|
||||
|
|
Сессия вторая. «Речевые стратегии»[8] Содержание сессии: Мастерство дрессуры Смысл второй сессии — дрессировка адресата и управление им с помощью звуков, которые слушатель воспринимает как слова. Человек думает, что вы сообщаете, в то время как вы на самом деле управляете. Таким образом, решаются две задачи: если ты сам в голове держишь, что ты загружаешь собеседника содержанием, чтобы в это время заставить выполнить действие, то ты сам концентрируешься на нужном, а не на содержании. Как только тебе кажется, что имеет смысл, что ты говоришь, ты вылетел. Вернись обратно. Смысл имеет только поведение. Только действие. Мы обращаемся только по поводу поведения, с поведением и к поведению. И любая попытка узнать этого человека или сообщать что-то человеку — это как в черную дыру. Непосредственно мы имеем дело только с поведением. Принцип такой же: говори с богами до тех пор, пока не пойдет дождь. Попробуем, что называется, оставить осадочек. По желанию: отрицательный или положительный. Не просто размыть в шаблоне неопределенности, а размыть так, чтобы направить мысль и воображение человека в нужном направлении. Сторож Сигизмунд сломал гаечный ключ, когда ремонтировал водопровод. Героический сотрудник Сигизмунд в 30-градусный мороз, напрягая все силы, понимая высокую необходимость процесса, настолько выкладывался на работе, что даже ухитрился сломать ключ. Гнусный вредитель Сигизмунд опять испортил имущество. Идея заключается в том, чтобы подтолкнуть человека к выводу. А выводом у нас считается только поведение. Кивнуть, сморщиться, заклеймить позором… Почему люди так легко внушаемы? Потому что человек привык искать смысл. Привык стараться понять, что ему говорят. Есть очень легкий путь защиты. Спросить себя: чего он от меня хочет? Зачем он мне сейчас это говорит? Если вы задаете себе этот вопрос, тогда вы отстраиваетесь от «смысла». Вы ждете: какого поведения он от меня сейчас добивается, когда мне все это говорит? С этого момента вам становятся скучны практически все объяснения. Вы понимаете: ладно, это введение, к делу, пожалуйста. Чего хочешь? Конечно, есть милое щебетание влюбленных, есть приятный разговор об искусстве, тогда полезно погрузиться в процесс и это все переживать от души. Но если вы предполагаете, что сейчас какие-то серьезные вещи во взаимоотношениях решаются, то отделяйте смысловые псевдозначения слов от реальности взаимодействия, когда вы друг от друга хотите каких-то поведенческих изменений. Если вы это помните — все просто. Если вы помните, что слова — это поведение для изменения другого поведения, и его слова — это поведение для изменения вашего поведения или для поддержки вашего поведения, а ваши слова — это поведение для изменения или поддержки его поведения. Ничего более. Слов в природе не существует. Почему так легко учится родной язык, а почему так тяжело другой? Потому что родной язык не учится как значения слов. Родной язык учится как навык и поведение. Первый свой язык дети учат, как способ воздействовать на мир с целью получить от него желаемое. Крекс-пекс-фекс, пожалуйста. Почему нет? Я же «пожалуйста» сказал? А если язык учить как перевод с другого языка, как сознательную информацию, вот это вываливается из головы, это не инструментально. Вот если вы учите любой другой язык тоже как навык, для того чтобы воздействовать таким способом на людей, которые это воздействие воспринимают и поддерживают, тогда это тоже становится навыком, тогда очень легко и быстро вы начинаете разговаривать на другом языке при условии, что вам есть на ком его практиковать. Потому как все достигается упражнением. Сильно приспичит— найдешь, объяснишься. Правильное отношение к словам — это шаманское отношение к словам. Слова — это заклинания. Обращения к миру чтобы он что-то дал. И вы продолжаете подбирать правильные заклинания до тех пор, пока не сработает. Как только вы начинаете думать, что в этом «Шалтай-болтай» есть смысл, вы начинаете теряться во всем этом.
Человек ведет себя так или иначе, исходя из того, как он видит этот мир, как он себе все это представляет. А представляет он себе этот мир, во многом исходя из тех названий, которые у него есть. Наверняка, вам рассказывали, что в русском языке есть разница между словами «синий» и «голубой», а в английском нет. Таким образом, человек, который говорит по-русски, видит, то есть наблюдаете этом мире два цвета, в то время как англоязычный человек наблюдает только один. Ходят слухи, что есть такое американское племя (или было), у которого в языке есть только три цвета: красный, желтый и другой. В этом смысле синие брюки и зеленая рубашка для такого индейца одного цвета. Для эскимосов и чукчей существует, например, несколько десятков наименований для снега, разных его состояний. Для нас с вами — снег, наст, мокрый, рассыпчатый, что еще? А всех остальных градаций, которые есть, мы действительно не замечаем, потому что нет названий для этого. Нас не научили называть. Больше того, большая часть людей живет только в «названном» мире — в мире, для которого есть слова. С другой стороны, люди, живущие в «названном» мире, живут в мире, где есть слова даже для того, чего вроде бы нет: энергетические потоки, меридианы и барабашки. А писатель Набоков увидел девочек в возрасте от двенадцати до четырнадцати, обладающих особой привлекательностью, — и назвал: нимфетки. И теперь нимфетки есть. У него же сказано: «Все, что не названо, — не существует». И люди, исходя из этого, тоже предпринимают некоторые активные действия. Сидят, с космосом связываются. То есть большинство людей живете названном мире, а названия не обязательно называют то, что реально есть. Есть мир — есть названия. Названия объединяют не только реальный мир, они обогащают его за счет того, что слова есть, а реальности нет. Есть реальность, а есть названная реальность. Они накладываются друг на друга, но не полностью. Соответственно слова очень в большой мере влияют на то, как человек будет себя вести, какая у него карта. Мы будем разговаривать для одной единственной цели — чтобы вы умели нечто делать. Все, что говорится, это не важно. Это лишь строительные леса для того, чтобы у вас появился навык. Навык появился — можно смело выкинуть из головы все слова, которые этому предшествовали. Вопрос навыка. Вопрос обращения со словами для воздействия на окружающих. Не стоит верить, что в словах есть смысл, но имеет смысл обращать внимание на те значения, которые вкладывает ваш собеседник, чтобы понять, что он от вас хочет. Это может быть самое интересное в общении в коммуникациях — что он от меня хочет, что я от него хочу. Весь этот словесный флер — над реальностью. А наша задача — быть здесь и сейчас и смотреть на поведение. Сделать дымовое облако, которое висит метре над землей. Собеседник стоит — головой в облаке. Ваша задача — пригнуться. И наблюдать, что происходит на самом деле. Обращенная мета-модель, или Слова, слова, слова
Когда-то, когда в НЛП практически ничего не было, мета-модель считалась моделью для создания моделей — поэтому она и называется мета-моделью. Основывалась она на том, что слова — не более чем пустые оболочки, который можно наполнить любым смыслом. Мета-модель — детище Гриндера. Один вредный последователь Бэндлера сказал, что вся мета-модель исчерпывается одним вопросом: «What do you mean?» Согласно историческому анекдоту, когда другой последователь Бэндлера спросил Гриндера «What do you mean?», Гриндер ответил: «What do you mean by "What do you mean"?» Возможности мета-модели для ее исконного применения очень ограничены. Если вам кто-нибудь скажет, что это инструмент для сбора информации, имейте в виду, что это не абсолютный инструмент для сбора информации. Иллюзия понимания, или Счастье — это когда тебя не понимают
На словах мы все стремимся к пониманию. Разводимся потому что «не нашли общего языка», смотрим передачу «Пойми меня», поднимаем бокал «за понимание» и вовсю сочувствуем Генке Шестопалу из черно-белого фильма «Доживем до понедельника». Но зачастую понимание людям только мешает. Однако, мы, шесть (того и гляди — семь) миллиардов, как-то ухитряемся находить общий язык. Выручает иллюзия понимания. Она возможна за счет того, что никто из нас (из тех, о ком известно) с достоверностью не передает мысли и образы прямо, точно во всех деталях. А только через слова. Слова же суть ничто. Сотрясение воздуха. Сочетание звуков. Содержанием наши слова наполняет… кто? И если вы думаете, что говорящий — это заблуждение. Смысл в сотрясения воздуха вкладывает реципиент— приемник, слушатель, собеседник, партнер. Смысл, заметьте, вкладывает свой. Потому что вашего он не знает в принципе. Он в вашу голову не влезал. Он слушает ваши слова, а смысл у него и свой есть. «Вы пообедать предлагаете? Замечательная мысль. Конечно, пора перекусить. Вот сейчас пойдем червяков накопаем, они под тем кактусом такие жирные обычно, сочные бывают». Но людям (нам) кажется, что мы понимаем друг друга. Потому что мы слова — слышим, и смысл в них вкладываем. Свой, но вкладываем. Из нашего собственного опыта. И тогда «важный для тебя человек» превращается в «брата Колю», «некоторое недомогание» в «температуру с поносом», «приятная неожиданность» в «подаренную шоколадку», а «непредвиденные обстоятельства» — в «провал на экзамене». И все понятно! Точно это и сказано было!!! Важный для тебя человек в ближайшее время может почувствовать некоторое недомогание. И если ты вовремя окажешься рядом, то сможешь повлиять на его судьбу. Тогда тебя ждет приятная неожиданность. Иначе произойдут непредвиденные события. Так понимание пропадает, а иллюзия — возникает. И чем более пустые слова вы произносите, тем легче слушателю их понять. А вот обильно засоренная пониманием действительности речь мешает слушателю втиснуть в нее свой мир. И чем лучше он ВАС понимает, тем он вас «понимает» — меньше. — Давай отдохнем в эти выходные? Слова еще называют пустыми рамками. Они ограничивают область, но не говорят, что внутри. «Симпатичный» — это о чем-то приятном, но о чем? «Мерзость» — это что-то нехорошее, но что? «Он мудр» — это как понимать? Но ясно, что отзыв хороший. Конечно, слово «кирпич» поконкретней будет, но многого ли мы добьемся такими словами? Шаблон неопределенности, или Что-то я тебя, корова, толком не пойму
Лингвистический комментарий Слова пусты, но как тогда возможно сотрудничество? Если мы настолько не понимаем друг друга, то на чем стоит цивилизация? Да Бог с ней, на чем стоят хотя бы взаимоотношения с соседом по работе? Ответ достаточно прост. Большую часть слов нам вовсе и не надо понимать. Нам бы понять в каждый момент главное: зачем он это говорит? Чего он хочет? Человек словами, жестами, мимикой, тыканьем пальцем пытается добиться от другого какого-то действия. А вот об этом люди так или иначе догадываются. А если не догадываются, то ссорятся, разбираются, настаивают, вплоть до драк. Пока он, гаденыш, не поймет (не сделает!) что от него требуется. Вась, ты ведешь себя неприлично. Вась, веди себя прилично! Не позорь меня! Мне за тебя стыдно. Вася, тебя кто воспитывал? Культурный человек — это тот, кто громко не сморкается и, когда чай размешивает, по стакану не стучит ложечкой на всю комнату. И знание Достоевского тут ни причем, и Блока ты в туалете цитировать можешь. Итак, разрешите вам представить — его величество Шаблон неопределенности. Состоит шаблон неопределенности из: простого исключения; неопределенных имен; неопределенных глаголов; оценок и сравнений; номинализаций; операторов возможности. Простое исключение, или Нет человека — нет проблемы
Нет, мы не врем. Вранье — это вообще «низкий сорт, нечистая работа». Мы просто опускаем значимые детали, обращая внимание на незначительные. У вас есть определенные трудности со здоровьем — руки дрожат, голова болит, а во рту кака, короче, с похмелья. Можно сказать «нажрался» — но это же не всегда интересно и полезно. Можно сказать «болею». Чем — не важно. Не уточняя, в какой связи. «Плохое самочувствие». Другой пример: Приходит Дима к Кате и хочет, чтобы Катя отнеслась к нему хорошо, поддержала его, потому что Сергей его обидел. Но он знает, что Кате Сергей очень нравится. И если Дима скажет «Мне Сергей нагрубил»… А Дима просто скажет: «Мне тут бессовестно нахамили! Обидели!!!» И Катя, как человек доброжелательный утешит, поможет.
Иногда полезно удержать при себе какую-то информацию. В этом суть простого исключения в шаблоне неопределенности. Слушающему кажется, что все сказано, а неделе самая интересная информация скрыта. Есть по этому поводу любопытный анекдот Выкиньте все, что не работает на вас, и слушатель в большинстве случаев додумает пропущенное сам. Главное — помните о малозначительных деталях. Чем их больше, тем меньше внимания к пропущенному. Мы постоянно слышим про Дирол с ксилитом и карбамидом и про то, что фтор и кальций нужны зубам. При этом упускается очень маленькая деталь — пасты разрабатываются в Европе, где химический состав воды очень сильно отличается от российской воды. Все уже большие специалисты в области витаминов, какой для чего и отчего и в каком фрукте живут. Все знают, что витамины лучше есть натуральным путем поэтому «покупайте свежие овощи и фрукты». А кто видел на этикетке красивого помидора предупреждение, что это генетически измененный продукт? А про последствия такого генетического изменения? А где написано, что витамины в чистом виде вообще не усваиваются организмом? В простом исключении вы можете много, долго и подробно рассказывать про то, что вам нужно, обращать внимание собеседника на то, что вам выгодно и полезно. И даже если потом он удивится, почему вы ему не сказали, что у него чувствительность к антибиотикам пропадает после того, как он этих самых помидоров поел, — а он же вас ни о чем таком и не спрашивал. Спросил бы, и вы бы ответили. Какие вопросы? Одна женщина недавно в Египте решила сфотографироваться на верблюде. Стоит около 10 долларов. И уже потом выяснилось, что для того чтобы верблюд опять лег на передние лапы (или копыта) чтобы слезть с него, нужно заплатить еще около 25 долларов. Неопределенные имена, или Если кто-то кое-где у нас порой…
Идея заключается в том, чтобы было как можно меньше конкретики. За конкретику надо отвечать. Поэтому конкретизируем мы незначительные сведения. Значительные, если они нам не нужны — пропускаем. А если прямо пропустить не получается, тогда используем неопределенные слова. Имена: существительное, прилагательное и местоимение. Чтоб не мудрствовать, опирайтесь на эту схему: Конкретное —» неопределенное Вещественное —» абстрактное Существительные —» местоимения, определения Описания —» обобщения Если вы говорите «стул» — это достаточно конкретно, а если вы говорите «предмет» — это уже категория, это уже абстрактность. А если вы говорите «некая сущность», «нечто»? В описаниях: можно сказать «синяя блузка», а можно «блузка определенного цвета». В этом смысле замечательно слово «определенный». Ничего так не скрывает определенность, как слово «определенный». Ничего так не срывает конкретику, как слово «конкретный». Ничего так не скрывает точность, как слово «точный». Как у Райкина: «Вкус — специфический». Целые поколения людей считали, что «специфический» значит «хороший». В определенных ситуациях вы должны предпринимать конкретные действия для получения запланированного результата. И чем точнее будут ваши действия, тем быстрее вы достигнете желаемого. В настоящий момент вокруг вас есть люди, которые вам помогут. — Логично? Кто поспорит? С помощью неопределенных имен вы можете себе позволить гораздо большую псевдоопределенность. То есть, каждый конкретный человек ведет себя строго определенным образом в различных ситуациях. Шаблон очень хорош для аргументации. Аргумент, высказанный в шаблоне неопределенности неоспорим просто потому, что с чем там спорить? Люди бывают разные и разные люди используют очень разные способы и средства для достижения своих целей, что может приводить к некоторым разногласиям. — Логично? — Поэтому… Поспорьте с этим. Соответственно, совершенно не понятно о чем это вы, с другой стороны с вами очень легко согласиться. Наверное, в вашей жизни есть люди, которые вам действительно дороги. Надо кого-то вспомнить, чтобы хоть как-то понять значение этих слов. Причем кого-то своего. И не важно, что вашего «своего» говорящий в глаза никогда не видел. Ему и не надо видеть. Главное, чтобы слушающий «знал» «понимал!», о ком идет речь. Тут же очень легко согласиться — наверное, хоть один человек есть. А если и нет, никто ничего и не утверждал. Сказали же «наверное, есть», никто и не думал утверждать, что точно есть. И если эти люди, которые вам действительно дороги, заслуживают вашей заботы и хорошего отношения, вы можете подумать, что именно ценного вы можете для них сделать, и как именно ваши усилия помогут улучшить жить этого человека, ваши отношения с ним. Какие изменения, улучшения произойдут в вашей жизни… Неопределенные имена позволяют звучать очень содержательно и главное по делу. Что вы можете сказать по существу? — По существу я могу сказать многое. Определенные люди в нашем обществе до сих пор не говорят по существу то, что сейчас необходимо, то, что сейчас интересует граждан. Определенные аспекты нашей с вами жизни требуют немедленных изменений для наилучшего внедрения запущенных тенденций развития нашего общества. И тогда, укрепляя эти тенденции в сторону поддержания тех процессов, которые непосредственно влияют на нашу повседневность, мы с нетерпением ожидаем конкретных изменений, которые, наконец, должны произойти. Вот что я хочу сказать по существу. «Кое-кто, кое-где, кое-как, каким-то образом» — это слова, которые ничего не значат. Сравните: «Вчера вечером мы видели, как она целуется с мужем» и «Вчера вечером мы, кажется, видели, как она целуется с каким-то мужчиной». «Работа будет сделана за два дня» и «Работа будет сделана в кратчайшие сроки». «Оплата вашего труда составит $70 в месяц» и «Ваш труд будет достойно оплачиваться». Словом, мы изложили уже достаточно информации, для того чтобы наметить определенные направления и способы использования неопределенных имен. И в ближайшее время Вы можете все это использовать в общении с людьми, отношения с которыми вас по настоящему занимают. Неопределенные (неконкретные) глаголу, или Не верь, не бойся, не проси
С глаголами еще интереснее. Дело в том, что если такие слова как «стул» или «ручка» в сознании многих еще обозначают что- то конкретное, то глаголы с самого начала описывают процессы, а не вещественность. То, чего нет в природе в данный конкретный момент времени. Некие предметы в природе еще есть как данность, а вот процессы в природе существуют только в процессе, а значит, в конкретном данном месте не существуют. Человек может бежать, но вещи такой, как «бежание», не существует. Это пощупать нельзя — это процесс. Глагол «лететь» — пока не ясно, что летит и куда (и откуда) — его вообще не поймешь. В этом смысле, глаголы с самого начала достаточно неконкретная штука. Глагол «целовать» чуть более конкретен, чем «прикоснуться» или «выразить определенное отношение». Так что, каким бы неконкретным глагол ни был, его всегда можно сделать еще неконкретнее. Особенно с использованием неопределенных имен. И тогда мы говорим «процесс пошел», «определенные тенденции запущены, и есть необходимые предпосылки к Нужным изменениям, и таким образом мы может продвигаться с нарастающей скоростью к результатам, которые нас давно уже ожидают. И Хорошо ли вы подумали о тех незначительных последствиях, которые придется окупать…» Неопределенный глагол — это большая радость. «Я его попросила 3 рубля, а он мне не дал» — и чему тут возмущаться? А если «Он меня подвел, просто предал. Отнесся по-хамски. Нагло попрал все мои права и свободы и…» — есть повод что-то требовать взамен и возмущаться. «Они меня изводят, Они меня унижают, хамят, издеваются и всячески треплют нервы. — А что это значит? — Это значит, регулярно опаздывают на 15 минут». Очень важная вещь— правильно подобрать глаголы. Примеры всюду, едва начни замечать. «Леш, мы давно с тобой знакомы, хорошо относимся друг к другу. Давай будем и впредь поддерживать нашу дружбу? Мы будем заботиться, помогать, внимательно относиться друг к другу. Мы будем уважать мнение друг друга. Ты всегда сможешь на меня положиться, я всегда помогу тебе, поддержу в трудную минуту…» Красиво звучит? Но если Леша завтра позвонит в 2 часа ночи с просьбой дать 100 рублей в долг — а кто обещал? Мы договаривались заботиться и поддерживать, а не по ночам разгуливать. Есть определенные разногласия с некоторыми людьми, которых ты считаешь близкими, и завтра каким-то образом это может проявиться, если ты не будешь достаточно осторожен. Речь — это поведение. Его назначение в том, чтобы люди слушали, слышали, соглашались и считали, что вы знаете, о чем говорите. Но! Пожалуйста, сами помните, что вы сами ни о чем конкретно не говорите. В этом суть внимательного, если хотите, профессионального отношения к словам и к речи. Мы с вами помним, что речь не несет смысла, не несет информации, это всего лишь способ воздействия. Если вы помните, что речь — это просто поведенческий акт, связанный с голосовыми связками и не более того, все начинает получаться. Оценки, или что спорить с идиотами
До безобразия много связано в нашей жизни с оценками и сравнениями. На каждый плюгавый факт найдется куча увесистых мнений и никчемных рассуждений. Нет спасу от вшивых любителей интеллектуальной жвачки, склонных тратить драгоценное время на пустопорожнюю болтовню. И вообще. Оценки, заметьте, ничего к фактическому состоянию дел не прибавляют. Кроме эмоций. И готово. «Осадочек остался». А осадочек этот, эти эмоции вполне отвлекают от недостающей информации. В этом великая сила грамотных оценок.
Высоко — низко, хорошо — плохо, подло — благородно, красавица — уродина, — эти и другие оценки очевидным образом не описывают никакой реальности. Они предназначены для вызывания определенного эмоционального отклика у слушателя. Не более того. Мы ничего не можем вынести из оценок. Кроме одного: если мы задумаемся, это все-таки информация. Информация о том, как говорящий человек хочет, чтобы мы отреагировали. Но не более того. «Омерзительный краснорожий тунеядец». Или «этот трогательный чувствительный, доверчивый человек». Это может быть сказано про одного человека в зависимости от того, как говорящий хочет, чтобы слушатель его воспринял. «Это мерзость непотребная с твоей стороны поступать таким образом» — не то же самое, что сказать: «Знаешь, вот те два гвоздя, которые ты забил в мой ботинок, причиняют мне некоторые неудобства. Вынь их, пожалуйста». С помощью неконкретных существительных и глаголов вы устанавливаете такие отношения с собеседником, в которых он думает, что он вас понимает, и он с вами соглашается. С помощью оценок вы можете направлять его эмоциональные состояния, его понимание именно в те области, которые вам непосредственно нужны. Когда вы сообщаете человеку какую-то оценку, вы, по сути, предлагаете человеку пережить определённое состояние или эмоцию, передаваемую этой оценкой. Когда вы говорите: «Это — замечательная вещь!» или «Это — гнусный человек!», вы оперируете теми величинами, для которых нет эталона измерения и точки отсчёта. То есть, нет единой для всех людей шкалы подлости, гнусности, удивительности или замечательности. У каждого она своя. Что для одного великолепно, то для другого может оказаться низменно. А использование оценочных суждений позволяет вам сослаться на собственную шкалу каждого слушателя, вызывая у всех одно и то же эмоциональное переживание. Поэтому, если бы вы сказали: «Этот человек очень часто дерётся!», один бы подумал: «Герой! Смелый человек!», другой: «Глупый человек!», а третий: «Гнусный бандит!». Ну а если бы вы сказали, что «Это смелый, храбрый, отважный человек!», эти трое испытали бы одинаковые эмоции, представляя его по-разному: «Он всегда постоит за себя и при случае докажет свою правоту!», «Он смело идёт навстречу неизвестному и смело принимает нестандартные решения» или «У него достанет смелости, чтобы заявить в милицию на этого гнусного бандита!». Очень важно помнить, что мы никогда не знаем истинного смысла ни глаголов, ни оценок. И клиент тоже этого не знает, у него есть свои представления. Коварство оценок и сравнений в том, что мы выдаем их, не договорившись о единой шкале. «Он велик, гнусен, мудр, ярок» — «В сравнении с чем?» — «А неважно!»
Когда вы говорите: «Представь себе приятное, комфортное место, где тебе может быть очень хорошо, спокойно, уютно… где можно спокойно расслабиться и отдохнуть» — один может представлять при этом кресло и плед напротив камина, а другой — два метра перед скалой на ветру или прыжки с парашюта. «…И ты можешь подумать или вспомнить что-то приятное, то, что доставляет тебе наибольшее удовольствие». Номинализации, или Процесс пошел
Все слова — это суть заклинания. А уж номинализации — это заклинания из заклинаний. Номинализация — это слово, которое прикрывает собой абсолютное ничто. Номинализации не позволяют практически никак себя понять, особенно если их несколько и подряд.
А каждое отдельное слово кажется понятным. И между собой они сцепляются как-то более-менее… А что вместе — кто его знает. Само слово «номинализация» себя наглядно иллюстрирует. Оно само и есть — номинализация. Как и другие из той же серии: Развитие, любовь, процессы, ревность, ненависть, благородство, честь, свобода, отвага, верность, исторический прогресс… В наиболее классическом понимании номинализация — это отглагольное существительное. Бежать-бег, развиваться-развитие, любить-любовь, мыслить-мышление, воровать-воровство, обманывать-обман, мешать-помеха, летать-полет, идти-ход. И так далее. Мало того, что глагол сам по себе имеет неопределенный характер, а уж если из него еще и существительное сделать — что уж тут понять. Однако есть и более широкое толкование. Номинализации — это вообще любые слова, подразумеваемый смысл которых не описывается в категориях «вижу-слышу-чувствую». Абстракции. Процесс, восторг, счастье, скудоумие, красота, привлекательность, понятность, тенденция. Человеческие имена ведь тоже — номинализации, ярлыки, обозначающие вот это конкретное тело. Бессодержательные, но знакомые слова позволяют делать аргументы на пустом месте, вызывать эмоции на пустом месте, усовестить человека на пустом месте, сподвигнуть человека к чему-то на пустом месте. В этом большая польза номинализаиий. С мыслью о тех выгодах, которые смогут улучшить жизнь, работу и взаимодействие окружающих. Вот вы приходите и говорите: «Дай десять рублей. — Зачем? — На повышение уровня». Солидные слова. Что вы сказали? Ничего вы не сказали. То есть когда человек говорит номинализациями — он на голубом глазу вам сообщает: «Я тебе ничего говорить не буду. Не твоего ума дело». Но звучит же хорошо.
Все мы стремимся к развитию. У вас есть внутреннее стремление к развитию? Найдите в себе внутреннее стремление к развитию, а потом опирайтесь на него.
Правда, пришлось задуматься и вложить свой смысл? Помните: разговор близких людей возможен только в гипнотическом стиле. «У вас есть перспективы? — Есть у нас перспективы. — Большие? — Очень большие». Шаблон неопределенности дает иллюзию понимания. Нам кажется, что мы все понимаем. Но как только дело доходит до конкретики… — Что??? Вон та консервная банка, весом в два килограмма и вот ее руками вот сюда??? Э-э-э нет! — А вот всяческая помощь любимым людям в жизни, это всегда, пожалуйста. Когда мы говорим про чакру, ауру, меридианы — про что мы? — Все про то же. Что-то у меня тут болит. — Это карма у тебя плохая. Или вот еще высказывание: «Судьба — это подпись бога, когда он не хочет подписываться своим именем». Сильно звучит? А содержание? Ограничение модели собеседника Шаблон генерализации (обобщения), или Всегда говори «всегда»
Все, всё, всегда, нигде, никто, никогда — универсальные кванторы общности. «Вы же понимаете, что все нормальные люди отдают себе отчет, в том, что следует делать так-то и так-то». Но есть тонкость. Для ситуации, когда вас более менее, но внимательно слушают, полезно добавлять «почти», «практически», «большинство», «многие», «чаще всего». Таким образом, вы делаете эти высказывания с использованием шаблона неопределенности бесспорными донельзя. С одной стороны, вы не категоричны, а значит, вы не очень раздражаете слушателя, с другой вы все равно сказали все, что хотели. И тогда всякий раз, когда вы используете шаблоны обобщения, вы начинаете воздействовать на человека, чтобы в большей или меньшей степени ограничить его представления о карте своим собственным, об этой карте представлением. Если сказать «все люди» — может он это проглотит, может нет. Если вы скажете «практически все известные мне люди» он все равно будет думать про всех, но на словах это не так категорично. Таким образом, вы расшаркались во всех нужных местах. Никто не утверждает, что все самые лучшие стулья кожаные. И вроде как кто же утверждает? Никто не утверждает. Но то, что надо, вы уже сказали. «Нельзя с уверенностью утверждать, что тяжелое заболевание пяточного нерва вызывается употреблением черемухи». Или «нельзя с полной уверенностью сказать». «В подавляющем большинстве случаев подавляющее большинство людей обращает внимание именно на то, что представляет собой их шкурные интересы». Можно добавить «по крайней мере, многие так думают». Если вы вдруг заметили какое-нибудь калибруемое недовольство, сразу можно съехать, потому, как вы все уже сказали. Это суть использования универсальных количественных в рамках шаблона обобщения. Вы закамуфлировались, вы помахали белым флагом, вы сослались на что-то, но главное — вы все равно уже все сказали, и вы сказали главное — «все», «всегда». «Я не утверждаю, что все всегда…» а дальше уже не важно, все равно. И чтоб человеку понять вас, ему нужно представить себе именно в варианте про ВСЕ. Или пропустить. А дальше вы в шаблоне неопределенности быстро делаете выводы в нужном для вас направлении. Модальные операторы, или Имею возможность купить козу
«Можно, возможно, может быть, могу, можешь» — такие и им подобные слова составляют суть возможности. «Не могу, не можешь» — такие формулировки мы тоже относим к заклинаниям долженствования/необходимости, только к отрицательным: «Ты не можешь себе позволить не ответить на это предложение». «Не можешь» — здесь то же самое, что «должен». Если вы хотите подкрасться осторожно, обойти сознание, как будто никто ни на кого не давит — самое время для заклинаний возможности. Вы просто соскользнули с помощью «и может быть…». И вот уже сказали, что хотели, но никто ж не настаивал! Никто не говорил, что дело обстоит именно так и только так. Просто «возможно». Заклинание возможности — одно из самых интересных заклинаний. С его помощью можно создавать неоспоримые высказывания. Сидор ест траву? — Нет. Сидор может есть траву? — Да! Когда вас спрашивают, может ли быть, что… можно не дослушивать: Может! Все может быть. Нет ничего невозможного! (Ведь, правда, же такое возможно?) Может ли быть, что это оказывает действие сила приливного эгрегора японского цунами в подчинении великому Бхэ? — Может. Конечно, может. Возможно ли? — Возможно. Слова «возможно», «может быть» и им подобные придают достоверность практически любому утверждению. Я не говорю, что все люди мечтают о чашечке горячего кофе, я только спрашиваю — возможно ли, что люди, сами того не замечая, мечтают о чашке вкусного кофе? Возможно такое? В теории может такое быть? Нет? Ну, нет, так нет. А вы уже все сказали! Заклинание возможности — это большая индульгенция вам говорить все, что вы хотите. До тех пор, пока вы оборачиваете всё заклинанием возможности, с вами соглашаются. Словом, заклинание возможности — великая вещь. Существование такого заклинания вместе с шаблоном неопределенности позволяет вам часами говорить совершенно бесспорные вещи. В каком-то смысле некоторые люди могут думать, что… Дальше можете спокойно называть соседа Сигизмунда Сидоровича гением — это уже не о вас. Это уже не ваш текст. Есть такие люди, которые назовут Сигизмунда Сидоровича гением? Ну, хоть один из 6 миллиардов найдется? Один из 6 миллиардов при определенных обстоятельствах любого назовет гением, вот его и спросим. Допустим, вы начальник, и мы с Иваном претендуем на одно и то же место. Если я скажу, что вас, дорогой Андрей, Ваня называет за глаза недоенным ослом, то это клевета, это можно проверить. А если я скажу: «Андрей, а как бы вы отнеслись, если бы узнали, что Иван иногда за глаза, по крайней мере, возможно, хотел бы назвать вас недоенным ослом?» — это совсем другая история. Заметьте, про Ивана ничего не сказано. Прямо. Разве кто-то что-то утверждал? По факту придраться не к чему. Хорошая клеветническая статья в газете пишется так, что в суде не подкопаешься. Там не утверждается, что вы ночью косили коноплю в пьяном виде у себя в подъезде. Там утверждается только то, что было бы странно, что вы ночью в пьяном виде пошли косить коноплю у себя в подъезде и это бы увидели соседи. А больше ничего. Когда человек говорит: «Ох, я не могу иначе», вы ему говорите: «Никто не говорит, что можешь. А вот просто так, в теории возможны хоть какие-то условия, при которых может быть хоть как-то по другому, хоть в какой-то степени? Хоть немножко?». С такой формулировкой большая часть людей соглашается. И дальше вы говорите: «А раз так, то…» — и поехали… И жизнь у человека улучшается, потому что он (для начала) в такой формулировке допустил принципиальную возможность изменения. И когда вы просто спрашиваете человека: «А при каких условиях, хотя бы в глубокой теории, она могла бы пройти?» — она проходит. Пусть не всегда, но достаточно часто, чтобы применить и этот способ вместо химической бомбардировки. Вы разговариваете только о возможностях. В рамках допущения «как если бы» люди очень легко общаются. Что совсем не возможно? А может быть есть хотя бы теоретическая возможность? Если бы вдруг это было возможно, как бы это могло бы быть? Понятно, что не возможно, а если просто помечтать. Как бы это могло произойти. Ну, хорошо, возможно не это, а что-то другое возможно? Самый простой пример: представь себе картинку. — Не могу, я не вижу картинок. — А если бы видел, какая бы она была? — Вот такая, такая и такая. «Возможно» — самое распространенное заклинание возможности. Вы же можете закрыть глаза? Ты можешь, возможно…. Возможно, вы захотите… Возможно, в какой-то момент… Если человек начинает спорить, мы утверждаем, что говорили только о возможности. Разумеется, вы можете пользоваться не только заклинаниями долженствования или заклинаниями возможности. Вы можете их соединять. На таком балансировании между «должен» и «можешь», работа часто и строится. Аргумент идет из разряда «может», вывод — из «должен»: Ты же можешь— поэтому должен! На одном из наших семинаров замечательный молодой человек заявил: «Я не хочу, поэтому не могу, значит, не буду!» И почти все, кто его слушал, пропустили некоторую необоснованность мимо ушей. Аргументировал же он, почему не будет. Объяснил. Вот еще пример подобного: «Возможно, в какой-то момент вы поймете, что уже настала пора каких-то изменений, и вы не можете не измениться и поэтому должны идти навстречу изменениям». Возможно — значит должен. Можешь измениться? — Ну, так меняйся! Возможно ли это? — Ну, так тогда ты должен этому способствовать! Из возможности сам клиент часто выведет долженствование. А не выведет, так вы же помочь можете, должны же вы довести процедуру до логического завершения. Связи нет, зато хорошо звучит. Это очень часто используется явно или неявно. Ты можешь быть счастлив! Ты можешь стать лучше, добрее, порядочнее! Ты можешь позаботиться о своих близких. Никто ничего не заставляет— ты же можешь? Так в чем же дело? Можно тебя попросить… Можешь ручку передать? Сможешь меня завтра встретить? Операторы долженствования, или Кому должна — я все прощаю…
Одна из самых любопытных фраз, которую мы когда-либо слышали, звучит так: «Есть такое слово: надо!». Вот есть, и все. И это уже не требующее дополнительных мотивов указание к действию. Это же аргумент с детства! Под заклинаниями долженствования мы понимаем слова «надо», «нужно», «необходимо», «обязательно», «обязан», «должен» и другие того же ряда. Соорудили вы такое заклинание, и у человека пропал выбор. То есть вы не призываете делать нечто. Вы констатируете необходимость. Это не вы, это сам мир направляет товарища. А вы что, вы рядом стоите и просто на неоспоримый факт — указываете. Если вы хотите получить результат, вы должны сейчас закрыть глаза. Не то, что «можете». Должны! Все. Должны же люди, которые хотят хоть немного изменить свою жизнь к лучшему, подумать о том, как расслабляться. Слова эти не оставляют выбора. Когда вы говорите: «С необходимостью…», вы сваливаете все на суровые законы жизни. «Когда мне хамят, должен же я ответить, в конце концов!», — говорит человек. И мы понимаем что, он внушает себе именно вот такое понимание картины мира. А вы ему: «Воспитанный человек всегда должен подумать, прежде чем он ответит на любую реплику!». И встречное «должен» перекрывает ему единственное движение, дает возможность подумать, сделать выбор. Впрочем, так можно и создать стресс: и так плохо, и так нехорошо… так что делать? И тут вы со своей помощью-подсказкой. Важно понимать, если кто-то говорит «должен», это совсем не повод верить в неизбежность. Он «должен» — это только о его ограничениях. Иногда разумных, а иногда и нет. С другой стороны, если вы хотите чтобы вам поверили, полезно соорудить что-то вроде «должен, обязан, необходимо». Очень многие коллеги, от астрологов до махровых мэтров психоаналитики, на голубом глазу сообщают: «Вам необходим (например) сеанс психоанализа». Вроде жил-жил не тужил, а уже все — необходим. Вообще-то, когда дело касается денег, люди смотрят на такую ситуацию более критично. Если к вам подойдет кто-то и вдруг сообщит, что вы ему должны денег, наверное, вы сочтете это вымогательством или «разводом». Даже когда речь идет о налогах, все понимают, что это грабеж, просто «куда же ты попрешь?» Однако, когда та же ситуация начинает касаться чего-то другого, люди реагируют менее предсказуемо. Моральный, интернациональный, патриотический и человеческий ДОЛГ возникают в нашей жизни как спонтанно возложенные кем-то обязательства. И вот их уже НАДО выполнять. А попытки любопытствующего рассуждения «а почему, собственно?» натыкаются на возмущенное непонимание самой постановки вопроса. «Ты уклоняешься от долга?» А что долги надо платить, это внушение мы получаем с самого раннего детства. Самая тонкая (и наглая) часть работы — это повесить долг, дальше все просто. Должен? Должен. Не отдаешь, будем вышибать. В чистом поле возможности заклинания долженствования создаю топорные столбы в виде человеческого долга. Надо — значит, надо. Если вы держите темп чуть больший, чем собеседник успевает понимать, то ему приходиться соглашаться с вами, чтобы успевать. Поэтому когда вы даете вывод, человеку понятен этот вывод и он помнит, что кажется, перед этим вы долго аргументировали, и кажется, он был со всем согласен. Мы устанавливаем раппорт, разговариваем с человеком в шаблоне неопределенности и операторах возможности. И к тому времени, когда человек согласиться с нашим «должен», он уже привык с нами соглашаться. В тех случаях, когда есть некая свобода выбора, когда от человеческой воли что-то зависит, эти суггестивные паттерны очень полезны. Мы как-то объясняем, рассказываем, показываем, и потихонечку человек сам делает то, что мы хотели, чтоб он сделал. Карта не территория. Если мы начинаем думать, что карта — это территория, то есть что кто-то знает истину, тогда мы позволяем задурманить мозги себе и окружающим, а если мы твердо помним, что истину никто не знает толком, тогда мы в каждый момент времени свободны в выборе той истины, которая нам прямо сейчас нужна для того, чтобы что-то сделать. Раз мы помним, что карта не территория, интересно подумать дальше. Если вы думаете, что люди действуют исходя из каких-то реалий, то это опять противоречит интересным выводам из тех самых пресуппозиций. Каждый человек делает лучший выбор из тех, которые считает возможным. То есть из тех, которые есть в его карте, которая по определению не территория. Таким образом, поведение человека диктуется не реальностью, а его личным бредом, который называется «его карта». То обстоятельство, что вы сидите здесь так спокойно, свидетельствует не о том, что сейчас в мире все так спокойно, а только о том, что вы думаете, что в мире все спокойно. Если бы вы думали (верили), что через пять минут землетрясение разрушит это здание, вы бы уже так спокойно не сидели. Притом, что внешне было бы все то же самое. Карта диктует поведение! Если вы сидите на стуле — все в порядке, если вы считаете, что у вас под стулом лежит фаната с выдернутой чекой, уже не все так спокойно. Если вы идете в гости, потому что ожидаете, что там будет что-то хорошее, — может быть там ничего хорошего и нет, что вы ожидали, но вы все равно туда пришли. Поведение человека диктуется его картой. Именно поэтому возможна массовая паника, даже там, где все хорошо. Если средства массовой информации доносят до карты человека, что «надвигается радиоактивный цунами». Помните знаменитую историю про то, как радиопостановка «Войны миров» вызвала массовую панику с мордобоем, кровопролитием и беспорядками? Радиопостановку ушлый Орсон Уэллс сделал под прямой репортаж с места событий. Люди шарахались в панике по всему городу, постоянно слушая радиоприемники, где только можно. А там же как раз трансляция о том, как марсиане наступают. То есть поведение диктуется картой, а не тем, что есть на самом деле. Пониманием человеком того мира, прямо здесь и сейчас в котором он находится и в целом. Человек, который считает, что в организме есть шлаки, которые забивают меридианы, и их необходимо прочищать, пьет мочу. Человек, который так не думает, мочу не пьет. Заметьте, никто не стоите автоматом за спиной у человека, который пьет мочу или стоит на коленях в церкви. Он просто думает, что так надо или это полезно — и делает это. Это очень важная вещь. Карты определяют поведение, а вовсе не объективные обстоятельства. На Урале были открытые ядерные испытания в 1957 году, и уровень радиации выше, чем сейчас на чернобыльской станции, но там народ жил и живет спокойно, а тут была «катастрофа», поэтому спокойствия гораздо меньше. Через средства массовой информации легче управлять населением. На Урале даже люди умирали, но не беспокоились. Ну, импотенция, ну странные дети — мало ли чего бывает. Не реальность определяет поведение, а представление о реальности. Одни и те же люди, если у них начинаются толчки под землей, будут вести себя совершенно одним образом, если им сообщить, что это легкое землетрясение, два бала и сейчас пройдет. Или если им сказать, что это катастрофа, конец света и сейчас всех засыплет. Убедительно сказать. Помните главное: карта определяет поведение человека, а в карту человека, то есть в его субъективную реальность, возможно вторгнуться с помощью субъективной же реальности, то есть с помощью слов. Обратите внимание — люди, глядя в лицо реальности, могут по-прежнему продолжать в упор ее не видеть, потому что она не в карте. Но зато, если попасть туда словами, даже когда в реальности нет ничего, в карте это возникнет. Слова влияют на карту, карта влияет на поведение. Таким образом, слова — это поведение, предназначенное для изменения чужого поведения. Слова — это не смысл. Слова — это не информация. Слова — это не значения. Слова — это поведение. Вы выбираете слова, не потому что они что-то значат, а потому что именно эти слова повлияют на поведение того, на кого вы хотите сейчас повлиять. Если вы это помните и используете, вы являетесь профессиональным коммуникатором. Если вы пробираетесь в значениях слов, то вы тот, кого дурачат явно или неявно. С благородными целями: например, чтобы выздоровел, или с неблагородными целями: чтобы заболел. Слова — это поведение для изменения чужого поведения или своего. В тот момент, когда собственная карта сдвигается, и мир начинает восприниматься иначе, человек начинает исходить из этой карты и вести себя соответствующим образом, получая соответствующие результаты. Самым большим успехом у мужчин пользуются не самые красивые женщины, а самые обаятельные женщины. То есть те, которые умеют влиять на эмоциональный фон и поведение этих мужчин. А вовсе не те, которые просто стоят в позе манекена. Аналогично в обратную сторону—женщина любит ушами. Это, кстати большое счастье мужчин, потому что, положа руку на сердце, женщины гораздо симпатичнее. А мужчины находят спрос у женщин за счет обаяния. Сломанный нос, обрюзгшее лицо, свинячьи глазки, узкий лоб, жесткая щетина — вместе что получается? Бельмондо или Челентано. Мы еще много раз будем напоминать, что слова — это поведение. Слова — это не значения и не смысл. Слова — это поведение. Сейчас это станет особенно важно, потому что следующая тема — … Шаблон псевдологики, или По кочану
Достаточно большое число людей считают себя вполне логичными (или полагают, что склонны мыслить логически), чтобы маги и волшебники могли этим заблуждением воспользоваться. Гораздо меньше людей знает о существовании четырех законов логики, и совсем мало кто может их вспомнить. Ну и хорошо. Заклинания псевдологики поэтому занимаются имитацией логических рассуждений. В то, что звучит логично, люди как-то легче верят. Наверное, потому, что вера в логику (так и хочется написать «наивная вера») приходит к нам в самом начале образовательного процесса и последовательно вдалбливается от восьми (теперь уже шести) до восемнадцати и более лет (с учетом высшего образования, аспирантур и докторантур). Законы логики сформулированы, прямо скажем, не вчера. Однако так и не овладели умами (и сердцами) миллионов и миллиардов. Три из четырех законов логики были предложены Аристотелем, а один — заметно позднее — Лейбницем. 1. «Утверждение не может быть истинно и ложно одновременно», 2. «Одним и тем же словом в разных частях рассуждения необходимо называть одно и то же содержание» и 3. «Истинным должно быть либо одно утверждение, либо ему противоположное. Третьего не дано». 4. Четвертый закон требует «достаточного основания» для исходных утверждений: проверки фактами, либо строгой цепью рассуждений на основе других, уже обоснованных утверждений. Псевдологика — это использование слов «значит», «поэтому», «потому», «так как» и других подчинительных союзов, а равно обращения к умозаключениям: «логично предположить», «таким образом». К псевдологике часто относят и союзы «а», «и», «но». Позднее мы подробно поговорим и о них. Сейчас же ограничимся примером.
Ну, и какова же настоящая связь? В общем-то, никакой. С детства люди (и мы в том числе) приучаются считать, что «логичные» слова имеют какое-то отношение к логике. Но теперь-то мы уже помним, что слова — это поведенческие проявления. А вот наивной верой клиентов вы можете воспользоваться (к их же благу), подбрасывая полезные мысли, образы и внушения под видом «логических рассуждений». Вы помните? Вы помните, что говорите слова (и делаете жесты, и меняете голос) для того, чтобы вызвать в головах слушателей соответствующие образы и нужное вам отношение к этим образам. Вы где-то среди этих целей заметили «логику»? И если вы помните, что ничто само по себе ничего не значит, ничто ни из чего не следует и ничего ни с чем не связано (на словах, по крайней мере), тогда вы просто говорите то, что говорите, и пусть это лишь кажется связанным, ведь именно этого вы и стараетесь достичь: кажимости, субъективной реальности. Пожалуйста, перечтите последний абзац и попытаетесь объяснить, как одно с другим связано… Разумеется, все эти рассуждения касаются тех из вас, кто не Бог (или один из возможных богов), и не знает, как же все на самом деле связано, если оно вообще хоть как-то связано. Псевдологика позволяет обосновать все выводы, к которым вам нужно прийти, будь то в применении к гаданиям, предсказаниям, объяснениям и описаниям. Если вы помните о сомнительной необходимости логики (и о желательности видимости логики), остальное получается уже очень легко. Как проверятся аргументация, если вообще проверяется? Мысленно, в обращении к собственному чувству «правильно-неправильно», если человек не берется всерьез анализировать. Как вы думаете, многие ли по ходу разговора берутся нечто анализировать, да еще всерьез? Главное, чтобы казалось достоверным. (То есть, чтобы противоположные мысли не пришли в голову совсем сразу). Нужные слова есть? Значит, аргумент принят достоверным. Вывод из него есть, значит, и вывод принимается как достоверный. Особенно, если он устраивает. Итак, псевдологика — это творческое использование слов-связок «поэтому», «потому что», «так как», «постольку — поскольку», «если — то», «раз — так», «в связи с тем, что», «следует», «значит», «вытекает», «логично предположить» и подобных. Принцип действия прост. Туда, где должен быть аргумент, вы ставите банальное, бесспорное суждение (шаблон неопределенности, заклинания возможности) и через слово-связку соединяете этот «аргумент» с «выводом» — внушением. Слова-связки при этом могут быть сказаны, а могут быть и домыслены слушателем. Один из способов предлагать такой домысел — союзы «и», «а», «но». Суждения, или Утраченный исполнитель
Безосновательное заявление — та вещь, которой манипуляторы постоянно пользуются. В самом деле, зачем вообще напрягаться по поводу аргументов, если можно просто заявить: «Это — так!»? При хорошем контакте слушатель интересуется не обоснованием, а выводами. Если вы маг известный (хотя бы в узких кругах), если вашим словам привычно приписывают глубокий смысл, попытка аргументировать может только мешать. Вдруг в аргументах найдется-таки изъян? А если нет аргумента — нет и ошибки. Только вывод. В качестве аргумента — ваш ореол. Впрочем, и это не обязательно. Если складность, удачность формулировки или просто приятность вывода захватят, увлекут (и отвлекут) слушателя, если он внутренне согласится, то и весьма сомнительный источник сообщения сойдет за надежный. Тому пример пословицы, поговорки, афоризмы, идеологические клише и стихи: складно и хлестко, а потому не нуждается в обосновании.
Ну и так далее. Если собственного авторитета не хватает, подтягивайте авторитеты со стороны: древних авторов, знаменитых людей и уважаемых специалистов. Или навешайте на себя титулы и звания. «Академик академии экстрасенсорных наук» и даже «Главный шаман арктических островов» — звучит лучше, чем «чудак из провинции». Наконец, для поддержки наглого, безосновательного заявления можно, использовать слова, которые еще с досоветских времен в чиновной нашей стране имеют вес: «Положение» и «Протокол», «Стандарт» и «Устав», «Норматив» и «Закон». Словом, все то, что делает набор благих пожеланий — документом. Даже если состряпали этот «документ» вы сами. Наши веселые коллеги-шаманы из одного столичного центра НЛП любую свою забаву оформляют как «Стандарт». Помимо тренировки чувства юмора, это еще и удачный маркетинговый ход: все остальные работают сами за себя, а мы — по стандарту. Правда, хорошо? А зачем еще нужны наглые и безосновательные утверждения, если не для руководства чьим-то поведением? К примеру, для привлечения покупателей. Назовите свое наблюдение «Законом», добавьте звучное имя, и вот уже перед нами «Закон Дугалла-Лохневского», который гласит: «Любой солидный документ указывает на ловкость выдающего и глупость афиширующего». Правда, «уточнение Михника» подчеркивает парадоксальность применения закона Дугалла-Лохневского к организациям, которые сами себе выдают документы, и сами же ими гордятся. Кстати, коллега, вы уже выдали себе самый-самый толстый и красивый сертификат? Или все еще предпочитаете, чтобы их вам рисовал (с самым умным видом, естественно), кто-нибудь более знакомый с вышеприведенным законом? Ключевой принцип наглого и безосновательного утверждения — отсутствие аргументов и ссылок на ограниченность заявления, то есть абсолютизация. Если я сообщаю, что этот «стандарт» или «закон» действует только на этой улице, и только на одного непутевого пьяницу-соседа, действенность подобного заклинания… несколько снижается. Если вы ссылаетесь на автора, то все сказанное дальше — это его личная реальность, это его личное дело. Прелесть вот в чем: как только вы автора из рассуждения убираете, вы неявно предлагаете человеку применить это рассуждение к себе. «А мир устроен так, что все возможно в нем, а после ничего исправить нельзя». Звучит совсем не так, как если бы мы сказали: «Иван Сидорович, будучи вчера в скверном настроении, сожалел об упущенных возможностях».
Такие утверждения встречаются не только в речи магов и других специалистов по внушениям. Наглые и безосновательные заявления (произнесенные вполне мило и доброжелательно) можно услышать или прочесть где угодно: это просто манера выражаться. Вот кто-то заявляет: «Ну, должны же слова иметь хоть какой-то смысл». Это не тоже самое, что сказать: «Вот Сергей в синем свитере наивно полагает, что слова должны иметь какой-то смысл». Или «Сергей ищет смысл в словах». «Такие унылые серые кофточки сейчас уже никто не носит». Другое дело сказать: «Зинка уже не носит такие кофточки». «Все нормальные люди выкидывают мусор до семи». Нет, чтобы сказать: «Мне пришла в голову идиотская мысль, что надо выкинуть мусор до семи». Нет — «Все нормальные люди». (А я тут вообще не причем. Я только факт констатирую). Американские ученые из одного прогрессивного исследовательского учреждения установили, что торсионные поля существуют. И их можно измерить. Они подвержены влиянию и сами, в свою очередь, влияют на окружающее. Наглых и безосновательных утверждений не чужды и люди академической традиции. Только они называют это гипотезами. Некогда была модной идея о существовании ноосферы. Действительно, если есть «биосфера» и «литосфера», почему бы не быть и ноосфере? Теперь, если мы считаем, что ноосфера есть (она просто есть и всё тут!), можно строить предположения о законах ее существования и вообще делать выводы. Авторы не знают, как обстоит дело сейчас, а несколько лет назад в «Артеке» детские дружины бодро делали свои «десять шагов к ноосфере», и администрация весьма не одобряла любые сомнения в ее существовании. Трюки магические и трюки рекламные выстраиваются на одних и тех же приемах. Вспомните «клещей сапрофитов, невидимых невооруженным глазом», с которыми в состоянии бороться только и исключительно вот этот супер пылесос. Ведь в качестве аргумента зрителю предоставляются мультяшные насекомые неприятного вида. И все. Клещи есть? — Есть. Да, их ни кто не видел? — Так вам же прямо сказали: «невидимые невооруженным глазом». И если долго искать, вы же увидите там кого-нибудь… рано или поздно. «Человек в течение дня утрачивает свою естественную биологическую защиту. Но есть частицы…. которые…» Есть нюанс, который делает псевдологику схожей с любой логикой: вначале вводится посылка, ничем недоказанная. Логика — это набор правил, как делать выводы из посылок, которые мы считаем верными. Почему мы их считаем верными? А вот считаем, и все тут. Параллельные прямые не пересекаются. Или пересекаются? Точка не имеет размера. Или имеет? Логика начинается с наглых, безосновательных утверждений. Впрочем, важно не только что, но и как произнести. Вы можете начать свое рассуждение с фразы, которую никто не потребует доказывать. Не потребуют, если вы не подадите ее, как основную мысль и не будете требовать согласия/несогласия, а напротив, пробросите ее как вводное предложение. Просто вступительный оборот, начало фразы. И готово. В наше время наибольшим успехом пользуются именно те бизнесмены, которые опираются на принципы развивающейся организации, поэтому мы с вами сейчас будем… В начале сказали бредятину (… э-э, простите, наглое безосновательное утверждение… гм, тоже не лучше… скажем, вольное допущение), а потом из нее сделали вывод и пошли дальше. Очень часто это называется введением. Во введении как раз прячется самое интересное. «Вы знакомы с астрокаратэ? А вы знаете, что эгрегоры славянского ареала в настоящее время требуют усиления своей ухудшающейся энергетики с помощью выведения энергетических заземляющих каналов в почву. Для этого нужно…» Заметьте, что предпоследнее предложение, начатое как вопрос, закончено уже как утверждение. Тем более что никто не обсуждает уже существование астрокаратэ в принципе. В начале вполне может стоять нечто недоказуемое. Никто и не собирается доказывать, хотя можно сделать вид, что доказательство будет позже. (Заметно позже). Мы говорим все, что ты хочешь, и выдаем это за мировую истину. Если вы говорите «я считаю», приготовьтесь к атаке тех, кто тоже имеет свое мнение. А если вы скажете «считается» и спокойно продолжите, то если и найдется вредина, который спросит: «Кем считается?», скажите, что об этом позже или можете просто авторитетно заявить: «ведущими специалистами в этой области». Продолжение расспросов выставит вредину склочником и позволит игнорировать его вопросы с молчаливого согласия аудитории. Нет аудитории? Продолжайте отвечать в шаблоне неопределенности, начиная перегрузку (хотел объяснений — получай), указывая, между делом, что для нормального образованного человека это и так все очевидно. После чего можно уйти в пространные рассуждения и попутно навести транс. Вам ведь не логика нужна, а результат. И когда у клиента пройдет его сыпь или диарея, ему буде туже все равно, при чем здесь эгрегор. А если и не все равно, то теперь, когда дело сделано, можно и согласиться с клиентом. «Поскольку наша компания является быстро развивающейся перспективной на рынке и наши доходы,, мы предлагаем…» Главное, чтобы вы высказали исходную установку. Большую часть утверждений мы, слушатели, не проверяем, потому что у нас не хватит на это ни сил, ни средств, ни дедуктивного метода. Или вам сразу скажут: «Иди к черту», или будут верить. Чтобы не услышать первого, полезно постоянно помнить о сохранении контакта и необходимостью следить за реакцией. Конечно, есть блестяще подкованные, образованные, рациональные и логичные люди, которые не берут на веру ничего, вовремя задают уточняющие вопросы и не отпускают собеседника, пока не получат на них ответы или опровержения. Ну и что? Таких людей общество отторгает всеми силами: их не любят собеседники, их едва терпят близкие, их называют циниками или «не романтиками», склочниками, занудами, с ними не общаются по душам (там же нет доказательств!) и так далее. Поэтому их могучие атаки на наши построения мало стоят. У них нет симпатии слушателей. А симпатия и поныне — самый лучший довод. И в науке (а кто говорит о науке?), и в жизни. Если такой человек попался нам в качестве клиента, то начните с главного: Если он такой умный, то что он делает здесь? А если проблемы все-таки есть, может, стоит усомниться в своей манере обращаться с жизнью? Если бы мы скрупулезно разбирались в каждой фразе собеседников, пришлось бы рано или поздно говорить «иди к черту» практически каждому. Поскольку всех не пошлешь (то есть можно, но результат плачевен), чтоб хоть как-то общаться с окружающими, приходится хотя бы часть сказанного принимать за чистую монету. Вам больше и не надо. Лишь бы втиснуться в эту часть. Принцип большой лжи: маленькую ложь можно проверить, в большую можно только поверить. Более всех нападают на «недобросовестность» и «безответственность» люди, наиболее склонные использовать все те же «недобросовестные» и «безответственные» приемы. К примеру, с «деструктивными культами» и «тоталитарными сектами» наиболее истово борются в нашей стране весьма мрачные люди, вплоть до изрядной психической неадекватности. Применяя при этом зачастую те же (или еще более) «бессовестные» приемы. В чужом глазу… В одной из передач на екатеринбуржском телевидении православный священник дискутировал с представителем кришнаитского братства. Батюшка, вполне спокойный и доброжелательный человек, настойчиво продвигал мысль, что место каждой религии — на ее родине. На что вдруг получил реплику от ведущего телепередачи: «А что тогда вы делаете здесь, а не в Иерусалиме?» Самое важное — надо постоянно помнить о том, чтобы ваши суждения нравились слушающему. Пусть они совершенно не похожи на правду и логики в них никакой — в них поверят, сами найдут логику, что-то себе объяснят, если они будут нравиться. «Нравится» — это критерий истины для многих людей: «нравится — значит, логично». Нравится — значит логично. Синяя кофточка свидетельствует о тонкой чувственной натуре — как же я раньше об этом не знала. Если не нравится — никакая логика не спасет. Что-то тут не так, возможно я что-то еще не знаю или не понял. Объясни еще раз. Как связано то, что я покрылся пятнами с тем, что я должен заплатить тебе 100 долларов? У вас нет задачи говорить правду, ваша задача — говорить то, что вызовет необходимые клиенту изменения. Учитывая, что у клиента голова всё равно переполнена его и чужими весьма спорными мыслями («тараканами», «загонами», «личным бредом», «мировоззренческими особенностями»), вас осудят за обман, если клиенту станет хуже и поблагодарят, если ему полегчает. Один вздор меняется на другой, при чем тут обман? Просто его бред ему может быть не полезен, а ваш — вполне полезен, та пусть он станет его бредом. Наглое, безосновательное утверждение можно усилить специальными заклинаниями, отсекающими саму попытку аргументации: Разумеется… Известно, что… Само собой… Абсолютно… Единственно верно… Воистину-Непременно… Только и исключительно… Мы утверждаем… «Истинно говорю вам…» Если собеседник все-таки начинает искать логику в ваших рассуждениях, он безнадежно отстанет от хода мысли — вы же продолжаете говорить дальше. А если он прервет, спросит: «Где логика?» Отлично! «Объясняю:…» Догадайтесь, кто первый устанет? Нет неэффективных коммуникаторов. Бывают нетерпеливые. Повторим самое главное: важно, чтобы человеку было приятно с вами. Когда человеку с вами хорошо, он и в отсутствие всякой логики с вами согласится. И не потому, что он с вами в чем-то согласен — ему просто хорошо с вами. Если он пришел к вам на консультацию — ему должно быть с вами хорошо как с консультантом, если он пришел к вам как к специалисту — ему должно быть с вами хорошо как со специалистом. Все в порядке? — Тогда вы разговариваете. Любым способом убедите человека, что с вами нужно соглашаться. Пусть он это даже из вежливости это делает или потому, что понимает проще согласиться, чем объяснить свое несогласие. Работает одна очень интересная вещь: человек, который хорошо притворяется (а для этого подключает воображение), имеет те же самые эффекты, как если бы это на самом деле происходило. Достаточно человеку притвориться, что он в трансе, чтобы испытать трансовые эффекты. Достаточно, чтобы человек хотя бы притворялся, что он с вами соглашается, и он воспримет внушения, как внутренний образ. Это вопрос сотрудничества. Пусть человек притворяется хотя бы из хорошего отношения к вам, волшебнику. Тогда он все получит. В том, что касается психики, нет разницы между тем «как есть» или «как если бы». Все равно основные события происходят в голове. Если человек убедительно притворяется — этого вполне достаточно. С другой стороны, если вы говорите абсолютно логичные вещи, но не нравятся они человеку! Так он и не найдет связи. А найдет противоречия. Хоть ты тресни, он найдет ошибки. Кто ищет, тот всегда найдет. Поэтому, когда будете гадать, можно конечно, пару слов справедливой критики вставить, но только пару. В совсем розовую идеалистическую кашицу человек не поверит по убеждениям, а в черное будущее — эмоционально. Так что пусть у вас будет все почти хорошо, а мелкие неприятности — для достоверности. Именно мелкие. Это обычно людей радует. Будут у тебя и трудные времена. Будут. Черная полоса грядет. Несколько дней продлится, но ты знаешь, на кого опереться, и свет прольется на эту полосу. И станет она не черной, а серой. А за ней идет полоса светлая, удачливая, счастливая. И будет она долгой. И тогда, если ты будешь…. Комплексная эквивалентность, или Сложное равенство
Если мы прямо или косвенно предполагаем, что «одно означает другое» само по себе, то мы, конечно же, не совсем правы. Одно может означать другое, но не само по себе. Связку «значит», этот мысленный знак равенства, добавляем мы сами. Поэтому вопросы, которые предлагает мета-модель, звучат так: Как одно означает другое? Каким образом вы приравниваете одно к другому?
Причинно-следственная связь, или Секс без дивчины
Магическим влиянием обладают слова «поэтому», «потому что», «следовательно» или «следует», «вызывает», «влияет», «постольку… поскольку…», «так как», «если… то…» «Опираясь на мировой опыт, мы можем предположить, что многие люди имеют часть обезьяньего генотипа, а раз так…» Обратите внимание, с чего мы начали. «Мы можем предположить», — сказали мы. В той части фразы мы еще не настаивали. А к концу фразы мы уже сказали «а раз так», утверждая, что это уже что-то определенное. Но в каждом конкретном месте речи все нормально. В начале никто не настаивал, а ближе к концу вывод очевиден. Таким образом, когда вы увязываете мысль этими словами, слушателю остается только проверить. Если вы говорите «поэтому», он проверяет предыдущую часть фразы — похоже на правду? Конечно, похоже! Если вы говорите «потому что», он проверяет последующую часть фразы. Там где должен лежать аргумент. Похоже на правду — естественно (мы же за этим следим!). Все в порядке. «А раз так», и поехали делать нужные выводы. Это то, что называется шаблоном псевдологики. А поскольку единственная задача слов — изменить поведение, мы начинаем говорить только тогда, когда нам нужны какие-то поведенческие изменения. С точки зрения НЛП все изменения являются поведенческими, которые можно отследить. Падение давления — тоже поведенческое с точки зрения НЛП, явление — поведение организма. Поэтому если мы хотим, чтобы у человека упало давление, прошла голова, снизилась температура, то мы понимаем, что это поведенческая задача. Мы понимаем, что сейчас надо человека уболтать, чтобы у него давление упало. И мы начинаем объяснять, «как это вообще все устроено в голове, в сосудах, в сердце. Как это все происходит, как, кто и где регулирует давление, поэтому если сделать ЭТО очевидным образом тогда ВОТ ТАК, и тогда поэтому давление само по себе естественным образом падает, поэтому вот тебе моча — срединная порция. На, пей». Мы произносим какие-то слова и калибруем человека. В какой-то момент видим: не проходит это слово. Значит, заедем с другой стороны. Кому эгрегор шамбалы, кому поле, ядерные реакции, кому морально-нравственные критерии, кому научный подход, а кому парадигма, кому здравый смысл, а кому личный опыт. Но самое главное заключается в том, что если ты считаешь, что какой-то подход верный, то ты врешь во всех остальных подходах. А если ты постоянно помнишь, что нет верного подхода, и карта не территория, никто не владеет истиной в последней инстанции, то какая тебе разница какие слова тебе использовать? Лишь бы уговорить человека. Милтон-модель, или Опиум для народа
Когда мы говорим о Милтон-модели, мы волей-неволей затрагиваем Милтона Эриксона, в честь которого эта модель и названа. Милтон Эриксон — отец-основатель Эриксоновского гипноза. Человек совершенно уникальной судьбы и, что самое интересное, уникальных способностей воздействовать на другого человека. Милтон Эриксон по очевидным причинам стал изучать медицину. Стал доктором медицины, изучал директивный гипноз, обращал внимание на очень ограниченную применимость директивного гипноза — на узкий круг проблем, определенное количество гипнабельных людей. Ему стало интересна тема воздействия на людей. Сначала, как обычно, он изучал ее в среде психиатрических больных. Потом, как это часто бывает у талантливых людей, он стал расширять зону поиска. Как что-то получается? Какое воздействие нужно оказывать на людей, чтобы что-то получалось? И директивный гипноз все более и более стал у него переходить в недирективный, вплоть до того, что в последние годы жизни Милтон Эриксон вообще формально транса не наводил, а просто сидел и невнятно рассказывал истории, слегка покачивая головой. Например, Вера каким-то образом сделала, что Дима к ней подвинулся. Милтону Эриксону было интересно узнать, как это делает Вера, потом он проверял, получается ли у него так, потом он это как-то систематизировал, проверял и у него получался еще один приемчик. Большое количество лет жизни Милтона Эриксона ушло на то, чтобы просто собрать огромный арсенал приемов. А потом это уже все стало систематизироваться в последние годы его жизни, что выливалось в какие-то техники. В частности, калибровки, подстройки, чтение глазодвигательных паттернов, речевые шаблоны. Милтон-модель — это модель речевых паттернов Милтона Эриксона для обходного воздействия на психику человека. Трюизмы (банальности), или Вопрос, конечно, интересный
Чтобы разобраться в банальностях и подобных приемах, достаточно лишь помнить главное: высказывание должно породить образ того или иного действия (состояния). Формально же это не должно быть ни призывом, ни советом, ни командой. Начиная тренироваться, повторяйте только что сказанное еще раз (хотя бы и про себя), слушайте и старайтесь «понять»: какой образ создает только что сказанное? А не какой логический «смысл» вы вкладывали. Смыслом будет именно полученный образ. Итак, слушая свою речь, выделяйте образы, звуки и ощущения, которые вы порождаете, отбрасывая остальное как шелуху… Нет, не так: остальные слова — не шелуха, а смазка, проталкивающая ваши внушения (образы) мимо сознания. Поэтому пренебрежительное отношение к гладкости речи неоправданно. Скорее, к ней должно быть отношение — трезвое. Гладкость речи служит не для понимания, а как раз — для непонимания, для отвлечения внимания собеседника от сути происходящего. Итак, банальности. Суть проста. Банальность — это бесспорное высказывание (делается шаблоном неопределенности и заклинаниями возможности) которое кажется слушателю не просто достоверным, а скучно и обыденно достоверным. Девиз банальности: «Всякое бывает!» Летом случаются дожди. Зимой идет снег. Старый мусор в ведре обычно начинает попахивать. Одни песни запоминаются лучше, чем другие. Человеку вообще свойственно забывать. Унитаз — лицо хозяйки… простите, это не отсюда. Поспорьте с тем, что солнце всходит и заходит. То есть вы, конечно, можете. А захотите? Идею банальности хорошо передает старый добрый анекдот про Неуловимого Джо: «Почему он неуловим? Его никто не может поймать? — Да нет, он просто никому ненужен!». Неоспоримость банального высказывания строится на том, что смысла спорить вроде бы никакого нет. Вроде бы… Оцените разницу: «немедленно найди выход!» и «во многих случаях идея выхода из ситуации приходит людям тогда, когда они ее менее всего ждут». И не надо тут выразительно на собеседника смотреть. Банальности надо — пробрасывать. Сказал — и пошел дальше. Тогда однажды эта же мысль прозвучит уже от собеседника… как его собственная. Вот тогда изобразите удовольствие от гениальной — ЕГО — идеи и поддержите ее, а еще лучше поспорьте. Пусть он вам, а в первую очередь себе — докажет верность этой мысли и все, как следует, обоснует. «Купи мне шубу» — «Мужья многих моих подруг купили им шубы, те просто счастливы…» И срочно отвлекать: «Вась, а ты дверь-то закрыл, когда мы уходили? А, закрыл-закрыл, я помню. Спасибо, милый». За что спасибо? — Неважно, вам что, жалко? Мы не говорим, что надо сделать нечто. Мы говорим, что в мире нечто есть. Или бывает. И все. Мы говорим: «разные люди, у всех по-разному, кто-то меняется быстрее, кто-то — медленнее, у одних людей изменения происходят, потому что они их хотят, у других, потому что они неизбежны, у третьих, потому что они сознательно что-то с этим делают… разные люди меняются по-разному, никто не говорит, что нужно это делать каким-то определённым образом, тем более срочно… Вот и погода меняется. Говорят должно потеплеть. Ты не слышал прогноз на завтра? Как там опять обманывают?» Чем сознательно не понятнее вы обозначите действующее лицо и обстоятельства, тем скорее человек подставит на эти пустующие места себя. Говорят, для бессознательного нет понятия «не я». Кто такие эти ваши «люди вообще», я не знаю, поэтому это про меня. Все сложности предназначены для сознания. Сознание полагает: это о ком-то, не обо мне и «вообще». А вот бессознательному здесь есть чёткая инструкция к действию. Неопределенные высказывания создают своего рода контуры: слушатель раскрашивает (наполняет) эти контуры своим собственным опытом. Поэтому банальность — это способ говорить долго, вставлять огромное количество внушений, которые на слух будут восприниматься, как очевидные, необязательные высказывания. А значит, в массе своей пройдут мимо сознания. Представьте, вот вы говорите: «Это так, и вы должны вести себя так-то». Тут кто-то встанет и возразит — досадно. А если вы говорите: «Возможно, это так, и, может быть, кто-то будет вести себя так-то. Потому что…» — ну и кому придет в голову возражать?
То есть если вашей целью является схватка, битва и прочие бои быков, тогда говорите как угодно запальчиво. Но если задача — пробросить внушение — тогда не светитесь. Говорите скромнее. Не надо сверкать там, где вы хотите что-то скрыть. Сверкайте по соседству. Пусть туда смотрят. Банальности позволяют говорить долго и бесспорно. Помимо всего прочего, на их основе вы можете строить аргументацию. После того, как вы проговорили банальность, и человек со всем терпеливо согласился (ожидая разговора по существу), вы можете сказать «поэтому» («значит») и продолжить разговор еще каким-нибудь внушением. Например, знаменитой фразой: «Это возможно, значит и ты это можешь». Некоторые люди иногда обнаруживают, что влюблены.
Есть люди, которым нравиться жить счастливо. Просто так бывает. Кто поспорит? Бывает же. Формально никто ни от кого ничего не хочет. Соответственно, никаких претензий: «Я ничего не хочу, я просто рассказываю, что так бывает». Но, чтобы понять, что вы рассказываете, слушателю надо представить ваш рассказ в своем опыте. И начинает накапливаться потенциал к действию. Обратите внимание еще раз: ваша задача создать потенциал к действию. Банальности «просто так» даром не нужны. Потенциал к действию рождается тогда, когда вы что-то внятно хотите. Сказать что «цветочки растут из земли» — это тоже банальность — ну и что? Наша банальность должна быть троянским конем. Внутри занудно-бесспорного высказывания должен быть образ действия. Если «вынеси мусор» — это команда, то «люди иногда выносят мусор» — это банальность. «Закрой форточку» — это команда, а «если станет холодать, наверное, надо будет закрыть форточку» — банальность. Особенно, если пробормотать себе под нос, ни к кому не обращаясь явно. И пусть даже человек спросит: «Что ты от меня хочешь?». Если он не готов к прямому разговору, то: «От тебя ничего». Вы от него — ничего не хотите. (Открыто не хотите. А если он о чем и догадывается, так это только его домыслы. Бездоказательные. Чему сопротивляться?) «Иногда лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот и развеять все сомнения в этом». «Извилин не видно, но когда их нет, это очень заметно». «Глупость — это божий дар, но не надо им злоупотреблять». В более простом варианте вы можете где-то по ходу беседы (только помните, что потенциалы к действию не сразу срабатывают, а с паузой) можете сказать что-нибудь: «Знаешь, у нас есть пара коллег, которые каким-то удивительным образом догадываются, когда им стоит помолчать, и даже просто уйти. Я не знаю, как они это делают, но это очень интересный навык». Если в этот момент вы привлекаете внимание человека к своим словам — это может звучать как издевка. Но если вы всеми силами в этот момент внимание отвлекаете на что-то другое, тогда это просто звучит как текст. Ну, сказали что-то. Вы и до этого что-то говорили, и еще продолжите: «У Генри Форда были такие люди, говорят». Очень важно — пробросить. (А не привлечь внимание и еще уточнить: «А правильно ли ты понял, что я тебе только что сказал? Делать когда начнешь?» Сколько хороших внушений погублено таким вот неуклюжим «добиванием»!) Просто скажите, между делом, в разговоре, походя. Банальности хороши именно тем, что они не претендуют на гениальность мысли. Так, наполнитель разговора, на который собеседник обычно не обращает внимание. Вы говорите о чем-то «важном», а банальности — между делом. Очевидно, внушение по типу банальности не произносится в одиночку. Банальности обычно идут потоком, создавая текст внешне и внутренне непротиворечивый, к которому, вроде, негде придраться, некуда встрять, нечего перебить, который непонятно о чем. И если вы обратите внимание, слушать поток банальностей достаточно скучно. И вот вы уже в дополнение имеете наведение транса скукой. А в трансе человек более восприимчив к внушениям.
Скучно — это для вас хорошо. Разумеется, до тех пор, пока вы можете удержать контакт. В бессознательном обучении есть одна тонкость. Поскольку сознание отвлечено, сознательная информация исчезает практически полностью. Поэтому, если лекция предназначена для передачи сознательной информации — формулы, даты, ряды, числа, правила — информации, не представленной в опыте, слушателей из транса вытягивать надо. А вот навык усваивается гораздо лучше в обход сознания. Поэтому если вам в трансовом состоянии показывают вождение автомобиля — это хорошо. А вот если римское право читают — бесполезно. Если вы хотите передать человеку информацию — вытаскивайте его из транса. Если хотите передать навык — погружайте в транс. Банальности должны идти потоком. Вы о чем-то говорите, человек спустя некоторое время, не очень помнит, о чем.
Напомним слова, которые будут уместны в банальностях. «В целом», «многие», «обычно», «по большому счёту», «в таких случаях», «бывает, что», «определённым образом», «случается», «возможно», «наверное», «иногда»… И так далее — все слова, при помощи которых можно построить не категоричные утверждения. «Выверни лампочку» — «наверное, надо будет вывернуть лампочку». «Возьми подушку и швырни её в угол» — «некоторым нравится швыряться подушками, это бывает довольно весело, особенно если она попадаете угол». «У вас шнурок развязался, завяжите его» — «гораздо удобнее ходить с завязанными шнурками». «Некоторые люди не замечают, что у них не завязаны шнурки — если это сказать на семинаре, не пройдет и пяти минут, как кто-нибудь обязательно покосится и посмотрит, как там у него завязано. Даже те, у кого шнурков-то нет, посмотрят — убедиться, что шнурков по-прежнему нет. Если это сказать в хорошем контакте и подать как рассуждение «вообще» (и прямо на собеседника в упор не смотреть, а вместе с ним на панораму ночного города) — все отлично. «Помню, как-то я гулял целый день с красивой девушкой по городу и только вечером заметил, что у меня шнурки развязаны. Теперь-то я чаще обращаю внимание на такие мелочи. Ну, да ладно. А что у нас сегодня на ужин?». «Давно уже слышал, что есть одна интересная техника. Кажется, называется она эриксоновским гипнозом. О ней рассказывали много удивительного. Говорят, она очень помогает в общении. Очень хотелось бы сходить». Помимо прочего, одними банальностями можно навести транс. «Людям бывает приятно сесть поудобнее, и наверное, когда они это делают, им действительно легко расслабиться. Кто-то любит расслабляться с открытыми глазами, кто-то — с закрытыми, а те, кто не закрывает глаза сразу, обычно закрывают их чуть потом, потому что когда человек слегка расслабляется, особенно когда он немножко устал, ему бывает приятно закрыть глаза и почувствовать, что…» То есть, маг вообще говорит не о клиенте. Тот сидит и слушает, а волшебник рассуждает «вообще». И вот уже готова серия банальностей на полчаса. И вот уже скука, и вот уже транс. Ну да, нить ускользает, но ведь до чего приятно, расслабленно, комфортно! Причём банальности хороши тем, что человек думает, что он понимает, что вы говорите, но не понимает, зачем вы это говорите, терпеливо ждёт, пока вы подойдёте к сути, а потому пропускает всё это мимо своего сознания. Поэтому, если вы в конце говорите: «Короче говоря…» и делаете самый посторонний вывод — весь текст забывается практически полностью, и никто не сможет сопротивляться вашим внушениям даже задним числом. Нужно обратить внимание на то, что чем более сложную реакцию вы хотите получить от человека, тем больше времени будет латентный период. Человек выполняет внушение часто в тот момент, когда вы формально перешли к другому человеку. Когда его сознание расслабилось, контроль снизился. В этот момент человек возвращается к тому, что вы ему только что внушали, и выполняет эти внушения. Вопросы, или Мне только спросить…
Вопросы задают вовсе не для того, чтобы на них давали ответы. Вопросы сами по себе несут информацию. Образную. То есть являются идеальным носителем внушений. Действительно, чтобы «понять» вопрос (прежде, чем ответить «по существу»), нужно представить себе все то, о чем спрашивают. Если прямая команда — «женись!», банальность — «некоторые люди счастливо женятся», то вопросы: «Ты когда женишься?», «Ты собираешься жениться в этом году или в следующем?», «Как бы выглядела твоя жена, если бы ты собрался жениться?». Это тем более не требования. Вопрос — это лишь формально запрос на информацию. В хорошем вопросе содержится команда! Естественно, скрытая. Желательно, поискуснее. Пусть даже человек ответит отрицательно. Пусть. Ведь он уже представил все то, что вы спросили. И вы говорите: «Нет? — так нет, не хочешь, ну и не надо», отходите в сторону и ждете… Риторические вопросы, или Кто виноват?
Риторический вопрос потому не требует ответа, что ответ этот представляется всем очевидным. По существу, риторические вопросы — это банальности, превращенные в вопросы. Людям свойственно выздоравливать. — Свойственно ли людям выздоравливать? Если в кухне воняет, многие выбрасывают мусор. — Когда в кухне воняет, выбрасывают ли люди мусор? Для того чтобы что-то улучшить, люди что-то делают. — Делают ли люди что-то, чтобы их жизнь улучшилась? Банальность + «ли» + знак вопроса = риторический вопрос.
Риторический вопрос предполагает, что слушатели заранее знают на него ответ. А значит, не станут отвечать вслух. Но именно поэтому слушатели ответят про себя, что для целей создания внутренних образов заметно предпочтительнее. Риторический вопрос запускает внутренний поток образных ассоциаций в нужном направлении. Все, что не сказано вслух, продолжает разворачиваться во внутреннем плане человека. Альтернативные вопросы, Не так ли?
Альтернативные вопросы, естественно, никакой реальной альтернативы не предлагают. Альтернативный вопрос дает иллюзию альтернативы простой добавкой небольших охвостий: «разве нет?», «разве не так?», «не так ли?», «не правда ли?», «или как?» Или еще проще: «да?», «ага?» Ты завтра придешь, правда? Ты уже идешь выносить мусор, или нет? Процесс исцеления запущен, чувствуешь? Вы чувствуете себя значительно лучше, верно? В чем тонкий фокус альтернативного вопроса — неверно задавать его с повышением интонации дважды. Получается что-то вроде: Ты завтра придешь? Правда? Ты уже идешь выносить мусор? Или нет? Процесс исцеления запущен? Чувствуешь? Вы чувствуете себя значительно лучше? Верно? Вроде все хорошо, но можно усилить. Посмотрите: ведь первая часть вообще вопросом не является, это жесткое утверждение. С соответствующим падением интонации. Первая часть вопроса произносится жестким приказным тоном! А потом, чтобы человек не успел встать в оборону, чтобы он не думал, что его насилуют, в самом конце вы быстренько переводите свой приказ в вопрос: Ты завтра придешь! Правда? Ты уже идешь выносить мусор! Или нет? Процесс исцеления запущен! Чувствуешь? Вы чувствуете себя значительно лучше! Верно? То есть ты уверен в том, что тебе нужно отрабатывать этот навык! Так? Скрытые вопросы, или Тройная мимикрия
Банальности, как мы говорили, это команды, замаскированные под некое рассуждение. Риторические вопросы — это команды, замаскированные под рассуждение, закамуфлированное под вопрос. Скрытый вопрос — это команда, замаскированная под рассуждение, закамуфлированное под вопрос, запрятанный в рассуждении. Вынеси мусор. Вот последнее — это уже даже не вопрос. Это уже мое личное размышление по поводу этого вопроса. «Мне интересно» — говорите вы. С чем тут спорить? Вы говорите только о своем интересе на эту тему. Мне странно… Мне непонятно… Мне досадно… Мне весело… Мне здорово… а дальше то, что вы хотите сказать. Внешне, по своей формальной сути — это утверждение. Причем утверждение о моем внутреннем мире — поспорьте. Мне интересно… Мне нравится… Мне нравится думать, придете ли вы сегодня на пляж… Интересно, задернешь ли ты шторы… Любопытно, сколько тебе времени понадобится, чтобы добежать до того столба… Странно даже подумать, что бы ты решился пригласить меня в кино. Как забавно… Как и все другие подобные приемы, этот тоже формирует потенциал к действию. Пока вы это говорите, вы отслеживаете реакцию человека на предложенную идею. Формально вы ничего не предлагали, вы не упрашивали, вам не отказывали, вы не заставляли — вы просто вслух проговорили свои мысли. Может быть, собеседник не согласится прямо сейчас, но вы же уже отследили реакцию. Если понемногу усиливать потенциал к действию достаточно долго, однажды человек все сделает, причем сам. Опять-таки, полезно вспомнить, что все эти внушения даются валом. Недостаточно бросить одну фразу и уйти. В одной беседе их должно быть десятки, рассеянные по разговору. Если вы помните, что хотите, тогда, о чем бы вы не говорили, вы обволакиваете тему разговора нужными оборотами. Спустя несколько минут такой беседы «ни о чем» у собеседника будет неплохой потенциал к действию. Вал внушений может накопить неимоверный потенциал. Классикой являются родительские внушения, которые идут неделями, месяцами, годами. И человеку не хочется, и он знает, что не стоит, что вредно или не нужно, но — делает. Особенно ярко это заметно, когда сопротивление длилось годами, а потом родители умерли. И вдруг сторонний наблюдатель начинает замечать все более яркое воплощение их «заветов». Поэтому, если человек заметил в контексте и даже пресек наши попытки — вы все равно уже создали некий потенциал. Дело за усилением. Вопросы с допущениями, или Все решено
Допущения — штука тонкая. Как одно связано с другим? Как именно ты будешь помогать это делать? Где конкретно мы с тобой встретимся? С чего лучше начать работу? Когда вам удобнее это оплатить? И вот нас уже не интересуют подробности ответа. Если человек вообще взялся отвечать по существу на такой вопрос, он уже согласился, что: Одно связано с другим. Он будет помогать. Мы встретимся. Мы начнем работу. Он будет платить. В допущение попадает именно то, что вы хотите. Допущение — это способ представить само собой разумеющимся то, что еще спорно, и сместить сознательное внимание на другое. Налетали. Все вопросы, которые кажутся конкретизирующими, на самом деле являются формулами внушений. Да и вообще, какой бы вопрос вы не задали, это вопрос, внушающий ответ.
Если выспрашиваете, как одно связано с другим — вы утверждаете одновременно, что одно с другим связано. Если вы спрашиваете, откуда это взято — вы предлагаете поверить, что это взято откуда-то. Будьте внимательны, задавая вопрос. Отслеживайте, что в это же самое время вы вносите помехи в ответ. Вы определяете границы ответа самим фактом своего вопроса. Если человек говорит «Я не могу туда пойти», вы задаете ему классический вопрос: что тебе мешает? Одновременно, это внушение о том, что что-то мешает! И человек обязательно найдет, что. Или — «что будет, если ты туда пойдешь?» — Это внушение о том, что что-то будет. И человек найдет, что ответить. Вы самим вопросом предполагаете ответ в этом направлении. Задавать вопросы — это способ исказить информацию. Задайте любой вопрос, и вы увидите, насколько неотъемлемо он содержит внушение, насколько он добавляет ваши ожидания в предполагаемый ответ.
Поскольку мы живем в субъективном мире (точнее, в своих субъективных мирах), посреди иллюзии понимания, вы все равно не соберете никакой «объективной» информации. Максимум, что вы можете выяснить, какими словами человек что-то называет в своей субъективной реальности. Ну и что вы с этой информацией будете делать дальше? Максимальное приближение к взаимопониманию достигается, когда вы не объясняете, а показываете. Затем следует описание в принятых единицах измерения и в более или менее одинаково воспринимаемых образах. Задавая вопросы, вы можете собрать информацию о субъективном мире человека. О том, каков его личный бред, которым он руководствуется и управляется. Одновременно вы вторгаетесь в этот субъективный мир и вносите туда свои — нет, не исправления — дополнительные искажения. Есть техники наведения транса вопросами. «Вы можете вспомнить случай, когда вам было очень приятно. Интересно, что это было. Помните ли вы это достаточно хорошо? Может быть, будет лучше спать, для того чтобы лучше вспомнить, что это было? Вы можете вспомнить это прямо сейчас? Может быть вам нужно какое-то время, а может быть как-то по-другому? Что об этом думать? Если вы уже спите?» Негативно-парадоксальные команды, или Мысль о хромой обезьяне
В самом простом варианте — если вас попросят представить не красный цвет, что представите? Или классика: Не думайте, пожалуйста, о желтой хромой обезьяне. И особенно не думайте о ее красном кожаном сандалике на правой задней лапе. И уж конечно, не обращайте внимания на красивую блестящую пряжку этого сандалика, который на правой задней лапе желтой обезьяны, о которой я и просил вас не думать. Вам не нужно расслабляться, вам не обязательно меня слушать. Вы можете не делать ничего специально, для того чтобы помочь мне работать. И вам не обязательно напоминать себе о том, что только тренировка и упражнения позволяют достичь результата. Идея «как бы отрицания» состоит все в том же. Чтобы понять, что не надо делать, человеку нужно это, «что не надо», хорошо себе представить. И если он затем откажется, все отлично: ведь формально от него ничего и не требовалось. Не вспоминайте близких, дорогих вам людей. Не думайте о том, что хорошего, доброго вы могли бы для них сделать. Когда в последний раз вы говорили им о том, что они вам дороги? Не думайте об этом. О том, как вам будет хорошо и радостно, когда вы вновь окажетесь вместе. «Как бы отрицания» очень хороши для тех случаев, когда собеседник настроен как-то покочевряжиться, посопротивляться. Давайте обратим внимание на то, что «как бы отрицания» не всегда обеспечиваются простым отрицанием — «не» или «без». Принцип основан на другом. Вспомните: мы говорили, что бессознательное оперирует образами, данными в опыте. В человеческом опыте такого опыта, как «не красный цвет» обычно нет. Бессознательное начинает поиск по ассоциации и находит ближайшее: красный цвет. Но, если сказать — «синий цвет», то человек представит себе синий, а не красный. Дело вообще не в отрицаниях. Если мы скажем, что «Дима недолюбливает Васю» — какое бессознательное решит, что Дима Васю «до-любливает»? Пусть здесь есть формальное отрицание, но в опыте-то — в опыте есть отдельный образ для «недолюбливать». Это особое отношение, от любви явно отличное. Мы взялись разъяснять эти, вроде бы очевидные вещи потому, что уж очень много коллег необдуманно повторяют «Бессознательное не понимает слова «нет» и частицы «не». Суть не в частицах. Бессознательное (которого никто не видел) вообще слов не понимает. Ни с частицами, ни без. Бессознательное понимает образы. Есть для высказывания отдельный образ — он и сыграет. Нет такого — бессознательное начнет поиск по ассоциации. Вот представьте себе «фитуление зуавского коава»! А ведь никаких отрицаний. Бессознательное не понимает того, что начисто отсутствует в его опыте. Остальное оно либо понимает прямо, либо пытается вообразить за счет ближайших по сходству эпизодов опыта. (Так русскоговорящий человек пытается разобрать надпись по-польски, к примеру, в надежде догадаться на основании того, что «похоже». Иногда получаются совсем забавные вещи: «По склепам за упоминками» по-польски — по магазинам за подарками). Итак, «бессознательное не понимает отрицаний» — это неверно. Если для отрицания у бессознательного есть отдельный опыт, оно прекрасно все понимает. О чем свидетельствует многолетний гипнотизерский опыт самих авторов и тех, кто у авторов научился и теперь работает. И «недоумка» понимает бессознательное, и «некачественный», и «безобразие», и «антирекламу», и — даже — что такое «бессознательное». «Он меня не любит» — для многих людей это будет отдельное чувство, не связанное с любовью. «Бестолковый» для большинства людей не значит «толковый». «Бессонница» совершенно определенное состояние. И это не от «спать». Это знакомое состояние бессонницы. Сложнее со словами вроде «безопасности». Для одних людей — это напоминание об опасности. Для других — отдельное комфортное и расслабленное состояние. Для одних «не напрягайся» — прямой призыв растянуться на солнышке и подремать, а для других — напрячься. Что будут означать такие слова для каждого конкретного клиента — вы увидите по их реакции. И поправитесь на ходу, если придется: «не напрягайся, а расслабься». Слова с отрицаниями не гарантируют того, что внушение будет воспринято бессознательным наоборот, то есть в положительном смысле. Однако, это возможно. Если у вашего собеседника отсутствует внутренний опыт для выражения с «не», тогда ближайшим по ассоциации будет обратное — позитивное. «Не стоит так скрупулезно подсчитывать расходы на это мероприятие». «Не пытайся заглянуть на следующую страницу». «Не стоит искать эту книгу под столом». Бессознательное не понимает то, чего нет в его опыте (в вашем опыте). Поэтому если вы безо всякого отрицания говорите: «Пожалуйста, сгенерируйте сейчас амнезию», а человек в первый раз слышит это слово, результат несколько непредсказуем. Или: «Войдите, пожалуйста, в транс». А собеседник не знает, о чем это вы… Люди как-то очень по-разному реагируют. Любопытно поиграть с отрицаниями отрицаний. Сравните: «Я ожидаю от вас, что вы будете нечестными» — «Я не ожидаю от вас, что вы будете честными». «Не будете ли вы так нелюбезны не согласиться не познакомиться со мной?» Бессознательное в каком-то смысле честнее сознания. Или прямолинейнее. Сознание часто делает вид, что оно все понимает. Когда говорят про «взаимодействие торсионных полей», которое «осуществляется на основании парадоксального резистентного принципа комплексной трансдуали», человек часто соглашается. И думает, что соглашается осмысленно. Для сознания этот текст будто бы имеет какой-то смысл. Для бессознательного — это пустота, ноль. Но очень удобная пустота для отвлечения сознания, для депотенциализации. Бессознательное понимает все то, что относится к нашему собственному опыту, к нашим собственным действиям, к тому миру, в котором мы живем. И не понимает того, что в этом мире отсутствует. Недаром многие гении отличаются тем, что умеют (хотя бы и в своей собственной голове) представить сложные категории в виде простых бытовых вещей или хотя бы цветов и запахов. Именно на этой особенности бессознательного основаны метафоры и разного рода намеки. Когда вы говорите про эдакое нечто, чего в непосредственном опыте нет, бессознательное подтаскиваетсвое, пережитое. Вместо ваших «сил», «энергий», «ресурсов» и прочей мистики (включая «бессознательное») человек ищет и находит конкретные «вижу-слышу-чувствую-обоняю-осязаю», которым и присваивает соответствующие понимания-объяснения. Сидите вы рядом с человеком, и вдохновенно рассказываете ему, как некоторые несознательные граждане верят во всякую там астрологию, торсионные поля, которые проникают в организм, в каждую клеточку и передают этим клеточкам силу и энергию… В наше обильное теориями время на каждый честный факт всегда найдется дюжина-другая взаимоисключающих объяснений. Не верьте объяснениям. Верьте опыту. Ведь сколько людей упорно повторяют «бессознательное не понимает слова «нет». Люди радостно это повторяют, а проверить? Проверяйте. Это очень хорошая привычка для практика — мало ли что говорили вам раньше, мало ли что вы читаете тут — проверяйте всё в своей собственном опыте! Если у вас это работает — используйте. Если не работает — выбросьте из головы. Ваш собственный опыт— есть критерий истинности для вас. Ваши результаты, ваши достижения, а не наш текст. Бессознательное откликается на то в словах, что находит отражение в опыте. Что это будет в каждом конкретном случае, мы зачастую не знаем. Поэтому наблюдайте реакцию, сопоставляйте с тем, что только что сказали и — при необходимости — поправляйтесь. Нужно постоянно проверять. И никто не знает, какое «НЕ» окажется прямым внушением, а какое — обратным. Сказали — и смотрите, что получается. Сказали: «Не хнычь», — смотрите. Работает? Тогда «еще больше не хнычь». «Не хнычь громче». А если хныкать перестал — непорядок, значит, надо по-другому что-то делать. Гибкость! Помните? — Эффективен наиболее гибкий. Кроме подбора слов важно и то, как вы эти слова оформляете внешним поведением. Вы же помните, что большую часть информации человек получает не из слов. Очень интересно, какое несловесное сообщение получает от вас собеседник. Хорошо, если вы будете казаться искренним. То есть ваше вербальное сообщение совпадете невербальным. Часто можно подсказать собеседнику, какое из возможных значений слов ему выбрать. Видом подсказать. Интонацией, жестом, кивком средней энергичности. И вот уже «бессознательное все понимает». Со всеми этими оговорками суть «как бы отрицания», мы думаем, вам уже понятна. Вы стараетесь через отрицание вызвать нужную вам реакцию. Но — нужную, а не какую получится. У нас как иногда успокаивают добрые люди: «Ну не напрягайся ты так. Не расстраивайся. Что же ты постоянно думаешь о своих болях, болячках. Ну, подумаешь, ну пройдет у тебя это жуткая болезнь. И сердце давит, да? Давит, крутит, болит сильно? Да, не думай ты об этих проблемах». Помните А. М. Кашпировского? «Установка на добро!» Цитирование. Для больно умных
Цитирование позволяет сказать все, что вы хотите, совершенно не скрываясь, потому что для сознательного внимания слушателя сейчас обращаетесь НЕ ВЫ и НЕ К НЕМУ. Это говорит «кто-то» «кому-то», а слушателю сейчас просто отвлеченную историю рассказывают. В таком цитировании не желательно упоминать знакомых людей (иначе есть вероятность, что в воображении собеседника предстанут именно эти люди, и он не обратит внушение к себе). Пусть это будет о ком-то непонятно где. Тогда, чтобы понять, о чем речь, придется так или иначе подставлять свой опыт. Ехал как-то в поезде, а там тетка была знахарка, она и говорит. «Когда в организме накапливаются шлаки, ты начинаешь ощущать боли. Боли в районе крестца. И когда там начинает чесаться, ты понимаешь, что энергетический меридиан с праной уже выходит в космос, и тогда внезапно чувствуешь резкое облегчение», — говорила мне та тетка в поезде. Редкостной жизнерадостности была, кстати сказать… Иногда говорят, что бессознательное обладает интеллектом семилетнего ребенка. Это не значит, что оно глупое. Это значит, что бессознательное за один раз воспринимает только один смысл слова, только одно значение. Поэтому, если некий Вася будет внушать бессознательному Маши «склеить ласты», то очень может быть, что бессознательное Маши воспримет это именно как «берешь ласты и клеишь их». А может быть и еще какой смысл найдется. Если великий народный целитель будет рассказывать своим клиентам про «облегчение» в плане выздоровления, то у кого-то могут появиться мысли про туалет. Бессознательное выберет только одно значение. Сознание обычно понимает совмещения, на этом строится юмор. Наши коллеги и мы на своих семинарах много раз убеждались — бессознательное юмора не понимает. Потому что юмор — это как раз двусмысленность, а бессознательное берет один смысл, который ему кажется наиболее близким к имеющемуся опыту. А уж у кого что ближе… В этом основная идея цитирования: вы берете другого персонажа и ему в уста вкладываете все, что хотели сказать сами. Вот так просто. Только не смотрите сурово на собеседника, напрягаясь, чтобы он «понял». Расслабьтесь и говорите «вообще». Перекрывание реальности, или Сына брата племянницы мужа деверя свекровь
Перекрывание реальностей — это усложненный вариант цитирования. Когда вы рассказываете о том, как кто-то вам рассказывал, что кто-то ему рассказывал, при каких обстоятельствах 0н слышал, как кто-то рассказывал то-то и то-то… (По пути Встраиваете еще рассказы), о чем точно вы говорите в данный момент времени бывает очень сложно понять. Кто говорил? Кому? Что? Когда? Цитирование попроще. Там маскировка одноуровневая. Вот — якобы автор. Вот — якобы его слова. При использовании перекрывания реальностей конкретные слова внушений практически отрываются от контекста и потому особенно надежно порождают нужные образы. Потому что контекст уже неясен. Перекрывание реальностей чем-то напоминает сцеживание через многослойную марлю. Словесные контексты переплетаются, и основные образы просто отделяются, оказываются осмысленными фигурами на фоне «белого шума». Шум, понятно, нужен для отвлечения сознания. Сознание с трудом удерживает, что «ехал в Поезде с солдатом, который служил с матросом, у которого был дед, служивший еще при царе и был знаком с… который рассказывал…» Если вас интересует амнезия — все начала полезно завершать, как бы вкладывая один контекст в другой, тот (вместе с уже вложенным) — в третий и так далее. Надо, чтобы сообщение-внушение оказалось настолько оторвано от сегодняшнего дня, чтобы сознание собеседника ни в коем случае не препятствовало — ведь речь идет не просто о ком-то, а вообще уже непонятно о ком когда-то. В конце хорошо бы сделать не относящееся к делу итоговое замечание, возвращаясь к тому, откуда вы когда-то начали: «Так тот солдат, о котором речь-то, все время курил. Ну, когда научатся нормальные вагоны делать?!». Попутно вы ненадолго организуете собеседнику небольшую дезориентацию в пространстве и времени, что способствует замешательству, депотенциализапии, трансу и, в конечном счете, амнезии. Пока сознание человека не понимает ни где, ни о чем речь, ни когда, бессознательное принимает совершенно конкретные указания. Удобно давать различные внушения особенно в тех местах, когда кажется, что человек просто объясняет контекст. Но даже если слушатель что-то заметил, вас выручит привычка давать внушения валом. Пусть он заметит 10, вы-то дали 100. Как-то я ехал в поезде, и мой попутчик рассказывал… Интересный, кстати, был человек. Очень жизнерадостный, добродушный. Знаете, из тех людей, с которыми приятно пообщаться. Когда в их жизни что-нибудь случается, они первым делом стремятся выяснить, как и что с этим можно сделать. Может даже какую пользу или выгоду можно извлечь… И он рассказывал, что его дедушка в свое время, еще когда служил в коннице Буденного, любил цитировать легендарного командарма, который если уж сталкивался с противником, всегда говорил, дескать, сначала подумай, а потом действуй в обход. Потому что если ты действуешь в обход…» Помните как в фильме: «Нормальные герои всегда идут в обход». У Ролана Быкова, «Айболит 66», кажется. Ролан Быков совершенно потрясающий в этом смысле человек… Еще Гафт им восхищался: «Всего лишь два вершка от пола, а звезды достает с небес»… И вот, видимо Буденный придерживался каких-то подобных воззрений, судя по рассказам дедушки моего попутчика. Ведь, если вы еще не забыли, мой попутчик был очень интересный человек… И может быть, вам когда-нибудь доведется говорить с кем-нибудь в поезде или самолете, может в автобусе ехать будете, может будет полезно внимательно прислушиваться к тому, что он говорит. Потому что интересные люди — это большое достояние нашей жизни. И может быть ради таких мимолетных встреч мы все и живем. Мы последовательно вкладываем цитату в цитату, и в результате мы говорили о случайных попутчиках, а все остальное уходит куда-то вглубь, и там растворяется. Аналоговое маркирование, или Первый среди равных
Вы можете меня слушать, можете и не слушать. Вы можете испытывать приятные чувства или даже не самые приятные в одно и то же время. Неявные акценты позволяют вам уместить два сообщения в одном. В самом тупом варианте это происходит, когда вы в тексте какие-то слова выделяете красным, и эти красные вместе складываются в отдельный текст. Или курсивом можно выделять, или жирно. «Славься ОТЕЧЕСТВО — слаВСЯ РОССИЯ», как недавно пыталось донести себя до избирателя политическое образование «Отечество — Вся Россия». Или один из потенциальных депутатов представлялся с плакатов: «ЗАйцев». Но это легко отследить, поэтому мы и говорим о «тупом варианте». В письменном тексте удобнее использовать кернинг: вы делаете расстояние между буквами в некоторых словах чуть больше (меньше) чем в остальных. На глаз это незаметно. Для бессознательного эти слова совершенно отчетливо выделяются. Причем, если выделяются одинаковым образом, то составляют отдельное целостное сообщение, которое будет восприниматься как внушение. Согласование падежных окончаний не обязательно. Мы же образы создаем. Можно изменять размер шрифта: все идет 14 кеглем, а этот идет 14,1 или 13,9. Существуют очень сходные шрифты — например «Times New Roman» и «Baltica». На глаз не будет заметно, если вы несколько слов сделаете другим шрифтом, другой гарнитурой. Наконец, в черном тексте можно выделять некоторые слова темно-серым. Даже если это будет отмечено, читатель отнесет на типографский брак. Важно, напомним, чтобы все слова одного внушения были выделены именно ОДИНАКОВО, иначе это и будет типографским браком. Неявные акценты, естественно, возможны не только в письменном тексте. В разговоре это делать куда легче. Самое очевидное: сыграть голосом. Вниз, вверх, сбить ритм, скорость, сделать паузу до, исказить интонацию (немного!). Добавить обертонов, хрипотцы в нужный момент, громкость понизить или чуть повысить. Вы просто произносите отдельные слова или словосочетания несколько другим голосом, несколько другой интонацией или в другом тембре или в другом голосовом паттерне или чуть быстрее или медленнее, чем основное сообщение — и это срабатывает. И вновь напоминаем о том, что расставлять акценты нужно одинаковым образом для всех слов одного неявного сообщения. Складываются одинаково маркированные слова. Если вы маркируете все по-разному — это будут разные сообщения для бессознательного. Или все тот же белый шум. В конце концов, кто вам мешает пользоваться жестом или какими-нибудь картинками? С другой стороны, все будет очень просто, если вы отработаете только один способ маркирования и им маркируете все в своей речи, что хотите. Есть такая гипотеза, что сознание привлекается для первичной обработки информации. Обращали внимание, что воздействие замечается только в момент его возникновения или прекращения. Услышали звук — обратили внимание, что кто-то радио включил. А потом оно как бы исчезает из поля зрения, становится фоном. А вдруг радио выключили — опять внимание привлеклось. Человек может спать при свете с включенным телевизором. Как только свет выключите или телевизор — просыпается. Сознание может удерживать 5–9 единиц информации, поэтому от статических воздействий сознание очень быстро отключается, передавая контроль бессознательному. Вдруг в тексте на фоне черного шрифта появляется серое слово — и бессознательное выделяет это, привлекая сознание: «изменения, оцени». А сознание глазом видит, что все как обычно и продолжает читать дальше. Возможно поэтому, а может быть существует и другая мифология, объясняющая почему это все так работает, но бессознательное привлекается к выделенным (маркированным) словам. Именно поэтому мы еще раз повторяем — отличия не должны быть заметны для глаза или уха. Очень легко неявные акценты расставляются в «Как бы отрицаниях». «Я вовсе не настаиваю, чтобы в вашей жизни произошли изменения. Вы можете не представлять себе, как можно улучшить свою жизнь прямо сейчас». В цитировании то же самое. Вы можете рассказывать всю историю про что-то постороннее, а основное внушение выделить голосом, не прерывая рассказа про постороннее. Аналогичная история с перекрыванием реальности. Неявные акценты везде действуют, да и в вопросах тоже: — Ты собираешься выходить замуж? — Ты уже придумал, что подаришь мне на день рождения? — Вы уже решили заняться своим здоровьем? — Когда вы осознаете необходимость полноценного отдыха? Обычно даже не приходится специально выбирать, чем отмечать «особые» слова. Достаточно представить по ходу рассказа, какие слова вы хотите выделить, и незначительные изменения вашего голоса эти слова отметят. Что характерно, если вы находитесь в некотором трансе, внезапно становится слышно, что выделяется. Потому что в трансе чувствительность повышена, лучше связь сознательного с бессознательным. В трансе вы «вдруг» начинаете отчетливо слышать, какие именно внушения вставлены в текст. Вы уверены, что вам понятно, что такое неявные акценты! Потому что неявные акценты — это основа того, что мы называем внушением, да? Некоторые коллеги считают, что в качестве внушения воспринимается то, чего меньше. То есть если из пятидесяти слов вы сделали акцент на сорока, для бессознательного выделенными окажутся остав-шиеся десять. Они-то тоже сказаны в одинаковой манере. То, что слегка выделено из фона — и есть неявные акценты. Таким образом, неявные акценты — это дополнительный способ внушения, который применим ко всем остальным. Вы можете накладывать его на другие. Рассказывайте историю, подводите итог, расспрашивайте и внушайте, внушайте, внушайте. Обращайте внимание, если вы думаете, что вы ничего не выделяете, то вы всё равно что-то выделяете. Вы знаете, что такое ключевые слова? Человек бессознательно все равно что-то выделяете речи. Делает ударение, ставит акцент. — Как тебе будет удобнее? если мы ВМЕСТЕ поедем или отдельно? — Как тебе будет удобнее? если мы вместе поедем или ОТДЕЛЬНО? Полезно решить, что вы будете выделять в речи, а иначе выделится что-то случайное, и не всегда то, что хотелось бы. Импликации, допущения, пресуппозиции, или Аксиома Иосифа Виссарионовича
Допущения — это весьма любопытный способ разговаривать. Обычная логика подразумевает, что человек сначала доказывает что-либо, а потом использует доказанное, как достоверное. Допущения используют обратное. Вы ничего не доказываете вначале. Вы даже не заявляете, что нечто есть, вы просто исходите из того, что желательное уже доказано и достоверно. И теперь, опираясь на это, предлагаете остальные, зачастую уже не относящиеся к делу мысли. Вы не пытаетесь доказать, что чакры или карма есть. Вы говорите нечто вроде: «Поскольку напряжение кармы требует внимания к изменению чакр, необходимо аккуратно относиться к ежедневным процедурам чистки, что позволит прожить дольше и с гораздо более устойчивым состоянием здоровья и успеха в делах. Итак, давайте разберем, какой же метод является для вас наиболее действенным…» Заметьте, вы попутно между делом сообщили о ежедневных процедурах чистки и их связи со здоровьем, долголетием и делами. Аналогично маги от рекламы не затрудняются доказательствами существования своих «невидимых» жучков в половичках или люкс-гранул в каплях. Вместо этого открывается дискуссия о том, какие гранулы более «люкс» и что они умеют, а также насколько эффективны против жучков те или иные модели пылесосов. Идея допущения заключается в том, чтобы ненавязчиво пропустить момент доказательства. Нечто есть, и есть давно. За что ты меня любишь, дорогой? (Ты меня любишь). Куда мы пойдем обедать? (Мы пойдем обедать вместе). После того, как вы рассмотрите все преимущества и выскажете свои пожелания, мы сможем перейти к планированию второй фазы. (Вы рассмотрите и выскажете, преимущества и пожелания есть, равно как и вторая фаза после первой). Тот интерес, который возникает к этому предположению, позволяет нам считать свою работу не только позитивной, но и успешной. (Интерес возникает, работа позитивна). Вы предпочитаете на обед сосиски или яичницу с беконом? (Вы будете обедать, причем чем-то из этого списка). Во-первых… (Есть и второе, и третье). Чем скорее вы поймете, тем быстрее жизнь наладится. (Есть связь между вашим пониманием и течением жизни). При всей простоте идеи допущений, она совершенно гениальна. Мы приучаемся воспринимать слова на веру с самого детства. Просто потому, что учим язык. Нам показывают стульчик, кроватку и говорят, что вот это — «стульчик» и «кроватка». Верно? А почему, собственно? Почему это стульчик и кроватка, а не «крокен» и «продублен»? Потому что другие их так называют? Отлично! Дело не в том, что есть в мире, а в том, что и как называют другие. Что более-менее одинаково объяснено. Остаются мелочи — придумать слова и объяснить их значения: связать с чем-то, уже знакомым. «Крокен» — это вроде табуретки, только со спинкой и мягким сидением. Но без подлокотников. Правда, так уже понятней? Собственно, крокенами их называют в северо-западных штатах Индии, откуда собственно, они и пришли в Европу. Особое устройство сидения позволяет отличить настоящий крокен от дешевой подделки. Остерегайтесь банальных табуреток со спинками. Только настоящие индийские крокены действительно обладают необходимыми свойствами. Вы думаете, такие трюки проходят только с детьми? Как бы не так! Фэн-шуй, уринотерапия, прана, эйдетическая память, треченто и кватроченто… Да что там, любовь, верность, свобода и права человека — о том, что все эти звуки имеют значения, мы узнаем гораздо позже, когда начинаем «понимать» абстракции. Точнее, приучаемся верить, что подобные разговоры имеют некое содержание. В этом смысле культуру контролирует тот, кто контролирует появление новых слов и объяснение старых. Сначала на пустом месте возникает набор звуков, потом его «объяснение», потом «выводы» и «рекомендации» и — пошло-поехало. «Все мужчины сволочи». Или «Ле вусито бурики». Понятно, что это одно и то же? «Ле» — это местоимение, которое означает всеобьемлющесть, всеохватность. Один стул, два стула, ле стульев в мире. «Вусито» — это пол такой у гомо сапиенс. Один вусито, второй вусито… А «бурик» — это ругательство, которое означает не очень хорошее отношение к вуситам со стороны тех, кто их комментирует. Это с одной стороны. А с другой стороны, «все» — это глагол, обозначающий поднимание чего-либо тяжелого. То есть «всеть» — это поднимать, а «все» — это повелительная форма этого глагола в терминологии профессиональных марсианских строителей. «Мужчины» — это и есть тот самый вес и объем, который нужно всеть. Это достаточно много. То есть, в специально строительной градации это что-то больше центнера. А «сволочи» — это способ, которым надо всеть вот эти самые мужчины. Наречие «сволочи» отвечает на вопрос «как?». Это самый хитрый способ, требующий большого мастерства от тех всетеров, которые регулярно всеют мужчины. Таким образом, эта профессиональная фраза про то, что надо мужчины всеть, пользуясь методом сволочи. Причем, всеть видимо будут вуситы, хотя они и бурики. Таким способом делаются бренды. Самое главное допущение заключается в том, что некий набор звуков вообще что-то означает. И мы, люди, не можем этого избежать (по крайней мере, пока). Если мы хотим вообще как-то взаимодействовать, нам приходится придавать значения абстрактным звукам. Если мы не будем этого делать, мы больше не поймем ничего. Итак, с одной стороны, пока вы свободны в том, чтобы принимать или не принимать набор звуков, как смысл — вы управляете процессом коммуникации. Вы задаете этот самый смысл, а значит, и реакцию собеседников. Помня о том, что слова ничего не значат сами по себе, вы выбираете их не по «логике» или «смыслу», а по удобству использования и приближению вас к необходимому результату. С другой стороны, если ни тот, ни другой собеседник не согласятся считать вуситов вуситами, а буриков буриками соответственно, то общения, по крайней мере — словесного, вообще не произойдет. Таким образом, первичные и самые простые допущения возникают тогда, когда кто-то с кем-то согласовывает, что будет что значить. Локодил — не локодил, а крокодил. Самояй — не самояй, а самовар. Бибизяна — не бибизяна, а обезьяна. Это как раз самый тонкий, самый-самый интересный момент вербального общения. Сам факт произнесения слова внушает человеку целый мир, в котором это слово должно быть воспринято. Даже чтобы «не согласиться», надо «понять», то есть представить. Вот вы и говорите: «торсионные поля…» «Что такое торсионные поля…» — начинаете вы, пропуская скользкий момент о том, откуда мысль об искомых полях вообще взялась. Чтобы вас как-то понять, человеку придется представить нечто. Или хотя бы зарезервировать место, которое наполнится по ходу вашего объяснения. Даже чтобы опровергать, к примеру, существование кармы, необходимо рассуждать во вполне мистической картине мира. Чтобы оспаривать всемогущество, нужно его постулировать… и так далее. Некоторое время назад мы говорили о различии реальностей: субъективной и объективной. В субъективной реальности образованного, начитанного и наслушавшегося человека огромное место занимает словесная реальность. Та реальность, для которой есть названия. И может не быть фактического опыта. О существовании горы Джомолунгма большинство из нас знает понаслышке. В лучшем случае кто-то видел некий горный массив по телевизору. Каждое новое узнанное слово расширяет субъективную словесную реальность… и отделяет ее от объективной — фактической. Содержание фактов отличается от воспринятого содержания слов, обозначающих факты. Коммуникаторам удобно пользоваться изначальной способностью людей интересоваться и стараться понять. Скажите новое слово, дождитесь вопроса и — объясняйте! «Антрадилуйте, пожалуйста. — Спасибо, но я уже сьюгенмундил». Чего-чего? «Видите ли…» Чтобы понять другого человека, надо предположить, что его слова имеют какой-то смысл. Воздействие одного человека на другого начинается даже не с рассуждения «как в мире есть», а с введения новых слов или их новых (расширенных, суженных, альтернативных) пониманий. Некоторые слова оказываются очень значимыми: «общечеловеческая любовь», «внутренняя свобода», «истинная вера». Некоторые важны относительно: «порядок», «инструкция», «бизнес-процесс». Есть два слова, с помощью которых управляются почти все люди — «грех» и «святое». И их вариации: «Высоко» — «низко», «подло» — «благородно», «хорошо» — «плохо», «порядочно» — «скверно». Пусть эти слова не обозначают ничего конкретно, но это те ниточки, за которые дергают людей. Вводятся понятия, о них разговаривают и постепенно эти понятия обретают некую образную сущность. Начинает казаться, что все это — существует. Пусть в мире этого нет. Зато все это есть в речи. Речь управляет реальностью человека, а реальность человека — его поведением. «Идея тогда становиться реальной силой, когда она овладевает массами», — кто-то из классиков марксизма-ленинизма. Просто слова, самые исходные заклинания — это суть и основа бытовой разговорной магии. Даже не формулировки. Сами слова: термины, категории, обозначения, названия. Существительные, глаголы, прилагательные, наречия… Остальное — это уже частные случаи. Так в оркестре есть большой барабан, а есть маленькие барабанчики. Допущения — большой барабан. И если вам удается грянуть в большой барабан, этот звук перекроет остальное. Если человек вообще поверит, что в организме есть шлаки, то все остальное становиться частным случаем. Что такое шлаки? Это то, что засоряет меридианы. Что такое меридианы? Это то, по чему течет прана. Что такое прана? Это энергия жизни, течению которой мешают шлаки. Есть биоэнергетические поля. А пересечения биоэнергетических полей — в точке кризиса. Кстати вспомним про великого Бхэ. И его контакте внутренним Чхэ. Правда, уже привыкаем? А искреннее обращение к великому Бхэ приводит к улучшению в жизни в смысле процветания. Сейчас рядом с вами кто-то есть, давайте на нем потренируемся? Что бы он в здравом уме и твердой памяти не стал делать? Потому что это бред и полнейшая ерунда. Что бы это могло быть? Сидеть, задрав ноги на телевизор, пускать мыльные пузыри и горланить: «Земля имеет форму чемодана»? — Замечательно! Теперь вашей задачей будет вводить в представление этого человека о мире такие слова и их объяснения, с точки зрения которых он с пониманием проделает предложенную вами операцию. «Понимаешь, есть такая энергетическая усталость, которая накапливается в позвоночном столбе. Вот ходишь, делаешь что-то целый день, беспокоишься, и эта усталость накапливается. Замечали, вечером как-то полежать больше хочется, к телевизору тянет? А это не случайно! Может помните, в школе еще проходили, что телевизор устроен хитрым образом — там электроны летят, а потом в фотоны преобразовываются в лучевой трубке? Так эти самые фотоны мы и видим, когда телевизор смотрим. А они же какую энергию несут… А мы эту энергию просто так и теряем. А ее использовать можно! Конечно, когда мы просто так у телевизора сидим, мы эту энергию частично захватываем — поэтому к телевизору вечером и тянет. Основной носитель, хранитель нашей энергии — позвоночник. А у позвоночного столба есть два конца — логично? Недавно ученые установили, что поверхностное излучение от электронно-лучевой трубки, направленное строго в энергетический канал, способствует быстрейшему избавлению от усталости. Поэтому, если вы сидите, задрав ноги на телевизор (вот так), подставив канал к включенному кинескопу, то энергетическая усталость как раз и проходит. Но есть тонкость. Для нормальной циркуляции энергии необходимо ее свободное продвижение по энергетическому столбу. Через один край в организм попадает энергия и для нормального ее распределения и течения по энергетическому столбу необходимо стимулировать определенным образом другой конец энергетического столба. Для этого полезно громким голосом произносить различные звуки и при этом следить за ровностью дыхания. Это можно делать самостоятельно, подобрав мелодику и собственный удобный ритм. Можно же воспользоваться уже проверенным методом — пускать мыльные пузыри. Это достаточно веселое занятие позволяет делать глубокие вдохи и — что важно — долгие медленные выдохи. А если между тремя последовательными пусканиями пузырей вы будете петь или просто кричать универсальную мантру: «Земля имеет форму чемодана», то происходит нужная стимуляция выходного канала. Если вы проделаете эту операцию пять раз именно в таком порядке, то у вас нормализуется не только все, что связано с дыханием. Полностью восстанавливается утраченная за день энергетика. 15 минут такой процедуры — и как огурчик! Вы же понимаете, что смысл в слова для собеседника вкладывает тот, кто их произносит. Вы учите себя и свое бессознательное управлять содержанием слов. Понимаете, у каждого человека есть кармическое предназначение. Кармическое предназначение человека тесно связано с его внутренней гармонией со Вселенной. Если внутренняя гармония со Вселенной находиться в состоянии дисбаланса, тогда кармическое предназначение несколько смещается и, естественно, человек чувствует себя неуравновешенным. Поэтому для того, чтобы человек себя чувствовал более уравновешенным и оказался в состоянии кармического равновесия и вновь вошел в гармонию со Вселенной, ему совершенно необходимо регулярно… Вы берете любое слово, а потом объясняете, что это такое, что это значит. И указываете, что из этого следует делать вашему собеседнику. Если вам удастся изобрести слово достаточно веское, или изобразить из него что-то достаточно древнее, то вы, плюс к удовольствию, сможете получать неплохие деньги. Примерно как те коллеги, кто придумал продавать слово «Фэн-шуй». Сидел себе человек в кресле у себя в углу в комнате, жил не тужил — все было в порядке. Потом сказали, что с точки зрения Фэн-шуй это отрицательное место. Поэтому кровать надо переставить по диагонали к дивану, комнаты перекрасить в фиолетовый цвет, а дверь вообще не с той стороны. И человеку стало в своем углу уже не очень хорошо житься. А делов-то, просто рассказали про слово Фэн-шуй.
Есть такие грыжеподобные отростки внутри пищевого тракта… Человек, который не знаком с трансцендентальной апперцепцией вовсе не является человеком грамотным, поэтому… Основные принципы нейролингвистического программирования должны быть воплощены в жизнь каждого уважающего себя бизнесмена. Идеология императивного самоанализа позволяет вам достичь в вашей жизни того, чего вы хотите, значит… Идеи Чу-чхэ призваны воплотить цель и мечту трудового народа в жизнь, что требует… Афродизиаки приходят по ночам и отбирают подушки у тех, кто плохо ест кашу. Суперэкс. Фискосор. Космофлекс. Крибле-крабле-бумс. Встретилась женщина с полными ведрами — к прибыли. Если будешь плохо себя вести — придет Бабайка и накажет.
Вспоминайте любимую рекламу: «Вы чувствуете боли, спазмы, жжение? — Вам поможет дурофен!» Услышав новое слово в важном для себя контексте, человек стремится выяснить его значение. Особенно, если незнание этого сулит какие-либо неприятности. Ведь человек хочет защититься от неприятностей. А что у нас сегодня защищает? — Краскомицин. Там где есть радиация — краскомицин. Пить не годится, надо именно натираться краскомицином. Каждое утро по часу. А то: «Вы же понимаете, все что вы пьете — это ж все быстро выводится». Биологи утверждают, что человеческий организм перестал воспринимать и вырабатывать феромоны уже несколько тысяч лет назад, но это не мешает производить духи и рассказывать про феромоны. Из-за этих феромонов они на порядок дороже. Каждый раз, когда вы произносите слово любое, хотя бы союз, вы произносите заклинание, которое запускает фантазию слушателя. Чтобы вас понять, он вынужден представить себе мир, в котором то, о чем вы говорите — есть. Иначе он вас не поймет. А ему же хочется! То есть, ему захочется вас понять, если вы предварительно озаботились установлением контакта. Потому как контакт должен быть. Это ключевое взаимное состояние должно быть. И когда оно есть — все в порядке. Тогда вы можете начать говорить человеку какие-то слова, и он будет стараться их понимать. А, стараясь их понимать, он будет каким-то образом входить в вашу субъективную реальность. Помните, одно время в России было модно такое выражение — «шоковая терапия» — в экономике. Просто «шок» — звучит страшно, а тут терапия. Назови все то же самое другими словами, получится хуже. «Режим контролируемого бандитизма» — не очень приятно, не пойдет. А вот если «коренные демократические преобразования»? — Приятнее. Это важно, как вы все это называете, какие вы подбираете слова, как вы их используете — это и есть заклинания, это основа любого волшебства. Правильный подбор слов — главное. А все остальное, заметьте, это уже частности о том, как использовать слова. Но сначала их надо выбрать, сказать. И если у вас нет нужного слова — кто вам мешает — придумайте. Объясните, откуда что взялось. Так рождаются заклинания, так рождаются мистики, религии, бренды, компании, технологические и научные направления, рацпредложения и научные теории. До тех пор, пока вы думаете, что слова значат что-то, вы воспринимаете чужие заклинания. Как только вы вспоминаете, кто на самом деле вкладывает в речь смысл, вы становитесь заклинателем. В этот момент вы решаете, о чем вы сейчас говорите. Попутно получается интересный вывод. Понятно, что когда вы говорите, что все вот эти ле вуситы — бурики, у вас полное право объяснять кто такие «вуситы» и как это будет «бурики». Рассуждаете ли вы о «принципе неравной ответственности перед законом» — та же самая история. Кто победит в беседе (разговоре)? Кто получит свое? Тот, кто объяснит окружающим, что такое «принципы», что такое «ответственность» и что такое «закон». Тот, кто донесет свое понимание слов, кто внушит свое понимание этого заклинания, тот, кто передернет под свои цели, тот, кто подменит тезис, тот, кто объяснит по-своему — тот и будет диктовать условия. Принцип ресурсного контроля важен, с этим спорить не надо. Но, бывает обоснованное применение ресурсного контроля и необоснованное его применение. Необоснованное применение принципа ресурсного контроля подрывает саму концепцию ресурсного контроля. А необоснованность проявляется в том что… Таким образом, в этом конкретном случае мы встретились в явном виде с эпизодом необоснованного применения принципа ресурсного контроля. А значит, надо срочно позвать вуситов, чтобы они срочно обосновали принцип ресурсного контроля. Все же очень просто. Даже не надо ничего создавать. Если у вас есть одна теория, то всегда найдется другая на вашу. Вам нравится ресурсный контроль, хорошо, пусть будет ресурсный контроль. Сейчас вы всех научите, как правильно им пользоваться. Потому что если пользоваться им не правильно (а все же согласны с тем, что это очень важная и мощная вещь), придется звать вуситов. Не спорьте, когда собеседник называет нечто важным. Важно так важно. Надо лишь ввести свои термины и объяснить их, дополнить. Гармоничный принцип ресурсного контроля, способствующий дальнейшему улучшению благосостояния, процветанию нашего народа, который в обязательном порядке… Естественный принцип ресурсного контроля. Правильное применение принципа ресурсного контроля неизбежно влечет… Но очень важно помнить, зачем вы все это городите. Что слушатель должен, в конце концов, сделать-то? Деньги отдать или на выборах свой голос? Купить у вас этот веник или выздороветь? Прыщ у него должен вскочить или давление нормализоваться? Зачем вы воздух сотрясаете? Ведь не для того же, чтобы он во все это поверил. Слова — напомним в который раз — это поведение, предназначенное для изменения или поддержания поведения другого человека. Поэтому в объяснении обязательно должна содержаться явная или неявная инструкция: что делать-то? Обратите внимание, передергивание, как основа убеждения в современном мире, базируется как раз на том, что люди на слух воспринимают, что слова используются одни и те же. Но вы уже в следующем абзаце можете дать иное определение этого же самого слова, или же через пару минут разговора. И на основании нового определения доказать следующую свою мысль. Вначале вы говорите о чем-то, как о возможном. Можно предположить, что каждый человек имеет свое предназначение в жизни. Зачем-то он появился на этом свете, как-то живет. Потом через пару минут или на следующей странице вы уже говорите об этом, как об обязательном. Важно верно оценить и вовремя понять свое предназначение. Еще через пару минут вы об этом говорите, как о единственном и необходимом. Человек, знающий цель своей жизни — счастливый человек. Встречали ли вы людей, или помните моменты отчаяния, ощущение, когда вы не знаете, зачем живете? Дальше вы говорите, что это может означать на деле. На самом деле — это моменты ухода от своего истинного предназначения. Это значит, что вы свернули на ложный путь и уже по нему движетесь в неверном направлении. Если вы помните моменты вдохновения и подъема, уверенности и радостного спокойствия — вот лишь малая часть того, что приобретает человек, двигающийся в верном направлении. Затем вы делаете вывод. Поэтому очень важно периодически проводить диагностику своей полевой структуры. Только таким образом вы сможете постоянно контролировать верность выбранного вами пути, согласовывать с ним свои каждодневные действия и поступки. И в конце концов утверждаете, что доказательство верно, и что доказанное и является единственно верным и необходимым. В настоящее время — диагностика полевой структуры человека является единственным известным способом определения истинного предназначения человека. Что открывает возможности достижения им счастья и гармонии с собой и миром. Если человек уже согласился с вами — не надо долавливать. Отойдите в сторону, пусть он уже сам себя доубедит. Если вы будете долавливать, человек чаще всего начнет сопротивляться. Самый простой способ диагностики своей полевой структуры — плевать в чашечку. Вы можете сделать это прямо сейчас, для того чтобы проверить свое состояние. Сядьте удобно, держите спину ровно. Возьмите небольшую чашку и держите ее перед собой на расстоянии вытянутой руки. Сосредоточьтесь и когда почувствуете, что готовы — плюньте в нее. Если вы попадете с первого раза, то за вас можно порадоваться. По всей видимости, сейчас вы на верном пути, проводите эту диагностику не реже чем раз в неделю. Если промахнулись — срочно обратитесь к специалистам. Возможно, сейчас вы еще можете исправить свою судьбу, избавиться от трудностей, неуспехов. Вспомните свою жизнь за недавний период— полностью ли вы ей довольны? — срочно к специалистам! Сто долларов в минуту по адресу:… Логическая защита многих людей напоминает стальную дверь, бронированную мощную дверь, стоящую в кустах, где ни справа, ни слева забора нет. Ломиться в саму дверь бывает достаточно трудно. Так обойдите! Потом, когда вы открываете эту же дверь изнутри, вас уже считают своим. Вы же изнутри. Все описанные приемы как раз для этого и нужны, чтоб пойти по смысловым цепочкам, ассоциативным рядам, которые человек считает для себя естественными. Тогда, в его собственной голове вдруг естественно получается нужная мысль. Тогда не надо спорить. Тогда он уже сам так думает. Ему надо это просто показать. В некоторых случаях вам не важно, когда человек согласится. Вам важно, что сейчас он пропустил мимо ушей, и ладно. Сейчас не возразил — это и есть основной результат. Больше от него ничего и не требуется. Дальше вы идете к его подчиненным и говорите: «Вы же видите, Шеф согласен». Они видели, вы с ним разговаривали, и он кивал. В других случаях вам надо, чтобы человек что-то сделал и не просто сделал, а достаточно быстро. Тогда имеет смысл либо обозначить срок, тоже косвенно: «…Обычно на это уходит дня 3–4…» А в тех случаях, когда вам важно, чтобы сделал, а не важен конкретный срок, действуйте как вода. Вы сегодня капнули, завтра капнули, послезавтра капнули и так капаете до тех пор, пока не докапаете.
Помните, что внушения производятся не в тот момент, когда вы приходите к каким-то выводам, а еще тогда, когда человек вообще воспринимает от вас некое слово и находит соответствующее представление в своем опыте. Все остальное — это уже следствия. Когда вы вводите новое слово: «Классический додур означает…» — и видите, что человек не вздрогнул — всё! Внушение состоялось, прошло — некий классический додур существует! Или вы говорите: «На самом деле выживание — это способность организма наилучшим образом обеспечить свое существование хотя бы в течение ближайших 5 минут. Поэтому…» Внушение состоялось до слова «поэтому». А дальше вы уже из него псевдологикой куда угодно выкарабкиваетесь. Внушение — это когда ваши совершенно неочевидные слова человек воспринимает для того, чтобы вас понять. Точнее, это внушения по типу допущения. Поиск наиболее оптимального способа достижения благополучия — это естественный процесс любого живого организма, при котором происходит поиск ресурсов, улучшение внутреннего состояния. Поэтому те люди, которые задумываются о себе, о своем здоровье и счастье, выделяют достаточно времени на отдых и спорт, быстрее и легче достигают намеченных целей. Таким образом, наше государство должно заботиться о развитии досуговых центров, строить стадионы, больше уделять внимания подрастающему поколению. Приучать детей к ответственности за свое будущее… Понятно, что в первых двух фразах были основные допущения (основные внушения), самая тонкая часть? Дальше уже дело техники. Опираясь на допущения, вы можете подбросить практически любое изменение и дополнение в субъективную реальность слушателя. И даже если с вами не согласятся — это не важно. Основное внушение уже сделано. Надо лишь ввести ту базу, те основы, те посылки, те определения, из которых «логично» будет вытекать все остальное. Логику контролируют те, кто контролирует исходные данные (их определения) и их предпосылки. Тот, кто умеет дать свои посылки и свои определения, тот и контролирует вы воды, к которым вы потом придете.
Если вы говорите, что аборт— это убийство человека — дальше все просто. Значит, естественно, закон запрещает аборты. Если вы говорите, что аборт — это медицинская процедура, связанная со здоровьем и работоспособностью женщины, — выводы совершенно другие. Тогда закон на стороне женщины и должен обеспечивать ее самым лучшим медицинским обслуживанием. Простые допущения — то место, с которого слова для кого-то начинают что-то значить. Думайте о том, какие слова вы выберете и как вы их объясните. Потому что, исходя из них, вам потом будет труднее или легче (как выберете) прийти к тому, к чему вы хотите прийти. «А обосновать мы всегда сможем». Что делают войска Соединенных Штатов в заливе? Защищают демократию, мир и свободы граждан. А у нас в Чечне что? Антитеррористическая операция! Поспорьте. Вы знаете террористов? Вы против? Так вот против них там все и происходит А что было в Югославии? Главное — назвать правильно и объяснить, почему это правильно.
Логику контролируют те, кто контролирует исходные данные (их определения) и их предпосылки. Кто умеет давать свои посылки и свои определения, тот и контролирует вывод, к которым мы придем. Если мы говорим, что аборт — это убийство человека, дальше все просто. Значит, естественно, закон запрещает аборты. Если мы говорим, что аборт — это медицинская процедура для контроля за рождаемостью, выводы совершенно другие. Тогда закон на стороне женщины и должен обеспечивать ее самым лучшим медицинским обслуживанием. Кто вводит ту терминологию, с которой согласятся те, кто решает? Если у них уже есть какое-то представление — уже поздно, тогда вам надо это будет переделывать. Ваша задача в том, чтобы появилось представление и чтобы оно было именно ваше. Понятно, почему мы уделяем столько времени простым пресуппозициям? Это есть то место, с которого слова для кого-то начинают что-то значить. Дальше мы будем разбирать пресуппозиции — очень простые их варианты, а это действительно тонкая вещь. Какие слова вы выберете и как вы их объясните. Потому что исходя из них вы потом легко докажете все, что угодно. Пресуппозиции в придаточных предложениях, или Серые кардиналы
Ты уже решил, как ты поздравишь меня с днем рождения? Когда ты приедешь в гости, чем мы займемся? После того, как ты вылечишься, какая будет твоя жизнь? На школьных уроках русского языка, когда мы проходим сложноподчиненные предложения, мы узнаем, что «основная мысль» заключена в главном предложении, а «второстепенная» — в придаточном. Наверное, с точки зрения здравого смысла так и должно быть. Однако, для вас — все наоборот. Главное предложение адресовано впрямую сознанию, а придаточное призвано обрисовать фон, на котором становится ясным главное. Поэтому — ясное дело! — внушения вы вставляете именно в придаточное. Здесь, в придаточном, находится информация, которую собеседник не обсуждает, а воспринимает как данность. Что и требуется. Для сознания вы делаете ударение на «главной» части, в то время как основную мысль аккуратно упрятываете как раз в придаточную, «второстепенную». Придаточное предложение, напомним, начинается с «подчинительных союзов и слов»: где, который, когда, поскольку, раз уж — и так далее. Собственно, что вы скажете в «главном», практически не важно. Говорите, что хотите, лишь бы приковать сознательное внимание и отвлечь его от придаточного. Придаточное вы пробрасываете, очень бегло, как бы само собой. Раз уж ты решил заняться спортом, тренажеры «Кеттлер» тебе подойдут лучше всего… Ну, не нравится Кеттлер, есть еще и… И продаются рядом. Я вчера видела. А еще у него такие прикольные кожаные сиденья, с дырочками…» Сказали бегло и продолжаете в привычной для себя манере, не останавливаясь. «А какой мне халатик надеть, когда ты в следующий раз придешь? Зеленый или синий? Тебе какой больше нравится? А у меня еще шелковый есть…» Внушение вы хотите спрятать. Именно поэтому не надо требовать сиюминутного, срочного выполнения. Латентный период — это столько, сколько нужно, чтобы человек отвлекся. Как только он достаточно отвлекся — начинает действовать потенциал к действию: заложенная, внушенная программа. Ложный выбор, или Три рубля — и ни в чем себе не отказывай
Это и вовсе просто и широко применяется. Какая вам разница, что выберет собеседник, если вас устраивают оба варианта (или больше — лишь бы они вас устраивали). Ты займешься своим здоровьем сегодня или завтра? В каком кресле вам будет удобнее расслабиться? Ты что во мне больше любишь: обаяние или спокойствие? С чего бы вам хотелось начать: с коррекции кармы или диагностики чакр? И пусть собеседник наслаждается полной свободой в границах предложенного вами выбора. Интересно, что в большинстве случаев выйти за эти границы ничего не мешает. Разве что… недостаток воображения. Открытый выбор, или Мы тебя небольно убьем
Разумеется, ни о каком честном выборе речи не будет. Нечестный выбор — это выбор между заведомо несопоставимыми вещами. «Ты будешь сотрудничать с нами или тебя расстреляют?» — Вроде бы выбор, честно выбираешь сам, но, как-то… Все варианты, кроме нужных вам, могут оказаться в принципе неприемлемыми. При всей своей простоте ложный выбор — достаточно лобовое средство. Нечестный выбор в котомке мага-затейника — куда более забавное средство. Тут создается иллюзия, что вы предлагаете честный выбор. «Ты, наконец, займешься своим здоровьем или помирать собрался?» «Вы можете и дальше бродить по углям или уже найти возможности решения…» Конечно, пока здоровье позволяет, вы можете грешить и не думать о последствиях, какими бы страшными они ни были… Хотя, конечно, можно и задуматься о спасении чего-то большего, чем сиюминутные удовольствия: о чем-то таком, что неизмеримо важнее для каждого человека, ибо… «Вы можете честно выступить в поддержку меня на выборах, как ответственные и порядочные граждане, или дальше трусливо отмалчиваться как гнусные, лживые и подлые лицемеры…» Еще более тонкий вариант нечестного выбора получается тогда, когда вы перечисляете всевозможные варианты, но (!) эмоционально маркируете их по-разному. «Дорогой (тоскливо-изможденно), ты сегодня опять на футбол… или (со светлой надеждой), быть может, побудешь (игриво, расстегивая халатик) дома?» «Разумеется, выбор за вами. Вы можете (сухо, холодно) и дальше следовать своим принципам, и мы даже (презрительно поджимая губы и сплевывая слова) будем уважать вас за это. Хотя ваша семья (нехорошо так, подленько) может вашего решения не одобрить. Впрочем (смягчение), вы можете еще раз обдумать (одобрительное, уважительное выражение лица) долгосрочные последствия (доброжелательно, одобрительно) этого предложения и поступить разумно и трезво (солидно и мудро кивая головой). Нечестный выбор, как это ни парадоксально, чаще остается незамеченным собеседником, чем выбор ложный. Он создает иллюзию большей свободы, а значит, и иллюзию большей собственной ответственности за решение. Пресуппозиция порядка, или На первый-второй рассчитайсь
Во-первых, вы читаете, во-вторых, пытаетесь понять, в-третьих, вам интересно, в-четвертых, запоминаете, в-пятых, будете упражняться. Кроме слов «во-первых», «во-вторых», «в-третьих» и т. д. — между этими утверждениями нет никакой порядковой связи. Но такой перебор одного за другим позволяет предположить, что связь есть. Примерно то же самое, но звучит по-другому: «Какая болячка у вас пройдет первой?» Подходит? — Нет. — Действительно, на первый взгляд это не лучший вариант. Когда вы вводите идею некоторой порядковой последовательности, вы помогаете собеседнику увидеть связь там, где ее нет. И разрозненные утверждения приобретают силу связной логики. Сначала деньги, потом стулья. Это особенно хорошо для аргументации и рассуждений, поскольку через простые «упорядочивающие» слова создается впечатление «нити», которая «сохраняется». Пресуппозиция связи, или Взялся за гуж…
Положа руку на сердце, можно одинаково верить как в то, что все со всем связано, так и в то, что ничто не связано ни с чем. Для вас не принципиально ни то, ни другое. Вам нужно соорудить связь там, где вам нужно. А не там, где она есть или ее нет. Чем больше думаете, тем меньше получается. Чем меньше думаете, тем лучше получается. Постольку, поскольку вы начали уже этим заниматься, вы дойдете до сияющих вершин и высот в нашем деле. Раз уж вы это изучаете, у вас всё будет получаться. Если уж мы начали, надо довести до конца. Поскольку ты на меня посмотрел, обязан Жениться. Насколько меньше вы будете об этом думать, настолько быстрее почувствуете облегчение. Чем дороже, тем качественнее. Чем меньше это понятно сейчас, тем легче будет получаться потом. Ну и классическое: «Чем больше чешется, тем быстрее заживает». Как правило, практический смысл заключается в том, чтобы связать нечто, происходящее естественным и/или неизбежным образом, с тем, что нам хочется получить. А дальше вы сооружаете пропорцию: чем больше одного — тем больше другого. Чем светлее — тем лучше. Чем понятней — тем, соответственно, запутаннее. Поскольку храбр — постольку глуп. Поскольку труслив — постольку подл. Раз уж подл — значит тверд духом. Если тверд духом — то и телом силен. Когда тело сильно — и погода лучше. Коли доктор сыт — так и больному легче. А голова — предмет темный и (соответственно) исследованию не подлежит. Эмоциональные пресуппозиции, или Вот и славно — трам-пам-пам
Как здорово, что ты решил заняться своей личной жизнью. Как славно, что ты принял правильное решение купить мне шубу. Очень хорошо, что тебе удалось выкроить время для домашнего задания. Странно, что у тебя получилось-таки задуматься о своем здоровье. На первый (сознательный) план вы выносите предложение обсудить, действительно ли нечто — «здорово», действительно ли это «славно», «странно». При этом «нечто» предлагается считать достоверным по умолчанию. Как здорово, что вы сегодня в таком великодушном настроении. Должно быть, войдя в наше положение, вы согласитесь заплатить сегодня наличными. Эмоциональность удачно затмевает отсутствие логики и рационального суждения. Будьте эмоциональны. Ваше обаяние поддержит вас там, где подведет логика. Вот от «настоящих» женщин никто особой логики и не ожидает. Поэтому они, «настоящие», могут двигаться прямиком к желаемому, минуя скучные предисловия-аргументы. Тут женщинам уступает даже церковь. За что, видимо, женщин и не любит. Хотя не будем умалять достоинств церковной традиции: веками религиозные организации ухитряются игнорировать не только аргументы извне, но и вообще любые, если они не служат текущим целям той или иной церкви. В этом смысле полемическая логика религии совершенно неуязвима: «Есть два мнения — мое и… грешное». Неслучайно среди магов и волшебников в сфере услуг женщин больше: они способнее. К эмоциональному выражению своих мыслей. При чем здесь логика, когда такое «буйство глаз и половодье чувств»! Итак. Мы уже разобрали: Иллюзию понимания. Шаблон неопределенности — способы говорить заведомо непротиворечивые вещи. Шаблон обобщения — способы вызывать изменения в карте человека. Шаблон псевдологики — способы связывать различные мысли в «последовательность». Паттерны Милтон-модели — способ подбрасывать некоторые мысли, манеру поведения, то есть внушать нечто. Ричард Бэндлер считает: что бы мы ни делали, мы всегда продаем убеждения. Если человек согласился с убеждением — продано. Соответственно, если вас интересуют продажи, политическая реклама, убеждения других людей в чем-то, флирт, обучение, устройство на работу, давление на подчиненных, сотрудничество, если вы будете уметь делать то, что вы сейчас будете делать, то уже одного этого вам хватит. Не бывает лжи и правды. Бывает, вы что-то говорите и кому-то от этого хорошо, и тогда это хорошо. Бывает, вы что-то говорите и кому-то от этого плохо — тогда это плохо. А если вы что-то говорите и никому от этого никак, тогда зачем вы это говорите? Никто не владеет истиной в последней инстанции. ФДИЛС-ФОКУС, или Теперь ты мой
Едва ли не все, что происходит между людьми, сводится к воздействию. Более или менее удачному, более или менее взаимному, более или менее осознаваемому. Любое удачное воздействие, как мы предполагаем, имеет свою структуру. Мы выделили в этой структуре 5 шагов, которые на наш взгляд являются обязательными. Можно долго перечислять все те области жизни, где требуется воздействие на другого человека или на себя… — политика, магия, психотерапия, реклама, любое произведение искусства — все, что оказывает эмоциональное влияние, на людей построено по 5-ти шаговой схеме. Если какого-то пункта не хватает — что-то не нравится, что-то кажется не законченным. Если вы — ради интереса — положите рядом книжки Л.Р. Хаббарда, М. Норбекова и Александра Меня, то обнаружите: при кардинально разных целях технически все выполнено по одной и той же схеме. Структура одна. А непопадание в эту самую структуру срывает любые, даже самые интересные, грамотные, даже очень хорошие и добрые намерения. Не важно, что ни отец Мень, ни основатель церкви Сайентологии — Хаббард, скорее всего, не захотели бы встать рядом — слишком разные люди. Важно, что они, хоть и разно-направленно, делали одно и тоже — воздействовали на большое число людей. И делали это эффективно, потому что инструментарий один. Как долото не бывает плохим или хорошим, а зависит от рук, которые его держат, так и Единая Структура Воздействия не имеет своей «идеологии». Все зависит от применяющего. Инструментом могут пользоваться и злодей, и праведник. С этой точки зрения, если даже самые лучшие намерения, даже самые замечательные идеи не попадают в Единую Структуру Воздействия — они не действуют. Люди это слушают, могут соглашаться — но уходят и забывают.
Структура эта состоит из пяти элементов: Фиксация внимания (открытие эпизода воздействия). Депотенциализация сознательного контроля. Интервенция (воздействие как таковое). Латентный период (пауза). Синхронизация (завершение эпизода воздействия). По первым буквам — ФДИЛС. Произносить это не слишком удобно, поэтому мы и предпочитаем говорить «Единая Структура Воздействия». Не путать с Общей Теорией Всего. В последнее время эта структура получила другое название ФОКУС (фиксация-отвлечение-команда-уход-стоп).
Фиксация, или Долгий поцелуй на ночь
Обращаетесь ли вы к сознательному, или к бессознательному, важно чтобы человек именно с вами общался в данный момент времени. До тех пор пока вы не привлекли внимание человека к себе, любые влияния на него будут, что называется, «коту под хвост». Потому что они не для него. Они к нему не относятся. Они — белый шум. Фиксацию можно проводить по-разному. Позволим себе предложить рецепт под условным названием «Вижу-Слышу-Чувствую-Думаю». Вижу — картинки, карты, хрустальный шар, графики и схемы, рисунки, череп, дым. Слышу — имя человека, важное для него слово, необычный звук или резкий. Чувствую — прикосновение или особое ощущение, можно спросить, что человек чувствует внутри себя или снаружи, уколоть, ущипнуть, погладить, протянуть визитку или кость, буклет или свечу. Думаю — естественно, хорошо фиксировать человека на интересующей его информации, идеях, темах (называя их, продолжать сразу — не обязательно). Первичная фиксация — дело секундное, но после того, как вы ее осуществили, фиксацию надо поддерживать в течение всего оставшегося времени.
Пока мы не узнаем, что вилка падает «к гостям», а черная кошка будет виновата во всех наших бедах, мы не ловим на лету вилку, чтобы теща застряла в лифте, и в опоздании автобуса не виним животное. Существует только 4 возможности фиксировать внимание: на том, что можно видеть, слышать, чувствовать или о чем можно думать. Видеть Внимание могут привлекать медвежьи головы или амулеты на стенах, переливающийся колпак у вас на голове, почетные грамоты и сертификаты в красивых рамочках, новенький с иголочки модный костюмчик или вовсе отсутствие этого костюмчика. В ситуации продажи моментом фиксации могут быть рекламные буклеты, презентационные программы. А также огромные плакаты, слайды, графики. Если вы клиента убедите выслушать вашу пятнадцатиминутную речь, сопровождая ее различными иллюстрациями, то фиксация плавно перетечет в депотенциализацию. И тогда, чем человек меньше понимает в ваших ярких графиках, тем лучше для депотенциализации (у вас уже есть контакт и пятнадцать минут!). Главное, чтобы было нарисовано красиво, чтобы внимание привлечь и удержать потом. Хиромантия — идеальный способ гадать, потому что не требует вообще никаких дополнительных средств. Твоя же собственная рука — тебе же под нос, и теперь смотри на нее. А все, что тебе надо знать, опытная гадалка расскажет, глядя не в руку, а на выражение твоего лица. Твоя же собственная рука — и чего ты там не видел? А теперь смотри внимательно и ты все поймешь. Гадают по радужной оболочке глаза. По отпечатку языка, говорят можно, — неповторимый рисунок получается. По линиям ануса. По пузырькам на плевке. По кишкам животных. Не важно. По большому счету, способов много. Главное, чтобы было куда посмотреть, где задержать взгляд. Карты, бизнес-планы, графики, свечи, кофейная гуща, белок разбитый в кипяток, магические кристаллы, шары, звезды, натальные карты… Можно просто войти в комнату — часть внимания уже будет привлечена, даже если человек не повернул голову и ничего не ответил. Ведь фиксация — это любой способ привлечь внимание, заинтересовать. Слышать Приятная музыка, очень тихий голос волшебника, к которому нужно очень внимательно прислушиваться, или слишком громкий, от которого мурашки по телу, бой барабанов, звук бубна или перезвон колокольчиков. Это может быть любой звук, на котором можно сосредоточиться. Послушай шорох листьев, журчание воды или шум прибоя, пение птиц… Можно слушать шум на улице или стук собственного сердца. Главное, делать это внимательно. Чувствовать Чувствовать можно мягкое кресло или иголки, воткнутые в нужные точки. Как затекают конечности или начинают болеть мышцы в исцеляющей позе, как кровь приливает к голове или становится ровным дыхание. Можно чувствовать гладкость шара, тепло свечи…. Можно чувствовать тепло собственных ладоней, легкое покалывание в пальцах. Если быть внимательным, то можно заметить, что в каждом пальце это покалывание отличается от другого пальца. Интересно, в каком пальце сейчас это покалывание заметнее?… А еще можно чувствовать угли или стекла под ногами, раскрывающуюся чакру или проходящую через тело прану, энергетику свою или мага между ладонями, легкое прикосновение… Или не очень легкое. Думать «Я расскажу тебе сказку». И люди обычно слушают. Сказки тысячелетиями привлекают внимание. Предупредите человека, что будете рассказывать сказку, после чего можете смело говорить чистую правду. Сказки, истории, сплетни, слухи, анекдоты, сведения, данные, подозрения — все это приковывает внимание. Но не только это. Предложите вспомнить номер своей школы или телефон бабушки. Пусть перемножит 158 и 350 или возьмет интеграл, посчитает производную. Можно отсчитывать от 1000 в обратном порядке через 7. А если вы бизнес-консультант, предложите быстренько в уме прикинуть прибыли от внедрения предлагаемой вами технологии. Все, что угодно, лишь бы человек зацепился за ваши слова и ждал продолжения. Лишь бы он задумался, запустил ассоциативную цепь, задействовал воображение и память. Конечно, само по себе это не делает собеседника вашим. Но делает его бессознательное доступным, пока сознание занято. Открывает доступ. Депотенциализация, или Отвлечение
Если вы работаете прямым путем, то прибегаете к требованиям и уговорам. «Купи шубу. Ну, пожалуйста, а то обижусь». Если вы занимаетесь воздействием косвенным, начинается то, что мы называем отвлечением сознания или депотенциализацией. Суть депотенциализации — снять критику, скепсис, сознательный контроль. Обойти, объехать на кривой, отвлечь. Потому что нельзя сознательно сопротивляться тому, о чем ты не знаешь, что это происходит.
Вы зафиксировали внимание человека и теперь вам надо что-то делать с его сознанием. Напомним, что можно более-менее напрямую воздействовать на сознание, можно отвлекать его или просто выключить. Что эффективнее? — Все. В практической работе пользуется все по очереди в разном порядке и одновременно. Вы что-то говорите, объясняете сознанию, вставляя туда косвенные внушения, периодически отвлекая, а точнее — привлекая сознание к чему-то интересному, одновременно общаясь с бессознательным человека; а временами углубляя концентрацию человека, совсем отключаете его сознание и даете уже прямые директивные внушения, в том числе и на амнезию, возвращаете сознание к начатой теме и человек, считая что отвлекся на мгновение, продолжает диалог, а вы уже перевели его внимание на новый предмет или образ и на несколько мгновений выключили сознание, чтобы дать новую команду. Зачастую собеседник уверен, что даже не был в трансе, считает, что может точно повторить весь разговор. И хорошо, пускай сознание думает, что вы разговаривали о предстоящем ремонте в квартире, а нормализация давления, улучшение самочувствия и улаживание отношений в семье — это же вы не с ним обсуждали, а с бессознательным. А для человека это полезно — поэтому оно (бессознательное) вам всячески содействовало и помогало… Интервенция, или Команда
Полезно помнить, что Единая Структура Воздействия — едина! Наивно полагать, что усилия по отвлечению внимания можно прекратить и перейти к внушению непосредственно. Депотенциализацию надо продолжать и продолжать. И где-то по ходу, неочевидно, вставлять внушения. Вся предыдущая обработка, отвлечения и уводы сознания делаются только и исключительно для того, чтобы пока появилась лазейка — ею воспользоваться. Чтобы пробросить свою мысль, идею, команду, способ думать… Иногда серия интервенций служит одной большой депотенциализации — глобальному отключению сознания, что в свою очередь обеспечивает уже самую грандиозную интервенцию. При наличии фиксации и депотенциализации, интервенция воспринимается легко и остается незамеченной. Потому что бессознательное понимает, что это ему лучше. А сознание потом это как-нибудь себе объясняет. Есть важная разница между: «Закрой форточку!» и «Милый, здесь дует, закрой форточку». Разница в том, что вначале мы привлекли внимание. «Здесь дует» — это объяснение. То есть быстрая, но все равно предварительная обработка сознания слушателя. Чтобы не надо было прилагать силы потом, вы обрабатываете вначале.
Внушение делается походя, как бы между делом, невзначай, случайно обронив. Внушение — это мелкое, незаметное (для клиента) звено между началом депотенциализации и завершением латентного периода. Когда вы решите, что клиент уже отвлекся (растерялся, расслабился, готов, дошел до кондиции), и пора внушать, пусть ваше состояние останется прежним, внутри ничего особенного не произойдет, голос останется ровным, в шаблоне неопределенности вы дадите все нужные внушения, а затем плавно перейдете в латентный период. А для клиента никаких переходов и не было!!! Клиент слушает (или участвует) ровное течение беседы, то ли ни о чем, то ли о чем-то отвлеченном. Клиент то ли ждет, когда же вы начнете волховать, то ли думает, что все уже позади. На худой конец, он понимает, что все происходит именно сейчас, но вот ЧТО ИМЕННО происходит — оценивает неверно. Лучшая помощь от клиента — его непонимание происходящего и доверие магу. Мол, магу деньги уплачены, он знает, что делает. Если вы и говорите что-то вроде: «Внимание, вот сейчас все начнется, сосредоточьтесь!» — то на самом деле в это время вы или отвлекаете клиента от главного, или попросту транс наводите. Священное действие не должно происходить очевидным для клиента образом. Итак, интервенция. То есть собственно содержательное воздействие. Все предыдущее было подготовкой. Теперь же пора заняться существом вопроса. Мысль эта проста и незамысловата — сутью магии является внушение. Или самовнушение.
Здесь полезно понимать, что если вы общаетесь с бессознательным клиента, команды нужно давать простые. Чем более понятно действие, которое должен совершить человек, тем быстрее и легче оно выполняется. После этого вы даете время. Латентный период, или Уклонение
Если вы хотите немедленного действия, это ж прямое давление! Это не наш метод. Сознательно человек должен забыть, что было какое-то воздействие или хотя бы отвлечься. Потому что когда он не думает, забывает — он в этот конкретный момент не контролирует выполнение. И тогда внушение работает, не встречая сопротивления сознания. Много раз убеждались: внушение начинает работать сразу же, как только человек отвлечется от него. Хотите проверить? Представьте, что у вас затекло и чешется то место, на котором вы сидите. А теперь — НЕ ЕРЗАЙТЕ!!! НЕ ШЕВЕЛИТЕСЬ!!! НЕ ДВИГАЙТЕСЬ!!! Долго продержитесь? Часто легче сделать сразу и успокоиться. Однако когда речь идет о чем-то серьезном или таком, что человек делать сознательно не хочет, без латентного периода рушится вся тщательно выстроенная система воздействия. Сколько воздействий кануло без следа только потому, что авторы не были достаточно терпеливы.
Терпение, паузы вообще очень облегчают жизнь волшебника. Начать с того, что неопределенное во времени предсказание однажды, так или иначе, исполнится. Надо только подождать. Если начать настаивать, не подождав, то вся ювелирная депотенциализация летит коту под хвост сознание человека понимает, что вы от него хотите. — Обедать будешь? — Да. — Быстро за стол! Я сказал СРАЗУ! Прямо сейчас! Это лишнее. Возьмите паузу — латентный период. Закончив интервенцию, надо замести следы, уйти в сторону, сменить тему и вообще всячески сделать вид, что всего предыдущего не было. И через 15 минут человек к вам подойдет сам и спросит: «Обедать будем?» Чем сложнее ваша интервенция, чем труднее клиенту выполнить предложенное действие или поведение, тем глубже должна быть депотенциализация и дольше латентный период. Синхронизация, или Завершение
И вот теперь, когда вы, удерживая фиксацию и депотенциализацию, провели интервенцию и замели следы, настала пора завершать. То есть закончить эпизод воздействия. Другое дело, что латентный период может продолжаться после синхронизации. Бывает, что вы уже закончили колдовать, а человек еще находится в «подвисшем» состоянии — думает, не знает, откуда, не понимает почему, но что-то делает. Синхронизация — это завершение. Часто в этот момент снимается фиксация и прерывается контакт. Я все сказал. Ладно, до завтра. Вот и все. Ну и хорошо. Это уже другая история. На сегодня все, спасибо. Если в процессе депотенциализации вы отвлекли сознание, то теперь полезно его вернуть на место. Это правило вежливости по отношению к объекту воздействия — вы ведь культурные маги. Все, что мы будем дальше рассматривать, будет, так или иначе, опираться на эту последовательность: ФОКУС. То есть Фиксация — Отвлечение — Команда — Уход — Стоп. Звучит весело, зато запоминается.
Во многих штатных ситуациях мы имеем дело с воздействиями, где какие-то шаги делаются автоматически. Но! Если какое-то ваше воздействие не приносит желаемого результата, проверьте наличие всех 5 шагов единой структуры воздействия. Если человек не делает того, что вы от него хотите, срочно убедитесь: Человек в курсе, что вы вообще обращаетесь к нему? Человек (его бессознательное) знает, зачем ему это надо, почему он будет это делать, с какой стати? Человек вообще-то знает что делать? Иногда бывает «Понимаю, знаю, очень хочу!!! Делать-то что?» Человек может быть еще внутренне не готов; может быть, ему еще нужно время все осознать, принять? Он вернулся в свое привычное состояние сознания? Или еще в глубоком трансе? Рефрейминг, или Новый наряд короля
Лингвистический комментарий Рефрейминг смысла, или Не рыжий, а золотой
И вновь мы обнаруживаем все ту же простую мысль. «Содержание» не имеет смысла. Восприятие имеет смысл. Важно оформление, форма. Это как в публичном выступлении. Важно — кто говорит. Важно — как говорит. А вот «что говорит» ситуацию не спасает, если «кто» и «как» подкачали. Чем вам это полезно? Да все тем же. Менять содержание, спорить с ним — долго, утомительно и непродуктивно. Особенно, если содержание бредово, то есть — субъективно. Радость в том, чтобы, не меняя содержания, поменять восприятие. И кому тогда какое дело до исходного содержания? Вот классический эксперимент: людям показывают фотографию преступника и просят описать его характер. Описания вполне проницательны: жестокость в глазах, узкий лоб, большая линия челюсти, грубый нос… Теперь людям показывают фотографию блестящего ученого. Ну, тут понятно: мудрость в глазах светится, лоб интеллектуала, тонкие черты лица. А фотография — одна и та же… Играть со смыслом — очень интересное занятие, особенно если совместить его с моментом депотенциализации. У игры со смыслом есть несколько вариантов. Самый простой — это смена декораций. Рефрейминг контекста, или Голый в бане
«То-то и то-то — это плохо», — говорит кто-то. Или: «Это и еще это — хорошо». «Да, — говорим мы. — Вот здесь, в этих конкретных обстоятельствах — это плохо». «А вот тут, — говорим мы, — это же самое уже очень даже хорошо». Я трус? Да, осторожность полезное качество в бухгалтерии и финансовом учете. Куда он прется в таких джинсах в театр? Зато на молодежной тусовке это смотрелось бы очень здорово. Какие варварские у тебя туфли! Зато ночью в темноте никто не пристанет — побоятся. Заметьте частое использование слова «зато». «Нет худа без добра» вот суть игры со смыслом. Какая ты лохматая — среди нас, баб-Ёг, это идеал красоты. Какая я толстая… А вот в Камеруне это стандарт красоты. Знаете, что в древности женщину замуж не выдавали, пока она, садясь, не раздавит орехи? Считалось, что пока она не раздавили орехи, как она, такая былинка, рожать будет? А коня как останавливать — на скаку? Мы мягко съезжаем на другую тему, а в рамках другой темы все не так. Смена декораций позволяет, не возражая по существу, быстро сместить разговор в другую тему. Что это вы опаздываете на 15 минут? «Все фигня в сравнении с мировой революцией». Найдите такие декорации, такую форму, такую упаковку, в которой это же самое содержание будет смотреться как родное. И наоборот. Ведь и испортить отношение, отбить охоту, испоганить настроение так тоже можно. Мудрая мама не будет явно возражать против новой подружки своего сына. Просто так «похвалит»… Рефрейминг значения, или С точностью до наоборот
Обратите внимание на принципиальную штуку: вы ничего не возражаете по существу факта. Вы играете вокруг восприятия этого факта. Вас интересует не факт, а «данные», «мнения». — Нечто плохо? — Нет, нечто вовсе не плохо, нечто хорошо, потому что… — Какой-то у тебя трусоватый кавалер… — Это хорошо, значит, он будет вовремя возвращаться домой. Трусоватый — предусмотрительный, и это очень здорово потому что… — Какое у вас мерзкое платье. — Модное, Его Муран де Финней ввел в начале сезона. — Что за фигней ты занимаешься? — Не фигней, а серьезным делом. Кроме меня этого никто не сделает. Словом, «это совсем наоборот! И вот почему…» Такие утверждения обычно, мягко говоря, беспочвенны, поэтому необходима депотенциализация. Игра со смыслом — это основа основ интервенции в субъективную реальность человека. Ведь он ведет себя именно так потому, что в его восприятии вот это хорошо, а вот это плохо, и никак иначе. А универсальный учебник В.В. Маяковского раз за разом оказывается не совсем универсальным. Итак, вы помните, что единственной вашей задачей является изменение поведения человека, поэтому его мировоззрение оказывается инструментом. Вы ему, как дважды два, показываете, что все, оказывается, наоборот. (Отчего «наоборот» неважно, вы же помните, что бредите вслух в любом случае). В этом случае нужные выводы о своем поведении человек сделает и сам. Идеологию менять надо. Особенно если вы помните, что можно передернуть-перевернуть определения — что есть что на самом деле. Можно ввести наглое безапелляционное суждение, кучу исходных посылок. Можно по ходу псевдологикой многое поменять. Короче, к моменту завершения вашей пятнадцатиминутной речи человек может быть рад и счастлив, что у него есть такие блестящие шансы и перспективы в жизни. Вы же помните, вас интересует, куда вы хотите прийти. По крайней мере, словами. А уж придете вы туда с любого места, любым способом и за любое время. Если вы живете в теории линейного пространства — тогда отсюда дотуда пять километров и, значит, надо топать-ехать-лететь. Но, если вы помните, что все относительно, — тогда обязательно найдется вселенная, где это не километры, а сантиметры или килограммы. Так же и в речи. Если вы думаете, что в словах есть смысл, есть какая-то логика, есть какие-то обязательные и истинные предпосылки и построения, то вам приходиться сквозь это продираться долго и нудно. Если же вы знаете, что между этой точкой рассуждения и следующей — ничего, то вы уже там. Все относительно. Особенно на словах.
Таким образом, вы знаете, что если вы используете все эти речевые паттерны, то вы из любого места можете прийти в любое место легко и непринужденно, и человек с вами согласится. «У меня новые подтяжки. — Новые подтяжки — это деревня, сейчас подтяжки никто не носит». Не одной фразой, а именно в беседе. «У меня спина побаливает. — Сейчас идет интенсивное планетарное воздействие планетарного круга на землю. У особо чувствительных к космическому воздействию людей могут быть какие-нибудь симптомы. И твоя спина может свидетельствовать о том, что ты предрасположен к тайным оккультным мистическим знаниям и тебе есть, чему учиться. Так что это очень хороший признак». Рефрейминг — это основа основ интервенции. Человек ведет себя так, потому что он уверен, что дела обстоят так и никак иначе. Вы ему как дважды два показываете, что все наоборот оказывается. А выводы о том, что как раз и вести себя надо по-другому, он уже и сам сделать сможет. Идеологию менять надо. Особенно, если вы помните, что можно передернуть определения — что есть что на самом деле. Можно ввести в утраченном перформативе кучу исходных посылок. Можно по ходу в псевдологике много чего поменять. Короче, к моменту завершения вашей 15-ти минутной речи человек будет просто счастлив, что у него есть такие блестящие шансы в жизни. Нет истины истиннее, чем другая истина. Есть истина лучше, чем другая истина. И в каждый момент вы берете ту, которая кратчайшим (или наиболее элегантным, или наиболее радостным) для вас путем приведет к нужному заключению. Но заключение само по себе ничего не стоит. Заключение должно повлиять на поведение.
Все хорошо и плохо одновременно. И никак. Дело в оценивающем. Пользуйтесь этой свободой. Особенно, когда надо уговорить другого выздороветь и порозоветь лицом. Метафора, или Перенос по сходству
Лингвистический комментарий Иносказание (история, притча, анекдот, сказка, сравнение, байка, присказка, воспоминание «к слову») — обязательный инструмент мага и волшебника. Считается, что большая часть человеческого мозга (та, которая воспринимается как бессознательное) мыслит аналогиями и ассоциациями. То есть, прямой логический ряд нашей голове мало свойственен, а ассоциативные сети, ассоциативные ряды — это как раз то, что позволяет человеческому мышлению с одной стороны, работать быстрее любого компьютера, с другой стороны, получать новые неожиданные идеи там, где их вроде бы не ожидается. С третьей стороны, за счет этого же, человеческое мышление гораздо менее точное, чем компьютерное, более системное, но менее линейное. Попытки сделать из своей головы компьютер во многом дурацкие уже потому, что для этого нужно подавлять естественные способности человеческого мышления, а потом пытаться воспроизвести другие, не вполне свойственные человеку.
Если вы с самого начала знаете, что это не просто похоже, а это одно и то же, и осталось только объяснить другому — все остальное быстро получается. Это основа метафоры — мысленное представление о том, что все со всем похоже, и значит, в каждом похожем, но не в этом контексте можно найти, что мы хотим. Сказка, или Добрым молодцам урок
Это частный случай метафоры, но и самый простой способ для внушения в нужном направлении. Если вместо разговора по существу и фактам вы пускаетесь в рассуждение «жили-были», то: 1) условный контекст создает автоматическую депотенциализацию: для сознания весь рассказ — не про «здесь» и не про «сейчас»; 2) вы не обязаны следить за правдоподобием, если только ваша байка не претендует на достоверность в глазах слушателя… да и тогда вы многое можете «забыть» и «спутать»; 3) вы можете пропускать любые детали, аргументы и объяснения, как незначительные, вовсю используя шаблон неопределенности: «один знакомый парень», «говорящий табурет», «волшебный веник»; 4) пока слушатель следит за сюжетом, вы можете сколько угодно отвлекаться, напропалую вставляя другие внушения, пользуясь всем разнообразием способов воздействия; 5) в сам ход повествования вы можете вставить подробные инструкции и руководства к действию, объясняя, что все это правильно и хорошо… для героя, разумеется.
Обещание привести пример, рассказать историю, само начало истории — все это привлекает внимание. Люди любят сказки. Всевозможные «однажды», «давным-давно», «некогда», «один мой знакомый» создают необходимую депотенциализацию. Кроме того, некоторая изначальная неясность, при чем здесь эта история, добавляет и непонимания, и интереса. Сам сюжет, его повороты, подбор слов и предложений, отклонения в сторону и реплики по ходу — все это наилучшая почва для внушений. Продолжение и завершение истории, сюжетные ходы и их переплетения обеспечивают камуфляж основных внушений и после того, как они прозвучали. Завершение истории естественным образом завершает эпизод воздействия. Мы говорим что-то вроде «ну вот и все». Если вы работаете в формальном трансе, то еще до начала истории можно выполнить наведение, чтобы депотенциализация была более полной. Даже лишенный дополнительных «наворотов» сам сюжет истории, притчи содержит потенциал к действию, поэтому ее можно рассказывать плоско, без каких-либо дополнительных внушений по ходу (если получится), и она будет все равно интересна, она будет работать. Если же в сам процесс рассказа ввести косвенные, открытые и прямые внушения, то получается три слоя: иносказание, как средство наведения транса, сама история, как одно большое внушение и она же, как носитель для большого количества внушений. Недаром рассказывание историй считается едва ли не вершиной профессионализма.
В рамках истории, притчи, можно совершить всю Единую Структуру Воздействия. Отдельно поговорим о волшебной сказке. Волшебная сказка предполагает, что вы задаете контекст заведомо сказочный. Хотя та же самая структура работает и при рассказе про своего соседа дядю Борю. Волшебная сказка — это прием, обеспечивающий сюжетное единство. Правила волшебной сказки 1. Вначале надо решить, о чем собственно мы будем говорить. Каков основной сюжет и кто у нас герои. То ли мы о завоевании миров, и главный герой у нас пилот-космолетчик. Или мы про жучков и паучков. Может, мы будем рассказывать про «В далекой-далекой стране». То есть нужно себе представлять, где эта сказка будет протекать и что там вообще будет происходить. 2. Возможны два вида персонажей: герои и силы. Герои бывают положительные или отрицательные, одушевленные и неодушевленные. Герои — это активные действующие лица, воспринимающиеся как одушевленные, которые связаны с ключевыми силами субъектного характера. И это не обязательно человек или животное. Это может быть старое кресло. Мы можем выделить в отдельного героя убеждения, которые как-то там влияют. 3. Силы, в отличие от героев, не субъекты. Они сами по себе ничего плохого или хорошего не желают. Они такие только потому, что они такие. Болото и тина — просто болото и просто тина. Дремучая муть, она хоть и бросается на героев, ну так она на всех бросается, потому как судьба у нее такая. Вонючий лес — он воняет на всех, кто туда попадет независимо от своего желания. А если владыка заколдованного леса, который уже по своей воле кого-то губит, а кого-то пропускает, то это герой. Зловонное болото — это сила. А кикимора на зловонном болоте — это герой, если она может не делать своих грязных дел, если может выбирать. 4. Что важно: с героями слушатель обычно склонен себя ассоциировать, а с силами нет. С кем-то из действующих лиц слушатель себя ассоциирует осознанно или неосознанно. Причем полезно помнить, что человек может себя ассоциировать и с тем героем, которого вы для себя отрицательным считаете. С Кощеем, например. Есть люди, которые, читая про Буратино, ассоциировали себя с Пьеро или с Дуремаром. Поэтому очень важно, чтобы все герои в конце сказки остались живы и здоровы. 5. Сила — сущность неодушевленная. Заколдованный лес можно спалить, зловонное болото можно осушить. С силами можно делать все, что угодно. Героев убивать нельзя. 6. Ключ — это то, что волшебно и чудесно преображает ситуацию, если его правильно применить. Скатерть самобранка, волшебная тюбетейка, иголка в яйце, которое в курице, которая…, волшебный кристалл….волшебное зернышко, антилопа с золотыми капотами, «то чего не может быть», волшебная палочка… Ключ — это то, что запускает чудо. Кресло, в которое надо сесть. Гвоздь, который надо вбить в нужное место. Как правило, ключи неодушевленные, но бывает и что это щенок, который куда-то должен прибежать, или волшебник, которого как-то нужно упросить. Иногда ключ — он же герой, такое бывает. Редко ключом бывает символ силы. Суть в том, чтобы герой добыл этот ключ — и конфликт разрешится нужным образом. Но нужно знать, что делать с этим ключом. То есть должно существовать символическое применение. 7. Символическое применение — это, как правило, уже внушение на тему «что делать-то». Эту волшебную сосульку надо вначале раздобыть, а потом опустить в кратер вулкана, чтобы она пролетела 200 метров, а в это время петь такую-то песенку. Сунуть этот ключик в скважину. Сломать. Открыть путь источнику, чтобы он куда-нибудь лился. 8. Когда герой раздобыл этот самый символический ключ и применил его правильным образом, должно случиться чудо. В сказке обязательно должно быть чудо. В нормальной хорошей сказке чудо должно свершиться сразу. Не спустя 50 лет после тщательного вызревания. Как только ключ вставили — сразу. Латентного периода у чуда не должно быть. 9. Чудо нужно описывать вдохновенно. Введение ключа в сказку — это внушение о том, что решение вообще существует. Если идея о том, что его надо как-то применить, — это внушение о том, что герою надо для этого что-то сделать. Чудо — это внушение того, что это того стоит. Вы рассказываете долго про чудо, это самое главное в сказке. Чтобы слезы на глазах — вот оно! Случилось! 10. После чуда начинается общий праздник. Общий праздник нужен, во-первых, чтобы показать, что все перековались. Во-вторых, чтобы показать, что все это им не приснилось, что все так оно и было на самом деле. Все пляшут, песни поют, мирятся, дружатся, все герои оказываются нашими, все силы довольны, все вылечились. Важно вспомнить про всех героев, чтобы даже маленькая букашечка приползла на этот праздник… 11. Пристройка к будущему: и стали они жить-поживать, и добра наживать, и через 300 лет там все так же жило и пахло, и Змей Горыныч стал курьим королем, и их внуки-дети жили тоже счастливо. Это намек на то, что изменения навсегда или, по крайней мере, надолго. Что не будет такого, что вчера попраздновали, а завтра новый дракон прилетел и все по-прежнему. Чудо, так чудо — навсегда. 12. Слово «волшебный» полезно добавлять. Волшебный бульдозер, волшебный пендель… У них колдовское марево — а у нас на него волшебный вентилятор! Каждый из этих элементов обязателен. Считается, что метафора работает лучше, чем формальные трансы, и вы можете рассказать сказочку, дав в ней основные внушения, а потом навести глубокий транс для того, чтобы клиент успокоился, что работа проделана серьезная и качественная. Тут придется кстати одна старая байка. Еще на заре компьютерной техники, когда вычислительные машины занимали по нескольку этажей институтов, плотно заставленных электронными «шкафами», а баги («жучки») были не ошибками в программах, а настоящими тараканами, ползающими среди схем и ламп и замыкающими контакты — тогда, когда все это металлическое богатство еще было вершиной человеческой мысли, один из инженеров-исследователей захотел получить от машины ответ на вопрос. «Может ли компьютер думать, как человек?» Он был добросовестным ученым, и скрупулезно ввел в машину огромное количество данных по интеллектуальным достижениям человечества. Несколько месяцев машина обрабатывала данные, задумчиво перемигиваясь лампочками. Несколько месяцев терпеливый исследователь ждал ответа на свой вопрос. И вот, наконец, из щели поползла долгожданная распечатка. Ученый бросился к ней и прочел начало ответа супер компьютера того времени: «Это мне напомнило одну историю…» Структура метафоры, или Сравни Барбадос с самосвалом
Если вы с самого начала знаете, что одно не просто похоже на другое, а в каком-то смысле одно и тоже, вам осталось только объяснить эту простую мысль другому — все остальное быстро получится. Женитьба — это как носки: вначале ищешь, покупаешь, носишь, а потом и выкинуть жалко и стирать не охота… Если у вас сложности в личных отношениях (ну вдруг?), и я вам буду рассказывать про то, что нужно делать — вы же меня не очень слушаться будете, я же не знаю вашу Наташу (или Машу). А если я вам расскажу, что отношения людей — это как взаимодействие кварков в нуклоне, тут я уже лучше вас разбираюсь, и — если я еще интересно рассказывать буду, вы будете меня слушать, и принимать все выводы. А я по ходу буду внушать, внушать… внушать… Кто выбирает контекст, тот и прав. Идет товарищ по Каиру, и у него сломались часы. Идет, видит вывеска с часами, заходит. «Вы тут часы случайно не ремонтируете?» — «Нет». — «А что вы делаете?» — «Мы делаем обрезание». — «А тогда почему у вас на вывеске часы?» — «А что бы вы хотели, чтобы там висело?» От ошибки к ошибке Точное и сильное воздействие иносказания основано на… ошибках. От ошибки к ошибке — все дальше от сознательного контроля. И тогда за дело берется то самое бессознательное, существование которого так и не доказано. Пора вспомнить байку про судью и селян. У одного мужика украли корову. У всех спрашивал, но никто не видел. Ему посоветовали обратиться к жившим по соседству двум братьям. Они выслушали и сказали: «Корову украл кузнец из соседнего села». Мужик пошел и подрался с кузнецом, но тот отпирался. Тогда мужик подал на кузнеца в суд. Судья спросил, почему мужик думает на кузнеца. Тот сослался на братьев. Пригласили братьев, и те объяснили: «Раз корова пропала, значит ее украли. Раз украли, значит, это кузнец. Если кузнец, значит из соседнего села». Тогда судья показал братьям ящик и спросил, что там внутри. Братья принялись рассуждать. Первый сказал: «Коробка квадратная, значит внутри что-то круглое». Второй продолжил: «Раз круглое, значит оранжевое». Первый подхватил: «Раз оранжевое, значит апельсин». Удивленный судья вытащил из ящика апельсин, повертел его задумчиво и постановил: «Кузнец, верни мужику корову». Рассуждения бессознательного похожи и своей кажущейся вздорностью, и точностью попадания. Между одним и другим контекстом в голове рассказывающего прокладываются достаточно причудливые связи. 1) Сначала как-то исподволь у вас возникает понимание того, о чем собственно на самом деле идет речь. Про что это сейчас ваш собеседник. 2) Потом, в рамках этого вы обнаруживаете варианты решения задачи. Очевидно, что эти варианты тоже весьма произвольны и субъективны. 3) И уже среди этих вариантов вы «от фонаря» выбирает тему и героев для сказки, притчи, намека. Кстати, слушатель тоже очень по-своему понимает услышанное от вас, так что получается еще одно искажение. Вот их уже четыре. Неудивительно, что попытки сознательного контроля за происходящим дают, наконец, сбой, а лобовые (и туповатые) действия уступают тонкому бессознательному воздействию.
Со стороны кажется, что все прямолинейно: ситуация вызывает историю. Но нет. Историю вызывают собственные заблуждения рассказывающего по поводу ситуации. Важно этими своими заблуждениями вовремя воспользоваться. Свершившийся факт Историю рассказывают не для того, чтобы что-то с чем-то сравнить, а в большей части для того, чтобы сподвигнуть слушающего к каким-то поведенческим изменениям. Соответственно, недостаточно представить себе, а потом рассказать, что там происходит, и что там должно измениться. Надо рассказать историю — большую или маленькую — о том, как необходимое уже произошло, но в другом контексте. С другими людьми, с другими персонажами, в другое время, в другой стране, планете. Обещание Рассказ-иносказание должен нести в себе все тот же потенциал к действию и обещание, что все получится. Ваше понимание ситуации очень не прямо связано с реальной ситуацией. Понимание у каждого свое. И именно, исходя из этого понимания, а не из реальной ситуации, вы предлагаете решение. Та мысль, которая заложена в образе изменения и будет общим большим внушением. Именно здесь закладывается потенциал к действию. Именно в этом месте вы решаете, что вы будете внушать, чего вы вообще хотите добиться от слушателя. Сходство Ваш рассказ будет тем действеннее, чем более похожим на собственную ситуацию он покажется слушателю. Но! Важно, чтобы сам слушатель не заметил прямых параллелей или ваших усилий по их созданию. Надо, чтобы он догадался, то есть приписал себе появившиеся в его голове мысли по поводу. Если сходства совсем мало — намек пролетит мимо. Если сходство очевидно, то это уже не намек. Постоянно следите за реакцией. И если вам кажется, что клиент «понял», к чему вы — срочно сворачивайте в сторону. В латентный период. Не поддавайтесь соблазну договорить, объяснить, «досказать» — то есть вытащить все окончательно в сознание. Напротив, отвлекайте. Ведь главное — образ будущего действия — уже посетил слушателя. Теперь пора совершать маневр уклонения. В иносказании не давайте открытых выводов. Не говорите «правильного ответа». И даже на вопрос «ну и что» постарайтесь уйти в сторону или рассказать еще что-то. Внушение не терпит «понимания».
Домысел — вот желательный вам результат. Вы обеспечиваете очень большое количество не проговариваемых впрямую внушений, и человек сам их домысливает. А значит, это его собственные мысли. По большому счету, вы организуете интеллектуальные обстоятельства, в которых мысли клиента пойдут в определенном — нужном — направлении. Все внушения иносказания — это самовнушения слушающего, что, как правило, более сильная вещь, чем если бы вы прямо формулировали, и с этим можно было бы как-то спорить. Не всегда вы рассказываете истории под проблемные ситуации. Человека всё может устраивать в данный момент в жизни — тогда вы намекаете, как можно улучшить. Тогда основная задача иносказания — поддержать и улучшить. То, что вы внушаете — это возможности для изменения. А еще то, что человеку для изменения нужно что-то сделать самому. Хотя иногда если вам кажется, что человеку как раз сейчас ничего делать не надо, а надо посидеть, подождать и все само образуется — то вы это внушаете. В тех же случаях, когда вам известен способ действий, намекайте на него. А вот если ничего не ясно, то обозначьте результат. И что «нечто» должно быть сделано. Говорите неопределенно. Метафорой мы предлагаем человеку найти выход из ситуации, которая лично к нему не относится. А для бессознательного нет разницы — относится она к нему напрямую или нет. Это для сознания мы про ежиков рассказываем, а бессознательное все на свой счет воспринимает. Метафорой мы учим бессознательное человека действовать в такой ситуации. Чаще всего мы рассказываем метафору и всё. И дальше уже человек сам ее додумывает и осмысливает. А лучше, чтобы многие вещи он не сознательно в голове прокручивал, а забыл, и они начали потихоньку работать. В некоторых случаях может быть полезным донести их до сознания, но не прямо сказать, а так, чтобы человека самого осенило. Когда мы не очень точно знаем верные пути — а чаще всего мы их не знаем, — мы скорее намечаем в метафоре верные пути, очень неконкретно описывая, как именно там произошло изменение. Шаблон неопределенности помогает. Как только не знаешь о чем — говори в шаблоне неопределенности. Аналогия как основа метафоры Иносказание сильно тем, что не просто сообщает человеку некий внушающий образ, а так организует мыслительный процесс, что человек сам, своими усилиями формирует у себя нужные образы. Самым ярким примером иносказания является намек. Заметьте, что в большинстве случаев намек куда более действенен, чем прямая команда. Ваша задача просто сделать намек побольше или поменьше. Анекдот — это намек. Маленькая шутка — это намек. И длиннющая история на 15 томов тоже может быть намеком. Или собранием намеков.[9] Намек, иносказание строится на сравнениях. Это как… Это будто… Это похоже… Это вроде… Это сродни… Это напоминает… Вы не всегда это произносите. Чаще просто подразумеваете. Когда вы высказываетесь иносказательно, вы предлагаете слушателю мысленно уравнять два контекста — «основной» и «условный». Причем вслух вы эту связь не поясняете ни в коем случае. Какое ж оно иносказание, если вы его будете расшифровывать? Если вы на вопрос про валенки начинаете рассуждать о свойствах кошачьих лап — вы автоматически предлагаете собеседнику самостоятельно найти, какая между этим есть связь. Пока он ее ищет, пока он ее находит — он может даже сделать выводы гораздо более глубокие, чем те, которые вы изначально закладывали. Иносказание естественно выстраивается на шаблонах неопределенности, обобщениях, псевдологике, косвенных и прочих внушениях.
В сказку, пока вы ее рассказываете, можно ввести сколько влезет банальностей, допущений и прочих внушений. Неявные акценты обязательны. Сказка позволяет всё! И история человечества, хотя бы и на примере Шахерезады, говорит о том, что сказки слушают. Иисус Христос, когда хотел что-то донести до современников, делал это наиболее удобным способом — с помощью притч. Простое иносказание делается действительно просто: вы находите аналогию, и дальнейшие свои рассуждения ведете уже в новом контексте, на новом материале. И тут к вам практически невозможно придраться: ведь это вы выбрали контекст, значит и связь вам виднее. Многословие — это волна, на которую дальше можно накладывать все, что угодно. Если вы обычно говорите мало, то в какой-то момент вам может быть сложно говорить долго, могут кончиться слова. Привыкайте говорить много. Калибровка — это основа основ. Вы что-то делаете и калибруете реакцию. Нет такого понятия как «должно». Нет общих правил, кроме структурных, которые действуют на всех людей. Почему мы так много говорим про калибровку и раппорт? Нужно постоянно отслеживать мелкие изменения: они направлены туда, куда ты хочешь? Тогда все правильно делаешь. Употребил этот паттерн, не прошло — больше тут не используешь. Употребил, оказалось хорошо — продолжаешь использовать. С этим человеком. С другим все по-новому. Вы замечаете, что происходит, и к этому подстраиваетесь и гибко плывете в создавшемся потоке. Аутфрейминг, или С глаз долой…
Есть и еще один способ менять отношение. Помните старинную максиму от Винни-Пуха? «Все фигня, кроме пчел. А если задуматься, то и пчелы тоже фигня». Иногда та же мысль формулируется как два закона житейской мудрости: «Первый — никогда не расстраиваться по пустякам. Второй — все пустяки». С высоты (и широты) вселенских раздумий любая неприятность окажется мелочью… и любая радость тоже. Лишь бы раздвинуть границы пошире. «Одного вообще распяли, так он терпел и нам велел», — Тимур Шаов. Если сказать по существу нечего, обратитесь к высоким материям. Где, как ни в них развернуться шаблону неопределенности?! «По большому счету» — отличный способ выбраться из ловушки кажущегося неизбежным выбора. Идти в кино или готовиться к зачету? Разводиться или не разводиться? Если я буду делать так, то мне придется отказаться от этого… При взгляде с большой высоты между ними и разницы-то нет. И выбора нет, поскольку нужно ни то, ни другое, а что-то третье, соединяющее. Говорят, это самая большая ложь, что для получения чего-то надо отчего-то отказываться. Не надо ничего выбирать. Надо добавлять. Надо соединять. В этом что-то есть? Если вас пытаются втянуть в разговор или спор с ситуацией «или» — ищите ответ с «и». Выбираете между Васей и Петей? У одного нравятся одни качества, у другого другие? Ищите третьего, у которого будет и то, и другое. И то же советуйте своим волшебным собеседникам. Фокусы языка, или Как вы яхту назовете, так она и поплывет
Иногда приходится спорить, возражать и оправдываться. А что делать? Наконец, вам может просто не понравиться тема: беседа плавно течет не туда. Не туда, куда надо вам. Есть несколько любопытных приемов, суть которых всякий раз — в съезде с темы. Съехав с одной темы, можно мягко проскользнуть на другую тему, а потом на третью, четвертую. Что это вам дает? Контроль за течением разговора. Как минимум это способ уходить от атаки, а как максимум — возможность изящно переводить разговор на другое. Кроме магов, приемами съезда с темы активно пользуются продавцы и вообще работники сферы обслуживания. Все предыдущие примеры и приемы нужны были для внушения, для формирования атмосферы согласия, для того чтобы что-то изменить в мировоззрении слушающего. Эти же — тактические маневры. Они дают гибкость и мобильность. С ними удобно. Возможности «съехать» в общем три. Можно говорить о большем, о меньшем и о другом. О большем Он вам о малом — вы ему о большом. Он мне о пиджаке — я ему о моде. О меньшем Он вам о большом — вы ему о малом. Он мне о пиджаке — я ему о пуговицах. О другом Он тебе про Фому, а ты ему про Ерёму. Он мне о пиджаке — я ему о марсианах. Для каждой из этих трех основных возможностей есть несколько удобных формочек. Мета-рамка, или Лицом к лицу лица не увидать
— Ты чего опоздал? — Все рано или поздно опаздывают. Хорошо, что мы еще можем опаздывать. В гости к Богу не бывает опозданий. Все там будем. (И вы уже о бренности всего сущего). — Какая омерзительная кофточка. — В этом мире много несовершенства… (И вы уже обсуждаете мир и его устройство). — Где ты нашел такую отвратительную девицу? — Разные бывают девушки. Генофонд человечества невообразимо разнообразен. (И вы уже о человечестве). — Ну и кого ты себе завела? — Какая жизнь… (И речь уже о жизни). Вы просто находите что-то большее. — Почему вы едете на красный свет? — Правила дорожного движения… — Как ты терпишь такие слова? — Человеческие отношения важнее частных сложностей… — Что за дрянь ты приготовила? — На вкус и цвет… Модель мира, или Согласно законам Древнего Египта
И опять вы не говорите о фактах, вы говорите о чужих примерах и вообще о других людях. — Почему ты так бубном машешь? — В Сибири все так… — Ты карты неправильно держишь. — А вот в древнем Египте… — Что за прическа? — У жены Герберта фон Караяна такая же. — Где ты нашел это убожество? — Фредди Меркюри в таком ходил. — Какая идиотская мысль! — Это Аристотель. Заметьте, все это никак не влияет на саму прическу или мысль. Но, позволяет аргументировать. То есть говорить. Мы уже не обсуждаем прическу — обсуждаем жену дирижера. С Аристотелем спорить будем? Апелляция к последствиям, или Умная Эльза
В любой момент можно сбиться на будущее — на последствия. И пусть вы не знаете тех, которые еще только будут, вы можете нарисовать картинку и пострашнее. Собеседник тоже не знает будущего, так что пугать можно смело. Познакомились, влюбились, сидят на лавочке. «А давай поженимся, будем жить счастливо, любить друг друга, у нас родится мальчик…… и его заберут в армию. Не хочу замуж». — Какая у тебя странная прическа. — Тебе моя прическа кажется странной? А ты подумал, как я могу отнестись к твоему вопросу? Ты уверен, что он мне понравится? Ты хочешь поругаться? С другой стороны, лотереи, индульгенции и другие не проверяемые почти мошенничества преуспевают именно потому, что расписанные организаторами молочные реки и кисельные берега — тоже могут быть. А вдруг? Вдруг война, а я уставший? Или, что гораздо страшнее, «а вдруг выигрыш достанется соседу»? Намерения, или Дорога в ад
— Ты опоздал! — Искал тебе цветы. Хотел как лучше. Когда мы говорим про намерения, многие люди почему-то считают это разговором по существу. Помните, кстати, что вам не важно, какие были намерения на самом деле (и были ли эти намерения вообще), вам важно о нужном намерении сейчас сказать. — Что за страшные бусы ты мне купил? — Я надеялся, что они подойдут к твоей блузке, очень старался. — После вашего сеанса у меня температура поднялась — я хотел произвести как можно больше изменений, чтобы сэкономить ваше время и деньги. — Вы сделали мне больно. — я хотел соединить ваше Чхэ с великим Бхэ. Иерархия ценностей, или Деньги вперед
Пусть нам часто нечего сказать по существу, зато порассуждать на моральные темы нам никто не запрещает. Мораль всегда «причем» и способна запутать даже простейшие, казалось бы, вещи. Нужно только держать наготове вопросы: «А хорошо ли это?», «А что важнее?» — Тебе что важнее, что бусы не подходят или что я хотел сделать тебе подарок? — Тебе что важнее, чтоб тебе моя прическа нравилась или чтоб у меня хорошее настроение было и я тебя любила всей душой? А хорошо ли с вашей стороны принимать решения, не разобравшись в ситуации? Песнь о «хорошем», «важном», «правильном» и «благородном» надежно уводят разговор в сторону. А вот не ловиться на такие песни в рамках нашей культуры могут лишь люди профессионально-циничные или обладающие естественным иммунитетом. Уменьшение фрейма, или Претензии к пуговицам
Весьма удобным способом вы можете отвязаться от неудобной темы с помощью обращения к деталям и мелочам. — Какой у тебя омерзительный автомобиль. — А мне очень его фары нравятся. — И где тебя носит? — Последние пять минут выбирался из метро. — Что вы мне грубите? — Слово «извините» вам чем-то не понравилось? — Он не совсем дурак, у него губа не дура. Ну и великое: «Кто шил этот костюм? — Я пуговицы пришивал. К пуговицам претензии есть?» Можете начать обсуждать частности и в них, в этих частностях вполне согласиться с собеседником: вы уже ушли от неудобной темы. Вы мне напророчили беременность — и где она? — Опишите, пожалуйста, сейчас свое самочувствие. Какие ощущения… Чтобы этот способ не выродился в банальное издевательство, нужно всем своим видом выражать искренний интерес. Тогда ваши вопросы покажутся «поиском понимания», а собеседнику будет неловко их игнорировать. — Какая ужасная машина! — Что именно вам в ней не нравится? (с ИСКРЕННИМ интересом!!)) — Шины. — Что именно в шинах вам не нравится? Важно, чтобы наблюдался честный исследовательский интерес. Тогда и собеседник станет вдаваться в детали и подробности. И так до тех пор, пока вы не окажетесь подальше от первоначальной темы. Или пока не перейдете к другому способу ухода. — Протектор не тот? А что сейчас делают качественно? Рынок поддерживает ширпотреб, вы же понимаете? Даже «Мерседесы» уже сильно уступают «Митсубиси» и «Рено». Если вы даже чуть-чуть прервете контакт, человек может воспринять это как наезд. Здесь очень важно поддержание контакта. — Картошку пережарила? А где именно? С какого момента она начинает быть пережаренной? Это по цвету ты определяешь или как? По корочке? По вот этим трем корочкам? Тебе мама в детстве жарила по-другому? Ах, детство… Это должно быть очень похоже на желание разобраться. Пример — противоположность, или Стрижено — брито
Когда вы слышите некое обобщение: «да они все», «вы всегда», «каждый раз одно и тоже», — понимайте, что человек на основании одного или нескольких каких-то конкретных эпизодов сделал выводы. Вы можете, как в предыдущем варианте, разбираться, откуда он это взял, как он это определил. Но это долго. Можно проще. Раз он на основании одного-двух фактов сделал глобальный вывод, то и вы можете позволить себе то же самое. — Все мужчины сволочи. — А вот Олег вполне симпатичный, и вообще все мужчины симпатичные. — Ты вечно опаздываешь. — Я вчера пришел вовремя, и вообще, я пунктуальный. — Вечно ты со всеми ссоришься. — А с Серафимой Ездандуктовной у меня замечательные отношения: я очень уживчивый человек. Вы находите в этой же теме другой — противоположный — пример и на глазах у собеседника нагло делаете вывод. Не менее нагло, чем он сделал свой! Трудно с этим выводом спорить, ведь он только что сделал то же самое. «Вашим же салом вам и по мусалам». — Ты вечно скверно одеваешься. — А Тане понравилось. Людям вообще нравится, как я одеваюсь. Один пример и большой вывод. Аргументация и развернутые иллюстрации здесь неуместны. Один произвольный факт. И убедительный тон. Обращение к себе, или Сам дурак
Банальное «сам дурак», конечно же, не работает. Тут надо тоньше. Важно показать человеку, что он сам только что сделал то же самое, за что имеет к вам претензии. Именно показать, а не просто «вернуть плюху». — Вы вечно опаздываете. — А не поздновато ли вы мне об этом говорите? — Какое хамство с вашей стороны приходить в таком виде. — Так и вы высказываетесь в том же виде. — Какая страшная цена! — Вы меня пугаете такими заявлениями. Идея заключается в том, чтобы ту же самую оценку вернуть к самому факту наезда на вас. Так с чем теперь спорить? Он только что сам это сделал, а теперь вы расцениваете это именно так, как он только что оценил вас. Причем вы оцениваете не его лично, а только его действие, его поступок: важно сохранять зацепки для контакта. Вы возвращаете наезд на наезд в тех же самых выражениях. В этом суть. Не на человека, а на наезд. «Сам такой! Вот готовый пример — не отопрешься». Важно, что наезжают-то на вас, но вы возвращаете — на поступок. — Совершенно безграмотно вы здесь установили кондиционеры. — Быть может, не слишком грамотно именно здесь и прямо сейчас обсуждать этот вопрос. Есть очень важная вещь: все это относится только к тем случаям, когда на вас нападают прямо или косвенно. Если вам просто задают вопрос, на который можно отвечать — отвечайте. Шаблон неопределенности в вашем распоряжении. Смещение фрейма, или Переопределение
Это самый наглый, и самый эффективный способ. Зачем выкручиваться внутри темы, если можно просто ее сменить сразу. В конце концов, вам лучше знать, о чем вы хотите разговаривать, а о чем нет. Не так ли? Пусть слова ничего не значат — к их выбору отнеситесь внимательно. — Что вы можете сказать о своей трусости? — О своей осторожности я могу сказать… — Что вы можете сказать о своей наглости? — О своей настойчивости в достижении цели и преданности делу фирмы… — Как вы назовете свое опоздание? — Свою вынужденную задержку… — Ваше твердокаменное упрямство… — Моя склонность внимательно обдумывать свои действия… — Это не политическая близорукость, а морально-нравственная чистота. — Постоянно опаздываете. — Умело распоряжаюсь своим временем. Выбирайте название, которое будет вам по душе. Ведь именно оно в конечном итоге позволит выбрать тему для обсуждения. Другой результат, или Чудак-человек
Если у вас репутация человека непростого, мудрого и слегка не от мира сего, смело пользуйтесь этим приемом. — Какой же вы лопух! — Вот если бы лопух был только лопухом и не был бы репейником, тогда бы в экосистеме нашей планеты давно бы уже не было лопуха. — Туп как осел. — Знаете какое дело… Если бы Буриданов осел в свое время не догадался бы, что он может съесть и правый и левый стожок, то этой басни просто бы не было. Понятно, что вы уже говорите о другом. Важно, чтобы слушатель искал связь и, глядя на вас, думал, что вам эта связь очевидна. Надо, чтобы он пытался вас — понять. Вы должны восприниматься как человек, который может так рассуждать. Сказки Мастер стрельбы из лука Давным-давно в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор жил великий Мастер стрельбы из лука. Он был известен по всей далёкой-далёкой стране, потому что он был настоящим Мастером своего дела, и все его стрелы летели точно в цель. Ему не было равных, и каждый год, один за другим, приходили к нему ученики и просили его научить их Мастерству стрельбы из лука. И каждый раз он выводил учеников на поляну, показывал мишени, говорил: — Есть два способа посылать стрелы точно в цель. Один из них заключается в том, чтобы выпустить тысячу стрел в цель. А второй заключается в том, чтобы найти волшебный лук, который сам будет посылать ваши стрелы точно в цель. И раз за разом ученики выбирали: выпускать тысячу стрел в цель или отправлялись на поиски волшебного лука, который сам отправляет стрелы точно в цель. Тогда первые — те, кто выбирал выпустить тысячу стрел в цель, брали лук, становились лицом к мишени и начинали выпускать стрелу за стрелой в цель, чтобы выпустить свою тысячу стрел. А другие шли по городам и сёлам далёкой-далёкой страны у самых Синих гор и заходили в каждый дом, и просили хозяина позволить им выстрелить из его лука. И брали его, и выпускали стрелу в цель, благодарили хозяина, возвращали ему его обычный лук, и шли дальше к следующему дому. И вот однажды к великому Мастеру стрельбы из лука пришли два брата. Они проделали долгий путь, спускаясь из отдалённого селения в Синих горах, на равнинах и они искали то место, где жил Мастер, потому что они действительно хотели стать Мастерами стрельбы из лука. И они шли всё дальше, и вот, наконец, они пришли к Мастеру и увидели его. И они попросили научить их Мастерству стрельбы из лука. Мастер сказал: — Чтобы овладеть Мастерством стрельбы из лука, есть два способа, два пути. И один из них заключается в том, чтобы выпустить тысячу стрел в цель. А другой заключается в том, чтобы найти волшебный лук, который сам будет посылать каждую вашу стрелу в цель. И один из братьев вышел на стрельбище, взял лук и начал выпускать стрелу за стрелой в цель, чтобы выпустить свою тысячу стрел. А второй брат отправился по городам и сёлам далёкой страны, чтобы найти волшебный лук. Он шёл от дома к дому и заходил в каждый дом и просил хозяина позволить ему сделать выстрел из лука. И он брал в руки лук хозяина, поднимал его, натягивал тетиву и пускал стрелу в цель, возвращал лук хозяину, благодарил его и шёл дальше к следующему дому. Так он ушёл очень далеко, до самого края далёкой-далёкой страны. Он прошёл её почти всю. И так прошёл год. Через год братья встали перед Мастером, чтобы показать, чему они научились. И первый брат вышел на стрельбище, поднял лук и послал стрелу точно в цель, потому что за этот год он выпустил свою тысячу стрел. И второй брат поднял свой лук и выпустил стрелу точно в цель, потому что хоть он и не нашел волшебного лука, но пока искал его, он тоже выпустил свою тысячу стрел. И они стали Мастерами. Вот такая история случилась давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор. Мастер меча Давным-давно в далекой-далекой стране у самых синих гор жили да были великие мастера меча. Это были люди, которые достигали побед, славились своей мудростью, неожиданным, очень творческим взглядом на жизнь. К ним приходили за советом. Они были очень уважаемыми людьми в своих городах. У каждого настоящего мастера меча был свой меч мастера. Именно это отличало настоящих мастеров. Они участвовали в сражениях и побеждали. Они участвовали в руководстве и были мудрыми правителями. Это были люди, которых очень ценили и уважали даже на старости лет, когда они уже не участвовали в битвах. Во всех городах и селениях далекой-далекой страны у самых синих гор. Давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор жил один молодой человек, который очень хотел стать Мастером Меча. А по обычаям той земли, настоящим Мастером Меча мог стать только тот, у кого был настоящий Меч Мастера. Молодой человек очень хотел стать Мастером, и он отправился по городам далёкой страны у самых Синих гор. Он хотел прийти к одному из старых Мастеров Меча и попросить его: Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал, заслужил славу и почёт. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя есть всё, что ты хочешь, и тебе больше не нужен ТВОЙ Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари. Молодой человек очень надеялся, что кто-то из старых Мастеров откликнется на его просьбу, и он отправился в путь и долго шёл, направляясь к одному из больших городов, где, как он знал, жил престарелый Мастер Меча. Он шёл долго и вошёл в ворота. Он у всех спрашивал дорогу, и каждый с готовностью показывал ему дом, в котором жил этот человек— великий Мастер Меча, ушедший на покой. И юноша пришёл в его дом и обратился к нему: Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал, заслужил славу и почёт. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя всё есть, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Подари его мне, или продай. Мастер Меча выслушал юношу, улыбнулся и ответил ему: — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт. Молодой человек поклонился Мастеру и снова отправился в путь. Он поднимался в горы, спускался в долины, он плыл по рекам, переправлялся через них и шёл дальше. Он пришёл в другой город, нашёл дом старого Мастера Меча. Он вошёл в этот дом и обратился к Мастеру: Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. Ты — настоящий Мастер, это все знают. Но теперь ты живёшь в покое, у тебя есть всё, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари. И старый Мастер Меча выслушал юношу, улыбнулся ему и ответил: — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт. И вновь отправился в путь юноша, который очень хотел стать настоящим Мастером Меча. Он шёл всё дальше, находил старых Мастеров и обращался к ним с одной и той же просьбой: Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. И вот теперь, великий Мастер, ты живёшь в покое, у тебя есть всё, о чём можно только мечтать, и тебе больше не нужен твой Меч — настоящий Меч Мастера. Продай его мне, или подари. И раз за разом, выслушав юношу, старые мудрые Мастера улыбались и отвечали одно и то же: — Я бы отдал, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт. И тогда молодой человек решил отправиться в горы, на поиски тайных кузнецов. Он шёл дни и ночи. Вставал с восходом, ложился спать, когда солнце уже давно село. Он спал мало и всё шёл и шёл далеко в горы. И наконец, он нашёл далеко в Синих горах тайных кузнецов и рассказал о своём положении. Он попросил выковать ему меч, который бы казался настоящим Мечом Мастера. Кузнецы выслушали его и ответили: — Ты хочешь стать Мастером, и тебе нужен Меч. Хорошо. И они выковали ему меч, который так же сверкал благородной сталью, легко рассекал железо, шёлк или волос, был великолепно сбалансирован, покрыт сложной замысловатой чеканкой и выглядел как самый настоящий Меч Мастера. Юноша с радостью и благодарностью принял свой новый меч, поклонился тайным кузнецам и отправился в путь. Он сражался во многих битвах и побеждал. Слава о нём разносилась всё дальше по далёкой стране, опережала его появление, приводила в восторг друзей, вселяла уважение в сердца противников. Он прожил богатую, достойную жизнь и однажды, наконец, ушёл на покой, поселился водном городе далёкой страны и много лет жил спокойно и счастливо. И лишь иногда, когда гости восхваляли его, настоящего Мастера Меча, ему становилось неловко. Ведь он-то знал, что у него так и не было настоящего Меча Мастера. И как-то раз к нему пришёл незнакомый юноша. Он поклонился и сказал: — Великий Мастер! Слава о твоих подвигах идёт по всей стране. Ты сражался во всех больших сражениях. Ты всегда побеждал и заслужил славу и почёт. Ты — настоящий Мастер, все это знают. И вот теперь ты живёшь на покое, у тебя есть всё, и тебе больше не нужен твой Меч — Меч Мастера. Продай его мне, или подари. Старый Мастер улыбнулся юноше непонятной улыбкой и ответил: — Я бы с радостью, но ты знаешь, этот меч тебе не подойдёт. Вот такая история случилась давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор. Закончена часть вторая «Краткого курса НЛП». Какие бывают результаты: Примечания:8 Вы что, в стратегии ни разу не играли? Тогда начнем. 9 Возьмем к примеру хоть академика Фоменко с его многотомной «новой хронологией». |
|
||
|
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|
|
||||
