• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!

(Джордж Карлин, американский комик)

Чтобы:

• понять, как трудно уволиться и как легко начать новую жизнь;

• узнать о тех местах, в которых приятно работать (есть и такие!);

• понять, как разговаривать с начальником об удаленной работе и как поддерживать нужные связи;

• вдохновиться (или наоборот) чужим опытом.

Представьте себе, что ваш офис – это скромное, но просторное бунгало недалеко от моря. По вечерам можно работать на террасе, наслаждаясь густым тропическим воздухом, а днем – если жарко – в комнате с кондиционером. Вы не тратите времени на дорогу в офис и домой, потому что в этом же бунгало – к слову, оно находится на уютном цивилизованном острове – у вас спальня, гостиная и кухня. И платите вы за все удовольствия 400 бат в сутки. В Москве это неосуществимо: ни острова в море, ни самого моря… И за 400 рублей не удастся поселиться даже в хостеле в комнате с десятью иностранными и, если повезет, приличными студентами.

За пределами российской столицы нет ничего невозможного. Описывая почти идеальное место работы и жизни, я не придумывала ничего: прямо сейчас в таких условиях живет и работает Денис Данилов.

«Я иногда, когда общаюсь с коллегами из России по скайпу, включаю видео, чтобы чуть подразнить. Вид океана и пляжа долго не выдерживает никто, просят выключить камеру», – медленно, очевидно, в ритме своей новой жизни говорит Денис Данилов. Поначалу такая неторопливость чуть раздражает, потом начинает привлекать.

Четыре года назад Денис работал в обычном московском офисе, возглавлял пиар-отдел крупного инвестиционного фонда. Побег на пляж замыслил давно и даже рассчитал, что на завершение дел и подготовку понадобится два года.

Время шло, а расчетные два года оставались по-прежнему впереди… Однажды, с ненавистью ожидая очередного Нового года, Денис решил заранее набраться сил в Гоа: «Для меня Новый год давно перестал быть праздником: пару тысяч человек поздравить, провести и поприсутствовать на десятке корпоративов. Куча денег, встреч, нервов… В декабре у меня, как в анекдоте, елки! Перед тем как их проводить, поехал в Индию».

Денис вспоминает, как он лежал на пляже, а перед ним было море и гигантский экран, на который транслировалось любимое европейское кино. Он ничего не делал и почти ни о чем не думал. Ему позвонил приятель, которого он пару дней назад, уже из Гоа, попросил закинуть денег на телефон – долларов 500: Денис и на отдыхе был все время на связи, как положено типичному российскому менеджеру.

«Сейчас я не представляю, что такие деньги можно тратить на связь с Родиной, их можно использовать совершенно по-другому, – удивляется сам себе Денис. И возвращается к воспоминаниям: – На вопрос “Ну как ты там?” я ответил: “Лежу, смотрю то на звезды, то на экран. Слышу, как плещется море, и пытаюсь найти причину вернуться”. “Элементарно!” – сказал мой друг Саша. – “Ты мне пятьсот долларов за телефон должен”. “Точно! – воскликнул я. – Нужно вернуться, закончить дела и свалить…”»

АНЕКДОТ В ТЕМУ

Если не удается договориться об отпуске с начальством, просто предупредите о нем за 14 дней.

Денис вернулся в Москву с решением поехать в Индию. Решение не было твердым или ясным…

«Стоял тяжелый декабрь, и я никак не мог позволить себе протрезветь. Потому что, когда я трезвел, у меня рушилась картина мира: вот здесь – я, вот здесь – моя карьера, моя жизнь… А я уезжаю черт знает куда… В этот момент я говорил себе: «Стоп! Наливаем, наливаем… Не думать об этом!»

Так сам Денис рассказывает об особенностях того момента и системы принятия решений. Безусловно, проверенной веками, но тем не менее дающей разные результаты. В этот раз – сработало.

После месячного марафона по офисам, клубам и ресторанам Денис с размахом устроил проводы (PR-профессионализм не пропьешь!) и улетел, не обещая вернуться.

Первым делом Денис попал на праздник непослушания. То есть в Гоа – место, где, по мнению опытных дауншифтеров, можно практически все. Легкие наркотики, доступный секс, теплое море, дешевая еда и жилье, безнаказанное вождение в нетрезвом виде – список преимуществ жизни на Гоа никак не вяжется с образом дауншифтера, ищущего откровения и/или себя. Кажется, будто это не отказ от карьерной гонки, а что-то вроде попадания сразу на финиш. Причем без потовыделения на дистанции, в смысле, в офисе.

«Гоа – это территория свободы, ограниченная только смертью. Те, кто этого не понимает, могут заиграться. Возможно, сейчас появилась полиция и спасатели на берегу, но тогда ничего такого не было… А были море, девушки, наркотики, алкоголь, храмы, баньяны [7] , рестораны, пляжи, автомобили, мотоциклы… У людей там срывает башню, потому что вот оно – ВСЕ! Это очень опасный путь, но если случится его пройти, можно обрести свободу. Запретный плод сладок, но, понадкусывав его вволю, приходишь к пониманию того, что действительно нужно, а что блажь. Правда, всем остальным, тем, кто уже «перебесился», смотреть со стороны на то, что мы в Гоа вытворяем, очень неприятно и стыдно».

Денис сравнивает русских в Гоа с детьми, которым надо все попробовать. Мне же это скорее напоминает запоздалый подростковый бунт против непонятных родительских запретов, ранее усвоенных только на словах.

«Поскольку нет стопоров, которые имеются в российском обществе, у многих происходят взрывы вседозволенности. И в этом тоже интересно пожить, а потом через некоторое время прийти в себя… и дальше что-то делать».

Однажды праздник непослушания приелся. Денис отправился в путешествие со своей девушкой: Шри-Ланка, Таиланд, Лаос, Вьетнам… «По дороге» заехали в Москву, где Денису предложили выйти на работу в один известный инвестиционный банк.

«Я уточнил: “Вам же нужны мои идеи, мои организаторские способности и мои связи?” Когда в ответ кивнули, спросил, смогут ли они обойтись без совместных походов в курилку и распивания кофе? Намек поняли. Так я начал работать удаленно».

К тому времени Денис переехал в Таиланд и уже оттуда летал в Лондон – для того, чтобы провести презентации. Работать пляжно-удаленным методом оказалось сложно.

«Конечно, безумно приятно дразнить коллег видами моря по скайпу, но москвичи существуют в своем бешеном ритме, – поясняет Денис. – На природе ты нормализуешься, отходишь от стандарта “busy Russians” (именно так воспринимают за границей вечно решающих какие-то проблемы русских). Признаемся себе честно, иногда мы нравимся себе постоянно разговаривающими по телефону “по делу”, но вот зачем это и для кого?»

Последние два года Денис занят своим интернет-стартапом, под который нашел инвестиции. Впрочем, пока он об этом не распространяется.

Денис бросил пить три года назад и примерно тогда же – курить… Говорит, что не нуждается в расслаблении, потому что не напрягается. Происходящее с ним в Москве называет Днем сурка и очень радуется тому, что вырвался из него.

Теперь его, как правило, восьмичасовой рабочий день четко распланирован им самим. «Уйдя от работы, которая была кабалой, сейчас сосредоточенно занимаюсь своими проектами», – подводит итоги Денис. Он не тратит время на дорогу, ненужные планерки и встречи и расходует гораздо меньше денег, снимая при этом два дома – один в Индии (периодически живет и постоянно хранит дауншифтерский скарб там), другой – в Таиланде. Преимуществ – масса: недорогое и качественное жилье, хороший Интернет и дороги, дешевые рестораны, нет проблем с визами, достаточно выехать из страны и въехать обратно (Денис как раз собирается поехать на неделю в Камбоджу – обновить визу). Сравнивать с Москвой Тай сложно даже с большим натягом: за гораздо меньшие деньги здесь доступен принципиально иной уровень жизни.

«Жизнь стала размеренней и насыщенней, более разумной. Я живу в маленьком раю и занимаюсь тем, чем я хочу, в том темпе, в котором хочу. В больших городах, в больших сообществах нет времени на то, чтобы осознать, что происходит, чтобы понять, что тебе подходит, – почти философски замечает Денис. – Вы просто посмотрите, как водят машины в Москве, и все поймете. Каждый стремится догнать другого и обогнать его. В итоге вы все время догоняете кого-то и постоянно едете последними. Когда я спокойно еду 60 км в час и не гоняюсь ни с кем, я еду первым».

Дауншифтера, резко сбавляющего обороты, как правило, ждут трудности в принятии окончательного решения и период адаптации. И это… нормально!

СОВЕТЫ ДЕНИСА

Изучайте вопрос. В Интернете море информации о самостоятельных путешествиях. Задавайте вопросы на форумах и не забывайте благодарить помогающих вам.

Заведите блог. Пусть близкие знают, что вам хорошо.

Улыбайтесь. Это главный мегасекрет путешественника: российскому человеку он может показаться глупым и противоестественным, но эти странные люди в Индии и Юго-Восточной Азии с удовольствием помогают тем, кто приходит к ним с улыбкой.

Сохраняйте и укрепляйте социальные связи с Родиной. Вы отправляетесь в приключение, а не умираете для всех. Ведь так?

Подумайте, как ваш уход из компании или бессрочный отпуск можно превратить в праздник. Так, чтобы помнили. И вспомнили при случае.

Смиритесь с тем, что поначалу будет страшно и жалко терять оковы. Спокойствие и уверенность придут. Не сразу.

Если вы планируете в приключении работать, учитывайте разницу во времени и наличие Интернета на пляже.

Такая жизнь создана для представителей тех профессий, по которым можно работать дистанционно: программистов, журналистов, переводчиков, редакторов, пиарщиков, маркетологов и многих других. Удивительно, как мало задач требуют нашего ежедневного (или даже еженедельного!) присутствия в офисе. Думаю, вы это знаете по себе. Осталось внедрить простую мысль в сознание своих руководителей. Так, как это сделал Денис. Или так, как рекомендует Тимоти Феррисс в книге «Как работать 4 часа в неделю»: он предлагает приучать начальство к отсутствию на рабочем месте постепенно, для начала договорившись об удаленной работе на один день в неделю, а затем увеличивая этот срок. Идеальный вариант – продемонстрировать, что дистанционно вы работаете эффективнее, при этом в рабочее время доступны для обсуждения текущих вопросов. Также рекомендуется сократить время и на общение, например, с коллегами. Скажем, проверять электронную почту два раза (а то и один раз!) в день, а не каждые 15 минут – тогда, когда не хочется браться за большое задание. О «коммуникативных» нововведениях предупредите коллег в автоответе, дав телефон для экстренной связи.

Как правило, просто обращением к логике не обойтись. Вполне возможно, что один вид вашей спины в офисном пространстве успокаивает начальство и дает ему ощущения собственной значимости и контроля над ситуацией. Отнеситесь к тревоге, с которой начальство встретит ваше предложение дистанцироваться, с пониманием. В крайнем случае смело, но уважительно озвучьте переживания начальства, предложите решение проблемы и произнесите слова утешения.

На заметку будущему дауншифтеру. В определенный момент почти каждому отдыхающему дауншифтеру начинает хотеться самореализации или денег. Или того и другого сразу. Некоторые на этом этапе оставляют попытки сделаться счастливыми и возвращаются на работу в офис, другие ищут хорошие предложения по удаленной работе. В этих поисках им (и вам, возможно) помогают две теории.

Первая – теория шести рукопожатий, выдуманная американскими психологами Стэнли Милгрэмом и Джеффри Трэверсом. Согласно ей, любые два человека знакомы друг с другом через цепочку из пяти общих знакомых. Значит, вы уже «знаете» тех людей, которые вам нужны. Осталось найти тех ваших друзей, которые помогут с ними связаться.

Вторая теория – концепция силы слабых связей американского социолога Марка Грановеттера и теория объединителей, о которой рассказывает журналист Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент». Грановеттер в рамках своих исследований выяснил, что в поисках работы или при решении других социальных задач слабые связи гораздо полезнее и эффективнее «сильных», или близких. Тот, с кем вы редко общаетесь, скорее поможет вам найти заказчика или работодателя, чем близкий друг.

Объединители – это особый тип людей, которые умеют поддерживать отношения со многими (не дружить с двумя-тремя, не общаться с десятью-тридцатью, а поддерживать отношения с сотнями и тысячами). Благодаря существованию объединителей всем остальным не нужно тратить время на поддержание тысяч слабых связей, можно всего лишь общаться с этими чудесными людьми. Хотя бы с одним из них. Дорожите таким знакомым, пусть у него не всегда находится время, чтобы поговорить с вами по душам. К слову, рождение этой книги – начиная от моего знакомства с редактором и заканчивая поиском героев – целиком заслуга слабых связей и объединителей.

Миссия немцев в Париже – уберечь меня от тоски по родине.

(Генрих Гейне)

Офис Артема Ейскова не на пляже, а дома, в небольшой деревушке недалеко от Праги. Я не хочу вас расстраивать, но, скорее всего, в то время, когда вы бегаете по метро или стоите в пробке, он сидит в своем кресле в домашнем кабинете или гуляет по лесу. Он мог бы для полноты картины пить чешское пиво или есть умопомрачительное чешское жаркое с кнедликами, за которые можно продать если не душу, то какой-нибудь парный орган точно… Но Артем вообще не употребляет алкоголь и не ест мясо. Поэтому вы с полным правом можете утверждать, что он не пользуется всеми имеющимися возможностями и будет кусать локти, как только распробует «печено колено».

Причины переезда Артема Ейскова и его жены Светланы – политическо-климатические.

«С одной стороны, я плохо переношу долгую русскую зиму, – рассказывает Артем. – Минус 20–30°, да еще и несколько недель, а то и месяцев, никогда не нравились. С другой стороны, есть идеологические причины. Как говорили в свое время советские эмигранты, “эстетические противоречия с режимом”. Окончательное решение уехать мы приняли после парламентских выборов 2003 года. Хотя настроения в обществе были оптимистическими, я тогда работал в экономической журналистике, жена – в правительственном пуле, и мы видели, что закладываются основы для неправильной, на наш взгляд, политики и экономики. Иллюзий после этих выборов не осталось: было много грязи, ее молча проглотили. Звучит немного пафосно… Если проще говорить, то нам становилось неприятно тут жить и работать. И мы подумали: “А зачем?” Ведь мы можем жить на расстоянии от всего этого».

К выбору среды обитания журналисты подошли рационально. Из обязательных требований: климат – более мягкий, чем в России (условие Артема), но не жаркий (пожелание Светланы); близость к исторической родине (тут остались родные и близкие); не слишком высокая стоимость жизни (Артем относит себя к среднему классу по московским меркам); низкая преступность. Азия, Америка, Западная Европа и часть Восточной сразу выбыли. Будущие иммигранты съездили туристами в Чехию и обнаружили, что чувствуют себя там как дома. В отличие от Москвы.

«Несмотря на то, что мы жили в Москве (я переехал в столицу из глубокой провинции, жена – коренная москвичка), мы не любим быстрый темп, предпочитаем спокойствие и размеренность и скорее интроверты, чем экстраверты… – погружается в себя Артем. – Поэтому к чешской жизни, где никто никуда не спешит и никому ничего, по большому счету, не надо, привыкать не пришлось. Это дико нам понравилось!»

Потратив год и семь тысяч евро (на организационные вопросы, билеты и аренду жилья на первое время), в 2006 г. московские журналисты получили долгосрочные бизнес-визы и начали жить в Праге. Адаптироваться к новым условиям, кроме темперамента, помогла четкая установка: «Мы не эмигрируем с целью забыть прошлое, язык, культуру, стать чехами или интегрироваться. Мы уезжаем как бы на дачу». Дача действительно находится в традиционных двух-трех часах езды от Москвы, правда, не на машине – на самолете.

Поначалу новоиспеченные пражане снимали маленькую квартиру, так называемую гарсонку (у нас подобные называют студиями) и внимательно считали деньги, тратя 20 000 крон (около €700) в месяц на двоих (с учетом аренды).

Через полгода заработки вернулись на прежний уровень (Артем и Светлана сотрудничают с ведущими российскими деловыми СМИ, плюс Артем ведет свой собственный проект – сайт http//superinvestor.ru). Фрилансеры переехали в квартиру побольше. В надомной работе есть свои особенности: через некоторое время хочется иметь отдельный от коллег кабинет, даже (а иногда и особенно) если коллеги – члены твоей семьи. Еще через несколько лет экс-москвичи мигрировали в городок недалеко от столицы Чехии.

«Тогда ипотеку давали всем подряд – даже тем, кто заходил в банк по ошибке, – почти шутит Артем. – Мы без вопросов со стороны банка оформили кредит под 6,88 % годовых. Дом нашли немного раньше. Сначала думали о квартире в Праге, но почти случайно заехали в это место (в переводе с чешского “место” – “город”, хотя по российским меркам – деревня с четырьмя тысячами жителей)… Походили по тихим улицам, посмотрели на неторопливых местных жителей и почувствовали себя – опять же – как дома. Купили трехкомнатный каменный барачек (в переводе с чешского “барачек” – “одноэтажный дом”), построенный в конце XIX в., с небольшим двориком».

В будущем жители Ближнего Подпражья (так они сами называют это место) планируют достроить второй этаж и облагородить территорию – чтобы можно было приглашать на летние вакации гостей.

Охота к перемене мест помогла Артему оказаться вне игры: он сейчас не так зависит от ситуации в России, поэтому воспринимает ее не болезненно, а скорее отстраненно-иронично, и почти не зависит от ситуации в Чехии, наблюдая за политической и экономической суматохой с добродушной, чуть снисходительной улыбкой.

Если добавить к этому возможность работать и общаться с друзьями по сети, необходимость выходить из дома только в магазин и тот же Интернет, станет ясно, почему ни разочарований в новой стране, ни особых проблем у Артема и Светланы не возникло.

После переезда условия труда, по мнению Артема, принципиально не изменились: фрилансерам неважно, из какой точки мира работать. Условия жизни – улучшились: подходящий ритм жизни, хорошая экология, здоровая и недорогая еда, города Европы в почти шаговой доступности и… совершенно другое ощущение себя при решении вопросов с государством. «Приятно удивила чешская бюрократическая система, – рассказывает Ейсков о том, что он увидел, прорубив свое окно в Европу. – Система сложная, не всегда предсказуемая, но есть четкие алгоритмы, нет хождения по кругу, кроме того, она по большей части не коррумпированная». В качестве доказательства приводит «типичный пример»: знакомая парикмахерша получала разрешение местной власти на открытие маленького салона… Простой русской женщине, открывающей в Чехии свой крохотный бизнес, чиновники сказали очень странную вещь: мол, не можем прийти с предварительной проверкой сейчас, но, если у вас все хорошо, подпишем документы, а проконтролируем потом – и это все для того, чтобы вы могли начать работу сегодня. Когда парикмахерша в чувствах принесла инспектору коробку конфет – согласно древнему русскому обряду кормления духа бюрократии, – чиновница была в шоке.

«Не потому что одной коробки мало, а потому что ничего удивительного она не сделала и ничего за это не ждала. Задача чиновника, причем как он сам ее понимает в Чехии, – работать так, чтобы тебе, мелкому предпринимателю, было хорошо. В Чехии ты не мешаешь чиновнику жить. Если у тебя возникает какая-то проблема, это проблема его, а не твоя, – довольно улыбается Артем, а затем гораздо менее радостно проводит легкий сравнительный анализ того, как оформлял документы в чешской и русской налоговых. – В чешской налоговой за меня заполнили анкету, вежливо проясняя по ходу непонятные вопросы. В России же – буквально за пару недель до этого – в налоговой посмотрели на меня как на червяка и сквозь зубы отправили искать инструкции неизвестно где. Жуткий контраст!»

Сейчас Артем и Светлана периодически приезжают с подпражской дачи в Москву, в том числе для того, чтобы поддерживать деловые связи (так как о существовании фрилансеров могут случайно и забыть, полезно попадаться на глаза редакторам и издателям). В обычные же дни супруги превращаются то ли в чехов, то ли в русских дворян: работают в среднем по три-четыре часа в сутки (хотя иногда «организуют» себе авралы с суточными сменами за компьютером), в остальное время общаются, читают, смотрят фильмы и путешествуют.

Артема и Светлану от гоашифтеров принципиально отличает то, что о будущем они задумываются и даже планируют его. Так, Ейсков намерен развивать свой сайт (пару лет назад http//superinvestor.ru начал приносить стабильный доход; сейчас на сайт заходят 1–1,5 тысячи посетителей в день, одно посещение приносит в среднем один рубль, но это, по оценкам Артема, не предел). А в дальнейшем – жить на инвестиции так, как и положено специалисту: «В своем завтрашнем дне я уверен, нужно подумать и о послезавтрашнем». На государство – российское или любое другое – он не рассчитывает и другим не рекомендует. Сейчас, по его мнению, происходит перестройка финансовой системы, так что, возможно, в будущем у нас сформируются совершенно иные представления о деньгах:

«То, что мы сейчас называем деньгами, не деньги, а средства расчета, которые нельзя хранить. Речь не только об инфляции. Инфляция – видимый результат тех экономических явлений, которые сейчас происходят подспудно. Напомню, тот экономический мир, в котором мы живем, фактически построен в семидесятые годы XX века, а до этого был другой финансовый мир, в котором имелись стабильные валюты, были золото и серебро, а бумажные деньги не считались деньгами. Сейчас нет твердых валют, а будет еще большая волатильность [8]. Поэтому говорить о пенсионном фонде или о запасах на будущее в виде денег или акций бессмысленно».

Артем видит два варианта: жить сегодняшним днем, тратя все, что заработано, или создавать базу, не зависящую от денег. Например, бизнес (какая разница, чем будут оплачиваться востребованные услуги или товары – долларами или патронами для автомата Калашникова, это, по сути, та же валюта). Другая модель «независимой базы» – реальный пенсионный фонд, то есть физически существующие запасы того, что человек планирует потреблять через двадцать-тридцать лет – еду, ткань, бензин. Новая версия испытанных идей наших бабушек – запасы – вполне возможно, будет реализована в виде частных фондов, обеспеченных на этот раз не золотом, а чем-то более энергоемким и/или калорийным: бензином, зерном, тканями.

Неожиданно (или закономерно?) наш разговор о светлом будущем с «новыми деньгами» и фантастическими «натуральными» пенсионными фондами переходит на Россию.

«Я много критикую страну, но не охаиваю, не говорю, что это ад на Земле. Есть то, что объективно плохо: мороз минус двадцать и серое небо месяцами. Конечно, кому-то нравится снег и холод, кто-то привык страдать от февральско-мартовского депрессняка… Есть еще и всем знакомый “эффект Шереметьево”: когда возвращаешься из цивилизованной Европы и тебя шокирует наполнение понятия “родина”, – напоминает Артем. – После жизни в чешской деревне меня Москва поражает темпами и ценами. К счастью, доходы у меня московские, а не чешские, поэтому разница в ценах не приводит к тому, что я питаюсь булочками, найденными на улицах. Но в хорошем пражском ресторане можно объесться за 600 рублей на двоих. А здесь – встретиться за чашкой кофе».

Ейсков продолжает настойчиво говорить о проблемах и тенденциях (что иногда одно и то же). О том, что в мировой финансовый кризис если Россия и была разрекламированным островком стабильности, то только нефтяным. Что технологические катастрофы (СШГЭС и другие) он предсказывал еще десять лет назад, когда стало ясно, что срок службы зданий, построенных во времена строительного бума пятидесятых – восьмидесятых годов в Советском Союзе, подходит к концу, нового не строится, в ремонт старого не инвестируется достаточно. Что масштабы воровства превышают возможности фантазии… Что в Москве царит культ успеха, причем само это слово понимается специфически:

«Успех – значит, ты имеешь право плевать на нижестоящего; такая вертикаль отношений: верхний гадит на нижнего, тот – на еще более нижнего; чем меньше людей на тебя гадит и чем на большее их число имеешь возможность гадить ты, тем ты успешнее.

Меня часто обвиняют в наличии “комплекса уехавших” (когда иммигрант начинает ругать страну предыдущего пребывания), – поясняет Артем. – Но самое смешное, что есть и “комплекс оставшихся”, его можно сформулировать так: не смей вякать на нашу страну, мы сами будем ее ругать… Это не объяснить логикой, чистая психология: что-то типа “ах, вы отказались с нами страдать!” или “мы хорошо зарабатываем, но при этом живем в России и несем все риски, а вы, гады, мало того, что зарабатываете так же хорошо, но и избежали проблем; вместо этого у вас хорошие чиновники, дороги, цены…” Есть те, кто завидует. Есть те, кто считает сволочью».

Возможно, к этому месту вы начнете возмущаться, обвинять Артема или утверждать, что у него комплекс неофита. В защиту моего героя скажу две вещи.

Первое: его разговоры о Чехии – не бесконечные дифирамбы. Ейсков говорит о лени и медлительности чехов, недоволен тамошними железными дорогами, сетует на сложности визового режима.

Второе: в чем-то я его понимаю. Прекрасно помню свое горе (по-другому назвать не могу), когда мне, после того, как я побывала в солнечно-улыбчивом Таиланде (в первый раз за границей!), пришлось вернуться в суровую сибирскую (тогда жила не в Москве) реальность. Я вдруг поняла, насколько привыкла к плохому (говорю не только о погоде). Честно признаюсь, только крепкий коньяк и такая же дружба с дорогими сердцу людьми помогли в то время с этим смириться.

Одна из моих преподавательниц, психотерапевт с двадцатилетним стажем и дипломами российского (МГУ) и зарубежных вузов, однажды с грустью вспомнила сцену в аэропорту: бодрый самоуверенный европеец, столкнувшись с представителями российской власти, вдруг весь сгорбился, как-то сник и начал смотреть таким знакомым заискивающим взглядом. Вот он – экспресс-тренинг по выученной беспомощности[9], который многие из нас проходят регулярно.

Добавлю еще одно понятие: терапия средой. Беседуя с некоторыми героями этой книги, я думала, что иногда только дистанцированность от некоторых особенностей нашей страны помогла им вернуть и сохранить чувство комфорта, безопасности и собственного достоинства. Конечно, хороший сервис и отношение доступны и в России, но нередко – по моим субъективным наблюдениям – только благодаря связям или за отдельную плату. И, безусловно, есть страны, в которых все хуже и «страньше». И, конечно, есть милые туристические страны, настоящую изнанку и начинку которых мы не видим и не знаем. Не об этом речь.

Арифметика свободы. Средняя зарплата в Чехии – 20 000–22 000 крон (1 крона = 1,6 руб., можете умножать на полтора для простоты расчетов). Семье из нескольких человек понадобится минимум 30 000–45 000 крон в месяц.

Аренда двухкомнатной квартиры в хорошем районе Праги или ипотечные платежи за трехкомнатный дом в ближнем Подпражье составят 15 000–20 000 крон с коммунальными расходами. На еду уйдет 7000–10 000 крон в месяц на двоих (это если почти ни в чем себе не отказывать), на дорогу – общественный транспорт в Чехии хоть и признан образцово-показательным в Европе, но далеко не дешев – еще пара тысяч. Интернет, сотовая связь – еще около тысячи. Медицинская страховка (сейчас иностранцы должны покупать полную) обойдется минимум в 5000 крон на человека в год.

Сверх того – одежда, путешествия и необходимые предметы роскоши.

СОВЕТЫ АРТЕМА

Чехия понравится не всем. В Америке, Канаде, Австралии людям с активной жизненной позицией будет намного комфортнее. Чехия – провинциальное, сонное, ленивое и спокойное царство. «Когда ты приезжаешь туристом и смотришь на эти прекрасные дома, прекрасную погоду и прекрасную еду и говоришь: “Хочу здесь жить!” – подумай, что ничего больше ты тут не увидишь», – отечески наставляет Артем, намекая, что людям с культом успеха в стадии обострения придется в Чехии нелегко.

Чехия не иммиграционная страна, несмотря на то, что каждый десятый житель Праги говорит по-русски. Политика по отношению к эмигрантам становится с каждым годом жестче. Сейчас, чтобы получить долгосрочную бизнес-визу, желательно иметь реально работающее в Чехии предприятие, в котором заняты местные жители.

Своим в Чехии стать сложно. Местные жители ходят, например, в одну и ту же пивную… последние 250 лет. Если мечтаете «очешиться», не надейтесь, что это легко и быстро.

Русскоязычные тусовки во многих странах своеобразны. Часто русские – если знают иностранные языки – избегают общения с себе подобными. По мнению Артема, это объясняется и тем, что хотя существенная часть русскоязычной тусовки, например в Чехии, работает на обслуживание самой тусовки, при этом далеко не все действуют по китайскому принципу «лучшее – для своих». Многие поступают наоборот.

Нужно знать и уважать особенности менталитета, традиции, законы. Например, в Чехии, возможно, окажется трудно привыкнуть к тому, что срочно – это через две недели. Или к тому, что в торговле и услугах нет такого понятия, как обман, потому что взять больше с покупателя – совершенно честно. По этому поводу не надо ругаться – надо торговаться. А в первом случае – спокойно ждать. Не владеете этим навыком? Ищите страну с другим ритмом жизни.

Заинтересовались? В справочнике дауншифтера в разделе «Эмиграция» вас ждут полезные ссылки.

Верите ли вы в то, что, если будете долго работать, ваша компания или власть отплатит вам сполна? Или в то, что компания, на которую вы работаете, по-настоящему заинтересована в вашем комфорте и процветании? Или что когда выйдете на пенсию, вас не ждут неприятные сюрпризы от государства?

Если да, то заранее предупреждаю: нижеследующее может оскорбить ваши почти религиозные чувства.

Оба героя этой главы отказались от проверенных другими способов жизни. Проверенных, но, к сожалению, не гарантирующих в будущем ничего, кроме возможностей пожаловаться понимающим собеседникам на эгоизм работодателей, непредсказуемость ситуации в России и так далее.

Вряд ли Денис или Артем слушали откровения известного австралийского менеджера и писателя Найджела Марша насчет баланса жизни и работы (тот самый work-life balance), но поступают так, будто знают, о чем он говорит.

А говорит он, что, по сути, компании думают о том, как получить больше выгоды, больше часов работы, больше прибыли от сотрудников. И говорит он так о хороших, заботящихся о своих сотрудниках компаниях, а не о тех, о которых вы сейчас вспомнили (с серыми зарплатами и ненормированным рабочим днем без оплаты сверхурочных).

Именно поэтому такие «хорошие» компании организуют ужины на работе, детские сады, комнаты отдыха, спортзалы прямо в офисном здании, бесплатное такси в ночное время и, разумеется, соцпакеты с медицинской страховкой круглый год и по всему миру. Про соблюдение ТК не говорю. Добро делается не из любви к людям, а по расчету: чтобы сотрудников ничто не отвлекало от самого важного в их жизни – работы. Ощущение опеки, стабильности, сопричастности делам компании, поощрение чувства собственной важности дается не просто так. Всем этим, если хочешь, можно пользоваться, но понимая, что при этом пользуются и вами. По сути, одни ресурсы (деньги) меняются на другие (труд). Ни о каком благотворительном мероприятии в вашу честь или прибыльном способе стать счастливым речи не идет. В некотором смысле вы и компания конкурируете за обладание тем, что есть у вас, – временем, энергией, умом, способностями.

Некоторые эксперты, критикуя капитализм и нынешнюю демократию, говорят о наемном рабстве в принципе. К примеру, известный лингвист Ноам Хомский считает, что демократической в современных демократических обществах в лучшем случае можно назвать только политическую систему. Экономическая же и ныне подразумевает диктат власть имущих и роль второстепенных средств производства для остальных.

Удобно думать, что работодатели отвечают за настоящее, а государство – еще и за будущее. На эти фантазии, к сожалению или к счастью, особо рассчитывать не приходится. Так что планируете вы сами свою карьеру, образование, свободное время или же легкомысленно перепоручаете кому-либо – в любом случае это ваша жизнь и ваша ответственность.

Но вернусь к решению задачи «Поиск баланса между работой и жизнью». Есть две экстремальных точки, которых достичь просто. Во-первых, можно вовсе перестать трудиться: Найджел Марш остроумно рассказывает, как легко он достиг work-life balance, когда год не работал. Во-вторых, можно забыть о жизни. Об этом варианте знает любой хронический трудоголик. Всем остальным представить масштабы помогут два японских термина (определенно, офисно-самурайских): кароси и инэмури (см. словарик ниже).

«Золотую середину» – гармонию в работе и жизни – найти сложно. Единых для всех ответов нет.

Ничуть не шокированы и даже жаждете продолжения банкета? Тогда вам в главу о геокоррекции.

НАСТОЛЬНЫЙ СЛОВАРИК ОФИС-САМУРАЯ

Кароси – неожиданная смерть на рабочем месте, вызванная переутомлением и стрессом. Массовое явление в некоторые эпохи в Японии, между прочим.

Инэмури – сон в транспорте и на работе, в том числе на совещаниях. Если верить Wikipedia и газетным заметкам, инэмури в сознании японцев положительно характеризует спящего, так как является показателем изнурительного труда и недосыпа.

Сараримен (от англ. salaried man – «служащий на окладе») – японский аналог выражения «белые воротнички». Подразумевает отсутствие иных источников дохода (кроме зарплаты), продолжительный рабочий день и, как правило, не очень высокую должность в корпоративной иерархии. Используется по отношению к мужчинам, для женщин существует термин кяриавуман (от «career woman»).

Дацусара – почти дауншифтинг. Точнее, уход сараримана с работы и обретение нового, более интересного или выгодного занятия.

Примечания:

7

Баньян – дерево-роща. Баньянами называют деревья, которые развивают воздушные корни, со временем становящиеся дополнительными стволами. Так, например, формируется крона (или корневище) у бенгальского фикуса.

8

Волатильность – упрощенно говоря, тенденция изменчивости.

9

Американский психолог Мартин Селигман проводил эксперименты над собаками для того, чтобы понять механизм образования депрессии. Он обнаружил, что животные, которые получают разряд тока независимо от того, что они делают, оставляют попытки избежать удара током даже тогда, когда это становится возможным. Ученый ввел термин «синдром выученной беспомощности» и связал его с депрессивными состояниями.