• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Такие операции, для которых армия может высылать отдельные отряды, имеют настолько важное отношение к успеху кампании, что задача обеспечения боевой мощи этих формирований и создания для их действий необходимых условий является одной из самых ответственных задач, возлагаемых на командующего. Если ничего не может быть полезнее в войне, чем сильный отряд, вовремя направленный в нужное место и имеющий хорошее взаимодействие с основными силами, так и столь же определенно никакая уловка не является более опасной, чем та, на которую пошли необдуманно. Фридрих II Великий считал одним из важнейших качеств полководца знание того, как заставить своего противника направить против него множество отрядов, после чего эти отряды можно уничтожать один за другим либо атаковать главные силы во время отсутствия этих отрядов.

Армейская дивизия, разбиваясь на многочисленные отряды, иногда настолько рассредоточивается (и с такими слабыми результатами), что многие потом считают, что лучше было бы этого совсем не делать. Несомненно, гораздо безопаснее и более приемлемо для армии держаться одной целой массой, но это иногда бывает невозможно или несовместимо с достижением полного или даже значительного успеха. Важным моментом в этом является то, чтобы направлять как можно меньше отрядов в отрыв от главных сил.

Есть несколько видов отрядов:

1. Большие корпуса, направляемые на некоторое расстояние от зоны боевых действий главных сил армии для того, чтобы совершить более или менее важный ложный маневр.

2. Большие отряды, сформированные в зоне боевых действий для прикрытия пунктов этой зоны, осуществления осады, охраны второстепенной базы или прикрытия операционных направлений, если они под угрозой.

3. Большие отряды, сформированные на фронте боевых действий перед лицом противника для того, чтобы действовать во взаимодействии с основными силами в некоторых комбинированных операциях.

4. Небольшие отряды, посылаемые на некоторое расстояние, чтобы попытаться произвести эффект неожиданного нападения на отдельные пункты, захват которых может иметь важное значение для главных операций кампании.

Я понимаю под отвлекающими атаками те второстепенные операции, которые выполняются на отдалении от главной зоны боевых действий, на окраинах театра военных действий, от успеха которых, как иногда полагают, зависит вся кампания. Такие отвлекающие нападения полезны лишь в двух случаях, первый из которых появляется, когда ведущие боевые действия войска не могут удачно оперировать где-либо еще с учетом их отдаленности от действительного театра боевых действий. Второй случай – это тот, когда такой отряд получает сильную поддержку от местного населения, и этот случай относится скорее к политическим, чем к военным комбинациям. Несколько наглядных примеров не будут здесь лишними.

Неудачи англо-русской экспедиции в Голландию, а также эрцгерцога Карла в самом конце XVIII века (ссылка на которые приведена в параграфе XIX) хорошо известны.

В 1805 году Наполеон оккупировал Неаполь и Ганновер. Союзники предполагали, что англо-русская армия вытеснит его из Италии, в то время как объединенные силы Англии, России и Швеции должны будут выбить французов из Ганновера. Для захвата этих двух далеко отстоящих друг от друга объектов предназначались шестидесятитысячные армии. Но в то время, как союзные войска собирались на двух концах Европы, Наполеон велел оставить Неаполь и Ганновер, Сен-Сир поспешил соединиться с Массеной во Фриуле, а Бернадот, оставляя Ганновер, двинулся, чтобы принять участие в боевых действиях при Ульме и Аустерлице. После ошеломляющих успехов позже у Наполеона уже не было трудностей с возвращением Неаполя и Ганновера. Это пример ложного, временного поражения. Я приведу пример, где такая операция была бы уместной.

Если бы союзники в гражданской войне в 1793 году направили двадцать тысяч солдат в Вандею, они совершили бы гораздо большее, чем увеличение числа тех, кто безрезультатно воевал у Тулона, на Рейне и в Бельгии. Здесь случай, когда отвлекающий маневр был бы не только очень полезным, но и решающим.

Уже отмечалось, что помимо проведения ложных атак (на некотором расстоянии и небольшими силами) крупные корпуса часто направляются в зону боевых действий основной армии.

Если применение этих крупных корпусов, выделенных таким образом для второстепенных целей, более опасно, чем вышеприведенные отвлекающие маневры, не менее верно и то, что зачастую они вполне уместны и, может быть, даже незаменимы.

Такие большие отряды в основном бывают двух видов. К первому относятся постоянные корпуса, которые иногда должны быть брошены на направление, противоположное главному операционному направлению, и оставаться там на протяжении всей кампании. Второй вид представлен корпусами, временно выделенными с целью оказания поддержки в выполнении некоторой специальной миссии.

В числе отрядов первого вида особо следует отметить те армейские подразделения, которые выделены либо с целью формирования стратегического резерва, о котором уже упоминалось, либо для прикрытия операционных направлений и отхода, когда конфигурация театра войны заставит их атаковать. Например, русская армия, которая намеревается перейти через Балканы, должна оставить часть своих сил для прикрытия направления на Шумлу, Рущук и долину Дуная (в обе стороны), которая перпендикулярна операционному направлению действий русской армии. Какими бы успешными ни были действия русских, значительные их силы всегда должны оставаться, контролируя (или осаждая) Журжу и Крайову и на правом берегу реки – Рущук (а также Видин. – Ред.).

Этот единственный пример показывает, что иногда необходимо иметь двойной стратегический фронт, и тогда должен быть выделен отряд в составе значительного корпуса, чтобы образовать фронт против части армии противника в тылу основных сил своей армии. Другие местные условия и другие обстоятельства могут быть упомянуты там, где эта мера была бы столь же необходимой для безопасности. В одном случае это двойной стратегический фронт Тироля и Фриуля для французской армии, форсирующей реку Адидже. С какой бы стороны она ни хотела направить свою главную колонну, достаточно сильный отряд должен быть оставлен на другом фронте, чтобы держать под контролем противника, угрожающего перерезать линию коммуникаций. Третий пример – это граница Испании, которая позволяет испанцам образовать двойной фронт: один – прикрывающий дорогу на Мадрид, другой – с Сарагосой или Галисией в качестве базы. К какой бы из этих сторон ни повернула вторгающаяся армия, на другой стороне должен быть оставлен отряд, пропорциональный силам противника на этом направлении.

Все, что можно сказать по данному вопросу, – это то, что выгодно как можно больше увеличить поле боевых действий таких отрядов и придать им как можно больше мобильности для того, чтобы позволить им своевременно наносить важные удары. Наиболее яркий пример, подтверждающий эту истину, находим у Наполеона в кампании 1797 года. Считая обязательным оставить корпус из пятнадцати тысяч солдат в долине Адидже, чтобы контролировать Тироль, а сам в это время действуя севернее, Наполеон тем не менее подтянул этот корпус в поддержку своих главных сил. При этом Наполеон предпочел рискнуть и временно потерять обеспечение путей своего отхода, чем оставить часть своей армии оторванной от главных сил (и, возможно, уничтоженной). Убежденный, что своей объединенной армией может действовать победоносно, Наполеон не видел особой опасности от присутствия нескольких неприятельских отрядов на своих коммуникациях.

Большие подвижные и временные отряды создаются по следующим причинам:

1. С целью вынудить противника отступить для прикрытия своего операционного направления либо прикрыть свое собственное направление.

2. Перехватить корпус противника и не дать ему соединиться с главными силами либо обеспечить подход своих подкреплений.

3. Контролировать и сдерживать на позициях большую часть неприятельской армии, в то же время нанося удар по остальной ее части.

4. Захватить значительный обоз с провизией и боеприпасами, от доставки которых зависит продолжение осады или успех любого стратегического предприятия, либо защитить свою собственную колонну на марше.

5. Демонстративно совершить движение в ложном направлении, чтобы увлечь противника туда, куда вы хотите, для того, чтобы облегчить выполнение задуманного маневра в другом направлении.

6. Блокировать или даже окружить на определенное время одно или более укрепленных мест противника с целью либо атаковать его, либо сковать гарнизон этого укрепления.

7. Овладеть важным пунктом на коммуникациях уже отступающего противника.

Как бы ни было велико искушение предпринять перечисленные выше операции, нужно всегда иметь в виду, что они имеют второстепенное значение и что главное состоит в том, чтобы действовать успешно на решающих пунктах. Поэтому умножения числа отрядов следует избегать. Армии подвергались уничтожению не по каким-то другим причинам, а именно потому, что не действовали сплоченно.

Мы обратимся здесь к нескольким из этих предприятий, чтобы показать, что их успех зависит иногда от удачи, а иногда от мастерства их организатора и что они часто терпят крах из-за неумелого исполнения.

Русский царь Петр I Великий сделал первый шаг вперед к разгрому Карла XII, разбив и пленив сильным отрядом подкрепления и обозы, которые подтягивал знаменитый Левенгаупт (28 сентября 1708 года летучий отряд – корволант (посаженные на лошадей пехотинцы) из 12 тысяч Петра I настиг 16 тысяч шведов Левенгаупта. Через десять часов боя подоспели еще 4 тысячи русских (конница Боура). Шведы были разбиты, потеряв 8 тысяч убитыми и тысячу пленными. 6 тысяч без обозов, захваченных русскими, дошли до Карла XII. Были и дезертиры. Урон русский – 4 тысячи. – Ред.). Виллар в 1712 году полностью разгромил в Денене большой отряд принца Евгения Савойского (что вынудило последнего снять осаду Ландреси, отойти к Монсу и Турне и способствовало заключению Утрехтского мира 1713 г. – Ред.).

Разгром большой колонны, которую Лаудон отбил у Фридриха во время осады Ольмюца, вынудил прусского короля оставить Моравию. Судьба двух отрядов Фуке у Ландсхута в 1760 году и Финка у Максена в 1759 году демонстрирует, как трудно иногда избежать создания отрядов и насколько эти действия могут быть опасны. Более близкий к нашему времени пример этого – катастрофа Вандама у Кульма в 1813 году, которая стала кровавым уроком. Она научила, что корпус не следует слишком смело бросать вперед; однако мы должны признать, что в этом случае операция была настолько хорошо спланирована, что не было необходимости посылать отряд в поддержку, как, впрочем, и не было в этом большой ошибки. Отряд Финка был уничтожен у Максена почти на том же месте и по той же причине.

Отвлекающие маневры или демонстрации в зоне боевых действий армии, безусловно, выгодны, когда организованы с целью привлечения внимания противника к одному направлению, в то время как основные силы сосредоточены в другом месте, где должен быть нанесен удар. В таком случае следует позаботиться о том, чтобы не только избегать ввязывания в бой совершающего демонстративные действия корпуса, но сразу же отозвать его к главным силам. Приведем два примера в качестве иллюстраций этих моментов.

В 1800 году Моро, желая обмануть Края в отношении истинного направления своего марша, двинул свой левый фланг из Келя в направлении Раштатта (т. е. на северо-восток), в то время как на самом деле он повел свою армию в направлении Штоккаха (т. е. на юго-восток, к Боденскому озеру). Его левый фланг, просто показавшись, повернул обратно в направлении движения главных сил мимо города Фрайбург-им-Брайсгау.

В 1805 году Наполеон, овладев Веной, отправил корпус Бернадота в Иглау (Йиглаву), чтобы держать в страхе Богемию (Чехию) и парализовать эрцгерцога Фердинанда, который собирал армию на этой территории. В другом направлении Наполеон направил Даву – в Пресбург (Братислава. – Ред.), чтобы показаться в Венгрии, но отозвал его в Брюнн (Брно) для участия в событии, которое должно было решить исход кампании, и большая решающая победа стала результатом его мудрых маневров. Операции такого рода, далеко не противоречащие принципам искусства войны, необходимы для облегчения их применения.

Совершенно очевидно из предыдущего повествования, что точные правила не могут быть изложены для этих операций, настолько различных по характеру, успех которых зависит от столь многих деталей. Полководцам следует идти на риск создания отрядов только после тщательного рассмотрения и изучения всех сопутствующих обстоятельств. Единственными целесообразными правилами по этому предмету являются следующие: посылайте как можно меньше отрядов и отзывайте их сразу же, как только задача нанесения «уколов» выполнена. Сопутствующие им неудобства должны быть по возможности сведены к минимуму благодаря разумным и тщательно разработанным указаниям командирам этих отрядов: в этом заключается весь талант хорошего начальника штаба.

Одно из средств избежать катастрофических результатов, к которым иногда приводят действия отрядов, состоит в том, чтобы не пренебрегать ни одной из предосторожностей, предписанных тактикой. Они касаются увеличения силы любого войскового формирования за счет расположения его на выгодных позициях. Однако в целом неблагоразумно ввязываться в серьезное столкновение со слишком крупным войсковым формированием противника. В таких случаях быстрота движения вероятнее всего обеспечит необходимую безопасность. Редко случается так, что для отряда на занятой им позиции, будь то произвольно или по приказу, подходит принцип «добиться победы или умереть».

Несомненно, что во всех возможных случаях правила тактики и полевых сооружений должны применяться как отрядами, так и самой армией.

Поскольку мы включили в число успешных боевых действий использование отрядов, предназначенных для внезапных нападений, стоит привести несколько примеров такого рода, чтобы дать возможность читателю судить самому. Мы можем вспомнить тот из них, когда применение им нашли русские к концу 1828 года с целью овладения Созополом в Бургасском заливе. Захват этого слабо защищенного фортификациями залива, который русские спешно укрепили, обеспечивал им в случае успеха важный плацдарм за Балканами (Стара-Планина). Там могли быть заблаговременно созданы склады для армии, намеревающейся переходить через эти горы; в случае же неудачи никто бы не подвергался смертельной опасности, вплоть до самого незначительного высадившегося корпуса, поскольку у него был надежный отход к месту погрузки на корабли русского Черноморского флота.

Подобным же образом в кампании 1796 года неожиданное нападение попытались осуществить австрийцы с целью овладения Келем и уничтожением моста, в то время как Моро возвращался из Баварии. Это могло иметь очень серьезные последствия, если бы не закончилось неудачей.

В попытках подобного рода при небольшом риске можно добиться многого, и, поскольку они никоим образом не подвергают опасности главные силы армии, их вполне можно рекомендовать.

Небольшие войсковые формирования, брошенные в зону боевых действий противника, относятся к классу целесообразных отрядов. Несколько сот всадников, рискующих таким образом, не будут большой потерей в случае их уничтожения; в то же время они могут стать средством нанесения неприятелю большого урона. Небольшие отряды, посылаемые русскими в 1807, 1812 и 1813 (и 1814. – Ред.) годах, были большой помехой для операций Наполеона и несколько раз срывали его планы, перехватывая его курьеров (а также нанося большие потери, парализуя линии коммуникаций и др. – Ред.).

Для таких вылазок должны быть отобраны храбрые и находчивые офицеры. Они должны наносить противнику как можно больший урон, стараясь не подвергать самих себя большой опасности. Когда же появляется возможность нанесения точного и эффективного удара, им уже не следует думать ни о каких опасностях или трудностях. Однако в целом присутствие духа, которое ведет их к тому, чтобы избегать неоправданной опасности, является более необходимым качеством для партизан, чем холодная, расчетливая смелость.

Переход через небольшие реки по уже имеющемуся или легко возводимому мосту не представляет собой никакой особой операции, относящейся к большой тактике или к стратегии, но форсирование больших полноводных рек, таких как Дунай, Рейн, По, Эльба, Одер, Висла, Инн, Тичино и других, является операцией, заслуживающей более пристального внимания.

Искусство возведения военных мостов является специальным отделом военной науки, который находится в ведении понтонеров или саперов. Рассматривать переправу через реки я предлагаю не с этой точки зрения, а с точки зрения атаки военной позиции и маневра.

Сама переправа является тактической операцией, но определение места переправы может иметь важное отношение ко всем боевым действиям, происходящим на театре войны. Форсирование Рейна генералом Моро в 1800 году является блестящей иллюстрацией справедливости этого замечания. Наполеон, более опытный стратег, чем Моро, хотел, чтобы тот переправился у Шаффхаузена для того, чтобы атаковать армию Края с тыла, достигнуть Ульма раньше его, отрезать Края от Австрии и отбросить его к Майну. Моро, у которого уже был мост через Рейн у Базеля, предпочел переправиться здесь – с большими удобствами для его армии, перед лицом противника, обходя его левый фланг. Тактические преимущества казались ему более явными, чем стратегические: он предпочел определенность частичного успеха риску, с которым связана решительная победа. В той же кампании переправа Наполеона через По является еще одним примером большой стратегической важности выбора места переправы. Армия резерва, после боевых действий у реки Кью, могла либо следовать по левому берегу По в Турин, либо переправиться через реку у Крешентино и идти маршем на Геную. Наполеон предпочел форсировать Тичино, войти в Милан, реализовать соединение с Массеной, который приближался с двадцатью тысячами солдат по дороге через перевал Сен-Готард, затем переправиться через По у Пьяченцы, предполагая добраться сюда раньше Меласа. Форсирование Дуная у Донауверта и Ингольштадта в 1805 году было очень похожей операцией. Направления движения войск через выбранные Наполеоном переправы – главная причина последующего разгрома армии Макка.

Подходящее стратегическое место переправы легко определяется, если вспомнить принципы, изложенные в параграфе XIX, и здесь только необходимо напомнить читателю, что при форсировании реки, как в любой другой операции, есть постоянные географические решающие пункты и другие, которые относительно маловажны, в зависимости от распределения сил неприятеля.

Если выбранное место сочетает в себе стратегические и тактические преимущества, то лучшего места и не найти, но если местность изобилует преградами, преодолевать которые чрезвычайно трудно, может быть выбрано другое место. В выборе другого места следует позаботиться о том, чтобы имелось направление движения, как можно более совпадающее с верным стратегическим направлением. Независимо от главных операций, которые оказывают огромное влияние на выбор места переправы, есть еще одно соображение, связанное с самим характером местности. Наилучшей позицией будет та, которую армия может занять на своем операционном фронте и боевом порядке перпендикулярно реке после ее форсирования, по крайней мере для первых переходов, если она не вынуждена разбиваться на несколько корпусов, двигающихся по различным направлениям. Это преимущество также убережет ее от опасности ведения боя с рекой позади себя, как это произошло с Наполеоном у Эслинга в 1809 году.

Уже достаточно было сказано в связи с обращением к стратегическим соображениям, влияющим на выбор места переправы через реку. Теперь мы перейдем к разговору о самой переправе. История – наилучшая школа, в которой можно научиться мерам, способным обеспечить успех таких операций. Древние считали переправу через небольшую реку Граник (Александром Македонским в 354 г. до н. э. – Ред.) выдающимся подвигом. Настолько, насколько речь идет об этом деле, людей нашего времени можно превознести гораздо выше.

Форсирование Рейна у Тольхюза (в Голландии в 1672 году) Людовиком XIV очень хвалили, и оно действительно было замечательным. Уже в наше время генерал Дедон прославился двумя переправами через Рейн у Келя и через Дунай у Хохштадта в 1800 году. Его действия – это образец, насколько это касается деталей, а в этих операциях внимательное отношение к деталям – это все. Более близкий пример: три другие переправы через Дунай и знаменитая переправа через Березину превосходили все, что было в этом роде до этого. Первые две переправы были осуществлены Наполеоном у Эслинга и у Ваграма в 1809 году со стодвадцатитысячной армией, с ее четырьмястами пушками и в месте самого широкого русла реки. Следует прочитать интересный рассказ об этом генерала Пеле. Третья переправа была выполнена русской армией у Сатунова (между крепостями Исакча и Тулча) в 1828 году. Хотя ее нельзя сравнивать с двумя уже упомянутыми переправами, но она была весьма примечательна с учетом огромных трудностей местных условий и энергичных усилий, приложенных к тому, чтобы их преодолеть. Переправа через Березину в ноябре 1812 года была поистине замечательной. Моя цель не состоит в том, чтобы передавать подробности по этому поводу. Я обращаю внимание своих читателей на особые описания этих событий. Приведу несколько главных правил, на которые следует обратить внимание.

1. Важно обмануть противника в отношении места переправы, чтобы не дать ему стянуть туда силы противодействия. В дополнение к стратегическим демонстративным действиям вблизи настоящего места прорыва должны быть предприняты ложные атаки, чтобы раздвоить внимание и средства противника. Для этой цели половину артиллерии следует использовать для того, чтобы создавать большой шум в местах, где переправа не проводится, в то время как полную тишину следует соблюдать там, где осуществляется настоящая попытка переправиться.

2. Строительство моста должно как можно лучше прикрываться войсками, направляемыми через реку на лодках с целью увести от этого места противника, который мог бы помешать ходу работы. Эти войска также должны сразу захватить какие-нибудь деревни, позиции в лесу или другие преграды в окрестностях переправы.

3. Важно также разместить большие батареи орудий крупного калибра – не только для того, чтобы прочесывать огнем противоположный берег, но и чтобы подавить любую артиллерию противника, которая может быть подтянута, чтобы наносить удары по еще строящемуся мосту. Для этой цели хорошо, если берег, с которого осуществляется переправа, будет выше, чем другой.

4. Близость крупного острова возле берега противника очень удобна для переправы войск на лодках и для строительства моста. Подобным же образом более мелкая река, впадающая в крупную реку вблизи места переправы, – благоприятное место для того, чтобы собрать и укрыть лодки и материалы для моста.

5. Хорошо выбрать такую позицию на берегу реки после ее изгиба, тогда батареи наступающей (переправляющейся) стороны могут вести перекрестный огонь перед местом, где войска должны высаживаться с лодок, и в месте берега, где должен лечь конец моста. Тем самым натиск на противника оказывается спереди и с фланга, когда он попытается помешать переправе.

6. Выбранное место должно быть вблизи хороших дорог на обоих берегах, чтобы у армии была хорошая связь с фронтом и тылом на обоих берегах реки. По этой причине тех мест, где берега высокие и крутые, обычно избегают.

Правилам по предотвращению переправы следуют как само собой разумеющимся те, кто этого добивается, поскольку задача обороняющихся состоит в том, чтобы противодействовать усилиям нападающих. Очень важно, чтобы река по ее течению просматривалась легкими войсковыми соединениями (без попыток занимать оборону в каждом месте). Следует быстро сосредоточиваться в угрожающем месте с целью подавления противника, пока переправилась еще только часть его армии. Можно брать пример с герцога Вандомского у Кассано в 1705 году и эрцгерцога Карла у Эслинга в 1809 году. Действия последнего достойны особой похвалы, несмотря на то что операция не достигла того успеха, который можно было бы от нее ожидать.

В параграфе XXI внимание обращено на влияние, которое переправа через реку в начале кампании может оказывать на выбор операционных направлений. Теперь мы рассмотрим, какое отношение она может иметь к последующим стратегическим движениям.

Одна из величайших трудностей, с которыми сталкиваются после переправы, состоит в необходимости прикрывать мост, противодействовать усилиям противника его разрушить, не слишком мешая свободному движению армии. Когда армия численно значительно превосходит противника или когда река форсируется сразу после достигнутой большой победы, упомянутая трудность не имеет особого значения. Другое дело, когда кампания только что началась и силы двух противоборствующих армий примерно равны.

Если сто тысяч французов форсируют Рейн у Страсбурга или у Мангейма в присутствии ста тысяч австрийцев, первое, что необходимо сделать, – это потеснить противника в трех направлениях. Первое направление – перед ними до Шварцвальда, второе – справа с целью прикрытия мостов через верхнее течение Рейна и третье – слева, чтобы прикрывать мосты Майнца и нижнее течение Рейна. Эта необходимость является следствием неудачного распределения сил, но, чтобы свести к минимуму связанные с этим неудобства, следует настаивать на той идее, что армия ни в коем случае не должна быть разделена на три равные части. Также эти отряды не должны оставаться обособленными более пяти дней, необходимых для овладения естественным местом сосредоточения сил противника.

Однако нельзя скрыть того факта, что предполагаемый случай – один из тех, в которых полководец находит свою позицию наиболее трудной, потому что, если он дробит свою армию для защиты своих мостов, он должен довольствоваться одной из частей своей армии против всех сил противника и одолеть его. А если он двигает свою армию по единственному направлению, противник может разделить свою армию и вновь собрать ее в каком-то неожиданном месте, мосты могут быть захвачены или разрушены, а полководец может подвергнуться опасности, прежде чем у него будет время и возможность одержать победу.

Наилучший образ действий состоит в том, чтобы расположить мосты вблизи города, что дает сильный укрепленный пункт для их защиты, мобилизовать все силы и всю активность на эти первые после форсирования операции. Сразу после этого следует обрушиться на формирования неприятельской армии и нанести им такой удар, чтобы у них не оставалось больше желания подбираться к мостам. В некоторых случаях могут быть использованы эксцентрические операционные направления. Если противник разделил свою стотысячную армию на несколько корпусов, занимающих наблюдательные посты, переправа может быть осуществлена стотысячной армией в одном месте возле центра линии постов. Обособленные корпуса противника в обороне могут быть подавлены на их позициях, и затем могут быть образованы два соединения по пятьдесят тысяч человек каждое. Они, следуя по расходящимся операционным направлениям, могут, конечно, наносить удары, одной за другой, частям армии противника, не дать им воссоединиться и оттеснить их дальше от мостов. И наоборот, если переправа осуществляется на одном из краев стратегического фронта противника, быстрым продвижением вдоль этого фронта противнику можно наносить удары на всем его протяжении, подобно тому как Фридрих тактически наносил удар по австрийской линии у Лейтена в 1757 году на всем ее протяжении. При этом мосты остаются невредимыми в тылу армии и защищенными в ходе всего продвижения вперед. Именно таким образом Журдан, форсируя Рейн у Дюссельдорфа в 1795 году на крайнем правом фланге австрийцев, смог в полной безопасности выйти к Майну. Он был вытеснен отсюда, потому что французы, имея двойное и внешнее операционное направление, оставили стотысячную армию бездействующей между Майнцем и Базелем, в то время как Клерфе разбил войска Журдана на реке Лан. Но это не умаляет значения преимуществ, обретенных форсированием реки на одном из краев стратегического фронта противника. Главнокомандующему следует либо принять этот способ, либо тот, который был изложен перед этим, относительно центральных сил в момент форсирования и использования эксцентрических направлений после него, с учетом обстоятельств в конкретном случае, ситуации на границах и операционных баз, а также позиций противника. Упоминание об этих комбинациях, о которых уже говорилось в параграфе об операционных направлениях, не кажется здесь неуместным, поскольку их связь с местонахождением мостов – главный вопрос для обсуждения.

Иногда случается так, что по веским причинам была проведена попытка двойной переправы на одном фронте операций, как это было в случае с Журданом и Моро в 1796 году. Если преимущество достигается наличием в случае необходимости двойного направления отхода, в этом есть и неудобство из-за вынужденных действий по двум краям фронта противника. Может оказаться, что две армии, которые переправились в различных местах, могут оказаться под угрозой разгрома по отдельности. Такая операция всегда приведет к катастрофическим результатам, когда полководец неприятеля обладает достаточными возможностями для того, чтобы воспользоваться преимуществом этого нарушения принципов.

В таком случае неудобства двойной переправы могут быть сглажены переправой большой массы войск в одном из мест, которое затем станет решающим, и сосредоточением двух частей армии у внутренних направлений как можно быстрее, чтобы не дать противнику уничтожить войска по отдельности. Если бы Журдан и Моро следовали этому правилу и осуществили бы соединение своих сил в направлении Донауверта, вместо того чтобы двигаться по эксцентричным направлениям, они бы, вероятно, достигли больших успехов в Баварии, а не были бы отброшены назад к Рейну.

Отходы, конечно, самые трудные операции в войне. Это замечание настолько верно, что прославленный принц де Линь (очевидно, маршал Франции Шарль Жозеф де Линь (1735–1814). – Ред.) сказал в своей обычной пикантной манере, что он не может взять в толк, как армия когда-либо может быть успешной в отступлении. Когда мы думаем о физическом и моральном состоянии армии при полном отходе после проигранного сражения, о трудности поддержания порядка и о бедах, к которым может привести беспорядок, нетрудно понять, почему самые опытные полководцы колеблются в попытке перехода к такой операции.

Какой способ отхода можно рекомендовать? Будет ли сражение продолжено со всеми его рисками до наступления ночи, и отход будет осуществляться под покровом темноты? А может быть, лучше не ждать этого последнего шанса, а покинуть поле боя, пока это можно сделать и пока еще оказывается сильное противодействие преследующей армии? Следует ли вынужденный марш проводить ночью – для того, чтобы как можно больше оторваться от противника? А может быть, лучше остановиться на половине дневного перехода и снова дать сражение? Каждый из этих способов, хотя и вполне подходит в определенных случаях, в другой ситуации может оказаться гибельным для всей армии. Если теория войны и оставляет какие-либо вопросы неохваченными, то отход – это один из них.

Если вы настроены энергично сражаться до наступления ночи, можете подвергнуть себя полному разгрому до наступления этого времени, а если вынужденное отступление должно начаться, когда ночные тени погружают все в темноту и сумрак, как вы можете предотвратить распад своей армии, которая не знает, что делать, и не может ничего как следует разглядеть? Если, с другой стороны, поле сражения покинуто при свете дня и прежде, чем все возможные усилия приложены к тому, чтобы удержаться на нем, вы можете бросить противоборство в тот самый момент, когда противник собирается сделать то же самое. А если об этом факте узнают в войсках, вы можете потерять их доверие, поскольку они всегда склонны обвинять благоразумного полководца, который отступает, прежде чем необходимость сделать это становится очевидной. Более того, кто может сказать, что отступление, начавшееся при свете дня в присутствии активной армии противника, не превратится в беспорядочное бегство?

Когда отход фактически начат, не менее трудно решить, делать ли вынужденный переход с как можно большим отрывом от противника, поскольку это торопливое движение иногда может привести к уничтожению армии, а может, в других обстоятельствах, стать ее спасением.

Все, что можно определенно утверждать по этому предмету, сводится к тому, что в целом с армией значительного размера лучше отступать медленно, короткими переходами, с хорошо организованным и достаточно сильным арьергардом, чтобы сдерживать головные колонны противника несколько часов.

Отходы бывают различных видов, в зависимости от породившей их причины. Полководец может совершать отход по собственной воле до сражения с тем, чтобы выманить противника на позицию, которую он предпочитает той, на которой находится в данный момент. Это скорее благоразумный маневр, чем отход. Именно таким был отход Наполеона в 1805 году из Вишау (Вишков) в Моравии к Брюнну (Брно), чтобы выманить союзников на место, которое подходило ему в качестве поля сражения. Именно таким был отход Веллингтона от Катр-Бра к Ватерлоо. Именно это я предлагал сделать перед атакой у Дрездена в 1813 году, когда стало известно о подходе Наполеона. Я указал на необходимость движения к Диппольдисвальде, чтобы выбрать выгодное поле боя. Посчитали, что я предлагаю отступление; и ложно понимаемая честь не дала совершить отход без сражения, что было бы средством избежать катастрофы следующего дня (26 августа 1813 года).

Полководец может совершать отход с тем, чтобы поспешить к обороне угрожаемого противником пункта, либо на флангах, либо на направлении отхода. Когда армия следует маршем на расстоянии от своих складов, в разоренной стране, она может быть вынуждена отступать для того, чтобы подойти ближе к своим источникам снабжения. Наконец, армия отступает непреднамеренно после проигранного сражения или после безуспешного предприятия.

Это не единственные причины, оказывающие влияние в отходах. Их характер будет изменяться в зависимости от местности, от расстояния и препятствий, которые предстоит преодолеть. Они особенно опасны в стране неприятеля, а когда пункты, у которых начинаются отходы, находятся далеко от дружественной страны и операционной базы, они становятся мучительными и трудными.

Со времени известного отхода десяти тысяч (знаменитый переход греческих наемников в 401–400 гг. до н. э. от места битвы при Кунаксе близ Вавилона на север к Черному морю. – Ред.), так справедливо превозносившегося, и до ужасной катастрофы, которая обрушилась на французскую армию в 1812 году, в истории отмечено немного отступлений. Отступление Антония, изгнанного из Мидии (запад Ирана), было скорее горьким, чем славным. Отступление императора Юлиана Отступника, потрепанного теми же иранцами, было катастрофой. В более близкие к нам дни отход французского короля Карла VIII в Неаполь, когда он проходил мимо корпуса итальянской армии в Форново, был превосходным. Отступление М. де Беллиля из Праги не заслуживает похвалы, которая ему воздавалась. Те отходы, которые осуществлялись королем Пруссии Фридрихом II после снятия осады Ольмюца и после сюрприза (его разгрома австрийцами. – Ред.) у Хохкирха в 1758 году, были хорошо организованы, но войска отходили на короткие расстояния. Отход Моро в 1796 году, важность которого превозносилась воодушевлением его сторонников, был похвальным, но вовсе не чем-то экстраординарным. Отход Лекурба в Альтдорф (под ударами Суворова) и Макдональда после поражения при Треббии, так же как и Суворова из Муттенталя в Кур, были славными ратными подвигами, но частичными по характеру и краткими по продолжительности. Отступление русской армии от Немана до Москвы протяженностью двести сорок лье в присутствии такого противника, как Наполеон, и такой активной и отважной кавалерии французов, как та, которой командовал Мюрат, было, конечно, выдающимся. Ему, несомненно, сопутствовали многие благоприятные обстоятельства, но оно заслуживает высокой похвалы. Дело не только в таланте, проявленном генералами, которые руководили первыми этапами отхода, но и в поразительной силе духа и мужестве, проявленными выполнявшими отход войсками. Несмотря на то что отступление из Москвы стало кровопролитной катастрофой для Наполеона, этот отход также прославил его и войска, которые сражались у Красного (где Наполеон потерял 32 тысячи, в т. ч. 26 тысяч пленными против 2 тысяч у русских. – Ред.) и Березины (потеря 50 тысяч против 4 тысяч у русских), потому что основа армии была сохранена (жалкие остатки. – Ред.), когда мог бы не вернуться ни один человек. В этом незабываемом событии (война 1812 года) обе стороны покрыли себя славой на века (русские – да, а Наполеон, имевший вначале подавляющее превосходство, – вряд ли. Разве тем, что угробил несколько сот тысяч лучших солдат Европы. – Ред.).

Целый ряд условий имеет огромное влияние на принятие военачальниками решения об отступлении, не говоря уже об умелой организации выполнения отхода. К ним относятся как огромные расстояния, которые нужно преодолеть, так и характер страны и ресурсы, которые она может предоставить, преграды, встречающиеся на пути, атаки вражеских сил, которые приходится отражать как с тыла, так и с фланга.

Полководец, войска которого откатываются назад, к своей родной стране, мимо своих складов снабжения, может поддерживать в них полный порядок и может влиять на отход с большей безопасностью, чем тот, который вынужден кормить свою армию на вражеской территории, для чего необходимы протяженные боевые порядки. Было бы нелепостью делать вид, что французская армия, отступающая из Москвы к Неману без пополнения продовольственных запасов (склады были. – Ред.), при нехватке кавалерии и тягловых лошадей, могла выполнять передвижение в таком же полном порядке и с той же уравновешенностью, как и русская армия. Последняя хорошо снабжалась всем необходимым, шла маршем в своей собственной стране и прикрывалась большим количеством легкой кавалерии.

Есть пять способов организации отхода.

Первый состоит в том, чтобы двигаться единой массой по одной дороге.

Второй – в разделении армии на два или три корпуса, двигающиеся на расстоянии дневного перехода друг от друга – для того чтобы избежать неразберихи, особенно с боевой техникой.

Третий способ состоит в следовании маршем единым фронтом по нескольким почти параллельным дорогам, имеющим общий пункт прибытия.

Четвертый состоит в движении по последовательно сходящимся дорогам.

Пятый, наоборот, состоит в движении по расходящимся дорогам.

Мне нечего сказать в отношении формирования арьергарда, но само собой разумеется, что хороший арьергард всегда должен быть подготовлен и надежно поддерживаться частью кавалерийского резерва. Эта организация является общей для всех видов отходов, но ничего не имеет общего к отношениям этих операций к стратегии.

Для армии, отступающей упорядоченно, с намерением сражаться, как только она получит ожидаемые подкрепления или как только она достигнет определенной стратегической позиции, предпочтительнее первый способ. Он особенно хорошо обеспечивает сплоченность армии и позволяет ей быть в готовности к бою почти в любой момент. Для этого просто нужно остановить головные части колонн и выстроить остальные войска под их защиту, как только они благополучно подойдут. Армия, использующая этот способ, тем не менее не должна ограничивать себя одной главной дорогой, если есть боковые дороги (достаточно близко, чтобы их занять), что сделает ее передвижения более быстрыми и безопасными.

Когда Наполеон уходил из Смоленска, он применил второй способ, при котором части его армии отделял друг от друга целый дневной переход. Он совершил тем самым огромную ошибку, потому что противник не следовал за его арьергардом, а двигался по боковой дороге, которая приводила его, почти перпендикулярно, к самой середине разделенных французских корпусов. Три роковых дня у Красного (4 (16)—6 (18) ноября 1812 года) стали результатом всего этого. Применение этого способа в основном призвано избежать загромождения дороги, когда промежуток между отбытием нескольких корпусов довольно велик, а артиллерия может легко следовать в колонне. Вместо того чтобы разделяться на корпуса в общем марше, армии следовало бы разделиться на две массы войск и арьергард, на расстоянии половины дневного перехода друг от друга. Эти массы, двигаясь последовательно с интервалом в два часа между отбытием их нескольких армейских корпусов, могут двигаться шеренгой, не загромождая дорогу, по крайней мере, на обычной местности. При переходе через перевал Большой или Малый Сен-Бернар или Балканы, несомненно, понадобятся другие расчеты.

Я распространяю эту идею на армию в сто двадцать или в сто пятьдесят тысяч человек, которая с тыла имеет арьергард в двадцать или двадцать пять тысяч человек на расстоянии половины дневного перехода. Армия может быть разделена на две группы войск по шестьдесят тысяч человек в каждой, вставших лагерем на расстоянии трех-четырех лье друг от друга. Каждая из этих группировок будет подразделяться на два или три корпуса, которые могут либо успешно продвигаться по дороге, либо выстроиться в две линии через дорогу. В любом случае, если один корпус из тридцати тысяч человек двинется в пять часов утра, а другой – в семь, нет опасности того, что они будут мешать друг другу, если только не произойдет что-либо непредвиденное, потому что если вторая группировка войск находится в те же часы дня примерно в четырех лье позади первой, то они никогда не будут занимать один и тот же отрезок дороги одновременно.

Когда по соседству есть проходимые дороги, подходящие, по крайней мере, для пехоты и кавалерии, интервалы могут быть уменьшены. Едва ли есть необходимость добавить, что такой порядок марша может быть использован только тогда, когда продовольствия в избытке; и третий способ обычно бывает наилучшим, потому что армия тогда двигается маршем в боевом порядке. В долгие летние дни и в жарких странах наилучшим временем для марша является ночь и начало дня. Одна из наиболее трудных проблем снабжения состоит в том, чтобы составить подходящий почасовой график начала движения и остановок для армий; и это особенно справедливо в случае отходов.

Многие генералы пренебрегают упорядочением способа и времени остановок (привалов), следствием чего становится полный беспорядок на марше, поскольку каждая бригада или дивизия несет ответственность за привал, когда солдаты уже немного устали, и считает приемлемым останавливаться на привал, когда считает нужным. Чем крупнее армия и чем теснее ее колонны на марше, тем важнее становится хорошо рассчитать часы начала движения и привалов, особенно если армия осуществляет переход ночью. Неудачно рассчитанная по времени остановка колонны на привал может принести такие же неприятности, как и беспорядочное бегство. Если арьергард достаточно долго подвергается плотному натиску противника и понес серьезные потери, армии следует остановиться для того, чтобы заменить его свежим корпусом, взятым из второго эшелона. Противник при виде восьмидесятитысячного войска в боевом порядке примет решение остановиться и подтянуть свои колонны; нашему же войску следует возобновить отход с наступлением ночи, чтобы наверстать упущенное.

Третий способ отхода по нескольким параллельным дорогам превосходен, когда дороги находятся довольно близко друг к другу. Но если они достаточно отдалены друг от друга, так что один фланг отделен от центра и от другого фланга, это может быть опасным, если противник атакует значительными силами и вынуждает его остановиться и занять оборону. Прусская армия, двигавшаяся из Магдебурга в направлении Одера в 1806 году, может служить подобного рода примером.

Четвертый способ, который состоит в следовании по концентрическим путям, несомненно, является наилучшим, если войска отдалены друг от друга, когда дан приказ на отход. Ничего не может быть лучше в таком случае, чем объединить силы; и концентрический отход – единственный способ осуществить это.

Пятый из указанных способов является не чем иным, как знаменитой системой эксцентрических направлений, которую я приписываю Бюлову и против которой так горячо выступал в более ранних изданиях своих трудов, потому что думал, что не ошибаюсь как в отношении смысла его замечаний по предмету, так и в отношении объекта его системы. Я заключил из его определения, что он рекомендовал отступающей армии, двигающейся с какой-либо данной позиции, разделиться на части и следовать по расходящимся дорогам с двойной целью – более легкого ухода от преследующего противника и задержкой его марша, угрожая его флангам и линиям коммуникаций. Я обнаружил большой изъян в этой системе по той простой причине, что побитая армия и без того уже достаточно слаба, чтобы бессмысленно дробить ее силы перед победоносным противником.

Бюлов нашел защитников, которые объявляют, что я насчет него ошибаюсь и что под термином эксцентрический отход он не имел в виду отход, совершаемый по нескольким расходящимся дорогам. На самом же деле он имел в виду такой отход, который вместо того, чтобы быть направленным к центру операционной базы или к центру страны, должен быть эксцентрическим к эпицентру боевых действий и проходить по направлениям вдоль границ страны.

Вероятно, на меня произвел впечатление его языковый стиль, и в этом случае моя критика бесполезна. Я настоятельно рекомендовал тот вид отхода, которому дал название параллельный отход. По моему мнению, армия, оставляющая направление движения, которое ведет от границ к центру государства, с целью двигаться вправо или влево, вполне может следовать курсу почти параллельно линии границ или своему фронту операций и своей базе. Мне представляется более рациональным дать название такому движению, как вышеописанное, параллельный отход, назначая эксцентрический отход по расходящимся дорогам, которые все ведут от стратегического фронта.

К чему бы ни привел этот спор о терминах, единственной причиной которого была неясность текста Бюлова, я придираюсь только к тем отходам, которые совершаются по нескольким расходящимся дорогам – под предлогом прикрытия протяженной границы и создания угрозы противнику на обоих флангах.

С употреблением таких громких слов, как фланги, напускная важность может придаваться системам, далеко отходящим от принципов военного искусства. Армия в отступлении всегда находится в невыгодном положении как физически, так и морально, потому что отступление может быть только результатом неудач или недостаточной численности войск. Будет ли такая армия еще более ослабленной при ее разделении? Я не имею ничего против отходов, выполняемых несколькими колоннами с целью облегчения движения, когда эти колонны могут поддерживать друг друга. Но я говорю о тех из отходов, которые совершаются по расходящимся операционным направлениям. Предположим, армия в сорок тысяч человек отступает перед другой армией, но численностью в шестьдесят тысяч человек. Если первая из них образует четыре обособленные дивизии примерно по десять тысяч человек каждая, противник может маневрировать с двумя группировками войск в тридцать тысяч каждая. Разве он не погонит своего соперника, не окружит, не рассеет и не разобьет одну за другой все его дивизии? Как они смогут избежать такой судьбы? Только концентрацией. А это уже полная противоположность расходящейся системы, последняя сама себя дискредитирует.

Привожу в поддержку своей позиции великие уроки, полученные на основании богатого опыта. Когда передовые дивизии итальянской армии Наполеона были отброшены Вурмзером, Бонапарт собрал их все вместе у Ровербеллы (севернее Мантуи. – Ред.). Несмотря на то что у него было всего сорок тысяч человек, он сражался и разбил шестидесятитысячную австрийскую армию, потому что ему нужно было действовать лишь против отдельных колонн. Если бы он совершил отход по расходящимся направлениям, что стало бы с его армией и с его победами? Вурмзер после первого этапа боевых действий предпринял эксцентрический отход, направляя оба своих фланга к краям линии обороны. И что в результате? Его правый фланг, хотя и был защищен горами Тироля, был разбит у Тренто. Затем Бонапарт обрушился на левый фланг с тыла и уничтожил его у Бассано и Мантуи.

Когда эрцгерцог Карл отступил перед первыми ударами французских армий в 1796 году, спас бы он Германию эксцентрическим маневром? Разве Германия не обязана своим спасением концентрическому отходу? Наконец, Моро, который двигался сильно растянувшись и с обособленными дивизиями, понял, что это была великолепная система для его собственного разгрома – если бы он остался на месте и сражался или принял альтернативу отхода. Тогда Моро собрал свои разрозненные отряды, и все усилия противника были бесполезными в присутствии массы войск, за которыми необходимо было наблюдать на всем протяжении в двести миль. Такие примеры должны положить конец дальнейшей дискуссии[27].

Есть два случая, когда расходящийся отход допустим, и при этом становится последней возможностью. Во-первых, когда армия пережила серьезное поражение в своей собственной стране, а разбитые и рассеянные отряды ищут защиты за стенами укрепленных мест. Во-вторых, в войне, когда удалось завоевать симпатии всего населения, каждая такая группировка армии, будучи обособленной, может служить ядром собирания сил в каждой провинции. Однако в классической войне, ведущейся в соответствии с принципами искусства регулярными армиями, расходящиеся отходы просто нелепы.

Есть еще одно стратегическое соображение в отношении направления отхода, чтобы решить, когда его следует совершать перпендикулярно границе и в направлении внутренней части страны или когда его следует совершать параллельно границе. Например, когда маршал Сульт сдал линию Пиренеев в 1814 году, ему пришлось выбирать одно из двух направлений отхода – либо через Бордо в глубь Франции, либо через Тулузу параллельно границе, образованной Пиренеями. Таким же образом, когда Фридрих II отступал из Моравии, он следовал маршем в направлении Богемии (Чехии), вместо того чтобы возвратиться в Силезию.

Эти параллельные отходы часто предпочитают по той причине, что они уводят противника от марша на столицу государства и центра власти. Правомерность придания такого направления отходу должна быть определена в зависимости от конфигурации границ, расположения крепостей, большего или меньшего пространства, которое армия может иметь для своих маршей, и условий для налаживания ее прямых коммуникаций с центральными частями государства.

Испания отлично подходит для использования этой системы. Если французская армия вторгается в эту страну через Байонну, испанцы могут базироваться в Памплоне и Сарагосе или в Леоне и Астурии. В любом случае французы не могут двигаться прямо на Мадрид, потому что их операционное направление будет под ударами их противника. Граница Османской империи на Дунае дает такие же преимущества, если турки знают, как воспользоваться ими.

Во Франции параллельный отход также может быть использован, когда сама нация не разделена на две политические партии, каждая из которых стремится к овладению столицей. Если неприятельская армия прорвется через Альпы, французы могут действовать на Роне и Соне, проходя близ границы до самого Мозеля с одной стороны или до самого Прованса – с другой. Если противник вторгается в страну через Страсбург, Майнц или Валансьен, может быть сделано то же самое. Оккупация Парижа противником была бы невозможна или, по крайней мере, становится очень опасным делом до тех пор, пока французская армия остается в хорошем состоянии и базируется на своем кольце укрепленных городов. То же самое можно сказать обо всех странах, имеющих двойной фронт операций[28].

Австрия, пожалуй, расположена не столь удачно, с учетом направлений Ретийских Альп, альпийских хребтов Тироля и реки Дунай. Однако Ллойд рассматривает Богемию и Тироль в качестве двух бастионов, связанных мощной преградой реки Инн, и считает эту границу очень подходящей для параллельных маневров. Это утверждение вовсе не подтвердили события кампаний 1800, 1805 и 1809 годов, но, поскольку параллельный метод все еще не прошел окончательного испытания на этой местности, вопрос все еще остается открытым.

Мне кажется, что правомерность применения параллельного метода зависит главным образом от существования в каждом отдельном случае предшествующих обстоятельств.

Если бы французская армия подошла с Рейна через Баварию и нашла бы значительные силы союзников на Лехе и Изере, бросать целую австрийскую армию в Тироль и Богемию (Чехию) было бы весьма деликатной операцией, могущей, таким образом, задержать наступление на Вену. Если половина австрийской армии остается на Инне для прикрытия подходов к столице, следствием этого будет неудачное разделение сил, а если принимается решение бросить всю армию в Тироль, оставляя путь на Вену открытым, возникнет огромная опасность, если противник вообще предпринимает какие-либо активные действия. В Италии за рекой Минчо параллельный способ со стороны Тироля применить было бы трудно, как и в Богемии против неприятеля, приближающегося из Саксонии, по той причине, что театр боевых действий был бы слишком сжатым.

В Пруссии параллельный отход может быть использован с большим преимуществом против армии, выходящей на открытое место из Богемии на Эльбу или Одер, в то время как применение его было бы невозможным против французской армии, двигающейся с Рейна, или русской армии с Вислы, пока Пруссия и Австрия являются союзниками. Это результат географической конфигурации страны, которая позволяет осуществлять боковые движения и даже благоприятствует им: в направлении ее наибольшей протяженности (от Мемеля до Майнца), но такое движение было бы опасным, если бы оно шло из Дрездена к Штеттину.

Когда армия отступает (каким бы ни был мотив этой операции), этому всегда сопутствует преследование.

Отход, даже если он осуществляется самым умелым образом и армией в хорошем состоянии, всегда дает преимущества преследующей армии, и особенно в случае поражения, и когда источник снабжения и подкреплений находится далеко, потому что в этом случае отход становится более трудным, чем любая другая операция в войне, и его трудности возрастают пропорционально мастерству, проявляемому противником в осуществлении преследования.

Смелость и активность преследования, конечно, будет зависеть от характера командиров и от физического и морального состояния двух армий. Трудно установить жесткие правила для всех случаев преследования, но следующие моменты нужно иметь в виду:

1. Всегда лучше направлять преследование на фланг отступающих колонн, особенно если оно ведется в своей собственной стране, где нет опасности в движении перпендикулярно или диагонально операционным направлениям противника. Однако нужно позаботиться о том, чтобы не делать слишком большой крюк, потому что тогда не исключена возможность полной потери отступающего противника.

2. Преследование должно, как правило, вестись как можно смелее и активнее, особенно когда оно следует за выигранным сражением, потому что деморализованная армия, если энергично ее преследовать, может быть полностью рассеяна.

3. Очень редко бывает так, что есть смысл в сооружении «моста из золота» для противника, что бы ни имела в виду эта древнеримская поговорка, потому что едва ли желательно платить неприятелю за то, чтобы он покинул страну, за исключением случая, когда неожиданная победа над ним достигается значительно уступающей ему в численности армией.

Ничего еще столь же важного нельзя добавить по вопросу отходов к уже сказанному настолько, насколько они связаны с большими стратегическими комбинациями. Мы можем, в дополнение к этой теме, обозначить несколько тактических мер, которые могут сделать их осуществление более легким.

Одна из наиболее действенных мер с целью сделать отход успешным состоит в ознакомлении офицеров и солдат с той идеей, что противнику можно оказывать сопротивление с таким же успехом при его наступлении с тыла, как и с фронта. Кроме того, военнослужащие должны знать, что сохранение порядка – единственное средство спасения войскового формирования от беспокоящих атак противника во время осуществления отхода. Для укрепления дисциплины должно быть обеспечено снабжение армии продовольствием – чтобы войскам не приходилось рыскать с целью добычи продуктов мародерством.

Неплохо назначить командиром арьергарда офицера, обладающего большим хладнокровием, и штабных офицеров, которые могут заранее выбрать и проверить места, которые можно было бы занять, чтобы какое-то время держать противника под контролем. Кавалерия может быстро соединиться с главными силами, и, очевидно, желательно иметь значительные соединения таких войск, поскольку они чрезвычайно облегчают выполнение медленного и методичного отхода. Отряды конницы являются также средством, обеспечивающим тщательную проверку самой дороги и окрестностей – с тем, чтобы предотвратить неожиданное нападение противника на фланги отступающих колонн.

В основном достаточно, если арьергард держит противника на расстоянии половины дневного перехода от главных сил. Арьергард подвергается огромному риску самому быть отрезанным, если увеличит разрыв. Однако, когда у него в тылу есть узкие проходы, которые заняты своими, это может расширить сферу его операций и оставить дистанцию в целый дневной переход по отношению к тылу, потому что теснина, если она удерживается, облегчает отход в той же степени, что и делает его более трудным, если ею владеет противник. Если армия очень многочисленна и арьергард, соответственно, большой, он может оставаться на расстоянии целого дневного перехода сзади. Однако это будет зависеть от его силы, характера местности и сил преследователей. Если противник оказывает давление совсем близко, важно не позволить ему делать это безнаказанно, особенно если отход ведется организованно. В этом случае неплохо время от времени останавливаться и неожиданно обрушиваться на авангард противника, как делал эрцгерцог Карл в 1796 году у Нересхайма, Моро у Бибераха и Клебер у Укерата. Такой маневр почти всегда бывает успешным с учетом внезапности удара по не ожидавшему контратаки войсковому соединению, в котором уже не думают о чем-либо ином, кроме сбора трофеев и легкой добычи.

Переправы через реки при отходе также являются вовсе не лишенными интереса операциями. Если река узка и через нее есть постоянные мосты, операция сводится лишь к переправе через теснину, но если река широкая и через нее нужно переправиться по временному военному мосту, то это уже чрезвычайно тонкий маневр. Среди принимаемых предосторожностей очень важной является та, при которой артиллерийские парки достаточно выдвинуты вперед – так, чтобы они не были на пути армии. С этой целью для армии неплохо сделать остановку на расстоянии в половину дневного перехода от реки. Арьергарду также следует держаться от главных сил на дистанции большей, чем обычно, конечно, настолько, насколько позволят характер местности и имеющиеся силы. Армия, таким образом, может перейти по мосту без особой спешки. Марш арьергарда следует организовать таким образом, чтобы он достиг позиции перед мостом как раз к тому времени, когда пройдут последние части главных сил. Это будет подходящий момент для замены арьергарда свежими войсками на прочных позициях. Арьергард пройдет через промежутки свежих войск, занявших позиции, и переправится через реку, а подошедший противник, обнаружив готовые дать ему бой выдвинутые свежие войска, не будет делать никаких попыток теснить их слишком плотно. Новый арьергард будет держать свою позицию до ночи, а затем переправится через реку, разрушив за собой мосты.

Конечно, понятно, что, как только эти войска переправятся, они организуются в боевые порядки и установят артиллерийские батареи для того, чтобы прикрывать корпус, оставленный для сдерживания противника.

Опасность такой переправы при отходе и характер мер предосторожности, которые снижают ее, указывают, что всегда должны быть приняты действия, чтобы наскоро обустроить укрепления в месте, где будет построен мост и должна быть осуществлена переправа. Если для сооружения обычного предмостного укрепления нет времени, неоценимую пользу в прикрытии отхода последних войсковых подразделений окажут несколько хорошо вооруженных редутов.

Если форсирование крупной реки довольно затруднительно, когда противник только оказывает давление на хвост колонны, то это тем более трудно, когда армия находится под угрозой с фронта и тыла, а река охраняется значительными силами противника.

Знаменитая переправа французов через Березину являет собой один из примечательных примеров такой операции. Никогда еще армия не была в более отчаянном положении, и никогда прежде она не выходила из него столь блестяще и мастерски. Страдая от голода, окоченевшая от холода, оторванная на двенадцать сотен миль от своей операционной базы, атакуемая противником с фронта и тыла, с рекой с заболоченными берегами перед собой, окруженными обширными лесами, как она могла надеяться выйти из этой ситуации? Армия Наполеона дорого заплатила за обретенную славу. Несомненно, ошибка адмирала Чичагова помогла ее спасению, но армия продемонстрировала героизм, которому надо отдать должное. Мы не знаем, восхищаться ли больше планом операций, по которому русские армии без помех подошли к Березине от окраин Молдавии, из Москвы и из Полоцка для соединения, – планом, который был близок к тому, чтобы осуществить полную ликвидацию своего грозного противника, – или поразительной твердостью преследуемого таким образом льва, которому удалось открыть себе проход и вырваться из вражеского окружения.

Единственные правила, которые тут могут быть предложены, состоят в том, чтобы не дать подвергнуть свою армию плотному натиску, обмануть противника в отношении места переправы и энергично обрушиться на корпус, блокирующий путь, и на тот, который, следуя за хвостом вашей колонны, может подойти. Никогда не занимайте позицию открытую таким опасностям, потому что выход из такой ситуации находится редко.

Если отступающей армии нужно постараться защитить свои мосты (либо обычными предмостными укреплениями, либо хотя бы линиями редутов для прикрытия арьергарда), то так же естественно, что преследующий противник приложит все усилия для того, чтобы разрушить мосты. Если отход осуществляется по берегу реки, то в реку могут быть брошены деревянные дома, а также мельницы и брандеры. Этот способ применяли австрийцы в 1796 году против армии Журдана вблизи Нойвида на Рейне, где они почти поставили под угрозу французскую армию Самбры и Мёза. Эрцгерцог Карл сделал то же самое у Эслинга в 1809 году. Он разрушил мост через Дунай и поставил Наполеона на грань катастрофы.

Трудно уберечь мост от такого рода атак, если только есть время на сооружение перед ним укрепления. Лодки могут быть поставлены на якорь, снабжены канатами и баграми, чтобы зацеплять плывущие по реке предметы, и средствами тушения брандеров.

Так много уже написано по этому вопросу, а его связь с моим предметом настолько косвенная, что я изложу его очень кратко.

Содержать армию на квартирах в активно ведущейся войне в целом нелегко – какими бы согласованными ни были соответствующие приготовления, всегда найдется пункт, открытый для атак противника. Страна, в которой много крупных городов, такая как Ломбардия, Саксония, Нидерланды, Швабия или старая Пруссия, предлагает больше условий для размещения по квартирам, чем та, в которой городов мало. В первом случае войска имеют не только налаженную поставку продовольствия, но и укрытия, которые позволяют дивизиям армии держаться вместе. В Польше, России, частью в Австрии, Франции и Испании, а также в Южной Италии разместить армию по зимним квартирам труднее.

Раньше для каждой из сторон обычным делом было отправляться на зимние квартиры в конце октября, а все сражения после этого носили партизанский характер и велись передовыми отрядами, образующими передовые посты.

Неожиданность для австрийцев с зимними квартирами в Верхнем Эльзасе в 1674 году, которую создал Тюренн (виконт де Тюренн Анри де Ла Тур д'Овернь (1611–1675), выдающийся французский полководец. Убит во время рекогносцировки перед очередным боем. – Ред.), – хороший пример, благодаря которому можно сделать вывод, что это наилучший способ проведения такого мероприятия, как, собственно, и предосторожность, принятая другой стороной, чтобы помешать его успеху.

Наилучшими правилами, которые можно вывести по данному вопросу, мне представляются следующие. Организуйте расквартирование очень компактно и связанно, занимая как можно большее пространство в ширину и в длину для того, чтобы избежать излишней растянутости войск и промежутков, в которые всегда легко вклиниться, из-за чего войска не смогут вовремя сконцентрировать силы. Пусть прикрытием служит река или внешняя линия войск в казармах и на усиленной полевыми укреплениями позиции. Установите места сбора, где могут собраться все войска, прежде чем прорвутся достаточно далеко. Держите все дороги, по которым может приблизиться противник, под постоянным контролем патрулей из кавалерийских формирований. Наконец, установите сигналы предупреждения на случай, если атака случится в каком-либо месте.

Зимой 1807 года Наполеон распределил свою армию по квартирам за Пассарге (Восточная Пруссия. – Ред.) в виду противника (т. е. русской армии. – Ред.); один лишь авангард занял казармы возле городов Гутштадт, Остероде и других. Армия насчитывала более ста двадцати тысяч человек, и много умения потребовалось для того, чтобы прокормить и содержать ее, чтобы она и в других отношениях чувствовала себя комфортно в таком положении до июня. Характер страны благоприятствовал этому, но такая ситуация встречается не везде (характер России и русского народа в 1812 г. оказался для французов неблагоприятным. – Ред.).

Для стотысячной армии может оказаться не особенно затруднительным получить в свое распоряжение компактную и хорошо сообщающуюся систему зимних квартир в странах с множеством городов. С размером армии трудности возрастают. Однако следует обратить внимание на то, что если протяженность оккупированной страны возрастает пропорционально численности армии, то и средства противодействия вторжению врага возрастают в той же пропорции. Важным моментом является способность собрать пятьдесят или шестьдесят тысяч человек за двадцать четыре часа.

С такой армией наготове и с уверенностью в быстром увеличении ее численности противника можно сдерживать, каким бы сильным он ни был, до тех пор, пока не будет собрана вся армия.

Следует признать, однако, что всегда будет существовать риск для ухода на зимние квартиры, если противник держит свою армию в полном составе и проявляет склонность к совершению наступательных действий. Вывод, который может быть сделан из этого факта, состоит в том, что единственным способом дать безопасный отдых армии зимой или в разгар кампании является размещение ее по квартирам, защищенным рекой, или заключение короткого перемирия.

В стратегической позиции, занятой армией в ходе кампании, будь то на марше, или в наблюдательных действиях армии, или в ожидании благоприятной возможности перехода в наступление, она, вероятно, будет расквартирована вполне компактно. Выбор таких позиций требует со стороны полководца большого опыта – для того, чтобы он мог прийти к верным заключениям о том, что (как он может ожидать) предпримет противник.

Армия должна занять достаточно много пространства, чтобы позволить ей без проблем прокормиться, и она также должна быть как можно более сконцентрированной, чтобы быть готовой противостоять противнику, если только он появится. Эти два условия вовсе не легко соблюсти. Нет лучшей организации размещения дивизий армии, чем в пространстве почти в виде квадрата – так, чтобы в случае необходимости вся армия могла быть собрана в любом месте, где может показаться противник. Девять дивизий, размещенных таким образом на расстоянии полудневного перехода одна от другой, могут за двенадцать часов собраться в центре. В этих случаях должны быть приняты во внимание те же самые правила, как и те, которые были изложены насчет зимних квартир.

Это операции, которые проводятся редко, и их можно отнести к категории самых трудных в войне, когда они осуществляются в присутствии хорошо подготовленного противника.

Со времени изобретения пороха и изменений, произошедших из-за этого на флоте, транспорты стали совершенно беспомощными в присутствии гигантских трехпалубных боевых кораблей сегодняшних дней, вооруженных сотней орудий каждый. Поэтому армия может десантироваться только с помощью флота из большого количества военных судов, которые могут господствовать на море, по крайней мере, до тех пор, пока происходит высадка армии.

До изобретения пороха транспорты также были военными судами; они могли передвигаться произвольно при помощи весел, были легкими и могли ходить вдоль берегов. Их количество было пропорционально количеству войск, которые нужно было высаживать; и если исключать опасности бурь, то операции флота могли быть организованы почти с такой же определенностью, как и армейские операции на земле. Древняя история по этим причинам дает нам примеры более масштабных высадок, чем наше время.

Кто не помнит из истории, какие огромные силы перебрасывались персами через Черное и Эгейское моря, форсировали Дарданеллы и Босфор, – огромное войско высаживалось в Греции сначала Дарием, потом Ксерксом? Кто не помнит поход Александра Македонского в Малую Азию и далее великие экспедиции карфагенян и римлян в Испанию и на Сицилию, десанты Цезаря в Англию и Африку, плавания военного флота под командованием Тиберия в устье Эльбы (и далее к Ютландии – в 5–6 гг. н. э. – Ред.), крестоносцев, экспедиции норманнов в Англию, во Францию и даже Италию?

Со времени изобретения пушек поход так превозносимой Непобедимой армады Филиппа II в 1588 году был единственным предприятием такого рода и размаха, пока Наполеон в 1803 году не выступил против Англии. Все морские экспедиции не отличались большой протяженностью: например, те, что предприняли Карл V и король Португалии Себастиан к побережью Африки. Можно назвать также несколько французских десантов в Соединенные Штаты Америки, в Египет и на остров Гаити, англичан в Египет, Голландию, Копенгаген, Антверпен, Филадельфию. Не буду говорить о запланированной высадке Гоша в Ирландии, потому что она была неудачной и в то же время стала примером трудностей в таких попытках.

Большие армии, которые держат в состоянии боеготовности в наши дни большие государства мира, предотвращают высадку тридцати или сорока тысяч человек, поэтому такие высадки могут быть успешными только в отношении второстепенных держав. Обеспечить же транспортные суда для армии из ста или ста пятидесяти тысяч человек с лошадьми для кавалерии и обозов, большого количества артиллерии, боеприпасов, продовольствия и другого чрезвычайно трудно.

Однако мы подошли к вопросу разрешения огромной проблемы практической пользы десантирования больших сил, если верно, что Наполеон всерьез рассматривал транспортировку ста шестидесяти тысяч ветеранов из Булони на Британские острова. К сожалению, его неудача в выполнении этого грандиозного предприятия оставила нас в полном неведении в отношении этого серьезного вопроса.

Невозможно собрать пятьдесят французских линейных кораблей в Ла-Манше, вводя в заблуждение англичан; это фактически собирались сделать; и потом, даже при попутном ветре невозможно переправить флотилию транспортных судов за два дня и осуществить высадку. И что стало бы с армией, если бы шторм разбросал военные корабли и англичанам нужно было лишь вернуться с силами флота в Ла-Манш и уничтожить здесь неприятельский транспортный флот или заставить его спасаться в своих портах?

Потомки будут сожалеть об упущенном примере для всех будущих поколений, что это грандиозное предприятие не было осуществлено, или, по крайней мере, что не была сделана такая попытка. Несомненно, многие храбрецы нашли бы здесь свою смерть, но разве не были эти люди брошены с еще меньшей пользой на равнины Швабии, Моравии и Кастилии, в горы Португалии и леса Литвы? Кто бы не стал гордиться тем, что привел к логическому концу доселе невиданное величайшее проявление мастерства и силы в споре двух великих наций? По крайней мере, потомки найдут в сделанных приготовлениях для этого десанта один из наиболее ценных уроков, который нынешний век извлек для солдат и государственных деятелей. Весь труд, который вложил Наполеон на берегах Франции с 1803 по 1805 год, будет находиться в ряду наиболее выдающихся памятников его деятельности, прозорливости и мастерству. Молодым офицерам следует обратить на него самое серьезное внимание. Но, признавая возможность успеха крупного десанта, высаживающегося на побережье так же близко, как англичане у Булони, какого результата можно ожидать от такой армады, которой пришлось бы совершить длительное морское путешествие? Как можно было бы заставлять все время двигаться так много мелких судов даже в течение двух дней и ночей? Насколько велики шансы не погибнуть для такого множества хрупких небольших транспортов, подвергающих себя риску плавания в открытом море? Более того, артиллерия, военное снаряжение, оборудование, продовольствие и свежая вода, которые сопутствуют всей этой людской массе, требуют приложения огромного труда для их подготовки (помимо множества транспортных средств).

Опыт со всей ясностью показывает, с какими трудностями сопряжена такая экспедиция даже для тридцати тысяч человек. Из уже известных фактов явствует, что десантирование может быть осуществлено с таким количеством солдат в четырех случаях. Во-первых, в отношении колоний или обособленных владений каких-либо государств; во-вторых, против второстепенных государств, которым не может быть оказана немедленная поддержка из-за рубежа; в-третьих, с целью осуществления временного ложного маневра или захвата позиции, которую важно удерживать некоторое время; в-четвертых, для совершения диверсии, одновременно политической и военной, против государства, уже вовлеченного в большую войну, войска которого тем самым отвлекаются к месту высадки.

Трудно изложить правила для ведения операций такого рода. Что касается просто рекомендаций, я могу дать следующие. Обманывайте противника в отношении места высадки; выберите место, где суда могут безопасно бросить якорь, а войска высадиться все вместе; вкладывайте как можно больше усилий в операцию и овладейте укрепленным пунктом для прикрытия развития успеха десанта; сразу же выгрузите на берег часть артиллерии, чтобы придавать уверенность и оказывать поддержку высадившимся войскам.

Огромная трудность в таких операциях заключается в том, что транспорты никогда не подходят близко к берегу и войска должны высаживаться на лодки и плоты, а это требует времени и дает противнику огромные преимущества. Если море бурное, солдаты, которые должны высадиться, подвергаются большому риску, потому что пехотное соединение, скопившееся на лодках, подбрасываемое волнами и, как правило, малобоеспособное из-за морской болезни, к надлежащим действиям с оружием в руках не готово.

Могу только посоветовать обороняющейся стороне не слишком дробить силы в попытках прикрытия каждого пункта. Невозможно выстроить на всем побережье для его обороны артиллерийские батареи и позиции для пехоты, но подходы к тем местам, где находятся важные объекты, должны быть защищены. Должны быть определены сигналы для подачи немедленного знака о пункте, где высаживается противник, и все имеющиеся в распоряжении силы должны быть быстро сосредоточены к этому месту, чтобы предотвратить закрепление высадившихся вражеских войск.

Рельеф побережья оказывает большое влияние на десантирование и развитие успеха десанта. Есть страны, где побережье крутое и где можно найти лишь немного мест для легкого доступа кораблей и высаживаемых с них войск. Эти немногие места могут находиться под наблюдением, и десантирование становится более трудным.

Наконец, есть стратегическое соображение, связанное с десантами, на которое можно не без пользы указать. Тот же самый принцип, который запрещает континентальной армии вклинивать массы своих сил между противником и морем, напротив, требует, чтобы армия, высаживающаяся на берегу, всегда имела постоянную связь главных сил с берегом, который сразу же становится направлением ее возможного отхода и базой снабжения. По той же причине первой заботой высадившейся армии должно быть обеспечение захвата укрепленной гавани или, по крайней мере, полоски земли, которая удобна для того, чтобы там бросить якорь. Предполагается также, что место высадки может быть легко укреплено фортификациями с тем, чтобы в случае поворота войск вспять их снова можно было бы погрузить на корабли без спешки и излишних потерь.