• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Один из первых германских бронеавтомобилей – 77-мм зенитная пушка на шасси «Эрхард».

С осени 1916г. танкобоязнь стала типичной болезнью в германских окопах. Любопытно, что по сообщениям пленных, германские солдаты «в особенности опасаются, как бы они (танки) не были вооружены огнеметами». Германское командование всячески старалось сгладить остроту проблемы, подчеркивая реальные и мнимые недостатки нового оружия. Одна из «ободряющих» фраз того времени: «Танки – это нелепая фантазия и шарлатанство… Вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается, и он легко борется с глупой машиной».

Но одно дело – рассылаемые в войска «для поднятия духа» приказы и листовки, и совсем другое – практические работы. Ставка Главного Командования (OHL -Oberste Heeresleitung) поначалу не восприняла танк как серьезную опасность. Этому способствовали неудачи одиночных Mk I в ноябрьских боях. По ряду свидетельств, скепсис германского Главного Командования в отношении танков старалась поддержать рядом мероприятий и английская разведка. Но несмотря на весь скептицизм, военное руководство обязано было принять меры, во-первых, для защиты войск от вновь появившегося боевого средства противника, а во-вторых, для создания собственного варианта этого средства. И уже в октябре 1916г. Ставка и Военное министерство занялись «танковым вопросом».

В разработке танков германским конструкторам также приходилось все начинать с нуля, если не учитывать ограниченное знакомство с английскими машинами. Какого-либо опыта создания вездеходных боевых машин до Первой мировой войны не было нигде. Проекты Бурштыня или Гебеля не были в свое время даже толком рассмотрены. Австриец Штайнер, выписав на собственные средства гусеничный трактор «Холт», безрезультатно пытался заинтересовать военных возможностью его боевого применения. Уже после появления на поле боя английских танков в печати появился рисунок устрашающей «машины кайзера для прорыва неприятельских рядов», «размером с пассажирский вагон», с шипами на броне и 20-25 пушками и пулеметами. Все это, конечно, нельзя было считать заделом для практических работ.

Тем не менее для создания нового оружия Германия располагала соответствующим уровнем технологий, промышленным и конструкторским потенциалом. Кроме высоко поставленного сталелитейного и артиллерийского производства она располагала собственным двигателе- и автостроением, развитой электротехнической и химической промышленностью и вполне была способна поставить производство танков. Осенью 1916г. промышленники заверяли кайзера и военное руководство: «Ресурсы, находящиеся в распоряжении немецкой промышленности, таковы, что она способна на протяжении долгих лет снабжать нашу доблестную армию… всем необходимым оружием». Разумеется, авторы таких заявлений пеклись о военных заказах, однако не слишком кривили душой, когда требовали решить лишь «проблему рабочих рук». Несмотря на общее тяжелое положение экономики, военная промышленность, реализовывавшая программу интенсификации («программа Гинденбурга»), была предельно мобилизована и практически полностью обеспечивала потребности армии 8 вооружении, боеприпасах и технических средствах. Правда, сама «программа Гинденбурга» никаких «танков» не предусматривала, их строительство потребовало бы существенного перераспределения средств и ресурсов, направленных в военную промышленность. Не было недостатка в технических кадрах и в армии – рейхсвер широко пользовался автотранспортом для подвоза грузов, тактической переброски подразделений вдоль фронта, а на Румынском фронте для оперативной переброски войск было использовано 20000 автомобилей. То есть можно было рассчитывать на технически грамотный и обученный персонал водителей и механиков для обслуживания перспективных боевых машин.

Четырехгусеничный «Мариенваген I» с бронекорпусом.

К середине войны германские конструкторы уже накопили опыт в создании колесных бронемашин. Легкобронированный «Эрхардт» ВАК с 50-мм зенитной («противобалонной») пушкой стал сенсацией Берлинского салона 1906 года, но оказался непрактичным. В том же году бронированный автомобиль без вооружения представляла фирма «Опель». По опыту маневров 1909 года германское командование сделало вывод о малой ценности бронеавтомобилей. Тем не меиее вооруженные автомобили испытывались на предвоенных маневрах. В начале войны германские разведывательные отряды снабжались так называемыми «моторными орудиями» – автомобилями с пушечным вооружением (впоследствии использовались в системе ПТО) и минимальной бронезащитой. Вооруженные частично бронированные автомобили сыграли свою роль при разгроме 2-й армии Соркина на Русском фронте. Наконец, в Октябре 1914г. Военное министерство выдало заказ на полностью бронированные машины, и в июле 1915г. «Даймлер», «Бюссинг» и «Эрхард» представили тяжелые полноприводные и переднеприводные бронеавтомобили с пулеметным вооружением и дополнительным задним постом управления. Хотя эти опытные машины неплохо показали себя на фронте, серийно выпускались только бронеавтомобили «Эрхард».

К осени 1916г. был накоплен опыт и в разработке вездеходных шасси. Еще в середине 1915г. Военное министерство выдало требования на разработку грузовой машины для движения вне дорог. В июле 1915г. заказ на такую машину получил Х.Г.Бремер, и в октябре 1916г. был представлен опытный четырехгусеничный образец. По устройству он напоминал обычный автомобиль с передним расположением двигателя и задней приводной осью с заменой всех колес гусеницами, так что приводной была только задняя пара гусениц. Заказ на 50 таких шасси начал выполнять завод в Мариенфельд на окраине Берлина, благодаря чему машина известна под названиями «Бремерваген» и «Мариенваген I». Плохая управляемость ходовой части заставила вскоре перейти к полугусеничной модели «Мариенваген II» с передней управляемой колесной парой. Несколько раньше, в середине 1916г., гусеничное самоходное шасси, разработанное по Заказу Военного министерства, представила фирма «Дюркопп». В задней части «Дюрваген» помещались два 80-сильных двигателя, перед ними – сиденье.водителя, переднюю часть машины занимала грузовая платформа. Ходовая часть была разработана по типу известного американского трактора «Холт- Катерпиллер».

После появления первых английских танков m поле боя германское Военное министерство решило в виде опыта приступить к работам по созданию вездеходных бронированных боевых машин, и в октябре 1916г. в Берлине, в министерстве состоялось первое совещание по этому поводу. Поскольку речь шла о совмещении вездеходного шасси с бронекорпусом и вооружением, понятно участие в совещании конструкторов «Бремерваген» и «Дюрваген». Однако попытка снабдить шасси «Мариенваген I» коробчатым корпусом из 9-мм брони оказалась неудачной. Шасси «Дюркопп» оказалось слишком слабым для установки бронекорпуса, и два построенных экземпляра этой машины использовались в качестве обычных транспортеров.

Был также разработан проект «Орионваген» полугусеничной схемы с управляемыми колесами и приземистым обтекаемым корпусом, частично прикрывавшим ходовую часть.

В 1916 году был приглашен в Германию и австриец Штайнер со своим проектом боевого применения гусеничного трактора.

Уже 1 февраля 1917г. «Ганза-Лойд» в Берлине продемонстрировала трехколесную бронемашину «Треффасваген», высокую проходимость которой обеспечивали два приводных колеса большого диаметра с широким стальным ободом. Между колесами помещалась бронерубка, а для управления служил вынесенный вперед на коробчатой балке строенный поворотный каток малого диаметра. Как и все попытки создания «высококолесного танка» (включая английский проект «сухопутного крейсера» майора Хеттерингтона и построенную в России опытную машину капитана Лебеденко), «Треффасваген» оказался неудачным. Он испытывался до октября 1917г., предлагался в качестве тяжелого бронетягача, но еще до окончания войны был разобран на лом.

Прототип танка А7. Видны экраны, закрывающие ходовую часть. На серийных танках экраны снимались.

Танк A7V г корпусом «Рехлинг»

Для организации и объединения работ по созданию германского танка 13 ноября 1916г. была создана техническая комиссия под руководством генерала Фридрихса- руководителя 7-го (транспортного) отделения Общего Управления Военного Министерства. Это управление, образованное в октябре 1915г. и именуемое сокращенно A7V (Abteilung 7, Verkehrswessen), выступало в роли заказчика боевых машин. В комиссию вошли также представители известных фирм: Г.Вильгельм от «Опель», К.Шипперт от «Даймлер», директор NAG/AEG Юнг, известный автоконструктор А.Хорьх, профессор Хоффманн. Руководителем конструкторских работ, по решению комиссии, был назначен главный инженер Опытного отделения Инспекции автомобильных войск капитан Йозеф Фольмер.

46-летний иженер Й. Фольмер имел большой опыт разработки автомобилей различных типов, в военном ведомстве зарекомендовал себя работами по повышению проходимости грузовиков. В группу Фольмера вошло около 40 конструкторов от различных фирм.

Взгляды Военного министерства и высшего командования на назначение разрабатываемой машины значительно расходились. Скептицизм командования в отношении танков и нежелание тратить средства попусту породили решение о разработке универсального шасси. 15 ноября были сформулированы требования к гусеничному самоходному шасси которое можно было бы использовать для танка и для трактора или грузовика. При этом машина должна была развивав скорость до 12 км/ч, преодолевать ров шириной 1,5 м и подъемы крутизной 31 градусов. Только к концу 20-х годов окончательно стала ясна невозможность создать полноценный танк на шасси трактора или использовать танк как трактор.

К участию в разработке были привлечены «Даймлер», «Бюссинг», NAG, «Бенц. «Опель». К разработке ходовой части привлекли представителя «Холт-Катерпиллер» Х.Стайнера и берлинскую фирму «Брасс унд Херштетт». Несмотря на скептицизм Ставки, поддержка Военного министерства обеспечила средства для проведения работ.

Разработка проекта велась спешно и была завершена уже к 22 декабря. В основу компоновочной схемы машины была положена симметрия в продольной и поперечной плоскостях. Эта симметрия сказывалась даже на расположении дверей корпуса.

Учитывая «универсальный» характер разрабатывавшегося шасси, описание машины начнем именно с него.

Конструкция собиралась на массивной прямоугольной коробчатой раме. В геометрическом центре машины располагался двигательный отсек, закрытый капотом. Над ним помещалась площадка с местами механика-водителя и командира. Заметим, что на первом варианте шасси было установлено два места водителя, повернутые в противоположные стороны, для переднего и заднего хода – идея «челнока», популярная в те годы Для увеличения полезного объема корпуса гусеницы были помещены практически под днищем корпуса. Таким образом, компоновка машины была как бы трехэтажной – ходовая часть, платформа и площадка управления. Ходовая часть была выполнена по типу трактора «Холт».

«Ходовые тележки» подвешивались к поперечным коробчатым балкам, приклепанным снизу рамы, на вертикальных винтовых цилиндрических пружинах. Поначалу каждая тележка имела две пружины, затем их количество довели до четырех (в два ряда). Одна тележка несла пять сдвоенных опорных катков с наружными и центральными ребордами – по типу железнодорожных. На борт приходилось потри тележки. Перемещения тележек относительно рамы ограничивались балками. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась шестью одинарными роликами. Ролики крепились попарно на особых брусках/уложенных по бокам рамы на выступы поперечных балок. Таким образом, оси поддерживающих роликов и ведущего колеса были жестко связаны с рамой. Ось направляющего колеса снабжалась винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Направляющее и ведущее колеса были спицованными, позже устанавливались и сплошные ведущие колеса. Расположенное сзади ведущее колесо имело зубчатый венец, зацеплявший шарниры гусеничной цепи.

Траки гусениц были сборными. Каждый трак состоял из башмака и рельсов. Башмак, снабженный невысокими поперечными грунтозацепами, непосредственно ложился на грунт и служил как бы «шпалами» для рельс, по которым двигались опорные катки с ребордами. Ходовая часть; таким образом, образовывала подобие железнодорожного хода. Проушины на концах внутреннего рельса служили для соединения траков цилиндрическими пальцами (болтами) с надетыми на них втулками – буксами. С одного края башмак имел изогнутый отросток, прикрывавший шарнир от попадания грязи и камней при изгибе. Ширина башмака составляла 500 мм, рельса – 65 мм, расстояние между рельсами – 180 мм, толщина башмака -8 мм, высота рельса – 115 мм. Рельсы выполнялись из прессованной стали, пальцы и втулки -из стали «хронос», башмак штамповался из мартеновской стали Сименса.

Требования к танку предполагали скорость движения 10 км/ч. При планировавшемся весе 25-30 т и предполагаемом сопротивлении движению для этого требовался двигатель мощностью около 200 л.с. Такие двигатели имелись в Г ермании (например, Для дирижаблей жесткой схемы «Цеппелин»), но получить их было затруднительно. Фирма «Даймлер» могла поставить двигатели мощностью 100 л.с. и снабжать ими строящиеся танки. Поэтому решено было применить двухдвигательную установку с работой каждого двигателя на гусеницу одного борта. Двигатели были карбюраторные, 4-цилиндровые рядные, жидкостного охлаждения, с рабочим объемом цилиндров 17 л, диаметром цилиндров 165 мм и рабочим ходом поршня 200 мм. Расход бензина двигателем на 1 км пути составлял 4-7 л. Двигатели были установлены параллельно, носками коленчатых валов к корме. Каждый двигатель крепился к раме отдельно в Трех точках.

Трубопроводы двигателей были устроены так, чтобы карбюраторы и питающие патрубки .находились по внешним сторонам и не нагревались от соседнего двигателя. Выхлопные трубы выводились на внутреннюю сторону и по днищу корпуса выводились через глушители наружу с обоих бортов. Глушитель крепился на раме снаружи под верхней ветвью гусеницы. Система питания двигателей рассчитывалась таким образом, чтобы ее работа не зависела от наклона машины. Два бака емкостью 250 л каждый помещались в передней части корпуса под днищем, дно их прикрывалось 10-мм бронелистами. Для большей пожарной безопасности они были перекрыты железными листами и изолированы от боевого отделения. Подача бензина производилась давлением Отработанных газов, причем каждый бак мог питать оба двигателя. Для пуска двигателей и в качестве страховочного запаса служили два вспомогательных бака возле места механика- водителя с бензином лучшей очистки и качества. Зажигание смеси осуществлялось от магнетто с пусковым магнитом. Число оборотов двигателя регулировалось предохранительным механизмом, ограничивавшим его максимальное значение, и дроссельным клапаном со специальным ручным рычагом. Пуск двигателей мог производиться несколькими способами: электростартером, заводной П-образной рукояткой на три человека, распылителем «Бош», накачиванием смеси насосом. Для подогрева служила ацетиленовая горелка. Запустив один из двигателей и придав танку первоначальное движение, можно было запустить второй через сцепление. Каждый Двигатель снабжался счетчиком оборотов.

Тщательно была разработана система смазки. Стекающее в картер двигателя масло откачивалось насосом в отдельный бак, откуда оно другим насосом вновь подавалось через фильтры к местам трения. Это предотвращало заливание цилиндров маслом и забрызгивание свечей зажигания даже при продольном наклоне машины в 45 градусов.

Рисунок танка A7V №563 «Вотан» . Через открытую переднюю дверь видна лестница на верхнюю площадку

Для охлаждения двигателей вдоль передней и задней стенок капота вертикально устанавливались два трубчатых радиатора. Они крепились эластичными хомутами и располагались в особых карманах на войлочной прокладке, снижавшей действие вибрации. Радиаторы обдувались четырьмя вентиляторами – каждая пара вентиляторов приводилась во вращение от вала двигателя ременной передачей (со стороны маховика) с регулируемым натяжением. Воздух забирался изнутри корпуса и выбрасывался наружу через решетки ниже двигателей.

Привод и управление гусеницы каждого борта составляли законченный агрегат, помещенный в едином картере. Он включал сцепление, трехскоростную коробку передач, конические передачи переднего и заднего хода, однорядный бортовой редуктор. Сцепление (главный фрикцион) помещалось на конце удлиненного носка коленчатого вала двигателя. Коробка передач – тракторного типа, с ведущим и передаточным валом и скользящими шестернями. Значения скорости -3, 6 и 12 км/ч. Переключение скоростей производилось соответствующим рычагом перемещением скользящих шестерен на ведущем валу, включение переднего или заднего хода – перемещением втулки конической передачи, притормаживание гусеницы – колодочным тормозом на конце передаточного вала. Доводку трансмиссии осуществила фирма «Адлер». Органы управления были связаны с соответствующими механизмами через гибкие тросы.

Расположенные под балками крепления подвески и узлы трансмиссии снизу оставались открытыми.

Машина получила обозначение A7V- по аббревиатуре заказчика. Заметим, что буква «V» в этой аббревиатуре иногда расшифровывалась в литературе как «конструкция Фольмера» («bauart Vollmer»). Шасси получили номера от «500» и далее, под которыми и числились впоследствии машины.

16 января 1917г. в Берлин-Мариенфельд был продемонстрирован макет шасси и деревянный макет бронекорпуса. 20 января Военное министерство подготовило заказ на постройку 100 шасси. При этом предполагалось, что забронировано будет только 10 из них.

Первый прототип танка – рабочее шасси с макетом бронекорпуса – был продемонстрирован в Берлин-Мариенфельд 30 апреля 1917г. А 14 мая он был показан на ходу в Ставке Главного Командования в Майнце, при этом для большего правдоподобия машина была загружена балластом весом 10 тонн. Прототип A7V испытывался параллельно с полугусеничным «Мариенваген II». Свое предложение «боевой артиллерийской машины» K.D.1 представила и фирма «Крупп». Главным Командованием по результатам испытаний был выбран A7V. Впрочем, шасси «Мариенваген II» тоже не осталось без дела – на нем позже изготавливались самоходные зенитные и противотанковые (!) орудия, а фирма «Эрхард» строила тяжелые бронеавтомобили. В 1917г. началось серийное производство и колесных бронеавтомобилей «Эрхард» E-V/4. Проект двухгусеничной бронемашины (т.е. «танка») «Бремерваген III» так и не был осуществлен.

Первые пять готовых танков A7V ожидалось получить к 15 июля 1917г., следующие пять танков и 40 небронированных шасси – к 1 августа, наконец последние 49 шасси – к 1 сентября 1917г. К концу лета ожидалось получить также 50 шасси «Орионваген», однако их проходимость и способность преодолевать проволочные препятствия вызывали сомнения, и этот проект не получил дальнейшего развития. A7V оказался в конце концов единственным. Ускорению работ по A7V способствовал выход в бой на р.Эн у Шмен-де-Дам 16 апреля 1917г. французских танков. Заметим, кстати, что шасси французских «Шнейдер» и «Сен-Шамон» также были выполнены по типу трактора «Холт».

Испытания, проводившиеся весной и летом 1917г., выявили ряд технических недостатков в системе охлаждения двигателей, в трансмиссии, в направляющих гусеничного хода. Их исправление заметно затянуло работы – результат первоначальной спешки. К тому же сказывался растущий дефицит материалов. Постройка первого серийного A7V была завершена к концу октября 1917г., т.е. за месяц до массированной английской танковой атаки под Камбрэ. Еще до окончании постройки, 19 июня, танк был продемонстрирован в Мариенфельд кайзеру Вильгельму II.

Танк A7V с корпусом «Крупп»

Броневой корпус танка устанавливался на раме сверху и собирался клепкой на стальном каркасе из прямых листов броневой стали. Существовало два типа корпуса-производства «Крупп» и «Рёхлинг». Каждый борт «крупповского» корпуса собирался из пяти вертикальных листов, крыша-из четырех продольных и одного поперечного листа, лобовая и кормовая части – из трех листов каждая. Эти корпуса получили танки №№ 540,541,542,543 и 544. Корпуса фирмы «Рёхлинг» отличали цельные, из единого листа борта. Их имели танки №№ 502,505,506,507. Толщина и качество брони позволяло противостоять бронебойным винтовочным пулям (типа французской 7-мм АРХ) на дальностях от 5 ми далее, а также осколочно-фугасным снарядам легкой артиллерии. Бронестойкость корпуса несколько повышалась наклонной установкой бронелистов) и «корабельной» формой лобовой и кормовой части. Однако уязвимыми местами были стыки бронелистов из-за их плохой пригонки – прежде всего, на углах. По утверждениям союзников, сквозь стыки проникали осколки пуль и свинцовые брызги. В крыше корпуса спереди и сзади были выполнены большие вентиляционные решетки, служившие частичной; для освещения боевого отделения танка. Верхняя рубка собиралась из пяти съемных листов и складывалась при перевозке и на марше. При сложенной: верхней рубке танк мог перевозиться на стандартной платформе по германским, французским и бельгийским железным дорогам без помех со стороны железнодорожных сооружений (для погрузки танка на железнодорожную платформу экипажу обычно приходилось строить специальную рампу). Смотровые лючки по периметру рубки прикрывались складывающимися вверх крышками, позволявшими регулировать высоту открытой «щели». В крыше рубки имелся лючок с откидной решетчатой крышкой. В первоначальном проекте предусматривался специальный «нос» в виде двух треугольных рам из балок таврового сечения. Рамы крепились в передней части и служили для повышения проходимости и проделывания проходов в заграждениях. «Нос» даже был выполнен на деревянном макете, но в уже в первом демонстрационном образце от него отказались.

Командир машины размещался на верхней площадке слева, справа и чуть позади него находился механик-водитель. Верхняя площадка находилась на высоте 1,6 м над полом. Артиллеристы и пулеметчики размещались по периметру корпуса. Входившие в состав экипажа два механика располагались на сиденьях спереди и сзади от двигателей и должны были следить за их работой. Для посадки и высадки экипажа служили откидные на петлях двери в правом борту впереди и в левом сзади. Под дверью снаружи приклепывались две узкие ступеньки. Внутри корпуса на верхнюю площадку вели две лестницы – спереди и сзади.

Не сразу было выбрано и вооружение танка. Рассматривался вариант укороченного корпуса с восемью амбразурами: в амбразурах, в зависимости от обстановки, можно было установить нужным образом две 20-мм пушки и два пулемета или четыре пулемета и два огнемета. Танк с «полноразмерным» корпусом предполагалось вооружить 77-мм полевой пушкой модели 1896г. или штурмовой пехотной пушкой Круппа модели 1916г., двумя 20-мм автоматическими пушками Беккера и четырьмя пулеметами на вертлюгах. 77-мм штурмовая пушка с длиной ствола 20 калибров, начальную скорость снаряда (вес 6,85 кг) 400 м/с. Для ее установки в танке была спроектирована тумбовая установка. Однако это вызвало ряд проблем с установкой вооружения-только длина отката у 77-мм пушки составляла 750 мм. Кроме того, заказы на пушки были полностью расписаны, и получение их также было затруднительным. В другом варианте предполагалось вооружить танк четырьмя 20-мм пушками и четырьмя пулеметами. В конце концов решено было ограничиться, по примеру англичан, 57-мм орудием. Для этого выбрали 57-мм капонирные пушки Максима-Норденфельта, захваченные в октябре 1914г. в крепости Антверпен. Установка орудия была перепроектирована.

57-мм пушка крепилась в передней части корпуса. Пушка имела длину ствола 26 калибров, длину отката 150 мм, наибольшую дальность стрельбы 6400 м. Два цилиндра противоотката монтировались над стволом. В боекомплект кроме 100 унитарных выстрелов с осколочно-фугасными снарядами входили 40 бронебойных и 40 картечных. Осколочно-фугасные снаряды имели взрыватель с замедлителем и могли использоваться против полевых укреплений. Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 487 м/с, бронепробиваемость -20 мм на дальности 1000 м и 15 мм на 2000 м. Боекомплект орудия помещался в металлическом ящике позади мест артиллеристов. Танки первой постройки кроме корпусов отличались и типом установки орудия. Собранные первыми танки с корпусами «Рёхлинг» в передней части имели раму («козлы»), на которой крепилась поворотная артиллерийская установка системы Артиллерийской Испытательной комиссии. Широкая маска (щит) пушки качалась в вертикальной плоскости,а небольшой внутренний щиток – в горизонтальной. Установка снабжалась противовесом и двумя маховиками наведения. Танки №№ 540-544 с корпусами «Крупп» получили тумбовые установки. Тумбовая установка разрабатывалась для танка A7VU (см. далее), но устанавливалась на A7V. Угол наведения орудия по горизонтали – 45 градусов в обе стороны, по вертикали – ± 20 градусов. Наводчик располагался на кожаном сидении, укрепленном на кронштейне тумбы и поворачивавшемся вместе с пушкой. Сидение опиралось на ролик, катавшийся по полу корпуса. Кроме сидения наводчик имел кожаные упоры для коленей. Для наводки служил телескопический прицел. Маска артиллерийской установки состояла из двух частей. Большой щит полуцилиндрической формы соединялся с тумбой и вместе с ней вращался в горизонтальной плоскости, в левой части он имел вертикальную прорезь для прицеливания. В вертикальном вырезе посредине щита располагался щиток, связанный со стволом пушки и перемещавшийся в вертикальной плоскости. Таким образом, наводчик сидел как бы внутри полубашни. Заряжающий располагался справа от него на неподвижном сиденьи. Узкое поле зрения прицела и расположение пушки в передней точке приводили к тому, что наводчик легко терял цель из виду при любом движении танка. Поэтому по обеим сторонам от орудийной амбразуры выполнили смотровые лючки с двустворчатыми крышками. И все же вести более- менее прицельный огонь танк мог только с места.

Разрез танка A7V

Стандартные 7,92-мм пулеметы MG.08 (системы Максима) крепились на вертлюжных установках с полуцилиндрическими масками и винтовыми механизмами вертикального наведения. Угол горизонтального наведения пулемета составлял ± 45 градусов. Расчет каждого пулемета составлял два человека – ошибка, которой в тот же год едва избежали французы при разработке легкого танка «Рено». Пулеметчики помещались на сидениях с низкой спинкой, укрепленных на полу на тех же стойках, что и пулеметы. Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сидении стрелка, запасные коробки укладывались под сидением. Танк мог возить с собой 40- 60 лент, т.е. 10-15 тысяч патронов. В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из оружия экипажа. Вооружение экипажа должно было включать ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. То есть экипаж танка вооружался подобно гарнизону форта. На практике это не соблюдалось (по крайней мере, огнемета не получил ни один танк), и экипаж имел с собой личное оружие и гранаты. Для укладки карабинов использовались скобы внутренних лестниц.

Танк № 501 оказался полностью «симметричным» – вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, устанавливались два пулемета. Таким образом обеспечивался действительно круговой обстрел. Позже танк N9 501 был перевооружен 57-мм пушкой на тумбовой установке.

57-мм пушки Максима-Норденфельта на тумбовых установках пригодились не только для танков – 150 таких установок было смонтировано на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО.

Спереди и сзади к раме машины крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для буксирных крюков прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 т. Танк нес с собой ЗИП и шанцевый инструмент. ЗИП помещался в коробке под полом в передней части корпуса – перед бензобаками, инструмент крепился на бортах снаружи.

Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) служил связанный с двигателем электрогенератор. Из средств внутренней связи следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «заряжай», «внимание» и «огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии. Средств внешней связи не предусматривалось. Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса танка вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Предусмотрели лючок для сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай как я», а при необходимости должны были посылаться с приказом посыльные. Был, правда, разработан вариант «связного танка», оснащенного радиостанцией с поручневой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11-13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но, в отличие от английских и французских «радиотанков», этот проект остался на бумаге.

В целом конструкция танка воплощала в себе идею «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Правда, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось: из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство. Компоновка A7V напоминала и железнодорожный мотоброневагон.

Основным производителем A7V был завод фирмы «Даймлер» в Мариенфельд. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариенваген». Ручная сборка и доводки деталей по месту сказались на внешнем виде танков. Стоимость постройки одного танка A7V в ценах 1917-1918 гг. составляла 250 000 немецких рейхсмарок, из них 100 000 марок приходилось на бронирование. До сентября 1918г. было собрано всего 20 A7V. Первую серию составили танки на шасси №№ 501, 502, 505-507 и 540-544. Танки второй серии имели номера 525, 526, 527,528, 529 (корпуса «Крупп»), 560, 561, 562,563 и 564 (корпуса «Рёхлинг»), Все танки второй серии имели тумбовые установки орудия.

Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бронелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рьггвин и воронок, легко опрокидывался при боковом крене. При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась к гусеницам и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений. Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусениц английских танков. На первом демонстрационном образце танка бронирование доходило до осей опорных катков. Экраны, закрывавшие ходовую часть, были и на серийных танках, однако экипажи снимали их, открывая ходовые тележки, дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть. Бронёлисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на Петлях вверх. Для обслуживания ходовой части с каждого борта имелись также два небольших лючка, крышка переднего имела вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе.

Расположение командира и механика- водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако сильно затрудняло наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Механик-водитель видел местность только в 9 М впереди машины. Поэтому в управлении ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах – под рубкой. В отличие от английских тяжелых танков (до появления Mk V), всю физическую работу по управлению танком механик-водитель выполнял один, причем она была легче и проще, чем у английских коллег. Два механика участвовали в управлении только «глазами и голосом».

Большие размеры и особенно высота танка делали его хорошо видимой мишенью для артиллерии. За громоздкий неуклюжий корпус и две дымящие выхлопные трубы A7V прозвали в войсках «тяжелой походной кухней». Вентиляция танка, как и на первых английских и французских машинах, оказалась неудовлетворительной. По сведениям одного механика-водителя A7V, температура внутри танка во время боя достигала 86 градусов С ттпожалуй, небольшое преувеличение. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка. Тряска и теснота затрудняла передвижения внутри танка, и экипажи прибегали к импровизированным «ручкам»-приспособлениям – к решеткам крыши привязывали веревки с узлами и петлями. На крыше машины перевозилась маскировочная сеть, без которой укрытие такой махины на стоянке было бы невозможным даже в лесу.

Как показал боевой опыт, обилие вооружения и слабая подготовка экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Вообще же неудачи, которые постигли немецкие танки впоследствии, следует отнести не только на счет недостатков конструкции, но и на счет малочисленности машин и степени обученности их экипажей – у немцев просто не было времени и возможности провести должное обучение. Даже если они добивались местных успехов, это никак не влияло на ход операций. Столь разительное несоответствие целей и средств растревожило «общественное мнение». 2 октября 1918г. на заседании лидеров партий в рейхстаге представитель Ставки Главного Командования заявил: «Надежда побороть противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход, являются танки. Противник применил их в громадных, нами непредвиденных массах. Мы не были в состоянии противопоставить противнику такое же количество германских танков». Депутаты, как и положено, резко упрекали Военное министерство и Главное Командование в пренебрежении таким боевым средством. 22 октября было распространено заявлений военного министра генерала Шейха «…Мы уже давно энергично занимались постройкой этого оружия (которое признано важным)… Мы скоро будем имен дополнительное средство для успешного продолжения войны, если нас к этому вынудят». Полезность «этого оружия» теперь не вызвала сомнений. Но было уже слишком поздно.

Масса, т 30

Экипаж, человек 8

Высота, м 3,3

Длина, м 7,35

Ширина, м3,06

Клиренс, м 0,2

Толщина брони, мм: 30

лоб,20

борт и корма,15

крыша

Вооружение:

орудия- 57-мм «Максим-Норденфель;

пулеметы – 5x7,92 MG.06 Боекомплект. 180 выстрелов, 10000-15000 патронов

Двигатель:

марка«Даймлер» (165204)

тип (число цилиндров),карбюраторный (4)

охлаждение жидкостное

мощность, л.с.2x100 (при 800-900об./мин)

Трансмиссия механическая

Коробка передач 3-скоростная

Бортовой редуктор однорядный

Механизм поворота выключением или торможение гусеницы

Ходовая часть (на один борт): 15 опорных катков,

6 поддерживающих роликов, заднее расположение ведущего колеса

Подвеска блокированная, на винтовых пружинах

Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая

Количество траков в ним 48

Тип зацепления зубовое

Ширина трака, мм 500

Шаг трака, мы 254

Максимальная скорость, км./ч 10-12

Запас хода, км 35

Удельное давление, кг/в-см 0,6

Преодолеваемой подъем, трап. 8

Ширина преодолеваемого рва, м 2,2

Высота стенки, м 0,455

Глубина брода. м 0,8

Участие различных фирм в разработке и производстве A7V: «Крупп\ Эссен- производство бронеплит «Рёхлинг», Диллинген – производство бронеплит; «Адлер», Франкфурт-разработка и производство трансмиссии; «Даймлер», Берлин-Мариенфельд-разработка и производство двигателей, сборка готовых танков; «Леб», Шарлоттенбург – сборка танков; «Бюссинг», Брауншвейг -сборка узлов и агрегатов; «Ланц», сборка узлов и агрегатов; «Стеффене унд Нолле», Берлин – сборка механизмов управления, бронирование; Оружейная мастерская в Шпандау – вооружение; «Нутцфарцейге АГ» (NAG) – участие в разработке; «Бенц» – участие в разработке; Отделение «Холт- Каттерпиллер» в Будапеште- ведущие колеса; «Оберурсел»- радиаторы; «Бош» – карбюратор, электрооборудование .

Генеральный Штаб не стал дожидаться результатов доработки машины и 1 декабря 1917г. утвердил заказ на постройку 100 шасси. Заказ получил категорию срочности 1А – танки спешно готовили к большому весеннему наступлению на западном фронте.

Заказ на изготовление танков был доведен до 38 вместо 10, но вскоре его сократили до 20 в ожидании результатов боевого применения. Хотя при столь малом количестве ожидать положительных результатов было трудно.

Танк A7V № 542, захваченный англичанами 24 апреля 1918г. у Виллер-Бретонне, нес имя «Эльфриде» (Elfride), из- за чего в литературе A7V долгое время именовались также «танками типа Эльфриде». Танк был внимательно изучен в тылу, испытывался французскими и английскими экипажами. По мнению союзников, «немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков». Точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но сделали немало собственных ошибок. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решетками). Кроме того, «заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулеметные маски и щели между плитами… были очень уязвимы для осколков ружейных и пулеметных пуль». И, конечно, отмечалась низкая проходимость машины – об этом свидетельствовало уже то, что захваченный танк просто опрокинулся, переходя через воронку.

Из 100 шасси A7V только 22 было использовано для постройки серийных танков, причем с двух шасси бронекорпуса и вооружение были вскоре сняты, одно шасси использовано при постройке опытного A7VU. Шасси, не использованные для танков, также нашли применение на фронте. Эти машины упоминают как «трактора», хотя точнее будет отнести их к разряду гусеничных транспортеров, поскольку большую часть машины занимала огороженная бортами грузовая платформа. Борта могли наращиваться, машина возила с собой брезентовый тент. Передний и задний края платформы также далеко выдавались за гусеничный обвод, а посередине ее возвышалась крытая рубка с двигательным отсеком и кабиной водителя. Дабы при движении по дорогам машина не обрывала телеграфные провода, вдоль бортов крепились дугообразные скобы. На машину могли устанавливаться прожекторы – по одному под платформой спереди и сзади и два поворотных под потолком рубки. Трактора- транспортеры использовались вместе с полубронированными грузовиками для снабжения войск в боевой зоне. По разным данным, от 60 до 80 машин были переделаны в землеройные и бульдозеры. Соответствующее оборудование поставляли «Орренштайн унд Коппель» (Берлин) и «Везерхютте» (Бад- Осенхаузен).

Танк LK-I

Опытный танк A7VU

Уже во время сборки первого прототипа A7V, в апреле 1917г., в Германии провели наконец исчерпывающие испытания трофейных английских танков (Mk IV). В результате Ставка Главного Командования выдала задание на опытную разработку танка по английскому образцу. Проект получил обозначение A7VU. Предполагалось создание машины с гусеницами, охватывающими корпус, и той же мотор- но-трансмиссионной группой, что у A7V. При этом использовалось шасси № 524. Главной задачей было достижение высокой проходимости. Переделанное шасси планировалось получить для испытаний к 1 сентября 1917г.

Компоновка танка была существенно изменена. Двигатели и трансмиссия заняли заднюю часть корпуса. Места механика-водителя (с теми же органами управления) и командира были перенесены вперед, к лобовому листу корпуса. Среднюю часть корпуса заняла боевая рубка. По бокам от двигателей располагались симметричные спонсоны. Боевое отделение, таким образом, было разделено на три отсека – два смещенных назад спонсона и боевая рубка. Верхняя бронерубка сохранилась, но служила теперь для наблюдения экипажа за полем боя, как на английском Mk V, и для установки пулемета. Для наблюдения служили также смотровые лючки по бортам отделения управления.

Корпус A7VU в продольном сечении приобрел форму ромба, более угловатую, нежели у его английских прототипов. Бронелисты по-прежнему крепились клепкой на стальном каркасе. Толщина брони ограничивалась 20 мм. Но несмотря на это, а также на уменьшение экипажа более чем вдвое вес танка возрос до 40 т, т.е. на 10 т по сравнению с A7V. Защищенность передней проекции увеличивалась за счет наклона верхнего лобового листа корпуса на 50 градусов к вертикали. Бензобаки и тяги управления располагались между днищем корпуса и полом отделений управления и боевого. В крыше и задней наклонной стенке корпуса выполнялась вентиляционная решетка с жалюзями. Ниже крепилась бронированная коробка. По бокам ее устанавливались буксирные крюки.

В спонсонах устанавливались две 57- мм пушки Максима-Норденфельта, а позади них в ботах два пулемета MG.08.

Тумбовая установка пушки была, собственно, и разработана для A7VU, но здесь угол горизонтального наведения достигал 110 градусов. Работа артиллериста в A7VU была удобнее, чем в спонсонах английских танков. Установки пулеметов были аналогичны A7V, углы горизонтального обстрела – 45 градусов в боротвых установках и несколько меньше в кормовых. Еще один-два пулемета могли устанавливаться в бортовых амбразурах впереди спонсонов (под рубкой), в шести амбразурах рубки или в лобовом листе. Кроме того, экипаж мог вести огонь из личного оружия. В задних стенках спонсонов выполнялись двери с наружными петлями и амбразурами для пулеметов.

Выхлопные трубы с глушителями были выведены на крышу корпуса. Гусеничный ход, как и в английских танках, был собран вокруг больших коробчатых конструкций по бортам. Подвеска, в отличие от английских прототипов, была упругой и в общем повторяла блокированную подвеску A7V. К ходовым тележкам на винтовых пружинах добавились группы катков, жестко закрепленные на стенках гусеничного хода против восходящей и нисходящей ветвей гусеницы. Ведущие колеса – сплошные, направляющие имели винтовые механизмы для регулировки натяжения гусениц.

Первые ходовые испытания опытного образца прошли 25 июня 1918г. По сравнению с английскими тяжелыми «ромбовидными» танками, A7VU имел ряд преимуществ – лучшую бронезащиту, упругую подвеску, лучший обзор для экипажа. Однако вес его оказался слишком велик, а сопротивление движению на 40 % выше, чем у A7V. 12 сентября Ставка распорядилась прекратить работы по проекту, и единственный опытный экземпляр был разобран.

Масса, т 40

Экипаж, человек 7

Высота, м 3,2

Длина, м 8,38

Ширина, м 4.69

Клиренс, м 02

Толщина брони, мм 20 лоб, борт

Вооружение:

орудия – 2 x 57 «Максим-Норденфельт»

пулеметы – 3-4 х 7,92 MG.08

Двигатель:

мара «Даймлер»

тип (чисто цилиндров), карбюраторный (4),

охлаждение жидкостное мощность, л.с.2 х 100 (при 800-900 об./мин)

Трансмиссия механическая

Коробка передач 3-скоростная

Бортовой редуктор однорядный

Механизм поворота выключением или торможением гусеницы

Ходовая часть (на один борт): 24 опорных катка, 7 поддерживающих роликов, заднее расположение ведущего колеса

Подвеска упругая

Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая

Тип зацепления зубовое

Ширина трака, мм 500

Шаг трака, мм 254

Количество траков в цепи 68

Ширина преодолеваемого рва, м 3-4

После демонстрации макета A7V высшее командование предложило разработать более крупные «сверхтанки». Задание на разработку было вскоре выдано Фольмеру. Однако Фольмер считал более правильным создание легких машин, которые могли бы быть выпущены быстрее и в большем количестве с использованием имеющихся агрегатов. Условиями для разработки и быстрой постановки производства было наличие больших запасов автомобильных агрегатов. В автопарках военного ведомства к тому времени скопилось более 1000 автомобилей, признанных негодными для применения в армии – т.н. «пожирателей горючего и шин». Машины были разнотипными, с мощностью двигателей от 40 до 60 л.с. Однако их систематизацией можно было получить группы по 50 и более штук, и на этой основе строить партии легких боевых машин с запасом агрегатов и узлов. Предполагалось использовать шасси автомобиля «внутри» гусеничного шасси, устанавливая ведущие колеса гусеничного хода на их приводные оси. Немцы, пожалуй, первыми уяснили такое преимущество легких танков, как возможность широкого применения автомобильных агрегатов.

Проект был представлен в сентябре 1917г. Начальник Инспекции автомобильных войск одобрил его и 29 декабря 1917г. принял решение о постройке легких танков. Уже 17 января 1918г. Ставка Главного Командования отклонила это решение, сочтя предполагавшееся бронирование таких танков слишком слабым. Вскоре, однако, выяснилось, что Главное Командование само вело переговоры с Круппом о легком танке, разрабатывавшемся его фирмой – еще один пример несогласованности действий Главного Командования и Военного министерства в вопросах танкостроения. Проектирование легкого танка под руководством профессора Раузенбергера началось на фирме Круппа еще весной 1917г. В конце концов разработка проекта легкого танка была все же одобрена и перешла в ведение Военного министерства. Дано было разрешение на постройку двух опытных LK-I (Leichter Kampfwagen).

Основные требования к легкому танку предполагали: экипаж – механик-водитель и один-два стрелка, вооружение – 57-мм пушка или два пулемета, наличие лючков для стрельбы из личного оружия; защита от бронебойных винтовочных пуль на любой дальности (толщина брони – не менее 14 мм), подвеска – упругая; скорость движения по ровной местности с грунтом средней твердости – 12-15 км/ч; удельное давление на грунт – около 0,5 кг/кв.см; ширина перекрываемого рва – 2 м, поворотливость на любом грунте, способность брать подъемы крутизной до 45 градусов; вес – не выше 8 т; возможность перевозки в неразобранном виде на стандартных железнодорожных платформах и готовность к действию сразу же после выгрузки; надежный и, по возможности, малошумный двигатель; небольшой силуэт при возможно большом клиренсе (дорожном просвете); время действия без пополнения запаса горючего и боекомплекта до 6 ч.

Для повышения проходимости и возможности проделывать проходы в проволочных заграждениях предлагалось не перекрывать гусеницу бронировкой и увеличить высоту зацепа подъемом ее передней части. Кроме того, предполагалась способность буксировки легкого орудия или бомбомета на колесном лафете и, в то же время, возможность отбуксировать сам танк тягачом или другим танком. Посадка и высадка экипажа должна была быть простой и быстрой, объем обитаемого отделения достаточен для боевой работы. Обращалось внимание на пожарную безопасность, устройство смотровых щелей и лючков, защиту экипажа от осколков и свинцовых брызг, возможность герметизации танка на случай применения противником огнеметов (!). Стоит обратить внимание на требование доступности механизмов для обслуживания и ремонта и возможности быстрой за-> мены двигателя, наличие системы очистки гусениц от грязи.

Гусеничное шасси собиралось на особой раме. Ходовая часть каждого борта заключалась между двумя продольными параллельными стенками, связанными поперечными перемычками. Между ними к раме подвешивались на винтовых цилиндрических пружинах ходовые тележки. На борт приходилось пять тележек с четырьмя опорными катками каждая. Еще одна тележка жестко крепилась впереди – ее катки служили упорными для восходящей ветви гусеницы. Жестко закреплена была также ось заднего ведущего колеса. Ведущее колесо имело радиус 217 мм и 12 зубьев. Направляющее колесо было приподнято над опорной поверхностью, а его ось снабжена винтовым механизмом регулировки натяжения.

Продольный профиль гусеницы был рассчитан так, чтобы при движении по твердой дороге длина опорной поверхности оставляла 2,8 м, на мягком грунте несколько увеличивалась, а при переходе через окопы достигала 5 м. Приподнятая передняя часть гусеницы выступала впереди корпуса. Таким образом предполагалось совместить поворотливость на твердом грунте с высокой проходимостью. Конструкция гусеницы повторяла A7V, но в уменьшенном варианте. Ширина башмака coставляла 250 мм, рельса – 80 мм, проем рельса – 27 мм, высота – 115 мм, толщина башмака – 6 мм, шаг трака – 140 мм. Количество траков в цепи возросло до 74, что способствовало повышению скорости хода. Сопротивление цепи на разрыв – 30 т. Материал звеньев и болтов – тот же, что и на A7V. От поперечного смещения нижнюю ветвь гусеницы удерживали центральные реборды катков и боковины ходовых тележек, верхнюю – стенки рамы.

Внутри такого готового гусеничного шасси крепилась рама автомобиля (например, грузовика «Даймлер») с основными агрегатами, причем – не жестко, а на сохранявшихся рессорах автомобиля. Жестко связанной с боковыми рамами гусеничного хода оказывалась только задняя ось, использовавшаяся для привода ведущих колес. Таким образом, упругая подвеска оказывалась двухступенчатой – винтовые пружины ходовых тележек и полуэллиптические пружины внутренней рамы. Новинки в конструкции танка LK были защищены рядом особых патентов – как, например, патенты №311169 и №311409 на особенности устройства гусеничного хода.

Двигатель и трансмиссия базового автомобиля в целом сохранялись. В целом вся конструкция как бы представляла собой бронеавтомобиль, «вставленный» в гусеничный ход. Такая конструкция позволяла получить вполне прочную конструкцию с упругой подвеской и достаточно большим клиренсом.

В результате получился танк с передним расположением двигателя, задним – трансмиссии и боевого отделения. При первом же взгляде бросается в глаза сходство с английским средним Мк А «Уиппет», появившимся на поле боя только в апреле 1918г. Любопытно и то, что LK-I имел вращающуюся башню, как и «легкий танк преследования» Триттона. Танк Триттона был официально испытан в Англии в марте 1917г. Возможно, германская разведка и имела некоторые данные об этих испытаниях. Однако сходство компоновки можно объяснить и выбором в качестве базовой автомобильной схемы, пулеметные же башни были хорошо отработаны на бронеавтомобилях всеми воюющими сторонами. Тем более что по своему устройству LK значительно отличаются от «Уиппет»: отделение управления находилось позади двигателя, причем сиденье механика-водителя располагалось по оси машины, а за ним находилось боевое отделение.

Броневой корпус собирался на каркасе из прямых листов клепкой. Цилиндрическая клепаная башня имела амбразуру для установки пулемета MG.08, прикрытую с боков двумя наружными щитками подобно башням бронеавтомобилей. Пулеметная установка имела винтовой подъемный механизм. В крыше башни выполнялся круглый люк с откидной крышкой, в корме – небольшой двустворчатый лючок. Посадка и высадка экипажа осуществлялась через две низкие двери на петлях, расположенные в бортах боевого отделения напротив друг друга. Окно механика-водителя прикрывалось горизонтальной двустворчатой крышкой, в нижней створке были прорезаны пять смотровых щелей. Для обслуживания двигателя предусматривались люки с откидными крышками в бортах и крыше моторного отделения. Вентиляционные решетки снабжались жалюзями.

Ходовые испытания первого опытного LK-I состоялись в марте 1918г. Хотя прошли они весьма успешно, решено было доработать конструкцию – усилить бронезащиту, улучшить работу ходовой части и приспособить танк для массового производства.

Началась разработка танка LK-II. 13 июня 1918г. были представлены модели LK-II и легкого танка Круппа. Оба проекты были рекомендованы к дальнейшей разработке в пулеметном варианте с вращающейся башней. Чуть позже добавился и пушечный вариант LK-II.

После начала Амьенской операции союзников 8 августа – «черного дня германской армии» – Круппу был дан срочный заказ на 65 танков, хотя еще не было готово ни одного реального образца. После испытаний 2 октября в Мариенфельд шасси конкурирующих машин заказ фирме «Крупп» был аннулирован. Выбран был LK-II. Планировалось начать в декабре 1918г. производство первых 10 LK-II, а с апреля 1919г. довести их выпуск до 200 машин в месяц. При этом только треть машин должна была быть пулеметными, а две трети – пушечными.

Этому предшествовали огневые испытания 57-мм пушки, установленной в корпусе LK-II. Испытания, прошедшие еще 29 августа, выявили слабость орудийной установки и разрушающее действие отдачи на корпус. И 30 сентября Ставка решила, что пушечные LK-II будут вооружаться 37-мм пушкой Круппа.

Обводы корпуса танка несколько изменились. Появились наклонные скулы между прямыми бортами и крышей. Позади моторного отделения возвышение и скулы корпуса образовывали рубку механика-водителя с тремя смотровыми лючками. Передний лючок имел две откидные крышки, боковые – по одной. Неподвижная боевая рубка имела прямые борта и наклонную заднюю стенку. В боевой рубке помещались артиллерист и его помощник, работавшие стоя. Двери рубки располагались так же, как у LK-I, но были увеличены. В крыше рубки имелся люк с откидной крышкой, служивший для обзора и вентиляции. В прямых бортах, лобовом листе и крыше моторного отделения выполнялись жалюзи, на наклонных верхних листах – люки с откидными крышками для обслуживания двигателя.

Тумбовая установка 37-мм пушки крепилась на вертикальной опоре. Конструкция щита орудия в целом была аналогична установке 57-мм пушке на A7V с уменьшением размеров. Артиллерийская установка весила 500 кг, снабжалась телескопическим прицелом, маховичком горизонтальной наводки. Угол наведения по горизонтали – ±30 градусов. В бортовых дверях предусматривались отверстия для стрельбы из ручного пулемета MG.08/15.

Карбюраторные двигатели отобранных для постройки шасси были двух типов – мощностью 40 и 50 л.с. Пуск двигателя мог производиться рукояткой изнутри или снаружи (крепилась спереди под решеткой радиатора) танка либо электростартером. Два бензобака общей емкостью 170 л располагались по бокам от двигателя между ним и бронелистами бортов, днище баков прикрывалось 8-мм броней. Подача бензина производилась давлением отработанных газов. Для надежного питания двигателя при любых наклонах машины была переделана поплавковая камера. Для предотвращения заливания двигателя маслом была введена «циркуляционная» система смазки с замкнутым масляным баком. Охлаждение радиатора двигателя производилось вентилятором или эжектором. Воздух всасывался из обитаемого отделения, а выбрасывался через отверстия в бортах и крыше моторного отделения. Выхлопная труба выводилась с левого борта, через стенки шасси. Одна любопытная деталь – в то время как англичане на своих тяжелых танках использовали один двигатель, а на среднем «Уиппет» два, германские конструкторы снабдили тяжелые танки двумя двигателями, а легкий – одним. Никакой закономерности здесь нет – и тем и другим приходилось использовать имевшиеся в наличии двигатели и как-то выходить из положения.

Трансмиссия LK-II включала: дисковое сцепление (главный фрикцион); 4-х скоростную коробку передач автомобильного типа; продольный вал, на котором располагались конические шестерни, кулачковые или дисковые сцепления, колодочные или ленточные тормоза; две приводные поперечные полуоси с коническими шестернями на одном конце и цилиндрическими на другом. Конические шестерни полуосей сцеплялись с коническими шестернями вала, образуя простой дифференциал, а цилиндрические вместе с шестернями большего диаметра на осях ведущих колес образовывали однорядные бортовые редукторы. Редукторы помещались в картеры, укрепленные на внутренних стенках гусеничного хода. На тех же стенках в особых втулках крепились на подшипниках приводные полуоси и оси ведущих колес. Для увеличения тяги и возможности брать крутые подъемы в трансмиссию включили промежуточную передачу, понижавшую скорость хода в 2,14-2,16 раза. При выключенной промежуточной передаче скорость хода составляла от 3,5 до 14 км/ч, при включенной – от 1,6 до 6,5 км/ч.

Управление осуществлялось выключением и подтормаживанием одной из гусениц. Манипуляции с гусеницей одного борта производились одним качающимся рычагом на три положения. В заднем положении рычага включалось сцепление соответствующей гусеницы, в среднем – сцепление выключалось, в переднем – включался тормоз гусеницы. Таким образом механик-водитель мог регулировать радиус поворота. Минимальный радиус поворота составлял 1,7 м. Приводы управления и элементы трансмиссии находились под полом обитаемого отделения. Компоновка трансмиссии и механизмов поворота вдоль продольного вала хорошо соответствовала общей ужатости боевой машины.

Наружные стенки гусеничного хода получили отогнутые внутрь наклонные секции для сброса грязи с верхней ветви гусеницы – приспособление, заимствованное у Мк А «Уиппет». Несколько изменен, по сравнению с LK- I, был и массивный буксирный крюк.

Угол подъема на минимальной скорости при включенной понижающей передаче достигал 41°, при выключенной – 17,5, на максимальной – соответственно 6,5 и 2 градуса.

Система вентиляции, по мнению разработчиков, должна была обеспечить температуру воздуха внутри танка не намного выше окружающей атмосферы.

Разведка союзников, на основании данных перебежчиков, предполагала, что летом 1918г. «находилось в постройке» 250 легких танков, но это не соответствовало действительности.В 1917г. был подготовлен заказ на 1000 танков, но к его исполнению так и не приступили, хотя из войск в течение 1918г. поступали требования на более подвижные танки легкого типа. Первый LK-II был построен осенью 1918г. и сильно припозднился. Только в октябре Фольмер смог представить два легких танка. Легие танки с широким применением готовых автомобильных узлов и агрегатов были намного перспективнее идеи «сверхтанка» хотя бы потому, что были в 10 раз дешевле. Танки типа LK-II, примененные массово, могли достичь больших успехов, чем тяжелые, будучи более подвижными, смогли бы обеспечить поддержку «штурмовых групп» пехоты в глубине обороны противника. Сравнительно небольшие штурмовые группы могли просачиваться в глубину обороны, прерывать связь и пути снабжения, нападать на командные пункты. Первое использование таких особых частей во время сражения за Верден показало их эффективность, и вскоре их количество в германской армии стало расти, кульминацией стало их массовое и успешное применение в ходе германского «наступления во имя мира» весной 1918г. Ключом к к их способу действий была подвижность, которую и могли бы поддерживать и сохранять легкие танки. Однако их постройка так и ограничилась несколькими опытными образцами.

После войны, уже в начале 20-х, в Швеции по проекту Й. Фольмера на заводе «Ландсверк» начали выпускать первый шведский танк М.21. Он был прямым развитием пулеметного варианта LK-II, отличаясь вращающейся башней с командирским куполом, увеличенным до 4 человек экипажем, повышенной защищенностью лобовой проекции, дополнительной кормовой дверью. Так что проект LK-II все же довели до серии – пусть не в ходе войны и не на германском заводе (впрочем, «Ландсверк» находился под контролем германского концерна «Крупп»).

Продольный разрез танка LK-II

Масса, т 8,5

Экипаж,человек 3

Высота, м 2/7

Длина, м 5,1

Ширина, м 1,95

Клиренс, м 0,4

Толщина брони, мм 14 лоб, борт и корма, 8 крыша и днище

Вооружение:

орудия 37-мм

Боекомплект: 100 выстрелов

Двигатель:

марка различных

марок тип (число цилиндров) карбюраторный (4)

охлаждение жидкостное

мощность, л.с.50-60 (при 1400-1500 об./мин)

Трансмиссия механическая

Коробка передач четырехскоростная

Бортовой редактор однорядный

Механизм поворота простой дифференциал

Ходовая часть (на один борт): 24 опорных катка заднее расположение ведущего колеса

Подвеска блокированная, упругая

Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая

Количество траков в цепи 74

Тип зацепления зубовое

Ширина трака, мм 250

Шаг трака, мм 140

Максимальная скорость, км/ч 14-16

Запас хода, км 70

Удельное давление, кг/кв.см 0,6

Преод. подъем, град.41

Ширина преод. рва, м 20

В мае 1918г. итальянский офицер Дж.Дуэ задумал обнародовать свои взгляды в форме фантастического романа «Крылатая победа». В книге он «снабдил» Германию двумя тысячами «колоссальных танков Круппа по 4000 т весом, с 6 дизелями по 3000 л.с. (из них 2 запасных), со скоростью 4 км/ч, разбрызгивающих на площади полукруга радиусом в 100 м зажигательную жидкость,…экипаж – всего 2 человека». Такие колоссы понадобились Дуэ исключительно для того, чтобы оттенить мощь предлагаемой им «межсоюзнической воздушной армии», сокрушающей в романе германскую и австрийскую армии ударами по тыловым коммуникациям. Разумеется, на самом деле подобных чудовищ в Германии строить не собирались, однако идея «подвижной крепости» все же нашла свое крайнее выражение в виде первого воплощенного в металл сверхтяжелого танка. Тут стоит отметить, что после первых потрясений 1914г. от огня германской тяжелой артиллерии и газовых атак 1915г. союзники вполне серьезно постоянно ожидали от Германии неких «технических чудовищ».

Уже в конце марта 1917г. Ставка Главного Командования выдала требования на «сверхтанк» весом до 150 тонн. Фольмер получил от Инспекции автомобильных войск соответствующее задание на разработку. Проект был утвержден Военным министерством 28 июня 1917г. и получил обозначение «К-Wagen» (Kolossal-Wagen или просто Kolossal). Предполагалось, что танк будет иметь 30-мм броню, две или четыре пушки калибра 50-77 мм, четыре пулемета, два огнемета, экипаж 18 человек, два двигателя по 200-300 л.с., сможет преодолевать ров шириной до 4 м. На разработку проекта и постройку первого танка был отведен год, но Ставка Главного Командования сократила этот срок до восьми месяцев. Программа выглядела солидно – постройка 100 танков при первоначальном заказе на 10. Расчетная стоимость одного сверхтанка составляла не менее 500 000 рейхсмарок. Перед разработчиками стояла сложная задача – большинство узлов и деталей приходилось разрабатывать заново.

Схема танка «К» была в целом заимствована у англичан: гусеницы охватывали корпус, а вооружение – 4 пушки и пулеметы – устанавливалось в широких спонсонах и в бортовых амбразурах. Однако взаимное расположение отделений было аналогично A7VU – впереди располагались отделения управления и боевое, позади – моторно-трансмиссионное. При этом обитаемое отделение без спонсонов и моторно-трансмиссионное занимали примерно равный объем корпуса. Экипаж вновь оказался рекордным – 22 человека.

В отделении управления помещались два водителя. На крыше танка в передней части монтировалась цилиндрическая рубка управления (башенка) со смотровыми щелями по периметру и люком в крыше. Рубка предназначалась для командира танка и артиллерийского офицера. За ней располагались два круглых люка.

Корпус танка собирался на каркасе из больших катаных листов на заклепках и болтах. Съемные спонсоны имели сложную в плане форму. В скошенных передней и задней стенках уширенной части спонсона выполнялись орудийные амбразуры. В амбразуре устанавливалась 77-мм капонирная пушка с полуавтоматическим затвором. Эти пушки были взяты из форта Идштайнер. Качающаяся часть орудия крепилась на поворотной тумбе с полуцилиндрическим щитом и ограждением казенной части. Слева от ограждения крепилось сиденье наводчика. Для наводки он пользовался телескопическим прицелом и соосными маховиками. В передней стенке спонсона у угла располагалась установка пулемета MG.08. Такие же пулеметные установки имелись в узкой задней части спонсона, в бортах и лобовом листе отделения управления. Огонь из задних пулеметов должны были вести механики, основной обязанностью которых было наблюдение за состоянием двигателя и трансмиссии. Установка вооружения отвечала все тому же требованию кругового обстрела – в любом направлении танк «К» мог сосредоточить огонь примерно равной плотности. На крыше спонсонов выполнялись вентиляционные решетки.

Уже проектный вес танка заставил искать более мощные двигатели. Для моторной группы выбрали два двигателя «Даймлер» по 650 л.с. Выхлопные трубы с глушителями и радиаторы двигателей выводились на крышу в задней части корпуса. Запас бензина составлял 3000 литров. Оригинальную (т.н. «орбитальную») конструкцию имела ходовая часть. Гусеница состояла из чередующихся внутренних и внешних траков, а соединявшие их шарнирные болты служили осями для катков с ребордами по типу железнодорожных. Корпус по бокам был охвачен рельсовыми направляющими, по которым и «обкатывались» гусеницы. Такая гусеница ранее была опробована на тракторе «Орион». К ее достоинствам относились уменьшение потерь на трение в шарнирах и повышение КПД гусеничного хода, однако увеличение массы гусеницы практически сводило их на I нет. Траки собирались на болтах и заклепках. Ведущее колесо – заднего расположения. Верхние ветви гусениц с передними и задними нисходящими ветвями прикрывались бронекрышей, переходящей в изогнутые бронеэкраны.

Предполагалось оснастить танк средствами связи – для радиста было отведено место перед двигательным отсеком. Для перевозки по железной дороге «К» мог разбираться на 15-20 частей. Как мыслилось поначалу боевое применение таких колоссов, понять довольно трудно. Очевидно, командование верило в возможность «прорвать в нескольких местах» фронт союзников (вспомним фантастическую «машину кайзера») с помощью подвижных крепостей – идея, возникавшая в те годы во всех воюющих странах. Однако уже 18 октября 1917г. Опытное отделение Инспекции автомобильных войск признало, что танк типа «К» пригоден только в качестве средства позиционной войны. По вооружению «К» представлял собой артиллерийскую и пулеметную батареи, установленные в одном «подвижном форте». Большое мертвое пространство в поле обзора из рубки управления было терпимо для «позиционного танка».

Контракт на постройку пяти экземпляров танка «К» был выдан шарикоподшипниковому заводу «Рибе» в Берлин-Вайсензее, на пять других – «Вагонфабрик Вегман» в Касселе (а вовсе не заводам Круппа). Постройка танков была начата в апреле 1918г. К концу войны на «Рибе» был почти достроен один танк, для второго были готовы бронекорпус и комплект основных агрегатов и узлов кроме двигателей. Все это пошло на слом после поражения Германии и заключения Версальского мира.

Заметим, что спустя четверть века в Германии снова были построены два самых тяжелых танка – 180-тонные «Маус», также не принявшие участия ни в одном бою. Любопытно, что в обе мировые войны, уже после перелома хода событий не в пользу Германии, немецкое военное руководство выдавало задание и выделяло ресурсы на «сверхтанки». Оба раза конструкторы закладывали в эти монстры ряд оригинальных идей и решений, и оба раза монстры оказывались мертворожденными.

Танк «К-Wagen» («Колоссаль»)

Сверхтяжелый танк «К-Wagen»

Масса, т 150

Экипаж, человек 22

Высота, м 3,3 (2,9 по крыше)

Длина, м 12,8

Ширина, м 5,9 (3,1 без спонсонов)

Клиренс, м 0,39

Толщина брони, мм 30 лоб и борт

Вооружение:

орудия – 4x77

пулеметы – 6-7x7,92 MG.08

Боекомплект: 8000 выстрелов

Двигатель :

марка «Даймлер»

тип (число цилиндров) карбюратор иж. (6)

охлаждение жидкостное мощность, л.с. 2х650

Максимальная скорость, км/ч 7,5

Конструкция A7V явно не удовлетворяла германское командование. Бои выявили многочисленные недостатки этих танков. Да и Военное министерство склонно было пересмотреть требования к танкам. Это вызывало появление на протяжении 1918г. все новых и новых проектов как «тяжелых штурмовых», так и более легких боевых машин.

Параллельно с разработкой легкого 8-тонного танка фирма «Крупп» представила 23 июля 1918г. проект «малого штурмового танка» – несколько более тяжелой машины с 52- мм пушкой и пулеметом. Проект не был принят, поскольку уступал бы в проходимости уже испытанному LK-I и разрабатывавшемуся LK-II.

Незадолго до конца войны был подготовлен и более перспективный проект легкого танка. Конструкция LK-I и -II была, в известной степени, компромиссом между желанием создать эффективную боевую машину и необходимостью максимально использовать имеющиеся автомобильные шасси. Поэтому еще до окончания постройки LK-II началось проектирование машины с более рациональной компоновкой. Проект получил обозначение LK-III. Гусеничное шасси и схема управления LK-II были в нем сохранены, но двигатель был перенесен в заднюю часть машины, а отделения управления и боевое соответственно смещены вперед.

Двигатель помещался над коробкой передач и трансмиссией и должен был крепиться в трех точках на приливах картера коробки передач или особой раме. На той же раме впереди двигателя вертикально крепился бы радиатор с вентилятором. Таким образом обеспечивалась жесткая связь двигателя с трубопроводами радиатора при любых колебаниях и изгибах шасси. Вал дискового главного сцепления соединялся с ведущим валом зубчатой или цепной передачей, укрытой в переднем вертикальном приливе картера коробки передач. Удлиненный конец вала сцепления соединялся с пусковой рукояткой, выведенной в боевое отделение. Вооружение – орудие или один пулемет -устанавливалось во вращающейся башне.

Нетрудно заметить, что LK-III строился по той же компоновочной схеме, что и французский легкий «Рено» FT- 17, разработанный годом раньше. Позже эта компоновка получила название «классической». Р.Крюгер утверждал, что «в Германии неприятельские формы… малых танков были совершенно неизвестны». Однако разработка LK- III велась явно под влиянием «Рено» FT: с танками «Рено» германские войска встретились в мае 1918 года. И все же надо отдать должное немецким конструкторам, успевшим оценить преимущества классической компоновки и быстро «вписать» в нее уже разработанную машину. Планировалось оснастить танк радиостанцией. Но до постройки натурного образца дело уже не дошло.

Из проектов «тяжелых штурмовых» танков заслуживает особого внимания представленный в середине 1918г. фирмой «Верхнесилезский Сталеделательный завод» проект «ОЬегschlesien» («Верхняя Силезия»). Танк должен был иметь компоновку с передним расположением отделения управления, средним – боевого, задним – двигательного. При этом основное вооружение – 57-мм пушка – размещалось во вращающейся цилиндрической башне с командирским куполом, а два пулемета – в передней и задней малых башнях. Карбюраторный двигатель авиационного типа AS3 «Аргус» мощностью 180 л.с. (при 1400 об- /мин) при планируемом весе 20 т обеспечил бы машине удельную мощность 9 л.с./т. Запас бензина должен был составить 1000 л – вдвое больше, чем у A7V. Оригинальной чертой ходовой части было среднее положение ведущего колеса – оно зацепляло верхнюю ветвь гусеницы и было прикрыто броней.

Столь многообещающий проект привлек внимание Ставки, распорядившейся 5 октября о постройке двух опытных образцов. Для ускорения работ неделю спустя приняли решение строить машины «Oberschleisen II» на шасси типа «Холт-Каттерпиллер» с задним ведущим колесом, но и этого не удалось сделать – проект остался нереализованным. Определенные следы компоновочных решений «Oberschleisen» можно увидеть в разработанном через 15 лет германском среднем танке Nb.Fz.

Тогда же, в октябре 1918г., были представлены и другие проекты – «тяжелый штурмовой» танк «Ганновер» Л.Элерса, «пехотный» танк «Гессен- Кассель» фирмы «Вегман». Упоминается также проект тяжелого танка «Хорьх» фирмы «Бенц-Браунер».

Масса, т 19

Экипаж, человек 5

Высота, м 2,965

Длина, м 8,7

Ширина, м 2,34

Клиренс, м 0,6

Вооружение: орудия – 57-мм

пулеметы- 2x7,92-мм

Максимальная скорость, км/ч 16

Использовавшиеся рейхсвером английские танки Mk IV были как пушечного, так и пулеметного типа. Они были взяты в основном под Камбрэ и снабжены направляющими рельсами на крыше для «балки самовытаскивания». Трофейные танки немцы ремонтировали в мастерских в Шарлеруа. Часть МкIV они перевооружили своими 57-мм крепостными пушками Максима-Норденфельта с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V и 7,92-мм пулеметами MG.08/15. Такие танки под обозначением «Beutepanzerwagen IV» состояли на вооружении четырех из семи «танковых штурмовых отделений».

В ходе боев 1918 года было захвачено также несколько средних английских танков Мк А «Уиппет». Они были подготовлены к боевому применению, однако каких-либо сведений об использовании их германцами на фронте нет.

Танки сводились в «штурмовые отделения бронированных машин» (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung). Еще до окончания постройки первого A7V, 20 сентября 1917г., Военное министерство распорядилось о формировании двух «штурмовых отделений» по пять танков. Приказ о формировании третьего отделения состоялся 6 ноября 1917г. Экипажи для танков набирали по следующей схеме: механиков-водителей и механиков – из инженерных («пионерных») войск, наводчиков и заряжающих – из артиллеристов, пулеметчиков – из пехоты. Офицеров брали из пехоты или автомобильных частей. Формирование 1- го отделения было закончено 5 января 1918г., и оно было направлено для обучения в школу вождения в Седане.

Всего было сформировано девять «штурмовых отделений» по пять танков каждое. 1, 2 и 3-е были укомплектованы танками A7V, еще пять A7V использовались как резерв. 11, 12, 13, 14, 15 и 16-е отделения были оснащены трофейными английскими танками Mk IV. Танки составляли «боевой эшелон» отделения. «Технический эшелон» под командованием офицера-техника включал эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач – всего 9-10 грузовых, 2 легковых автомобиля и мотоцикл. Штат «штурмового отделения» зависел, конечно, от типа танков. Отделение A7V включало 176 человек: командир в звании капитана, 5 младших офицеров (лейтенантов) – командиров машин и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Mk IV входило до 14С человек. «Штурмовые отделения» подчинялись командующему бронечастей, штаб которого располагали в Шарлеруа (Бельгия), где размещался 20-й Баварский армейский автопарк. В его мастерских готовились к бою и проходили ремонт как A7V, так и трофейные Mk IV. Командующий бронечастей подчинялся Начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного Командования, У командования танки по-прежнему не вызывали особого энтузиазма. Начальник Большого Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург, осмотревший в марте в Шарлеруа первые 10 машин, высказался весьма скептически: «Вероятно, они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попробуем их применить». В предстоящем наступлении в вопросах «прорыва» германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии и тщательную организацию ее огня. Ставка Главного Командования издала инструкцию «Взаимодействие танков с пехотой», гласившую между прочим: «Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга… При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огонь». То есть по сути взаимодействие отрицалось – германское командование повторяло первые ошибки британского.

Формально германскими войсками было введено в дело 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Mk IV. В ходе боев часть поврежденных танков была заменена резервными, а часть успели отремонтировать и вновь пустить в бой. Так, первое «штурмовое отделение» за время боев практически полностью обновило материальную часть.

Германские танки окрашивались различно. Поначалу преобладала однотонная окраска в светло-зеленый или серо-стальной цвет «фельдграу». Затем некоторые танки, по примеру английских, стали покрываться деформирующей пятнистой окраской. Пятнистую окраску имели, к примеру, A7V №507, №529 и №562 во время весенних боев, №560 в июне, №504 и №528 – в августе. На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные «тевтонские» кресты. Поначалу на каждом борту рисовался один крест, а с мая 1918г. – по два. Большие кресты служили скорее не для «поднятия духа» экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками – ведь немецкая пехота и артиллерия больше привыкла к наличию танков у противника. Некоторые танки, как, например, № 527 «Циклоп», имели кресты и на вентиляционных решетках крыши, очевидно, 8 расчете на свои самолеты. Между крестами посередине борта, а также на лобовом и кормовом листах помещалась римская цифра – номер танка в подразделении. В соответствии с традициями тех лет, каждая бронемашина имела, подобно кораблю или форту, собственное имя – «Эпьфриде», «Мефисто», «Лозенге», «Вотан», «Шнук». Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке – здесь и мифические имена вроде «Мефисто» или «Циклоп», и популярные исторические вроде «Старый Фриц» или «Король Вильгельм». На A7V имя наносилось белой краской на лобовой и кормовой частях вверху слева или справа. Танки могли и менять имя – гак, A7V № 543 в составе второго «штурмового отделения» нес имя «Хаген», после передачи в третье отделение был переименован в «Адалберт», а позже – в «Король Вильгельм». Некоторые танки несли собственную эмблему – на левом лобовом листе «Мефисто» изображен черт, несущий под мышкой английский «ромбовидный» танк. Танки первого «штурмового отделения» несли изображения черепа и скрещенных костей – старинного символа бессмертия, принятого в качестве эмблемы еще прусской кавалерией эпохи наполеоновских войн (череп с костями был, кстати, популярен в конце войны и у русских бронечастей). «Череп с костями» как бы роднил танковые «штурмовые отделения» со штурмовыми группами германской пехоты (по мнению ряда историков, именно способы действий таких пехотных групп в 1917-1918гг. стали основой дальнейшего развития тактики танков).

В сентябре 1918г. командование решило упорядочить систему обозначения танков. 22 сентября 1918г. специальным приказом для нового боевого средства вместо заимствованного английского «Tank», а также собственных словообразований «Panzerwagen», «Panzerkraftwagen» и «Kampfwagen» был утвержден термин «Sturmpanzerwagen», а также типовая деформирующая окраска. Поверх «фельдграу» наносятся пятна и полосы неправильной формы красно-бурого, светло- зеленого и лимонно-желтого цветов. Изображение черепа и костей наносится теперь на все танки, включая трофейные. Тевтонские кресты заменяются прямыми черными крестами с белым окаймлением, подобными тем, что позже использовались в вермахте. Некоторые машины – как № 507 «Циклоп» – несли на корме изображение черно-бело-красного флага.

Английские танки сохраняли «родную» пятнистую окраску, поверх которой в обязательном порядке рисовались по два больших тевтонских креста на бортах и кресты на корме и лобовом листе, имя и номер танка. Так, трофейный пулеметный Mk IV с номером 153 нес имя «Ханни» (Hanni), кресты и череп с костями (не так давно в танковом музее в Кубинке по не совсем понятным причинам таким образом раскрасили хранящийся там английский Mk V «Композит», который уж никак не мог оказаться в составе германских «штурмовых отделений»).

Германские танкисты поначалу носили ту форму, что принесли из своих родов оружия. Для пехотинцев и артиллеристов это была обычная полевая форма, правда, без ранцев, подсумков и т.п. Кроме фуражки-бескозырки голову иногда прикрывали стальным шлемом. Автомобилисты принесли с собой кожаные куртки, «очки-консервы». Позже экипажи танков стали использовать авиационные куртки и комбинезоны. Применялись и защитные комбинезоны с содержанием асбеста. Кожаные амортизирующие шлемы с защитными валиками были позаимствованы у летчиков и мотоциклистов. Позже появились кожаные шлемы упрощенной формы, напоминающие британские каски. Шлемы часто дополняли кожано-металлические маски с прорезями для глаз и кольчужной бородой, защищавшие лицо и глаза от мелких осколков и свинцовых брызг. Такие маски были позаимствованы отчасти у английских «коллег», отчасти у собственной пехоты, применявшей маски-личины для защиты наблюдателей в окопах. На поясе носилась пистолетная кобура. В снаряжение экипажей обязательно включались противогазы.

Организация сил германского рейхсвера в 1918 г.

Начиная с книги Р.Крюгера «Танки», утвердилась формула: «Германские танки, дошедшие до родины… постигла, согласно Версальскому договору, печальная участь бесславной гибели в собственном тылу». Действительно, оставшиеся на ходу танки в ходе очищения бельгийской территории были эвакуированы в Эрбенхайм, близ Висбадена, куда в ноябре 1918г. был переведен штаб командующего бронечастей. Здесь их и застало перемирие. Сразу же после его объявления «штурмовые отделения» были распущены. Танки попали в руки французов, которые приступили к их разборке и уничтожению уже в декабре 1918г. – до подписания Версальского договора. Однако уничтожены были не все танки. Некоторые A7V, захваченные на фронте, использовали как экспонаты «трофейных» выставок. A7V №504 и N9528, «взятые» новозеландской пехотой, были выставлены в Великобритании и также пошли на слом после подписания Версальского мира (видимо, в знак «окончательной победы»). Танк №529 в конце концов достался американцам и был перевезен в США, где «дожил» до 1942г. Танк №561 пошел на металлолом почти сразу, а N“526 и №527, ржавевшие у форта Помпель, эта участь постигла в 1921г. Есть упоминания о том, что несколько исправных A7V союзные державы передали вместе с бронеавтомобилями «Эрхард» вновь образованному Польскому государству, но речь, скорее всего, идет не о танках, а о небронированных шасси. Во время уличных боев в Берлине в январе 1919г. рейхсвер использовал некое подобие танка под именем «Хайди» (Heidi) – срочно построенную на уцелевшем шасси копию A7V, вооруженную только пулеметами. Там же применялись и бронированные полугусеничные «Мариенваген II» и трофейные Mk IV. Последние также прекратили свою службу после подписания Версальского договора.

Танк A7V №506, носивший имя «Мефисто» и ставший «трофеем» австралийской пехоты, был переправлен в Австралию и установлен в музее штата Квинсленд в г.Брисбен. Австралийцы не стали закрашивать чертика с британским танком под мышкой, но в отместку изобразили на борту «Мефисто» британского льва, накрывшего лапой германский A7V, и крупными буквами вывели номер подразделения, взявшего танк. Австралийцы менее других победителей нуждались в металлоломе, и «Мефисто» избежал участи своих собратьев. В 1972г. он был отреставрирован и приведен в исконный вид. Этот единственный настоящий A7V, сохранившийся до наших дней, послужил образцом при воссоздании танка №563 «Вотан» (действовал в составе третьего «штурмового отделения») для германского танкового музея в г.Мюнстере. «Комитет постройки танка А7V» был образован в апреле 1987г. под председательством бригадного генерала бундесвера Р.Ротенбергер. «Вотан» был полностью построен заново и установлен в специальной диараме в 1990г. в память о первых германских танкистах.