• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Самолетом этим восхищался авиаконструктор и историк самолетостроения Вадим Борисович Шавров. Вполне возможно, что автору машины — Игорю Вячеславовичу Четверикову, удалось воплотить в ней некоторые идеи и задумки Вадима Борисовича. Оно и понятно: оба были энтузиастами морского самолетостроения, любителями изящных решении и, пожалуй, даже изрядными эстетами, когда дело касалось самолетов. Взять хотя бы аккуратный, этакий "дехэвиллендовский" хвостик амфибии Ш-2, не менее удачно заканчивающий китообразное тело летающей лодки Четверикова. Шаврову, правда, по причине социального происхождения (сын генерала) развернуться в тридцатые годы не дали. Четверикову же как-будто удалось схватить скользкую удачу за хвост. Он оказался единственным среди советских конструкторов, кто сумел в предвоенный период довести до серийного производства свою летающую лодку — морской дальний разведчик МДР-6, известный также как Четвериков-2.

Первое упоминание об этой машине относится к 1933 году, когда Четвериков, уже имевший опыт проектирования гидросамолетов, перешел на работу в маленькую организацию ОСГА (отдел строительства глиссеров и аэросаней) при НИИ ГВФ. Один из проектов, предложенных конструктором Главсевморпути (название говорит само за себя — Главсевморпуть ведал освоением Севера), был дальний арктический разведчик — АРК-3. Самолетом заинтересовались и в авиапромышленности. предполагая военный вариант. Скоро Четвериков получил производственную базу в Севастополе, где находился небольшой завод ГУАП 45.

Игорь Вячеславович Четвериков Севастополь. 23 мая 1937 г Фотов Б.Вдовенко

14 начале 1936 года АРК-3 построили. Это была летающая лодка с тандемным расположением двух двигателей М-25 над крылом. Особенностями АРК-3 являлись его малые для двухмоторного самолета размеры и высокая весовая отдача. Интерес к машине подогревался еще и тем, что он позволял осуществлять ремонт двигателей на плаву. В ту нору этому придавалось настолько серьезное значение, что оно могло существенно повлиять на компоновку, да и вообще на внешний облик летательного аппарата. По этой причине предоставленный Берневым для заключения в УВВС проект однотипной летающей лодки МДР-5 едва не "зарубили"-двигатели стояли в передней кромке высокорасположенного крыла. АРК-3 же, удачно вписываясь в ТТТ УВВС к морскому дальнему разведчику (да к тому же радуя глаз моторами как бы «на подставке»), приобрел обозначение МДР-6. Судьба машины, столь удачно начавшей, к сожалению оказалась несчастливой — она погибла во время испытаний 14 июля 1937 года.

Второй экземпляр АРК-3 строился уже как чисто военный вариант. На нем установили переднюю экранированную турель и улучшили гидродинамику корпуса. Хотя этот самолет и делался как военный, он был заранее «запродан» в Главсевморнуть под обозначением МП-2 (морской пассажирский-2). Летом 1938 года, во время сдаточных испытаний на борту этой машины нанесли даже регистрационные номера Главсепморпути — Н-229.

Злой рок, однако, преследовал АРК-3. 14 июля 1938 года, день в день с прошлогодней катастрофой, произошло новое несчастье. Летчик Ершов с инженером 45-го завода Перминовым и механиком Медведевым заканчивали сдаточные полеты. Около семи часов вечера при заходе на посадку, во время последнего разворота самолет начал на глазах у очевидцев все сильнее заваливаться в правый вираж — пока совсем не перевернулся. Как оказалось впоследствии. прядь трека, идущего к элерону, оборвалась, попала в направляющий ролик н зажала управление. Экипаж. полный абсолютного доверия к машине, был не привязан, выпал из кресел, и поэтому восстановить нормальное положение самолета не сумел. После 3–1 витков штопора АРК-3 вошел в отвесное пикирование. во время которого оторвалась часть левой консоли. Так. не выходя из пикирования, самолет упал в заросших лесом горах восточнее Севастополя. Ершов. пытавшийся поначалу ухватиться за управление, единственный из экипажа в конце концов выпрыгнул с парашютом. Высоты 50 метров оказалось недостаточно…

Авиаконструктор И. В. Четвериков (слева) и летчик испытатель А.В. Ершов На заднем плане — первый экземпляр АРК-3 Севастополь. 23 мая 1937 г Фото В Вдовенко

Летчик испытатель А.В. Ершов в кабине второго экземпляра АРК-3 Лето 1938 г

Основной конкурент МДР-6 — летающая лодка МДР-5 конструкции Г. Бериева 1938 г.

Катастрофа вызвала определенный резонанас, а совпадение дат гибели обеих машин позволило в открытую говорить о причастности врагов народа». Досталось и Четверикову. Директор завода Смирнов, не указывая на кого-либо лично, в своей объяснительной записке сообщал о «заведомо неправильном вредительском расположении реданов». и о том, что «имеем место с явным вражеским агентом».

Впрочем, несмотря на неудачи, МДР-6 жизнь свою продолжал. Теперь славные военспецы, восхищавшиеся еще более славными механиками. прямо на ходу, чуть ли не в полете ремонтирующими моторы своих «штопанных-перештопанных» Дорнье «Валей», пошли на уступки. То ли моторы стали надежней (что очевидно). то ли действительно захотелось летать «быстрее всех!» Так или иначе, а на новом варианте МДР-б двигатели расположили на крыле, для чего оно приняло форму слегка выраженной «чайки». Сохранив в основном внешний облик, самолет несколько увеличился в размерах — стал длиннее на 1 метр, а в размахе крыла раздался на 2 метра.

Основным конкурентом МДР-6 в этот период являлся однотипный с ним дальний разведчик Бериева МДР-5 с двумя М-87, впервые взлетевший 24 декабря 1937 года. Это был серьезный противник по части получения заказа от военных и вообще неплохой самолет. Однако он уступал МДР-6 но скорости, столь горячо в ту пору желаемой, да и слегка подмочил репутацию, перевернувшись 10 сентября 1938 года на испытаниях н Таганроге. МДР-б н это время только строился. Летать он начал уже с приколом нового 1939 года. Доводки и доделки тянулись до лета. Усилили днище, шпангоуты, изменили задний редан и удлинили нос.

Со 2-го на 22-е июля в Севастополе были проведены военные испытания МДР-б, по оти являвшиеся государственными. На них были получены следующие характеристики:

Скорость максимальная, км/ч 338

Скорость посадочная. км/ч 95

Дальность (разведчик), км 2340

Дальность (бомбардировщик) с бомбами до 1200 кг, км 630

Потолок практический, м 8500

Нормальный полетный вес. кг 5600

Максимальный полетный вес, кг 7000

Вес пустого самолета, кг 4087

Испытания первой опытной машины. Севастополь, 2-22 июля 1939 г.

Заправка самолета

Установка воздушного винта

Че-2 с подвеской 1 т бомб (4х250 кг) Машина только что сошла со слипа. Колесное шасси еще не снято. Крышки доступа к системе бензопитания открыты.

Подвеска бомб с надувной лодки

На всех режимах полета МДР-6 обладал хорошей устойчивостью, в управлении был прост, летал с одним выключенным двигателем. Поведение летающей лодки на воде было в целом неплохим, однако отмечалось интенсивное брызгообразование в момент выхода на редан и в момент посадки после пробега. На практике это выражалось в вечно мокром штурмане и двух ведрах воды у него под ногами, которые набирались через переднюю турель. Воздействовали брызги и на лопасти воздушных винтов: через 20–25 часов эксплуатации концы их были буквально «обглоданы» подои и для дальнейшей эксплуатации совершенно не годились.

По части вооружения были отмечены большие «мертвые» конуса обстрела у задней турели. Военные поначалу на полном серьезе начали требовать установки стрелковых точек в мотогондолах двигателей для улучшения обороны хвоста. Впрочем, скоро поняв несуразность этой идеи, отступились.

Общая оценка гидросамолета МДР-6 была положительной. С пожеланием увеличить дальность полета его рекомендовали на вооружение морской авиации. В августе 1939 года было решено строить новый дальний разведчик серийно на заводе № 31 в городе Таганроге, ибо мощности Севастопольского завода 45 для этого явно не доставало. В сентябре начался переезд КБ Четверикова на новое место. Первое время работа по машине шла трудно. Сказывалось то обстоятельство, что МДР-6 при запуске в серию занял место «родного» таганрогского МДР-5. Случались и охаивание, и прямая компромептацня внедряемой машины со стороны руководства завода и военной приемки. Впрочем, такие «бон местного значения» были скорее правилом, чем исключением для советской авиапромышленности и являлись своеобразным экзаменом на выживаемость для любого конструкторского коллектива.

Серийный МДР-6. получивший заводской индекс А. несколько отличался от первой опытной машины. На нем устанавливались более мощные моторы М-63, радиостанция РСБМ. радиополукомпас РПК-2. Крыло но размаху уменьшилось на 1300 мм. появились весовые балансиры на рулях, изменилась конструкция фонаря пилота, капотов и элеронов. Было внесено также достаточно много других изменений в конструкцию и оборудование, заметно не отразившихся на внешнем облике самолета.

Головной серийный МДР-6 испытывался в сентябре 1940 года. Достоинства летающей лодки в основном подтвердились, была получена весьма приличная максимальная скорость 365 км/ч на высоте 4730 м. Впрочем. остались и некоторые недостатки: вода по-прежнему заливала штурмана и — грызла» воздушные винты. Бороться за улучшение гидродинамики и добиваться повышения летных характеристик МДР-6 было поручено ЦАГН. Продувки и расчеты позволили определить возможные изменения.

Головная серийная летающая лодка Че-2 на выкатном шасси Осень 1940 г

ЦАГИ рекомендовал заменить крыльевой профиль МОС-27 на более совершенный RAF-38, что позволило бы уменьшить лобовое сопротивление в диапазоне максимальных скоростей на 6,5 %. Было предложено также удлинить носовую часть лодки, более плавно сочленить крыло и мотогондолы, увеличить вертикальное оперение для повышения путевой устойчивости. Все это предполагалось внедрить в последующей серии.

К декабрю 1940 года, согласно заводским отчетам, завод сдал 13 экземпляров МДР-б. Но с какими сложностями они дались! С начала 1940 года на завод 31 «свалилось» правительственное задание по выпуску ближнего бомбардировщика ББ-1 (Су-2), который должен был полностью заменить морские машины. Коллективы Бериева, Самсонова и Четверикова переводились на строящиеся заводы 30 и 288 на Московском море (ст. Савелово). Эта чехарда, естественно, ни к чему хорошему не привела, ибо известно, что всякий переезд есть маленький пожар. Этот период в производстве МДР-6 документально мало описан. Заделы по машинам передали на новый завод, где достройка летающих лодок происходила крайне медленно. Часть самолетов доводилась уже после начала войны и буквально поштучно вводилась в строй. Известно, что поздние МДР-6 получили новое вооружение, в частности, были оборудованы направляющими под реактивные снаряды РС-132. Для уменьшения заливания устанавливались брызгоотражатели, форма фонаря пилотов опять изменилась, местные усиления конструкции производились индивидуально для каждой летающей лодки. Называлась она официально уже Че-2 — после соответствующего решения Сталина о присвоении серийным самолетам обозначений по фамилиям главных конструкторов. Но в рабочие документы равноправно вошли оба названия — МДР-6 и Че-2. очевидно но аналогии с самым распространенным н советском военно- морском флоте гидросамолетом МБР-2, который моряки упорно называли привычной аббревиатурой.

Первые 8 серийных Че-2 были поставлены на Балтику в 13-й отдельный морской разведывательный авиаполк (омрап) Д. Ф. Бартовского: три самолета получила Н>-я эскадрилья. пять — 22-я. К началу боевых действий их личный состав находился в стадии освоения новой техники. Уже с началом войны прибыло еще два самолета, после чего общее количество Че-2 на Балтике составило 10 машин.4*

До середины июля 22-я авиаэскадрилья базировалась на гидроаэродроме Липово под Ленинградом. Именно к этому моменту подразделение закончило переучивание на новую машину и перебазировалось под Таллин. В течение последующих — К) дней экипажи летающих лодок вели разведку в средней и южной частях Балтийского моря, долетая иногда до побережья Германии. В ночь с 7 на 8 августа 1941 года самолеты ДБ-3 1-го минно-торпедного авиаполка произвели налет на Берлин. Это стало ответом на бомбежки немцами Москвы. В ходе подготовки к операции Чс-2 па 22-ой аэ вели активную разведку трассы полета, начиная от острова Эзель. В ночь налета гидросамолеты были рассажены на воду вдоль маршрут п. по замыслу руководителей операции, должны были играть роль световых ориентиров для пролетающих бомбардировщиков. Конечно, бортовые огни Че-2 были слабоваты для их обнаружения с большой высоты, но хоть что-то. чем ничего. Кроме этого считалось. что Че-2 вместе с находящимися в районе подводными лодками обеспечат спасение терпящих бедствие экипажей ДБ-3.

Днем 8 августа немецкие бомбардировщики атаковали некоторые цели на острове Эзель. Судя по всему, их визит был связан с ночной вылазкой ДБ-3. В результате был потерян один Че-2. стоявший на плаву у Кихельконим.

Во второй половине августа базирование гидросамолетов под Таллином стало невозможным из-за обстрела аэродрома немецкой артиллерией. 23 августа эскадрилья перелетела в Ораниенбаум. Между тем, советские войска отступали, возможности флота резко ограничились, поэтому было принято решение о выводе Че-2 с Балтики. С началом войны потери гидросамолетов составили 5 машин, из них боевые — 3.

4* По отдельным документом 15 омрап 22 июня 1941 года имел лишь 5 машин, а остальные 5 были доставлены уже в ходе ведение боевых действий. Несоответствие, вероятно, объясняется близостью дат поступления самолетов с датой начала войны

Че-2 с колесным шасси для полетов с земли. Подкрыльные поплавки снягы

22 сентября 1941 года 22-я аэ была выведена из состава 15 омрап и направлена на Северным флот. Там эскадрилья получила другой номер, нам, однако, неизвестный. 19-ю эскадрилью расформировали несколько раньше из-за отсутствия матчасти. К пяти Че-2 бывшей 22-й эскадрильи добавили две новых машины, и в период с 22 по 27 сентября они прибыли на Северный флот. Впоследствии к этим самолетам прибавились еще 4 Че-2 из вновь введенных в строй.

О боевом использовании Че-2 на Севере известно мало. В основном это была разведка ледовой обстановки в интересах внутренних конвоев и поиск плавсредств противника. Из 11 применявшихся гидросамолетов 8 было потеряно в боевых условиях. До конца войны дожила одна летающая лодка. Хотя Че-2 и являлся самым быстрым среди морских самолетов. однако и его скорости не хватало, чтобы уйти от вражеских истребителей. Оставалось одно — защищаться. Установленные же на летающей лодке пулеметы ШКАС оставляли в поединке над морем мало шансов на успех. Таким образом, Че-2 являлся легкой добычей для господствующего в воздухе противника.

8 ноября 1941 года при возвращении с дальней разведки пара гидросамолетов Че-2 была внезапно атакована у мыса Выев-Наволок четверкой Bf 109. В этом неравном бою экипажи капитана Браиловского и лейтенанта Медведева погибли…

Хотя создание и начало производства Че-2 напрямую связано с Севастополем и Черным морем, здесь эта летающая лодка появилась несколько позднее, чем на других флотах. Лишь летом 1942 года отдельные экипажи Че-2 включились в боевую деятельность по разведке коммуникации и поиску вражеских подводных лодок. Это были первые машины, освоенные летным составом 80-й авиа- эскадрильи.

Она была сформирована в марте 1942 года на военно-морской базе в Геленджике на основе 82-й эскадрильи, ранее эксплуатировавшей разведчики МБР-2. Командир подразделения. капитан Чсбаник. начал свою летную деятельность на Черном море еще в 1935 году в 123-й аэ 106-й авиабригады пилотом двухмоторной летающей лодки Дорнье — Валь-. Теперь под его командование наряду с Че-2 поступили самолеты МТБ-2 (АНТ-44) и ГСТ.

Базирование эскадрильи в Геленджике летом 1942 года стало опасным в связи с подходом немецких войск к Новороссийску. Приближавшаяся линия фронта, превосходство врага в воздухе значительно затрудняли действия советских самолетов.

20 июня 1942 года, при попытке взлета на самолете ГСТ, погиб капитан Чебаник. 23 июня прямо над бухтой сбит Че-2 лейтенанта Корецкого. 10 августа погибла единственная четырехмоторная летающая лодка АНТ-44 (сбита на валете).

Сложная обстановка требовала решительных действий по укреплению фронта. 17 августа 1942 года решением Ставки ВГК создан Новороссийский оборонительный район (НОР). Авиация флота была собрана в морскую авиагруппу — МАГ НОР. Командовать этим соединением назначили заместителя командующего ВВС ЧФ генерал-майора I I. П. Квадэ. По его решению эскадрилья Че-2 перебазировалась в Потн, подальше от линии фронта, хотя отдельные машины при выполнении заданий по- прежнему использовались с бухты Геленджик. В таких случаях командование группы старалось прикрыть истребителями каждый вылет разведчиков. что не всегда, конечно, гарантировало от потерь. Немецкие истребители, постоянно барражировавшие поблизости, 25 октября сбили над бухтой Че-2 капитана Георгобиани.

Экипаж гидросамолета Че-2 к-на Ковалева готовится к полету. ЧФ. 1943 г

Но и командование Черноморским флотом изыскивало возможности для нанесения ответных ударов по врагу. В период с 29 ноября по 2 декабря в западной части Черного моря была проведена крупная набеговая операция флота. В ней участвовали крейсер «Ворошилов», лидер «Харьков», эсминец «Сообразительный» (1-й отряд), а также эскадренные миноносцы «Бойкий» и «Беспощадный» (2-й отряд). Для обеспечения боевых действий и прикрытия с воздуха привлекались крупные силы ВВС ЧФ. Напряжение возросло, когда по агентурным данным стало известно о присутствии в этот момент в Черном море малых итальянских подводных лодок.

2 декабря 1942 года для встречи эскадры в воздух подняли максимально возможное число самолетов. В течение дня было задействовано 18 ЛаГГ-3, 17 Як-7. 1 Як-1,6 МБР-2. Далеко в море корабли встречала шестерка Че-2 — самая крупная «стая» машин этого типа. Фактически это были все Че-2, которые могли в данный момент подняться в воздух. Действуя в составе троек и по одиночке, летающие лодки активно включились в поиск противника. В 10 часов 40 минут тройка Че-2 встретила в 20 километрах от «Ворошилова» немецкий самолет «Гамбург 140». Появление этой машины могло носить отвлекающий характер, поэтому Че-2 просто отогнали ее в море.

Зимой 1942-43 годов характер боевой деятельности 80-й эскадрильи не изменился. Разведку плавсредств изредка дополняли вылеты на определение ледовой обстановки в Азовском море. В феврале Черноморский флот проводил операции) по блокаде участка Анапа-Феодосия, /(ля этого в Геленджик перебазировались 3 Че-2, которые летали достаточно активно, неоднократно вступая в поединки с немецкими летающими лодками. Базирование в Геленджике, однако, по-прежнему оставалось рискованным. Вражеская авиация пыталась блокировать аэродромы МАГ НОР и осуществляла налеты бомбардировщиков.

25 марта 6 He 111 и 16 Ju 88 бомбили Геленджик, бухту, сухопутный аэродром. В результате был потерян один Че-2.

20 апреля 11 Не 111 повторили налет. В его отражении участвовали истребители Як-1 6-го гвардейского иап, сбившие 4 немецких бомбардировщика.

В этот же день был потерян Че-2 капитана Липницкого. Самолет, вернувшийся из разведки, разворачивался над бухтой для захода на посадку. Пара Bf 109, зайдя со стороны солнца, внезапно атаковала его и немедленно ушла на повышенной скорости. Тяжело раненный пилот некоторое время пытался управлять машиной, но уже на планировании потерял сознание. Самолет сорвался в штопор и упал и 15 метрах от берега. Спасти удалось только стрелка-радиста.

С весны 1943 года 80-я эскадрилья оставшимися силами включилась в поиск вражеских подводных лодок. Эту работу вели обычно 1–2 самолета. базировавшихся в Поти. 4 августа в 14 часов 16 минут на участке Поти- Геленджик экипаж Че-2 обнаружил субмарину в надводном положении в.44 милях юго-западнее Сухуми. Летчики выпустили один PC-132 и отметил прямое попадание снаряда в носовую часть лодки. Затем были сброшены 4 бомбы ПЛАБ-100, которые разорвались в нескольких метрах от успевшей погрузиться субмарины. К К» часам к месту действия подлетели пять МБР-2 82-й эскадрильи, которые вели поиск лодки до 19 часов 07 минут. Не обнаружив цели, эти самолеты сбросили 6 ПЛАБ-100, ориентируясь по масляным пятнам на воде. Впоследствии эта лодка была засчитана как уничтоженная.

Подвеска под Че-2 500 кг авиабомбы

Общее количество применявшихся самолетов Че-2 — 42 экземпляра

В течение следующих месяцев Че-2 обнаружили еще несколько вражеских субмарин. 5 октября, 20 и 22 ноября лодки атаковывались. Лодка, замеченная 22 ноября в точке 42°5′ с.ш. 41°10′ в. д. 5*, также была засчитана как уничтоженная. Че-2. нашедший ее в 12 часов 40 минут в подводном положении, сбросил две глубинные бомбы, после чего экипаж наблюдал обильное выделение масла и воздушных пузырей. Вызванные по радио 17 самолетов МБР-2 и 2 КОР-2 также отбомбились по этой точке. На следующий день 2 МБР-2 82-й аэ вели наблюдение за местом вероятного потопления и наблюдали обильное выделение масла. Было принято решение подвергнуть подозрительный участок дополнительной бомбардировке, что и проделали 11 МБР-2 82-й аэ. сбросив 22 ПЛАБ-100. Окончательно факт потопления подтвердила аэрофотосъемка. 11 хотя уже после войны немцы напрочь отрицали потерю в данном районе своей подводной лодки, она вполне вероятна. К примеру, известно, что одна из затопленных лодок (чья? факт гибели бывшим противником также не подтвержден) лежит под Анапой. Есть недалеко от этого приморского города пляж, до которого можно за час добраться на теплоходе. Если забраться на прибренсную горушку, то в хорошую погоду тушу лодки можно разглядеть.

В последующий период войны на Черном море летающие лодки Че-2 редко встречаются в сводках боевых отчетов. Созданные для дальней морской разведки, они, в силу сложившихся обстоятельств, чаще выполняли задачу охраны побережья. Такое несоответствие назначения и применения наблюдалось не только в случае с Че-2. Начиная с 1943 года подобную работу выполняли практически все типы боевых самолетов, даже штурмовики и истребители. Только к концу войны, когда на ЧФ осталось всего два Че-2, появилась возможность привлекать их исключительно для ответственных дальних разведывательных полетов.

Тихоокеанский флот был также местом базирования гидросамолетов Че-2. 22 июня 1941 года здесь уже находилось 8 таких летающих лодок. В ходе войны это количество увеличилось до 9. К моменту начала боевых действий против Японии 9 августа 1945 года в строю оставалось четыре Че-2.

И. В. Четвериков все военные годы постоянно совершенствовал свой самолет. Еще на стадии работ с МДР-6 и МДР-6А он начал разработку новой машины МДР-6Б. Эта летающая лодка, оснащенная двигателями М-105, имела более совершенную аэродинамику и должна была по замыслу главного конструктора приближаться по своим летным характеристикам к однотипным сухопутным самолетам. Вслед за этой разработкой последовали модификации МДР-6 от Б-1 до Б-5. Все они, однако, так и не вышли из стадии опытных образцов. Судьбе было угодно, чтобы заказ на новый гидросамолет достался другому конструктору — Георгию Бериеву. Его летающая лодка Бе-6 была запущена в серийное производство в послевоенный период, и на долгие годы это КБ монополизировало работу' в области морской авиации.

Самолет МДР-§ проектировался и строился как разведчик открытого моря и легкий бомбардировщик. По результатам испытаний признавалось, что машина превосходит по своим характеристикам морской разведчик МБР-2, имеет значительные резервы для повышения летных данных и боевых возможностей.

МДР-6 — цельнометаллический моноплан лодочного типа. Свободнонесущее крыло типа «чайка» снабжено посадочными щитками с гидравлическим приводом. Подкрыльевые поплавки неубирающиеся, полунесущие, необходимая жесткость их установки достигается применением стальных расчалок.

Лодка гидросамолета, с ярко выраженной килеватостью, имеет два редана: первый — клиновидный, второй — сходящий на клин, с водяным рулем, форма которого практически на всех самолетах различная. В процессе эксплуатации МДР-6 выявилась недостаточная прочность корпуса лодки, поэтому некоторые серийные машины имели дополнительные усиления конструкции: внешние лонжероны фюзеляжа, различные доработки и накладки.

Оперение летающей лодки усилено подкосами, рули и центральная часть стабилизатора обшиты полотном. Уже в ходе испытательных полетов рули высоты и элероны были снабжены весовыми балансирами. Применение такого типа весовой компенсации отмечалось на всех последующих серийных самолетах.

Первый опытный МДР-6 был оснащен моторами М-25Е с воздушными винтами постоянного шага диаметром 2,8 м. Второй опытный и головной серийный — моторами М-63 и винтами изменяемого шага ВИШ. Эти винты типа АВ-1 имели уменьшенный до 2,7 м диаметр. Не стоит, однако, думать, что уменьшение диаметра есть решение конструктора. Дело в том, что очередную модификацию истребителя И-16 тип 29 решили вооружить крупнокалиберным пулеметом Березина, который разместили между нишами шасси. Последнее пришлось укоротить сантиметров на десять, а вслед за ним — и винт. Этот винт, подогнанный под И-16 тип 29, применялся и на других типах машин с двигателями М-63.

На практике большинство самолетов МДР-6 оснащались моторами М-62, как более надежными и имеющими увеличенный ресурс.

Бензиновые баки (10 штук) — протектированпые, размещены в крыле, полная емкость 2200 литров. В ходе постройки серии в фюзеляже располагались дополнительные топливные баки.

5* По другие данным — 42°15' с. ш. 41°10' в. д.

Стрелковое оборонительное вооружение МДР-6 состояло из трех пулеметов ШКАС калибра 7,62 мм, размещенных в двух экранированных вращающихся турелях и в люковой установке за вторым реданом. Носовая установка НУДБ-3 была позаимствована у бомбардировщика ДБ-3. Чтобы через щель в экране турели не заливала вода, она была доработана специально для МДР-6 и стала называться НУДБ-Зм, т. е. морская. Часть серийных самолетов имела именно эту турель, однако вода все-таки попадала в кабину штурмана, поэтому установку еще раз дорабатывали. Часть летающих лодок имела турель НУДБ-Зф, другие — установки, переделанные в воинских частях, на некоторых машинах в носу устанавливался пулемет БТ калибра 12,7 мм.

Средняя турель СУДБ-3 поначалу удовлетворяла и заказчиков, и пользователей, но 1941 году эти турели стали по возможности заменять на МВ-5 (как на Су-2), затем последовали рекомендации по установке пулемета Березина. Люковая установка, называемая еще кинжальной, удовлетворяла как будто всех — во всяком случае, о ее переделках или хотя бы о таких предложениях ничего не известно.

Бомбардировочное вооружение самолета состояло из бомб различных калибров общим весом 1200 кг. Для подвески ФАБ-250 и ФАБ-500 в районе корневой части консолей имелись держатели ДЕР-19, для 100-кг бомб устанавливались специальные балки, называемые мостами. Следует отметить, что вся бомбовая нагрузка размещалась снаружи и процесс подвески являлся весьма сложной процедурой, поскольку расстояние до воды в месте подвески был совсем небольшим.

Экипаж МДР-6 — четыре человека. Управление самолетом — двойное, правое кресло (откидываемое) мог занимать штурман или бортмеханик. В отдельных случаях в экипаж включался дополнительный стрелок для обслуживания люковой установки.

МДР-6, как всякий гидросамолет, имел комплект оборудования для швартовки и якорной стоянки. На случай вынужденной посадки самолет снабжался резиновой надувной лодкой, имелся также запас продуктов и пресной воды.

Фото предоставлены автором.

Сведения об окраске летающих лодок Че-2 очень скудны В силу того, что серийных машин данного типа было выпущено немного, а также потому, что в начале войны было не до фотографирования, снимков военного времени летающей лодки Четверикова практически не сохранилось

Используя довоенные фотографии Че-2 и некоторые известные правила камуфлирования, введенные с началом войны, можно с достаточной степенью уверенности говорить о том. что приведенная окраска наиболее достоверна.

Самолет имел серебристо-серую окраску всех поверхностей, поверх которой (кроме нижних поверхностей крыла, фюзеляжа и горизонтального оперения) сразу после начала войны зеленой (хаки) краской были нанесены разводы. Судя по всему, конфигурация пятен и линий жестко не регламентировались, поэтому машины по камуфляжу, даже в одной авиачасти, могли существенно отличаться друг от друга Звезды с тонкой черной окантовкой — в шести позициях Номер "4" и триммер руля направления — красного цвета Каркас остекления турелей — черный.

Примечания:

Повесть о морском дальнем разведчике Че-2

Самолетом этим восхищался авиаконструктор и историк самолетостроения Вадим Борисович Шавров. Вполне возможно, что автору машины — Игорю Вячеславовичу Четверикову, удалось воплотить в ней некоторые идеи и задумки Вадима Борисовича. Оно и понятно: оба были энтузиастами морского самолетостроения, любителями изящных решении и, пожалуй, даже изрядными эстетами, когда дело касалось самолетов. Взять хотя бы аккуратный, этакий "дехэвиллендовский" хвостик амфибии Ш-2, не менее удачно заканчивающий китообразное тело летающей лодки Четверикова. Шаврову, правда, по причине социального происхождения (сын генерала) развернуться в тридцатые годы не дали. Четверикову же как-будто удалось схватить скользкую удачу за хвост. Он оказался единственным среди советских конструкторов, кто сумел в предвоенный период довести до серийного производства свою летающую лодку — морской дальний разведчик МДР-6, известный также как Четвериков-2.

Первое упоминание об этой машине относится к 1933 году, когда Четвериков, уже имевший опыт проектирования гидросамолетов, перешел на работу в маленькую организацию ОСГА (отдел строительства глиссеров и аэросаней) при НИИ ГВФ. Один из проектов, предложенных конструктором Главсевморпути (название говорит само за себя — Главсевморпуть ведал освоением Севера), был дальний арктический разведчик — АРК-3. Самолетом заинтересовались и в авиапромышленности. предполагая военный вариант. Скоро Четвериков получил производственную базу в Севастополе, где находился небольшой завод ГУАП 45.

Игорь Вячеславович Четвериков Севастополь. 23 мая 1937 г Фотов Б.Вдовенко

14 начале 1936 года АРК-3 построили. Это была летающая лодка с тандемным расположением двух двигателей М-25 над крылом. Особенностями АРК-3 являлись его малые для двухмоторного самолета размеры и высокая весовая отдача. Интерес к машине подогревался еще и тем, что он позволял осуществлять ремонт двигателей на плаву. В ту нору этому придавалось настолько серьезное значение, что оно могло существенно повлиять на компоновку, да и вообще на внешний облик летательного аппарата. По этой причине предоставленный Берневым для заключения в УВВС проект однотипной летающей лодки МДР-5 едва не "зарубили"-двигатели стояли в передней кромке высокорасположенного крыла. АРК-3 же, удачно вписываясь в ТТТ УВВС к морскому дальнему разведчику (да к тому же радуя глаз моторами как бы «на подставке»), приобрел обозначение МДР-6. Судьба машины, столь удачно начавшей, к сожалению оказалась несчастливой — она погибла во время испытаний 14 июля 1937 года.

Второй экземпляр АРК-3 строился уже как чисто военный вариант. На нем установили переднюю экранированную турель и улучшили гидродинамику корпуса. Хотя этот самолет и делался как военный, он был заранее «запродан» в Главсевморнуть под обозначением МП-2 (морской пассажирский-2). Летом 1938 года, во время сдаточных испытаний на борту этой машины нанесли даже регистрационные номера Главсепморпути — Н-229.

Злой рок, однако, преследовал АРК-3. 14 июля 1938 года, день в день с прошлогодней катастрофой, произошло новое несчастье. Летчик Ершов с инженером 45-го завода Перминовым и механиком Медведевым заканчивали сдаточные полеты. Около семи часов вечера при заходе на посадку, во время последнего разворота самолет начал на глазах у очевидцев все сильнее заваливаться в правый вираж — пока совсем не перевернулся. Как оказалось впоследствии. прядь трека, идущего к элерону, оборвалась, попала в направляющий ролик н зажала управление. Экипаж. полный абсолютного доверия к машине, был не привязан, выпал из кресел, и поэтому восстановить нормальное положение самолета не сумел. После 3–1 витков штопора АРК-3 вошел в отвесное пикирование. во время которого оторвалась часть левой консоли. Так. не выходя из пикирования, самолет упал в заросших лесом горах восточнее Севастополя. Ершов. пытавшийся поначалу ухватиться за управление, единственный из экипажа в конце концов выпрыгнул с парашютом. Высоты 50 метров оказалось недостаточно…

Авиаконструктор И. В. Четвериков (слева) и летчик испытатель А.В. Ершов На заднем плане — первый экземпляр АРК-3 Севастополь. 23 мая 1937 г Фото В Вдовенко

Летчик испытатель А.В. Ершов в кабине второго экземпляра АРК-3 Лето 1938 г

Основной конкурент МДР-6 — летающая лодка МДР-5 конструкции Г. Бериева 1938 г.

Катастрофа вызвала определенный резонанас, а совпадение дат гибели обеих машин позволило в открытую говорить о причастности врагов народа». Досталось и Четверикову. Директор завода Смирнов, не указывая на кого-либо лично, в своей объяснительной записке сообщал о «заведомо неправильном вредительском расположении реданов». и о том, что «имеем место с явным вражеским агентом».

Впрочем, несмотря на неудачи, МДР-6 жизнь свою продолжал. Теперь славные военспецы, восхищавшиеся еще более славными механиками. прямо на ходу, чуть ли не в полете ремонтирующими моторы своих «штопанных-перештопанных» Дорнье «Валей», пошли на уступки. То ли моторы стали надежней (что очевидно). то ли действительно захотелось летать «быстрее всех!» Так или иначе, а на новом варианте МДР-б двигатели расположили на крыле, для чего оно приняло форму слегка выраженной «чайки». Сохранив в основном внешний облик, самолет несколько увеличился в размерах — стал длиннее на 1 метр, а в размахе крыла раздался на 2 метра.

Основным конкурентом МДР-6 в этот период являлся однотипный с ним дальний разведчик Бериева МДР-5 с двумя М-87, впервые взлетевший 24 декабря 1937 года. Это был серьезный противник по части получения заказа от военных и вообще неплохой самолет. Однако он уступал МДР-6 но скорости, столь горячо в ту пору желаемой, да и слегка подмочил репутацию, перевернувшись 10 сентября 1938 года на испытаниях н Таганроге. МДР-б н это время только строился. Летать он начал уже с приколом нового 1939 года. Доводки и доделки тянулись до лета. Усилили днище, шпангоуты, изменили задний редан и удлинили нос.

Со 2-го на 22-е июля в Севастополе были проведены военные испытания МДР-б, по оти являвшиеся государственными. На них были получены следующие характеристики:

Скорость максимальная, км/ч 338

Скорость посадочная. км/ч 95

Дальность (разведчик), км 2340

Дальность (бомбардировщик) с бомбами до 1200 кг, км 630

Потолок практический, м 8500

Нормальный полетный вес. кг 5600

Максимальный полетный вес, кг 7000

Вес пустого самолета, кг 4087

Испытания первой опытной машины. Севастополь, 2-22 июля 1939 г.

Заправка самолета

Установка воздушного винта

Че-2 с подвеской 1 т бомб (4х250 кг) Машина только что сошла со слипа. Колесное шасси еще не снято. Крышки доступа к системе бензопитания открыты.

Подвеска бомб с надувной лодки

На всех режимах полета МДР-6 обладал хорошей устойчивостью, в управлении был прост, летал с одним выключенным двигателем. Поведение летающей лодки на воде было в целом неплохим, однако отмечалось интенсивное брызгообразование в момент выхода на редан и в момент посадки после пробега. На практике это выражалось в вечно мокром штурмане и двух ведрах воды у него под ногами, которые набирались через переднюю турель. Воздействовали брызги и на лопасти воздушных винтов: через 20–25 часов эксплуатации концы их были буквально «обглоданы» подои и для дальнейшей эксплуатации совершенно не годились.

По части вооружения были отмечены большие «мертвые» конуса обстрела у задней турели. Военные поначалу на полном серьезе начали требовать установки стрелковых точек в мотогондолах двигателей для улучшения обороны хвоста. Впрочем, скоро поняв несуразность этой идеи, отступились.

Общая оценка гидросамолета МДР-6 была положительной. С пожеланием увеличить дальность полета его рекомендовали на вооружение морской авиации. В августе 1939 года было решено строить новый дальний разведчик серийно на заводе № 31 в городе Таганроге, ибо мощности Севастопольского завода 45 для этого явно не доставало. В сентябре начался переезд КБ Четверикова на новое место. Первое время работа по машине шла трудно. Сказывалось то обстоятельство, что МДР-6 при запуске в серию занял место «родного» таганрогского МДР-5. Случались и охаивание, и прямая компромептацня внедряемой машины со стороны руководства завода и военной приемки. Впрочем, такие «бон местного значения» были скорее правилом, чем исключением для советской авиапромышленности и являлись своеобразным экзаменом на выживаемость для любого конструкторского коллектива.

Серийный МДР-6. получивший заводской индекс А. несколько отличался от первой опытной машины. На нем устанавливались более мощные моторы М-63, радиостанция РСБМ. радиополукомпас РПК-2. Крыло но размаху уменьшилось на 1300 мм. появились весовые балансиры на рулях, изменилась конструкция фонаря пилота, капотов и элеронов. Было внесено также достаточно много других изменений в конструкцию и оборудование, заметно не отразившихся на внешнем облике самолета.

Головной серийный МДР-6 испытывался в сентябре 1940 года. Достоинства летающей лодки в основном подтвердились, была получена весьма приличная максимальная скорость 365 км/ч на высоте 4730 м. Впрочем. остались и некоторые недостатки: вода по-прежнему заливала штурмана и — грызла» воздушные винты. Бороться за улучшение гидродинамики и добиваться повышения летных характеристик МДР-6 было поручено ЦАГН. Продувки и расчеты позволили определить возможные изменения.

Головная серийная летающая лодка Че-2 на выкатном шасси Осень 1940 г

ЦАГИ рекомендовал заменить крыльевой профиль МОС-27 на более совершенный RAF-38, что позволило бы уменьшить лобовое сопротивление в диапазоне максимальных скоростей на 6,5 %. Было предложено также удлинить носовую часть лодки, более плавно сочленить крыло и мотогондолы, увеличить вертикальное оперение для повышения путевой устойчивости. Все это предполагалось внедрить в последующей серии.

К декабрю 1940 года, согласно заводским отчетам, завод сдал 13 экземпляров МДР-б. Но с какими сложностями они дались! С начала 1940 года на завод 31 «свалилось» правительственное задание по выпуску ближнего бомбардировщика ББ-1 (Су-2), который должен был полностью заменить морские машины. Коллективы Бериева, Самсонова и Четверикова переводились на строящиеся заводы 30 и 288 на Московском море (ст. Савелово). Эта чехарда, естественно, ни к чему хорошему не привела, ибо известно, что всякий переезд есть маленький пожар. Этот период в производстве МДР-6 документально мало описан. Заделы по машинам передали на новый завод, где достройка летающих лодок происходила крайне медленно. Часть самолетов доводилась уже после начала войны и буквально поштучно вводилась в строй. Известно, что поздние МДР-6 получили новое вооружение, в частности, были оборудованы направляющими под реактивные снаряды РС-132. Для уменьшения заливания устанавливались брызгоотражатели, форма фонаря пилотов опять изменилась, местные усиления конструкции производились индивидуально для каждой летающей лодки. Называлась она официально уже Че-2 — после соответствующего решения Сталина о присвоении серийным самолетам обозначений по фамилиям главных конструкторов. Но в рабочие документы равноправно вошли оба названия — МДР-6 и Че-2. очевидно но аналогии с самым распространенным н советском военно- морском флоте гидросамолетом МБР-2, который моряки упорно называли привычной аббревиатурой.

Первые 8 серийных Че-2 были поставлены на Балтику в 13-й отдельный морской разведывательный авиаполк (омрап) Д. Ф. Бартовского: три самолета получила Н>-я эскадрилья. пять — 22-я. К началу боевых действий их личный состав находился в стадии освоения новой техники. Уже с началом войны прибыло еще два самолета, после чего общее количество Че-2 на Балтике составило 10 машин.4*

До середины июля 22-я авиаэскадрилья базировалась на гидроаэродроме Липово под Ленинградом. Именно к этому моменту подразделение закончило переучивание на новую машину и перебазировалось под Таллин. В течение последующих — К) дней экипажи летающих лодок вели разведку в средней и южной частях Балтийского моря, долетая иногда до побережья Германии. В ночь с 7 на 8 августа 1941 года самолеты ДБ-3 1-го минно-торпедного авиаполка произвели налет на Берлин. Это стало ответом на бомбежки немцами Москвы. В ходе подготовки к операции Чс-2 па 22-ой аэ вели активную разведку трассы полета, начиная от острова Эзель. В ночь налета гидросамолеты были рассажены на воду вдоль маршрут п. по замыслу руководителей операции, должны были играть роль световых ориентиров для пролетающих бомбардировщиков. Конечно, бортовые огни Че-2 были слабоваты для их обнаружения с большой высоты, но хоть что-то. чем ничего. Кроме этого считалось. что Че-2 вместе с находящимися в районе подводными лодками обеспечат спасение терпящих бедствие экипажей ДБ-3.

Днем 8 августа немецкие бомбардировщики атаковали некоторые цели на острове Эзель. Судя по всему, их визит был связан с ночной вылазкой ДБ-3. В результате был потерян один Че-2. стоявший на плаву у Кихельконим.

Во второй половине августа базирование гидросамолетов под Таллином стало невозможным из-за обстрела аэродрома немецкой артиллерией. 23 августа эскадрилья перелетела в Ораниенбаум. Между тем, советские войска отступали, возможности флота резко ограничились, поэтому было принято решение о выводе Че-2 с Балтики. С началом войны потери гидросамолетов составили 5 машин, из них боевые — 3.

4* По отдельным документом 15 омрап 22 июня 1941 года имел лишь 5 машин, а остальные 5 были доставлены уже в ходе ведение боевых действий. Несоответствие, вероятно, объясняется близостью дат поступления самолетов с датой начала войны

Че-2 с колесным шасси для полетов с земли. Подкрыльные поплавки снягы

22 сентября 1941 года 22-я аэ была выведена из состава 15 омрап и направлена на Северным флот. Там эскадрилья получила другой номер, нам, однако, неизвестный. 19-ю эскадрилью расформировали несколько раньше из-за отсутствия матчасти. К пяти Че-2 бывшей 22-й эскадрильи добавили две новых машины, и в период с 22 по 27 сентября они прибыли на Северный флот. Впоследствии к этим самолетам прибавились еще 4 Че-2 из вновь введенных в строй.

О боевом использовании Че-2 на Севере известно мало. В основном это была разведка ледовой обстановки в интересах внутренних конвоев и поиск плавсредств противника. Из 11 применявшихся гидросамолетов 8 было потеряно в боевых условиях. До конца войны дожила одна летающая лодка. Хотя Че-2 и являлся самым быстрым среди морских самолетов. однако и его скорости не хватало, чтобы уйти от вражеских истребителей. Оставалось одно — защищаться. Установленные же на летающей лодке пулеметы ШКАС оставляли в поединке над морем мало шансов на успех. Таким образом, Че-2 являлся легкой добычей для господствующего в воздухе противника.

8 ноября 1941 года при возвращении с дальней разведки пара гидросамолетов Че-2 была внезапно атакована у мыса Выев-Наволок четверкой Bf 109. В этом неравном бою экипажи капитана Браиловского и лейтенанта Медведева погибли…

Хотя создание и начало производства Че-2 напрямую связано с Севастополем и Черным морем, здесь эта летающая лодка появилась несколько позднее, чем на других флотах. Лишь летом 1942 года отдельные экипажи Че-2 включились в боевую деятельность по разведке коммуникации и поиску вражеских подводных лодок. Это были первые машины, освоенные летным составом 80-й авиа- эскадрильи.

Она была сформирована в марте 1942 года на военно-морской базе в Геленджике на основе 82-й эскадрильи, ранее эксплуатировавшей разведчики МБР-2. Командир подразделения. капитан Чсбаник. начал свою летную деятельность на Черном море еще в 1935 году в 123-й аэ 106-й авиабригады пилотом двухмоторной летающей лодки Дорнье — Валь-. Теперь под его командование наряду с Че-2 поступили самолеты МТБ-2 (АНТ-44) и ГСТ.

Базирование эскадрильи в Геленджике летом 1942 года стало опасным в связи с подходом немецких войск к Новороссийску. Приближавшаяся линия фронта, превосходство врага в воздухе значительно затрудняли действия советских самолетов.

20 июня 1942 года, при попытке взлета на самолете ГСТ, погиб капитан Чебаник. 23 июня прямо над бухтой сбит Че-2 лейтенанта Корецкого. 10 августа погибла единственная четырехмоторная летающая лодка АНТ-44 (сбита на валете).

Сложная обстановка требовала решительных действий по укреплению фронта. 17 августа 1942 года решением Ставки ВГК создан Новороссийский оборонительный район (НОР). Авиация флота была собрана в морскую авиагруппу — МАГ НОР. Командовать этим соединением назначили заместителя командующего ВВС ЧФ генерал-майора I I. П. Квадэ. По его решению эскадрилья Че-2 перебазировалась в Потн, подальше от линии фронта, хотя отдельные машины при выполнении заданий по- прежнему использовались с бухты Геленджик. В таких случаях командование группы старалось прикрыть истребителями каждый вылет разведчиков. что не всегда, конечно, гарантировало от потерь. Немецкие истребители, постоянно барражировавшие поблизости, 25 октября сбили над бухтой Че-2 капитана Георгобиани.

Экипаж гидросамолета Че-2 к-на Ковалева готовится к полету. ЧФ. 1943 г

Но и командование Черноморским флотом изыскивало возможности для нанесения ответных ударов по врагу. В период с 29 ноября по 2 декабря в западной части Черного моря была проведена крупная набеговая операция флота. В ней участвовали крейсер «Ворошилов», лидер «Харьков», эсминец «Сообразительный» (1-й отряд), а также эскадренные миноносцы «Бойкий» и «Беспощадный» (2-й отряд). Для обеспечения боевых действий и прикрытия с воздуха привлекались крупные силы ВВС ЧФ. Напряжение возросло, когда по агентурным данным стало известно о присутствии в этот момент в Черном море малых итальянских подводных лодок.

2 декабря 1942 года для встречи эскадры в воздух подняли максимально возможное число самолетов. В течение дня было задействовано 18 ЛаГГ-3, 17 Як-7. 1 Як-1,6 МБР-2. Далеко в море корабли встречала шестерка Че-2 — самая крупная «стая» машин этого типа. Фактически это были все Че-2, которые могли в данный момент подняться в воздух. Действуя в составе троек и по одиночке, летающие лодки активно включились в поиск противника. В 10 часов 40 минут тройка Че-2 встретила в 20 километрах от «Ворошилова» немецкий самолет «Гамбург 140». Появление этой машины могло носить отвлекающий характер, поэтому Че-2 просто отогнали ее в море.

Зимой 1942-43 годов характер боевой деятельности 80-й эскадрильи не изменился. Разведку плавсредств изредка дополняли вылеты на определение ледовой обстановки в Азовском море. В феврале Черноморский флот проводил операции) по блокаде участка Анапа-Феодосия, /(ля этого в Геленджик перебазировались 3 Че-2, которые летали достаточно активно, неоднократно вступая в поединки с немецкими летающими лодками. Базирование в Геленджике, однако, по-прежнему оставалось рискованным. Вражеская авиация пыталась блокировать аэродромы МАГ НОР и осуществляла налеты бомбардировщиков.

25 марта 6 He 111 и 16 Ju 88 бомбили Геленджик, бухту, сухопутный аэродром. В результате был потерян один Че-2.

20 апреля 11 Не 111 повторили налет. В его отражении участвовали истребители Як-1 6-го гвардейского иап, сбившие 4 немецких бомбардировщика.

В этот же день был потерян Че-2 капитана Липницкого. Самолет, вернувшийся из разведки, разворачивался над бухтой для захода на посадку. Пара Bf 109, зайдя со стороны солнца, внезапно атаковала его и немедленно ушла на повышенной скорости. Тяжело раненный пилот некоторое время пытался управлять машиной, но уже на планировании потерял сознание. Самолет сорвался в штопор и упал и 15 метрах от берега. Спасти удалось только стрелка-радиста.

С весны 1943 года 80-я эскадрилья оставшимися силами включилась в поиск вражеских подводных лодок. Эту работу вели обычно 1–2 самолета. базировавшихся в Поти. 4 августа в 14 часов 16 минут на участке Поти- Геленджик экипаж Че-2 обнаружил субмарину в надводном положении в.44 милях юго-западнее Сухуми. Летчики выпустили один PC-132 и отметил прямое попадание снаряда в носовую часть лодки. Затем были сброшены 4 бомбы ПЛАБ-100, которые разорвались в нескольких метрах от успевшей погрузиться субмарины. К К» часам к месту действия подлетели пять МБР-2 82-й эскадрильи, которые вели поиск лодки до 19 часов 07 минут. Не обнаружив цели, эти самолеты сбросили 6 ПЛАБ-100, ориентируясь по масляным пятнам на воде. Впоследствии эта лодка была засчитана как уничтоженная.

Подвеска под Че-2 500 кг авиабомбы

Общее количество применявшихся самолетов Че-2 — 42 экземпляра

В течение следующих месяцев Че-2 обнаружили еще несколько вражеских субмарин. 5 октября, 20 и 22 ноября лодки атаковывались. Лодка, замеченная 22 ноября в точке 42°5′ с.ш. 41°10′ в. д. 5*, также была засчитана как уничтоженная. Че-2. нашедший ее в 12 часов 40 минут в подводном положении, сбросил две глубинные бомбы, после чего экипаж наблюдал обильное выделение масла и воздушных пузырей. Вызванные по радио 17 самолетов МБР-2 и 2 КОР-2 также отбомбились по этой точке. На следующий день 2 МБР-2 82-й аэ вели наблюдение за местом вероятного потопления и наблюдали обильное выделение масла. Было принято решение подвергнуть подозрительный участок дополнительной бомбардировке, что и проделали 11 МБР-2 82-й аэ. сбросив 22 ПЛАБ-100. Окончательно факт потопления подтвердила аэрофотосъемка. 11 хотя уже после войны немцы напрочь отрицали потерю в данном районе своей подводной лодки, она вполне вероятна. К примеру, известно, что одна из затопленных лодок (чья? факт гибели бывшим противником также не подтвержден) лежит под Анапой. Есть недалеко от этого приморского города пляж, до которого можно за час добраться на теплоходе. Если забраться на прибренсную горушку, то в хорошую погоду тушу лодки можно разглядеть.

В последующий период войны на Черном море летающие лодки Че-2 редко встречаются в сводках боевых отчетов. Созданные для дальней морской разведки, они, в силу сложившихся обстоятельств, чаще выполняли задачу охраны побережья. Такое несоответствие назначения и применения наблюдалось не только в случае с Че-2. Начиная с 1943 года подобную работу выполняли практически все типы боевых самолетов, даже штурмовики и истребители. Только к концу войны, когда на ЧФ осталось всего два Че-2, появилась возможность привлекать их исключительно для ответственных дальних разведывательных полетов.

Тихоокеанский флот был также местом базирования гидросамолетов Че-2. 22 июня 1941 года здесь уже находилось 8 таких летающих лодок. В ходе войны это количество увеличилось до 9. К моменту начала боевых действий против Японии 9 августа 1945 года в строю оставалось четыре Че-2.

И. В. Четвериков все военные годы постоянно совершенствовал свой самолет. Еще на стадии работ с МДР-6 и МДР-6А он начал разработку новой машины МДР-6Б. Эта летающая лодка, оснащенная двигателями М-105, имела более совершенную аэродинамику и должна была по замыслу главного конструктора приближаться по своим летным характеристикам к однотипным сухопутным самолетам. Вслед за этой разработкой последовали модификации МДР-6 от Б-1 до Б-5. Все они, однако, так и не вышли из стадии опытных образцов. Судьбе было угодно, чтобы заказ на новый гидросамолет достался другому конструктору — Георгию Бериеву. Его летающая лодка Бе-6 была запущена в серийное производство в послевоенный период, и на долгие годы это КБ монополизировало работу' в области морской авиации.

Самолет МДР-§ проектировался и строился как разведчик открытого моря и легкий бомбардировщик. По результатам испытаний признавалось, что машина превосходит по своим характеристикам морской разведчик МБР-2, имеет значительные резервы для повышения летных данных и боевых возможностей.

МДР-6 — цельнометаллический моноплан лодочного типа. Свободнонесущее крыло типа «чайка» снабжено посадочными щитками с гидравлическим приводом. Подкрыльевые поплавки неубирающиеся, полунесущие, необходимая жесткость их установки достигается применением стальных расчалок.

Лодка гидросамолета, с ярко выраженной килеватостью, имеет два редана: первый — клиновидный, второй — сходящий на клин, с водяным рулем, форма которого практически на всех самолетах различная. В процессе эксплуатации МДР-6 выявилась недостаточная прочность корпуса лодки, поэтому некоторые серийные машины имели дополнительные усиления конструкции: внешние лонжероны фюзеляжа, различные доработки и накладки.

Оперение летающей лодки усилено подкосами, рули и центральная часть стабилизатора обшиты полотном. Уже в ходе испытательных полетов рули высоты и элероны были снабжены весовыми балансирами. Применение такого типа весовой компенсации отмечалось на всех последующих серийных самолетах.

Первый опытный МДР-6 был оснащен моторами М-25Е с воздушными винтами постоянного шага диаметром 2,8 м. Второй опытный и головной серийный — моторами М-63 и винтами изменяемого шага ВИШ. Эти винты типа АВ-1 имели уменьшенный до 2,7 м диаметр. Не стоит, однако, думать, что уменьшение диаметра есть решение конструктора. Дело в том, что очередную модификацию истребителя И-16 тип 29 решили вооружить крупнокалиберным пулеметом Березина, который разместили между нишами шасси. Последнее пришлось укоротить сантиметров на десять, а вслед за ним — и винт. Этот винт, подогнанный под И-16 тип 29, применялся и на других типах машин с двигателями М-63.

На практике большинство самолетов МДР-6 оснащались моторами М-62, как более надежными и имеющими увеличенный ресурс.

Бензиновые баки (10 штук) — протектированпые, размещены в крыле, полная емкость 2200 литров. В ходе постройки серии в фюзеляже располагались дополнительные топливные баки.

5* По другие данным — 42°15' с. ш. 41°10' в. д.

Стрелковое оборонительное вооружение МДР-6 состояло из трех пулеметов ШКАС калибра 7,62 мм, размещенных в двух экранированных вращающихся турелях и в люковой установке за вторым реданом. Носовая установка НУДБ-3 была позаимствована у бомбардировщика ДБ-3. Чтобы через щель в экране турели не заливала вода, она была доработана специально для МДР-6 и стала называться НУДБ-Зм, т. е. морская. Часть серийных самолетов имела именно эту турель, однако вода все-таки попадала в кабину штурмана, поэтому установку еще раз дорабатывали. Часть летающих лодок имела турель НУДБ-Зф, другие — установки, переделанные в воинских частях, на некоторых машинах в носу устанавливался пулемет БТ калибра 12,7 мм.

Средняя турель СУДБ-3 поначалу удовлетворяла и заказчиков, и пользователей, но 1941 году эти турели стали по возможности заменять на МВ-5 (как на Су-2), затем последовали рекомендации по установке пулемета Березина. Люковая установка, называемая еще кинжальной, удовлетворяла как будто всех — во всяком случае, о ее переделках или хотя бы о таких предложениях ничего не известно.

Бомбардировочное вооружение самолета состояло из бомб различных калибров общим весом 1200 кг. Для подвески ФАБ-250 и ФАБ-500 в районе корневой части консолей имелись держатели ДЕР-19, для 100-кг бомб устанавливались специальные балки, называемые мостами. Следует отметить, что вся бомбовая нагрузка размещалась снаружи и процесс подвески являлся весьма сложной процедурой, поскольку расстояние до воды в месте подвески был совсем небольшим.

Экипаж МДР-6 — четыре человека. Управление самолетом — двойное, правое кресло (откидываемое) мог занимать штурман или бортмеханик. В отдельных случаях в экипаж включался дополнительный стрелок для обслуживания люковой установки.

МДР-6, как всякий гидросамолет, имел комплект оборудования для швартовки и якорной стоянки. На случай вынужденной посадки самолет снабжался резиновой надувной лодкой, имелся также запас продуктов и пресной воды.

Фото предоставлены автором.

Сведения об окраске летающих лодок Че-2 очень скудны В силу того, что серийных машин данного типа было выпущено немного, а также потому, что в начале войны было не до фотографирования, снимков военного времени летающей лодки Четверикова практически не сохранилось

Используя довоенные фотографии Че-2 и некоторые известные правила камуфлирования, введенные с началом войны, можно с достаточной степенью уверенности говорить о том. что приведенная окраска наиболее достоверна.

Самолет имел серебристо-серую окраску всех поверхностей, поверх которой (кроме нижних поверхностей крыла, фюзеляжа и горизонтального оперения) сразу после начала войны зеленой (хаки) краской были нанесены разводы. Судя по всему, конфигурация пятен и линий жестко не регламентировались, поэтому машины по камуфляжу, даже в одной авиачасти, могли существенно отличаться друг от друга Звезды с тонкой черной окантовкой — в шести позициях Номер "4" и триммер руля направления — красного цвета Каркас остекления турелей — черный.

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ Немецкое влияние

Окончание Начало см МА 2 96

Константин КОСМИНКОВ Николай ВАЛУЕВ Москва

Члены комиссии Петрова профессора А. К. Мартынов и К. А. Ушаков

Обследование научных и конструкторских центров Германии советскими специалистами началось еще до окончания войны. О том. как это происходило, лучшее представление, думается, может дать доклад председателя специально образованной комиссии по новой технике и изысканиям научно-технических материалов генерал-майора Н.И. Петрова. бывшего тогда начальником научно-исследовательского института самолетного оборудования (НИСО). Доклад охватывает период деятельности комиссии с 28 апреля по 1 августа 1945 г. и приводится с минимальными сокращениями.

Комиссия ГОКО под председательством генерал-майора Н. И. Петрова в составе 5 человек членов комиссии и 88 экспертов прибыла на территорию Германии 28 апреля 1945 г. и начала свою деятельность в районе Берлина немедленно по прибытии на место.

Основное внимание комиссии быт обращено на выявление научно-исследовательских организаций Берлина и близлежащих районов, организация их охраны, учет научных ценностей, составление паспортов и подбор образцов новейших германских самолетов, моторов и других видов новой техники. Комиссия была разбита на несколько групп, каждая из которых обследовала отдельный отведенный ей район.

Были подробно обследованы Темпельгоф. Адлерсгоф, Росток и ряд других районов. Из числа выявленных и обследованных в этих районах организаций, следует особо отметить германский научно- исследовательский авиационный институт DVL, Всегерманский институт испытаний материалов в Далеме, научно- исследовательский институт в Пенемюнде, Военно воздушная академия в Кладове и большое количество заводских лабораторий и аэродромов (Хеншель, БМВ и др.).

Все обнаруженные объекты вывозились на территорию DVL где была организована Центральная база и производилась подготовка к отправке в Москву. Главнейшими из объектов, выявленных ко миссией, могут считаться:

1) Реактивные двигатели ЮМО 004 и БМВ 003.

2) Самолеты Ме-163, Ме-262 и Арадо 234С.

3) Авиационный 24-цилиндровый мотор ЮМО-222.

4) Образцы турбин нагнетателей (так в тексте — Авт.).

5) Стартовый двигатель.

6) Образцы реактивных двигателей Ф 1 и Ф-2.

7) Автоматика и приборы новых типов.

8) Новые стартовые реактивные двигатели.

9) Образцы вооружения, прицелов и пр.

10) Комплектные самолеты Темпест и Тайфун.

По приказу Народного Комиссара Авиационной Промышленности в этот период из состава камиссии была выделена группа под руководстврм полковника профессора Абрамовича, которой было дано задание полностью переколючиться на работы по изучению реактивной техники Германии. Дальнейшая деятельность этой группы будет освещена особо.

Комиссией были подробно изучены все обнаруженные в лабораториях и научных учреждениях отчеты, технические материалы и черновые записи. Путем допросов руководящих работников научных организаций выявились секретные хранилища, созданные немцами. Выявленные этим путем материалы и документы подробно изучались и обрабатывались и после определения их научно-технической ценности направлялись в НКАП.

Исключительную ценность представляют материалы скоростной трубы DVL„предназначавшейся немцами к уничтожению. Эти материалы представляют итог пятилетней работы скоростной трубы и дают богатейший фактический материал в руки советских ученых и конструкторов. Следует признать, что немцами била найдена новая стреловидная в плане компоновка крыла обеспечивающая резкое снижение сопротивления на звуковых и сверхзвуковых скоростях. Кроме того, как удалось узнать, опыты в трубах сверхзвукового потока показали, что в сверхзвуковых областях сопротивление стреловидного крыла также существенно падает по сравнению с обычным крыльями. (Самими материалами испытаний в сверхзвуковой трубе комиссия не располагала. — Авт.).

Ценнейшие материалы были получены также по вопросам прочности самолета, где германская наука обратила главное внимание на динамическую прочность конструкции и, располагая соответствующим оборудованием, успела получить ряд экспериментальных данных непосредственно приложимых и в советских условиях.

В процессе розыска документов и отчетов комиссией были вскрыты три тайника и одна секретная комната. В этих хранилищах били обнаружены наиболее ценные из найденных материалов, в том числе документы государственной важности.

Наибольший интерес представляют отчеты по аэродинамике и прочности, уникальное собрание секретных патентов германской авиапромышленности. Это собрание, хранившееся в сейфах, было по специальному требованию отправлено в Москву самолетом.

Работы по выявлению и отбору научных материалов и документов проводились главным образом в районе Берлина. Из других городов было обращено внимание на Дессау, где работает группа комиссии на заводе фирмы Юнкерс, и Пенемюнде. где комиссия работала около двух двух месяцев.

Для использования опыта германских ученых и для получения от них сведений о еще неопубликованных работах, комиссией было проведено большое количество допросов немецких ученых и специалистов по различным областям авиационной техники. Помимо допросов, наиболее видным из них было предложено представить доклады по программам разработанным комиссией. Материалы докладов с большой полнотой освещают деятельность DVL. и ряда других научных организаций в предвоенный и военный периоды. Комиссия этим путем получила основные характеристики германских самолетов, моторов, раактивных двигателей и т. д. Комиссией были затребованы и получены методы расчетов, принятые в Германии, и проведен их анализ. Большую ценность в докладах представляют данные, характеризующие перспективы развития самолето- и моторостроения в Германии с научным обоснованием этих перспектив. Доклады германских ученых и специалистов по мере их получения и обработки направляются в Москву для их использования в практической работе.

Работа с учеными и специалистами была организована в первую очередь в DVL, затем была выслана группа в Дессау на заводы Юнкерса, где имеется солидная научная база фирмы, и в настоящее время организована группа для работы в Лейпциге.

Помимо получения материалов, необходимых непосредственно в конструкторских бюро, комиссия уделила большое внимание изучению экспериментальных установок. С этой точки зрения были изучены все лаборатории DVL и ряд лабораторий других организаций. Ряд экспериментальных установок перед демонтажем восстанавливался и пускался в ход, причем проводилось детальное изучение как работы установок, так и методики эксперимента. Таким образом была опробована скоростная труба DVL (автоматика), штопорная труба, некоторые установки по прочности и аэродинамические трубы фирмы Юнкерс в Дессау.»

В данном докладе Н. И. Петровым дан общий обзор деятельности возглавляемой им комиссии. Более детальное представление о характере найденных немецких материалов дают докладные записки экспертов, которые чуть ли не ежедневно сообщали членам комиссии о проделанной работе и найденных материалах с определением их ценности. Написанные часто карандашом на случайно подвернувшихся листах бумаги, эти докладные записки представляют собой наибольший интерес, поскольку составлены они высококвалифицированными специалистами (именно такие люди и привлекались для работы в комиссии). Среди экспертов были и ученые-аэродинамики — профессора А. К. Мартынов и К. А. Ушаков. В их функции входил поиск и оценка материалов по аэродинамике и экспериментальным аэродинамическим установкам. Ниже приводится докладная записка Мартынова и Ушакова о содержании наиболее интересных материалов, обнаруженых в здании скоростной аэродинамической трубы DVL Записка датирована 15 мая 1945 г.

«В нижнем этаже корпуса скоростной трубы DVL, обнаружены ящики с отчетами, содержащими результаты испытаний в трубе за период с 1939 по 1944 г. Экспертами Мартыновым и Ушаковым произведен просмотр этих материалов, в результате чего большинство этих материалов признано представляющими интерес для ЦАГИ. Материал, отобранный экспертами направлен в распоряжение начальника ЦАГИ.

Материал с изложением результатов испытаний в большинстве случаев очень полный: он содержит протоколы испытаний, первичную документацию, обработку и результаты испытаний. Благодаря своей полноте материал этот с успехом может быть использован для всякого рода систематических обработок. По своей тематике все материалы близки к тематике скоростной трубы ЦАГИ. Направленный в Москву материал состоит из 101 отчета по результатам испытаний в скоростной трубе. Он разделяется на исследования крыльев прямоугольных и трапециевидных, испытания моделей самолетов, испытания моделей летающих бомб, исследования по методике эксперимента и различные другие отчеты. Все испытания проводятся при различных числах Маха вплоть до М=0,86.

Наибольшее число материалов относится к исследованиям крыльев. Больше всего исследовано прямоугольных крыльев с профилями NACA. Целый ряд этих профилей не был обследован у нас и был нам мало известен. В частности выяснилось, что фирма Мессершмитт применяла на своих самолетах профили новых американских серий. Во всех отчетах имеется подробная картина распределения давления на всех углах атаки при широком диапазоне чисел Маха. Обстоятельно представлен материал по изменению лобового сопротивления с ростом числа Маха. Можно установить связь между критическим числом Маха и характером прироста лобового сопротивления вблизи кризиса.

Оценивая материал по крыльям, следует признать его очень интересным и чрезвычайно полезным для развития представлений о явлениях на больших числах Маха. Кроме того, в этих отчетах содержится большой фактический материал, необходимый для исследователей и конструкторов.

В отчетах содержится изложение испытаний моделей самолетов: Ме-109Г, Ме-163В и Ме-262. Кроме того, имеются испытания мотогондол BMW и Юнкерс. Самолетные испытания будут исключительно интересны в ЦАГИ, так как таких полных испытаний в ЦАГИ не было еще произведено. Результаты испытаний Ме-163В и Ме-262 помогут сделать ряд общих выводов для компоновки и расчета реактивных самолетов.

В скоростной трубе DVL много занимались испытаниями моделей летающих бомб. Из их числа можно назвать Хеншель 293, Блом и Фосс 143 и Юнкерс. Испытания летающих бомб перечисленных типов также будут полезны для общей оценки этого типа объектов.

Методика эксперимента в числе обнаруженных отчетов представлена сравнительно слабо. Детальных материалов, специально посвященных методике, немного.

Отчеты скоростной трубы являются безусловно ценным материмом.»

Таким образом две недели работы комиссии не выявили материалов по стреловидным крыльям. Безусловно, найденные отчеты оказались весьма полезными для советских ученых, но не более: принципиально новых работ по аэродинамике пока отыскать не удалось. Но вот 16 мая 1945 г. были, наконец, найдены материалы по стреловидным крыльям. Произошло это следующим образом (цитируется докладная записка Мартынова и Ушакова от 16 мая 1945 г.).

«Сего числа нами продолжена работа по разбору документации, имеющейся в здании скоростной трубы DVL (HWK). За день нами осмотрены материалы конструкторского бюро лаборатории и материалы, находившиеся в кабинете руководителя лаборатории Гетерта ("СоШеЛ. — Авт.).

Нами признаны заслуживающими внимания чертежи скоростной трубы и некоторых элементов ее оборудования (4 папки), а также чертежи крыльев, испытанных в трубе, из которых можно установить способ изготовления моделей и их крепления к весам (1 рулон).

Из материалов Гетерта особый интерес представляют отчеты по испытаниям стреловидных крыльев. Некоторые из них датированы концом 1944 г. (выделено авт.). Имеется ряд работ по методике измерений в трубе и введению поправок.

Всего из материалов Гетерта нами собрано 10 папок, которые также следует отправить в Москву.»

Из множества докладных записок эта единственная, где упоминаются работы по стреловидным крыльям. Больше, очевидно, по этой теме ничего найти не удалось. Итак, всего 10 папок, только часть из которых касалась испытаний новых крыльев. Но и этого «улова» оказалось достаточно.

Новые немецкие идеи были восприняты экспертами практически сразу, не даром найденные отчеты они оценили как представляющие особый интерес. Однако для некоторых советских ученых полученные данные показались все же не настолько убедительными, чтобы сразу широким фронтом развернуть работу в этом направлении. Поначалу в ЦАГИ возникли дискуссии, но очень скоро они прекратились: целесобразность новых решений стала ясна всем. Вспоминает ведущий специалист ЦАГИ, академик Г. С. Бюшгенс [1]:

«После окончания войны в 1945 г. ученые ЦАГИ и другие авиационные специалисты получили возможность ознакомиться с трофейными материалами исследований по авиации из немецкого института DVL. Эти материалы содержали, помимо результатов испытаний в аэродинамических трубах моделей конкретных самолетов, ряд данных общего характера. Наиболее интересны были работы Гетерта (имеются в виду не столько работы самого Гетерта, сколько материалы скоростной трубы, найденные в его кабинете. — Авт.), содержавшие материалы испытаний при различных числах М профилей и крыльев с различной стреловидностью.

Полученные трофейные материалы сначала вызвали среди ученых ЦАГИ неоднозначную оценку. Однако ряд специалистов института поняли перспективность этого направления. Дальнейшие теоретические и экспериментальные исследования велись весьма энергично и большим количеством ученых ЦАГИ.»

Интересная информация была получена не только из официальных материалов, но и непосредственно от немецких специалистов, о чем уже упоминалось в докладе Н. И. Петрова. Привлечение к работе бывших сотрудников DVL началось вскоре после прибытия на место комиссии НКАП. Немецким специалистам предлагалось написать доклады на темы, интересующие комиссию. Представленные доклады являлись прежде всего отчетами о прежней деятельности в DVL самого специалиста или подчиненной ему организации, а в ряде случаев в докладах излагались результаты научно-исследовательских работ на перспективу. Всего было привлечено 54 инженерно-технических работника DVL, которые представили 130 докладов.

Среди немецких специалистов, давших свои доклады, были и представители высшего эшелона руководства DVL, в том числе восемь начальников различных институтов DVL, начальники большой, средней и малой аэродинамических труб и, наконец, директор DVL профессор Г. Бок (С. Воск). Конечно, доклады сотрудников DVL, как и ряда других организаций, и их ответы на вопросы советских специалистов оказались очень полезными. Правда, участвовавшие в этой работе немецкие ученые и инженеры хотя и были в большинстве своем неординарными специалистами в той или иной области, но все же не относились к категории лидеров научных или конструкторских школ. Такие известные ученые как А. Буземан, А. Бетц, В. Гетерт, X. Мультхоп, X. Шлихтинг, талантливый конструктор скоростных самолетов А. Липпиш и многие другие, включая почти всех главных конструкторов самолетов и ракет (В. Браун, В. Мессершмитт, К. Танк, Э. Хейнкель и др.), то есть люди, делавшие «погоду» в немецкой авиационной науке и технике, оказались на Западе.

Помимо ведущих немецких ученых и конструкторов западным союзникам достался также и богатый фактический материал по научно-техническим исследованиям. В первую очередь сюда следует отнести исследования сравнительно крупного аэродинамического центра, каковым тогда был Геттинген. Именно там проводились испытания в сверхзвуковой аэродинамической трубе. К союзникам также попали многочисленные исследовательские работы и самого DVL, в том числе материалы испытаний в скоростной околозвуковой аэродинамической трубе (видимо эти отчеты в свое время были эвакуированы из Берлина). Об этом, в частности, можно судить по упоминавшейся уже очень интересной книге чешского ученого-аэродинамика доктора И. Гошека, написанной вскоре после войны и выпущенной в свет в 1949 году. В основе книги лежат многочисленные западные работы, среди которых заметное место занимали исследования DVL и геттингенской лаборатории.

Фрагмент доклада директора DVL Г. Бока, 1945 г.

В научных центрах Советского Союза и стран Запада преимущества стреловидного крыла оценили весьма быстро и между недавними союзниками, в первую очередь между СССР и США, началось незримое соревнование за скорейшее доведение аэродинамических новшеств до практической реализации. Конечно, ни в СССР, ни в других странах Запада, речь не шла о слепом копировании немецких разработок в проектах новых самолетов. Было бы неправильно думать, что в Германии к концу войны уже решили все основные вопросы, аэродинамики, динамики полета и прочности самолетов со стреловидным крылом. Это далеко не так. Хотя проекты немецких реактивных самолетов с крыльями прямой и обратной стреловидности стали появляться в Германии уже в 1943 году, воплощать в конкретные конструкции их начали только к концу войны. Во многом это были еще очень «сырые» аппараты, по существу представлявшие собой скорее экспериментальные, чем боевые машины. Багаж новых знаний требовал существенного пополнения. Конечно, будь у немецких ученых и конструкторов необходимые ресурсы и еще год- полтора времени, они, очевидно, создали бы самолеты со стреловидным крылом, отвечавшие основным требованиям боевого применения. Но времени им не хватило, и первый этап работ по внедрению стреловидных крыльев в самолетостроение был завершен странами-победительницами. На это ушло почти два года напряженнейшей работы. И вот почти одновременно в США и в СССР в 1947 году появились такие впоследствии широкоизвестные самолеты, как истребители F-86 Sabre и МиГ-15, а также тяжелый бомбардировщик Боинг В-47.

Говоря об использовании немецких материалов по стреловидным крыльям, следует отметить, что ученые США, СССР и Англии были, что называется, вполне подготовлены к восприятию новых идей. В 1945 г. в этих странах уже имелось определенное понимание главных физических особенностей обтекания при больших скоростях, принципиальных проблемах устойчивости и управляемости. В ЦАГИ и NACA были созданы скоростные профили с различными свойствами, что является основой для компоновки стреловидного крыла (в Германии использовались американские профили или профили, разработанные на их основе). Существенным было и то, что к тому времени ученые располагали экспериментальными установками, по своим характеристикам подходящими для решения практических задач. В частности, в СССР в 1943 г. ввели в строй скоростную аэродинамическую трубу Т-106, основные параметры которой, такие как размеры рабочей части и скорость потока, были близки к параметрам немецкой трубы, но благодаря возможности изменять давление в трубе, Т-106 обеспечивала гораздо лучшее приближение к условиям натуры 1*. В ЦАГИ Т-106 стала основным инструментом для исследований аэродинамики при больших дозвуковых скоростях. Вот отрывок из отчета ЦАГИ 1944 г. по испытаниям в Т-106 модели ракетного истребителя «Малютка-, спроектированного КВ Н. Н. Поликарпова. Резкое уменьшение углов балансировки при больших скоростях полета сопровождающееся значительным увеличением степени продольной статической устойчивости, искклочающим возможность продольного управления самолетом, является катастрофическим (затягивание в пикирование) [2]. Данная выдержка нз отчета приведена не случайно — в СССР это было одно из первых промышленных испытаний, где обнаружилось сильнейшее влияние скорости на устойчивость самолета.

Во время войны проводились и теоретические исследования характеристик крыльев новых форм. Так. в 1943 г. была опубликована работа по расчету характеристик стреловидного крыла [8]. Ее автор — сотрудник ЦАГИ. будущий академик А. А. Дородницын. По сведениям, полученным от учеников известного советского аэродинамика В. В. Струминского, им к 1945 г. была подготовлена работа по теории обтекания стреловидного крыла, однако, по невыясненым причинам, ее не опубликовали. Существенные результаты были получены в NACA учеником М. Мунка Робертом Джонсом (R. Jones). который, не зная еще о немецких работах, в 1944 г. пришел к выводу о существенных преимуществах треугольного крыла малого удлинения и разработал метод расчета основных его аэродинамических характеристик [4]. (Созданная Джонсом теория позже получила его имя.) Вскоре он пришел к мысли о целесообразности применения стреловидных крыльев большего удлинения и сделал соответствующие математические расчеты. Однако в публикации ему было отказано. Руководство NACA решило сначала подтвердить результаты его необычных изыскании в аэродинамическом эксперименте [4]. Случилось это весной 1945 г. Вскоре из Германии поступили трофейные материалы, и в США были развернуты исследования в этом направлении. Убеждать уже никого не приходилось — немецкие работы сыграли роль очевидного доказательства.

1* Т-106 планировалось пустить еще в 1941 г. Но из за эвакуации ЦАГИ работы задержались на два года

Проект немецкого истребителя Не 500.1944 г

Модель истребителя "Малютка" (без горизонтального оперения) в скоростной аэродинамической трубе ЦАГИ Т-106.1944 г

Аилемикв В. Струминский.

Р. Джонс

До сих пор речь шла об идеях, предлагавшихся учеными, но это был не единственный путь изысканий новых аэродинамических форм. Мысль использовать крылья малого удлинения треугольной или близкой к ней формы в плане для достижения самолетом больших скоростей принадлежит конструкторам. Наиболее привлекательным для них было малое аэродинамическое сопротивление таких крыльев на небольших углах атаки, соответствующих полету на максимальной скорости. Конечно, конструкторы, разрабатывавшие подобные самолеты, еще не знали ни об эффекте стреловидности, ни о характеристиках устойчивости таких крыльев, ни о величине их волнового сопротивления, возникающего на околозвуковой скорости. Применение треугольных крыльев малого удлинения в проектах скоростных самолетов (почти без исключения бесхвосток) в 30-х- начале 40-х годов носило скорее интуитивный характер. Только во время войны проведенные в Гёттингене эксперименты в сверхзвуковой трубе выявили несомненные достоинства треуголок — небольшое волновое сопротивление, не столь резкие изменения характеристик устойчивости вблизи скорости звука, как на стреловидных и тем более, прямых крыльях.

На основе полученных экспериментальных данных немецкий конструктор А. Липшиц в 1944 г. спроектировал истребитель-перехватчик LP-13 с ПВРД. Для изучения особенностей самолета при полете на малых скоростях был в 1945 г. построен безмоторный вариант самолета- DM-1, попавший потом к американцам. Примечательная параллель: восемью годами раньше К. А. Калинин работал над ракетным истребителем К-15, который по своей схеме очень напоминал I.P-13 [5]. Вероятно, это был первый проект реактивного самолета с треугольным крылом малого удлинения. Понятно, что Калинин, как и другие конструкторы, не располагал никакой теоретической п экспериментальной информацией об аэродинамических особенностях такой компоновки при больших скоростях. И это ие единственный пример. В 1942–1944 гг. в СССР ряд интересных проектов реактивных истребителей-перехватчиков был разработан Л. Бартини, А. С. Москалевым и Б. И. Черановским. Однако, реализовать на практике многие преимущества треугольных крыльев оказалось даже сложнее, чем стреловидных: только в 1948 г. в США поднялся в воздух первый реактивный истребитель с треугольным крылом, им стал Конвер XF-92.

Таким образом, исторически сложилось так. что научная и конструкторская мысль (если условно провести такое разделение) решала одну и ту же задачу практически одновременно, хотя и по разному. Немецкие исследователи смогли первыми доказать преимущества новых форм крыльев и. тем самым, определить стратегическое направление развития аэродинамики самолетов и ракет. оказавшееся единственно правильным в эпоху реактивной техникн. Благодаря немецким работам периода войны, попавшим в руки союзников. значительно ускорился процесс внедрения новых решений в практику самолетостроения. Именно в этом, а не в частных разработках. заключается главное влияние немецких исследований в области аэродинамики скоростных самолетов.

А теперь более подробно о причинах некоторого отставания советской авиационной науки в области перспективных исследований и о вкладе немецких научных трофеев в развитие отечественного самолетостроения.

К началу 40-х годов в ЦАГИ, несмотря на сокрушительные репрессии. продолжала функционировать сложившаяся благодаря деятельности академика С. Л. Чаплыгина научная школа аэродинамики. Костяк этой школы состоял в основном из выпускников механико-математического факультета МГУ. имеющих широкий научный кругозор и прекрасно владевших математическим аппаратом, необходимым для решения перспективных задач. Ученые высокой квалификации не могли не видеть тот. что дозвуковая аэродинамика и классические методы аэродинамической компоновки самолетов с каждым годом все ближе подходят к барьеру, для преодоления которого требуется не просто отход от сложившихся канонов. но в первую очередь широкомасштабные исследования околозвуковых и сверхзвуковых течений газа. Война, если отрешиться от общечеловеческого ее осуждения, очень существенно отразилась на жизнедеятельности института. На ритмичность исследований самым пагубным образом сказались драматическая эвакуация в Казань и Новосибирск, замораживание всех пуско-наладочных работ на экспериментальной базе в подмосковном поселке Стаханове (будущем городе Жуковский). мобилизация сотрудников в ряды действующей армии. а главное — переориентация практически всех мощностей и кадров института на решение несомненно жизненно важных, но все-таки текущих задач и запросов Военно-Воздушных Сил. Это положение подтверждается тематикой выпущенных в первую половину войны отчетов — основной научной продукции института. Конечно ЦАГИ не скатился к ремесленничеству и по-прежнему выполнял комплекс работ по аэродинамике и динамике новых скоростных истребителей, но — истребителей поршневых. И дело здесь даже не в загруженности ученых и экспериментаторов, а в жестко централизованной постановке задач Наркоматом, не допускавшей никакой несогласованной «наверху» инициативы. Возможно, именно эта железная дисциплина н позволила на деле реализовать лозунг «все для фронта — все для победы», но на опережающих исследованиях, без которых не может быть никакого прогресса в авиации, это отразилось элементарной стагнацией. Все работы по ракетному самолету «БИ» велись без должного научного сопровождения, в результате чего героические полеты Г. Я. Бахчиванджи. к сожалению, мало что привнесли в задел на будущее с точки зрения аэродинамики больших скоростей.

1 Схема экспериментального самолета «Стрела» конструкции А. С. Москалева. построенного и испытанного в 1937 г. «Стрела» являлась аэродинамическим аналогом проектировавшегося Москалевым истребителя «Сигма»

2 Проект истребителя перехватчика рабатывавшийся на фирме Сикорский М. Глухаревым в 1939–1941 гг.

3 Схема истребителе LP-13.1945 г.

4 Схема ракетного истребителя К 15 К. А. Калинина. 1937 г.

5 Схема самолета Б. И. Черановсхого. 1944 г

Академик (с 1943 г.) С А Христианович. Им в 1939–1940 гг были получен важные результаты по влиянию сжимаемости воздуха на обтекание крыловых профилей и сформулированы требования, которым должны удовлетворять профили, предназначенные для больших дозвуковых скоростей. Любопытный эпизод в кабинете Гетерта наши эксперты нашли немецкий перевод работы Христиановича

Ситуация начала меняться лишь в 1943 году и. видимо, не без активного вмешательства С. А. Чаплыгина, который за полгода до своей смерти, последовавшей в начале октября 1942 г… направил письмо наркому А. И. Шахурину, в котором указывал на необходимость придания задаче создания реактивного самолета статуса наивысшего приоритета в ЦАГИ.

Первыми рост волнового сопротивления с приближением к околозвуковым скоростям — испытали на себе» специалисты по винтам. Быстрое падение КПД воздушных винтов при числах М>0,5 вследствие влияния сжимаемости воздуха, заставило искать пути затягивания волнового кризиса в область больших скоростей. Скованные традиционной конструктивной формой пропеллера, винтовики пошли по пути совершенствования профилей и на этом пути удалось достичь больших успехов. Исследованиями скоростных профилей руководил академик С. А. Христианович. возглавлявший в ЦАГИ лабораторию больших скоростей. Судя по обилию в Годовых отчетах ЦАГИ за 1944 и 1945 гг. работ по скоростным профилям. исследования велись широким фронтом, но в одном направлении. Сейчас можно только предполагать. почему талантливый ученый, таким был Христианович, сконцентрировал свой интерес только на отработке профилей, но факт остается фактом — ни в 1944, ни в 1943 годах исследования эффекта стреловидности если и велись в ЦАГИ, то в очень ограниченном объеме.

После поступления в ЦАГИ отчетов DVL ситуация круто изменилась. Комплексное ознакомление с немецкими материалами позволило восстановить тот путь, по которому шли исследователи «но ту сторону» и оценить его сильные и слабые стороны. Именно оценить, потому что для того. чтобы разобраться в деталях немецких отчетов, написанных на далеко не каждому знакомом языке, с непривычными обозначениями да и вообще построенными по иным принципам. требовалось время. Процесс сортировки «трофеев-, их перевод и творческое осмысление грозили затянуться на многие месяцы. Кроме того, в ЦАГИ всегда с доверием относились к материалам, полученным в авторитетных организациях, но все заключения строились на своих собственных исследованиях.

Истребитель "160" (Ла 160) — первый в СССР самолет со стреловидный крылом

Экспериментальный самолет П.В. Цыбина с крылом обратной стреловидности (испытывался в планерном варианте)

Это отступление представляется достаточно важным для понимания того процесса, который начался в ЦАГИ с поступлением немецких материалов. Обозначенные в них темы (следует помнить, что к нам попало очень немного рабочих материалов по стреловидным крыльям, выводы из которых заняли бы 3–4 странички) стали основанием для технических задании на параметрические испытания в трубах разных классов. Проверке, как это видно на примере отчетов лишь одной 4-й лаборатории ЦАГИ. подлежали все аэродинамические характеристики новых крыльевых компоновок. Изучалось влияние угла стреловидности, сужения, форм законцовок, сопряжения крыла с фюзеляжем, вихревая система и т. п. Весь характер тематики исследований подтверждает их поисковый характер, что было бы совершенно излишним при наличии аналогичных обобщаюших работ.

Результаты масштабных исследований ЦАГИ 1946- начала 1947 года позволили уже в следующем году дать КБ С. А. Лавочкина рекомендации для проектирования первого в СССР экспериментального реактивного истребителя со стреловидным крылом "160" или Ла-160, построить и испытать этот самолет, начать проектирование экспериментального ракетного самолета Цыбина с заменяемыми крыльями прямой и обратной стреловидности, а также с традиционным прямым крылом. Модели Ла- 160, также как н самолета Цыбина. подробно исследовались в аэродинамических трубах ЦАГИ. Трубных н летных испытаний, проведенных на этих самолетах оказалось достаточно, чтобы по достоинству оценить преимущества прямой стреловидности. Проблемы, возникающие при использовании крыла обратной стреловидности, не могли решить и немецкие конструкторы во главе с Бааде, работавшие после войны в СССР нал реактивными бомбардировщиками и разведчиками.

Таким образом, анализ проводившихся в ЦАГИ исследовании стреловидных крыльев в период 1946-17 гг… то есть до появления летных экземпляров самолетов соответствующей компоновки, позволяет утверждать следующее: недостаточность трофейных материалов не дает оснований говорить о прямом заимствовании технических решений, но одновременно немецкие исследования сыграли роль мощного импульса к началу аналогичных исследований в нашей стране. Именно в этом и заключается их главная роль в развитии советской авиации.

Схемы В. Лаврова.

1. Бюшгенс Г. С. Беяржицкий Е. Л ЦАГИ — центр авиационной науки. М. Наука.1993. с. 79

2. Архив ЦАГИ. ф 2. д 49/108.1944 г.

3. Дородницын А А Теория стреловидного крыла и крыла со скольжением. Годовой технический отчет ЦАГИ за 1943 г… с. 68

4. Hansen J Engineer in charge (A history of the Langley aeronautical laboratory. 1917–1958). Washington. NASA sp 4305.1987. p 281-282

5. Савин В С Планета «Константин», Основа, Харьков. 1994, с. 300

АВИАДОСЬЕ

Карманный линкор британской авиации

Сергей ЦВЕТКОВ Москва

С того момента, как самолеты вышли из младенческого состояния, они стали предметом для оценки не только в качестве изделий, лучше или хуже выполняющих свою роль но и как объекты технической эстетики, открывая новое измерения красоте рукотворных предметов. Во многих странах появились машины, выделившиеся в лучшую сторону, некоторые конструкторы создавали некрасивые образцы (последние, по большей части, оказывались неудачными). Но создание настоящих уродов — таких, где превосходная степень некрасивости сама по себе уже становится эстетичной, оказалось уделом очень немногих. И вряд-ли кто-либо преуспел в этом больше англичан — достаточно вспомнить таких уродов, как Vickers 161 или Fairey Barracuda. Достойное место в этом ряду занимает и более поздний образец — Blackburn Buccaneer. Неискушенный, впервые увидев его, будет поражен причудливыми обводами фюзеляжа, "недомерным" килем, странной формой хвостовой части. И лишь спецалист может по достоинству оценить ту глубокую целесообразность, которая привела к появлению этих "странностей", обеспечив самолету высокую боевую эффективность и долгую службу.

Мерным шагом в длинном пути, увенчавшемся созданием «Бакэнира». стали ТТТ NA39, разосланные британским Адмиралтейством многим авиастроительным фирмам в июне 1952 года. Толчком к появлению этих требований стало беспокойство руководства Королевского ВМФ по поводу амбициозной программы строительства Советского надводного флота: в конце 40-х — начале 50-х гг. вступили в строй и были заложены 26 крейсеров (проектов 68-К и 68-бис) и 80 эсминцев (проектов 30-К и 30-бис). Строительство боевых кораблей для сохранения прежнего соотношения сил на море оказалось не под силу ослабленной Великобритании. и более дешевым средством нейтрализации растущего Советского ВМФ был признан палубный ударный самолет.

Множество технических новинок придали противостоянию «самолет- корабль» качественно новый уровень, при котором каждая сторона приобрела новые возможности защиты и нападения, и одновременно столкнулись с новыми опасностями. Атакуя корабль, пилоты должны были считаться с наличием РЛС (а в ближайшем будущем и ЗРК), в то время как жизнь моряков осложнилась не только значительно большими скоростями самолетов, но и возможностью применения ядерного оружия.

Все эти соображения легли в основу спецификации NA39. требовавшей самолета, способного выдерживать крейсерскую скорость 0.85М на высоте 60 м (оставаясь в этом случае ниже зоны видимости РЛС), имеющего внутренний отсек подвески вооружения (для «нежного» спецбоеприпаса) и радиус действия около 740 км. Кроме этих, и так уже не простых требований, необходимо было обеспечить базирование самолета на палубах существовавших английских авианосцев.

Из двенадцати проектов, представленных на суд военных экспертов, наиболее перспективным был признан представленный фирмой Blackburn amp; General Aircraft под обозначением В. 103. Барри Лэйт и группа возглавляемых им конструкторов оказались перед сложной проблемой примирения противоречивых требовании: палубного базирования (и возможно большей площади крыла) и полетов на сверхмалых высотах (с возможной минимизацией площади крыла), большой дальности (увеличение запаса топлива и взлетного веса) и ограниченных возможностей тогдашних реактивных двигателей (единственно пригодных для достижения столь высокой крейсерской скорости). Первоначально проект В.103 представлял собой огромный (по авианосным меркам) самолет, оснащенный двумя двигателями Армстронг Сиддли «Сапфир», которые предполагалось оборудовать поворотными соплами с целью улучшить взлетно-посадочные характеристики. Если бы этот проект был осуществлен, скорее всего, такой самолет продемонстрировал бы способность английской авиапромышленности решать сложные технические задачи, но никогда бы не достиг ни надежности, ни долговечности, ни других достоинств, присущих по-настоящему удачной конструкции.

По счастью, достижения в области аэродинамики и развитие технологии позволили радикально улучшить проект. Разработчики значительно уменьшили площадь крыла, рассчитывая повысить его несущие свойства на малых скоростях за счет сдува пограничного слоя. Предполагалось отбирать воздух от компрессора двигателя и выдувать через тонкую щель, проходящую вдоль всей передней кромки и вторую такую же щель для обдува закрылков. Аналогичные изменения претерпело и горизонтальное оперение, только, в отличие от крыла, щель проходила не сверху, а снизу.

Другое радикальное новшество, примененное конструкторами — «правило площадей» — оказалось единственно возможным способом достичь высоких скоростей без использования форсажных камер (особенно на малой высоте). В соответствии с этим правилом, для околозвуковой машины недопустимы никакие скачкообразные изменения суммарной площади сечений миделей, и к примеру, за задней кромкой крыла необходимо для компенсации увеличить сечение каких-либо других элементов — фюзеляжа или гондол двигателей (если они располагаются в этом месте).

Необходимо отметить, что оба эти принципиальные новшества в области аэродинамики были результатом исследовательских работ, проводившихся в США (преимущественно в NACA), да и позже американская помощь была весьма ощутимой — обработка результатов испытаний, поставки оборудования, консультации в области новых материалов.

Среди менее радикальных нововведений стоит упомянуть Т-образное оперение и переменную стреловидность крыла по передней кромке. Верхнюю часть фюзеляжа за кабиной экипажа занимали вместительные топливные баки (7092 л), под которыми размещался бомбоотсек, способный нести до 4 бомб калибра 454 кг. Перегоночная дальность могла быть увеличена за счет размещения в отсеке вооружения 2000 л топлива. Кроме отсека вооружения, полезная нагрузка могла подвешиваться на четырех подкрыльевых пилонах; внутренние из них были «мокрыми», т. е. с возможностью подвески пары конформных баков емкостью 1137л каждый. При размещении на пилонах вооружения, самый тяжелый вариант по соображениям взлетного веса был ограничен четырьмя 454-кг бомбами. В варианте штурмовика на пилонах подвешивали блоки НУРС. Для обнаружения и атаки цели самолет оснащался поисково-прицельной РЛС.

Первоначальная схема проекта blackburn В. 103 с двигателями Armstrong Siddley Sapphire

Когда проектировщики завершили свою работу и облик машины определился, настал черед конструкторов и технологов. Перед ними стояли не менее сложные задачи по согласованию множества оставшихся противоречивых требований и условий. Новый самолет должен был выходить в атаку при невиданных до той поры высоте и скорости, что в сочетании с повышенной турбулентностью создавало значительные знакопеременные перегрузки. С другой стороны, учитывая подобные условия полета, управление должно было оставаться эффективным не только при малых скоростях (заход на посадку), но и на «максимале». Все это предъявляло повышенные требования как к прочности, так и к жесткости конструкции.

Избранный разработчиками путь позволил не только решить эти проблемы. но также упростить и удешевить конструкцию. Как известно, большинство соединений являются зонами концентрации напряжений, поэтому сведение числа деталей (и соответственно, числа соединений) к минимуму может дать значительный эффект. Крыло, испытывающее наибольшие нагрузки, имело два лонжерона, относительно редкий нервюрный набор и мощную работающую обшивку. Консоль состояла из внешней складывающейся части и центроплана. Лонжероны центроплана соединялись друг с другом через мощные кольцевые рамы, охватывающие выхлопные трубы двигателей: эти элементы изготавливались из высокопрочной стали. Стремление сократить число элементов конструкции привело к тому, что обшивка внешней части консоли, изготовленная из алюминиевых сплавов повышенной прочности, состояла лишь из шести частей (по три сверху и снизу). Для придания необходимой формы многометровые заготовки необходимо было обрабатывать на высокоточных фрезерных станках. Кстати. когда такие станки потребовались, британская промышленность запросила на их разработку дна с половиной года, а фирма "Блэкберн", отказавшись, сумела собственными силами спроектировать и изготовить их всего за год. Многие детали получали обработкой на мощном прессе или химическим фрезерованием (травлением).

Наконец, когда большинство трудностей удалось преодолеть, оказалось что одновременно решились и некоторые другие проблемы. К примеру. система сдува пограничного слоя, доставившая много хлопот из-за высокой температуры воздуха, полностью устранила опасность обледенения крыла и стабилизатора. Вздутая (в соответствии с правилом площадей) задняя часть фюзеляжа оказалась удачным местом для размещения и удобного обслуживания многочисленного радио- и другого оборудования.

Задняя часть «Бакэнира» с открытыми воздушными тормозами Фото ю коллекции А. Бота

Нередко создатели сталкивались с проблемами там. где у самолетов с обычными режимами полета все уже было отработано. Стандартная конструкция бомбоотсека с открывающимися створками не обеспечивала надежного сброса вооружения. И конструкторы нашли весьма изящное и оригинальное решение — бомбы крепились к нижней створке бомбоотсека. которая перед сбросом поворачивалась вокруг продольной оси на 180°.

При выборе двигателя, его мощность беспокоила создателей самолета не в первую очередь. Поскольку максимальная тяга в большинстве случаев является критичной лишь во время взлета, а для проектируемого самолета в штатном случае предполагалось использование катапульты, на первое место вышло потребление топлива на крейсерском режиме и надежность. Кроме того, двигатель должен был иметь систему отбора воздуха от компрессора для обеспечении системы СПС. Учитывая эти факторы, выбор остановился на Gyron Junior фирмы Дэ Хэвиллэнд со статической тягой 322(1 кГ. В исходном варианте тяга составляла 3630 кГ, но ее понизили для повышения топливной экономичности.

Учитывая, что на посадке, в отличие от обычных самолетов, двигатели новой машины будут работать на полной тяге (для обеспечения работы системы СПС), необходимое снижение скорости могло быть достигнуто лишь за счет установки мощных воздушных тормозов. В свою очередь, из-за особенностей компоновки единственно возможным местом для их установки оставалась хвостовая часть фюзеляжа за оперением. При этом особый способ крепления и раскрытия и специально отработанные аэродинамические гребни обеспечили не только отсутствие каких-либо влияний на полет, но и значительно уменьшили (при полном раскрытии) длину самолета на стоянке.

С противоположного конца фюзеляж сокращался за счет откидывания влево носового конуса с РЛС.

Контракт Адмиралтейства с "Блэкберном", заключенный в июле 1055 года, предусматривал постройку двух прототипов н первый вылет не позже апреля 1958 года. За три года фирма проделала огромный объем работ, но но мере того, как приближалась эта дата, становилось все яснее. сколько еще предстоит сделать. За три месяца до назначенного дня самолет еще зиял многочисленными дырами — отсутствовали двигатели и оборудование. В марте впервые запустили двигатели, и вскоре самолет но дороге отбуксировали из Бро. где располагался завод, на аэродром в Бедфорде. Все было готово лишь к 30 апреля, и летчик-испытатель Лирик Уайтхэд (заднее кресло занимал Бернард Уотсон) поднял машину в первый. 39-минутный полет. В августе закончили второй прототип. Эти машины получили военные регистрационные обозначения ХК486 и ХК187 соответственно.

По результатам первых испытаний был заключен новый контракт, оговаривавший постройку небывалого количества предсерийных машин — в общей сложности 18 самолетов (ХК488-491 и ХК523-536). Их предполагалось использовать в обширной программе разносторонних испытаний, которые должны были проходить на фирме (9 машин — вместе с прототипами — для летных испытаний). в исследовательских центрах Министерства авиапромышленности (5 самолетов) и у военных (оставшиеся 6). Последний самолет из этой партии выкатился из ворот в декабре 1961 года.

Предсерийный ХК490 а сопровождении прототипов ХК486 и ХК487. Сопряжение стабилизатора и киля еще не имеет обтекателя.

Buccaneer S.1 из 736 эскадрильи. Лоссимут, 1965–1966.

Тем временем на «подопытных кроликах» испытывали двигатели, электронное оборудование, навигационную систему, систему дозаправки (остановившись в итоге на убираемой заправочной штанге) и многое другое. 19 января 1960 года Д. Уайтхэд совершил первую посадку (на ХК523) на авианосец Victorious. Через год в новой серии палубных испытаний на палубе Ark Royal участвовали ХК526 и ХК527. Испытания показали высокую эффективность системы СПС — ее использование снижало посадочную скорость на 46 км/ч.

В августе 1960 г. военные присвоили самолету обозначение Buccaneer S.l. а в марте 1961 появилось специальное подразделение для испытаний и ознакомления с машиной, названное эскадрильей 700Z. В августе того же года получив первые два "Бакэннира". эскадрилья начала выявлять всевозможные "Детские болезни" и неувязки. Процесс завершился к концу следующего года, и 15 января 1963 г. подразделение расформировали.

Итак, на испытания и доводку потребовалось целых четыре года, но это время не было истрачено зря. Результатом долгой и кропотливой работы стала удивительная легкость и «отзывчивость» машины в управлении. полное устранение какой-бы то ни было тряски и неустойчивости на всех режимах полета. Авиация Королевского флота получила недорогой и необычайно мощный самолет — настоящий "карманный линкор" воздуха. Ничего подобного не было и не предполагалось ни у соперников, ни у союзников.

Первая серийная машина XN922 (в сентябре 1958 г. Адмиралтейство заказало 50 штук) появилась в январе 1962 г., и спустя полгода командование сочло возможным начать оснащение «Бакэнирами» строевых палубных эскадрилий.

К моменту поступления «Бакэнира» на службу Великобритания еще обладала солидным флотом авианосцев. однако многие из них были построены еще во время войны. Да и более поздние корабли были заложены во время войны, и завершены с большим трудом — иногда через много лет — после ее завершения. Многие из них оказались слишком малы для новой, более тяжелой и скоростной реактивной техники. К началу 60-х лишь Victorious, Hermes, Eagle и Ark Royal могли считаться ударными авианосцами.

26 июля на вооружение 801 эскадрильи морской авиации, базировавшейся на авиастанции Лоссимут (Шотладия) поступил первый самолет — XN925. Это подразделение уже готовили к строевой службе на палубе. и ее самолеты при поступлении получали маркировку, соответствующую авиагруппе авианосца Ark Royal. Получив положенные по штату 8 машин и завершив период тренировок, 20 феврали 1963 г. эскадрильи в полном составе (кроме одного самолета) перебазировалась на «родной» авианосец. Недолгое плавание завершилось в мае, но «Бакэниры», принадлежавшие 801-й. уже готовились к новому походу, начавшемуся И августа — на сей раз на падубе авианосца Victorious, направлявшегося на Дальний Восток. На обратном пути 801-я и ее самолеты приняли участие в поддержке войск, подавлявших переворот в Восточной Африке, но до применения оружии «Бакэнирами» дело так и не дошло. Пробыв в морс почти два года, в июле 1965 г. Victorious возвратился в Англию, а 801 эскадрилья, перелетев в Лоссимут, была расформирована.

Buccaneer S.1 XN955 из 736 эскадрильи. Лоссимут, июль 1969 г.

Предсерийный Buccaneer XK536 во время палубных испытаний

За это время в судьбе «Бакэнира» произошло много событий. В марте 1964 г. в Лоссимуте сформировали вторую боевую эскадрилью — 800-ю, приписанную к авианосцу Eagle. В декабре ее «Бакэниры» уже отправились в дальний путь — и снова в дальневосточные воды. К этому времени было ясно, что в тропиках, при высокой температуре воздуха, мощности двигателей для взлета с полным весом недостаточно, и «Бакэниры» катапультировались с минимальной заправкой. получая остальное топливо сразу же после взлета от заправщиков «Симитэр». В марте 1966-го эти самолеты участвовали в нефтяной блокаде Родезии, патрулируя побережье Мозамбика. В сентябре того же года подразделение вернулось домой. в Лоссимут. Третьей боевой (но не палубной) эскадрильей, оснащенной «Бакэнирами» S.1, стала 809-я. сформированная в инваре 196.4-го на базе 700-й. Эта эскадрилья базировалась в Лоссимут и осуществляла подготовку персонала для 801-й и 800-й, в связи с чем ее номер сменили сначала на 709. а затем на 736.

Buccaneer S.1 XN953 из 800 эскадрильи. авианосец Eagle. 1964 r Хотя вce «бакэниры» выходили с завода полностью белыми, на службе многие (но не все) получили темно-серо-голубую окраску сверху

Buccaneer S.2 XV361 из 809 эскадрильи, авианосец Ark Riyal. 1976 г С 1966 г до конца карьеры палубные «Бакэниры» служили темно-серо-голубыми со всех сторон

Buccaneer S.50 414 из 24 эскадрильи южно-африканских ВВС. 1974 г

Buccaneer S.2B XV333 из 16 эскадрильи, авиабаза Лаарбрюк (английские ВВС в ФРГ).1979 В 1977 г. Бакэниры» Королевских ВВС получат на все поверхности двуцветный серо-зеленый камуфляж (до этого низ фюзеляжа и крыла красился светло серым)

Buccaneer S.2B XX901 во время операции «Буря в пустыне» Авиабаза Мухаррак. Бахрейн. февраль 1991 г.

Продолжение в следующем номере

ВОЙНА В ВОЗДУХЕ Боевые эпизоды Корейской войны — три из тысяч

Леонид Крылов Юрий Тепсуркаев Москва

Было бы интересно сравнить все наши заявки на победы с цифрами потерь противоположной стороны. Нашлось бы множество недо- и перезачетов…

(Гарольд Е. Фишер, ветеран 8-й и 51-й авиагрупп, ВВС США)

Капитан Джеймс Джабара принимает поздравления после боя, в котором он, сбив очередные два самолета, стал первым в истории реактивным асом. 20 мая 1951 г

Майор Дж. Джабара. одержавший 15 побед. лето 1953 г

На протяжение семи лет мы пытаемся сопоставить имеющуюся у нас архивную информацию и воспоминания советских участников воины в Корее с данными западных исследователей. Это позволяет открывать многие интересные страницы в истории той войны, по-новому взглянуть на факты, казавшиеся ранее бесспорными. В этой статье — лишь несколько частей огромной картины войны в небе Кореи.

Кратко напомним общераспространенные мнения, о которых пойдет речь:

— Первая в истории встреча реактивных истребителей состоялась 8 ноября 1950 года.

— Первая в истории реактивная победа одержана пилотом К-80 16-й истребительной эскадрильи 51-й авиагруппы ВВС США 1-м лейтенантом Расселом Дж. Крауном (Russell J. Brown), сбившим северокорейский МиГ-15 8 ноября.

— Первым асом войны стал пилот F-86 334-й истребительной эскадрильи 4-й авиагруппы ВВС. США капитан Джеймс Дж. Джабара (James J.Jabara).

Первый реактивный бой

Все иностранные исследователи сходятся во мнении, что впервые МиГ-15 появился в небе Кореи 1 ноября 1950 года, когда группа МиГов безуспешно атаковала звено "Мустангов".

В тот день пилоты 72-го Гвардейского ИАП открыли тридцатитрехмесячную эпопею участия советских летчиков в Корейской войне. Первый их вылет состоялся в период времени с 13:50 по 14:46 1*. Группа из пяти МиГ-15, возглавляемых майором Строковым, атаковала американские «Мустанги». Согласно советским архивным данным, в проведенном бою один F-51 был сбит лейтенантом Чиж. Западные издания факт потери «Мустанга» единодушно отрицают. О том, проводились ли какие-либо бои позднее в тот день, ни одно из изданий не сообщает. Однако в боевых донесениях 72-го ГвИАП от 1 ноября описывается и второй бой летчиков полка!

"…В период 14:12–15:31 (15:12–16:31) группа из четырех МиГ-15, ведущий майор Бордун, летчики лейтенант Хаминич, лейтенант Сухов, лейтенант Есюнин вылетели на перехват самолетов противника в район Аньдун. Через 25 мин. после прихода группы в район Аньдун самолетов противника не было, и группа получила приказ следовать на свой аэродром. После 2–3 мин. полета по радио был получен приказ вернуться в район Аньдун для отражения налета авиации противника. три МиГ-15 (лейтенант Есюнин из-за выработки топлива ушел на свой аэродром — не было подвесных баков), ведущий майор Бордун, вернулись в район Аньдун. Следуя курсом 160°-170° лейтенант Хаминич обнаружил слева, впереди 10 Ф-80 "Шутинг Стар", которые шли на высоте 4500 м в боевом порядке на колонна: в голове 4 Ф-80. за ними пара, имея дистанцию 800-1000 м и превышение 100 м; сзади Ф-80 на удалении 800-1000 м от пары. Четверка и пара Ф-80 имели боевой порядок правый "пеленг" с интервалом между самолетами 50–70 м. лейтенант Хачинич, передав по радио о противнике, с левым разворотом сверху, сзади под R-2/4 со стороны солнца атаковал головную четверку Ф-80. И в результате атаки один Ф-80 был сбит. Огонь открывали с дистанции 800 м. Прекращение огня на 200 м. длина очереди три секунды. Выход из атаки лейтенант Хачинич произвел резким набором высоты с последующий разворотом влево. Пара майора Бордун атаковала замыкающую четверку Ф-80, которая пыталась атаковать лейтенанта Хачинич при выходе из атаки, но безрезультатно. В результате атаки истребители противника нарушили свой порядок и одиночно и парами … вышли из боя…" 2*

Таким образом, первый в истории реактивный бой состоялся в первый день ноября 1950 года. Победить нового сильного противника почетно. И во сто крат почетнее победить его в первом же бою. А это значит, что в беспристрастную историю почти неизбежно вмешиваются вопросы престижа. Нам кажется, что именно потому, что 8 ноября на счет американского пилота была записана победа, этот день стал для Запада днем первого — реактивного столкновения». Чем еще можно объяснит!» то. что 1 ноября пилоты F-80 не заметили нападавших на них МиГов?

1* Здесь и далее в авторском тексте приводится среднекорейское время. В цитатах архивных документов указывается Пекинское время, его перевод в среднекорейское мы даем в скобках

2* ЦАМО РФ. ф 72 ГвИАП, оп 53987 °C. д3. "Боевые донесения", п. 46

Первая "реактивная" победа

Как ясно из описания боя. проведенного летчиками 72-го ГвИАП 1 ноября, на счет лейтенанта Хоминича была записана победа над реактивным F-80. Тем не менее, уверенно назвать его пилотом, одержавшем первую в истории «реактивную» победу, мы не можем.

Американская сторона, действительно, признала потерю одного "Шутинг Стара" в тот день, но, по ее данным F-80 был сбит в утреннем налете группы истребителей-бомбардировщиков на аэродром Синыйджу. причем сбит зенитным огнем с китайского берега реки Ялуцзян. Нeудовлетворительные итоги налета вынудили американцев к повторному послеполуденному налету на аэродром силами F-80. В то время, как выделенная для повторного удара группа находилась в районе цели, в нескольких километрах от нее звено F-51 подверглось атаке МиГ-15. Помня, что вылет лейтенанта Хоминич следовал за вылетом, в котором произошла встреча пилотов 72-го ГвИАП с "Мустангами", мы приходим к выводу. что F-80. записанный на счет лейтенанта Хоминича, не тот, потерю которого признали американцы. Мы допускаем, что была и вторая потеря F-80 в тот день, о которой по каким-то соображениям ВВС США умолчали, однако до тех пор, пока она не будет документально подтверждена или опровергнута американской стороной, уверенно назвать лейтенанта Хоминича пилотом. одержавшим первую реактивную победу в истории, мы не можем. Тем более, что в архивном описании боя не указывается, что конкретно произошло с F-80, атакованным Хоминичем. Упал ли он, — если да, то где место падения? — взорвался ли в воздухе, или просто задымил и ушел на юг. Но если его победа просто не доказана, то в отношении победы Брауна мы уверенно можем сказать, что она не состоялась.

Первый лт. Рассел Браун позирует в кабине своего F-8 °C 49-737 сразу после боя в котором он сбил МиГ 15. 8 ноября 1950 г

Западные источники описывают бой 8 ноября 1950 года по-разному. Мы приведем одно усредненное его описание. В тот день был запланирован массированный удар по городу Синыйджу и мосту через Ялуцзян силами семидесяти "Суперфортрессов". За полторa часа до появления В-29 над городом, "Мустанги" 8-й и "Шутинг Стары" 18-й и -19-й авиагрупп обрушили шквал ракет на позиции зенитной артиллерии на южном берегу Ялуцзяна в районе города и моста. Над ними на высоте 6000 м два звена F-80 51-й группы осуществляли прикрытие налета. Штурмовики внизу, истратив ракеты и напалм, уже перешли к прочесыванию позиций пулеметным огнем, когда пилоты прикрытия заметили шесть МиГ-15, взлетающих с Анъдуна. МиГи, набрав высоту 9000 м, пересекли реку и пошли в атаку на звено "Шутинг Старов" 16-й эскадрильи. Пилоты США развернулись, на атакующих и раскололи их строй, а затем, иепользуя нисходящие маневры, попытались увлечь МиГов на малые высоты, где их F-80 имели преимущест ва в горизонтальной маневренности. МиГи условий боя не приняли и с разворотом на свою базу с набором высоты вы шли из боя — все, кроме одного, избравшего пикирование. Лейтенант Расселл Браун увидел МиГ, проходящий ниже его F-80, и переворотом с последующим пикированием пошел в атаку F-80 был тяжелее своего соперника и быстрее набирал скорость в пикировании. Когда пилот МиГа понял свою ошибку, Браун уже вписал его в прицел, опустил палец на гашетку и… из шести его пулеметов заработал лишь одинн. Однако его пятисекундная очередь вспорола фюзеляж МиГа — полетели обломки, и, оставляя за собой шлейф дыма, МиГ перешел в беспорядочное падение и разбился на земле. Так закончился бой. в котором 1-й лейтенант Расселл Браун одержал первую "реактивную победу".

Все описанные обстоятельства боя, за одним исключением. в большей или меньшей степени присутствуют во всех западных изданиях. Исключение — сообщение о том. что на самолете Брауна пять пулеметов из шести заклинило. Эту информацию мы нашли только в книге Р. Дорра. Дж. Лайка и У. Томпсона "Асы Корейской войны" 1*. Если информация верна, то победа Рассела Брауна находится под большим сомнением еще до изучения наших архивов. Пилоты «Сейбров» иногда сообщали о том, что атакованные ими МиГи «приняли в себя» весь боекомплект шести пулеметов, но ушли домой. Полагаем. заявления о "всем боекомплекте" все же преувеличены, однако стойкость МиГ-15 к воздействию огня 12,7-мм пулеметов была действительно очень высокой. Поэтому трудно представить сбитие МиГа из одного пулемета. Трудно, но можно. Уверенность в том. что Рассел Браун не сбил МиГ-15 приходит после изучения архивных документов.

8 ноября потерь среди советских частей не отмечено. В тот лень бои вели 28-й. 72-й и 139-й гвардейские авиаполки. 139-й полк самолеты типа F-80 в воздухе не встречал 2*. 28-й полк, прикрывая город и аэродром Аньдун, на высоте 4000 метров провел безрезультатный воздушный бой с шестью F-51. При этом, на высоте 4800 метров патрулировала группа F-80, но боя с ней не было. 3*

72-й полк вел бой также с "Мустангами", но звено старшего лейтенанта Харитоном со стороны солнца было атаковано десятью F-80 сзади и четверкой F-84 на встречных курсах. В отношении "Тандсрджетов" в документе допущена ошибка, так как первый вылет в Корее F-84 совершили 7 декабря 1950 г. Звено капитана Афонина на выходе из атаки так же было атаковано двумя звеньями F-80. Потерь 72-й полк не понес. 4* Не будем придираться к ошибкам в идентификации и численности самолетов противника, это явление обычное для всех войн всех времен. Главное заключается в том, что 8 ноября 1950 года потерь советские части не понесли. В тот период бои с авиацией ООН вели только наши летчики, следовательно сбить корейца или китайца Браун не мог. Совершенно уместен следующий вопрос: а были ли причины, позволившие лейтенанту Брауну считать атакованный им МиГ сбитым? На наш взгляд, были.

В то время, как пилоты звена капитана Афонина выхолили из боя разворотом на свою территорию с набором высоты, старший лейтенант Харитонов, атакованный F-80. вышел пикированием. На пикировании он сбросил подвесные топливные баки, после чего ушел на свою территорию на малой высоте. Мы полагаем, что именно он был атакован лейтенантом Брауном, а обстоятельства его выхода из боя позволили Брауну считать самолет противника сбитым.

Для всех пилотов всех стран непреложным правилом является сброс подвесных баков перед вступлением в маневренный бой. В Корее наши летчики получили рекомендации на сброс баков лишь после нескольких проведенных боев — сыграл свою роль первоначальный недостаток ПТБ. Лейтенант Браун, возможно, не предполагал, что его соперник может вести бой с баками под крылом, а скоротечность лобовой атаки не позволила разглядеть их. Что же он увидел, выйдя в хвост противника? От атакованного им самолета летят обломки (отделяются топливные баки), самолет дымит (шлейф распыленного керосина тянется как за баками, которые некоторое время летят рядом с пикирующим самолетом, так, первоначально, и из-под крыльев МиГа), падает (резко снижается на малую высоту) и разбивается (топливные баки падают на землю, и на месте их падения взвиваются клубы мгновенно вырвавшегося из них керосина и поднятых падением грязи и пыли, а МиГ теряется у земли и уходит домой). Не думаем, что победа Рассела Брауна была высосана из пальца намеренно. В горячке боя у пилотов всего мира случались ошибки и гораздо более серьезные.

1* Robert F. Dorr. Jon Lake. Worren Thompson «Koreran Wor Ace» London etc. Osprey Publishing, 1995, стр 16

2* ЦАМОРФ, Ф 151 ИАД. oп 152561C. д8. «Обзор и анализ в/боев». л 50.

3* Там же л 70–73

4* Там же л 97

Интересно, что есть и еще одно толкование итогов боя 8 ноября, принадлежащее польскому исследователю Петру Бутовски и, вероятно, подхваченное некоторыми авторами в СНГ. По мнению Бутовски, высказанному в книге «Самолеты МиГ», в бою американцы потеряли- таки один F-80 1*. От такого утверждения распираемая от гордости за наших грудь едва не трещит по швам, но… Уважаемый (никакого ерничания!) нами автор, радуя сообщением, ссылается на отрывок из первого издания фундаментального «Полного цикла истории воздушных сражений» аса Второй Мировой войны, а впоследствии маршала авиации Великобритании сэра Джеймса Эдгара Джонсона. Цитата отрывка при этом не приводится. Процитируем мы: «…МиГ-15 не предпринимали каких-либо действий до ноября 1950 года, когда лидер четверки «Шутинг Старов» заметил семь МиГов намного ниже его звена. Американцы пошли на них и МиГи повернули в Манчжурию. Так как полеты над ней для пилотов ООН были запрещены, лидер американцев был вынужден прекратить преследование. Однако МиГи с набором высоты в сторону солнца разбились на пары, развернулись, вновь пересекли реку (пограничный Ялуцзян — Авт.) и атаковали «Шутинг Стары». Хотя ни один самолет в течение этого скоротечного боя не был поврежден, американцы поняли, что стремительные, аэродинамичные МиГи были быстрее, могли обогнать их F-80 в наборе высоты и удержаться в хвосте на крутых виражах». 2* Случайная ли это ошибка польского автора, сознательная ли подтасовка — нам не известно, но, как видим, в оригинале ни о конкретной дате боя, ни о потерях не сообщается даже между строк. При этом с годом издания и указанной страницей источника мы не ошиблись, за верность перевода ручаемся. Более того, в последующих переизданиях «Полного цикла» Джонсон отходит на традиционное толкование итогов первого боя, отдавая победу Расселу Брауну. Пытливый и недоверчивый читатель может проверить.

Итак, победа лейтенанта Хоминича 1 ноября американской стороной документально не подтверждена (как, впрочем, и не опровергнута), ошибочность засчитывания победы 1 лейтенанта Рассела Брауна 8 ноября доказана советскими архивными материалами. В сложившихся условиях мы полагаем правильным считать первой в истории «реактивной победой» ту, на которую претендует одна сторона и подтверждает другая. Такая победа состоялась 9 ноября 1950 года.

1* Piotr Butowski «Samoloty MiG», Wydawnictwo Komunikacji i Lacznosci, Warszawa, 1987, c. 66.

2* James E. Johnson «Full circle. The story of air fiqhtinq», London, Chatto amp; Windus, 1964, c. 267.

В то утро с шести часов над Аньдунем и Синыйджу одни за другими появлялись пары и звенья самолетов противника, которые «приценивались» к мосту через Ялуцзян и воздушной обстановке над ним. В 9:40 подошли ударные силы, прикрытые истребительным эскортом.

Команда па подъем МиГов была отдана сразу же, как только первый ударный самолет устремился к мосту, и к десяти часам в район Анньдун-Синыйджу подошли 13 МиГ-15 151-й и 28-й ИАД…

В 10:00 ведущий семерки 139-го полка капитан Грачев установил связь с Аньдунским ВПУ и получил команду начать поиск противника. На высоте 5000 м МиГи направились к мосту. Через минуту наши пилоты увидели группы, ошибочно идентифицированные ими как ударные F-47, прикрытые F-80. Реально же налет осуществили флотские «Скайрэйдеры», «Корсары» и «Пантеры».

В паре километров перед МиГами из густой дымки возникли два звена «Пантер» и понеслись навстречу. Двумя тысячами метров ниже показались ударные самолеты, — до 20-ти «Скайрэйдеров», — которые один за другим пикировали на мост и сбрасывали бомбы. Капитан Грачев принял решение атаковать самолеты, «обрабатывающие» мост. МиГи перешли в пикирование на «Скайрэйдеры». Решение ведущего было не самым лучшим — не связанные боем «Пантеры» остались сзади и выше, получив почти идеальное положение для атаки. Сложность ситуации, в которую попали пилоты 139-го полка, усугублялась плохой слетанностью группы — при недавнем формировании 28-й дивизии часть летчиков полка перешла в создаваемый 67-й ИАП, многие крепко сколоченные пары и звенья распались, а вновь созданные еще не успели слетаться. В результате группа 139-го Гвардейского рассыпалась и вела бой парами и поодиночке.

Пелена тонкой облачности, местами висевшей над Аньдунем и Синыйджу на высоте чуть больше четырех тысяч метров, сильно мешала слежению за верхней полусферой, но главной помехой для пилотов была дымка, из- за которой горизонтальная видимость составляла не более двух километров. С первых минут боя проявилась какая-то почти мистическая закономерность: как правило, в голубоватой мути исчезали свои самолеты, а внезапно возникали из нее чужие. И ничего, если возникали впереди. Хуже, если сзади. Тогда, в лучшем случае, приходилось уворачиваться от огненных трасс. В худшем же делать больше не приходилось ничего — заботу о похоронах брали на себя другие…

Когда Грачев и его ведомые капитан Бочков и старший лейтенант Стулов начали левым боевым разворотом выходить из лобовой атаки по «Скайрэйдерам», из дымки со стороны солнца выскочило звено F9F и оказалось в хвосте у Грачева и Бочкова. Стулов сумел отбить атаку «Пантер», но, доворачивая на противника, отстал от своих. Когда же он попытался их догнать, те уже исчезли в густой дымке. Капитан Бочков так же потерял своего ведущего — Грачев, выполнив уже больше половины боевого разворота, внезапно переложил свой истребитель в правый крен и, сделав полупереворот, исчез в дымке.

Повторить неожиданный маневр командира группы Бочков не успел, и ему не осталось ничего иного, кроме как продолжить боевой разворот.

По результатам дальнейшего боя с истребителями прикрытия на счета лейтенанта Кумонаева и старших лейтенантов Санникова и Стулова были записаны по одному сбитому F-80, при этом американская сторона факт потери самолетов 9 ноября отрицает. Капитан Михаил Федорович Грачев из боя не вернулся. 1* Информацию о его последних минутах мы находим в западной литературе.

"9 ноября 1951) года… в вылете с авианосца "Филиппин Си" два МиГа атаковали группу ударных самолетов. Поршневые машины повернули в сторону противника и сорвали его атаку. Лидер группы прикрытия командир 111-й эскадрильи флота лейтенант-коммандер Уильям Эмен заметил, что один МиГ заходит в хвост их группе, и развернул звено в лобовую атаку. Пилот МиГа рванул вверх с 4-х до 15-и тысяч футов (с 1200 до 4570 м). затем выровнял самолет и начал полет "змейкой", пытаясь сорвать прицеливание. Однако "Пантеры" удержались в хвосте, дали несколько oчeредей из своих 20мм пушек и наблюдали несколько попаданий. МиГ перешел в пикирование, но Эмен не отставал и продолжал стрелять, отмечая хорошие попадания. На малой высоте "Пантера" стала плохо управляемой из-за реверса рулей на критическом для нее числе Маха. На высоте 3000 футов (915 м) МиГ, все еще пикируя, перевернулся на спину. "Он либо псих, либо у него отменный самолет" — подумал Эмен и, выйдя из пикирования на высоте 200 футов (60 м), начал набор высоты. Его ведомый передал, что МиГ упал на лесистый склон сопки и лес на месте падения горит". 2*

Таким образом, честь первой в истории реактивной победы, признанной обеими сторонами, принадлежит пилоту авиации ВМС США Уильяму Т. Эмену (William Т. Amen).

1* ЦАМОРФ. ф 151 гв изд. оп 152691с. д 8. «Обзор и анализ воздушных боев». л 53–55

2* Richard Р Hollion «The Naval Аir War in Korea». The Noutical amp; Aviation Рubl Со of Amenca. 1986. с 74–75

АСЫ!

Приступая к разговору об асах, нам придется внимательнее рассмотреть вопрос о достоверности располагаемых нами источников информации. Как известно, какой-либо исчерпывающей статистики, раскрывающей итоги боевой работы советских летчиков в Корее, до настоящего времени опубликовано не было. Успехи их американских соперников, напротив, широко освещались и в средствах массовой информации того времени, и в послевоенных трудах по истории конфликта. Однако эту информацию, разительно отличающуюся от нашей, мы. к сожалению, не можем считать корректной, или. по крайней мере, более корректной, чем наша, но следующему соображению. В то время, как изученные нами архивные документы советских авиачастей предназначались исключительно для внутреннего пользования в ВВС, опубликованные данные Дальневосточных ВВС. США выпускались для публики. А публику в этой в целом непопулярной войне интересовали подвиги над "Аллеей МиГов". При этом попытки журналистов пустить пыль в глаза, приуменьшить поражения и преувеличит! победы. просто неизбежны. Вспомним, то была эпоха "холодной войны", и вполне естественно, что в газетных передовицах простые американские парни, защищающие в Корее идеалы свободы перед лицом "красной заразы", одерживали одну победу за другой — даже если реально они терпели поражение. Создатель классического труда "ВВС США в Корее. 1950-53 гг." 1* Роберт Футрелл приводит цифру потерь «Сейбров» в воздушных боях, равную 58. Эта же цифра приводится и в часто цитируемом у нас в стране переводе сборника Джеймса Стюарта "Воздушная мощь" — решающая сила в Корее» 2*. Через несколько лет в литературе появляется новая цифра — 78. Сейчас многие западные исследователи, ссылаясь на документ "Sabre Measures (Charlie)", выпущенный ВВС США в 1970 г., сообщают, что потери "Сейбров" в воздушных боях составили 103 самолета. Но даже и эта цифра неверна! Согласно документу, 103 «Сейбра» были потеряны только за период с июля 1951-го по июль 1953-го. А сколько за всю войну? И почему исследователи, опирающиеся на одни и те же первоисточники, через каждые десять-пятнадцать лет выдают новую цифру? Таким образом, часто мы не можем говорить о том, что советскому летчику победа засчитана безосновательно только потому. что американская сторона не признала потерь в день его победы. Быть может, пройдет еще десяток лет — и признает.

Итак, для анализа мы имеем архивные материалы 64-го МАК и открытые западные издания. Так как других источников информации по авиации ООН у нас нет. нам придется опираться на эти. В сложившейся ситуации в разговоре об асах нам придется принять два условия. Первое: мы будем подходить к статистике той и другой сторон с одинаковыми мерками, и считать победы летчиков ВВС СССР не менее достоверными, чем победы пилотов ВВС США (и наоборот). Второе: нам придется считать победой не акт реального уничтожения неприятельского самолета, а атаку этого самолета при таких условиях. которые позволили летчику посчитать его сбитым, а командованию согласиться с его мнением и записать победу на счет.

Теперь перейдем непосредственно к асам. До настоящего времени считается, что первым асом Корейской войны стал нилот F-86 334-й истребительной эскадрильи Джеймс Джабара. 20 мая 1951 года капитан (позже майор) Джабара сбил свои пятый и шестой МиГи. Пресса наделила капитана Джабару самыми разными титулами, от первого американского аса конфликта до первого реактивного аса в истории.

Изучая наши документы, мы обнаружили, что 24 декабря 1950 года на счет летчика 29-го Гвардейского авиаполка капитана Степана Науменко была записана пятая победа. Таким образом, первым летчиком, одержавшим в небе Кореи пять побед, первым асом той войны стал капитан Науменко. На его счет были записаны один В-29, два F-84 и два F-86. Кто же из пилотов противоборствующих сторон первым добился пяти побед над реактивными самолетами?

1* Robert F Futtrel «The United StatesАir Force in Korea 1950-53» Duel, Sloon and Pearce, 1961

2* Jomes T Stewart «Air power the decisive force in Korea». Toronto, N Y, London, 1957

Федор Шебанов

По почти невероятному совпадению. первый советский летчик заработал свою пятую «реактивную» в том же бою. что и капитан Джабара, 20 мая 1951 года! Старший лейтенант Федор Шебанов из 196-го И АП к тому дню имел на счету четыре F-86 и один В-29, то есть уже был асом, и до статуса "реактивного" ему не хватало одной победы. Сопоставляя описание боя 20 мая. данное Джеймсом Джабарой. с рапортами летчиков 196-го ИАП, мы довольно подробно восстановили картину боя. Хотя в бою с обеих сторон участвовали несколько десятков летчиков, мы. в основном, коснемся лишь действий старшего лейтенанта Шебанова и капитана Джабары.

В тот день пилоты 4-го авиакрыла двумя группами вылетали на постановку истребительного заслона вдоль реки Ялуцзян. Первая группа "Сейбров" обнаружила превосходящие силы МиГов и затребовала срочного подкрепления. Джабара вылетел во второй группе…

Капитан Джабара: — …Группа набрала 35 000 футов (10 670 м) и сбросила баки — все, кроме меня. Один мой бак не отваливал. По заведенному порядку, пилот с зависшим баком должен был идти идти дамой. Но я не хотел терять мой возможно последний шанс стать асом. Я вызвал моего ведомого Кемпа (Kemp) и сказал, что мы присоединяемся к бою.

Самолет с одним бакам был очень неповоротлив, а к нам шли полдюжины МиГов. Пара "Сейбров" расколола строй противника, мы пристроились к одной тройке. Как только я собрался стрелять, нас атаковали еще три МиГа. Я развернулся в их сторону, и они проскочат меня. Пара МиГов отвернут, но к третьему я прилеился прочно. Он испробовал все, что мог, но не стряхнул меня с хвоста. Я подошел на 1500 футов (460 м) и дал три хороших очереди. Я видел. как разрывы бронебойно-зажигательных пуль засверкали на его фюзеляже и левом крыле. МиГ сделал пару бочек и сорвался в штопор. На высоте 10 000 футов (3050 м), когда мы с Кемпам кружили над ним, пилот выпрыгнул. И хорошо, что он не оставался в кабине дальше — МиГ взорвался несколькими секундами позже. Пока Кемп прикрывал меня, я сделал несколько кадров взрыва на фотопулемет.

Следующие несколько минут были сущим адом для 28-и "Сейбров", атакуемых полусотней МиГов, роящихся подобно разъяренным пчелам. Я вновь набрал 20 000 футов (6100 м) и встретил еще шесть МиГов. Я был в хорошей позиции для атаки, выбрал один из них и, приблизившись, дал две очереди. Одна попала по фюзеляжу, другая по оперению. Из его сопла сразу повалил дым. Еще одна моя очередь достала его в центр фюзедяжа — он начал гореть.

«Я быстро прибрал газ, выпустил тормозные щитки и сопровождал МиГ до высоты 6500 футов (1980 м). чтобы удостовериться, что он разобьется. Вдруг я услышал звук, как будто прямо в кабине заработала попкорновая машина. Оглянувшись, я увидел пару стрелявших по мне МиГов, и они были в очень хорошем положении. Кемпу следовало бы предупредить меня, но во время моей атаки он занялся другой парой МиГов. Это была большая неприятность!..»

Старший лейтенант Алфеев: — …В воздушном бою 20 мая 1951 г. в период времени 15.06–15.50(16:06–16:50) в районе Тецузан (сейчас Чхальсан — Авт.) мною сбит один самолет противника типа Ф-86. После 4-х очередей с дистанции 600–300 м под ракурсам 0/4 самолет противника, который был с одним подвесным бакам, начал падать, плохо управляем…" 3*

Капитан Джабара: — …Рванув влево, я дал полный газ и убрал тормозные щитки. Минуты две мы носились по небу, они стреляли, я удирал, и при этом выделывал то, на что "Сейбр", как полагали, не были способен. Затем в эфире я услышал голоса двух парней из моей группы, они говорили: «Прямо под нами у "Сейбра" неприятности». Я тут же ответил: «Понял, но я знаю об этом слишком хорошо!» «Скажи, если понадобится помощь», — передали они. Так как мое топливо подходило к концу, я отвечал: «Уверен, что помощь била бы кстати!»

3* ЦАМОРФ, ф 196 ИАП, оп 674066С. д I. «Рапорта и подтверждение сбитых самолетов противника», л 5

Воздушный бой, состоявшийся 20 мая 1951 года

Два F-86 вывалились из бая пошли вниз на выручку. Они были просто прекрасны! Один МиГ, увидев подходившую подмогу. отвалил и ушел домой. Второй все держался и продолжал стрелять. Джин Холли (Gene Holley), пилот одного из тех F-86, зашел МиГу в хвост и открыл огонь…-

Старший лейтенант Алфеев: — …В момент атаки я был атакован самолетом противника Ф-86, по которому вел огонь мой ведомый старший лейтенант Шебанов, и вышел я из атаки вправо вверх и точного места падения не наблюдал. 1*

Старший лейтенант Шебанов: — …20.05.51 г., ведя бой с группой истребителей противника севернее района Тецузан, пара старшего лейтенанта Алфеева в результате боя зашла в хвост паре истребителей противника Ф-86. Старший лейтенант Алфеев вел огонь по ведомому противника Ф-86. В результате атаки наша пара была атакована истребителем противника.

Я отбил атаку противника, дав три очереди с дистанции 300–200 м под ракурсом 1/4-0/4. Самолет противника задыми, и с резким снижением ушел из района боя. 2*

Старший лейтенант Сосковец: «…Во время ведения воздушного боя звеном в составе авиаэскадрильи севернее 3-го района на высоте 7000–8000 м с группой самолетов противника Ф-86 видел, как старший лейтенант Шебанов, отбивая атаку противника от своего ведущего, старшего лейтенанта Алфеева, был атакован самолетом Ф-86. Шебанов с близкой дистанции дал несколько очередей по самолету противника, после чего самолет противника Ф-86 задыми и стал резко снижаться. Считаю, что атакованный самолет противника Ф-86 старшим лейтенантом Шебановым был сбит.» 3*

Капитан Джабара: «…Мы крутили вираж за виражом, я удирал, МиГ стрелял по мне, Халли стрелял по МиГу, а Питс (Pitts), второй пилот той пары, прикрывал нас. Вскоре МиГ задымил и пошел за Ялуцзян. Баки у всех нас были почти пусты, никто не захотел преследовать его. Я сказал Халли: — Спасибо, ты спас мою шею! — То были очень суровые двадцать минут.» 4*

Таким образом, первым реактивным асом в истории стал капитан Джеймс Джабара, опередивший на несколько минут старшего лейтенанта Федора Шебанова.

1* ЦАМОРФ. ф 196 ИАП. oп 674066С, я 1. «Рапорта и подтверждения сбитых самолетов противника», л 51

2* Там же Л 58

3* Там-же Л 59

4* Lorry Davis «MiG Alley» Squodron/Signal Publ Inc. Corrolton, 1978. с 18

Ст. л-т Алфеев

Скажем честно: реальные итоги боев в небе Кореи — болезненная для нас тема и опасная. Кто-то. вероятно, обвинит нас в отсутствии патриотизма. Однако является ли патриотизмом отметание в сторону сведений, не укладывающихся в рамки общей идеи об успешных действиях 64-го ИАК? Не обесцениваются ли при таком подходе реальные боевые достижения советских летчиков? Мы пытаемся рассказать об их действительных успехах, отделив от успехов мнимых, — а последних, к сожалению, было не мало. — и действительных поражениях. Для ветеранов здесь нет позора. Причины подавляющего большинства их неудач скрывались не в них самих. Низкая летная, тактическая и огневая подготовка у многих, вынужденных летать до войны по инструкциям, — Как бы чего не вышло-, — и сама секретность их миссии успехам не способствовали. И еще. Они летали во времена, когда считаться выдающимся пилотом было просто опасно — «Куда ты высунулся?! Здесь все равны, и нет незаменимых!» И летчики, брошенные, по выражению командира 324-й ИАД И. Н. Кожедуба "двумя полками против всего империализма", за ошибки Системы платили потом. болью, кровью и самой жизнью, и выполняли свою работу — воевали…

Итак, отбросим условия, принятые нами ранее, и будем считать победу состоявшейся только в том случае, если атакованный самолет был сбит — просто сбит (разрушен. уничтожен), без всяких словесных выкрутасов. Результат превзойдет все ожидания.

Капитан С. П. Науменко одержал свои победы 4-ГО (2 F-84), 6-го (1 В-29) и 24-го (2 F-86) декабря 1950 года. Реально 4 декабря F-84 не могли быть сбиты, поскольку совершили первый вылет в Корее тремя днями позже, т. е. при опознании противника произошла ошибка. Данными по потерям других самолетов США в тот день мы не располагаем.

6 декабря потерь бомбардировщиков американская сторона не признала. В этом случае, вероятно, с ее стороны нет подтасовок, поскольку победы нашим летчикам были засчитаны на основании фотопленок, кадры которых прилагались к описанию боя. Снимки показывают. что дистанции ведения огня были велики, в поле зрения объектива попадала почти вся группа «Суперфортрессов». Следует заметить, что в первых боях ошибка определения дальности до В-29 была весьма распространенной.

Относительно «Сейбров» американская статистика сообщает, что в декабре 1950-го пилоты F-86 совершили 239 вылетов и потеряли в боях лишь один самолет, когда 22 декабря был сбит капитан Лоренс В. Бэч (Lawrence V. Bach).

Хотя по документам старший лейтенант Шебанов и капитан Джабара в бою 20 мая оба стали "реактивными" асами, фактически асом не стал ни один.

Джабара в бою действительно сбил один МиГ-15. Согласно нашим документам. 20 мая был сбит и катапультировался летчик 196-го ПАП капитан Назаркин, еще один МиГ получил повреждения. Американская статистика сообщает. что капитан Джабара сбивал по одному МиГ-15

3-го. 10-го, 12-го и 22-го апреля 1951 года. Всего 3 апреля американская сторона засчитала сбитыми три МиГ-15, наши реальные потери составили три самолета. 10 апреля потерь не было. 12 апреля, в день большой битвы с «Суперфортрессами», несмотря на заявление ВВС США об уничтожении 11 (!) МиГ-15, советские части потеряли один. Наконец. 22 апреля кроме Джабары победы над МиГами были записаны на счета еще трех пилотов. Реальные потери наших частей составили один самолет. Таким образом, даже считая, что 12-го и 22-го апреля потерянные МиГ-15 были сбиты именно капитаном Джабарой, после боя 20 мая его истинный счет составят лишь четыре победы.

Старший лейтенант Федор Шебанов также не стал «реактивным» асом. Предыдущие победы он одержал 4-го (F-86), 10-го (F-86), 12-го (В-29), 18-го (К-86) и 22-го (F-86) апреля. В документах 324-й дивизии сообщается, что в ходе этапного в истории противостояния МиГов и "Суперфортрессов" боя 12 апреля, летчиками обоих полков были сбиты 10 В-29. Американские источники трактуют результаты боя иначе. Потери над районом цели составили по одному В-29 19-й и 307-й групп, еще пять бомбардировщиков 19-й группы и один 307-й были тяжело повреждены. Последний произвел вынужденную посадку в Сувоне и был списан. Таким образом, если информация о потерях В-29 верна (в чем мы, откровенно говоря, сильно сомневаемся, и еще вернемся к теме В-29 в другой статье), то на каждый сбитый бомбардировщик претендуют не менее трех советских летчиков.

Для анализа достоверности побед Ф. А. Шебанова над «Сейбрами» мы не располагаем достаточно подробными данными по потерям ВВС США. Известно лишь, что всего за апрель ВВС США признали оперативные потери трех F-86, и ни один из них не был сбит в воздушных боях. Заметим, что пятым сбитым «Сейбром» Ф. А. Шебанова стал F-86 Джина Холли, которого Джабара, как он позже вспоминал, благодарил за помощь уже на пути домой.

Таким образом, мы получили один важный урок — не стоит пускаться в крайности и судить о войне в небе Кореи, — равно как и о любой другой, — только по нашим, пусть даже и архивным данным.

Бой 20 мая, кстати, очень подходит для иллюстрации вывода. При наших потерях в один самолет, два МиГ-15 были записаны на счет капитана Джабары, еще один — на счет капитана Милтона Е. Нельсона (Milton Е. Nelson) из 335-й эскадрильи. Американские издания о сбитых в том бою F-86 не сообщают. Нашей стороной были засчитаны 4 «Сейбра». По одной победе получили старшие лейтенанты Алфеев и Шебанов. Один F-86 был записан на счет командира 196-го полка полковника Евгения Пепеляева, сообщившего в рапорте: «…20.05.51 в период времени 15.08–15.58 в воздушном бою с группой Ф-86 я вел огонь по самолету Ф-86 с дальности 500–600 м. В момент стрельбы видел попадания снарядов и их разрывы на правой плоскости, после чего самолет из левого крена сделал правый переворот». 1* Это была первая из 19-и побед Е. Г. Пепеляева. Обратите внимание на деталь, достойную уважения. В рапорте он не заявляет прямо о сбитии самолета, описывая лишь результат атаки — типичный стиль всех его рапортов. Последний четвертый «Сейбр» пошел на счет майора Кирисова, который после боя рапортовал: «…Мною 2 0мая 1951 г. в воздушном бою с группой истребителей противника типа Ф-86 в районе Сенсен, в период времени 15.08–15.57 сбит один самолет противника типа Ф-86. Место падения сбитого самолета установить точно не удалось ввиду трудной обстановки в воздушном бою». 2*

В действительности минимум два из четырех «сбитых», как мы видели, вернулись домой. И лишь на один было получено достаточно убедительное подтверждение северокорейской полиции: «…Врайоне Тейсю (сейчас Чонджу — Авт.) дер. Декон 7 км юго-восточнее был сбит самолет истребитель американский, который загорелся в воздухе и упал, летчик выпрыгнул на парашюте — находится в госпитале у китайских добровольцев и документы забраны ими». 3* Позже в дивизию пришла записка от Китайских Добровольцев с результатами допроса пленного пилота. Отдадим тому должное — назвавшись нечленораздельным именем, он сообщил, что летал на самолете с не выговариваемым названием, и что на его базе была еще тысяча таких машин. Единственно правдивой оказалась лишь информация о голубой окраске его защитного шлема. Кстати, Е. Г. Пепеляев, будучи командиром полка, в боевом донесении от 20 мая сообщал, что по докладам летного состава был сбит один F-86, по данным фотоконтроля — четыре. Объективность летчиков оказалась выше объективности «объективного контроля».

В заключение выскажем наше мнение, сформировавшееся в процессе многолетней работы — появление первого настоящего аса Кореи вряд ли произошло раньше конца лета — начала осени 1951 года. Тему о результатах воздушных боев можно продолжать и продолжать, но она выходит за рамки данной работы. Мы надеемся вернуться к ней в другой раз (если редакция не против). А теперь следовало бы исправить в начале статьи слово «мнения» на «заблуждения»…

1* ЦАМО РФ, ф. 196 ИАП, on. 674066С, д. 1, «Рапорта и подтверждения сбитых самолетов противника», л. 56.

2* Там же. Л. 57.

3* Там же. Л. 55.

Послесловие к коллегам

До недавнего времени архивные материалы советских авиачастей и соединений, принимавших участие в боевых действиях в Корее, находились, как минимум, под грифом «Секретно», и вся информация о войне черпалась из западных источников, зачастую грешащих односторонностью в подаче материала и излишним ура-патриотизмом. Последние несколько лет сначала робко, а затем все чаще и чаще уже в отечественных изданиях стали появляться публикации на тему Кореи. И что же? Откровенно говоря, описываемая картина воздушной войны похожа на правду не многим более той, что преподносит нам Запад. Есть в этом, конечно, причины чисто объективные — в архив попасть все еще крайне сложно, и статьи написаны на основе воспоминаний летчиков. Но прошли уже десятки лет с окончания той войны, а память человека, к сожалению, несовершенна. Есть причины и субъективные, как, например, личные симпатии и антипатии пишущих — как у того спортивного телекомментатора, у которого наш вратарь всегда хладнокровно берет шайбы отработанными движениями, а вражьи ворота спасает от гола исключительно чудо. Откуда при этом берутся данные по противнику — одному Богу известно, поскольку ссылки на источники информации явно не в моде…

Когда-то в Древнем Риме историк Поллибий обвинил историка Ливия в подтасовке исторических фактов и нежелании выяснить истину. Ливий ответил примерно так: да, он действительно включал в свои повествования легенды, даже уклонявшиеся от правды в фактических подробностях, если они подтверждали главную идею его трудов — величие Рима. Наталкиваясь на две версии одного и того же события, он брал ту, что ближе его теме, и не собирался ворошить древние гробницы в поисках третьей — она могла оказаться противоречащей обеим исходным. Почему? Но ведь если истина окажется в том, что почитаемые великие предки были трусами, глупцами и предателями, то разве нужна такая истина? (Заметим сразу — мы не проводим параллелей между предками Ливия и ветеранами Кореи.) Господа авторы! Коллеги! Мы знаем, как тяжело собрать информацию, как чешутся руки в порыве схватить стило и донести Ваши знания до других. Но давайте не рыть яму самим себе! Проверяйте и перепроверяйте Ваши сведения (пусть и архивные, они, как видите, далеко не безгрешны), и думайте, могло ли на самом деле быть так, как Вы пишите? Подчас подход «я-напишу-как-спышал-а-американцы-пусть-опровергают» порождает «труды», противоречащие здравому смыслу. Это не наша самореклама, Вы не бяки и мы не д'Артаньяны. Просто, к нашему величайшему сожалению, при таком подходе читателю, однажды разглядевшему «лапшу», даже реально имевшие место факты покажутся означенным макаронным изделием. А нужен ли будет Ваш, — и наш, — труд, в результаты которого не поверят? а!

ГАЛЕРЕЯ

Ан-26 «Голубой 47» (зав. № 9209), транспортного авиаполка ВВС ЧФ. Аэродром Кача, Крым, август 1996 г. Фото С. Цветкова

Для перевозки грузов и личного состава ВВС флотов имеют транспортные полки, оснащенные самолетами Ан-12, Ан-26, Ан-24, Ан-72. Одной из последних авиационных частей, оставшихся от когда-то мощной авиации Черноморского флота, является транспортный авиаполк, базирующийся в Каче и оснащенный Ан-26 и Ан-12. Большинство машин окрашены на всех поверхностях светлой серо-голубой краской и несут стандартные военные обозначения (бортовые номера и звезды в шести позициях), но некоторые имеют «аэрофлотовскую» окраску и гражданскую регистрацию. На протяжении 1994-95 гг. на часть самолетов нанесли черно-белого дельфина, ставшего неофициальной эмблемой полка.

Ан-26Б СССР-26022 (зав. № 10302, Красноярское управление МГА, Хатангский авиаотряд, Хатанга, апрель 1991 г.

Слева — эмблема Полярной авиации МГА на СССР-26013. Фото С. Цветкова

Гражданские (да и многие военные) самолеты в СССР, начиная с середины 70-х гг., красились по стандартной схеме «Аэрофлота», где цвет, размер и расположение элементов окраски и маркировки были четко регламентированы для каждого типа. Отклонения от схемы — весьма редки. Одним из них является т. н. «полярная окраска». Ее использование было продиктовано необходимостью повысить заметность самолета при вынужденной посадке в областях, где основное время года лежит снег. Было решено на фюзеляже заменить синие полосы красными, тем же цветом окрасить консоли крыла до половины размаха сверху и снизу (регистрация в этих местах наносилась белым цветом), и нанести красные горизонтальные полосы на вертикальное оперение. В некоторых случаях и горизонтальное оперение было целиком красным.

Хотя по логике все самолеты территориальных управлений, находящихся на Севере, должны были окрашиваться по этой схеме, в действительности она использовалась только на Ан-2, L-410, Ан-24 (не на всех), Ан-26 и Ан-12 (+ 4 Ил-18, базировавшихся в Москве). Несколько среди таких «красных» самолетов выделялись еще и тем. что имели эмблему «Полярной авиации» — ностальгическое напоминание о тех временах, когда таковая еще существовала в виде отдельного управления (УПА МГА). Кстати, тогда никакой подобной эмблемы на самолеты УПА не наносили. На эмблеме изобразили полярных обитателей — как напоминание о былых заслугах Полярной авиации на Севере (белый медведь) и в Антарктиде (пингвины).

Показанный Ан-26 СССР-26022 имеет некоторые отличия от описанной схемы — консоли крыла остались стандартно окрашенными. Кроме того, на этой машине демонтирован штатный блистер и его обтекатель на месте штурмана (по левому борту). В таком виде самолет летал до конца 1992 г., когда регистрация изменила префикс на RA, а флажок стал российским триколором. Позже, в 1993 г., 26022 лишился и своего главного украшения — эмблемы.

В Хатанге в состав отряда входили еще три Ан-26: 26013, 26045 (оба в «полярной» окраске и с эмблемой) и «стандартный синий» 26506. «Тринадцатый» борт нес эмблему дольше других — вплоть до конца 1994 г. Кстати, на нем она несколько отличалась — аэрофлотовская «курица» была не красная, а синяя.

Материалы подготовлены С. Цветковым.

Аи-26Б СССР-26022 (зав. № 10302), Красноярское управление МГА, Хатангский авиаотряд, Хатанга, апрель 1992 г.

Ан-26 «Голубой 47» (зав № 9209), транспортного авиаполка 8ВС ЧФ Аэродром Кача, Крым, август 1996 г.

Памяти летчиков, погибших в Афганистане

Афганистан — рассказ второй

Замыкающая пара Су-25 группы РУД (разведывательно-ударных действий), осуществляющая прикрытие разведчиков Су-17М3Р Осень 1986 г.

Удачных образцов авиационной техники в истории отечественой авиации было немало… Некоторые типы летательных аппаратов состоят на вооружении не одно десятилетне и в настоящее время еще соответствуют современным требованиям и эффективно выполняют боевые задачи. Об эффективности и универсальности применения самолета Су-17МЗ говорит комплекс выполняемых им задач. Л об их боевой живучести и надежности можно складывать легенды.

Во время пребывания в ДРА (1986–1987 гг.) наша авиаэскадрилья разведчиков летала на самолетах Су-17МЗР. Основная задача, которую нам за это время приходилось выполнять, заключалась в ведении воздушной разведки передвижения войск и техники, скоплений живой силы и вооружения: вскрытия военных баз, складов, засад: наблюдений за караванами и тропами; до разведки целей перед и после нанесения ударов: уничтожения наземных целей самостоятельным поиском — «охота» (составом пары или звена), а также совместно со штурмовиками Су-25 разведывательно-ударные действия (РУД).

Классическим примером РУД может служить операция в районе Майданшакра. проведенная разведчиками нашей группы. На протяжении нескольких месяцев отслеживались нутй перемещения автотранспорта моджахедов. Духи перемещались в основном ночью (со светомаскировкой) либо днем, когда погода не позволяла авиации выполнять свои задачи. Перемещались по 2–4 единицы. с дистанцией в несколько километров друг от друга. На всей протяженности пути следования была четко отлажена система наблюдения за авиацией и оповещения о направлении полетов по радио. Завершающим этапом этой операции был удар группы «Стрижей» (Су-17М3) и «Грачей» (Су-25). Результат — уничтожено около 60 единиц автотранспорта с боеприпасами, горюче-смазочными материалами, продовольствием.

Когда наши экипажи обнаружили скопление автотехники в «зеленке» ущелья Майдана, в воздух поднялась ударная группа из двух звеньев Су-25 и пара Су-17. "Стрижи" вышли на цель первыми, обозначили цели и встали в круг над «Грачами»: корректировали удар, выявляли новые огневые точки, оповещали экипажи — Грачейоб обстреле и пуске ПЗРК. После Су-25 но цели отработали и Су-17МЗ, после чего выполнили фотоконтроль результатов удара всей группы. Вернулись на свой аэродром без потерь.

Маневренные возможности самолета Су-17МЗР, форсированный двигатель (за счет увеличения температуры газов за турбиной) и установка блоков отстрела тепловых ловушек АСО-24 позволяли выполнять противозенитные маневры и ухолить от ПЗРК типов «Блоупайн», «Мистраль», «Джавелин», «Хушчи-5», «Стрела-3». Однако, с началом массового применения ПЗРК типа «Стингер» в 1986 году ("год борьбы с авиацией") резко возросло количество поражений самолетов и вертолетов (до 90 % всех потерь в этом году).

Так, при проведении очередной операции в районе Хоста, осенью 1986 года, пара «Стрижей», при выполнении воздушной разведки объектов моджахедов в пасыщенной средствами ПВО зоне, вышла н район на предельно малой высоте. У ведущего, м-ра Суровцева, был подвешен ККР-1/2, и два блока УБ-32, а также снаряжены две бортовые НР-30. У меня, ведомого, — 4 блока УБ-32 и две бортовые НР-30. При выходе на боевой курс для фотографирования самолет ведущего «замер» на курсе, высота 50-100 м. скорость 900-1000 км/ч. (Не хватает только светового табло: «Тихо! Идет съемка!») Поэтому я, на дистанции 600–800 м выполняя пространственный маневр (по типу «кадушки»), веду наблюдение за обстрелом с земли и прикрываю ведущего (чтоб ему не «мешали»). Потом подаю команду ведущему: «61-й, слева 30 ДШК, атака». Ведущий тут же отвечает: — Под нами "сварка", выход влево, отстрел…» Через мгновение чувствую сильный удар в хвостовой части, и машина перестает слушаться рулей. С левым креном самолет начал переходить на снижение. Мелькнула мысль: — Ни черта себе, приехали!»

Су-17М3Р

Одновременно с докладом «Катапультируюсь!» в перископ увидел выбросы пламени в хвостовой части. В доли секунды была занята поза для катапультирования, двумя руками, резко потянул держаки на себя. С этого мгновения время остановилось. Казалось, прошла вечность, пока рывок купола наполнившегося над головой парашюта вернул к реальному восприятию времени. Только начал осознанно оценивать окружающую обстановку, тут же ударился о склон, сначала ногами, а затем и всем корпусом. Лихо прокатившись несколько десятков метров по склону, не пропуская камни и валуны, наконец остановился. Купол, зацепившись за камни, остался сзади и стал загасать. После всего произошедшего поймал себя на мысли, что стоит тишина и на ее фоне слышно многоголосое эхо стрельбы. рядом повизгивали нули. Нужно спрятаться за валун, подтянуть на фале НАЗ (носимый аварийный запас), ведь там автомат. Отцепиться от привязной системы и спрятать парашют. В это время ведущий передал координаты приземления экипажу вертолета ПСС. Ми-8, а сам постоянно пикировал на духов, отвлекая их огонь на себя и прикрывая огнем того, кто был на земле. Но двух блоков УБ-32 и двух пушек НР-30 конечно же оказывается маловато, чтобы уничтожить огневые точки, прикрыть сбитого летчика, а затем еще и прикрывать пару Ми-8.

Невольно стал закрадываться страх. Время тянулось преступно медленно. Но не прошло и трех минут, как послышался рокот Ми-8, а затем и сами они показались в нескольких сотнях метров ниже по склону. Пришла в голову мысль обозначить себя ПСНД (патрон сигнальный ночной-дневной), но вдруг ведущий пары резко отвалил вниз, оказывается было попадание в редуктор хвостового винта. Тут же вместо него подсаживается ведомый, но уже гораздо ближе. Духи переносят огонь на него, начинают бить уже из безоткатных.

Несмотря на автомат и НАЗ. дистанция в 300 метров была взята как стометровка. Люк открыт, еще несколько прыжков и подхваченный крепкими руками парашютно- десантной группы летчик сбитого самолета оказался на борту поисково-спасательного Ми-8. Закрытый со всех сторон спасателями (тот. кого спасали, не должен пострадать на борту), летчик еще не осознает, что все позади. Тут же по старой авиационной традиции вручена фляга с огненной водой, пару глотков и — смертельно захотелось спать.

Обе «вертушки вернулись на базу. Как потом выяснилось. летчик пробыл на земле после приземления 6 минут. Не боясь показаться пафосным, от всего сердца можно сказать: "Слава боевым вертолетчикам!" Спасибо ребятам из экипажей Ми-8 из Газни! Они в нарушение своих инструкций (им предписывалось барражировать в районе аэродрома, в радиусе 30 км) всегда уходили с нами в район задания и были рядом. Кроме этого случая приходилось поднимать еще четверых. За год пребывания из пяти сбитых спасли всех.

Спасибо трудяге Су-17, когда он только мог, всегда долетал домой, несмотря ни на какие повреждения. Командир эскадрильи подполковник Лучкин А. И. привел свой весь израненный Су-17М3Р с отбитым наполовину стабилизатором и произвел посадку на своем аэродроме в Баграме. У командира звена капитана Смага при нанесении улара в районе Баграмской «зеленки» («Черная гора») самолет был подбит и загорелся. Катапультироваться здесь — верная смерть, плотность огня такая, что «вертушкам» даже подойти не дадут. Поэтому, вопреки всем мирным инструкциям, он повел свою машину в сопровождении ведомого на свой аэродром. Машина не подвела, тушили ее уже после посадки. А сколько раз привозили пробоины от огнестрельного оружия во всех мыслимых и немыслимых местах. Ведь что стоит сказать о пробоинах в районе компрессора двигателя. Иной раз он останавливался. а то и начинал гореть от попадания мелких камешков или забоин на лопатках. А тут бывало привозили такие «букеты», что пилоту только и оставалось потом выйти, поклониться и поцеловать своего трудягу.

Год в Афганистане оставил след 262-мя боевыми вылетами в летной книжке и орденами "Красной Звезды" и "За службу Родине" третьей степени на парадном мундире. А еще памятью, которая и сейчас, спустя почти 10 лет. иногда не дает спокойно уснуть.

Записано С Пазыничем со слов М. Е.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Ил-20М — первая военная модификация «восемнадцатого» Эта машина с бортовым номером «90 красный» (зав № 173011501) с авиабазы Шайковка. лето 1985 г Фото A Михеева

Ил-20 — первый военный «восемнадцатый»

Сергей ЦВЕТКОВ Москва

Описываемый Ил-20 стал третьим самолетом с этим обозначением в 1948 году появился Ил-20 — поршневой штурмовик, оставшийся в единственном экземпляре. в середине 50-х гг несколько «демилитаризованных бомбардировщиков Ил-28, обозначенных как Ил-20, использовали для быстрой доставки матриц газет.

Ил-20М — подфюзеляжный обтекатель антенны РЛСБО «Нить» и правый контейнер (в задней части — антенны станции РТР «Ромб-4») В передней части видна сдвижная створка фотолюка. Трапециевидные антенны над передним салоном- антенны станции радиоперехвата "Вишня". Выколотки на створках носовой стойки необходимы для грязевого щитка, защищающего от повреждений "чувствительный" обтекатель «Нити» Фото А Михеева

Практически любой коммерческий самолет в большей или меньшей мере создается с оглядкой на военное применение — для нашей страны это справедливо вдвойне. Если даже вначале создатели не предполагают для транспортной машины иного способа «отдать долг Родине», кроме военных перевозок (пассажиров или грузов), то позже, когда конструкция зарекомендует себя с лучшей стороны, для нее постепенно находится и другая работа. Большой потенциал Ил-18 стал очевиден для военных авиаторов уже на рубеже 30-60-х гг… и первым следствием стала разработка на его основе базового противолодочного самолета, позже обозначенного Ил-38. Однако его конструкция претерпела столь значительные изменения. что вряд ли может рассматриваться даже в качестве модификации — не более, чем «родственник». Поэтому первой военной модификацией собственно «восемнадцатого» стал самолет радиотехнической разведки Ил-20.

Причины, по которым выбор военных остановился именно на ильюшинском самолете, были преимущественно те же, что и в случае выбора Ил-18 для гражданских спецсамолетов. Радиотехническая разведка (РТР) не предъявляет таких требовании к носителю оборудования, как традиционная фоторазведка, поскольку пролет над целью или вблизи от нее не требуется. Соответственно, нет нужды в большой скорости, высоте полета и оборонительном вооружении. На первый план в этом случае выходили дальность п особенно — продолжительность полета, а также возможность разместить изрядное количество аппаратуры и операторов для ее обслуживания. Учитывая все соображения, в конце 60-х гг. военные вряд ли могли сделать лучший выбор — особенно по критерии» "стоимость/эффективность". ВВС, искавшие «платформу» для аппаратуры РТР. были просто «обречены» использовать "восемнадцатый".

Результатом стало появление на рубеже 60- 70-х гг. авиационного разведывательного комплекса, получившего шифр «изделие 17» и открытое обозначение Ил-20М. Конструкция планера по большей части соответствует Ил-18Д, хотя появились отличия. вызванные прежде всего военным — не транспортным — статусом машины. Впрочем, самые существенные изменения, в наибольшей степени повлиявшие на внешний вид, не связаны с планером как таковым, а явились следствием установки многочисленных (и подчас весьма габаритны х) обтекателей антенн различных радиотехнических систем. Самой заметной новинкой, позволяющей идентифицировать Ил-20М издалека. является подфюзеляжный контейнер — обтекатель антенны РЛС бокового обзора «Игла-1» (кстати. первой в СССР, оснащенной фазированной антенной решеткой).

Антенна и ее обтекатель крепятся на специальном пилоне между шпангоутами 8 и 27. Нижняя часть обтекателя выполнена из радиопрозрачного материала и может на земле откидываться, обеспечивая доступ к антенне. Блоки РЛС размещены в переднем багажном отсеке.

"Игла-1" позволяет осуществлять перспективную радиолокационную съемку местности, находящейся в пределах расстояния до горизонта на траверзе линии полета, и определять положение таких объектов, как мосты. плотины, развязки дорог. Однако основная задача, стоящая перед Ил-20М — вскрытие радиолокационных средств противника в приграничной (прифронтовой) полосе.

Экипаж Ил-20М состоит из тринадцати человек; восемь операторов разведаппаратуры дополняют обычных пилотов, штурмана, бортинженера и радиста. В распоряжении операторов достаточно солидный набор средств разведки — не только радиотехнической, но и оптической.

Передний салон отдан оператору аэрофотоаппаратов А-87П, установленных по обоим бортам в месте расположения первой пары окон. Для их объективов в обшивке были сделаны фотоокна, закрытые оптическими стеклами. Впрочем, увидеть фотоокна не просто, поскольку они располагаются иод обтекателями, а использование фотоаппаратуры обеспечивается при открытии специальных шторок.

Задняя часть этих же обтекателей служит для размещения антенн станции РТР «Ромб-4», позволяющую осуществлять общую разведку радиолокационных средств (направление на источник, рабочая частота). Кроме того, в передней части правого обтекателя расположен воздухозаборник воздухо-воздушного радиатора системы охлаждения блоков станции «Игла».

Полушария под фюзеляжем — обтекатели антенн станции РТР «Квадрат» Позади сильно уменьшившегося люка заднего багажного отсека виден люк аварийного покидания самолета Фото А Михеева

Помимо «Ромба», самолет оснащен станцией РТР "Квадрат-2" (антенны в нижней части фюзеляжа за крылом) для детальной разведки (помимо направления и частоты, отслеживались такие параметры, как частота следования импульса, скважность, мощность излучения, и другие). Станция перехвата открытых переговоров "Вишня" (антенны над передней частью фюзеляжа) обслуживается особым оператором, не только хорошо знающим соответствующий иностранный язык, но и ориентирующимся в тонкостях слэнга военного радиообмена.

Для повышения достоверности информации разведка ведется одновременно по нескольким каналам, что позволяет уточнять данные, полученные от — Иглы» при помощи АФА. или наоборот, подтверждать результаты работы «Квадрата- радиолокационной картинкой той же местности.

«Квадрат», «Ромб», «Игла» и другую разведаппаратуру обслуживают семь операторов, работающих в основном салоне самолета.

В связи с установкой многочисленного оборудования, конструкция фюзеляжа была частично усилена, а уменьшение числа "обитателей" вызвало демонтаж большей части бытового оборудования и помещений (туалеты, гардероб, буфет).

Вместе с тем специфика применения Ил-20М обусловила изменения в кислородном и спасательном оборудовании, Все кресла экипажа приспособлены для размещения парашюта. а с правой стороны, на месте люка заднего багажного отсека, оборудован люк аварийного покидания самолета, соединенный с основным салоном шахтой. (Впрочем, "огрызок" от бывшего люка багажного отсека остался).

Выпуск Ил-20М продолжался до 1976 г… за это время выпустили около 20 машин. Самолеты выполняли весьма специальные задания, и базировались вдоль границ СССР и стран ОВД — два самолета в ГДР (Шперенберг). в Хабаровске, Тбилиси, и т. и. Из-за таких заданий они не входили в состав разведывательных полков, а чаще всего подчинялись непосредственно командованию воздушных армий или военных округов, в интересах которых работали («немецкие» Ил-20М входили в состав отдельной разведывательной эскадрильи).

Создание «двадцатки» стало в какой-то мере ответом на появление RC-135 различных модификаций, хотя сравниться с ними ни по дальности, ни по качеству или спектру разведаппаратуры Ил-20М так и не удалось.

Ил-20РТ предназначался для приема телеметрии при запусках ракет и космических аппаратов СССР 75481 (зав № 173011503) уже как транспортная машина, летал 1996 г Фото С Цветкова

Ил-20РТ — совсем особая «двадцатка»

Сергей ЦВЕТКОВ Москва

Ил-18, точнее, «двадцатому» пришлось поучаствовать и в советской космической программе.

Прием телеметрии (т. е. основных данных контрольно-записывающей аппаратуры) позволяет при запусках ракет и космических аппаратов контролировать параметры полета и работу основных систем, установленных на борту. На тех участках полета испытуемых объектов, где прием и регистрация данных наземными или корабельными средствами невозможен, единственным выходом является использование самолетных измерительных пунктов (СИП).

Для этой цели в середине 70-х гг. по заказу военно-космических сил на базе самолета Ил-20 был создан СИП Ил-20РТ. Для отработки бортового радиотехнического комплекса при испытаниях в ЛИИ использовался Ил-18СИП СССР-27220.

На борту Ил-20РТ установлены приемные радиотелеметрические станции РТС-9 и БРС-4, система единого времени СЕВ-12 и дополнительные средства телефонно-телеграфной связи, антенны которых размещены под обтекателями на «спине» и в хвостовой части фюзеляжа. Бортовой измерительный комплекс в полете обслуживают 10 операторов.

Всего было построено четыре серийных Ил-20 РТ (СССР-75480,75481,

75482 н 75483), которые до конца 80-х гг. обеспечивали проведение летных испытаний ракет и спутников, базируясь в Ленинске (Байконур). После появления СИП на базе Ил-76. Ил-20РТ были переданы в ВВС и авиацию ВМФ, где используются в качестве транспортных самолетов.

Отработка бортовой аппаратуры Ил-20PT производилась на Ил-18А СССР-27220 (зав. № 188000401) Фото из архива редакции

Первый серийный Ил-20РТ СССР-75480, лето 1976 г Фото Н. Нилова

Вероятно один из самых известных на Западе Ил-20М "Красный 21"(зав № 173011504) из Шперенберга/Восточная Германия Пушкин. апрель 1997 г. Фото П. Батуева

В мае этого года представитель редакции "МА" по приглашено Министерства обороны Финляндии посетил базу 31-го истребительного полка ВВС Финляндии (HavLLV/Suomen Umavoimataf) Подробный рассказ об этом — в одном из ближайших номеров

На снимке в центре — МиГи 21бис на стоянке полка, внизу — МиГ 21УМ МК105 готовится к очередному тренировочному вылету Фото С Цветкова

СХЕМЫ — Четвериков Че-2/МДР-6

Разработка и чертежи: М.Маслов

МДР-6. Вид снизу. Справа показана «развеска» двух 250-кг бомб.

МДР-6. Вид сверху. Консоль прототипа МДР-6

Серийный МДР-6

Че-2 на выкатном шасси. Левая плоскость, двигатель и оперение условно не показаны

МДР-6 В сухопутном варианте. Подкрыльевые поплавки сняты, носовая часть усилена, экран носовой турели изменен, установлен пулемет БТ (12,7 мм)

Нереализованный проект МДР-6Б с убираемыми подкрыльевыми поплавками и увеличенным вертикальным оперением

МДР-6. Вид спереди.

Справа условно показана установка шасси в сухопутном варианте и подвеска шести 100-кг бомб, слева — выкатное шасси и подвеска двух 250-кг бомб.

1. Носовая турель (НУДБ-Зм) с пулеметом LUKAC.

2. Мост для подвески 100-кг бомб.

3. Мост с подвешенными бомбами

4. Средняя турель (СУДБ-3) с пулеметом ШКАС.

5. Держатели ДЕР-19.

6. Подвеска 50-кг и двух 250-кг бомб.

7. Носовая турель.

8. Люковая (кинжальная) установка с пулеметом ШКАС.

Повесть о морском дальнем разведчике Че-2

Самолетом этим восхищался авиаконструктор и историк самолетостроения Вадим Борисович Шавров. Вполне возможно, что автору машины — Игорю Вячеславовичу Четверикову, удалось воплотить в ней некоторые идеи и задумки Вадима Борисовича. Оно и понятно: оба были энтузиастами морского самолетостроения, любителями изящных решении и, пожалуй, даже изрядными эстетами, когда дело касалось самолетов. Взять хотя бы аккуратный, этакий "дехэвиллендовский" хвостик амфибии Ш-2, не менее удачно заканчивающий китообразное тело летающей лодки Четверикова. Шаврову, правда, по причине социального происхождения (сын генерала) развернуться в тридцатые годы не дали. Четверикову же как-будто удалось схватить скользкую удачу за хвост. Он оказался единственным среди советских конструкторов, кто сумел в предвоенный период довести до серийного производства свою летающую лодку — морской дальний разведчик МДР-6, известный также как Четвериков-2.

Первое упоминание об этой машине относится к 1933 году, когда Четвериков, уже имевший опыт проектирования гидросамолетов, перешел на работу в маленькую организацию ОСГА (отдел строительства глиссеров и аэросаней) при НИИ ГВФ. Один из проектов, предложенных конструктором Главсевморпути (название говорит само за себя — Главсевморпуть ведал освоением Севера), был дальний арктический разведчик — АРК-3. Самолетом заинтересовались и в авиапромышленности. предполагая военный вариант. Скоро Четвериков получил производственную базу в Севастополе, где находился небольшой завод ГУАП 45.

Игорь Вячеславович Четвериков Севастополь. 23 мая 1937 г Фотов Б.Вдовенко

14 начале 1936 года АРК-3 построили. Это была летающая лодка с тандемным расположением двух двигателей М-25 над крылом. Особенностями АРК-3 являлись его малые для двухмоторного самолета размеры и высокая весовая отдача. Интерес к машине подогревался еще и тем, что он позволял осуществлять ремонт двигателей на плаву. В ту нору этому придавалось настолько серьезное значение, что оно могло существенно повлиять на компоновку, да и вообще на внешний облик летательного аппарата. По этой причине предоставленный Берневым для заключения в УВВС проект однотипной летающей лодки МДР-5 едва не "зарубили"-двигатели стояли в передней кромке высокорасположенного крыла. АРК-3 же, удачно вписываясь в ТТТ УВВС к морскому дальнему разведчику (да к тому же радуя глаз моторами как бы «на подставке»), приобрел обозначение МДР-6. Судьба машины, столь удачно начавшей, к сожалению оказалась несчастливой — она погибла во время испытаний 14 июля 1937 года.

Второй экземпляр АРК-3 строился уже как чисто военный вариант. На нем установили переднюю экранированную турель и улучшили гидродинамику корпуса. Хотя этот самолет и делался как военный, он был заранее «запродан» в Главсевморнуть под обозначением МП-2 (морской пассажирский-2). Летом 1938 года, во время сдаточных испытаний на борту этой машины нанесли даже регистрационные номера Главсепморпути — Н-229.

Злой рок, однако, преследовал АРК-3. 14 июля 1938 года, день в день с прошлогодней катастрофой, произошло новое несчастье. Летчик Ершов с инженером 45-го завода Перминовым и механиком Медведевым заканчивали сдаточные полеты. Около семи часов вечера при заходе на посадку, во время последнего разворота самолет начал на глазах у очевидцев все сильнее заваливаться в правый вираж — пока совсем не перевернулся. Как оказалось впоследствии. прядь трека, идущего к элерону, оборвалась, попала в направляющий ролик н зажала управление. Экипаж. полный абсолютного доверия к машине, был не привязан, выпал из кресел, и поэтому восстановить нормальное положение самолета не сумел. После 3–1 витков штопора АРК-3 вошел в отвесное пикирование. во время которого оторвалась часть левой консоли. Так. не выходя из пикирования, самолет упал в заросших лесом горах восточнее Севастополя. Ершов. пытавшийся поначалу ухватиться за управление, единственный из экипажа в конце концов выпрыгнул с парашютом. Высоты 50 метров оказалось недостаточно…

Авиаконструктор И. В. Четвериков (слева) и летчик испытатель А.В. Ершов На заднем плане — первый экземпляр АРК-3 Севастополь. 23 мая 1937 г Фото В Вдовенко

Летчик испытатель А.В. Ершов в кабине второго экземпляра АРК-3 Лето 1938 г

Основной конкурент МДР-6 — летающая лодка МДР-5 конструкции Г. Бериева 1938 г.

Катастрофа вызвала определенный резонанас, а совпадение дат гибели обеих машин позволило в открытую говорить о причастности врагов народа». Досталось и Четверикову. Директор завода Смирнов, не указывая на кого-либо лично, в своей объяснительной записке сообщал о «заведомо неправильном вредительском расположении реданов». и о том, что «имеем место с явным вражеским агентом».

Впрочем, несмотря на неудачи, МДР-6 жизнь свою продолжал. Теперь славные военспецы, восхищавшиеся еще более славными механиками. прямо на ходу, чуть ли не в полете ремонтирующими моторы своих «штопанных-перештопанных» Дорнье «Валей», пошли на уступки. То ли моторы стали надежней (что очевидно). то ли действительно захотелось летать «быстрее всех!» Так или иначе, а на новом варианте МДР-б двигатели расположили на крыле, для чего оно приняло форму слегка выраженной «чайки». Сохранив в основном внешний облик, самолет несколько увеличился в размерах — стал длиннее на 1 метр, а в размахе крыла раздался на 2 метра.

Основным конкурентом МДР-6 в этот период являлся однотипный с ним дальний разведчик Бериева МДР-5 с двумя М-87, впервые взлетевший 24 декабря 1937 года. Это был серьезный противник по части получения заказа от военных и вообще неплохой самолет. Однако он уступал МДР-6 но скорости, столь горячо в ту пору желаемой, да и слегка подмочил репутацию, перевернувшись 10 сентября 1938 года на испытаниях н Таганроге. МДР-б н это время только строился. Летать он начал уже с приколом нового 1939 года. Доводки и доделки тянулись до лета. Усилили днище, шпангоуты, изменили задний редан и удлинили нос.

Со 2-го на 22-е июля в Севастополе были проведены военные испытания МДР-б, по оти являвшиеся государственными. На них были получены следующие характеристики:

Скорость максимальная, км/ч 338

Скорость посадочная. км/ч 95

Дальность (разведчик), км 2340

Дальность (бомбардировщик) с бомбами до 1200 кг, км 630

Потолок практический, м 8500

Нормальный полетный вес. кг 5600

Максимальный полетный вес, кг 7000

Вес пустого самолета, кг 4087

Испытания первой опытной машины. Севастополь, 2-22 июля 1939 г.

Заправка самолета

Установка воздушного винта

Че-2 с подвеской 1 т бомб (4х250 кг) Машина только что сошла со слипа. Колесное шасси еще не снято. Крышки доступа к системе бензопитания открыты.

Подвеска бомб с надувной лодки

На всех режимах полета МДР-6 обладал хорошей устойчивостью, в управлении был прост, летал с одним выключенным двигателем. Поведение летающей лодки на воде было в целом неплохим, однако отмечалось интенсивное брызгообразование в момент выхода на редан и в момент посадки после пробега. На практике это выражалось в вечно мокром штурмане и двух ведрах воды у него под ногами, которые набирались через переднюю турель. Воздействовали брызги и на лопасти воздушных винтов: через 20–25 часов эксплуатации концы их были буквально «обглоданы» подои и для дальнейшей эксплуатации совершенно не годились.

По части вооружения были отмечены большие «мертвые» конуса обстрела у задней турели. Военные поначалу на полном серьезе начали требовать установки стрелковых точек в мотогондолах двигателей для улучшения обороны хвоста. Впрочем, скоро поняв несуразность этой идеи, отступились.

Общая оценка гидросамолета МДР-6 была положительной. С пожеланием увеличить дальность полета его рекомендовали на вооружение морской авиации. В августе 1939 года было решено строить новый дальний разведчик серийно на заводе № 31 в городе Таганроге, ибо мощности Севастопольского завода 45 для этого явно не доставало. В сентябре начался переезд КБ Четверикова на новое место. Первое время работа по машине шла трудно. Сказывалось то обстоятельство, что МДР-6 при запуске в серию занял место «родного» таганрогского МДР-5. Случались и охаивание, и прямая компромептацня внедряемой машины со стороны руководства завода и военной приемки. Впрочем, такие «бон местного значения» были скорее правилом, чем исключением для советской авиапромышленности и являлись своеобразным экзаменом на выживаемость для любого конструкторского коллектива.

Серийный МДР-6. получивший заводской индекс А. несколько отличался от первой опытной машины. На нем устанавливались более мощные моторы М-63, радиостанция РСБМ. радиополукомпас РПК-2. Крыло но размаху уменьшилось на 1300 мм. появились весовые балансиры на рулях, изменилась конструкция фонаря пилота, капотов и элеронов. Было внесено также достаточно много других изменений в конструкцию и оборудование, заметно не отразившихся на внешнем облике самолета.

Головной серийный МДР-6 испытывался в сентябре 1940 года. Достоинства летающей лодки в основном подтвердились, была получена весьма приличная максимальная скорость 365 км/ч на высоте 4730 м. Впрочем. остались и некоторые недостатки: вода по-прежнему заливала штурмана и — грызла» воздушные винты. Бороться за улучшение гидродинамики и добиваться повышения летных характеристик МДР-6 было поручено ЦАГН. Продувки и расчеты позволили определить возможные изменения.

Головная серийная летающая лодка Че-2 на выкатном шасси Осень 1940 г

ЦАГИ рекомендовал заменить крыльевой профиль МОС-27 на более совершенный RAF-38, что позволило бы уменьшить лобовое сопротивление в диапазоне максимальных скоростей на 6,5 %. Было предложено также удлинить носовую часть лодки, более плавно сочленить крыло и мотогондолы, увеличить вертикальное оперение для повышения путевой устойчивости. Все это предполагалось внедрить в последующей серии.

К декабрю 1940 года, согласно заводским отчетам, завод сдал 13 экземпляров МДР-б. Но с какими сложностями они дались! С начала 1940 года на завод 31 «свалилось» правительственное задание по выпуску ближнего бомбардировщика ББ-1 (Су-2), который должен был полностью заменить морские машины. Коллективы Бериева, Самсонова и Четверикова переводились на строящиеся заводы 30 и 288 на Московском море (ст. Савелово). Эта чехарда, естественно, ни к чему хорошему не привела, ибо известно, что всякий переезд есть маленький пожар. Этот период в производстве МДР-6 документально мало описан. Заделы по машинам передали на новый завод, где достройка летающих лодок происходила крайне медленно. Часть самолетов доводилась уже после начала войны и буквально поштучно вводилась в строй. Известно, что поздние МДР-6 получили новое вооружение, в частности, были оборудованы направляющими под реактивные снаряды РС-132. Для уменьшения заливания устанавливались брызгоотражатели, форма фонаря пилотов опять изменилась, местные усиления конструкции производились индивидуально для каждой летающей лодки. Называлась она официально уже Че-2 — после соответствующего решения Сталина о присвоении серийным самолетам обозначений по фамилиям главных конструкторов. Но в рабочие документы равноправно вошли оба названия — МДР-6 и Че-2. очевидно но аналогии с самым распространенным н советском военно- морском флоте гидросамолетом МБР-2, который моряки упорно называли привычной аббревиатурой.

Первые 8 серийных Че-2 были поставлены на Балтику в 13-й отдельный морской разведывательный авиаполк (омрап) Д. Ф. Бартовского: три самолета получила Н>-я эскадрилья. пять — 22-я. К началу боевых действий их личный состав находился в стадии освоения новой техники. Уже с началом войны прибыло еще два самолета, после чего общее количество Че-2 на Балтике составило 10 машин.4*

До середины июля 22-я авиаэскадрилья базировалась на гидроаэродроме Липово под Ленинградом. Именно к этому моменту подразделение закончило переучивание на новую машину и перебазировалось под Таллин. В течение последующих — К) дней экипажи летающих лодок вели разведку в средней и южной частях Балтийского моря, долетая иногда до побережья Германии. В ночь с 7 на 8 августа 1941 года самолеты ДБ-3 1-го минно-торпедного авиаполка произвели налет на Берлин. Это стало ответом на бомбежки немцами Москвы. В ходе подготовки к операции Чс-2 па 22-ой аэ вели активную разведку трассы полета, начиная от острова Эзель. В ночь налета гидросамолеты были рассажены на воду вдоль маршрут п. по замыслу руководителей операции, должны были играть роль световых ориентиров для пролетающих бомбардировщиков. Конечно, бортовые огни Че-2 были слабоваты для их обнаружения с большой высоты, но хоть что-то. чем ничего. Кроме этого считалось. что Че-2 вместе с находящимися в районе подводными лодками обеспечат спасение терпящих бедствие экипажей ДБ-3.

Днем 8 августа немецкие бомбардировщики атаковали некоторые цели на острове Эзель. Судя по всему, их визит был связан с ночной вылазкой ДБ-3. В результате был потерян один Че-2. стоявший на плаву у Кихельконим.

Во второй половине августа базирование гидросамолетов под Таллином стало невозможным из-за обстрела аэродрома немецкой артиллерией. 23 августа эскадрилья перелетела в Ораниенбаум. Между тем, советские войска отступали, возможности флота резко ограничились, поэтому было принято решение о выводе Че-2 с Балтики. С началом войны потери гидросамолетов составили 5 машин, из них боевые — 3.

4* По отдельным документом 15 омрап 22 июня 1941 года имел лишь 5 машин, а остальные 5 были доставлены уже в ходе ведение боевых действий. Несоответствие, вероятно, объясняется близостью дат поступления самолетов с датой начала войны

Че-2 с колесным шасси для полетов с земли. Подкрыльные поплавки снягы

22 сентября 1941 года 22-я аэ была выведена из состава 15 омрап и направлена на Северным флот. Там эскадрилья получила другой номер, нам, однако, неизвестный. 19-ю эскадрилью расформировали несколько раньше из-за отсутствия матчасти. К пяти Че-2 бывшей 22-й эскадрильи добавили две новых машины, и в период с 22 по 27 сентября они прибыли на Северный флот. Впоследствии к этим самолетам прибавились еще 4 Че-2 из вновь введенных в строй.

О боевом использовании Че-2 на Севере известно мало. В основном это была разведка ледовой обстановки в интересах внутренних конвоев и поиск плавсредств противника. Из 11 применявшихся гидросамолетов 8 было потеряно в боевых условиях. До конца войны дожила одна летающая лодка. Хотя Че-2 и являлся самым быстрым среди морских самолетов. однако и его скорости не хватало, чтобы уйти от вражеских истребителей. Оставалось одно — защищаться. Установленные же на летающей лодке пулеметы ШКАС оставляли в поединке над морем мало шансов на успех. Таким образом, Че-2 являлся легкой добычей для господствующего в воздухе противника.

8 ноября 1941 года при возвращении с дальней разведки пара гидросамолетов Че-2 была внезапно атакована у мыса Выев-Наволок четверкой Bf 109. В этом неравном бою экипажи капитана Браиловского и лейтенанта Медведева погибли…

Хотя создание и начало производства Че-2 напрямую связано с Севастополем и Черным морем, здесь эта летающая лодка появилась несколько позднее, чем на других флотах. Лишь летом 1942 года отдельные экипажи Че-2 включились в боевую деятельность по разведке коммуникации и поиску вражеских подводных лодок. Это были первые машины, освоенные летным составом 80-й авиа- эскадрильи.

Она была сформирована в марте 1942 года на военно-морской базе в Геленджике на основе 82-й эскадрильи, ранее эксплуатировавшей разведчики МБР-2. Командир подразделения. капитан Чсбаник. начал свою летную деятельность на Черном море еще в 1935 году в 123-й аэ 106-й авиабригады пилотом двухмоторной летающей лодки Дорнье — Валь-. Теперь под его командование наряду с Че-2 поступили самолеты МТБ-2 (АНТ-44) и ГСТ.

Базирование эскадрильи в Геленджике летом 1942 года стало опасным в связи с подходом немецких войск к Новороссийску. Приближавшаяся линия фронта, превосходство врага в воздухе значительно затрудняли действия советских самолетов.

20 июня 1942 года, при попытке взлета на самолете ГСТ, погиб капитан Чебаник. 23 июня прямо над бухтой сбит Че-2 лейтенанта Корецкого. 10 августа погибла единственная четырехмоторная летающая лодка АНТ-44 (сбита на валете).

Сложная обстановка требовала решительных действий по укреплению фронта. 17 августа 1942 года решением Ставки ВГК создан Новороссийский оборонительный район (НОР). Авиация флота была собрана в морскую авиагруппу — МАГ НОР. Командовать этим соединением назначили заместителя командующего ВВС ЧФ генерал-майора I I. П. Квадэ. По его решению эскадрилья Че-2 перебазировалась в Потн, подальше от линии фронта, хотя отдельные машины при выполнении заданий по- прежнему использовались с бухты Геленджик. В таких случаях командование группы старалось прикрыть истребителями каждый вылет разведчиков. что не всегда, конечно, гарантировало от потерь. Немецкие истребители, постоянно барражировавшие поблизости, 25 октября сбили над бухтой Че-2 капитана Георгобиани.

Экипаж гидросамолета Че-2 к-на Ковалева готовится к полету. ЧФ. 1943 г

Но и командование Черноморским флотом изыскивало возможности для нанесения ответных ударов по врагу. В период с 29 ноября по 2 декабря в западной части Черного моря была проведена крупная набеговая операция флота. В ней участвовали крейсер «Ворошилов», лидер «Харьков», эсминец «Сообразительный» (1-й отряд), а также эскадренные миноносцы «Бойкий» и «Беспощадный» (2-й отряд). Для обеспечения боевых действий и прикрытия с воздуха привлекались крупные силы ВВС ЧФ. Напряжение возросло, когда по агентурным данным стало известно о присутствии в этот момент в Черном море малых итальянских подводных лодок.

2 декабря 1942 года для встречи эскадры в воздух подняли максимально возможное число самолетов. В течение дня было задействовано 18 ЛаГГ-3, 17 Як-7. 1 Як-1,6 МБР-2. Далеко в море корабли встречала шестерка Че-2 — самая крупная «стая» машин этого типа. Фактически это были все Че-2, которые могли в данный момент подняться в воздух. Действуя в составе троек и по одиночке, летающие лодки активно включились в поиск противника. В 10 часов 40 минут тройка Че-2 встретила в 20 километрах от «Ворошилова» немецкий самолет «Гамбург 140». Появление этой машины могло носить отвлекающий характер, поэтому Че-2 просто отогнали ее в море.

Зимой 1942-43 годов характер боевой деятельности 80-й эскадрильи не изменился. Разведку плавсредств изредка дополняли вылеты на определение ледовой обстановки в Азовском море. В феврале Черноморский флот проводил операции) по блокаде участка Анапа-Феодосия, /(ля этого в Геленджик перебазировались 3 Че-2, которые летали достаточно активно, неоднократно вступая в поединки с немецкими летающими лодками. Базирование в Геленджике, однако, по-прежнему оставалось рискованным. Вражеская авиация пыталась блокировать аэродромы МАГ НОР и осуществляла налеты бомбардировщиков.

25 марта 6 He 111 и 16 Ju 88 бомбили Геленджик, бухту, сухопутный аэродром. В результате был потерян один Че-2.

20 апреля 11 Не 111 повторили налет. В его отражении участвовали истребители Як-1 6-го гвардейского иап, сбившие 4 немецких бомбардировщика.

В этот же день был потерян Че-2 капитана Липницкого. Самолет, вернувшийся из разведки, разворачивался над бухтой для захода на посадку. Пара Bf 109, зайдя со стороны солнца, внезапно атаковала его и немедленно ушла на повышенной скорости. Тяжело раненный пилот некоторое время пытался управлять машиной, но уже на планировании потерял сознание. Самолет сорвался в штопор и упал и 15 метрах от берега. Спасти удалось только стрелка-радиста.

С весны 1943 года 80-я эскадрилья оставшимися силами включилась в поиск вражеских подводных лодок. Эту работу вели обычно 1–2 самолета. базировавшихся в Поти. 4 августа в 14 часов 16 минут на участке Поти- Геленджик экипаж Че-2 обнаружил субмарину в надводном положении в.44 милях юго-западнее Сухуми. Летчики выпустили один PC-132 и отметил прямое попадание снаряда в носовую часть лодки. Затем были сброшены 4 бомбы ПЛАБ-100, которые разорвались в нескольких метрах от успевшей погрузиться субмарины. К К» часам к месту действия подлетели пять МБР-2 82-й эскадрильи, которые вели поиск лодки до 19 часов 07 минут. Не обнаружив цели, эти самолеты сбросили 6 ПЛАБ-100, ориентируясь по масляным пятнам на воде. Впоследствии эта лодка была засчитана как уничтоженная.

Подвеска под Че-2 500 кг авиабомбы

Общее количество применявшихся самолетов Че-2 — 42 экземпляра

В течение следующих месяцев Че-2 обнаружили еще несколько вражеских субмарин. 5 октября, 20 и 22 ноября лодки атаковывались. Лодка, замеченная 22 ноября в точке 42°5′ с.ш. 41°10′ в. д. 5*, также была засчитана как уничтоженная. Че-2. нашедший ее в 12 часов 40 минут в подводном положении, сбросил две глубинные бомбы, после чего экипаж наблюдал обильное выделение масла и воздушных пузырей. Вызванные по радио 17 самолетов МБР-2 и 2 КОР-2 также отбомбились по этой точке. На следующий день 2 МБР-2 82-й аэ вели наблюдение за местом вероятного потопления и наблюдали обильное выделение масла. Было принято решение подвергнуть подозрительный участок дополнительной бомбардировке, что и проделали 11 МБР-2 82-й аэ. сбросив 22 ПЛАБ-100. Окончательно факт потопления подтвердила аэрофотосъемка. 11 хотя уже после войны немцы напрочь отрицали потерю в данном районе своей подводной лодки, она вполне вероятна. К примеру, известно, что одна из затопленных лодок (чья? факт гибели бывшим противником также не подтвержден) лежит под Анапой. Есть недалеко от этого приморского города пляж, до которого можно за час добраться на теплоходе. Если забраться на прибренсную горушку, то в хорошую погоду тушу лодки можно разглядеть.

В последующий период войны на Черном море летающие лодки Че-2 редко встречаются в сводках боевых отчетов. Созданные для дальней морской разведки, они, в силу сложившихся обстоятельств, чаще выполняли задачу охраны побережья. Такое несоответствие назначения и применения наблюдалось не только в случае с Че-2. Начиная с 1943 года подобную работу выполняли практически все типы боевых самолетов, даже штурмовики и истребители. Только к концу войны, когда на ЧФ осталось всего два Че-2, появилась возможность привлекать их исключительно для ответственных дальних разведывательных полетов.

Тихоокеанский флот был также местом базирования гидросамолетов Че-2. 22 июня 1941 года здесь уже находилось 8 таких летающих лодок. В ходе войны это количество увеличилось до 9. К моменту начала боевых действий против Японии 9 августа 1945 года в строю оставалось четыре Че-2.

И. В. Четвериков все военные годы постоянно совершенствовал свой самолет. Еще на стадии работ с МДР-6 и МДР-6А он начал разработку новой машины МДР-6Б. Эта летающая лодка, оснащенная двигателями М-105, имела более совершенную аэродинамику и должна была по замыслу главного конструктора приближаться по своим летным характеристикам к однотипным сухопутным самолетам. Вслед за этой разработкой последовали модификации МДР-6 от Б-1 до Б-5. Все они, однако, так и не вышли из стадии опытных образцов. Судьбе было угодно, чтобы заказ на новый гидросамолет достался другому конструктору — Георгию Бериеву. Его летающая лодка Бе-6 была запущена в серийное производство в послевоенный период, и на долгие годы это КБ монополизировало работу' в области морской авиации.

Самолет МДР-§ проектировался и строился как разведчик открытого моря и легкий бомбардировщик. По результатам испытаний признавалось, что машина превосходит по своим характеристикам морской разведчик МБР-2, имеет значительные резервы для повышения летных данных и боевых возможностей.

МДР-6 — цельнометаллический моноплан лодочного типа. Свободнонесущее крыло типа «чайка» снабжено посадочными щитками с гидравлическим приводом. Подкрыльевые поплавки неубирающиеся, полунесущие, необходимая жесткость их установки достигается применением стальных расчалок.

Лодка гидросамолета, с ярко выраженной килеватостью, имеет два редана: первый — клиновидный, второй — сходящий на клин, с водяным рулем, форма которого практически на всех самолетах различная. В процессе эксплуатации МДР-6 выявилась недостаточная прочность корпуса лодки, поэтому некоторые серийные машины имели дополнительные усиления конструкции: внешние лонжероны фюзеляжа, различные доработки и накладки.

Оперение летающей лодки усилено подкосами, рули и центральная часть стабилизатора обшиты полотном. Уже в ходе испытательных полетов рули высоты и элероны были снабжены весовыми балансирами. Применение такого типа весовой компенсации отмечалось на всех последующих серийных самолетах.

Первый опытный МДР-6 был оснащен моторами М-25Е с воздушными винтами постоянного шага диаметром 2,8 м. Второй опытный и головной серийный — моторами М-63 и винтами изменяемого шага ВИШ. Эти винты типа АВ-1 имели уменьшенный до 2,7 м диаметр. Не стоит, однако, думать, что уменьшение диаметра есть решение конструктора. Дело в том, что очередную модификацию истребителя И-16 тип 29 решили вооружить крупнокалиберным пулеметом Березина, который разместили между нишами шасси. Последнее пришлось укоротить сантиметров на десять, а вслед за ним — и винт. Этот винт, подогнанный под И-16 тип 29, применялся и на других типах машин с двигателями М-63.

На практике большинство самолетов МДР-6 оснащались моторами М-62, как более надежными и имеющими увеличенный ресурс.

Бензиновые баки (10 штук) — протектированпые, размещены в крыле, полная емкость 2200 литров. В ходе постройки серии в фюзеляже располагались дополнительные топливные баки.

5* По другие данным — 42°15' с. ш. 41°10' в. д.

Стрелковое оборонительное вооружение МДР-6 состояло из трех пулеметов ШКАС калибра 7,62 мм, размещенных в двух экранированных вращающихся турелях и в люковой установке за вторым реданом. Носовая установка НУДБ-3 была позаимствована у бомбардировщика ДБ-3. Чтобы через щель в экране турели не заливала вода, она была доработана специально для МДР-6 и стала называться НУДБ-Зм, т. е. морская. Часть серийных самолетов имела именно эту турель, однако вода все-таки попадала в кабину штурмана, поэтому установку еще раз дорабатывали. Часть летающих лодок имела турель НУДБ-Зф, другие — установки, переделанные в воинских частях, на некоторых машинах в носу устанавливался пулемет БТ калибра 12,7 мм.

Средняя турель СУДБ-3 поначалу удовлетворяла и заказчиков, и пользователей, но 1941 году эти турели стали по возможности заменять на МВ-5 (как на Су-2), затем последовали рекомендации по установке пулемета Березина. Люковая установка, называемая еще кинжальной, удовлетворяла как будто всех — во всяком случае, о ее переделках или хотя бы о таких предложениях ничего не известно.

Бомбардировочное вооружение самолета состояло из бомб различных калибров общим весом 1200 кг. Для подвески ФАБ-250 и ФАБ-500 в районе корневой части консолей имелись держатели ДЕР-19, для 100-кг бомб устанавливались специальные балки, называемые мостами. Следует отметить, что вся бомбовая нагрузка размещалась снаружи и процесс подвески являлся весьма сложной процедурой, поскольку расстояние до воды в месте подвески был совсем небольшим.

Экипаж МДР-6 — четыре человека. Управление самолетом — двойное, правое кресло (откидываемое) мог занимать штурман или бортмеханик. В отдельных случаях в экипаж включался дополнительный стрелок для обслуживания люковой установки.

МДР-6, как всякий гидросамолет, имел комплект оборудования для швартовки и якорной стоянки. На случай вынужденной посадки самолет снабжался резиновой надувной лодкой, имелся также запас продуктов и пресной воды.

Фото предоставлены автором.

Сведения об окраске летающих лодок Че-2 очень скудны В силу того, что серийных машин данного типа было выпущено немного, а также потому, что в начале войны было не до фотографирования, снимков военного времени летающей лодки Четверикова практически не сохранилось

Используя довоенные фотографии Че-2 и некоторые известные правила камуфлирования, введенные с началом войны, можно с достаточной степенью уверенности говорить о том. что приведенная окраска наиболее достоверна.

Самолет имел серебристо-серую окраску всех поверхностей, поверх которой (кроме нижних поверхностей крыла, фюзеляжа и горизонтального оперения) сразу после начала войны зеленой (хаки) краской были нанесены разводы. Судя по всему, конфигурация пятен и линий жестко не регламентировались, поэтому машины по камуфляжу, даже в одной авиачасти, могли существенно отличаться друг от друга Звезды с тонкой черной окантовкой — в шести позициях Номер "4" и триммер руля направления — красного цвета Каркас остекления турелей — черный.