• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Одним из главных направлений теоретических разногласий в 1926—1927 годах был вопрос о возможности победы социализма «в одной, отдельно взятой стране».

В работах западных исследователей можно встретить мнение, по которому тактической ошибкой левой оппозиции явилось то, что она позволила Сталину втянуть себя в эту дискуссию, носившую якобы «схоластический характер». На первый взгляд такого рода суждения могут показаться резонными. Стоило ли так ожесточённо спорить по, казалось бы, отвлечённому вопросу: что произойдет раньше — построение социализма в СССР или победа социалистических революций в развитых капиталистических странах (принципиальных сомнений в неизбежности таких революций не высказывал в то время ни один из наиболее рьяных защитников «теории построения социализма в одной стране»)? Однако дальнейший ход исторических событий показал, что данная дискуссия имела важное не только теоретическое, но и практическое значение и победа в ней сталинской фракции оказала значительное негативное влияние на весь ход мирового революционного процесса.

На протяжении долгих лет позиция в этой дискуссии Троцкого и его единомышленников, отвергавших возможность построения социализма без победы революции в других странах, трактовалась сталинистской пропагандой и историографией как наиболее тяжкий грех «троцкизма», а «правота» и «прозорливость» Сталина обосновывались тем, что социализм в СССР одержал «полную победу» уже в 30-е годы, когда ещё не произошло победоносной социалистической революции ни в одной из капиталистических стран.

Ныне, когда большинство европейских стран, именовавшихся до недавнего времени социалистическими, повернуло к капитализму, а в СССР пришли к власти силы, отвергающие саму идею социалистического выбора, дискуссия 20-х годов о возможности победы социализма в одной стране предстает в новом свете. Целая когорта советских публицистов, называющих себя «демократами», ныне «переписывает» всю послеоктябрьскую историю ради «доказательства» того, что претворение в жизнь марксистской идеи социализма и развитие революционной практики большевизма не могли привести ни к чему иному, чем сталинизм. Вслед за сталинистской пропагандой они утверждают, что в СССР построен социализм, и добавляют, что только такой «социализм» и мог быть построен в результате последовательной реализации марксистско-ленинского учения.

Наилучшим опровержением этого новейшего исторического мифа может служить анализ альтернативы сталинизму, выдвигавшейся левой оппозицией в 20-е и, особенно, в 30-е годы и начисто игнорируемой современными антикоммунистами.

Эта альтернативная сталинизму концепция социализма, развивавшая идеи Маркса и Ленина на опыте успехов и поражений социалистического строительства, включала следующие динамические характеристики: достижение более высокой, чем в передовых капиталистических странах, производительности труда; неуклонное движение к социальному равенству, т. е. равенству общественного и материального положения всех слоёв населения; отмирание государства, т. е. последовательная замена силы государственного принуждения силой добровольного общественного самоуправления трудящихся; ликвидация следов всякого гегемонизма и неравноправия как между нациями внутри отдельных социалистических стран, так и между странами, образующими социалистическое содружество[636].

Более серьёзные исследователи отвергают вслед за Троцким тезис о построении в СССР социализма в научном, т. е. единственно правильном смысле этого слова. Причины этого они видят не в изолированности Советского Союза (с конца 40-х годов на путь социалистического строительства встали и другие страны, обладавшие разным уровнем экономического и социального развития), а в подмене социалистических принципов сталинистскими и в навязывании сталинистских канонов другим странам, избравшим социалистическую ориентацию.

Исторический опыт, на первый взгляд, опроверг некоторые другие важные положения, выдвинутые Троцким в дискуссии. Мы имеем в виду то неоспоримое обстоятельство, что передовые капиталистические страны после второй мировой войны, вопреки мнению Троцкого, сумели обрести новое динамическое равновесие, вступить в новую полосу подъёма. Такое развитие событий, как считал Троцкий в 20-е годы, означало бы, что капитализм «в европейском и всемирном масштабе своей исторической миссии ещё не исчерпал, что это не империалистический загнивающий капитализм, а развивающийся капитализм, ведущий хозяйство и культуру вперёд»[637]. Поскольку же Троцкий, исходя из анализа тенденций развития капитализма 20-х годов, полагал, что исторических шансов на новый длительный подъём у капитализма нет, то, казалось бы, следует сделать вывод об ошибочности позиции Троцкого в данном вопросе. Однако лежащие на поверхности ответы не всегда оказываются верными. Попытаемся разобраться в этом вопросе более конкретно.

Итак, ошибался ли Троцкий в своей оценке перспектив мирового революционного процесса и социалистического строительства? Для более тщательного рассмотрения этих проблем проследим, во-первых, как возникла и развивалась дискуссия о возможности победы социализма в одной стране, во-вторых, каковы были аргументы обеих сторон в этой дискуссии и, в-третьих, как выглядят эти аргументы в свете всего последующего исторического опыта.

До конца 1924 года вопрос о возможности построения социализма в «одной, отдельно взятой стране», а конкретно говоря — в СССР, никем в партии не поднимался. Мнение о победе социалистической революции в нескольких передовых странах как необходимом условии победы социализма в Советском Союзе разделялось всеми теоретиками и идеологами партии, в том числе Сталиным.

Ещё в мае 1924 года Сталин в брошюре «Об основах ленинизма» писал: «…Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране, ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма — организация социалистического производства — остаётся ещё впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно… Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, — для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран»[638].

Спустя несколько месяцев, в декабре 1924 года, Сталин в одной из первых работ, посвящённых критике «троцкизма» — статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» — изменил эту формулировку на прямо противоположную, как того требовала логика борьбы с «троцкизмом». С этого времени он стал обвинять тех, кто отрицал возможность построения социализма в СССР при отсутствии победоносных социалистических революций в других странах, в капитулянтстве и пораженчестве.

Новая теоретическая и политическая установка на построение социализма в одной стране была закреплена на XIV конференции РКП(б) в апреле 1925 года, которую не кто иной, как Каменев заключил словами: «Правильной политикой усиления социалистических элементов в нашем хозяйстве мы докажем, что и при замедленном темпе мировой революции социализм должен строиться, может строиться и в союзе с крестьянством нашей страны будет строиться и построен будет»[639].

В резолюции конференции «О задачах Коминтерна и РКП(б) в связи с расширенным Пленумом ИККИ» данный тезис формулировался с ещё большей определённостью. Была подвергнута резкой критике идея о невозможности построения «полного социалистического общества в такой отсталой стране, как Россия, без «государственной помощи» (Троцкий) более развитых в технико-экономическом отношении стран» и в противовес этой идее утверждалось, что партия «должна прилагать все усилия к тому, чтобы строить социалистическое общество в уверенности, что это строительство может быть и наверняка будет победоносным…»[640]

Однако уже на XIV съезде ВКП(б) «новая оппозиция» во главе с Каменевым и Зиновьевым подвергла критике тезис о возможности победы социализма в СССР как выражение «национальной ограниченности». Эта позиция дала импульс развёртыванию дискуссии по данному вопросу как на самом съезде, так и после него.

Главными теоретиками победы социализма в одной стране явились Сталин и Бухарин. Первый посвятил этой теме главу в брошюре «К вопросам ленинизма», а второй — обширную статью «О характере нашей революции и о возможности победоносного социалистического строительства в СССР» (обе работы написаны в 1926 году).

И Сталин, и Бухарин «расчленили» вопрос о победе социализма на две части — на вопрос об окончательной победе социализма в СССР как «полной гарантии от реставрации капиталистических порядков» (что, по их «мнению, не может быть достигнуто без победы социалистической революции в других странах) и вопрос о полной победе социализма, которая, как они заявляли, может быть достигнута и без этого условия.

Для обоснования тезиса о возможности полной победы социализма в СССР они прибегли к ложному истолкованию вырванных из контекста двух цитат из ленинских работ, написанных в 1915 и 1923 годах, игнорируя десятки других его высказываний, прямо противоречащих этому тезису. Столь же единодушно они приводили несколько положений из работ Троцкого разных лет, где говорилось о невозможности победы социализма в одной стране, и на основании сопоставления цитат Ленина и Троцкого построили концепцию о коренной противоположности ленинизма и «троцкизма» в данном вопросе.

Поскольку эта концепция была положена в основу критики «троцкизма», на XV конференции ВКП(б) в ноябре 1926 года Троцкий вынужден был дать подробные разъяснения по данному вопросу. Он обращал внимание прежде всего на то, что в проекте резолюции конференции цитируются его работы, написанные до 1922 года, Сталин же поддерживал «троцкистскую» теорию о невозможности победы социализма в одной стране ещё в 1924 году. Заявив, что Сталин эту точку зрения изменил, на что он, разумеется, имеет право, Троцкий далее указывал на ложный маневр Сталина, представившего перемену своих взглядов как простое видоизменение, исправление формулировки. Сталин уверял, что недостаток его прежней формулировки состоял в том, что она якобы связывала в один вопрос два разных вопроса: «о полной гарантии от реставрации буржуазных порядков и вопрос о возможности построения полного социалистического общества в одной стране»[641].

«Извините, — говорил Троцкий в ответ на это, — в первой цитате (1924 г.) эти два вопроса вовсе не смешаны, там речь идёт не об интервенции, а совершенно ясно говорится о невозможности полной организации социалистического производства одними лишь силами такой крестьянской страны, как Россия»[642].

Далее Троцкий анализировал основные положения названной выше статьи Бухарина, причём этот саркастический анализ не мог не вызвать смеха по бухаринскому адресу даже среди антитроцкистски настроенных делегатов конференции. Назвав статью «наиболее схоластическим произведением бухаринского пера», Троцкий в подтверждение этого заострил внимание прежде всего на её основном положении: «Спор идёт о том, сможем ли мы строить социализм и построить его, если мы отвлекаемся от международных дел, т. е. спор идёт о характере нашей революции»[643].

«Слышите: «можем ли мы построить социализм в нашей стране, если мы «отвлекаемся» от международных дел», — заявил по этому поводу Троцкий. — Если «отвлекаемся», то можно. Но отвлекаться-то нельзя! В этом вся штука. (Смех). Можно в январе месяце нагишом пройти по Москве, если «отвлечься» от погоды и от милиции (Смех). Но я боюсь, что ни погода, ни милиция не отвлекутся от вас, если вы этот опыт проделаете. (Смех)»[644]. И далее: «Характер нашей революции, независимо от международных условий, с какого времени начинается он, этот самодовлеющий характер?.. Весь подход метафизический. Нельзя отвлечься от мирового хозяйства. Что такое экспорт? Внутреннее или международное дело? Внутри надо собрать экспортный продукт — как будто внутреннее дело, а вывезти надо наружу — как будто международное. (Смех). А что такое импорт? Импорт как будто международное — надо купить товар за границей, но ввезти надо внутрь — как будто внутреннее. (Смех). Так вот, на импорте и на экспорте вся теория т. Бухарина, предлагающая «отвлечься» от международной обстановки, сразу трещит по всем швам. Успех социалистического строительства зависит от темпа, а темп нашего хозяйственного развития сейчас непосредственнее и острее всего определяется ввозом сырья и оборудования. Конечно, можно «отвлечься» от недостатка иностранной валюты и заказать большое количество хлопка и машин, но это можно сделать только один раз, второй раз этого «отвлеченья» повторить нельзя. (Смех). Всё наше строительство международно обусловлено»[645].

Бухарин же ещё в феврале 1926 года утверждал, что «наш социализм в его росте, пока он не достигнет полного расцвета, будет до известной степени иметь свои особые черты, я сказал бы, если можно так выразиться, что он будет длительное время своего развития отсталым социализмом… Но всё-таки он будет социализмом…»[646] Эта витиеватая формулировка оставляла широкий простор для толкований, какой же «всё-таки социализм», хотя и «отсталый», будет построен в СССР.

Подлинный смысл и социальную подоплёку «теории» о возможности победы социализма в одной стране, которая сама по себе была лишена какой-либо теоретической ценности, Троцкий видел в стремлении советской партийно-государственной бюрократии защитить своё господствующее положение в стране и международном коммунистическом движении и в этих целях «заранее назвать социализмом всё, что происходит и будет происходить внутри Союза, независимо от того, что будет происходить за его пределами»[647].

Сконцентрировав всё внимание партии на вопросе о возможности победы социализма в СССР, заставляя её заниматься сопоставлением многословных цитат и поисками различий в нюансах тех или иных формулировок, Сталин и Бухарин фактически сняли с обсуждения намного более важный вопрос — о критериях построенного «полного» социализма. Этот решающий вопрос никогда не разбирался сколько-нибудь подробно во внутрипартийных дискуссиях, что облегчило Сталину спустя десять лет, когда ни одно его высказывание уже не могло встретить в партии публичного возражения, выдвижение ещё одной теоретической и политической «новации». В декабре 1936 года, т. е. всего через четыре года после массового голода, в момент, когда жизненный уровень основной массы трудящихся находился на грани нищеты, а в стране нарастал разгул беспощадных и бессмысленных репрессий, Сталин объявил, что социализм в СССР уже построен.

Так завершилась одна из самых крупных идеологических фальсификаций, эксплуатировавшая доверие к Сталину уже не отдельных людей, а всего рабочего класса.

Как писал в 1939 году Раскольников в письме Сталину, «рабочий класс с самоотверженным героизмом нес тягость напряжённого труда и недоедания, голода, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что вы ведёте его к социализму, но вы обманули его доверие. Он надеялся, что с победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет житься радостно и легко.

Вы отняли даже эту надежду: вы объявили социализм построенным до конца. И рабочие с недоумением, шепотом спрашивали друг друга: «Если это социализм, то за что боролись, товарищи?»[648].

Разумеется, в 1926 году Троцкий не мог предвидеть всех трагических событий последующего десятилетия. Однако он уже в то время фиксировал внимание партии на том, как далеко СССР отстоит и ещё длительное время будет отстоять от подлинного социализма. Говоря о том, что же можно назвать социалистическим хозяйством в подлинном смысле слова, он замечал: «…В тезисах тов. Рыкова сказано, что мы приблизились к довоенному уровню. Но и это не точно. А население у нас то же? Нет. Большее! А среднее душевое потребление промышленных товаров? Значительно ниже, чем в 1913 году… А что такое уровень 1913 года? Это уровень нищеты, отсталости, варварства. Когда мы говорим о социалистическом хозяйстве и о подлинном подъёме социалистического хозяйства, это значит: противоречия между городом и деревней не должно быть; это значит общее довольство, обеспеченность, культура. …Мы можем достигнутыми успехами гордиться, но ломать историческую перспективу нельзя. Это не есть ещё подлинный подъём подлинного социалистического хозяйства, это только несколько первых серьёзных шагов по тому длинному мосту, который соединяет капитализм с социализмом»[649].

Показывая неправомерность сведения международных условий социалистического строительства в СССР только к опасности интервенции со стороны капиталистических государств, Троцкий говорил: «Разве же, товарищи, в самом деле, вопрос сводится к интервенции? Ведь нельзя же себе дело представлять так, что вот мы строим в этом доме социализм, а враги извне нам стекла могут разбить.

Вопрос не так просто стоит… вопрос идёт об экономических взаимоотношениях СССР с капиталистическими странами в полном объёме. Эти взаимоотношения отнюдь не исчерпываются той исключительной формой, которая называется интервенцией. Они имеют гораздо более непрерывный и глубокий характер»[650].

Кроме военной интервенции, доказывал он, существует интервенция дешёвых цен на товары, производимые за рубежом. Поэтому в ближайшее время задача состоит в том, чтобы приблизить цены и нормы душевого потребления в Советском Союзе к ценам и нормам передовых капиталистических стран и не допускать дальнейшего отставания от последних по этим решающим экономическим показателям.

Вслед за Марксом и Лениным Троцкий исходил из того, что победивший социализм предполагает прежде всего более высокий уровень развития производительных сил, чем в передовых капиталистических странах. Достижение этой цели Советским Союзом в одиночку невозможно, поскольку советская экономика не может развиваться иначе, как в теснейшей взаимосвязи с развитием мирового рынка, а мировое хозяйство «в последней инстанции… контролирует каждую из своих частей, даже если эта часть стоит под пролетарской диктатурой и строит социалистическое хозяйство»[651].

За такую постановку вопроса сталинско-бухаринская фракция обвиняла оппозицию в неверии в победу социалистического строительства и пессимизме.

Разумеется, всё это не означало, что Троцкий, как долгие годы твердила сталинская и постсталинская пропаганда, выступал против курса на построение социализма в СССР. Напротив, все его практические предложения были направлены на то, чтобы вести социалистическое строительство вперёд с максимально возможной энергией и последовательностью. «Речь идёт, разумеется, не о том, можно ли и должно ли строить социализм в СССР, — прояснял он свою позицию в дискуссии. — …Наша работа над строительством социализма есть такая же составная часть мировой революционной борьбы, как организация стачки углекопов в Англии или строительство заводских ячеек в Германии»[652]. Каждый успех хозяйственного развития в СССР — это шаг по длинному мосту, соединяющему капитализм с социализмом. Демонстрируя возможности социализма в развитии экономики и улучшении жизненного уровня трудящихся, он способствует приближению революции в Европе. Поэтому тезис Бухарина о том, что «мы будем плестись черепашьим шагом, но что всё-таки мы социализм строим и что мы его построим»[653], не выдерживает критики. «Черепашьим шагом, — говорил Троцкий, — мы социализма не построим никогда, ибо нас всё строже контролирует мировой рынок»[654].

Примечания:

6

Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 39. С. 59.

63

Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 197.

64

Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 197.

65

Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 201.

636

*Более подробно основные идеи данной альтернативной концепции проанализованы в статьях: Роговин В. Троцкий о социальных отношениях в СССР. — Социологические исследования. 1990. № 5; он же. Троцкий против Сталина. — Экономические науки. 1990. № 9; он же. Неизвестный Троцкий. — Аргументы и факты. 1990. № 38; он же. Троцкий и «троцкизм». К истории проблемы. — Литературное обозрение. 1991. № 8.

637

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 532.

638

Сталин И. В. Соч. Т. 8. С. 61.

639

XIV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 267.

640

КПСС в резолюциях. Т. 3. С. 392.

641

Сталин И. В. Соч. Т. 8. С. 62.

642

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 528, 529.

643

Бухарин Н. И. Избранные произведения. С. 308.

644

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 530, 531.

645

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 530, 531.

646

Бухарин Н. И. Избранные произведения. С. 243.

647

Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 145.

648

Неделя. 1988. № 26.

649

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 526, 529.

650

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 526, 529.

651

Пути мировой революции. Седьмой расширенный пленум ИККИ. 22 ноября — 16 декабря 1926 г. Стенографический отчет. М. — Л., 1927. Т. 2. С. 102.

652

Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 142.

653

XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 135.

654

XV конференция Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). С. 530.