Онлайн библиотека PLAM.RU


Ю. БОГДАНОВ, историк

ФЕНИКС, ИЛИ ЛЕГЕНДА О БЕССМЕРТИИ

Родина первых фениксов

Многие народы древности непостижимо одинаковым способом создали в своей мифологии, а затем в литературе, искусстве и даже в научных трактатах образ «сказочного» летающего существа — птицы по имени Феникс (Феник, Фойникс, Финикс, Финист, Фэнхуан, Бенну и др.).

...Откуда-то с Востока, чаще всего из Аравии или Индии, в центр тогдашнего цивилизованного мира Египет, в храм Солнца, прилетает диковинное, похожее на птицу существо, подобного которому люди в природе не встречали. Внешним видом оно напоминает то ли орла, то ли павлина, то ли цаплю, хотя поступки совершает далеко не птичьи. К примеру, «птица», прилетев, сжигает саму себя, а затем из пепла возрождается: новый, «молодой» Феникс, возмужав, улетает снова в Аравию, чтобы через много лет опять прилететь в храм Солнца и повторить те же чудеса... Многочисленные варианты этого сказания встречались в Египте, Шумере, Индии, Тибете, Ассирии, Вавилоне, Китае, античных Греции и Риме и в других странах. Предания о Фениксе различны как по времени возникновения, так и по месту происхождения, отличаясь друг от друга незначительными деталями. Фантастическая птица из древности «перелетела» в европейское средневековье, на Русь (Финист — ясный сокол), в литературу нового времени (Вольтер, «Царевна Вавилонская»).

Известный египтолог Б. Тураев указывал, что в Гелиополе был храм (Ха-бенну, что означает храм Феникса), где росло священное дерево, на котором сидел Феникс, на листьях же дерева боги записывали царские юбилеи. На этом месте Феникс рождался утром среди пламени... Отметим, что в египетских мифах Феникс не прилетает с Востока, он местный. Рождается ежедневно с восходом солнца и умирает ежедневно, тоже в пламени (вечерняя заря). И только значительно позже в мифологии стала фигурировать цифра в 500 лет — интервал между появлениями Феникса в Египте.

Перейдем теперь к античным авторам. Начнем с «отца истории» Геродота (V век до н. э.). Вначале он признается, что слышал это сказание «со слов гелиополитян», сам же он Феникса видел только на изображениях. Вот отрывки из его предания:

«Есть еще одна священная птица под названием «Феникс». Я Феникса не видел живым, а только изображения, так как он редко прилетает в Египет: в Гелиополе говорят, что только раз в 500 лет. Прилетает Феникс, только когда умирает его отец. Если его изображение верно, то внешний вид этой птицы и величина вот такие. Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла. О нем рассказывают вот что (мне-то этот рассказ кажется неправдоподобным). Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот так. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы Феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда Феникс несет яйцо (с собой) в Египет, в храм Гелиоса. Вот что, по рассказам, делает эта птица».

Подобные варианты сказаний приводятся и других авторов (Овидий, Плиний, Гесиод, Гекатей). Некоторые из них утверждают, что Феникс раз в 500 лет сам прилетает в Гелиополь. Там он сгорает в благовониях; из пепла он возрождается вновь, сначала в виде гусеницы, которая на третий день начинает превращаться в птицу и на сороковой день делается ею окончательно, и улетает домой в Аравию или в Индию.

В другом конце Евразии, в Китае, как ни странно, тоже бытуют сказания о сказочных птицах фэнхуанах (фениксах). «В Китае известно предание, — пишет Н. Федоренко в книге «Земля и легенды Китая», — что в стране Тяньфанго (то есть в Аравии) в древности жили священные птицы фениксы. Когда им исполнялось 500 лет, они собирались на ароматных деревьях, сжигали себя и затем снова возрождались из мертвого пепла прекрасными и никогда не умирающими. Эти птицы родственны китайским птицам фзнхуаи. В древней книге «Купянцзу» говорится: «Фениксы — суть огня, живут они на горе Даньсюз».

Чем ближе к началу нашей эры, тем больше мы встречаем письменных свидетельств о Фениксе, тем полней эти свидетельства. Прежде всего остановимся на двух произведениях: «Анналах» Тацита, римского историка I века н. э., засвидетельствовавшего последний прилет Феникса, и на поэтической поэме «Птица Феникс», приписываемой Лактанцию (III — IV века н. э.), поскольку поэма удачно обобщает большинство другах античных свидетельств о многочисленных Фениксах.

«Вид ее диво для глаз...»

Тацит повествует о прилете Феникса, происшедшем всего лишь за два десятилетия до рождения самого автора (около 35 года к. э.).

«В консульство Павла Фабия и Луция Вителлия после длительного круговорота веков птица Феникс возвратилась в Египет и доставила ученым мужам из уроженцев этой страны и грекам обильную пищу для рассуждений о столь поразительном чуде... Что это существо посвящено солнцу и отличается от других птиц головою и яркостью оперения, на этом сходятся все, кто описывал его внешний вид; о возрасте же его говорят различно. Большинство определяют его в 500 лет, но есть и такие, которые утверждают, что этот Феникс живет уже 1461 год, так как ранее фениксы прилетали в Гелиополь, в первый раз — при владычестве Сесосиса, во второй — Амасиса, и в последний — Птолемея, который царствовал третьим из македонян, причем их всегда сопровождало множество прочих птиц невиданного облика. Древность темна, но Тиберия от Птолемея отделяет менее 250 лет. Поэтому некоторые считают, что последний Феникс не настоящий, что он не из Арабской земли и на него не распространяется то, что говорит о Фениксе предание древности. По истечении положенных ему лет, почувствовав приближение смерти, он у себя на родине строит гнездо и изливает в него детородную силу, от которой возникает птенец; и первая забота птенца, когда он достигнет зрелости, — это погребение останков отца. Все это недостоверно и приукрашено вымыслом, но не подлежит сомнению, что время от времени эту птицу видят в Египте».



Известная эпическая поэма IV века н. э. «Птица Феникс», принадлежащая, по мнению исследователей, перу Лактанция, суммирует и обобщает мифы и сказания о Фениксе, распространенные в разных странах Средиземноморья.

Сначала в поэме рисуется тот «райский» край на Востоке, где Феникс обитал постоянно. Читателю предоставляется догадываться, где этот край находится: то ли в Аравии, то ли в Индии, то ли в Двуречье, то ли на Цейлоне, то ли на Мадагаскаре или на каких-то загадочных южных островах (фениксы древнего мира, как помнит читатель, прилетали откуда-то с юга, из Аравии). Затем автор переходит непосредственно к Фениксу, говорит о его времяпрепровождении, дает ему характеристику и утверждает, что в родной стране птица живет в одиночестве. После этого автор повествует о приближении конца жизни Феникса, когда ему исполняется 1000 лет и птица начинает готовиться к смерти. Примечательно, что в поэме Феникс летит не сразу в Египет, а вначале в Сирию или в Финикию (в древности). Кстати, сирийское побережье, куда прилетела волшебная птица бессмертия, еще в древности получила название «Берег Феникса», Феникия или Финикия. Кроме того, имевшая хождение в начале эры книга «Физиолог», говоря о Фениксе, упоминает также «кедры ливанские». Как известно, помимо Гелиополя египетского, существовал Гелиополь сирийский, от которого сохранились знаменитые развалины храма Солнца близ Баальбека.

В следующей части поэмы дана подробная картина смерти Феникса и возрождения «новой птицы». Затем следует отлет нового Феникса в египетский Гелиополь, чтобы схоронить «останки умершего отца». После этого вновь рисуется внешний вид Феникса, но уже подробный и всесторонний.

Вид ее диво для глаз и внушает почтительный трепет.
Столько у птицы осанки, столько величия в ней.
Хвост распускает она, сверкающий желтым металлом,
В пятнах пылает на нем пламенем яркий багрец.
............................................................
Скажешь — глаза у нее — это два гиацинта огромных,
А в глубине их, горя, ясное пламя дрожит.
На голове золотистый изогнут венец лучезарный,
Этим почетным венцом Феб ее сам увенчал.
Бедра в чешуйках у ней; золотым отливают металлом,
Но на когтях у нее розы прелестнейший цвет.
Величиной ни одно из животных земли аравийской
С ней не сравнится — таких нет там ни птиц, ни зверей.

Затем дается картина отлета Феникса, реакция на него всего населения Египта, и в заключение — славословие Феникса:

Но не медлителен Феникс, как птицы с телом огромным:
Вес их гнетет, поэтому шаг их ленив и тяжел.
Птица Феникс быстра и легка и по-царски прекрасна.
И пред людьми предстает, дивной блестя красотой.
Чтоб это чудо увидеть, сбегается целый Египет,
Редкую птицу толпа рукоплесканьями чтит.
В мраморе облик ее изваяют тотчас же священном
И отмечают на нем надписью памятный день.

В появившемся вскоре после поэмы Лактанция произведении римского поэта Клавдиана «Птица Феникс» есть любопытные новые детали. Сокращая длинноты Лактанция, Клавдиан в своей идиллии о Фениксе повествует о том, как, усевшись на костре, Феникс приветствует солнце ликующей песней, прося у него живительного огня. Солнечный Феб стряхивает со своей огненной головы один волос — и пламя охватывает костер. После чего начинается полет обновленного Феникса из пылающего костра. Когда же останки старого Феникса сжигаются на алтаре, благовонный дым наполняет весь Египет до Пелузийских болот, даруя людям здоровье. Кстати, Плиний Старший писал, что пепел Феникса считался в древности исключительно редким и эффективным врачебным средством. Наконец, у Клавдиана Феникс не только имеет на голове сияющий венец, но и «на лету Феникс рассеивает тьму ярким светом» (у Филистрата: «Феникс — единственная птица, испускающая лучи»}. Несомненно, что под влиянием сказаний о Фениксе, в частности варианта Клавдиана,. сложились чудесные славянские сказки о сияющей жар-птице. Уже самый термин «жар-птица» довольно точно передает значение греческого слова «феникс» (багряный). В русском «Финисте — ясном соколе» нетрудно узнать искаженное «Феникс».

В поисках рационального зерна

Каковы же были реальные предпосылки для создания мифов, преданий, легенд о чудесной птице? Прежде всего обратим внимание на фактическую сторону дела. Разумеется, все наши попытки перевести на современный научный язык детали сгорания Феникса, зарождение нового, все этапы роста молодого Феникса (личинка, яйцо, птенец, взрослый Феникс) будут малоубедительными догадками, и мы предлагать их здесь не станем. Сказочные аксессуары в облике Феникса объясняются попыткой наших «невежественных» предков как-то описать, передать эти факты. А сделать это было возможно, только прибегая к описанию неизвестного через известное, что-то отдаленно напоминающее. Отсюда и противоречивость в описании Феникса у разных авторов.

Здесь мы хотели бы поделиться некоторыми соображениями о волшебных, а порой и чудовищных птицах, способных совершать невозможное, не только самовозгораться и возрождаться из пепла, но и поднимать в воздух слона, как сообщали многие древние авторы, рассказывавшие о «чудесах» Востока. Так, птица рухх арабских сказаний (она же симург у персов) заслоняла солнце, когда поднималась в воздух.

В своих когтях рухх могла унести слона и далее единорога с тремя нанизанными на рог слонами.

Знаменитый венецианский путешественник Марко Поло, посетивший Китай в эпоху правления Монгольского великого хана Хубилая, даже подробно рассказал об исполинской рухх, живущей где-то на Востоке. Более того, он приводит рассказ о том, как Хубилай снаряжал экспедицию на поиски крылатого монстра. По Марко Поло, люди Хубилая отыскали родину рухх, ею оказался остров Мадагаскар, лежащий на юге от Аравии и Африки. Путешественники сами птицы не видели, но доставили своему любознательному повелителю перо гигантской птицы — длиной в 90 пядей. Правда, комментаторы этого отрывка полагают, что участники экспедиции побывали на Мадагаскаре, но надули своего владыку и привезли ему не перо жар-птицы, а лист мадагаскарской «Sagus Ruffia» — 15-метровой пальмы, на вершине которой красуется метелка из 7—8 гигантских листьев, похожих на птичьи перья. Однако зоологи, побывавшие на Мадагаскаре в 1832 году, нашли скорлупу гигантского яйца — в шесть раз более крупного, чем яйцо страуса. А в 1851 году были найдены кости гигантской вымершей птицы, по которым было составлено ее научное описание. Исследовавший ее Жофруа Сент-Илер назвал птицу эпиорнисом — «высочайшей из всех самых высоких птиц», ее рост достигал в высоту 3—5 метров, а весил гигант пернатого мира около 500 килограммов. Однако эта «рухх», будучи всего-навсего гигантским страусом, не могла летать. Диковинная птица вымерла или была уничтожена охотниками всего лет за сто до появления на острове натуралистов (так утверждает И. Акимушкин, автор интересной книги «Тропою легенд», повествующей об исчезнувших животных).

Таким образом, предание о гигантской рухх получило реальное обоснование. Не может ли нечто подобное произойти и с Фениксом, ныне неизвестной, исчезнувшей (в I веке н. э.?) птицей, пленявшей воображение древних своею красотой и необыкновенными качествами? Или же сюжеты о Фениксе, как и о других «железных» птицах, гнездящихся на недосягаемых высотах, уносящих людей в беспредельную воздушную высь, говорят о живом воображении наших предков, стремящихся к полету в небо, к животворящему солнцу? Может быть, это пророческие идеи, своего рода взгляд в будущее, восхищение перед героями, которые смело будут штурмовать космос, искать «траву жизни» и «траву бессмертия», добиваясь власти над косной материей? Об этом мы можем только догадываться, рассуждая о волнующем «феномене Феникса».



А. ШАВКУТА, этнограф

ЭТИ МНОГОЛИКИЕ ФЕНИКСЫ...

Сказочная птица Феникс, Бенну — древних египтян, Гарутма или Гаруда — древних арьев, вещая птица Анка или Симург — иранцев, птица Рухх — арабов, Стрефил-птица — русских, Айы Тойон — якутов... Сколько народов, столько имен у волшебной птицы, а точнее, у «волшебных птиц», прототипом которых были различные представители многоликого царства пернатых: орлы, соколы, беркуты, журавли, цапли, ибисы, вороны, кукушки, гагары, утки, гуси и многие, многие другие. В далекую вечность, в глубину палеолитических пещер восходит тотемистический культ птицы. Из вполне рациональных наблюдений над образом жизни птиц родилось иррациональное объяснение их магической роли в жизни человека, в вечном круговороте природы и смены времен года. «Представление о птицах как о существах, способных быть носителями человеческих желаний и молений, а с другой стороны — возвестителями воли богов, символами их покровительства и объектами, служившими для воплощения в них божественной мощи, — такого рода представления мы встречаем у народов, стоящих на самых различных ступенях культуры, от дикарей-шаманистов до народов Древнего Востока и Греции и от варваров далекой Азии и Африки до народных масс современной христианской Европы», — писал в конце прошлого века известный русский этнограф Д. Анучин.

В древних космогонических мифах, рассказывающих о создании неба и земли, появлении солнца и звезд, у многих (если не у всех!} народов «строителями мира» — демиургами — выступают различные виды птиц. При этом многие из них так или иначе связываются с животворящим солнцем, сливаются с ним, становятся солнечными божествами или же вестниками солнца, его гонцами. Так, например, в знаменитой «Калевале» мы встречаем рассказ о возникновении вселенной. На коленях девы воздуха Ильтматар орел-творец высиживает семь яиц, шесть золотых и одно железное, причиняя деве воздуха «огненные» страдания, обжигающие ее до глубин мозга. Не в силах вынести тяжких мук, Ильтматар роняет яйца в море, и они бьются на части.

Из яйца из нижней части
Вышла мать-земля сырая.
Из яйца из верхней части
Встал высокий свод небесный...

Из верхнего края желтка родилось солнце, из верхней части белка — месяц ночной, из пестрых крупинок скорлупы родилась звездная рать, а из черных пятнышек — легкие облака. Любопытно, что эта легенда в чем-то созвучна с таким же космогоническим мифом Древнего Египта о Священном Гусе, Великом Гоготуне, где рассказывается о первоначальном хаосе, из которого поднялся островок-кочка суши и на котором гусь устроил гнездо и высидел из яйца солнце. В легендах обских угров роль творца исполнила волшебная птичка Желтая Трясогузка, принесшая людям солнце и месяц, а роль добытчиков земли — две гагары, большая и малая...

Журавль, цапля, аист (птицы из породы голенастых) в мифологии других народов всегда являлись носителями добрых начал. «В образе гигантского журавля, шагавшего по первобытному земному илу, у некоторых народов запечатлено было начало жизни», — указывает академик А. Окладников. Очень часто образ волшебных, «священных» птиц в древних преданиях приобретал гиперболизированные сверхъестественные качества. А чего, например, стоят облики монстров, влившихся вместе с другими библейскими персонажами в христианскую религиозную традицию: херувимы — гибрид быка, льва и орла, шестикрылые серафимы и прочие апокалипсические создания.

Некоторыми этнографами выдвигается небезынтересная гипотеза: в подобных «гибридизированных монстрах» можно видеть следы слияния двух или нескольких древних тотемов. (Так, у обских угров объединившиеся два рода, тотемами которых были олень и журавль, дали в своем новом варианте тотема единое фантастическое существо — рогатого журавля.)

В Древнем Египте, этой классической стране тотемизма, символами бога солнца были птицы из породы хищных: сокол, ястреб, коршун, орел, причем само божество изображалось с головой этого пернатого. Женские божества Египта — богини Мут и Изида — своими символами тоже имели птиц — гигантского грифа-покровителя и орла, крылья которых изображались над статуями египетских фараонов; символом бога мудрости был ибис.

После междоусобных войн, закончившихся победой Нижнего Египта над Верхним и объединением страны в одно государство, явный перевес в религиозном пантеоне получили боги победителей и в первую очередь боги того племени, откуда был родом фара он. Так, с перенесением столицы Египта в Гелиополь, а затем в Фивы — место прилета Феникса — функция верховного божества страны перешла сначала к Ра, а затем к Амону — солнечным богам Древнего Египта, из двух местных божеств, слившихся в одно-единое — Амон-Ра. В мифологии торжествовал образ сказочного Феникса-Бенку, легенды о котором стали достоянием всего Египта, своего рода государственным религиозным мифом. Естественно, что популярная легенда проникла и в соседние страны, с которыми Древний Египет на протяжении тысячелетий поддерживал самые оживленные торговые и военные контакты. С завоеванием Египта греками, а затем римлянами образ сказочного Феникса вместе с другими египетскими богами становится достоянием всей античной культуры и вместе с ее наследием приходит в европейское средневековье и новое время.

Какая же из птиц Древнего Египта могла послужить прототипом сказочного Феникса? В своей книге «Следы невиданных зверей» И. Акимушкин пишет: «Некоторые ученые, плененные поэтическим очарованием этой легенды, решили поискать в природе следы птицы Феникс. Может быть, обитает на земле ее (пусть более прозаический) двойник, у которого сказочная тезка заимствовала некоторые свои примечательные черты». Пользуясь указаниями известного натуралиста древности Плиния Старшего, орнитологи стали искать золотисто-пурпурных птиц с хохолком на голове, в первую очередь среди пернатых представителей египетской фауны.

И нашли! «Фениксом» оказалась пурпурная цапля ardea purpurea, очень напоминающая своим внешним видом и привычками сказочного Феникса (правда, без самосожжений и воскрешений). Например, она любит гнездиться на вершинах финиковых пальм. Кроме того, когда на рассвете она проделывает обычный птичий «туалет» и птичью «гимнастику», она потягивается, взмахивает крыльями, расправляя перья, при этом ее сказочное оперение вспыхивает феерическим огнем в лучах восходящего солнца. Разве это не напоминает приветствие обожествляемому светилу? Наконец, если хорошо вглядеться в египетские изображения фениксов, легко отыскать в них сходство с цаплей. Примечательно, что именем «бенну» (что означало, видимо, «багряная», «сверкающая», «солнечная») египтяне называли и финиковую пальму-кормилицу, и пурпурную цаплю.

Таким образом, в древнеегипетском мифе о Фениксе-Бенну и в «птичьих» мифах у многих народов мира отразились древние предания, отголоски тотемистических представлений о «предках-родоначальниках» первобытных охотничьих коллективов, уходящие, по образному выражению академика А. П. Окладникова, «в глубину палеолитических пещер». Ничего загадочного, таинственного и необъяснимого...










Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.