Me 210/410 провал или запоздалый успех?

Продолжение, начало в ИА № 1/2001, 2/2001, 3/2001 и 4/2001.

ПОСЛЕДНИЕ УСПЕХИ «ОХОТНИКОВ»

К началу 1944 г. для германского командования стало очевидно, что подготовка к вторжению на континент, осуществляемая англичанами и американцами, ведется полным ходом. Это «открытие» не могло не отразиться на численности авиационной группировки 3- го Воздушного флота и в целом и IX авиакорпуса в частности, состав которого было решено пополнить самыми современными бомбардировщиками и летными кадрами. Если первые еще имелись (несмотря на усиливающиеся бомбёжки союзников, авиапромышленность Германии продолжала стремительно наращивать выпуск военной техники), то со вторым уже явно становилось туговато. Все более явственно обозначавшаяся нехватка топлива и ощутимые потери в лётном составе заставляли сокращать программы подготовки курсантов летных школ.

Статистика потерь V/KG2 в январе 1944 г. была просто удручающей: помимо не вернувшихся из боевых вылетов 11 самолетов, еще столько же «четырестодесятых» были потеряны в авариях и катастрофах. Если в целом за вторую половину 1943 г. отношение боевых потерь к не боевым в этой авиагруппе оценивалось как 3:2 (при всего лишь 35 потерянных самолетах за шесть месяцев), то теперь оно сместилось до 1:1, а месячные потери составили 22 Ме410, что стало абсолютным рекордом среди частей KG2!

Действительно, за первый месяц 1944 г. I/KG2 потеряла только 10 Do217, из которых четыре — по не боевым причинам. Значительно лучше было положение во второй и третьей группах, так первая из них недосчиталась всего трех Ju188 (один по боевым причинам), а вторая столько же Do217, причем ни один из них не был сбит противником. Правда, в каждой из трех указанных групп числилось по пять-шесть поврежденных бомбардировщика.

Впрочем, дело было не только в снижении уровня подготовки летного состава, но и в уровне интенсивности ведения боевых действий. И надо признать, что по этому показателю с V/KG2 не могла соперничать ни какая другая бомбардировочная авиагруппа Люфтваффе, находившаяся на Западном фронте.

Положение в других соединениях и частях IX корпуса было несколько хуже, но все же это объединение пока еще представляло собой достаточно грозную силу, и в ночь на 22 января его бомбардировщики приступили к ночным налетам на Англию по плану операции «Стейнбок». Целью операции было замедление темпов подготовки союзников к высадке, и в частности удары по транспортным узлам, районам сосредоточения войск, а также складирования боевой техники и предметов снабжения.

В ту ночь Люфтваффе удалось задействовать весьма значительные силы, так как наряду с двумя группами Ме410 в налетах приняли участие семь групп бомбардировщиков Ju88, а также по одной на Не177 и Do217. Экипажи последних сбрасывали дипольные отражатели, что заметно осложнило работу британской ПВО. Однако большого успеха достичь не удалось: британская ПВО была начеку и поэтому лишь около 90 немецких самолетов (из447 направлявшихся к назначенным целям) прорвались к объектам ударов. Не состоялся и планировавшийся в ту ночь массированный налет на Лондон, который преследовал две цели: продемонстрировать всем, что Люфтваффе еще могут громить столицы вражеских государств и оттянуть английские перехватчики от побережья (объекты на котором и были главными целями авианалетов). Как бы там ни было, но эта затея закончилась полным провалом. Из-за плохой штурманской подготовки из примерно двухсот самолетов, экипажи которых должны были сбросить на жилые кварталы свыше 500 тонн бомб, к огромному 11-милионному городу смогла выйти лишь дюжина самолетов, сбросившая не более 30 тонн фугасок. Англичане подняли в воздух около 60 «Москито», экипажам которых удалось сбить девять бомбардировщиков. Это дает всего лишь 1,8 % потерь, что не идет ни в какое сравнение с эффективностью действий немецких ночных истребителей, чей «КПД» был в несколько раз выше.

В последующие ночи потери оставались примерно на том же уровне, а часто были и ниже, но эффективность ударов возрастала медленно и не вполне оправдывала затраченных усилий, что отмечалось (на основе данных дневной авиаразведки) даже командованием Люфтваффе.

Между тем, как только все бомбардировочные группы были вовлечены в активные боевые действия, их уровень потерь оказался существенно выше, чем в частях, оснащенных Ме410. Так, например, в ночь на 4 февраля V/KG2 потеряла один Ме410 в результате неудачной посадки в Витри. Первая группа этой же эскадры недосчиталась двух Do217M, вторая — трех Ju 188Е, причем два из них были выведены из строя при взлете, а третья потеряла три Do217М-1, два из которых были сбиты ночными истребителями, а третий поврежден при посадке (степень разрушения 60 %).

К этому времени Королевские ВВС перевооружили практически все свои эскадрильи ночных истребителей тяжелыми перехватчиками «Москито», которые и стали главной угрозой в ночном небе немецким бомбардировщикам. К тому же английские самолёты во все возрастающих количествах оснащались американскими бортовыми радиолокационными станциями SCR-720, которые в условиях помех, ставившихся самолетами Do217 из состава KG66, работали гораздо лучше, чем английские радары AI.Mk.VIII. Безусловно, о таких тонкостях немецкое командование не подозревало, но рост противодействия со стороны английских ночных истребителей был очевиден, а потому обе авиагруппы, оснащенные Ме410, перенацелили на аэродромы перехватчиков.

Более того, для лучшей координации действий в первых числах февраля было решено изъять пятую авиагруппу из состава KG2 и передать ее KG51, где она стала II/KG51. Наряду с обозначением в ней сменился и командир, на должность которого был назначен кавалер «Рыцарского Креста» гауптман Дитрих Путтфаркен. К тому времени, когда он получил 7 октября 1942 г. эту высокую награду, на его счету было свыше 250 вылетов, 30 самолетов, уничтоженных на земле, несколько транспортных судов, одна подводная лодка!) и три моста. В течение всего февраля, базируясь на аэродроме Хилдешейм, авиагруппа проходила дополнительную подготовку по программе «интрудеров», в ходе которой основной акцент был сделан на умении находить и блокировать авиабазы противника.

Может показаться странным, что пилотов пришлось учить тому, чем собственно авиагруппа занималась летом и осенью 1943 г Однако необходимо отметить, что серьезные потери в опытном лётном составе (который в основном и вылетал на «охоту»), понесенные зимой, привели, если так можно выразиться, к «скатыванию» группы до уровня банальных бомбардировок. Так, например, в течение января в ночном английском небе был уничтожен только один «Mockhto» NRXII из состава 85-й эскадрильи, сбитый в ночь на 29-е число над районом Дангинесса. Несмотря на то, что оба английских авиатора смогли покинуть горящий истребитель на парашютах, судьба их оказалась незавидной: опустившись в холодное море, они вскоре погибли от переохлаждения. Фактически к январю 1944 г. в составе V/KG2 оставался только один опытный «эксперт» — командир 14-й эскадрильи обер-лейтенант Абрахамчик. Это и привело к необходимости фактически повторного создания школы «ночных охотников», на что требовалось определенное время.

Между тем необходимость в воздействии по аэродромам английских ночных истребителей была так велика, что для этого было решено задействовать части ночных истребителей из состава 1 — й авиадивизии Люфтваффе, развернутой в Голландии. Уже 30 января на аэродром Лииварден, где базировалась III/NJG1, прибыл первый Ме410А, а в начале февраля поступили еще четыре машины. К рассматриваемому моменту данная авиагруппа была оснащена Bf110G-4 с радиолокаторами, а ее летный состав, прямо говоря, не горел желанием осваивать новый, хотя и более скоростной, самолет, с заведомо худшими взлетно- посадочными характеристиками.

Трудно сказать, было ли это результатом «скрытого саботажа» или для пилотов, привыкших к покладистому «стодесятому», новая машина, что называется «не далась», сказать трудно, но в течение месяца четыре самолета были списаны из-за аварий. Повторный эксперимент был поставлен в марте, и на этот раз в роли «подопытных кроликов» решили использовать лётный состав знаменитой I/NJG1, пилоты которой уверенно и с запасом держали почетное первое место по количеству одержанных побед среди частей ночной истребительной авиации Рейха.

Эта элитарная группа имела смесь Bf 110G- 4 и Не219А-2 к которым в середине марта присоединились три Ме410В, а к 1 мая в составе I/NJG1 уже числилось семь «четырестодесятых». Надо сказать, что оценка асами-ночниками, Ме410 была не слишком лесной. Отмечалось отсутствие радара и некоторая слабость вооружения (прибывшие самолеты имели в качестве наступательного оружия по четыре 20- мм пушки и по паре 13,1-мм пулеметов), а также неважные в сравнении с Bf110 и Не219 взлетно-посадочные характеристики. В то же время летчики положительно отзывались о скоростных данных, отметив в отчетах, что «сразу после взлета все неприятности остаются позади, особенно в свете того, что можно достаточно легко догонять английские «Москито»». Это, впрочем, было неудивительно, так как Bf110G-4 с радаром развивал не более 550 км/ч, а Не219А-2 — 610 км/ч, в то время как Me410В мог выжать 645–665 км/ч.

Хотя летный состав с определенным энтузиазмом воспринял возможность «поохотиться в английском небе», таких вылетов было сделано сравнительно немного, поскольку группа была органично встроена в систему ночной ПВО Германии, где играла заметную роль. К тому же сказались и трудности в освоении новых самолетов, поскольку наиболее подготовленные пилоты летали на Не219 с носовым колесом, пересаживаться с которого на довольно норовистый Ме410 было чистым самоубийством, а сидевшим в кабинах Bf 110 новичкам требовалось довольно много времени для освоения самолетов и тактики действий. Все это привело к естественному снижению количества Ме410 в составе I/NJG1, и уже по состоянию на 1 июня в составе авиагруппы имелось всего четыре этих самолета, которые к началу июльской инвентаризации были переданы в состав I/ZG76.

Пока предпринимались попытки «навязать» «ночникам» новые самолеты, в начале марта II/KG51 перебазировалась в Соистербург и приступила к боевым действиям против аэродромов Истребительного Командования. После этого с малорезультативных бомбежек (особенно учитывая сравнительно небольшую бомбовую нагрузку Ме410) была снята I/KG51, которая приступила к тренировкам по курсу подготовки уже пройденной летным составом II/KG51. К этому времени в ходе реализации малого «блица» Люфтваффе уже потеряли 57 бомбардировщиков в январе и 72 машины в феврале. Нетрудно заметить, что в среднем за ночь немцы редко теряли больше двух самолетов, и тем не менее перед лицом нарастания дневных налетов, когда начался постепенный перевод промышленности на выпуск истребителей, восполнять даже такие потери бомбардировщиков становилось все труднее.

Несмотря на значительные усилия, затраченные на возрождение частей «интрудеров», их появление начало сказываться далеко не сразу. Лишь в ночь на 31 марта 1944 г. Ме410 смогли причинить англичанам ощутимый ущерб. Сначала появившемуся над аэродромом Свэнтон Морли экипажу немецкого «охотника» удалось прицельно обстрелять из бортового оружия и накрыть дюжиной 50-кг фугасок ярко освещенное здание штаба. К утру из обгорелых и еще курившихся дымом развалин англичанам удалось извлечь 22 трупа, а еще 11 человек с различными ранениями были отвезены в находившийся неподалеку госпиталь.

Другой «мессер» на аэродроме Колтишелл (графство Норфолк) расстрелял руливший в сторону капониров «Mockhto» NF.XVII из состава 25-й эскадрильи. Точным огнем немецких пушек и пулеметов «Моей» был уничтожен, но оба члена его экипажа — суб-лейтенанты Адамс и Смит — смогли спастись, вовремя выскочив из горящего самолета, хотя при этом оба были ранены. Судя по всему, полученный урок не пошел впрок руководителю полетов 25-й эскадрильи, и вместо того, чтобы закрыть аэродром, диспетчерский пункт продолжил работу и немецкому «охотнику» удалось атаковать еще один возвращавшийся «Москито», правда, на этот раз менее удачно, и хотя и с повреждениями, но этот самолет успешно приземлился.

Британские источники утверждают, что еще один самолет был атакован Ме410 над аэродромом Метерингхэм в момент выполнения традиционной «коробочки», однако пилоту удалось посадить горящую машину, которая была тут же потушена подоспевшей аэродромной пожарной бригадой. Гораздо меньше повезло экипажу «Ланкастера»!!! из состава 12-й эскадрильи, которая возвращалась после рейда на Нюрнберг. Четырехмоторный бомбардировщик был атакован над Норвичем. Уже после первого захода на нем вспыхнули оба правых двигателя. На втором — немецкому пилоту удалось вывести из строя гидросистему английского самолета, но его пилот-флайт сержант Л'Истрангем — успел к этому времени выпустить шасси и, несмотря на бушевавший на правой консоли огромный пожар, все же посадил тяжелую машину на аэродроме Уикенби. Наградой ему стало то, что почти весь экипаж (семь человек) уцелел, хотя и был ранен. Только хвостовой стрелок — сержант Дэвинпорт — навсегда остался в хвостовой четырехпулеметной турели сгоревшего бомбардировщика…

К сожалению, полных данных о деятельности Люфтваффе, начиная с начала 1944 г. найти, видимо, так и не удастся, поскольку они во многом были утрачены в ходе массированных бомбардировок территории Германии. Однако даже имеющиеся отрывочные сведения о действиях немецких «интрудеров» порой рисуют потрясающую картину. Например, в ночь на 12 апреля по данным береговых радиолокационных постов только в районе Кромера британское побережье пересекли 10 немецких самолетов. Действия немецких ночных истребителей были отмечены над окрестностями Норфолка, Линкольншира и Воша. Беспокоящему бомбардировочному удару подвергся аэродром Ситинг (район Виллса) и, хотя ни одна бомба в цель не попала, на летном поле произошло несколько инцидентов, связанных как с гибелью людей, так и выходом из строя матчасти, причем два самолета пришлось попросту списать.

Возвращавшийся после этого удара Ме410 из состава II/KG51 неосторожно, как это представлялось поначалу англичанам, поднялся выше 500 м и тут же был засечен британскими радарами. Немедленно на аэродроме Колтишелл объявили тревогу и спустя пару минут на взлетную полосу начали выруливать четыре «Mockhto» NF.XVII из состава 25- й истребительной эскадрильи. Вскоре первые два самолета оторвались от полосы, что оказалось на руку немецкому командованию, и как только смонтированная на немецком самолете радиосистема FuG227 «Фленсбург» выдала сообщение о работе бортовых радаров «Москито», на аэродроме базирования I/NJG2 ревун «алярма» поднял в воздух дежурную пару Ju88G-1, экипажи которых тут же устремились навстречу своему возвращавшемуся «с хвостом» «интрудеру».

Не известно, чем бы закончился этот поединок, если бы для взлета «Москито» не пришлось задействовать освещение ВПП. Включавшаяся на короткое время световая дорожка тут же привлекла внимание экипажа еще одного Ме410, кружившего на малой высоте и потому остававшемуся необнаруженным. Экипаж двухмоторного «мессера» тут же обстрелял оба английских истребителя на земле огнем бортового оружия. Хотя серьезного ущерба это не нанесло (самолеты были отремонтированы в течение ближайших дней), устремившаяся вдогонку первая пара «Москито» была отозвана командным пунктом для деблокирования своего аэродрома.

Вернувшись в воздушное пространство своей авиабазы, английские экипажи ничего не обнаружили. Молчали и операторы наземных радаров, хотя посты ВНОС отмечали характерный звук работы немецких моторов, но обнаружить «ганса» так и не удалось. Покрутившись для проформы еще с полчаса, оба «томми» несолоно хлебавши пошли на посадку, а спустя несколько минут после их приземления в 00:30 в небе над аэродромом разыгралась одна из бесчисленных трагедий Второй Мировой войны.

Ме410 из состава KG51 в замаскированном ангаре на аэродроме Шифол в районе Амстердама (Голландия).

Возвращавшийся из патрульного вылета «Спитфайр» флайт сержанта Мандерса из состава 64-й эскадрильи в 00:50 был обстрелян Ме410, который пилотировал гауптман Путтфаркен. Снижавшийся на малой скорости одномоторный истребитель представлял собой удобную мишень и командир II/KG51 не упустил своего шанса: сбитый английский самолет упал в окрестностях Скейтона. К счастью, несмотря на ранение, Мандерсу удалось покинуть горящий истребитель с парашютом и успешно приземлиться. Как позже он вспоминал, «внезапно по фюзеляжу ударили фиолетовые молнии и раздалось несколько взрывов. Я сразу понял, что меня обстрелял из пушек немецкий истребитель. Я успел отметить, что температура двигателя стремительно увеличивается, а давление в системе охлаждения упало почти до нуля. Затем двигатель вспыхнул и машина, переворачиваясь, пошла вниз. Несмотря на привязные ремни меня довольно сильно прижало к борту кабины и открыть фонарь удалось не сразу, хотя в конце концов все закончилось удачно…»

В ту же ночь англичане потеряли от действий «интрудеров» еще три самолета. Над Вэссингхэмом (графство Линкольншир) был сбит «Стирлинг» Ш из состава так называемой 1654-й части боевой поготовки (1654th OTU), в обломках которого погибли четыре человека экипажа, а остальные четверо смогли покинуть самолет с парашютами. Эта победа также принадлежала экипажу Дитриха Путтфаркена.

Практически также завершился в ту ночь и едва начавшийся полет В-17G из состава 96-й бомбардировочной группы. Экипаж этого самолета был временно придан 390-й бомбардировочной группе, вылетевшей вместе с эскадрильями британского Бомбардировчного Командования наносившего в ту ночь массирвоанный удар по Лейпцигу. В задачу экипажа входило разведка погоды на маршруте и целеуказание, для чего в отсеки четырехмоторника набили маркерными и осветительными бомбами, в дополнение к которым снаружи подвесили пару 227-кг фугасок. Едва оторвавшаяся от полосы «крепость» на высоте всего лишь 300 м была атакована Ме410 лейтенанта Вольфганга Мэннинга, входившего в состав штабного звена II/KG51. Задросселировав двигатели, и уравняв скорость, немецкий пилот сблизился на «пистолетную» дистанцию, и открыл огонь на поражение. Три человека были убиты сразу и девять ранены, но им все же удалось покинуть вспыхнувший, как стог соломы, бомбардировщик с парашютами. Если к регулярным ночным вылетам жители близлежащих английских коттеджей уже привыкли, то взрыв обеих фугасок и ослепительное зарево в сотни миллионов свечей, ударившее по спящим окнам домов, вызвало настоящий переполох в Грейт Глемхам Парке (район Саффолка) и было воспринято как начало конца света.

Последней жертвой немецких истребителей, охотившихся в ту ночь в английском небе, стал экипаж «Москито» из состава 60-й части боевой подготовки, который был сбит над Линкольнширом. Оба раненых члена экипажа — флайт офицер Бирн и сержант Пайн, покинули самолет на парашютах.

Куда больше в ту ночь повезло экипажу «Веллингтона» из состава 415-й эскадрильи Берегового Командования, возвращавшегося после патрульного полета над Северным морем. Появившийся внезапно из ночной темноты Ме410 открыл огонь и немецкие пули и снаряды сразу же вывели из строя один из двигателей британского «молочника» 1*. Однако вовремя введенная в действие система пожаротушения смогла сбить пламя, охватившее мотогондолу, и, хотя мотор пришлось выключить, экипаж немецкого охотника лишился эффектного ориентира для повторной атаки, которая могла бы закончиться для англичан уже плачевно.

В ночь на 19 апреля Ме410 из состава II/KG51 нанесли беспокоящий удар по аэродрому Витчфорд (графство Кэмбриджшир), где базировалась 115-я бомбардировочная эскадрилья. пославшая в ту ночь 26 «Ланкастеров» для удара по Руану. Результаты не замедлили сказаться уже в 02:09, когда на посадку зашел возвращавшийся бомбардировщик сержанта Лемойна, угодивший своими колесами в три воронки и снесший шасси. Остававшийся кружить над аэродромом, немецкий «интрудер» тут же атаковал очередную цель и спустя минуту в землю врезался «Ланкастер» пайлот офицера Бирна. На малой высоте шансов воспользоваться парашютами у английских авиаторов не было, и весь экипаж погиб в пылающих обломках своей машины.

Спустя примерно полчаса немецкий «охотник» появился над графством Линкольншир, где внимание его экипажа привлек аэродром Килстирн, на котором базировались «Ланкастеры» 625-й эскадрильи, пославшей в ту ночь 13 самолетов на бомбежку многострадального Кельна. И здесь у атакованного на последнем развороте экипажа тяжелого бомбардировщика пайлот офицера Косгрова не было не единого шанса уцелеть. Вышедший в атаку на высоте верхушек деревьев Ме410 гауптмана Дитриха Путтфаркена открыл точный огонь и спустя мгновение тяжелая английская машина беспорядочно рухнула на ВПП. похоронив под своими обломками экипаж…

Отличился в ту ночь и экипаж обер-лейтенанта Лимбурга из состава 5/KG51, записавший в это же время на свой счет другой сбитый «Ланкастер». Между тем, диспетчерский пункт 115-й эскадрильи отдал приказ остальным экипажам уходить на запасные аэродромы, но через час дежурные посчитали что опасность миновала, и части экипажей, только пересекавших Ла-Манш, дали «добро» для возвращения на основную базу. Первым, выполнив положенный круг, в 03:48 на посадочной глиссаде оказался экипаж «Ланкастера», возглавляемого флайт-лейтенантом Идди. Включив посадочные огни и следуя указаниям выносного командного пункта, пилоты уже готовились посадить тяжелую машину, когда из темноты внезапно ударили пушки и пулеметы немецкого истребителя Высота и скорость были слишком малы, а огонь противника точен. Как отметили находившиеся на земле многочисленные свидетели, «сразу же были выведены из строя оба правых мотора и. видимо, повреждено управление, так как бомбардировщик, переворачиваясь через крыло, задел землю и туг же исчез в облаке взрыва». Уцелеть не суждено было никому…

Такая резкая активизация действий немецких «интрудеров» вновь самым негативным образом сказалась на деятельности Бомбардировочного и Тренировочного Командований. которым пришлось снова перенести все тренировочные полеты в северную часть страны. Серьезные коррективы пришлось вносить и в ночную деятельность Истребительного Командования. Теперь при взлете «Москито»

ВПП не освещались, а занявший стартовую позицию экипаж ориентировался на световые маяки с узким полем зрения. Однако посадка производилась прежним порядком, что снова и снова вызывало атаки и бомбардировочные удары вражеских «охотников». Возвращавшимся из рейдов экипажам тяжелых бомбардировщиков был отдан приказ садиться на северных базах, а утром перелетать на основные, что, конечно, серьезно изматывало экипажи. Тем не менее эта мера оказалась в целом оправданной, что позволило уменьшить потери над своими аэродромами от воздействия немецких «охотников». Достаточно сказать, что затри последующих ночи последним экипажам из состава KG51 удалось «отловить» лишь один учебный одномоторный «Майлс- Майстер», по неосторожности поднявшийся в небо в 05:00. Маленький самолетик, естественно, не был рассчитан на воздействие мощнейшей батареи Ме410 и потому почти сразу развалился в воздухе, превратившись в беспорядочно падающую груду обломков, среди которых кувыркалось и бездыханное тело его пилота — флайнг офицера Бэнистира…

1* Так называли немецкие подводники и летчики английские противолодочные самолеты за характерную белую окраску.

При отсутствии бортовой РЛС, смотрящие назад глаза радиста и хвостовые пулеметы играли не последнюю роль в арсенале средств обнаружения и защиты, которым распологал экипаж Ме410.

Будни обслуживающего персонала. Заправка и подвеска оружия. Наряду с Me410A-l/U2, имевших дополнительную пару 20-мм пушек, в составе I и II/KG51 достаточно широко применялись и «стандартные» истребители-бомбардировщики, в бомботсеке которых можно было разместить до 1000 кг бомб.

Между тем. первые результаты действий «интрудеров» вызвали в штабе IX авиакорпуса разработку операции, которая позволила бы нанести союзной бомбардировочной авиации серию тяжелых поражений, что сделало бы для англо-американского командования неприемлемым продолжение стратегических налетов, пусть даже и на не слишком длительный срок. Идея в сущности витала в воздухе и заключалась в скоординированной атаке бомбардировочных групп противника крупными силами тяжелых истребителей на отходе, когда последние в значительной мере израсходуют свои запасы боеприпасов, а истребители сопровождения не будут иметь топлива для длительного противодействия. Учитывалось также и то, что «Мустанги» не смогут эффективно действовать в сумерках, а значительная часть поврежденных «Летающих крепостей» и «Либерейторов» в массе своей будет идти вне строя и на меньшей высоте, что облегчит нападение.

Час настал 22 апреля, когда американские 8-е ВВС нанесли комбинированный удар (в рамках подготовки к операции «Оверлорд») по транспортной инфраструктуре в Голландии и немецкому городу Гамму, одному из промышленных центров Рура. Всего было задействовано 526 В-17 из состава 1-й и 3-й бомбардировочных авиадивизий и 278 В-24 из состава 2-й авиадивизии. 485 истребителей первого эшелона должны были «протолкнуть» эту армаду бомбовозов через Ла-Манш и прикрыть над Голландией, а еще 370 обеспечить действия над Германией. Таким образом, всего к налету были привлечены только 1659 американских боевых самолетов, не считая сотен английских «Спитфайров» и «Мустангов», на пилотов которых была возложена задача поставить заслоны на пути немецких перехватчиков северо-восточнее и юго-восточнее Гамма, а также южнее курса возвращения, и изолировать коридор прорыва через Ла-Манш в обратном направлении. Любопытно, что американское командование, как и немецкое, на этот раз решило нанести удар в вечерних сумерках, что, как предполагалось, осложнит противодействие истребителям Люфтваффе и уменьшит собственные потери.

Собравшаясь над Ловестофтом, американская армада вскоре привлекла внимание операторов немецких радаров и на аэродэомах истребительных групп Люфтваффе была объявлена тревога. Тем временем, проникшие заранее во вражеское воздушное пространство, «Мустанги» 4-й авиагруппы навязали над Касселем тяжелый бой набиравшим высоту Bf109G и смогли сбить 17 «мессеров».

В 18:23 первая волна «крепостей» (248 В-17 3-й авиадивизии) пересекла побережье в районе Амстердама и, сопровождаемая «Тандерболтами» 353-й и 359-й истребительных авиагрупп, повернула на Гамм. Следом с 15-минутными интервалами шли 1-я и 2-я авиадивизии, прикрываемые «Лайтнингами» 55-й и «Тандерболтами» 352-й авиагрупп.

Надо сказать, что разработанный американцами план практически полностью удался. Уставшие после дневных боев, пилоты одномоторных немецких перехватчиков не смогли оказать вечером достаточно серьезного противодействия и сбили всего шесть бомбардировщиков и 16 истребителей (четыре Р-38, пять «Мустангов» и семь «Тандерболтов»), за что им пришлось заплатить 33 «мессерами» и «фокерами», в кабинах которых погибли 24 летчика и семь были ранены. Еще семь истребителей были повреждены. Несколько лучше показали себя зенитчики, уничтожившие 12 бомбардировщиков, но в целом результаты налета были, конечно, в пользу союзников, воспользовавшихся удобным случаем и отбомбившимся помимо Гамма еще и по Кобленцу, являвшемуся крупным узлом коммуникаций и игравшему существенную роль в транспортной сети Германии.

Когда в 22:00 «Летающие крепости» 1 — й и 3- й авиадивизий начали приземляться на свои аэродромы, а боевые «коробки» В-24 2-й авиадивизии еще были в воздухе, пересекая Ла- Манш, американцы не без основания считали, что самое страшное уже позади. Однако у командования Люфтваффе были другие мысли на этот счёт, тем более что взлетевшие около часа назад с аэродрома Соистербург Ме410 из состава II/KG51, которых вел лично командир группы майор Дитрих Путтфаркен, уже выходили на рубеж атаки.

Подходившие с юго-востока и остававшиеся в темной части небосвода Ме410 оставались необнаруженными до последнего момента, в то же время немецкие пилоты прекрасно видели свои цели. Первым под удар немецких «интрудеров» попал в небе над Холтоном примерно в 2 км от побережья В-24 лейтенанта Шерри Питтса из состава 715-й эскадрильи 488-й бомбардировочной группы. С шедшего неподалеку «Либерейтора» успели только заметить, как из темноты, закрывавшей южную часть горизонта, ударили огненные трассы и почти сразу же бомбардировщик охватило пламя. После чего, потеряв управление он опрокинулся и беспорядочно рухнул в море. Никто из десяти членов экипажа не успел воспользоваться парашютом. На часах было 22:07…

Следующий В-24, который пилотировал экипаж лейтенанта Джеймса Манси был атакован Ме410 лейтенанта Вольфганга Мэннига в 28 км от побережья Саффолка. Бомбардировщик был обстрелян с позиции «8 часов». Уже после первых попаданий вспыхнул топливный бак № 2 и была выведена из строя гидросистема. Добежавший до хвостовой турели правый стрелок сержант Ральф МакКлари быстро убедился, что вражеский истребитель находится вне сектора стрельбы ее пулеметов. В этот момент стрелок верхней фюзеляжной огневой точки был тяжело ранен осколками 20мм снарядов и оказать противодействие нападению в первые мгновения, решавшие если не все, то очень многое, было некому. Однако этот расстрел продолжался недолго. Выбравшись из оказавшейся бесполезной хвостовой турели, МакКлари смог под огнем добраться до верхней фюзеляжной огневой точки и, вручную развернув башенную установку, открыл ответный огонь, но видимого эффекта это не дало и вскоре потерявший управление бомбардировщик устремился к земле. Спастись удалось только шестерым, а четверо, включая командира экипажа, погибли.

Техперсонал осматривает KG51 осматривает недавно полученный с авиазавода истребитель-бомбардировщик.

Минуту спустя, над местечком Хоршем Сент-Файт загорелся В-24 лейтенанта Харриса из состава 754-й эскадрильи 458-й бомбардировочной группы. С уже горящего бомбардировщика стрелки открыли дружный ответный огонь. На короткой дистанции огонь четырех-пяти крупнокалиберных пулеметов оказался весьма губительным даже для такой живучей машины, какой являлся Ме410. Последнее, что могли видеть американские авиаторы, это как от их пулеметных очередей вспыхнул немецкий истребитель, который (как доложили позже с ближайшего поста ВНОС. — Прим. авт.) тут же отвернул прочь.

Судя по всему, это был Ме410А-1 (сер. № 420314, код 9K+MN) из 5-й эскадрильи II/KG51, который пилотировал экипаж в составе командира группы гауптмана Дитриха Путтфаркена и стрелка-радиста обер-фельдфебеля Вилли Люкса, которые не вернулись в ту ночь на аэродром Соистребург Почти наверняка можно предположить, что их поврежденный самолет упал в Северное море. К этому времени в дополнение к своим многочисленным жертвам, уничтоженным на земле и на воде, Дитрих Путтфаркен получил подтверждения на пять ночных побед в воздухе.

Впрочем, для большинства членов экипажа этого В-24 все также было кончено: объятый пламенем четырехмоторник, сминая кусты и деревья, грохнулся рядом с таквудским публичным домом, перепугав местных «девочек» и похоронив под своими пылающими обломками всех, кто находился на борту, за исключением командира экипажа и второго пилота…

Пока происходили все эти события, шедшие в головном эшелоне «Либерейторы» из состава 93-й бомбардировочной группы начали приземляться на аэродроме в Хэрдвике, однако «четырестадесятые» настигли их и там. атаковав приземлившиеся самолеты на земле огнем бортового оружия и градом 50-кг осколочных бомб, предварительно повесив над летным полем несколько «люстр». К этому времени эфир буквально взорвался воплями о помощи погибавших экипажей, сообщениями о появлении немецких истребителей, требований прислать прикрытие, командами на взлет истребителей и разными указниями. Вызванные почти сразу после 22:00 к своим орудиям зенитные расчеты отразили налет, хотя довольно значительное количество самолетов сгорело на земле. Должен сказать, что точные цифры потерь 93-й авиагруппы за этот день до сих пор нигде не опубликованы, но автору встречались различные свидетельства очевидцев и западных исследователей утверждавших, что соединение в тот день потеряло на земле от пяти до 18 бомбардировщиков!

Пролетавший невдалеке от этого фейерверка на высоте 300 м экипаж В-241-го лейтенанта Рейда-младшего из состава 791-й эскадрильи 467-й бомбардировочной группы был привлечен этим впечатляющим зрелищем, а потому пришел в себя, только когда подобравшийся на полсотни метров Ме410 унтер-офицера Лоринера из состава 6/KG51 открыл огонь практически в упор. Сразу же была выведена из строя кормовая турель, топливные баки охватило пламя, а в самом фюзеляже начали взрываться сигнальные ракеты. Дав команду покинуть самолет, командир и второй пилот попытались удержать горящий бомбардировщик в горизонтальном полете, чтобы дать возможность экипажу спастись, но это удалось только троим, а у четвертого парашют не раскрылся. После чего потерявшая управление машина, беспорядочно вращаясь, рухнула на землю невдалеке от Бэршема.

Между тем, атакуя поначалу в основном шедшие позади общего строя поврежденные «Либерейторы», «интрудеры» вскоре настигли основную фуппу самолетов. В сгустившейся темноте было очень трудно идентифицировать вражеские самолеты. Достаточно сказать, что все без исключения немецкие пилоты в своих отчетах сообщили, что атаковали «Галифаксы», еще один заявил, что сбил «Летающую крепость», а последний вообще не смог идентифицировать сбитый самолет противника. Нелегко было также разобраться в обстановке и в результате схватки принимали иногда неожиданный характер. Так, например, носовой стрелок В-24 лейтенанта Уилкерсона из 567-й эскадрильи 389-й бомбардировочной группы, обнаружив впереди себя навигационные огни самолета поначалу не придал этому значения. Как вспоминал позже Уилкерсон, он «вместе с бомбардиром отправился в хвост самолета, чтобы выяснить с остальными, как провести остаток сегодняшнего вечера, который им так некстати испортило командование своим внеурочным рейдом на Гамм…»

Тем временем расстояние между самолетами вскоре сократилось и к реальности экипаж вернул крик командира: «Впереди немецкий самолет!» Словно услышав об этом, оба кормовых 13,1 — мм пулемета «мессера» открыли огонь по американскому бомбардировщику. Прошив остекление, крупнокалиберные пули тут же убили второго пилота и штурмана, следом был ранен бомбардир, однако носовой стрелок добежал до своего пулемета и открыл ответный огонь. Следом в поединок вступила верхняя башенная «спарка». Какое- то время оба самолета, осыпая друг друга пулями, шли по прямой один за другим, и хотя «Либерейтор» уже начал гореть, но продолжал идти с прежней скоростью. Позже Уилкерсон вспоминал: «Я никак не мог понять, почему он (немецкий истребитель. — Прим. авт.) не пытается развернуться, чтобы ввести в действие носовые пушки…»

Судя по всему, стрелкам В-24 почти сразу же удалось повредить едва ли не всю систему управления немецкого самолета. Накатываясь с неотвратимостью рока на «Мессершмитт», горящий «Либерейтор» словно бульдозер врезался в хвостовое оперение немецкого самолета, сминая рули и стабилизаторы, после чего обе машины беспорядочно рухнули вниз. Этот бой стал финальной точкой в карьере экипажа Ме410А-1 (сер. N«420458, код 9К+НР) 6-й эскадрильи II/KG51 в составе пилота обер-лейтенанта Клауса Крюгера и стрелка-радиста фельдфебеля Михаэля Рейхардта. чьи останки были найдены утром в районе Ашби Сент-Файт среди обломков «мессера». Из экипажа В-24 уцелели только лейтенант Уилкерсон и стрелок верхней турели, умудрившиеся покинуть беспорядочно падающий самолет с парашютами.

Не менее жуткий эпизод разыгрался в небе над Хоптоном: шедшие на малой высоте рядом друг с другом два В-24 из состава 715-й эскадрильи 448-й бомбардировочной группы были один за другим сбиты каким-то асом, причем из 20 человек, входивших в состав экипажей обоих бомбардировщиков, не уцелел никто! Судя по всему, этот успех принадлежал экипажу унтер-офицера Лоринера, который по возвращении заявил о трех сбитых, причем если первый четырехмоторник он сбил в 22:10, то два других в 22:22 и в 22:26.

Временами судьба словно играла с людьми, предварительно показывая, что именно произойдет в следующую минуту. Как вспоминал позже 1-й лейтенант Мелвин Алспаг из 714-й эскадрильи той же 448-й бомбардировочной группы, «один из самолетов, шедших невдалеке от нашей машины, был внезапно обстрелян из темноты и, мгновенно вспыхнув, врезался в землю. Затем принялись за нас, и почти сразу загорелся один мотор правой группы. Вскоре вся правая сторона бомбардировщика была охвачена пламенем. Мне ничего не оставалось делать, как отдать приказ покинуть самолет». К счастью, на этот раз это удалось успешно сделать всему экипажу.

Невероятно повезло и экипажу командира 715-й эскадрильи 448-й бомбардировочной авиагруппы капитана Алвина Скэгтса, самолет которого не смог освободиться над целью от бомб ни в штатном, ни в аварийном режиме. Конечно, можно было направить бомбардировщик в сторону моря и покинуть его с парашютами над береговой чертой, но бравый комэск не хотел бросать самолет, хотя понимал, что предстоящая посадка может стать для всех на борту последней. Впрочем, представляй он, как будут развиваться события, скорее всего пилот предпочел бы направить свой В-24 в сторону моря…

…Ударившая внезапно слева из темноты по самолету плотная огненнаятрасса сразу выбила пламя из обоих левых двигателей, тут же охватившее и бензобаки. Скэгтс немедленно отдал приказ прыгать всем, кроме второго пилота Блама и бортинженера Гливантика, но штурман, бомбардир и стрелки отказались это сделать, сообщив по внутренней связи, что останутся с пилотами до конца. Бензин, вытекавший из простреленных баков во внутреннюю полость крыла и частично попадавший в фюзеляж, способствовал быстрому распространению огня, но Скэгтс, понимая, что бомбардировщик находится над плотно заселенными районами, решил садиться на железнодорожное полотно. Выпустив шасси и отстрелив осветительные ракеты, он смог мастерски посадить горящую машину. Едва самолет начал замедлять скорость, как два стрелка вместе с сержантом Гливантмком выпрыгнули наружу через приоткрытые створки бомбоотсека. Следом за ними устремились остальные. Последними свои места покинули пилоты…

Экипаж другого горящего В-24 также попытался приземлиться на железнодорожное полотно, но мастерство пилотов на этот раз было явно недостаточным, поскольку бомбардировщик промахнулся и фактически превратился в груду обломков. Правда, экипаж этого «неудачника» почти не пострадал. Еще два сбитых «Либерейтора» рухнули поблизости.

На аэродроме в Рэкхете, где базировалась 467-я бомбардировочная группа, скучать также не приходилось. Приготовившаяся к посадке первая тройка В-24 последовательно разошлась на четвертом развороте и, включив посадочные огни, вскоре начала подтягиваться к полосе на высоте 150 м, когда средний самолет был внезапно атакован. С земли отметили два взрыва рядом с хвостовой секцией фюзеляжа, после чего бомбардировщик мгновенно провалился вниз и, врезавшись в небольшой холм по касательной, скапотировал, после чего замер вверх колесами рядом с полицейским участком Миндхэма. Невероятно, но после этого сальто весь экипаж уцелел и со всей стремительностью, на какую только был способен в тот момент, покинул бомбардировщик, который даже не горел…

Расправившись таким образом с одной жертвой, экипаж Ме410 тут же взялся за другую. Ею оказался только что приземлившийся В-24, руливший в сторону стоянок. О точности стрельбы немецкого пилота говорит тот факт, что на атакованном самолете мгновенно вспыхнули все четыре двигателя и топливные баки! Пока экипаж покидал горящую машину, немцы, посчитав, что авиабаза недостаточно освещена, повесили над летным полем «люстру», а как только авиаторы устремились к укрытиям, с пролетевшего над их головами на высоте всего 50 м «мессера» сбросили серию 50-кг осколочно-фугасных бомб, осколки которых буквально выкосили личный состав выносного командного пункта авиагруппы и ранили трех человек из экипажа только что приземлившегося самолета! Несколько воронок появилось и на рулежных дорожках. В одну из них не замедлил въехать колесом левой стойки шасси очередной приземлившийся «Либерейтор», но поскольку скорость самолета уже была небольшой, то и повреждения свелись к помятой законцовке крыла, двум изуродованным пропеллерам и вмятинах на фюзеляже, что в сравнении с перечисленными выше утратами были сущие пустяки…

На высоте 1600 метров над морем восточнее авиабазы Хоршем Сент Файт кружил В- 24 лейтенанта Стилсона из состава штаба 458-й бомбардировочной группы. Прошло примерно полчаса после начала атаки немецких истребителей и командир экипажа получая информацию от радиста, тщательно прослушивавшего эфир, знал, что в районе его аэродрома действуют вражеские самолеты. Логичным решением было уйти в зону ожидания над морем и дождаться окончания налета, но поскольку бомбардировщики на этот раз атаковали две цели, то в самолеты изначально загружали больше бомб и меньше горючего. В результате, глядя, как двигатели дохлебывают последние литры бензина, Стилсон понял, что ему ничего не остается, как идти на посадку «под огнем».

Самые дурные опасения командира экипажа подтвердились, когда до базы оставалось ещё не менее 20 км: появившийся с севера Ме410 с позиции «3 часа» открыл огонь и почти сразу же вспыхнули оба правых двигателя. К счастью, на борту никого не ранило и, когда «мессер» пошел во вторую атаку, ему устроили горячую встречу, что явно поубавило агрессивности у немецкого пилота и он предпочел поискать другую добычу. Однако положение было тяжелое: два мотора с трудом тянули изрешеченную горящую машину, которая продолжала терять высоту, и, когда до полосы оставалось менее двух километров, Стилсон понял, что садиться придется здесь и сейчас, что он и сделал, предварительно выпустив шасси.

Финальный акт этой трагедии разыгрался на аэродроме Хител, где базировалась 398-я бомбардировочная группа, где одновременно находился и командный пункт 2-й авиадивизии. Как обычно, при большом стечении начальства все сразу пошло на перекосяк. Появившийся одинокий Ме410 точным бомбовым залпом уничтожил РЛС, вторая тут же (как по заказу) вышла из строя, а третья была частично разобрана, так как находилась на регламенте. После этого немецкий летчик обстрелял заходивший на посадку «Либерейтор». На самолете была разбита гидросистема не успевшая до конца выпустить стойки шасси, и при касании стойки сложились. С развороченным носом бомбардировщик замер, блокировав основную ВПП.

Этот Me410A-l/U2 экспонируется в британском авиамузее в Косфорде. Как хорошо видно на приведенном снимке, самолеты этой модификации, вопреки мнению англиского исследователя УильямаТрина, не имели тормозных решеток.

На поздних вариантах Ме410А-1 поступавших на вооружение KG51 в дополнение ко второй паре 20-мм пушек MG151 носовые пулеметы винтовочного калибра MG17 менялись на крупнокалиберные MG131.

Поднятые тут же по тревоге зенитчики, зная, что за их действиями наблюдают, как минимум, два генерала, тут же продемонстрировали начальству свои способности по уничтожению воздушных целей, открыв беспорядочный, но точный огонь по находившемуся на посадочной глиссаде другому В-24 (это была машина лейтенанта Фоли из состава 565-й эскадрильи). Получив зенитный снаряд в носовую часть и пробежав около 300 м, бомбардировщик врезался в лежащий на полосе В-24. Невероятно, но факт: никто из экипажа не пострадал, чего не скажешь о наземном персонале аварийных служб, подтянутых к ВПП и потерявших в результате зенитного обстрела двух человек убитыми и трех ранеными! Садившийся следом еще один В-24 успешно врезался в загромоздившие полосу бомбардировщики, но остальных удалось развести по радио на запасные аэродромы.

Последней жертвой немецких «интрудеров» в ту ночь стал безобидный «Альбемарль» из состава 42-й OTU, выполнявший тренировочный полет над графством Саффолк. Из пятерых его членов экипажа трое погибли, а двум удалось спастись на парашютах.

Когда немецкие самолеты наконец скрылись во мраке ночи, настала пора подсчитывать потери. Командование 2-й авиадивизии не без основания предполагало, что включение в отчет полного списка потерь матчасти и личного состава приведет к очень тяжелым последствиям, а потому поначалу было сообщено, что в результате внезапного нападения немецких ночных истребителей было сбито лишь девять В-24, еще три были уничтожены на земле и два разбились, столкнувшись на взлетно- посадочной полосе аэродрома Сиитинг, а количество погибших составило 61 человек.

Уже после войны количество сбитых самолетов в работах различных западных исследователей возросло сначала до 12, а затем до 14. Что касается количества списанных после посадки самолетов, то максимальная цифра, которая встречалась автору, составляет 38 В-24. При этом совершенно не ясно, какая часть из них была повреждена во время налета на Гамм и Кобленц, а какая уже в ходе нападения Ме410. Нет полной ясности и со списками серийных номеров бомбардировщиков. Другими словами, приходится признать, что в весьма «демократичной» и «открытой» Америке отнюдь не стремятся публиковать информацию о своих потерях даже 60-летней давности, поскольку, как отмечено в «Стратегии национальной безопасности США», «любая информация о собственных понесенных потерях способствует подрыву национальной безопасности США».

Как бы там ни было, но летно-технический состав II/KG51 праздновал заслуженную победу, хотя в целом обстановка на Западном ТВД для Германии и ее Люфтваффе продолжала ухудшаться. Отказавшись от подобных налетов в вечернее время, американцы сосредоточились на утренних и дневных (в зависимости от расстояния до выбранных целей) рейдах. Более того, быстрое наращивание числа истребителей сопровождения позволило задействовать в дневных стратегических налетах и часть сил британского Бомбардировочного Командования, что заметно усилило удары, поскольку нормальная бомбовая нагрузка «Ланкастеров» в 2–2,5 раза превосходила аналогичный параметр американских В-17 и В-24.

Одновременно англичане стали выделять ночные истребители «Москито» для прикрытия своих аэродромов и сопровождения возвращавшихся под утро бомбардировщиков, что серьезно осложнило действия немецких «интрудеров». Продолжали совершенствоваться и сами «Москито». Весной 1944 г. в эскадрильи начали поступать первые образцы модификации NF.XIII, оснащенные системой впрыска закиси азота, что увеличило содержание кислорода в карбюрированной смеси и способствовало более полному сгоранию горючего. Надо сказать, что эффект был весьма значительным: на высоте 7400 м «чёртова дюжина» развивала до 660 км/ч, против 585–590 км/ч у NF.XII с обычной силовой установкой. Правда, столь значительный рост максимальной скорости объяснялся довольно просто: запас закиси азота обеспечивал работу на чрезвычайном режиме лишь в течение 6 минут, в то время как на немецких самолетах его хватало минимум на полчаса.

В этих, быстро меняющихся условиях успехи Ме410 заметно сократились и, например, за период с 25 апреля по 28 июня 1944 г экипажи «интрудеров» из состава II/KG51 смогли уничтожить лишь 16 вражеских самолетов (по пять «Либерейторов» и «Ланкастеров», три «Стирлинга», а также по одному «Галифаксу», «Окефорду» и «Энсону»). Наибольшего успеха в этих вылетах удалось добиться экипажу фельдфебеля Тренке, который сбил четыре «Ланкастера», причем три из них в ночь на 22 мая в течение всего 17 минут! В ту же ночь отличился и экипаж унтер-офицера Байера, сбивший два «Либерейтора». Что же касается собственно «Москито», на борьбу с которыми ориентировались авиагруппы KG51? то надо отметить, что борьба с этими машинами оказалась весьма не простой для экипажей самолетов, не имевших в своем распоряжении радаров. В то же время экипажи дальних ночных истребителей за первую половину 1944 г смогли уничтожить в английском небе примерно два десятка «Москито». Причем временами англичане несли очень тяжелые потери: например 11 апреля 151-я эскадрилья потеряла три «Mockhto» NF.XH безвозвратно, а еше четыре машины этого типа были повреждены.

Между тем, оправлявшиеся от шока союзники ударными темпами продолжали совершенствовать свою ПВО и эти усилия сказались довольно быстро: за периоде 25 апреля по 28 июня на базу в Соистербург не вернулись 10 Ме410А, причем три из них погибли в ночь на 7 июня 1944 г. В числе не вернувшихся был и экипаж нового командира II/KG51 гауптмана Вернера Дёрра, который вместе со своим стрелком-радистом и еще четырьмя однополчанами нашел свою смерть в холодных волнах Северного моря…

Но еще до этого, 3 июня 1944 г., командир 51-й бомбардировочной эскадры «Эдельвейс» оберст Вольф-Дитрих Майстер сообщил своим подчиненным, что в ближайшее время личный состав начнет переучиваться на новейшие турбореактивные истребители- бомбардировщики Ме262.

Ретроспективно оценивая действия германских «интрудеров», приходится все же отметить, что их экипажи, несмотря на свою малочисленность (фактически в этой роли действовала только II/KG51), смогли достичь весьма серьезных успехов. Необходимо также отметить (хотя английские специалисты этого упрямо не признают), что отнюдь не усиление противодействия со стороны экипажей «Москито» Истребительного Командования привело к свертыванию операций подобного рода состороны Люфтваффе, а кардинальное изменение обстановки на Западном ТВД.

Успешное осуществление операции «Оверлорд» вызвало необходимость в как можно более плотной поддержке немецких сухопутных войск Группы армий «Запад» со стороны 3-го Воздушного флота. Последний к тому же был весьма малочисленным и не обладал необходимыми возможностями для борьбы за господство в воздухе с объединенной англо-американской авиационной группировкой, поддерживавшей десантные части. В этих условиях небольшие (со стратегической точки зрения) успехи «интрудеров» вообще перестали играть какую-либо заметную роль, хотя за каждым из них стояли конкретные, погибшие пилоты союзников и уничтоженные самолеты. Фактически, одерживая свои последние победы, немецкие «охотники» демонстрировали командованию Люфтваффе и руководству Рейха, каких успехов можно было достичь ранее, но весной же 1944 г. уже было безнадежно поздно…

Me410A-l/U2 унтер-офннера Лоринера из состава 6/KG51. В ночь с 22 на 23 апреля 1944 г., его экипаж сбил три «Либерейтора».

Me410A-l/U2 из состава 5/KG51. На этом самолете в ночь на 23 апреля 1944 г. погиб экипаж в составе кавалера Рыцарского Креста командира II/KG51 гауптмана Дитриха Путтфаркепа (пилот) и обер-фельдфебеля Вилли Лукса.

Согласно двухсторонним данным до момента своей гибели они сбили два «Либерейтора».

Me410A-l/U2 из состава 6/KG51. На этом самолете в ночь с 22 па 23 апреля 1944 г. погиб экипаж в составе кавалера Рыцарского Креста фельдфебеля Тренке, экипаж которого согласно двухсторонним данным сбил в ночь на 13 мая три «Либерейтора».

Продолжение следует