-живописные пятна: сиреневое неприметно переходит в розовое, желтое сменяется коричневым или зеленоватым, янтарное — цветом вишневой мякоти. Их можно раскладывать «сериями», как марки. Вот агаты со станции Хара-Айраг в Монголии. Серовато-желтые, как сухие холмы Гоби, они неожиданно расцветают ярко-алыми, как тюльпаны, пятнами… Или эти: хмурые угольно-черные слои чередуются в них с тонкими светло-серыми, и вдруг по краю жеоды проходит ярко-белый кант, ослепительный, как воротничок дипломата. В серо-голубых сапфириновых агатах в серединке нередко таится маленький «хрустальный погребок» или кружевная, узорная, словно уголочками «вывязанная» полоса сросшихся щеточкой кристаллов кварца прерывает четкий ритм белых концентров.

Пейзажный агат «Весна»

 Руинный агат «Джонки на реке»

Суровые желто-бурые агаты Сихотэ-Алиня нередко несут рисунок многократно обведенного светлым контуром копья. В серо-белых агатах Тиманского кряжа запечатлена холодная нежность северных белых ночей: очень тонкие белые полосы (иногда до 300 на один сантиметр!), не сливаясь, рассеивают свет, создавая эффект мерцания — иризацию. Чем не северное сияние! Голубовато-серые агаты Грузии и Армении заключают внутри жеод пустотки, выстланные щетками аметиста или горного хрусталя. Нежно-розовые, как лепесток шиповника, сердоликовые агаты Карадага чаще образуют не «клубеньки» или «миндалины», а тонкие прожилки в породе. В прожилках параллельные полоски идут почти прямо вдоль контакта с породой; такие агаты называются ониксами.

Вы прочли уже несколько страничек, описывающих облик агатов, но до сих пор не поняли, что это за минерал. Почему о нем говорится сразу же после кварца? Какое между ними родство? Да примерно такое, о каком говорится в поговорке: «Нашему забору двоюродный плетень», или, точнее, «Седьмая вода на киселе». Почему точнее? Да потому, что состав у обоих минералов один и тот же — двуокись кремния, но кварц кристаллизуется из горячих расплавов или из постепенно остывающих растворов, а агат — из кремниевого геля, напоминающего по консистенции желе или кисель. А почему «плетень-то двоюродный»? А потому, что агат является разновидностью не самого кварца, а лишь халцедона, а уже халцедон мы называем тонковолокнистой разновидностью кварца. Толщина таких волоконец около 10-4 — 10-5 см, т. е. примерно в 100 раз тоньше волоска!

 Гемагат

Раскристаллизация кварца внутри агатовой жеоды

Разновидностей халцедона известно очень много: это и розовый или кораллово-красный сердолик, и сизо-голубой сапфирин, и оливково- или табачно-зеленая плазма (празем), и мясо-красный карнол, и бурый сард, сардер, и восково-желтый церот, и один из самых красивых халцедонов — зеленый хризопраз. Хризопраз обычно ярок и чист, он может быть и светлым, и темным, но в его оттенке почти всегда есть доля голубизны. Он так приятен для глаза и души, что о нем можно поговорить и стихами:

Какого цвета хризопразы?
Да к ним слова найдешь не сразу —
Легко сказать — как бирюза,
Но бирюза слепит глаза.
А хризопраз… голубизна
Его озер свежа до дна, и холодна,
И как оазис, зелена.
Не зная, как найти слова,
Смотрели мы в окно Ан-2.
Плыл за барханами бархан,
Но вот под нами лег Балхаш,
И тут-то мы постигли сразу,
Какого цвета хризопразы!

 Уругвайский агат

Сам же халцедон, собственно халцедон, серо-сизый как дымок сигареты, желтоватый или слегка коричневый. Не какого бы цвета ни были халцедоны, в их облике независимо от окраски есть общая черта. Не зря мы сравнивали цвет и облик собственно халцедона с дымом. Но если дыму его характерную «дымчатость» придают рассеивающие свет мельчайшие частицы пепла, поднятые током теплого воздуха, то в халцедоне свет рассеивается мелкими порами и канальцами, пустыми или заполненными водой. Цвета различных халцедонов обусловлены включениями различных посторонних ярко окрашенных минералов, «пойманных», как сетью, его волокнами. Например, красные и коричневые окрашены гидроокислами железа (сардер, карнеол, сердолик), а зеленые — включениями силиката никеля (хризопраз) или других зеленых минералов, например хлорита (плазма).

Цвет халцедоновых прослоев определяет и окраску агатов и ониксов, таких, как сардоникс или карнеол-агат. А чередующиеся с широкими цветными полосками тонкие белые полосочки сложены более грубоволокнистой разновидностью — кварцином. Характерна для халцедонов и форма природных выделений: обычно это корки, поверхность которых покрыта то округлыми почками величиной со сливу или небольшое яблоко, то маленькими «бородавками», а то и гроздьями сосулек. Только сердолик и хризопраз чаще всего образуют не корки, а ветвящиеся прожилки в породах. Но если прожилки сердолика могут рассекать самые разные породы, чаще всего застывшие лавы, то хризопраз встречается только в измененных ультраосновных породах или в заместивших их серпентинитах, из которых он и черпает необходимую примесь никеля.

Интересно узнать, откуда произошли названия различных халцедонов, и прежде всего собственно халцедона. К нам это слово пришло, очевидно, из старофранцузского языка. Может быть, название происходит и непосредственно от города Халцедон (древнее название приморского города Вифании на берегу Мраморного моря), бывшего в древности рынком декоративного камня. Очень похожим образом возникло и название «сард» или «сардер» — оно существует уже несколько тысячелетий, встречается уже у «прадедушки» минералогии — Теофраста и происходит от города Сардиса — столицы древнего Лидийского царства. Агат получил свое название от речки Ахатес (сейчас она называется Дирилло) на Сицилии. Название «сапфирин», естественно, произошло от названия драгоценного синего сапфира, на который этот голубой халцедон несколько похож по цвету. Цвет отражен и в названии зеленого хризопраза — по-гречески «хризос» — золото, а «празиос» — лук-порей (от него, кстати, и «празем»). Правда, цвет нашего хризопраза трудно назвать золотисто-зеленым, но так уж получилось, что греки давали это название множеству зеленых камней, в том числе и действительно золотисто-зеленому бериллу, но мы-то оставили его за бирюзово-зеленым камнем. А вот оникс — полосчатый агат — в переводе с греческого означает «ноготь».

 Жеоды сердолика

 Агат с кристаллом кальцита

Давайте копнем поглубже — задумаемся над происхождением не названий, а самих агатов. Почему при всей своей разноликости они словно подчиняются одному закону? Чтобы попытаться понять это, придется заглянуть в далекое прошлое нашей планеты.

Поднятие гигантских горных цепей — Альп, Кавказа, Гималаев, Кордильер сопровождалось колоссальными излияниями лавовых потоков; например, все Среднесибирское плоскогорье и плоскогорье Декан в Индии были залиты кипящей, пузырящейся лавой. Особенно много газовых пузырей было в верхних слоях лавовых «языков». Нередко языки лавы выплескивались в мелководную прибрежную часть подступивших к материкам океанов или в зону болотистых равнин с бесконечными цепями озер и заливов. Тогда эти «пузыри», или, как говорят геологи, миндалины, «наглатывались» воды, ила, комков почвы или кусочков растений. Поэтому состав каждого газового пузыря нередко отличался от состава соседнего. Именно к такому выводу пришел исследователь агатов Л. М. Лебедев. Этим объясняются, по его мнению, неповторимые индивидуальные черты каждой миндалины при схожести их строения. Постепенно остывая, лава превращалась в плотную тонкозернистую породу, а закупоренный в камерах пузырьков раствор — в горячее кремневое тело, напоминающее студень. Уплотняясь, этот студень расслаивался на плотные слои и пористые, слабые, подчас даже просто трещины. В плотных слоях кремнекислота кристаллизовалась в виде тончайших волоконец халцедона. Халцедоновый «войлок» обволакивал и удерживал мельчайшие включения цветных минералов, например гидроокислов железа или марганца или органического вещества. Потому-то именно более широкие халцедоновые слои всегда «отвечают» за окраску минерала. А в пористых тонких слоях, в трещинах между халцедоновыми кольцами выкристаллизовывались более грубые призматические столбики кварцина, пирамидки кварца или аметиста, а если в миндалину попал карбонатный или глинистый материал — кристаллики светло-желтого кальцита или нарядные розовые «воротнички» хрупкого водного силиката цеолита (гейландита).

Халцедон. Натечные формы

Есть и другие гипотезы, объясняющие возникновение полосчатости в агатах: заполнение пустот может происходить и постепенно за счет кремнекислых растворов, просачивающихся в миндалины сквозь поры окружающих пород или по мельчайшим трещинкам — подводящим каналам. Раствор проникает постепенно, и каждая порция, осаждаясь на стенках пустотки, образует очередное колечко.

Благодаря вязкости, высокой твердости и прочности агаты издавна широко применяются: из них вытачиваются ступки для истирания твердых веществ, цапфы теодолитов и нивелиров, опорные призмы точных весов и др.

Но есть у агатов и другая вековая служба. Художественная резьба по красивым агатам предстает перед нами сегодня как необычная каменная летопись минувших веков.









Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.